6. Воображение

Способность, как у Бога, творить прекрасные миры из ничего. Теперь он внутри себя – крепость. Космос. Мироздание, эхо Мира. И няне будет гораздо труднее с его эхом справиться, поскольку он рано начал, и впечатлительность с воображением ваяют, лепят, подымают, возвышают его к небу. Взрослые кувалды уже успели вызвать в нём сильнейшую внутреннюю защиту, молчаливую, но необычайно упорную. Начинается воля. Характер. От горшка два вершка, а уже личность. Внешне сопротивления нет, ну так и Бог с ним. Странноват, правда, немного, какой-то не от мира сего... Очень ему нужен ваш кувалдо-мирок, когда у него внутри и вокруг – грандиозный Космос Природы.
Импринтинг совершён. Теперь его уже никому не втоптать в быт. Он – в Пути, как пионеры Аляски у Джека Лондона:
Выпьем за тех, кто в Пути!
Чтобы собаки их не устали,
Чтоб перед ними не вьюжило дали –
Вечно искать и идти, –
Выпьем за тех, кто в пути!
Вперёд, ломая и угадывая! 
Началась дорога в Поэзию или в другое творчество, которую оборвёт только смерть. Но, может быть, станет и бессмертием.
Евтушенко о своей кинороли Циолковского: «Будь самим собой ... » говорил Кулиш. Легко сказать, а ведь это самая трудная задача – быть самим собой. Я сам – это ещё не Циолковский. Может быть, режиссёр не прав? Нет, он был прав. Быть собой – это означает избавиться от всего наносного (кувалдоносного) в себе, выволочь из себя только всё лучшее. Мы, очистившиеся от всего того, что не мы, только тогда и приближаемся к великому. Прикосновение к другой, любимой личности и даже саморастворение в ней – обретение самого себя. Чем дальше от себя, ежедневного, забытовлённого, тем выше. А сохранившему в себе на всю жизнь ребёнка и очищаться не нужно: он уже навсегда чист от житейской скверны:
Тогда слышат колокол глухие,
детства возвращается гроза,
И туманит самые сухие,
Самые циничные глаза …
Прошибает всё-таки порой и кувалдоносцев: не всё ещё в них окончательно погибло.
– Не такие уж мы бедные, у нас даже керосин есть ...