Банкир Книга первая Клан Восточный банк. Глава 2

                Глава 2. Трактир «У веселого тролля»

   «Столик» - это Александр так неудачно пошутил. Столешницу для него явно выпиливали из того же дуба, что и барную стойку. И толщины соответствующей. Но когда  парень машинально ухватился за угол этого массивного произведения столярного производства, стол неожиданно легко оторвался этим краем от пола. Аккуратно опустив его на законное место,  Саша примерился уже к скамье, каких у стола было две. И обе массивные и неподъемные на вид. Однако первую же, что ухватили  ладони ради очередного эксперимента, он легко поднял на уровень груди.

   - Почти как штангу, - подумал Александр.

   На ум сразу же пришли другие спортивные снаряды. Молот, которым так удобно было размозжить две глупые зеленые морды, сейчас нахально скалящиеся в дальнем углу; и тот же молот, но уже летающий. Предположительно в тот же самый угол.

   Вместо броска Александр аккуратно утвердил все четыре ножки скамьи на полу, и уселся на нее, погрузившись в тяжелые думы. А что еще было делать, пока ничего съедобного еще не принесли? Разве что помахать ладошкой в ответ Боблу и Гоблу, вовсю веселящихся со своим пивом и какими-то закусками («На мои пятнадцать рубликов, между прочим», - вспомнил парень) и приступить, наконец к ответу на вопрос, который он задал себе с первым лучом солнца, ударившим Сашу по башке на пыльной улице:

   - Куда это я попал?

   Вариантов было много, но заслуживали внимания, на взгляд менеджера, лишь три из них.

   - Итак, - начал Александр, - начнем в порядке увеличения бредовости – если можно так выразиться. Первый, и вполне вероятный – я сейчас просто сплю, и снится мне … «не рокот космодрома»… а тролли с гоблинами – так, кажется, описываются в фантастических книжках мои малолетние зеленокожие друзья. Хотя, как мне теперь кажется, не такие уж они и малолетки. Ну, ладно.

   Второй, тоже вполне возможный вариант – это тот, что лежу я сейчас на больничной койке, или еще где-нибудь, в темном переулке, с проломленной башкой, или накаченный до самого горло лекарствами, и грежу уже совсем по другим причинам.

   И третий, самый последний, и самый нереалистичный. Это то, что все вокруг сущая правда; и что я действительно попал в другой мир, где вполне себя неплохо чувствуют тролли, гоблины, и другие не менее экзотические существа. И знаете что, ребята (тут Саша даже чуть привстал со скамьи, оглядев несуществующих зрителей)?! Последний вариант мне нравится гораздо больше двух первых. Тем более что события, которые предшествовали появлению и пыльной улицы, и Бобла с Гоблом и их («Уже моей!») сумкой, этому варианту вполне соответствовали.

   Додумать ему не дали. По самой уважительной причине – принесли  обед. Местный, так сказать, бизнес-ланч. На него парень и обратил прежде всего внимание. Потому что такой «бизнес-ланч» он мог бы оплатить разве что остатком  с карточки. На которой, кстати, как раз сегодня утром появилась зарплата за вторую половину февраля.

   Итак, блюд было всего три. Первое, и самое объемное – поднос с мясом, которое, кажется, срезали крупными кусками с того самого окорока, что висел на вывеске заведения. По крайней мере, и шкворчали они точно также, и аромат источали вокруг так сильно, что гоблины в своем углу даже вскочили со скамьи. Второй поднос, который уже можно было назвать тарелкой, был заполнен кусками не менее ароматного хлеба. Причем исключительно горбушками – словно их специально собирали для Александра несколько дней. Только вот так пахнуть мог лишь свежеиспеченный хлеб. И, наконец, пивная кружка, что стукнула своим запотевшим дном о столешницу, была не меньше, чем в три раза объемней тех, из которых до сих пор тянули свое пойло зеленые недомерки.

   - Нет, - это не пойло, - мысленно воскликнул парень; мысленно, потому что  рот был заполнен восхитительным напитком, - это самое лучшее пиво, какое я когда-либо пробовал!

   Плотное, тягучее, и в то же время изумительно легко проскальзывающее в горло… не меньше литра этого чуда оказалось внутри Александра, прежде чем он опустил кружку на стол. Теперь можно было приступить и к основному блюду. Двузубая вилка из неизвестного  металла нацелилась на самый верхний в этой горе мяса кусок, и замерла буквально в сантиметре от цели. Потому что к этому бизнес-ланчу прилагалось зрелище. И таким, как оказалось, должен был выступить сам Александр. Собственной персоной. Другая персона – та, что принесла тяжеленный поднос с едой на  стол – стояла рядом и с непонятным ожиданием и надеждой смотрела, как  Саша примериваюсь к мясу.   Уходить она явно не собиралась. Даже после того, как он довольно бесцеремонно оглядел ее с головы до ног, а потом в обратном направлении – с ног до головы.
   
   Ну, что сказать? В целом, картинка впечатляла и радовала глаз. Плотная, достаточно коренастая девушка не вызывала никакого внутреннего отторжения именно в этом качестве. Как особь противоположного пола. Хотя человеком, несомненно, не являлась. Острые зубки, немалое число которых проглядывало за растянувшимися в улыбке пухлыми губками, вполне здоровый для нее серый цвет лица и другие признаки, пока не опознанные, но очевидно присутствующие в ее застывшей фигуре, почему-то заставили Александра подумать, что официантка (или, на местный манер, подавальщица) состоит в родстве с трактирщиком.

   - Может даже весьма близком родстве, - заметил про себя парень, насаживая все-таки кусок на вилку, - хотя сравнить их с Заем можно примерно как коня с трепетной ланью. Ну, или рябинку с тем самым дубом, из которого сделана вся мебель в этом трактире.

   Еще раз оценив стати официантки, Александр наконец вонзил зубы в кусок, который, наверное, целиком не поместился бы даже в пасти тролля. Да ушей донесся приятный хруст поджаренной корочки, а рот наполнил восхитительный горячий сок, что провалился в пищевод раньше, чем мясо, из которого этот самый сок и вытек. Мастерство неведомого повара поражало. Все самое ценное и вкусное, что было в этом кусочке когда-то хрюкающего, или мычащего мяса, несомненно было сохранено. И преумножено микроскопическими дозами специй, ни одной из которых Александр опознать не мог. Да он и не старался проводить такой анализ. Остатки сознания, что еще не погрузились в таинство чревоугодия, пытались лишь проконтролировать, чтобы пряный сок, сразу же потекший изо рта, не стек дальше, на костюм, и так уже давно потерявший былой лоск. Но с этим Саша как-то справился. Как и с куском – первым, потом вторым, третьим…

   Наконец, срезав верхушку ароматной горы примерно на треть, и отправив ее внутрь себя, парень перевел дух. Точнее, не дух, а собственное внимание на другие, столь же завлекательные цели. Кружку пива и девушку, что смотрела на него теперь еще и с изумлением. Отпив порцию, какую в земных ресторанах подавали в отдельном бокале, он кивнул девушке:

   - А что, я еще и не такое могу.

   Это Саша хвалился собственным аппетитом, который, вообще-то, поразил и его самого. Вслух же он предложил, только теперь проявляя джентльменство. Довольно неуклюже – как сам себе признался:

   - Ну, раз ты уходить не собираешься, можешь посидеть рядом. В ногах правды нет.

   - Это как?! – еще сильнее открыла рот девушка, - а где она?

   Потом, помотав головой, словно изгоняя из нее ненужные мысли, привнесенные в нее незнакомцем, она выплеснула на него то самое изумление, что прямо сочилось из ее глаз.

    - Где твой нож?

    В этом вопросе было не только изумление. Подавальщица словно уличила сейчас Александра в чем-то неприличном. Словно он сейчас сидел в общем зале без штанов… а может, и без трусов. Причем изумление сквозило в девичьих глазах так явственно и рьяно, что парень понял – в этих местах, а может, вообще в этом мире, ходить без ножа неприлично. Или опасно. Смертельно опасно.

   Оглядев стол, и не отметив на нем ни озвученного предмета сервировки, ни салфетки, о которую можно было вытереть жирные пальцы, парень вздохнул, и совершенно непроизвольно, почти привычно полез этими самыми пальцами в сумку, что лежала рядом на скамье. И только нащупав внутри что-то твердое и продолговатое, что никак не могло быть ни веревкой, ни галстуком, от наконец почувствовал, что изумлению тоже нашлось немного места в его сознании. Но на лице он его не проявил; достал самый обычный столовый нож из цельного куска металла так, словно последний его дожидался с того самого момента, как сумка перешла в собственность Александра. Там, кстати, было еще что-то. А именно, какой-то эфемерный кусок изумления, который вырвался из «Сумки последнего шанса» прежде, чем хозяин закрыл ее. Саша ощутил это изумление физически. Тот облетел его, словно ветерок, застыл ненадолго, и медленно растаял в атмосфере, заполненной ароматами жареного мяса, и еще чего-то не менее вкусного.

   Девушка, между тем, ловко скользнула на скамью, что располагалась за столом с противоположной стороны. Она утвердила локти на столешнице, сплела пальцы рук, украшенные небольшими, но очень острыми на вид коготками, и утвердила на этом ложе подбородок. И опять уставилась на Александра с ожиданием. И точно такое же чувство – парень это как-то почувствовал, и уверился в этом – бурно изливалось на их столик со стороны барной стойки. Хотя, казалось, Зай смотрел куда-то в сторону; а именно туда, где гоблины никак не могли опустошить свои кружки. Это внимание было непонятным лишь на первый взгляд. Так почему-то решил Александр. И тут же сложил нехитрую логическую цепочку. Достаточно было оценить собственную фигуру и тот объем снеди, что на удивление легко принесла сюда официантка. Предположив, что жизнь в этом малолюдном (или как это тут называется?) месте не очень богата на зрелища, сейчас между двумя троллями был заключен спор: «Сможет он все это изобилие на столе умять за один раз?». Сам бы Александр в таком споре прежде встал на сторону того, или той, кто не признал бы за ним такие выдающиеся способности. Прежде. Но теперь он почему-то был уверен – из-за стола он не встанет, пока не подотрет последним куском хлеба опустевшее блюдо. А до того не стукнет о столешницу кружкой. Естественно, перевернутой.

   - На что спорили? – спросил Саша, цепляя на вилку еще один кусок мяса.

   - На тебя, - машинально ответила официантка, и тут же ойкнула, прикрыв зубастый ротик ладошкой.

   - Это понятно, - кивнул парень, прожевав и проглотив кусок, - приз какой? И, кстати… Александр.

   Он встал, и протянул вперед руку; теперь, когда верхушка мясной горы исчезла, сделать это было совсем просто.

   - Зея, - подскочила и троллиха, - очень приятно.

   - М-м-м, - промычал Александр, усаживаясь на место; очередной аппетитный ломоть уже был порезан на куски, и исчезал с прежней скоростью, - взаимно. Так что ожидает победителя?

   - На желание мы спорили.

   Лицо девушки стало темно-серым. Очевидно, таким образом тролли не только бледнели, но и краснели. Она поспешно добавила.

   - Если ты не осилишь этого, - Зея обвела рукой стол, и тоже присела, - мой брат расцелует всех гоблинов, что будут оставаться в зале.

   - А если съем? – Александр принялся терзать ножом особо крупный кусок, - кого будешь целовать ты?

   - Тебя…

   Девичья мордашка стала еще темнее; дальше цвет  переходил скорее уже в черный, чем серый. Он и перешел, когда Саша подмигнул девушке, и невинным голосом спросил:

   - А ты как хочешь – выиграть, или проиграть?

   Зея отвечать не стала. А Александр задал тот же вопрос себе, и… тоже затруднился ответить. Посмотреть, как громадный тролль ловит по залу зеленых коротышек и награждает их поцелуями, он бы не отказался. Но и второй исход пари, в котором он, как оказалось, принимал самое непосредственное участие, его вполне бы устроил.

   Наконец на блюде сиротливо остался дожидаться своей очереди последний, самый маленький кусочек. И от крайней горбушки осталось всего ничего – только повозить ею по остаткам жира. Ну, еще добрый глоток пива в кружке. Причем Александр совершенно не чувствовал тяжести в желудке. А энергия в теле буквально била через край. Только направить ее было некуда. Разве что на шутку… Почти невинную.

   - Все! – заявил он, отваливаясь от стола, и опираясь спиной о стену трактира, у которой и располагалась его скамья, - больше ни крошки не влезет.

   - Ага! – победно заверещала Зея, вскочив с места так стремительно, что вторая скамья опрокинулась на пол, - я так и знала!

   Она помчалась к стойке, а потом в дальний угол, где, как оказалось, сидели не только Бобл с Гоблом. Еще не меньше полудюжины их соплеменников сейчас с опаской наблюдали, как громадная туша тролля нависает над их столом. И тут же раздался пронзительный визг – это трактирщик уцепил руками сразу четырех недомерков. Остальные брызнули в разные стороны. Причем ни один почему-то не побежал в сторону двери. А тролль действительно расцеловал гоблинов в зеленые мордашки; шумно, в засос, под верещание коротышек. А потом принялся носиться меж столами, ловко обходя все препятствия, и вылавливая остальных участников странной игры из углов и из-под столов и лавок. А в том, что это была именно игра, в которой сами гоблины принимали вполне осознанное участие, Александр убедился не один раз – когда и Зай, и другие игроки, еще не запятнанные, подмигивали ему, пробегая мимо. Догадаться, ради кого была устроена эта кутерьма, было нетрудно. Посреди зала стояла юная троллиха, счастливо хохотавшая – особенно заливисто в тот момент, когда очередная «жертва» оказывалась в лапах трактирщика. Причем, как очень скоро разобрал парень, оказывались они там не по одному разу.

   Когда количество повторов стало неприлично большим, Александр решил привнести в это представление свежую нотку. Допив последний глоток пива, он крякнул с некоторым сожалением, и хлопнул пустой посудиной по столешнице, рядом с блюдом и тарелкой, тоже сверкавшей абсолютной пустотой.

   Посторонний звук заставил действо превратиться в пантомиму. Причем очень медленную. Лишь несколько гоблинов не смогли мгновенно остановиться. Остальные же, в первую очередь главные герои Зай с Зеей, замерли на месте, и уставились на Александра, который сейчас напомнил себя самому какого-то известного дирижера. Может потому готов был взмахнуть вилкой в руке, начиная второй акт спектакля. Саша действительно пробурчал себе под нос: «История вторая… романтическая!». Он не попытался вспомнить, из какого фильма выдернул эту, или похожую фразу; просто заявил много громче, кивая на пустую посуду:

   - Глядите! Съел! Все съел! Зея – ты победила!

   Никто на его слова никак не отреагировал. Видимо, такими пятнашками, какими только что устроили тролль с гоблинами, веселье обычно и ограничивалось. Теперь же все молча, не поворачивая даже голов, лишь ворочая зрачками вслед движению парня, наблюдали, как он подошел к потемневшей вновь лицом девушке, и обнял ее, наградив по-настоящему жарким поцелуем. Причем, в отличие от всех предыдущих в этом зале, вполне взаимным. В этом Александр готов был поклясться перед всеми тролличьими и гоблинскими богами. Были ли в доступной ойкумене какие-то еще, парню было неизвестно. Да, в общем-то и безразлично…

   А вот тот рев, что раздался за его спиной, от входной двери, проигнорировать было нельзя. Александр развернулся так резко, что едва не сделал полный оборот, опять оказавшись лицом к лицу с Зеей. Конечно, глядеть на нее было гораздо приятней, что на толпу монстров, отличавшихся от трактирщика нарядами, так и размерами – в меньшую, и большую сторону. Хотя для Александра и Зай был запредельно огромным. Тот же тролль, что сейчас бил себя в грудь, и ревел, подобно хищному зверю, был на голову выше трактирщика. А уж измерить, насколько шире были его плечи, Саше никто не дал – ни возможности, ни времени. Впрочем, он еще успел заметить, что за этим громилой стоит еще кто-то шире и массивней. А потом обоих гигантов он смог разглядеть в мельчайших подробностях – когда они  в несколько шагов оказались рядом с парнем, и синхронно протянули к нему лапы. Там тоже было все в порядке; и с мускулами, и  с когтями.

   Ждать, когда эти когти вонзятся в его тело сантиметров на пять, а может и глубже, а мускулы напрягутся в ничтожном усилии, позволявшем свить из самого Александра веревку подобную той, что лежала в сумке, он не стал. Как-то необычайно ловко и быстро он проскользнул между двумя мощными жаркими телами, и пробежал несколько шагов, едва не растянувшись на полу из-за скамьи Зеи, так не вовремя подвернувшейся под ноги.

   - А почему не вовремя? - задал он вопрос человеку; единственному, которому доверял в этом мире на все сто, то есть себе, - очень даже вовремя!

   Когда первый, самый шустрый из парочки монстров повернулся и шагнул к юркому человечку, тот уже замахивался скамьей на уровне собственной груди. Троллю удар пришелся в район пупка. Это еще Александр его пожалел; чуть доверни он скамью кверху – и пришлось   бы есть  кому-то на ужин яичницу по-тролличьи. Теперь же сокрушительный удар заставил противника согнуться пополам, и отлететь к каменной стене, в которую он и врезался могучим задом. Так что бессознательный уже тролль разогнулся, и разлегся вдоль стеночки бездыханной тушей.

   Александра такой результат удара, никак несоизмеримый с монументальным колоссом, поразил так, что он практически не сопротивлялся, когда взревевший с новой силой второй соперник, которому разлетевшаяся на кусочки скамья ничем не грозила, вздернул его кверху.  Сашина голова оказалась напротив его собственной. Какое-то время парень как-то отстраненно, безо всякого страха наблюдал за тем, как к его лицу приближается оскаленная пасть, вооруженная набором острейших желтых клыков. А еще собственные мускулы Александра, не сравнимые по мощи с громадными валунами, перекатывающимися под серой кожей тролля, вполне успешно противостояли попыткам раздавить его грудную клетку. Даже дышать получалось достаточно легко.

   Тролль же, уверенный в силе собственных мышц, совсем выпустил из виду руки противника. Он лишь проводил взглядом две такие немощные на его взгляд человеческие конечности, которые широко раздвинулись, а потом сошлись с резким хлопком на ушах противника. Александр ничуть не удивился бы, если бы голова тролля лопнула, как орех, а его мозги забрызгали вокруг все, и прежде всего самого парня. Но нет – такого чуда не произошло. Тролль лишь ослабил кольцо своих рук, выпуская на волю Сашу и сделал два шага назад. Словно специально, для Александра – чтобы тому было получше видно, как эта громадина мазнет ладонями по собственным ушам, покажет противнику их, уже густо измазанных кровью, а потом улыбнется ему жалобно, и рухнет рядом со своим соплеменником.

  И  только теперь в зал вернулись звуки. Громко и неразборчиво, а еще угрожающе ревел трактирщик; поскуливали под столами забившиеся туда гоблины, и угрюмо перешептывались остальные тролли, так и толпившиеся у дверей. А Зея вполне отчетливо выкрикнула, перекрывая все остальные звуки:

   - Это братья Грах и Грух! Вот они и нарвались на того, кого нельзя безнаказанно обидеть. Спасибо тебе, Александр!

   Вообще-то парень во время этой эпической битвы ни о троллихе, и ни о ком другом не думал. Себя бы, любимого, из неприятностей вытащить. Ну, а уж если вытащить получилось, то почему бы не выкатить грудь колесом, не выставить правую ногу вперед, и встать в позу записного героя. Но делать этого он не стал,  как и восклицать по примеру иных излишне героических личностей: «Ну, кто следующий?!». Хотя и понимал, что вряд ли кто еще шагнул бы сейчас вперед, чтобы постоять за честь братьев.

   Нет, Александр спросил с места; все желающие могли услышать и отсюда:

   - Что это за братья такие? И с какой стати они набрасываются на мирных постояльцев?  Какая муха их укусила?

   - Никто их не кусал…

   Скрипучий голос за спиной заставил Сашу чуть вздрогнуть, а потом развернуться с рукой, уже занесенной для удара. Только бить стариков и детей он не был приучен. Хотя и всех остальных тоже. Это сегодня все у него получалось так ловко, словно само собой; без всякого вмешательства головного мозга. Последний просто запаздывал за реакцией тела. Теперь же настала очередь включить всю мощь интеллекта.

   Новый противник тоже отличался гигантским ростом и широченными плечами. Только вот плечи эти давно уже поникли, и спина, скорее всего, не разгибалась. А серое лицо было испещрено глубокими морщинами. И противником он, как тут же выяснилось, не был. А может, был, но тщательно скрывал это. На Александре он остановился спокойным взглядом, а на  поверженных соплеменниках  с какими-то особыми чувствами, в которых человек распознал прежде всего беспокойство, и легкую грусть, а даже не избывшую себя после их поражения гордость за переросших его отпрысков. Так мудрый дедушка смотрит на непослушных внуков. И это предположение парня тут же подтвердилось.

   - Я Грум, - обратился старик к Александру, - Глава клана Равнинных Троллей. Грух и Грах мои внуки. Ни у них, ни у меня, ни у кого в племени нет к тебе претензий, человек.

  - Ха! – чуть не воскликнул парень, - у него нет претензий! А у меня они есть!

   Остановили его от такого возгласа одно – напряженное внимание в лицах Зая и Зеи. Причем, в лице огромного тролля это напряжение граничило с отчаянием. К нему и повернулся Грум.

   - К клану Полуденных Троллей у нас тоже нет претензий. Никаких…, - старик помолчал, а потом (как понял Александр по исказившемуся в муке лицу трактирщика) добил его последними словами, - между нашими кланами больше нет Договора, Глава.

   И опять по телу  Саши пробежала искра. Хотя, какое отношение имел к нему неведомый договор? Но вот промелькнуло же понимание, что какая-то незримая нить порвалась в пространстве. Но тут было именно понимание, а вот тело Зая словно действительно пронзил электрический разряд немыслимой мощности – так страшно корежило его. Троллька прильнула к брату, и не видела уже, как по команде старика лежащие у стенки тела подхватили сразу несколько сильных рук. Громко хлопнула дверь, и в зале стало намного просторней. Как показалось Александру, еще и чище. И воздух словно стал свежее. И запахи стряпни вернулись.

   Только лицо хозяина заведения показывало, что веселье, недавно царившее здесь, уже никогда не вернется. По крайней мере, такое мнение сложилось у самого Александра. И он с этим не собирался смиряться. Прежде всего потому, что считал себя ответственным за все произошедшее. Не виновным, нет! Ответственным.

   - А значит, - тяжело (и ответственно) вздохнул он, - мне и разруливать ситуацию. Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

   Последние слова прозвучали громко. Они заставили вздрогнуть, и отступить от тролля девушку. А трактирщик шагнул вперед, и протянул  к парню лапу с отрытой ладонью. На широченной длани сиротливо затерялась монетка – та самая, пятидесятикопеечная.

   - Я думал, - прогудел тролль равнодушным ровным голосом, в котором Александр все-таки различил обреченность, - что ты, незнакомец, и твой дракон принесет моему клану удачу. Увы… наверное, сила этого дракона столь же мала, как и он сам.

   - Как и ты, - угадал Саша скрытый подтекст в его словах, - и такой же бестолковый. Ну, кто тебя просил вмешиваться?...

   Александр возмутился на эту невысказанную претензию – я что, должен был стоять, и смотреть, как меня убивают? Но высказать свое возмущение вслух не успел; Зай продолжил раньше:

   - Теперь я, наверное, не смогу исполнить даже Договор с тобой, парень.

   - Какой договор? – не сразу понял Саша.

   - Седмица с питанием, - напомнил ему тролль, - осталось еще два десятка раз. Хватит ли у нас в запасе столько мяса, Зея?

   Он повернулся к сестре, и та отрицающе покачала головой:

   - Ты знаешь лучше меня, Зай. Три дня – больше оно не пролежит.

   - А Равнинные больше не будут охотиться для нас.

   - Это критично? – вступил в разговор Александр.

   - Сразу не убьет, - покачал головой тролль, - но для клана… Это все (трактирщик махнул рукой, явно показывая не только зал, но и подсобные помещения, три верхних этажа с чердаком и, возможно, подвалы) много поколений принадлежит нам. Когда-то жизнь здесь бурлила как… как…

   - В столице, - негромко подсказала ему сестра.

   - Точно, - кивнул ей с благодарностью тролль, - теперь же из всего клана остались лишь  мы вдвоем.. втроем. А от города – лишь наш трактир, да развалины, в которых ютится другой клан… их.

   Он кивнул в сторону угла, где опять собрались гоблины, и продолжил:

   - Редкие Охотники и Искатели, что добираются до этих мест, находят в трактире временное пристанище. А дети старой Гоблы прислуживают здесь – за еду и те немногие крохи воды, что я могу дать им.

   - Ага, - кивнул Александр, обращаясь больше к себе, - значит, главная причина в воде. Точнее, в ее отсутствии.

   - Да, - ответил ему Зай, - источник, что исправно давал тут воду, наверное, еще со времен Ушедших, истощался из поколения в поколение. И теперь воду для всех нужд приходится возить от Большой реки. И стоит она здесь вдесятеро дороже, чем мясо крила.

   - Которого у нас теперь тоже не будет, - догадался парень.

   Тролль еще раз кивнул, теперь уже совсем обреченно. А потом, к некоторому изумлению Саши, он развернул плечи, и глянул на него с непонятной пока для парня надеждой, и еще с изрядной долей ехидства.

   - Скажи мне человек, - воскликнул он мощно, как, очевидно, и привык говорить в этом зале, - ты поцеловал Зею как… как…

   - Как сестру, - быстро подсказалему Александр, - как младшую сестренку.

   И тут же удивился – тому странному чувству, что сказал сейчас истинную правду. У него была старшая сестра, Ксения. Старше его на четыре года, она все детство назойливо опекала его. А Саша, естественно, от этой опеки всячески пытался увернуться. Но сейчас он заполнился благодарностью к своей Няньке. И даже смог понять и принять ее чувства к себе, мелкому. И теперь - убедился и удивился он - что-то подобное он сам чувствовал к сидящей рядом троллихе. А к троллю…

   Тот поднялся со своего места, огромный и торжественный.

   - Поскольку мы с Зеей близнецы, - пророкотал он, глядя прямо в глаза поднявшегося рядом человека, - я, Зай из клана Полуденных троллей, признаю тебя старшим братом, и складываю к твоим ногам ношу Главы клана. Договор?!

   - Договор, - машинально прошептал Александр.

   Он сейчас не сознавал, что говорит, иначе сто… тысячу раз подумал бы, прежде чем выбросить в мир это короткое слово. Его состояние, близкое к истерии, было вызвано единственной мыслью: «Как?! Как, скажите, могут быть близнецами эти два существа?! Два тролля, которых и быть не должно – но вот они тут сидят, готовые актеры на главные роли в фильме «Красавица и чудовище»!

    Тут в голову пришел еще один вариант творящегося вокруг таинства – розыгрыш! Телевизионный розыгрыш, когда к обалдевшему обывателю в конце эфира подскакивает толпа хохочущих актеров во главе с «самим» Андреем Малаховым, и на всю страну объявляют…

   Саша не успел обдумать то обстоятельство, что на такой суперреалистичный розыгрыш потребовался бы гигантский бюджет, не меньше годового для самого крупного телеканала… Тело заставил содрогнуться разряд на порядок сильнее двух прежних. И внутреннюю суть человека, который прежде не представлял себе, что эту самую суть можно почувствовать, практически потрогать пальцем – если не боишься содрогнуться еще в одной корчи… Так вот, в этой самой сути сейчас проклюнулся росток ответственности за двух троллей, за эти стены вокруг – и четыре этажа над уровнем земли, и непонятно сколько под ней.

   - Мое... наше…, - заставила буквально задрожать каждую клеточку тела такая простая и такая великая цель, - не отдам никому.

   Впрочем, эта теплая волна схлынула достаточно быстро. Но Александр был уверен, что какой-то значимый след она внутри него оставила. Почему-то первым вопросом, что он обрушил на троллей, сейчас смирно сидящих рядышком против него, и явно ждущих каких-то распоряжений, был тот самый, первый:

   - Какие же вы близнецы?!

   - Самые настоящие, - трактирщих чуть оскорбленно вздернул подбородок кверху, - я старше на пять минут, а Зея…

    Вообще-то, слово «минута» не прозвучало; так перевел для себя сам Александр. Потому что, по его представлению, пять часов, а тем более пять суток родовых схваток между двумя близняшками, даже для троллей было чересчур сурово. Тут рядом хихикнула Зея.

   - Его потому и назвали Заем. Повитуха в день нашего рождения перепила гномьей настойки, и решила, что первой решила увидеть мир девочка. Вот наш отец и назвал его Заей… как меня хотели назвать.

   Брат рядом насупился и что-то проворчал; достаточно внятно, но совершенно не понятно для Саши. Впрочем, о смысле этих слов тролличьего языка можно было вполне догадаться. Саша наудачу предположил:

   - А что, другое имя дать было нельзя?

   Оба тролля воззрились на него с искренним изумлением. Теперь даже без слов любого языка, лишь по этому изумления, истекавшему из ставших круглыми глаз было понятно – имя дается троллю раз, с первым вздохом, и на всю жизнь. Александр неосторожно ляпнул:

   - Так это я не ошибся, назвав тебя Заей?!

   - Т-ш-ш! – приложили когтистые пальцы к губам оба тролля, - для всех хозяин трактира Зай, и никак иначе.

   Потом они синхронно перевели взгляды в угол гоблинов, убедились, что ничто от их стола туда не долетело, и опять глянули на старшего брата. Тролль  с великой просьбой хранить тайну, а их общая сестренка с  насмешкой и изрядной долей ехидства.

   - Понял, - Саша протянул руки вперед, а потом к собственному рту с понятным для всех жестом: «Зашиваю губы, и молчу, как… как… В-общем, молчу!».

   - Кстати, - оживился Зай, - насчет гномьей настойки. Неплохо было бы отметить такое событие. Все-таки новый Глава клана…

   Зея поглядела на него осуждающе, потом перевела взгляд на Александра, и махнула рукой – неси! Саша понял, что в его новой семье есть некий «регулятор движения»; так сказать, сотрудник ГИБДД местного розлива. И что махни сейчас Зея лапкой, как полосатой палочкой, и никакой гномьей настойки на столе бы не оказалось.

   Тролль теперь поднялся со скамьи легко и стремительно. От вальяжного трактирщика сейчас осталась разве что массивная фигура. А лицо, показавшееся вскоре из подсобного помещения, скорее подошло бы не хозяину, а клиенту подобного заведения. В руках Зай держал огромный поднос, который отличался от предыдущего, привнесенного в зал Зеей, лишь напитками. Ну, и предметами сервировки был чуть богаче. На стол вслед за блюдом с мясом и вторым, поменьше, с хлебом, тролль торжественно водрузил три вилки, столько же  непрозрачных емкостей, заменявших тут, скорее всего, двухсотграммовые граненые стаканы, и две бутыли гораздо большего объема. Один был полон прозрачной жидкости, в которой Александр предположил воду. Вторая бутыль была изготовлена из чего-то, напоминающего поделочный камень – чего-то, на взгляд не очень просвещенного в этом вопросе парня, напоминавшего малахит. И вот в этой емкости бултыхнулась явно не вода.

   Тролль выдернул из нее пробку, и вполне профессионально махнул над горлышком рукой. Созданный искусственно ветерок донес до носа Александра запах обычного… нет, не обычного, а очень качественного коньяка. Почему-то парень был в этом уверен.

   - Интересно, сколько же лет выдерживали этот коньяк в дубовой бочке, если рука тролля так медленно, буквально по каплям, цедит его в бокал?

   Но вслух Александр задал совсем другой вопрос:

   - А что? Здесь и гномы есть?

   - Есть, - ответила ему Зея, тоже не отрывавшая взгляда от действа; она тоже словно отсчитывала каждый миллиграмм чудо-напитка, - где-то там. У нас они давно не появлялись.

   Зай тем временем оторвал от края первого стакана горлышко бутыли, и перенес его ко второму. А в первый – к искреннему изумлению, а больше возмущению парня – Зея щедро плеснула из второй бутыли. Во второй стакан коньяка, или той субстанции, что его заменяло, плеснулось раза два больше. Но и эта порция была разбавлена водой почти доверху. Саша теперь чуть не взвыл. Даже вознамерился было одарить младшую сестренку первым в жизни подарком – затрещиной. Но коньяк в это время полился уже в стакан, что стоял к нему ближе всего, и его правая рука сама нашла более правильное занятие.

   Зай уже готов был отъять горло малахитовой бутыли от третьего стакана; причем коньяка в нем было явно меньше, чем во втором.

   - Э, нет! – воскликнул Александр; и добавил фразу, в родном мире являющейся волшебной, - ты что, краев не видишь?!

   Лапища тролля не смогла противостоять натиску пальцев - таких мелких, по сравнению с собственными, но очень настойчивых. И в этот  стакан коньяк потек щедрой струей. Но не перелился через край, потому что драгоценной жидкости в бутыли было не очень много. До края стакана не хватило примерно с полсантиметра.

   - То есть ровно столько, чтобы не расплескать гномью настойку, пока буду говорить тост.

   Рука Зеи по-прежнему стискивала горлышко бутыли с водой, и Александр, вставая со скамьи, искренне порадовался, что в его стакан такая ценная жидкость попросту не поместится. Еще он понял, что больше сегодня не нальют, и решил в этот единственный тост втиснуть как можно больше.

   - Ну, ребята, - постарался он придать голосу интонации генерала из «Особенностей национальной охоты», - за клан. За всех его членов, за их здоровье и процветание сейчас, и в будущем. Ну, и, естественно, за красоту присутствующих дам! Офицеры пьют стоя!

   Вообще-то Саша офицером не был. За год службы в Российской арами, в родном гвардейском  Ковровском учебном центре дослужился до младшего сержанта. Но должность главы клана, как он предположил, соответствовала званию никак не меньшему, чем полковничье. И он с полным на то основанием несильно стукнул своим стаканом о два других, так и стоящих на столе, поднес собственный  к губам, и медленно, смакуя каждый глоточек, выцедил драгоценный напиток. И даже не закусил – решил, что перебивать драгоценное послевкусие чем-то еще было бы кощунством.

   Тролли глядели на него с благоговейным ужасом. И молчали. И гоблины в своем углу молчали; словно поняли, что сейчас в таверне произошло какое-то чудо.

   - Чудо? – удивился Саша, прислушиваясь к ощущениям внутри, - какое чудо? Обычный коньяк. Не «Хеннесси», конечно. Намного лучше! Ну и что? О! Вот в голове зашумело, и в груди тепло растекается. Вот теперь можно и закусить.
   И он, словно не умял недавно точно такое же блюдо с мясом, в котором последнего умещалось, наверное, не меньше обливного ведра, придвинул к себе поближе это, полное, и вонзил вилку в первый кусок. Правда, прежде, вспомнив о разрыве с кланом Равнинных Троллей, пообещал себе съесть треть порции, и не куском больше.

   Только теперь два тролля вышли из ступора, куда сами себя вогнали наблюдением за такими обычными, на взгляд человека, действиями, и медленно выцедили свои коктейли. При этом блаженство, которое  явно ожидали ощутить – судя по священнодействию при приготовлении – они явно не испытали. А тролль, усаживаясь на свое место, но не прикасаясь к вилке, отстраненно заметил:

   - Эту бутыль с гномьей настойкой первым открыл мой прапрадед.

   - Ну, а мы ее закрыли, - достаточно развязно ответил ему Саша, -  велика беда. Откроем новую.

   - Такая бутыль стоит не меньше сотни отборных Камней, - так же сомнабулически возразил ему брат, - и…

   - В розничной торговле практически не появляется, - предположил старший брат.

   - Да, - кивнули сразу оба тролля; продолжила Зея, - прапрадеду ему подарил клан Гномов Срединной горы… за оказанную услугу.

   - Я так понимаю, от сотни камней (Каких именно? Не драгоценных же?!) он отказался, - сделал еще одно предположение Саша.

   Вообще-то он хотел задать другой вопрос: «А сто Камней – это много?». Однако показывать новым родственникам свою неосведомленность реалиями здешнего мира он пока поостерегся. К тому же по тому придыханию, с каким Зай оценил литровую бутыль настойки, Александр и сам понял, что это много. Очень много. Быть может, больше, чем стоит весь этот трактир вместе с подвалами, гоблинами и… Нет, своим новым родственникам цену он назначать не стал. И закрыл этот вопрос раз и навсегда. Потому что родня – это…

   Александр понял, что сейчас он примется развивать эту тему вслух; а с учетом выпитого коньяка, и пива, которое вряд ли поместилось бы в обе бутыли, делать этого он не встал. Тут и отмеренная треть блюда исчезла в его, кажется, бездонном желудке, и он опять встал.

   - Кто-то тут говорил о номере с удобствами, - заявил он, обращаясь в пространство перед собой.

    Ответил, естественно, Зай.

    - Для Главы клана любой номер, - заявил он, - я покажу тебе самый лучший!

   - Тот самый?! – испуганно пискнула рядом Зея.

   - Тот, - кивнул ей, и Александру брат.

   Что-то внутри парня колыхнулось. Что-то, пытавшееся остановить и себя, и трактирщика, и засыпать последнего кучей вопросов. Но коньяк в желудке, взявший сейчас командование над телом и разумом человека, велел:

   - Веди!





















   


   


 





   
    
 
   
   
   
.