О чём думает собака

Когда он меня укусил – я очень удивился. Он был одет в классический дорогой костюм-тройку с галстуком, золотой заколкой и запонками.

Я сидел во дворе высотного дома, откуда открывался прекрасный вид на берег реки. Я наслаждался закатом, и тут рядом присел незнакомец. Он посмотрел на часы. Я немножко разбираюсь в часах, хотя сам их и не ношу. Это были дорогие часы.

- Привет, - сказал он. – Что делаешь?

- Дрова рублю, - ответил я.

- Правда?! – обрадовался он. – Я тоже дрова рублю.

- В тройке с золотыми запонками?

- Ну да! Я лес продаю. В Китай. Нелегально.

- Поздравляю, - ответил я. Он меня не раздражал, но своим обществом и не радовал. Я не очень хотел поговорить.

- А вот скажи, как ты думаешь, о чём думает собака? – спросил он.

- Не знаю, - ответил я рассеянно. – Собаки не думают. У них есть только рефлексы. Условные и безусловные…

- Зря ты так о собаках, - печально сказал он. – А потом вдруг извернулся и укусил меня за ладонь. Не до крови, но всё равно больно.

Я оцепенел от неожиданности. А он, как ни в чём не бывало, сказал:

- Ладно, так и быть. Поехали к бабам. Тут рядом.

Это было действительно рядом. Ехать пришлось только на лифте в ближайшем подъезде, до 26 этажа.

Он открыл дверь, сказал мне: «Не разувайся», проводил до одной из комнат и включил свет.

Я снова оцепенел, как и в момент укуса. Было от чего: вдоль стенки стояла дюжина прекрасных обнаженных девушек. Все такого высокого качества, что с первого взгляда даже и не поймёшь, что они не живые, а силиконовые.

- Выбирай любую и забирай, - сказал он.

В принципе, они мне все нравились. Но у одной из них были удивительные глаза: печальные и застенчивые. Я ткнул пальцем в неё.

И вдруг она стала живой. Моргнула несколько раз, посмотрела на меня, потом окинула взглядом себя и обнаружила, что стоит голой перед незнакомым мужчиной. Застеснялась, взвизгнула и убежала в другую комнату.

Вернулась она уже одетой в красивое, но не длинное платье, в туфельках на шпильках. Недавнего смущения у неё уже не чувствовалось ни капли. В ней была царственность.

- Куда мы поедем? - властно спросила она у меня.

- Никуда, - ответил я. – У меня денег нет.

И тут она, как маленькая девочка, которой дали карамельку на палочке, восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши:

- Значит, мы будем бедствовать. Ура! Ура! Мы будем бедствовать! Я только быстренько переоденусь.

Она убежала и вернулась в джинсовом костюме.

- Ну всё, пошли,  - дёрнула она меня за руку.

И стали мы бедствовать. Бедствовали мы, бедствовали, как вдруг к нам подходит собака. Как немецкая овчарка, только чёрная до синевы.

- Зря вы так о собаках выразились, - сказала она и лизнула меня в руку – в то самое место, куда меня укусил тот странный человек. – Мы всё помним, всё понимаем. Только вы не умеете предвидеть, а мы умеем. Например, вы не знаете, что через 46 минут и 17 секунд начнется дикая буря: дождь, град, ураган. А я это знаю. И предлагаю найти решение: где нам всем вместе укрыться.

Я стал просчитывать варианты, но собака перебила мои раздумья:

- Познакомьте меня со своей спутницей. Как её зовут?

А я не знал, как её зовут. Она своего имени не называла, а я его ей не удосужился придумать. Да и зачем кукле имя? Но я не стал говорить этого вслух, чтобы её не обидеть.

- Моя любимая, - сказал я.

- Даша, - сказала она и пожала собаке лапу.

- Ладно, - сказала собака мне. – Я покажу место, где можно переждать бурю. – Но с условием: за это вы меня не прогоните, и мы будем бедствовать вместе.

Так мы стали бедствовать вместе. И оказалось, что бедствовать втроём намного веселее, чем вдвоём.