Вышел месяц из тумана

Дождь шел всю неделю. Он устал, вымотался и проголодался, а идти надо было еще неделю. – Где же эти военные склады войсковой части № 28178? – думал он, - долго ли до них топать? Сказать правду, не нужны были ему эти склады, просто рядом находился большой овраг, где проживал Туман и Дождь шел к нему на День рождения. Туман сказал – пойдешь по Третьей бетонке, остановишься на ночь в городе, за городом свернешь на Веревье, там забор войсковой части № 28178, за частью мой овраг. Только не заигрывайся, - сказал Туман, - а то я смотрел прогноз погоды и там с понедельника ничего хорошего. Дождь не послушался, он был молодой и вместо ночи в городе пробыл там четыре дня. Он поливал город нещадно, сбивал с деревьев листву, загонял влюбленных в подворотни, мешал воронам летать, машинам ехать. Он слышал проклятья в свой адрес, и оттого ему становилось веселей. На четвертый день он устал, угомонился и лишь изредка всхлипывал в рабочих пригородах, где пахло отработкой, шпалами и лесом. Когда за поворотом мелькнула табличка с указателем «Веревье», он возблагодарил судьбу и помчался вперед. В это время на плацу войсковой части № 28178 шло учение строевому шагу. Солдаты тянули носок и старались ни о чем не думать. В ротном сортире дембеля курили сигареты и балагурили о женской верности. Офицерская столовая принимала вернувшегося из отпуска майора Котельникова. Майор проставлялся, а жена майора, улизнувшая якобы на пол часика в медпункт к девчонкам, в это время забежала в складскую караулку к солдату срочной службы Орленко. Они оба рисковали, но это придавало остроту чувствам. Караулка нежно поскрипывала, и когда жена майора забеременела от Орленко мальчиком (девочка у нее была от Котельникова), Дождь радостно проскакал по крыше караулки шумным ливнем. За складами в овраге Туман курил трубку, и дым от трубки растекался по земле, поднимался  по песчаным каменистым холмам к сосновому лесу, переваливался за лес к озеру, летел над озерной водой. Увидев Дождь, Туман обратился к гостям – А вот и он, «штрафную» опоздавшим! – Озерный Дух переглянулся с Ветром и плеснул в алюминиевую кастрюльку водки. Ветер поднял кастрюльку и передал ее Времени. Время толкнуло в бок Огонь и тот, как бы нехотя, протянул ее Дождю. – За тебя, Туман, за твое волшебство, которым ты украшаешь землю. Бог свидетель, все фантомы, рожденные Словом, бессмертны. А, если бессмертны, то материальны - в этом парадокс бытия. Помни, - мы неразлучны! – Дождь опрокинул кастрюльку, как нечего делать, и поставил на стол. Туман одобрительно кивнул.  Водка снова полилась в алюминиевое днище. Ветер с шумом пробежал по верхам дерев, вода в озере наморщилась, стукнулась в рыбачьи лодки у причала. Поднялось Время. – Знаешь, Туман, мы тут спорили с Ветром, кто старше всех? Он, ты же его знаешь, опять за свое: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил свет от тьмы…» Но Свет не зря сел в конце стола, он не дурак, его и так отовсюду видно, да и Тьма у нас скромница, раньше времени не выглядывает, так что вопрос остается открытым. Вот я и подумал, пёс с ним, пусть будет, как ты скажешь. – Туман кинул взгляд, на притихший было Ветер, и рассмеялся – На провокационные вопросы не отвечаю. Ах, Время, Время, все бы тебе над нами подшучивать, вот и Ветер тебе удивляется… - Нет, правда, дорогой Туман, зазвенела серебряными монистами Гроза, мы ждем твоего решения. Ты - мистик, волшебник, видишь дальше, чем мы! - Истину глаголет Гроза, ответь нам, - улыбнулся Полумесяц. – Туман пыхнул трубкой:  Вышел Месяц из Тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить… Кто мы, в самом деле, и кто может оценить всех нас по достоинству? – Этот вопрос я хочу переадресовать Дождю, ведь вода – это жизнь, все живы благодаря воде! – А огонь? – Обиделся Огонь, - а огонь, что, - смерть?! – Кто дает тепло людям, на чем они готовят себе еду? – Тогда и я – жизнь! – Затопало ногами Время, - я даю людям время жить, любить, умирать, рождаться. – Наступила звенящая пауза. Все разом посмотрели на Смерть. Она сидела рядом с Огнем, куталась в старый шерстяной плед, и улыбалась.   Ее никто не звал, она всегда приходила без приглашения, садилась поближе к Огню и грелась.  – Вот говорят, что я побеждена, попрана собой же, - сказала Смерть, вздохнув, - но я жива и все живое меня боится. Я уже так давно живу, что потеряла счет времени. Прежде чем вы были, я была. Да, да, не удивляйтесь - улыбнулась она, - Вечность баюкала меня на своих руках, шептала мне слова любви и мудрости. Это я носилась над водою и называла свет днем, создавала твердь, траву, сеющую семя и светила… Это я сотворила все живое, будучи частичкой Его замысла, тайной Его гнева! – Все притихли, не зная, чем возразить, чувствуя ее ледяное дыхание. – А давайте выпьем! – Тряхнула золотыми кудрями Жизнь. – Слушай, Смерть, ну тебя к Аллаху, мы пришли на День рождения к нашему другу Туману, а ты тут со своим занудством. Знаешь, я тоже могу кое-чего вспомнить, но не хочу морочить голову порядочному собранию. Лучше пожелай Туману здоровья и долгих лет жизни! – Будь здоров, Туман, – усмехнулась Смерть, поднимая бокал, – и тебе, Жизнь, не хворать! Ну-ка, Дождик, сыграй нам на водосточных трубах босанову.  -  Дождик заиграл, он снова набрался сил за столом, хорошо подкрепившись, и теперь звук его голоса налился полнотой и той особой уверенностью, которой обладают только большие профессионалы. Музыка жемчугом рассыпалась по озерной воде, облепила сосны на берегу, гроздьями ударилась в окна войсковой части № 28178, пролилась в душу пьяному майору Котельникову.  Он курил с друзьями на крыльце офицерской столовой, слегка покачиваясь, и в это время жил, дышал, любил и был совершенно счастлив.