мелодрама со злодейкой

Мелодрама со злодейкой

Дождь хлестал. Зонт она не взяла.
- Девушка, идите ко мне под зонтик! - тихо прозвучал над ее ухом мужской голос. И на какое-то время на нее перестало лить: над головой был мужской черненький зонт, принадлежащий тихому голосу.
Ее длинные мокрые волосы закрывали ей лицо. Она была в пальто, подпоясанном пояском на тонкой талии, стройные ножки были в коротких сапожках, которые облегали эти ее ножки и очень ей шли. Она вообще умела... одеваться...
Потому что больше ничего не оставалось...
- Не надо, - глухо сказала она, не поворачиваясь.
- Девушка, ну вы ж намокли! Давайте я вас провожу!
Она усмехнулась, не поворачиваясь:
- До самого до дома?
- Да хоть на край света!
«Вот что за люди, - привычно и устало подумала она. - Пообещать - как в туалет сходить! Слова, слова... На край света!»
- Хорошо, - все так же, не поворачивая лица, сказала она. - Поехали на вокзал. Я живу в Хабаровске. Лететь самолетом не будем. Поедем поездом. Купите СВ. Будем вместе много дней. Готовы?
Мужчина хмыкнул:
- Это щас такой прикол был? Или я не понял?
- Или.
- Че - или?
- Мужчина, отойдите от меня.
- Дура психованная! - сказал зонтичный владелец и исчез.
Домой она добралась совсем промокшая и продрогшая. Стараясь не смотреться в зеркало, она быстрее стала набирать ванну с горячей водой.
О, блаженство! Тепло, хорошо!
Она закрыла глаза. Вот уже год она почти не выходит из дома. А если выходит, то старается максимально прикрыть лицо. Волосами, шапками, а зимой - медицинской маской от вирусов.
А вопрос с пластикой пока почти не движется. Тупик. Нужны деньги, а для этого надо работать. А работать по специальности ( да и не по специальности ) она не может. Хотя что-то обещали в следующем месяце. Какой-то врач сказал, что есть тот, кто готов сделать пластику с хорошей скидкой. Но такие дела одноразовой пластикой не ограничиваются. Хотя поначалу, сразу после того случая, ей что-то сделали в ожоговом центре, но это так... Чтобы существовать. Чтобы ЖИТЬ - нужны деньги и несколько пластических операций.
.... Она работала... как бы выразиться... она работала красавицей. И сопровождала солидных бизнесменов на определенные культурные мероприятия: театры, концерты, иногда  рестораны. Интим был исключен. За каждый выход она имела неплохие деньги. Обычно она ставила условие: без фото! Но несколько раз она все же попала под камеры объективов. И засветилась в нескольких журнальчиках в разделе светской хроники.
У нее изначально было предчувствие, что такая работа ничем хорошим не окончится. Ведь она закончила хороший вуз. Но места по специальности без опыта работы не было. А тут - как снег на голову: вот такая работа, такая оплата, ты ничем не рискуешь. Ты просто украшение вечера усталого бизнесмена или политика средней руки. Причем, только вечера! Не ночи!!!
А надо на что-то жить. Мама умерла не так давно на тот момент. Отца она и не видела. А тут солидный знакомый предложил. Она и согласилась. И проработала украшением два года. Год назад, возвращаясь из булочной мартовским вечером, она вдруг потеряла все.
Хотя это она осознала позже, а  тогда она только потеряла сознание от жуткой боли.
Очнулась в больнице. Боль, перевязанное лицо. Ежедневные пытки - снимали повязки, мазали лицо и снова накладывали повязки. Как это было больно! Но больнее оказалась правда: она теперь урод. На нее плеснули серной кислотой. Виновника или виновницу найти не удалось. И мыслей по поводу: кто это может быть - у нее не было.
Когда она работала, то денег не копила. Покупала одежду, обувь, сумки. Все в дорогих магазинах. Ездила за границу, жила в самых лучших отелях в свое удовольствие. Летала только бизнес-классом. В общем, никаких накоплений не сделала. И ее устраивала такая жизнь. Вообще, она мечтала найти нормальную серьезную работу, выйти замуж по любви и родить ребенка. Ей не хотелось ничего крутого и бог’атого. Пусть в обычной - да хоть в ее - квартире, но чтобы с любимым. И с работой.
А без дорогих вещей она вполне могла бы и обойтись. Просто когда деньги есть, на хлеб хватает, то можно потратить и на сумочку, и на пальтишко. А можно и без этого. Не проблема.
«Плохо, что не копила. Но кто же знал».
Да, такого исхода даже при всех предчувствиях она предположить не могла.
Согревшись, она надела махровый халат и пошла на кухню. Сейчас она попьет чаю. Сегодня на ее банковский счет должны капнуть деньги: 15 тысяч. Это была ее «пенсия по уродству», как она невесело это для себя определила. Просто у того солидного человека, который ей предложил эту работу, была совесть. И он ежемесячно платил ей деньги. Она была благодарна. Ей было чем заплатить за квартиру,  и она не голодала. А шмотки и обувь - это на много лет вперед закуплено. Только вот долго ли продлится эта благотворительность? И как жить дальше с таким лицом? Если бы она умела зарабатывать на дому! Она пробовала! Но это был либо обман, либо такая работа требовала знаний и умений, которых у нее не было. Да и потом. Оправилась она от пережитого не так давно. Надо было еще не сойти с ума от страшной правды!
Она сумела, справилась!
Фигура прекрасная, волосы красивые! К ней многие вот так подкатывали, даже не взглянув на лицо! И этот сегодня, с зонтиком... Как противно. Она это отчетливо поняла, став уродом. Вот начинает клеиться к ней какой-нибудь «похотинец» - это она их так прозвала. Лицо у нее закрыто, зато стройная фигура видна даже зимой. И начинается: «красавица», «телефончик», «пойдем в ресторан». Сегодня даже край света был предложен. Она ни разу не решилась показать им личико. Боялась их отвращения. Не хотела лишней боли: и так ее было предостаточно.
Зазвонил мобильный:
- Алло? - на дисплее незнакомый номер.
- Здравствуйте! Могу я поговорить с Аленой?
- Можете.
- Это вы?
- Да.
- Простите, не узнал вашего голоса. Мы с вами уже очень давно ходили в зал Чайковского.  Помните? Меня зовут Павел.
Она помнила. Единственный раз, когда она была в зале Чайковского и слушала серьезную музыку. Обычно звали в театры. На модные спектакли.
Павел был зрелый мужчина, лет сорока, наверное, и вызвал у нее тогда симпатию. Вел себя очень достойно. Неразгаданным для нее остался вопрос: зачем она была ему нужна. Вот именно ему. Другим понятно: с красивой женщиной в модный театр - престижно. И приятно. А он не был похож на напыщенных индюков. Но она тогда только начинала. И не стала заморачиваться.
- Да, я вас помню, Павел.
- Алена, я опять приобрел билеты туда же. Мне показалось, что вам понравилась классическая музыка. Можно вас пригласить, если: первое, вы не замужем; второе, не заняты, третье, если хотите?
Музыка ей понравилась. Но...
- Меня нельзя пригласить.
- Что-то из перечисленного? Билеты на субботу, в случае чего.
- Нет.
- Что - нет.
- Всё нет.
Молчание.
- Алена, что с Вами случилось?
- Несчастье.
- Какого рода?
Она поразмыслила. Какого рода? Серная кислота - женского рода.
- Женского.
- Стоп. Ничего не понимаю!
- Да и не надо. Вам, Павел, надо просто понять, что я не пойду на концерт.
- Что случилось, Алена! - голос стал требовательным.
- Ох, как грозно, - устало сказала она. - Я не могу фактически незнакомому мужчине рассказать о своих проблемах.
- Так. Во-первых. Те, которые вместе слушали классическую музыку, не чужие! Музыка их связала. Во-вторых. Где записано, что человек человеку не может рассказать о несчастье?
И Алена не захотела больше спорить. Она выговорилась. Она все рассказала.
- С уродами не ходят на концерт, - закончила она она свой рассказ.
Недолгое молчание.
- Угу. Немного не уловил связи всего, что услышал, с последним предложением. Но я все понял. Перезвоню.
И отсоединился.
«Ну да, ну да. Конечно, перезвонишь. И предложишь денег на операцию, руку и сердце и билет на музыку».
И на этом она выкинула из головы Павла.
Но он перезвонил.
- Алена, я буду ждать вас завтра в машине у вашего подъезда. Договорился с главврачом клиники. Завтра вас положат на обследование и пластическую операцию. Чтобы не пугать меня и себя, можете прикрыть лицо паранжой, можете не прикрывать. Я не из пугливых, в принципе. Вопросы: почему, за какие ваши заслуги я это делаю, пожалуйста, не задавайте. В девять утра я вас жду.
И он снова отключился. И не дал ей сказать, что она никуда не поедет.
Назавтра она встала в семь. Ночь спала плохо: все думала, на что решиться. Что за благотворительность? С какой стати? Но женская интуиция почему-то не улавливала подвоха.
И она решила ехать. А там - будь что будет. «Разберемся».
Лицо она закрыла челкой и медицинской маской. На глаза темные очки.
Ехали молча.
А дальше - все как в сказке. Почти. Отдельная палата. Обследования. Операция. Швы. Потом вторая операция. Швы.
Павел навещал. В больнице так хорошо кормили, что он приносил ей только сладости. Ни о чем серьезном они не говорили. Хотя ее так и подмывало выспросить у него, за что ей такое счастье привалило.
После второй операции сняли швы. Наконец-то. Врач сказал, что через недельку она может смело посмотреть на себя в зеркало. Кстати, зеркал в ее комнате не было.
Она так давно не видела себя! Она забыла себя!
И вот она посмотрелась в зеркало.
..... Она уже не уродка. Это точно можно сказать. Но она другая. Не та красавица, какая была. Нет. Совсем не красавица. Просто не уродка. Кожа кое-где неровная, кое-где глубокие небольшие шрамы. Выглядит старше своих лет.
Сегодня она встретила Павла со своим лицом. Павел неожиданно улыбнулся. Сел.
- Давай теперь поговорим, - сказал он.
- Давай.
- Твои вопросы?
- За что и почему?
- Хорошо. Я отвечу. Не сразу. Первым делом я хочу решить вот что: ты готова выйти за меня замуж?
- Пока нет. Но я подумаю. Я должна знать все.
- Да. Тогда еще вопрос: ты довольна результатом?
- И да, и нет.
- Врач сказал, что вполне можно сделать еще одну или две операции - и ты будешь опять конфеткой. Хочешь?
- Быть конфеткой?
- Да?
- Нет. Но операции... Если не трудно... то я бы...
- Понял. Значит, мы вернемся сюда через пару месяцев. Вопрос: где ты это время будешь жить: со мной или без меня.
- Тогда снова: за что и почему?
Павел надолго замолчал. И даже вытащил сигарету: Алена не знала, что он курит.
- Нелегко это все. Я догадываюсь, кто тебя изуродовал. Дело в том, что после нашего с тобой посещения концерта появилась фотография. Я и ты. Моя бывшая жена ее увидела. Она любительница смотреть журналы.
- Но... Но нас же не фотографировали! Я точно помню!
- Самое интересное, что НАС действительно не фотографировали. Мы попали в объектив случайно. Даже не в объектив в буквальном смысле. Нас щелкнули на айфон. Случайно. Мы шли за известным политиком.
- Я помню. Но не видела, чтобы кто-то фотографировал.
- Я тоже. Но мы попали в журнал. Жена устроила скандал. Мы давно не ладили. Я ведь с ней должен был пойти на концерт. А мы так ругались в последнее время тогда. Ну, я понимал, что она не пойдет. Я и рассказал Борису, что у меня с женой такая байда. Мы с ним друзья, учились вместе. А он мне говорит, что есть ты. Ты на свете есть.... И что ты работаешь сопровождающей на подобные мероприятия. Я запротестовал. Сказал, что мне проститутка не нужна. А он сказал, что ты вовсе не проститутка. И что у тебя высшее образование. И я согласился. А как тебя увидел... Знаешь, так случилось. Нет, я не влюбился тогда в тебя, нет. Но как-то зауважал. Ты очень правильно себя вела. И я... Ну, примерил тебя  рядом с собой что ли. И мне понравилось. Потом эта фотография. Жена подала на развод и раздел имущества. Уходя, сказала: отомщу. Я долго ждал ее мести. Не дождался. А она - вон какая месть. Она, жена, даже предположить не могла, что ты не любовница мне. Ален, давай я не буду сейчас рассказывать, почему я тебе помогаю! Ты умная, должна понять.
- Не объясняй. Я умная.
- Замуж пойдешь?
Алене стало смешно. Как она тогда посмеялась, когда он позвонил первый раз: оплатит ей операцию, предложит руку и сердце и билет на концерт. Все исполнилось! Все, над чем она посмеялась! Нет. Стоп.
- Операция, рука и сердце - да. А билет на концерт?
- Не понял?
- Сначала на концерт, потом замуж!
- А! Понял. Не вопрос.
- Жену простим.
- Как скажешь, дорогая, - официально-светским тоном примерного мужа сказал он и расхохотался.
А она не стала хохотать. Ей было просто хорошо.

Н. Ж.