Чтиво

Я в загранично-отельных отпусках всегда первым делом ищу такую книжную полку, где уезжающие отдыхающие оставляют от щедрот души остающимся отдыхающим всякие книжки - ненавязчивое чтиво. В основном это детективы и женские романы. Я тогда, как только эту заветную полку отыскиваю, сразу сгребаю все книжки на английском, просматриваю пару страниц и самые интересные утаскиваю в номер. Читаю я быстро, но у филологов, если кто может хотя бы приблизительно представить списки сдаваемой нами мировой литературы, с этим налажено, а вот инглиш из-за неиспользованности со временем уходит, выветривается, поэтому я как могу стараюсь его поддерживать. В общем, в отпуске его отлично поддерживает чтиво.
Детективы в основном пишут авторы-мужчины (женские детективы, если они серьезно написаны, страшно проигрывают в сравнении), а вот женские романы... Вы знаете, это песня! Да что там песня - крик души! Стадия, когда, как говорил Бродский, "долго я не верил, что на английском можно сказать глупость", мной сто лет назад пройдена, поэтому я просто наслаждаюсь текстом. Да, фантазии пишущих женщин, неудовлетворенных реальностью, безграничны и непредсказуемы, но на отдыхе их воспринимаешь как удачные комиксы.

Ну, о чем пишут английские авторши? В основном о лордах, разумеется. О своих или о своих и французских или испанских (а история патамушта) - ну и, разумеется, у каждого из лордов страшное трагическое прошлое и окаменелое сердце. Которое к концу каждого романа растапливает нежная, но сильная духом девица (или дама) с хорошими манерами. Несмотря на хорошие манеры, все эти девицы как-то слишком охотно освобождаются от одежд - и падают в объятия лордов... А может, это происходит именно благодаря их хорошим манерам? Я всерьез не задумывалась об этом, если честно.

Американские авторши, нужно отдать должное, тоже любят про лордов, причем английских (других лордов они в Европе не знают, очевидно). Или, если это про американцев, то непременно какой-то предок в виде лорда сбежал в свое время в Америку, будучи преследуем злыми придворными силами.
Как-то так. Ну, вот только не надо хмыкать с иронией! Действительно, не о простых же мужиках мечтать женщинам, раз уж они изливаются на бумаге! Читала я такой вот ненавязчивый романчик про одного ковбоя... Действительно, знаете, было как-то без шика, прямо уж совсем буднично: то лошадь заболела, то балка рухнула, то койота подстрелили...Вот и все страсти! И, видимо, авторша сама это ощущала, потому что в конце сделала своего героя ангелом. Ангел, согласитесь, будет похлеще любого лорда!
Но это все присказка.

...На сей раз английских книжек было до обидного мало! Безусловным украшением стал финансовый детектив, лучший бестселлер в Америке 1979-го года, но такие вещи следует читать, хоть немного сосредоточившись, а как можно сосредоточиться на отдыхе?.. Решительно не получается! В общем, накрылись нам те финансы. И еще были две книжонки - "от дам". Одна была настолько тупо про любовь, что даже жить не хотелось. Там он и она так тупо втюхались друг в друга с первой встречи, что весь роман плели интриги, чтобы пожениться. Заканчивалось все это свадьбой и букетом алых роз, которые жених дарит невесте... Сироп тек рекой с каждой страницы! А вот второую книжульку, которая потолще, я сознательно откладывала на сладкое.

Сразу оговорюсь, что я так и не поняла, авторша - американка это или англичанка. Но какое-то представление о географии и истории у нее явно существовало! А теперь представльте только, могла ли я не предвкушать чтение этой книжки: ведь на обложке была изображена нежная девица в длинном бальном платье"в жутких розочках" в объятиях молодого человека в косоворотке защитного цвета, штанах, в которых можно танцевать гопак, и в начищенных сапогах. Они застыли на фоне пруда с лебедями. На той стороне пруда – православный кафедральный собор, играющий на солнце массивными куполами. Нет, согласитесь, многообещающее, захватывающее зрелище! И мне страшно было разочароваться в этой писанине - а то я не знаю, как они нас представляют! Но, с другой стороны, подумала я, скажем спасибо, что хоть медведя с ружьем к любовникам не приставили... и открыла книгу. О, как оказалось, это был лингвистический шедевр!

Видно было, что авторша изо всех сил старалась  постичь русские слова. Правда, ей было нелегко разобраться со всеми нашими фамилиями-именами, поэтому она несколько путалась, называя мужа одной из героинь то Василием, то Федором, а женские окончания фамилий были то -оva, то -оv, то вообще -off, но это все мелочи. Ну подумаешь, главная героиня вышла замуж за Федора, а через двести страниц он уже Василий! Тем более что она все равно  ему регулярно изменяла. Мне понравилась такая незатейливая аристократическая русская фамилия как Rubenoff. А может, авторша решила, что Рубен - это всего лишь рубин? Ну, не важно! Нет, писательша действительно старалась, удобряя свое произведение русскими словечками.

Конечно, были сбои, но совершенно незначительные, ну, сами рассудите: главный герой после долгой разлуки при эпохальной встрече срывал с головы друга shapki и, чтобы расслабиться от революционной деятельности, идет в свое любимый kabachoks, чтобы петь там цыганские песни задаром. Герой - грузин, тамошний лорд, кстати. С русской фамилией. Ну, бывает, согласитесь... Кстати, одну грузинскую фамилию авторша все-таки выдала: Пиросмани. В общем, как лингвист я оказалась еще и в прикупе: узнала, что у русских самое нежное обращение к женщине baba ( особенно во время любовных утех);  а прощаясь, герой целует героиню в щеки, проговаривая: «You are my lovely Bitiki!» Что такое Bitiki, я, правда, так и не расшифровала. Для битников вроде необходимая эпоха еще не наступила, а для битков - вроде сыровато. Ну да ладно, зато новое слово. Не каждый день новые слова узнаешь, можно сказать. А самое страшное ругательство у русских (в женских  устах) было... grubiyan! Весь двор трепещет перед czarina, а ее мужа все называют просто Николаем, зато жалеют его безмерно. Ему постоянно поют (тут я начала дико хохотать, просто неприлично - но только в первый раз и от неожиданности!) bose tsaria khravi! Да, товарищи, именно так!
Но на этом, казалось, мои радости и закончились. Сперва сюжет был вполне захватывающим: начинается с того, как жених героини в лютый мороз хлыстом загоняет в Исаакиевский собор толпу босых крестьян - а то они забывают молиться... А кто их разберет, чего они забывают, об обуви размечтались, наверное. Главная героиня отталкивает своим поведением: она постоянно рыдает - ну, или собирается зарыдать. При этом она необычайно мягкая на вид (и об этом ей постоянно говорили и мужчины и женщины), с волосами цвета пшеницы и янтарными глазами - такая северная красота... Натуральная блондинка, между прочим. И вообще, ее, естественно, хотят все мужчины.

Кстати, о мужчинах. Главный герой (грузинский лорд с русской фамилией, которую я почему-то напрочь забыла) родился по характеру бунтарем, поэтому прошел в свое время весь Транскавказ с рюкзаком на плечах, а поскольку там на каждом повороте дороги сидят нищие, с которыми он делил весь свой хлеб (купленный на папины нетрудовые доходы), то он как-то органично стал революционером. А когда стал, приехал в Петербург. Это логично. Куда ж еще? Его революционная ориентация не ясна, он как-то сам по себе революционер. Но это только до поры до времени, как оказалось.

Итак, герой сливается с героиней телом, но не душой - и вот она уж больше не девица. Она возвращается домой. По ее влажным следам от слез мать сразу догадывается, что она лишена невинности:
- You've been defiled!
- Оh, no, mother! I wanted it too! I really wanted it!
Услышав, что единственная дочь активно хотела быть опороченной, мать проклинает мягкую блондинку. Та рыдает и заламывает руки. Занавес.

* * *
- Что с тобой? - лениво поинтересовался муж, выглядывая из-под панамки. - Что-то интересное?
- Она хотела, чтобы ее осквернили, - простонала я, срученная дурацким смехом в бублик.
- А, ну и как? У нее это получилось?
- С первого раза, - подтвердила я, - видимо, редакция дала задание на определенное количество страниц, поэтому все прошло довольно быстро.
- Как всегда, - невозмутимо ответил муж, и я в который раз подивилась разносторонности его знаний.

* * *

В общем, дальше уже сюжет пошел как по маслу: она ушла к нему, хотя он хотел только сожительствовать, причем иногда, ибо был пламенным революционером, а она хотела замуж, причем постоянно, и у них в конечном итоге все развалилось в этом дуэте. Но она понесла. Что ребенок именно от революционера (у нее там были еще варианты), было понятно хотя бы по тому, что мальчик любил бегать голым по Невскому проспекту и писать в Летнем саду в фонтан. Его мамаша частенько приставала к разным персонажам с вопросом, пора ли начинать его струнить - или пусть еще побегает и пописает. Нет, там были и стилистические находки, конечно, но немного: в конечном итоге верх взял не быт, а сюжет.
Там был и Распутин – увы, совершеннейшее клише: занимался ежедневным сексом по нескольку часов кряду, а в перерывах консультировал царину по вопросам политики и выхаживал царевича. Фу, как тривиально! Лучше б она написала, что он мышей ел, что ли. Или хотя бы воздерживался. Но нет.
Его даже убили в аккурат по известному американскому фильму!
Распутин расстроил меня окончательно. "Видимо, кроме лингвистических находок в начале книжки больше ничего тут не нароешь," - сказала я себе и, прежде чем захлопнуть книгу, на всякий случай пробежала взглядом несколько страниц.
Duma, попалось мне на глаза русское слово. ДУМА?! Я впилась глазами в текст. Вот это да! Тут с середины, оказывается, политика начинается! Ай да авторша! Да она просто неисчерпаема!

...В Думе шли политические дебаты. Выступал Керенский. Он призывал к объединению всех и вся: меньшевиков, большевиков, анархистов и кадетов.
Конечно, там было много скомканного, но как женщина я понимала: попроси меня рассказать о заседании Думы, я бы тоже комкала слова.
Конечно, если честно, то кроме фамилии Kerenskij больше ничего исторического там не было, но все-таки... все-таки!
Какое счастье, что главный герой бросил эту мягкотелую реву и вырвался на заседание, думала я... Как раз вовремя! Герой что-то кричал с места несчастному Керенскому о беспринципности, Керенский что-то выкрикивал  в ответ, причем всем сразу, потому что орали в Думе все, и тут рев толпы прорезал крик:
- Long live Lenin!
И главный герой внезапно прозрел и понял, какой он революционной ориентации: большевистской, конечно же!

Ставши большевиком, после Думы он немедленно направился - знаете куда? На Невский, в редакцию газеты "Правда" - она размещалась в бараках в конце проспекта... И там он встретил уже наконец Сталина, ее главного редактора, который появился внезапно - и после разговора исчез таинственно.
Это, в общем-то, логично: будущий тиран, как еще он может входить и выходить? О чем разговаривали эти большевики-грузины, спросите вы? О Пиросмани! О том, что несчастный Пиросмани не желает становиться революционером, а желает рисовать и пить вино.

- Как я понимаю тебя, Пиросмани!.. - вздохнула я, уже изрядно утомленная политическими откровениями авторши. - А катись-ка ты куда подальше, старая графоманка! - и я почти уже выбросила этот шедевр в помойку, и вдруг...
Как все-таки много вокруг чудесного, товарищи! Внезапно мой глаз вырвал из тупого контекста строку:
- Your accent tells me that you attended Moscow University! - сказал вдруг Сталин главному герою.
И тут я уже ничего не смогла с собой поделать: несмотря на всю нелепость данной фразы, я расплылась в счастливой улыбке и добила это вдруг ставшее родным чтиво до самого-самого конца.