Юность Лиды. Глава 11

Глава 11
После того, как мама вскрыла себе вены, а скорую вовремя никто не вызвал, что-то в жизни поменялось. Наша бедная Роза ушла в тихий белокаменный монастырь на отшибе области. Она ни в чем никого не винила и твердила, что жизнь таким способом подвела ее к единственно правильному решению. Роза чувствовала свою вину - это ведь она должна была позвонить врачам, как единственная трезвая (не считая ребенка).
Машу ради нормального будущего было решено отправить в школу-интернат для детей с особенностями развития. Эта обезьяна долго отпиралась, но все-таки удалось ее коллективно уговорить. В итоге Маше там понравилось, потому что она оказалась в своей тарелке.
В квартире на Кленовой остались я, папа и Валерик. Брат продолжал работать, копаться в машинах и выпивать. Поэтому папа решил, что нам стоило бы разъехаться. Так мы с ним покинули Валерика и дом на Кленовой. Попрощались с Карадзе, Кашиными... и переехали в другой город, на восьмой этаж в двухкомнатную съемную квартиру, предварительно продав голубой домик в частном секторе.
У меня появилась своя комната. Скромно обставленная, но без бардака. Мы повесили пару картин, купленных в киоске возле дома, поставили на окно какой-то хиленький, но симпатичный цветочек. Папа навырезал из бумаги птичек и приколол их на тяжелые бордовые шторы.
- Примерно так выглядела комната моего детства, - папа открывал дверцы шкафа, зачарованно любовался пыльными стопками книг и хрустальными фигурками. - Время словно пошло в обратную сторону... - он достал с полки плюшевого пса почему-то желтого цвета и посадил на кровать. – Будет тебя охранять.
Папа устроился в местную поликлинику, стал там долгожданным детским хирургом. Пациенты радовались. Теперь не надо ездить в соседний район, тратить деньги на транспорт. С врачами и в родном городе, и здесь наблюдался дефицит.
Папа решил, что мне пока стоит посидеть дома, привыкнуть к новой обстановке, и с сентября пойти заново в последний класс, потому что я не доучилась второе полугодие. Он надеялся, что к осени его Лида успеет профориентироваться и обзавестись жизненной целью. Но…
Внутри меня смердело январем, и август ничего не мог с этим поделать.

Когда папа уходил в поликлинику, оставалось только смотреть телевизор, таращиться в окно, изредка выходить в магазин. От книг тошнило, их не хотелось даже брать в руки, но все равно меня к ним тянуло. Сразу вспомнилась комната на Кленовой, потуги понравится Розе своей начитанностью... Нет, нет, этих мыслей я боялась. Днем, ночью, утром и вечером я могла разобрать постель и лечь, завернуться в одеяло и провалиться в черноту. Часто ничего не снилось, и это было великое счастье.
По выходным ходили гулять в сквер. На масштабные развлечения денег пока не было. Да и не хотелось ничего грандиозного, не хотелось веселиться.
Я тебя люблю... Я люблю тебя... Папа каждый день так говорил. И мне одновременно становилось тепло и больно. Насколько эта любовь искренняя? Насколько настоящая?
«Я люблю тебя, Лида, я не буду сегодня пить! Ведь я люблю тебя! Я не буду сегодня пить и докажу этим свою любовь к тебе!».
И в итоге не было ко мне никакой любви.
После таких рассуждений выпадение из реальности казалось пределом всех мечтаний, которыми я, в принципе, и не обладала. Желтый пес под грудью, теплое одеяло, ощущение папиного присутствия за стеной — вот всё, чем ограничивалось мое осознание мира.

http://www.proza.ru/2018/04/09/1881
Глава 12