Александрия. Глава 6. 3

Сабина, доставленная по приказу префекта во дворец, поднимаясь вслед за стражником по дворцовым ступеням к широкому, словно городская площадь, портику, склонив голову, старательно прятала от окружающих радостную улыбку - несмотря на все безотчетные страхи и опасение того, как бы её не заставили отвечать за злодеяние, которого она не совершала, она была теперь очень счастлива. Как счастлив любой в тот миг, когда исполняется его самая заветная мечта. Да! Она все же оказалась здесь, в кесарионском дворце, в этом величественном и самом прекрасном в городе здании, которое всегда притягивало к себе все её помыслы. Пусть даже и в качестве арестантки. Подумаешь! Если бы её и впрямь подозревали в чем-то ужасном, то, конечно, отправили бы сразу в дознание, а значит все не так плохо, и значит - значит сама Фортуна сейчас направляет её! «О, клянусь, я не обману твое благорасположение ко мне, великая богиня удачи!»

Внутри оказалось совсем не так нарядно и красиво, как снаружи. За блестящим, ослепительным в солнечных лучах фасадом Сабину встретило уныние пустующей гнетущей громады уходящего ввысь и вдаль, за ряды бессчетных колонн пространства. Раздававшиеся душераздирающие стенания и рыдания плакальщиц, перемежавшиеся скорбными причитаниями, заскребли по сердцу словно сто злобных кошек. От веющего отовсюду здесь холода девушка очень скоро почувствовала озноб, а от запаха траурных воскурений, которыми был наполнен воздух, сразу разболелась голова. Всюду вокруг сновали женщины в пугающих черных покрывалах, и слуги, со скорбными печальными лицами проскальзывали мимо, словно тени, опустив глаза в пол, будто боясь не только говорить, но и ступать. Вся эта тоскливая обстановка немного омрачила её радость, но: «Это всего лишь траур, так будет не всегда» - сказала себе мысленно девушка, решительно отметая охватившую её было тревогу.

«Дочь куриала. Дочь куриала. Дочь куриала…» - повторяли, то и дело сменявшие друг друга, её провожатые, всякий раз заставляя Сабину проклинать тот день, когда она родилась в этом позабытом всеми богами семействе. Они прошли часть приемной и, свернув, сквозь ряды колонн дошли до одной из внутренних лестниц, затем поднялись на несколько пролетов и оказались в большой, освященной лучами утреннего солнца комнате, где девушка предстала пред очами сиятельного. «Совсем старик!» - тут же мысленно вынесла она свой вердикт.

- Подойди, - бросил ей сидящий за рабочим столом префект, просматривая уже готовую речь, и затем убрал документ в сторону.

Девушка послушно приблизилась.

- Итак, Лидия… - заговорил он.

- Но я не… - начала было Сабина, однако вынуждена была смолкнуть, поскольку префект продолжал громко говорить, не слушая её.

- …твой отец арестован по подозрению в убийстве моего сына, Макария Аттала…

«Вот так дела, – удивилась Сабина. – А разве не я его убила?»

- …Ты доставлена сюда как свидетель, – продолжал говорить префект, как бы отвечая на её мысли. - И если ты искренне и правдиво ответишь на все мои вопросы, то возможно не только сама избежишь общения с палачом, но и поможешь своему отцу. Тебе понятно?

Сабина быстро кивнула - она и думать забыла перечить, услыхав про палача.

- Расскажи, где вы познакомились с Макарием?

- В христианской школе, - с готовностью отвечала девушка.

- Как давно ты посещаешь эту школу?

- С полгода.

- Чему вас там учат?

- Христианским законам, - бойко ответствовала Сабина на этот простой, очевидный вопрос.

- Каким? Хотя бы один назови мне.

- Ну вот… любить людей это плохо, а вот любить бога - это хорошо, - и тут не растерялась Сабина, припоминая все, что говорила сестра.

- Понятно. А что вам говорили про еретиков?

У Сабины екнуло сердце – она не поняла, о чем её спрашивают. Однако она не подала даже виду, что испугалась, держась все так же уверенно.

- Про кого? – спокойно переспросила она.

- Про ариан, - терпеливо пояснил Аттал.

- Не знаю, – Сабина равнодушно пожала плечами. - Ничего не говорили.

- Но ты ведь знаешь, кто такие ариане?

- Впервые слышу.

- Это всё ваша христианская братия, - не без некоторого раздражения пояснил префект.

- Но я пока не христианка, - решительно отреклась Сабина. - И у меня нет братьев.

Этот ответ понравился Атталу.

- И про Ария не говорили? – спросил он, но уже не так холодно и строго, как раньше.

- Нет, – как бы сожалея, но все же решительно отрицала девушка.

- Так, - кивнул префект. – Однако же, полагаю, что вас учили тому, каких людей, по христианским законам, следует считать хорошими, а каких - плохими?

- Да, разумеется, - не раздумывая, согласилась Сабина.

- Расскажи мне.

- Христиане - это хорошие люди, а язычники - плохие, - с легкостью отвечала она на вновь очевидный вопрос.

- И как же следует поступать с плохими людьми?

- Учить и наставлять в правилах, чтобы они тоже стали хорошими.

Что ж, девушка выглядела наивной и глуповатой, но вполне искренней.

- Вижу, ты прилежна в учебе, – на лице префекта промелькнула тень улыбки. - И что, твой учитель хвалит тебя?

- Увы, нет, - с сожалением вздохнув, отвечала Сабина. - Наверное, он мною недоволен, раз до сей поры не пускает меня в храм. Все, кто хорошо учатся - становятся христианами, а я, по всему, для этого слишком глупа. Скоро меня выгонят из школы и придется мне все дни просиживать за ткацким станком.

- Это самое достойное занятие для порядочной девушки, - заметил префект.

- Знаю, – смиренно согласилась Сабина. - Отец так же говорит.

- А зачем же он тогда разрешил тебе посещать христианское училище?

- Он и не знал о том. Я посещала школу в тайне от него, - смущенно потупив очи долу, призналась девушка.

- Зачем же ты туда ходила, да ещё в ослушание родителя?

- Из желания стать христианкой.

- Зачем же тебе понадобилось становиться христианкой?

- Сама не знаю. Просто из любопытства.

- Твоим родственникам следовало бы внимательнее присматривать за тобой, – строго проговорил префект. - Скажи, а к моему сыну в жены ты тоже набивалась из любопытства? – вдруг холодно добавил он.

- В жены к твоему сыну? – удивленно вскинулась Сабина. - Я и не думала ни о чем подобном! – сверкнув на мгновение высокомерным взором, но тут же вновь смиренно потупясь, молвила девушка.

«Она не так глупа, как кажется» - отметил мысленно префект.

- Макарий вынашивал вполне определенные намерения по поводу тебя, - сказал он, мельком оглядывая статную, на диво и не по годам ладную фигурку стоявшей перед ним, по-христиански скромно одетой девушки, - и ты не могла об этом не знать.

- Но я ничего не знала, - упрямо повторила Сабина, глядя в пол. - Если у Макария и были какие-то намерения, то мне он о них позабыл сообщить.

- Зачем ты лжешь? – нахмурившись, проговорил Аттал. - Женщины всегда знают о таком.

- Значит я не женщина! Потому что, клянусь благодатной Исидой, я ничего об этом не знала! – чуть не плача, горячо воскликнула Сабина. – Мы были очень хорошими друзьями. Нет, даже не так! Я сказала, что у меня нет братьев, так вот, у меня был брат, потому что Макарий был мне как названный брат! Я счастлива, что была знакома с ним и не могу поверить, что его больше нет среди живых! Мне так жаль! – добавила она, горько всхлипнув и утирая неудержимые слезы краешком головного покрывала. – Я никогда не забуду его...

- Макарий видел в тебе не сестру, а свою невесту, - сказал Аттал, с видом благодарного ценителя наблюдая за ней.

- Твои слова больно ранят меня, - с укором проговорила Сабина.

- Отчего же?

- Оттого что, если бы Макарий открыл мне свое сердце, мне пришлось бы отказать ему. А мне тяжело даже подумать о том, что он мог затаить обиду на меня.

- Хочешь сказать, что сын префекта для тебя не подходящая партия?

- Нет, конечно, я совсем не это хотела сказать. К тому же у нас в школе нет ни сынов префектов, ни сынов простых рыбаков, мы все на равных.

- Так чем же он тебе не угодил? Может он был недостаточно красив для тебя или плохо воспитан?

- Макарий был красивый, добрый и прекрасно воспитанный юноша, а я, так же как любая александрийская девушка, и не мечтала бы о лучшем муже для себя, если бы не… - выразительно глянув на него, она тут же покраснела, и вновь смущенно потупилась.

- Если бы не что?

Дверь открылась и в комнате появился дворцовый распорядитель.

- О сиятельный Аттал, - с поклоном доложился он, - граждане Александрии собрались на площади и ждут тебя.

Прихватив со стола документ, Аттал приблизился к девушке.

- Так что же ты хотела сказать, Лидия? Договаривай.

От обилия золота и драгоценных камней на его богатой выделки одеянии у Сабины перехватило дух и закружилась голова.

- Если бы я не искала любви другого человека… - глядя на него с искренним восхищением выдохнула она.

- И этот человек я, не так ли? – усмехнулся он и, прихватив за подбородок её красивое лицо, внимательно посмотрел ей в глаза, читая в них лишь совершенно искренний восторг и обожание. - Может, пожелаешь остаться у меня во дворце? – стерев усмешку, уже серьезно сказал он.

Сабина молча кивнула, сердце её бешено колотилось от радости.

- Давид, проводи Лидию в женские покои, - приказал Аттал слуге.