Время Лича. Глава 2. Во власти Лича

      Острие меча опустилось на землю. Воин сделал шаг к Татде. Она протянула руку к его груди, касаясь латунного доспеха. Сердце не билось. Заклинание удалось. Другого результата Татда и не ждала. Воин-мертвец, словно потерянный, безвольно застыл перед личем. Взглянув на место побоища, она усмехнулась. Часть скалы раскрошилась. Многочисленные каменные валуны, окроплены кровью. Взбудораженный песок, всё ещё оседал на почву. Татда прислушалась к своим ощущениям: сил не было, а жажда крови удовлетворена сполна. Она рассмеялась, своим звонким металлическим голосом. Зловещий смех, эхом пролетел над сотнями каменных скал, теряясь эхом, где-то в подземельях.
      Татда подошла к пригвожденному к скале, мертвому колдуну. Из его живота торчал железный посох, покачиваясь из стороны в сторону. Обхватив жезл, лич выдернула острие, колдун рухнул ей под ноги. В центре авантюрина мерцал холодный синий свет.
      «Хм… У кого-то бьется сердце», - мысленно отметила Татда, осматриваясь внимательнее.
      Она дернулась в сторону ученика колдуна. Камень, стал меркнуть. Татда, встала на прежнее место. Снова осмотрелась. Тихо ступила к разрушенной скале. Обрамленный синий свет, начал светиться сильнее, приобретая теплые тона. Когда она склонилась над скалой, камень разогретый в оголовке, сиял словно светоч, в подземелье. Татда, махнула головой, убирая свет камня.
      - Разгреби! - приказала она жестким металлическим голосом.
      Мертвый подчиненный её воли воин, тут же бросился к камням, голыми руками отшвыривая неподъемные булыжники. Татда, склонилась помогая, скорее от скуки, чем от желания помочь, выбирая более мелкие каменья. Под завалом, показалась белая кожа дахгарца. Татда коснулась плоти. Жизнь покинула, хрупкое существо. Лич и её слуга принялись копать дальше. Вскоре выкопав второе мертвое существо. Наконец, показался третий дахгардец. Татда, склонилась над молодым беловолосым предводителем. Из его разбитого виска, пульсируя изливалась кровь. Белокурый воин был бледен. Но трепыхающееся сердце всё ещё билось в груди. Татда встала над воином. Занесла над ним посох, так чтобы заточенное острие смотрело в сердце молодому бойцу. Последние удары сердца. Острие, невозвратно летит к своей цели.
      - Что за наваждение? - рука Татды дернулась, резко останавливаясь.
      Она отложила посох в сторону, присев на колени перед воином. Татда, едва не убила живого, на котором была отметина. За миг до смерти, она увидела, как лик молодого дахгарца, изменяется, внимая странной отметине. Она провела рукой по доспеху, не ощущая в живом существе, и толики магии. Белокурый паладин, являлся рядовым воином королевства. Лич впилась острыми пальцами в подбородок, поворачивая лицо мужчины. Широкий лоб, высокие скулы, волевой подбородок, красивый представитель живого общества. О его знатном положении можно было догадаться по доспеху. Лишь у него были латы сделанные для королевского двора.
      «Удачный был бы трофей», - мысленно сказала Татда любуясь лицом воина.
      Давным-давно, а точнее более семисот лет назад, когда сердце Татды еще билось, она сочла бы белокурого дахгарца очень красивым. Но, сердце Татды больше не бьется.
      Лич несколько раз провела навершием посоха над телом дахгарца, в поисках скрытой отметины. Всё в пустую, магия подчиняющаяся Татде, казалось не откликается на странный всплеск энергии. Пока, наконец, на затылке, она разглядела, едва заметное белое родимое пятнышко. Осторожно касаясь костлявым пальцем, Татда дотронулась отметины. По шее поползли руны. Лич долго всматривалась в странный знак. Так и не сумев понять, что это, она решила взять воина в Басюрхюрн. Но прежде…
      - Этоикоп Урза[2], - прогремел её голос над каменном плато.
      Она ударила острием посоха в землю, вгоняя острый край в камни. Воздух снова загремел от раскатистого гула, наполняя скалистое урочище могильным завыванием. Татда, пошатнулась, ослаблено опираясь о посох. Не страшась, она прочитала заклинание «поднятие мертвецов», это колдовство не требовало её повышенных магических сил, являясь основным, чему она обучилась в мертвом царстве. Не каждый мертвец, был способен подняться из мертвых, вот и сейчас, с земли поднялось лишь два воина. Один из них, разрывая разрушенную скалу выкапывался из-под своего погребения. Другой поднимался с земли. Они слепо озирались, и казались испуганными. Они смотрели на свои руки и ощупывали свои лица. Паладин с привязанной волей, присоединился к двум ожившим мертвецам. Татда медленно приблизилась к вновь прибившим в их мертвые ряды.
      - Воины! - прозвучал её голос, окрашенный в металлические нотки, результат их магических жизней. - «Вы можете общаться друг с другом, как слышимым голосом, так и мысленным», - мысленно сказала она воинам. - Теперь вы живы благодаря магии, сосредоточенной в мертвом королевстве Басюрхюрн. Вы мертвы!
      - Нет! - взревел один из паладинов, испуганно озираясь, и тут же закрыл свой рот руками, не узнав своего голоса.
      - Тварь! - закричал другой, оседая на колени. Его лицо внезапно изменилось, и припав к земле, его начало рвать кровавыми сгустками.
      -Вы можете сопротивляться магии. Вы можете покинуть мертвое королевство. Вас, ни кто, не держит. Но лишь принадлежность магической призме, дает вам право жить. Теперь там, - она указала рукой на восток, - ваша семья. - Вряд ли мертвое тело, выдержит долгую жизнь, вне земли мертвецов.
      - Ты могла бы нас убить, нежить! - ревел воин, который трясся захлебываясь кровавыми сгустками.
      - Могла бы! - согласилась Татда. - Но у нас война. Я также как и вы лишь выполняю, то что должна. Просто сегодня мне повезло чуть больше, чем вам. Такое бывает.
      - Я тебя убью! - прокричал другой боец.
      Его лицо приобрело злобную гримасу. Татда, стояла молча, выжидая, и словно мысленно смеясь. Паладин медлил. Он внутренне ругал себя, за то, что не понимает почему не может убить ту которая сломала его прежнюю жизнь.
      - Ты не сможешь меня убить, - развеяла его сомнения Татда. - Мы теперь семья. Позволь мне дать тебе совет? - Воин покачнувшись опустился на колени, лицо его выражало страдания. Он не хотел слушать советов, но выбора у него не было. - Ты должен отыскать свою цель. Найди смысл своего существования в новом обличье. Поверь, не так плохо быть мертвецом, - усмехаясь прошептала Татда.
      - От куда тебе знать лич? - прорычал воин.
      - Я тоже когда-то была живой. И я тоже когда-то искала смысл. Знаете, - Татда подняла голову к серому небу, задумчиво смотря острые резанные облака, - смысла нет. Во всей жизни, как прошлой, так и нынешней, нет смысла! Но есть месть! Есть кара! Я исполнила свою волю. И лишь это позволило мне смириться с тем, что я мертвец. У вас нет выбора. Рано или поздно, вы смиритесь, - она отошла от мертвецов.
      Склоняясь над телом колдуна, Татда невольно пожалела о том, что в королевство мертвых. Невероятно сложно заполучить лича. Что бы живой стал личем, он обязан был быть колдуном. Если убить колдуна, магическое основание рушится, и из него, не то чтобы лич, даже оживший мертвец не получается, тело умирает с магией безвозвратно. Тело и душа колдуна должны измучиться прежде, чем умереть. Мучения должны быть долгими, болезненными, и изменяющими восприятие жизни. Два колдуна под ногами Татды были утеряны безвозвратно, у неё не было времени устраивать им терновый путь.
      Она выпрямилась, оглядываясь на всё ещё страдающих мертвецов. С расходными мертвецами в королевстве Басюрхюрн, дела обстояли лучше. Живые дахгарцы, то и дело умирали, от болезней, или регулярных стычек с нежитью. Приток в мертвую армию, был постоянен. Мертвецы оживали и без помощи личей. Хотя личи были важным и пожалуй почетным элементом их мира. Когда наступал очередной крупный день сечи, скелеты умирали первыми, защищая собой мертвых колдунов.
      Татда подошла к паладинам:
      - Я ухожу. Я не собираюсь жить с теми, с кем всю жизнь сражался? - скривившись проговорил оживший воин.
      Его товарища всё еще рвало кровавыми сгустками. Мертвая магия протестовала против некогда живой плоти. Такое случалось довольно часто.
      - Хорошо. Куда ты пойдешь? - не из любопытства поинтересовалась Татда.
      - Какое тебе дело до моих дел, лич?
      - У вас есть путь назад, только в случае исправления своих дел, и свершения честного, разумеется на ваш взгляд правосудия, - воин опустив голову молчал. - Ты привязан к семье и к своему ребенку, - лицо паладина исказилось гримасой боли. - Но они не захотят жить под одной крышей с мертвецом.
      - Я не могу их бросить.
      - Смирись! Ты их никогда не бросишь. Они навсегда останутся с тобой. Живые должны жить дальше. Нам нет места в их рядах.
      - Пусть мертвые боги пожрут твою душу! - зло выплюнул воин, отворачиваясь от Татды и уходя туда от куда они прибыли.
      - Стой мертвец! - паладин остановился. - Взгляни на своего товарища! - Воин не шелохнулся. - Взгляни! - настойчиво крикнула Татда. - Когда ты преодолеешь перевал мертвецов, и уйдешь из-под последней границы мертвого королевства. Твое тело будут уродовать багряные трупные пятна, - воин вжал голову в плечи. - Пока ты дойдешь до своего дама, ты будешь источать гнилостный запах. Твоя кожа станет черной от разложения. По изъеденным мышцам будет течь скворчащая жижа. Даже если тебе удасться незаметно пробраться в спальню своей любимой, ты будешь куском разложившейся плоти, твой язык разбухнет. Из остатков рта, будут выпадать органы и изливаться последние сгустки мяса. - Татда ткнула пальцем к распластанного под ногами мертвеца, который содрогался рвотными приступами. - Ты думаешь тебя это не коснется? - паладин поднял на Татду голубые, пока что голубые глаза и промолчал. - Коснется. Поверь мне, тебя это коснется. Все мы через это проходим. Ты не первый, кто пытался пройти мертвецом к живым. Не первый, и не последний. Ты должен смириться! Я могу помочь избавить вас от остатков дахгарского мяса.
      Медленно, со скрежетом, воин достал из ножен меч. В сером свете, едва просачивающейся звезды, он разглядел свое отражение в стали. Свое отражение, уже казалось паладину другим, тошнотворным и омерзительным. Но лич, что стояла перед ним, казалась ему еще более отвратительной.
      - Я знаю, свою цель, - прошептал металлическим голосом паладин.
      - Давай! Исполни! - ответила Татда, ожидая шага ожившего мертвеца.
      Воин ревя бросился на лича. Она ждет. Он совсем близко. Она ждет. Шаг в сторону, бросок посоха, и парирование острия меча. Она отразила от себя выпад, и выкрикнула во весь голос:
      - Яссэссап Итамп[3].
      Магический ветер, ударил паладина в латунный доспех, прошел сквозь прочнейший сплав навылет, и унесся по широкому радиусу вдаль. Ветер зацепил всех живых мертвецов. Воин застыл, осматривая и ощупывая свое тело. Внезапно он выронил меч, и принялся сдирать металлическую перчатку с кисти. Когда доспех упал на землю, воин взревел смотря на то, как куски кожи, и мышц, словно лепестки отрывались от тела, и уносились прочь в след за ветром. За его спиной раздался сдавленный вопль, его товарища. А безвольный мертвец, изменялся молча, преданно смотря на Татду, словно пес на хозяина. Через минуту, перед Татдой стояло три белоснежных скелета.
      - Так будет лучше, - только и сказала она.
      Татда возвратилась к телу раненного воина, из виска которого всё еще сочилась кровь. К краям раны уже налипли комья песка, а сам воин находился глубоко без сознания.
      - Принесите мне три листа древовидного папоротника.
      Безвольный воин убежал выполнять приказ. Остальные принялись собирать оружия, доспехи, и прочую утварь павших товарищей. Татда украдкой посматривала на скелетов. Задумчивые, неуверенные и потерянные. Она знала, что едва два скелета переступят ворота города, едва они пройду насквозь кварталы королевства, и окажутся на вершине донжона, им будет суждено прикоснуться к проклятому мрамору. Магия королевства, укажет им путь. Они уйдут мстить. Или быть может спрячутся в глубокие одинокие ущелья, где проведут в безмолвной изоляции не одну сотню лет. Там, под сводами неосязаемых стен, они будут тревожить свои воспоминания, теребить невидимые раны, и призывать в памяти желание умереть. Но рано или поздно ожившим мертвецам необходимо принять свою учесть, словно придется смириться с неизлечимой болезнью. Они выйдут к ромбоидному, черному мрамору, чтобы вести свою службу, во имя мертвого королевства Басюрхюрн.
      Черный камень - знак проклятья Иримии, вот уже тысячу лет, питает своим колдовством мертвые тела. Живые дахгарцы во имя чести борются с охватившей их мир напастью. Выходит не очень успешно. Живые дахгарцы умирают, мертвые дахгарцы оживают, пополняя ряды нежити.
      Наконец, вернулся безвольный мертвец, с плотными листьями древовидного папоротника. Водрузив тело раненного воина, на кипу листьев, и отдав приказ безвольному скелету волочить раненного по земле, Татда быстро зашагала на восток, к крепости Басюрхюрн. Вскоре по оба плеча от нее встали два воина-скелета. Они молчали, она молчала.
      «Как далеко Басюрхюрн?» - мысленно спросил скелет.
      «На лошади, пару часов. Затемно можно добраться».
      «Скажи мне на милость, зачем, ты оставила живых лошадей, у огненной стены? Мы могли бы их использовать».
      «Нет смысла», - всё также мысленно отвечала Татда. - «В мертвом царстве, нет недостатка мертвых животных. За ближайшем горным перевалом, есть кони. А те живые, на кой они сдались? Вскоре они сдохнут, от огня или жажды. А сдохнут непременно вернуться под своды нашего королевства. От умерших проку больше».
      Паладин больше не задавал вопросов, понуро бредя, за Татдой. Его товарищ, не проронил ни слова, ни единый мысли, словно вовсе потерял дар речи. Лич, не стала настаивать на разговоре, невольно вспоминая свой первый день в теле мертвеца. Это было не выносимо больно, не определенно, и страшно.


Заклинания:
      [2]. Этоикоп Урза — оживление мертвецов. Шанс успеха — 30%. Зависит от ряда причин. Во-первых: в момент смерти душа покойного должна страдать, как духовно, так и физически. Во-вторых: покойный должен быть более или менее в собранном состоянии (перерубленный позвоночник — дает 100%, что труп не оживет). Отличие от Нэсеглавэ Олва — в том, что поднятые мертвецы осознают себя, как личности, они помнят свою былую жизнь и момент смерти. Такие мертвецы могут принимать самостоятельные решения.
      [3]. Яссэссап Итамп — Позволяет избавиться поднявшемуся трупу от плоти.