Размышление о Ромене Гари и не только

             (отрывок  из романа "Париж существовал? Забудьте..."


Поль пригубил коньяк, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Возникла тишина, которую было страшно нарушить. Трудно сказать, сколько времени продлилось молчание, может быть, всего несколько минут, но Кристиану они показались вечностью. Но он терпеливо ждал ответ на свой вопрос.
- Наверное, в начале века можно было еще что-то предпринять, но мир запутался в гуманизме и человеколюбии. В конце ХХ и начале нынешнего века появилось слишком много организаций, пытающихся обустроить мир с помощью доброты. В теории все это выглядело очень красиво, на практике же это был полный абсурд. Обычно этим занимались богатые, удачливые люди: писатели, журналисты, артистическая богема. Они пытались разделить мир на черное и белое. Поскольку люди, исповедующие ислам, в своем большинстве были бедны и, соответственно, несчастны, то все симпатии были на их стороне. Впрочем, о чем можно говорить, если даже на самых почтенных кинофестивалях вручались главные призы картинам, прославляющим террор. Мир пытался смотреть на это с точки зрения цивилизованного человека – дескать, они идут на самоубийство от безысходности. А надо было смотреть правде в глаза – они идут на убийство из-за религиозного фанатизма. И им все равно, кого убивать – стариков, женщин, детей, лишь бы было как можно больше. Нормальному человеку это было трудно понять, и он пытался оправдать эти поступки несчастьями и бедностью последних.
- А почему они в своем большинстве были бедны?
- Согласно демографическим законам. К тому времени основная часть населения планировала рождаемость в семье. В мусульманском же мире считалось, что нужно производить на свет как можно больше воинов ислама. Поскольку в этой религии разрешено многоженство, то зачастую мужчина воспроизводил на свет за свою жизнь от двадцати до пятидесяти детей. Но ведь надо было еще их прокормить, дать образование, что было практически невозможно, и им изначально было уготовлена судьба шахидов.
- Что такое шахид?
- В переводе с арабского свидетель. А в простонародье это слово обозначает людей, отдавших жизнь за веру. Чем больше в момент гибели ты унесешь с собой неверных, тем больше наград ты получишь от Аллаха после смерти. И люди шли за наградами в будущую жизнь, оставляя за собой кровавый след. А цивилизация верила в гуманизм и справедливость для всех.
- Неужели ничего не заставляло задуматься?
- Наверное, объективный подход и заставил бы сделать это. Но людям свойственно стараться поверить в то, во что они хотят поверить. Они сами находят тому доказательства, которые не стоят ломаного гроша. Они хотели быть обманутыми в своей наивности. Кстати, борьба за справедливость убивала не только их самих, но зачастую и тех, кто был с ними рядом. Яркий пример тому судьба французского писателя Ромена Гари.
- Как? И он боролся за справедливость?
- Он – нет. Умнейший человек, талантливейший писатель, дважды лауреат конкурса.
- Так он все-таки занимался борьбой за справедливость?
- Нет, это совсем другая история. В возрасте пятидесяти лет он влюбился в молодую прехорошенькую актрису Джин Сиберг, в которой сочеталось совершенство души и тела. Именно вера за справедливость бросила ее на поле битвы с таким  жестоким миром. Она боролась за равные права для негров, поддерживая "Черных пантер" . Потом уже ей стало понятно, что террористический расизм этой любимой ею организации гораздо сильнее, чем несправедливость белых. Растерянная, не знающая, как жить, она позволила Гари увести себя во Францию. Через какое-то время, придя в себя, она опять бросилась на борьбу со злом, на этот раз за права мусульман. Оставив Гари, ушла к одному из алжирских лидеров, стала пить, употреблять наркотики и, в конце концов, была то ли убита, то ли покончила жизнь самоубийством – все это осталось невыясненным. К сожалению, Гари, любивший  ее все это время, привел в порядок все свои дела и добровольно последовал за ней... Печальная история...
- Тебе его жаль?
- Любовь - это смесь счастья, страсти и страдания. Можно только позавидовать людям, которым судьба подарила такое сильное чувство...
- Все это выглядит очень трагично.
- Так что на самом деле наш век принес много новых-старых терминов – утопический неосоциализм, лжегуманизм и т.д. Но самое страшное его новшество – это регрессивное развитие, то есть разрушение. Пик развития нашего мира приходится на пятидесятые года прошедшего столетия.  После этого началось медленное разрушение всего.
- Разве сострадание, составляющее основу гуманизма, может принести вред?
- Безусловно. Особенно в случае сострадания злу. Это некое недомыслие, которое является страшным грехом. Страшным, потому что запутывает сознание людей и выводит на ложный путь. Со злом бороться легче, чем с глупостью. В начале нашего века мир искусства попытался придать некий ореол романтизма террору. Фильм о шахидах, идущих взрывать стариков, женщин, детей, был удостоен множества международных премий, полученных от самых уважаемых киноакадемий. Они были выставлены почти героями. Никто не пытался понять, что сочувствие террору в одной стране перекинет эту же заразу во все другие страны. И никто тогда не пытался понять, услышать, что это идет война цивилизаций и ислам борется за создание всемирного халифата, то есть за установление единственной религии в мире. Все начало века было пронизано жуткими войнами и научной регрессией. Когда-то говорили, что в наше время будет все компьютеризировано. А у нас, кроме бытовой техники, все находится на уровне конца двадцатого века. Мы идем назад. Единственное достижение нашего времени – это искусственное топливо, да и то открытое от безвыходности.


роман написан в 2002 году