Новогодняя Пасха

Странное щекотное пасхальное ощущение: будто на любимой елочной гирлянде меняешь перегоревшие лампочки, чтобы они засверкали заново.

Мы познакомились по теме интереса к творчеству одного красавца-рокера. То есть, красавцем он был для меня, а она пробовала свои силы в новой для нее сфере. В последствии, общий интерес к рокеру весьма угас, но мы до сих пор шутливо уверены, что миссию он свою выполнил: нас познакомил. А красавец-музыкант, будучи личностью неординарной и сумбурной, долго не мог определиться со своими приоритетами в жизни. А когда смог – удивил. Из этой истории о ней я поняла, что она боится
нового. Но не боится новое пробовать;
думать о людях плохо. Но отличать хорошее для себя умеет, а ее естественное рацио и чуйка работают, как радиолокационная станция;
подвести тебя в трудную минуту. Но более надежного и практичного человека, когда нужна помощь, я встречала крайне редко.

Мы общались в один из самых непростых периодов моей жизни. Мне кажется, я тогда была невыносима и ядовита. Суженное сознание и жалобы. Но она принимала меня в любых дозах. Я не знаю, откуда у нее хватало сердца, сил и терпения на противоядие и на любовь. Сейчас я думаю, что везде важен баланс и обмен давать – брать. Но тогда я только брала, потому что отдавать мне было нечем. Я брала без спроса ее ласковые увещевания, объяснения и доводы, выворачивала их наизнанку и говорила, что они мне не по размеру. Только одевала я их вслепую и левой рукой. Я брала ее за горло, потому что на тот момент она была единственной, кто не отказывал мне в безвозмездном принятии. И однажды я взяла на вооружение ее волшебный пендель, который стал крахом моего старого фундамента и… отчасти, остановкой нашего общения. Из этой истории о ней я поняла, что она будет защищать
своих. По крови, по духу, по разуму, тех, кого для себя внесла в «избранные»;
тех, кого может защитить. Потому что в ней есть много от света и от не-света, но вот равнодушия нет.
себя. Если будет нужно. Деликатно, но непреклонно.

Мы начали близкое общение вновь. Протираем чуть пыльные лампочки на гирлянде, бережно меняем перегоревшие. И пока обходим гнезда, откуда торчат осколки. Видим больше, но в громкий разговор выносим чуть меньше. Замечаем буйки, за которые не заплываем. Наконец-то слушаем весенних птиц за окном. Говорим о детях, хотя ее детке уже перевалило за 30-ник, об историческом настоящем и прошлом страны, в которой живем, об общих знакомых, как мы меняемся и зачем переписываем свой Внутренний договор. Мы готовим ужин и завтрак, то есть она готовит, а я расслабленно наблюдаю за колдовством ее кухни, гуляем, смотрим фильмы. В этом немного активного движения. Но много от тихой человечности. Из этой истории о ней я поняла, что иногда ей нужно, чтобы
в нее верили, просто и безоговорочно;
ее обнимали, потому что других таких нет;
ее любили, вот такой солнечной и с глазами кошки.
И это все буду я.
Никто же не отменял новогодние чудеса. Пусть даже на Пасху.

Из цикла "Текст в подарок"

Апрель 2018