Идеальный мир

Молодой негр лет двадцати-двадцати пяти с опаской оглянулся. Вид его выражал некое беспокойство, причиной которого могло быть явно затевавшееся важное дело. Впрочем, не один он был в таком состоянии.
Веранда, являющаяся пристройкой к благородному двухэтажному особняку, была наполнена людьми. Все они были взвинчены и напряжены из-за чего-то, что занимало их головы, но никто не решался говорить о чём-то, кроме нынешнего курса валюты, чаще погоды и зарплаты. Одеты они были точно наскоро: повязки из бывших когда-то носимыми рубах, отсутствие верхней части одежды у многих… Всё это сильно бросалось в глаза постороннему наблюдателю. И такой наблюдатель действительно существовал.
Лёгкий британский клетчатый пиджак был бы слишком заметен в сей местности, а посему был попросту сброшен куда подальше. Фредерик, будучи английским верноподданным, был заинтересован происходящей переменой настроения на этом отшибе человечества, слывшим вотчиной бывшего его соотечественника и местом, где тем, кто хорошо работает, не о чем беспокоиться. Обстановка накалялась. Фредерик должен был узнать, почему.
Все эти лица чего-то ждали. Ждали с нетерпением и страхом того, что что-то может пойти не так, как было задумано, что нечто остановит их в самый неподходящий момент.
Но томиться на веранде им пришлось недолго. Из сарая с победным криком выбежал мулат с револьвером за пазухой и полным патронташем на груди.
Двери открыты.

…

Прямое попадание.
- Ну разве не прекрасно?
- Я уже перестала чему-либо удивляться, хвастун.
Мистер и миссис Рэйвен находились на довольно просторном поле. Вдалеке, около сотни метров вперёд, виднелись ещё не тронутые свинцом мишени в виде пустых бутылок, которые ну совсем ни на что не годились.
- Как там…
- Адам? Он не так уж и смертельно болен, чтобы ты так о нём беспокоилась.
- Он всё же наш подчинённый, разве нет?
- Это не говорит о том… Вот так!
Ещё одна мишень была продырявлена с невероятными вкусом и точностью.
- Вечно ты так!
- Я ещё не сделал ничего для того, чтоб им жилось плохо при нас. Они сами…
- Сами выбрали эту работу, да, Я помню! Но ты не…
- Не боялся бы, не находился бы здесь и вовсе. Думаешь, зачем мне пространство под кроватью и это поле?
- Я поняла это давно. Но разве этого достаточно? Почему ты держишь их здесь?
- У нас есть выбор? Ты хочешь лично готовить мне мои любимые рулетики?
- Лучше Я сама, чем…
- Знаю. Но за всё нужно платить.
- Какая избитая фраза.
- Зато правдивая. Я, как настоящий ценитель литературы, заявляю тебе, что в старых мудростях всегда была истина.
- В последней инстанции, как же. Откуда эта фраза?
- Ну… Р-раз!
Ещё выстрел. На этот раз он чуть не прошёл мимо цели.
- Ты подустал, дорогой. Может, пойдём?
- И снова ты права. Нам пора. И правда рука дрожит. Может, Я постарел?
- Идём уже, старикашка.

…

Солнце в зените. Пыль поднялась высоко под лихим копытом взмыленной лошади. Всадник чуть не свалился с седла, но успел соскочить. Отряхнувшись, молодой человек поправил жестяной значок на рубашке, проверил количество патронов в барабане и осмотрелся.
Лейтенанту Джонатану, безызвестному лондонскому полицейскому, впервые было поручено что-то действительно важное – проверка! Проверка уплаты налогов местным населением, законопослушность, честность верхушки и народа и далее, далее, далее. Кто знает, если ему удастся рассказать в участке что-то интересное, его имя прозвучит на улицах Британии! Хоть и ненадолго.
Он, ободрённый своими мыслями, вскочил на лошадку и хлестнул её по заднице посильнее.


…

Хозяева дома вернулись. Веранда не пустовала.
- Зачем мы ждём?
- Тихо ты! Зачем кричишь?
- Народ…
- Сколько здесь? Тридцать? Да ты серьёзно?
- Заткнись уже!
Голоса говорили полушёпотом, но всё одно умудрялись перекрикивать друг друга. Лязгали лезвия, изредка дула – их старались прятать до поры до времени.
Дверь парадного входа тихо поскрипывала. Внезапно толпу кто-то окликнул.
Измучившиеся от ожидания люди почти все одновременно озлобленно и резко обернулись на дерзкий зов. То был ещё зелёный полицейский, явно пытавшийся косить под суровых шерифов с Нового Света.
- Что за собрание? – самоуверенно и прямо вопросил он.
- Не твоего ума дела. Уматывай.
Джонатан заметил высокую фигуру шоколадного оттенка кожи. Наглость этой твари взбесила его. Какой-то ниггер смеет так с ним разговаривать!
- Ты совсем сдурел, шваль?! Кто тебя тут главным поставил? Я пришёл к хозяину дома, мистеру Айку Рэйвену.
- Тогда ты как раз вовремя.
Он вдруг осознал, что совершил ужасную ошибку.
И метнулся.
Прыгнув в сторону настолько далеко, насколько смог.
Пуля, издав отвратительный свистящий звук, прошла ровно под левым лёгким. И чёрт знает, как он определил это.
Боль.
Кровь. Много крови.
Джонатан попробовал зажать рану ладонью. Пуля явно застряла внутри. Больно. Больно!
Кровь всё идёт.
Негр отвернулся от него. Его дни сочтены, по крайней мере, до рассвета этот мальчишка не доживёт.
Это был прекрасный сигнал к наступлению. Уверен, выстрел было слышно внутри дома.
Los.


…
Неужели началось… Он знал, что это случится. Знал и был не готов. Боялся и ждал. Ждал и боялся.
Выстрел. Стекло треснуло и высыпалось по частям наружу.
Ехидная рожа мулата-сторожа показалась из разбитого окна второго этажа. Урод. Хотя, это уже не важно.
Айк чуть-чуть проворнее. Не зря же он тратил столько времени на это.
Бум. Какой глупый звук.
Красивое личико предателя в мгновение разлетелось грязными ошмётками и полетело вниз на головы разъярённых людей.
Краткое замешательство. Кто-то наступил кому-то на ногу. Это мне на руку. Каламбур.
Вставить. Щёлкнуть. Готово.
Быстро высунулся. Щёлк.
Пронзительный свист. Крик, полный боли.
Уверен, задел хоть одного, может, двоих. Но этого мне не узнать.
Заперла дверь. Вот же умничка.
- Чего смотришь? Хватай ружьё!

…
Ух ты. Что-то началось. Что-то действительно масштабное.
Негры уже выбили дверь в дом и ломились внутрь.
Фредерик ждал момента, чтобы оттащить самонадеянного мальчишку и вытащить из него пулю.
Он подбежал и взглянул на самонадеянного юношу. Глаза последнего закатились, и он было обмяк, если бы Фредерик не схватил его за подмышки и не потащил в сторону холма, где их точно не увидят.
Вот и рана. Аккуратные щипчики помогли бывшему полевому хирургу извлечь инородное тело и тут же обработать ранение.
- Да не шевелись ты. Тише, тише. Всё уже почти хорошо.
Если оставить его здесь лежать и накрыть голову шляпой, он потянет до конца действа.
Полежи здесь. Тебе всё одно идти особо некуда.
- Отдохни.
Англичанин поднялся и двинулся по направлению к злосчастному дому.

…
- Вот он! Стреляй!
- Поздно! Дверь ломай давай!
- Мне нечем!
- Отойди, беспомощный, блин!
- Не трогай, ублюдок! Ты не так делаешь!
- ТВОЮ МАТЬ!
- Отойдите от двери! Вам жить надоело?!
Ещё один свежий мертвец продолжал истекать кровью под входом в комнату Рэйвенов. Народ отошёл по сторонам от неё, ибо жить и правда хотелось всем.
Ещё одна дыра в двери. На этот раз впустую.
- Чего вы ждёте, дебилы? Прострелите эту деревяшку к чертям!
Эта мысль явно пришла впервые в их головы в пылу неравного сражения. В сторону крепкой дубовой двери устремились новые и новые пули, изрешетив её в хлам. Озлобленные рожи показались в проёме.
Выстрел. С задержкой в долю секунды ещё один.
Когда-то бывшие живыми мыслящими существами, куски мяса и костей, столь невежливо отделённые друг от друга, покатились по лестнице на первый этаж.
Идти дальше не хотел никто. Многие начинали задумываться, а стоило ли всё это таких жертв.
- Чего стоите! Хватит сопли жевать! Вперёд! Вас много, их двое! Чего вы боитесь, животные?!
Нерешительность всё нарастала.

…
Тихонечко.
Ай. Щепки. Хоть бы прибрали за собой.
Пустяки.
Чёрный ход заперт. Через окно быстрее и удобнее.
Любовь к ночным похождениям развила в нём воистину кошачью ловкость. Фредерик умудрился уцепиться за обломок дерева, будто нарочно высовывающийся из отверстия окна и выглядящий очень крепким.
Небольшой рывок – готово.
Как их много. Что им мешает? Они точно знают, что делают?
Ох. Нехило здесь трупов. Они точно не ждали такого сопротивления. Хотя, это не оправдание.
Фредерик быстро проскользнул на лестницу, легко спрыгнув с рамы. Никто и не думал, что такое может произойти – ни один не обернулся. Каждый был занят своими мыслями.
Как чудесно. Тот парень, что был самым высоким во всей своре и постоянно кричал во всё горло, дальше всех от опасной двери, а значит, ближе всего к своей кончине.
Фредерик встал в полный рост, подбежал со спины к, видимо, главарю, тяжело опустил на его голову рукоять револьвера и приставил к виску дуло.
Шутки кончились.

…
Затишье.
Они… Зашевелились? С чего бы?
- Отпусти его! Ты вообще кто?!
- Это первое что ты спросишь? Умница.
В колено. Чётко – нога больше не будет функционировать.
- ААА!
- Ещё вопросы? Если не прекратите это откровенное безобразие, Я прострелю ему голову. Достаточно понятно для жителей Африки?
- Сукин сын!
- Тише, дебил… Он нам мешает.
- Откуда он вообще взялся…
Это мой шанс. Откуда этот? Не важно.
- Соберись, милая. Осталось немного.
Айк щёлкнул оружьем, привлекая внимание бунтовщиков.
Навскидку. Без вариантов.
Не давая неграм шансов на реабилитацию, он, скрепя сердце, открыл огонь.
А ведь Рэйвен уже почти было привык к этим ребятам. Даже прекрасно зная, чем закончится его желание уединиться с женой и ними на одном острове.
Кровь. Брызги крови. Много. Больше и больше.
Он очень не любил подобных ситуаций. И вечно в них попадал.
Попал!
Как красиво размотались внутренности этого паренька от дроби в животик. Мур, как вкусно. Чёрт…

…
Хозяин точно обезумел.
Глаза его горели неприкрытой жаждой убийства, наслаждением от происходящего.
Как повар на кухне с удовольствием шинкует зелёный лучок, так и Айк Рэйвен, который точно потерял всякую человечность, разносил дробью ошарашенных и испуганных работников. Во взгляде его читалась лютая ненависть то ли ко всему роду человеческому, то ли к живым существам в целом. А может, просто к чёрным.
Войдя в ступор, Фредерик отпустил тело предводителя восставших, и оно с шумом грохнулось на пол. Наблюдая за неистовствами пожилого мужчины круглыми зраками, походившими скорее на рыбьи, ибо никакие эмоции от их избытка в них не отображались, бывший земляк убивца уже подумывал о том, чтобы поскорее покинуть сие ужасное место.
Особенно сильно захотелось исчезнуть, когда озлобленные, налившиеся кровью очи обратились к нему. В руке их обладателя сверкнул нож.
Ну вот и всё. И зачем Я только ввязался?

…
ДА.
То, что было нужно столь долгое время. Неужели и правда ради этого Я устроил всю эту суматоху с покупкой земли и переездом? С трудом верится.
Дышать стало внезапно очень тяжело.
Айк почувствовал слабость. Сильную слабость.
Любой, кто мог его созерцать, лежал в луже собственных соков.
Или остался кто?
Устало обвёл коридор взглядом. Нет, никого не предвидится.
Странно.
Странное чувство.
Ком в горле? Нет, это было бы глупо.
И не вовремя.
Почему. Ах да. Точно.
Ай… Ай.
Как.
Кровь. Кровь. Кровь повсюду.
Всепоглощающий страх охватил сознание не так давно оправившегося от фобии человека. Началось…
Тела, в самых разных позах разбросанные по периметру, задёргались в адских конвульсиях.
Сами стены хотели его мучений.
Всё вокруг напоминало ему, что он не более, чем мученик.
Единственным он отличался от типичных христианских мучеников – Айк совсем не хотел собою жертвовать.
Он очень хотел жить.

Он. Он. Он. Они начинают вставать.

Кажется, это будет длиться бесконечно. Что они хотят сделать?

Тише, тише. Ничего такого. Всего лишь мертвецы. Ты видел многих в таком состоянии. Почему это так удивляет тебя сейчас?
Поэтому.
Силуэт. Человека высокого.

Пигеон? Это же ты? Я… Мне нечего сказать. Прости меня, прости! Я не хотел твоей смерти!..
И ничего из этого не могу сказать вслух…

Мощный удар грязного сапога в лицо ненадолго отрезвил Рэйвена, но голова его раскалывалась сильнейшей мигренью, а посему он лишь свернулся клубком на измазанной во внутренностях древесине.

…
Фредерик со всей возможной проворностью продвигался дальше и дальше от «злого» дома и ближе и ближе к своей шлюпке.
Кто, если не он, расскажет о подобном инциденте из тех, что редко случается в больших городах и вообще цивилизованных странах? Кто, если не Фредерик Пинкертсон, поведает своим коллегам историю о безумном собственнике, перестрелявшем всех своих работников за один вечер в одиночку? Кто, если не британский подданный, покажет всему остальному миру, в особенности напыщенным американцам, нечто действительно интересное и ужасающее своей жестокостью?
Юный патриот явно восхищался собою. И он действительно был прекрасен.
Вот и лодка. Пора уматывать во имя славы и денег. Прекрасная статья для газеты и журналов.
Ветер приятно ерошил его волосы, а солёные брызги летели навстречу.
Прекрасный день. Прекрасный день для такого, как Я.

…
- Ты чудовище.
Что? Кто? Я? Или кто-то другой?
Мрачные чёрные дыры двустволки пусто и равнодушно глядели прямо ему в лицо.
Неужели?
Дрожащий, срывающийся женский голосок тихо, запинаясь, произнёс:
- Ты чудовище.
Зачем повторять это? И кому это адресовано?
Лишь теперь Айк, валяющийся в вульгарном положении, осознал.
Осознал только тогда, когда на долю секунды заметил, как нагревающиеся крайне быстро огоньки внутри отверстий вдруг стали непосильно для глаз яркими.
Животный страх мелькнул в зраках его.
Но всё было кончено.

…
…
…
Тихий апрельский ветерок обвевал здание театра, обволакивая его в спокойную и мягкую утреннюю дымку. Уже рваный за долгое время кусочек повседневной газеты висел на его стене, повествуя уж который месяц о крайне жестокой, но необычной истории о миссис Рэйвен, усмирившей целую толпу негров и своего сумасшедшего мужа. Несомненно, методы её были привычны разве что средневековым инквизиторам, но до мисс Батори ей было далеко. Во всяком случае, после того, как её полумёртвое тело привезли в Лондон, ситуация на одиноком острове в океане прояснилась окончательно. Мари Рэйвен была допрошена с пристрастием, правда, выудить из неё что-либо было крайне трудно, но в общих чертах полиция дополнила показания единственного очевидца Фредерика Пинкертсона и получила точную картину. Мари Рэйвен была повешена и на этом история, в общем-то, и кончается.

…
Умница. И правда хорошо заперла.