Самогляд Родаруса. Русская сказка. П-П. 413

---
   Публикуются русские сказки, переработанные для озвучки.
   3250 сказок. Здесь публикуются 413 сказок на букву "П".
   Сказка фольклорная не писалась, а передавалась из уст в уста. Для лучшего их усвоения на земле, сказочники передавали сюжеты особым образом, с определённой ритмикой, а в некоторых местах и каким-то внутренним мотивом.
   Ритмический строй именно фольклорной сказки лучше чувствуют поэты. Они сразу чуют где литературно правильно выстроенная фраза, а где неправильный фольклор.
++++++++++++++++++++++
......
Пантилей. Архангельск. Сказка!!
===============
     Пантилей валыглаз жил вдвоём с матерью.
     Вот как-то он и говорит:
     — Мати, пойду я в лес дров рубить.
     И пошёл. Вот он шёл да шёл, и дошёл до гумна, а там мужик молотил, овин чистит. Пантилей ему и говорит:
     — Бог помочь! Дай тебе господи напёрстками мерить, да малёнками домой носить.
     Мужик вышел за ворота, да его стал бить. Бил его бил, дак Пантилей домой пошёл со слезами к матери и жалится ей:
     — Мати! Меня побили.
     — За что тебя побили? ; Мать спрашивает.
     — А я пришёл в гумно, мужик овин чистит, сказал: Дай тебе господи напёрстками мерить, а малёнками домой носить.
     — Ой ты шальной, ты сказал бы: Дай тебе, господи, малёнками мерить, а мешками домой носить.
     — А, мати, вот и хорошо, что научила. Я так всё и сделаю в другой раз.
     На другой день в лес походит Пантилей Валыглаз. Попадается ему мужик, едет с дровами. Он мужику говорит:
     — Дай тебе господи малёнками мерить, а мешками домой носить.
     Мужик тот его тоже побил. И опять Пантилей пошёл к матери со слезами.
     — Мати! Меня снова побили.
     — За что тебя побили?
     — А я сказал мужику, который с дровами ехал: Дай тебе господи малёнками мерить, а мешками домой носить.
     — Ой ты шальной, ты бы сказал: дай тебе Господи возами возить, дома костром класть.
     — А мати, я пойду в другой раз так и сделаю.
     Вышел на следующий день за ворота и пошёл. Тут попадается ему толпа, покойника везут, он говорит им:
     — Дай вам господи возами возить, а дома костром класть.
     Его опять побили. Пантилей и пошёл опять к матери со слезами.
     Мать ему говорит:
     — Ой ты шальной, ты бы сказал: Упокой, господи, помяни, господи.
     Он на другой день и пошёл опять по улице. Попадается ему свадьба навстречу. Он и кричит им:
     — Упокой, господи, помяни, господи.
     Его опять побили и чуть глаз не выбили. Он и пошёл к матери со слезами. Пришёл и говорит:
     — Мати, меня опять побили.
     — За что тебя побили?
     — Я сказал, что упокой, господи, помяни, господи.
     — Ой ты шальной, ты бы скричал: Что князю молодому, то и княжне молодой. Ну, ладно, не знаешь, что говорить людям, так живи дома.
     Ночевал Пантилей дома, ночь проспал, утром выстал, матери и говорит:
     — Мати, сходи, выпроси какую-нибудь лошадёнку, худую или хорошую, да выпроси-ко мни какое-нибудь топорёнко
     Мать сходила и выпросила.
     Отправился Пантилей в лес, поехал за дровами. Ехал он ехал, увидел деревину толстую. На деревине сук толстый, он выстал на деревину, сел на сук, да на котором суку сидит, тот и рубит.
     Едет как раз мужик суседский по дороге на дровнях, ему и говорит:
     — Ой ты шальной, на котором суку сидишь, тот и рубишь. Рубишь, рубишь, да отрубишь, на зень и падёшь с суком с этим да и расшибёшься.
     Пантилей ему и отвечает:
     — Что ты тут наговариваешь, да натущаешь что я паду, я достану тебя и у тебя голову и отсеку.
     Мужик плюнул и мимо проехал, а Пантилей сук отрубил, да на зень с суком и пал. Тут он вскочил мужика догонять, а мужик лежит на дровнях, да едет себе.
     Пантилей догнал его и топором голову ему отсёк. Кинул её на свои дровни, да повёз домой, про дрова и забыл, словно они ему и не нужны были эти дрова. Лошадь того суседского мужика сама поплелась домой и привезла туда тулово без головы.
     Домой Пантилей приехал, и говорит:
     — Мати, я у суседа нашего голову отсек.
     — Ой ты шальной, ; мать говорит, ; а где голова его?
     — Голову в избу и принёс.
     Мать взяла да в подпол поклала голову-от.
     А ребята у суседа бегают, вопят:
     — Кто у нашего батюшка голову отсёк?
     Пантилей услышал крик, вышел на улицу и говорит:
     — Ребята, ребята, это я отрубил!
     Эти ребята побежали к начальству, взяли старосту да старшину, привели к Пантилею в дом.
     — Ну, Пантилей, скажи, ты голову у суседа отсёк?
     Он говорит, что да, не отпирается, а у матери на тую пору была прилажена коза палёная.
     Начальство-то и говорит:
     — Поди же, Пантилей, принеси голову.
     Он в подпол побежал. А у матери голова суседа была уже убрана и на то место положена коза палёная с рогами, а он за рога-то хватил в подполе да в избу и несёт.
     — Ребята, ребята, а были ли у вашего батюшка рожки?
     Видит начальство, что тут дело не того. Подумали, что мать дело это справила. Начальство ему и говорит:
     — Ты как другой раз, что сделаешь, то матери не сказывай, нам сказывай.
     Он и говорит:
     — Ну, ладно.
     На другой день пошёл Пантилей в лес опять. Попался ему там пень, он его стал рубить, а под ним клад оказался, золота много, денег там было. Он взял, наклал этого золота в портки, в одну штанину и в другую напихал, больше уже не входит.
     Кинул портки на плечо и понёс домой. Пришёл, домой, к ступеням хрястул о тетиву на боковых сторонах избы и сам побежал к начальству, а портки свои у ступеней оставил.
     Прибежал и кричит:
     — Ребята, я много денег нашёл, пойдём-ка скорее со мной.
     Он впереди бежит, они вослед ему, целая делегация по улице. А мать слышала, что Пантилей пришёл и о ступени хряснул что-то, да потом и побежал. Она вышла, деньги вытрясла с портков, а туда наклала кирпичов.
     Они прибежали, он им и говорит:
     — Ребята, ребята, была два, стала три!
     А у портков кирпичов тут в штанины напихано, тут ещё рубаха его лежала, так мать и в рубаху кирпичей напихала.
     Они смотрят на кирпичи и говорят:
     — Ты вот что, Пантилей, смотри всегда матери сказывай, что там у тебя случится, а нам больше не сказывай и нас не омманивай.
+++++++++++++++
.....
Пастор и его слуга. Сказка!!
===============
     Некоторый пастор, приказав своему слуге Давиду взять в долг у мясника для обеда кишок, сам пошёл в кирку.
     Будучи в оной, приводил он для изъяснения своей проповеди многих пророков, и в заключение того сказал громко.
     — Посмотрим, слушатели, что нам скажет на то Давид.
     Слуга лишь пришёл тогда в кирку и, думая, что поп говорит ему, закричал:
     — Батько! Ведь мясник не даёт без денег кишок, что делать-то будем.
+++++++++++++++
.....
Пастух и пустынник. Грех и покаяние. Легенда. Сказка!!
     Была вдова, у неё было двое детей, сын и дочь.
     Жили они в большой бедности. Вот мать и надумалась отдать своего сына в пастухи.
     В как-то одно время пас он скотину в лесу. Пасёт он и видит, как привёз в овраг колдун цельный воз денег, вырыл там яму, вывалил в неё деньги, забросал землёю с листьями, и стал заклинать:
     — Достаньтесь, мои деньги, тому, кто сотворит грех с родной матерью, с родной сестрою и с кумою!
     Заклял и уехал. Пастух всё это видел и слышал. Пригнал скотину на село и рассказал про этот клад своей матери.
     Крепко польстилась она на деньги. Вот наутро нарядилась она так, что и признать её нельзя, и пошла туда, где сын её пас скотину. Пришла и давай с ним играть.
     Играла-играла и навела его на грех. На другой день нарядила она свою дочь, послала в поле и наказала, что делать.
     И эта играла-играла с пастухом, и навела его на грех.
     Воротился сын домой. Вдова и говорит ему:
     — Ступай теперь сынок, доставай клад!
     — Ах, матушка, ведь я тебе сказывал, какой это клад, мне-то он не даётся!
     — Небось, даётся теперь! Ведь ты сотворил грех и со мною, и с сестрою, а она тебе и сестра, и кума вместе. Ты с ней у соседа крестил.
     — Ах, матушка, матушка! До чего ты меня довела? Не хочу теперь с вами жить, лучше пойду туда, куда глаза глядят!
     И только вышел сын за ворота, сделал шагов десять, как вдруг поднялся ветер, изба вспыхнула, и в одну минуту сгорела она вместе с его матерью и сестрою.
     Он ещё пуще приуныл и подумал про себя:
     — Стало быть, я великой грешник перед людьми и Богом!
     Пошёл он странствовать, прощения себе искать пред Богом. Шёл он, шёл, и попал в большой дремучий лес. Увидел тропинку, пустился по этой тропинке и пришёл к келье. Начал стучаться, пустынник его и спрашивает:
     — Кто там?
     — Грешник, святый отче!
     — Подожди-ка, молитву окончу.
     Окончил молитву святой, вышел из кельи и спрашивает:
     — Куда Бог тебя несёт? И что тебе надобно?
     Рассказал ему странник. Посмотрел на него святый отче и говорит:
     — Да, это грех великой! Не ведаю, можно ли отмолить его. Ступай-ка ты по этой дорожке, и дойдёшь до другой кельи. Там живёт пустынник старей меня вдвое. Может, он тебе и скажет.
     Пошёл странник дальше и дальше, приходит к келье и опять стучится.
     Пустынник стоял тогда на молитве.
     — Кто там? ; Спрашивает он.
     — Грешник, святый отче!
     — Подожди, молитву окончу.
     Окончил молитву, вышел и спрашивает:
     — Что за грешник такой?
     Странник рассказал про все.
     — Коли хочешь отмаливать свои грехи, ; сказал ему пустынник, ; так пойдём со мною.
     Дал ему топор и повёл к толстой берёзе:
     — Свали-ка эту берёзу и разруби её на три части.
     Тот свалил берёзу с корня и разрубил на три части.
     Пустынник зажёг эти три бревна. Вот они горели-горели, и остались только три малые головешки.
     — Закопай ты эти головешки в землю, и день и ночь поливай их водою! ; Сказал пустынник и ушёл.
     Грешник зарыл три головешки в землю и начал поливать их и день, и ночь. Год поливал, и другой, и третий.
     Долго-долго трудился, две головешки уж пустили отростки, а третья нет, как нет! Пришёл к нему пустынник, видит, выросло две берёзки, и говорит:
     — Бог простил тебе два греха, с матерью и сестрою, а третьего, с кумою, ты ещё не замолил у Господа. Вот тебе стадо чёрных овец, паси его да молись Богу до тех пор, пока ни станут все овцы белыми.
     Погнал грешник овец, пасёт год, и другой, и третий, много молится, много трудов несёт, только овцы всё остаются черными.
     Вот стал мимо его по заре ездить какой-то человек, едет себе и всякой раз распевает весёлые песни.
     — Дай, спрошу его, ; думает грешник, ; что это за человек ездит?
     Вышел на дорогу, подождал немножко и видит, подъезжает тот самый человек и поёт песню.
     Он сейчас схватил его лошадь за узду, остановил и спрашивает:
     — Кто ты таков и зачем поешь эдакие песни?
     — Я разбойник, езжу по дорогам и убиваю людей. Чем больше убью за ночь, тем веселее песню пою!
     Не утерпел пастух, размахнулся своей дубинкою и убил разбойника наповал.
     — Ах, что же я наделал? ; Говорит он. ; Одного ещё греха не отмолил, а уж другой грех нажил!
     Воротился к овцам, а они все белые стали. Пригнал овец к пустыннику и рассказал всё, что с ним было.
     Пустынник и говорит:
     — Это за тебя мир человеческий умолил Бога!
+++++++++++++++
.....
Пастух. Матершина. Сказка!!
===============
     В одной деревне жил-был пастух, молодой парень.
     Деревенские девицы и молодые молодицы к нему были привычны и всякие шутки от него принимали.
     Многие девки на него завидовали: хочется полюбиться с ним, да не всякой удаётся-то!
     Вот девки и придумали на него напраслину, а может, и взаправду, якобы застали его на кобыле и ну над ним потешаться.
     Другие девки ещё не так его докоряли, как одна Дуня. Погонит, бывало, она поутру скотину, а сама кричит пастуху:
     — Смотри-ка, Иван, стереги мою кобылу!
     Просто проходу ему не даёт своей кобылой. Пастух всё себе на ус мотает.
     А в деревне жила старуха, такая приветливая, и к этой старухе собирались девки на посиделки.
     Пошёл пастух к старухе и прямо упал к ней в ноги:
     — Бабушка, за тебя вечно Бога буду молить. И тебя до веку не забуду. Помоги ты в моей беде с этими девками.
     Рассказал ей про своё горе и дал ей полтинник денег.
     — Хорошо, родимый! Приходи ужо в сумерки.
     Вечером пригнал пастух с поля стадо, а в то время дождик. Стали бабы зазывать свою скотинку, Дуня тоже побежала по деревне искать свою корову.
     А старуха увидала её в окно и закричала:
     — Дуня, Дуня! Поди-кась сюда.
     Девка прибежала. Как зачала бранить её старуха, а пастух-то спрятан у неё за печкою:
     — Смотри, Дуняша, будешь каяться, да не воротишь!
     Дуня испугалась и не знает, какая такая вина за нею.
     — Экие вы дуры безопасные, ; сказала старуха, ; бегаете неосторожно и прыгаете через канаву как попало! Годится ли эдак делать! Посмотри-кась, что ты теперь наделала: ведь ты, дура, честь свою испортила! Кто тебя замуж возьмёт?
     — Ах, бабушка! Нельзя ли похлопотать да поправить как-нибудь?
     — То-то поправить! За всё про всё отвечай бабушка! Поди-ка сюда, делай что скажу, да терпи, хоть и больно будет.
     — Хорошо, бабушка.
     — Смотри в окно да раскорячься пошире, а сама чур не оглядывайся: а то всё дело пропадёт в то время, и поправить нельзя будет!
     Заворотила ей сарафан и махнула пастуху. Иван подкрался тихонько, скинул портки и начал поправлять Дунькину честь.
     — Ну что? Хорошо? ; Спрашивает старуха.
     — Хорошо, бабушка. Ух как хорошо! Ещё поправь, бабушка! Я тебя никогда не забуду.
     Покончил своё дело пастух и спрятался за печку.
     — Теперь, ; сказала старуха, ; ступай, глупенькая, домой! Да моли за бабушку Бога.
     На другой день погнала Дуня скотину и опять стала дразнить пастуха кобылою. А он ей в ответ:
     — А не хочешь ли честь тебе поправлю!
     — Ну, нехорошо так, Иван, ; сказала с укором девка.
     — Не знаю как тебе, а мне хорошо было! ; Отвечал пастух.
     К зиме и свадебку справили, а там и на крестины мальца ихнего нас позвали. Мы бежали, да по дороге чуть портки не потеряли.
++++++++++++++++
.....
Пастушья дудочка. Сказка!!
===============
     Жили в одном селе старик да старуха, бедные-пребедные, и был у них сын Иванушка.
     С малых лет любил он на дудочке играть. И так-то он хорошо играл, что все слушали, наслушаться не могли. Заиграет Иванушка грустную песню, все пригорюнятся, у всех слёзы катятся. Заиграет плясовую, все в пляс идут, удержаться не могут.
     Подрос Иванушка и говорит отцу да матери:
     — Пойду я, батюшка и матушка, в работники наниматься. Сколько заработаю, всё вам принесу.
     Попрощался и пошёл. Пришёл в одну деревню, никто не нанимает. В другую пошёл, и там работники не нужны.
     Пошёл Иванушка дальше. Шёл-шёл и пришёл в дальнее село. Ходит от избы к избе, спрашивает:
     — Не нужен ли кому работник?
     Вышел из одной избы мужик и говорит:
     — Не наймёшься ли ты овец пасти?
     — Наймусь, дело не хитрое! ; Говорит Иванушка.
     — Не хитрое оно, это так. Только у меня такое условие: если хорошо пасти будешь, двойное жалованье заплачу. А если хоть одну овечку из моего стада потеряешь, ничего не получишь, прогоню без денег!
     — Авось не потеряю! ; Отвечает Иванушка.
     — То-то, смотри!
     Уговорились они, и стал Иванушка стадо пасти. Утром чуть свет уйдёт со двора, а возвращается, когда солнце сядет. Как идёт он с пастбища, хозяин с хозяйкой уже у ворот стоят, овец считают:
     — Одна, две, три. Десять. Двадцать. Сорок. Пятьдесят. Все овцы целы!
     Так и месяц прошёл, и другой, и третий. Скоро надо с пастухом рассчитываться, жалованье ему платить.
     — Что это? ; Думает хозяин. ; Как это пастух всех овец сберегает? В прошлые годы всегда овцы пропадали: то волк задерёт, то сами куда забредут, потеряются. Неспроста это. Надо посмотреть, что пастух на пастбище делает.
     Под утро, когда ещё все спали, взял хозяин овчинный тулуп, выворотил его шерстью наружу, напялил на себя и пробрался в хлев. Стал среди овец на четвереньки. Стоит дожидается, когда пастух погонит стадо на пастбище.
     Как солнышко взошло, Иванушка поднялся и погнал овец. Заблеяли овцы и побежали. А хозяину хоть и трудно, только не отстаёт, бежит вместе с овцами, покрикивает:
     — Бя-бя-бя! Бя-бя-бя!
     А сам думает:
     — Теперь-то я всё узнаю, выведаю!
     Думал он, что Иванушка его не заметит. А Иванушка зорким был, сразу его увидел, только виду не подал, гонит овец, а сам нет-нет и стегнёт их кнутом.
     Да всё метит прямо хозяина по спине! Пригнал овец на опушку леса, сел под кусток и стал краюху жевать. Ходят овцы по полянке, щиплют травку.
     А Иванушка за ними посматривает. Как увидит, что какая овца хочет в лес забежать, сейчас на дудочке заиграет. Все овцы к нему бегут.
     А хозяин всё на четвереньках ходит, головой в землю тычется, будто травку щиплет. Устал, утомился, ; а показаться стыдно: расскажет пастух соседям, сраму не оберёшься!
     Как наелись овцы, Иванушка и говорит им:
     — Ну, сыты вы, довольны вы, теперь и поплясать можно!
     Да и заиграл на дудочке плясовую. Принялись овцы скакать да плясать, копытцами постукивать! И хозяин туда же: хоть и не сыт, и не доволен, а выскочил из середины стада и давай плясать вприсядку. Пляшет, пляшет, ногами разные штуки выделывает, удержаться не может!
     Иванушка всё быстрее да быстрее играет. А за ним и овцы, и хозяин быстрее пляшут.
     Уморился хозяин. Пот с него градом так и катится. Красный весь, волосы растрепались. Не выдержал, закричал:
     — О, батрак, перестань ты играть! Мочи моей нет!
     А Иванушка будто не слышит, играет да играет! Остановился он наконец и говорит:
     — Ой, хозяин! Ты ли это?
     — Я. А то кто же. ; Хозяин кричит еле-еле дыша.
     — Да как же ты сюда попал, хозяин?
     — Да так, забрёл невзначай. ; Он отвечает.
     — А тулуп зачем надел?
     — Да холодно с утра показалось. ; Хозяин говорит, чуть не блея.
     А сам за кусты, да и был таков. Приплёлся домой и говорит жене:
     — Ну, жена, надо нам поскорее батрака выпроводить подобру-поздорову, надо ему жалованье отдать.
     — Что так? Никому не отдавали, а ему вдруг отдадим.
     — Нельзя не отдать. Он так нас осрамит, что и людям не сможем показаться.
     И рассказал ей, как пастух заставил его плясать, чуть до смерти не уморил. Выслушала хозяйка и говорит:
     — Настоящий ты дурень! Нужно же тебе было плясать! Меня то он не заставит! Как придёт, велю ему играть. Посмотришь, что будет.
     Стал хозяин просить жену:
     — Коли ты такое дело затеяла, посади меня в сундук да привяжи на чердаке за перекладину, чтоб мне вместе с тобой не заплясать. Будет с меня! Наплясался я утром, чуть жив хожу.
     Хозяйка так и сделала. Посадила мужа в большой сундук и привязала на чердаке за перекладину. А сама ждёт не дождётся, когда вернётся батрак с поля.
     Вечером, только Иванушка пригнал стадо, хозяйка и говорит ему:
     — Правда ли, что у тебя такая дудка есть, под которую все пляшут?
     — Правда. ; Говорит Иванушка.
     — Ну-ка поиграй! Если и я запляшу, отдадим тебе жалованье, а не запляшу, так прогоним.
     — Хорошо, ; говорит Иванушка, ; будь по-твоему.
     Вынул он дудочку и стал плясовую наигрывать. А хозяйка в это время тесто месила. Не удержалась она и пошла плясать. Пляшет, а сама переваливает тесто с руки на руку.
     А Иванушка всё быстрее да быстрее, всё громче да громче играет. И хозяйка всё быстрее да быстрее пляшет.
     Услыхал дудочку и хозяин на чердаке. Стал в своём сундуке руками да ногами шевелить, поплясывать.
     Да тесно ему там, ; всё головой о крышку стукается. Возился, возился да сорвался с перекладины вместе с сундуком.
     Прошиб головой крышку, выскочил из сундука и давай по чердаку вприсядку плясать! С чердака скатился, в избу ввалился. Стал там вместе с женой плясать, руками да ногами размахивать!
     А Иванушка вышел на крылечко, сел на ступеньку, всё играет, не умолкает. Хозяин с хозяйкой за ним во двор выскочили и ну плясать да скакать перед крыльцом.
     Устали оба, еле дышат, а остановиться не могут. А глядя на них, и куры заплясали, и овцы, и коровы, и собака у будки.
     Тут Иванушка встал с крыльца да, поигрывая, к воротам пошёл. А за ним и все потянулись.
     Видит хозяйка, дело плохо. Стала упрашивать Иванушку:
     — Ой, батрак, перестань, не играй больше! Не выходи со двора! Не позорь перед людьми! По-честному с тобой рассчитаемся! По уговору жалованье отдадим!
     — Ну нет! ; Говорит Иванушка. ; Пусть на вас добрые люди посмотрят, пусть посмеются!
     Вышел он за ворота, ещё громче заиграл. А хозяин с хозяйкой со всеми коровами, овцами да курами ещё быстрее заплясали. И крутятся, и вертятся, и приседают, и подпрыгивают!
     Сбежалась тут вся деревня, и старые и малые, смеются, пальцами показывают.
     До самого вечера играл Иванушка. Утром получил жалованье и ушёл к отцу, к матери.
     А хозяин с хозяйкой в избу спрятались.
     Сидят и показаться людям на глаза не смеют.
+++++++++++++++++
.....
Патар Дый. Миф. Реконстр!!
================
     Патар Дый в Индии прозывается Дьяус, и он явояется там отцом Индры. В Риме у него было имя Деус Патер, в России его звут часто Юпитером, у латышей его имя Диес, у пруссов он Дейус у иранцев он Патат Дьявус.
     В русской мифологии у Патар Дыя много общего Дьяволом, коего принсло на Русь христианство, где он слился Дыем, вроде сыном Козы Седуни.
     На Руси брат Патар Дыя, Дый был сначала богом дождя, выполнял просьбы людей, потакал любым людским желаниям.
     Русский Дый, родственник Патар Дыя, часто становился в русо-славянских легендах даже на место Перуна и Зевса. Считался Кумиром с небес посланным, а также рукой боговой. В инных легендах Дый приравнивался к Перуну, Хорсу и Трояну.
++++++++++++++++++

Пахом. Помер в селе поп. Сказка!!
===============
     Помер в селе поп, оставался один дьякон. Худо ему стало без попа, доходу нет ни копейки, а жить надо. И задумал он поставить какого-нибудь мужика за попа.
     В одно время пошёл он искать, не согласится ли кто на селе быть попом. Идёт дорогою, повстречался с ним мужик.
     — Здравствуй, мужичок! ; Говорит Дьякон.
     — Здорово, дьячок!
     — Как тебя звать-то, мужичок?
     — Пахом звать. ; Тот отвечает.
     — Ну, а ты будешь у нас попом, Пахом? ; Дьячок его спрашивает.
     — Да я грамоте не умею.
     — Ничего, я тебя научу, что говорить надобно. ; Дьячок ему.
     Мужик согласился, дело-от хорошее.
     Пришли они в село. Дьячок объявил его прихожанам:
     — Вот-де вам поп новый поставлен.
     Дождались праздника, зазвонили к обедне. Мужик оделся в поповские ризы и затянул в алтаре нараспев:
     — Во время оно шёл дьячок, на встречу ему мужичок. Здравствуй, мужичок! ; Здравствуй, дьячок! ; Как тебя звать? ; Меня зовут Пахом! ; Ну, будь у нас ты попом!
     А дьячок на клиросе и поёт:
     — Господи, помилуй!
     Поп-мужик опять своё твердит, а дьячок знай подхватывает:
     — Господи, помилуй!
     Православные слушают да поклоны бьют. Вот так-то и пошло дело у них на лад.
     Только через год, через два случилось в то село заехать архиерею. Приказал он попу служить обедню и певчих своих на клиросе поставил.
     Пахом оделся в ризы и затянул попрежнему:
     — Во время оно шёл дьячок, навстречу ему мужичок. Здравствуй, мужичок! Здравствуй, дьячок! Как тебя звать? Меня зовут Пахом! Ну, будь ты попом! Я грамоте не учен! Не в грамоте дело. Говори: архиерею будет четверня лошадей, а певчим пятьсот рублей.
     Архиерей услыхал, что ему сулят лошадей, да всю обедню и прослушал молча. А как отошла, обедня, взял четверню и пятьсот рублей на певчих и уехал куда надо, а мужика Пaхома похвалил за усердие.
     Он и теперь ещё служит.
++++++++++++++++++++++++
.....
Певцы. Легенда. Сказка!!
==================
     Случилось как-то так, что Христос и святой Пётр странствовали по свету.
     Пришли как-то они в одну деревню. Здесь в одном доме так хорошо пели, что Господь остановился и заслушался, святой же Пётр отправился далее.
     Пройдя несколько шагов, он оглянулся назад, Христос стоял на прежнем месте.
     Св.Пётр снова пошёл дальше. Сделав ещё несколько шагов, он оглянулся в другой раз, Христос стоял все там же.
     Снова дальше и дальше пошёл св.Петр. Пройдя опять несколько, он оглянулся в третий раз и увидел, что Христос все ещё стоял и слушал.
     Тогда поворотил он назад и подошёл к дому, из которого неслась прекрасная народная песня.
     Послушали они некоторое время и двинулись оба в путь. Вот подошли к другому дому, где также раздавалось пение.
     Св.Пётр остановился было послушать, но Господь направил свои стопы дальше.
     Пошёл и св.Петр. Он был сильно изумлён.
     — Что так сильно тебя изумило? ; Спросил Христос.
     — Меня то поразило. ; Отвечал св.Пётр. ; Что ты остановился там, где пелась народная песня, и проходишь мимо здесь, где поются духовные стихи.
     Тогда сказал ему Христос:
     — О, мой любимый св.Петр! Там пели народную песню, но сохраняя всевозможное благоговенье. Здесь же поют духовные стихи, но без малейшего чувства благоговения.
++++++++++++++++++++++
.....
Пекло русо-славянский!!
===========
     Пеклом назывался русо-славянский Ад. Под этим именем они знали также бога Ада.
     Русо-славяне полагали, что грешники, беззаконники, безсовестники, обманщики, грабители не остаются безнаказанными и на Том Свете. Согласно арийским Ведам таким людям должно было отомстится не только земными судами с казнями, но и на том, в Аду, под присмотром Пекла.
     Русо-славяне полагали, что место казни для грешников и беззаконников находится внутри земли в безднах преисподних, а вход в них расположен на западной стороне земли. Именно там, в покровах бездны Ночи, собираются все злые боги, все недобрые силы.
     Западные славяне полагали, что царствует там Злебог или его кровники, сам Кровник, Злодий, Худич. Он был богом вечного мучения, которое ожидает в Пекле негодяев, воров, убийц, злодеев после смерти. Изображали его в виде чудовищной змеи, и был он неистощимым на казни, которые ожидали его жертв.
     Восточные племена называли адского хозяина Пекленцем, Нияном.
     Святилищ его пока не найдено, несмотря на его значимость в русо-славянских легендах. В некоторых сказках, сказители воображали его жалезным таким великаном, восседающим в подземелье на чёрном гранитном троне.
     Нияна рисовали в жалезных доспехах, а цвет кожи его был непроглядно - черным. На главе его венчался свинцовая корона, в руках сверкали огнём скипетр и меч.
     У Пекленца, Главы Ада, была жена, кою звали Ния, а взята она была от матери свой Живы.
     Ния половину года она проводит на земле или небесах, а другую половину года она обретается в море, в самых подземных глубинах, где обитают пришельцы из других планетных систем. Там они обмениваются своими историями, которые затем Ния передаёт человечеству через сны.
     У Пекла есть антипод, который провожает русо-славян в Ирий сад, это славянский Рай. Звать его Бодец. Представляли его небольшого расточку. И были у него очень большие руки, которыми он заслонял душу от прямого солнечного света, от которого он может растаять, исчезнуть.
     В Ад, на расправу к Пеклу грешников сопровождал Маровит, который служит Маре, богини смерти. При этом Маровит, тоже небольшого роста, но злобный, постоянно избивал и подгонял сопровождаемых.
     На пути грешников в Ад, находится огненная река. Через неё грешников перевозил Перевозчик, двуликий Обман. У него одна половина лица была него добрая и ласковая, а другая была у него звериная.
     Добрая половина лица Обмана всегда обращена к миру живых, чтобы они не пугались и не разбегались, когда садились на его перевозку, а другая половина обращалась к миру мёртвых. Как только грешник садился в его лодку, Обман обращался к нему звериным лицом и всю дорогу через Огняную реку кусал и жалил грешника.
     В Аду, его повелитель Пекло, бросает души грешников в огонь, где она прокаливается и очищается для новой жизни на земле. Через оное время, согласно русо-славянским Ведам, те из грешников, кои были истинными ариями, дети Ария, возрождались, переходя во владение богине Живе.
     Жива, исследовав душу грешники, могла найти в ней изъяны и вернуть её на очистку в Ад. Другие, очищенные Души она дозволяла к возвращению в мир для новой жизни. При этом память Души освобождалась полностью от прежних грехов.
     Все, кто побывал в банях Пекла, иногда во снах видят себя, скорбящих в мучениях в Аду. А то Ния напоминает им про их грешное прошлое и побуждает их жить без грешения, дабы не попадать снова в Ад. Русо-славянские волхвы утверждают, что с каждым таким перерождением русо-славянский ариец становится всё лучше.
     Рассказывают, что огонь Пекленца не всегда горит настолько ярко, что Душа грешника не успевает там прокалиться в достаточной степени, так что и новой своей жизни человек совершает старые грехи. Таким душам, снова попавшим в Ад, на суд Пекленца, нового рождения не будет.
     При этом Пекленец таких неукротимых грешников может возродить волкодлаками, другими оборотнями, заставляя их мучиться как в жизни человеческой, так и в звериной. При этом Пекленец, может и сам выйти в живую жизни в образе такого оборотня, чаще всего в образе медведя, чтобы удостовериться в эффективности мучений, назначенным вторичным грешникам.
+++++++++++++

Пение без слов. Полевик. Легенда. Сказка!!
===============
     Сидела женщина в полночь у окна без огня.
     Вдруг издалека донеслось до неё невнятное пение без слов, изредка прерываемое посвистом. Потом видит: вдоль деревни проехал на тройке лихих коней дедок какой-то, весь в белом.
     Утром рассказала бабам у колодца, а те говорят:
     — А ведь это небось сам полевик был. Ох, не к добру пение полевиков слышать. Как бы не было беды!
     Как в воду глядели. Через несколько дней вся деревня выгорела дотла.
     Вот и подоспела-таки беда бедучая!
++++++++++++++++++++

Первое знакомство жениха с невестою. Матершина. Сказка!!
===============
     У одного старика был сын, парень взрослый, у другого дочь, девка на поре уже, выдавать надобно.
     И задумали они оженить их.
     — Ну, Иванушка! ; Говорит отец. ; Я хочу женить тебя на соседской дочери, сойдись-ка с нею да поговори ладнее да поласковее!
     — Ну, Машутка! ; Говорит другой старик. ; Я хочу отдать тебя за соседского сына, сойдись-ка с ним, да ладнее познакомься!
     Вот они сошлися на улице, поздоровались.
     — Мне отец велел с тобой, Иванушка, ладнее познакомиться, ; говорит девка.
     — И мне тож наказывал мой батька, ; говорит парень.
     — Как же быть-то? Ты где, Иванушка, спишь?
     — В сенцах сплю. ; Иванушка отвечает.
     — А я в амбарушке. Приходи ночью ко мне, так мы с тобою и поговорим ладнее. ; Она ему ласково так.
     — Ну что ж, приду, чего не притить! ; Иванушка отвечает.
     Вот пришёл Иванушка ночью и лёг с Машуткою. Она и спрашивает:
     — Шёл ты мимо гумна?
     — Шёл.
     — А что, видел кучу говна?
     — Видел.
     — Это я насрала.
     — Ничего, велика!
     — Как же нам с тобою поладить? Надо посмотреть, хорош ли у тебя струмент?
     — На, посмотри, ; сказал он и развязал гашник, ; я этим богат!
     — Да этакой-то мне велик! Посмотри, какая у меня маленькая!
     — Дай-ка я попробую: придётся ли? ; Иван кряхтит и лезет.
     И стал пробовать. Курукуёк у него колом стоит. Как махнёт её, ажно из всех сил она закричала:
     — Ох, как больно кусается!
     — Не бойсь! Ему места мало, так вот он и сердится.
     — Ну вот, я ведь сказывала, что место-то для него мало!
     — Погоди, будет и просторно. ; Иван урчит.
     Как пробрал её всласть, она и говорит:
     — Ах, душечка! Да твоим богатством можно денежки доставать!
     Покончили и заснули. Посереди ночи Иван поднялся вода напиться, а как вернулся, дак в темноте не разобрался и лёг головой к её ногам, а задницей к её голове.
     Проснулась она ночью, обуяла её страсть, и ну целовать его в задницу. Думала-то, что в лицо, а он тут как подпустил воздушной сытности, девка и говорит:
     — Ишь, Ваня, от тебя как страстью пахнет, что я аж зашлася вся!
+++++++++++++++++++
.....
Сказка о перстне о двенадцати винтах. Сказка!!
===============
     Жил-был себе в одном селе сын с матерью, а мать была у него старая-престарая старуха, и звали этого сына Иван-дурак.
     Жили они в убогой избёнке об одном оконце и в великой бедности: такая бедность была, что окромя хлеба чёрствого, почитай, и не едали ничего, а иной раз и того ещё не было.
     Мать сидит, пряжу прядёт, а Иван-дурак на печи сидит, в золе копается да знай сопит себе.
     Вот только мать и говорит ему:
     — Что ты, Иванушка, сидишь да сопишь себе на печи-то в золе? Шёл бы ты куда, к корчме, что ли. Авось-либо добрый человек какой попался, взял бы тебя к себе в батраки ; все хоть какой-нибудь кусок хлеба был! А дома-то кормиться нам нечем.
     — Ну, ладно, я пойду! ; Говорит дурак. Взял и пошёл себе к корчме.
     Навстречу ему человек попадается:
     — Куда идёшь, Иван-дурак?
     — В службу иду наниматься.
     — Ступай ко мне служить, вот тебе столько-то я жалованья положу и все прочее.
     Согласился Иван, пошёл к нему в службу. А у того человека сука была, и ощенилася эта сука. Иванушке очень уж понравился один щенок, и выходил он этого щенка.
     Проходит год, пора и к расчёту за службу.
     Даёт хозяин Ивану деньги, благодарит его, а Иван и говорит ему:
     — Не надо мне ваших денег, а дайте вы мне лучше того щеночка, что я у вас выходил.
     Тот и рад, что денег-то платить не надобно, отдал ему щенка.
     Пришёл Иван домой. Мать как узнала, давай на него плакаться:
     — Все люди, как люди, один ты у меня дурак! И то есть было нечего, а теперь ещё одна лишняя душа ; чем кормить собаку-то будем?
     Иван-дурак ничего себе не отвечает, сидит себе на печи, сам сопит да знай только в золе копается. И собачка его с ним.
     Проходит мало ли, много ли времени, опять мать говорит ему:
     — Что сидишь-то без толку? Шёл бы к корчме, авось-либо добрый человек какой попался, взял бы тебя в батраки.
     — Ну, ладно, я пойду! ; Говорит дурак, взял собачку свою и пошёл.
     Навстречу другой хозяин ему:
     — Куда идёшь, Иван-дурак?
     — В службу, ; говорит, ; наниматься.
     — Ступай ко мне служить!
     — Ладно!
     Договорились они, и пошёл дурак опять в батраки.
     А у хозяина у этого кошка была. Вот она и окотилася.
     Полюбился дураку один котёночек, он и выходил его. Приходит время к расчёту. Иван-дурак и говорит хозяину:
     — Не надо мне ваших денег, а отдайте мне того котёночка.
     — Изволь! ; Говорит.
     Вот пришёл дурак домой, мать ещё пуще того стала плакаться:
     — Все-то люди, как люди, один ты у меня дурак уродился! И то есть было нечего, а теперь ещё две лишних души кормить надобно.
     Горько стало Ивану слушать это, взял он свою собачку да кошечку и пошёл себе в поле.
     Видит посеред поля костёр горит и большущий костёр такой ; пребольшущий! Как подходит он ближе к этому самому костру, видит, в нем змея корчится и горит на калёных угольях.
     Сама горит, а сама кричит ему человеческим голосом:
     — Эй, Иван-дурак, спаси ты меня! Я тебе большой выкуп дам за свою душу.
     Взял Иван палицу и палицей той выкинул змею из костра.
     Как выкинул он её, глядит ; а перед ним не змея, а красная девица стоит и сама говорит ему:
     — Ну, спасибо тебе, Иванушка! Сослужил ты мне великую службу, сослужу я тебе ещё и больше того! Пойдём, ; говорит, ; к моей матери. Будет она тебе давать медные деньги ; ты не бери, потому это уголье, а не деньги. Будет давать серебряные ; также не бери, то будут щепки, а не серебро. Будет выносить тебе золото ; и того не бери, потому что вместо золота там будет черепьё да кирпич. А проси ты у неё в награду перстень о двенадцати винтах: тяжело ей будет отдать, одначе ты не сумлевайся, потому что она за меня отдаст его.
     Вот все так и случилось. Хоть и важно озлилась старуха, только отдала ему перстень.
     Вот идёт Иван полем и думает себе:
     — Что же я теперь с этим перстнем буду делать?
     Только глядит, догоняет его эта самая дочка и говорит:
     — Ты, Иван, чего ни пожелаешь только, ; все это тебе будет. Стань ты только вечером на пороге, отвинти все двенадцать винтов ; и явятся перед тобою двенадцать тысяч человек, что захочешь, то им и приказывай, ; все тебе будет исполнено!
     Пришёл Иван домой, ничего не сказал матери, а сам сел себе на печь, сопит да в золе копается.
     Вот пришёл вечер, легли они спать. Иван выждал время, выходит на порог, отвинтил в перстне все двенадцать винтов ; и явились перед ним двенадцать тысяч человек:
     — Ты ; наш господин, мы ; твои люди. Приказывай нам, чего душа пожелает!
     И говорит им Иван:
     — Сделайте вы мне, чтобы на этом самом месте стоял дворец, какого и в свете нет, и чтобы я спал на золотой кровати, на лебяжьей перине, и мать моя то же само, и чтобы кучера, и форейторы, и лакеи, и всякие сильные и важные люди ходили бы у меня по двору и служили бы мне.
     — Ложись себе с богом, ; говорят ему люди, ; все будет по слову твоему исполнено.
     Просыпается Иван-дурак наутро и даже сам испугался. Смотрит: спит он на золотой кровати, на лебяжьей перине, и стоят тут высокие хоромы и такие богатые, что даже и у царя-то ихнего нет таких, а по двору ходят кучера, и форейторы, и лакеи, и всякие сильные и важные люди и служат ему.
     Подивился дурак, думает:
     — Ладно!
     Глянул в зеркало ; самого-то себя не узнать: стал таким красавцем, что ни пером описать, ни в сказке сказать. Как след, по хоромам и господин! Вот только просыпается тем часом и царь (а в том месте царь ихний жил), смотрит он: стоят супротив его дворца высокие хоромы, и стоят они ; сами словно жар горят золотом.
     Посылает царь проведать:
     — Чьи такие? И пускай, мол, ко мне приедет показать себя, каков он такой есть.
     Докладывают Ивану.
     — А сказать ему, ; говорит, ; что Ивана-царевича хоромы. А коли хочет видеть меня, так не велик господин, пускай сам приедет!
     Нечего делать, поехал царь к Ивану-дураку. Познакомились они, и опосля этого поехал и Иван-дурак к царю-то.
     А у царя распрекрасная дочка-королевишна была. И она, эта дочка, угощения Ивану подносила, и тут больно уж полюбилась ему. Стал просить царя, чтобы замуж за него отдать.
     Вот теперь и царю в свой черед тоже поломаться захотелось:
     — Отдать-то, ; говорит, ; отчего и не отдать. Только ты, Иван-царевич, сослужи мне прежде того службу. Дочь моя роду не простого, и потому венчаться ей надо как ни на есть лучше во всем народе.
     — Сделай ты мне, чтоб от твоего дворца до моего дворца золотая дорога легла. А через реку чтобы был у меня мост, да не простой, а такой, чтобы одна сторона была золотая полоса, а другая сторона ; серебряная полоса, и на реке чтобы плавали всякие птицы редкие, гуси и лебеди. А по ту сторону реки пускай церковь стоит, да не простая, а вся восковая, и вокруг неё пускай зацветают восковые яблони и спелые яблоки родят.
     — Коли ты мне сделаешь все это, быть дочери за тобою, а не сделаешь ; на себя пеняй!
     Думает царь, что ну вот теперь уже вволю насмеялся над Иваном, а Иван и в ус себе не дует.
     — Ладно, ; говорит, ; извольте. Готовьте к завтрему свадьбу!
     С тем и уехал. Вечером, как все спать улеглись, стал он на пороге, отвинтил в перстне все двенадцать винтов ; встали перед ним двенадцать тысяч человек:
     — Ты ; наш господин, мы ; твои люди. Приказывай нам, чего душа пожелает!
     — Так и так, ; говорит, ; нужно мне то-то и то-то.
     — Ладно, ; говорят, ; ложись себе с богом.
     Просыпается царь наутро, подходит к окну, а глаза ему так и ослепило ; ажно отскочил на три сажени: Это, значит, мост-то, одна полоса серебряная, другая золотая, так и горит и светится. На реке гуси и лебеди и всякая птица редкая, а на том берегу церковь белая восковая, и вокруг церкви яблони стоят, только без листьев, голые прутья торчат.
     — Ну, ; думает царь, ; дело-то неладное, надо снаряжать дочку к венцу.
     Снарядили и поехали.
     Выехали из дому, а на яблоньках почки проступили. Едут по мосту, а яблоньки листвою одеваются. Подъезжают к церкви, а на яблоньках белые цветочки распускаются. Как только что время выходить им от венца, а тут встречают их слуги и всякие люди и на золотом блюде подают спелые яблоки.
     Так они и стали свадьбу справлять и пиры да балы задавать, и был там пир у них три дня и три ночи.
     После того мало ли, много ли времени прошло, стала королевишна приставать к Ивану:
     — Скажи ты мне, супруг мой любезный, как ты все это делаешь, что и мост в одну ночь строишь и церковь восковую ставишь?
     Иван-дурак долго не хотел говорить ей. Одначе так как уж очень её любил и очень она у него просила, так он и сказал ей, что у меня-де перстень о двенадцати винтах и так-то вот надо обходиться с ним.
     Ну, вот так и живут они. Только на беду полюбился королевишне один лакей ихний, из себя видный, здоровый и красивый такой. Она с ним и сговорилася, чтобы обокрасть мужа своего и перстень у него унести, а самим уйти бы жить за море.
     Вот только как пришёл вечер, вынула она потихоньку перстень, стала на пороге, отвинтила все двенадцать винтов ; и явились перед нею двенадцать тысяч человек:
     — Ты ; наша госпожа, мы ; твои люди. Приказывай нам, чего душа пожелает!
     Она говорит им:
     — Возьмите вы этот дворец и как есть со всем перенесите его за море, а на сем месте пускай станет прежняя избушка с моим муженьком Иваном-дураком.
     — Ложись себе с богом, ; говорят ей люди, ; все будет по слову твоему исполнено.
     Наутро Иван просыпается ; смотрит: лежит он на рогожке, дырявым зипуном покрыт, а хором и следа нет.
     Горько восплакался он и пошёл к царю, своему тестюшке, приходит во двор, просит доложить, что пришёл-де зять.
     Тот как увидал его:
     — Ах, ты, такой-сякой, беспорточный! Какой ты мне зять? У меня зятья в золотых хоромах живут, в серебряных каретах катаются. Взять его и замуровать в каменный столб?
     Сказано ; сделано: взяли и замуровали Ивана в каменный столб. А собачка с кошечкой от него не отстают, тут же сидят вместе с ним, и прорыли они себе лазейку и через неё поесть ему пищу приносят.
     Только вот раз и вздумали они себе:
     — Что ж это мы с тобою, собачка, сидим здесь сложа руки! Сбегаем-ка мы за море да достанем перстень.
     Как надумали они себе это, так и сделали. Переплыли через море, видят: стоит ихний терем, и королевишна с тем лакеем по саду гуляет, мужа своего судачит.
     — Ну, собачка, пообожди ты пока здесь, а я проберуся в терем да кольцо достану, ; говорит кошечка и пошла себе.
     — Мяу-мяу! ; Под дверью.
     Услыхала королевишна:
     — А, это кошка того мерзавца, ; говорит, ; впустите да накормите её!
     Вот её впустили и накормили, а она все ходит по комнатам да высматривает перстня, только и видит, стоит печка, а на печке стеклянная банка, а в банке той перстень.
     Обрадовалась кошечка.
     — Ну, ; думает, ; слава богу! Теперь только бы дождаться ночи, а там достану перстень ; и домой.
     Только как все улеглись, она вскочила на печку и свалила оттуда банку, банка упала и разбилась, а кошечка подхватила перстень в рот и притаилася под дверью.
     В доме все проснулись, сама королевишна встала. Увидала, что банка-то разбита.
     — Ах, ; говорит, ; это, верно кошка того мерзавца разбила. Выгнать её вон!
     Выгнали кошечку вон, а она и рада, бежит к собачке:
     — Ну, брат собачка, достала перстень! Теперь только поскорей бы домой.
     И поплыли они через море. Плывут-плывут себе, долго плывут.
     Коли устанет собачка ; сядет она на кошечку, а коли кошечка устанет ; сядет на собачку. Так они и обходятся.
     Уж недалёко и до берега им осталось, только собачка стала изнемогать. Кошечка видит это и говорит ей:
     — Садись ты на меня, ты уж устала!
     Как сказала она это, а перстень-то изо рта у ней бултых в воду! Что тут делать? Доплыли до берегу, ходят себе да слёзно плачут, а сами уж тем часом и проголодалися.
     Собачка бегает по полю, ловит птичек-воробышков, и кошечка ходит по берегу, ловит мелкую рыбицу, которую волной выбивает. Тем они и кормятся.
     Только вдруг кошечка и кричит:
     — Ой ты, собачка, ступай скорее ко мне! Я-то ведь перстень нашла! Поймала рыбку, стала её есть, а в рыбке-то и был этот перстень.
     Ну, вот обрадовались они сильно, побежали к Ивану и принесли ему перстень.
     Иван дождался вечера, отвинтил все двенадцать винтов ; и явились перед ним двенадцать тысяч человек:
     — Ты ; наш господин, мы ; твои люди. Приказывай нам, чего душа пожелает!
     — Разнесите, ; говорит, ; сейчас же этот каменный столб, чтобы и праху от него не осталось, а из-за моря перенесите мои хоромы со всеми, кто там есть и как кто там спит, и поставьте их на прежнее место!
     Тотчас же все так и случилось. Наутро едет Иван к своему тестю-царю.
     Тот его встречает, на первое место сажает:
     — Где, любезный зятюшка, побывать изволил?
     — Я, ; говорит Иван, ; был за морем.
     — То-то, ; говорит, ; за морем! Видно, по спешному делу, что к тестю и проститься даже не заехал. А тут без тебя приходит ко мне какой-то голоштанник и называется моим зятем. Я его приказал в каменный столб замуровать, там он, ; говорит, ; и сгинул, верно! Ну, а ты, любезный зятюшка, где побывать изволил, какие виды видывал?
     — А видывал я, ; говорит, ; разные виды. За морем одно такое дело было, что никто не знает, как и рассудить.
     — Какое ж такое это дело?
     — А вот какое! И коли ты теперича умный человек, так вот и рассуди по своей царской мудрости, была у мужа жена, от живого мужа завела себе душеньку, обокрала с этим душенькой мужа-то и ушла было с ним за море, а теперь спит с ним на одной кровати. Что по-твоему надо сделать с такою женой?
     — По своей царской мудрости я, ; говорит, ; скажу такое слово, взять их обоих, привязать к конским хвостам и пустить в чистое поле, тут им и казнь!
     — Ну коли так, так ладно же! ; Говорит Иван. ; Поедем ко мне в гости, я тебе покажу другие виды и другое диво.
     Поехали они, входят в спальню, а там королевишна, обнявшись с тем лакеем, спит на золотой кровати, на лебяжьей перине, и знать ничего не знает.
     Ну, уж тут нечего делать ; по царскому слову взяли привязали их к конским хвостам и пустили жеребцов в чистое поле: тут им и казнь была!
     А Иван опосле женился на той красной девице-раскрасавице, которую он из огня спас, и стали они жить да поживать да добра наживать.
+++++++++++++++++++++
.....
Перстень. Рекон. Архангельск. Сказка!!
==============
     Жил старик да старуха, а у них был сын Иван.
     Они горазно его холили, но держали в строгости.
     Вот как-то захотел он на корабле погулять, поездить, покататься. Просится Иван у родителей, чтобы отпустили. Не хотели они его отпускать, но он упросил их. Благословили они его, он и собрался в путь.
     А мать ему в дорогу дала перстень с собой волшебный. Для оберегу и для возврату назад, дорогу домой этот перстень покажет.
     Так и поехал Иван. Ездит он по разным сторонам, в ту сторону носит, в другую сторону носит, прокатился много он. Наконец домой поехал Иван.
     На другой день сел на корабль и поехал. Тут пала ночь и плохая погодушка застигла. Укачало Ивана, он с усталости задремал, да и перстень материн волшебный в воду сронил. Как сронил перстень-то, так его без перстня и понесло прочь от берега.
     Несло его несло, и вынесло на какой-то остров. Вышел он на берег, идёт, горюет, как попасть домой ему невдомёк.
     Вот он шёл да шёл, сам не знает куда, дома своего нигде не видит. Пришёл он в какое-то место, решил отдохнуть. Сел, достал хлеб, стал йисть. Тут видит, что сидит там неподалёку кот, песенку поёт, хвостом своим наигрывает как на балалайке. Удивился Иван, что кот этот поёт по человечьи, стал его звать, отломил хлеба, дал ему сыры. Так они откушали, кот вытер свои усы и спрашивает Ивана:
     — Чего ты молодец ходишь, али по делу, али горюешь-печалишься?
     — Ехал я по делу, да вот горе мне нашло, перстень я свой заветный в море сронил пока спал. А без него нет мне дороги домой. ; Иван отвечает.
     — Не плачь, я твой перстень достану.
     Кот вышел на берег и стал верёвку вить из песка.
     — Вот верёвку сошьём, море всё высушим.
     Тут как раз вылезает чертёнок из моря этого. Смотрит, что там кот-то делает. Чертенята, они все любопытные такие. Смотрел он смотрел, со всех сторон всё забегает, заглядывает, потом спрашивает:
     — А что эт-то вы тута делаете?
     — А мы хотим море высушить, да вас, чертей выгнать, вот верёвки вьём.
     Испугался чёрт, кинулся в море, так прямо и погрузился вместе с хвостом. Кот продолжает вязать верёвку. Вот она всё длиннее и длиннее, уже до самого дна достала, по дну поползла, а через неё и вода на берег потекла.
     А тут как раз и чёрт из моря выскакивает и говорит:
     — Послушайте, господа, а не надо Вам море сушить, мой дедушка спрашивает, что вам за это дать?
     Говорит кот:
     — К вам в море перстень упал золотой и заветный. Вот найдёте, тогда и поговорим.
     Кинулся чёрт опять в море. Скоро опять выскакивает, выносит ларец серебряный и говорит:
     — Мой дедушка сказал, что перстень выкрала царевна, морского царя дочка. Да только положила она его в свой ларец и закрыла на потайной замочек. Вот вам этот ларец. А ещё на заброшенной мельнице поселились мыши. И они нашим чертенятам они не дают там по ночам куролесить. Вот отвадьте мышей с нашей мельницы.
     Коту словно того и надо было. Его волосы встали дыбом, как у ежа, и он побежал прямиком на мельницу. А Иван с ларцом за ним. Там поймал кот говорящий двух мышат, их, заставил пищать, мамку звать.  Вылезла тут королева мышь и говорит:
     — Не трогай кот моих деток, скажи только, что тебе надо.
     Говорит ей кот:
     — Тут недалеко умер мельник, мельница его стоит заброшена. Та мельница лучше этой, да и зерна в закромах много осталось. Отправляйтесь туда, а тут зерна уже нет, мука только осталась, у вас у мышей от неё рот склеится скоро. Да вот ещё что, не в службу, а в дружбу, пособи-ка нам этот ларец открыть.
     Посмотрела королева мышь на ларец, подошла, обнюхала, вставила свой хвост в замочек, раз другой провернула, замок и вскрылся. Потом махнула хвостом королевским, и вся её мышиная рать полезла с мельницы. И было их видимо-невидимо.
     Обрадовался Иван, достал колечко заветное, надел на палец, а смотрит, там ещё одно кольцо. Достал его, перекинул с руки на руку и вдруг из пены морской появилась девица невиданной красоты и у ней маленькая коронка на голове.
     Вышла она и говорит:
     — Ну что Иван, смог ларец открыть, кольцо моё венчальное достать, сумей и замуж взять. Я теперь твоя невеста. А коль выбросишь моё кольцо, то не быть тебе счастья.
     Мяукает Ивану кот:
     — Соглашайся Иван, девка она хозяйственная, приданое за ней царское, да и волшебствам всяким обучена.
     А Ивану и думать не надобно. Полюбилась ему девица сразу, хоть царевна, хоть простая, ему всё равно.
     Берёт он её под руку, садит на корабль, из ниоткуда возьмись появился, и плывут они в отчий дом, а перстенёк заветный материн дорогу указывает.
     А кота Иван говорящего не оставил, с собой забрал. Мышей в их селе много по амбарам, пусть ими командует.
+++++++++++++++++
.....
Перун и Девана. Миф. Легенда. Реконстр!!
============
     Однажды, в начале Света у Перуна и Дивы-Додолы родилась дочь Девана. Греки полагают, что её матерью была Летеница. Римляне называли её Дианой Тривией, богиней охоты.
     Эта легенда, о Деване родилась в Скифии и в Киммерии, затем дошла до Индии, где слилась с историй Индрика, а потом добралась до греков с римлянами.
     Во всех мифах, легендах и сказках Девана вышла гордостью и красой в матушку свою, у русо-славян в Диву, а мощью пошла в батюшку своего в Перуна.
     Обучилась она разным премудростям. Оборачивалась она зверем лесным, рыбой могла плавать в реках и в морях, а в небесах умела летать грозной птицей Магур. Стала Девана великой охотницей, ибо умела завораживать зверей, птиц и рыб, и они слушались её, выполняя её повеления.
     Ехала как-то Девана чистым полюшком. Одной рукой она метала копьё своё в поднебесье, а другой булаву, а потом подхватывала их за сотни верст от того места, где она их бросала. А наперёд её бежали два больших волка, на правом её плече сидел сокол, на левом хохрился белый кречет.
     Тут вдруг вослед за Деваной выехал из лесной дивы Велес. Он кричал вслед Деване по-звериному, свистел по-соловьему. Но Деванушка не откликнулась на зов Велеса. И Велес подумал:
     — Эта Девана будет не мне чета! И ушёл в лес дивный
     Потом выехал навстречу Деване Дажьбог. Он заехал к ней с белого лица, слез с коня, раскланялся и вежливо спросил:
     — Ты куда, Деванушка, держишь путь?
     Отвечала она ему гордо:
     — Еду я в светлый Ирий! Я хочу съесть яблочки Ирия и на трон Сварога воцариться!
     Тогда вскочил Дажьбог верхом на коня и поехал в Сваргу. Приехал в Ирийский сад и сказал Перуну, что так, мол, и так, что-то расшалилась дочка твоя, играет в ней Дыева кровь.
     Разыгралось тогда сердце Перуново. Поехал он навстречу дочке.  Рыкнул по-звериному, да и разбежались волки, что бежали перед Деваной. Свистнул по-соловьему, да и улетели сокол и кречет.
     Поначалу-то хотел Перун дочку словами урезонить. Но Девана и не послушалась батюшку.
     И тогда съехались Перун и Девана в чистом поле. Бились оне копьями и палицами, секлись мечами. Но поломались у них и копья, и мечи, и палицы.
     Обернулась Девана Львицею, а Перун Львом. И поборол Лев мощную Львицу.
     Тогда Девана обернулась птицею Магур, а Перун обернулся Орлом. И поборол Орёл птицу Магур.
     Тогда Девана обернулась Белорыбицей и ушла во глубины Окиян-Моря. Призвал Перун тогда себе на помощь богиню судьбы Макошь, и та вместе с Долей и Недолей связали частый невод.
     И поймал Перун этим неводом Девану. Тут только Девана судьбе своенй покорилась и Перуну поклонилась.
+++++++++++++++

Перун и Дива. Миф. Легенда. Реконстр!!
================
     Как-то раз, или на другой, а встретил Перун в Ирийском саде Диву-Додолу, дочь бога ночного неба Дыя и богини луны Ливии. Дива была дивно хороша и столь же неприступна.
     Когда Перун предложил ей руку и сердце, она просто расплакалась и убежала от жениха. Но Перун решил, что не отступится, быть свадьбе! Он отправился к её батюшке Дыю, чтобы подарками задобрить старика и добиться руки его дочери.
     Но пока Перун был у Дыя, Диву приметил Черноморский Змей Поддонный царь. Она очаровала. Черноморский Змей сел в свою золотую колесницу, запряжённую восемью вороными конями и пошел свататься, но Дива его отвергла, говоря таковые слова:
     --- Я бы рада была бы по морю гулять, только я по небу гуляю, громом в тучах гремучих играю!
     Разобиделся на то Черноморец, тьмою надвинулся на Ирийский сад. Обернулся Трёхглавым Змеем. Из одной пасти его сыпали искры, из другой - ледяной ветер, а третья гордо кричала:
     --- Отдайте за меня Диву - Додолу!
     Но, однако же, и на него нашлась управа. На Руси в то время много было дивных Богатырей.
     Прилетели на шум Дый и Перун. Обвернувшись Орлами, они стали швырять в Черноморского Змея молнии. Собрались все Сварожичи и вся небесная рать. Увидев это Черноморский Змей сразу присмирел. Он убрался восвояси, нырнув глубоко на самое дно Чёрного моря.
     Перун наконец –то добился внимания Дивы-Додолы. И вот началась свадьба. А тут приключилась новая беда. Увидев, сколь прекрасна Дива, в неё по уши, или точнее по самые кончики рогов, влюбился сам Велес, сын Рода. И стал он подговаривать Диву сбежать с ним со свадьбы.
     Но Дива была непреклонна и говорила ему:
     --- Не гневи Рода!
     Уж как Велес перед ней выкручивался, уж какие ей чудеса оказывал, а она всё ни в какую. Впрочем, потом ей все-таки удалось избежать любовных чар Велеса. Тоже ведь не с чурки сделана была, богиня, как ни как.
     И вот гремят грозы и сверкают молнии, а это Громовержец Перун и Дива-Перуница гонят по небу Черноморского Змея и Велеса. За первыми ударами грома стал лить дождь на жаждущую землю, и в сполохах зарниц началась свадьба Перуна и Дивы. И стала тогда Дива петь:
    
     Пойдем, Перун, погуляем
     Над полями и над лесами!
     Ты с грозой пройдешь
     А я - с молнией!
     Ты ударишь грозой,
     А я - выпалю!
    
     Пойдем, Перун, погуляем
     Над полями и над лесами!
     Ты с дождем пойдешь,
     А я с милостью,
     Ты - водой польешь,
     А я - выращу.
    
     Пойдем, Гром, погуляем
     По полю по татарскому!
     Ты с грозой,
     А я с молоньей,
     Ты убьешь,
     А я выпалю.
    
     Пойдем, Гром, погуляем
     По полю по Турдакскому!
     Ты с дождем,
     А я с милостью,
     Ты прольешь,
     А я выращу.
++++++++++++++++++

Перун и Скипер-Зверь 1. Миф. Легенда. Начало. Реконстр!!
==============
     Перун в русо-славянских Ведах считается богом князей и воинов. Он хранит государственные устои, следит за порядком во Вселенной Руси, даёт и присуждает победы в битвах.
     Перуна родили Сварог и Матерь Сва, так говорится в древних преданиях волхвовских. Появился он на Белый свет после того как Матерь Сва съела Щуку Рода.
     И когда Перун рождался, то гремели такие громы, что шаталась земля и рушились горы. В одном волхвовском приговоре это событие было донесено до уха русо-славянина так:
     …..
     Загремели тогда громы на небе,
     Засверкали тогда в тучах молнии
     И явился на свет, словно молния,
     Сын Сварога Перун Громовержец!
     …..
     Однажды на Землю Русскую явился Скипер-Зверь. Это было, когда Перун был ещё младенцем. Об этом рассказывают седые волхвы следующим образом:
     То не пыль в поле распыляется,
     Не туманы с моря поднимаются,
     Выбегало стадо звериное,
     Что звериное стадо, змеиное.
     Наперед бежал лютый Скипер-Зверь!
     …….
     Он схватил Перуна и закопал его в глубокий погреб, а потом унёс и его сестер: Живу, Марену и Лелю.
     И вот уже триста лет просидел Перун в подземелье, когда в оное время забила своими крылами птица Матерь Сва и позвала Сварожичей на помощь. Сварожичи пришли на зов Матери-Сва и обвернулись в волшебных птиц. Велес превратился в птицу Сирин, Хорс обернулся птицей Алконостом, Стрибог стал птицей Стратим.
     Стали они искать Перуна, стали летать по всему Белу Свету. И вот прилетели они к Скипер-Зверю и стали у него допытываться. Скипер же всё хотел их обмануть, но у него ничего не получилось, все его загадки боги разгадывали.
     Наконец Сварожичи позвали Бурю, волшебного коня, который указал им на подземелье, где Перун спал мёртвым сном. Чтобы разбудить Перуна, его нужно было обмыть Сурьей, живой водой. А где её взять Сварожичи не знали. Тогда обратились они к Птице Гамаюн, известной свои волшебными чарами.
     Она указала Сврожичам, где схоронена Сурья, сказав, что Сурья спрятана в колодце, обвитом дурманящем хмелём. Только того не одурманит дух этого колодца, кто поклянётся, что нужна ему Живая вода, Сурья, для доброго дела. А находится тот колодец за Рипейскими горами, за Восточным морем широком! Там, в тех горных Рипейских кряжах на горе Березани и стоит колодец с Сурьей.
     Говорили они тогда Птице Гамаюн с поклоном:
     --- Ты слетай, Птица Гамаюн, принеси из колодца живой воды!
     Гамаюн-Птица поверила Сварожичам, слетала к колодцу и принесла живой воды. Сварожичи обмыли ею Перуна, а потом напоили его медовой Сурьей.
     После чего Перун вздохнул широкой грудью, так что потрескались стены и потолки подземелий, потом он поднялся, расправил плечи. И тут на него упали сквозь трещины в стенах лучи Красного Солнца. А капли Дажьбога упали на его сахарные уста, размочив их тлен.
     Посмотрел округ Перун, улыбнулся, расправил свои золотые усы, пышущие жаром, тряхнул серебряной бородой, золотыми кудрями и сказал Сварожичам да таковы слова:
     --- Отправляюсь я к Скипер-Зверю, отплачу ему дружбу прежнюю!
     Долго шла между ними битва, но загнал его Перун в самые глубокие подземные залы, завалив все входы и выходы горами.
     До сих пор пытается вырваться оттуда Скипер, ярясь от злости, что не может вырваться на Божий мир, отчего из него происходит желчь, которая иногда вырывается сквозь жерла вулканов.
+++++++++++++++++

Перун и Скипер-Зверь 2. Миф. Легенда. Продолжение. Реконстр!!
===========
     После того, как Перун был освобождён из подземельных глубин сырой земли, решил он сходить к Скиперу, да отплатить ему за дружбу прошлую. Испросил он 6лагословения у Лады, матушки свой, чтобы отправился в Тёмное царство к Скипер-зверю, она его и благословила. А надо сказать, что непросто было попасть в Тёмное царство, хоть ты и Перун, ибо на пути стоят множество заветных застав.
     Так или иначе, но вот подъехал Перун к первой заставе. Путь ему преградили дремучие непролазные леса с кореньями, на которых свивались и сплетались колючка с колючкою. Но Перун пригрозил, что разломает леса в мелкие щепки, потому леса расступились.
     На другой раз путь Перуну преградили быстрые реки, где волна с волною сходились, а с берегов крутых камни сыпались. Ну никак не пройти, не проехать Перуну. Но Перун приказал рекам расступиться, они расступились.
     На третий раз наехал Перун на такие толкучие горы. Но горам Перун приказал расшатнуться. И горы расшатнулись.
     А теперь путь Перуну преградила птица Индры Магур. Она сидела на двенадцати сырых дубах, а в когтях держала Чудо-юдо Рыбу-кит. Она рычала по-звериному, свистела по-змеиному, все травы-муравы уплетались, лазоревы цветочки осыпались, а тёмные леса к земле приклонялись.
     Однако Перун не испугался птицу Магур, он снял с плеча лук, пустил стрелу и прострелил птице правое крыло. Тотчас птица Магур выпала из гнезда и убралась с дороги Перуна.
     Поехал Перун дальше и наезжает он на таких чудовищных змей. Те змеи палили Перуна огнём, из ушей у них валил столбом дым.
     Пасли тех змей три пастыря, а то были три сестры Перуна: Жива, Марена и Леля, которых похитил триста лет назад Скипер-зверь и превратил в чудовищниц. Бела кожа у них стала как елова, кора, на них волос растёт, словно как ковыль трава.
     Перун приказал сёстрам своим идти к Рипейским горам и окунуться в молочную реку, в сметанное озеро, дабы очиститься от скверны. А сам направился ко дворцу Скипера.
     Наехал Перун на палаты Скипера. А там стены палат его были из костей людских, а вкруг палат стоит с черепами тын. Скипер встретил его надменной речью и говорил:
     --- Я всей Подвселенной царь! Как дойду до столба я небесного, ухвачу колечко булатное, поверну всю Землю на синее Небо и смешаю земных я с небесными!
     Но Перун не страшился Скипер-зверя, наехал сам на него по богатырски, и стал колоть копьём. Очень изумился Скипер-зверь, выпучил на Перуна свои глазищи и говорит:
     --- Это что за чудо - чудное? Ты витязь или небесный бог? Мне смерть на роду писана только от Перуна Сварожича, да тот Перун сидит во глубине Земли Сырой.
     А Перун ответил ему:
     --- Я и есть твоя смерть скоропостижная!
     Стали сражаться Перун и Скипер-зверь. И одолел Перун и поднял он высоко Сипер-зверя, а потом уронил на Матушку Землю. Земля расступилась и поглотила Скипера. И тогда Перун завалил то ущелье Кавказскими горами.
+++++++++++++++

Пёрышко Финиста ясна сокола. Был-жил старик со старухою. Сказка!!
===============
     Был-жил старик со старухою.
     У них было три дочери. Меньшая была такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
     Раз собрался старик в город на ярмарку и говорит:
     — Дочери мои любезные! Что вам надобно, приказывайте, ; все искуплю на ярмарке.
     Старшая просит:
     — Купи мне, батюшка, новое платье.
     Середняя:
     — Купи мне, батюшка, шалевой платочек.
     А меньшая говорит:
     — Купи мне аленький цветочек.
     Засмеялся старик над меньшою дочкою:
     — Ну что тебе, глупенькая, в аленьком цветочке? Много ли в нем корысти! Я тебе лучше нарядов накуплю.
     Только что ни говорил, никак не мог уговорить её:
     — Купи аленький цветочек, да и только.
     А этот Аленький цветочек ей уже долго всё во сне снится. Снится и просит, чтобы его девушка эта нашла для себя, в том цветке будет её счастье заключено.
     Поехал старик на ярмарку, купил старшей дочери платье, середней, шалевой платок, а цветочка аленького во всём городе не нашёл.
     Уж на самом выезде попадается ему незнакомый старичок, несёт в руках аленький цветочек. Отец и просит старичка:
     — Продай мне, старинушка, твой цветок!
     — Он у меня не продажный, а заветный. Если младшая дочь твоя пойдёт за моего сына, Финиста ясна сокола, так отдам тебе цветок даром.
     Призадумался отец:
     — Не взять цветочка, дочку огорчить, а взять, надо будет замуж её выдать, и бог знает за кого.
     Подумал-подумал, да таки взял аленький цветочек.
     — Что за беда! ; Думает. ; После присватается, да коли нехорош, так и отказать можно!
     Приехал домой, отдал старшей дочери платье, середней шаль, а меньшухе отдаёт цветочек и говорит:
     — Не люб мне твой цветочек, дочь моя любезная, больно не люб!
     А сам шепчет ей потихоньку на ухо:
     — Ведь цветочек-то заветный был, а не продажный. Взял я его у незнакомого старика с условием отдать тебя замуж за его сына Финиста ясна сокола.
     — Не печалься, батюшка, ; отвечает дочка, ; ведь он такой добрый да ласковый. Ясным соколом летает по поднебесью, а как ударится о сырую землю, так и станет молодец молодцом!
     — Да ты разве его знаешь?
     — Знаю, знаю, батюшка! В прошлое воскресенье он у обедни был, все на меня смотрел. Я и говорила с ним. Ведь он любит меня, батюшка!
     Старик покачал головой, посмотрел на дочь таково пристально, перекрестил её и говорит:
     — Поди в светелку, дочка моя милая! Уж спать пора. Утро вечера мудренее, после рассудим!
     А дочка заперлась в светелке, опустила аленький цветочек в воду, отворила окошко, да и смотрит в синюю даль.
     Откуда ни возьмись, взвился перед ней Финист ясен сокол, цветные пёрышки, впорхнул в окошечко, ударился об пол и стал молодцем.
     Девушка было испугалась. А потом, как заговорил он с нею, и невесть как стало весело и хорошо на сердце.
     До зари они разговаривали, уж не ведаю о чём. Знаю только, что, как начало светать, Финист ясен сокол, цветные пёрышки, поцеловал её, да и говорит:
     — Каждую ночь, как только поставишь ты аленький цветочек на окно, стану прилетать к тебе, моя милая! Да вот тебе пёрышко из моего крыла. Если понадобятся тебе какие наряды, выйди на крылечко да только махни им в правую сторону, и вмиг перед тобой явится все, что душе угодно!
     Поцеловал её ещё раз, обернулся ясным соколом и улетел за тёмный лес. Девушка посмотрела вслед своему суженому, затворила окно и легла почивать.
     С той поры каждую ночь, лишь поставит она аленький цветочек на растворенное окошечко, прилетает к ней добрый молодец Финист ясен сокол.
     Вот наступило воскресенье. Старшие сестры стали к обедне наряжаться.
     — А ты что наденешь? У тебя и обновок-то нету! ; Говорят младшей.
     Она отвечает:
     — Ничего, я и дома помолюсь!
     Старшие сестры ушли к обедне, а меньшуха сидит у окна вся запачканная да смотрит на православный народ, что идёт к церкви божией.
     Выждала время, вышла на крылечко, махнула цветным пёрышком в правую сторону, и откуда ни возьмись, явились перед ней и карета хрустальная, и кони заводские, и прислуга в золоте, и платья, и всякие уборы из дорогих самоцветных каменьев.
     В минуту оделась красная девица, села в карету и понеслась в церковь. Народ смотрит да красоте её дивуется.
     — Видно, какая-нибудь царевна приехала! ; Говорят промеж себя люди.
     Как запели, Достойно  она тотчас вышла из церкви, села в карету и укатила назад.
     Люд православный вышел было поглазеть, куда она поедет. Да не тут-то было! Давно и след простыл.
     А наша красавица лишь подъехала к своему крылечку, тотчас махнула цветным пёрышком в левую сторону: вмиг прислуга её раздела, и карета из глаз пропала.
     Сидит она по-прежнему как ни в чём не бывало да смотрит в окошечко, как православные из церкви по домам расходятся.
     Пришли и сестры домой.
     — Ну, сестрица, ; говорят, ; какая красавица была нонче у обедни! Просто загляденье, ни в сказке сказать, ни пером написать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала, такая пышная, разодетая!
     Наступает другое и третье воскресенье. Красная девица знай морочит народ православный, и сестёр своих, и отца с матерью.
     Да в последний раз стала раздеваться и позабыла вынуть из косы бриллиантовую булавку.
     Приходят из церкви старшие сестры, рассказывают ей про царевну-красавицу да как взглянут на сестру-меньшуху, а бриллиант так и горит у неё в косе.
     — Ах, сестрица! Что это у тебя? ; Закричали девушки. ; Ведь точь-в-точь этакая булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала её?
     Красная девица ахнула и убежала в свою светёлку. Расспросам, догадкам, перешептываньям конца не было. А меньшая сестра молчит себе да потихоньку смеётся.
     Вот большие сестры стали замечать за нею, стали по ночам у светёлки подслушивать, и подслушали один раз разговор её с Финистом ясным соколом, а на заре своими глазами увидели, как выпорхнул он из окна и полетел за тёмный лес.
     Злые, видно, были девушки, большие сестрицы: уговорились они поставить на вечер потаённые ножи на окне сестриной светёлки, чтобы Финист ясен сокол подрезал свои цветные крылышки.
     Вздумали, сделали, а меньшая сестра и не догадалась, поставила свой аленький цветочек на окно, прилегла на постель и крепко заснула.
     Прилетел Финист ясен сокол да как порхнёт в окошко и обрезал свою левую ножку, а красная девица ничего не ведает, спит себе так сладко, так спокойно.
     Сердито взвился ясен сокол в поднебесье и улетел за тёмный лес.
     Поутру проснулась красавица, глядит во все стороны, уж светло, а добра молодца нет как нет! Как взглянет на окно, а на окне крест-накрест торчат ножи острые, и каплет с них алая кровь на цветок.
     Долго девица заливалась горькими слезами, много бессонных ночей провела у окна своей светелки, пробовала махать цветным пёрышком, все напрасно! Не летит ни Финист ясен сокол, ни слуг не шлёт! Наконец со слезами на глазах пошла она к отцу, выпросила благословение.
     — Пойду, ; говорит, ; куда глаза глядят!
     Приказала себе сковать три пары железных башмаков, три костыля железные, три колпака железные и три просвиры железные: пару башмаков на ноги, колпак на голову, костыль в руки, и пошла в ту сторону, откуда прилетал к ней Финист ясен сокол.
     Идёт лесом дремучим, идёт через пни-колоды, уж железные башмаки истаптываются, железный колпак изнашивается, костыль ломается, просвира изглодана, а красная девица все идёт да идёт, а лес все чернее, все чаще.
     Вдруг видит: стоит перед ней чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повёртывается.
     Девица говорит:
     — Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом.
     Избушка повернулась к ней передом.
     Вошла в избушку, а в ней лежит баба-яга, из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок.
     — Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит, воочью является, в нос бросается! Куда путь, красная девица, держишь? От дела лытаешь али дела пытаешь?
     — Был у меня, бабуся, Финист ясен сокол, цветные пёрышки. Сестры мои ему зло сделали. Ищу теперь Финиста ясна сокола.
     — Далеко ж тебе идти, малютка! Надо пройти ещё тридевять земель. Финист ясен сокол, цветные пёрышки, живёт в пятидесятом царстве, в осьмидесятом государстве и уж сосватался на царевне.
     Баба-яга накормила-напоила девицу чем бог послал и спать уложила, а наутро, только свет начал брезжиться, разбудила её, дала дорогой подарок, золотой молоточек да десять бриллиантовых гвоздиков, и наказывает:
     — Как придёшь к синему морю, невеста Финиста ясна сокола выйдет на берег погулять, а ты возьми золотой молоточек в ручки и поколачивай бриллиантовые гвоздики. Станет она их покупать у тебя, ты, красная девица, ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола.
     — Ну, а теперь ступай с богом к моей середней сестре!
     Опять идёт красная девица темным лесом, все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо вьется.
     Уж другие башмаки истаптываются, другой колпак изнашивается, железный костыль ломается и железная просвира изгрызена, и вот стоит перед девицей чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повёртывается.
     — Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.
     Избушка повернулась к лесу задом, к девице передом.
     Входит туда, а в избушке лежит баба-яга, из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок.
     — Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету стал ходить! Куда, красная девица, путь держишь?
     — Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола.
     А та и говорит ей:
     — Так он уж жениться хочет. Нонче у них девишник, ; сказала баба-яга
     Накормила-напоила и спать уложила девицу, а наутро чуть свет будит её, даёт золотое блюдечко с бриллиантовым шариком и крепко-накрепко наказывает:
     — Как придёшь на берег синя моря да станешь катать бриллиантовый шарик по золотому блюдечку, выйдет к тебе невеста Финиста ясна сокола, станет покупать блюдечко с шариком. А ты ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола, цветные пёрышки.
     — Теперь ступай с богом к моей старшей сестре!
     Опять идёт красна девица темным лесом, все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще.
     Уж третьи башмаки истаптываются, третий колпак изнашивается, последний костыль ломается, и последняя просвира изглодана.
     Стоит чугунная избушка на курьих ножках, то и дело поворачивается.
     — Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.
     Избушка повернулась. В избушке опять баба-яга, лежит из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок.
     — Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом было не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит! Куда, красная девица, путь держишь?
     — Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола.
     — Ах, красная девица, уж он на царевне женился! Вот тебе мой быстрый конь, садись и поезжай с богом!
     Девица села на коня и помчалась дальше, а лес все реже да реже. Вот и сине море, широкое и раздольное, разлилось перед нею, а там вдали как жар горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных.
     — Знать, это царство Финиста ясна сокола! ; Подумала девица, села на сыпучий песок и поколачивает золотым молоточком бриллиантовые гвоздики.
     Вдруг идёт по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, остановилась и ну торговать бриллиантовые гвоздики с золотым молоточком.
     — Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе их даром уступлю, ; отвечает девушка.
     — Да Финист ясен сокол теперь спит, никого не велел пускать к себе. Ну, да отдай мне свои прекрасные гвоздики с молоточком, уж я, так и быть, покажу его тебе.
     Взяла молоточек и гвоздики, побежала во дворец, воткнула в платье Финиста ясна сокола волшебную булавку, чтобы он покрепче спал да побольше от сна не вставал. После приказала мамкам проводить красну девицу во дворец к своему мужу, ясну соколу, а сама гулять пошла.
     Долго девица убивалась, долго плакала над милым. Никак не могла разбудить его.
     Нагулявшись вдоволь, царевна воротилась домой, прогнала её и вынула булавку.
     Финист ясен сокол проснулся.
     — Ух, как я долго спал! Здесь, ; говорит, ; кто-то был, все надо мной плакал да причитывал. Только я никак не мог глаз открыть, так тяжело мне было!
     — Это тебе во сне привиделось, ; отвечает царевна, ; здесь никто не бывал.
     На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает бриллиантовый шарик по золотому блюдечку.
     Вышла царевна гулять, увидала и просит:
     — Продай мне!
     — Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе и даром уступлю!
     Царевна согласилась и опять приколола на платье Финиста ясна сокола булавку.
     Опять красна девица горько плачет над милым и не может разбудить его.
     На третий день она сидит на берегу синего моря такая печальная, грустная и кормит своего коня калёными угольями.
     Увидала царевна, что конь жаром кормится, и стала торговать его.
     А Красна девица говорит ей:
     — Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе его даром отдам!
     Царевна согласилась, прибежала во дворец и говорит:
     — Финист ясен сокол! Дай я тебе в голове поищу.
     Села в голове искать и воткнула ему в волосы булавку, он тотчас заснул крепким сном. После посылает своих мамок за красной девицей.
     Та пришла, будит своего милого, обнимает, целует, а сама горько-горько плачет. Нет, не просыпается!
     Стала ему в голове искать и выронила нечаянно волшебную булавку, Финист ясен сокол, цветные пёрышки, тотчас проснулся, увидел красну девицу и так-то обрадовался!
     Она ему рассказала все как было: как позавидовали ей злые сестры, как она странствовала и как торговалась с царевною.
     Он полюбил её больше прежнего, поцеловал в уста сахарные и велел, не мешкая, созвать бояр и князей и всякого чину людей.
     Стал у них спрашивать:
     — Как вы рассудите, с которой женою мне век коротать, с этой ли, что меня продавала, или с этою, что меня выкупала? –.
     Все бояре и князья и всякого чину люди в один голос решили: взять ему ту, которая выкупала, а ту, что его продавала, повесить на воротах и расстрелять.
     Так и сделал Финист ясен сокол, цветные пёрышки!
+++++++++++++++++++++
.....
Пёрышко Финиста ясна сокола. Жил-был старик. Сказка!!
===============
     Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя, щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела.
     Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей:
     — Которой что купить?
     Большая просит:
     — Купи мне на платье!
     И середняя то ж говорит.
     — А тебе что, дочь моя любимая? ; Спрашивает у меньшой.
     — Купи мне, батюшка, пёрышко Финиста ясна сокола.
     А это пёрышко снится ей уже десять дней и просит, чтобы батюшка её купил его в городе для красной девице. В том пёрышке будет счастье её.
     Отец простился с ними и уехал в город. Большим дочерям купил на платье, а пёрышка Финиста ясна сокола нигде не нашёл.
     Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал.
     — А тебе, ; говорит меньшой, ; не нашёл пёрышка Финиста ясна сокола.
     — Так и быть, ; сказала она, ; может, в другой раз посчастливится найти.
     Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются. А она знай отмалчивается.
     Опять собирается отец в город и спрашивает:
     — Ну, дочки, что вам купить?
     Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит:
     — Купи мне, батюшка, пёрышко Финиста ясна сокола.
     Отец поехал в город, купил два платка, а пёрышка и в глаза не видал.
     Воротился назад и говорит:
     — Ах, дочка, ведь я опять не нашёл пёрышка Финиста ясна сокола!
     — Ничего, батюшка. Может, в иное время посчастливится.
     Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашивает:
     — Сказывайте, дочки, что вам купить?
     Большие говорят:
     — Купи нам серьги.
     А меньшая опять свое:
     — Купи мне пёрышко Финиста ясна сокола.
     Отец искупил золотые серьги, бросился искать пёрышка, никто такого не ведает. Опечалился и поехал из городу.
     Только за заставу, а навстречу ему старичок несёт коробочку.
     — Что несёшь, старина?
     — Пёрышко Финиста ясна сокола.
     — Что за него просишь?
     — Давай тысячу.
     Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой.
     Встречают его дочери.
     — Ну, дочь моя любимая, ; говорит он меньшой, ; наконец и тебе купил подарок. На, возьми!
     Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала её целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.
     После ужина разошлись все спать по своим светёлкам. Пришла и она в свою горницу, открыла коробочку, пёрышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич.
     Повели они меж собой речи сладкие, хорошие.
     Услыхали сестры и спрашивают:
     — С кем это, сестрица, ты разговариваешь?
     — Сама с собой, ; отвечает красна девица.
     — А ну, отопрись!
     Царевич ударился об пол, и сделался пёрышком. Она взяла, положила пёрышко в коробочку и отворила дверь.
     Сестры и туда смотрят, и сюда заглядывают, нет никого! Только они ушли, красная девица открыла окно, достала пёрышко и говорит:
     — Полетай, моё пёрышко, во чисто поле. Погуляй до поры до времени!
     Пёрышко обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.
     На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей девице. Пошли у них разговоры весёлые.
     Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали:
     — Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает. И теперь сидит да с нею разговаривает.
     Отец встал и пошёл к меньшой дочери, входит в её горницу, а царевич уж давно обратился пёрышком и лежит в коробочке.
     — Ах вы, негодные! ; Накинулся отец на своих больших дочерей. ; Что вы на неё понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!
     На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы.
     Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился-бился, не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал.
     — Прощай, красна девица! ; Сказал он. ; Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдёшь меня, добра молодца!
     А девица спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может. Утром просыпается, смотрит, на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает.
     Всплеснула руками:
     — Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого!
     В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просвирами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола.
     Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменную просвиру изглодала. Приходит к избушке и стучится:
     — Хозяин с хозяюшкой! Укройте от тёмной ночи меня.
     Отвечает старушка:
     — Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка?
     — Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола.
     — Ну, красна девица, далеко ж тебе искать будет!
     Наутро говорит старуха:
     — Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит. А вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце. Станешь кудель прясть, золотая нитка потянется.
     Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи!
     Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком. Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена, другой посох изломан, ещё каменная просвира изглодана. Наконец прикатился клубочек к избушке.
     Она постучалась:
     — Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу.
     — Милости просим! ; Отвечает старушка. ; Куда идёшь, красная девица?
     — Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола.
     — Далеко ж тебе искать будет! ; Говорит ей старушка.
     Поутру даёт ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре:
     — Она-де знает, где найти Финиста ясна сокола!
     Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу. Шла-шла, третья пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана, прикатился клубочек к избушке.
     Стучится и говорит странница:
     — Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу.
     Опять вышла старушка:
     — Поди, голубушка! Милости просим! Откудова идёшь и куда путь держишь?
     — Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола.
     — Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живёт теперь в этаком-то городе, на просвирниной дочери там женился.
     Наутро говорит старуха красной девице:
     — Вот тебе подарок: золотое пялечко да иголочка. Ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. ; Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в работницы.
     Сказано, сделано.
     Пришла красная девица на просвирнин двор и нанялась в работницы. Дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед готовит.
     Просвирня смотрит да радуется.
     — Слава богу! ; Говорит своей дочке. ; Нажили себе работницу и услужливую и добрую: без наряду все делает!
     А красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое веретенце и села прясть: прядёт, из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чистого золота.
     Увидала это просвирнина дочь:
     — Ах, красная девица! Не продашь ли мне свою забаву?
     — Пожалуй, продам!
     — А какая цена?
     — Позволь с твоим мужем ночь перебыть.
     Просвирнина дочь согласилась.
     — Не беда! ; Думает. ; Ведь мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце мы с матушкой озолотимся!
     А Финиста ясна сокола дома не было. Целый день гулял по поднебесью, только к вечеру воротился.
     Сели ужинать. Красная девица подаёт на стол кушанья да все на него смотрит, а он, добрый молодец, и не узнает её.
     Просвирнина дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит работнице:
     — Ступай к нему в горницу да мух отгоняй!
     Вот красная девица отгоняет мух, а сама слезно плачет:
     — Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла. Три чугунных посоха изломала, три пары башмаков железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, искала!
     А Финист спит, ничего не чует. Так и ночь прошла.
     На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц накатала!
     Увидала просвирнина дочь.
     — Продай, ; говорит, ; мне свою забаву!
     — Пожалуй, купи.
     — А как цена?
     — Позволь с твоим мужем ещё единую ночь перебыть.
     — Хорошо, я согласна!
     А Финист ясный сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру.
     Сели ужинать, красная девица подаёт кушанья да все на него смотрит, а он словно никогда и не знавал её.
     Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, уложила спать и послала работницу мух отгонять.
     И на этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал.
     На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает, да такие узоры чудные!
     Загляделась просвирнина дочка.
     — Продай, красная девица, продай, ; говорит, ; мне свою забаву!
     — Пожалуй, купи!
     — А как цена?
     — Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть.
     — Хорошо, я согласна!
     Вечером прилетел Финист ясный сокол. Жена опоила его сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух отгонять.
     Вот красная девица мух отгоняет, а сама слёзно причитывает:
     — Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла. Три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала, все тебя, милого, искала!
     А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.
     Долго она плакала, долго будила его. Вдруг упала ему на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснулся:
     — Ах, ; говорит, ; что-то меня обожгло!
     — Финист ясный сокол! ; Отвечает ему девица. ; Я к тебе пришла. Три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала, все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь, не пробуждаешься, на мои слова не отзываешься!
     Тут только узнал Финист ясный сокол и так обрадовался, что сказать нельзя.
     Сговорились и ушли от просвирни.
     Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы!
     Стала жаловаться матери. Просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню.
     Ездила-ездила, и к трём старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала: его и следов давно не видать!
     Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле её дома родительского. Ударился о сыру землю и сделался пёрышком: красная девица взяла его, спрятала за пазушку и пришла к отцу.
     — Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете нет. Где была так долго? Богу ходила молиться.
     А случилось это как раз около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене.
     — Что ж, дочка милая, ; спрашивает он меньшую, ; собирайся да поедем. Нынче день такой радостный.
     — Батюшка, мне надеть на себя нечего.
     — Надень наши уборы, ; говорят старшие сестры.
     — Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше дома останусь.
     Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене. В те поры красная девица вынула своё пёрышко.
     Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем.
     Царевич свистнул в окошко, сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали.
     Входят они в церковь, становятся впереди всех. Народ дивится: какой-такой царевич с царевною пожаловал?
     На исходе заутрени вышли они раньше всех и уехали домой. Карета пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обратился пёрышком.
     Воротилися и отец с дочерьми.
     — Ах, сестрица! Вот ты с нами не ездила, а в церкви был прекрасный царевич с ненаглядной царевною.
     — Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали, все равно что сама была.
     На другой день опять то же. А на третий, как стал царевич с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала и пропала.
     Воротился отец и стал меньшую дочку допрашивать. Она и говорит:
     — Нечего делать, надо признаться!
     Вынула пёрышко. Пёрышко ударилось об пол и обернулся царевичем. Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая!
***************
     На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак, да и ну толкать. Надели на меня кузов:
     — Ты, детинушка, не гузай, убирайся-ка поскорей со двора.
++++++++++++++++++
.....
Пёс и кошка. Сказка!!
===============
      Была у мужика кошка.
     Перестала та кошка ловить мышей и ну проказить: куда ни полезет, а что-нибудь разобьёт или из кувшина прольёт.
     Мужик прогнал кошку из дому, а собака видит, что она бедствует без еды, и начала потихоньку носить к ней хлеба да мяса и кормить её.
     Хозяйка стала присматривать. Как узнала про это, принялась кобеля бить. Била, била, а сама приговаривала:
     — Не таскай кошке говядины, не носи кошке хлеба!
     Вот дня через три вышел кобель со двора и видит, что кошка совсем с голоду помирает и спрашивает её:
     — Что с тобой кошка?
     — С голоду помираю. Потуда и сыта была, покуда ты меня кормил, ; кошка псу говорит.
     — Пойдём со мною. ; Пёс её зовёт.
     Вот и пошли пёс с кошкой. Приходит кобель к табуну и начал копать землю лапами, а сам спрашивает:
     — Кошка, а кошка! Что мои глаза красны?
     — Ничего не красны! ; Кошка мяучит.
     — Говори, что красны, есть добудем! ; Пёс тявкает.
     Кошка и говорит:
     — Красны глазки твои.
     — Кошка, а кошка! Что, шерсть ощетинилась моя? ; Пёс-от ей.
     — Нет, не ощетинилась. ; Опять кошка отнекивается.
     — Говори, дура, что ощетинилась. ; Пёс её учит.
     — Ну, ощетинилась. ; Соглашается кошка.
     — Кошка, а кошка! Что мой хвост поднялся? ; Пёс ей снова.
     — Ничего не поднялся. ; Отнекивается кошка.
     — Говори, дура, что поднялся! ; Пёс снова учит.
     — Ну, поднялся. ; Соглашается кошка.
     Тут кобель, подумамши, что он страсть как страшный, как бросится на кобылу ближнюю, а кобыла как ударит его задом. У кобеля и дух вон! А кошка и говорит:
     — Вот теперича и впрямь твои кобель глаза кровью налились, шерсть твоя взъерошилась и хвост твой завился. Прощай, брат кобель! И я пойду помирать тоже.
++++++++++++++++++++
.....
Песнь горы Гудун. Война с Индриком. Легенда!!
============
     Давным-давно, как гласит легенда, в начале времен древние языческие боги выбрали местом обитания одну из священных ослепительно белых гор. Жило там много и других божественных духов, но они не возражали против новосёлов. Был там и Индра-Зверь.
     И вот однажды собрались боги на совет. Слишком уж опасным стало чудовище из преисподней, порождение нижнего мира ужасный Индр-зверь.
     Звали его у разных народов Индр, Индер, Индрик, но в памяти всех племён он остался как великий и могучий зверь.
     Когда он перемещал свое огромное тело, землю трясло, обрушивались горы. Там, где он лежал, образовывались глубокие провалы и каньоны. Когтистыми лапами он проскребал овраги до самого камня. Там, где он проходил мертвой становилась земля.
     Всё живое пожирал и уничтожал злобный Индр. И становился он со временем всё ненасытнее и злобней.
     Задумались боги русо-славянские, как уничтожить чудовище? Кто решится сразиться с ужасным зверем? И вот на рассвете все как один вышли светлые боги на бой с Индром. Плечом к плечу стояли смелые Ярила и Велес, Перун и Даждьбог, и дед Сварог.
     Увидел их Индр, расхохотался. Начал воду из Дона пить. Чуть до суха не выпил. Потом как плюнет в небо. Три дня и три ночи шел ливень над священной обителью богов, затопляя все живое на земле.
     Потом начал Индр дуть. Поднялся над землею страшный ураган. Разметал камни, повырывал из земли вековые дубы с корнями. От того развеселился Индр, хохочет зверина и по земле катается, никак угомониться не может.
     Тут дали боги страшную клятву, что если победят злого ворога-зверога, то готовы превратиться в камень. И будут они каменными пока новый враг не нападет на родную святую землю.
     После той клятвы призвал Ярило на помощь силу красного солнца. Заиграло лучами солнышко, что было силы начало жарить бока Индру, да слепить ему глаза. От жары и света обозлилось чудище зашипело, закричало:
     --- «Уничтожу я ваше солнце. Пусть тьма наступит на земле. Всю воду выпью в реке, да и залью солнце донской водой».
     И снова начал Индр пить воду из Дона. Пил-пил, тянул-тянул, раздулся весь, а все от жадности да злости остановиться не может. Раздулся весь. Да ка-ак лопнет! И разнесло-разбросало его огромные кости по всей донской земле.
     И вот стоят на горе Гудун с тех пор на страже окаменевшие боги. И поёт эта гора гимн победы. Если прыгнуть на тропинке или сильно топнуть, отзовется песней-гудом меловая гора. А кто ухо приложит, услышит в том гуде мелодию давней легенды о страшной битве с Индром.
     Те кости злобного Индра можно увидеть и сейчас. Только называют их теперь костями ископаемых динозавров, да бивнями мамонтов.
+++++++++++++++++

Песнь Души. Сказка!!
===============
     Жили-были богатый купец с купчихою.
     Своих детей бог им не дал, и взяли они в дом приёмную дочь. Выросла она красавицей.
     Тем временем купчиха заболела и умерла. Жаль было купцу, да делать нечего.
     Похоронил её, поплакал. И стал на свою дочь засматриваться.
     Обуяла его страсть нечистая, сотворил он над девицей великий грех, и понесла она чадо.
     Тут как раз вышел купцу приказ от царя: собрать корабли да плыть в тридесятое царство за товарами.
     Велел купец приготовить все к дальнему походу в страны заморские, а грех свой великий решил злодейски сокрыть.
     Ночью взял он со стены острый нож и зарезал дочь: кровь так и брызнула!
     После взял убитую на руки, отнёс в сад и спрятал в потайной погреб. Людям своим сказал, будто дочь сбежала с полюбовником, сам сел на корабль и уплыл в тридесятое царство.
     Вот плывёт он мимо скал диких и грозных, а над скалами летают птицы с человеческими головами, и одна птица, с лицом убитой дочери, кричит зловеще:
     — Убийца! Убийца! Грядёт возмездие!
     От страха купец даже памяти на время лишился. А тем временем всем домом купеческим заправлял главный приказчик. Вот снится ему, будто кто-то говорит:
     — Что ты спишь? Ничего не ведаешь, что у тебя приключилося?
     Приказчик проснулся, взял ключи и пошёл по кладовым. Все обошёл, а один ключ лишний, и не придумает приказчик, что бы им открывалось.
     Вышел в задумчивости в сад, а соловей сидит на кустике и громко поёт, словно человеческим голосом выговаривает:
     — Добрый молодец! Вспомни про меня, я здесь лежу!
     Приказчик начал всматриваться и набрёл на погреб. Еле-еле доискался входа, так заросло все травой и деревьями.
     Попробовал, лишний ключ как раз сюда пришёлся. Отворил дверь, а в том погребе гроб стоит, в гробу девица мёртвая, кругом свечи горят воску ярого, по стенам образа в золотых ризах так и светятся.
     Говорит ему девица, дочь купеческая:
     — Сослужи мне службу, добрый молодец! Облегчи меня: возьми острый нож и вынь из меня младенца.
     Приказчик взял нож, разрезал у купеческой дочери чрево, вынул младенчика и отдал его воспитывать своей матери.
     Ни много ни мало прошло времени, приехал купец из тридесятого государства. Стал государю про своё путешествие докладывать, а мальчик прибежал во дворец да всё вокруг них увивается.
     — Чей такой славный ребёнок? ; Спрашивает царь.
     — Это сын моего приказчика, ; отвечал купец.
     Царь пожелал забрать мальчика во дворец, у стола прислуживать, позвал к себе приказчика, волю свою объявить. А он тотчас и рассказал все как было.
     Царь приказал купца казнить, а мальчика взял к себе.
     Он и теперь при государе живёт!
+++++++++++++++++++
.....
Песьи пещеры. Дивьи люди. Миф. Легенда. Сказка!!
===============
     Давным-давно объявились вдруг близ реки Медведицы песиглавцы.
     Немного их было, две-три дюжины выродков, ; а урон наносили немалый. То путника одинокого лютой смерти предадут, то исхитят пригожую молодку.
     Бросятся мужики в погоню, а тех пёсьих голов и след простыл, будто сквозь землю провалились.
     А был в деревне дряхлый-предряхлый знахарь Светун. Время от времени он обмирал и лежал недвижно, а когда в себя приходил, дивно рассказывал о том свете, куда душа его во время обмиранья улетала.
     И вот сызнова пришёл в себя Светун, да и молвит:
     — Люди добрые, знайте: зверюги эти, песиглавцы, поселились в пещерах, что на правом берегу Медведицы, близ дубовой рощи. Там я их и увидал во время своего вещего сна. И три наши девки украденные, там же, в пещерах.
     — Поди-ка сунься в оные пещеры, ; в страхе пробормотал кто-то из мужиков. ; Перебьют по одному. К тому же там входов-выходов десятка полтора, не менее. Тут надобно все хорошенько обмозговать.
     Светун тогда говорит:
     — А мы пёсьи головы перехитрим. Надобно невдалеке от пещер снарядить трёх-четырёх наших девок в ратном одеянии, с луками, мечами и щитами.
     — Пусть одна притворится мёртвой, со стрелою, вроде бы торчащей из горла, а подружки её пусть на все лады голосят по убиенной и проклинают песиглавцев.
     — Те на бабий дух падкие, спасу нет! Непременно выедут из пещер на разведку, захотят наших девок в полон взять.
     — Тут пусть уж они, голубушки, отбиваются как могут, пока мужики из засады выскочат, с другой, подветренной стороны, чтоб не учуяли врага зверюги.
     — Помните: у них и кони с пёсьими головами и звериным нюхом, их тоже надобно остерегаться.
     — Главное дело, захватить живьём хоть одну образину: он нам ой как сгодится!
     Долго дивовались мужики ясному уму и хитрости столетнего старца. И всё же кое-кто засомневался:
     — Где ж нашим девкам выстоять против выродков песиглавых? Непривычны наши голубицы ратоборствовать. Стало быть, надо выбрать тех девок, что покрепче и похрабрей. И за месяц-другой обучить их воинскому кровавому делу.
     На другой день собралась на совет вся деревня. Судили-рядили, как быть. Порешили наконец, уже ближе к полудню: исполнить всё, как замыслил Светун.
     А пятеро молодок сами вызвались на смертное дело.
     И ведь сбылись, сбылись вскоре предначертания Светуна! Двух песиглавцев мужики порешили в схватке, а одного в плен захватили.
     Сперва молчал он как рыба, а когда подтащили его к железному острейшему колу, чтоб на оный кол задницей посадить, завизжал, забился, и от страха лютого указал все потайные ходы-выходы из пещер.
     Тут-то сызнова изумил всех знахарь: велел в одночасье у всех нор и лазов зажечь горючую серу.
     Дым пополз внутрь пещер, и вскоре начали оттуда выползать воющие песиглавцы. Перебили их, ясное дело, всех до единого.
     А потом и девицы пленные выскочили, чуть живые от страха. Небось уже и света белого увидеть не чаяли!
     Много чего о житье-бытье проклятых песиглавцев понарассказали они на том пиру, что устроился в селе после победы над нечистью.
     Жаль только, не пировал вместе со всеми столетний старец Светун: сызнова впал в обмиранье.
     А пещеры, что близ рощи дубовой на другом берегу Медведицы, с тех пор так и зовутся, Пёсьи пещеры.
+++++++++++++++++++
.....
Пётр Великий и мужик. Наехал царь Пётр на мужика в лесу. Легенда. Сказка!!
===============
     Наехал как-то царь Пётр на мужика в лесу. А там видит, что мужик дрова рубит. Царь и говорит:
     — Божья помощь, мужик!
     Мужик и говорит:
     — И то мне нужна божья помощь.
     Царь спрашивает:
     — А велика ли у тебя семья?
     — У меня семьи два сына да две дочери.
     — Ну не велико твоё семейство. Куда ж ты деньги кладёшь?
     — А я деньги на три части кладу, во-первых, долг плачу, в-других, в долг даю, в-третьих, в воду мечу.
     Царь подумал и не знает, что это значит, что старик и долг платит, и в долг даёт, и в воду мечет.
     А старик говорит:
     — Долг плачу, отца-мать кормлю. В долг даю, сыновей кормлю. А в воду мечу, дочерей ращу.
     Царь и говорит:
     — Умная твоя голова, старичок. Теперь выведи меня из лесу в поле, я дороги не найду.
     Мужик говорит:
     — Найдёшь и сам дорогу, иди прямо, потом сверни вправо, а потом влево, потом опять вправо.
     Царь и говорит:
     — Я этой грамоты не понимаю, ты сведи меня.
     — Мне, сударь, водить некогда, нам в крестьянстве день дорого стоит.
     — Ну, дорого стоит, так я заплачу.
     — А заплатишь, дак пойдём.
     Сели они на одноколку, поехали. Стал дорогой царь мужика спрашивать:
     — Далече ли ты, мужичок, бывал?
     — Кое-где бывал.
     — А видал ли царя?
     — Царя не видал, а надо бы посмотреть.
     — Так вот, как выедем в поле, и увидишь царя.
     — А как я его узнаю?
     — Все без шапок будут, один царь в шапке.
     Вот приехали они в поле. Увидал народ царя, все поснимали шапки. Мужик пялит глаза, а не видит царя. Вот он и спрашивает:
     — А где же царь?
     Говорит ему Пётр Алексеевич:
     — Видишь, только мы двое в шапках, значит кто-нибудь из нас да царь.
+++++++++++++++++
.....
Пётр Великий и три башкира. Пермь. Сказка!!
=============
     Вот как-то приехали в столицу три башкира. Ходили они по Питеру, дивились на столичную роскошь и красоту, и, проходя мимо царского дворца, увидели дочку Петра Великого на балконе. Посмотрев на неё сказали все трое вслух:
     — Хорошо было бы иметь её своей женой.
     Услышали этот разговор слуги царевны и ей доложили. Царевна отнюдь не рассердилась на башкирских мужиков, а пригласила их к себе во дворец.
     Стала она их потчевать, угощать яствами царскими, слуги ходили, подносили тарелки.
     В конце же трапезы приказала дочка Петра Великого подать башкирам яиц, как простых, так и золочёных.
     Сначала башкирам дали отведать простых яиц. Потом подали им золочёных.
     После чего Царевна спросила башкир:
     — Есть ли какая разница на вкус между яйцами простыми и золочёными?
     — Одинаков. ; Отвествовали башкиры. ; Вкус как есть одинаковый, нету разницы, матушка.
     Царевна сказала тогда мужикам башкирским:
     — Так точно и женщины, одень ты их в злато или в парчу простую, всё одно будут они одинаковы, как Бог их создал.
++++++++++++++++++
.....
Пётр Великий и три солдата. Легенда. Сказка!!
================
     Было это дело в Петербурге.
     Однажды шли по Петербургской по мостовой улице три солдатика.
     А Пётр Великий любитель был в штатской одёже похаживать. И шёл он за этими солдатами, позади их. А они были как раз подвыпивши. И занимаются там разговором разным, так, между собою.
     Как раз неизвестный купчик едет в коляске. Один из солдат и говорит:
     — Ой, кака прекрасная коляска! Так бы и прокатился на такой коляске!
     А второй и говорит:
     — Что это на такой коляске? Вот я бы на государственной коляске, вот бы прокатился!
     Третий:
     — Это что! – Говорит. ; Ваше дело всё ничтожное! Вот я бы Екатерину его взял бы замуж.
     Этот Пётр Великий всё это выслушал. Он в это время-то как раз и подходит к ним. Подходит, значит, и спрашивает:
     — Позвольте вас, солдатики, пригласить в ресторан, угостить хочу я вас. Я, ; говорит, ; вообще солдат уважаю.
     — Конечно! ; Говорят солдатики. ; Кто как понимает, которые уважают нашего брата, а которые и пренебрегают.
     Царь одно настаивает:
     — Я солдат уважаю. Пойдёмте в ресторан.
     Согласились и зашли. Царь потребовал дюжину пива. Выпили одну, потом вторую. Хорошо.
     И начал царь спрашивать:
     — Вы в котором взводе служите?
     Первого спросил, тот сказал. Второго расспросил и третьего.
     — Хорошо, ; говорит царь, ; я к вам побываю на праздники, в свободное время, погуляю с вами в казармском буфете. Я до страсти люблю солдат.
     Когда вышли из ресторана, уже сделались они очень пьяные, эти солдаты. Царь и говорит:
     — Извозчик, отвези этих солдат в казармы.
     Рассчитался с извозчиком и отправил. Солдатики приехали, расхвастались:
     — Вот какой нам человек попал, запоил нас в ресторане! Вот приедет он к нам в праздник, посмотрите. И денег-то у него сколько, страсть!
     Легли спать. Заутро от государя императора приходит денщик, докладывает дежурному по роте:
     — Такие-то солдаты, таких-то рот здесь?
     Дежурный взял записку, прочитал.
     — Эти лицы здесь.
     — Пущай немедленно сейчас они собираются к государю императору налицо.
     Живо они почистили амуницию свою, собрались и пошли. Когда пришли, царь выходит и говорит:
     — Здравствуйте, братцы!
     — Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!
     — А что? Вы были или нет вчера в городе?
     — Да, были.
     И тогда они подумали:
     — Неужели мы ему вчера шли пьяные, да честь не отдали?
     И говорят царю:
     — Виноваты, Ваше Императорское Величество! Потому что мы были очень пьяные.
     — Ничего, ничего! – Отвечает царь. ; Но только шли-то когда, так какую речь вели между собою?
     — И право, мы не можем запомнить, выпивши были.
     — Нет, когда вы ещё были в весёлом виде, тогда что говорили? Быть может, про меня?
     Один сознался:
     — Виноват, Ваше Императорское Величество, я вот что говорил, вот бы в вашей коляске прокатиться.
     — Хорошо! Идите, ; лакеям скричал, ; прокатите его!
     Солдат сел в царскую коляску и проехал улицу.
     Спрашивает его царь:
     — Ну, как? Хорошо ли в коляске кататься?
     — Очень даже приятно.
     — Что ж, солдатик, изволь получить целковый, ступай опохмеляйся!
     Второй говорит царю:
     — Я вот что говорил, хотел бы с важными вельможами посидеть в средине.
     — Хорошо! – Отвечает царь. – Посидишь.
     Скричал царь вельмож. Те сели пред царя.
     — Сиди средь них! ; Говорит царь.
     Сел солдатик, сидит. Немного посидел и встал. Государь и спрашивает:
     — Ну, как? Хорошо посидел?
     — Так точно, Ваше Императорское Величество!
     — Ну дак что ж, изволь получить целковый!
     Вот речь дошла до третьего. Тот туда-сюда, не знает как сказать-то.
     — Ничего, ничего! Говори солдат! – Царь ему говорит:
     — Я вот что говорил, Ваше Императорское Величество… ; и стал солдатик говорить, чего он хотел бы.
     Велел налить ему государь три бокала водки-сивухи, дал её в золотом, серебряном и в медном бокалах.
     Тот выпил, солдатик-то. Спрашивает его царь:
     — Ну что! Водка-то какая, разная или одинаковая в бокалах?
     — Одинаковая, ; говорит солдат, ; и всё как сивуха!
     — Так вот, ; говорит царь, ; и жена одинаковая, что моя, то и крестьянская!
+++++++++++++++++++
.....
Пётр I и вор. Был славный вор в Москве. Легенда. Сказка!!
===============
     Был славный вор на Москве.
     Блаженной памяти государь император Пётр Первый, услыша, что имеется славный вор, пошёл по Москве ночным временем того вора искать, и нашёл того вора на дороге. Стал он спрашивать, что он за человек такой, какого рода профессии, и оный вор ему, государю, сказал:
     — Я вор, живу тем, что украду.
     Государь сказал ему тогда:
     — И я тоже вор, пойдём тогда вместе с тобою воровать.
     Пошли они оба вместе к некоторому господину воровать, и у того господина выкрали платье и деньги. А во время той кражи государь и вор услышали, что тот господин, будучи в своём доме с женою своею, говорили такие слова:
     — Надобно нам составить зелье, чтоб государя извести.
     Потом из того дому государь такожде и вор пошли вон, краденое всё и деньги разделили по себе, государь же снял с себя шляпу, и надел на того вора, а с того вора шляпу взял и надел на себя.
     Тогда государь тому вору говорил:
     — Заутро вор, выходи на то место, где я буду ехать. ; И указал император Пётр, где вору надлежит быть.
     Тот вор на другой день на то место, где надлежит государю ехать, вышел. Господа, которые ехали прежде государя, усмотрели того вора и говорили:
     — Где этот вор такую шляпу богатую взял: он собою весь гол, а шляпа-то на нём царская.
     Вскоре и сам государь на то же место приехал и взял того вора с собою к обедне, были у обедни вместе.
     После обедни господин, у которого пожитки крали, стал государя звать к себе в гости. Государь к тому господину с тем вором и с господами поехал, и оный господин те напитки с зельем стал просить государя, чтобы он их выпил. Государь же тому господину говорил:
     — Выпьем давай мы с тобой по братски: - ты из моего бокала, а я из твоего.
     Тому господину и жене его нельзя стало, чтоб тот напиток не выпить из императорского бокала, ; выпили они тот напиток и то же время тот господин и жена его от того напитку умерли.
     Вскоре государь из того дому поехал с тем вором во дворец. Едучи дорогою, архиерей хвастал государю, что никто не сможет над ним надсмеяться. Государь, отъехав с вором в сторону, тому вору говорил:
     — Славный вор, а не умеешь ли ты такой насмешки сделать, что мне над архиереем посмеяться.
     Вор государю отвечал:
     — Моё это дело, я тому архиерею насмешку умею отсмеять.
     Вор отстал от государя, сделал себе из бумаги крылья, и прилетя к тому архиерею в белой рубахе, объявил о себе, якобы он ангел с небеси прилетел по его архиерейскую душу. Оный архиерей тому вору в том поверил и отдался ему в руки. Вор, взял архиерея, положил в мешок и понёс туда, где случилось ехать государю.
     Господа, усмотря тот мешок, удивились, а государь велел тот мешок развязать.
     Как развязали, то государь, увидя, что в том мешке лежит означенный архиерей, говорил тому архиерею:
     — Зачем ты тут в мешке лежишь, ты же говорил, что никто не сможет над тобой надсмешку сделать. Вот ты мне насмешку и сделал, раз в этом мешке сидишь.
+++++++++++++++++++
.....
Пётр и Петруша. Архангельск. Сказка!!
===============
     Среди древоделов ходит такая сказка.
     Было два брата, одного звали Петром, другого Петрушой. Пётр был богатый, а Петруша бедный.
     У Петра было три коня, а у Петруши одна кобыла. Петруша неделю всю пахал на своей лошадёнке, а по воскресеньям кормил коней Петровых и пахал на них для Петра, когда Пётр ходил к обедне в церковь.
     Раз Пётр идёт с обедни, а Петруша пашет и кричит на коней:
     — Эх вы, кони мои, конёчки.
     А Петру это не понравилось:
     — Зачем, Петруша, осваиваешь коней, ведь у тебя одна кобыла?
     Петруша говорит:
     — Ну, брат, прости, больше не буду.
     На второе воскресенье Пётр опять пошёл к обедне, возвращается и слышит, как Петруша опять кричит на пашне:
     — Эх вы, кони мои, мои конёчки, ; забыл, что брат ему наказывал.
     Пётр разгорячился, воротился домой, взял топор и отсёк у Петрушиной кобылы голову:
     — Вот тебе брат, никогда не осваивай чужих коней, не называй моих коней своими.
     Петруше делать нечего было, снял он кожу с кобылки своей, засушил её и понёс продавать в рынок. До рынка было не близко, ему пришлось ночевать в одной деревне. Зашёл в одну избу и спрашивает:
     — Хозяйка, нельзя ли ночевать?
     — Хозяина нет дома, я не смею пустить. ; Хозяйка говорит ему.
     — А где же ваш хозяин? ; Спрашивает Петруша.
     — Уехал в лес за дровами. ; Она отвечает, хозяйка-от.
     Петруша вышел на улицу, залез на стог сена под окном, посматривает в окно, и видит, что хозяйка сидит с полюбовником попом местным: нанесли водки штоф, кашу, яичницу.
     Тут Петруша слышит, что едет хозяин с дровами. Смотрит Петруша, как хозяйка кашу да яичницу в печь запрятала, попа своего полюбовника под печь засунула, а штоф водки в подпол запрятала. Петруша слез со стога и подошёл к хозяину:
     — А что, хозяин, можно у вас ночевать?
     — Можно, ночлегу с собой не носят. ; Отвечает хозяин.
     Петруша зашёл в избу, бросил кожу под лавку, а сам повалился на полати. Хозяин зашёл в избу и спрашивает ужинать. Хозяйка принесла хлеба да картошки.
     Хозяин и говорит:
     — Слезай гость наш ужинать.
     Петруша слез с полатей, кожу бросил под стол и сел к столу. Картошку съели, Петруша на кожу наступил, кожа и соскрипела. Хозяин спрашивает:
     — Это что такое?
     Петруша говорит:
     — Это у меня волшебник.
     — А что он сказывает? ; Хозяин спрашивает.
     — Есть, говорит мой волшебник, в печке каша да яичница. ; Говорит хозяину Петруша.
     Хозяин распорядился над хозяйкой, та и принесла. Хозяину это показалось интересно.
     — Ну-ко ещё спроси его что-нибудь?
     Петруша опять наступил, кожа соскрипела.
     — А это что он говорит? ; спрашивает хозяин.
     — А есть, ; говорит Петруша, ; в подполье штоф водки.
     Хозяин кричит на хозяйку:
     — Тащи давай.
     Хозяйка взглядывает на Петрушу немилым глазом, но, всё-таки, принесла штоф водки. Петруша с хозяином водку выпили. Потом Петруша говорит:
     — Ну, хозяин, теперь будем у тебя из дому нежить выживать.
     — А какую нежить? ; Хозяйка испугалась.
     — Да ты только слушай, что я заставлю делать вас.
     Хозяин говорит:
     — Хорошо.
     Петруша говорит:
     — Прикажи хозяйке затопить печку.
     Хозяйка печку затопила, Петруша сунул в печку железной крюк и дал в руки хозяину ремёнку. Когда крюк нагорел, Петруша вытащил крюк из печки, сунул под печку, а там и что-то и скочило, зашебуршало.
     — А, перескочил он, мать-то! ; говорит Петруша. ; Сейчас потяну, а ты хозяин, давай его ремёнем своим оттягивай.
     Хозяин спрашивает:
     — Это кто?
     Петруша тянет из-под печи попа на избу, а хозяин и давай его ремёнкой стегать, и так протащили попа этого за деревню задами.
     Хозяин спрашивает у Петруши:
     — Продай ты мне этого волшебника.
     — Нет, нельзя продавать, я с ним-то и кормлюсь, а то замер бы с голоду.
     — Продай, дам сто рублей. ; Хозяин хочет.
     Петруша на деньги озарилса:
     — Да уж будто человек хорошей, дак продам.
     Получил Петруша деньги сто рублей и воротился домой. Тут как раз Пётр пришёл и спрашивает:
     — Дорого-ле продал кожу?
     — Эх, брат, кожа на рынке такая дорогая была, что мне сто рублей дали. Если бы с твоих коней содрать, триста рублей бы дали.
     — Врёшь ведь? ; Пётр не верит.
     Петруша показал ему деньги. Пётр поверил, пришёл домой, у коней головы отсёк, кожу содрал и поехал продавать. Человек он был богатой. Деньги были, дак нанял лошадей у соседей. Стоял на базаре целый день, никто кожу не берёт, кое-как продал её по два рубля. Едет домой Пётр и вовсю ругается:
     — Ах он, мать его эдак! Дак он обманывать меня! Приеду домой, дак убью.
     А у Петруши жила матка, в этот день померла как раз. Пётр бежит к Петруше, а Петруша своей хозяйке и говорит:
     — Я стану за печку, ты сядь на лавку, да и реви, будто это я помер.
     Пётр забегает в избу, ярый такой весь, и у хозяйки и спрашивает:
     — Где брат мой, вертёха разэтакий?
     — Да где, ; жена отвечает, ; видишь, вон на лавке лежит, растянулся.
     — А, мать твою так, хоть у мёртвого отсеку его голову. ; Кричит Пётр.
     Да топором по покойнику и махнул. Голова у покойника отлетела, а Петруша из-за печки выскочил, да и говорит:
     — А ты что, брат, сделал? Матку нашу убил?
     Пётр испугался сильно, стал просить и умолять:
     — Ну, брат, не сказывай, похорони, дам тебе сто рублей.
     Дал ему сто рублей. Петруша повалил старуху в сани и повёз. Привёз в город, забежал в трактир, лошадь остановил у трактира, время было холодно.
     — Ну-ко, половой, налей мне стакан водки.
     Половой налил, Петруша выпил.
     — Ну, брат, налей другой, да стащи в сани на улицу, у меня там старушонка в санях зазябла, обогреется.
     Половой налил стакан и потащил в одном лёгком пинжаке. Холод его охватил, он прибежал к старухе да и говорит:
     — Пей, холодно стоять.
     Старуха стакан не берёт. Половой стаканом старуху в голову ткнул, голова и отпала, Петруша выходит и говорит:
     — Ты что это сделал половой, матку убил?
     Половой говорит:
     — Не сказывай некому, на тебе двести рублей.
     Петруша деньги получил, матку похоронил и поехал домой. Приходит к нему Пётр пришёл, спрашивает:
     — Ну что, похоронил?
     — Продал, за хорошие деньги продал мать нашу. ; Петруша говорит.
     — Врёшь ведь?
     — Зачем я тебе буду врать. ; Петруша уверяет.
     И показал деньги двести рублей. Пётр говорит:
     — Пойду и я свою жену убью, у меня она молода, мне четыреста за неё дадут.
     Пришёл домой, убил жену и повёз в город. Едет по городу и кричит:
     — Не надо-ле кому мёртвого тела.
     У него люди спрашивают:
     — Откуда у тебя мёртво тело?
     — Сам убил. ; Пётр хвалится.
     Его захватили и в суд отдали. В суде начислили ему пятнадцать лет тюрьмы.
     Петруша же повладал всем богатством евонным и стал жить себе да добра наживать.
++++++++++++++++
.....
Петра Королевич. Пермь. Сказка!!
===============
     Было у короля три сына.
     Старший сын был Василий, середний был Ефим, а младший был Петра-королевич.
     Сошлись они как-то в комнату и стали рассуждать, что им дальше делать, потому как стали они уже взрослыми.
     Петра-королевич и говорит, что ему уж время жениться, а отец и большака всё никак не женит! Говорит он:
     — Пойдёмте к родителю проситься, по чужим державам ехать, искать невест себе.
     Приходят все враз, перед родителем на колени стали. Отец их спрашивает:
     — Что вы, мои дети, или что передо мной нагрубили, что это вы передо мной на колени стали?
     Говорит Петра-королевич:
     — Вот что, родитель! Не могу ведь я жениться прежде Василия-королевича! Пусти нас, родитель, по всем державам невест себе посмотреть! Как найдём, так по порядку и женимся.
     Сказал на то король:
     — Ненаглядные вы мои дети! Не только я вас по чужой державе, я по своей державе вас всех враз не пущу! Я должон без вас жизни лишиться, и государство на погибель оставить без вас!
     Королева выходит, смотрит, что они на коленях перед родителем стоят. Король говорит своей жене:
     — Просятся дети наши по чужой державе ехать, невест смотреть.
     Королева чуть не рехнулась, уливается слезами:
     — Не пустим!
     Король говорит тогда:
     — Мать, русский царь таких же детей берёт от отцов-матерей своих и отправляет на подвиги! Давай и мы поочерёдно пустим их по чужой державе! То сделаю я: жеребий брошу, на которого выпадет он, того первого и отпущу. А им и правда, всем время жениться пришло!
     Жеребий кинули, выпал жеребий на Петра-королевича, на малого сына. Большой брат с середним остаётся дома.
     Мать заплакала:
     — Неужели же ты долго проездишь, Петра-королевич? Тогда я с тоски должна пропасть-помереть.
     — Я долго, родительница, не буду быть! Скоро вернусь.
     Король ему выдал своего коня-любимца.
     — Этот конь тебя в обиду не даст, он тебя везде может выручить!
     Потом Петра-королевич заходит в конюшню, берёт коня, надевает потнички, уздечку и богатырское седло и подводит к поратному крыльцу.
     Прощался он с родителем и с братьями. Распростился, да только и видели они его, конь-то больно шустрый был.
     Приезжает он в другое королевство, пустил коня, сам сел на лужок. Повесил голову:
     — Что я буду королю говорить?
     Конь к нему подскочил и говорит человеческой речью:
     — Петра-королевич, поди выхвастайся к королю, что ты конюх, можешь конный завод развести целый.
     Приходит Петра-королевич во дворец, выхвастывается слугам его:
     — Я конюх, могу конный завод развести!
     У короля к тому времени кони вывалились совсем. Плохие стали, ему конюха нужно.
     Доложили королю. Король велел в палаты ему зайти. Обошёлся он с королём как требно быть. Король по речам его принял к себе в конюхи. Дал ему несколько тысяч денег. Поехал Петра-королевич в прочие державы, накупил кобыл и жеребцов.
     Пригоняет табун лошадей. Очень королю кони понравились. Заводил он Петру в свои палаты, потчевал-уважал чаем. После этого они вышли с ним в сад в разгулку. Закручинился тут король.
     Тогда ему Петра-королевич сказал:
     — Что ты, господин король? Я вижу, ты в глубокой думе! Скажи мне, я твоему горю помогу.
     — Давно у меня родительница и сестра добивается узнать об чём я думаю. Я им не сказал, а тебе скажу. Был я однажды у русского государя. У него есть единственная дочь. У него видал на стене портрет с неё снят, а самоё её не видал. И вот бы мне охота её живую посмотреть, как она есть, а не по портрету!
     Петра-королевич сказал:
     — Это ведь пустяк для меня! Я могу скорым временем её украсть и тебе привезти в невесты! Да только ты мне, господин король, дозволь мне своего коня в твои конюшни привести. Тогда я тебе скажу, когда поеду за невестой.
     Король приказал:
     — Которая тебе конюшня заглянется, в ту и станови. Давай корму, какого тебе угодно!
     Пошёл Петра-королевич в заповедные луга. Только свистнул, живо конь прибежал. Поймал коня, поставил в конюшню, задал овса и сена, коня стал гладить, а сам повесил голову.
     Конь сказал:
     — Али чем ты, Петра-королевич, похвастался?
     — Похвастался я шуткой немалой, у царя дочь украсть королю в невесты. ; Петра говорит.
     — Для нас это плёвое дело! ; Конь ему говорит. ; Поутру раньше вставай, беги ко мне, поедем мы с тобой воровать!
     Приходит он к королю, объяснил:
     — Завтра поутру я отправлюсь за невестой, ты утром выходи со мной проститься.
     Утром на рассвете конь его заржал и в конюшне зашумел. Проснулся конюх, бежал скорее к коню. Прибегает к коню, очень скоро собирался, подъезжал к поратному крыльцу. Сказал дежурному:
     — Пусть король выходит со мной проститься.
     Выходил король:
     — Здравствуешь, господин конюх! Что тебе нужно?
     — Прощай Ваше королевское величество! Хотя я и похвастался, а неизвестно, вернусь ли, нет ли? Кто его знает-то, что выйдет ещё там?
     Пустил коня своего Петра-королевич, только король его и видел. Удивился он, что конь больно прытко бежит и думает:
     — Если он приедет, я коня поторгую у него!
     Приезжает Петра-королевич к царю тому, у которого дочку нужно было скрасть, пустил коня на луга, сам сел на лужок, повесил голову. Конь подбежал, учит его:
     — Поди к царю, назовись садовником, сад устроить.
     Петра-королевич приходит к царю во дворец, назвался садовником. Царю доложили, что такой-то садовник пришёл и предлагает:
     — Не желает ли царь своей дочери сад устроить?
     Царь приказал призвать его в свои палаты. Приходит Петра в его палаты и говорит:
     — Если дозволишь царь сад устроить, я устрою скорым временем его тебе. Не нужно мне твой народ, только место мне покажи, я тебе сад устрою один!
     Приказал царь ему за городом место показать, сад устраивать. То Петра-королевич устроил в четверо сутки, приходит к царю и говорит:
     — Ваше Царское Величество! Получите сад! Посмотреть можно твоей дочери. Знаю, что поглянется!
     Сказал царь:
     — Если она в сад прибудет, так тебя чтобы в саду не было!
     — Если, Ваше Царское Величество, меня не будет, цветы посохнут, яблони посохнут. Тогда не понравится ей сад. А я буду, так всё хорошо будет!
     Тогда царь приказал садовнику тоже быть в том саду и встретить её. Петра в сад приходит, дожидается её. Она приезжает в сад со служанками. Доводит он её до одного древа:
     — Вот, царская княгиня, с этого древа вы могите ягоды съесть, больно ягоды хорошие.
     Приказала она служанкам съесть по ягодке наперво. Они съели по ягодке и повалились спать.
     Тогда царская княгиня и спрашивает:
     — Это что такое?
     Петра королевич и говорит:
     — Это не на долгое время. Ягода хорошая, на сон позывает. А ты иди, у меня есть у передних ворот древо очень забавное, смотреть на него любопытно, покамест они спят.
     Тут как раз конь прибегает в сад и говорит:
     — Петра-королевич, не робей, сади её и сам садись!
     Только и видели, как мигом увёз царскую дочь к королю. Царь явился в сад, нашёл сонных служанок, начал их пинать нещадно ногами своими. А дочери нету! Встали от сну служанки, царь им говорит:
     — Где же дочь? Нет её с вами!
     Служанки на ответ сказали:
     — Мы и сами не знаем, где она.
     Царь ругаться стал:
     — Это не садовник приезжал, а непременно хитник, дочь мою увёз неизвестно куда!
     Посылал по всем дорогам на розыски, дочь искать. Везде искали, не могли царскую дочь найти.
     А в то время привозит Петра царскую дочь к королю. Вышел встретить его сам король, поцеловал конюха Петра.
     — Скажи мне, господин конюх, что ты с меня возьмёшь за то, что привёз ты мне её в невесты?
     — Не нужно мне с тебя ничего, только нужно было мне твоё сердце успокоить, что ты бы жил в спокое.
     Король говорил:
     — Царская княгиня, подай ты мне белую руку, назовись невестой моей!
     Царская княгиня ответила:
     — Раз уж Петра меня привёз из дома моего, пусть он теперь съездит к моему отцу и заберёт для меня из отцова сундука большого за тяжёлыми замками моё подвенечное платье. Тогда только я подам тебе господин король белую руку свою и назовусь невестой!
     Задумался король, снова послал за конюхом. Конюх Петра приходит. Царь ему новую заданию подаёт.
     — Не задачу тебе задаю, только высказываю: не подаёт мне невеста белую руку, а посылает к своему родителю за платьем. Платье у ней в большом сундуке за тяжёлыми замками.
     Конюх Петра отвечает:
     — Мы украдём платье, если уж и её самою привезли!
     Вот он пошёл в конюшню, задал коню овса и сена, сам повесил голову. Конь его говорит:
     — Чем ты похвастался ещё, Петра?
     — Похвастался я украсть подвенечное платье в большом сундуке за тяжёлыми замками.
     Конь ему и говорит:
     — Мы украдём платье её. Утром рано беги ко мне скорее!
     Утром конь его заржал. Петра проснулся от сна и к коню скорее бежал.
     — Долго, долго, Петра-королевич, спишь! Надо ехать поскорее!
     Живо Петра-королевич собирался, садился на коня и ехал. Подъезжал к поратному крыльцу, скричал дежурному:
     — Как можно поскорее, чтобы король вышел со мной проститься!
     Королю только доложил дежурный, король живо собрался, вышел на поратное крыльцо с ним проститься.
     — Прощай, господин король! Хотя я и похвастался, а неизвестно, вернусь ли, нет ли я?
     Распростился, отправился к царю. Приезжает в царские луга, коня пущает, сам сел на лужок, повесил головушку.
     Конь к нему подбегает:
     — Не печалься, Петра-королевич, пойди ты на рынок, купи себе накладную бороду, чтобы ты сделался стариком.
     Сходил Петра на рынок, купил себе окладную бороду, повесил её на себя, потом пошёл в царские палаты, к царю самому во дворец. Приходит во дворец, там солдаты стоят, советуются, всё об дочери царской тужат. Старик к ним приходит и поздоровался:
     — Здравствуйте, господа служащие-солдатики, ; сказал Петра-старик.
     — Что, дедка, куда пошёл?
     — Я пошёл к русскому царю. Я слыхал, будто бы царь больно добродетельный, старых людей допаивает-докармливает. Не допоит ли он меня, не докормит ли?
     Солдаты на то ему сказали:
     — Не до того ему! У царя большое горе, у царя дочь потерялась, и он тужит об своей дочери.
     — Пущай он не тужит! ; Старик сказывает. ; Если он меня на совет позовёт, то мы живо и дочь найдём!
     Тогда бежали солдаты, не один, а трое враз, с докладом к царю, сами-то обрадовались. Солдаты приходят в палату:
     — Ваше Царское Величество, дозволь с вами речь говорить об твоей дочери.
     Царь от них отворотился.
     — Советуйте, что знаете, я слушать буду!
     Один сказал:
     — Приходит к нам старик во дворец, просит пропоить и прокормить. А мы сказали, что нашему царю не до того, что такое горе. А он и говорит, что если меня царь позовёт на совет, так я горю его помогу и дочь разыщу!
     Соскочил царь, приказал скорее старика вести в палаты. Его подхватили под руки, ведут в палаты. Царь под него сам и стул поддёрнул, чтобы сел старик удобно и говорит:
     — Садись, садись, старик!
     Старик и говорит:
     — Ваше Царское Величество, покажи сначала, которое ты платье приготовил про свою дочь! Тогда я тебя буду учить дочь твою искать.
     Царь вынул из своего кармана золотой ключ, отпер большой сундук, тащит платье ему. Говорит он:
     — Вот, дедушка, это платье приготовлено подвенечное, ещё на плечах у ней не бывало.
     Старик отвечает царю:
     — Положь это платье на место и иди как можно скорее ко мне на совет!
     Царь положил платье, сундук не запер, прибежал к старику, сел на стул. И не подозревает, что старик его сейчас оботкёт, омманет!
     — Вот что, Ваше Царское Величество, прикажи сей минутой растворить дворцовые ворота, тут как раз забежит к вам во дворец конь. И вот этот конь словесно вам скажет добровольно, где ваша дочь, а если не скажет, то велите подожечь у него копыта. Тогда он хоть и нехотя, да скажет! А покроме тебя никому не дастся этот конь. Только сами, Ваше Царское Величество, лови этого коня!
     Конь сей минутой забежал во дворец. Старик поскорее посылает царя коня ловить. Только царь ушёл из палат, снимает конюх с себя окладную бороду, хватает скорее подвенечное платье и торопится из двора убраться.
     Конь во дворе повертелся. Тут. Царь приказал запереть ворота, да только не смогли слуги успеть запереть, конь выбежал уже.
     Царь воротился в палаты, стал кричать старика, докричаться не смог. Тогда царь посылает старика этого разыскивать, куда ушёл? Найти его уж не могут.
     А Петра вышел за город, сел на своего коня, только его и видели! Привозит к королю платье. Король его встретил с великой с радостью. Король Петру-королевича и спрашивает:
     — Господин конюх, что ты с меня возьмёшь? Скажи, то я и заплачу за это!
     — Ничто с тебя не надо, только твоё сердце успокоить мне охота, твоё Королевское Величество!
     Вот царь приносит подвенечное платье царской княгине и говорит:
     — Подай ты мне белую руку, назовись невестой! Я тебе предоставил платье!
     А царская дочь не подаёт ему руку:
     — Ты мне предоставь теперь от родителя моего золотую карету подвенечную! Когда ты её привезёшь, тогда я согласна под венец, назовусь твоей женой!
     Король приказал призвать конюха к себе на совет. Приходит конюх.
     — Что ты меня, господин король, требуешь?
     — Не я тебе службы накладываю, а только с тобой советую! Царская дочь не подаёт мне белую руку, не называется невестой, велит от родителя золотую карету предоставить ещё!
     — Это мы украдём скорее, чем украли платье! ; Заявляет Петра.
     Тогда король его поцеловал за это опять. Тут король спрашивает Петру-королевича:
     — Господин конюх, не продашь ли мне своего коня?
     Конюх сразу ему отказал:
     — Сколько ли дом твой стоит и сколь у тебя денег, конь мой дороже стоит! Нельзя его продать, это у меня родительское благословенье. И не торгуй ты его у меня никогда.
     Приходит к коню, задаёт сена и овса, сам повесил голову.
     — Что ты, Петра-королевич, задумался? Али чем опять похвастался?
     — Похвастался я шуткой немалой, украсть у царя золотую карету.
     Отвечает ему конь.
     — Поутру как можно поскорее вставай, карету мы украдём скорее, чем платье!
     Приходит Петра к королю и говорит ему:
     — Поутру рано, как я гаркну, ты поскорее приходи ко мне проститься!
     Поутру Петра-королевич рано встаёт, коня поймал, сел на него, подъезжает к поратному крыльцу. Скричал дежурному, чтобы выходил король поскорее проститься.
     — Прощай, Ваше Королевское Величество! Хотя и похвастался, а неизвестно, может быть, я и головушку положу тут?
     А у короля сестра была. Она уж давно на конюха приглядывалась и королю как то раз сказала:
     — Кабы конюх этот был бы из богатого звания, так я бы пошла за него!
     А Петра-королевич тоже заглянулся на сестру короля, думал, как бы её за себя взять.
     Распростился Петра, снова отправился к царю. Приезжает. Отпустил своего коня в луга, сам сел на лужок. А тут как раз его брат едет, Василий-королевич, трактом этим.
     Петра-королевич его первым увидел, надел на себя окладную бороду стариковскую, выходит на дорогу и навстречу Василию идёт.
     Василий-королевич вежливо здоровался со стариком:
     — Мир дорогой, старичок!
     Петра-королевич его тоже приветствует:
     — Здравствуешь, Василий-королевич!
     Василий-королевич ему и говорит:
     — Почему ты старичок знаешь, как меня звать?
     — Потому я знаю, что я всех вас троих знаю, как тебя, так и меньшого брата, так и родителя знаю, и родительницу. Скажи мне лучше, куда ты поехал, Василий-королевич?
     — Я поехал своего меньшого брата разыскивать. Все королевства объехал, только в русском государстве не был.
     Сказал Петра-королевич:
     — У русского царя нету Петра-королевича. Он служит службу последнюю, скорым временем прибудет к вам назад! Воротись домой! Последняя ему служба осталась.
     — Скажи же ты мне, старичок, где он проживается? ; Василий допытывает.
     — Нельзя сказать. Воротись назад! Что я сказал, то верно будет. А здесь его нету!
     Василий-королевич воротился назад. Когда он из виду уехал, конь к нему подбежал и сказал:
     — Поди же ты Петра на рынок, купи себе солдатскую шинель и мундир и срядись как есть солдат!
     Сходил Петра на рынок, купил себе солдатскую шинель и мундир, приходит к царю во дворец. Видит, что толпится толпа солдат тут.
     — Об чём вы, братцы, советуетесь между собою? ; Говорит пришедший солдат.
     — Мы тужим об царской дочери: где найти её?
     — А я, братцы, служил в таком-то городе. Пошёл по отставке домой. Подбегает ко мне конь и говорит словесно: Если царь отворит дворец, откроет ворота, да ещё выкатят золотую карету и запрягут меня, тогда я им одночасно привезу царскую дочь!
     Они советуют:
     — Если нам царю, ребята, доложить, царь нам не дозволит это сделать. Давайте сами карету выкатим, привезём царскую дочь. Наградит он нас тогда всех деньгами!
     Выкатили карету, растворили дворец. Конь забежал во дворец. Взяли золотую уздечку и хомутик, поймали коня, начали запрягать. Только запрягли коня, стали уговариваться, кому ехать, тут конь как вдруг взлетел, только его и видели: не успели и посмотреть, куда он убежал.
     Солдаты гоняли по всем дорогам и спрашивали всех:
     — Не пробегал ли конь с золотой каретой?
     Нигде не могли его дойти. Царю доложили про этот случай и сказали:
     — Конюхи запрягли коня какого-то в золотую карету, и конь этот убежал с золотой каретой неизвестно куда.
     Сгорюхнулся царь пуще того. Приказал карету запрекчи, чтобы самому выехать, совсем разгулялся с горя. Заехал он на какую-то гору, сдумал, что здесь умолённый монах живёт. Задумал царь его искать, этого монаха.
     Монах выходил как раз из кельи. Царь к нему подходил, к этому монаху. Подходил к нему и здоровался.
     Монах спрашивает его:
     — Что тебе нужно, царь?
     Царь говорит:
     — Я хочу тебя, святой угодник, спросить об своей дочери: не знаешь ли, где она увезена?
     Монах ему сказал:
     — Это все у тебя один человек мошенничает, из такого-то вот королевства, Петра-королевич. Поезжай в это королевство, спрашивай у него: он тебе всё скажет.
     Царь поблагодарил монаха, приезжал домой, отправлялся на розыски.
     У короля были свои посланники. Он и говорит им:
     — Если увидите, что конюх везёт золотую карету, гоните наперёд его ко мне: я сам встречу!
     Завидели гонцы, что Петра едет на золотой карете, катили на своих лошадях что есть силы, он их всех наперёд обогнал, наперёд представился их ко двору.
     Король выходил его встретить, в уста его целовал и говорит:
     — Скажи, что ты с меня возьмёшь, то я и заплачу тебе за эту карету!
     Сказал Петра:
     — Ничто мне с тебя не надо! Только то, что сердце я твоё успокоил, больше ничего! Поди сходи, король. Если подаст она тебе белую руку, назовётся твоею женой, тогда иди скорее ко мне!
     Пошёл король во дворец свой, через время назад возвращается радостно и говорит:
     — Подала она мне белую руку, назвалась моей невестой, желает сейчас и под венец идти.
     — Ну, теперь, господин король, прощай! Я домой съезжу.
     Король его не пущает:
     — Я подал знать по всем державам и русскому царю. А когда свадьба отойдёт, тогда я тебя и домой отпущу. А без тебя ничего этого и не было бы.
     Сказал Петра-королевич ему:
     — Послушай, богатый король, покульча ты письма развозишь, я тем временем к родителю съезжу не надолго, и вернусь к тебе на свадьбу, как раз приедут к тебе гости из других государств.
     Король дал ему с своей руки золотой перстень именной.
     — Если ты прибудешь, так я тебя по этому перстню узнаю.
     Распростился Петра с королём, отправился домой. Пустил своего коня во всю прыть, уже к своему городу подъезжает. Смотрит, а впереди едет русский государь. Наложил он на себя бороду окладную, чтобы не узнать его было, догнал. Как подогнал Петра к нему, русский государь стал его приветствовать:
     — Здравствуешь, старичок!
     — Куда же ты, Ваше Царское Величество, поехал?
     — Я поехал вот в это королевство, спросить у Петра-королевича об своей дочери: он у меня украл, неизвестно куда увёз.
     — Экой он удалец! Поедем мы с тобой вместе: мои родители в этом же городе живут.
     Заехали они в город, подъезжают к дому, сказал Петра-королевич:
     — Здесь вот живёт этот удалец, а мои родители подальше живут.
     Царь заехал к королю во дворец. Приняли царя в палаты.
     А Петра-королевич приехал после, пустил скоро коня в конюшни, заходил в этот же дом свой. Садился в другую комнату и слушал, что царь будет с королём говорить.
     Король говорит:
     — Русский царь, зачем приехал ко мне?
     — Я приехал об своей дочери у твоего сына спросить, у Петра-королевича. ; Говорит ему царь.
     — А мы сына сами не знаем! По всем городам искали, сами не могли его найти! ; Отвечает ему король.
     Тогда Петра-старик этот посылал лакея:
     — Поди сходи, не примут ли старика к себе на совет?
     Посланник приходит, говорит королю:
     — У нас тут пришёл чужестранный старик. ; А посланник и слуги сами-то не могут признать его: он в окладной бороде. ; Вот просится он к вам на совет.
     Король говорит:
     — Когда я русского царя провожу, тогда старика на совет позову!
     Живо снимал с себя Петра окладную бороду, надевал на себя хорошее платье и являлся к отцу в комнату. Увидели своего Петра-королевича, все обрадовались. Царь и сказал:
     — А я когда дождусь своего ответа? Скажи ты мне, Петра-королевич об моей дочери.
     — Ваше Царское Величество, жди с часу на час: пригонит гонец, подаст письмо, поедем мы на свадьбу к королю! Твоя дочь у короля!
     Гонец приехал, письмо подаёт, зовёт короля на свадьбу. Тогда царь просит как можно поскорее ехать. Живо лошадей запрягли в кареты и отправились к королю на свадьбу. Детей своих всех троих посадил король.
     Приезжают. Всех король их принял. Царь говорит:
     — Скоро ли, господин король, мне дочь покажешь?
     — Покуль у меня конюх не приедет, я и дочь не покажу!
     Петра-королевич усмехнулся, встал:
     — Здравствуешь, господин хозяин король! ; Петра говорит.
     Тот взглянул на его руки: золотой перстень на руке у него. ; Восклицает тогда господин король:
     — Неужели же ты, Петра-королевич, столько время служил мне даром?
     — Да, господин король, я! ; Отвечает Петра.
     — Раз уж ты мне невесту привёз, не пожелаешь ли ты у меня сестру взять в замужество?
     А он из-за того и бился, да служил всё это время. Говорит Петра-королевич:
     — Я из-за того старался, чтобы ты отдал за меня сестру!
     Король приходил к своей сестре в комнату и говорит ей:
     — Соберись в хорошее светное платье, я запросватал тебя за Петра-королевича, который служил у меня конюхом!
     Она живо собралась в светное платье, выходила к ним в комнаты. Поздоровалась со всеми и с Петром-королевичем, за ручку.
     — Не желаешь ли ты за меня, королевская княгиня, в замужество пойти?
     — С полным удовольствием! Сейчас желаю под венец.
     Царь же опять просит своё:
     — Скоро ли вы мне покажете дочь?
     Говорит король:
     — Сей минутой покажем тебе дочь.
     Приходит к царской дочери, велел выйти с отцом поздороваться. Царская дочь выходит со слезьми, с отцом поздоровалась. А царь много раз повторил:
     — Моя, и моя, и моя дочь. Действительно мой!
     — Когда я посылала посланника Петра-королевича к вам, не могли вы его изловить! Теперь уж я подала белую руку, назвалась невестой. Теперь уж я, тятенька, не твоя!
     Отец благословил её, и они сходили в церковь все повенчались. Пошёл у них пир горой.
**************
     Попировали и домой разъехались. Надо детей творить.
+++++++++++++++++++
.....
Петров камень. Предание. Жигули. Самара!!
===========
     Плыл как-то Царь Пётр по Волге. И на царском струге не было в ту пору слышно песен гребцов. Только Волга плеснет тяжёлой волной в борта да пронзительно крикнет чайка, стрелой падая к воде. И горы, загадочные и древние, бесформенной грудой повисли над рекой и, кажется, вот-вот упадут в неё.
     Стоит на палубе струга великий государь, и смутно на царской душе. Величественны дикие горы. Что-то державное есть в них. Чувствует это царь и хмурится, нервно теребя ус. А позади царя толпится свита в расшитых золотом кафтанах, молчит.
     Оглянулся на вельмож Петр, резко дернул плечом.
     — Чего молчите?
     Хмыкнул, отвернулся и опять смотрит на горы. По скуластым утесам карабкаются к высокому небу сосны. И как только держатся. И тут подумал Царь Пётр, гневаясь:
     — Моё и не моё.
     И тут вдруг увидел орла Пётр. Могучая птица парила над самой высокой вершиной, свободно, уверенно, по-хозяйски. Огромные крылья тускло блестели на солнце. Подумал с обидой царь:
     — Как хозяин осматривает мои владения
     Тут вдруг крикнул громко Царь:
     --- Эй, там, чалить к берегу!
     Сказав это Пётр, сорвал с головы треуголку, смял железными пальцами. Потом сказал:
     — Держава сия наша! Поднимемся и посмотрим, велика ли она. С горы посмотрим.
     Покосился царь на вельмож, топнул ногой. Сбежал по сходням на берег. Вельможи, тяжко отдуваясь, едва поспевают за длинноногим Петром. Некоторые незаметно, опасливо крестятся, уж очень на вид круты горы, неровен час и свалишься незнамо куда.
     А Орел всё ещё кружит в вышине. Царь Пётр яростно карабкается туда, к нему. Наконец поднялись. Взлохмаченный царь огляделся и не увидел птицы. Хрипло, торжествующе засмеялся. Он выхватил у одного из солдат бердыш, сказав при этом:
     — Дай-ка сюда!
     Потом ударил им по твёрдой скале. Подумал и еще ударил. И бил по неподатливому камню до тех пор, пока четко не обозначились цифры 1722 г. Петр Первый. Смахнул царь со лба обильный пот, набил табаком трубку и с наслаждением глотнул горького дыма. Спрашивает он тогда у провожатого:
     — Как называется сия гора, а, старожила?
     Отвечал тот:
     — Лысая гора, великий государь, а там, внизу, деревня Моркваши.
     Стали спускаться к Волге. Пётр повеселел, смеялся. Неожиданно недалеко от реки, в долине, увидели красивый деревянный домик. Он прятался в густой зелени, удивительно ладный, весь изукрашенный ажурной резьбой. Удивился царь, спрашивает:
     — Чьи же сии здесь хоромы? Зело красив терем!
     Он подошел к домику, крикнул:
     — Кто есть живой, выходи!
     Появилось из терема несколько мужиков в рваных домотканых рубахах. Строго приосанившись спросил у них Пётр:
     — Чей дом это?
     Мужики кланялись, но молчали. Тогда сказал один из вельмож в красном кафтане и брякнул саблей и спрсил:
     — Великий государь желает знать, чей дом, отвечайте!
     Заместо ответа мужики молча упали в ноги. Опять строго спросил Петр:
     — Что же вы молчите?
     Наконец, один из мужиков произнес:
     — Ты уж не гневайся, великий государь, может, не по твоей царской душе ответ придется.
     Удивился Царь Пётр, осмотрел внимательно мужиков, сказал помягше уже:
     — Говори, не робей, тут все свои
     Отвечал тогда мужик:
     — А то Стенька Разин, атаман, для своего вольника Никодима, деда моего, поставил. Ранили деда, когда войско атаманово на Симбирск шло. Хочешь казни, хочешь помилуй.
     Пётр прошелся по-журавлиному, косясь на мужика и пыхтя короткой трубкой, долго молчал. Потом спросил резко:
     — Выходит, добрым был разбойник-то?
     Мужик не отвечал. Пётр опять его спросил:
     — Добрым, али как, Разин-то был?
     Снова стал говорить мужик, видать главный у них по разговорному жанру, спикер по нынешнему:
     — Т ы уж не прогневайся, великий государь, а вот сказывают в народе, что был он добрый к народу-то, помогал ить.
     Пётр сердито взглянул на свиту, на вершину Лысой горы и увидел в небе орла. Тот плавно парил в густой синеве, и грозно сверкали на солнце, будто железные, его крылья.
     Царь отвернулся, кинул снова округ свой смутный с утра взгляд, и молча пошёл к реке, дергая себя за ус.
+++++++++++++++

Петрусь мальчонка русский. Казаки. Легенда. Сказка!!
===============
     Давно-давно это было.
     Высокие горы с тех пор курганами стали, а там, где реки шумели, волнами рокотали, города теперь стоят да сады расцветают.
     Где болота и топи, страшные были, теперь рощи шумят зелёные, а в рощах птицы поют весёлые.
     Только утёс высокий стоит по-прежнему у Тихого Дона, мохом, как бородой, оброс, стоит, на могучую реку смотрит, будто прислушивается к чему-то.
     За утёсом Тихий Дон в море впадает и долго ещё дорожкой светлой меж морскими волнами белеет.
     Плывут над утёсом облака, гуляет над ним ветерок степной, ласковое солнце лучами его согревает.
     Тихий Дон, река раздольная, плещется внизу и шепчет что-то, будто мать родная сынка убаюкивает.
     Стоит высокий утёс, слушает. А мимо длинными шагами время идёт: сделает шаг, оглянется, а позади уже десятки лет остались.
     Давно-давно это было.
     Повадился как-то хищный орёл из-за моря летать на Тихий Дон.
     Прилетит к могучей реке, чёрные крылья распластает, и повиснет тёмная тень над Тихим Доном, как тоска на сердце.
     Выищет хищник жертву, схватит острыми когтями и унесёт в высокие горы, за моря широкие.
     Уносил орёл сперва ягнят глупых да овечек пугливых, а потом и детишки маленькие пропадать стали.
     Стонут русские люди на Тихом Дону, плачут матери слезами безутешными, а горю помочь некому.
     Пробовали подкараулить птицу злую, да хитёр хищник, не обманешь его, не проведёшь.
     Все чаще и чаще прилетает он на Тихий Дон, все больше и больше льётся слез горьких.
     В ту пору жил в ветхом курене у Тихого Дона мальчонка Петрусь со своей матерью.
     Ласковый был Петрусь, добрый, и любили его за это все люди, как своего сына родного, идут люди на работу, детей своих с Петрусем оставят, а Петрусь хоть и сам маловат ещё, десять годков ему только, а уж он в обиду никого не даст.
     Затеет с ребятишками игры разные, тому коня из камышинки смастерит, тому рыбу невиданную из глины слепит, тому птицу диковинную на песке нарисует.
     Играют ребятишки с Петрусем, домой не заманишь.
     А уж Тихий Дон Петрусь любил больше жизни своей.
     Придёт, бывало, к берегу и долго-долго смотрит на широкую реку. На реке волны невысокие одна за другой куда-то катятся, на волнах солнечные блёстки сверкают, будто золотые крупинки рассыпал кто-то.
     В светлой воде рыбёшка резвится, весёлой игрой забавляется. Выпрыгнет рыбёшка из воды, глянет, а кругом блестит все от яркого солнца, словно искорки от огня горят на воде. Схватит рыбка маленьким ртом воздух, захлебнётся, и опять в воду.
     Над Доном воздух тёплый прозрачными струйками плывёт, чайки белокрылые летают, ласточки, как стрелы, низко над водой проносятся.
     А вот откуда-то тучка тёмная к Дону приближается. Ветерок повеял, пробежал над рекой, и река сразу забеспокоилась, мелкими морщинками покрылась.
     Петрусь на тучку смотрит и думает:
     — Эх, вот бы буря началась!
     А тучка тёмная все ближе да ближе, уже всё небо потемнело. Ветер вдруг свистнул по-разбойничьи, Тихий Дон вздохнул глубоко, будто плечи богатырские расправил. Зашумело все кругом, загудели грозные волны, разгулялся Тихий Дон, словно долго в неволе сидел и вдруг на свободу вырвался.
     Чайки белокрылые покричали, посердились и улетели куда-то. За ними ласточки быстрые скрылись. А сквозь тучи уже солнышко выглянуло. Буйный ветер свистнул последний раз и умчался к морю.
     И опять тихо над Доном.
     Сидел так однажды Петрусь, рекой любовался, вдруг чёрная тень промелькнула над ним, в воздухе свист раздался.
     Глянул Петрусь вверх, а на него хищник злой, птица страшная, камнем из поднебесья падает.
     Не успел и крикнуть Петрусь, как схватил его хищник острыми когтями, взмахнул чёрными крыльями и полетел над Тихим Доном, над лесами зелёными, над морями широкими.
     Поглядел вниз Петрусь, защемило у него сердце, и крикнул он громким голосом:
     — Прощай, батюшка Тихий Дон, прощай, земля русская!
     А хищник и не взглянул на Петруся. Летит он все дальше и дальше от Тихого Дона, от любимой родины мальчонки русского.
     Ветер шумит кругом, горы седые внизу мелькают, белые облачка тают от ветра, как туман утренний над тихой рекой.
     Вот уже и вечер наступил, первые звёздочки загорелись на небе, внизу море застонало, как зверь раненый.
     Вдруг почувствовал Петрусь, что хищник вниз опускается. Глянул мальчонка, кругом горы дикие, скалы чёрные, бездны глубокие.
     А хищник злой взмахнул последний раз крыльями и опустился на чёрную скалу, в гнездо своё. Потом когти разжал, Петрусю дышать легче стало. Сел он на камень, опустил голову на руки и заплакал.
     Вспомнил Петрусь мать свою родную, ребятишек весёлых, Тихий Дон свой любимый, ещё тоскливее на сердце стало.
     Взглянул он на хищника злого, а тот сидит напротив, глаза у него недобрым огнём горят, злые искорки в них бегают.
     Потом взмахнул орёл левым крылом и говорит вдруг человеческим голосом:
     — Вот и принёс я тебя в царство своё, детёныш человеческий. Долго подстерегал я тебя, долго за тобой охотился, вот и поймал наконец! А чтоб знал ты, детёныш, куда я принёс тебя, скажу: не простой я орёл и не простое это гнездо орлиное.
     — Жил я триста лет назад на земле и был великим ханом турецким. Слава моя возносилась выше гор этих высоких, сила моя была грознее бурь морских. Кланялись мне все люди до земли до самой, только русский народ не захотел поклониться.
     — И решил я уничтожить народ этот непокорный. Собрал я силу несметную и пошёл войной на Русь вашу. Долго бился я с врагами своими, много голов русских с плеч скатилось, да не устояло моё войско в битве этой, дрогнуло. Разбили нас русские, а меня самого в плен забрали.
     — Хотели казни предать, да спасла меня Зурала, царевна наша морская. Ненавидит она людей русских так же, как и я. Обрызгала меня Зурала водой своей соленой и сказала:
     — Будь ты, великий хан, птицей хищной до тех пор, пока Тихий Дон, река русская, от русской крови красной станет. Сделаешь это, быть тебе снова великим ханом, не сделаешь, так и околеешь птицей.
     — Вот и летаю я с тех пор над землей русской, помощника себе ищу. Чтоб исполнить то, что царевна наказала, надо мне иметь помощника верного и чтоб был у него ум человеческий, а сердце, хищника злого.
     — Научу я такого человека, как зло сеять на земле русской, а потом уж сделаю своё дело. Ведомо мне, детёныш человеческий, что сердце твоё не годится для моих замыслов, добра в нем много.
     — Да то не беда: поживёшь со мной, переделаешься. И коль будешь мне хорошим помощником, золотом тебя обсыплю, а коль не угодишь мне, гнить твоим костям вон в той пропасти. Много я уже людей русских приносил сюда, да пока что никто не угодил мне.
     Сказал так хищник злой, взмахнул крыльями чёрными и улетел куда-то за горы.
     А Петрусь подошёл на край горы, глянул вниз и отшатнулся в страхе: пропасть такая глубокая, что и земли не видать, а кругом на камнях кости человеческие белеют и над костями чёрные вороны кружатся.
     Сел опять Петрусь на камень и задумался. Слезы из глаз у него полились, тоска чёрная сердце сдавила.
     — Не видать мне больше матушки моей родимой, ; думает Петрусь, ; не любоваться мне больше Тихим Доном любимым. Не смогу я спуститься с горы этой, не уйти мне никогда от хищника злого.
     Вдруг слышит Петрусь, засвистели крылья в воздухе. Прилетел турецкий хан, в когтях чайку белокрылую держит. Сел он на свою скалу, взмахнул левым крылом и говорит:
     — Вот, детёныш человеческий, птицу тебе принёс из края твоего. Летала она над Доном, кричала людям, что жив ты, детёныш, что видела она, как я унёс тебя в царство своё. А мне надобно, чтоб забыли люди о тебе, не вспоминали. За это птицу глупую уничтожить надо.
     Чайка белокрылая смотрит на Петруся, будто сказать что-то хочет, да хищника злого боится.
     — Не убивай птицу, великий хан, ; проговорил Петрусь. ; Пусть живёт она со мной на этой скале, чтоб не скучно мне было.
     Засмеялся хищник и отвечает:
     — У чайки сердце не злое, в друзья она нам не годится. Тебе, детёныш человеческий, не такого товарища надо.
     Ударил он чайку лапой своё страшной, разорвал её на части когтями острыми, взял в клюв сердце чайкино и говорит Петрусю:
     — А вот этим ты пообедаешь, детёныш человеческий.
     Отвернулся Петрусь, молчит. Жалко ему чайку белокрылую, да знает: заметит в нём жалость хищник злой, сбросит со скалы.
     А орёл опять крыльями взмахнул и улетел прочь. Немного времени прошло, как прилетел хищник назад, в когтях голубя сизокрылого держит. Ударил его клювом в голову, выклевал сердце из груди и бросил Петрусю под ноги:
     — На, ужинай, детёныш человеческий. Голубь, птица ласковая, мирная, их всех убивать надо.
     Потом посмотрел на Петруся и спрашивает:
     — Ну как, не жалко тебе птиц этих глупых?
     Встал Петрусь с камня, взглянул в злые глаза хищника, опять промолчал. А тот допытывается:
     — Жалко тебе или не жалко птиц этих глупых?
     — Чего их жалеть, коль они уже мёртвые? ; Отвечает Петрусь. ; И тебя, хан турецкий, когда ты мёртвым будешь, тоже жалеть не буду.
     Сверкнул орёл глазами и говорит:
     — Вижу, толк из тебя будет, детёныш человеческий. Быстро ты к крови привыкаешь.
     Вот так и начал жить Петрусь на скале высокой, в горном царстве хана турецкого.
     Носит хищник злой в гнездо своё чаек белокрылых, голубей смирных, ягнят маленьких, разрывает их когтями острыми, выклевывает у них сердца горячие, приучает Петруся зло любить.
     Растёт Петрусь в неволе, потемнели у него волосы русые, потемнели глаза его голубые, а между бровей уже морщинка залегла.
     Десять лет прошло с тех пор, как хищник злой унёс его с Тихого Дона. И решил Петрусь либо убежать из ханского царства, либо погибнуть в бою с врагом своим.
     Вот и говорит он раз хищнику злому:
     — Чувствую я в себе силу богатырскую, да не знаю, куда девать её. Принеси мне, хан турецкий, саблю стальную, буду я учиться владеть ею, буду готовиться в поход на людей русских. Да уговор помни: коль порозовеет вода в Тихом Дону от крови вражьей, одарить меня не забудь.
     Обрадовался хищник злой словам этим и отвечает:
     — А за саблей далеко летать не надо. Подними вон тот камень серый, там и сабля стальная лежит.
     Поднял Петрусь камень тяжёлый, смотрит, под камнем сабля стальная сверкает, рядом с саблей булава лежит, драгоценные каменья горят на ней.
     Взял Петрусь саблю, смотрит на неё и говорит:
     — Доброе оружие. Такая сабля у моего батюшки была, когда он биться с врагами земли русской шёл.
     — Такая, да не такая, ; смеётся хан. ; Ударь саблей по камню да посмотри, что от камня останется.
     Взмахнул Петрусь саблей, ударил по камню, рассыпался камень, только искры в стороны полетели.
     — Добрая, добрая сабля, ; говорит Петрусь. ; Коль камень крушит она, что ж от тебя, хан, останется, если захочу я зарубить тебя?
     Рассердился хищник.
     — Не для того, ; говорит он, ; кормил я тебя десять лет, учил тебя зло любить, чтоб речи такие слушать. Ты, детёныш человеческий, силу мою ещё не знаешь. Я крылом одним взмахну, от тебя и следа не останется.
     Загорелось тут сердце Петруся, закипела кровь русская, ещё больше ненависть лютая вспыхнула в нем к хищнику злому.
     — Зарублю я злодея этого, ; думает Петрусь, ; а потом и сам с кручи брошусь, чтоб не томилось сердце моё в неволе страшной.
     Поднял он саблю стальную над головой, взмахнул ею в воздухе и ударил орла хищного.
     — Вот тебе, выродок колдовской, за кровь русскую, за слезы матерей наших! ; Закричал Петрусь. ; Научил ты меня зло любить, расплачивайся теперь за науку эту! Добры люди русские, но коль встречаются они с врагами, коль приходится им волю свою защищать, не видать врагам милости нашей!
     Ещё раз взмахнул Петрусь оружием грозным, ещё раз со свистом опустилась сабля на птицу страшную.
     А рука уже опять саблю поднимает. И начал Петрусь рубить злодея на части, рубит его и приговаривает:
     — А это за людей русских, чьи кости белеют в пропасти страшной! А это за науку твою варварскую, за жизнь мою загубленную.
     Час рубит Петрусь хищника злого, два, устал, саблю в сторону бросил, сел на камень, пот с лица рукой вытирать начал.
     Вдруг смотрит, сидит орёл на том же самом месте, сидит, кривым клювом перья чёрные оправляет, злыми глазами на Петруся смотрит и говорит:
     — Вижу, сила в тебе и впрямь богатырская, а ума не нажил ты ещё, детёныш человеческий. Саблю эту мне сама Зурала подарила, царевна наша морская, и сабля эта не простая: камни от неё в пыль превращаются, по толстому дереву ударить ею, щепки полетят, а вот хана турецкого ею не зарубишь! Заколдовала Зурала эту саблю.
     — А за то, что руку ты поднял на хана великого, будешь ты сидеть ещё пять лет на этой скале, науку мою мудрую постигать.
     — Буду я мясо бросать тебе сверху, чтоб не околел ты с голоду, детёныш человеческий, а через пять лет прилечу, или в бой пойдём на людей русских, или гнить твоим костям в пропасти чёрной.
     Сказал так хищник, злыми глазами сверкнул, чёрными крыльями взмахнул и улетел за горы.
     Опять остался Петрусь в ханском царстве, опять сидит, горькую думу думает. Вспоминает Тихий Дон свой любимый, матушку родимую, друзей-товарищей.
     А хан турецкий прилетел в землю нерусскую, сел около моря на камень острый, правым крылом взмахнул и крикнул что-то голосом хищным.
     Выплыла к нему Зурала, царевна его морская, глаза у неё, как у жабы, зубы, как у акулы страшной, волосы длинные, как водоросли морские.
     Посмотрела Зурала на хана турецкого и спрашивает:
     — С какими вестями прилетел ты, хан бывший? Скоро ли река русская розовой станет от крови русской?
     Хищник злой голову наклонил, лапой себя по груди ударил, будто руку к сердцу приложил в знак приветствия, и отвечает:
     — Помоги, царевна великая, войско набрать, думаю в поход собираться. Сидит у меня в неволе богатырь русский, сердце у него, как у орла хищного стало, хоть и не покорился он пока совсем, да время обломает его, оботрёт.
     — Пошлю я его на землю русскую зло сеять, людей друг против друга озлоблять. Дам ему золота, чтоб подкупал он непокорных, а потом и сам со своим войском нагряну. Помоги, царевна великая, и я твоей помощи не забуду.
     — А когда ты, хан, русского богатыря посылать в его края думаешь? ; Спрашивает Зурала.
     — Пять лет ждать осталось, великая, ; отвечает хищник.
     Царевна голову в воду опустила, подумала и сказала:
     — Хорошо. Будет тебе через пять лет войско. Собирайся, хан, в поход.
     Вот прошло ещё пять лет. Прилетает хищник злой в царство своё ханское, приносит в когтях мальчонку белоголового и говорит:
     — Ну, богатырь русский, настало время в поход нам идти. А для испытания принёс я тебе соплеменника твоего: разрежь ему грудь, сердце сам съешь, а мне вон в тот кувшин крови набери. Выпью я её вместо вина перед походом. Коль не дрогнет твоё сердце, быть тебе великим визирем.
     Бросил хищник злой под ноги Петрусю мальчонку, а сам смотрит на Петруся, глаз с него не сводит.
     Петрусь нож кривой взял, на мальчонку глянул и говорит хищнику:
     — Сыт я сейчас, великий хан. Проголодаюсь, вот тогда и выполню твой наказ.
     — Хорошо, ; отвечает хищник. ; Слетаю я на войско своё посмотрю, а как прилечу вечером, дашь ты мне крови русской отведать.
     Улетел орёл, а Петрусь подошёл к мальчонке, погладил его по русой головке и сказал:
     — Нашёл я у хищника злого наряды его богатые, из парчи да из золота сделанные. Вот уж пять лет режу их на куски да бечеву плету, чтоб спуститься со скалы этой страшной. Немного мне осталось работать, да, видно, не успею я. Как возьмёт меня хищник злой завтра, улетим мы с ним, ты камень вот этот подними, там все, что надо, есть. На землю спустишься, коль живой буду, ; увидимся.
     — Коль погибнуть мне придётся, иди на Тихий Дон, спросишь там Петруся, которого пятнадцать лет назад хищник злой унёс, поклонишься матушке моей родимой, если жива она, да людям всем русским. А особо поклонишься Дону Тихому, реке моей любимой.
     Взял Петрусь нож кривой турецкий, разрезал левую руку пониже локтя: брызнула кровь горячая на землю.
     Подставил Петрусь кувшин, наполнил его своей кровью до краёв и говорит мальчонке:
     — А теперь лезь вон в ту нору, я тебя камнями заложу. Прилетит орёл, лежи, не дыши.
     Только спрятал Петрусь мальчонку белоголового, засвистел воздух, зашумели крылья чёрные, прилетел хищник.
     На Петруся глянул, левым крылом взмахнул и спрашивает:
     — Ну как, детёныш человеческий, готов ли ты?
     Петрусь кувшин с кровью подаёт хищнику и отвечает:
     — Съел я сердце человеческое, силы во мне прибавилось. Хоть сейчас я готов, хан турецкий, в поход с тобой отправляться.
     Хищник кровь человеческую выпил и спрашивает:
     — А куда же ты детёныша белоголового дел, помощник мой славный? Что-то не видал я в пропасти костей свежих.
     Петрусь и бровью не повёл.
     — Как у дарил я его кинжалом в грудь, вытащил сердце, крови налил в кувшин, тут воронье чёрное налетело, просит у меня мясом полакомиться. Ну, сбросил я детёныша белоголового в пропасть, расхватало его воронье на лету. Ищи кости в вороньих гнёздах, великий хан.
     Поверил хищник злой Петрусю, крыльями захлопал, обрадовался, что теперь у него верный помощник есть, и говорит:
     — Отнесу я тебя завтра на Тихий Дон, дам тебе золота мешок, будешь среди людей зло сеять. Люди золото любят, ты там брось горсть, в другом месте, люди увидят, драться из-за него начнут. Кончится это золото, я тебе другой мешок принесу. Коль поможешь мне в деле моём, не пожалеешь. Коль обманешь меня, со дна моря тебя достану, всех детёнышей человеческих в горы унесу, воронью на пир.
     Вот прошла ночь. Утром хищник злой привязал к шее своей мешок с золотом, взял в лапы Петруся, взмахнул чёрными крыльями, и полетели они через моря бурные к Тихому Дону, к земле русской.
     День летят, ночь летят, смотрит Петрусь, берега высокие вдали темнеют.
     — Вот и Дон мой Тихий начинается, ; думает Петрусь, ; а там и поля широкие русские, луга зелёные, люди родные.
     И говорит он хищнику злому:
     — Опусти меня, хан великий, на берег, хочу водицы испить, чтобы силы прибавилось.
     Опустил орёл Петруся на берег, а сам кружится над ним в воздухе, ожидает. Посмотрел Петрусь на Тихий Дон свой любимый и молвил:
     — Здравствуй, батюшка Тихий Дон, здравствуй, земля русская! Долго не был я здесь, долго сердце моё в неволе томилось. И пришёл я теперь, чтоб или на всю жизнь остаться в краю родимом, или жизнь отдать за дело правое.
     Склонился он к Тихому Дону, стал воду пить. Пьёт Петрусь воду чистую и чувствует, как сила в нем растёт богатырская.
     Потом поднялся во весь рост, плечи расправил и крикнул хищнику злому:
     — Эй ты, хан турецкий, выродок колдовской, коли хочешь живым остаться, улетай к своей царевне морской да проси её, чтоб она тебя человеком добрым сделала. А коли хочешь битым быть, налетай, померяемся силами.
     Вытащил из-за пазухи Петрусь нож кривой, стал ждать хищника злого.
     А хан засверкал глазами страшными, выпустил когти острые, взмахнул крыльями громадными и, как вихрь чёрный, налетел на Петруся.
     Хотел хищник схватить его когтями своими, да взмахнул тут Петрусь ножом, одной лапы как не бывало.
     Потекла кровь чёрная, потемнел Тихий Дон. А Петрусь стоит, кудри его тёмно-русые ветерок ласкает, глаза его удалью горят молодецкой, стоит, снова хищника злого ждет.
     И опять налетел хищник, ударил Петруся клювом острым в правую руку, не удержал Петрусь нож, выронил.
     А хищник уже снова налетает, бьёт Петруся крыльями чёрными, но стоит Петрусь, твёрдо на ногах держится.
     Вдруг видит он, плывёт с моря Зурала, царевна морская. Пасть акулья раскрыта, глаза жабьи ненавистью пылают, косы-водоросли вокруг головы обвиты.
     Увидел хищник злой подружку свою и кричит ей диким голосом:
     — Свали его с ног, царевна великая, а там уж я сам с ним расправлюсь!
     Видит Петрусь, что не устоять ему в воде против силы акульей: собьёт его страшилище заморское. Хотел он на берег выйти, глянул, а у берега рыбы страшные длинными хвостами по воде бьют.
     Зурала, царевна морская, голову из воды высунула, закричала рыбам страшным:
     — Эй, слуги мои верные, валите с ног детёныша человеческого, рвите его на части!
     Кинулись к Петрусю рыбы-чудовища, а он наклонился к Тихому Дону и говорит ему ласково:
     — Прощай, батюшка Тихий Дон, прощай, река могучая.
     Потом выпрямился, посмотрел кругом и думает:
     — Эх, стали бы ноги мои каменными, не видать бы разбойникам Тихого Дона.
     Только подумал так, чувствует, окаменели ноги. Тут царевна заморская ударилась с силой о ноги его, взвыла от боли, заметалась от ярости, волны кругом поднялись высокие.
     А сверху хищник злой уже камнем падает на Петруся, в грудь его хочет грудью своей ударить.
     — Эх, ; крикнул Петрусь, ; стать бы мне утёсом высоким, чтобы грудь моя крепкой была, как глыба каменная, чтоб разбился об неё насмерть хищник злой. Не лилась бы больше кровь русская от когтей его острых, не лились бы больше слезы материнские от горя страшного!
     И умолк Петрусь навсегда, превратившись в утёс высокий. Ударился хищник об утёс, крикнул диким голосом и упал в Тихий Дон.
     Подхватили его волны высокие и выбросили на берег, чтоб растащило его воронье чёрное.
     А гордый утёс так и стоит с тех пор, на могучую реку смотрит, будто прислушивается к чему-то.
     Ласкает его Тихий Дон волнами своими мягкими, шепчет ему что-то, будто мать родная сынка убаюкивает.
     А мимо длинными шагами время идёт: сто лет, двести, триста.
     Давно-давно это было.
++++++++++++++++++++++++
.....
Петух и бобок. Сказка!!
===============
     Жил-был старик со старухой. Петушок у них на завалинке рылся и вырыл бобок. Хотел сглонуть и подавился.
     Подавился и растянулся, лежит, не дышит. Хозяюшка к нему бежит, спрашивает:
     — Что ты, петух, лежишь, не дышишь?
     — Бобком, ; говорит петушок, ; подавился. ; Поди к корове, попроси маслица.
     Пошла старуха к корове.
     — Корова, дай мне масла! Кочет лежит, не дышит, бобком подавился.
     Корова говорит:
     — Поди к косцам, попроси сена.
     Приходит она к косцам:
     — Косцы, дайте мне сена! Сено, корове. Корова даст масла. Масло, кочету. Кочет лежит, не дышит, бобком подавился.
     Косцы ей говорят:
     — Ступай к печее, попроси калачей.
     Приходит хозяюшка к печее.
     — Печея, печея! Дай я перепечу калачей. Калачи, косцам. Косцы дадут сена. Сено, корове. Корова даст масла. Масло, кочету. Кочет лежит, не дышит, бобком подавился.
     Печея посылает её к дровосекам, дров попросить. Приходит хозяюшка к дровосекам.
     — Дровосеки, дайте дров! Дрова пойдут печее. Печея даст калачей. Калачи пойдут косцам. Косцы дадут сена. Сено, корове. Корова даст масла. Масло, кочету. Кочет-то вон лежит, не дышит, бобком подавился.
     Дровосеки посылают её к кузнецу попросить топоров: им дрова нечем рубить. Пошла хозяюшка к кузнецу.
     — Кузнец, дай мне топора! Топор, дровосекам. Дровосеки дадут дров. Дрова, печее. Печея даст калачей. Калачи, косцам. Косцы дадут сена. Сено, корове. Корова даст масла. Масло, кочету. Кочет лежит, не дышит, бобком подавился.
     — У меня, ; говорит кузнец, ; топора-то нет, а новый нечем сделать: углей нет. Ступай в лес, наруби сосновых дров и нажги углёв.
     Хозяйка съездила в лес и привезла дров и нажгла углёв.
     Понесла угли кузнецу, кузнец дал топор. Пошла к дровосекам, дровосеки дали дров. Дрова понесла печее, печея дала калачей. Калачи понесла косцам, косцы дали сена. Сено понесла корове, корова дала масла. Масло понесла кочету, кочет сглонул и бобок проглотил и громко запел:
    
          Кукурику курику!
          На завалинке сижу,
          Лапотки себе плету,
          Кочедычек потерял,
          Медну денежку нашёл,
          Красну девушку купил,
          Бел платочек ей дарил!
+++++++++++++++++++
.....
Петух и жерновки. Сказка!!
===============
     Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные!
     Хлеба-то у них не было. Вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть.
     Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один жёлудь в подполье. Пустил жёлудь росток и в небольшое время дорос до полу. Старуха заприметила и говорит:
     — Старик! Надобно пол-то прорубить. Пускай дуб растёт выше. Как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
     Старик прорубил пол. Деревцо росло, росло и выросло до потолка.
     Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял. Дерево все растёт да растёт и доросло до самого неба.
     Тут как раз не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб. Лез-лез и взобрался на небо.
     Ходил, ходил по небу, увидал: сидит кочеток золотой гребенёк, масляна головка, и стоят жерновцы. Вот старик-от долго не думал, захватил с собою и кочетка и жерновцы и спустился в избу.
     Спустился и говорит:
     — Как нам, старуха, быть, что нам есть?
     — Постой, ; молвила старуха, ; я попробую жерновцы.
     Взяла жерновцы и стала молоть. Ан блин да пирог, блин да пирог! Что ни повернёт, все блин да пирог! И накормила старика.
     Ехал мимо как-то какой-то барин и заехал к старику со старушкой в хату.
     — Нет ли, ; спрашивает, ; чего-нибудь поесть?
     Старуха говорит:
     — Чего тебе, родимый, дать поесть, разве блинков?
     Взяла жерновцы и намолола: нападали блинки да пирожки. Приезжий поел и говорит:
     — Продай мне, бабушка, твои жерновцы.
     — Нет, ; говорит старушка, ; продать нельзя.
     Он взял, да и украл у ней жерновцы. Как уведали старик со старушкою, что украдены жерновцы, стали горе горевать.
     — Постой, ; говорит кочеток золотой гребенёк, ; я полечу, догоню!
     Прилетел он к боярским хоромам, сел на ворота и кричит:
     — Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
     Как услыхал барин, сейчас приказывает:
     — Эй, малый! Возьми, брось его в воду.
     Поймали кочетка, бросили в колодезь. Он и стал приговаривать:
     — Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду! ; И выпил всю воду.
     Выпил всю воду и полетел к боярским хоромам. Уселся на балкон и опять кричит:
     — Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
     Барин велел повару бросить его в горячую печь. Поймали кочетка, бросили в горячую печь, прямо в огонь. Он и стал приговаривать:
     — Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду! ; И залил весь жар в печи.
     Вспорхнул, влетел в боярскую горницу и опять кричит:
     — Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
     Гости услыхали это и побегли из дому, а хозяин побег догонять их. Кочеток золотой гребенёк схватил жерновцы и улетел с ними к старику и старухе.
+++++++++++++++++++
.....
Петух и курица. Жили-были петух и кура. Сказка!!
===============
     Жили-были петух и кура.
     Вышла кура из избы, а тут град пошёл. Испугалась кура и кричит:
     — Петун, беда, паны наехали, стреляют, паляют, нас убивают. Бежим, петун!
     Ну и побежали они.
     Бежали-бежали. Им стрету заяц. Он и спрашивает:
     — Куда, петун, бежишь?
     — Аи, не спрашивай меня, спрашивай куру.
     — Куда, кура, бежишь?
     — Паны наехали, стреляют, паляют, нас убивают.
     — Возьмите меня с собой.
     И побежали. Им стрету лиса. Она и спрашивает:
     — Куда, заяц, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай петуна.
     — Куда, петун, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай куру.
     — Куда, кура, бежишь?
     — Паны наехали, стреляют, паляют, нас убивают.
     — Возьмите меня с собой.
     И побежали. Им стрету волк. Он и спрашивает:
     — Куда, лиса, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай зайца.
     — Куда, заяц, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай петуна.
     — Куда, петун, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай куру.
     — Куда, кура, бежишь?
     — Паны наехали, стреляют, паляют, нас убивают.
     — Возьмите меня с собой.
     И побежали. Им стрету медведь. Он и спрашивает:
     — Куда, волк, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай лису.
     — Куда, лиса, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай зайца.
     — Куда, заяц, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай петуна.
     — Куда, петун, бежишь?
     — Не спрашивай меня, спрашивай куру.
     — Куда, кура, бежишь?
     — Паны наехали, стреляют, паляют, нас убивают.
     — Возьмите меня с собой.
     И побежали. Бежали, бежали, да в рёпну яму и пали. Долго они в яме сидели, есть захотели.
     Лиса и говорит:
     — Давайте петь имена, чьё имечко лучше, а чье имечко хуже, того и съедим.
     И запела лиса:
    
     — Медведь-медведуха, имечко хорошее,
     — Лиса-олисуха, имечко хорошее,
     — Волк-волчуха, имечко хорошее,
     — Заяц-зайчуха, имечко хорошее,
     — Петун-петунуха, имечко хорошее,
     — Кура-окуруха, имечко худое!
     Тут куру и разорвали. Сидели они сидели, снова есть захотели, лиса опять песню запела:
    
     — Медведь-медведуха, имечко хорошее,
     — Лиса-олисуха, имечко хорошее,
     — Волк-волчуха, имечко хорошее,
     — Заяц-зайчуха, имечко хорошее,
     — Петун-петунуха, имечко худое,
     Схватили петуна и разорвали, да мало. Посидели несколько времени звери, опять есть захотели, просят лису, чтобы спела свою песню, лиса опять запела:
    
     — Медведь-медведуха, имечко хорошее,
     — Лиса-олисуха, имечко хорошее,
     — Волк-волчуха, имечко хорошее,
     — Заяц-зайчуха, имечко худое,
     Съели и зайца. Посидели до обеда, есть снова захотели, просят лису, чтобы спела. Лиса и запела:
    
     — Медведь-медведуха, имечко хорошее,
     — Лиса-олисуха, имечко хорошее,
     — Волк-волчуха, имечко худое,
     Разорвали медведь и лиса волка и стали есть. А лиса не ест, а кишочки волчьи под себя спрятала.
     Долго сидели. Стало опять голодно, а лиса кишочки волчьи таскает и ест.
     — Что это у тебя, лисонька?
     — А я кишочки свои вытягаю и ем. И ты то же делай, вот и сыт будешь.
     Медведь и вправду свои кишочки зацепил и помер. Осталась лиса одна.
     Долго ела она медведя, потом доела она его всего, уже косточки стала глодать, да тут видит, сидит птичка-синичка на дереве. Говорит лиса ей:
     — Повыздынь птичка-невиличка меня лисоньку из ямы.
     — А как я тебя повыздыну?
     — А понеси в яму прутишков. ; Учит синичку лиса.
     Наносила птичка в яму прутишков, лиса по ним выбралась из ямы, да и была такова, только хвостом махнула над ямой на прощание.
+++++++++++++++++
.....
Петух и курица. Ходила куричка по поповой улички. Архангельск. Сказка!!
===============
     Ходила куричка по поповой улички.
     Увидела она как зёрнышко скатилось с попова двора, поскакала за ним, поймала да принесла петушку своему. Склюнул петух это поповское зёрнышко, да и задавился им. Зовёт курочку, чтобы водицы принесла ему в клювице своём.
     Пошла куричка к озеру просить живой поды, оживить петуха:
     — Озеро, ты озеро, дай ты мне живой поды оживить петуха.
     Озеро и говорит:
     — Поди к свинье, проси у свиньи клею.
     — Свинья, ты свинья, дай мне-ка клею, я дам клею озеру, озеро мне живой воды даст, я оживлю петуха.
     А свинья говорит:
     — Поди к сенокосцам, пусть они мне травку пожнут.
     Сенокосцы послали к щелье-рыбе, просить брусьев, косцы точить.
     Щелья-рыба дала брусьев, курица исполнила все, принесла водички, петух испил, да и ожил.
++++++++++++++++++++++
.....
Петух, кот, свинья, баран и бык. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жили старик со старухой, было у них много скотины: петух, кот, свинья, баран и бык.
     Сидят летом старик со старухой на завалинке, старик и говорит:
     — А что, старуха, с петухом-то нам нечего делать, скоро у нас праздник, зарежем его к празднику.
     — А как знаешь, так и делай, ; говорит старуха.
     А петух услыхал и ночью в лес улетел. Долго на другой день искал старик петуха и не мог найти. Пришёл вечер, опять сидят старики.
     — А что, старуха, куда-то затерялся петух, завтра зарежу свинью.
     — Зарежь, ; говорит старуха.
     Свинья услыхала и ночью убежала в лес. Пришёл утром старик на двор, а на дворе свиньи нет. Искал, искал, не мог найти. Вечером опять сидят, старик и говорит:
     — Завтра зарежу барана.
     Баран услыхал и в лес убежал. Старик и того найти не мог. Сидят опять вечером, и говорит старуха:
     — Бык один на дворе остался, хоть быка зарежь.
     — Ладно, ; говорит старик.
     А бык услышал и в лес убежал. Пришёл старик на двор — и быка нет, долго искал и не мог найти. Пришёл и говорит старухе:
     — Что за чудо! Вся скотина извелась, поищу ещё хорошенько, а если не найду, то и кота убью да из шкуры шапку сошью.
     Кот услыхал и ночью в лес убежал.
     Летом в лесу хорошо и привольно, беглецам тоже хорошо было. Быку и барану травы сколько угодно, только кушай, кот мышей ловит да птичек, петух насекомых клюёт и семена растений, а свинья все ест.
     Только и плохо, когда дождик пойдёт, так они прячутся под кустами, а там холодно.
     Лето прошло, наступила осень, стало совсем уже холодно, а после осени ещё зима придёт, ещё холоднее будет.
     Осень пришла, бык прежде всех стал мёрзнуть, надумал он на зиму избу строить, нашёл барана и говорит:
     — Давай, баран, вместе избу строить. Зима придёт, будет холодно, замёрзнешь.
     — Нет, не замёрзну, у меня шуба тёплая, буду бегать, мне и тепло будет.
     Нашёл бык свинью.
     — Давай избу строить, свинья, зимой будет холодно — замёрзнешь.
     — Нет, не пойду избы строить, я вырою глубокую яму в земле, заберусь в яму, а снегу нападёт, мне ещё теплее будет, так и пролежу до лета.
     Пошёл бык к петуху.
     — Давай, петух, избу строить, зима придёт, холодно будет.
     — Нет, ; говорит петух, ; я одно крыло постелю, а другим покроюсь, мне и тепло будет.
     Нашёл бык кота.
     — Давай, кот, избу строить.
     — Нет, мне тепло будет, я нос положу под хвост и согреюсь.
     Все отказались избу строить. Бык же выбрал сухое место, натаскал брёвен, нарвал моху и состроил избу. Печку склал и дров наготовил.
     Пришла осень, иной день и холодно, а быку тепло: истопил печку и сидит в избе.
     Наступила зима, стало холодно, баран бегал, бегал и согреться не может, и пошёл быка искать, нашёл и просится в избу.
     — Что же, ; говорит бык, ; ты сказал, что будешь бегать и согреешься, что и шуба тёплая, не пущу в избу, зачем строить не пособил.
     — А если не пустишь, то я рогами все углы в избе отобью, все равно и тебе не тепло будет.
     — Ну, ступай же в избу тогда, ; говорит бык.
     Баран зашёл в избу и сел в угол. Вырыла свинья яму рылом, легла в неё, стало и свинье холодно, и побежала хавроньюшка быка искать. Прибежала к избе и просится у быка.
     Бык и говорит ей:
     — Что же ты, хотела зиму пролежать в яме, а сама просишься? Не пущу, избы не строила.
     — А не пустишь, так я вырою под все углы ямы, и изба упадёт.
     Пустил бык свинью, свинья забралась в избу, да показалось ей жарко, и забралась в подполье.
     Петух одно крыло подостлал, а другим покрылся, но все холодно. Пробрал холод петуха, и полетел он искать быка. Еле до избы дотащился, и просится у быка в избу.
     — Ведь ты скалил, что одно крыло постелишь, а другим прикроешься, тебе и тепло будет, а теперь так просишься. Нет, брат, не пущу, избы строить не пособил.
     — А не пустишь, так я весь мох выклюю из стен, тебе и самому будет холодно. Говорит петух
     — Ну, забирайся в избу, тебе немного места нужно.
     Забрался петух и сел на жёрдочку.
     Кот ещё кое-как сбивался, но и того холод пробрал. Пошёл тоже быка искать. Добежал до избы, лапки стряхивает и просится в избу.
     Бык и говорит коту:
     — Что же ты говорил, что кладёшь нос под хвост, тебе и тепло будет? Нет, не пущу, избы не строил.
     — Если не пустишь, то я у тебя весь мох когтями выцарапаю, ты и сам замёрзнешь.
     Пустил бык и кота.
     — Иди, ; говорит, ; уж мы все тут забрались, куда же тебя одного покинуть.
     Кот забрался и прямо на печку, и лежит.
     Вот идут как раз по лесу семь волков серых, видят в лесу избушку, один молодой волк и говорит:
     — Братцы, я пойду в избушку, а если долго не приду, приходите на выручку.
     Приходит волк в избу и уставился на барана, испугался баран и от страху хотел уже заблеять. Вдруг петух закричал:
     — Кукуреку! ; Слетел с жёрдочки и давай волку глаза клевать.
     Выскочил кот с печи, фыркнул и ну глаза волку царапать.
     Бросился на помогу баран из угла и так бодонул рогами волка, что тот перекувырнулся.
     Набежал бык и рогами проткнул бок волку.
     А свинья в подполье кричит:
     — Хрю, хрю, хрю! Ножики точу, топоры точу, хочу живого съесть.
     Едва волк из избы выбрался, бежит и кричит товарищам:
     — Ой, братцы, бежите!
     Когда убежали далеко и сели отдохнуть, волк и стал рассказывать:
     — Как только я зашёл в избу, вижу кого-то мохнатого, он уставился на меня. Вдруг что-то захлопало, закричало и на меня, и прямо в глаза клюёт. Потом небольшой выскочил с печи, наскочил на меня и тоже глаза царапать.
          Потом из угла выскочил мохнатый, ударил меня чем-то, я на ногах устоять не мог.
          Потом кто-то большой наскочил, как ткнул меня чем-то, я свету не взвидел, так жаром всего и обдало.
          А ещё кто-то кричал:
     — Хрю, хрю, хрю, ножики точу, топоры точу. Хочу живого съесть! Ой, бежите, братцы, чтобы погони не было.
     И опять по лесу крутить пустились.
     А в избушке успокоились от страха и живут да поживают. Так всю зиму и зазимовали.
+++++++++++++++++
.....
Петухан Куриханыч. Сказка!!
===============
     Жила-была старуха, у неё был сын Иван.
     Раз Иван уехал в город, а старуха одна осталась дома. Зашли тут к ней два солдата и просят чего-нибудь поесть горяченького.
     А старуха скупа была и говорит:
     — Ничего у меня нет горяченького, печка не топлена и щёчки не варены.
     А у самой в печке петух варился. Проведали это солдаты и говорят между собой:
     — Погоди, старая! Мы тебя научим, как служилых людей обманывать.
     Вышли во двор, выпустили скотину, пришли и говорят:
     — Бабушка! Скотина-то на улицу вышла.
     Старуха заохала и выбежала скотину загонять. Солдаты между тем достали из печки горшок с похлёбкой, петуха вынули и положили в ранец, а вместо него в горшок сунули лапоть.
     Старуха загнала скотину, пришла в избу и говорит:
     — Загадаю я вам, служивые, загадку.
     — Загадай, бабушка, мы догадливы на них. ; Солдаты говорят.
     — Слушайте: в Печинске-Горшечинске, под Сковородинским, сидит Петухан Куриханыч.
     — Эх, старая! Поздно хватилась. ; Солдаты говорят.
     Вот тогда солдаты старухе свою загадку заганывают:
     — В Печинске-Горшечинске был Петухан Куриханыч, да переведён в Суму-Заплеченску, а теперь там Заплетай Расплетаич. Отгадай-ка вот, бабушка, нашу загадку.
     Но старуха не поняла солдатской загадки.
     Солдаты посидели, поели чёрствой корочки с кислым квасом, пошутили со старухой, посмеялись над её загадкой, простились и ушли.
     Приехал из города сын и просит у матери обедать. Старуха собрала на стол, достала из печи горшок, ткнула в лапоть вилкой и не может вытащить.
     — Ай-да петушок, ; думает про себя, ; вишь как разварился, достать не могу.
     Достала, ан там Лапоть заместо Петушка!
++++++++++++++++++++
.....
Петушок задавился. Архангельск. Сказка!!
===============
     Петушок были с курушкой, ходили на попово поле, клевали зёрнышка.
     Петушок зёрнышком и подавился. Курушка и побежала к реке просить воды, петушка напоить:
     — Река, река, дай воды, воду понесу петушку, петушок задавился бобовым зёрнышком.
     А река говорит:
     — Ступай поди к липе, попроси листу липового, тогда дам воды.
     Курушка пришла к липе и говорит:
     — Липа, липа, дай листу своего липового, нести к реке, река даст воды, воду нести к петушку, петушок подавился бобовым зёрнышком.
     Липа говорит:
     — Сходи к девушке, попроси ниточки для липы и принеси мне.
     Прибежала курушка к девушке, просит ниточки для липы, а девушка ей и говорит:
     — Сходи курушка к коровушке, попроси у неё молочка, у меня котик не кушал молочка давно уже.
     Курушка побежала к коровушке и говорит:
     — Коровушка, коровушка, дай молочка, нести к девушке, она даст ниточку нести к липе, липа даст листочек свой нести к реке, а река даст воды, чтобы её нести к петушку, петушок подавился бобовым зёрнышком.
     Коровушка говорит:
     — Сходи курушка к сенокосцам, принеси сена мне, я его поем, тогда и дам тебе молочка.
     Курушка побежала к сенокосцм и говорит:
     — Дайте сена, петушок подавился бобовым зёрнышком.
     Сенокосцы говорят ей
     — У нас куруршка косцы сломаны, сходи к кузнецам, пусть скуют косу.
     Курушка побежала к кузнецам, они послали её к угольникам, у кузнецов уголь кончился.
     Угольники дали уголь, курушка пошла обратно, к сенокосцам, к коровушке, к девушке, к липе, к реке.
     Когда курушка с водой пришла к петушку, петушок уж задавился.
+++++++++++++++++++++
.....
Петушок золотой гребешок. Жили-были кот, дрозд да петушок-золотой гребешок. Сказка!!
===============
     Жили-были кот, дрозд да петушок-золотой гребешок.
     Жили они в лесу, в избушке. Кот да дрозд ходят в лес дрова рубить, а петушка одного оставляют, уходят, строго наказывают:
     — Мы пойдём далеко, а ты оставайся домовничать, да голоса не подавай. Когда придёт лиса. В окошко не выглядывай.
     Проведала лиса, что кота и дрозда дома нет, прибежала к избушке, села под окошко и запела:
    
     — Петушок, петушок.
     — Золотой гребешок,
     — Маслена головушка,
     — Шёлкова бородушка,
     — Выгляни в окошко,
     — Дам тебе горошку.
     Петушок и выставил головку в оконко. Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору. Закричал петушок:
    
     — Несёт меня лиса
     — За тёмные леса,
     — За быстрые реки,
     — За высокие горы.
     — Кот и дрозд, спасите меня!
     Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню и отняли у лисы петушка.
     В другой раз кот и дрозд пошли в лес дрова рубить и опять наказывают:
     — Ну, теперь, петух, не выглядывай в окошко, мы ещё дальше пойдём, не услышим твоего голоса.
     Они ушли, а лиса опять прибежала к избушке и запела:
    
     — Петушок, петушок.
     — Золотой гребешок,
     — Маслена головушка,
     — Шёлкова бородушка,
     — Выгляни в окошко,
     — Дам тебе горошку.
     Петушок сидит помалкивает. А лиса, опять:
     — Бежали ребята,
     — Рассыпали пшеницу,
     — Куры клюют,
     — Петухам не дают.
     Петушок и выставил головку в окошко:
     — Ко-ко-ко! Как не дают?!
     Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору. Закричал петушок:
    
     — Несёт меня лиса
     — За тёмные леса,
     — За быстрые реки,
     — За высокие горы.
     — Кот и дрозд, спасите меня!
     Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню. Кот бежит, дрозд летит. Догнали лису, кот дерёт, дрозд клюёт, и отняли петушка.
     Долго ли, коротко ли, опять собрались кот да дрозд в лес дрова рубить. Уходя, строго-настрого наказывают петушку:
     — Не слушай лисы, не выглядывай в окошко, мы ещё дальше уйдём, не услышим твоего голоса.
     И пошли кот да дрозд далеко в лес дрова рубить.
     А лиса-тут как тут: села под окошечко и поёт:
    
     — Петушок, петушок.
     — Золотой гребешок,
     — Маслена головушка,
     — Шёлкова бородушка,
     — Выгляни в окошко,
     — Дам тебе горошку.
     Петушок сидит помалкивает. А лиса, опять:
    
     — Бежали ребята,
     — Рассыпали пшеницу,
     — Куры клюют,
     — Петухам не дают.
     Петушок всё помалкивает. А лиса, опять:
    
     — Люди бежали,
     — Орехов насыпали,
     — Куры-то клюют,
     — Петухам не дают.
     Петушок и выставил головку в окошко:
     — Ко-ко-ко! Как не дают?!
     Лиса схватила его в когти плотно, понесла в свою нору, закричал петушок:
    
     — Несёт меня лиса
     — За тёмные леса,
     — За быстрые реки,
     — За высокие горы.
     — Кот и дрозд, спасите меня!
     Сколько петушок ни кричал, ни звал, кот и дрозд не услышали его.
     А когда вернулись домой, петушка-то нет. Побежали кот и дрозд по Лисицыным следам. Кот бежит, дрозд летит. Прибежали к лисицыной норе.
     Кот настроил гусельцы и давай натренькивать:
    
     — Трень, брень, гусельцы,
     — Золотые струночки.
     — Ещё дома ли Лисафья кума,
     — Во своём ли теплом гнездышке?
     Лисица слушала, слушала и думает:
     — Дай-ка посмотрю, кто это так хорошо на гуслях играет, сладко напевает. Взяла да и вылезла из норы. Кот и Дрозд её схватили, и давай бить-колотить.
     Били и колотили, покуда она ноги еле унесла.
     Взяли они петушка, посадили в лукошко и принесли домой.
     И с тех пор стали жить да быть, да и теперь живут.
+++++++++++++++++++++
.....
Петушок. Жили-были кот да дрозд. У них был петушок. Сказка!!
===============
     Жили-были кот да дрозд. У них был петушок.
     Они уходили на дровосек, оставляли петушка дома, и говорили:
     — Закрывайся крепче и окошко не открывай, как лиса придёт, так не открывайся, крепче держи двери и окно. Она тебя-то будет манить, так ты не выглядывай. Ты так выглянешь, так-то она тебя и съест.
     Они и ушли на дровосек-от.
     Лиса и приходит к дому и говорит:
    
     — Петушок, петушок,
     — Золотой гребешок,
     — Выгляни в окошечко,
     — Дам я тебе горошечка,
     — Дам и зернышков.
     Он выглянул из окошечка, лиса-то его поймала я потащила в лес. А петушок-от кричит:
    
     — Кот да дрозд,
     — Потащила меня лиса
     — За тёмны леса,
     — За быстры реки
     — Каменья грызть!
     Кот да дрозд-от и учуяли крик-от петушков. Они прибежали и отняли петушка-та.
     Потом говорят они ему:
     — Ты пошто выглянул из окошечка?
     Он им отвечает:
     — Меня лиса выманила орехами и зёрнышками.
     Они опять встали утром и говорят:
     — Ты сегодня не выглядывай, как она ни будет манить, мы сегодня уйдём далеко, не услышим, как тебя лиса потащит, она тебя съест.
     Они и ушли на дровосек, кот-от да дрозд. Петушок опять один остался.
     Опять лиса приходит к дому и опять кричит:
    
     — Петушок, петушок,
     — Золотой гребешок,
     — Выгляни в окошечко,
     — Дам я тебе горошечка,
     — Дам и зёрнышков.
     — Молодые-то катаются,
     — Орехов насыпали,
     — Куры-то клюют,
     — Петухам не дают.
     Он выглянул из окошечка, лиса-то его поймала и потащила в лес. А петушок-от кричит:
    
     — Кот да дрозд,
     — Потащила меня лиса
     — За тёмны леса,
     — За быстры реки
     — Каменья грызть!
     Кот и дрозд-от учуяли крик петушка. Они прибежали и отняли петушка-та. Потом спрашивают петушка:
     — Ты пошто выглянул из окошечка?
     Он им отвечает:
     — Меня лиса выманила орехами да зёрнышками.
     Они опять встали утром и говорят:
     — Ты сегодня не выглядывай, как она ни будет манить. Мы сегодня уйдём далеко, не услышим, как тебя лиса потащит, она тебя съест.
     Они ушли на дровосек, кот-от да дрозд. Петушок опять один остался. Опять лиса приходит к дому и опять поёт:
    
     — Петушок, петушок,
     — Золотой гребешок,
     — Выгляни в окошечко,
     — Дам я тебе горошечка,
     — Дам и зёрнышков.
     — Молодые-то катаются,
     — Орехов насыпали,
     — Куры-то клюют,
     — Петухам не дают.
     Петушок-от выглянул. Она его и взяла, потащила опять. Петушок-от опять кричит:
    
     — Кот да дрозд,
     — Потащила меня лиса
     — За тёмны леса,
     — За быстры реки
     — Каменья грызть!
     А кот и дрозд-от не чуют и не слышат.
     Лиса так и утащила его домой. Прибежала лиса домой, вышла на поветье за хлевом, упрятала его в мешок, петушка-то.
     А тамотка у лисы-то были три дочки лисихи: Марьюшка, Сашенька и Аннушка.
     Кот да дрозд пришли домой. Дома нету никого и окошко пало. И они пошли петушка искать.
     Навострили, наточили косы и пошли петушка выручать. Пришли к дому-то, где лиса живёт, да и поют тонким растяжным голосом:
    
     — У лиски три дочери,
     — Одну зовут Марьюшкой,
     — А другую зовут Сашенькой,
     — А третью зовут Аннушкой.
     Лиска-то послала Марьюшку:
     — Поди, ; говорит, ; послушай, кто там любо так поёт.
     Машенька-то и вышла на крылечко. А кот да дрозд ей голову косой и срезали.
     Другую дочку лиса посылает:
     — Что-то Машенька долго слушает?
     А вторая-то вышла, ей самой голову срезали.
     Третью дочку послала лиса:
     — Что так долго? Баско поют что-ли?
     И третьей тоже голову срезали.
     Сама пошла лиса. И ей тоже голову срезали.
     Зашли кот да дрозд в избу, осмотрели все, петушка и не могли найти. Пошли на поветь искать, а там петушок-от и поёт:
    
     — Утащила меня лиса
     — За тёмны леса,
     — За быстры реки,
     — Завязала меня в мешок!
     Кот да дрозд пришли туда, взяли его, да и унесли домой.
     Стали жить, да поживать, да добра наживать.
+++++++++++++++++
.....
Пещера. Легенда. Жигули. Самара. Реконстр!!
==========
     Давно уже это было, лет сорок назад. Деревня наша к лесу оселком выходила, через речку пройти, и уж лес начинается. Народ тут проживается разный, если кто местные, то жили огородом да пашней со скотиной. Были и беглые, дак те дома не сидели, в леса уходили, там охотою и промышляли.
     И жил в деревне старик один. Все уж в сапогах ходили, а он всё лапти себе вязал, так и прозывали его Лаптем. И промышлял он больше охотой. Вот как-то пошёл в лес, слух прошёл, что опись народу будет, сказался, что за дичью, да капканы посмотреть. Пошёл, да и заблудился ни с того ни с сего. Никогда с ним допрежь такой беды не случалось идёт туда, идёт сюда, а лесу и конца-краю нет.
     Так проходил он уже дня, всё бродит, а выйти никак не может. Харчи все вышли, как ни стрельнет в дичь, а всё мимо, да мимо, пороху уж не стало. Ещё сутки прошли. Последнюю корку хлеба обжевал, а дороги всё не найдёт.
     И вот на уже четвертый день, к ночи дело шло, видит он, как стоит такая гора, а в горе пещера с широкими воротами. Возле ворот большой камень. Упал старик на этот камень и заснул. Шибко, значит, умаючись был.
     Много ли, мало ли спал, только проснулся он к ночи, протёр глаза, осмотрелся, увидел эту пещеру незнамую и пошёл в нею. Думает, а нет ли тут какой ни на есть живой души.
     И видит он там, что стоят какие-то бочки, много их стоит везде, куда ни глянешь. Походил он промеж них, покликал, нет никого. Подошел он к одной бочке, открыл и обмер, а бочка-то полна золота. Он к другой, потом к третьей, а там везде золото и золото.
     Отошёл Лапоть этот от этих бочек, маленько страх-то с него спал, он тут и раздумался:
     «А что бы не набрать мне этого золота, тогда  и пойду».
     Стал он, этта, набирать себе золота и в картуз, и в карманы, и в полы, только вдруг кто-то хвать его за плечи и говорит:
     «А ну-ка стой старина. Ты это зачем моё золото берешь?»
     Лапоть содрогнулся, потом сотворил трижды крестное знамение, обгляделся округ себя, глядит, а стоит перед ним седой-преседой старичок такой, борода по пояс белая, стоит, а креста и не боится, значит не чёрт и не леший. И говорит этот старичок охотнику:
     «Ты меня не пугайся, не трону я тебя. Зовут меня Стенькой Разиным. Берегу, брат, я это золото про православных христиан и разделю им его, когда наступит время. Возьми себе сколько нужно, а остальное поклади опять в бочку. Будет на твой век и малого».
     Поклал Лапоть в бочку золото, оставил себе всего две пригоршни, поклонился старику в ноги и пошёл. Потом обернулся и спросил Стеньку этого Разина:
     «Укажи Стенька мне дорогу-то, куда мне идти, четвёртый день тут плутаю».
     Ответил ему Стенька Разин не промолчал:
     — «Иди, — говорит, — вот в эту сторону, а дорогу сам найди: указывать не буду. Как придёшь домой, расскажи, что видел и слышал. Хотели меня бояре московские казнить, да не пришлось им. С той норы живу я здесь, проклятый православной церковью».
     Два дня шёл старик Лапоть лесом, потом вышел наконец в поле, а там и до дому недалеко.
     С той поры живет он себе с достатком. А про историю свою рассказал местным охотникам и молодёжи.
     Много было охотников добраться до пещеры. Много их ходило, много их искало, только никто не нашел. Однако же никто в лесу этом не пропадал, все дорогу домой находили.
+++++++++++++++++

Пиво и хлеб. Легенда. Сказка!!
=============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатой крестьянин. Много у него было и денег, и хлеба.
     И давал он по всей деревне бедным мужичкам взаймы, деньги давал из процентов, а коли даст хлеба, то весь сполна возврати на лето, да сверх того за каждый четверик два дня ему проработай на поле.
     Вот раз случилось, подходит храмовой праздник, и стали мужички варить к празднику пиво. Только в этой самой деревне был один мужик, да такой бедной, что скудней его во всем околотке не было.
     Сидит он вечером, накануне праздника, в своей избёнке с женою и думает:
     — Что делать? Люди добрые станут гулять, веселиться. А у нас в доме нет ни куска хлеба! Пошёл бы к богачу попросить в долг, да ведь не поверит. Да и что с меня, горемычного, взять после?
     Подумал-подумал, приподнялся с лавки, стал перед образом и вздохнул тяжелёхонько.
     — Господи! ; Говорит. ; Прости меня грешного. И масла-то купить не на что, чтоб лампадку перед иконою затеплить к празднику!
     Вот немного погодя приходит к нему в избушку старец:
     — Здравствуй, хозяин!
     — Здорово, старичок!
     — Нельзя ль у тебя переночевать?
     — Для чего нельзя! Ночуй, коли угодно. Только у меня, родимой, нет ни куска в доме, и покормить тебя нечем.
     — Ничего, хозяин! У меня есть с собой три кусочка хлебушка, а ты дай ковшик водицы, вот я хлебцем-то закушу, а водицей прихлебну, дак тем сыт и буду.
     Сел старик на лавку и говорит:
     — Что, хозяин, так приуныл? О чём запечалился?
     — Эх, старина! ; Отвечает хозяин. ; Как не тужить мне? Вот дал Бог, дак дождались мы праздника, люди добрые станут радоваться да веселиться, а у нас с женою хоть шаром покати, а кругом пусто!
     — Ну, что ж! ; Говорит старик. ; Пойди к богатому мужику, да попроси у него в долг что надо.
     — Нет, не пойду, всё равно не даст!
     — Ступай. ; Пристаёт старик. ; Иди смело и проси у него четверик солоду. Мы с тобой пива наварим.
     — Э, старичок! Теперича поздно. Когда тут пиво варить? Вить праздник-то завтра.
     — Уж я тебе сказываю.  Ступай к богатому мужику и проси четверик солоду. Он тебе сразу даст! Небось, не откажет! Завтра к обеду такое пиво у нас будет, какого во всей деревне никогда не бывало!
     Нечего делать, собрался бедняк, взял мешок под мышку и пошёл к богатому.
     Приходит к нему в избу, кланяется, величает по имени и отечеству и просит в заем четверик солоду, хочу де к празднику пива сварить.
     — Что ж ты прежде-та думал! ; Говорит ему богатой. ; Когда теперича варить? Вить до праздника всего-навсего одна ночь осталась.
     — Ничего, родимой! ; Отвечает бедной, ; коли милость твоя будет, мы как-нибудь сварим себе с женою, будем вдвоём пить да величать праздник.
     Богатой набрал ему четверик солоду и насыпал в мешок. Бедной поднял мешок на плечи и понёс домой.
     Воротился и рассказал, как и что было.
     — Ну, хозяин! ; Молвил старик. ; Будет и у тебя праздник. А что есть ли на твоём дворе колодезь?
     — Есть. ; Говорит мужик.
     — Ну, вот мы в твоём колодезе и наварим пива. Бери мешок да ступай за мною.
     Вышли они на двор и прямо к колодезю.
     — Высыпай-ка сюда! ; Говорит старик.
     — Как можно такое добро в колодезь сыпать! ; Отвечает хозяин. ; Только один четверик и есть, да и тот задаром должен пропасть! Хорошего ничего мы не сделаем, только воду смутим.
     — Слушай меня, все хорошо будет!
     Ну что делать, вывалил хозяин в колодезь весь свой солод.
     — Ну. ; Сказал старец. ; Была вода в колодезе, сделайся за ночь пивом! Теперь, хозяин, пойдём в избу да ляжем спать, утро мудрёнее вечера. А завтра к обеду поспеет такое пиво, что с одного стакана пьян будешь.
     Вот дождались утра. Подходит время к обеду, старик и говорит:
     — Ну, хозяин! Теперича доставай ты побольше ушатов, станови кругом колодезя и наливай пивом полнёхоньки, да и зови всех, кого ни завидишь, пить пиво похмельное.
     Бросился мужик по соседям.
     — На что тебе ушаты понадобились? ; Спрашивают его.
     — Оченно, ; говорит бедной мужик, ; нужно. Не во что пива сливать.
     Вздивовались соседи:
     — Что такое значит! Не с ума ли он спятил? Куска хлеба нет в доме, а ещё о пиве хлопочет!
     Вот хорошо, набрал мужик ушатов двадцать, поставил кругом колодезя и стал наливать, и такое сделалось пиво, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Налил все ушаты полным-полнёхоньки, а в колодезе словно ничего не убыло.
     И стал он кричать, гостей на двор зазывать:
     — Эй, православные! Пожалуйте ко мне пить пиво похмельное. Вот пиво, дак так пиво!
     Смотрит народ, что за диво такое? Вишь налил из колодезя воды, а зовёт на пиво.
     — Дай-ка зайдём посмотрим, на каку это хитрость он поднялся?
     Вот повалили мужики к ушатам, стали черпать ковшиком, пиво пробовать, оченно показалось им это пиво:
     — Отродясь де такого не пивали!
     И нашло народу полон двор.
     А хозяин не жалеет, знай себе черпает из колодезя да всех сплошь и угощает.
     Услыхал про то богатой мужик, пришёл к бедному на двор, попробовал пива, и зачал просить бедного:
     — Научи де меня, какой хитростью сотворил ты эдакое пиво?
     — Да тут нет никакой хитрости. ; Отвечал бедной. ; Дело самое простое, как принёс я от тебя четверик солоду, так прямо и высыпал его в колодезь, была де вода, сделайся за ночь пивом!
     — Ну, хорошо же! ; Думает богатой. ; Только ворочусь домой, так и сделаю.
     Вот приходит он домой и приказывает своим работникам таскать из амбара самой что ни есть лучший солод и сыпать в колодезь.
     Как взялись работники таскать из амбара, и впёрли в колодезь кулей десять солоду.
     — Ну. ; Думает богатой. ; Пиво-то у меня будет получше, чем у бедного!
     Вот на другое утро вышел богатой на двор и поскорей к колодезю, почерпнул и смотрит. Как была вода, так и есть вода! Только мутнее стала.
     — Что такое! Должно быть, мало сододу положили. Надо прибавить. ; Думает богатой и велел своим работникам ещё кулей пять ввалить в колодезь.
     Высыпали они и в другой раз. Не тут-то было, ничего не помогает! Весь солод задаром пропал.
     Да как прошёл праздник, и у бедного осталась в колодезе только сущая вода. Пива всё равно как не бывало.
     Опять приходит старец к бедному мужику и спрашивает:
     — Послушай, хозяин! Сеял ли ты хлеб-ат нынешним годом?
     — Нет, дедушка, ни зерна не сеял!
     — Ну ступай же теперича опять к богатому мужику и проси у него по четверику всякого хлеба. Мы с тобой поедем на поле, да и посеем.
     — Как теперича сеять? ; Отвечает бедной. ; Ведь на дворе зима трескучая!
     — Не твоя забота! Делай, что приказываю. Наварил я тебе пива, насею и хлеба!
     Собрался бедной, пошёл опять к богатому и выпросил у него в долг по четверику всякого зерна.
     Воротился и говорит старику:
     — Всё готово, дедушка!
     Вот вышли они на поле, разыскали по приметам мужикову полосу, и давай разбрасывать зерно по белому снегу.
     Все разбросали.
     — Теперича. ; Сказал старик бедному. ; Ступай домой и дожидай лета, будешь и ты с хлебом!
     Только пришёл бедной мужик в свою деревню, как проведали про него все крестьяне, что он середь зимы хлеб сеял. Смеются на него, да и только:
     — Эка он, сердечной, хватился, когда сеять! Осенью, небось, не догадался!
     Ну, хорошо. Дождалися весны, сделалась теплынь, снега растаяли, и пошли зелёные всходы.
     — Дай-ка. ; Вздумал бедной. ; Пойду, посмотрю, что на моей земле делается.
     Приходит на свою полосу, смотрит, а там такие всходы, что душа не нарадуется! На чужих десятинах и вполовину не так хороши.
     — Слава Тебе, Господи! ; Говорит мужик. ; Теперича и я поправлюсь.
     Вот пришло время жатвы. Начали добрые люди убирать с поля хлеб.
     Собрался и бедной, хлопочет со своею женою и никак не сможет управиться. Принуждён созывать к себе на жнитво рабочий народ и отдавать свой хлеб из половины.
     Дивуются все мужики бедному, земли он не пахал, сеял середь зимы, а хлеб у него вырос такой славной.
     Управился бедной мужик и зажил себе без нужды. Коли что надо по хозяйству, так поедет он в город, продаст хлеба четверть, другую, и купит, что знает. А долг свой богатому мужику сполна заплатил.
     Вот богатой и думает:
     — Дай-ка и я зимой посею. Авось и на моей полосе уродится такой же славной хлеб.
     Дождался того самого дня, в который сеял бедной мужик прошлым годом, навалил в сани несколько четвертей разного хлеба, выехал в поле и давай сеять по снегу.
     Засеял все поле. Только поднялась к ночи погода, подули сильные ветры и свеяли с его земли все зерно на чужие полосы.
     Вот и весна красна. Пошёл богатой на поле и видит, пусто и голо на его земле, ни одного всхода не видать, а возле, на чужих полосах, где ни пахано, ни сеяно, поднялись такие зеленя, что любо-дорого! И раздумался богатой:
     — Господи! Много издержал я на семена, да всё нет толку. А вот у моих должников ни пахано, ни сеяно, а хлеб сам собой растёт! Должно быть, я сам и есть великой грешник!
+++++++++++++++
.....
Пиковая дама. Цыгане. Легенда. Сказка!!
===============
     Знамо дело, что цыганки, большие мастерицы гадать.
     По-разному гадают цыганки: и по руке, и на картах, когда судьбу пытают.
     На картах цыганки и цыгане гадают на Пиковую даму.
     Всю правду она о будущем говорит, и все тебе предсказывает, и даже на вопросы отвечает.
     А случается это так: перед полночью надо положить карту, пиковую даму, за порог, сесть около двери и говорить:
     — Пиковая дама, приходи, хотим мы на тебя погадать!
     А около порога надо стул поставить. Войдёт Пиковая дама и сядет на этот стул. И вот тут-то и надо её спрашивать о своей судьбе.
     Да только не дай бог её перебить, когда она говорить начнёт, или задержать, когда она захочет уйти. Задушить может.
     И попусту вызывать её тоже нельзя, если уж позвал Пиковую даму, так сиди и жди, а иначе, беда!
     Гадали как-то на Пиковую даму. Собралось много народу, молодёжь всё. Положили карту, пиковую даму, за дверь, а дверь не прикрыли плотно, чтобы она пройти смогла.
     Сидят и ждут. А её все нет и нет. Полночь прошла, нет Пиковой дамы, два часа ночи, нет её. До трёх часов ждали цыгане Пиковую даму, а она не явилась.
     Ну сколько ещё можно ждать? Решили разойтись. А парень, что жил в этом доме, немножко задержался.
     — Вы подождите меня, я сейчас вас догоню! ; Предупредил он всех.
     Пошли цыгане, остановились на перекрёстке и стали парня дожидаться. Вдруг слышат стон. Смотрят цыгане: ползёт этот парень на коленях и руки к ним протягивает, на помощь зовёт.
     Бросились цыгане к парню, на ноги его поставили, а он еле живой: лицо бледное как полотно, и язык отнялся, ни слова сказать не может.
     Только когда рассвело, пришёл парень в себя и рассказал, что с ним случилось:
     — Когда все ушли, я прибрал немного в доме и вышел в коридор. Отец закрыл за мной дверь, запер её. Смотрю я и вижу: дёргается дверь на крыльце, да так сильно, что, того и гляди, с петель слетит. Подхожу я к двери и спрашиваю:
     — Кто? ; Нет ответа. Только дверь ещё сильнее дёргается. Отпрянул я назад, и в эту минуту дверь рухнула, и на пороге показалась она.
     — Кто эта она? ; Цыгане спрашивают.
     — Да Пиковая дама! Красоты неописуемой. Как в темноте стояла, то казалось, будто белое платье на ней, а как на свет вышла, гляжу, в чёрном стоит! Высокая, метра два ростом, смотрит на меня и молчит, ничего не говорит.
     — Испугался я, а она медленно-медленно плывёт ко мне, все ближе и ближе и руки протягивает.
     — Хотел я в комнаты вбежать, рванулся, дверь заперта, тогда я разбежался и с размаху пробил головой окно и кубарем на улицу скатился. А Пиковая дама уже с крыльца спускается и за мной плывёт.
     — Я сперва бежал, потом от страха ноги подкосились, как услышал ваши голоса, закричал и упал без сознания.
***************
     Недаром цыгане говорят, что судьбу свою надо пытать осторожно.
+++++++++++++++++++
.....
Плакун-трава. Челябинск. Легенда. Сказка!!
===============
     Тёплая июньская ночь легла на Урал.
     Спали лес и горы. Только не спал в эту ночь Карабаш.
     По посёлку рудника рыскали белоказаки в поисках тех, кто записался в Красную гвардию для защиты Советской власти.
     Искали всех, кто сочувствовал большевикам. Бандиты врывались дома подозреваемых, хватали. Искали оружие и патроны.
     Плакали матери, ребятишки, жёны, испуганные щёлканьем затворов винтовок. После допроса подозреваемых отправляли в каталажку.
     С восходом солнца девяносто шесть арестованных вывели на улицу. Окружил их большой конный отряд белоказаков. Ни горькие слёзы, ни просьбы не умилостивили беляков.
     На все вопросы, куда поведут арестованных, отвечали одно:
     — В Миасс или в Челябинск. На допрос. Там разберутся.
     И отгоняли людей нагайкой. Лёгкая пыль вскоре подёрнула уходящий с рассветом отряд. Дорога вилась по берегу Соймоновской долины, от речки Сак-Елги круто поворачивала на юг.
     На каменистых увалах зеленели молодые берёзы и красовались высокие сосны. За ними вздымались отроги Ильменского хребта, покрытые зелёным пологом леса.
     Сделали привал в деревне Андреевка. Остановились у колодца. Солнце высоко поднялось над лесом. Становилось жарко. Дышалось тяжело.
     Но конвой, окружая арестованных, погнал людей дальше. Подходили к Тургояку.
     Арестованные угрюмо молчали и глядели то на конных конвоиров, то на подошедших мужиков и баб из Тургояка.
     Толпа тургоякцев надвигалась к арестованным, люди хотели как-то помочь рабочим.
     В это время какая-то старуха принялась кричать белоказакам:
     — Казаки! Дайте воды людям испить. Что же это такое? Скотину и ту поят, а тут живые люди.
     Есаул, перекрывая своим свистящим голосом гул толпы, закричал, обращаясь к рабочим:
     — Вот, красная сволочь, наше мнение: первое, большевики, выходи вперёд!
     Враз смолкла толпа. Первым вышел Алёша Брямин, за ним Марина Логутенко. И так один за другим выходили горняки Карабаша и становились в ряд с коммунистами.
     При виде такого есаул озверел, прекрасно понимая, какая сила перед ним. От злобы у него налились глаза, и он в бешенстве закричал:
     — Второе наше мнение: кто из вас сейчас встанет на колени и будет просить пощады, того ждёт помилование и хлеб.
     Многие из арестованных побледнели, у других же наоборот, кровь от негодования прилила к лицу, но ни один не стал на колени.
     Тишину расколол голос:
     — Силком будете ставить, всё равно не станем. Перед вами, живодёрами, рабочий на коленях не стоял. И не быть такому!
     — Э! Вот как! Гады, сволочи! ; Заорал в бешенстве есаул.
     Конвойные защёлкали по коням и людям нагайками. Колонна двинулась, вытянулась цепочкой. Поднимая пыль, всё дальше и дальше уходили арестованные от Тургояка. Голодные, но непокорённые горняки шли, унося прощальные взгляды жителей.
     Но вот кончилось село. Широкая дорога повернула налево, а узкая, почти медвежья тропа повела в сосновый бор.
     Движение застопорилось.
     — Куда вы нас ведёте? ; Неслось над лесом.
     Белоказаки словно ждали этого. Кинулись на кричащих, и в воздухе засвистели со страшной силой нагайки.
     Избитые в кровь передние вступили на тропу, ведущую в бор к могильным шахтам.
     С каждым шагом лес становился всё гуще и гуще. На гладких стволах сосен кора стала темней, на вершинах зеленели тяжёлые шапки, заслоняя солнце. Стало прохладней.
     Правей тропы лес уходил к Миассу, петлявшему рядом. Арестованные поняли, что их ведут на гибель к шахтам.
     Оставался один путь: хоть без оружия, но бороться. Казаки со всех сторон напали на рабочих и начали рубить их шашками, топтать конями.
     Арестованные тоже пытались сопротивляться, хватали конвойных и стаскивали их с коней.
     Казаки рубили тянувшиеся к ним руки, как траву. Зверствам не было конца. Уцелевшим рабочим казаки завязывали глаза, тащили их к шахтам и сталкивали в шурфы. Потом на живых бросали изуродованные трупы, обрубки ног, рук, окровавленные головы.
     Красногвардейцы, проклиная палачей, смело принимали смерть. Некоторые, обнявшись, прыгали в бездну сами, не дожидаясь, когда им снесут голову.
     А когда от белобандитов и пыли на Уральских горах не осталось, когда всех разогнали по пещерам и норам, то первая клеть опустилась в шахту.
     Но не руду она подняла, а останки девяноста шести человек. Громовыми раскатами залпов из винтовок заглушал плач и стоны родственников, возвещали люди о каждом погибшем, поднятом из подземелья.
     Это было началом бессмертия тех, кто отдал свою жизнь за советскую власть.
     Бережно были перенесены останки героев в Карабаш и при стечении тысяч людей похоронены на площади Павших бойцов.
     Давно отшумели грозовые годы. На месте гибели героев поставлен обелиск. Шумит по-прежнему бор, да добрые ветры поют свои песни.
     И ещё люди говорят, что после гибели красногвардейцев несколько лет подряд вокруг шахты росло множество плакун-травы.
     И была она чуть скрасна, оттого что каждая травинка кровью отливала.
+++++++++++++++++++++
.....
Плачь Домовых. Однажды маленький Чуйко проснулся. Легенда. Сказка!!
===============
     Однажды маленький Чуйко проснулся от того, что послышался ему чей-то тоненький плач.
     Вскинул голову, нет, тихо в избе, даже младшая сестрёнка крепко спит. И родители спят. И дед с бабкою. Кто же плачет?
     Сунул Чуйко голову под подушку, нет, все равно не уснуть: плач мешает. Разливается он уже на много голосов, да с приговором, с причетом! А может, это на дворе кто-то плачет? Калика перехожий милости просит?
     Не выдержал Чуйко, сполз с печки и осторожно, крадучись, выбрался на крылечко. Пусто во дворе, в небе луна светит. А плач доносится из-за околицы.
     Ступил Чуйко босыми ногами в росистую траву и, поёживаясь да подпрыгивая, ринулся со двора. Добежал до околицы, да так и обмер.
     Луна высоко поднялась, светло стало, почти как днём, и в этом свете увидал Чуйко каких-то низеньких человечков, которые стояли вдоль околицы и горько плакали на разные голоса.
     Кто-то из них был похож на крепенького мужичка, кто-то казался старше Чуйкова прадеда.
     Но все они были одеты по-крестьянски, в рубахи да лапотки. Утирая слезы кулаками, глядели они на небо, и когда Чуйко поднял глаза, он так и обмер от того, что он там увидал. А увидал он огромного, вполнеба высотой, всадника на белом коне.
     Лицо всадника было искажено мученической мукою, потому что его пронзила стрела. Он понукал усталого коня, пытаясь уйти от погони, но она близилась с каждым мгновением, и вот уже Чуйко увидел меховые шапки степняков, разглядел их низкорослых, мохноногих и резвых коней, увидел длинные копья в руках ордынцев.
     А ещё он узнал умирающего всадника. Это был Воля, его отец!
     Закричал Чуйко и грянулся оземь без памяти. Рано утром нашла его матушка, которая встала подоить корову да хватилась сына.
     Кое-как привели мальчишку в сознание. Сначала он только плакал, ни слова сказать не мог, но выпил парного молочка, поуспокоился, и поведал о ночном видении.
     К тому времени вокруг полдеревни собралось, и взрослые, выслушав его, молча переглянулись. Они сразу поняли, что видел Чуйко домовых, слышал их причитания.
     Известно, если домовой плачет ночью, это всегда предвещает беду, а может быть, и смерть хозяина.
     Что же вещует плач всех деревенских домовушек? И что заставило их, домоседов-доможилов, покинуть свои избы и выйти к околице, рыдать там, словно на пепелище? Уж не грозит ли беда всей деревне?
     — Парнишка видел степняков, не их ли надобно опасаться? ; Сказал Воля, Чуйков отец.
     — Сон этот всё бредни глупые, ; зевнул пастух Мушка. ; Гоните коровушек в стадо, полно время терять.
     — Глупец тот, кто не чтит старых примет и не внемлет разумным советам, ; сурово ответил Воля. ; Если уж духи жилищ наших возрыдали, не миновать беды. Изготовимся к обороне, односельчане, чтоб не встретить врага с разинутым ртом.
     Многие его охотно послушались, многие ворчали и строптивились, однако в конце концов все взялись оружие чистить и боевой припас готовить.
     На ночь вдоль всей околицы караулы встали. И что же? Напали-таки степняки на деревню!
     Только ждали они найти сонных, безоружных людей, а наткнулись на стрелы да копья, да рогатины.
     Завязался тяжёлый бой, длился он целые сутки. Ушли степняки с большим уроном, ну а село удалось отстоять.
     Воля был ранен стрелою в плечо, но не до смерти. Стойко терпя боль, улыбнулся перепуганному сыну:
     — Это всё пустое. Нет на свете воина, кто хоть раз не был ранен. Но когда бы не услышал ты плач домовых, все могло быть куда хуже!
+++++++++++++++++++
.....
Плотник и клин. Один плотник работал у барина. Легенда. Сказка!!
===============
     Один плотник работал у барина.
     Его звали Иван. Как-то приходит к нему барин и говорит:
     — Иван, ты совсем плохо работаешь.
     — Как, барин, плохо?
     — Да видишь, какие щелки у тебя большие, неплотно, знаешь.
     Иван усмехнулся и говорит барину:
     — Э-эй, барин! Придёт клин, так всё замажет.
     Барину интересно:
     — Какой клин? А скоро ли он придёт?
     Иван ему и говорит:
     — При вас, барин, не придёт клин.
     — А мне бы охота повидать его, клина этого. ; Барин-от интересуется.
     — Ну, посиди, барин, может быть, подойдёт, и увидишь.
     Ну, барин тут ждал, ждал, а клин не приходит все. Известное дело, что Иван не будет при барине дырки заклинивать. Барин устал ждать и говорит:
     — Я пойду схожу, Иван, домой, может быть, не скоро он придёт.
     Барин пошёл домой. Иван и начал дырки заделывать. Заклинил, что никому не подкопаться.
     Барин бежит, прибегает:
     — Что, клин-то был?
     — Видишь, барин, что был, все дырки заклинил. Вы только, барин, ушли, и клин пришёл.
     — А жалко, что не досидел, посмотрел бы, что за клин такой. ; Барин жалеет.
     Вот Иван ему и сказывает:
     — Барин, ; клин плотнику товарищ. Плотник мох закладывает да клин вбивает, вот оно и чисто выходит.
     Так барин ничего и не узнал.
     А плотник по-своему работает, как и раньше работал.
++++++++++++++++++++
.....
Плотник и слуга. Турецкая сказка. Пермь. Сказка!!
===============
     Плотник один работал неподалёку от султанского дворца, увидел султаншу и влюбился в неё.
     Перестал плотник работать и всё караулил у дворца: не пойдёт ли султанша на прогулку.
     Султан же имел привычку ходить по улицам в обычном платье. И вот как-то, Султан, переодетый в платье простолюдина, увидел плотника в грусти, спросил его, что это он грустит.
     Тот, хотя и не сразу, но открылся в своей любви к султанше, не полагая, что перед ним сам султан.
     На другой день султан, опять переодевшись, принёс плотнику блюдо варёных яиц, на верху коих красовалось раскрашенное разными китайскими узорами яйцо, и попросил плотника взять то яйцо, которое ему больше всех нравится.
     Плотник тотчас же взял крашеное яйцо.
     — Почему ты выбрал это?
     — Красивое! ; Говорит плотник.
     — Положь его обратно. Я его тебе скоро возвращу. ; Говорит султан.
     Велел он своему слуге вынести блюдо и все яйца очистить. Слуга понёс яйца очистить и принёс яйца уже без скорлупы. Султан отнёс их теперь плотнику и говорит:
     — Теперь возьми своё красивое яйцо!
     — Как же я его узнаю? Все одинаковы! ; Удивился плотник.
     — Так и султанша: разодетая хороша, а в простом платье не лучше твоей жены!
+++++++++++++++++++++
.....
Плотник Микула и его жена. Архангельск. Сказка!!
===============
     Бывало жил-был плотник Микола, и жена у его была красавица.
     Посылает он её как-то на рынок, давает три денежки всего, а наказывает купить чуть не половину рынка ихнего.
     — Поди жена, ; говорит Микола, ; закупи чаю, сахару, всякой благодати.
     Она шла в рынок и думает:
     — Что я закуплю-то на три денежки?
     Ходила, ходила край лавочек. Вот ей какой-то лавочник и говорит:
     — Что ты, голубушка, ходишь кручинная?
     — А как же мне не кручиниться. Вот плотник Микула, муж мой, дал три денежки, велел закупить чаю, сахару, всякой благодати.
     — А ты поди ко мне в лавку, ; говорит лавочник.
     Она пришла в лавку, он и говорит ей:
     — Согласись красавица со мной блуд сделать, так я тебе отпущу всё.
     — Хорошо, ; говорит голубушка, ; приходите в эдакие-то часы.
     Она набрала в лавке всего и ушла домой.
     По дороге домой зашла она в церкву. Тут идёт ей встречу поп. Мотрит он на неё и думает какая ладная женщина.
     — Что, ; говорит он, ; голубушка, согласись со мной блуд сделать.
     Она не отказывает и говорит:
     — Приходи в эдакое-то время, дома буду, мужа не будет.
     Домой приходит, муж спросил:
     — Взяла ли?
     — Я взяла всё, ; говорит жена. ; Только таким вот манером: ко мне в гости будут лавочник и поп, а вы на это время выйдите вон.
     Лавочник тот, как она говорила, в положенные часы к ей пришёл, а муж спрятался на тое время.
     Она самовар поставила, кофе заварила, закуски на стол положила, его угощать стала.
     Сели пить только, тут вроде вдруг муж идёт, по подоконью стучится.
     — Беда, ; говорит она, ; муж идёт.
     Лавочник и говорит:
     — Ах, беда, куда я теперь?
     — Поди, ; говорит она, ; на полати, там бурак есть с перьями, туда и сядь.
     Он и сел тудома. Муж-от пришёл в фатеру, видит купца одёжа на гвозде, и говорит он жене:
     — Ах ты какая непоряха, никогда мою одёжу не уберёшь.
     Взял одёжу купцову, спрятал и сам ушёл, а купец сидит в бураке на полатях, в перьях и без одежды.
     Через которое время как она приказала, и поп пришёл. Она время медлит, чтобы муж подошёл, самовар поставила, смотрит: а вроде вдруг под окном муж идёт.
     Сама говорит:
     — Ах-ти, муж идёт домой.
     — Куда, ; говорит поп, ; я-то денуся?
     — А возьми, скинь одёжу и подштанники и повесь на гвоздь, а сам поди в подпол, есть у нас в подполе жёрнов, поди его мели, муж подумает, что ты работник наш. ; говорит она ему,
     Муж приходит, слышит мелет кто-то, ага, знать поп работает, крупу мелит. Потом разрылся, поповскую одёжу взял, с гвоздя убрал и сам ушёл.
     Пошёл он в хлевушку, корову связал на вязиво её повёл.
     Приводит коровушку к этому купцу, который в перьях сидит у него дома-то. Привёл на двор, к быку ихнему, его купчиха и говорит:
     — Что, Микула, продай корову.
     — Не продажна, ; говорит Микула, ; моя корова заветная, от отца осталась в наследство.
     — Будет тебе, ; говорит она ему, ; согласишься спать со мной? Ничего тебе вязка не будет стоить, да ещё тебе денег дам.
     Денег она дала за полкоровы, а на остальные они всё сделали дело любовное своё. Просит она корову у Миколы.
     — Слово было твоё, так как же, я исполнила свой. ; Говорит купчиха.
     — А я, ; говорит мужик, ; как пойду по городу, буду говорить, что купчиха согласилась со мной, а денег не дала, так купила.
     Она испугалась и говорит:
     — Убери корову к чёрту, только не говори никому.
     Повёл Микола корову свою к попадье. Попадья выходит и говорит:
     — Что плотник Микола, продажна ли твоя корова?
     — Продажна, ; говорит Микола. ; Продажна и заветна. Завет такой, со мной тебе проспать и сто рублей денег дашь.
     А попадья говорит:
     — Ничего, это дело не стоит, только справишь блуд со мной.
     Она рассчиталась, справила всё, что он требовал. Просит, чтобы он корову ей отдал за это дело. А Микола и говорит:
     — Пойду я по деревни и буду говорить, что попадья корову выделала за блуд со мной, Миколой.
     Она говорит ему:
     — Вот тебе, плотник Микола, сто рублей: не говори никому, да и корову уведи взад.
     Повёл Микола корову домой. Привёл домой, клал в хлев. Приходит домой, на жену разругался, ей по уху, да по другой стороне.
     — Как не приду домой, спокою у тебя нет, всё у тебя запущено: мелют да стучат, да бураков накладено по полатям везде.
     Взял, залез тудыкова на полати, этот бурак как спихнёт с перьями. Купец с полатей полетел, выскочил из мешка и без подштанников, да и домой.
     Прибегает купец к жене домой, жена и говорит ему:
     — Ишь, тебя чёрт тебя носит без подштанников на заднице твоей нет.
     Купец жене говорит:
     — Ты сама-то купила у Микулы корову? А чем платила? ; А он слышал, когда в бураках сидел, как муж говорил своей жене про корову.
     Потом плотник Микола залез в подполье с колом. Смотрит, там чёрт какой-то мелет муку. Он и давай его охаживать, что тот худо мелет. Схватился поп и оттуда как чёрт какой-то весь в муке выпрыгнул без подштанников. Недосуг ему было искать одёжи и подштанники, мужик с подпола с колом лез за ним заследом. Побежал поп со двора, только яйца промеж ног мелькают.
     Прибегает поп домой, попадья и спрашивает его:
     — Что это ты поп голяшом-то бегаешь по улице?
     А поп и говорит:
     — Уйди ты от меня попадья, устал я , видишь, муку молол для Господа.
     — Ты хорошо это сделал, только вымазался весь, а я ловчее мелю. ; Попадья говорит ему.
     А поп ей отвечает:
     — Ты попадья корову купила, да не подоила, а я посрамился в подполье, да не надеялся и вылезть, да чёрт с ней с одёжой, да и с подштанникам, пособил Бог самому уйти.
     Потом говорит поп в задумчивости:
     — Недругу не закажешь в эдакую увязь, в тесно место зайти, куда я влез!
+++++++++++++++++
.....
Плотник Микула и его жена. Архангельск. Сказка!!
===============
     Бывало жил-был плотник Микола, и жена у его была красавица.
     Посылает он её как-то на рынок, давает три денежки всего, а наказывает купить чуть не половину рынка ихнего.
     — Поди жена, ; говорит Микола, ; закупи чаю, сахару, всякой благодати.
     Она шла в рынок и думает:
     — Что я закуплю-то на три денежки?
     Ходила, ходила край лавочек. Вот ей какой-то лавочник и говорит:
     — Что ты, голубушка, ходишь кручинная?
     — А как же мне не кручиниться. Вот плотник Микула, муж мой, дал три денежки, велел закупить чаю, сахару, всякой благодати.
     — А ты поди ко мне в лавку, ; говорит лавочник.
     Она пришла в лавку, он и говорит ей:
     — Согласись красавица со мной блуд сделать, так я тебе отпущу всё.
     — Хорошо, ; говорит голубушка, ; приходите в эдакие-то часы.
     Она набрала в лавке всего и ушла домой.
     По дороге домой зашла она в церкву. Тут идёт ей встречу поп. Мотрит он на неё и думает какая ладная женщина.
     — Что, ; говорит он, ; голубушка, согласись со мной блуд сделать.
     Она не отказывает и говорит:
     — Приходи в эдакое-то время, дома буду, мужа не будет.
     Домой приходит, муж спросил:
     — Взяла ли?
     — Я взяла всё, ; говорит жена. ; Только таким вот манером: ко мне в гости будут лавочник и поп, а вы на это время выйдите вон.
     Лавочник тот, как она говорила, в положенные часы к ей пришёл, а муж спрятался на тое время.
     Она самовар поставила, кофе заварила, закуски на стол положила, его угощать стала.
     Сели пить только, тут вроде вдруг муж идёт, по подоконью стучится.
     — Беда, ; говорит она, ; муж идёт.
     Лавочник и говорит:
     — Ах, беда, куда я теперь?
     — Поди, ; говорит она, ; на полати, там бурак есть с перьями, туда и сядь.
     Он и сел тудома. Муж-от пришёл в фатеру, видит купца одёжа на гвозде, и говорит он жене:
     — Ах ты какая непоряха, никогда мою одёжу не уберёшь.
     Взял одёжу купцову, спрятал и сам ушёл, а купец сидит в бураке на полатях, в перьях и без одежды.
     Через которое время как она приказала, и поп пришёл. Она время медлит, чтобы муж подошёл, самовар поставила, смотрит: а вроде вдруг под окном муж идёт.
     Сама говорит:
     — Ах-ти, муж идёт домой.
     — Куда, ; говорит поп, ; я-то денуся?
     — А возьми, скинь одёжу и подштанники и повесь на гвоздь, а сам поди в подпол, есть у нас в подполе жёрнов, поди его мели, муж подумает, что ты работник наш. ; говорит она ему,
     Муж приходит, слышит мелет кто-то, ага, знать поп работает, крупу мелит. Потом разрылся, поповскую одёжу взял, с гвоздя убрал и сам ушёл.
     Пошёл он в хлевушку, корову связал на вязиво её повёл.
     Приводит коровушку к этому купцу, который в перьях сидит у него дома-то. Привёл на двор, к быку ихнему, его купчиха и говорит:
     — Что, Микула, продай корову.
     — Не продажна, ; говорит Микула, ; моя корова заветная, от отца осталась в наследство.
     — Будет тебе, ; говорит она ему, ; согласишься спать со мной? Ничего тебе вязка не будет стоить, да ещё тебе денег дам.
     Денег она дала за полкоровы, а на остальные они всё сделали дело любовное своё. Просит она корову у Миколы.
     — Слово было твоё, так как же, я исполнила свой. ; Говорит купчиха.
     — А я, ; говорит мужик, ; как пойду по городу, буду говорить, что купчиха согласилась со мной, а денег не дала, так купила.
     Она испугалась и говорит:
     — Убери корову к чёрту, только не говори никому.
     Повёл Микола корову свою к попадье. Попадья выходит и говорит:
     — Что плотник Микола, продажна ли твоя корова?
     — Продажна, ; говорит Микола. ; Продажна и заветна. Завет такой, со мной тебе проспать и сто рублей денег дашь.
     А попадья говорит:
     — Ничего, это дело не стоит, только справишь блуд со мной.
     Она рассчиталась, справила всё, что он требовал. Просит, чтобы он корову ей отдал за это дело. А Микола и говорит:
     — Пойду я по деревни и буду говорить, что попадья корову выделала за блуд со мной, Миколой.
     Она говорит ему:
     — Вот тебе, плотник Микола, сто рублей: не говори никому, да и корову уведи взад.
     Повёл Микола корову домой. Привёл домой, клал в хлев. Приходит домой, на жену разругался, ей по уху, да по другой стороне.
     — Как не приду домой, спокою у тебя нет, всё у тебя запущено: мелют да стучат, да бураков накладено по полатям везде.
     Взял, залез тудыкова на полати, этот бурак как спихнёт с перьями. Купец с полатей полетел, выскочил из мешка и без подштанников, да и домой.
     Прибегает купец к жене домой, жена и говорит ему:
     — Ишь, тебя чёрт тебя носит без подштанников на заднице твоей нет.
     Купец жене говорит:
     — Ты сама-то купила у Микулы корову? А чем платила? ; А он слышал, когда в бураках сидел, как муж говорил своей жене про корову.
     Потом плотник Микола залез в подполье с колом. Смотрит, там чёрт какой-то мелет муку. Он и давай его охаживать, что тот худо мелет. Схватился поп и оттуда как чёрт какой-то весь в муке выпрыгнул без подштанников. Недосуг ему было искать одёжи и подштанники, мужик с подпола с колом лез за ним заследом. Побежал поп со двора, только яйца промеж ног мелькают.
     Прибегает поп домой, попадья и спрашивает его:
     — Что это ты поп голяшом-то бегаешь по улице?
     А поп и говорит:
     — Уйди ты от меня попадья, устал я , видишь, муку молол для Господа.
     — Ты хорошо это сделал, только вымазался весь, а я ловчее мелю. ; Попадья говорит ему.
     А поп ей отвечает:
     — Ты попадья корову купила, да не подоила, а я посрамился в подполье, да не надеялся и вылезть, да чёрт с ней с одёжой, да и с подштанникам, пособил Бог самому уйти.
     Потом говорит поп в задумчивости:
     — Недругу не закажешь в эдакую увязь, в тесно место зайти, куда я влез!
+++++++++++++++++
.....
По горсти. Предание. Жигули. Самара!!
===============
     Во время одного из своих походов русский царь Иоанн Грозный остановился как-то раз в Жигулевских горах.
     Захотелось ему свое войско посчитать.
     Повелел царь каждому воину по горсти земли на одно и то же место бросить.
     Когда войско исполнило царский приказ, из горстей земли образовался курган-великан.
     И стали называть его Царевым курганом
++++++++++++++

По Злобе. Порча. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Шёл один парень, Семён его звали, с вечёрки, с посиделок деревенских, домой.
     А было уже за полночь. Дошёл до ворот и видит: кукла пляшет вокруг столба во дворе. Маленькая деревянная куколка. Дорогу не даёт. Как пройти домой? Кукла пляшет и всё тут. Как живая!
     Он и говорит:
     — Ай, чёрт побери! Что мне эта кукла-то? Может, привиделось.
     Ворота-то открыл, только пошёл, она стук ему в голову кукла эта. И исчезла.
     Пришёл Семён домой, лёг спать, а к утру у него жар поднялся. Вот заболел, он и заболел.
     Его отец туда возил, сюда по врачам, по знахарям, ничего не могли сделать. А он не сказал, что его кукла в голову стукнула. Высох он, и вот уже осталось ему два дня или три, ; как помереть.
     Он говорит матери:
     — Мама! Я умру, вы вот этот столб выкопайте и посмотрите, что там есть. Меня кукла раз в голову тут ударила, может, я из-за этого и погибаю.
     Они, родители его, тот столб-то выкопали, а там кукла. На этой кукле, воротник от его рубашки, клочок от брюк и волосы его были.
     Мать-то потом узнала: это наколдовали на него по злобе. От девушки он одной отвернулся, девушка по нему сохла, так её бабка-ворожейка навела на него порчу и загнала в могилу.
     А родители эту куклу взяли и в огонь бросили. Сгорела она, конечно, но не просто так: долго ещё в печке вилась, прискакивала.
+++++++++++++++
.....
По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре. В некотором государстве был один купец. Сказка!!
===============
     В некотором государстве был один купец, имел двух дочерей.
     Однажды является ему старец во сне и говорит, что меньшую дочь он наделит радостию родить необычных сыновей, только обязательно от королевича или царевича, и что будут их сыновья по колена в серебре, по локоть в золоте, во лбу светел месяц, а по бокам у них часты звёзды будут.
     Наутро выстал купец с постели и наказал слугам своим разослать афишки по всему государству, в коих указано было:
     — Кто из королевичей или царевичей возьмёт замуж меньшую купецкую дочь, тому она родит в три года троих сыновей, по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды. А в четвёртый год родит она их спасителя.
     Никто не приискался из этого государства. Но из инного явился Иван-королевич, женился на купеческой меньшой дочери и уехали он в Иваново королевство на житьё-бытьё. Да чтобы не скучала она там, поехала с ними и её старшая сестра со своей нянькой-ведьмой.
     Прожили меньшая сестра с Иваном-королевичем год, она забеременела и родила сына, по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды.
     Старшая сестра позавидовала меньшой сестре, подослала няньку свою стать у меньшой сестры повитухою. А та взяла ребёнка, обратила голубем и пустила в чистое поле. А в подол ей положила котёнка. Приходит нянька-повитуха к королевичу и говорит:
     — Твоя жена родила котёнка! Так то вот.
     Королевич опечалился, но оставил всё до другого сына.
     На другой год родила ему купеческая дочь такого же славного сына. Нянька-повитуха обратила его голубем, пустила в чистое поле и сказала королевичу, что его жена родила щебёнка.
     Немало королевич печалился, да рассудил дожидаться третьего сына.
     Но и в третий раз случилось то же самое. Нянька-повитуха обратила мальчика голубем, а королевичу доложила, что у него не сын родился, а обрубок дерева.
     Вот на третий год все три брата-голубя собрались и улетели за тридевять земель, в тридесятое царство. Там они днём летали голубями. А ночью становились молодцами, как и было предсказано старцем во сне их деда.
     Королевич рассудил подождать четвёртого сына. А четвёртый сын простой родился, ни в золоте, ни в серебре, без звёзд, без месяца.
     Как узнал о том королевич, тотчас созвал своих вельмож и князей. Судили-рядили и все заодно положили: посадить королевну с её детищем в бочку, засмолить и пустить по морю.
     Вот посадили их в бочку и пустили по морю. Бочка все дальше и дальше плывёт, а у королевны сын не по часам, по минутам растёт.
     Прибило волной бочку к острову и разбило её о край берега. Сын с матерью вышли на остров, стали кругом осматривать, для жилья место выискивать.
     Заходят они в тёмный лес, и увидал сын: лежит на дорожке кошелёк. Поднял его и обрадовался, в кошельке кремень и огниво, будет чем огонь высекать.
     Вот он ударил огнивом о кремень, тотчас выскочили топорок и дубинка и спрашивают:
     — Что делать прикажете?
     Отвечает сын?
     — Постройте нам дворец, да чтоб было что поесть-попить!
     Топор принялся рубить, а дубинка сваи вбивать, и вмиг построили такой славный дворец, какого ни в одном государстве не бывало, ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать, ни в сказке сказать!
     А во дворце всего вдоволь. Чего только душа запросит, всё есть!
     Вот как-то проезжали мимо острова купцы-торговцы, тому дворцу дивовалися. Приплывали они в государство Ивана-королевича, а уж Иван-королевич успел жениться на другой жене.
     Как только привалили корабли с товарами к берегу, тотчас пошли купцы к королевичу с докладом, с гостинцами.
     — Гой, купцы-торговцы! ; Говорит им Иван-королевич. ; Вы много морей изъездили, во многих землях побывали. Не слыхали ль где каких новостей?
     Отвечают купцы:
     — На море-океане, на таком-то острове доселева рос дремучий лес да разбой стоял: нельзя было ни пешему пройти, ни конному проехать, а теперь стоит там такой дворец, какого лучше во всем свете нет! А живёт в том дворце прекрасная королевна с сыном.
     Иван-королевич стал собираться на остров. Хочется ему поехать, самому на то диво посмотреть.
     А старшая сестра-лиходейка давай его останавливать:
     — Это, ; говорит, ; что за диво! Вот диво, так диво: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть зелёный сад. В том саду есть мельница, сама мелет, сама веет и пыль на сто вёрст мечет, возле мельницы золотой столб стоит, на нем золотая клетка висит, и ходит по тому столбу учёный кот: вниз идёт, песни поёт, вверх поднимается, сказки сказывает.
     Поехали купцы назад и заехали к королевне на остров. Она встречает их с честию, угощает с радостью.
     То, другое, стали промеж себя разговаривать. Купцы и рассказали:
     — Как были они у Ивана-королевича, как Иван-королевич хотел было на остров ехать дворец смотреть и как старшая сестра остановила его.
     Сын королевнин всё это выслушал и, только купеческие корабли отплыли, вынул свой кошелёк, ударил огнивом о кремень, тотчас выскочили топорок и дубинка:
     — Что делать прикажете?
     — Чтоб заутро около нашего дворца был зелёный сад, а в том саду была мельница, сама бы молола, сама бы веяла и пыль на сто вёрст метала. Чтоб возле мельницы золотой столб стоял, на нем бы золотая клетка висела и ходил бы по тому столбу учёный кот!
     На другой день проснулась королевна с сыном, а уж всё исполнено: около дворца сад растёт, в саду мельница, возле мельницы золотой столб стоит, и учёный кот песни поёт, сказки сказывает.
     Много ли, мало ли прошло времени, проезжают мимо острова купцы-торговцы, тому чуду дивуются. Увидал белые паруса королевнин сын, обернулся мухою, полетел и сел на корабль.
     Приплывают корабли в государство Ивана-королевича, привалили к берегу, стали на якорях, и пошли купцы во дворец с докладом, с гостинцами. Вслед за ними и муха полетела.
     — Гой, купцы-торговцы, люди бывалые! ; Говорит Иван-королевич. ; Вы много морей изъездили, много разных земель видели, не слыхали ль где каких новостей?
     Отвечают купцы:
     — На море-океане, на таком-то острове доселева рос дремучий лес да разбой стоял: нельзя было ни пешему пройти, ни конному проехать. А теперь там такой дворец, какого лучше во всем свете нет! Живёт во дворце прекрасная королевна с сыном. Около дворца зелёный сад раскинулся, в том саду есть мельница, сама мелет, сама веет, на сто вёрст пыль мечет. А возле мельницы золотой столб стоит, на нем золотая клетка висит, и ходит по тому столбу учёный кот. Вниз идёт, песни поёт, вверх поднимается, сказки сказывает.
     Иван-королевич стал собираться на остров, хочется ему на те дива посмотреть. А старшая сестра-лиходейка стала его удерживать-останавливать:
     — Это, ; говорит, ; что за чудо! Вот диво, так диво: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть золотая сосна, на ней сидят птицы райские, поют песни царские!
     Тут муха озлилася, укусила тётку за нос, и в окно! Прилетел королевнин сын домой мухою, обернулся добрым молодцем, вынул кремень и огниво, ударил, выскочили топорок и дубинка:
     — Что делать прикажете?
     — Чтоб заутро стояла в саду золотая сосна, на ней сидели бы птицы райские, распевали бы песни царские!
     На другой день проснулась королевна с сыном, а сосна уж в саду растёт.
     Опять проезжали мимо острова купцы-торговцы, тому диву дивовалися. Приехали в царство Ивана-королевича, а королевнин сын комаром обернулся да с ними ж на корабле приплыл.
     — Гой, купцы-торговцы, люди бывалые! ; Говорит Иван-королевич. ; Вы много морей изъездили, много разных земель видели. Не слыхали ль где каких новостей?
     Отвечают ему купцы:
     — На море-океане, на таком-то острове живёт во дворце прекрасная королевна с сыном. Около дворца зелёный сад раскинулся, в том саду есть мельница, сама мелет, сама веет, на сто вёрст пыль мечет. Возле того золотой столб стоит с золотою клеткою, и ходит по тому столбу учёный кот. Вниз идёт, песни поёт, вверх поднимается, сказки сказывает. Да растёт в саду золотая сосна, на ней сидят птицы райские, поют песни царские!
     Иван-королевич стал собираться на остров, хочется ему на те дива посмотреть. А старшая сестра-лиходейка его удерживает:
     — Это что за чудо! Вот диво, так диво: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть три братца родные, по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды!
     Тут комар озлился, больней прежнего укусил тётку за нос, зажужжал, и в окно! Прилетел домой, обернулся добрым молодцем и рассказал про все матери.
     — Ах, ; говорит королевна, ; то мои сыновья, а твои братья!
     — Я пойду их отыскивать! ; Говорит королевнин сын.
     Долго ли, коротко ли, пришёл королевнин сын в тридесятое царство. Смотрит, а там стоит дом на поляне.
     — Дай зайду, отдохну!
     Входит в горницу, там стол накрыт, на столе три просвиры лежат, три бутылки с вином стоят. А нет ни души!
     Взял он, отломил и съел от каждой просвиры по кусочку, отпил из каждой бутылки по глоточку и спрятался за печку.
     Вдруг прилетают три голубя, ударились оземь и сделались добрыми молодцами, по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды.
     Подошли к столу, глядь, просвиры надъедены, вино надпито, и говорят промеж собой:
     — Если б вор забрался, он бы всё унёс. А этот только попробовал. Видно, добрый человек к нам в гости зашёл!
     Меньшой брат услыхал эти речи, вылез из-за печки и говорит:
     — Здравствуйте, родные братцы! Матушка велела вам кланяться да к себе звать.
     Что тут было радости! Что веселья! После того ударились они четверо оземь, поделались голубками и полетели к своей матушке.
     В короткое время проходили мимо острова купеческие корабли. Купцы-торговцы смотрят на тот остров да дивуются.
     Вот приплыли они в государство Ивана-королевича, пошли к нему с докладом, с гостинцами.
     Он спросил их:
     — Не слыхали ль где каких новостей?
     Купцы рассказали ему про чудный остров:
     — На том острове живёт прекрасная королевна с четырьмя сыновьями. Три сына красоты неописанной, по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды! Ходят-гуляют по саду, весь сад освещают!
     Иван-королевич не стал больше откладывать, сел на корабль и поплыл к острову. А там встречают его жена и четыре сына.
     Целовались, обнимались, про былое расспрашивали.
     Как узнал Иван-царевич всю подноготную, тотчас же отдал приказ расстрелять старшую сестру-лиходейку. Вторую жену покинул, а стал жить с первою, и жили они долго и счастливо.
+++++++++++++++++++++
.....
По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре. В некотором царстве. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь.
     У него был сын Иван-царевич, и красивый, и умный, и славный. Об нём песни пели, об нём сказки сказывали. Он красным девушкам во сне снился.
     Пришло ему желанье поглядеть на бел свет. Берёт он у царя-отца благословенье и позволенье и едет на все четыре стороны, людей посмотреть, себя показать.
     Долго ездил, много видел добра и худа, и всякой всячины. Наконец подъехал к палатам высоким, хорошим, каменным.
     Видит: на крылечке сидят три сестрицы-красавицы и между собой разговаривают.
     Старшая говорит:
     — Если б на мне женился Иван-царевич, я б ему напряла рубашку тонкую, гладкую, какой во всем свете не спрядут.
     Иван-царевич стал прислушиваться.
     — А если б меня взял, ; сказала средняя, ; я б выткала ему кафтан из серебра, из золота, и сиял бы он как Жар-птица.
     — А я ни прясть, ни ткать не умею, ; говорила меньшая, ; а если бы он меня полюбил, я бы родила ему сынов, что ясных соколов: во лбу солнце, а на затылке месяц, по бокам звезды.
     Иван-царевич всё слышал, все запомнил и, возвратясь к отцу, просил позволенье жениться.
     Отказа не было. Он взял за себя меньшую сестру и стал с нею жить-поживать душа в душу.
     А старшие сестры стали сердиться да завидовать меньшой сестре, начали ей зло мерить. Вот подкупили нянюшек, мамушек, и когда у Ивана-царевича родился сын, когда он ждал, что ему поднесут дитя с солнцем во лбу, с месяцем на затылке, с звёздами по бокам, вместо того подали ему просто-напросто котёнка и заверили, что жена его обманула.
     Сильно он огорчился, долго сердился, наконец стал ожидать другого сына.
     Те же нянюшки, те же мамушки были с царевной, опять украли её настоящего ребёнка с солнцем во лбу и подложили щенка.
     Иван-царевич заболел с горя-печали. Много он любил царевну, но ещё больше хотелось ему поглядеть на хорошее детище.
     Начал ожидать третьего. В третий раз ему показали простого ребёнка, без звёзд и месяца.
     Иван-царевич не стерпел, отказался от жены, приказал её судить.
     Собралися, съехалися люди старшие, нет числа! Судят-рядят, придумывают-пригадывают, и придумали: царевне отрубить голову.
     — Нет, ; сказал главный судья, ; слушайте меня или нет, а моя вот речь: выколоть ей глаза, засмолить с ребёнком в бочке и пустить на море. Виновата, потонет, права, выплывет.
     Речь полюбилась. Выкололи царевне глаза, засмолили вместе с ребёнком в бочку и бросили в море.
     А Иван-царевич женился на её старшей сестре, на той самой, что детей его покрала да спрятала в отцовском саду в зелёной беседке.
     Там мальчики росли-подрастали, родимой матушки не видали, не знали. А она, горемычная, плавала по морю по океану с подкидышком, и рос этот подкидышек не по дням, а по часам. Скоро пришёл в смысл, стал разумен и говорит:
     — Сударыня-матушка! Хочу, чтоб по моему прошенью, по божьему веленью, по господнему благословенью, мы пристали к берегу!
     Бочка и остановилась.
     — Сударыня-матушка. Хочу, чтоб, по моему прошенью, по господнему веленью, по божьему благословенью, наша бочка лопнула!
     Только он это слово промолвил, бочка развалилась надвое, и они с матерью вышли на берег.
     — Сударыня-матушка! Какое весёлое, славное место. Жаль, что ты не видишь ни солнца, ни неба, ни травки-муравки. По моему прошенью, по господнему веленью, по божьему благословенью, чтобы здесь явилась банька с живою водою!
     В ту же минуту из земли выросла баня: двери сами растворились, печи затопились, и вода закипела.
     Вошли они, взял сынок веничек и стал тёплою водою промывать больные глаза матери и говорит:
     — По моему прошенью, по господнему веленью, по божьему благословенью, чтобы моя матушка проглянула.
     — Сынок! Я вижу, вижу, глаза открылись! ; Мать воскликнула.
     А Иван дальше приговаривает:
     — По моему прошенью, по господнему веленью, по божьему благословенью, хочу, чтоб сударыня-матушка твоего батюшки дворец да к нам перешёл и с садом и с твоими детьми.
     Откуда ни взялся дворец, перед дворцом раскинулся сад, в саду на веточках птички поют, посреди беседка стоит, в беседке три братца живут.
     Мальчик-подкидышек побежал к ним. Вошёл, видит, накрыт стол, на столе три прибора. Возвратился он поскорее домой и говорит:
     — Дорогая сударыня-матушка! Испеки ты мне три лепёшечки на своём молоке.
     Мать послушала, всё сделала. Понёс он три лепёшечки, разложил на три тарелочки, а сам спрятался в уголок и ожидает: кто придёт?
     Вдруг комната осветилась, вошли три брата с солнцем, с месяцем, с звёздами. Сели за стол, отведали лепёшек и узнали родимой матери молоко.
     — Кто нам принёс эти лепёшечки? Если б он показался и рассказал нам об нашей матушке, мы б его зацеловали, замиловали и в братья к себе приняли.
     Мальчик вышел и повёл их к матери. Тут они обнимались, целовались и плакали. Хорошо им стало жить, было чем и добрых людей угостить.
     Один раз шли мимо нищие старцы. Их зазвали, накормили, напоили и с хлебом-солью отпустили.
     Случилось так, что те же старцы проходили мимо дворца Ивана-царевича. Он как раз стоял на крыльце и начал их спрашивать:
     — Нищие старцы! Где вы были-пробывали, что видели-повидали?
     — А мы там были-пробывали, то видели-повидали: где прежде был мох да болото, пень да колода, там теперь дворец, ни в сказке сказать, ни пером написать, там сад, во всем царстве не сыскать, там люди, в белом свете не видать! Там мы были-пробывали, три родных братца нас угощали: во лбу у них солнце, на затылке месяц, по бокам часты звезды, и живёт с ними и любуется на них мать-царевна прекрасная.
     Выслушал Иван-царевич и задумался.
     Кольнуло его в грудь, забилося сердце. Снял он свой верный меч, взял меткую стрелу, оседлал ретивого коня и, не сказав жене прощай, полетел во дворец, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
     Очутился там, глянул на детей, глянул на жену, узнал и не вспомнился от радости, душа просветлела!
     В это время мы там были, мёд-вино там давали, да до нас не доносили, всё гости попивали, было весело, все обутки разбили в плясках. Только одной старшей сестре было невесело. Её так же засмолили в бочку, так же бросили в море, но не так её бог хранил: она тут же канула на дно, и след её пропал! Черти морские к себе прибрали.
+++++++++++++++++++++++
.....
По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре. Не в каком царстве. Сказка!!
===============
     Не в каком царстве, не в каком государстве был-жил царь и царица. У царя, у царицы было три дочери, три родные сестрицы.
     Большая сестра говорит:
     — Сестрицы! Пойдёмте к бабушке-задворенке на вечеринки. Там поговорим да посоветуем.
     Согласились и пошли, приходят и говорят:
     — Здорово, бабушка-задворенка! Мы пришли к тебе на беседушку, на суженого погадать.
     — Милости просим! ; Она отвечает и ведёт их всех в баньку. Где и положено гадать на суженого.
     Иван-царевич ехал мимо, остановился воды испить из колодца, да увидел, что свечи горят в баньке. Решил он подглядеть, кто там моется, подошёл к окошечку, стоит, слушает.
     Большая сестра стала говорить:
     — Кабы меня взял Иван-царевич замуж, я бы вышила ему ковёр-самолёт. Куда похочешь, туда и лети!
     Иван-то царевич про себя думает:
     — Это не заслуга мне! Ковёр-самолёт я и сам могу добыть.
     Другая сестра говорит:
     — Кабы меня взял Иван-царевич, я бы с собой привезла кота-баюна: кот-баюн сказки сказывает, за три вёрсты слышно.
     Иван-то царевич про себя думает:
     — Это не заслуга мне! Кота-баюна я и сам могу купить.
     Меньшая сестра говорит:
     — Кабы меня взял Иван-царевич, я бы родила ему девять сыновей, по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки.
     Иван-царевич выслушал девичьи речи и поехал домой к отцу, к матери. Приехал и сказал:
     — Батюшка и матушка! Я хочу жениться, возьму себе малую царевну из тридесятого царства.
     Отец и мать его благословили и за невестой проводили. Приезжает он в дальние краи и бьёт царю челом:
     — Отдай, ; говорит, ; малую дочь за меня, за Ивана-царевича.
     Царь свадьбу заводил, дубовы столы становил, Ивана-царевича с невестой за стол садил. Пили, ели, веселилися, и свадьба отошла.
     Жил Иван-царевич у тестя своего год или два, и вдруг приносят ему письмо и челобитье, что батюшка и матушка его умерли, пора ему на царство ехать.
     Поехал Иван-царевич с молодою женою, Марфою-царевною, в свою землю и стал царствовать.
     Долго ли, коротко ли, Марфа-царевна обеременела, а Иван-царевич поехал на охоту в чистое поле гулять, бить гусей да лебедей, и проездил долгое время.
     Без него царевна родила трёх сыновей, по колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки: насмотреться невозможно!
     Послали сейчас гонца за бабкою-повитушкою. Попалась ему навстречу баба-яга, спрашивает:
     — Куда идёшь?
     Гонец отвечает:
     — Недалеко.
     — Скажи: куда? Не скажешь, сейчас съем тебя!
     — Иду за бабкою-повитушкою. Царевна Марфа Прекрасная родила трёх сыновей, таких, как сама сказывала.
     Яга-баба говорит:
     — Возьми меня в бабки.
     — Нет, яга-баба! Не смею тебя звать. Иван-царевич мне голову срубит.
     — Не возьмёшь, сейчас тебя съем! ; Яга-баба грозится.
     — Ну, делать нечего, пойдём. ; Он отвечает.
     Яга-баба пришла и начала своё дело справлять: отобрала у Марфы Прекрасной трёх сыновей, а на замен оставила трёх поганых щенят. После ушла в лес и спрятала деток в подземелье, возле старого дуба.
     Приезжает Иван-царевич домой. Ему тотчас объявили, что твоя-де царевна родила трёх щенят.
     Он страшно рассердился, щенят приказал бросить в море, а ей хотел за то голову срубить, да потом одумался:
     — Ну, ; сказал, ; первая вина прощается. Подожду до другого брюха.
     Вот долго ли, коротко ли, жена его опять стала беременна, а Иван-царевич на охоту поехал. Марфа Прекрасная долго его не пускала и горько-горько плакала, но царевич не послушался, сел на коня и поскакал в чистое поле.
     Немного погодя родила Марфа Прекрасная шесть сыновей, по колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки: насмотреться невозможно! И послала гонца за бабушкою.
     — Не зови только ягу-бабу! ; Приказывает ему со слезами в очах.
     Посланный пошёл за бабушкою. Попалась ему навстречу яга-баба и спрашивает:
     — Куда пошёл?
     — Так, недалеко!
     — Скажи: куда? Если не скажешь, сейчас тебя съем! -- Яга—Баба грозится.
     — Эх, баба-яга! Иду за бабушкой-повитушкою. У нас Марфа Прекрасная шесть сыновей родила.
     — Возьми меня с собой. ; Яга говорит.
     — Нет, не возьму. Боюсь Ивана-царевича: он убьёт меня, голову срубит.
     Баба-яга грозит гонцу:
     — Не возьмёшь, сейчас тебя съем, и с косточками!
     — Ну, пойдём, ладноть, ; соглашается гонец.
     Баба-яга пошла во дворец и взяла с собой на обмен шесть поганых щенят: царевна Марфа Прекрасная, как скоро увидела, что баба-яга идёт, схватила одного сына и спрятала в рукав.
     Яга положила к ней на постель поганых щенят, а пять малых деточек унесла в тёмный лес. Шестого искала-искала, так и не доискалась.
     Приезжает Иван-царевич домой. Ему тотчас доложили, что твоя-де жена родила шесть щенят.
     Он страшно рассердился, приказал посадить её в бочку. На ту бочку железные обручи навести, кругом заколотить, засмолить и в океан-море спустить.
     Приказ в ту ж минуту исполнен. Посадили царевну вместе с сыном в бочку, заколотили, засмолили и бросили в океан-море широкое.
     Долго носило бочку по морю, наконец прибило к берегу. Стала бочка на мель.
     А сын Марфы-царевны рос не по дням, а по часам. Вырос большой и говорит:
     — Матушка! Я потянусь.
     — Потянись, дитя!
     Как он потянулся, вмиг бочку розорвало. Вышли мать и сын на высокую гору. Сын огляделся на все стороны и вымолвил:
     — Кабы здесь, матушка, дом да зелёный сад, вот бы пожили!
     Она говорит:
     — Дай бог!
     Того часу устроилось великое царство: явились славные палаты, белокаменные, зелёные сады, прохладные. К тем палатам тянется дорога широкая, гладкая, утоптанная.
     А по той по дороге идут нищие, люди убогие, просят святую милостыньку. Марфа Прекрасная позвала их в палаты белокаменные, накормила-напоила, в путь-дорожку проводила.
     Нищие, люди убогие, пришли к Ивану-царевичу и рассказали:
     — В этаком-то месте, где прежде были горы высоки, ручьи глубоки, леса непроходимы, там стоит царство великое. В том царстве живёт вдова, а у ней сын есть, красоты невиданной и неслыханной: по колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки, насмотреться невозможно! Мать с сыном нас, убогих людей, накормили-напоили, на дорогу хлебом наделили и в путь с честью проводили.
     Иван-царевич говорит:
     — Разве поехать мне посмотреть, что там за царство устроилось?
     А яга-баба, живёт тут у царевича, услыхала эти речи и стала сказывать:
     — Вот невидаль! У меня в лесу у старого дуба восемь таких молодцов: у всех по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки!
     Иван-царевич остался дома, не поехал в новое царство. А нищие, люди убогие, опять туда побрели просить святой милостыньки.
     Марфа Прекрасная позвала их в палаты белокаменные, накормила-напоила и спать повалила. Назавтрее стала их спрашивать:
     — Калики вы голосисты! Где вы были-побывали и что вы слыхали?
     Отвечают калики:
     — А мы как от вас пошли, так прямым путём и направились к Ивану-царевичу. Он подсел к нам, начал спрашивать: где что слыхали, где что видали? Мы всё ему рассказали, что видели твоё новое царство, как живёшь ты вдовою и что есть у тебя сын, краше которого в белом свете нет.
     — Иван-царевич хотел было сюда ехать, посмотреть, да баба-яга не пустила. Вот, молвила, невидаль! У меня в лесу у старого дуба восемь таких молодцов: у всех по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки!
     Как скоро ушли нищие, люди убогие, говорит Марфа Прекрасная сыну:
     — Это мои детки, а твои братцы, в лесу у старого дуба сидят!
     — Матушка, ; отвечает он, ; дай мне хлеба, я пойду, их достану, домой приведу.
     — Ступай, дитя, с богом! ; Марфа Прекрасная его благословила.
     Нацедила она из своей груди молока, на том молоке спекла восемь хлебов, отдала ему и отправила в путь-дорогу.
     Долго ли, коротко ли шёл добрый молодец. Скоро сказка сказывается, да тихо дело делается. Пришёл к старому дубу, у того дерева лежит большой камень. Отвалил камень, глянул и увидал своих братьев: сидят вокруг стола в подземелье.
     Он спустил им по единому хлебцу. Братья съели и заплакали.
     — Эти хлебцы кабыть на молоке нашей матушки!
     Он спустил им ременья и вытащил всех на вольный свет. Поцеловались, поздоровались и пошли домой к матери. Марфа Прекрасная выбежала встречать их, стала миловать-целовать, крепко к сердцу прижимать.
     Вот и живут они вместе сколько-то времени. Как-то опять зашли туда нищие, люди убогие, милостыньки просить.
     Марфа Прекрасная позвала их в палаты белокаменные, накормила-напоила, спать уложила, назавтрее хлебом в дорогу наградила, с честью в путь проводила.
     Приходят нищие к Ивану-царевичу. Он начал выспрашивать:
     — Гой еси, калики голосистые! Где вы были-побывали и что видели?
     — Были мы побывали, ночь ночевали в новом царстве. Молодая вдова нас накормила-напоила, на дорогу хлебом наградила. Есть у ней девять сыновей, краше в свете нет! У всех по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звёздочки.
     Иван-царевич приказал лошадей закладывать. А бабе-яге нечем больше похвастать, сидит да молчит.
     Поехал царевич в новое царство. Долго ли, коротко ли, увидал град великий. Остановился у палат белокаменных.
     Марфа Прекрасная и девять сыновей вышли навстречу. Обнималися-целовалися, много сладких слез пролили, пошли в палаты и сделали пир на весь крещёный мир.
***************
     Нас туда не позвали, да мы и сами не хотели. Пошли к мельнику, с ним были, вино-пиво пили, долго дорогу икали, то ли нашли, то ли потеряли, две недели не вставали. Так всю свадьбу и проспали.
+++++++++++++++++
.....
По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре. У короля Додона были три дочери. Сказка!
==============
     У короля Додона были три дочери.
     Приехал к ним свататься Иван-царевич: у него были по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц.
     Стал он сватать у короля Додона дочек:
     — Я, ; говорит, ; ту возьму, которая в трёх брюхах родит семь молодцев, таких, как я сам, чтоб по колено ноги были в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц.
     Выскочила меньшая дочь Марья Додоновна и говорит:
     — Я рожу в трёх брюхах семь молодцев ещё лучше тебя!
     Полюбилась эта речь Ивану-царевичу, взял он Марью-царевну за себя замуж. Прошло несколько времени, стала она беременна, а Иван-царевич собирается на службу ехать. Марья-царевна плачется мужу:
     — Как же ты меня одну покидаешь?
     — Я пошлю за твоей сестрой. ; Король Додон говорит ей.
     Привезли сестру. Иван-Царевич уехал по служебным делам. Немного спустя родила Марья-царевна трёх молодцев: по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц.
     На её бессчастье и сука ощенилась в ту ж пору. Сестра взяла сыновей Марьи Додоновны и забросила на остров, а как приехал Иван-царевич, она принесла ему трёх щенков и говорит:
     — Вот твоя хвастунья трёх щенков принесла!
     Иван-царевич отвечал:
     — Ну, пусть до другого брюха!
     В другой раз Марья Додоновна сделалась беременна. Опять Иван-царевич уехал на службу.
     Жена без него родила ещё трёх молодцев. На её бессчастье и сука ощенилася. Сестра взяла детей, не показала матери и забросила на тот же остров.
     Иван-царевич приехал домой, она и говорит ему:
     — Вот твоя хвастунья опять трёх щенков принесла!
     — Пусть до третьего брюха, ; сказал царевич.
     В третий раз сделалась Марья Додоновна беременна. Опять Иван-царевич уехал на службу.
     Она родила одного мальчика. На её бессчастье и сука ощенилася. Марья Додоновна не показала никому этого ребёнка, спрятала его за пазуху. Сестра пристаёт:
     — Если не покажешь этого ребёнка, я тебя удушу!
     Но она не показала. Однако же, когда приехал Иван-царевич, сестра притащила ему щенка и говорит:
     — Вот твоя хвастунья опять щенка принесла!
     Иван-царевич рассердился, смотреть жену не стал, приказал заковать её в бочку и пустить на сине море. Что и сделали слуги, положив туда и сына её.
     Она плавала, плавала по морю, а ребёночек растёт все больше да больше, начал уж и говорить.
     — Матушка! Позволь мне протянуться.
     — Нет, душечка! Ещё бочка не шарахтит, глубь под нею, пожалуй, утонем!
     Бочка все дале и дале, всё к берегу ближе, ближе, стала шарахтить по дну.
     — Ну, матушка! Теперь мы на мель попали, можно мне протянуться?
     — Теперь протянись!
     Он протянулся, обручи все лопнули. Вышли они из бочки на остров. Ходят по острову да дороги ищут, куда идти. Шли-шли, нашли тропочку. Пустились по этой тропочке, шли-шли, нашли дом. Входят в дом, глядь туда-сюда, лежат на стульях рубашечки ношеные, немытые.
     Марья Додоновна взяла эти рубашечки, перестирала, переполоскала, пересушила, перекатала и в передний угол уклала. И посуда на столе стоит немытая. Как покушано, не прибрано. Она и посуду перемыла, перетёрла, пол подмела. Везде чисто стало.
     Потом говорит сыну:
     — Кто-то сюда идёт. Пойдём, за печку спрячемся.
     Спрятались за печку, постояли немножко и видят, что вошли в горницу шесть человек, вошли и обрадовались, что всё в доме вымыто и убрано.
     — Кто таков мыл-убирал у нас? Покажись! ; Говорят молодцы. ; Если ты красная девица, будешь нам родная сестра, а если ты в полвека молодица, будешь нам родная матушка!
     Марья Додоновна вышла из-за печки. Шесть молодцев бросились к ней на шею и говорили таково слово:
     — Будь же ты нам родимая матушка!
     Стали они все вместе жить, стали её расспрашивать:
     — Откуда явилась ты к нам, родимая матушка?
     Отвечала она:
     — Была я замужем за Иваном-царевичем, родила в первом брюхе трёх мальчиков, по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц.
     — Сестра захватила их, куда-то спровадила, а мужу сказала:
     — Вот твоя хвастунья трёх щенков принесла! Иван-царевич не тронул меня до второго брюха. Опять родила я трёх мальчиков, опять сестра их спровадила, а мужу трёх щенков показала.
     — Иван-царевич не тронул меня до третьего брюха. В третий раз родила я одного мальчика и спрятала его за пазуху. Сестра побежала к мужу.
     — Твоя, говорит, хвастунья опять щенка принесла!
     — Он заковал меня с сыном в бочку и пустил на сине море. Долго мы плавали. Сынок мой вырос, протянулся, бочка лопнула. Мы вышли на этот остров и попали к вам в дом. А вы, мои детушки, где родилися-воспиталися?
     Отвечают молодцы:
     — Где родились, мы и сами не ведаем. А выросли на этом острове, нас львица своим молоком выпоила.
     Тут сняли молодцы свои шапочки, глядит Марья Додоновна, а у них у всех на лбу красно солнышко, на затылке светел месяц.
     — Ах, мои милые детушки! Видно, вы мои рожоные! ; Сказала Марья-царевна и упала с радости замертво.
     Взяли они её, подняли на руки и она их обняла.
     На следующий день всё братья стали собираться в путь-дорогу искать своего батюшку. Просят они Марью-Додоновну:
     — Мама! Благослови нас в путь-дорогу батюшку искать.
     — Бог вас благослови! ; Сказал им Марья царевна.
     Пошли они все семеро, добрались до того царства, где Иван-царевич жил, и спросили про него.
     Их тотчас впустили во дворец. Молодцы понадвинули себе на лбы шапочки, вошли к Ивану-царевичу и говорят:
     — Не угодно ли послушать историйку?
     — Хорошо, сказывайте. Я люблю историйки. ; Иван царевич говорит им.
     Они и рассказали, как забросила их злая тётка на остров, как они выросли и мать нашли. Потом сняли шапочки.
     Иван-царевич увидал, что у них по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц, признал их за своих детей. Не мешкая, послал гонцов за женою.
     А ехидную тётку Иван-царевич привязал к жеребцу за хвост и приударил того жеребца плетью: он полетел стрелою в чистое поле и размыкал её по кустам, по оврагам.
     Марья Додоновна воротилась к мужу, и стали они жить-поживать да добра наживать.
++++++++++++++++++++++
.....
По копейке блестка. Вошёл солдат в избу. Сказка!!
===============
     Шёл солдат по службе, пришёл в деревню и стучит в крайнюю избу. Заходит туда и видит, что в избе бабка столетка сидит. Он ей и говорит:
     — Накорми чем бог послал, бабка!
     А бабка была жадная:
     — Изволь, служивый, да не обижайся: только и еды у меня, что пустые щи.
     — Как это пустые? ; Спрашивает солдат.
     — Из одной капустки. ; Говорит бабка-столетка.
     — Неужто без маслица? ; Солдат ей.
     — Что ты, служивый, маслице-то нынче дорого.
     — А как дорого? ; Солдат допытывает.
     — Да по копейке блёстка.
     — Ничего, ; говорит солдат, ; давай маслица, заплачу тебе одну копейку за одну каплю-блёстку.
     Дала бабка солдату тарелку щей, достала с печи горшочек топлёного масла. Солдат взял, да и вылил всё масло в щи себе.
     Заиграли тут блёстки во щах, пять. Десять. Двадцать - не сосчитаешь. И слились все в одну большую блёстку.
     Солдат бабке одну копейку и заплатил за одну блёстку, как и договаривался.
++++++++++++++++++++
.....
По щучьему велению. Жил-был старик. У него было три сына. Сказка!!
===============
     Жил-был старик.
     У него было три сына. Двое было умных, третий был дурачок Емеля. Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
     Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
     — Сходи, Емеля, за водой.
     А он им с печки:
     — Неохота.
     — Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
     — Ну ладно, схожу.
     Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял вёдра да топор и пошёл на речку. Прорубил лёд, зачерпнул вёдра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
     — Вот уха будет сладка!
     Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
     — Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
     А Емеля смеётся:
     — На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
     Щука взмолилась опять:
     — Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю всё, что ни пожелаешь.
     — Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
     Щука его спрашивает:
     — Емеля, Емеля, скажи, чего ты сейчас хочешь?
     — Хочу, чтобы вёдра сами пошли домой и вода бы не расплескалась.
     Щука ему говорит:
     — Запомни мои слова: Когда что тебе захочется, скажи только: По щучьему веленью, по моему хотенью.
     Емеля и говорит:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, ступайте, вёдра, сами домой.
     Только сказал, вёдра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошёл за вёдрами. Идут вёдра по деревне, народ дивится, а Емеля идёт сзади, посмеивается. Зашли вёдра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
     Прошло много ли, мало ли времени, невестки говорят ему:
     — Емеля, что ты лежишь? Пошёл бы дров нарубил.
     — Неохота мне, холод на дворе.
     — Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
     Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, поди, топор, наколи дров, а дрова, сами в избу ступайте и в печь кладитесь.
     Топор выскочил из-под лавки, и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
     Много ли, мало ли времени прошло, невестки опять говорят:
     — Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
     А он им с печки:
     — Да вы то на что, сами нарубите?
     — Как мы на что? Разве наше дело в лес за дровами ездить?
     — Мне неохота слезть с печки.
     — Ну, не будет тебе подарков. ; Невестки грозятся.
     Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял верёвку и топор, вышел на двор и сел в сани:
     — Бабы, отворяйте ворота!
     Невестки ему говорят:
     — Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
     — Не надо мне лошади.
     Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, ступайте, сани, в лес.
     Сани сами и поехали в ворота, да так быстро, на лошади не догнать. А в лес то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил.
     Народ кричит:
     — Держи его! Лови его!
     А он знай сани погоняет. Приехал в лес:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь.
     Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и верёвкой вяжутся.
     Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку, такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, поезжайте, сани, домой.
     Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются.
     Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
     Видит он, что плохо дело, да шепчет потихоньку:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, дубинка, обломай им бока.
     Дубинка выскочила, давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
     Долго ли, коротко ли, услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера:
     — Его найти и привезти во дворец.
     Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живёт, и спрашивает:
     — Ты, дурак Емеля?
     А он с печки:
     — А тебе на что, госоподин Енарал?
     — Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
     — А мне неохота с печки слезывать. ; Емеля ему.
     Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, дубинка, обломай ему бока.
     Дубинка выскочила, и давай колотить офицера, насилу он ноги унёс.
     Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает самого набольшего вельможу:
     — Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
     Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошёл в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
     — Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, тогда он всё сделает, что ни попросишь.
     Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
     — Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
     — Мне и тут тепло. ; Емеля отвечает, позёвывая.
     — Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, ; пожалуйста, поедем.
     — А мне неохота.
     — Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
     Емеля подумал-подумал:
     — Ну ладно, ступай ты вперёд, а я за тобой вслед буду.
     Уехал вельможа, а Емеля полежал ещё и говорит:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, печь, поезжай к царю.
     Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю. Царь глядит в окно, дивится:
     — Это что за чудо?
     Набольший вельможа ему отвечает:
     — А это Емеля на печи к тебе едет.
     Вышел царь на крыльцо и спрашивает Емелю:
     — Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
     — А зачем они под сани лезли?
     В это время в окно на него глядела царская дочь, Марья-царевна. Емеля увидал её в окошке и говорит потихоньку:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, пускай царская дочь меня полюбит.
     И сказал ещё:
     — Ступай, печь, домой.
     Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полёживает. А у царя во дворце крик да слёзы.
     Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он её за Емелю замуж.
     Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе.
     — Ступай приведи ко мне Емелю живого или мёртвого, а то голову, с плеч сниму.
     Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошёл в ту избу и начал Емелю потчевать.
     Емеля напился, наелся, захмелел и лёг спать. А вельможа положил его в повозку и повёз к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами.
     В неё посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.
     Долго ли, коротко ли, проснулся Емеля. Видит, темно, тесно.
     — Где же это я?
     А ему отвечают:
     — Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
     — А ты кто?
     — Я, Марья-царевна.
     Емеля говорит:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на жёлтый песок.
     Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на жёлтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из неё.
     — Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
     — А мне неохота.
     Тут она стала его ещё пуще просить, он и говорит:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, выстройся каменный дворец с золотой крышей.
     Только он сказал, появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом, зелёный сад: Цветы цветут и птицы поют.
     Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
     — Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
     Тут Емеля недолго думал:
     — По щучьему веленью, по моему хотенью, стать мне добрым молодцем, писаным красавцем.
     И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А в ту пору царь ехал на охоту и видит, стоит дворец, где раньше ничего не было.
     — Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец построил?
     И послал узнать-спросить:
     — Кто такие?
     Послы побежали, стали под окошком, спрашивают. Емеля им отвечает:
     — Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
     Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведёт во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать.
     Царь ест, пьёт и не надивится:
     — Кто же ты такой, добрый молодец?
     — А помнишь дурачка Емелю-как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я-тот самый Емеля. Захочу, всё твоё царство пожгу и разорю.
     Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
     — Женись на моей дочери, Емелюшка, бери моё царство, только не губи меня!
     Согласился Емеля, женился на Марье-царевне. Тут устроили пир на весь мир. И Емеля стал править царством.
***************
     Сказке нашей тут конец, кто что понял, молодец. Мне давай медку корец, девкам скоро под венец.
++++++++++++++++++++++
.....
По щучьему веленью. Жил-был бедный мужичок. Сказка!!
===============
     Жил-был бедный мужичок. Сколько он ни трудился, сколько ни работал - все нет ничего!
     — Эх, ; думает сам с собой, ; доля моя горькая! Все дни за хозяйством убиваюсь, а того и смотри, что придётся с голоду помирать. А вот сосед мой всю свою жизнь на боку лежит, и что же? - хозяйство большое, барыши сами в карман плывут. Видно, я богу не угодил. Стану я с утра до вечера молиться, авось господь и смилуется.
     Начал он богу молиться. По целым дням голодает, а всё молится. Наступил светлый праздник, ударили к заутрене. Бедный думает:
     — Все люди станут разгавливаться, а у меня ни куска нету! Пойду хоть воды принесу - ужо вместо щей похлебаю.
     Взял ведёрко, пошёл к колодцу и только закинул в воду, да вдруг попалась ему в ведёрко большущая щука. Обрадовался тут мужик:
     — Вот и я с праздником! Наварю ухи и всласть пообедаю.
     Однако говорит ему щука человечьим голосом:
     — Отпусти меня, добрый человек, на волю. Я тебя счастливым сделаю: Чего душа твоя пожелает, все у тебя будет! Только скажи: По щучьему веленью, по божьему благословенью явись то-то и то-то - сейчас явится!
     Убогий бросил щуку в колодец, пришёл в избу, сел за стол и говорит:
     — По щучьему веленью, по божьему благословенью будь стол накрыт и обед готов!
     Вдруг откуда что взялось - появились на столе всякие кушанья и напитки. Хоть царя угощай, так не стыдно будет! Убогий перекрестился:
     — Слава тебе господи! Есть чем разговеться.
     Пошёл в церковь, отстоял заутреню и обедню, воротился и стал разгавливаться. Закусил-выпил, вышел за ворота и сел на лавочку.
     На ту пору вздумала царевна по улицам прогуляться, идёт с своими няньками и мамками и ради праздничка Христова раздаёт бедным милостыню. Всем подала, а про этого мужичка и позабыла.
     Вот он и говорит про себя:
     — По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть царевна плод понесёт и родит себе сына!
     По тому слову царевна в ту ж минуту забрюхатела и через девять месяцев родила сына. Начал её царь допрашивать.
     — Признавайся, - говорит, - с кем согрешила?
     А царевна плачет и всячески клянётся, что ни с кем не грешила:
     — И сама не ведаю, за что меня господь покарал!
     Сколько царь ни допытывался, ничего не узнал. Меж тем мальчик не по дням, а по часам растёт. Через неделю уж говорить стал.
     Царь созвал со всего царства бояр и думных людей, показывает их мальчику: Не признает ли он кого за отца? Нет, мальчик молчит, никого отцом не обзывает.
     Приказал царь нянькам и мамкам нести его по всем дворам, по всем улицам и казать всякого чина людям и женатым и холостым. Как закричит дитя, значит отца признает.
     Няньки и мамки понесли ребёнка по всем дворам, по всем улицам. Ходили-ходили, он все молчит.
     Подошли, наконец, к избушке бедного мужика. Как только увидал мальчик того мужика, сейчас потянулся к нему ручонками и закричал:
     — Тятя, тятя!
     Доложили про то государю, привели во дворец убогого. Царь стал его допрашивать:
     — Признавайся по чистой по совести - твой это ребёнок?
     — Нет, божий крест поцалую!
     Царь разгневался, обвенчал убогого на царевне, а после венца приказал посадить их вместе с ребёнком в большую бочку, засмолить смолою и пустить в открытое море.
     Вот поплыла бочка по морю, понесли её буйные ветры и прибили к далёкому берегу. Слышит убогий, что вода под ними не колышется, и говорит таково слово:
     — По щучьему веленью, по божьему благословенью распадись, бочка, на сухом месте!
     Бочка развалилася. Вылезли они на сухое место и пошли куда глаза глядят. Шли-шли, шли-шли, есть-пить нечего, царевна совсем отощала, едва ноги переставляет.
     — Что, ; спрашивает убогий, ; знаешь теперь, какова жажда и голод?
     — Знаю! ; Отвечает царевна.
     — Вот так-то и бедные мучатся. А ты не хотела мне на Христов день и милостынки подать!
     Потом говорит убогий:
     — По щучьему веленью, по божьему благословенью стань здесь богатый дворец - чтоб лучше во всем свете не было, и с садами, и с прудами, и со всякими пристройками!
     Только вымолвил - явился богатый дворец. Выбегают из дворца слуги верные, берут их под руки, ведут в палаты белокаменные и сажают за столы дубовые, за скатерти браные.
     Чудно в палатах убрано, изукрашено. На столах всего наготовлено: И вина, и сласти, и кушанья.
     Убогий и царевна напились, наелись, отдохнули и пошли в сад гулять.
     — Всем бы здесь хорошо, ; говорит царевна, ; только жаль, что нет никакой птицы на наших прудах.
     — Подожди, будет и птица! - отвечал убогий и тотчас вымолвил: По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть плавают на этом пруде двенадцать уток, тринадцатый селезнь - у всех бы у них одно перо было золотое, другое серебряное. Да был бы у селезня чуб на головке бриллиантовый!
     Глядь, а уже плывут по воде двенадцать уток и селезень - одно перо золотое, другое серебряное. На головке у селезня чуб бриллиантовый.
     Вот так-то живёт царевна с своим мужем без горя, без печали, а сын её растёт да растёт. Вырос большой, почуял в себе силу великую и стал у отца, у матери проситься поехать по белу свету да поискать себе невесты.
     Они его отпустили:
     — Ступай, сынок, с богом!
     Он оседлал богатырского коня, сел и поехал в путь-дорогу. Попадается ему навстречу старая старуха:
     — Здравствуй, русский царевич! Куда ехать изволишь?
     — Еду, бабушка, невесты искать, а где искать и сам не ведаю.
     — Постой, я тебе скажу, дитятко! Поезжай ты за море в тридесятое королевство. Там есть королевна - такая красавица, что весь свет изъездишь, а лучше её нигде не сыщешь!
     Добрый молодец поблагодарил старуху, приехал к пристани, нанял корабль и поплыл в тридесятое королевство.
     Долго ли, коротко ли плыл он по морю, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается - приезжает в то королевство, явился к тамошнему королю и стал за его дочь свататься.
     Говорит ему король:
     — Не ты один за мою дочь сватаешься. Есть у нас ещё жених - сильномогучий богатырь. Коли ему отказать, он все моё государство разорит.
     — А мне откажешь - я разорю!
     — Что ты, ; говорит Король, ; лучше померяйся с ним силою: Кто из вас победит, за того и дочь отдам.
     — Ладно! Созывай всех царей и царевичей, королей и королевичей на честной бой поглядеть, на свадьбе погулять.
     Тотчас посланы были гонцы в разные стороны, и года не прошло, как собрались со всех окрестных земель цари и царевичи, короли и королевичи. Приехал и тот царь, что свою родную дочь в бочку засмолил да в море пустил.
     В назначенный день вышли богатыри на смертный бой. Бились-бились, от их ударов земля стонала, леса приклонялись, реки волновались. Сын царевны осилил своего супротивника, да и снёс с него буйную голову.
     Подбежали тут королевские бояре, взяли сына царевны под руки и повели во дворец. На другой день обвенчался он с королевною, а как отпировали свадьбу, стал сын царевнин звать всех царей и царевичей, королей и королевичей в гости к своему отцу, к матери.
     Поднялись все разом, снарядили корабли и поплыли по морю.
     Царевна со своим мужем встретили гостей с честию, и начались опять пиры да веселье. А среди гостей этих был отец царевнин.
     Цари и царевичи, короли и королевичи смотрят на дворец, на сады и дивуются:
     — Такого богатства нигде не видано.
     А больше всего показались им утки и селезень - за одну утку можно полцарства дать!
     Отпировали гости и вздумали домой ехать. Не успели они до пристани добраться, как бегут за ними скорые гонцы:
     — Наш хозяин, муж царевнин, просит вас назад воротиться, хочет с вами тайный совет держать.
     Цари и царевичи, короли и королевичи воротились назад. Выступил к ним муж царевнин и стал говорить:
     — Разве этак добрые люди делают? Ведь у меня утка пропала! Окромя вас некому взять!
     — Что ты взводишь напраслину? ; Отвечают ему цари и царевичи, короли и королевичи. ; Это дело непригожее! Сейчас обыщи всех! Если найдёшь у кого утку, делай с ним, что сам знаешь. А если не сыщешь, твоя голова долой!
     — Хорошо, я согласен! - сказал муж царевнин, пошёл по ряду и стал их обыскивать.
     Как скоро дошла очередь до царевнина отца, он потихоньку и вымолвил:
     — По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть у этого царя под полой кафтана будет утка привязана!
     Взял, приподнял ему кафтан, а под полой как есть привязана утка - одно перо золотое, другое серебряное.
     Тут все прочие цари и царевичи, короли и королевичи громко засмеялись:
     — Ха-ха-ха! Вот каково! Уж вот настало время-то какое, цари воровать начали!
     Царевнин отец всеми святыми клянётся, что воровать - у него и на мыслях не было. А как к нему утка попала - того и сам не ведает.
     — Рассказывай! У тебя нашли, стало быть, ты один и виноват. ; Говорят гости.
     Тут вышла царевна, не выдержала и призналась, что она та самая его дочь, которую выдал он за убогого замуж и посадил в смоляную бочку:
     — Батюшка! Ты не верил тогда моим словам, а вот теперь на себе спознал, что можно быть без вины виноватым.
     Рассказала ему, как и что было, и после того стали они все вместе жить-поживать, добра наживать, а лиха избывать
++++++++++++++++++++
.....
Победа крестьянская над господином. Легенда. Сказка!!
===============
     В некоторой деревне жил неубогий совсем крестьянин, имевший у себя сына и дочь, которая не была ещё в замужестве.
     Она в одно время пошла на реку для нужд домашних с вёдрами за водой, где встретился с нею один калика перехожий, который, поравнявшись с нею, взглянул на неё с таким видом, который изъявлял некоторое о ней будто сожаление.
     Крестьянская девушка, приметя сие и будучи от природы любопытна, просила неотступно, чтоб он объявил ей, что заметил из её лица достойного сожаления.
     Калика, испуская печальный вздох и как будто бы не хотя открыть, сказал ей:
     — Ах! Если б ты знала, дражайшая девица, какого ты достойна сожаления и какой ты имеешь угрожающий тебе великий прискорбием на лице твоём призрак.
     Он рассказывает далее, что как оная отдана будет замуж, то родит сына, после чего муж её оставит, а сын её умрёт.
     Простосердечная девушка, услышав сие, поверила сему угадчику и начала неутешно плакать, а пришед домой, рассказала слышанные ею от перехожего человека предречения сии отцу своему и матери, которые, также поверя сему, начали обще проливать все трое неутешные слезы.
     Во время сего плачевного происшествия в их доме сын их находился в поле и, возвращаясь, застал сие печальное позорище.
     Пришед в изумление, спрашивал у своих родителей о причине такого неутешного их плача.
     На что они ему так единогласно наперерыв кричали:
     — Ах, любезный наш сын! Ты ещё не знаешь, что наша дочь, а твоя сестра родилась несчастною, и главное её злополучие есть то, что как она выйдет замуж, то родит сына, после чего муж её оставит, а сын умрёт.
     Крестьянский сын, выслушав от них все сие, сказал:
     — Боже мой! Сколь вы легкомысленны. Дочь ваша ещё не замужем и сына не родила, а вы уже плачете. Пойду от печального сего собрания и оставлю вас одних. Но притом объявляю вам, если найду на свете и ещё легкомысленнее вас, то возвращусь к вам, а ежели не найду, то вечно вы меня пред собой не увидите.
     — Ах, мой сын! ; Вскричал отец. ; Как нам не плакать, когда сердце наше то предчувствует, что наша дочь несчастна, а ты ещё более умножаешь нашего прискорбия и оставляешь нас одних восчувствовать более то несчастие.
     — Я вас уверяю, ; отвечал брат тоей простосердечной девушки, ; что вы ни в чём не премените моего намерения, но ещё к скорейшему исполнению моего намерения меня приводите.
     Выговоря сие, он пошёл, попрощавшись с своими родителями, благополучно из деревни, расположенный искать людей легкомысленнее своих родителей.
     Оставивший свою семью крестьянский сын в тот же самый день пришёл в одну деревню, принадлежащую какому-то господину, который страстный был охотник до звериной ловли, так что в оное время отсутствовал дома.
     Крестьянский сын увидел, что с господского двора вышла большая чуцкая свинья.
     Он тотчас выдумал изрядную для своей пользы хитрость и начал свинье весьма низко кланяться.
     Госпожа, которая сидела тогда под окном, увидев мужика, кланяющегося её свинье, отворила оное и спросила:
     — Прохожий, для чего ты кланяешься сей скотине?
     — Милостивейшая государыня, ; отвечал крестьянский сын с притворною робостию, ; сия свинья моей матери сестра, а мне родная тётка. Но как ныне у нас в деревне небольшой праздник, то я пришёл звать её к родителям на пирушку.
     Госпожа была столь легкомысленна, что приказала взять мужику сию благородную столь свинью.
     Крестьянин, дабы ещё более уверить госпожу, начал вторично кланяться свинье и просить к обеденному столу.
     Однако ж, видя, что свинья противится его желанию, сказал госпоже:
     — Милостивая государыня! Она не хочет идти пешком.
     — Ну, так возьми себе у меня лошадь, ; отвечала госпожа, ; на которой бы не стыдно было тебе в свою деревню с нею показаться.
     Все служители, видя легкомысленность своей госпожи, захотели повеселиться и присовокупили к сему всевозможную проворность, так что, положа свинью в телегу, приказали мужику ехать поскорее, дабы не попался ему навстречу их господин.
     Крестьянин, приехав в лес, поставил лошадь в сторону, а сам, выбежав на дорогу, похаживал взад и вперёд.
     Но оставим сего крестьянина в его спокойствии и обратимся к господину, возвратившемуся уже со звериной ловли.
     Лишь только крестьянинский сын наш выехал из деревни, как приехал муж той, которая ему отдала свинью.
     Сей, будучи на сей раз весьма сердит, что неудачно препровождал свою охоту и не имел ни малейшего удовольствия, кричал и бранил всех своих псарей.
     Но супруга, хотя его развеселить, вознамерилась уведомить его о сем чудном приключении.
     — Послушай-ка, мой батюшка, что я тебе скажу. К нашей свинье приходил какой-то мужик и объявил мне, что он пришёл её просить к себе на пирушку, ибо он был её родной племянник. Я его просьбе не противоречила, приказала запрячь лошадь и положить свинью на телегу. И так отправила свою свинью к нему в гости.
     — Ах, глупая, ; вскричал вспыльчивый господин, ; как может быть человек племянник свинье?! Но по крайней мере знаешь ли ты, по которой дороге поехал сей обманщик?
     Супруга с великим страхом показала ему оную, и он, немедля нимало, приказал оседлать самую борзую лошадь, на которую сев, надел на руку плеть и пустился скакать за крестьянином.
     Он скоро приехал в тот лес, в котором похаживал племянник барской свиньи, коего он лишь только увидел, то и спросил, не видал ли он мужика, везущего на телеге свинью?
     — Видел, сударь, ; отвечал крестьянский сын.
     — Но куда же он поехал?
     — Да вам, сударь, его не догнать, ; сказал крестьянский сын, почёсывая голову, ; разве дадите мне свой кафтан, лошадь и плеть, то, может быть, я, догнав мужика, возвращу свинью.
     Господин на сие с великою охотою согласился, а крестьянин, оставя его в одновом камзоле и взяв за руку, начал стегать своею плетью, приговаривая при всяком разе, дабы впредь не гонялся за мужиком.
     Господин клялся всячески, что впредь гоняться не будет, однако ж крестьянский сын до тех пор не перестал его плетью стегать, покамест господин не упал на землю.
     И таким образом крестьянский сын наш возвратился домой с двумя лошадьми и с свиньёю, а господин приплёлся домой с испещрённою спиною.
***************
     По всему видно, что дому глупцы куда как разумнее чужих мудрецов.
+++++++++++++++++
.....
Побывальшинка. Жил-был старичок. Легенда. Пермь. Сказка!!
===============
     Жил-был старичок.
     До того добился, что ему уже питаться нечем стало. Пошёл он за 30 вёрст на озеро рыбачить. Исправил он на этом озере себе балаган земляной и в этот балаган перевёз жену и детей.
     После этого он дал клятву, что:
     — Если я на себя каждый день не заужу рыбу, то не буду я есть: День буду удить, а ночью Богу молиться.
     Он не зауживал на себя, только зауживал на жену и на детей. За то Господь дал ему терпленье. Не ел он с месяц.
     Потом как-то тут такой день выдался, заудил он две рыбки лишних. Тогда он не стал больше удить, прославил Бога:
     — Слава Богу! Господь меня сужалел, дал мне на пропитание две рыбки лишних!
     Сказал также:
     — Мне жена сварит сегодня, я поем!
     Подходит к балагану и жене говорит:
     — Говори, жена, слава Богу, наловил!
     А жена отвечала:
     — А что, старик? Слава Богу!
     Он жене объясняет:
     — Я сегодня на себя заудил две рыбки лишних: Господь на меня дал!
     Жена ему и говорит:
     — Не на тебя Бог дал, а я тебе родила ещё два сына, на них Господь дал две рыбки лишних!
     Старик и говорит:
     — Когда ты родила мне два сына, я ещё не буду есть, ловить буду. Слава Тебе, Господи, что ты меня не скричала, что одна родила!
     После того он трои сутки удил, также заужал на жену и на детей, а на себя нет нисколь.
     Ночь он промолился. Поутру своей хозяйке сказал, что нужно их в крещёну веру везти, детей.
     Оставил жену в балагане, а сам пошёл в селенье за священником. А навстречу идёт к нему молодец. Он говорит:
     — Куда, старик, пошёл?
     — Родила у меня жена два сына, нужно их в крещёну веру везти. ; Отвечает Старик.
     Молодец ответил:
     — Возьми меня в кумовья!
     Тут мужик посмотрел себе через правое плечо, а показался ему нечистый дух, этот молодец. Сказал старик:
     — Отойди ты от меня, нечистый дух! Я и то в грехах своих потонул совсем без тебя. Какой ты мне кум?
     Тут он захохотал, этот молодец, пошёл от него в сторону, а старик пошёл другой дорогой.
     Отошёл старик немножко, видит, что идёт молодец ещё чище того навстречу. Этот молодец сказал:
     — Куда тебя Господь понёс, старичок?
     Старик молодцу сказал:
     — У меня жена родила два сына, мне охота в крещёну веру привести, я пошёл за священником.
     — Возьми меня к себе в кумовья! ; Говорит этот молодец.
     Поглядел старик через право плечо и видит, что показался ему этот молодец хорошей души.
     Старик его пригласил в кумовья.
     — Когда ты меня приглашаешь в кумовья, я тебе дам три золотых: Священник не поедет Даром на своей лошадке: Не утаи, не жалей их, отдай эти три золотых священнику! Я пойду к твоей жене, а ты ступай к священнику!
     А это был господь, который ангела сослал ему, он только молодцом старику показался.
     Старик не больше часу шёл: не в кою пору доходит до селения, приходит к священнику и говорит:
     — Батюшка, я до твоей милости: У меня родила жена два мальчика. Вот на таком-то озере я живу, за 30 вёрст. Нужно мне их в крещёную веру окрестить.
     Священник ему на то сказал:
     — Ты бы склал их в полу себе и в пазуху, притащил бы, я бы их окрестил, ты бы утащил их домой! Уберайся из моего дому, я не поеду!
     Тогда старик подходит к столику, склал ему на столик три золотых. Видит священник эти три золотых, и говорит:
     — Ах, старичок, у тебя ещё и три золотых водится! Стряпка, станови самовар, мы с ним чайку напьёмся!
     А кучеру священник велел лошадь запрекчи:
     — Поедем мы с ним детей окрестить.
     Старик сказал:
     — Нет, батюшка, я чаю твоего не буду пить. Ты чаю напьёшься, поедешь, меня нагонишь, а я пойду пешком.
     Старик меньше часу шёл. Священник ещё, пожалуй, только из двора пошевелился, уж он пришёл на озеро к своему балагану. Смотрит, а где балаган стоял, тут, на том месте, образовался дом каменный и круг дому цветы расцвели.
     Удивился старик:
     — Неужели я неладно пришёл? Проруби мои, а балагану нет!
     Тут как враз выбегают его старшие дети из комнат отца встречать. Он детей спрашивает:
     — Кто выстроил этот дом?
     — Пришёл к нам какой-то молодец, вдруг всё появилось.
     Заходит старик в дом, а там кум сидит его на лавке. Старик говорит куму:
     — Как, кум? Непременно священник раздумал! Я сколь дорогой оглядывался, а он меня не догоняет.
     — Священник в пути, скоро приедет. ; Кум отвечает.
     Ангелу-то как не знать! Действительно, священник приезжает к этому дому, сдивился.
     — Неужели я неладно приехал? Он сказал мне: Живу в балагане, а это дом каменный! Это что такое?
     Священник сдумал назад воротиться от этого дому. Тут ангел старика посылает за священником:
     — Кум, ; говорит, ; ступай, священника зови в свой дом!
     Выходит старичок, священника зовёт в дом. Священник:
     — Ах, старичок! Как ты хорошо-то поживаешь? Сказал, что живу в балагане, а дом у тебя вот какой, что в селенье такого дому нету!
     А старик на то сказал:
     — На всё Господь!
     Заходят в дом. Потом кум говорит:
     — Ты, старик, поди в кладовую, три поклона положь. Тут есть купель. А я пойду за водой: Мне подобается за водой идти!
     Подходит старичок к кладовой, положил три поклона. Дверь отворилась: Смотрит, а там стоит две купели, одна золотая, друга серебряная.
     Взял он золотую купель, вытаскивает, становит середь полу. Кум наливал в купель воды. Приказал отцу сходить за детями, детей притащить. Старик приходит из той комнаты без детей.
     — Сходи, кум, сам тащи детей: Руки у меня не подымаются взять их.
     Сам испужался, что такое. Кум отправился за детями за его. Приходит, того взял на руку, другого, на другую. Приносит детей, один сын в золотой ризе, а другой в серебряной, оттого старик и поднять их не смог.
     Священник, смотря на мальчиков, оробел. Ангел отвечал священнику:
     — Открывай священник книгу, гляди, какой сегодня день ангела: Такие и имена давай!
     Священник ему говорит:
     — Мне подобает этих мальчиков крестить?
     — Да, духовник, они в крещёну веру не введены, полагается их крестить.
     Раздел кум их из риз, подаёт священнику, тот посмотрел в книгу, назначил им имена. Окрестил. Передал ангел детей отцу и сказал:
     — Снеси жене и по три поклона за них положь!
     Из купели воду вылил, поставил середь полу купель. Старик назад приходит. Кум приказал ему купель на место снести, выйти из кладовой, поблагодарить купель и три поклона ей положить.
     Священник глядит на них, как они всё это исправляют. Старик стащил купель и говорит:
     — Кум, нет ли чем накормить священника? Священник-от приехал за 30 вёрст, небось есть захотел.
     Кум ему сказал:
     — Поди, кум, к этой кладовой, три поклона положь, отворится дверь, что есть там на престоле, всё, тащи сюда.
     Старик пошёл в кладовку, три поклона положил, отворилась дверь, на престоле всего довольно. Он постоял, а ничего не взял, так вышел:
     — Кум, ; говорит старик, ; чем таскать, нельзя ли нам за этим престолом покушать?
     — Можно, ; сказал кум, ; иди батько с нами!
     Заходят они все, садятся за престол за этот. Сидели очень долго. Ангел стал говорить священнику:
     — Батюшка, теперь тебя нужно провожать отсюда, сидим мы очень долго за престолом.
     А священник отвечает:
     — Да не очень долго сидим, как я приехал, не больше чем часа три и с ездой прошло время!
     А ангел отвечает:
     — Нет батюшка, ты теперь у нас гостишь три года, прошло три зимы и три лета, а тебя без вести потеряли: На твоём месте служит священник другой.
     — Нельзя ли, милые дети, мне тогда с вами жить? ; Сказал священник.
     Поглянулось ему это место. Ангел сказал:
     — Ты здесь жить не должен. Ступай на своё место, тебе от Божьего храму не откажут. Когда ежли охота свою душу спасти, дак ты что тебе дадут, только то и бери! Ты за венчанье берёшь 10 рублей. А теперь бери только на пропитал себе, и ладно! Ты человек начитанный, слепых людей на ум наставляй, чтобы они Бога могли признавать!
     Проводили священника домой, остались двое.
     — Кум, ; говорит старик, ; моё дело старое. Ты уйдёшь! Скажи мне, чем я буду своих детей пропитывать?
     А он не знал, что кум его ангел. Видит только, что он хорошей души человек. Ангел отвечает:
     — Тут старик есть кладовая. В этой кладовой есть большой мешок и кирка, тащи сюда!
     Притащил старик, действительно большой был мешок, кирку принёс и лопатку.
     Говорит потом кум старику:
     — А жене твоей на пропитал тут всего довольно будет! А мы пойдём мы с тобой по Уралу!
     Вот оставили они жене и детям старика еду и всё необходимое, пошли они Уралом. Быстро идут, ходко, только горки да сопки пролётывают. Вот доходят они до места, где травы растут. Велит кум старику есть корни, копать эти травы. Накопали этих всяких трав полон мешок. Говорит старику ангел:
     — Смотри, старик, будешь ты такой дохтур, по свету только один, против тебя никакого дохтура больше не будет! Народ не будет меня видеть, только видеть ты будешь меня ты один: Стану я к которому больному в кровати в голове, ты того лечи и вылечишь. Стану я к которому больному в ноги, ты того не лечи уж! Не вылечишь
     — Смотри, старик, что тебе только дадут, ты только то бери, а не дадут, то и так лечи. А взятки большие за леченье не бери! Пойдём мы же мы с тобой к королю теперь. Этот король лежит, 30 лет хворает уж. Он весь в пролежнях, король. На симах, в зыбке висит, не может на кровати лежать.
     Вот приходят они к королю. Ангел встаёт к королю в голове, значит, короля подобает лечить. Старик называется русским дохтуром и говорит.
     — Не желаешь ли, господин король, здоровья? Я тебя вылечу!
     Король на ответ говорит:
     — Если ты меня вылечишь, дарю я тебя городами и пригородками, и деревнями. Бери все это себе, только вылечи!
     Вынимает старик трав, натопил и запарил в горячей воде этих трав, подаёт королю лекарство это.
     Король эти лекарства пил три дня. Налилась в нём кровь и сделалась ему легота лучше старого. Король говорит старику:
     — Всем ты дохтурам ты дохтур! Изо всяких земель я доставал дохтуров, покромя тебя никто меня не мог вылечить!
     Король написал письма, послал по всем державам депешу:
     — Верю я как себе этому дохтуру: Кто если шибко скудно хворает, ехали бы за ним, за этим дохтуром: Покромя него лучше дохтура нет.
     Потом король старика дарил городами и деревнями, также много золотой казны и имущества, и отвёл ему, дал ему, на веки город и дом.
     Такое письмо получил один король. Вот посылает он карету и посланника, за этим дохтуром.
     Тоже был болен король. Приезжает кучер к старику, по пояс кланяется. Зовёт его к себе в город короля лечить.
     Садится дохтур в карету, катился в королевство. Приезжает, заходит к королю в дом. Дохтур подходит к королю, а ангел встаёт к королю в ноги: Значит его не подобается лечить, короля этого.
     Король с дохтуром поздоровался. Сказал король:
     — Если ты меня, русской дохтур, вылечишь, я тебе много подарю имущества и золотой казны и отправлю на своих лошадях.
     Захотелось однако дохтуру его вылечить. Поворотил кровать к ангелу головой.
     Ангел ничего ему не сказал. А только отворотился от него. Старик запарил своих трав всяких, подавать стал королю. Вылечил его в трои сутки.
     Дарил много ему король золотой казны и имущества и отправил на своих лошадях в свой город.
     Потом они приезжают в одно место. Ангел и говорит:
     — Кум, ступай ты на это озеро, вези с озера свою жену и детей сюда: Здесь у вас богатства вашего вовеки не прожить! А я тебя дождусь.
     Запряг карету старик. Приехал на то место, где был каменный дворец и видит, что жена с детьми уже не в доме, а в балагане лежат. Дома-то уж нету: Ангела-то старик не послушал, погнался за богачествами, так живи по-старому!
     Вот старик посадил жену и детей, привозит в этот самой город, где ему подарено было всё. Ангел ему и говорит тогда:
     — Ну, старик, я у тебя в гостях долго был. Теперь пойдём ко мне в гости!
     Повёл ангел старика не путёй, не дорогой, а диким местом, Уралом. До той степени он его вёл, что этот дохтур на себе всё прирвал и с тела кровь на нём льётся ручьями.
     Говорит этот дохтур старик:
     — Кум, за тебя, я гляжу, ничто не задевает, а я на себе всё уже прирвал, мне трудно за тобой идти.
     Ангел отвечает:
     — Господь не это терпел, а ты что не можешь потерпеть, как из тебя кровь бежит!
     Завёл Ангел старика в пещеры. Горят в пещере той свечи. Старик спрашивает:
     — Это, кум, что такое, горят свечи к чему?
     Ангел сказал:
     — Это наша жизнь продолжается: Которой родится, тому становится и свеча. Если может кто сто годов жить, то свеча сто годов горит.
     — А что же, кум, ; спрашивает старик, ; которая моя свеча?
     — Вот гляди: Твоя свеча сейчас потухнет, и жизнь твоя нарушится.
     — А нельзя ли, ангел, переставить, переменить другую? У меня дети малы, теперь бы надо только пожить бы!
     Ангел ему сказал:
     — Два раза Бога не обманывают! Королю принаследно было помирать, а ты его вздумал лечить. Я тебе наказывал, а ты не попомнил. Твоей свече ещё гореть было 30 лет, а я переменил твою свечу, поставил её королю, и он ещё проживёт 30 лет. А тебе переменил свечу короля. Жизнь твоя короткая остаётся: Дойдёшь домой, а то и не успеешь дойти, может и дорогой помрёшь! Пойди же ты теперь домой. Если подойдёшь домой, благослови своих детей и ложись под святую икону, с душой расставайся!
     Очень скоро бежал, торопился, бежал домой старик. Только прибыл, сразу и сказал жене:
     — Дай мне теперь рубашку и подштанники беленькие, ; мне теперь помирать!
     Лёг он под святую икону, благословил своих детей, перекрестился и скончался, как ангел и сказал. Тут и свечка его погасла видать в пещере той.
***************
     А всё ли вы делали, как вам ангел ваш говорил, когда явился к вам, пусть даже и во сне.
+++++++++++++++++++++++
.....
Повар и графиня. Матершина. Архангельск. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве стоял дворец, в этом дворце жила принцесса.
     У принцессы была прислуга большая. А среди прислуги были также кухарка да повар, о коих и пойдёт история наше дале.
     Повару кухарка ндравилась, он к ней подскакивал, но она его не приглашала, намёков не давала, у неё принципы были свои. Раз как-то она пожаловалась принцессе:
     — Меня Иван хочет обнасильничать.
     А принцесса и говорит ей:
     — Ты вот что, раздразни его, скажи, чтобы купил свинины, со свинины у меня заиграет плоть, тогда тебе могу дать.
     Она так ему и сказала, Иван свинины купил, нажарил, наелись они с куфаркой. Надо было уже ложиться спать им обоим и заниматься этим делом, но тут принцесса позвала кухарку в баню мыться. Они и ушли, была суббота, все в деревнях моются в этот день.
     Повар подождал, подождал, да от сытной еды и повалился спать, и ночевал ночь один. В утрях встал он, а принцесса, придя на куфню посмотреть, что сегодня будет на обед, стала его задразнивать:
     — Фу, как у вас на кухне свининой пахнет.
     Повар принцессе ничего не сказал, промолчал. Прошло сколько-то времени, и он узнал, что они в баню ходят не одни, с ними есть провожатый, банщик.
     Вот он и напросился в следующую субботу банщиком быть, а управительница принцессы согласилась за сто рублей на это.
     Повар в субботу пришёл, вымарался в саже и взошёл в баню. Тут как раз пришла принцесса, а с ней и кухарка, управительница говорит им, что будет другой банщик, чёрный арап. Принцессе и куфарке то любопытно стало.
     Когда они разделись, он их обеих отодрал, потому как они для того в баню и ходили, чтобы с банщиком сношения иметь. Вымылись они в бане, пришли домой, повар тоже пришёл домой.
     В утрях принцесса встала, пришла в кухню и опять смеётся над поваром Иваном:
     — Фу, как здесь свининой-то у тебя пахнёт.
     А Иван ей отвечает:
     — Да, у нас свининой тут пахнёт, да ведь и в бане-то хорошо не только моют, а и ноги задирают.
     Принцесса схватилась, покраснела, убежала к кухарке и там с ней переговариваются:
     — Ему надо отказать в работе, чтобы он не знал, куда мы ходим.
     А в том городе таких прав не было, чтобы без вины человеку отказать в работе, нужно было вину найти.
     Вот принцесса убила своего попугая, бросила его в помойную яму, пришла на куфню и говорит:
     — Вот что, повар, у меня потерялся попугай, найди его, а не найдёшь — я тебя рассчитаю.
     Хорошо, повар пошёл искать. Вышел в сад и видит, что принцесса гуляет по саду с офицером. Повар её заметил и стал следить за ними, преследовать.
     Принцесса ходила, ходила с этим офицером, села на лавочку с ним. Стали разговаривать, а повар подкрался незаметно и заполз под лавку, и слушает разговоры ихние.
     Потом принцесса выстала, одну ногу положила на травку, другу на кленки офицеру, офицер же наклонился ей меж ног смотреть.
     Смотрел, смотрел и говорит:
     — Ой, милая, у вас сколько там войсков-то, народу, городов, деревень, сёл и просёлков.
     А повар с подлавки и говорит:
     — Господин офицер, посмотри пожалуйста, нет ли там моего попугая.
     Принцесса испугалась и убежала домой. Повар тоже пришёл домой и попросил двойного расчёта, в чём ему не было отказа. После чего уехал домой, где стал разные истории сказывать. И эту тоже, кою вы сейчас от нас подслушали на лавке сидучи, а не с подлавки, как повар.
+++++++++++++++++++++
.....
Поверье старинное. Челябинск. Поверье. Сказка!!
===============
     В старое время на уральских заводах много было разных поверий.
     Известно, глухомань. Кто чего плёл. И про наш миасский завод (так называли наш город до революции) тоже можно рассказать.
     Ведь тогда темно и тоскливо жилось всем работным людям. Оттого и побасенки невесёлые были.
     Не все в это верили, но одно поверье без малого на всех старых заводах в память людскую въелось.
     Будто при постройке на заводах плотин непременно голова человеческая клалась. А это уж любопытно, как ни говори. И было ли на самом деле такое?
     Построили наш завод больше двух веков назад, вот тогда это дело и приключилось. В те поры обживался наш край. Всё больше у воды селились. Вот так и пришли сюда люди и решили здесь завод построить.
     Прижились здесь — зверья полно, рыбы хоть ведром черпай, грибов и ягод на весь год заготовляли.
     Вскоре пригнали работных людей медеплавильный завод построить. Заложили завод, церквушку поставили, казёнку-кабак, к осени плотину изладили.
     Только плотину весной водой снесло. Опять к осени новую плотину поставили, а весной опять смыло. Три раза строили плотину и три раза её уносило.
     Вот тогда-то и пошёл слух, будто человеческая голова нужна, чтобы плотину не смывало.
     Старухи-кликухи разнесли, что непременно человеческая голова нужна, и девичья на особицу. Свои-то головы кликуши больше всего берегли.
     Была у нас на заводе девушка Федосья-красавица. Наговорили ей старухи о слухах и решила Федосья помочь людям.
     Пришла она на берег, где плотину строили, и сказала людям:
     — Кладу свою голову на дело, чтобы плотина скорее была изложена и завод пущен. В плотину голову свою положу — всё народу спасение.
     Замолчали люди, жутко стало. Говорят, человек, что самоцвет — светится любовью к людям, к жизни, к труду, радостью сверкает, несёт покой. Поглядишь на такого и светлее делается на душе.
     Не дали, однако люди погибнуть Федосье, убить такую красу, своим умом анжанерным дошли, как сделать надёжную плотину.
     Вот и выходит, что страшное поверье о том, что при постройке плотины непременно головы человеческие ложились в плотину — только старинная сказка была.
++++++++++++++++
.....
Повесть о бражнике. Был некий человек бражник. Легенда. Рекон. Сказка!!
===============
     Был на земле когда-то некий человек, бражник, пьющий в праздники Господня до обеда, да за всяким ковшом Господа Бога прославляя.
     Бражник этот, полагая, что таким образом он заслужил внимания Господа, пришёл как-то ко вратам Господним и устроил там прения с апостолом Петром, который стоял у тех ворот с ключами. Говорит он Петру:
     — Пусти меня в рай! Я завсегда за Его здоровье чарку поднимаю.
     — Нельзя. ; Говорит апостол. ; Ты пьяница.
     Возмутился бражник однако:
     — Не стыдно ль тебе, ключник, говорить это? Ты сам отрекался от Господа, а вот теперь по милости Его держишь ключи от рая. Так и меня Он умилостивит чем-либо.
     И так они философствовали долго, пока не подошло время похмелья для бражника и он отправлялся воздаять благословления Господу, поднимая чарку с вином.
     Потом он опять взбирался на небо и продолжал препираться с ключником Петром.
     Так и по сию пору они спорят и ничего доказать друг другу не могут. Может придёт такое время, когда Господь услышит их споры и скажет своё веское слово. А то уж св.Петра жалко, он от пьяницы прятаться за дверью стал, да и бражника жалко, что он туда-сюда лазит.
++++++++++++++
.....
Повесть о бражнике. Было это случилось вo дни некие. Легенда. Сказка!!
================
     Было это случилось вo дни некие, когда однажды послал Господь ангелов взять душу бражникову, и повелел поставить её у врат пречистого рая. А что делать дальше не указал.
     Так и сделали ангелы, занесли бражника и поставили пред вратами райскими. Как поставили, так и полетели по другим указам царя небесного. Господь же другими делами запечалился.
     А бражник этот, скучно ему стало, увидал ворота и зачал толкаться во врата пречистого рая.
     Приходит на стук пьяницы ко вратам рая Пётр апостол и речет:
     — Кто толкается во вратам пречистого рая?
     Отвечает ему бражник:
     — Аз есмь я бражник, и желаю с вами в раю жить.
     Говорит тогда Пётр апостол:
     — Отыди отсюдова, человече. Здесь бражники не водворяются, ибо им изготована мука вечная со блудниками вместе.
     Отвечал тогда ему бражник:
     — Господин апостол, глас твой слышу, а лица не вижу, и имени твоего не ведаю.
     — Аз есмь Пётр апостол, который имеет ключи от сего царствия славы.
     Говорит ему тогда бражник беспробудный:
     — А помнишь ли ты, господин апостол Пётр, когда Господа нашего Иисуса Христа иудеи на судилище к Каиафе повели и тебя вопрошали, ученик ты есть сего Иисуса Назарянина? А ты трикратно от него отрёкся. Кабы не слезы твои и покаяние, и тебе не быть в раю. А я хотя и бражник, дак по все дни Божие пил, да только за всяким корцом вина имя Господне прославлял, и не отрекался от него.
     Слыша ответ бражника, апостол Пётр отошёл от врат пречистого рая и в себе усумнися о сем человеке бражнике.
     Вторицею начал бражник толкаться у врат пречистого рая. Тут приходит ко вратам царь и пророк Давид и говорит:
     — Кто это тут толкается у врат пречистого рая?
     Подал тогда свой глас к Давиду из-за врат Рая бражник-пьяница:
     — Аз есмь бражник, и желаю с вами в раю жить.
     Отвечает ему царь Давид:
     — Отыди, человече, отсюда. Здесь бражники не водворяются, ибо им уготовано место на муку вечную со блудниками вместе.
     Отвечает на то Давиду бражник:
     — Господин царь, глас твой слышу, а лица твоего не вижу, и имени твоего не ведаю.
     Обращается к нему царь Давид:
     — Аз есмь царь и пророк, который сидел со Авраамом и Исааком на лоне царствия сего и составил Псалтырь и песни троичные.
     Ответ бражников был таков:
     — А Помнишь ли ты, царь Давид, когда была битва с Голиафом, тогда ты слугу своего Урию на войну услал, и там его смерти предать повелел, а жену его к себе в прелюбодеяние приял? Коли бы не были твои слезы и покаяние, и тебе не быть бы в раю.
     Слыша сие, царь Давид отшёл от врат Рая и усумнился о сем человеке.
     Бражник же начал третицею толкаться у врат пречистого рая.
     Тогда приходит ко вратам Иоанн Богослов и спрашивает:
     — Кто толкается тут у врат пречистого рая?
     Отвечает ему бражник:
     — Аз есмь бражник, и желаю с вами вместе в раю жить.
     Обращается к нему Иоанн Богослов:
     — Отыди отсюда, человече. Здесь бражники не водворяются, ибо им уготовано место во огнь кромешный с прелюбодеями вместе.
     Ответил на то бражник:
     — Господин, глас твой слышу, а лица твоего не вижу, и имени твоего не ведаю.
     — Аз есмь Иоанн Богослов, друг Христов, наперсник, возлюбленник и девственник.
     — О, господин Иоанн Богослов! Не сам ли ты написал во Евангелии, что любить все друг друга должны, а ты ныне меня ненавидишь и в раю меня жить не водворяешь. Или отрекися от письма руки своей, или вырви из книги лист тот, который написал ты сам!
     Отошёл Иоанн Богослов, усумнился о сем человеке, и повелел апостолу Петру впустить его во царствие небесное.
     Всё одно бражник долго там не усидит, на землю запросится.
+++++++++++++++++++++++
.....
Повесть о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове. Пришёл Лещ на Ерша подал челобитну. Сказка!!
===============
     Пришёл Лещ в суд рыбный и на Ерша подал челобитну, а в челобитной пишет тако:
     — Господам моим от рыб великому Осетру и Белуге и Белой рыбице. Бьём челом на лихого Ерша, что он владеет насильством нашими вотчинами. Собою он мал, а щетины у него как острые рогатины, и где он ни попросится ночевать и кто его не ведаючи пустит, ; и он хочет хозяина норовит вон выжить. А мы хотим быть оправлены вами, праведными судиями.
     Судья спросил Леща:
     — Чем, Лещ, Ерша уличаешь?
     Лещ сказал:
     — Уличаю я его истинною правдою. Да есть у меня рыбы добры, зовут их Сиг и Ладога, на них я шлюся.
     Судьи спросили Ерша:
     — Шлёшься ли ты на Сига и на Ладогу?
     Ёрш сказал:
     — Сиг и Ладога рыбы велики, а мы рыбы малые. А се они с Лещом хлеб-соль водят вместе, и они правды не скажут.
     Судьи спросили Леща:
     — Ещё чем Ерша уличаешь?
     Лещ сказал:
     — Уличаю я его общею правдою, да есть у меня ещё рыба добрая, зовут её Сельдь переславская. На ту я ещё шлюся.
     Судьи спросили Ерша:
     — Шлёшься ли ты на общую правду, Сельдь?
     Ёрш сказал:
     — То общая правда. На ту и я шлюся.
     Судьи послали по Сельдь пристава Окуня. Окунь пошёл, взял в понятые Сома, и Сом с большим усом сказал, что-де я в понятые не гожусь, имею брюхо велико, ходить не могу, глазами вдоль не вижу.
     И Окунь отпустил Сома и взял в понятые Язя, и поставили Сельдь перед судьями.
     Судьи спросили Сельдь:
     — Чьё Ростовское озеро, исстари ли Ершово? И знают ли Ерша на Москве все богатые, покупают ли его для похмелья дорогою ценою и с похмелья им оправляются?
     Сельдь переславская сказала:
     — Ростовское озеро исстари Лещево, а тот-де Ёрш где ни попросится ночевать, кто его не ведаючи пустит, ; он хочет хозяина выжить, а знают его все богатые, у кого одна полушка есть, ; и на ту ершов много купит: Столько не съедят, сколько расплюют его!
     Судии приговорили:
     — Истца Леща оправить на правду, а ответчика Ерша обвинить на вину, и в соль его осолить, и против солнышка его повесить.
     Как Ёрш сие услышал, вильнул хвостом, ушёл в хворост: Только Ерша и видели!
     Так и стало суду тому конец.
***************
     А мы поедем ловить ерша в Елец. Поймаем не поймаем, да хоть время скоротаем.
++++++++++++++++++++++++
.....
Повесть о Ерше Ершовиче. Сказание. Сказка!!
===============
     Сказание о Ерше о Ершове сыне, о щетине о ябеднике, о воре о разбойнике, о лихом человеке, как с ним тягалися в море перед большими рыбами Лещ да Голавль, крестьяне ростовского уезду.
     Лета декабря в день оный было в большом озере Ростовском съезжалися судии всех городов, имена судиям таковые: Белуга Ярославская, Семга Переяславская, боярин и воевода Осётр Хвалынского моря, окольничий был Сом, больших Волжских предел, судные мужики, Судок да Щука-трепетуха.
     Челом били Ростовского озера жильцы, Лещ да Голавль, на Ерша на щетину по челобитной.
     А в челобитной их написано было:
     — Бьют челом и плачутся сироты Божии и ваши крестьянского, Ростовского озера жильцы, Лещ да Голавль.
     — Жалоба, господа, наша на Ерша на Ершова сына, на щетинника на ябедника, на вора на разбойника, на ябедника на обманщика, на лихую его суть, на раковые его глаза, на вострые щетины, на худого недоброго человека.
     — Как, господа, зачалось озеро Ростовское, дано оно было в вотчину на век нам после отцов своих, а тот Ёрш щетина, ябедник, лихой человек, пришёл из вотчины своей, из Волги из Ветлужского поместья из Кузьмодемянского стана, Которости-реки к нам в Ростовское озеро с женою своею и с детишками своими, приволокся в зимнюю пору на ивовых санишках, загрязнил и зачернил всё вокруг, потому что кормился он ранее по волостям по дальним и был он в Чёрной реке, что пала в Оку-реку, против Дудина монастыря.
     — Как пришёл Ёрш в Ростовское озеро, то попросился у нас ночевать на одну ночь, а назвался он крестьянином.
     — Одну ночь он переночевал, потом вопрошался у нас в озере нашем на малое время пожить и покормиться.
     — Мы ему поверили и пустили его на время пожить и покормиться с женишком и с детишками.
     — Пожив немного в нашем озере, идти ему надобно было в Волгу, а жировать было ему следовало в Оке-реке.
     — Так вот этот воришка Ёрш обжился в наших вотчинах в Ростовском озере, недалече от нас жил с детьми, разжился, дочь свою выдал за Вандышева сына и расплодился с племенем своим, а нас, крестьян ваших, всех перебили и переграбили, из вотчины нашей вон выбили, озером нашим завладели насильством с женишком своим и детишками, а нас хочет теперь поморить голодною смертию.
     — Смилуйтеся, господа, дайте нам на него суд и управу.
     Судии послали пристава Окуня за Ершом за щетиной, велели его пред себя поставить. Так ответчика Ерша поставили перед судиями на суде. Суд пошёл, и на суде спрашивали Ерша:
     — Ёрш щетина, отвечай, бил ли ты тех людей, правда ли, что озером и вотчиною их завладел?
     Ответчик Ёрш перед судиями говорил:
     — Господа мои судии, отвечаю, буду искать пред вами оправдания безчестия своего, что назвали меня худым человеком, а я их не бивал и не грабливал и не знаю, ни ведаю про это я ничего.
     — Ростовское озеро прямое моё, а не их, из старины дедушке моему Ершу Ростовскому жильцу принадлежало.
     — Родом я есть истариннейший человек, детишка боярские, мелких бояр по прозванию Вандышевы Переславские.
     — А те люди, Лещ да Голавль, были у отца моего в холопах.
     — Да после, господа судии, батюшка мой, не хотя греха себе на свою душу иметь, отпустил их на волю с женишками и с детишками на воля жить во хрестиянстве. Иные из их племени и ноне есть у меня в холопах во дворе моём.
     — А как, господа судии, то озеро позасохло в прежние лета и стало в том озере хлебная скудость и голод велик, то тот Лещ да Голавль сами сволоклися на Волгу-реку и по затонам разлилися да расплодилися.
     — А ныне меня, бедного, отнюдь предают суду напрасно. Когда они жили в Ростовском озере, то мне никогда и свету не давали, всё ходили поверх воды.
     — А я, Господа, Божию милостью и отцовым благословением и материною молитвою не чмуть никакой, ни вор, ни тать и ни разбойник, а полишнего ни у кого не вынямывал, живу я своею силою и правдою отеческой, а следом ни за кем не прихаживал и напраслины никакой ни на кого не говаривал.
     — Человек я доброй, знают меня на Москве князи и бояре и дети боярские, и головы стрелецкие, и дьяки и подьячие, и гости торговые, и земские люди, и весь мир во многих людях и городах. Едят меня в ухе с перцем и шафраном и с уксусом, и во всяких узорочьях, а поставляют меня перед собою чесно на блюдах, и многие люди с похмелья мною оправляются, да похмеляются.
     Теперь судии спрашивали Леща со товарищи:
     — Так что, Ерша ещё уличаете вы?
     Лещ говорил на то:
     — Уличаем Божией правдою да крестным целованием и вами, праведными судиями.
     Спрашивают судии ещё:
     — Да сверх крестного целования есть ли у кого, на то Ростовское озеро какое письмо, какие даны крепости какие-нибудь?
     Лещ на то говорил:
     — У нас данные нам крепости утерялися. Но всем ведомо, что то озеро Ростовское наше, а не Ершово. Ёрш, тем озером завладел силою, и всем то ведомо, что тот Ёрш лихой человек и ябедник и вотчиною нашею владеет насильственно.
     Лещ со товарищами на то слалися:
     — Сошлёмся, господа судии на доброго человека, который живёт в Новгородском уезде в реке Волге, и которого зовут рыба Лодуга, да ещё на другого доброго человека, который живёт под Новым-городом в реке, зовут его Сигом. Шлёмся мы, господа наши судии, на то, что Ростовское озеро из старины наше, а не Ершово.
     Тут судии опрошали Ерша щетинника:
     — Ёрш щетинник, шлёшься ли ты на Лещеву общую правду?
     Ёрш на то говорил судиям:
     — Господа праведные судии, Лещ со товарищи есть люди прожиточные, по своим деньгам могут они послать за свидетелями, а я человек небогатый, денег на съезд у меня с вашими посылочными людями по моему пожитку нет, нет никакого у меня пожитка посылку починать за свидетелями.
     — Те люди, на коих шлются Лещ со товарищи, находятся в дальнем расстоянии отсюда, они в послушестве друг с другом состоят, они люди богатые, живут на дороге и хлеб с солью с теми людьми делят меж собою.
     Лещ со товарищи на то говорят:
     — Тогда, господа судии, если виноватыми называет Ёрш наших свидетелей, шлёмся мы на доброго человека, который живёт в Переславском озере, а зовут его Сельдь рыба.
     Ёрш отвечал на то:
     — Господа мои судии, Лещ, Сиг да Лодуга с Сельдью состоят в едином племени, промеж собою ссужаются, они все Леща слова покроют.
     Судии тогда спрашивали Ерша:
     — Ёрш щетина, скажи нам, почему тебе те люди всё недруги, и живёшь ты от них подалеку?
     Ёрш говорил так:
     — Дружбы у нас и недружбы с Сигом и с Лодугою и с Сельдию не бывало, а слаться на них не смею, потому что путь до них дальней, а езду платить мне нечем. Утверждаю же, что Лещ с ними во едином племени.
     Тогда судии спрашивали и приговорили Окуню приставу съездить за теми третьими, на коих слалися Лещ со товарищи, в суд явиться на общее собрание, и поставить их перед судиями.
     Пристав Окунь поехал за ними и позвал с собою в понятых Меня.
     Мень же ему отказал:
     — Что ты, братец, меня хочешь взять, я ведь тебе не пригожуся в понятые, брюхо-то у меня велико, ходити я не могу, у меня глаза малы, далеко я не вижу, у меня губы толсты, перед добрыми людьми говорить складно я не умею.
     Что же, тогда пристав Окунь отпустил Мня на волю, да взял в понятые Язя да Саблю, да мелкого Молю с пригоршни. Поехал Окунь с ними за свидетелями и поставил их пред судиями.
     По прибытии их в суд, судии спрашивали Сельдь, Лодугу и Сига:
     — Скажите, что ведаете о споре промеж Леща да Ерша, чьё изстарины Ростовское озеро было?
     Сказали третьи:
     — То озеро изстарины было Лещёво да Головлёво.
     Потом ещё оправили да добавили сии слова:
     — Господа судии, люди добрые, крестияне они Божии, кормятся своею силою, а тот Ёрш щетина лихой человек, поклёпщик бедовый, обманщик, воришка, воришка-ябедник. Живёт он по рекам и по озерам на дне, свету мало к нему бывает, он таков, что змия из-под куста углядит.
     — И тот Ёрш, выходя из реки на устье, заманивает большую рыбу в неводы, а сам он вывернется, аки бес.
     — Где он упросится ночевать, там он хочет и хозяина-то выжить.
     — Расплодился как беда настоящая, хочет вотчинника-то посъесть, да многих людей ябедничеством своим изпродал, по дворам пустил голыми, а иных людей пересморкал. А Ростовское озеро испокон Лещёво было, а не Ершово.
     Теперь судии спрашивали у Ерша:
     — Скажи, Ёрш, есть ли у тебя на то Ростовское озеро карты и даны какие-нибудь крепости?
     Ёрш на то так говорил:
     — Господа судии, скажу я вам, что были у меня карты и даны были всякие крепости на то Ростовское озеро.
     — Во прошлые времена, в те старинные годы то Ростовское озеро горело с Ильина дни и до Семеня дня летоначатьица, а гатить было в тое поры нечем, потому что старая солома поиздержалася, а новая солома в тую пору не поспела. Потому карты и данные крепости все у меня сгорели.
     Тогда судии спрашивали свидетелей:
     — Скажите вы про Ерша, он ведь назвался добрым человеком, а знают ли его князья, бояре, дворяне, дети боярские, дьяки и подьячие, гости и служивые люди, земские старосты, что он доброй человек, что он родом сын боярский из рода Вандышевых Переславских.
     Отвечают судиям свидетели:
     — Мы, господа судии и все стороны этой тяжбы, про него скажем так. Знают Ерша на Москве бражники, голыши и всякие люди, которым не сойдётся им денег, чтобы купить доброй рыбы, вот купят они ершей на полденьги, да возьмут много поесть, а более того хлеба разплюют, а что осталось собакам за окно вымечут или на кровлю выкинут.
     — А с изстарины слывут Вандышевы Переславские без промысла без никакого, опричь плутовства и ябедничества, что у засельских холопов.
     — Да ещё чаем, знает его воевода Осётр Хвалынскаго моря да Сом с большим усом, что он, Ёрш, есть вековой обманщик, обайщик и сведомый воришка.
     Тогда судии спрашивали Осётра:
     — Осётр, скажи нам про того Ерша, что ты про него ведаешь?
     Осётр, стоячи, молвил:
     — Право, я вам ни послух, ни что другое, а скажу про Ерша правду.
     — Знают Ерша на Москве князи, бояре и всяких чинов люди. Только он, прямой вор, он меня обманул, я хотел вам давно сказать, да, право, за сором из избы не смел сказать, а ныне прилучилося сказать. И ещё я вам скажу, как Ёрш меня обманул, когда было я пошёл из вотчины своей из реки Которости к Ростовскому озеру, так тот Ёрш встретил меня на устье, пустил до озера да назвал меня братом. И я назвал его добрым человеком, его противу себя братом своим. Он тогда меня спросил:
     — Брате Осётр, далече ль ты идёшь?
     — Я ему спроста сказал, что иду в Ростовское озеро жировать.
     Ёрш рече дале:
     — Брате мои милый Осётр, жаль мне тебя, не погинь ты напрасно, потому как ныне ты мне стал не в чужих людях. Когда я пошёл из вотчины своей, из Волги-реки, Которостию-рекою к Ростовскому озеру, тогда я был вдвое тебя и толще и шире, и щёки мои доставали до переднего пера, а глава моя была что пивной котёл, а очи были что пивные чаши, а нос мой был величиной с корабль заморский, вдоль меня было семь сажен, а поперёк три сажени, а хвост мой был что ладейной парус.
     — Я бока свои о берега отёр, нос переломал, и ныне ты, брат мой, сам видишь, каков я стал: меньше тебя, от дородства моего ничего не осталося.
     — Я ему, вору, поверил и от него, ****ина сына, назад воротился, а в озеро не пошёл, жену и детей с голоду поморил и племя своё распустил, а сам едва чуть жив пришёл, в Нижнее под Новгород не дошёл, в реке и зимовал.
     Потом Сом воевода, уставя свою непригожую рожу широкую и ус раздув, почал говорить:
     — Право слово, Ёрш есть ведомой вор и мне он не одно зло учинил. Брата моего, большего Сома, затащил в невод, а сам, аки бес, через ячейку и вывернулся. Когда же брат мой, больший Сом, вверх по Волге-реке шёл, а тот Ёрш щетина, ябедник и бездушник, встретил его, брата моего, и почал с ним говорить, в тое самое время брата моего с детьми его неводом обкидали, а тот Ёрш в это время говори:
     — Далече ли ты, дядюшка Сом, видишь?
     — Брат мой спроста молвил:
     — Я-де вижу Волгу с вершины и до устия.
     А тот Ёрш насмеялся:
     — Далече ты, дядюшка Сом, видишь, а я недалеко вижу, только вижу, что у тебя за хвостом.
     А в те поры брата моего с детьми рыболовы поволокли на берег, он же, вор Ёрш щетина, в малую ячейку из неводу вывернулся, аки бес, а брата моего на берег выволокли да обухами с детьми прибили. Ёрш же по реке тогда скачет, пляшет, да и говорит:
     — А дак-де нашего Абросима околачивают.
     — Так что Ёрш, ведомой вор.
     Судии судили, рядили и всё на правду опрашивали. Наконец приговорили Лещу со товарищами по этому делу правую грамоту дать. И выдали Лещу со товарищи Ерша щетины голову.
     Беда вся идёт от бед. Ёрш тогда не ушёл от Леща, а повернулся к Лещу хвостом, и начал так говорить ему:
     — Коли тебе Лещ меня выдали головою, так ты меня проглоти с хвоста, коли сможешь.
     Лещ же, видя Ершёво лукавство, подумал Ерша с головы проглотить, иначе костоват он добре, он с хвоста уставил щетины, что лютые рогатины, да стрелы, нельзя никак его с хвоста проглотить.
     Не смог Лещ со товарищи проглотить Ерша при судиях, тогда Ерша отпустили на волю, но постановили судии, что Ростовским озером по-прежнему владеть Лещу, а Ершу жить у них в крестьянах.
     Взяли Лещ со товарищи на Ерша правую грамоту судебную, чтобы от него впредь беды не было никакой, а за воровство Ершёво велели по всем бродам рыбным и по омутам рыбным бить Ерша кнутом нещадно.
     Судиями судили в суде: Боярин и воевода Осётр Хвалынского моря, да Сом с большим усом, да Щука-трепетуха, да тут же в суде судили ещё рыба Нелма да Лосось, да пристав был Окунь, Язев брат, а палач рыба Кострашь в суде бил Ерша кнутом за его вину.
     Ещё были тут судные люди: сторож Мен Чернышов, да другой Терской, а в понятых были староста Сазан Ильменский, да Рак Болотов, целовальник переписывал животы на суде присутствовавшие, статских было пять или шесть Подузов Красноперых, да Сорок с десять штук, да ещё пригоршни мелкого Моля было сколько-то, да над тем казённым целовальником, который животы переписывал в Разряде, начальствовал Треска Жеребцов, Конев брат.
     Вину Ершову печатал в грамоту левою клешнёй судный дьяк Рак Глазунов, а печать подписал Стерлядь носом, подьячий Севрюга Кубенская делал запись в печатной палате. Тюремным сторожем в суде был Жук Дудин.
++++++++++++++++++++++++
.....
Повесть о Ерше Ершовиче. Судное наказание Ерша. Сказка!!
===============
     Как-то лета декабря в день оный был суд в большом озере Ростовском. Там съезжалися судии со всех городов. Долго они судили и рядили жалобу Леща со товарищи против Ерша Ершовича за его притеснения в озере чинимые и приговорили Лещу со товарищами по этому делу правую грамоту дать.
     Выдали Лещу со товарищи Ерша щетины голову. Ёрш же оборотился к Лещу с хвоста, да только был Ёрш с хвоста костоват добре, уставил щетины, лютые рогатины, стрелы, нельзя никак его было с хвоста проглотить.
     Не смог Лещ со товарищи проглотить Ерша при судиях, тогда Ерша отпустили на волю, но постановили судии, что Ростовским озером по-прежнему владеть Лещу, а Ершу жить у них в крестьянах.
     Стали тогда Ерша гонять по рекам и озёрам, де за него суда не будет.
    
     Послали миром Першу заложить вершу.
     Пришёл Богдан, Ерша бог дал.
     Пришёл Устин, опять Ерша упустил.
     Пришёл Иван, опять Ерша поймал.
    
     Пришёл Потап, стал Ерша топтать.
     Пришёл Давид, стал Ерша давить:
     Пришёл сусед, бросил Ерша в сусек.
     Пришёл Лазарь, по Ерша слазил.
    
     Пришёл Назар, понёс Ерша на базар:
     Недорог Ёрш, много не дали!
     Пришёл Константин, даёт за Ерша шесть алтын:
     Уступи, Назар, Ёрш твой костоват!
    
     Пришёл Мартын, даёт Константину барыша алтын.
     Пришёл Анос и даром Ерша унёс.
     Пришёл Копрон, сустиг на коне.
     Пришёл Павел, котёл поставил.
    
     Пришёл Ерема, принёс дров беремя.
     Пришёл Селиван, воды в котёл наливал.
     Пришёл Обросим, Ерша в котёл бросил:
     Пусть попреет, к ужину поспеет!
    
     Пришёл Перша, посыпал перцу.
     Пришёл Лука, покрошил луку.
     Пришёл Савва, положил полтора пуда коровьего сала.
     Пришёл Глеб, принёс хлеб.
    
     Пришёл Пахом, хлеба напахал.
     Пришёл Логин, принёс ложек.
     Пришёл Вавила, поднял Ерша на вила.
     Пришёл Филипп, стал Ерша пилить.
    
     Пришёл Демид, стал Ерша делить.
     Пришёл Мина, мякнул Демида в рыло.
     Пришёл Тит, только походя бздел.
     Пришёл Андрей, Тита по плеши огрел.
    
     Пришёл Яков один Ерша смякал,
     Сам убежал, только ножки показал!
     Пришёл Елизар, только котла полизал,
     А Ерша и в глаза не видал.
    
     Пришёл Данила да сестра его Ненила,
     Только по Ерше голосом повыли,
     Пошли гурьбой на огород
     И конец Ершу сотворили.
+++++++++++++++
.....
Повесть о сильном богатыре и старословенском кунязе Василье Богуслаевиче. Былина!!
==========
     Жил Богуслай девяносто лет, живучи Богуслай переставился. Оставалось у него малое детище Василей Богуслаевич. Когда он достигнет пятнадцати лет, выходит он на улицу на Рогатицу, играет он не с малыми рабятами, с усатыми и бородатыми: которого из них схватит за руку — у того рука прочь, а кого за голову — головы нет.
     От таких его наглых шуток чернь взволновалася. Собираются посадники новогородские, думают крепку думушку; они приходят к его родимой матери и говорят громким голосом:
     --- «Ты гой еси, честная жена Амелфа Тимофеевна! Уйми ты свое мило чадо Василья Богуслаевича, чтоб он не ходил на улицу на Рогатицу и не играл бы по-своему: уже наш великой град от его шуток людьми пореже стал».
     От таких речей честная жена Амелфа Тимофеевна прикручинилась, обещает им управу дать, отпускает она посадников с почестью и призывает к себе свое чадо Василья Богуслаевича. Призвав его, говорит такие речи:
     --- «Ох ты, мое чадо милое! Перестань ты ходить на улицу на Рогатицу, полно тебе играть с мужиками новогородскими! Вижу я в тебе силу богатырскую, но ты еще дитя младое; твои шутки неудалые: кого ты схватишь за руку, отрываешь из могучих плеч, а возьмешь за буйну голову, остается она в твоих руках.
     --- Скорбят на тебя посадники и мужики новогородские. Когда они на нас подымутся, на кого нам понадеяться? В сиротстве мы с тобой осталися. Хотя твоя сила велика, но стать ли тебе на тысячу? А побиешь ты и тысячу, за тысячью их и сметы нет. Послушай слова доброго: перестань ходить ты на улицу!»
     Сие выслушав, Василей Богуслаевич поклоняется своей матушке, честной жене Амелфе Тимофеевне, до сырой земли; поклонившися, он ответ держит:
     --- «Государыня ты моя матушка! Не боюсь я посадников, не страшны мне мужики новогородские, а боюсь твоих речей родительских, мне страшно твое слово доброе.
     --- Не пойду я уже на улицу; но чем же мне позабавиться, с кем отведати могуча плеча? Не сидеть ты меня породила, недаром мне моя звезда счастливая дала силу богатырскую. Как придет моя пора, укрочу я всех посадников, мне поклонится земля Старославенская и княжество Русское.
     --- А теперь я во твоей воле; но прикажи ты мне потешиться: благослови выбрать товарищей, с кем бы было мне слово молвити, с кем отведати мне своей руки. Ты вели мне дать зелена вина и наварить пива пьянова: я дам почесть всему граду и найду чрез то товарищей, чтоб были они на мою руку».
     Получа позволение от своей матушки, Василей Богуслаевич выставляет у своего дворца белакаменна, у своих широких ворот, чаны дубовые, наливает в них зелена вина и пива пьяного по края полны; он пускает в них золоты чары, с теми камнями самоцветными, в каждой чаре весу тридцать пуд.
     Посылает он бирючей (провозвестников) по всем улицам и велит им клич кликати:
     --- «Кто хочет пожить весело, кто хочет в красне в хороше походить, тот бы шел к Василью Богуслаевичу на широкой двор, не обсылаючи, но спросясь только с своей силой, понадеявшись на буйну голову!»
     Бирючи ходят день до вечера, они кличут громким голосом — никто им не вызывается. Сам Василей Богуслаевич смотрит с высока терема в окно косящетое: чаны стоят непочаты, никто к ним не появляется.
     Тогда жил-был некто Фома Толстой сын Ременников. Он идет к широкому двору, не обсылаючи, подходит к чанам, не спрашиваючи; он берет золоту чашу: одной рукой поднимает, одним духом выпивает.
     Увидев то, Василий Богуслаевич бежит с высока терема, не одевшися, без чеботов, за собою он тащит стемляный вяз, и этот вяз свинцом налит сарочинским; он бьет вязом Фому по уху по правому: на Фоме головушка не тряхнется, черны кудри не ворохнутся. Богатырь тому удивляется, а ретиво сердце играет в нем от радости.
     Обнимает он Фому в белых руках и ведет его в свои теремы златоверхие. Приведши его в свой высок терем, целует во уста, и тут кладут они между собою слово крепкое-богатырское, чтоб быть им братьями, не щадить друг за друга буйных голов, чтобы пити им из одной чары и ести им с одного блюда, носити платье цветное с одного плеча. Потом сажает его за столы дубовые, за скатерти браные, за ествы сахарные: пили-ели, прохлажалися, меж собой забавлялися.
     Между тем Василью Богуслаевичу лежит на сердце дума крепкая; он поглядывает в окно косящетое и ждет, не придет ли кто к дубовым чанам, не спрошаючи. Появляется тут вдоль по улице новогородец Потанюшка: он мал собою, невеличек и на одну ногу прихрамывает.
     Приходит он к дубовым чанам, он бросает вон золоты чары, подымает чан зелена вина одной рукой, выпивает его одним духом досуха. Он, выпивши, разбивает чан о сыру землю, и того чана не осталось ни щепочки. Увидев то Василей Богуслаевич, вспрыгнул он из окна от радости, закричал громким голосом:
     --- «Ох, братец мой, Фома Толстой сын Ременников! Пойдем встретить молодца удалова: вон пришел к нам третий брат!» Они схватывают палицы булатные, в которых весу по пятидесяти пуд, бегут с высока терема в широки вороты, прибегают они к Потанюшке, они бьют его в буйну голову: палицы в части разлетаются, а на Потанюшке головушка не тряхнется. Тогда взяли богатыри Потанюшку под белы руки, повели его на широкой двор, на крыльцо красное, во теремы златоверхие. Там они поцеловалися и дали друг другу клятву крепкую, чтобы быти им всем братьями и быти их душам за единую.
     Скоро прошёл слух по всему граду, что Василей Богуслаевич выбрал богатырей сильных из всей земли Старославенския, что живут они с ним без выходу, что пьют-едят с одново стола, цветно платье с одново плеча. От молвы сей посадники взволновалися, собираются они во теремы тайницкие, начинают большой совет и думу крепкую.
     Когда все посадники по скамьям уселися, встает тут чуден стар-матер человек, выходит он на средину горницы, на все четыре стороны поклоняется, он поглаживает свою седую бороду, трижды ударяет о пол посохом и начинает слово мудрое:
     --- «Вы гой еси, мужи славенские и все посадники новогородские! Не стало князя в нашей области: Богуслай оставил нам мало детище; мы правим всею землею Русскою. Уповаем мы на это детище княженецкое: мы ждем в нем обороны крепкия и управы добрыя, ждем лишь в нем ума зрелого, чтобы поставить его во главу себе. Но сие детище неудалое, пропадает от него земля Славенская, опустеет княжество Русское: Василей Богуслаевич дошел едва ль лет пятинадесят, а уж замыслы его не робяцкие и забавы его не обычныя.
     --- Прежде он своими шутками осиротил людей — сметы нет, а теперь прибирает к себе богатырей из всея земли Русския. В чем будет его такова дума? Он хочет нас прибрать во свои руки и владеть нами своей волею. Пропадет наша вся слава добрая! Насмеется нам белой свет, что мы, мудрыя посадники, покорилися малому детищу! Оле нам стыда сего! О вы, посадники могучие! Соберите вы свое единодушие, призовите вы свой крепкой ум! Не детищу нами ругатися, подсечем мы зло в его корени, поколь оно не утолщено!
     --- Мы сделаем пир на целой мир: призовем мы на оной Василья Богуслаевича и учнем выпытывать; поднесем мы ему братину вина заморского; буде не станет пить, ин он зло мыслит; буде выпьет, во хмелю он промолвится, и, что есть на сердце, он все выскажет. Коль приметим мы, что не кормилец он земли Славенския, мы сорвем ему голову с могучих плеч.
     --- Нас белой свет не осудит в том: не один он роду княжецкого на белой Руси, мы промыслим себе князя по сердцу. Буде ж нет, проживем мы, братцы, и своим умом!»
     Сию мудру речь выслушав, посадники с мест своих поднималися, и до пояса они перед Чудином поклонялися. Все сказали они одним голосом:
     --- «Быть по твоему, как придумала твоя голова умная!»
     На заре потом на утренней, на восходе красна солнышка, в тех теремах тайницких становят столы дубовые, расстилают скатерти браные, готовят ествы сахарные, привозят бадьи зелена вина и пива сыченого, бросаются по гостям торговым, покупают вины заморские, что ни пьяные, и все посадники собираются.
     Приезжают они в старославенской дворец и приходят к княгине, честной жене Амелфе Тимофеевне с честию: они просят ее в великой Новгород на почестный пир. Им в ответ держит честна жена:
     --- «Не мое дело по пирам ходить: погуляла я и натешилась, когда жив был мое солнышко, государь Богуслай, ваш князь. Вы подите к моему чаду милому Василью Богуслаевичу: может он почтит ваш пир своею молодостью».
     Чего ждали, то и сделалось: идут мужики новогородские к своему княжичу, они просят его с великою честию на свой пир в великой Нов-город. Василей Богуслаевич идет к своей матушке спрошатися, благословляет его княгиня к ним на пир итить, благословляючи наказывает своему чаду милому:
     --- «Ты пей, мой друг, — не пропей ума! Мужики новогородские хитры-лихоратливы, обойдут тебя словом лестливым; но ты, когда до похвал дойдет, не хвались ничем у них, лета твои младые, не груби ты ни в чем посадникам».
     Сие выслушав, Василей Богуслаевич поклоняется своей матушке, что ево надоумила, и идет на пир во Нов-город один одинехонек; оставляет он в дому своих побратенников, Фому и Потанюшку.
     Приходит он в Нов-город. Посадники ево встречают на улице, принимают под белы руки, ведут во палаты тайницкие. Там сажают его за столы дубовые в переднем углу. Василей Богуслаевич им за честь поклоняется и не хочет сесть во переднем углу. Посадники его нудят добрым словом:
     --- «Садись ты там, чадо княжее: там сиживал твой батюшко, Богуслай, наш князь».
     За слово сие доброе княжич их послушался: садится он в переднем углу. Ему подносят стопу вина заморскова, он пьет и ест — проклажается, он в полсыта наедается и в полпьяна напивается, он сидит как красная девушка, не молвит он ни одного слова.
     Уже посадники навеселе, начинают они похвальбу держать. Иной хвалится добрым конем, иной хвалится молодой женой, иной силою и богатством, иной храбростью и мудростию, один лишь Василей Богуслаевич ничем не похваляется.
     Тут встают с скамьи первые посадники, Чудин да Сатко богатой гость, они громким вопят голосом:
     --- «Ты гой еси, наш батюшко, Василей Богуслаевич! Что ты так приуныв сидишь? Что ничем ты не похвалишься?»
     Им ответ держал младой княжич:
     --- «Ох вы, люди почетные, посадники новогородские! Чем перед вами мне похвалитися? Я после государя моево батюшки сиротою остался маленешек, государыня моя матушка во вдовстве живет. Хотя есть у меня золота казна, именье и богатество, — то не я собрал, а мой батюшко. Когда буду я в поре-времени, тогда буду я похвалятися».
     Таковым речам посадники удивилися, начали между собою перешептывать. Наливают они братину зелена вина, начинают пить приговаривая:
     --- «Кто друг великому Нову-граду и всей земли Славенския, тот пей братину досуха!»
     Подают они братину Василью Богуслаевичу. Уже нельзя ему было отговоритися: он ее в белы руки принимает и досуха выпивает; и стал он от того навеселе. Тогда посадники опять начинают похвалятися и опять приставать к своему княжичу, для чего он ничем не похвалится. Тогда заиграла в нем хмелинушка, закипела в нем кровь молодецкая, взговорил он им таковы речи:
     --- «Ой еси вы, посадники новогородские! Се похвала Василья Богуслаевича, что сидеть ему над землей Славенскою и княжить над Русскою; быть Нову-граду всему за ним; он будет брать пошлины датошныя со всея земли, с лову заячья и гоголиного; все посадники перед ним поклонятся, он принудит всех своею рукою богатырскою!»
     Выслушав таковы слова, все посадники взволновалися и кричали вопреки ему:
     --- «Не бывать за тобой Нову-граду, не сидеть тебе над землею Славенскою и не княжить над Русскою! Не дожив поры, ты похваляешься: не стерпеть того нам, посадникам! Млад еще, незрел твой ум, нам нечего от тебя дожидатися: на утро ты иди из земли нашей; не пойдешь, ин погоним тебя не с честию, потеряешь ты буйну голову!»
     Им в ответ держал Василей Богуслаевич:
     --- «Не боюсь я вас, посадников: собирайте вы всю силу новогородскую, я иду с ней переведаться; не изгнать вам меня из земли Славенския; таки быть за мной всему Нову-граду, а вам, посадникам, у ног моих!»
     Сказав сие, встает он из-за стола дубового, отдает поклон всем посадникам и идет к своей матушке. Посадники изумилися, дают ему широкой путь. Пропустя его, думу думают, похвальбе его насмехаются, посылают они собрати всю силу новогородскую на улицу на Рогатицу, чтоб убити им своего княжича, разметати его косточки по чисту полю. Они мнят:
     --- «Где ратовать с нами малу детищу!»
     Ужь на вече бьют в большой колокол, волнуется вся страна Старославенская, собирается рать сильная на одного младого княжича. В то время дошла весть к честной жене Амелфе Тимофеевне, что похвалился ее мило чадо Василей Богуслаевич словами неудалыми, чтоб биться ему со всею силою новогородскою.
     От того честна жена прикручинилась; она идет со крыльца красного к своему сыну во высок терем, она укоряет его за незрелой ум, что нагрубил он всем посадникам:
     --- «Где тебе, вещает она, биться одному противу силы новогородския? Погубил ты меня в старости!»
     Сказав сие, схватывает его в беремечко и мчит в погреба белы-каменные, задвигает двери засовами железными, засыпает их песками сыпучими, оставляет его тут хмель выспати; а сама идет в свою казнохранильницу, берет она золото блюдо, насыпает на него каменья самоцветного и едет в Великой Новгород ко посадникам. Она кланяется им до пояса, поставляет золото блюдо на дубовой стол, говорит им речи умильные, чтоб простили они ее мило чадо Василья Богуслаевича за слова, что он во хмелю сказал, что нельзя ему стоять противу силы новогородския, ибо леты его младые, чтоб, попомня они Богуслая, своего князя, пощадили его детище.
     От сего посадники возгордилися, говорят они своей княгине невежливо:
     --- «Поди ты вон, баба старая! Не пойдешь, ин вышлем тебя с нечестию. Нам не надобно злата-серебра, ни каменья самоцветного, дорога нам похвальба Богуслайченкова, нам надобна его буйна голова!» За такое дурно честная жена припечалилась, залилась она горючьми слезы, возвратилась во свой дворец белой-каменной, велела запереть широки ворота, и засела в кручине великой.
     На утрей день, лишь просиял белой день, не гуси и лебеди подымаются с великого Ирмера-озера, идет то сила новогородская на улицу на Рогатицу; не вешняя вода тут облелеила, окружили то посадники и мужики новогородские широкой двор Василья Богуслаевича: выбивают они широки ворота из пяты, валятся они на обширной двор.
     Тут с ними встретилась девчоночка, чернешенька-малешенька: она шла из избы приспешныя в реку Волхов по воду, на плече у нее коромыслицо, не тяжело и не легкое — всего весу в нем триста пуд. Увидевши то невежество, вскричала она к мужикам и посадникам:
     --- «Ох б... вы дети неудалые! Сметь ли бы вам ходить на широкий двор, не спрошаючи? Почивает еще наш батюшко Василей Богуслаевич, а вы сюда греметь пришли! Погоню я вас с широкова двора!»
     Не дали ей докончить слов, принялись ее колотить в дубины вязовые. За ту шутку девчонка осердилася, бросает она ведры дубовые, берет в руки свое коромыслицо, гонит она их с широка двора на улицу на Рогатицу. Где лишь раз махнёт — тамо улица, а в другой хватит — с переулочками. Побивала девчонка тысячу, добивалася она до трех полков. Уже руки её примахалися, коромыслицо изломалося: бежит она на широкой двор во теремы высокие.
     Прибежав туда, кричит громким голосом:
     --- «Вы гой еси, богатыри могучие! Что вы спите-почиваете? На вашего брата названого нападает вся сила новогородская, уже выломали ворота на широкой двор, приступают к погребам белым-каменным, где почивает Василей Богуслаевич».
     Ей в ответ сказали Фома Толстой сын Ременников со Потанюшкой:
     --- «Не сила то новогородская нападает на нашего брата названого: налетели то комары из болот Каростанских; пусть пробудят они его жужжанием, а не честь будет богатырская нам боронить богатыря от болотных мух. Он прогонит их одним замахом».
     Сие молвивши, завернули они буйны головы во подушки пуховые.
     Между тем Василей Богуслаевич от крика-вопля народного пробуждается: он вскакивает на резвы ноги и потряхается, от того в погребах стены белы-каменны распадаются, железные засовы ломаются, и желты пески рассыпаются; становится он середи двора.
     То увидев, сила новогородская бросается на него тысячьми. У молодого княжича нет оружия, ни сбруи ратныя. За своим стемляным вязом показалось ему далеко итти, ибо те вязы были у него в высоком тереме: он схватывает ось дубовую необделанную; ею гонит он силу на улицу Рогатицу; побивает он людей тысячи. Не успеют посадники подков наготовиться.
     Уже вся сила дрогнула, но он гонит их на чисто поле, пригоняет их к быстрой реке, не дает он им развернутися, не внимает он их покорности, молодецка кровь разогрелася, он хочет бить всех наголову.
     Узревши то, посадники приуныли все, буйны головы повесили; они бросаются во Новгород, насыпают злата-серебра, каменья самоцветного на златы блюды; идут они в стар-славенск дворец ко честной жене Амелфе Тимофеевне. Они хочут на двор взойти, ан широки ворота заперты.
     Они выходят на улицу против широка терема, противу окон косящетых, преклоняют они буйны головы ко сырой земле и кричат громким голосом:
     --- «Ох ты мать наша, честна жена Амелфа Тимофеевна! Прогневали мы тебя, свою осударыню, и своего княжича, твоего мила чада Василея Богуслаевича: он побил ужь всю силу новогородскую. Упроси ты его словом родительским, чтоб оставил он людей хотя на семена!»
     Но княгиня, то услышавши, не показала им своих ясных очей, отослала их с нечестием. Она лишь велела им возвестить:
     --- «Как вы дело затеяли, так и оканчивайте; я — баба старая, не возьмусь за ваши дела ратные».
     Посадники, услышавши свою опалу великую, видят беду неминучую, поспешают они в Новгород. Там жил Старчище Многолетище: воевал он при прежних князьях, побивал он силы ратные, разорял грады крепкие; но когда обуяли его леты древние, не выходил он из теремов своих ровно тридцать лет. К нему припадают посадники и молят его спасти свою отчизну и унять младого княжича.
     Долго Старчище не слушал их, однако на кручину их умиляется. Поднимается с дубовой скамьи, идет он на сборной двор; там снимает он с веча большой колокол, которой колокол шестисот пуд; надевает оной на буйну свою голову вместо шапочки. Оттоле шествует во чисто поле, к той быстрой реке, где Василей Богуслаевич остальную рать доколачивал.
     Он, подшед к нему, закричал громким голосом:
     --- «Ты гой еси, Богуслаев сын! Не за свои ты шутки принимаешься: перестань шалить при старом муже!»
     От таких речей молодой витязь прогневляется, набегает он на Старчища Многолетища, бьет рукой крепко во тяжел колокол. Красная медь рассыпается, присядает старой муж к сырой земле, он молит-просит пощады своей:
     --- «Ох ты, сильной-могуч богатырь! Не чаял я такой силы в твоей младости! Я живу на свете сто лет и двадесять, не видал я себе спорника и поборника: днесь пропала моя слава богатырская, победил меня младой юноша. Не убивай ты меня до смерти: много я служил Славенской земле, ты дай мне жизнь на вспокаянье».
     Убивать его Василей Богуслаевич не держал ни в уме в разуме, а хотел ему лишь острастку дать. Поднимает он его от сырой земли, обнимает ево в белых руках и отпустил домой с честию.
     В ту пору, познав посадники свою беду неубежную и завидев гибель скорую, бросаются в Новгород, во теремы тайницкие, они пишут крепки записи, чтоб быть Василью Богуслаевичу князем над всем Новым-градом, землей Славенскою и Русскою, брать пошлины, каки он хочет, и владеть ему своею волею. Написав ту запись крепкую, идут они ко дворцу Василья Богуслаевича, умоляют его названных братьев Фому Ременникова со Потанею, чтобы шли они упросить своего князя перестать проливать кровь славенскую, пощадити своих подданных и оставити людей хотя на семена.
     На просьбу их богатыри преклонилися, бросают они вязы стемляные, кои держали наготове в руках своих, буде бы ослабел в рати братень их. Они идут в поле со посадники; не дошед к месту побоища, кладут на голову запись крепкую и кричат громким голосом:
     --- «Здравствуй, батюшко наш, славенской князь Василей Богуслаевич! Перестань губить свою отчину: покорилась тебе земля Славенская и все княжество Русское! Преклонились к ногам твоим все посадники: вот их запись крепкая, чтоб владеть тебе по своей воле над всем Великим Новым-градом со всеми землями и областьми!»
     Они, сказав сие, со всеми посадники у ног его повалилися.
     Тут Василей Богуслаевич укротил свой сильной гнев. Он простил и пожаловал всех, кто остался от побоища. Он владел над Новым-градом с мудростью и милостью. Никто не смел на него поднятися, все соседи дальние присылали к нему мирных послов со дары многими. Вся чудь платила ему дани со верностью.
     Он не держал рати многия: его рать была в его братенниках Фоме и Потанюшке. Созывал он богатырей и витязей со всего света белого, с кем бы силы опроведати; но не выискалось ему спорника ни противоборника. Он княжил леты многие, проживал годы мирные. Не оставил он по себе роду-племени, лишь оставил он свой стемляной вяз на память Великому Нову-граду.
+++++++++++++

Повесть о царе Аггее и как пострадал он от гордости своей. Архангельск. Легенда. Рекон. Сказка!!
============
     Был во граде Филуяне царь, именем Аггей. Зело борзо был он славен богатствами своими.
     Вот как-то по одному времени приключилось стоять ему в церкви во время Божественной литургии, когда иерей читал святое Евангелие. И вот тот иерей, читая строки евангельские, внемлет гласом своим по писаному:
     — Богатые обнищают, а нищие обогатеют!
     Услышав слово это, царь возъярися, и сказал:
     — Писано ложно есть сие писание, хоть и евангельское это слово, а всё это неправда!
     Говорит царь Аггей:
     — Аз есмь я богат зело и делами славен. Как мне обнищать, а нищему обогатеть против меня?
     Тогда гневом царь наполнился, и повелел того иерея посадить в самую тёмную темницу, лист же тот приказал из Евангелия выдрать.
     После чего отправился царь в дом свой, где начал пить и йисть и веселиться  с гостями.
     Выглянув во окно, царь нашёл там очами своими в поле прекрасного зело оленя с большими рогами. Тогда он поехал охотиться за ним, взяв с собою молодцев. Стали они гонять оленя, чтобы его уловить.
     Только никак молодые не могли оленя этого угнать. Говорит тогда царь Аггей отрокам своим:
     — Стойте здесь, я поеду и сам уловлю этого оленя.
     Как сказал, так и погнал за оленем во след. Подбежал олень к реке и поплыл на другой берег.
     Царь подскакал к реке, привязал своего коня к дубу, совлёк с себя одежду царскую, кинулся в реку поплыл нагим на другой конец реки.
     Когда царь реку переплыл, глядь, а олень невидим стал. На воздухе растворился.
     В это самое время с неба явился Ангел Господень, воссел на коня царёва, обратился в образ царя Аггея и говорит юношам царским:
     — Уплыл елень за реку, поедем, юноши мои во град наш ко царице нашей.
     Так они и поскакали домой.
     А в это самое время настоящий царь же Аггей обратился взад, взошёл на берег, а коня-то и нет, и платия нигде не обретает. Остался он совсем наг. Тут он весьма задумался.
     Так и пошёл Аггей ко граду своему. Доходит он до пастухов, кои волов пасут, и вопрошает их:
     — Братия пастухи меньшие, где ни есть не видели вы коня моего и платие моё?
     Пастухи вопрошают его:
     — Кто еси ты? Ты наг и мы тебя не знаем.
     Он же отвечает им:
     — Аз есмь царь ваш Аггей.
     Пастухи же на него кричать стали:
     — Ах, какой же ты окаянный человек! Как ты смеешь называться нашим царём Аггеем? Мы же только мало времени как видели царя Аггея, он ныне проехал во град свой с пятью юношами своими.
     Тут начали пастухи меньшие его бранить, кнутами бить, да палками. Тут царь настоящий начал плакать и рыдать.
     Пастухи отогнали его от себя прочь, и так пошёл настоящий царь ко своему граду весьма наг.
     Там встретили его у ворот града торговые люди и вопрошали его:
     — Человече, что с тобой. Отчего же ты наг?
     Тогда говорит царь:
     — Одежду мою пограбили разбойники.
     Вот купцы нашли одёжу, дали ему одеться. А одёжа та была самая худая и разодранная.
     Взял Аггей хоть и такую одёжу, нацепил на себя, поклонился торговцам и пошёл в ворота во град свой. Пришедши ко граду своему, он попросился к некоей вдове ночевать. Она его впустила. Потом начал он её вопрошать:
     — А что госпожа моя, скажи ты мне, кто есть у вас царь?
     Она же отвечала ему:
     — Или ты не нашей земли человек? Царь есть у нас, Аггей имя ему.
     Тогда он вопросил её:
     — И сколько же лет он здесь царствует?
     Она же отвечала ему:
     — 35 лет.
     Тогда он написал своею рукою письмо к царице. В письме царь записал те слова, дела и мысли, что у него были с нею тайные. Потом попросил хозяйку отнести письмо к царице.
     Как-то это письмо дошло до царицы Аггея, и она повелела читать его пред собою. А он там надписался мужем её царём Аггеем.
     Тут напал на неё страх великий. Впала она в великий страх и потому начала говорить:
     — Как сей убогий человек нарицает своею меня женою? Аще сие споведает царь, он же тогда повелит казнить меня.
     Послала она слуг своих, которым повелела найти сего негодника, указала бить его кнутом нещадно без царского ведома.
     Били слуги его без милости и отпустили едва живым.
     Тогда он пошёл из своего града, плача и рыдая, и воспоминая евангельское слово, что богатые обнищают, а нищие обогатеют. Встретилась ему церковь с попом и начал он каяться о том попу, как он похулил святое Евангелие, и как иерея в темницу посадил. После чего ушёл незнамо куда и незнаемым путём.
     Царица же как-то говорит являющемуся ей во образе царя ангелу:
     — Ты, государь мой милый, год со мною живёшь и в постели не творишь со мною. Как мне пребывать помимо тебя?
     Царь же говорил ей на то:
     — Обещание мною дано было Богу, что три года с тобою не спать и в постели с тобою не творить.
     После чего отшёл ангел от царицы в царскую свою палату.
     Аггей же царь пришёл в незнаемый ему град, там нанялся у крестьянина работать на всё лето.
     А как ему работать, коли крестьянского дела он никакого не умеет. Посмотрел на его работу крестьянин и дал ему отказ.
     Тогда царь начал плакать и рыдать, и снова пошёл путём-дорогою от сего града. Тут как раз и встретили его на пути нищие.
     Вот царь и возмолился им:
     — Возьмите меня братия с собою. Ныне я человек стал убог, работать не умею, а просить не смею и стыжуся. Что мне велите, я у вас стану труждаться.
     Нищие возомнили его, взяли-таки с собой и дали ему нести свою суму, стал царь Аггей среди нищих мехоношей.
     Вот как-то пришли братия к одному ночлегу ночевать и повелели царю баню истопить, воду наносить, постелю стлать.
     Сделал всё это царь Аггей, а и потом восплакался горько:
     — Увы мне! Что сотворил я себе. Владыку небесного прогневал. Сам же царства своего лишился и погибель себе сотворил, а всё пострадал за слово евангельское!
     Вот взаутре же встали нищие и пошли ко граду своему Филуану. Туда пришедши на царский двор, начали милостыни просить.
     А в то время был у царя пир великий. Вот увидел царь нищих перехожих и повелел привести их в палаты царские, кормить их довольно. Потом велел взять царя-мехоношу у нищих и его в особую палату посадить.
     Когда бал-пир разошёлся царский, бояра и гости все разошлися, то ангел в образе Аггея царя пришёл к нему в палату, где Аггей царь с нищими обедает и говорит ему:
     — Ведаешь ли ты царь гордый и великий, как похулил ты слово евангельское?
     И начал Ангел его учить слову Божьему. Потом наказал впредь евангельское слово не хулить и священников почитать, а себя, хоть ты и Царь велик, не превозносить, кротким и смиренным пред церковью быть.
++++++++++++++++++++++
.....
Повесть об Илье Муромце и Соловье Разбойнике. Былина!!
===========
     Во славном было граде Морове, слуша Илья Муровец заутреню воскресную и в уме держал к силному ко кънязю Владимеру киевскому Всеславичу, а завед держал во всу востру саблю и на крепкои лук, чтоб отнют во всю дорогу широкую вострыя сабли из ножнеи не вынимать и на крепкои лук титивы не кладывать.
     И как едучи будет под Себъжм градом, и услышал крик, и стук, и конское ржание, и наехал тут силны Илья Муравец, ажно под Себежем градом стоят три царевича заморские, а силы с ним было у всякова царевича по сту и по тысече, а хотят они Себеж град за щитом взять, а самаго царя сибирскаго в полон взять.
     И тут Илья Моровец отвязывает свою  востру саблю от седла черкаскаго, и напущает на их силу великую, как на галечье стадо. И побил всю рать силу великую, и трех царевичев в полон взял, и подарил сибирскому царю в подарки.
     Сибирскои царь взговорит:
     --- «О еси ты, доброи молодец! Как тебя зовут по имени и по отечеству и которого ты города?»
     Ответ держал Илъя  Муровец:
     --- «Зовут меня, государь, Илюшкою, а по отечеству Иванов сын, урожденец града Морова».
     И сибирскои царь взговорит:
     --- «Откуды твоя дорога излучилась?»
     Ответ держал Илия Муровец:
     --- «Еду, государь, к столному граду Киеву, ко князю Владимеру киевскому Всеславичу».
     И сибирскои царь взговорит Илъе Муровцу:
     --- «Служи ты у меня; все отдам тебе  полцарства».
     Илъя Муровец спрашивает у него прямои дороги ко граду Киеву. И сибирскои царь взговорит:
     --- «Прямая у нас дорога ка граду Киеву на леса на Брынские, на грази топучие, на мост калинов, на реку Смородыню, толко тут тебе дорога залегла ровно тридцать лет. Ни единои  год по тои дороге никаков человек конскои не проеживал, ни человек не прохаживал, ни птица не пролетьвала, ни зверь не прорыскивал от Соловя разбоника».
     И тут богатырское серце разгорелось, и поехал прямои дорогою. И так Илья Муравец будет на мосту калиновом, на реке Смородыне, и  спустил к нему Соловеи разбонник, засвистал своим разбоничиским посвистом, ажно под Илъею конь впотыкнулся. И тут Илья Муравец взговорит:
     --- «Что ты, волчья сыть, рано подо мною вподтыкнуся? Нету веть силнее меня на всеи святорускои земле!»
     И вынимает свои крепкои лук и калену стрелу накладывает... Соловъя разбоника в правои глас. И Соловеи разбонник упал з девяти дубов, что овсянои сноп свалился. Илъя Муравец сел у него на белы груди и хотел у него вынять сердце ретивое. И змолился Соловеи разбонник:
     --- «Ои еси ты, силны могучии богатырь Илъя Муравец сын Ивановичь! Оставь душу хотя на покаяние!»
     Что взговорит Илья Муравец Соловью разбоннику:
     --- «Скажи мне ты, где твоя золота казна лежит?»
     И Соловеи разбонник взговорит таково слово:
     --- «Моя, государь, золота казна лежит в моих селах Кутузовых; а гонцу гонять ровно по два месеца, а скоро наскоро — во един месец».
     Илъя Муравец привязывает Соловья разбоника к своему стремени булатному. И как едучи будут под селами Кутузовыми, и увидели Соловья разбонника ево  сыновеи. И зговорят таково слово:
     --- «Вон едет наш батюшко, везет мужика у стремени привязана».
     А болшои сын взговорит:
     --- «То де едет Илъя Муравец, везет нашего батюшка у стремени привязана».
     И метались в золоту казну, и надевали на себя ружъе богатырское, и хотят они с ним поле дать. И Соловеи разбонник взговорит:
     --- «О еси вы, мое детушки, не дразните вы добраго молотца, зовите вы ево к себе хлеба кушать и сажаите ево за столы дубовы, а за ествы сахарныи».
     А Илъя Муравец поворачивает своим добрым конем ко граду Киеву, ко князю Владимеру. И как едучи будет ко граду Киеву, и скачет чрез ограду каменную, и едет как на княженецкои двор, не отсылаючи и шапки не снимаючи, а Соловъя привязывает к своему доброму коню богатырскому.
     А сам входит в полату столовую, молится чудному образу, а князю Владимеру покланяется, а после на все четыря сторону. И князь Владимер спрашивает:
     --- «О еси ты, доброи молодец! Как тебя зовут по имени и по отечеству и котораго ты города?»
     Ответ держал Илъя Муравец:
     --- «Зовут меня, государь, Илюшкою, а по отечеству Иванов сын, урожденец града Мурова».
     Князь Владимер взговорит:
     --- «Давно ли ты, Илья Муравец, из града Мурова поехал?»
     Ответ держал Илья Муравец:
     --- «Поехал я, государь, из Мурова, отслушав заутреню воскресную».
     И князь Владимер усмехаетца:
     --- «Что ты, Илья, бредишь? Не твои у меня гонцы — гоняют по два месяца, а скоро наскоро — во един месец с Киева в Мур град».
     Илъя Муравец взговорит:
     --- «Да еще на меня, государь, две причины великие и беды несносныи. Как поехал из Мурова, отслушав заутреню воскресную, а завет положил на всю востру саблю и на крепкои лук, что отнюдь во всу дорогу вострои сабли из ножнеи не вынимать и на крепкои лук титивы не кладывать.
     --- А как едучи будет под Себежем градом, ажно стоят три царевича заморские, а силы с ним было у всякова царевича по сту и по тысече; а хотят они Себеж град за щитом взять, а самаго царя сибирскаго в полон взять. И я ево выручил, и побил всю силу их, и трех царевичев в полон взял, и подарил сибирскому царю в подарки.
     --- И другая, государь, на меня притчина была: как едучи на мосту калиновом, на реке Смородыне, и наехал, и напустил на меня Соловеи разбонник, закричал громким гласом и сасвистал своим разбоничиским посвистом, ажно подо мною конь впотыкнулся. И бил Соловья разбонника в правои глас, и привез ево с собою в Киев град. И топерь он стоит у моего коня богатырскаго привязан у стремени привязана».
     И выглядывает князь Владимер в оконечку хрусталную, и сам взговорит:
     --- «О еси ты, Соловеи разбоник! Засвищи ты своим разбонничиским посвистом».
     И Соловеи разбонник ответ держит:
     --- «Не твои холоп, не слушаю  тебя, я слушаю своего господина Илью Муровца».
     Велел Соловью разбоннику Илья Муромец, засвистал разбонничем посвистом, ажно и тут у богатыреи скамеики подломились. И князь Владимер бысть велми радошен, и зговорит:
     --- «Тебе у меня, Илья Муравец, будет золота казна не запечатана и добрыи кони не изеждены  за твою службу верную и богатырскую. Заслужи ты мне верою и правдою!»
     Те ж люди миновалиса, а слава их до скончания века. Аминь. Конец и богу слава. Аминь.
+++++++++++++++

Под видом мертвеца. Ерестун. Хлопотун. Легенда. Сказка!!
===============
     В одной деревне люди часто пропадали.
     Вот как-то умер там один старик, стали сыновья готовить его к погребенью. И случайно остановился в этом доме странник. Как поглядел он на покойника, отшатнулся и возопил:
     — Еретник! Еретник! Да в нём же плоти ни кусочка не осталось, всё черти сожрали, кроме кожи. А внутрь залез нечистый и лёг под видом мертвеца!
     Сыновья, понятное дело, возмутились, уж хотели было поколотить странника, а тот говорит:
     — Жизнью клянусь, еретник! У вас в деревне, случалось, люди не пропадали?
     Братья только руками развели, решили поступить так, как странник присоветовал.
     Вскипятили два чугуна воды и облили мёртвое тело. И выскочил вдруг чёрт из покойника и кинулся вон из избы, но угодил не в дверь, а простенок вышиб.
     Поблагодарили братья странника, а что от отца осталось, похоронили у себя на задворках. На прощанье гость сказал:
     — Нет его вины, что стал еретником. Это черти его подстерегли на смертном одре. Всех же страшней живые еретники, оборотни. Те принимают обличье человечье и живут среди людей. Они-то и загрызают живых.
     — Коли нету вины отцовой, отчего же людишки у нас пропадали? ; Спросил старший брат.
     — Стало быть, есть среди ваших деревенских ерестун-оборотень. ; Отвечает старик.
     — А как его спровадить из деревни? ; Братья спрашивают.
     Старик стал их научать:
     — Взять плётку от молодого жеребца и хлестануть ерестуна наотмашь, из него и дух вон. А чтоб не ожил в гробу, вбить ему осиновый кол промеж плеч.
     — За колом дело не станет, ; сказал младший сын. ; Но как распознать оборотня?
     — В том я вам помогу, ; ответствовал странник.
     Тогда вынул он из мешочка какой-то засушенный корешок. Поднёс его к свечке и, глядя на чёрный едкий дымок, начал читать заговор:
    
     — В гробу еретник распластался,
     — Язык его в темя вытягался.
     — Божьи тучи мимо проходят,
     — На еретника за семь поприщ дождя не изводят.
     — Беру я, раб божий, от дупла осинова ветвь сучнистую,
     — Обтешу орясину остистую,
     — Воткну еретнику в чрево поганое,
     — В его сердце окаянное,
     — Схороню в болоте смердящем,
     — Чтоб его ноги поганые были не ходящие,
     — Скверные его уста не говорящие,
     — Засухи не наводящие.
     И вызнал-таки странник ерестуна, им не кто-нибудь, а сын старосты оказался. Долго ходили с этим заговором по дворам, людей сколько всполошили.
     Вот была морока, пока его на чистую воду вывели!
++++++++++++++++++++++

Подарок для жены. Оборотень. Легенда. Сказка!!
===============
     Как-то раз поймал один рыбак здоровущего налима и принёс домой, чтобы жена сварила.
     Через некоторое время видит в окошко, жена по берегу ходит. А их дом на самом берегу реки стоял.
     — Ты что тут делаешь? ; Спрашивает рыбак.
     А она такая виноватая:
     — Ой, прости, родимый, я налима обратно в речку отпустила.
     — Что?! ; Удивился рыбак.
     — Вынула я его из садка, а он смотрит на меня как бы человечьими глазами и слезы так и льются. И рот открывает, словно сказать что-то хочет. У меня чуть сердце не разорвалось, я его и выпустила.
     В жизни рыбак такой дури не слыхивал. У него даже сил на жену сердиться не было. Стоял и глядел на неё без слов. Потом махнул рукой, и пошёл пустую похлёбку есть.
     Прошло несколько дней, повёз рыбак на базар свой улов, и там подходит к нему какой-то человек.
     Назвался он купцом, угостил рыбака в кабаке вином, а потом пошли вместе по рядам и начал новый знакомец покупать и одно, и другое, и материи разные, шёлковые, гарусные, атласные, и платки с богатыми кистями, и серьги, и кольца, и ожерелья. Чего только не набрал, полбазара скупил, наверное.
     И всё отдал рыбаку с приговоркою:
     — Передай твоей жене да спасибо скажи.
     Тот поначалу стал немым столбом, потом говорит:
     — Да с какой же это стати ты этак жену мою одариваешь?
     — А вот с какой, ; ответил купец. ; Помнишь, раз добыл ты матёрого налима, а жена уху из него варить не стала и выпустила в реку? Вот этот налим я был. И за то я жену твою дарю, что не убила меня. Я в тот день допоздна в реке хаживал, от сотоварищей отстал, и попался тебе. И быть бы мне в ухе, кабы не доброта твоей жены.
     — Для чего ж ты налимом ходишь? ; Спрашивает рыбак, не веря своим ушам.
     — А видишь ли, братец, мы промышляем рыбу, ну и в разведку ходим, смотрим, где стадо останавливается большое, там и промышляем.
     Смекнул рыбак, что перед ним не простой человек, а оборотень, взял поскорее подарки, и ходу домой, не оглядываясь.
+++++++++++++++++++
.....
Подарок лесовика. Цыгане. Сказка!!
===============
     Умерла у девочки-цыганки мать.
     Горько плакала девочка, о матери вспоминала. И вот однажды послала её тётка к лесу, чтобы та на поляне щавеля набрала. Идёт девочка и плачет, о матери вспоминает:
     — Мамочка моя дорогая, что же я буду делать без тебя? Как жить буду?
     Вдруг кто-то взял девочку за плечи сзади. Оглянулась она, испугалась. Стоит перед ней огромный старик, с седой бородой, в длинной рубахе, подвязанной верёвкой. Руки у старика шерстью поросли.
     Говорит старик девочке:
     — Не бойся меня. И плакать не надо. Не тревожь душу матери. А чтобы помочь твоему горю, вот тебе камень. Не простой это камень, а волшебный, посмотришь на него, и сразу горе забывается.
     Из последних сил бежала девочка к дому. Вбежала, упала и забылась тяжёлым сном.
     Три дня спала маленькая цыганка, а на четвёртый проснулась, ничего не помнит.
     Разжала кулачок, а в нём камень необыкновенный лежит, весь гладкий и переливается на свету.
     И заметила девочка, что, как только взглянет она на этот камень, сразу горе-тоску как рукой снимает.
++++++++++++++++++++
.....
Подвенечное платье. Проклятые люди. Легенда. Сказка!!
===============
     Жила была одна вдова с сыном.
     Вот как-то раз готовилась она к Христовой заутрене да вышла из кухни. Сын возьми и схвати ложки две-три творогу:
     — Надоело ждать разговленья, ; да и уронил миску.
     Увидела мать, рассердилась и давай его ругать:
     — Чтоб ты пропал к чёрту, ; говорит вдова в сердцах!
     Изругала и послала посмотреть, есть ли у скотины корм. Ушёл мальчик, и нет его, и нет. Так и пропал бесследно.
     Прошло какое-то время, и пришёл в деревню солдатик. Спросил, где можно переночевать, и показали ему на пустой дом. Лёг он спать, и вдруг из голбца выбежала толпа ребятишек, и все плачут, а один приговаривает, что прокляла его мать накануне Христовой заутрени.
     Но как стало в церкви бить полночь, все ребятишки скрылись. Наутро солдат рассказал мужикам о случившемся, а те и говорят:
     — У вдовы сын пропал в Христову заутреню, так не он ли это был?
     Поведали об сем вдове, она расплакалась и стала думать, как бы сыночка воротить. А солдат по пословице говорят с чёртом водится, он и говорит:
     — Есть ли у тебя три непочатых конца холста?
     — Есть. ; Отвечает вдова.
     — Как начнёт смеркаться, ; говорит солдат, ; возьми их, ступай в ту избу и сиди на печи. Как ребятишки покажутся, ты своего холстами обмотай.
     Так она и сделала. Как стало в церкви бить полночь, все мальчики бросились убегать, а один не может, его холстом мать обмотала.
     Начал он кричать, воротились другие мальчики, холст разорвали и увели проклятого с собой.
     Утром вдова плачет, идёт к солдату. Он головой покачал:
     — А есть ли у тебя твоё венчальное платье?
     — Есть. ; Она говорит сквозь слёзы.
     — Ну так на другую ночь ты сына этим платьем обмотай. ; Учит её солдат. ; На нём крест святой наложен, ты в нем вкруг аналоя хаживала, дак его не должны разорвать.
     На другую ночь накинула вдова на сына своё венчальное платье и завязала крепко-крепко.
     В полночь другие-то ринулись убегать, а один не может. Пытались мальчики платье порвать, нет, не порвали, как ни силились. Так и убежали в голбец.
     Вдова с печки сошла, ребёнка на руки взяла, домой принесла. Развязала платье, а он спит.
     Перекрестила его, и наутро мальчик проснулся как ни в чём не бывало.
***************
     После таких передряг сны снятся долгое время всякие и невероятные.
++++++++++++++++++++++
.....
Подземный ход. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король.
     У этого короля был сын Иван-королевич. Понравилась королевичу одна из придворных фрейлин, очень собою хороша была! Спознался он с нею и дал ей свой именной перстень.
     Ни много, ни мало прошло времени, ; родила эта фрейлина сына. Король тотчас узнал про все ихнее дело. Приказал её вместе с ребёнком посадить в бочку и пустить в море. А Иван-Королевич дома остался.
     Бочка плавала-плавала, остановилась у одного острова и развалилась. Мать с сыном вышла на берег и осталась тут жить.
     Вот сын её рос-рос, да и вырос. В одно время говорит он:
     — Любезная государыня матушка! Дай мне своё благословление, я поеду службы искать.
     — Поезжай с богом. ; Матушка говорит.
     Вот он приехал в тот город, где отец его Иван-королевич царствовал, король-то старый давно помер. Идёт по улице и повстречал одного купца.
     — Господин купец! Возьми меня к себе в приказчики.
     — Да ты чей будешь-то? ; Купец спрашивает.
     — Я сирота, нет у меня ни отца, ни матери.
     А собой он был писаный красавец и тотчас же полюбился купцу.
     — Ну, ; говорит купец-от, ; коли ты сирота, ступай ко мне в приёмыши. У меня своих детей нету.
     Стал купеческий приёмыш торговать в лавках, и пошло дело словно по маслу. Старые приказчики только дивуются, ; откуда у него такая сметка: Барыши сами к нему в карман так и просятся.
     В ту самую пору Иван-королевич задумал жениться на одной купеческой дочери, такая красавица была, что люди по десять тысяч за один посмотр давали.
     Стала купеческая дочь готовиться к свадьбе и послала свою служанку закупать в лавках разных материй. Служанка входит в лавку к купеческому приёмышу, а он сидит да игрою на гуслях забавляется.
     И как хорошо играет! Век бы слушать, не наслушался. Служанка слушала, слушала и забыла, что ей невеста наказывала. Воротилась домой и говорит купеческой дочери:
     — Простите, сударыня! Так и так, позабыла, зачем меня посылали? Там такой красавец в лавке музыку играет, что заслушалась его.
     Захотелось купеческой дочери самой послушать этой чудесной музыки. Оделась и поехала в лавку. А приказчик сидит себе да на гуслях поигрывает.
     Только что вошла она в лавку, как усмотрела молодца, и тотчас по уши в него влюбилась.
     А он бросил свои гусли, встал и спрашивает:
     — Чего вам, сударыня, угодно?
     Тут она набрала всяких товаров на несколько тысяч и говорит приказчику:
     — Со мной теперь денег нет, а ты приходи ко мне вечером попозднее, я тебе дома заплачу.
     — Хорошо, приду. ; Отвечает приказчик.
     Вечером приказчик запер лавку и пошёл к купеческой дочери. Она тотчас повела его в свою комнату, положила на стол острую саблю и говорит ему:
     — Коли хочешь жить, ; полюби меня, а не станешь любить, сниму с плеч твою буйну голову!
     А он и сам непрочь с нею заняться любовию. Скоро они поладили и переспали ночь вместе.
     — Ну, милый, ; говорит ему купеческая дочь, ; сделай ты теперича от своей лавки к моим покоям подземный ход, освети его фонарями и ходи ко мне кажную ночь, чтобы тебя никто из людей не видал. А то, коли королевич узнает, беда нам!
     Приказчик простился с нею, пришёл домой и, долго не думая, нанял работников, которые вырыли подземный ход от лавки до покоев купеческой дочери. С той поры и начал он к ней похаживать да в свайку поигрывать.
     Меж тем Иван-королевич говорит отцу своей невесты:
     — Батюшка! Пора нам свадьбу играть.
     — Да я готов хоть сейчас. Вот что дочка скажет? ; Отец её говорит.
     А дочка притворилась больной и просит обождать до её выздоровления. Ждали месяц, и другой, и третий, она все кажет себя больною.
     Запало тут королевичу сомнение:
     — Уж нет ли у неё кого другого, что за меня выходить не хочет.
     Поставил он везде часовых, чтобы строго смотрели: Не ходит ли кто к его названой невесте.
     Но куда часовым усмотреть, когда ход такой устроен? Видит королевич, что дело-то неладно. Нарядился в солдатскую шинель и пошёл поздним вечером по городу: Не проведает ли чего сам?
     Шёл-шёл и усмотрел, в лавке огонь светится.
     — Зачем бы в такое время в лавке огню быть?
     Постучался в дверь.
     — Чего тебе, служба, надобно? ; Спрашивает купеческий приёмыш.
     — Пусти, добрый человек, ночь переночевать. Даром нигде не пускают, а денег нет. Я пришёл издалеча.
     Жалко его стало приказчику, он и говорит солдату:
     — Ну ладно, иди уж в дом!
     Ровно в двенадцать часов собрался он к купеческой дочери в гости. Встал потихоньку и пошёл подземным ходом. А королевич не спит, всё видит. Поднялся, да вслед за ним.
     Вот таким-то случаем и узнал он, что к его невесте ходит подземным ходом купеческий приёмыш, что кажную ночь они пьют-гуляют и спят на одной постели.
     На другой день солдат-королевич простился с приказчиком и ушёл. Приказчик ничего не ведает. А тут вдруг нагрянула стража и королевский указ принесла:
     — Велено его взять и в тот же день повесить на торгу на виселице.
     Народу сбежалось видимо-невидимо. Сам королевич приехал. Только повели купеческого приёмыша вешать, а он просит последнее слово сказать:
     — Есть-де у меня именной перстень, от моего батюшки достался, возьмите его и перешлите на такой-то остров к моей родной матери.
     Королевич взглянул на перстень и тут же спознал, что этот приёмыш его сын. А известно, что королевских детей нельзя казнить. Тотчас велел остановить казнь, обнял его крепко и стал расспрашивать, как и что с ним делалось.
     После того королевич обвенчал этого молодца на купеческой дочери, а сам женился на его матери.
++++++++++++++++++
.....
Подойник. Архангельск. Сказка!!
===============
     Была жила в деревне вдова Фадеиха. Не богато жила, но не просила.
     Как-то доила в подойник корову, а подойник у неё заростился, загрязнился, молоко не пошло в рожок.
     Пошла к соседям и спрашивает:
     — Над подойничком что-то у меня сделалось, молоко в рожок нейдёт.
     Один мужик был там и говорит:
     — Принеси, я сделаю, молоко пойдёт.
     Вдовушка пошла, принесла. Мужик взял вичу деревянную, кисель молочный из рожка вытыкал, молоко и побежало.
     — А спасибо тебе, Андреян, хоть подойничек-от наладил, больше-то ничего не можешь.
     А ей видно нужно было другой подойничек почистить, а мужик и не сметил.
++++++++++++++++++++++
.....
Подполянники. Сестрина свадьба. Быличка. Сказка!!
===============
     Возвращалась как-то раз Маришка с вечёрок, вошла в сени, и вдруг чует, кто-то её за руку взял.
     Встала ни жива, ни мертва, а рядом шепоток:
     — Здравствуй, сестрица!
     И всё исчезло.
     — Морок! ; Подумала Маришка, перекрестилась и отправилась спать.
     И вот снится ей, будто глядит она в зеркало и видит себя в свадебном платье, только бледную такую, словно вовеки луч солнышка на её щеки не падал. Проснулась Маришка в слезах. Известное дело, к чему такой сон. К смерти!
     — Неужто умру молодой? ; Подумала девушка. ; У меня ж ещё и жениха нету, я ещё и не целовалась ни с кем ни единого разочка!
     Весь день Маришка ходила сама не своя от тоски, а на следующую ночь опять привиделась ей дева в зеркале, весёлая, улыбчивая. И говорит она Маришке:
     — Здравствуй, сестрица! Приходи в субботу ко мне на свадьбу!
     Вскинулась девушка, сердце колотится, чуть из груди не выскакивает от страха. Стала думать и вот что надумала:
     — Может быть, у меня была сестра, да померла во младенчестве? И теперь снится мне?
     За завтраком подольстилась Маришка к матери и ну выспрашивать:
     — Матушка, а я всегда была у тебя одна дочка?
     — Как так? ; Удивилась та. ; А братья твои старшие, что же, не в счёт?
     — А не было ли у меня сестры? ; Допытывает Маришка.
     У матери тарелка из рук, бах об пол! И почудилось Маришке, будто не осколки гремят-звенят, а там, внизу, под полом, кто-то хохочет-заливается. Матушка сделалась вдруг грустная-грустная и не сказала больше ни слова.
     Прошёл день, а ночью вновь, словно по уговору, является к Маришке девица в свадебном платье и говорит:
     — Завтра моя свадьба, сестрица. Приходи!
     — Куда же прийти? ; Осмелилась спросить Маришка. ; На кладбище, что ли?
     Девица ну хохотать:
     — Зачем на кладбище? Я не мёртвая, я живая, как и ты. Вечером, как все лягут спать, тихонько открой подпол, и увидишь меня.
     Насилу Маришка дождалась вечера. На гулянку не пошла, улеглась пораньше в постель. А когда наконец утихло все в доме, прокралась на кухню и приподняла тяжёлую крышку подпола.
     Заглянула, да и ахнула. Не тёмное подполье увидала она, а просторные покои, освещённые так ярко, что все сияло и сверкало.
     Длинные столы ломились от яств, гости пели и веселились, а во главе стола увидала Маришка чернокудрого красавца, а рядом с ним, ту самую девицу в свадебном платье.
     — Посмотри, сестрица! ; Воскликнула невеста. — Вот мой жених. Иди сюда, повеселись с нами. Глядишь, и тебе милого дружка найдём.
     Маришка только начала спускаться в подпол, как вдруг вспомнила, что она прямо с постели, в одной рубашке.
     Да разве можно этак-то явиться на свадьбу сестры, где гости один другого краше и нарядней?!
     — Я сейчас, ; воскликнула она, ; сейчас вернусь! Только переоденусь!
     Захлопнула крышку и ринулась к деревянной перекладине, на которой висели её платья.
     Надела самое лучшее, синее, с оборками, торопливо заплела косу, вдела в уши новые серёжки, что батюшка на именины подарил, сунула ноги в башмачки, старший брат их из города привёз, ну прямо как у настоящей барыни, на каблучке! ; Ринулась к подполу, откинула крышку. А там тишина и темнота.
     И блеск огней, и весёлые гости, и красавец жених, и невеста в белом, где все это? Куда подевалось?
     Села Маришка прямо на пол и ну реветь. Услышала её слезы матушка, выглянула на кухню, и чуть с ума от ужаса не сошла. Рассказала ей Маришка все, что произошло, и тут уж заплакали они вместе.
     Наконец повинилась перед ней матушка и поведала про свой грех. Оказывается, родились у неё разом две дочки-двойняшки. А времена были тяжёлые, муж на войне, сама она больная, по лавкам четверо малышей-братишек плачут, ну никак не прокормить ещё двоих.
     И в горе прокляла мать свою несчастную участь, прокляла вторую дочь, которая ей и даром не нужна. В ту же ночь девочка из колыбельки исчезла бесследно, и поняла мать, что забрала её злая сила.
     Все эти годы молилась она на помин души своей бедной дочери, а оказывается, молиться нужно было во здравие.
     — Прости меня, доченька, милая! ; Воскликнула мать.
     Маришка и слова сказать в ответ не успела, как крышка подпола вдруг приоткрылась и оттуда снова донеслись звуки весёлой музыки, смех, и весёлый голос:
     — Прощаю! Не забывайте меня!
     Миг, и всё исчезло навсегда.
*************
     И вот что я вам скажу, благодарные вы мои слушатели:
     — Если бы Маришка в рубашке ночной туда спустилась, то навеки бы там и осталась. Так-то вот. По ночам не надо шастать по кухне спросонья.
+++++++++++++++++++++++
.....
Поездка в Иерусалим. Какой-то архимандрит стал к заутрине. Легенда. Сказка!!
============
     Однажды некий архимандрит стал к заутрине, к службе готовился. Пошёл там умыватца, как и положено, и видит он, что в рукомойке-то нечистой дух сидит, да с водой играется. А, видать, монашка-то, ходя по воду в озеро, его и зачерпнула, чёрта этого, да и принесла, да и неглядючи в рукомойник-та и выплеснула. Видать дьявол тот был молодой ещё, не знал, что в церкви лучше не ходить чертям-то.
     Что было делать-то, архимандрит не растерялся, взял и ево да и заградил крестом, дьявола того.
     Ох уж как чёрт этот закричал, завизжал, крутился, вертелся, а от креста-то никак не избавится.
     Тогда дьявол и возмолился:
     --- «Выпусти, отче! Каку хошь налошь службу, а и то всё сослужу!»
     Архимандрит не сплоховал однако и говорит ему:
     --- «А вот свозишь ли ты, чёрт эдакой, меня между обедней и заутреней в Иерусалим, чтобы мне на службу поспеть?»
     Ток покряхтел, попротивился, черти с Иерусалиму с древности бегут от него подальше, но говорит, обещаевает:
     --- «Ой свожу, отче, ой свожу, только не оставя мя с крестом!»
     Архимандрит выпустил дьявола того, а после заутрины до обедни успел на ём съездить в Иерусалим, там помолился мощам святых пророков, и к обедне поспел обратно.
     После того забрали знатовники географиёв всяких справки, какие все можно было, и тому все сдивовалися, как это он скоро мог съездить в Иерусалим да обратно. Стали архимандрита допытывать, вот он и рассказал им это.
************
     А было такое сказание о великом святители, об Иванне, архиепископе Великого Новаграда, како был единой нощи из Новаграда в Иерусалиме-граде и паки възвратися. Оно было занесено в Четьи-Минеи и во многие старинные сборники житий.
     Вот тот архимандрит по всему и был хорошо знаком с энтим сказанием, помнил яво, да не оплошал с дьяволом в рукомойнике-от.
+++++++++++

Поездка в Иркутск. В старые годы, когда и черти не прочь были учиться по-солдатски. Легенда. Сказка!!
==============
     На Руси ить в стары-то годы, и черти не прочь были поучиться по-солдатски маршировать и ружьём выкидывать. Вот был-жил в то время в Питере солдат, смелой да бойкой!
     Служил он ни хорошо, ни худо; на дело не напрашивался, от безделья не отказывался. И вот как-то, досталося ему стоять на часах в Галерном порте. Это бы ладно-то, да вот, как нарочно, в самую полночь. Ну что делать, служба е сть служба. Пошёл он с Богом, перекрестясь, сменил товарища. Стоит себе, да от нечего делать выкидывает ружьем на караул всякие навыки солдатские.
     Глядь, а идёт к нему нечистой; солдат однако же не сробел, а хотя б и струсил, так что ж делать? От чёрта ж не в воду сигать! Говорит ему чёрт:
     ---«Здорово, служба!».
     Отвечает солдат по строевому:
     --- «Здравие желаю!»
     Чёрт ему говорит:
      — «А поучи, пожалуйста, меня солдат на караул выкидывать по солдатски. Долго приглядываюсь, а никак понять не могу».
     Отвечает ему солдат:
     --- «Прямой ты чёрт! Да где же тебе понять-то? Я вот десять лет служу, и нашивку имею, а всё еще учуся; уж и колотушек перенёс не одну тысячу! А ты хочешь одной наглядкою взять. Нет, брат, уж это больно скоро, да и дёшево!»
     Чёрт же не отстаёт, просит:
     --- «Поучи, служивый, уж я в долгу-то никак не остануся»
     Говорит ему солдат, усы подёргамши:
     --- «Пожалуй, только смотри чкптяка, за что сам купил, за то и тебе продам».
     Поставил солдат чёрта во фронт, и для почина как свиснет его во всю мочь прикладом по затылку, ажио пошатнулся нечистой. Да приговоривает:
     --- «А! Так ты еще нагибаешься во фронте!».
     И давай его лупить почём попало; отсчитал ударов десять, и видит, что чёрт только ножками подёргивает, а кричать совсем перестал. Потом говорит чёрту солдат:
     «Ну ладно-ть, ступай теперь! На первой раз довольно будет. Хоть мне и жаль тебя, да что делать? Без того нельзя. Сам ведаешь, служба всего выше, а во фронте, брат, нету родни!»
     Тошнёхонек пришелся чёрту первой урок, но солдат говорит, что без муки не бывает науки, знать, стало быть, так и надо, что ему лучше знать! Поблагодарил чёрт за ученье, дал солдату десять золотых и ушёл.
     Думает на то солдат:
     --- «Эка. Жалко, что мало бил! То ли дело, кабы разов двадцать ударил, так глядишь, он бы двадцать золотых дал!»
     Ровно через неделю досталось солдату опять стоять на часах, и на том же самом месте. Стоит он, выкидывает ружьём разные приёмы, а на уме держит:
     --- «Ну, коли теперь явится нечистой, уж я своё наверстаю!»
     В полночь откуда ни взялся, приходит нечистой. Приветствует солдата:
     --- «Здравствуй, служба!»
     Отвечает солдат:
     --- «Здорово, брат! Зачем пришёл-от? Видишь, служу я, не до тебя.»
     Удивляется чёрт:
     --- «Как зачем? Учиться пришёл».
     Говорит ему солдат на то:
     --- «То-то и есть! А то хотел с разу все захватить! Нет, дружище, скоро делают, так слепые родятся. Становись-ка во фронт. Грудь вперед, брюхо подбери, глаза в начальство уставь!»
     Долго возился солдат с чёртом, много надавал ему тузанов и колотушек и таки выучил нечистого делать ружьем и на плечо, и к ноге, и на караул. Потом напутствует ему:
     «Ну, теперь ты хоть к самому сатане на ординарцы, так и то не ударишь лицом в грязь! Только разве в том маленькая фальшь будет, что хвост у тебя сзади велик. Ну-ка, повернись налево кругом!»
     Нечистой повернулся, а солдат вынул из кармана шейной крестик, да потихоньку и нацепил на черта. Как запрыгает чёрт, как закричит благим матом!
     Спрашивает его солдат:
     --- «А что, разве это вам чертям не по нутру?».
     Чёрт видит, что в впросак попался, давай сулить солдату и серебра, и золота, и всякого богатства. Солдат не прочь от денег, и велел притащить ни мало, ни много, а целый воз, так, в шутку. А только в минуту всё было готово, чёрт притащил целой ворох денег, солдат спрятал их в овраге и закрестил. И думает:
     --- «А то, вы, бесовская сволочь, нашего брата православного только обманываете, вместо золота уголь насыпаете!»
     А бес-то его всё молит да молит:
     --- «Что ж, служивой, отпусти меня, сними свой крестик, мне с ним в омуте не показаться, дядя накажет».
     Говорит ему солдат:
     --- «Нет, брат, погоди! Деньги деньгами, а ты сослужи мне и другую службу. Вот уж десять лет, как не был я дома, а там у меня жена и детки остались; смерть как хочется побывать на родине да на своих посмотреть. Свози-ка меня домой. Я, брат, не из дальних, тут рядом, с Иркутской губернии. Как свозишь, тогда и крест сниму!»
     Чёрт поморщился-поморщился и согласился. На другой день пошёл солдат к начальству, отпросился на два дня погулять, в то время как раз праздники были, и сейчас же к нечистому; уселся на него верхом и крепко-крепко ухватился за рога.
     Чёрт как свиснет, как понесётся, словно молния! Солдат только посматривает, как мелькают перед ним города и сёла, покрикивает:
     --- «Ай да молодец! Люблю вас, чертяк, за прыть вашу!»
     И не успел солдат ещё проговорить всего, глядь, а уж и приехал. Слез солдат с чёрта, наказывает ему:
     --- «Спасибо, вот удружил, чертяка, так удружил! Ступай теперь, куда знаешь, а завтра на ночь приходи, назад поедем. Вернёмся, сниму с тебя крестово заклятье».
     Прогостил, пропировал солдат целых два дни, а к ночи попрощался с родными и воротился на чёрте в Питер как раз в срок. И вить, как измучил нечистого солдат! Чуть-чуть рог ему не обломал!
     Снял он с него крест и не успел ещё в кармане спрятать, глядь, а уж чёрта нет! И след простыл! С той самой поры и не видал солдат чёрта; забрал он бесовские деньги и зажил себе припеваючи. Деньги-то оказались бесовскими, на один рупь два кладутся, а где и три.
++++++++++++++++

Пойди туда, не знаю куда. Был у царя стрелок. Сказка!!
==============
     Был у царя стрелок, Андреем его звали. Пошёл он как-то поохотиться, глядь, а тут как раз летят три утицы: Две серебряные, одна золотая.
     Жалко ему стрелять показалося.
     — Дай-ка, ; думает, ; пойду за ними следом. Не сядут ли где? Авось удастся живьём изловить!
     Утицы спустились на взморье, сбросили с себя крылышки, и стали прекрасные девицы, кинулись в воду и давай купаться.
     Стрелок подполз потихоньку и унёс золотые крылышки.
     Девицы выкупались, вышли на берег, начали одеваться, начали навязывать крылышки себе, тут как раз у Марьи-царевны пропажа-то и объявилася:
     — Нет золотых крылышек, куда же делися?
     Говорит она своим сестрицам:
     — Полетайте, сестрицы! Полетайте, голубушки! Я останусь поискать мои крылышки. Коли найду, дак на дороге вас нагоню, а коли нет, дак век меня не увидите. Спросит про меня матушка, вы скажите ей, что я по чисту полю залеталася, соловьиных песен заслушалась.
     Сестрицы обернулись серебряными утицами и улетели. А Марья-царевна осталась на взморье:
     — Отзовись, ; говорит, ; кто взял мои крылышки? Коли стар человек, то будь мне батюшка, а старушка, дак будь мне матушка. Коли млад человек, тогда будь сердечный друг, а коли красная девица, дак будь мне родная сестра!
     Услыхал эту речь стрелок и приносит ей золотые крылышки.
     Марья-царевна взяла свои крылышки и промолвила:
     — Давши слово, нельзя менять. Иду за тебя, за доброго молодца, замуж! Вот тебе кустик, чтобы ночь ночевать, а другой кустик будет мне.
     И легли они спать под разными кусточками.
     Ночью встала Марья-царевна и вскричала громким голосом:
     — Батюшкины каменщики и плотнички, матушкины работнички! Явитесь сюда наскоро.
     На тот зов набежало многое множество всяких слуг.
     Она им приказывает:
     — Поставить палаты белокаменные, изготовить ей и жениху платья подвенечные и привезть золотую карету, а в карете были бы запряжены кони вороные, гривы у них золотые, хвосты серебряные.
     Отвечали слуги в один голос:
     — Рады стараться! К свету все будет исполнено.
     На заре на утренней послышался благовест в большой колокол. Будит Марья-царевна своего жениха:
     — Встань-пробудись, царский стрелок! Уж звонят к заутрене. Пора наряжаться да к венцу ехать.
     Пошли они в палаты высокие белокаменные, нарядились в платья подвенечные, сели в золотую карету и поехали в церковь.
     Отстояли заутреню, отстояли обедню, обвенчались, приехали домой, и был у них весёлый и богатый пир.
     Наутро проснулся стрелок, услыхал звонкий птичий крик, выглянул в окошечко, а там на дворе птиц видимо-невидимо, так стаей и носятся.
     Посылает его Марья-царевна:
     — Ступай, милый друг, бей царю челом!
     — А где ж я возьму подарочек?
     — А вот стадо птиц, ты пойдёшь, они за тобой полетят.
     Стрелок нарядился и пошёл во дворец. Идёт полем, идёт городом, а за ним стая птиц несётся.
     Приходит к царю:
     — Много лет вашему величеству! Бью челом тебе, государь, этими перелётными пташками. Прикажи принять милостиво.
     — Здравствуй, мой любимый стрелок! Спасибо за подарочек. Говори, что надобно?
     — Виноват, государь, я на твоей земле без спросу устроился.
     — Это вина невеликая. – говорит ему царь, ; у меня много земель, дак где хочешь, там и дом станови.
     — Есть другая вина, царь-батюшка, не сказавшись тебе, оженился на красной девице.
     — Ну что ж! – Говорит царь. ; Это дело хорошее. Приходи завтра ко мне и жену на поклон приведи. Посмотрю, хороша ли твоя суженая?
     На другой день увидал царь Марью-царевну и стал с ума сходить по её красоте неописанной.
     Призывает он к себе бояр, генералов и полковников и говорит:
     — Вот вам моя золотая казна! Берите сколько надобно, только достаньте мне такую ж красавицу, какова жена у моего придворного стрелка.
     Все бояре, генералы и полковники отвечали ему:
     — Ваше величество! Мы уже век доживаем, а другой подобной красавицы не видывали.
     — Как знаете, а моё слово, дак закон!
     Огорчились царские советники, вышли из дворца и носы повесили, вздумали с горя в трактир зайти да винца испить. Зашли, сели за стол, спросили вина и закусок и призадумались молча.
     Подбежал к ним кабацкая теребёнь в худом кафтанишке и спрашивает:
     — О чем, господа, пригорюнились?
     — Поди прочь, оборвыш! – Машут на него руками генералы.
     — Нет, вы меня не гоните, ; говорит им теребёнь кабацкая, ; лучше рюмку винца поднесите. Я вас на ум наведу.
     Поднесли ему рюмку вина. Он выпил и сказал:
     — Эх, господа! Другой такой красавицы, как Марья-царевна Премудрая, во всем свете нет, и искать нечего. Вы вот что, воротитесь-ка к царю. Пусть он призовёт стрелка и велит ему разыскать козу золотые рога, что гуляет в заповедных лугах, сама песни поёт, сама сказки сказывает. Он век свой проходит, а козы не найдёт. Тем временем отчего не жить государю с Марьей-царевною?
     Эта речь полюбилась царским советникам, озолотили они теребёня и бегом во дворец.
     Строго закричал на них государь:
     — Почто воротились?
     — Ваше величество! Другой такой красавицы, как Марья-царевна Премудрая, во всем свете нет, и искать нечего. Лучше призовите стрелка, Ваше Величество, и велите ему разыскать козу золотые рога, что гуляет в заповедных лугах, сама песни поёт, сама сказки сказывает. Он век свой проходит, а козы не найдёт. Тем временем, государь, отчего не жить тебе с Марьей-царевною?
     Царь и говорит:
     — И то правда!
     В тот же час позвал государь стрелка и отдал ему приказ, чтобы непременно добыл козу золотые рога.
     Стрелок царю поклон дал и пошёл из светлицы вон. Приходит домой невесел, буйну голову ниже плеч повесил.
     Спрашивает его жена:
     — О чём, добрый молодец, запечалился? Али слышал от царя кручинное слово, али я тебе не по мысли?
     — Царь нарядил на службу, приказал добыть козу золотые рога, что в заповедных лугах гуляет, сама песни поёт, сама сказки сказывает.
     Говорит ему Марья-царевна:
     — Ну, утро вечера мудрёнее. А теперь можно спать!
     Стрелок лёг и заснул, а Марья-царевна вышла на крылечко и вскричала громким голосом:
     — Батюшкины пастушки, матушкины работнички! Собирайтесь сюда наскоро.
     На тот зов собралось многое множество верных слуг. Марья-царевна приказала привести к ней на двор козу золотые рога, что гуляет в заповедных лугах, сама песни поёт, сама сказки сказывает.
     — Рады стараться! К утру будет исполнено.
     На заре на утренней пробудился стрелок, а тут по двору ходит коза золотые рога. Взял её и отвёл к царю.
     Царь снова озадачил своих советников, чтобы придумали, как царского охотника извести.
     Пошли генералы снова в тот кабак, где теребёнь кабацкая заседала. Пришли, а тот уже в долг пьёт-гуляет.
     В этот раз научил теребёнь царских советников по-другому:
     — Есть-де кобылица сивобурая, златогривая, в заповедных лугах гуляет, а за ней семьдесят семь злых жеребцов бегают. Пусть стрелок ту кобылицу и тех жеребцов для царя добудет.
     Бояра, генералы и полковники побежали во дворец докладывать. Государь стрелку приказ отдал, стрелок Марье-царевне рассказал, а Марья-царевна вышла на крылечко и вскричала громким голосом:
     — Батюшкины пастушки, матушкины работнички! Собирайтесь сюда наскоро.
     Собралось к ней многое множество верных слуг. Выслушали задачу и к утру исполнили.
     На заре на утренней пробудился стрелок, глянул в окошечко, а по двору гуляет кобылица сивобурая, златогривая, и семьдесят семь жеребцов с нею. Сел на ту кобылицу верхом и поехал к царю.
     Кобылица стрелой летит, а за ней семьдесят семь жеребцов бегут, так и месят около, словно рыба в воде возле корму сладкого.
     Царь видит, что дело его на лад нейдёт, и опять принялся за своих советчиков. Говорит им царь:
     — Берите казны сколько надобно, да достаньте мне такую ж красавицу, какова Марья-царевна есть!
     Огорчились царские советчики, вздумали с горя в трактир зайти винца испить, у теребёня совета спросить.
     Вошли в трактир, сели за стол и спросили вина и закусок.
     Тут снова подбежал к ним кабацкая теребёнь в худом кафтанишке:
     — О чем, господа, пригорюнились?
     Рассказали советники царские ему про свою недолгу.
     А тот подумал несколько и говорит:
     — Поднесите мне рюмку винца, я вас на ум наведу, вашему горю пособлю.
     Они дали ему рюмку вина. Теребёнь выпил и сказал:
     — Воротитесь-ка назад к государю и скажите, чтоб послал стрелка туда, неведомо куда, принести то, чёрт знает что!
     Царские советчики обрадовались, наградили его золотом и явились к царю. Увидя их, закричал царь грозным голосом:
     — Зачем воротились?
     Бояра, генералы и полковники отвечали:
     — Ваше величество! Другой такой красавицы, как Марья-царевна Премудрая, во всем свете нет, и искать нечего. Лучше призовите стрелка и велите ему идти туда, неведомо куда, принести то, чёрт знает что.
     Как они научили, так царь и приказал охотнику.
     Приходит стрелок домой невесел, ниже плеч буйну голову повесил. Спрашивает его жена:
     — О чём, добрый молодец, запечалился? Али слышал от царя кручинное слово, али я тебе не по мысли пришлась?
     Он ей и сказал:
     — Нарядил государь меня на новую службу, приказал идти туда, неведомо куда, принести то, чёрт знает что.
     — Да, вот это служба, так служба! ; Сказала Марья-царевна.
     Призадумалась она, потом призвала своих слуг, с ними советовалась, а и те сделать не знают как.
     Тогда Марья-царевна даёт стрелку мячик и говорит:
     — Куда мячик покатится, туда и ступай. А приведёт он тебя к моей матушке. Спросишь у неё, может она что знает про это дело.
     Пошёл стрелок в путь-дорогу. Мячик катился-катился и завёл его в такие места, где и следу человеческой ноги не видать.
     Ещё немного, и тут пришёл стрелок к большому дворцу. Встречает его старушка-волшебница, мать Марьи-царевны:
     — Здравствуй, зятюшка! Какими судьбами попал, волей али неволей? Здорова ли дочка моя Марья-царевна?
     Отвечает ей стрелок:
     — По отходе моем здорова была, а теперь не ведаю. Занесла меня к вам неволя горькая, нарядил царь меня на службу.
     Стал он рассказывать, как женился и как царь послал его туда, не знаю куда, добыть то, не знаю что.
     — Вот бы ты помогла мне матушка!
     — Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живёт она в болоте триста лет. Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудрёнее.
     Андрей-стрелок лёг спать, а старушка-волшебница взяла два голика, полетела на болото и стала звать:
     — Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
     — Жива. – Отвечает откуда-то из тины жабий голос.
     — Выдь-ка ко мне из болота.
     Старая лягушка вышла из болота, старушка-волшебница её спрашивает:
     — Знаешь ли, где то, не знаю что?
     — Знаю. – Отвечает жаба.
     — Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба такая, пойти туда, не знаю куда, взять то, не знаю что.
     Лягушка отвечает:
     — Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
     Старушка-волшебница взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
     — Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке сидит лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет, что дальше делать.
     Андрей оделся, взял горшок, сел на коня старушки-волшебницы и понеслись они выше гор и лесов непролазных.
     Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через неё ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
     Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
     — Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
     Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
     — Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину. – Приказывает ему жаба.
     — Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.
     — Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
     Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась, и тута сделалась словно копна сена. Спрашивает она Андрея-стрелка:
     — Крепко ли держишься?
     — Крепко, бабушка, крепко.
     Опять лягушка дулась, дулась, и тута стала она выше тёмного леса, да как скакнёт, дак и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
     — Иди, добрый молодец, иди по этой тропинке, увидишь терем, не терем, избу, не избу, сарай, не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то, не знаю что.
     Андрей пошёл по тропинке, видит, как старая изба, не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он вошёл и спрятался за печью.
     Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
     — Эй, сват Наум, есть хочу!
     Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный.
     Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать, да похваливать.
     Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива и кричит:
     — Эй, сват Наум, убери объедки!
     И вдруг стол пропал, как и не бывало, не стало ни костей, ни бочонка.
     Андрей дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
     — Сват Наум, покорми меня.
     Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, и мёды.
     Андрей сел за стол и говорит:
     — Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть, да пить вместе.
     Отвечает ему невидимый голос:
     — Спасибо тебе, добрый человек! Сто лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
     Смотрит Андрей и удивляется, никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, пиво и мёды сами в ковш наливаются, и скок, скок да скок.
     Андрей просит:
     — Сват Наум, а ты покажись мне!
     А голос ему отвечает:
     — Нет, меня никто не может видеть, я то, не знаю что.
     — Сват Наум, хочешь у меня служить? – Спрашивает его Андрей-стрелок.
     — Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый.
     Вот они поели. Андрей и говорит:
     — Ну, прибирай всё да пойдём со мной.
     Пошёл Андрей из избёнки, оглянулся:
     — Сват Наум, ты здесь?
     — Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану. – Говорит ему голос.
     Дошёл Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
     — Добрый молодец, нашёл то, не знаю что?
     — Нашёл, бабушка.
     — Ну тогда садись на меня.
     Андрей опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.
     Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в своё царство.
     Идёт, идёт, обернётся и спросит:
     — Сват Наум, ты здесь?
     — Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
     Шёл, шёл Андрей, дорога далека, тут уж прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
     — Эх, ; говорит Андрей-стрелок, ; до чего же я уморился!
     А сват Наум ему и говорит невидимым своим голосом:
     — Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
     Подхватил Андрея буйный вихрь и понёс, горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают.
     Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
     — Сват Наум, передохнуть бы!
     Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море.
     Глядит, а где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный. Сват Наум говорит Андрею:
     — Отдыхай, ешь, пей, да и на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько, у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки. Не бойся, я к тебе назад вернусь.
     Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
     — Что за чудо? – Говорят корабельщики. ; Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
     Три корабля бросили якоря, три купца-корабельщика сели на лёгкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
     — Пожалуйте, дорогие гости.
     Купцы-корабельщики идут дивуются. На тереме крыша как жар горит, на деревах птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают. Спрашивают они Андрея-стрелка:
     — Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
     — А это всё сделал мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил. ; Отвечает им стрелок.
     Потом Андрей повёл гостей в терем. Привёл и говорит:
     — Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
     Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нём кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают и говорят:
     — Давай, добрый человек, меняться. Уступи ты нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
     — Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки? – Соглашается стрелок.
     Один купец вынимает из-за пазухи дубинку и говорит:
     — Ей только скажи, ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку! Дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
     Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху и топор сам начал тяпать.  Тяп да ляп, глядь, и вышел корабль. Тяп да ляп, ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают. Повернул топор обухом вниз, и сразу корабли пропали, словно их и не было.
     Третий купец вынул из кармана дудку, задудел, и войско появилось. И конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку, а нет ничего, всё пропало.
     Андрей-стрелок говорит:
     — Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться, то отдайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
     Стали тут купцы торговаться:
     — Не много ли будет?
     Говорит им Андрей:
     — Как знаете, иначе меняться не стану.
     Купцы думали, думали и надумали:
     — На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны.
     Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
     — Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
     Отвечает им невидимый голос:
     — Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.
     Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать, пьют, едят, знай покрикивают:
     — Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
     Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
     — Ох, ; думает Андрей, ; где-то теперь мои верный слуга, сват Наум?
     А тут голос слышит невидимый:
     — Я здесь, чего надобно?
     Андрей обрадовался:
     — Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
     Опять подхватил Андрея вихрь и понёс в его царство, на родную сторону.
     А купцы потом проснулись, и захотелось им опохмелиться. Вот кричат они каждый по-своему:
     — Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть, живо поворачивайся!
     Сколько ни звали, ни кричали, всё нет толку. Глядят, и острова нет. На месте его шумят одни синие волны.
     Погоревали купцы-корабельщики:
     — Эх, надул нас недобрый человек!
     Да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
     А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит, а вместо домишки обгорелая труба торчит.
     Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит.
     Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
     Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать.
     Марья-царевна рассказала:
     — С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
     Андрей говорит:
     — Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
     Отвечает невидимый голос:
     — Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
     Не успели оглянуться, и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
     Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются.
     Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
     А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит, на том месте, где ничего не было, стоит дворец. Стал он ругаться:
     — Какой это такой невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
     Побежали гонцы, всё разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живёт он в нём с молодой женой, Марьей-царевной.
     Ещё пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда, не знаю куда, принёс ли то, не знаю что.
     Побежали гонцы, разведали и докладывают:
     — Андрей-стрелок ходил туда, не знаю куда и добыл то, не знаю что.
     Тут Царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.
     Увидал Андрей, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху.
     Топор тяп да ляп, стоит на море корабль, опять тяп да ляп, стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю. Андрей вынул дудку, задудел, и появилось войско. И конница, и пехота, с пушками, со знамёнами.
     Начальники приказа только ждут. Андрей приказал начинать сражение.
     Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.
     Царь видит, что войско его бежит, кинулся сам к войску его останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
     — Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
     Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю. Нагнала царя и ударила его в лоб, да и убила его до смерти. Тут и сражению конец пришёл.
     Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки всё государство. Андрей спорить не стал.
     Устроил пир на весь мир и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
+++++++++++++++++
.....
Пойди туда - не знаю куда. В некотором государстве жил-был король. Сказка!!
===============
     В некотором государстве жил-был король, холост-неженат, и была у него целая рота стрельцов. На охоту стрельцы ходили, перелётных птиц стреляли, государев стол дичью снабжали.
     В той роте служил стрелец-молодец, по имени Федот. Метко в цель попадал, почитай, николи промаху не давал, и за то любил его король пуще всех его товарищей.
     Случилось ему в одно время пойти на охоту раным-ранехонько, на самой зоре. Зашёл он в тёмный, густой лес и видит: Сидит на дереве горлица.
     Федот навёл ружье, прицелился, выпалил, и перешиб птице крылышко. Свалилась птица с дерева на сырую. Землю. Поднял её стрелок, хочет оторвать голову да положить в сумку.
     И возговорит ему горлица:
     — Ах, стрелец-молодец, не срывай моей буйной головушки, не своди меня с белого света. Лучше возьми меня живую, принеси в свой дом, посади на окошечко и смотри: Как только найдёт на меня дремота, в ту самую пору ударь меня правой рукою наотмашь, и добудешь себе великое счастье!
     Крепко удивился стрелок.
     — Что такое? ; Думает. ; С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом! Прежде со мной такого случая никогда не бывало.
     Принёс птицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит-дожидается.
     Прошло немного времени, горлица положила свою головку под крылышко и задремала. Стрелок поднял правую руку, ударил её наотмашь лёгохонько, пала горлица наземь и сделалась душой-девицей, да такою прекрасною, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Другой подобной красавицы во всем свете не бывало!
     Говорит она добру молодцу, королевскому стрельцу:
     — Умел ты меня достать, умей и жить со мною. Ты мне будешь нареченный муж, а я тебе богоданная жена!
     На том они и поладили. Женился Федот и живёт себе, с молодой женой потешается, а службы не забывает. Каждое утро ни свет, ни заря возьмёт своё ружье, пойдёт в лес, настреляет разной дичи и отнесёт на королевскую кухню.
     Видит жена, что от той охоты весь он измаялся, и говорит ему:
     — Послушай, друг, мне тебя жалко: Каждый божий день ты беспокоишься, бродишь по лесам да по болотам, завсегда мокрёхонек домой ворочаешься, а пользы нам нет никакой. Это что за ремесло! Вот я знаю такое ремесло, что без барышей не останешься. Добудь-ка рублей сотню-другую, все дело поправим.
     Бросился Федот по товарищам: У кого рубль, у кого два занял и собрал как раз двести рублей.
     Принёс к жене.
     — Ну, ; говорит она, ; купи теперь на все эти деньги разного шёлку.
     Стрелец купил на двести рублей разного шёлку. Она взяла и сказывает:
     — Не тужи, молись богу да ложись спать. Утро вечера мудрёнее!
     Муж заснул, а жена вышла на крылечко, развернула свою волшебную книгу, и тотчас явились перед ней два неведомых молодца:
     — Что угодно, приказывай!
     Она им и приказывает:
     — Возьмите вот этот шёлк и за единый час сделайте мне ковёр, да такой чудный, какого в целом свете не видывано. А на ковре бы все королевство было вышито, и с городами, и с деревнями, и с реками, и с озёрами.
     Принялись они за работу и не только в час, а в десять минут изготовили ковёр, всем на диво. Отдали его стрельцовой жене и вмиг исчезли, словно их и не было!
     Наутро отдаёт она ковёр мужу.
     — На, ; говорит, ; понеси на гостиный двор и продай купцам, да смотри: Своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
     Федот взял ковёр, развернул, повесил на руку и пошёл по гостиным рядам. Увидал один купец, подбежал и спрашивает:
     — Послушай, почтенный! Продаёшь, что ли?
     — Продаю. ; Отвечает Федот.
     — А что стоит?
     — Ты торговый человек, ты и цену уставляй. ; Говорит Федот.
     Вот купец думал, думал, не может оценить ковра, да и только! Подскочил другой купец, за ним третий, четвёртый. И собралась их толпа великая, смотрят на ковёр, дивуются, а оценить не могут.
     В то время проезжал мимо гостиных рядов дворцовый комендант, усмотрел толпу, и захотелось ему разузнать:
     — Про что толкует купечество?
     Вылез из коляски, подошёл и говорит:
     — Здравствуйте, купцы-торговцы, заморские гости! О чем речь у вас?
     — Так и так, ковра оценить не можем.
     Комендант посмотрел на ковёр и сам дался диву.
     — Послушай, стрелец, ; говорит он, ; скажи мне по правде по истинной, откуда добыл ты такой славный ковёр?
     — Моя жена вышила. ; Отвечает Федот.
     — Сколько ж тебе дать за него? ; Комендант спрашивает.
     — Я и сам цены не ведаю. Жена наказала не торговаться, а сколько дадут-то и наше!
     — Ну, вот тебе десять тысяч! ; Комендант оценивает.
     Стрелец взял деньги и отдал ковёр, а комендант этот завсегда при короле находился, и пил и ел за его столом.
     Вот комендант поехал к королю обедать и ковёр повёз:
     — Не угодно ль вашему величеству посмотреть, какую славную вещь купил я сегодня?
     Король взглянул, все своё царство словно на ладони увидел. Так и ахнул!
     — Вот это ковёр! В жизнь мою такой хитрости не видывал. Ну, комендант, что хочешь, а ковра тебе не отдам.
     Сейчас вынул король двадцать пять тысяч и отдал ему из рук в руки, а ковёр во дворце повесил.
     — Ничего, ; думает комендант, ; я себе другой, ещё лучше закажу.
     Сейчас поскакал к стрельцу, разыскал его избушку, входит в светлицу, и как только увидал Стрельцову жену, в ту ж минуту и себя и своё дело позабыл, сам не ведает, зачем приехал. Перед ним такая красавица, что век бы очей не отвёл, все бы смотрел да смотрел!
     Глядит он на чужую жену, а в голове дума за думой:
     — Где это видано, где это слыхано, чтобы простой солдат да таким сокровищем владал? Я хоть и при самом короле служу и генеральский чин на мне положон, а такой красоты нигде не видывал!
     Насилу комендант опомнился, нехотя домой убрался. С той поры, с того времени совсем не свой сделался. И во сне и наяву только и думает, что о прекрасной стрельчихе. И ест, не заест, и пьёт, не запьёт, все она представляется!
     Заприметил король и стал его выспрашивать:
     — Что с тобой подеялось? Аль кручина какая?
     — Ах, ваше величество! Видел я у стрельца жену, такой красоты во всем свете нет. Все об ней думаю. И не заесть и не запить, никаким снадобьем не заворожить! ; Отвечает комендант.
     Пришла королю охота самому полюбоваться, приказал заложить коляску и поехал в стрелецкую слободу. Входит в светлицу, видит, красота невообразимая! Кто ни взглянет, старик ли, молодой ли, всякий без ума влюбится. Защемила его зазноба сердечная.
     — Чего, ; думает про себя, ; хожу я холост-неженат? Вот бы мне жениться на этой красавице. Зачем ей быть стрельчихою? Ей на роду написано быть королевою.
     Воротился король во дворец и говорит коменданту:
     — Слушай! Сумел ты показать мне Стрельцову жену, красоту невообразимую. Теперь сумей извести её мужа. Я сам на ней хочу жениться. А не изведёшь, пеняй на себя. Хоть ты и верный мой слуга, а быть тебе на виселице!
     Пошёл комендант, пуще прежнего запечалился. Как стрельца порешить, не придумает. Идёт он пустырями, закоулками, а навстречу ему баба-яга:
     — Стой, королевский слуга! Я все твои думки ведаю. Хочешь, пособлю твоему горю неминучему?
     — Пособи, бабушка! Что хочешь, заплачу. ; Комендант ей.
     Она ему и говорит:
     — Сказан тебе королевский указ, чтобы извёл ты Федота-стрельца. Это дело бы неважное: Сам-то он прост, да жена у него больно хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к королю и скажи:
     — За тридевять земель, в тридесятом царстве есть остров. На том острове ходит олень, золотые рога. Пусть король наберёт полсотню матросов, самых негодных, горьких пьяниц, и велит изготовить к походу старый, гнилой корабль, что тридцать лет в отставке числится. На том корабле пусть пошлёт Федота-стрельца добывать оленя, золотые рога.
     — Чтоб добраться до острова, надо плыть ни много, ни мало, три года, да назад с острова, три года, итого шесть лет. Вот корабль выступит в море, месяц прослужит, а там и потонет. И стрелец и матросы, все на дно пойдут!
     Комендант выслушал эти речи, поблагодарил бабу-ягу за науку, наградил её золотом и бегом к королю.
     — Ваше величество! – Говорит комендант. ; Так и так, можно наверно стрельца извести.
     Король согласился и тотчас отдал приказ по флоту:
     — Изготовить к походу старый, гнилой корабль, нагрузить его провизией на шесть лет и посадить на него пятьдесят матросов, самых распутных и горьких пьяниц.
     Побежали гонцы по всем кабакам, по трактирам, набрали таких матросов, что поглядеть любо-дорого. У кого глаза подбиты, у кого нос сворочон набок.
     Как скоро доложили королю, что корабль готов, он в ту же минуту потребовал к себе стрельца:
     — Ну, Федот, ты у меня молодец, первый в команде стрелец. Сослужи-ка мне службу, поезжай за тридевять земель, в тридесятое царство, там есть остров, на том острове ходит олень, золотые рога. Поймай его живого и привези сюда.
     Стрелец задумался. Не знает, что и отвечать ему.
     — Думай, не думай, ; сказал король, ; а коли не сделаешь дела, то мой меч, твоя голова с плеч!
     Федот повернулся налево кругом и пошёл из дворца. Вечером приходит домой крепко печальный, не хочет и слова вымолвить. Спрашивает его жена:
     — О чем, милый, закручинился? Аль невзгода какая?
     Он рассказал ей все сполна.
     — Так ты об этом печалишься? Было бы о чём! Это службишка, не служба. Молись-ка богу да ложись спать. Утро вечера мудрёнее: Все будет сделано.
     Стрелец лёг и заснул, а жена его развернула волшебную книгу, и вдруг явились перед ней два неведомых молодца:
     — Что угодно, что надобно?
     — Ступайте вы за тридевять земель, в тридесятое царство, на остров, поймайте оленя, золотые рога и доставьте сюда.
     — Слушаем! К свету все будет исполнено.
     Вихрем понеслись они на тот остров, схватили оленя, золотые рога, принесли его прямо к стрельцу на двор. За час до рассвета все дело покончили и скрылись, словно их и не было.
     Стрельчиха-красавица разбудила своего мужа пораньше и говорит ему:
     — Поди посмотри, олень, золотые рога на твоём дворе гуляет. Бери его на корабль с собою, пять суток вперёд плыви, на шестые назад поворачивай.
     Стрелец посадил оленя в глухую, закрытую клетку и отвёз на корабль.
     — Тут что? ; Спрашивают матросы.
     — Разные припасы и снадобья. Путь долгий, мало ли что понадобится! ; Отвечает стрелец.
     Настало время кораблю отчаливать от пристани, много народу пришло пловцов провожать, пришёл и сам король, попрощался с Федотом и поставил его над всеми матросами за старшего.
     Пятые сутки плывёт корабль по морю, берегов давно не видать.
     Федот-стрелец приказал выкатить на палубу бочку вина в сорок вёдер и говорит матросам:
     — Пейте, братцы! Не жалейте. Душа, мера!
     А они тому и рады, бросились к бочке и давай вино тянуть, да так натянулись, что тут же возле бочки попадали и заснули крепким сном.
     Стрелец взялся за руль, поворотил корабль к берегу и поплыл назад. А чтоб матросы про то не сведали, знай с утра до вечера вином их накачивает: Только они с перепоя глаза продерут, как уж новая бочка готова, не угодно ль опохмелиться.
     Как раз на одиннадцатые сутки привалил корабль к пристани, выкинул флаг и стал палить из пушек. Король услыхал пальбу и сейчас на пристань, что там такое? Увидал стрельца, разгневался и накинулся на него со всей жесточью:
     — Как ты смел до сроку назад воротиться?
     — А куда ж мне деваться, ваше величество? Пожалуй, иной дурак десять лет в морях проплавает да путного ничего не сделает, а мы вместо шести лет всего-навсего десять суток проездили, да своё дело справили: Не угодно ль взглянуть на оленя, золотые рога?
     Тотчас сняли с корабля клетку, выпустили златорогого оленя. Король видит, что стрелец прав, ничего с него не возьмёшь!
     Позволил ему домой идти, а матросам, которые с ним ездили, дал свободу на целые шесть лет. Никто не смей их и на службу спрашивать, по тому самому, что они уж эти года заслужили.
     На другой день призвал король коменданта, напустился на него с угрозами.
     — Что ты, ; говорит, ; али шутки со мной шутишь! Видно, тебе голова твоя не дорога! Как знаешь, а найди случай, чтоб можно было Федота-стрельца злой смерти предать.
     — Ваше королевское величество! Позвольте подумать. Авось можно поправиться.
     Пошёл комендант пустырями да закоулками, навстречу ему баба-яга:
     — Стой, королевский слуга! Я твои думки ведаю. Хочешь, пособлю твоему горю?
     — Пособи, бабушка! Ведь стрелец вернулся и привёз оленя, золотые рога.
     — Ох, уж слышала! Сам-то он простой человек, извести его нетрудно бы, все равно что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра. Ну да мы загадаем ей иную загадку, с которой не так скоро справится. ; Ступай к королю и скажи так:
     — Пусть пошлёт он стрельца туда, не знаю куда, принести то, не знаю что. Уж этой задачи он во веки веков не выполнит: Или совсем без вести пропадёт, или с пустыми руками назад придёт.
     Комендант наградил бабу-ягу золотом и побежал к королю. Король выслушал и велел стрельца позвать.
     — Ну, Федот! Ты у меня молодец, первый в команде стрелец. Сослужил ты мне одну службу: Достал оленя, золотые рога. Сослужи и другую: Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! Да помни: Коли не принесёшь, то мой меч, твоя голова с плеч!
     Стрелец повернулся налево кругом и пошёл из дворца. Приходит домой печальный, задумчивый. Спрашивает его жена:
     — Что, милый, кручинишься? Аль ещё невзгода какая?
     — Эх, ; говорит, ; одну беду с шеи свалил, а другая навалилася. Посылает меня король туда, не знаю куда, велит принести то, не знаю что. Через твою красу все напасти несу!
     — Да, это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти да назад девять, итого восьмнадцать лет. А будет ли толк с того, бог ведает!
     — Что же делать, как же быть? ; Печалится Федот.
     — Молись богу да ложись спать. Утро вечера мудрёнее. Завтра все узнаешь.
     Стрелец лёг спать, а жена его дождалась ночи, развернула волшебную книгу, и тотчас явились перед ней два молодца:
     — Что угодно, что надобно?
     Она их пытает:
     — Не ведаете ли: Как ухитриться да пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?
     — Нет, не ведаем! ; Отвечают честно молодцы.
     Она закрыла книгу, и молодцы с глаз исчезли. Поутру будит стрельчиха своего мужа:
     — Ступай к королю, проси золотой казны на дорогу, ведь тебе восьмнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься.
     Стрелец побывал у короля, получил из казначейства целую кису золота и приходит с женой прощаться. Она подаёт ему ширинку и мячик:
     — Когда выйдешь из города, брось этот мячик перед собою. Куда он покатится, туда и ты ступай. Да вот тебе моё рукоделье: Где бы ты ни был, а как станешь умываться, завсегда утирай лицо этою ширинкою.
     Попрощался стрелец с своей женой и товарищами, поклонился на все четыре стороны и пошёл за заставу. Бросил мячик перед собою. Мячик катится да катится, а он за ним следом идёт.
     Прошло с месяц времени, призывает король коменданта и говорит ему:
     — Стрелец-то отправился на восьмнадцать лет по белу свету таскаться, и по всему видно, что не быть ему живому. Ведь восьмнадцать лет не две недели. Мало ли что в дороге случится! Денег у него много. Пожалуй, разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Кажись, можно теперь за его жену приняться. Возьми-ка ты мою коляску, поезжай в стрелецкую слободку и привези её во дворец!
     Комендант поехал в стрелецкую слободку, приехал к стрельчихе-красавице, вошёл в избу и говорит:
     — Здравствуй, умница, король приказал тебя во дворец представить.
     Приезжает она во дворец. Король встречает её с радостию, ведёт в палаты раззолоченные и говорит таково слово:
     — Хочешь ли быть королевою? Я тебя замуж. Возьму.
     — Где же это видано, где же это слыхано: От живого мужа жену отбивать! Каков ни на есть, хоть простой стрелец, а мне он, законный муж.
     Говорит король:
     — Не пойдёшь охотою, возьму силою!
     Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улетела в окно.
     Много царств и земель прошёл стрелец, а мячик все катится. Где река встретится, там мячик мостом перебросится. Где стрельцу отдохнуть захочется, там мячик пуховой постелью раскинется.
     Долго ли, коротко ли, ; скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, ; приходит стрелец к большому, великолепному дворцу. Мячик докатился до ворот и пропал.
     Вот-стрелец подумал-подумал:
     — Дай пойду прямо!
     Вошёл по лестнице в покои. Встречают его три девицы неописанной красоты:
     — Откуда и зачем, добрый человек, пожаловал?
     Отвечает им Федот:
     — Ах, красные девицы, не дали мне с дальнего походу отдохнуть, да начали спрашивать. Вы бы прежде меня накормили-напоили, отдохнуть положили, да тогда бы и вестей спрашивали.
     Они тотчас собрали на стол, посадили его, накормили-напоили и спать уложили. Стрелец выспался, встаёт с мягкой постели. Красные девицы несут к нему умывальницу и шитое полотенце. Он умылся ключевой водой, а полотенца не принимает.
     — У меня, ; говорит, ; своя ширинка. Есть чем лицо утереть.
     Вынул ширинку и стал утираться. Спрашивают его красные девицы:
     — Добрый человек! Скажи: Откуда достал ты эту ширинку?
     — Мне её жена дала.
     — Стало быть, ты женат на нашей родной сестрице!
     Кликнули мать-старушку. Та как глянула на ширинку, в ту ж минуту признала:
     — Это моей дочки рукоделье!
     Начала у гостя расспрашивать-разведывать. Он рассказал ей, как женился на её дочери и как царь послал его туда, не знаю куда, принести то, не знаю что.
     — Ах, зятюшка! Ведь про это диво даже я не слыхивала! Постой-ка, авось мои слуги ведают.
     Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом, и вдруг, откуда только взялись! ; Набежали всякие звери, налетели всякие птицы.
     — Гой есте, звери лесные и птицы воздушные! Вы, звери, везде рыскаете. Вы, птицы, всюду летаете: Не слыхали ль, как дойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?
     Все звери и птицы в один голос отвечали:
     — Нет, мы про то не слыхивали!
     Распустила их старуха по своим местам, по трущобам, по лесам, по рощам. Воротилась в горницу, достала свою волшебную книгу, развернула её, и тотчас явились к ней два великана:
     — Что угодно, что надобно?
     — А вот что, слуги мои верные! Понесите меня вместе с зятем на окиян-море широкое и станьте как раз на средине, на самой пучине.
     Тотчас подхватили они стрельца со старухою, понесли их, словно вихри буйные, на окиян-море широкое и стали на средине, на самой пучине: Сами как столбы стоят, а стрельца со старухою на руках держат.
     Крикнула старуха громким голосом, и приплыли к ней все гады и рыбы морские: Так и кишат! Из-за них синя моря не видно!
     — Гой есте, гады и рыбы морские! Вы везде плаваете, у всех островов бываете. Не слыхали ль, как дойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?
     Все гады и рыбы в один голос отвечали:
     — Нет! Мы про то не слыхивали!
     Вдруг протеснилась вперёд старая колченогая лягушка, которая уж лет тридцать как в отставке жила, и говорит:
     — Ква-ква! Я знаю, где этакое диво найти.
     — Ну, милая, тебя-то мне и надобно! ; Сказала старуха, взяла лягушку и велела великанам себя и зятя домой отнесть.
     Мигом очутились они во дворце. Стала старуха лягушку допытывать:
     — Как и какою дорогою моему зятю идти?
     Отвечает лягушка:
     — Это место на краю света, далеко-далеко! Я бы сама его проводила, да уж больно стара, еле ноги волочу. Мне туда в пятьдесят лет не допрыгать.
     Старуха принесла большую банку, налила свежим молоком, посадила в неё лягушку и даёт зятю:
     — Неси, ; говорит, ; эту банку в руках, а лягушка пусть тебе дорогу показывает.
     Стрелец взял банку с лягушкою, попрощался со старухой и её дочками и отправился в путь. Он идёт, а лягушка ему дорогу показывает.
     Близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, приходит к огненной реке. За тою рекой высокая гора стоит, в той горе дверь видна.
     — Ква-ква! ; Говорит лягушка. ; Выпусти меня из банки. Надо нам через реку переправиться.
     Стрелец вынул её из банки и пустил наземь.
     — Ну, добрый, молодец, садись на меня, да не жалей. Небось не задавишь!
     Стрелец сел на лягушку и прижал её к земле. Начала лягушка дуться, дулась, дулась и сделалась такая большая, словно стог сенной. У стрельца только и на уме, как бы не свалиться:
     — Коли свалюсь, до смерти ушибусь!
     Лягушка надулась да как прыгнет, перепрыгнула через огненную реку и сделалась опять маленькою.
     — Теперь, добрый молодец, ступай в эту дверь, а я тебя здесь подожду. Войдёшь ты в пещеру и хорошенько спрячься. Спустя некое время придут туда два старца. Слушай, что они будут говорить и делать, а после, как они уйдут, и сам то ж говори и делай!
     Стрелец подошёл к горе, отворил дверь, в пещере так темно, хоть глаз выколи! Полез на карачках и стал руками щупать. Нащупал пустой шкап, сел в него и закрылся.
     Вот немного погодя приходят туда два старца и говорят:
     — Эй, Шмат-разум! Покорми-ка нас.
     В ту ж минуту, откуда что взялось! ; Зажглись люстры, загремели тарелки и блюда, и явились на столе разные вина и кушанья. Старики напились, наелись и приказывают:
     — Эй, Шмат-разум! Убери все.
     Вдруг ничего не стало, ни стола, ни вин, ни кушаньев, люстры все погасли. Слышит стрелец, что два старца ушли, вылез из шкапа и крикнул:
     — Эй, Шмат-разум!
     — Что угодно?
     — Покорми меня!
     Опять явились и люстры зажжённые, и стол накрытый, и всякие напитки и кушанья.
     Стрелец сел за стол и говорит:
     — Эй, Шмат-разум! Садись, брат, со мною. Станем есть-пить вместе, а то одному мне скучно.
     Отвечает невидимый голос:
     — Ах, добрый человек! Откудова тебя бог принёс? Скоро тридцать лет, как я двум старцам верой-правдой служу, а за все это время они ни разу меня с собой не сажали.
     Смотрит стрелец и удивляется:
     — Никого не видать, а кушанья с тарелок словно кто метёлочкой подметает, а бутылки с вином сами подымаются, сами в рюмки наливаются, глядь, уж и пусты!
     Вот стрелец наелся-напился и говорит:
     — Послушай, Шмат-разум! Хочешь мне служить? У меня житье хорошее.
     — Отчего не хотеть! Мне давно надоело здесь, а ты. Вижу, ; человек добрый.
     — Ну, прибирай все, да пойдём со мною! ; Федот говорит.
     Вышел стрелец из пещеры, оглянулся назад, нет никого. Спрашивает:
     — Шмат-разум! Ты здесь?
     — Здесь! Не бойся, я от тебя не отстану.
     — Ладно! ; Сказал стрелец и сел на лягушку.
     Лягушка надулась и перепрыгнула через огненную реку. Он посадил её в банку и отправился в обратный путь.
     Пришёл к тёще и заставил своего нового слугу хорошенько угостить старуху и её дочек.
     Шмат-разум так их употчевал, что старуха с радости чуть плясать не пошла, а лягушке за её верную службу назначила по три банки молока в день давать.
     Стрелец распрощался с тёщею и пустился домой. Шёл, шёл и сильно уморился. Прибились его ноги скорые, опустились руки белые.
     — Эх, ; говорит, ; Шмат-разум! Если б ты ведал, как я устал. Просто ноги отымаются.
     — Что ж ты мне давно не скажешь! Я б тебя живо на место доставил.
     Тотчас подхватило стрельца буйным вихрем и понесло по воздуху так шибко, что с головы шапка свалилась.
     — Эй, Шмат-разум! Постой на минутку, моя шапка свалилась.
     — Поздно, сударь, хватился! Твоя шапка теперь за пять тысяч вёрст назади.
     Города и деревни, реки и леса так и мелькают перед глазами. Вот летит стрелец над глубоким морем, и гласит ему Шмат-разум:
     — Хочешь, я на этом море золотую беседку сделаю? Можно будет отдохнуть, да и счастье добыть.
     — А ну, сделай! ; Сказал стрелец и стал опущаться на море.
     Где за минуту только волны подымалися, там появился островок, на островку золотая беседка. Говорит стрельцу Шмат-разум:
     — Садись в беседку, отдыхай, на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля и пристанут к острову. Ты зазови купцов, угости-употчевай и променяй меня на три диковинки, что купцы с собой везут. В своё время я к тебе назад вернусь!
     Смотрит стрелец, с западной стороны три корабля плывут. Увидали корабельщики остров и золотую беседку:
     — Что за чудо! ; Говорят. ; Сколько раз мы тут плавали, кроме воды, ничего не было, а тут, на поди! ; Золотая беседка явилась. Пристанемте, братцы, к берегу, поглядим-полюбуемся.
     Тотчас остановили корабельный ход и бросили якори. Ттри купца-хозяина сели на легкую лодочку и поехали на остров. Завидели Федота-стрельца и говорят.
     — Здравствуй, добрый человек!
     — Здравствуйте, купцы чужеземные! Милости просим ко мне, погуляйте, повеселитесь, роздых возьмите: Нарочно для заезжих гостей и беседка выстроена! ; Отвечает им Федот.
     Купцы вошли в беседку, сели на скамеечку.
     — Эй, Шмат-разум! ; Закричал стрелец. ; Дай-ка нам попить-поесть.
     Явился стол, на столе вина и кушанья, чего душа захочет, все мигом исполнено! Купцы только ахают.
     — Давай, ; говорят, ; меняться! Ты нам своего слугу отдай, а у нас возьми за то любую диковинку.
     — А какие у вас диковинки? ; Интересуется Федот.
     — Посмотри, увидишь! ; Говорят купцы.
     Один купец вынул из кармана маленький ящичек, только открыл его, тотчас по всему острову славный сад раскинулся и с цветами, и с дорожками, а закрыл ящичек, и сад пропал.
     Другой купец вынул из-под полы топор и начал тяпать: Тяп да ляп, вышел корабль! Тяп да ляп, ещё корабль! Сто разов тяпнул, сто кораблей сделал, с парусами, с пушками и с матросами. Корабли плывут, в пушки палят, от купца приказов спрашивают. Натешился он, спрятал свой топор, и корабли с глаз исчезли, словно их и не было!
     Третий купец достал рог, затрубил в один конец, тотчас войско явилося: Пехота и конница, с ружьями, с пушками, с знамёнами. Ото всех полков посылают к купцу рапорты, а он отдаёт им приказы: войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются. Натешился купец, взял трубу, затрубил с другого конца, и нет ничего, куда вся сила девалася!
     — Хороши ваши диковинки, да мне не пригодны! ; Сказал стрелец. ; Войска да корабли, дело царское, а я простой солдат. Коли хотите со мной поменяться, так отдайте мне за одного слугу-невидимку все три диковинки.
     — Не много ли будет? ; Торгуют купцы.
     — Ну как знаете. А я иначе меняться не стану!
     Купцы подумали про себя:
     — На что нам этот сад, эти полки и военные корабли? Лучше поменяться. По крайней мере, без всякой заботы будем и сыты и пьяны.
     Отдали стрельцу свои диковинки и говорят:
     — Эй, Шмат-разум! Мы тебя берём с собою. Будешь ли нам служить верой-правдою?
     — Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.
     Воротились купцы на свои корабли и давай всех корабельщиков поить-угощать:
     — Ну-ка, Шмат-разум, поворачивайся!
     Перепились все допьяна и заснули крепким сном. А стрелец сидит в золотой беседке, призадумался и говорит:
     — Эх, жалко! Где-то теперь мой верный слуга Шмат-разум?
     — Я здесь, господин!
     Стрелец обрадовался:
     — Не пора ли нам домой?
     Только сказал, как вдруг подхватило его буйным вихрем и понесло по воздуху.
     Купцы проснулись, и захотелось им вылить с похмелья:
     — Эй, Шмат-разум, дай-ка нам опохмелиться!
     Никто не отзывается, никто не прислуживает. Сколько ни кричали, сколько ни приказывали, нет ни на грош толку.
     — Ну, господа! Надул нас этот маклак. Теперь чёрт его найдёт! И остров пропал, и золотая беседка сгинула.
     Погоревали-погоревали купцы, подняли паруса и отправились, куда им было надобно.
     Быстро прилетел стрелец в своё государство, опустился возле синего моря на пустом месте.
     — Эй, Шмат-разум! Нельзя ли здесь дворец выстроить?
     — Отчего нельзя! Сейчас готов будет.
     Вмиг дворец поспел, да такой славный, что и сказать нельзя: Вдвое лучше королевского.
     Стрелец открыл ящичек, и кругом дворца сад явился с редкими деревьями и цветами.
     Вот сидит стрелец у открытого окна да на свой сад любуется, вдруг влетела в окно горлица, ударилась оземь и оборотилась его молодой женою.
     Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать. Говорит стрельцу жена:
     — С той самой поры, как ты из дому ушёл, я все время по лесам да по рощам сирой горлинкой летала.
     На другой день поутру вышел король на балкон, глянул на сине море и видит, на самом берегу стоит новый дворец, а кругом дворца зелёный сад.
     — Какой это невежа вздумал без спросу на моей земле строиться?
     Побежали гонцы, разведали и докладывают, что дворец тот стрельцом поставлен, и живёт во дворце он сам, и жена при нем.
     Король пуще разгневался, приказал собрать войско и идти на взморье, сад дотла разорить, дворец на мелкие части разбить, а самого стрельца и его жену лютой смерти предать.
     Усмотрел стрелец, что идёт на него сильное войско королевское, схватил поскорей топор, тяп да ляп, вышел корабль! Сто разов тяпнул, сто кораблей сделал. Потом вынул рог, затрубил раз, повалила пехота, затрубил в другой, повалила конница. Бегут к нему начальники из полков, с кораблей и ждут приказу.
     Стрелец приказал начинать сражение. Тотчас заиграла музыка, ударили в барабаны, полки двинулись. Пехота ломит королевских солдат, конница догоняет, в плен забирает, а с кораблей по столичному городу так и жарят пушками.
     Король видит, что его армия бежит, бросился было сам войско останавливать, да куда! Не прошло и полчаса, как его самого убили.
     Когда кончилось сражение, собрался народ и начал стрельца просить, чтобы взял в свои руки все государство.
     Он на то согласился и сделался королём, а жена его королевою.
+++++++++++++++++++
.....
Пойди туда - не знаю куда. В некотором государстве жил-был царь, холост, не женат. Сказка!!
===============
     В некотором государстве жил-был царь, холост, не женат.
     Был у него на службе стрелок по имени Андрей. Пошёл раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу, не посчастливилось, не мог на дичь напасть.
     Время было к вечеру, идёт он обратно, кручинится. Видит, сидит на дереве горлица.
     — Дай, ; думает, ; стрельну хоть эту.
     Стрельнул и ранил её, свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял её Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку. А горлица говорит ему человеческим голосом:
     — Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдёт на меня дремота, в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: Добудешь великое счастье.
     Удивился Андрей-стрелок:
     — Что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом.
     Принёс горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается. Прошло немного времени, горлица положила голову под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил её правой рукой наотмашь.
     Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Говорит Марья-царевна стрелку:
     — Сумел меня взять, умей и удержать, неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе местной да весёлой женой.
     На том и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живёт с молодой женой, потешается. А службы не забывает: Каждое утро ни свет ни заря идёт в лес, настреляет дичи и несёт на царскую кухню.
     Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:
     — Бедно живёшь ты, Андрей!
     — Да, как сама видишь.
     Говорит она ему:
     — Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шёлку, я всё дело поправлю.
     Послушался Андрей, пошёл к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шёлку и принёс жене. Марья-царевна взяла шёлк и говорит:
     — Ложись спать, утро вечера мудрёнее.
     Андрей лёг спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковёр, какого в целом свете не видывали: На нём всё царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери в горах, и рыбы в морях. Кругом луна и солнце ходят.
     Наутро Марья-царевна отдаёт ковёр мужу:
     — Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри, своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
     Андрей взял ковёр, повесил на руку и пошёл по гостиным рядам. Подбегает к нему один купец:
     — Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь за ковёр свой?
     — Ты торговый человек, ты и цену давай. ; Андрей ему говорит.
     Вот купец думал, думал, не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним, ещё. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковёр, дивуются, а оценить не могут.
     В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел он из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:
     — Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чём речь у вас?
     — Так и так, ковра оценить не можем. ; Отвечают ему купцы.
     Царский советник посмотрел на ковёр и сам дался диву:
     — Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: Откуда добыл такой славный ковёр?
     — Так и так, моя жена вышила. ; Отвечает Андрей.
     — Сколько же тебе дать за него?
     — А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: Сколько дадут, то и наше.
     — Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч. ; Говорит советник и даёт деньги.
     Андрей взял деньги, отдал ковёр и пошёл домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковёр. Царь взглянул, на ковре всё его царство как на ладони. Он так и ахнул:
     — Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!
     Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдаёт советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает.
     — Ничего, я себе другой, ещё лучше, закажу.
     Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занёс, а другую не переносит, замолчал и про своё дело забыл: Стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от неё не отвёл, всё бы смотрел да смотрел.
     Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплёлся домой. И с той поры и ест, не заест и пьёт, не запьёт: Всё ему представляется стрелкова жена.
     Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая. Советник говорит царю:
     — Ах, видел я у одного стрелка жену, всё о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.
     Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашёл избёнку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь.
     Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занёс, другую и не может, совсем онемел: Стоит перед ним несказанная красота.
     Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.
     Защемила царя сердечная зазноба.
     — Чего, ; думает, ; хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей.
     Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую, отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:
     — Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь, награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь, сниму голову с плеч.
     Закручинился царский советник, пошёл и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить. Подбегает к нему кабацкая теребёнь в рваном кафтанишке:
     — О чём, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?
     — Поди прочь, кабацкая теребёнь! ; Ругается советник.
     — А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.
     Поднёс ему царский советник стаканчик винца и рассказал про своё горе. Кабацкая теребёнь и говорит ему:
     — Извести Андрея-стрелка дело нехитрое, сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: Пускай он пошлёт Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь батюшка. Андрей уйдёт и назад не вернётся.
     Царский советник поблагодарил кабацкую теребёнь, и бегом к царю:
     — Так и так, можно стрелка извести.
     И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.
     — Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи ещё службу: Сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч, твоя голова с плеч.
     Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:
     — Что невесел? Или невзгода какая?
     Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу. Марья-царевна говорит:
     — Есть о чём горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудрёнее.
     Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна даёт ему мешок сухарей и золотое колечко.
     — Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведёт.
     Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошёл к царю просить себе дорожного товарища.
     Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет. Вот они вдвоём и вышли в путь-дорогу.
     Андрей бросил колечко, оно катится, Андрей идёт за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озёрами, а за Андреем царский советник тащится. Устанут идти, поедят сухарей, и опять в путь.
     Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось. Андрей и царский советник сели поесть сухарей.
     Глядь, мимо их на старом-престаром царе два чёрта дрова везут, большущий воз, и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.
     Андрей говорит:
     — Смотри: Никак, это наш покойный царь-батюшка?
     — Твоя правда, Андрей, это он самый дрова везёт. Я его в лицо-то хорошо знаю.
     Андрей и закричал чертям:
     — Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чём его расспросить.
     Черти отвечают:
     — Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезём?
     — А вы возьмите у меня свежего человека на смену. ; Андрей им предлагает.
     Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками, тот гнётся, а везёт.
     Андрей стал спрашивать старого царя про его житьё-бытьё.
     — Ах, Андрей-стрелок, ; отвечает царь, ; плохое моё житьё на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
     Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царём, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.
     Приходят в своё царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:
     — Как ты смел назад воротиться?
     Андрей-стрелок отвечает:
     — Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живёт он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
     — А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел? ; Царь спрашивает.
     — А тем докажу, что у вашего советника на спине и теперь ещё знаки видны, как его черти дубинками погоняли.
     Тут царь уверился, делать нечего, отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:
     — Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч, твоя голова с плеч.
     Пошёл царский советник, ещё ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребёнь:
     — Что пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.
     Советник поднёс ему стаканчик винца и рассказал про своё горе. Кабацкая теребёнь ему и говорит:
     — Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу, её не то что выполнить, трудно и выдумать: Послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна.
     Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся.
     Царь посылает за Андреем.
     — Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: Ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч, твоя голова с плеч.
     Пошёл Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.
     — Есть ещё о чём кручиниться! ; Марья-царевна говорит. ; Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
     Андрей лёг спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута:
     — Один железный, другой медный, третий оловянный.
     Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:
     — Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое государство. Трёх вёрст не дойдёшь, станет одолевать тебя сильный сон, кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснёшь, кот Баюн убьёт тебя.
     И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
     Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, пришёл Андрей-стрелок в тридесятое царство.
     За три вёрсты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит, идёт, а где и катком катится. Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
     Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову, один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий.
     Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями.
     Наперво сёк железным прутом. Изломал железный, принялся угощать медным, и этот изломал и принялся бить оловянным. Оловянный прут гнётся, не ломится, вокруг хребта обвивается.
     Андрей бьёт, а кот Баюн начал сказки рассказывать: Про попов, про дьяков, про поповых дочерей.
     Андрей его не слушает, знай охаживает прутом. Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:
     — Покинь меня, добрый человек! Что надо, всё тебе сделаю.
     — А пойдёшь со мной? ; Говорит ему Андрей.
     — Куда хочешь пойду. Только оставь, не бей.
     Андрей пошёл в обратный путь и кота за собой повёл. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:
     — Так и так службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
     Царь удивился и говорит:
     — А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
     Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.
     Царь испугался:
     — Андрей-стрелок, уйми кота Баюна!
     Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошёл домой, к Марье-царевне. Живёт поживает, ; тешится с молодой женой. А царя ещё пуще знобит зазноба сердечная.
     Опять призвал советника:
     — Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч, твоя голова с плеч.
     Царский советник идёт прямо в кабак, нашёл там кабацкую теребёнь в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести.
     Кабацкая теребёнь стаканчик вина выпил, усы вытер.
     — Ступай, ; говорит кабацкая теребёнь, ; к царю и скажи: Пусть пошлёт Андрея-стрелка туда, не знаю куда, принести то, не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернётся.
     Советник побежал к царю и всё ему доложил.
     Царь посылает за Андреем.
     — Сослужил ты мне две верные службы, сослужи третью: Сходи туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Сослужишь, награжу по-царски, а не то мой меч, твоя голова с плеч.
     Пришёл Андрей домой, сел на лавку и заплакал. Марья-царевна его спрашивает:
     — Что, милый, невесел? Или ещё невзгода какая?
     — Эх, ; говорит, ; через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что.
     — Вот это служба так служба! Ну ничего ложись спать, утро вечера мудрёнее.
     Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: Про царёву загадку в книге ничего не сказано.
     Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.
     Марья-царевна их спрашивает:
     — Звери лесные, птицы поднебесные, вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, ; не слыхали ль, как дойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?
     Звери и птицы ответили:
     — Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.
     Марья-царевна махнула платочком, звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз, появились перед ней два великана:
     — Что угодно? Что надобно?
     — Слуги мои верные, относите меня на середину Океан-моря.
     Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине на самой пучине, ; сами стоят, как столбы, а её на руках держат. Марья-царевна махнула платочком и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
     — Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете, не слыхали ль, как дойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?
     — Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.
     Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили её, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.
     Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.
     — Брось клубок перед собой, куда он покатится, туда и иди. Да смотри, куда бы ты ни пришёл, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.
     Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на все четыре стороны и пошёл на заставу.
     Бросил клубок перед собой, клубок и покатился. Катится он катится, а Андрей идёт за ним следом.
     Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
     Много царств и земель прошёл Андрей.
     Клубок катится, нитка от него тянется. Стал клубок маленький, с куриную головочку. Вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге.
     Дошёл Андрей до леса, видит стоит избушка на курьих ножках.
     — Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
     Избушка повернулась, Андрей вошёл и видит, на лавке сидит седая старуха, прядёт кудель.
     — Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл! Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.
     Андрей отвечает старухе:
     — Что ты, старая баба-яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и чёрен, ты наперёд баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
     Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.
     Баба-яга спрашивает:
     — Откуда у тебя ширинка? Её моя дочь вышивала.
     — Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала. ; Говорит Андрей.
     — Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?
     Тут баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев и медов. Андрей не чванится, сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом. Он ест, она выспрашивает: Как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо?
     Андрей всё рассказал: Как женился и как царь послал его туда, не знаю куда, добыть то, не знаю что.
     — Вот бы ты помогла мне, бабушка!
     — Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живёт она в болоте триста лет. Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудрёнее.
     Андрей лёг спать, а баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:
     — Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
     — Жива я, жива ещё.
     — Выдь ко мне из болота. ; Просит её баба-яга.
     Старая лягушка вышла из болота, баба-яга её спрашивает:
     — Знаешь ли, где то, не знаю что?
     — Знаю, как не знать, ; отвечает лягушка.
     — Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: Пойти туда, не знаю куда, взять то, не знаю что.
     Лягушка отвечает:
     — Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
     Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
     — Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке, лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
     Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через неё ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит. Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
     — Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
     Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
     — Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
     — Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.
     — Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче. ; Лягушка ему командует.
     Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась, сделалась словно копна сена.
     — Крепко ли держишься за меня молодец?
     — Крепко, бабушка, уцепился, ; отвечает Андрей.
     Опять лягушка дулась, дулась, стала выше тёмного леса, да как скакнёт, и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
     — Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем, не терем, избу, не избу, сарай, не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то, не знаю что.
     Андрей пошёл по тропинке, видит: Старая изба, не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он вошёл и спрятался за печью. Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
     — Эй, сват Наум, есть хочу!
     Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный.
     Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
     Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
     — Эй, сват Наум, убери объедки!
     И вдруг стол пропал, как и не бывало, ; ни костей, ни бочонка.
     Андрей дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
     — Сват Наум, покорми меня.
     Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, и мёды.
     Андрей сел за стол и говорит:
     — Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть пить вместе.
     Отвечает ему невидимый голос:
     — Спасибо тебе, добрый человек! Сто лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
     Смотрит Андрей и удивляется: Никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, пиво и мёды сами в ковш наливаются, и скок, скок да скок.
     Андрей просит:
     — Сват Наум, покажись мне!
     — Нет, меня никто не может видеть, я то, не знаю что.
     — Сват Наум, хочешь у меня служить? ; Андрей ему предлагает.
     — Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый. ; Сват Наум отвечает.
     Вот они поели. Андрей и говорит:
     — Ну, прибирай всё да пойдём со мной.
     Пошёл Андрей из избёнки, оглянулся:
     — Сват Наум, ты здесь?
     — Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
     Дошёл Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
     — Добрый молодец, нашёл то, не знаю что?
     — Нашёл, бабушка.
     — Садись на меня, да поехали.
     Андрей опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку. Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в своё царство. Идёт, идёт, обернётся:
     — Сват Наум, ты здесь?
     — Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
     Шёл, шёл Андрей, дорога далека, прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
     — Эх, ; говорит, ; до чего же я уморился!
     А сват Наум ему:
     — Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
     Подхватил Андрея буйный вихрь и понёс, горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
     — Сват Наум, передохнуть бы!
     Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит, где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный.
     Сват Наум говорит Андрею:
     — Отдыхай, ешь, пей да и на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько, у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки. Не бойся, я к тебе назад вернусь.
     Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
     — Что за чудо? ; Говорят. ; Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
     Три корабля бросили якоря, три купца-корабельщика сели на лёгкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
     — Пожалуйте, дорогие гости.
     Купцы-корабельщики идут дивуются: На тереме крыша как жар горит, на деревах птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.
     — Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное? ; Купцы спрашивают.
     — Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
     Андрей повёл гостей в терем:
     — Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
     Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нём, кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
     — Давай, ; говорят, ; добрый человек, меняться: Уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
     — Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
     Один купец вынимает из-за пазухи дубинку.
     — Ей только скажи: Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку! Дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
     Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху-топор сам начал тяпать: Тяп да ляп, вышел корабль. Тяп да ляп, ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают. Повернул топор обухом вниз, сразу корабли пропали, словно их и не было.
     Третий купец вынул из кармана дудку, задудел, войско появилось: И конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку, нет ничего, всё пропало.
     Андрей-стрелок говорит:
     — Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться, отдайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
     — Не много ли будет? ; Купцы торгуются.
     — Как знаете, иначе меняться не стану. ; Андрей говорит.
     Купцы думали, думали и надумали:
     — На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны.
     Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
     — Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
     Отвечает им невидимый голос:
     — Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.
     Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать, пьют, едят, знай покрикивают:
     — Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
     Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
     — Ох, ; думает, ; где-то теперь мои верный слуга, сват Наум?
     — Я здесь, чего надобно?
     Андрей обрадовался:
     — Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
     Опять подхватил Андрея вихрь и понёс в его царство, на родную сторону. А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
     — Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть, живо поворачивайся!
     Сколько ни звали, ни кричали, всё нет толку. Глядят, и острова нет: На месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики:
     — Эх, надул нас недобрый человек! ; Да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
     А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: Вместо домишки обгорелая труба торчит.
     Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит.
     Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
     Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать. Марья-царевна рассказала:
     — С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
     Андрей говорит:
     — Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
     — Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
     Не успели оглянуться, и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
     Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
     А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит, на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
     — Какой невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
     Побежали гонцы, всё разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живёт он в нём с молодой женой, Марьей-царевной.
     Ещё пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда, не знаю куда, принёс ли то, не знаю что.
     Побежали гонцы, разведали и докладывают:
     — Андрей-стрелок ходил туда, не знаю куда и добыл то, не знаю что.
     Тут Царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.
     Увидал Андрей, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху.
     Топор тяп да ляп, стоит на море корабль, опять тяп да ляп, стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю. Андрей вынул дудку, задудел, появилось войско: И конница, и пехота, с пушками, со знамёнами. Начальники приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.
     Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску, останавливать.
     Тут Андрей вынул дубинку:
     — Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
     Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю. Нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти. Тут и сражению конец пришёл.
     Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки всё государство. Андрей спорить не стал.
     Устроил пир на весь мир и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
+++++++++++++++
.....
Пойди туда - не знаю куда. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь богатый. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь богатый. Был он скупой, да ещё и злой.
     Много у него было всяких рабочих и слуг. И был у него Иванушка, всякую выполнял работу, а больше всего ходил на охоту, добывал гусей-лебедей к царскому столу.
     Вот пошёл раз Иванушка на охоту, ходил-ходил, да ничего не убил. Идёт назад, глядит - птица сидит. Он прицелился - хоп! Она бряк и упала. Иванушка хотел ей голову отвернуть, а птица говорит человеческим голосом:
     — Иванушка-стрелец, добрый молодец, возьми меня в сумку, придёшь домой, посади меня на окошко в избушке и все на меня поглядывай. Как я буду дремать, ударь меня наотмашь.
     Иван диву дался, но птицу взял, положил в сумку, принёс домой. У него избушка маленькая, тёмненькая.
     Посадил он птицу на окошко, а сам поглядывает. Видит, птица повесила головку, дремать начала. Он подошёл, как даст наотмашь, она бух с окошка на пол.
     Оказалась девушка-красавица, которой в мире никто не видывал. Он глянул и глаз отвести не может, спрашивает:
     — Как тебя зовут?
     — Марьей. ; Отвечает она.
     У ней заалелось лицо заревом и говорит она ему.
     — Буду я тебе верной женой и доброй хозяйкой.
     Ну, он, конечно, обрадовался. Сразу же Марья взялась за работу: Вымыла хату, побелила, душистой травы настелила. Сор-то она выкинула за сени, за порог, а веничек под порог.
     Так и стали они жить. Иван на охоту ходить, а Марья по домашности управляться.
     Раз она ему и говорит:
     — Ох, Иванушка, уж больно трудно нам жить стало. Вот я вытку ковёр. Понеси, продай.
     Открыла деревянную коробочку, в ней оказались пяльцы, иголочка, да разные цветные шёлка. Марья говорит мужу:
     — А ты, Иванушка, ложись спать.
     Когда Иванушка проснулся, ковёр был готов. А оказывается это была Марья Моревна Прекрасная Королевна.
     Взял Иванушка ковёр и пошёл на ярмарку. Пришёл и стоит. Столько народу подошло! Одни цену дают, другие боле набавляют. У Иванушки цену спрашивают, а он и сам не знает:
     — И кто его знает, сколько он стоит.
     А ковёр и правда - такой хороший! Подходит царский слуга: Подходит советник императора:
     — Что такое? ; Спрашивает по строгости.
     — Ковёр торгуем. ; Говорит Иванушка.
     Вот он глянул:
     — Ах, какой красивый ковёр, сколько просишь?
     — Да я не знаю. ; Отвечает Иванушка.
     — Ковёр за мной. Получай десять тысяч.
     Взял Иванушка деньги и пошёл. Принёс советник ковёр и похвалился царю. Царь поглядел:
     — Отдай мне. Сколько заплатил?
     — Двадцать тысяч рублей.
     Царь ему деньги отдал, ковёр себе оставил. Советник думает:
     — Я себе за двадцать тысяч лучше куплю.
     Пришёл на базар. Постоял, постоял - никто не несёт ковёр. Он стал расспрашивать. Ну, ему сказали:
     — Продаёт Иванушка, крепостной стрелец барина Кулебякина. Живет вот там.
     Пошёл советник. Постучал. Выходит Марья Моревна, прекрасная королевна:
     — Что угодно?
     А он одну ногу через порог перенёс, да и - забыл, зачем пришёл. Так и стоял до поздней ночи, пока она его не оттолкнула.
     Пришёл он и говорит царю:
     — Есть красавица, глаз не отвести.
     Царь захотел посмотреть. Приезжает к этой избушке. Выходит Марья Моревна, прекрасная королевна. Он одну ногу перенес - да так и замер. Стоял, стоял, пока она его не оттолкнула в грудь и закрыла дверь.
     Вот царь и задумался:
     — Как же её отбить от Ивана? Нельзя же от живого мужа жену оторвать.
     Призвал своего советника и говорит:
     — Как хочешь придумай, чтоб Ивана загубить, а не придумаешь: Мой меч - твоя голова с плеч.
     Советник думал-думал. Ничего не смог придумать. Всю ночь он не спал, ничего не придумал. Вот он и пошёл в кабак, где голь кабацкая, пьяницы горькие. Сел там, выпил, закусил. Один пьяница и говорит:
     — Эй, богатый мужичок, поднеси на пятачок, я тебе сгожусь.
     Налил он за пятак, тот выпил за так и спрашивает:
     — Что ты такой печальный?
     — У одного жена красавица, да вот взять нельзя, так царь сказал, чтоб я придумал, как его загубить, чтоб он на свете не мог жить. А не придумаю, так его меч - моя голова с плеч. ; Советник рассказывает.
     — У, это пустое дело. Пошлите, чтоб он добыл кукующих слез царю на руку. Когда кукушка кукует, они падают и скатываются. Из них будет царю колечко на руку, чтоб он венчаться стал.
     Советник рассказал царю. Царь говорит наутро Ивану:
     — Отправляйся и найди кукующие слезы. А не найдёшь: Мой меч - твоя голова с плеч.
     Иван идёт домой, запечалился. Марьюшка спрашивает:
     — Ты что печалишься и мне грусть придаёшь?
     — Меня царь посылает достать кукующих слез, а где я их возьму?
     — Это не беда, а полбеды.
     Марьюшка постель постелила ему, он лёг.
     Наутро будит она Иванушку, открыла коробочку, достала клубочек и говорит:
     — Вот тебе клубочек. Куда он покатится, туда и ты иди. А это тебе нитка первоyчена. А шила Марья этой ниточкой, когда начинала учиться рукодельничать у матери своей. Так вот, ты её зажми, никому не давай. Где клубочек остановится, там будет сухое дерево, а на этом дереве, на ветке кукушка кукует, и по ветке слезы скатываются. Ты этой ниточкой перевяжи ветку около кукующих слез.
     Ну, Иванушка взял эту нитку. Она клубочек толкнула ногой, он и покатился. Шёл Иванушка чистыми полями, бархатными лугами, темными лесами. Клубочек катился, катился и остановился. Остановился, не дойти пяти шагов до берёзы, она вся сухая, ни цветочка, ни листочка - нет ничего.
     Он стал ходить и поглядывать, и увидел кукующие слезы. Они катились и сделались кольцом. Он достал ниточку первоучену, обвязал, потянул: Она, как отпиленная, покатилась. Он взял ветку в руки и приносит царю.
     Царь надел кольцо, а оно как по руке сделано, он рад, да ему не то нужно. У него колец всяких сколько хочешь, ему Марьюшку нужно.
     Он опять призывает своего советника:
     — Найди выход, чтобы Ивана не было.
     Советник опять пошёл в кабак. Там опять этот же старичок.
     — Э, богатый мужичок, поднеси на пятачок, я тебе сгожусь.
     Он налил за пятак, тот выпил за так и спрашивает:
     — Что ты здесь сидишь, да все гoришься?
     Советник говорит:
     — Вот так-то, Ивана извести надо, на жене его жениться, у него жена больно хороша.
     — Э, пустое. Пусть Иван достанет кота-баюнa.
     Он сказал царю:
     — Надо Ивана послать, чтоб нашёл кота-баюна.
     Царь велел привести Ивана и говорит:
     — Надо, чтоб ты кота-баюна достал. А не то: Мой меч - твоя голова с плеч.
     Он приходит домой, запечалился. Жена спрашивает:
     — Ты что, Иванушка, печалишься и мне грусть придаёшь?
     — Мне надо кота-баюна достать, а где его брать?
     — Ложись спать. Возьмём где-нибудь.
     Он лёг. Она свила сеть. Наутро говорит ему:
     — Вот, Иванушка, куда клубочек покатится, туда и иди. Он подкатится к чёрному морю, на рассыпчатый песок. Там растёт ракитовый куст. В этом месте кот-баюн будет из моря чудные волшебные камни добывать и по песку их катать. Ты насыпь немного золы, камни потеряются, он будет их искать, ты накинь на него сетку и так стегай, пока он тебе не покорится, тогда бери его в сетке и неси.
     Марьюшка толкнула ногой клубочек, он и покатился. Он шёл-шёл, да забылся. Глядь, а клубочка нет. Он домой повернул. Клубочек на месте стоит.
     Пошёл он опять за клубочком. Подкатился он к чёрному морю. Посыпал Иванушка из мешочка золы.
     А морю - ни конца, ни краю. Ночь месячная, как белый день. Выходит из моря кот-баюн. Глаза у него по плошке, а ноги, как у слона, а сам огромной величины. Начал камни добывать, копается.
     Иванушка подкрался, набросил сеть и начал кота пороть. Тот начал реветь, биться, рваться. Да сеть очень крепкая была. Взмолился кот-баюн:
     — Иванушка, буду тебе служить верой и правдой, только не бей, оставь меня.
     Взял он сеть и пошёл. Привёл этого кота-баюна к царю. Царь говорит:
     — Какая же у него морда, хвост! Погоди, не выпускай его, я боюсь.
     Потом кричит:
     — Приведите быка.
     Привели бугая семигодовалого. Как кот кинулся, так когти и сошлись. Царь кинулся бежать.
     — Пусти, - говорит, - пусти, чтоб его больше не было.
     Теперь дня на три царь угомонился. Через три дня опять призывает советника:
     — Как хочешь, делай что-нибудь с Иваном, мне нужно жениться, такой красоты в свете нет. Можно не пить, не есть, а только на неё смотреть.
     Опять пошёл советник в кабак. Пьяницу того - голь кабацкую - напоил, тот и спрашивает:
     — Что ты кручинишься?
     Советник говорит:
     — У нас горе большое: Надо найти, как Ивана извести.
     Учит его пьяница беспробудная в этот раз:
     — Пошлите его, чтоб пошёл туда, не знаю куда, принёс того, не знаю чего.
     На другой день царь говорит:
     — Иванушка, пойди туда, не знаю куда, принеси того, не знаю чего.
     Приходит Иванушка домой. Жена спрашивает:
     — Что ты печалишься и мне тоску придаёшь?
     — Вот велел царь пойти туда, не знаю куда, принести того, не знаю чего.
     — То все было полбеды, а это уж беда. Ну, ничего, ложись спать.
     Он лёг, она вышла ночью за хату. Махнула белым платочком с синей каёмкой. Появились два богатыря ростом с небо. Они её понесли и поставили среди моря. Она платочком махнула вокруг себя, глядь: А к ней все летит, плывёт, ползёт.
     Звери, птицы, рыбы - все ползут, все шумят, все гудят. Спрашивает их Марьюшка:
     — Вы не знаете, где взять то, не знаю что?
     Все отвечают:
     — Нет, нет!
     Она взмахнула другой раз платком. Богатыри снесли её домой, а Иванушка все спит. На утро она говорит:
     — Вот, Иванушка, тебе клубочек и вот тебе моё полотенце, матушка его ширинкой называла, сама пряла, сама ткала, сама вышивала. Где бы ты ни был, умоешься - полотенцем утрись, а не другим чем.
     Сама пинком толкнула клубочек, и Иванушка пошёл. Шёл он день, шёл месяц, целый год шёл. Приходит в дремучий лес. Там стоит дом. Говорят, там когда-то не бедный не богатый жил барин, да был больно тароват. Теперь там живёт старушка.
     Он приходит в дом и просится ночевать. Она говорит:
     — Ночуй, сударик, да здесь больно опасно.
     — Да ничего, я не боюсь. ; Иванушка ей.
     Старушка и говорит ему:
     — Иди тогда сначала в баню, искупайся, да попарься.
     А сама подумала:
     — Съем его, может, ещё сын прилетит, так и ему поужинать.
     Иванушка вымылся, вынул полотенце своё, чтоб вытереться. Она и говорит:
     — А где ты такое полотенце взял?
     — Да мне жена дала.
     — Это полотенце дочери моей, а ты, значит, зять мне.
     — Не знаю, может быть и зять, ; Иванушка отвечает.
     Обрадовалась старушка. Планы свои переменила, стала спрашивать. Дознавать Иванушку про его невзгоды:
     — Далеко ли путь держишь?
     — Я иду далеко. Не знаю куда, надо вот принести того, не знаю чего.
     — Ну, поотдохни тут маленько. ; Старушка сказывает.
     Открыла одну комнату и Иванушке показывает.
     — Это когда-то была комната моей любимой дочери Марьюшки.
     Сама вышла, кликнула. Собрались к ней всякие звери, птицы, букашки, комары, таракашки меньше булавочной головки. Она спрашивает у всех, а никто не знает. Вдруг прыгает лягушка старая-перестарая.
     Старушка говорит:
     — Здравствуй, бабушка-лягушка, старая старушка.
     — Что, меня потребовалось чего-нибудь спросить? ; Говорит лягушка дряхлая.
     — Да вот, пришёл зятёк, идёт туда, не знаю куда, ищет того, не знаю чего. Ты не знаешь, где такое диво находится?
     — Я тебе бы не сказала, зятю скажу. Пойдём к тебе.
     Старушка идёт, лягушка прыгает. Здесь недалеко было. Лягушка говорит:
     — Буди зятя. Да пусть он в горшке, в парном молоке меня до огненной реки донесёт.
     Так и сделали. Шёл Иванушка, шёл и дошёл до огненной реки.
     — Высади меня, зятюшка-батюшка.
     Он высадил. Она стала дуться. Дулась, дулась.
     — Большая я стала?
     — С сенную копну. ; Говорит Иванушка.
     Она опять дуться.
     — Иванушка, большая я стала?
     — С омёт высотой, ; говорит Иванушка.
     Она опять дулась, дулась.
     — Велика ли я, Иванушка?
     — Так ты велика, как гора Арарат, глазами не окинешь.
     — Ну, садись на меня теперь. ; Приказывает лягушка.
     Он сел. Как она прыгнет - и по тот бок реки оказалась. Там небольшая хатенка стоит.
     Лягушка и говорит:
     — Ты за печь спрячься, не дыши, притаись. Дальше сам увидишь.
     Поблагодарил Иванушка лягушку, поклонился ей в пояс. Ну, недолго шёл-то, и дня-то нету! А вроде как близко-недалёко. Вошёл в избушку, спрятался за печку. Глядь, приходит мужичок. Сам с ноготок, борода с локоток. Сам сел на лавку.
     Сел и говорит:
     — Кум Наум, подай обедать.
     Вдруг на столе - бык печёный, в боку нож точёный. Глядит Иванушка, а нет никого. Поел мужичок с ноготок, одни косточки остались, взял бороду под мышку и ушёл.
     Иванушка вышел, сел за стол и говорит:
     — Кум Наум, подай обедать.
     Тут все ему на столе появилось и мяса помногу. Он удивляется и говорит:
     — Кум Наум, садись со мной обедать. Служи мне.
     — Да почему же не послужить, я вон ему тридцать три года служу, а ни разу он меня обедом не покормил.
     — Ну раз так, то отнеси меня к морю. ; Просит Иванушка.
     Вдруг Ивана неизвестная сила схватила, и очутился он у моря.
     — Кум Наум, ты со мной?
     — Да куда же я от тебя денусь?! Мы сейчас построим дворец.
     Они оказались на острове. Там такой дворец стоит! Окошки хрустальные покрыты серебром, в нем музыка играет. Стали они жить. Вот три корабля подплывают.
     Кум Наум и говорит:
     — Ты купцов пригласи ужинать и продай меня.
     Купцы дивятся:
     — Ой, сколько здесь годов ездим, такого не видели. Что это за дворец? Кто его выстроил?
     Иванушка встречает.
     — Добро пожаловать. Может, вы устали, горюшко встречали?
     Купцы входят во дворец, садятся. Он говорит:
     — Кум Наум, угости гостей.
     Только сказал - на столе крепкие наедки, сладкие напитки.
     — Что это за слуга? ; Купцы спрашивают.
     — Да кум Наум.
     — Не продашь-ли, хорошо дадим?
     — Продам. Только дорого будет. ; Иванушка торгует.
     — Сколько возьмёшь? ; Купцы интересуются.
     — Все три корабля возьму.
     — Один. ; Купцы дают.
     — Нет. ; Иван не соглашается
     — Два. ; Купцы говорят.
     — Нет. Только за три корабля отдам, ; Иванушка выторговывает.
     — А мы на чем поедем? ; Купцы жалятся.
     — Да вам вон, парусная лодка.
     Купцы наконец согласились, сели и уехали. Только они отъехали Иванушка и говорит:
     — Кум Наум!
     А у самого сердце замирает, вдруг не отзовётся.
     — Ась, здесь я.
     — А я уж думал, тебя нет.
     — Да куда же я без тебя? Купцы скупые, жадные, я с тобой останусь.
     Вышли они на берег. А там царь уж и хатенку их сжёг. Он хотел Марьюшку силой взять, а она обернулась птицей, поднялась и улетела.
     Иванушка пошёл, заплакал. Вдруг видит - птица летит. Припорхнула, чуть не задела и у ног его села, сделалась красной девицей и говорит:
     — Иванушка, я улетела, за мной слуги царские гонялись с ружьями, с собаками, хотел царь меня взять.
     Царь распознал, что Иванушка прибыл, сам приезжает и спрашивает:
     — Был ли? Принёс ли?
     Иванушка говорит:
     — Принёс, сейчас испробуешь. ; И показывает на царскую карету. ; Там не знаю что, Ваше Величество.
     А карету царскую распрягли, коней попустили отдыхать.
     — Это что? Как этим управляться? Я хочу прокатиться.
     Иванушка говорит:
     — Кум Наум, запряги царя в карету, а я сяду и поеду.
     Кум Наум так и сделал. Стал царь пристяжным в тройке лошадей придворных навеки. Иван сел с Марьюшкой и поехал в той карете.
     Так стали Иванушка с Марьюшкой жить-поживать и добра наживать. И сейчас, наверно, без горя живут.
***************
     Иванушка молодец, он был хороший стрелец.
     Правда, он и тогда не плох, когда царя запряг.
+++++++++++++++++++++
.....
Пойди туда - не знаю куда. Жил-был некоторый купец, весьма богат. Сказка!!
===============
     Жил-был некоторый купец, весьма богат: Имел при себе сына на возрасте.
     Вскоре купец помер. Оставался сын с матерью, стал торговать, и пошли его дела худо: Ни в чем-то ему счастья не было. Что отец три года наживал, то он в три дня терял, совсем проторговался, только и осталось от всего богатства, один старый дом.
     Знать уж такой бездольный уродился! Видит добрый молодец, что жить и питаться стало нечем, сел под окном на лавочке, расчесал буйну голову и думает:
     — Чем мне кормить будет свою голову и родную матушку?
     Посидел немного и стал просить у матери благословения.
     — Пойду, ; говорит, ; наймусь к богатому мужику в казаки.
     Купчиха его отпустила. Вот он пошёл и нанялся к богатому мужику, на все лето порядился за пятьдесят рублёв. Стал работать, охоты хоть много, да ничего не умеет: топоров да кос приломал всех, привёл хозяина в убыток рублёв на тридцать.
     Мужик насилу додержал его до половины лета и отказал.
     Пришёл добрый молодец домой, сел на лавочку под окошечко, расчесал буйну головушку и горько задумался:
     — Чем же мне кормить будет свою голову и матушкину?
     Мать спрашивает:
     — О чем, дитя моё, плачешь?
     — Как мне не плакать, матушка, коли нет ни в чем счастья? Дай мне благословение. Пойду, где-нибудь в пастухи наймусь.
     Мать отпустила его.
     Вот он нанялся в одной деревне стадо пасти и рядился на лето за сто рублёв. Не дожил и до половины лета, а уж больше десятка коров растерял. И тут ему отказали.
     Пришёл опять домой, сел на лавочку под окошечко, расчесал буйну головушку и заплакал горько. Поплакал-поплакал и стал просить у матери благословения.
     — Пойду, ; говорит, ; куда голова понесёт!
     Мать насушила ему сухарей, наклала в мешок и благословила сына идти на все четыре стороны.
     Он взял мешок и пошёл, куда глаза глядят. Близко ли, далеко ли, дошёл до другого царства.
     Увидал его царь той земли и стал спрашивать:
     — Откуда и куда путь держишь?
     — Иду работы искать. Все равно-какая б ни попалася, за всякую рад взяться.
     — Наймись у меня на винном заводе работать. Твоё дело будет дрова таскать да под котлы подкладывать.
     Купеческий сын и тому рад и срядился с царём за полтораста рублёв в год. До половины года не дожил, а почти весь завод сжёг. Призвал его царь к себе и стал допытываться:
     — Как это сделалось, что у тебя завод сгорел?
     Купеческий сын рассказал, как прожил он отцовское имение и как ни в чем таки ему счастья нет:
     — Где ни наймусь, дальше половины срока не удаётся мне выжить!
     Царь пожалел его, не стал за вину наказывать. Назвал его Бездольным, велел приложить ему в самый лоб печать, ни подати, ни пошлины с него не спрашивать, и куда бы он ни явился, накормить его, напоить, на ночлег пустить, но больше одних суток нигде не держать.
     Тотчас по царскому приказу приложили купеческому сыну печать ко лбу. Отпустил его царь.
     — Ступай, ; говорит, ; куда знаешь! Никто тебя не захватит, ничего с тебя не спросят, а сыт будешь.
     Пошёл Бездольный путём-дорогою. Куда ни явится, никто у него ни билета, ни пашпорта не спрашивает, напоят, накормят, дадут ночь переночевать, а наутро со двора в шею гонят.
     Долго ли, коротко ли бродил он по белу свету, случилось ему в тёмный лес зайти. В том лесу избушка стоит, в избушке старуха живёт.
     Приходит к старухе. Она его накормила-напоила и добру научила:
     — Ступай-ка ты по этой дорожке, дойдёшь до синя моря, увидишь большой дом. Зайди в него и сделай вот так-то и так-то.
     По сказанному, как по писаному, пустился купеческий сын по той дорожке, добрался до синя моря, увидал славный большой дом. Входит в переднюю комнату, в той комнате стол накрыт, на столе краюха белого хлеба лежит.
     Он взял нож, отрезал ломоть хлеба и закусил немножко. Потом взлез на печь, заклался дровами, сидит, вечера дожидается.
     Только вечереть стало, приходят туда тридцать три девицы, родные сестрицы, все в один рост, все в одинаковых платьях и все равно хороши.
     Большая сестра впереди выступает, на краюху поглядывает.
     — Кажись, ; говорит, ; здесь русский дух побывал?
     А меньшая назади отзывается:
     — Что ты, сестрица! Это мы по Руси ходили да русского духу и нахватались.
     Сели девицы за стол, поужинали, побеседовали и разошлись по разным покоям. В передней комнате осталась одна меньшая, тотчас она разделась, легла на постель и уснула крепким сном.
     Тем временем Бездольный вылез из-за дров да унёс у неё платье её. Рано поутру встала девица, ищет, во что бы одеться: И туда и сюда бросится, нет нигде платья.
     Прочие сестры уж давно оделись, обернулись голубками и улетели на сине море, а её одну покинули.
     Говорит она громким голосом:
     — Кто взял моё платье, отзовись, не бойся! Если ты старый старичок, будь мой дедушка, если старая старушка, будь моя бабушка, если пожилой мужичок, будь мой дядюшка, если пожилая женщина, будь моя тётушка, если же молодой молодец, будь мой суженый.
     Купеческий сын, слез с печки и подал ей платье. Она тотчас оделась, взяла его за руку, поцеловала в уста и промолвила:
     — Ну, сердечный друг! Не время нам здесь сидеть, пора в путь-дорогу собираться, своим домком заводиться.
     Дала ему сумку на плечи, себе другую взяла и повела к погребу. Отворила двери, погреб был битком набит медными деньгами.
     Бездольный обрадовался и ну загребать деньги пригоршнями да в сумку класть.
     Красная девица рассмеялась, выхватила сумку, вывалила все деньги вон и затворила погреб.
     Он на неё покосился:
     — Зачем назад выбросила? Нам бы это пригодилося.
     — Это что за деньги! Станем искать получше. ; Девица говорит.
     Привела его к другому погребу, отворила двери, погреб был сполна серебром навален.
     Бездольный пуще прежнего обрадовался, давай хватать деньги да в сумку класть. А девица опять смеётся:
     — Это что за деньги! Пойдём, поищем чего получше. ; Снова девица смеётся.
     Привела его к третьему погребу, весь золотом да жемчугом навален:
     — Вот это так деньги, бери, накладывай обе сумки. ; Девица Бездольному говорит.
     Набрали они золота и жемчуга и пошли в путь-дорогу. Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, не скоро дело деется, приходят в то самое царство, где купеческий сын на заводе жил, вино курил.
     Царь его узнал:
     — Ах, да это ты, Бездольный! Никак ты женился, ишь какую красавицу за себя выискал! Ну, коли хочешь, живи теперь в моем царстве.
     Купеческий сын стал с своей женой советоваться, она ему говорит:
     — На честь не гребись, с чести не вались! Нам все равно, где ни жить. Пожалуй, и здесь останемся.
     Вот они и остались жить в этом царстве, завелись домком и зажили ладком.
     Прошло немного времени, позавидовал их житью-бытью ближний царский воевода, пошёл к старой колдунье и говорит ей:
     — Послушай, бабка! Научи, как бы извести мне купеческого сына. Называется он Бездольным, а живёт вдвое богаче меня, и царь его жалует больше бояр и думных людей, и жена у него красота ненаглядная.
     — Ну что ж! Пособить этому делу можно: Ступай к самому царю и оговори перед ним Бездольного: Так и так, дескать, обещается он сходить в город Ничто, принести неведомо что.
     Ближний воевода, к царю, наговорил ему с три короба, царь, за купеческим сыном:
     — Что ты, Бездольный, по сторонам хвастаешь, а мне ни гу-гу! Завтра же отправляйся в дорогу: Сходи в город Ничто, принеси неведомо что! Если не сослужишь этой службы, то жены лишён.
     Приходит Бездольный домой и горько-горько плачет. Увидала жена и спрашивает:
     — О чём плачешь, сердечный друг? Разве кто тебе обиду нанёс, али государь чарой обнёс, не на то место посадил, трудную службу наложил?
     — Да такую службу, что трудно и выдумать, а не то что исполнить. Вишь, приказал мне сходить в город Ничто, принести неведомо что!
     — Нечего делать, с царём не поспоришь. Надо идти!
     Принесла она ширинку да клубочек, отдала мужу и наказала, как и куда идти.
     Клубочек покатился прямёхонько в город Ничто. Катится он и полями чистыми, и мхами-болотами, и реками-озёрами, а следом за ним Бездольный шагает.
     Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, стоит избушка на курьей ножке, на собачьей голяшке.
     — Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом.
     Избушка повернулась. Он отворил дверь на пяту. Зашёл в избушку, сидит на скамье седая старуха:
     — Фу-фу! Доселева русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл. Ну, добрый молодец, вовремя явился. Я ведь голодна, есть хочу. Убью тебя да скушаю, а живого не спущу.
     — Что ты, старая чертовка! Как станешь есть дорожного человека? Дорожный человек и костоват и черен. Ты наперёд баньку истопи, меня вымой-выпари, да тогда и ешь на здоровье.
     Старуха истопила баню. Бездольный вымылся, выпарился, достал женину ширинку и стал лицо утирать.
     — Откуда у тебя эта ширинка? Ведь это моя племянница вышивала!
     — Я твою племянницу замуж взял.
     — Ах, зять возлюбленный! Чем же тебя потчевать?
     Наставила старуха всяких кушаньев, всяких вин и медов. Зять не чванится, не ломается, сел за стол и давай уплетать.
     Вот старуха накормила его, напоила, спать повалила. Сама возле села и стала выспрашивать:
     — Куда идёшь, добрый молодец, по охоте аль по неволе?
     — Уж что за охота! Царь велел сходить в город Ничто, принести неведомо что.
     Поутру рано разбудила его старуха, кликнула собачку.
     — Вот, ; говорит, ; тебе собачка. Она доведёт тебя в тот город.
     Целый год странствовал Бездольный, пришёл в город Ничто, нет ни души живой, всюду пусто! Забрался он во дворец и спрятался за печку.
     Вечером приходит туда старик сам с ноготок, борода с локоток:
     — Эй, Никто! Накорми меня.
     Вмиг все готово. Старик наелся-напился и ушёл. Бездольный тотчас вылез из-за печки и крикнул:
     — Эх, Никто! Накорми меня.
     Никто накормил его.
     — Эй, Никто! Напой меня.
     Никто напоил его.
     — Эй, Никто! Пойдём со мной.
     Никто не отказывается. Повернул Бездольный в обратный путь. Шёл-шёл, вдруг навстречу ему человек идёт, дубинкою подпирается.
     — Стой! ; Закричал он купеческому сыну. ; Напой-накорми дорожного человека.
     Бездольный отдал приказ:
     — Эй, Никто! Подавай обед.
     В ту ж минуту в чистом поле стол явился, на столе всяких кушаньев, вин и медов, сколько душе угодно. Встречный наелся-напился и говорит:
     — Променяй своего Никто на мою дубинку.
     — А на что твоя дубинка пригожается? ; Бездольный удивляется.
     Человек с дубинкой и говорит:
     — Только скажи: Эй, дубинка, догони того-то и убей до смерти! ; Она тотчас настигнет и убьёт хошь какого силача.
     Бездольный поменялся, взял дубинку, отошёл шагов с пятьдесят и вымолвил:
     — Эй, дубинка, нагони этого мужика, убей его до смерти и отыми моего Никто.
     Дубинка пошла колесом, с конца на конец повёртывается, с конца на конец перекидывается. Нагнала мужика, ударила его по лбу, убила и назад вернулась.
     Бездольный взял её и отправился дальше.
     Шёл он шёл и попадается ему навстречу другой мужик: В руках гусли несёт.
     — Стой! ; Закричал гусляр купеческому сыну. ; Напой-накорми дорожного человека.
     Бездольный накормил его, напоил досыта. Тот благодарствует:
     — Спасибо, добрый молодец! А ты променяй своего Никто на мои гусли.
     — А на что твои гусли пригожаются? ; Бездольный удивляется.
     — Мои гусли не простые: За одну струну дёрнешь, сине море станет, за другую дёрнешь, корабли поплывут, а за третью дёрнешь, будут корабли из пушек палить.
     Бездольный крепко на свою дубинку надеется и говорит гусляру.
     — Пожалуй, ; говорит, ; поменяемся!
     Поменялся и пошёл своей дорогою. Отошёл шагов с пятьдесят и скомандовал своей дубинке. Дубинка завертелась колесом, догнала того мужика и убила до смерти.
     Стал Бездольный подходить к своему государству и вздумал сыграть шутку: Открыл гусли, дёрнул за одну струну, сине море стало, дёрнул за другую, корабли под стольный город подступили, дёрнул за третью, со всех кораблей из пушек пальба началась.
     Царь испугался, велел собирать рать-силу великую, отбивать от города неприятеля. А тут и Бездольный явился:
     — Ваше царское величество! Я знаю, чем от беды избавиться. Прикажите у своего ближнего воеводы отрубить правую ногу да левую руку, сейчас корабли пропадут.
     По царскому слову отрубили у воеводы и руку и ногу. А тем временем Бездольный закрыл свои гусли, и в ту ж минуту куда что девалося. Нет ни моря, ни кораблей! Царь на радостях задал большой пир. Только и слышно:
     — Эй, Никто! Подай то, принеси другое!
     С той поры воевода пуще прежнего невзлюбил купеческого сына и всячески стал под него подыскиваться. Посоветовался с старой колдуньею, пришёл на костыле во дворец и сказывает:
     — Ваше величество! Бездольный опять похваляется, будто может он сходить за тридевять земель, в тридесятое царство, и добыть оттуда кота-баюна, что сидит на высоком столбе в двенадцать сажон и многое множество всякого люду насмерть побивает.
     Царь позвал к себе Бездольного, поднёс ему чару зелена вина.
     — Ступай, ; говорит, ; за тридевять земель, в тридесятое царство, и достань мне кота-баюна. Если не сослужишь этой службы, то жены лишён!
     Купеческий сын горько-горько заплакал и пошёл домой. Увидала его жена и спрашивает:
     — О чем плачешь? Разве кто тебе обиду нанёс, али государь чарой обнёс, не на то место посадил, трудную службу наложил?
     — Да, задал такую службу, что трудно и выдумать, не то что выполнить. Приказал добыть ему кота-баюна.
     — Добро! Молись спасу да ложись спать. Утро вечера мудрёнее живёт.
     Бездольный лёг спать, а жена его сошла в кузницу, сковала ему на голову три колпака железные, приготовила три просвиры железные, клещи чугунные да три прута: Один железный, другой медный, третий оловянный.
     Поутру разбудила мужа:
     — Вот тебе три колпака, три просвиры и три прута. Ступай за тридевять земель, в тридесятое царство, за котом-баюном. Трёх вёрст не дойдёшь, как станет тебя сильный сон одолевать, кот-баюн напустит. Ты смотри, не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногой волочи, а инде и катком катись. А если уснёшь, кот-баюн убьёт тебя!
     Научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
     Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, пришёл Бездольный в тридесятое царство. За три вёрсты стал его сон одолевать, он надевает три колпака железные, руку за руку закидывает, ногу за ногой волочит, а то и катком катится. Кое-как выдержал и очутился у самого столба.
     Кот-баюн прыг ему на голову, один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий, тут добрый молодец ухватил его клещами, сволок наземь и давай сечь прутьями. Наперво сёк железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным, изломал медный, пустил в дело оловянный. Этот гнётся, не ломится, вкруг хребта увивается.
     Кот-баюн начал сказки сказывать: Про попов, про дьяков, про поповых дочерей. А купеческий сын не слушает, знай его нажаривает. Невмоготу коту стало. Видит, что заговорить нельзя, и возмолился:
     — Покинь меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю.
     — А пойдешь со мною? ; Говорит Бездольный.
     — Куда хошь, пойду! Только оставь меня, не бей до смерти. ; Кот Бают просит.
     Бездольный выпустил кота-баюна. Кот позвал его в гости, посадил за стол и наклал хлеба целые вороха. Бездольный съел ломтя три-четыре, да и будет! В горло не лезет. Заворчал на него кот, зауркал:
     — Какой же ты богатырь, коли не сможешь супротив меня хлеба съесть?
     Отвечает Бездольный:
     — Я к вашему хлебу не привык. А есть у меня в сумке дорожные русские сухарики, взял их закусить на голодное брюхо!
     Вынул железную просвиру и словно глодать её собирается.
     — А ну, ; просит кот-баюн, ; дай-ка мне отведать, каковы русские сухари?
     Купеческий сын дал ему железную просвиру, он всю дочиста сглодал, дал ему другую, и ту изгрыз, дал ему третью, он грыз-грыз, зубы поломал, бросил просвиру на стол и говорит:
     — Нет, не смогу! Больно крепки русские сухари.
     После того собрался Бездольный и пошёл домой. Вместе с ним и кот отправился. Шли-шли, шли-шли и добрались куда надо. Приходят во дворец, царь увидал кота-баюна и приказывает:
     — А ну, кот-баюн! Покажи мне большую страсть.
     Кот свои когти точит, на царя их ладит. Хочет у него белу грудь раздирать, из живого сердце вынимать. Царь испугался и стал молить Бездольного:
     — Уйми, пожалуйста, кота-баюна! Все для тебя сделаю.
     Говорит ему Бездольный:
     — Закопай воеводу живьём в землю, так сейчас уйму.
     Царь согласился. Тотчас подхватили воеводу за руку да за ногу, потащили на двор и живьём закопали в сыру землю.
     А Бездольный остался жить при царе. Кот-баюн их обоих слушался, Никто им прислуживал, и жили они долго и весело.
***************
     Вот и сказка наша вся, больше сказывать нельзя.
     Парням рты не разевать, девкам суженых искать.
++++++++++++++++
.....
Пойди туда - не знаю куда. Пошел отставной солдат Тарабанов странствовать. Сказка!!
===============
     Пошёл отставной солдат Тарабанов странствовать. Шёл он неделю, другую и третью, шёл целый год и попал за тридевять земель, в тридесятое государство, в такой дремучий лес, что кроме неба да деревьев ничего не видать.
     Долго ли, коротко ли, выбрался он на чистую поляну, на поляне огромный дворец выстроен.
     Смотрит на дворец да дивуется, этакого богатства ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Обошёл кругом дворца, нет ни ворот, ни подъезда, нет ходу ниоткудова.
     Как быть? Глядь, длинная жердь валяется. Поднял её, приставил к балкону, напустил на себя смелость и полез по той жерди. Взлез на балкон, растворил стеклянные двери и пошёл по всем покоям, везде пусто, ни одна душа не попадается!
     Входит солдат в большую залу, а там стоит круглый стол, на столе двенадцать блюд с разными кушаньями и двенадцать графинов с сладкими винами.
     Захотелось ему голод утолить. Взял с каждого блюда по куску, отлил из каждого графина по рюмке, выпил и закусил. Залез на печку, ранец в голова положил и лёг отдыхать.
     Не успел задремать хорошенько, как вдруг прилетают в окно двенадцать лебёдушек, ударились об пол и сделались красными девицами, одна другой лучше. Крылышки свои на печь положили, сели за стол и начали угощаться - каждая с своего блюда, каждая из своего графина.
     — Послушайте, сестрицы, ; говорит одна, ; у нас что-то неладно. Кажись, вина отпиты и кушанья початы.
     — Полно, сестрица! Ты завсегда больше всех знаешь!
     Солдат заприметил, куда они положили крылышки. Тотчас тихонько поднялся и взял пару крылышек той самой девицы, которая была всех догадливее. Взял и спрятал.
     Красные девицы пообедали, встали из-за стола, подбежали к печке и ну разбирать свои крылышки. Все разобрали, только одной не хватает.
     — Ах, сестрицы, моих крылышек нету!
     — Ну что ж? Зато ты больно хитра! ; Другие ей говорят, ; всё одно вывернешься.
     Вот одиннадцать сестёр ударились об пол, обернулись белыми лебёдушками и улетели в окно. А двенадцатая как была, так и осталась и горько-горько заплакала.
     Солдат вылез из-за печки. Увидала его красная девица и начала жалостно упрашивать, чтоб отдал ей крылышки. Говорит ей солдат:
     — Сколько ни проси, сколько ни плачь, ни за что не отдам твоих крылышек! Лучше согласись быть моей женою, и станем жить вместе.
     Тут они меж собой поладили, обнялись и крепко поцеловались. Повела его красная девица, своего наречённого мужа, в подвалы глубокие, отперла большой сундук, железом окованный, и говорит:
     — Забирай себе золота, сколько снести можешь, чтоб было чем жить, не прожить, было бы на что хозяйство водить!
     Солдат насыпал себе полны карманы золота, выбросил из ранца старые заслужонные рубашки, набил и его золотом. После собрались они и пошли вдвоём в путь-дорогу дальнюю.
     Долго ли, коротко ли, пришли в славный столичный город, наняли себе квартиру и расположились на житье.
     В один день говорит солдату его жена:
     — На тебе сто рублей, поди в лавки и как есть на всю сотню купи мне разного шёлку.
     Солдат пошёл в лавки, смотрит, на дороге кабак стоит.
     — Неужли, ; думает, ; из сотни рублей нельзя выпить и на гривенник? Дай зайду!
     Зашёл в кабак, выпил косушку, заплатил гривенник и отправился за шёлком. Сторговал большой свёрток, приносит домой и отдаёт жене.
     Она спрашивает:
     — На сколько тут?
     — На сто рублей. ; Отвечает солдат.
     — Ан неправда! Ты купил на сто рублей без гривенника. Куда ж, ; говорит, ; ты гривенник девал? Верно, в кабаке пропил!
     — Ишь какая хитрая! ; Думает солдат про себя, ; всю подноготную знает.
     Из того шёлку вышила солдатская жена три чудных ковра и послала мужа продавать их. Богатый купец дал за каждый ковёр по три тысячи, дождался большого праздника и понёс те ковры самому королю в подарок.
     Король как взглянул, так и ахнул от удивления:
     — Что за искусные руки работали!
     — Это, ; говорит купец, ; простая солдатская жена вышила.
     — Быть не может! Где она живёт! Я сам к ней поеду. ; Царь аж запрыгал от нетерпения.
     На другой же день собрался и поехал к ней новую работу заказывать. Приехал, увидал красавицу и по уши в неё врезался.
     Вернулся во дворец и задумал думу нехорошую, как бы от живого мужа жену отбить.
     Призывает к себе любимого генерала.
     — Выдумай, ; говорит царь. ; Как извести солдата. Награжу тебя и чинами, и деревнями, и золотой казной.
     — Ваше величество! Задайте ему трудную службу: Пусть пойдёт на край света да Сауру-слугу достанет. Тот Саура-слуга может в кармане жить, и что ему ни прикажешь, живо все сделает!
     Король послал за солдатом, и как скоро привели его во дворец, тотчас на него накинулся:
     — Ах ты, неразумная голова! По кабакам, по трактирам ходишь да все хвастаешь, что Сауру-слугу достать, для тебя плёвое дело. Что ж ты наперёд ко мне не пришёл, ни единого слова про то не сказал? У меня ведь двери никому не заперты.
     — Ваше величество! Мне такой похвальбы и на ум не всходило.
     — Ну, брат Тарабанов! Не моги запираться! Ступай на край света и добудь мне Сауру-слугу. Не добудешь, злой смертью казню!
     Прибежал солдат к жене и рассказал своё горе. Она вынула колечко.
     — На, ; говорит, ; колечко. Куда оно покатится, туда и ступай, ничего не бойся!
     Наставила его на ум, на разум и отпустила в дорогу.
     Кольцо катилось-катилось, докатилось до избушки, вспрыгнуло на крылечко, в дверь да под печку. Солдат за ним вошёл в избушку, залез под печь и сидит-дожидается.
     Вдруг приходит туда старик, сам с ноготь, борода с локоть, и стал кликать:
     — Эй, Саура! Покорми меня.
     Только приказал, в ту ж минуту перед ним является бык печёный, в боку нож точёный, в заду чеснок толчёный и сороковая бочка хорошего пива.
     Старик сам с ноготь, борода с локоть сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
     Обработал быка до последней косточки, выпил целую бочку пива и вымолвил:
     — Спасибо, Саура! Хорошо твоё кушанье. Через три года к опять к тебе буду.
     Попрощался и ушёл. Солдат вылез из-под печки, напустил на себя смелость и крикнул:
     — Эй, Саура! Ты здесь?
     — Здесь, служивый!
     — Покорми, брат, и меня.
     Саура подал ему жареного быка и сороковую бочку пива. Солдат испугался:
     — Что ты, Саура, сколько подал! Мне этого и в год не съесть, не выпить. Садись со мной да попотчевайся.
     Съел куска два, выпил с бутылку, поблагодарил за обед и спрашивает:
     — Не хочешь ли, Саура, у меня служить?
     — Да коли возьмёшь, я с радостью пойду. Старик мой такой обжора, что иной раз из сил выбьешься, пока его досыта учествуешь.
     — Ну, пойдём! Полезай в карман.
     — Я давно, сударь, там.
     Тарабанов вышел из той избушки. Кольцо покатилось, стало путь показывать и, долго ли, коротко ли, привело солдата домой.
     Он тотчас явился к государю, кликнул Сауру и оставил его при короле служить.
     Опять призывает король генерала:
     — Вот ты сказывал, что солдат Тарабанов сам пропадёт, а Сауры ни за что не добудет. А он вернулся целехонек и Сауру принёс!
     — Ваше величество! Можно выискать потрудней того службу: Прикажите-ка ему на тот свет идти да узнать, как поживает там ваш покойный батюшка?
     Король не стал долго раздумывать и в ту ж минуту послал курьера, чтоб представили к нему солдата Тарабанова.
     Курьер поскакал:
     — Эй, служба, одевайся, король тебя требует.
     Солдат почистил на шинели пуговицы, оделся, сел с курьером и поехал во дворец. Является к королю. Король ему и говорит:
     — Послушай, неразумная голова! Что ты по всем трактирам, по кабакам хвастаешь, а мне не доложишься, будто можешь ты на тот свет дойтить и узнать, как поживает мой покойный батюшка?
     — Помилуйте, ваше величество! Такой похвальбы мне и в голову не всходило, чтоб на тот свет попасть. Окромя смерти, иной дороги туда как перед богом! ; Не ведаю.
     — Ну как хочешь, так и делай, а непременно сходи и узнай про моего батюшку. Не то мой меч, твоя голова с плеч!
     Тарабанов воротился домой, повесил свою буйную голову ниже могучих плеч и сильно запечалился. Спрашивает его жена:
     — О чем приуныл, любезный друг? Скажи мне сущую правду.
     Он ей рассказал все по порядку.
     — Ничего, не печалься! Ложись-ка спать. Утро вечера мудрёнее.
     На другой день поутру только проснулся солдат, посылает его жена:
     — Ступай к государю и проси себе в товарищи того самого генерала, который на тебя короля наущает.
     Тарабанов оделся, приходит к королю и просит:
     — Ваше королевское величество! Дайте мне генерала в товарищи. Пусть он будет свидетелем, что я взаправду на том свете побываю и про вашего родителя безо всякого обману проведаю.
     — Хорошо, братец! Ступай домой, собирайся. Я его к тебе пришлю.
     Тарабанов воротился домой и начал в дорогу собираться. А король потребовал к себе генерала.
     — Ступай, ; говорит, ; и ты с солдатом. А то ему одному поверить нельзя.
     Генерал струхнул, да делать нечего, королевского слова нельзя ослушаться: Нехотя побрёл он на солдатскую квартиру.
     Тарабанов наклал сухарей в ранец, налил воды в манерку, попрощался с своей женою, взял у неё колечко и говорит генералу:
     — Ну, теперь с богом в путь!
     Вышли они на двор: У крыльца стоит дорожная коляска, четверней запряжена.
     — Это кому? ; Спрашивает солдат.
     — Как кому? Мы поедем. ; Генерал говорит.
     — Нет, ваше превосходительство! Коляски нам не потребуется: На тот свет надо пешком идти.
     Кольцо впереди катится, за кольцом солдат идёт, а за ним генерал тащится. Путь далёкий, захочется солдату есть, вынет из ранца сухарик, помочит в воде и кушает. А товарищ его только посматривает да зубами пощёлкивает. Коли даст ему солдат сухарик, так и ладно, а не даст, и так идёт.
     Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, не так скоро дело делается, как скоро сказка сказывается, пришли они в густой, дремучий лес и спустились в глубокий-глубокий овраг.
     Тут кольцо остановилося. Солдат с генералом сели наземь и принялись сухари глодать. Не успели покушать, как глядь, мимо их на старом короле два черта дрова везут, большущий воз! ; И погоняют его дубинками: Один с правого боку, а другой с левого.
     — Смотрите, ваше превосходительство! Никак это старый король? ; Солдат воскликнул.
     — Да, твоя правда! ; Говорит генерал. ; Это он самый дрова везёт.
     — Эй, господа нечистые! ; Закричал солдат. ; Ослобоните мне этого покойника хоть на малое время. Нужно кой о чем его расспросить.
     Черти не соглашаются:
     — Да, есть нам время дожидаться! Пока ты будешь с ним разговаривать, мы за него дрова не потащим.
     А солдат им:
     — Зачем самим трудиться! Вот возьмите у меня свежего человека на смену.
     Черти мигом отпрягли старого короля, а на его место заложили в телегу генерала и давай с обеих сторон нажаривать. Тот гнётся, а везёт.
     Солдат спросил старого короля про его житье-бытье на том свете.
     — Ах, служивый! Плохое моё житье. Поклонись от меня сыну да попроси, чтобы служил по моей душе панихиды. Авось господь меня помилует, освободит от вечной муки. Да накрепко ему моим именем закажи, чтобы не обижал он ни черни, ни войска. Не то бог его накажет!
     — Да ведь он, пожалуй, веры не даст моему слову. Дай мне какой-нибудь знак. ; Солдат просит.
     Старый царь и говорит:
     — Вот тебе ключ, солдат! Как увидит его, всему поверит.
     Только успели он разговор покончить, как уж черти назад едут. Солдат попрощался с старым королём, взял у чертей генерала и отправился вместе с ним в обратный путь.
     Приходят они в своё королевство, являются во дворец.
     — Ваше величество! ; Говорит солдат королю. ; Видел вашего покойного родителя, плохое ему на том свете житье. Кланяется он вам и просит служить по его душе панихиды, чтобы бог помиловал, освободил его от вечной муки. Да велел заказать вам накрепко: Пусть-де сынок не обижает ни черни, ни войска! Господь тяжко за то наказывает.
     — Да взаправду ли вы на тот свет ходили, взаправду ли моего отца видели?
     Генерал говорит:
     — На моей спине и теперь знаки видны, как меня черти дубинками погоняли.
     А солдат ключ подаёт. Король глянул:
     — Ах, ведь это тот самый ключ от тайного кабинета, что как хоронили батюшку, так позабыли у него из кармана вынуть!
     Тут король уверился, что солдат сущую правду говорил, произвёл его в генералы и перестал думать об его жене-красавице.
+++++++++++++++++++++
.....
Покойная кумушка. Архангельск. Сказка!!
===============
     Была жила в одной деревне старуха. И была она сильно богомольная. Чуть что, дак сразу в церьков бежит, да на иконы молится.
     И вот как-то у ней померла подружка кумушка. А старушка эта была к службе ходить очень охоча. Целыми днями и ночами всё молилась за упокой её души. Даже и во сне молилась.
     Вот услышала она как-то сквозь сон звон ночью. Как во сне она встала и пошла в церковь, посмотреть, что за звон в неурочное время, пожар или что ещё. Заходит она в церковь, ворота открыты были, а покойных полна церква была. Смотрит старушка, а там знакомая её, эта самая кумушка, саван сняла с себя и говорит ей:
     — Ноне, в этот раз, мы молимся, а не вы. Зачем пришла, сейчас же выйди от нас, чтобы не слышали тебя другие.
     Старушка напугалась и ушла домой. Долго не могла уснуть. В ту же самую ночь покойник к ней пришёл и стал её пугать всячески.
     На другу ночь старушка стол скатертью покрыла и петушка под скатерть положила, чтобы спел, когда надоть, когда покойник этот придёт, напугать чтобы его самого, покойника этого.
     Пришла ночь, покойник и пришёл пугать её, старушку ту:
     — Я тебя съем, зачем к нам ходишь в непоказаный час.
     А это как раз та самая кумушка и пришла. А тут вдруг скатёрка заговорила сама человеческим голосом. Вот она и говорит покойнице этой кумушке:
     — Меня-то, скатёрку, трут и моют, и полощут, всё терплю, а ты одного слова не могла перетерпеть.
     Только-сь кумушка-покойница что-то хотела сделать старушке, тутова старушка сдёрнула эту говорящую скатерть, петуху стало светло, он и спел кукареку, думал, что утро уже, покойница и отступилась старуху пугать.
     Наверное, всё это старушке во сне приснилось, но только больше не ходила кумушка покойная ни так, ни во сне к ней.
++++++++++++++++++++
.....
Покойник убежал. Пермь. Рекон. Сказка!!
===============
       Реконструкция сказки, записанной в Пермском сказочном крае. От сказки осталось лишь краткое изложение сюжета, уместившееся в две строки одного предложения.
******************
     Были при церкви два читателя псалтыря. Они его читали над умершими покойниками. Были они достойными пьяницами, все деньги за чтение псалтыря сносили в шинок в соседнем селе.
     Так они чуть не дрались за покойников, чтобы заупокой над ними читать.
     До того дошло, что один из них утащил у другого богатого покойника. Упёр он покойника и что? Прямо с гробом утащил. Тот чтец только глаза замкнул над покойником, сосчитывая в уме сколько за него гривен дадут и сколько дён потом пить да гулять можно, а в это время второй и стащил его потихоньку.
     Притащил он его куда-то в тьму тьмущую. А что дальше-то делать? Вот он думает:
     — Надо было гривны стащить, а я покойника. Вот чёрт его возьми.
     Ну и тут как тут чёрт является.
     — Чего звал читалка?
     Испугался чтец, оглядывается, думает, может привиделося. Ан нет, стоит чёрт, хвостом помахивает, копытами постукивает.
     — Да вот, ; говорит пьянчужка. ; Это самое, нёс вот да устал. Отдыхаю.
     — Да вижу, что покойник. Покойники они тяжёлые. Ты вот, что, продай мне его. Он ведь неотпетый, нам такие надо под землёю. Мы его там оживим и будем на нём кататься.
     А в это время покойник то ли от долгого трясения, пока его тащил по ухабам пьянчужка, то ли от чего ещё, очнулся. Открыл он один глаз, выпростал из-под полога ухо и слушает, как его торгуют.
     Не понравилось ему, что на нём кататься будут, он сам всю жизнь катался на людях, потому как богатый при жизни был. Пока пьянчужка с чёртом торговался, он потихоньку вылез из гроба и дал дёру, благо что положен был в костюме.
     Договорились, наконец, чёрт с пянчужкой, отвалил чёрт ему ведро с чистым золотом банковским, схватил гроб под мышку и был таков, прямым ходом в Преисподню.
     Притащил псалтырщик деньги домой, начал их пересчитывать, да никак не мог сосчитать. Начал снова считать, снова не может. И так он считал день, другой, третий, неделю, две. Так и умер за золотом.
     Пришёл чёрт и забрал своё золото и самого пьянчужку в преисподню к себе. Там уж покатались на нём его чертенята. Только через тридцать лет нашли того псалтырщика на краю дороги. Да только никто его не признал. Так и похоронили незнамого за оградой, человек всё-таки.
++++++++++++++++++++++
.....
Покойный дружок. Архангельск. Сказка!!
===============
     Была девица, от родителей осталась одна.
     Вот она созналася с бурлаком с хорошим, слюбилася с ним. Однажды дом её сгорел, вот та девица и пошла к деде да дединке, ей жить стало негде, просит их:
     — Возьмите меня, подберите.
     Они ей говорят:
     — Покинь дружбу с бурлаком этим, дак мы тебя и возьмём.
     Она отвечает:
     — Покину его, возьмите только.
     Они и взяли её, а она дружбы с бурлаком не покинула, втайне где на вечеринке сойдётся с ним, где ещё как. До того доходила и долюбилася, что и в люди это всё вышло, а дядя и дединка поругиваться стали на неё.
     Как-то молодец этот враз занемог, да скоропостижно и помер. Дедя и дединка говорят меж собою:
     — Слава Богу, теперь с ним она и знаться больше не будет.
     Она же затосковала по нём, пойдёт куда с подружками или на вечериночку деревенскую, а всё по нём тоскует, всё его в уме своём держит.
     На вечеринку придёт, да с вечеринки идёт, а всё с подругами порозь. А то ладит идти на могилу, сходит, поревёт там слёзно, повоет.
     Придёт домой и спать повалится без сил. И тут он, бурлак этот, к ней и приходить стал.
     Люди-то не видят его, а она говорит всё с ним ночью. Стала девица весела, стала радостная эдакая. Вот он как-то к ней приходит и говорит ей:
     — Я умер, да не в заболь, не совсем, ты давай-ка сряжайся в замуж за меня.
     До того дело дошло, что она платье уже наладила, отдала тючок венчальный подруге своей и говорит ей:
     — Я сегодня взамуж пойду за бурлака своего.
     А подруга и говорит:
     — Что ты, милая подружка, ведь его нет живого.
     — Нет, он ожил, бурлак мой. ; Говорит девица, а сама счастливая выглядит.
     А подруга не верит ей:
     — А пошто люди не видали его нехто?
     Пришли они с подругой на вечеринку, и опять его ей видать, а подруги не видят его.
     Тут сговорились они совсем, бурлак и говорит ей:
     — Я пойду домой, а ты приходи к моей фатерки, из фатерки пойдём венчаться.
     Она пришла в его фатерку, а он лежит упокоенный в савану, свечка горит, образ, она тут и обмерлась, тут ей и смерть пришла.
     Поутру ставают дедина с дединкой, нет племеницы:
     — Где, где, где? ; не знают, где и взять её.
     Подруга та и сказывает, что она взамуж сряжалася за досёльнего любовника, за бурлака покойного.
     Платье посмотрели её, а его и нету, платья-то венчального.
     Дедина пошёл на могилу бурлака, а она на его могиле лежит мертва, а платье её подвенечное по крестам разлиплено, весит на них.
++++++++++++++++++++
.....
Покойный муж. Архангельск. Сказка!!
===============
     Была женщина одна в Кянде, богомольная, всегда милостыньку от хлеба своего скудного нищим подавала.
     Вот как-то помер муж у ней, осталось шестеро детей. Вот она по мужу своему и затоскнула, всё его в голове держит у себя, какой он был живой.
     И стал муж ейный тогда ходить к ней ночью, прямо колотится в двери-окна.
     Раз придёт, другой придёт. Третий раз пришёл он к сеням и давай нещадно колотиться, да вопиться:
     — Отложай сени, ; говорит из-за двери, ; я иду ребят смотреть, соскучился.
     Тётка двери отворила в избу, в сенях дверей не отложила и говорит ему из-двери:
     — Когда бросил да покинул нас, тогда не жалел, а ноне нечего с тобой делать, не отложу. Поди к себе и там упокойся.
     Сама-то тётка испугалася, волосы на голове стали дыбмя.
     На утре побежала тётка к знахарке, та и присоветовала об этом всем кого встретит рассказывать, что ходит, мол. Пошла она к колодцу, там стала сказывать людям у колодца, что ходит, мол, ко мне муж-то, беспокоит. Цельный день по деревне ходила да всем сказывала, что ходит по ночам муж-то к ней, а она не пускает его. Как стала рассказывать, дак и не стал муж ходить.
     А если бы она пустила — что бы с ей было? Блуд бы с ей сотворил и закрепил бы её за собой на том свете, стала бы она не своя, а окаянного.
     Бог вот не допустил: до нищих она добра была.
++++++++++++++++++++
.....
Полевой. Быличка. Сказка. Реконстр!!
==================
     У одной хозяйки коровы ушли куда-то и пропали. А она сама-то, хозяюшка была сильно как ворчливая. Другой раз с недовольства какого и дуть могла противу ветру, если у ней с утра пара яблок с яблони упала.
     Так она коров-то своих в стадо не водила, пастух ей сильно не понравился. А она ж вдова была, вот она к нему как-то подошла, да пирожков принесла. Он поел, попил, она уж и рубашечку у себя на груди своей заворачивать стала, а он, вот же эдакой, взял, да пал во сон с тоей яды.
     Она ить покрутилася рядом, туда его сюда перекатила, а он спит, только покряхтывает в её одним местом. Вот она озлилася не его, не стала коров в его стадо водить, а стала посылать Алёнку с города. Она на лето к ней ездила, по саду и огороду помогала. Ей, она говорила, Алёнка-то, не в тягость это было.
     Да только замечала вдова, что она, как стадо с пастбища войдёт в деревню, так тоже выходила, вроде как травки ей нужно было набрать какой-то. К ночи только и прибывала, Алёнка-то.
     И вот как-то пропали коровы-то у Алёнки той. Она пошла их искать. Ищет, а их нету нигде. Уж куда только не ходила, все овраги обошла, ан нету и всё тут.
     И тут вдруг какой-то ветер поднялся. Алёнка смотрит, а там, в поле, в лощене, оттуда стоит кто-то в белом, да так и дует, так и дует. Она с перепугу и про коров забыла и скорее домой. А тут смотрит и коровы сами домой от приходят.
     А за следом и вдова прибыла, да как-то боком всё, боком. Вроде бы как не хотела, а ветер её гнал, тащил, за сарафан её цеплял. Затащил, да и в коровник бросил, прямо в самый навоз.
     А наутре бабушка там у них была, она зашла, спросила, мол, живы ли да здоровы ли тута все. А потом сказала, что сама видела, за стожаром стояла, как Полевой гнал коров вдовиных с лощени этой, а за следом гнал и вдовицу, а она противилась, кричала, что больше не будет. А Полевик-то, весь в белом был, он ей грозил и гнал.
     Это вдова, оказывается, мстила Алёнке, что пастуха сельского у ей отбивала тем, что коровок своих собственных загнала в лощену эту, а Алёнку за промашку, что за коровами недоглядела, отправить бы домой. Потому уж околдовать пастуха как-нибудь.
     А Полевик этот, Полевой ветер, эту неправду углядел, да и справил всё, как надобно ему быть
+++++++++++++++

Полесники и разбойники. Архангельск. Сказка!!
===============
     Досюльнее время жил полесник один.
     Жил он с женой и детями. Он ловил пастьями мошников, кто охотничал без дипломы.
     Заходили к нему в избушку на краю леса разные люди: кто прохожие, кто нищие, кто калики сказочники перехожие, кто по охотничьим делам.
     И вот как-то к нему стали разбойники ходить, мошенники, их десять человек было этих разбойников. И всё заходили, когда его не было дома. Хотели они его извести, чтобы самим хозяйничать в лесу. Да только был полесник этакой сильный, что мог и сам их всех порешить без разбору.
     Через какое-то время главный среди разбойников, атаман ихний, слюбился с женой полесника, и она его полюбила. Что ж было не полюбить его, он её подарками одаривал, время с ней проводил.
     Вот как-то этот атаман разбойников и говорит:
     — Хозяина твоего надоть перевесть, чтобы помер или повесился. Будем с тобой тогда жить. Я детей твоих буду кормить хорошо.
     Но так как он был этакой сильный, то никак они не могли придумать, как, в какое время перевесть его можно. Потом жена, наконец, удумала говорит:
     — Надо байну натопить, он когда испарится в байне, то тогда у него меньше силы будет в то время. Тут вы его и повяжете. Только здесь не убивайте его, а то будет по ночам ходить по двору, спать не будет давать. Свяжите его покрепче верёвками, под лавку киньте, а утром отвезите поутру его подальше в лес и там порешите.
     Как-то полесник этот ушёл на полесье. Жена ему байну сготовила к вечеру как раз.
     Вот он пришёл с полесья сходил в байну, напарился, силушку свою испотратил. Тут они на него напали всей артелью, они уж приготовились днём заранее. Взяли его, связали всей артелью. Потом под лавку поклали его на ночь.
     А эта жена с этим атаманом спать пошла. Девятерых разбойников в байну положили спать.
     Полесник ночью лежит под лавкой и дочке своей говорит:
     — Подай дочка мне ножик с воронца.
     Дочка ему отвечает:
     — Нет, у меня новый татенька, мать бранится будет.
     Потом он мальчика стал заставлять, а мальчик достать не может, руки не хватает.
     Отец тогда и говорит мальчику, сыну своему:
     — Возьми лучинку на печи, той лучинкой и достанешь.
     Тогда мальчик его взял лучинку, начал шевелить её в одну сторону и в другу, так и достал наконец, ножик с воронца упал на земь. Отец ему и говорит:
     — Не можешь ли сынок как-нибудь верёвок пересечь да обрезать.
     Мальчик подошёл и эти верёвки пересёк ножом. Как руки полесника вольны стали, он ноги сам сизбавил от верёвки. Потом говорит своим ребяткам:
     — Ну а теперь лягте все спать, спите ноне.
     После чего и сам взял, да и лёг будто спать под лавку до утра опять.
     Жена его выстала утром, блины заводит печь. Он видит: жена стряпню заводит новому мужу своему, атаману. Тогда полесник и говорит:
     — Жена, развяжи-ка меня.
     А она говорит ему:
     — Для меня кто дюж, тот и муж.
     Она блинов напекла, стряпню наготовила, разбудила атамана, он приходит стряпню её йисть. Приходит атаман спрашивает у полесника:
     — Ну, что ты во сне видел, полесник?
     Полесник и отвечает:
     — Видел ночёсью этой будто полесовать я ходил, потом мошника одного заловил сначала, а вижу во сне ещё девять мошников ходят и тыих охота была мне заловить, ходят они тут по бору нашему нарушают порядок.
     Как только сон свой полесник рассказал, тут как раз из под лавки выскочил, да и этого атамана поймал. Поймал и говорит ему:
     — Я сон тебе рассказал, вот сон-то мой вещий оказался, я теперь этого мошника как раз и споймал.
     Разбираться с ним не стал и укокошил его тут же, атамана этого.
     Потом пошёл в байну, а у них потолок в байне был на одном бревне. Взял полесник и это бревно выдернул, весь потолок съёкнул вниз, сронился на разбойников, всех их там задавило, и ни один не выстал оттуда.
     После чего пришёл домой и жену свою начал теребить и дочерь тоже, что не захотели его выстать, обеих перевёл со свету.
     А сынка взял на руки к себе и сказал:
     — Полно мне полесовать, уйду я оттуда и тебя с собой возьму, будем теперь вместе жить.
     Всё тут бросил и ушёл с сынком в деревню к куму на житьё.
     Только и было с собой что сила, сноровка, да смекалка. С тем богачеством быстро они сыном своим достигли дородства.
     Через время взял полесник себе вдову небогатую на житьё, а опосля и сын подрос, так сосватал ему девушку из соседнего села большого с хорошим приданым.
****************
     Если дослушали нашу сказку до конца, то поняли, что главное богатство — это верность, руги, ноги и голова.
++++++++++++++++++++++
.....
Полозов дворец. Челябинск. Легенда. Сказка!!
===============
     Бабушка Августа про наше уральское золото одну мне сказку сказывала.
     В давние времена на одной из гор Тургояка стоял Золотой дворец. Вокруг дворца непролазные леса шумели. Тянулся этот лес, чисто уремный, далеко по всему камню, Уральским горам.
     Жил в Золотом дворце царь всех змей, Полоз. Был он тридцати аршин длиной и в три аршина толщиной.
     Охраняли полозов дворец десять страшных гадюк, а кругом разные змеи ползали.
     В лесу, что возле дворца шумел, было много разных зверей, птиц, а больше всего муравьиных куч.
     С избу эти муравьиные кучи под сосенками стояли. Привольно, раздольно жилось муравьям. Здоровущие были эти муравьи.
     И вот однажды беда с муравьями приключилась. То ли близкую смерть Полоз почуял, то ли кровь змеиная у него в голове застоялась, вздумал он из дворца выползти.
     А никогда не выползал. Вылез он из дворца и в лес подался. Полз, полз, великое множество муравьиных куч ему по дороге попадалось. Напролом лез Полоз, муравьёв давил, кучи их с землёй сравнивал.
     Был среди муравьишек один такой смелый да удалой. Остался он после бедствия круглой сиротой.
     Когда Полоза не стало, уполз он, вылез муравьишко из-под соснового корня, поглядел кругом и заплакал. От обиды, видать, он плакал. Но недолго горевал муравей.
     Только солнце взошло, отправился муравьишко в дальний путь. Долго бегал он от одной кучи к другой по лесу. Поднимал соседей своих на войну против Полоза.
     Не прошло и пяти дней, как огромная рать чёрной рекой полилась по лесам на гору, на Золотой дворец.
     Тихо ночью в лесу. Спал Полоз в покоях. Десять гадюк глаз не смыкали, покой царя охраняли.
     Как солнышко взошло, гадюки муравьев увидали. Страшным голосом зашипели, змеиный мир разбудили.
     Проснулся Полоз. Свернулся в большое колесо и на муравьишек кинулся, а за ним вся погань змеиная.
     Пышет огнём Полоз, страшен он. А муравьи всё бегут и бегут, нет конца их рати несметной. Долго бились гадюки, а одолеть не смогли. Облепили муравьи всё кругом, не стало ходу воинам змеиным.
     Верно в старину люди поговорку сложили:
     — Бывает и так, что муравей льва одолевает.
     Так оно и получилось: Хоть и долго муравьишкам с Полозом биться пришлось, но победителями вышли муравьи.
     Как упала последняя змея, от бессилия по земле растянулась, муравьи поползли на гору, где дворец полозов стоял, да весь его по песчинке в землю снесли, зарыли поглубже.
     Слежалась земля, слежалось и золото. Вот откуда у нас в горах золото появилось.
**************
     Кто до конца нашу сказку дослушал, тот и понял, что и с муравьями полезно дружбу иметь. Муравьи хоть и маненькие, но их много.
+++++++++++++++++++++++
++++++++++++++++

Полудница. Кто кого перепляшет. Легенда. Сказка!!
===============
     Как-то раз жала Аннушка в поле.
     Вот она устала, да и прилегла отдохнуть на самом солнцепёке. Не заметила, как вздремнула, а проснулась оттого, что кто-то толкает её в бок.
     Глядь, стоит перед ней высокая красивая девушка, одетая в белое, а волосы у неё золотые, как солнечные лучи.
     — Полно спать! ; Говорит незнакомка. ; Давай-ка лучше поглядим, кто из нас кого перепляшет.
     И завела весёлую песенку. Аннушка и не хотела, да ноги у неё сами в пляс пустились. Одна пляска кончилась, другая началась, а потом Аннушка им и счёт потеряла. Носились вместе по полям, по лугам до вечерней зари без устали.
     Аннушка уже обмирает, нога за ногу у неё заплетается, а весёлая девушка знай себе порхает, будто мотылёк, приплясывает да напевает песни дивные. В конце концов рухнула Аннушка без сил, а девушка засмеялась и говорит:
     — Ничего, завтра ещё попляшем!
     И исчезла. Глянула Аннушка, а полоса-то не сжата! Весь день она, выходит, проплясала, вместо того чтобы работать?
     Стоит сама не своя, а тут едет на телеге отец с дальнего поля, чтобы дочку-труженицу забрать да вместе ехать домой, ужинать.
     Поглядел. Да, хороша труженица! Отругал крепко да велел на телегу садиться. Не ночевать же в поле! А дома матушка ещё добавила нашей бедняжке.
     — Ведь ты не иначе, как саму полудницу переплясать надумала, ; сказала, укоризненно качая головой. ; Пока это ещё никому не удалось. Ну а если сыщется такая мастерица, говорят, одарит её полудница невиданно богатым приданым.
     Но только вряд ли это возможно, полудницу переплясать. Уморишься.
++++++++++++++++++++++
.....
Пометило. Архангельск. Сказка!!
===============
     Ходил я по молодости по лесам много.
     Вот как-то иду я по лесу, увидел медвежью берлогу. А медведя там не видно. Интересно мне стало, как медведь там умещается, и что там внутри, подошёл тихонько к берлоге, наклонился над ней, а там, вижу я, глаза зеленеют в темноте берложьей. Зеленеют и так прямо в меня и зыркают. Я испугался, наутёк кинулся.
     Отбежал я немного, отдышался, испуг отнялся с меня. Думаю: надо же пометилось такое. Пошёл я по лесу дальше, слышу ботало медное колокольчиком звенит, а место прямо сузёмок такой, непроходимое место, скотине никак тут быть, не пройти ей.
     Пошёл дальше и вижу: оказывается это самоед оленя ведёт, и на олене этом ботало висит и колоколит. Ну тут уж совсем меня отропь взяла, я от них прочь куда глаза глядят с испугу.
     Ходил весь вечер, с дороги сбился, ночь горемыкал в дупле. К обеду другого дня вышел на дорогу и ещё вёрст пятьдесят до дому родного шёл. Вот ведь как с испугу-то далеко убежал.
     Как добрался до хаты уже и не помню. После этого долго хворал с испугу. Всё мне глаза мерещились зелёные, да колокольца били в самые уши прямо.
***************
     Это мужику Пометило встретилось. Оно места метит, куда заглядывать не стоит. Его это места, помеченные.
+++++++++++++++++++
.....
Помещик и староста. Сказка!!
===============
     Помещик как-то приезжает в свою усадьбу-имение и кричит:
     — Эй, староста! Да ты где всё это время находился?
     — В овине сушился, ваше шкабродие.
     — Ну, если бы овин загорелся. ; Помещик-от
     — А я бы вышел бы да погрелся. ; Староста ему.
     — А хорошо ли мои крестьяне живут?
     — Хорошо, ваше шкабродие: У семи дворов один топор, и тот без обуха, и трое вороти все на огород, и одни не запираются, а другие не затворяются, а третьи чёрт знает где валяются.
     — А хорошо ли мои крестьяне едят?
     — Хорошо, ваше шкабродие: Душу не морят, кашу не варят, горшок у кого постучится, у того круп-то не случится.
     — Говорят в моем имении много скота?
     — Много, ваше шкабродие: Кто любит ветчинку, кто солонинку, кто баранинку, спорят, спорят, да ничего и не сварят, да все порожны чаны.
     — А все говорят, что в моём имении хлеба много?
     — Много, ваше шкабродие: Я сам семь скирдов намолотил и склал на полатях, а кот-Васька хвостом махнул да все к чёрту смахнул.
     — Говорят в моем имении кони хороши? Приведи-ка парочку, чтобы в дышла ходили.
     — Хороши, ваше шкабродие: Двое под узцы, чтобы не плясали, четверо с боков, чтобы не упали.
     — А собрал ли мне оброк с моих крестьян?
     — Собрал: С Фомки да с Ерёмки по две копейки, а с Валейки одну копейку.
     — А почему с Валейки одну копейку?
     — А потому, ваше шкабродие, что он беден, как бес, - по три дня хлеба не ест, да он обижается, велика семья, да и барин-то свинья.
     — Давай деньги, давай деньги! ; Кричит помещик.
     — Ваше шкабродие, я шёл улицей Ордынкой, зашёл в теплый кабачок, выпил винца на пятачок, на копеечку закусил, а на последнюю денежку табачку купил. На-ко барин, понюхай! Хорош-ли табачок?
     — Прочь, негодяй! Что же мне остаётся сделать?
     — Да не больше, не меньше, как умирать. Вашкородь.
***************
     Да и то: наша жизнь - сказка, смерть - развязка, гроб, коляска, по всему этому и ехать не тряско.
+++++++++++++++++++++++++
.....
Поп ворожейка. Сказка!!
===============
     Жил-был поп, по прозванию Жаворонок. При нём дьячок находился: Оба были горькие пьяницы.
     Овдовел как-то поп, овдовел и дьячок, и начали ещё больше прежнего пить горькую.
     Пропили сначала дьячково имение, а после промотали и батьково. Не на что стало опохмелиться. Говорит поп дьячку:
     — Возьми, свет, с крылоса церковные книги. Заложим в кабак, а после, как поправимся, назад выкупим.
     Дьячок сейчас сграбастал книги, заложил в кабак и кутнули с попом на славу.
     Наутро голова трещит, надо бы опохмелиться, да опять не на что! Как быть? Откуда достать?
     — Погоди, свет, ; говорит поп, ; что ни будет, а я свои ризы заложу, дак ещё с тобой погуляем.
     Заложили ризы и тут же пропили с дьячком все деньги.
     Вот так-то они в две недели все церковные вещи обработали. Все в кабак пошло.
     Приходит воскресенье, а попу и обедни отслужить нельзя:
     — Нет ни одной книги, ни одной ризы, не во что и одеться. Что нам делать, дьяче?
     — Не знаю, батюшка. Что вам угодно, то и делайте. Ведь с вас, не с меня спросят-то.
     — Ну, я вот больным скажусь. Пускай люди знают, что оттого обедни нет, что поп заболел.
     Прошло одно воскресенье, и другое, и третье, а до церкви все не звонят. Люди поговаривают:
     — Батько крепко болен. Нельзя же нам быть без службы божией, станем просить себе другого попа.
     Услыхал про то поп и думает:
     — Это дело неладно. Ещё, чёрт возьми, коли наедет иной священник да увидит, что у нас в церкви дочиста обработано, так мне за это достанется. Неровен час и в Сибирь угодишь. Надо выдумывать, как бы поправиться.
     Призывает поп дьячка:
     — Что, свет, дело-то наше плохо. Умели мы гулять, надо суметь и поправиться.
     Дьячок в ответ:
     — Моё дело сторона, я ничего не ведаю, что хотите, то и делайте.
     — Да ты слушай, что я стану сказывать. ; Учит его поп.
     — Сказывайте, батюшка.
     — Вот что, дьяче. Ты ступай воровать, а я буду ворожить. Коли что украдёшь, мне прямо и сказывай, где спрячешь, а я буду отгадывать, да на том деньгу зарабатывать. Вот мы и поправимся.
     — Ну, хорошо. ; Соглашается дьячок.
     На их счастье в ту же ночь гнали через село гурт быков. Дьячок отшиб одну пару и загнал в лес. Приходит к попу:
     — Ну, батюшка, я пару быков украл.
     — Куда ж девал? –Поп спрашивает.
     — А вот за селом в лесу к сосне привязаны.
     — Ладно, свет. Завтра, когда станут быков, искать, посылай ко мне ворожить.
     Утром рано хватился купеческий приказчик быков, ходит по селу, везде ищет, нет нигде.
     — Что ты ищешь? ; Спрашивает его дьячок.
     — Да беда приключилась. Нынешней ночью пропала из гурта пара лучших быков. Не могу отыскать.
     — Эх, почтенный! Да вы ступайте к нашему попу: Он сейчас выворожит и вашему горю поможет. Хоть он теперь болен, ну, да коли вы получше заплатите, так ничего, ; авось для вас потрудится. Он, старик добрый.
     — Да я сотни рублёв не пожалею, только бы пропажа нашлась. Барин прогонит, а то кнутами запорет.
     Пошёл приказчик к попу:
     — Здравствуйте, батюшка!
     — Здравствуй, свет! Что скажешь? Я к вашей милости.
     — Потрудитесь, батюшка, пособите моему горю. –приказчик просит.
     — Какому, свет мой. Помочь-то?
     — Пропала у меня пара быков, так поворожите.
     — Ах, свет! Я теперича слаб, хвор, не знаю, что и делать-то? ; Поп ему.
     — Сделайте милость! Вот вам, батюшка, за труды сто рублёв.
     — Ну, так и быть. Становись, свет, перед образом на колени да молись богу: Авось откроет.
     Купеческий приказчик встал перед образом на колени и давай лбом поклоны бить, а поп взял старую книгу, книгу читает, а сам воздыхает.
     Битый час читал, приказчик аж вспотел.
     — Ну, свет, ; говорит поп, ; пропажа твоя нашлася, открыл господь. Ступай за село, там есть лесок, а в том лесу твои быки к сосне привязаны. Только иди скорее, а то мошенники дальше уведут.
     Приказчик бегом в лес пустился и как сказал поп, так и вышло: Стоят быки к сосне привязаны.
     Воротился приказчик в деревню, благодарит попа и говорит между слов:
     — Батюшка, мне бы хотелось узнать, кто это спроворил, моих быков увёл?
     — Ну, свет, этого нам не дано знать. ; Поп ему говорит, закатив глаза.
     После того призывает поп дьячка:
     — Теперь, брат, поправимся. Сто рублёв в кармане. На первый раз выкупим ризы да книги. А там посмотрим.
     Выкупили ризы и книги. Два дня спустя сказывает поп дьячку:
     — Поди-ка, свет, к нашему барину, сведи с конюшни любимого его жеребца. Тогда совсем поправимся.
     Дьячок дождался ночи и забрался на барский двор. На его счастье кучера были пьяные, он вывел жеребца из стойла да в чистое поле, завёл в овраг и привязал около пня.
     Воротился к попу:
     — Ну, батюшка, барский жеребец в наших руках.
     — Хорошо, свет! Где же ты его спрятал?
     — В овраге. ; Говорит дьячок.
     Поутру просыпаются кучера, смотрят в стойло, нет барского любимого жеребца: Где искать? Доложили барину:
     — Жеребца де нету, батюшка-барин.
     — Как нету? Где же вы были, чего смотрели? Вот я вас всех передеру, всех в солдаты отдам, коли не сыщете!
     Искали, искали, не нашли, нечего делать, посылает барин за попом, чтобы непременно к нему явился. А уж слух про этого попа пошёл по округе.
     Пришёл поп:
     — Здравствуйте, барин.
     — Здравствуй, поп!
     — Что вам надобно? Чего призвали?
     — А вот что, отец, в прошлую ночь у меня воровство случилось: Пропал с конюшни жеребец, что ни есть самый лучший. Я за него три тысячи заплатил.
     — Да, это дело нехорошее. ; Задумался поп.
     — То-то и есть. Потрудись, поворожи, а я тебе за хлопоты триста рублёв жертвую.
     — Надо для вашей милости потрудиться. Прикажите мне отвести особую комнату. ; Приказывает поп.
     Барин приказал отвести ему особую комнату. Поп взял старую книгу, стал у образа и начал читать. Битый час читал, а после выходит к барину:
     — Господь, ; говорит, ; открыл вашу пропажу мне, грешному, нашёлся жеребец.
     — Где, батька?
     — А вот в таком-то овраге у пня привязан: Скорей поезжай на то место, а то мошенники вечером уведут дальше.
     Барин нашёл жеребца, воротился домой и отдал попу триста рублей с великою благодарностью:
     — Спасибо, отец, за твои труды.
     Поп выкупил на те деньги и остальные церковные вещи и начал опять служить в церкви, да ещё порядком осталось, было на что погулять с дьячком, не день, не два, а почитай с целый месяц, коли не больше.
     Как только узнали прихожане, что поп может ворожить, так все к нему и бросились: У кого курица али поросёнок пропадёт, тот сейчас к попу и тащится.
     — Поворожи, батюшка!
     — Подите вы, окаянные, с эдакими пустяками лезете. Стану я курицею да поросёнком богу надоедать. ; Отвечает им поп.
     Пошла о попе слава по всему околотку.
     Вот у одного знатного князя пропала как-то из кабинета шкатулка с деньгами, а денег-то было тысяч со сто. Свои люди утащили.
     Князь приказал заложить карету и ехать за попом, чтоб непременно к вечеру его представить.
     Приехали за попом.
     — Собирайся, ; говорят, ; к князю, у него деньги пропали, ворожить надо.
     Поп думает:
     — Что ж это дьячок мне ничего про то не сказывал?
     Призывает к себе дьячка:
     — Что же, свет, молчишь? Куда деньги спрятал?
     — Какие деньги? Я ничего не знаю. ; Дьячок-от.
     — Как не знаешь? Ведь у князя деньги пропали, требует меня ворожить.
     — Да я в его вотчине сроду не бывал.
     — Боже мой, что делать-то? Что я князю-то скажу. Ведь он меня кнутом засечёт. ; Поп бормочет.
     — Что хотите, то и делайте. Моё дело сторона.
     Поп, нечего делать, взял свою старую книгу, сел в карету и поехал на княжеский двор. Князь его уже встречает:
     — Здравствуй, батька!
     — Здравствуйте, ваше сиятельство! ; Поп ему кланяется.
     — Ну, слушай. Я ведаю, что ты большой мастер ворожить. Поворожи-ка мне, у меня пропала из кабинета шкатулка с деньгами, тысяч сто будет. Ежели воротишь, половину тебе дарю.
     — Рад потрудиться для вашей милости. Только не знаю, как господь откроет.
     — Да неужели ж я грешнее того барина, у которого жеребец пропадал? Ты, я вижу, батька, постараться не хочешь.
     — Никак нет, ваше сиятельство! Прикажите отвести комнату, стану трудиться. Авось господь милостив, и откроет.
     Отвели попу особую комнату. Зажёг он свечу перед образом, положил свою книгу на стол, читает, а сам думает:
     — Какой ответ дам я князю? Лучше дождусь глухой полночи и как только пропоют третьи петухи, убегу куда глаза глядят и домой не явлюся.
     Стоит у стола и книгу читать перестал, дожидается, когда улягутся все спать, да петухи пропоют.
     А шкатулку-то князеву украли три его камердинера. Сошлись они меж собой и говорят:
     — Что, братцы, как этот ворожейка-поп да нас узнает, ведь все в Сибирь пойдем. Он, проклятый, теперь книгу читает. Чего доброго, пожалуй, и вычитает. Давайте подслушивать у дверей: Коли вычитает, так станем его просить, чтоб на нас князю не доказывал.
     Пошёл один и стал у дверей подслушивать. Вдруг петухи запели, а поп перекрестился и говорит:
     — Слава тебе господи, один уже есть. Остаётся двух ждать.
     Лакей прибежал к своим товарищам:
     — Ах, братцы! Одного вычитал. Только я к двери, а он и кричит: Слава тебе господи, один есть.
     Пошёл другой подслушивать. Запели вторые петухи. А поп крестится:
     — Слава богу, и два есть.
     — Эх, братцы, и меня вычитал. Только я к двери, сейчас узнал.
     Третий говорит:
     — Ну, коли и меня помянет, то пойдём к нему прямо, бросимся в ноги и станем просить, чтобы не выдавал барину.
     Пошёл подслушивать третий, а петухи опять запели. Поп перекрестился:
     — Слава тебе господи, все три есть!
     Схватил книгу подмышку да в дверь бежать, а лакеи ему навстречу, бросились в ноги:
     — Батюшка, голубчик, не погуби, прости, не сказывай князю, что мы деньги-то унесли.
     Поп поначалу оторопел, но потом сообразил:
     — Знаю, светы, что унесли. Да где спрятали?
     — В саду, батюшка, в озеро, по канату спущены!
     — Знаю, что в озере, да в коем месте? ; Поп спрашивает.
     — У такого-то дуба. ; Они отвечают.
     — Ну, ладно, ложитесь спать, не бойтесь, не выдам.
     Утром призывает князь попа:
     — Что, батька, твои дела?
     — Слава богу! Господь открыл вашу пропажу.
     — Где ж шкатулка?
     — Да в саду, в озеро по канату опущена.
     — Кто же затащил её туда?
     — Известно кто, нечистый! ; Поп крестица.
     Сейчас вытащили шкатулку, принесли в горницу. Князь отомкнул её, высыпал на стол золото и разделил на две части:
     — Ну, поп, бери свою кучу!
     Поп стал загребать деньги, а у самого на уме-кабы поскорей удрать домой. Князь, однако, не пускает:
     — Пообедай, батька, у меня. А после обеда велю тебя домой отвезти.
     А самому князю жалко стало денег. Вот он изловил молодого жаворонка, принёс в горницу и посадил под блюдо, и говорит попу:
     — Ну-ка, ворожея, отгадай, что под этим блюдом? Коли отгадаешь, твоя будет и другая куча золота, а не отгадаешь, ; и прежнюю назад возьму.
     Поп вздохнул и проговорил про себя:
     — Вот когда попался, Жаворонок.
     А его в детстве мамка жаворонком звала. Князь плюнул:
     — Ну, батька, твоя взяла. Забирай и остальные деньги.
     Поп взял и другую кучу. Приехал домой и говорит дьячку:
     — Вот когда поправились, так поправились. В целую жизнь не пропьёшь. Одначе полно ворожить, а то ещё в беду попадёшь. Давай-ка этой ночью сожгём книгу ворожейную.
     Как скоро стемнело, поп выбрал из дому все деньги и зажёг свою избу. Набежали на пожар люди. Поп орёт:
     — Православные, помогите. Книгу-то, книгу-то вытащите.
     Нет, не вытащили, а её и не было.
     Поп выстроил себе новый каменный дом и зажил с дьячком богато, в своё удовольствие, а ворожить перестал:
     — Не могу, ; говорит, ; книга сгорела.
++++++++++++++++++
.....
Поп жеребец. Сказка!!
===============
     В некотором селе жил-был поп, великий охотник до молодых баб.
     Ни одной, бывало, не пропустит, у всякой спросит похоти себе, паскудник, где бы она ни попалась. Которой платочек посулит, которой, колечко.
     Вот одна молодка ему и говорит:
     — Давай пятьдесят рублей, тогда и приду.
     Поп дал.
     — И пятьдесят ещё принесёшь. Да смотри не обмани.
     — Не обману, ; клянётся поп.
     — Ты только приходи. ; Она ему подмигивает.
     Сговорились они сойтись в сарае за селом. Еле дождался поп вечера, прибежал в овин. Тут и молодица приходит. Легли они в сено. Полез к ней поп.
     А молодка взяла деньги да как закричит:
     — Ой, идёт кто-то!
     Поп рясу подхватил, заметался по сараю. А были в том сарае доски поверху настланы, навроде полатей.
     — Полезай туда, не увидят, ; шепчет молодка.
     Только успел поп спрятаться, как заходит парень, ухажёр той девки. А то уговорились они с его разлюбезной раньше ещё надуть попа-жеребца.
     — А где поп-то? ; Спрашивает парень девку. ; Я знаю, к тебе поп присватывается.
     — Нет здесь никакого попа, ; отвечает молодка.
     А сама глазами наверх показывает.
     — Я здесь милок от дождя спряталась, да вот задремала.
     А поп ентот на досках затаился, еле дышит. Стали парень с девкой на сене баловаться, девка в раж вошла, кричит парню:
     — Сделаешь мне ребёнка, кто его кормить-поить будет?
     — А ты на него, на него уповай, ; отвечает парень.
     А сам вверх на небо указывает лбом-то своим, на попа-от.
     — Господь бог не оставит сыночка нашего.
     Так и подпрыгнул поп под потолком!
     — Батюшки-светы! Чужого ребёнка хотят на шею повесить. Корми его потом до скончания века.
     Спрыгнул поп с полатей, подхватил рясу свою, да и бежать, только пятки к заднице сверкали. Прибежал домой, отдышался, и говорит попадье:
     — Мне вот что попадья, в город ехать надо.
     Пошёл во двор, вырыл в саду кубышку, да и дал из села тягу.
     С той поры не стало в том селе попа-жеребца. Прислали другого. А этого архиерей пристроил на другое служение Богу, где соблазнов поменьше. Потом и попадью к себе прибрал.
++++++++++++++++++
.....
Поп завидущие глаза. В приходе святого Николы жил один поп. Архангельск. Легенда. Сказка!!
============
     В приходе святого Николы жил один поп.
     У этого попа глаза были самые поповские. Служил он Николе несколько лет, до того дослужил, что не осталось у него ни кола, ни двора, ни хлеба, ни приюта.
     Собрал наш поп все ключи церковные, увидел икону Николы, с горя ударил его по плеши ключами и пошёл из своего прихода, куда глаза глядят.
     Вот и шёл он путём-дорогой. Вдруг попадается ему на стрету незнакомый человек, старичок, а на голове у него шрам.
     — Здравствуй добрый человек! ; Сказал незнакомец попу. ; Куда идёшь и откуда? Возьми меня к себе в товарищи.
     Вот и пошли они вместях. Шли, шли они несколько вёрст, приустали. Пора отдохнуть.
     У попа было в рясе немного сухариков, а у принятого товарища две просвирки.
     Поп и говорит ему:
     — Давай съедим прежде твои просвирки, а там примемся и за сухари.
     — Ладно. ; Говорит ему незнамый. ; Съедим просвирки мои, а твои сухари оставим на после.
     Вот они ели-ели просвирки. Оба наелись досыта, а просвирки всё так и не убывали.
     Попу стало завидно.
     — Дай-ка. ; Думает он. ; Я у него украду их.
     Старичок после обеда лёг отдохнуть, а поп все смекает, как бы украсть у него просвирки? Заснул старичок.
     Поп стянул у него из кармана просвирки. Сидит да ест втихомолку.
     Проснулся старичок, хватился просвирок своих, а их и нету!
     — Где это мои просвирки? ; Вскричал он. ; Кто съел их? Ты что ли, поп?
     — Нет, право, не я. ; Сказал ему поп.
     — Ну ладно. ; Говорит незнамый.
     Вот встряхнулись они, пошли опять путём-дорогой. Идут, идут. Вдруг дорога рассекается на две росстани. Вот они пошли оба в одну сторону.
     Дошли до какого-то царства. В этом царстве у царя была дочь при смерти, и царь объявил, что кто вылечит его дочь, тому полжитья-полбытья-полцарства, а не вылечит, так и голова с плеч, на тычинку повесят.
     Вот они пришли и против царского дворца палируются, дохтурами называются.
     Выходили из царского дворца слуги и спрашивали их:
     — Что вы за люди? Из каких родов, из каких городов? Что вам надоть?
     — Мы. ; Говорят они. ; Дохтуры. Можем царевну вылечить.
     — Ну, коли дохтуры, заходите в палату.
     Вот они вошли в палату, поглядели царевну, попросили у царя особой избы, обреза воды, вострой сабли, большого стола.
     Царь всё это дал им.
     Заперлись они в особую избу, клали царевну на большой стол, рассекали её вострой саблей на мелкие части, кидали в обрез с водой, мыли, полоскали. Потом стали складывать штука к штуке. Как старичок дунет, так штука со штукой и склеиваются.
     Склал он так все штуки как надоть, в последний раз дунул, и царевна встрепенулась, встала, жива и здрава.
     Приходит сам царь к избе ихной и говорит:
     — Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
     — Аминь! ; Отвечают ему.
     — Вылечили-ль царевну? ; Спрашивает царь.
     — Вылечили. ; Говорят дохтуры. ; Вот она!
     Царевна вышла к царю жива и здрава.
     Царь говорит дохтурам:
     — Что хотите вы от добра? Злата ли, серебра ли? Берите.
     Вот они начали брать злато и серебро. Старичок берет пясточкой, а поп горсточкой и всё кладёт в сумку свою. Покладёт, покладёт, да поприздымает что наклал, заберёт ли всё это его могута.
     Потом они распростились с царём и пошли.
     Старичок говорит попу:
     — Эти деньги мы давай в землю складём, а сами опять лечить пойдём.
     Вот они шли, шли. Дошли опять до другого царства.
     В этом царстве у царя была тоже при смерти дочь, и царь объявил, что кто вылечит его дочь, тому полжитья-полбытья-полцарства, а не вылечит, так и голова с плеч, на тычинку повесят.
     А завидного попа мучит лукавый, как бы не сказать старичку, а вылечить одному, серебро и злато захватить одному бы? Против царских ворот ходит поп, полируется, дохтуром называется.
     Таким же образом просит у царя особой избы, обреза воды, большого стола, вострой сабли.
     Заперся он в особую избу, клал царевну на стол, рубил вострой саблей, и как царевна ни крычала, как ни визжала, поп, не глядя ни на крык ни на визг, знай рубит да рубит, словно говядину.
     Разрубил он её на мелкие части, скидал в обрез, мыл, полоскал, склал штука к штуке, так же, как делал старичок. Глядит, как будут склеиваться все штуки.
     Как дунет, а там нет ничего! Опять дунет, а там ещё хуже того! Вот поп ну опять складывать штуки в воду. Мыл-мыл, полоскал-полоскал, и опять приложил штука к штуке. Дунет, а всё нет ничего!
     — Ахти мнециньки! ; Думает поп. ; Беда!
     Поутру приходит царь и видит, никаких нет успехов у дохтура. Все тело смешал с дрянью.
     Царь велел дохтура в петлю. Взмолился наш поп:
     — Царь, вольной человек! Оставь меня на мало время, я сбегаю за старичком, он вылечит царевну.
     Пошли старичка искать. Нашли старичка, ведут.
     А Попа вешать уже поставили на эшафот. Вот он кричит оттуда:
     — Старичок! Виноват я окаянный. Попутал меня бес, хотел я один вылечить у царя дочь, да не мог. Хотят меня вешать. Помоги мне!
     А Старичок говорит попу:
     — Поп а поп, а кто съел мои просвирки?
     — Право, не я, ей Богу, не я!
     Молчит старичок, нейдёт лечить царевну. Говорит, что ещё не знает, что делать, не придумал.
     Взвели попа уже на другую ступеньку.
     Старичок говорит попу:
     — Поп, а кто съел мои просвирки?
     — Право, не я, ей Богу, не я!
     Опять нейдёт старичок лечить. Взвели попа на третью ступень. Он оттуда снова кричит:
     — Нет, это не я просвику брал.
     Сейчас голову уже в петлю его сунули.
     А он снова кричит, с петлей уж на шее:
     — Не я это, да не я!
     Ну что тут делать, нечего делать!
     Старичок и говорит тогда царю:
     — Царь, вольной человек! Позволь мне царевну вылечить. А если не вылечу, вели вешать другую петлю, мне петля и попу петля!
     Вот старичок клал куски тела царевнины штука к штуке, дунул, и царевна встала жива и здрава.
     Царь наградил их обоих серебром и златом.
     — Пойдём же, поп, деньги делить. ; Сказал старик.
     Вот и пошли. Пришли на то место, где деньги спрятали. Склали все деньги на три кучки.
     Поп глядит на три кучки и говорит:
     — Как же! Нас двое, кому же третья-то часть?
     — А это тому. ; Сказал старичок. ; Кто съел у меня просвирки.
     — Я съел, старичок! ; Вскричал поп. ; Право я, ей Богу я!
     — Ну, на тебе и деньги, да возьми ещё и мои. А навперёд не бей больше ключами Николу-угодника. Вот как прошиб ты мне голову! ; Показывает старичок попу шрам свой на голове. ; Служи верно в своём приходе, не жадничай, да не бей ключами Николу по плеши. ; Сказал старичок и вдруг стал невидим.
++++++++++++++++++
.....
Поп завидущие глаза. Жил-был поп. Приход у него был большой и богатый. Легенда. Сказка!!
     Жил-был поп. Приход у него был большой и богатый, набрал он много денег и понёс прятать в церковь. Пришёл туда, поднял половицу и спрятал.
     Пономарь-то и подсмотри это. Вынул он потихоньку поповские деньги и забрал себе все до единой копейки.
     Прошло уж как с неделю. Захотелось попу посмотреть на своё добро, пошёл в церковь, приподнял половицу, глядь, а денег-то и нету! Ударился поп в большую печаль. С горя и домой не воротился, а пустился странствовать по белу свету, ушёл куда глаза глядят.
     Вот шёл он, шёл, и повстречал на дороге Николу-угодника. В то время ещё святые отцы по земле ходили и всякие болезни исцеляли.
     — Здраствуй, старче! ; Говорит поп.
     — Здравствуй! Куда Бог несёт тебя святый?
     — Иду, куда глаза глядят! – Отвечает поп.
     — А что, пойдём вместе. – Предлагает ему Никола.
     — А ты кто таков? – Спрашивает поп.
     — Я Божий странник.
     — Ну, пойдём, коли так. – Соглашается поп.
     Пошли вместе по одной дороге. Идут день, идут и другой. Всё приели, что у них было. А оставалась у Николы-угодника одна просвирка. Так поп утащил её ночью и съел.
     Утром просыпаются, Николай-угодник схватился свою просвирку искать, а её и нету нигде.
     — Не взял ли ты мою просвирку? ; Спрашивает Никола-угодник у попа.
     — Нет. – Говорит поп. ; Я её и в глаза не видал!
     — Ой, ты же взял! Признайся, брат. ; Говорит ему Николай Угодник.
     Поп заклялся, забожился, что не брал просвиры.
     — На да ладно, пойдём теперь в эту сторону. ; Сказал Никола-угодник. ; Там есть барин, три года беснуется, и никто не может его вылечить. Возьмёмся-ка мы лечить.
     — Что я за лекарь! ; Отвечает поп. ; Я этого дела не знаю. Ничего, я знаю.
     Говорит ему Никола-угодник:
     — Ты ступай за мной, что я буду говорить, дак то и ты говори.
     Вот пришли они к барину.
     — Что вы за люди? ; Спрашивают их.
     — Мы знахари. ; Отвечает Никола-угодник.
     — Мы знахари. ; Повторяет за ним поп.
     — Умеете лечить?
     — Умеем. ; Говорит Никола-угодник.
     — Умеем. ; Повторяет поп.
     — Ну, лечите барина.
     Никола-угодник приказал истопить баню и привести туда барина. Сейчас истопили баню и привели туда больного.
     Говорит Никола-угодник попу:
     — Руби ему правую руку.
     — На что рубить? – Испугался поп.
     — Не твоё дело! Руби прочь давай.
     Поп отрубил барину правую руку. Говорит дальше Николай:
     — Руби теперь левую ногу.
     Поп отрубил и левую ногу.
     — Так, теперь клади в котёл и мешай.
     Поп положил в котёл и давай мешать. Тем временем посылает барыня своего слугу и говорит:
     — Поди, посмотри, что там над барином деется?
     Слуга сбегал в баню, посмотрел и докладывает, что знахари разрубили барина на части и варят в котле.
     Тут барыня крепко осерчала, приказала поставить виселицу и долго не мешкая, повесить обоих знахарей.
     Поставили виселицу и повели их вешать. Испугался поп, божится, что он никогда не бывал знахарем и за леченье не брался, а виноват во всем один его товарищ.
     А барыня говорит:
     — Кто вас разберёт! Вы вместе лечили.
     — Послушай. ; Говорит попу Никола-угодник. ; Последний час твой приходит, скажи перед смертью, ведь ты украл у меня просвиру?
     — Нет. ; Уверяет поп. ; Я её не брал.
     — Так-таки и не брал?
     — Ей-Богу не брал!
     — Ну так что ж, пусть будет по-твоему. Постойте. ; Говорит Никола слугам. ; Вон идёт ваш барин.
     Слуги оглянулись и видят, точно идёт барин, и совершенно здоровой.
     Барыня тому обрадовалась, наградила лекарей деньгами и отпустила на все на четыре стороны.
     Вот они шли-шли и очутились в другом государстве. Видят, а по всей стране печаль великая, и узнают, что у тамошнего царя дочь беснуется.
     — Пойдём царевну лечить. ; Говорит Никола.
     — Нет, брат, царевны ты не вылечишь, хоть ты и Никола Угодник.
     — Ничего, я стану лечить, а ты ступай за мной, что я буду говорить, то и ты говори.
     Пришли во дворец.
     — Что вы за люди? ; Спрашивает стража.
     — Мы знахари. Хотим царевну лечить. – Говорят поп с Николой.
     Доложили царю. Царь позвал их перед себя и спрашивает:
     — Точно ли вы знахари?
     — Точно знахари. ; Отвечают поп с Николой.
     — И берётесь царевну вылечить?
     — Берёмся. ; Отвечают поп с Николой.
     — Ну дак, лечите. – Приказывает царь.
     Тут попу жалко стало делиться со стариком наградою, он и говорит Николе:
     — В тот раз ты лечил, теперь я буду лечить. Только чтобы вся награда моя была.
     Согласился на то Никола и пошли они лечить дочку царя.
     Заставил поп истопить баню и привести туда царевну. Как сказал он, так и сделали, привели царевну в баню.
     — Руби, старик, ей правую руку. ; Говорит поп.
     Никола-угодник отрубил царевне правую руку.
     — Руби теперь левую ногу.
     Отрубил и левую ногу.
     — Клади в котёл и мешай.
     Положил в котёл и принялся мешать.
     Тут посылает царь узнать, что сталось с царевною.
     Как доложили ему, что сталось с царевною, гневен и страшен сделался царь, в ту ж минуту приказал поставить виселицу и повесить обоих знахарей.
     Повели их на виселицу.
     — Смотри же. ; Говорит попу Никола-угодник. ; Теперь ты был лекарем, ты один и отвечай.
     — Какой я лекарь! ; И стал тут поп сваливать свою вину на старика, божится и клянётся, что старик всему злу затейщик, а он не причастен.
     — Что их разбирать! ; Сказал царь. ; Вешайте обоих.
     Взялись за попа за первого. Вот уж петлю готовят.
     — Послушай. ; Говорит Никола-угодник. ; Скажи перед смертью, ведь ты украл просвиру?
     — Нет, ей-Богу не брал!
     — Признайся. ; Упрашивает Никола Угодник. ; Коли признаешься, дак сейчас царевна встанет здоровою, и тебе ничего не будет.
     — Ну, право же, не брал!
     Уж надели на попа петлю и хотят подымать.
     — Хорошо. Постойте. ; Говорит Никола-угодник. ; Вон ваша царевна.
     Смотрят, а идёт она совсем здоровая, как ни в чем не бывало.
     Царь велел наградить знахарей из своей казны и отпустить с миром.
     Стали оделять их казною. Поп набил себе полные карманы, а Никола угодник взял одну горсточку.
     Вот пошли они в путь-дорогу, шли-шли и остановились отдыхать.
     — Вынимай свои деньги. ; Говорит Никола-угодник. ; Посмотрим у кого больше.
     Сказал и высыпал свою горсть. Начал высыпать и поп свои деньги.
     Только у Николы-угодника куча все растёт да растёт, всё растёт да растёт, а попова куча ни мало не прибавляется.
     Видит поп, что у него меньше денег, и говорит:
     — Давай делиться.
     — Давай! ; Отвечает Никола-угодник.
     Разделил он деньги на три части и говорит:
     — Эта часть пусть будет моя, эта будет твоя, а третья будет тому, кто просвиру украл.
     — Да ведь просвиру-то я украл. ; Говорит поп.
     — Эка, какой ты жадной! Два раза тебя вешать хотели, и то не покаялся, а теперь за деньги признался! Не хочу с тобой странствовать, возьми своё добро и ступай один, куда знаешь.
=======================
     Сказал так Никола Угодник, да и пропал. А поп собрал все деньги, да только далеко не унёс он их, надорвался от жадности, пупок у него развязался, все кишки по дороге развеял, а мешки не отпускал. Так и помер с жадностью своей на дороге.
+++++++++++++++++++++
.....
Поп и батрак. Жил поп с попадьею. Матершина. Сказка!!
==============
     Жил поп с попадьёю. У них было две дочери.
     Нанял себе поп работника. Дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:
     — Смотри, свет, к моему приезду чтоб ты весь огород скопал и гряды поделал.
     — Слушаю, батюшка! Всё как есть сделаю. ; Работник отвечает.
     Вот батрак кое-как скопал огород колом, да всё время и прогулял. Воротился поп, пошёл с попадьёй на огород, видит, ничего не сделано.
     — Ах ты, свет! Ужели ты не знаешь, как огороды копают?
     — То-то и оно, что не знаю, коли б знал, так бы и сделал.
     — Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку, я тебе покажу, как копать-то. ; Поп работнику сказывает.
     Батрак побежал в горницу прямо к дочерям.
     — Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтобы вы обе мне дали понемногу! ; Про лопатку-то по дороге позабыл.
     — Чего дали?
     — Сами знаете чего, что у вас есть, то и дайте.
     Поповны на него заругались.
     — Нечего тут ругаться-то! ; Работник им. ; Батюшка велел, чтобы скорее меня отпустили: Надо гряды копать: Коли не верите, сами у него спросите.
     Одна сестра сейчас выбежала на крыльцо и кричит:
     — Батюшка, вы приказали дать работнику, чтобы гряды копать?
     — Дайте, дайте ему поскорее, что вы его там держите!
     — Ну, сестрица, ; говорит, воротившись поповна, ; нечего делать, надо ему дать, батюшка приказал.
     Тут они обе легли, и работник лихо их отмахал. После того, вспомнил, зачем бегал, схватил в сенях лопату и побежал к батьке на огород.
     Поп показал ему, как копать гряды, а сам с попадьёй пошёл в горницу. Смотрит, а дочери плачут.
     — О чём вы плачете? ; Поп спрашивает.
     — Как нам не плакать, батюшка! Сам же ты велел работнику над нами насмеяться.
     — Как насмеяться?
     — Да вить ты велел, чтоб мы ему дали!
     — Ну что ж? Я велел дать ему лопату.
     — Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.
     Поп, как услыхал это, сильно рассердился. Схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему, не с добром, бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать.
     Поп за ним, а батрак шибче, так и укрылся с батькиных глаз. Пошёл поп отыскивать своего батрака. Идёт, а навстречу ему мужичок.
     — Здравствуй, мужичок!
     — Здравствуй, свят-батюшка!
     — Не попадался ли тебе навстречу мой работник? ; Поп спрашивает.
     — Не знаю, какой-то парень пробежал бойко.
     — Это он самой и есть! Пойдём, мужичок, со мною, пособи мне его отыскать, я тебе за то заплачу.
     Вот пошли они вместе, прошли немного, повстречался им цыган.
     — Здравствуй, цыган! ; Говорит поп.
     — Здоров бул, батенька!
     — Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?
     — А, батенька, какой-то проскочил мимо.
     — Это он самой и есть! Пособи нам отыскать его, я тебе заплачу за это.
     — Изволь, батенька.
     Пошли они втроём. А батрак прибежал в деревню, надел на себя другую одёжу и сам идёт попу навстречу.
     Поп не узнал его и стал спрашивать:
     — Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?
     — Видел, в деревню побежал. ; Работник отвечает.
     — Ну, брат, пособи нам его найти.
     — Извольте, батюшка.
     Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: Нету никакого толку.
     Стало темно. Ищут, где бы переночевать? Вот приходят они к одной избе, в которой вдова жила, стали проситься на ночлег.
     Вдова отвечает:
     — Добрые люди! У меня в эту ночь потоп будет! Пожалуй, ещё потонете. ; Это она сказала, чтобы от гостей отвязаться.
     Но сколько она ни отказывалась, не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней в эту ночь обещался прийти любовник.
     Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает:
     — Что, коли в самом деле будет потоп?
     Взял большое корыто, поставил на полку и лёг прямо в корыте.
     — Коли будет потоп, думает себе, ; так я стану в корыте по воде плавать.
     Цыган лёг на шестке головой в золу. Мужик лёг за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье.
     Улеглись они и уснули все крепким сном, один попов работник не спит. Вот слышит он, что под окошко подошёл хозяйкин любовник и стучится:
     — Отопри, душенька.
     Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:
     — Ах, миленький мой! Ты пришёл не вовремя, теперича у меня ночуют чужие люди в доме. Приходи на ту ночь.
     — Ну, миленькая, ; говорит любовник, ; нагнись в окошко, хоть мы с тобой поцелуемся!
     Работник поворотился к окну задницей своей и высунул её. Любовник и поцеловал её всласть.
     — Ну, прощай, миленькая! Будь здорова, на ту ночь приду к тебе.
     — Приходи, душа! Я стану дожидаться, а на прощанье дай, миленький, свою курукуёк, мне хоть в руках его подержать: Всё как будто будет повеселее.
     Вот он вывалил из штанов на окно свой кляп:
     — На, милая, полюбуйся!
     А батрак взял тот кляп в руки, побаловал-побаловал, вынул нож из кармана и отхватил у него курукуёк вместе с мудями. Любовник закричал благим матом, и без памяти домой.
     Работник затворил окно, сидит себе на лавке и чмокает ртом, будто что ест. Мужик услыхал, проснулся, да и спрашивает:
     — Что ты, брат, ешь-от?
     — Да вот нашёл на столе кусок колбасы, только никак не угрызу, такая сырая! ; Работник говорит, ртом всё шмякая
     — Даром, брат, что сырая, дай-ка мне кусочек попробовать. ; Мужик просит.
     — Э, брат, мне и самому мало! Да пожалуй, на тебе один конец, ешь на здоровье, и отдал мужику отрезанный курукуй.
     Мужик с голодухи и начал его жевать: Грыз-грыз, никак не может откусить и говорит:
     — Что, брат, с нею делать? Никак не угрызёшь. Эдакая сырая!
     Работник и говорит ему:
     — Ну, ты положь колбасу в печь, пускай поджарится, тогда ты и съешь.
     Мужик встал, подошёл к печке и сунул колбасу туда, а там голова цыганская, прямо в цыганские зубы пихнул. Подержал, подержал и стал пробовать, осклабился и говорит:
     — Нет, ничего колбаса не упарилась! Её и огонь не берёт.
     Работник ему и говорит:
     — Да полно тебе с нею-то возиться, ещё, пожалуй, хозяйка услышит, забранится. Небось в печке-то огонь весь разгрёб. Ты вот что, залей его водой, чтоб хозяйка не узнала.
     — Да где воды-то искать? ; Мужик спрашивает.
     — Ну ты возьми да посикай туда! Чем на двор идти, лучше огонь залей.
     Мужику крепко хотелось писить, зачал он прямо цыгану в рот сикать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льёт ему прямо в рот, подумал: Пришёл-де потоп, всё, потонет теперя, и стал кричать на всё горло:
     — Ай, батенька, потоп, потоп!
     Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду, да как шлёпнется об пол с печки со всего размаху, три ребра себе и повредил.
     — О Боже мой! ; Кричит поп, ; когда падает малой ребёнок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придётся упасть, так чёрт борону подставит. Вот теперича я весь разбился! Не найти мне, верно, разбойника, моего батрака.
     А работник ему:
     — И не ищи его, лучше ступай-ка с Богом домой, будет самому тебе здоровее!
     Вернулся с погони поп ни с чем. В три дня поп с попадьёй нашли деревенских женихов своим дочкам и быстро справили две свадьбы. Дочки его обрюхателись и в положенное время родили мальчика и девочку.
     Попов же работник раз в год являлся к попу за откупом, иначе обещался разгласить поповскую тайну на весь белый свет.
     Так понемногу, с божьей и поповской помощью, работник и сам поднялся, выбился в люди, вступил в гильдию. И детишек своих не оставлял без помощи до конца своей жизни.
++++++++++++++++++++
.....
Поп и батрак. Нанял поп батрака. Сказка!!
===============
     Нанял поп батрака.
     Раз поутру говорит поп батраку:
     — Давай-ка позавтракаем да пойдём молотить.
     Сели завтракать, поели того-сего, потом попадья дала на закуску три яйца, попу два, а батраку, одно.
     Пошли они на ток молотить, взяли цепы и стали работать. Поп ударит цепом два раза, а батрак, один раз. Поп, два раза, а батрак, один раз.
     Поп видит, что батрак отстаёт от него в работе, рассердился и говорит:
     — Что ты, свет, со мною шутишь, что ли? Я как следует молочу, а ты всё выжидаешь, я ударю цепом два раза, а ты супротив меня только один раз.
     — Послушай, батюшка, ; сказал батрак, ; когда мы завтракали, так ты два яйца съел, а я одно, оттого и силы у меня меньше!
     — Что ж ты, свет, давно мне этого не скажешь? Я бы приказал матке, чтоб тебе и другое яйцо дала. Ступай в избу да скажи матке, чтоб дала тебе другое яйцо, съешь да и ворочайся назад.
     Батрак бросил цеп, прибежал в избу, по дороге позабыл зачем и бежал-то, и говорит попадье:
     — Матушка! Поп приказал, чтоб ты мне дала, что там у тебя есть.
     — Чего тебе дать? ; Ахает матушка.
     — Сама догадаешься или показать? Только давай поскорей, батька велел торопиться.
     — Что ты, проклятый, с ума спятил? Эдакие речи говоришь?
     — Ну, сама спроси у попа, коли не веришь.
     Попадья вышла на двор и кричит:
     — Послушай, батюшка! Ты велел работнику дать, чтобы лучше работал?
     — А ты ещё не дала? ; Кричит ей поп. ; Дай ему поскорее да отпусти, пусть молотить идёт.
     Попадья вошла к избу.
     — Ну, правда твоя! ; Говорит работнику и легла на лавку за столом.
     Батрак сначала оторопел, потом своё в нём взогрелося, влез он на попадью, живо облюбил её, торопится уйти, чтоб поп-то не застал, и прямо с попадьи полез через стол, и тут с его курукуйка потекло на стол соплей-таки порядочно.
     Вышел на двор и дал тягу от попа. Вот поп помолотил, помолотил и думает:
     — Что такое значит, что по сию пору нет работника, дай схожу за ним.
     Пришёл в избу и спрашивает у попадьи:
     — Где же батрак?
     — Как отработал, так сейчас и ушёл.
     Поп думает, что попадья говорит об яйце. Подошёл к столу и видит, что на столе нагажено, и говорит жене:
     — Эка ты ему уважила! Верно, дала яйцо всмятку. Ишь, не мог он аккуратно съесть, на стол разлил.
     А попадья посмотрела на стол и говорит:
     — Эка подлец! Это как он с меня слез прямо через стол, верно, с его курукуйка и натекли сопли. Надо убрать.
     — Что, что? ; Спрашивает поп, ; что он с тобою сотворил?
     — Да что ты приказал, то и сотворил, отымел меня!
     Поп начал на себе длинные волоса рвать и заругался на попадью:
     — Ах ты, проклятая гулябница!
     Тотчас запряг он лошадь и поехал нагонять батрака. Батрак увидал попа, взял выпачкался в грязи и сам пошёл к нему навстречу и говорит:
     — Здравствуй, батюшка!
     — Здорово, свет!
     — Куда едешь? ; Батрак спрашивает.
     — Батрака своего разыскиваю. ; Поп ему.
     — Возьми и меня с собою.
     — Да ты кто таков-то? ; Поп спрашивает.
     — Грязнов я. ; Батрак отвечает.
     — Пожалуй, поедем. ; Поп говорит.
     Едут вдвоём, попадается им цыган, тоже назвался с ними ехать.
     Вот едут втроём и настигла их ночь. Приехали они к речке, увидели: Стоит на берегу избушка, а в той избушке жила вдова, и к ней по ночам ходил полюбовник.
     Стали у ней проситься ночевать. Она им однако же отказывает. Любовник вот-вот прийти должен.
     — Никак нельзя! ; Говорит вдова. ; Нынче ночью зальёт мою избу водою, все, пожалуй, сонные потонете!
     — Ничего, хозяйка, мы тогда как-нибудь выйдем. ; Они её уверяют.
     Делать нечего, поп там ещё с ними, пустила их ночевать. Поп лёг на полати.
     — Здесь, ; думает, ; высоко. Авось вода не дойдёт!
     Цыган привесил корыто к потолку, лёг в него и взял нож и думает:
     — Когда придёт вода, ; думает себе, ; я обрежу верёвки и поплыву в корыте.
     Хозяйка легла на печке, а батрак хозяйкино-то дело сметил, насчёт её полюбовника-то, да и лёг у окна, приговаривая:
     — Пусть вода придёт, ведь один раз умирать!
     Вот ночью слышит он, что кто-то стучится к нему под окошко.
     — Кто там? ; Батрак хозяйкиными голосом в темноте спрашивает.
     — Я это милушка, как и сговаривались в прошлую ноченьку с тобою, ; говорит любовник.
     — Ну что ж, принёс что-нибудь? ; Работник говорит шёпотом.
     — Принёс полштофа водки да колбасу.
     — Ну дак и подавай сюда!
     Любовник и подал. Батрак взял и говорит ему:
     — Мне никак нельзя теперича тебя принять, потому что у меня постояльцы ночуют. А дай хотя для потехи подержу твой куруркуёк в руках: Всё легче мне будет!
     Любовник вывалил из штанов свой курукуй, а батрак взял рукою за курукуй покрепче, рукою ищет, нет ли палки его попотчевать. Да тут на несчастье и попадись ему ножик, а он думал, что это палка. Как он барахнул ножом-то, курукуй в руке у батрака остался, а тот и стоит, словно безумный, без кляпа: видит дело-то плохо, и марш домой вприпрыжку!
     А батрак сейчас полуштоф набок, пьёт себе да колбасой полюбовника заедает. А попы-то известное дело на это чутки. Проснулся поп и кричит:
     — Грязнов! Что ты ешь?
     — Колбасу. ; Тот отвечает.
     — Дай-ка и мне тоже!
     Работник ему и подал отрезанный курукуй. Поп погрыз, погрыз, да и отдал назад:
     — Очень крепка! ; Говорит. ; Ещё не уварилась видать.
     Потом опять заснули всё. Батрак вздумал ещё подшутить, взобрался на полати и зачал писить оттуда, да прямо попу в рот. Тот спросонья как закричит:
     — Вода, вода, тонем, потоп!
     Да чебурах вниз головою с полатей. А цыган видит, что поп нырнул вниз, сейчас обрезал ножом верёвки, да и с корытом бац, так и брякнулся об пол.
     Кое-как повскакивали все да бежать вон! Кроме батрака. Спознал он секрет, вдовушки, подход к ней, и теперя поживает с этою хозяйкою, в ус не дует.
***************
     Попадья же долго ещё во снях своих вспоминала это своё нежданное приключение. Середи ночи скочит с кровати и ходит по дому в поисках новых приключений.
+++++++++++++++++++++++++
.....
Поп и батрак. Потребовался одному попу батрак. Сказка!!
===============
     Потребовался одному попу батрак.
     Но так как поп был очень скупой и всё искал, чтобы кто к нему пошёл как можно подешевле, то никто к нему не нанимался.
     Вот раз приходит к нему мужик-шутник и просит сена для лошади. А поп ему говорит:
     — Ты такой здоровый, молодой, а ходишь собираешь. Наймись-ка, свет, ко мне в работники.
     — Можно. А сколько дашь за работу-от?
     — Буду платить смотря по твоей работе. ; Поп хитрит.
     И сказал мужику цену. А как был тогда сенокос, то поп накормил его и повёл в луга указывать свой покос.
     Работник осмотрелся, а когда поп ушёл, лёг на траву и проспал весь день до вечера.
     Каждый день мужик-шутник ходил на покос, и поп всегда давал ему с собой хлеба и сала.
     И вот раз батрак говорит:
     — Больше я у тебя работать не буду, давай мне расчёт. Траву я у тебя всю скосил до единой травинки.
     Дал ему поп всего несколько копеек. Работник остался недоволен и говорит:
     — Прибавь ещё хоть кусок сала.
     Но поп ему отказал наотрез, говоря на то:
     — Я и то тебе переплатил, дал больше обещанного.
     — Ну, раз ты мне не дашь сала, сказал работник, ; так пусть вся твоя травонька обратно выстанет из снопков как некошеная!
     Сказал эдак, и уехал. А поп пошёл на луга, посмотрел и удивился:
     — Этот батрак не простой оказался, а колдун: В самом деле стоит трава как некошеная. Надо было ему сполна заплатить.
++++++++++++++++++
.....
     Спонадобился раз как-то одному попу батрак, прежний-то ушёл от него, срока не отработав. Вот поп этот и пошёл на торг, где в батраки люди наниматься приходят. А известно было, что поп этот был ужимистый, работы давал много, кормил мало. Ходил он там, ходил, присматривал себе работника, и тут видит, а там стоит мужичок, поп решил, что этот-то точно немного запросит, он ему и говорит:
     --- "Не знаешь ли, свет, кого б мне нанять в батраки себе?"
     Тот ему отвечает:
     --- "Да ежели хочешь, батюшка, то найми меня".
     Подумал поп, почесал свой пупок и говорит:
     --- "Изволь, а что возьмешь?"
     Отвечает ему мужик тот:
     --- "Недорого возьму с тебя отче. Коли батюшка я проживу у тебя год, да тебе же дам три щелканца в лоб".
     Поп тому и рад: три щелканца не велика важность! Вот идут они вместе; хочется попу посмотреть, каковы батраковы щелканцы. Глядь, а там человек десять держат быка, да никак не удержат.  Поп и говорит батраку:
     --- "Поди помоги им унять быка".
     Тот сказал:
     --- "Уж изволь батюшка, по твоему слову!"
     Пошёл мужик к быку да как даст ему один щелканец, тот бык тут же и упал, мужик его до смерти убил одним щелканцом! Приходит поп домой и говорит попадье про свое горе. Попадья-то была баба хитрая и выдумала штуку, взять, да и убежать из дому, батрак этот мужик побудет, да глядишь сам уйдёт. Штука-то славная, да батрак-то все слышал!
     Вот поп и ста сбираться. Того положил в мешок от походный, другого. Поклал в мешок свои книги. Затем пошёл посмотреть на свой двор. Порядок навести перед уходом. А батрак тем временем книги все повыбросал и засел сам в мешок. Как только стемнело, поп кликнул попадью, схватил мешок и давай бежать.
     Да только с самых первых-то поров поп шибко бежал, а как стал приумариваться, батрак зачал его подгонять, кричит себе из мешка: "Догоню, догоню!" Поп думает, что батрак с крыши кричит, сейчас рыси прибавит. А коли опять шажком пойдет, батрак подгонит. Ну да сколько ни бежать, а надо и умориться! Наконец поп и говорит поп попадье:
     --- "Остановимся, матушка! Нет силы бежать больше!"
     Она ему ответствует:
     --- "И то правда, давай-ка остановимся, батька!"
     Поп остановился да кинул мешок на землю, а из мешка лезет батрак и говорит ему:
     --- "Того уговору не было, чтоб меня одного покидать!".
**************
     Сабурово. Орловская губ.
 +++++++++++++

Поп и дьякон. Жили-были поп да дьякон. Сказка!!
===============
     Жили-были поп да дьякон.
     Приход бедный был, не во что ни обуться, ни одеться, и в изголовье положить нечего.
     Вот и придумали они, как на сапожишки разжиться. Дьякон говорит:
     — Давай-ка, поп, я буду воровать, а ты будешь ворожить.
     Поп спрашивает:
     — Чего будешь воровать?
     — Лошадей! Буду их прятать. Ты будешь деньги брать и всё про лошадей рассказывать через книгу ворожейную.
     Вот дьякон пошёл ночью, тройку увёл и в овраг свёл.
     — Ну, поп, я тройку увёл и в овраг свёл. Пришлю к тебе мужиков, ты будешь гадать, по чёрной книге читать, по сотне рублей денег брать. Чур только, деньги пополам!
     Вот дьякон увидал мужиков, у которых лошадей украл, и сказал им:
     — Идите к попу, хватит вам причитать: Он вам про лошадей погадает.
     Мужики обрадовались, скорёхонько к попу собрались.
     — Ох ты, батюшка, отец духовный, ты видишь свет: Не знаешь ли, где наших лошадей след?
     — Ничего мужички я про это не знаю, разве в чёрную книгу погадаю, там может всё и узнаю. Придите наутро.
     Пришли они наутро, сказал поп:
     — Ну, мужички, ваши лошади в лесу: Дорогу только я вам не скажу, дайте сотенку рублей!
     — Сотенку дадим, только путь-дорогу расскажи, до коней доведи.
     Мужики сотенку вынимали, алчному попу в руки давали. Сотенку поп взял, про лошадей им рассказал:
     — Идите в поле, лошади во рву стоят, аржану соломушку едят.
     Мужики в поле пошли и лошадушек нашли.
     А поп-от деньгами с дьяконом не стал делиться. Тогда дьякон решил отомстить попу.
     Назавтра праздник - воскресенье, к обеденке как раз дон да дон звонит колоколец! Вот пришли добрые люди к обеденке, стали молиться.
     Обеденка отошла, дьякон лист бумаги берёт, новую проповедь читает:
    
     А послушайте, миряне, что я вам буду читать!
     Был приход-от бе-е-дный,
     Корми-и-ться нам не-че-м.
     Дьякон собрал-ся лошадей во-ро-вать,
     А попу-то велел во-ро-жить.
     Свёл дьякон трой-ку ло-ша-де-ей,
     Отвёл в о-враг, по-пу-то ска-за-ал.
     А поп в чёрной книге у-зна-ал,
     А с мужиков сотню рублей взял
     И про лошадей рассказал.
     Тут поп схватился и запел:
    
     Слышите ли, миряне?
     Сказал в том приходе поп ду-р-а-ак,
     Ду-р-а-ак дьякон,
     Не во всех лю-дях бя-кай,
     Знай только ты да я!
     Поп в том приходе положил дьякону сотенку,
     Чтобы он козлом не бякал.
     И обедня, братие, вся-я!
***************
     После сошлись поп с дьяконом, да и устроили тайную вечерю. Однако же поделился поп с дьяконом, хоть и не в пополаме.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и западня. Матершина. Сказка!!
===============
     В одной деревне был мужик, промыслом занимался мясным.
     Бил он скотину да продавал говядину, а мясо всё хранил в сарае. Только в этом сарае было окно, и повадились туда лазить собаки да кошки поповские таскать мясо.
     Вот мужик тогда и поставил в окне капкан. Прибежала среди ночи попова собака, попала в капкан, да издохла.
     Прознал про судьбу своей собаки поп, жалко ему было собаки, а делать нечего, купил другую, а сам всё боится: Как бы и эта не пропала.
     Думал-думал, как бы пособить горю да насмеяться над мужиком и надумался. Пришёл к сараю, скинул штаны, влез на окно и ну хезать прямо в капкан.
     А капкан не выдержал этакого глумления над своей судьбой, взял да и спустится с крючка, при этом хватив попа за муде так, что тот закричал благим матом.
     Прибежал мужик и видит чудную картину: поп бегает по сараю с раком в заднице. Начал мужик тут ругаться:
     — Ах мать твою разэдак, какой чёрт тебя занёс сюда? Вот уж и впрямь дурья ваша поповская порода. Что пёс, что поп, мимо сала в капкане не пройдёте!
     Сбежался народ, дивовуются. Дело невиданное, приключение для сплетен на полвека, пожалуй, хватит вспоминать.
     Ну, кое-как отцепили попа от рака с его сраки, он тут же повалился на земь, чуть не издох! Пришла попадья, погрузила его в сани и потащила домой. Воскресную обедню пришлось дьякону читать.
     Мясник же шутку свою отплатил мясом на попову куфню.
+++++++++++++++++++++
.....
Поп и леший. Архангельск. Сказка!!
===============
     Поп сеял репу.
     Вот однажды кто-то испугал его кобылу, кобыла убежала и борону приломала. Поп побежал за кобылой и говорит:
     — Возьми, лешой, и репу всю! Кобыла убежала, да и бороны жалко.
     Осенью репа выросла хорошая, поп пришёл репу рвать, а лешой пришёл и говорит:
     — Что ты, поп, ведь ты мне отдал репу-то. Я всё лето воду носил да поливал.
     — А я всё лето молебны пел, да Бога просил. ; Поп ему в ответку.
     А попадья услышала спор их и говорит.
     — О чём вы спорите?
     Лешой и говорит:
     — Да вот, отдал мне поп репу, а теперь обратно её берёт.
     А попадья говорит:
     — Вот что я вам скажу: вы приезжайте завтрева на зверях, которой у которого зверя не узнает, того и репа будет.
     Назавтре леший едет, только огороды хрестит сикось-накось. А поп и говорит ему:
     — Ишь ты, лешой, ты прямо как на льве едешь, всё ломаешь.
     А лешой на льве и ехал.
     — Ну, уж ты, поп, ; говорит лешой, ; не дал мне доехать, да и зверя узнал.
     А поп приехал на попадье. Попадья волосы распустила, сделала их хвостом, а в задницу стёколко вставила. Едет, а поп верхом сидит на этом чуде природы.
     Лешой пришёл, смотрит и не может узнать, что за зверь такой. Рогов нет, головы не видно, глаз один и рот вдоль.
     — Ну, поп, не знаю я, какой это зверь. В наших лесах не знамо такого.
     Поп говорит ему:
     — Этого зверя звать поповная задница.
     Лешой и говорит:
     — Ну что же поп, твоя взяла, репа тебе.
+++++++++++++++++

Поп и мальчик. Сказка!!
===============
     Приехал как-то мальчик к кузнецу лошадь подковать. И поп тоже приехал свою лошадь подковать.
     Ясное дело, сначала поповой лошади кузнец делает подковы. Сковал он подковы, бросил их к порогу, копыто стал подчищать. Потом говорит Попу кузнец:
     — Батюшка, подай подковы, мерить буду. Копытам подправлять.
     Поп схватил подковы и обжёг себе пальцы. Ругается. А кузнец тихонько посмеивается и говорит:
     — Мальчик, подай-ка ты подковы мне.
     Мальчик плюнул на подкову, зашипело.
     — Ещё, ; говорит мальчик, ; нельзя. Горячие.
     Поп всё это смекнул. Вот приехал поп домой:
     — Матка, подавай обед на стол!
     Она дала ему щи. Батька как плюнет в тарелку. А матка на него кричит:
     — Да ты с ума сошел, батька!
     — Нет, ; говорит поп, ; это верное средство, чтобы не обжигаться. Кузнецы так делают, а они люди знаемые.
++++++++++++++++++++++
.....
Поп и мужик. В некотором царстве, в некотором государстве. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве, а по правде сказать, в том, где мы живём, был-жил мужик, у него была молодая жена.
     Вот муж-то как-то пошёл на заработки, а жена осталась дома беременная.
     А попу давно она приглянулась. И хочется ему, как бы так умудриться, да мужику в карман нахезать. Дождался он, пришла жена этого мужика к нему на исповедь.
     — Здравствуй, Марья, ; говорит поп, ; где твой муж теперя?
     — Пошёл на работу, батюшка!
     — Ах он мошенник! Как же он тебя-то оставил? Ведь он заклал тебе ребёнка, да не доделал. Родишь теперь какого-нибудь урода, безрукого или безногого! И пойдёт про тебя худая слава на целый уезд.
     А Марья была оченно проста, её это всё невдомёк.
     — Что же мне делать, батюшка? Нельзя ли помочь этому горю?
     — Похлопотать-то можно, только разве для тебя, а для твоего мужа ни в жисть бы не согласился!
     — Похлопочи, батюшка! ; Просит его молодка Марья со слезами.
     — Ну, так и быть, я тебе ребёнка доделаю! Приходи ужо вечером к нам в сарай. Я пойду за кормом скотине, тут тебе и исправлю.
     — Спасибо, батюшка! ; Кланяется Марья.
     Пришла Марья вечером к попу в сарай.
     — Ну, ложись, голубушка, хоть на солому.
     Легла Марья и ноги растопырила: Поп отвалял её разок шесть и говорит:
     — Ступай домой с Богом! Теперь всё благополучно.
     Марья стала попу кланяться да благодарствовать.
     Воротился домой мужик, а Марья сидит и губы надула, такая сердитая.
     — Что ты рыло-то воротишь? ; Спросил мужик. ; Смотри, как бы я тебе не утёр его!
     — Поди-кась! Твоё дело только гадить: Ишь ты, пошёл из дому, а ребёнка так и оставил недоделанным! Спасибо, поп уж смиловался, доделал, а то родила бы тебе урода!
     Видит мужик, что поп нахезал-таки ему в карман. Погоди же, думает, я тебе тоже навалю.
     Пришло время, родила Марья мальчишку. Поехал мужик звать попа на крестины.
     Собрался поп, окрестил младенца и сел за стол да стал попивать водочку.
     — Эка славная водка! ; Говорит поп хозяину. ; Ты бы послал кого за попадьёю, и она б выпила с нами-то.
     — Да ладно уж, я сам пойду за ней, батюшка! ; Хозяин схватился, а сам себе-то на уме.
     — Поди, свет мой, поди уж! ; Поп ему говорит.
     Пришёл мужик и зовёт попадью.
     — Спасибо, что нас не забываешь. Сейчас оденусь, ; говорит попадья.
     Стала убираться, да наряжаться, положила на лавку золотые серьги, а сама принялась умываться. Только смочила глаза водою, а мужик взял и спрятал к себе серьги.
     Умылась попадья и давай искать серёг, нет нигде.
     — Не ты ли, мужичок, взял? ; Спрашивает она у мужика.
     — Как можно, матушка! Я хоть и видел, куда они запропастились, да сказать совестно.
     — Ничего, сказывай!
     — Ты, матушка, на скамью-то села, а твоя пупыська их и съела!
     Дивится попадья:
     — Нельзя ли как достать их оттудова?
     — Пожалуй, для тебя постараюсь! ; Мужик ладится к ней.
     Отворотил ей подол, запендрячил свой курукуёк туда и начал валять туда-сюда: Отделал раз-другой, вытащил свой кляп и повесил ему на плешь одну серёжку и говорит:
     — Вот, достал одну, матушка!
     Слазил на попадью ещё раза два, достал и другую серьгу.
     Тут попадья руками всплеснула:
     — Замучился ты, бедной, да уж потрудись ещё: Третьего года пропал у нас медный чугун, поищи, нет ли и его там!
     Отработал её мужик ещё раза два:
     — Нет, матушка, не достанешь чугун-то, он тут, да повернулся дном кверху, зацепить не за что.
     Вот, покончивши это дело, пришла попадья к мужику на крестины и говорит:
     — А ты, батька, чай, заждался меня?
     — И то заждался! Тебя только за смертью посылать!
     А попадья ему радостно и говорит:
     — Что ты, батька! Вить у меня было серьги пропали, я положила их на лавку да сама-то и села, а пупыська их и съела. Спасибо мужику, уж он мне достал!
     Поп услыхал, надулся, сидит как сыч, понял, что его и самого теперь обделали тем же самым по тому же самому месту.
     Вот тебе, невестка, на отместку.
+++++++++++++++++
.....
Поп и мужик. Жил мужик с женою. Матершина. Сказка!!
===============
     Жил мужик с женою.
     Только ему пришла нужда как-то ехать в Москву. Что делать: жена беременна, а ехать надо.
     — Ладно, – говорит он жене, – я поеду в Москву, а ты живи без меня поскромнее да повоздержаннее.
     Сказал и уехал. А дело-то было великим постом. Жена пошла к попу на дух, исповедоваться. Баба-то она куда как собой хороша была. Вот поп её на духу и спрашивает:
     — Отчего у тебя брюхо велико?
     — Согрешила, батюшка, жила с мужем, сделалась тяжела, а теперича он в Москву уехал.
     — Как в Москву?
     — Да, батюшка, в Москву.
     — А долго ль проездит он в Москве?
     — Почти с год будет там. – Отвечает баба.
     — Ах он, мошенник, заделал ребёнка и не доделал. Вить это смертный грех! Ну да делать нечего: Я твой отец духовный и должон тебе доделать, а за хлопоты приноси-ка три холста!
     — Сделай божескую милость, – просит баба, – избавь от смертного греха, доделай, а ему, мошеннику, как приедет из Москвы, все глаза выцарапаю!
     — Ну, свет, рад послужить тебе. А то грешно, коли до его приезда станешь носить младенца!
     Так дело-то и обделалось. А поп был женатый, и у него были две дочери; вот он и боится, как бы попадья про его шашни не узнала.
     Приехал мужик из Москвы, а жена его уж давно родила. Только что входит он в избу, баба и напустилась на него:
     — Ах ты, сукин сын, мошенник! Наказывал мне жить воздержаннее, а сам у меня ребёнка заделал да не доделал, так и уехал! Спасибо ещё, батюшка поп мне его доделал, а то что бы я стала делать?
     Мужик догадался, что дело неладно, и говорит себе:
     — Погоди, я его, долгогривого колухана, обтяпаю!
     Случилось, в одно время летом поп служил обедню, а дом его был подле самой церкви. Мужик собирался ехать в поле на пашню, и понадобилась ему борона, а у попа их было три.
     Мужик пошёл к попу в церковь и стал просить борону. Поп рад всячески ему угодить, чтоб только до попадьи не довёл его шашней, боится отказать и говорит:
     — Возьми хоть все три!
     — Да без тебя, батюшка, не дадут. Крикни попадье-то хоть из окошка, чтоб все три дали.
     — Хорошо, свет, ступай, крикну я.
     Мужик к попадье пришёл и говорит:
     — Матушка! Батюшка велел вам всем трём мне дать. Что у вас там есть.
     — Что ты, свет, с ума, что ли, сошёл? – Попадья говорит.
     — Спроси его хоть сама, ведь он мне сейчас приказывал.
     Попадья и кричит попу:
     — Поп! Ты велел нам дать мужику?
     — Да, да, все три дайте. – поп кричит с церкви-то.
     Делать нечего, стали давать мужику по очереди: он начал с попадьи, а кончил меньшой поповною, отделал всех и воротился домой.
     Как только пришёл поп от обедни, попадья и давай его ругать:
     — Ах ты, чёрт эдакий! С ума, что ли, спятил! Всех дочерей перепортил; ну меня одну уж так и быть бы, а то всех трёх велел ему отделать.
     Поп хвать себя за бороду и побежал к мужику:
     — Я тебя в суд потащу, ты моих дочерей перепортил!
     — Не сердись, батька! – говорит мужик. – Ты любил чужих ребят доделывать, да ещё за труды холстом брал. Так ты за одну перебёлку три холста взял, а мне ты должен теперь за троих девять холстов. Так что коли не хочешь к своей попадье на суд идти, а то и к архиерею, дак вели мне девять холстов отмерить, тогда и поквитаемся вровни.
     Помирились поп с мужиком и стали жить большими приятелями, только чтобы жёны их не прознали про их шутки жеребячьи.
+++++++++++++++++++++
.....
Поп и Николай чудотворец. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил-был поп.
     У попа были жена да дочь. Нанял он рабочего. Этот рабочий с поповой дочкой и сжились. Девушка работника сметанкой покармливает, приголубливает его.
     Попадья однако же дозналась, а куда деваться, не знает, что и делать. Вот она попу и говорит:
     — Что же, батько, нам нечем вымазаться, сметана теряется.
     Поп ей и говорит:
     — Попадья, накопи ведёрко, я в церковь снесу, Миколе на сохраненье положу, вот там не кто её не съест.
     Накопила попадья ведёрко, поп снёс в церковь, поставил перед иконой Миколы-светителя.
     Когда не принесла поповна сметану, тот работник и говорит:
     — Ах, любушка, как же ты не стала меня кормить сметаной?
     — Откуль я возьму? Папаша сметану в церковь снесли, перед иконой святителя Миколы поставили.
     — А дай ты мне тогда хлеб, да дай ключи, я пойду наемся сам.
     Дала она ему хлеб, дала ключи, пошёл в церковь, сметаны наелся, взял у иконы усы вымазал, на бороду накапал, на грудь накапал, замкнул всё там на ключ и ушёл.
     Пришёл праздник, поп пошёл в церковь. Заходит, на икону взглянул — икона в сметане вся, а ведро пусто.
     — А! Вот, на того да на другого грешим, а эва вона кто сметану-то ест у нас, Микола-от.
     Взял икону поп, на пол бросил, икона раскололась. Схватил ведро, побежал домой.
     — Попадья! Я Миколу святителя расколол — он сметану ест, я застал, он только рот запереть поспел, обмыться не мог, всё лицо у него в сметане.
     Попадья и говорит:
     — Поп, ты ведь неладно сделал, ты икону расколол, тебя расстригут.
     Закручинился поп, думал, думал, что делать и говорит попадье:
     — Попадья, испеки мне подорожников, я лучше сбегу отседова, пока разбираться будут.
     Попадья испекла подорожники и две просвиры, поп и пошёл куда глаза видят.
     Идёт поп по дороге, сошёлся с ним какой-то белый старичок.
     — Куда, поп, пошёл?
     — А пошёл я. Вот эдак-эдак я сделал. Рассказал всё подробно поп старичку.
     — Ну пойдём вместях. ; Старичок говорит.
     Пошли вместях они, шли по дороге долгонько, дотуль дошли, что захотели исть. Сели закусывать. Закусили, захотели пить. Старичок говорит:
     — Поп, иди ж за водой, пить захотелось.
     — Что ты, старичок, подобает разве попа наряжать на работу? Поп может нарядить тебя, а не ты попа.
     Старик тогда сам пошёл по воду. А поп усмотрел у старика в мешке три просвиры.
     — Как так? Я поп, да у меня две, а у него три.
     Одну и съел просвиру.
     Принёс старик воду, сели исть, а одной просвиры нету.
     — Ты, поп, у меня просвиру не брал?
     — А много-ле у тебя было? ; Поп спрашивает.
     — Три было, а нынче две осталося. ; Старичок говорит.
     — То я тебе не верю: я и поп, да у меня две, а у тебя было три? Так не бывает. ; Поп говорит.
     Пошли они вдвоём дальше. Пришли до озера, а время уже к ночи, темно. За озером огонь видно. Старик и говорит:
     — Поп, что делать будем?
     — Обойти кругом надо. ; Поп говорит.
     — Куда -же пойдём-то, озеро большое. Долго идти.
     Старик тут взял, да и пошёл по воде прямо, поп за ним. Шли они шли, старик вышел на другой бережок, а поп по серёдке шёл, шёл и тонуть стал, в рот вода заливается. Старик и говорит:
     — Поп, утонешь, покайся: просвиру не ты съел?
     Поп думал, думал, стыдно ему признаваться, и говорит:
     — Нет, просвиру я не ел, хоть утону, да не ел.
     Ну старик его выдернул, поп дальше пошёл, где помельче стало. Вышел из озера, пошли в дом, где огонёчек был, зашли на крыльцо, двери заложены.
     Колотиться стали, вышел к ним хозяин и говорит:
     — Нельзя запустить, у нас брат лежит третей год во гноище. Помирает.
     — Запустите, человека вы видите, а что за человеком вы не видите. Мы, может, и полечить можем, ; говорит старик.
     Запустили в избу их. Взял старик, посмотрел, по спаям вырезал гноище у больного и говорит:
     — Несите из озера воды.
     Принесли воды, куски все в воде старик перемыл, склал на полотенце, из кармана бутылочку вынул. Раз брызнул, больной целый стал. Другой раз брызнул, больной вздрогнул, третей раз брызнул, встал больной.
     — Ах, как плотно я спал, встал, слава Богу, не чего не болит. ; Говорит больной.
     С этой радости, что брат здоровый стал, дали им денег много.
     Тем же манером они в трёх местах были и трёх человек вылечили, и денег им много надавали.
     После того поп один пошёл, нашёл посудинку такую же, как у старика была, почерпнул водички.
     Шёл поп путёй-дорогой, и увидел огонёчек горит, постучался.
     Хозяин другой выходит и говорит:
     — У нас брат лежит третий год во гноище. Не можем пустить, хоть вы и батюшка.
     Поп в ответ говорит:
     — Вы человека видите, а что за человеком не видите, может, я вашего брата и вылечу.
     Запустили его. А их было три брата: двое здоровых, один больной. Как старик делал, так и поп стал делать. Стал мужика резать, мужик ревёт:
     — Ой, ой, ой, каравул, зарежут! Что вы дали меня резать-то?
     Брат его, здоровый который и говорит попу:
     — Ты пошто так-то делаешь-то? Зарежешь ведь брата-то?
     — Молчите, я ведь не первого лечу. ; Поп ругается.
     Стих больной и реветь перестал.
     Вырезал поп по спаям, куски вымыл, расклал на полотёнышко спай к спаю, как следует быть, из кармана бутылку вынул, раз брызнул, а ничего. Другой брызнул, а и снова нет ничего. Третий брызнул, а как было, так и есть.
     Всю бутылку на него вылил.
     — Что хотите надо мной делайте, больше н чего не могу пособить.
     Братья и говорят:
     — Что теперь делать над тобой надо?
     Затопили печку, изба была чёрная, попа в дым на потолок за ноги вниз головой и повесили.
     Попу худо стало. Вдруг тут как раз стучится у дверей кто-то. Отворили, пришёл старик тот, что с попом был. Хозяева и говорят:
     — У нас неладно, поп брата зарезал.
     Старик и говорит:
     — Поп, может ты и умрёшь, покайся: ты третью просвиру съел?
     Поп отказывается:
     — Нет не я, хоть в дыму задохнусь, не я.
     Старик велел попа спустить.
     — Я дело поправлю.
     Сделал старик так, как и с первым, мужик ожил. Одарили старика братья деньгами, много дали, поп столько за всю свою жизнь и в глаза не видал.
     Вышли из избушки, пошли по дороге. Старик и говорит:
     — Поп, давай деньги делить.
     Поп себе думает:
     — Один бы ходил, эти деньги все бы мне были.
     Старик разделил деньги на три кучи, поп стоит и думает:
     — Кому же он третью кучу делит? Неужли себе две, а мне одну? Ах, спросить бы. Да и стыдно.
     Насмелился всё-таки и спросил:
     — Старик, кому третью кучу делишь?
     Старик и говорит:
     — А тому, кто третью просвиру съел.
     Поп тут и схватился:
     — Старик, я ведь съел.
     — Ну, на возьми, коли ты съел. Да вот что поп: иди домой, икона-то цела, не расстригут тебя, только не говори наперво, что я сметану съел. Сметану съел работник твой, а ты работника-то не наказывай, а жени его на своей дочери, дочь-то с брюхом от него уже.
     А то и был Микола, оказывается. Потому у него и было три просвиры, он старшей попа по чину-то.
+++++++++++++++++++++
.....
Поп и новый работник. Сказка. Реконстр!!
=============
     Пошёл как-то поп на базар поискать себе батрака нового. Но так как поп был очень скупой и всё искал, чтобы кто к нему пошёл как можно подешевле, то никто к нему не нанимался.
     Вот раз приходит к нему мужик-шутник и просит сена для лошади. А поп ему говорит:
     --- Ты такой здоровый, молодой, а ходишь собираешь. Наймись-ка, свет, ко мне в работники.
        Тот попу отвечает:
     --- Ну так и что же, это можно. А сколько дашь, батюшка?
     Поп сразу не говорит, глаза свои масляные сощурил и говорит:
     --- Буду платить смотря по твоей работе.
     Закачал мужик головой, мол, так не положено торговать в батраки. Тогда отвёл мужика в харчевню, там его накормил, проговорил цену, тут то мало что услышал, а что услышал, так и не вспомнил. А как был тогда сенокос, то поп после того повёл в луга церковные указывать свой покос.
     Работник осмотрелся, а когда поп ушел, лёг на траву и проспал весь день до вечера. Видать, что мужик этот, работник поповский, сам то был не прост, хоть и по виду шмяток.
     Каждый день мужик-шутник ходил на покос, и поп всегда давал ему с собой хлеба и сала. И вот раз батрак говорит:
     --- Больше я у тебя работать не буду, давай мне расчёт. Траву я у тебя всю скосил до единой травинки.
     Дал ему поп всего несколько копеек. Работник остался недоволен и говорит ему:
     --- Прибавь батюшка ещё хоть кусок сала.
     Но поп ему отказал наотрез и говорил:
     --- Я и то тебе переплатил, дал больше обещанного.
     На то сказал попу работник:
     --- Ну, раз ты мне не дашь сала, так пусть вся твоя травонька обратно встанет как некошеная!
     Поп подивился, а в душе порадовался, что избавился от работника. Тот и ушёл восвояси. А поп пошёл к себе на луга, работу смотреть, да барыши считать. Пришёл, посмотрел, удивился и говорил:
     ---А этот батрак не простой оказался, видать колдун. Ведь и в самом деле стоит трава как некошеная.
+++++++++++++++

Поп и ночлежник. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил поп с попадьёй.
     Пришёл к ним ночлежник. Они ужинать садятся, ночлежника ужинать посадили.
     Была у них паря, это брюква пареная в печке, и как вынули с печки парю брюквенную, ночлежник говорит:
     — Батюшка, я парю охотник.
     А попу стало пари брюквенной жалко, и говорит ему:
     — Если хочешь, так весь горшок пари съешь, целиком съешь весь горшок.
     Ну ночлежник и давай йисть помаленьку, помаленьку, да помаленьку, так весь горшок и съел.
     Попадья и говорит:
     — Куда мы, поп, ночлежника спать положим? С пари-то брюквенной ему худо будет, обвоняется весь.
     Боятся, что обкакается. Взяли, в горнице всё убрали, его туда и спать свели, только новую попову шляпу позабыли на полке в горнице. Его и замкнули туда, чтобы не вышел в избу вонять.
     Вот ему среди ночи в туалет захотелось, ночлежнику, к дверям приступил, а двери заперты. Давай по горнице ходить ночлежник, искать чего-нибудь, куда-нибудь, и нашёл только одну попову новую шляпу, туда и навалил её полную, потом на старое место и поставил на полку.
     Поутру его выпустили, он и запоходил с ночлегу, попа поблагодарил за ночлег.
     Поп и спрашивает его:
     — Как тебя зовут?
     Он говорит:
     — Зовут меня Какофьём.
     Тут как раз заутрени зазвонили, попу надобно пойти в церковь, звонят уж. И спрашивает он у попадьи:
     — Где моя новая шляпа? Одеть мне надо её, праздник был, так уж.
     Попадья говорит:
     — Справься совсем, да по пути зайди в горницу, надень шляпу, на старом месте, где ночлежник спал.
     Поп зашёл в горницу, да как тяпнет шляпу на голову себе, тут весь говном и залился. Выходит на улицу и кричит:
     — Не видали ли Какофья?
     А там люди закричали, увидев попа всего в говне:
     — Хорош, хорош, батька, только весь в говне.
     Поп воротился в фатеру, вымылся, потом в церковь ушёл, а после службы, как вышел из церкви, мужики все вкруг его смеются, а он всё твердит:
     — Поищите-ка Какофья.
+++++++++++++++
.....
Поп и прохожий. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил-был поп.
     Поп с попадьёй сидит, ужинают они. Тут как раз пришёл к ним прохожий. Поп с попадьёй-то уже отужинали, прохожего накормить нечем. Пошли спать они в свою комнату, прохожего оставили ночевать в избе.
     Прохожий этот залез на полати, лежит там, а самому не спится. Пошёл по избе, нашёл книгу. Книгу взял читать, а сам неграмотной, не знает, как там читать-то. Поп услыхал, что прохожий читает вслух, приходит в избу и спрашивает:
     — Что, молодец, вы грамотны или, что книгу смотрите?
     — Как, батюшко, мы грамотны, вот читаем.
     — Не можете ли вместо причетника службу сослужить у нас? ; Поп его просит.
     — Как, батюшко, это дело, то мы можем: и петь, и читать.
     — А как у вас свято имя?
     — У нас, батюшко, Светкакофей.
     — Как, не понял? ; Поп переспрашивает.
     — Светкакофей.
     — А, Светкакофей, ну теперь понял. Мамочка ставай! Мужика покормить чем-нибудь надо.
     — Бачка, да у нас хлеба-то нету.
     — Да нет-ле опары у нас-от? ; Поп говорит.
     Налили в чашу солодовой опары, прохожий нахлебался досыта. А он давно не едал, его тут с опары и пробирать стало, дристать зачал. Ночью не удалось ему спать, он наутре только и заспал.
     Поп вставает, время в церковь идти ему, кричит он прохожему.
     — Светкакофей, ставайте.
     Тот спит.
     — Какофей, ставайте. ; Поп вторит.
     Тот и прохватился.
     — Что, батюшко надоть?
     — Да время к заутрене идти. ; Поп говорит.
     — Эка батюшко, да у меня гуня-то худа.
     — Да, мамочка, тащи ему подрясник. ; Поп указывает.
     — Эка батюшко, у меня сапоги-то худы.
     — Попадья, тащи сапоги ему. ; Поп приказывает.
     — Батюшко, у меня шапчёнка-то худа.
     — Да, попадья, тащи ему картуз.
     Пошли в церковь, зашли, поп пошёл на своё место, а Светкакофей стал на крылос.
     Поп читает:
     — Во имя отца и сына, и святого духа. Какофей, читай, давай.
     Молчит однако же Какофей. Время идёт, церковь полна народу набралась. Поп не один раз говорил ему:
     — Читай, Какофей.
     Наконец поп сказал:
     — Да что же, Какофей, нашего приходу стыдишься? А если нет, дак пой.
     Тот и запел:
     — Солнце на лето, на западе, на закате.
     Поп вскричал:
     — Тащите дурака вон!
     Моляне набежали, схватили Какофея, вон вытащили, побежал он к попу в дом.
     — Попадья! Ведь поп-от беду сделал, просил денег всё, что есть, откупиться ладит поп наш.
     Та побежала в горницу, а прохожий в туалет захотел по большому, взял шапку со спички на стене, надристал туда и назад повесил на спичку, как и была.
     Прибегает попадья, суёт Какофью деньги и говорит:
     — На четыре тысячи, только и было, беги, Бога ради, скорее!
     Тот побежал, куда его путь газа видят, и убежал.
     Поп пришёл из церкви и спрашивает:
     — Попадья, дурак-от не приходил сюда?
     — Как не приходил, деньги все утащил, сколь в коробке было.
     Поп испугался, на улице мороз, платье церковное скинул, худящщую маличку оболок на себя, взял шапку со спички, на голову наложил, с испугу не знает, что на голове-то есть у него, побежал доганивать.
     Из церкви народ шёл, скопились люди в кучку, стоят, смотрят. Поп прибежал, кричит:
     — Молодцы, не видали-ли Какофья?
     — Да что ты, батюшко, ты сам в говнах-то весь вон.
     — Да, как вы, дураки, не видали-ли Какофья?
     — Да ты, батюшко, сам не одичал-ле? Ты весь в говнах. Ты и есть Какофей.
     Охватил рукой рожу свою, а он весь в опаре говёной, вонь учуял носом, не может утерпеть. Обратно воротился домой. Попадья увидала и говорит:
     — Да что это ты поп, весь в говнах-то?
     Крестится попадья на попа, чур говорит чур меня.
     Шапку то всю в говнах потом выбросили далеко за околицей. Поп жаловался потом всё:
     — На что было бежать, чёрт с ним, страм от людей, стыд-то какой!
     Так ушёл прохожий тот с деньгами.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Жил поп, нанимал работника. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил в селе поп, ходил по дворам и нанимал работника.
     Жило в том селе три брата, всё их Иванами звали. Вот поп пришёл к ним и взял в работники старшого Ивана. Сделали они зарок: кто рассердится, у того нос вон.
     Сели обедать, кашу сварили, у попа ребята были свои, сели йись, ребята до ветра захотели.
     — Поди, Иванушка, проводи их. ; Поп говорит.
     Ну он и проводил, пришёл назад, а у них пообедано уже всё.
     — Ну, Ванюшка, не сердись на нас. ; Они ему говорят.
     — Как же не сердиться! ; Работник говорит, рассердился.
     Поп у него взял, да нос-то и вырезал, домой Ивана послал.
     Потом поп середнёго брата взял в работники к себе.
     Опять во время обеда дети задавались на гулянку, серёдний брат проводил их туда, назад вернулся, а обед весь поеден. Он рассердился, поп и ему тоже нос отрезал. Так серёдний Иван и ушёл домой с носом в кармане.
     Вот меньшого брата Ивана взяли в работники. Стали опять рядиться:
     — Кто, мол, осердится, у того нос вон.
     Вот как-то кашу сварили и опять ребята поповские на двор, до ветра задались. Иван пошёл с ними на колья их посадил, ждать не стал, пришёл в избу кашу йись.
     Поп пришёл и спрашивает:
     — Что, куда ты ребят оставил?
     — На дворе твои ребята, дрищут всё ещё. ; Говорит ему меньшой Иван.
     Пришёл поп на двор, а там ребята его едва живые на кольях сидят. Прибежал поп в избу, осердился.
     — Чего ты сердишься, ; говорит Ванька меньшой, ; батюшко, надо у тебя нос-то вырезать.
     — Нет, нет, я не сержусь, ; говорит поп.
     Как-то поп и говорит:
     — Ванюшка, поезжай дуги ломать.
     Приехал Иван он туда, к дубу, стал ломать, вдруг медведи набежали, у него коней поели. Ванюшка схватился с ними, запряг их заместо лошадей, да и домой пригнал этих медведей.
     — Куда, батюшко, ставить коней?
     — В хлев опять, где кони, ; говорит поп.
     Наутро поп пошёл лошадёнку запрячь в город ехать к архиерею, смотрит, а там медведи последние косточки доедают от коней-то его. Разозлился поп, к Ивану бежит. А Иван ему как раз навстречу идёт и спрашивает:
     — Что, батюшко, не сердишься ли, что коней медведи съели.
     — Нет, не сержусь. ; Поп скривился весь.
     Потом и говорит:
     — Ты поди, Ванюшка, поди выпусти медведей в лес.
     Иван пошёл, взял медведей в повод, отвёл к лесу и спустил их, приговаривая:
     — Не любо хозяевам, так пущай в лес идут.
     Вот как-то поп и говорит:
     — Ну поди Ванюшка, которая корова на тебя взглянет, тую убей. Мяса нужно приготовить, гости будут.
     Ванюшка меньшой, пришёл, а все коровы как есть на него разгляделись, ну он, как и приказано попом, взял, да всех коров убил.
     Пришёл в избу. За хвост приволок всех коров. Батюшка тут и схватился, руками всплеснул, хотел накричать на Ивана. И тот ему и говорит:
     — Что, батюшка, не сердишься ли? Я пришёл, все коровы разгляделись на меня, едва меня глазами так и не съели, всех и убил их.
     — Ну, ; говорит попадье поп, ; беда пришла, что теперь с работником-то этим делать.
     Вот как-то послали Ванюшку к чёрту за пошлинной. Поп послал. Пришёл Ванюшка, около озера три раз обошёл и сел витьев вить.
     Углядел это чертёнок, водяник и спрашивает:
     — Что ты делаешь тут Ванюшка?
     — Я что делаю? Да я кольца вью, воду как высушу, вам негде жить будет.
     — Погоди, не суши, я к дедушке схожу, ; чёрт просит.
     Прибегает к старшому Водяному и говорит:
     — Вот, дедушко, Ванюшка ладит озеро высушить, житья не будет уж.
     Дед водяник вышел из воды с палицей жалезной и говорит:
     — Давай Иван так сделаем, кто может здынуть эту палицу выше, тому пошлину дам целую фуражку.
     Ванюшка и говорит:
     — Кто принёс тот пусть первый и здынет, спробуй наперёд, тяжела ли?
     Водяник, как бросил палицу эту к небу, она взад пала, в землю стала столчком.
     Теперь Иванушкина очередь, он и говорит:
     — Сейчас подожду вон то облако и кину туда.
     Испугалися черти водяные, палица на облако падёт, улетит отсюда, не видать её боле, как с лешими воевать без неё. Запросили не кидать палицу жалезную. Она им нужна ещё.
     Пока бегал чертёнок за пошлиной Ванюшка стал яму копать, накопал и сверху фуражку свою поставил.
     Вот водяные бегали, бегали, деньги таскали, таскали, пока всю яму не наклали и сверху фуражки.
     Забрал Ванюшка пошлину, денег повёз возом. Поп очень обрадовался, что денег много нанёс работник его.
     — Куда, батюшко, класть деньги эти? ; Спрашивает Иван.
     — Клади в подвал, ; говорит поп, ; в чулан.
     Вот настал церковный праздник, пошёл поп к обедне, в церковь пошёл. Батюшка Ивану и говорит:
     — Ты Иван двери карауль, чтоб не украли добра нашего.
     А сам поп ушёл в церковь. Этот Иванушка взял, двери вынес и с подвала тоже. Пришёл, в церковь занёс, сам на печку залез, сидит там песнопения слушает.
     Поп махал, махал кадилом, заглянул на печь, а там Ваня сидит на печи.
     — Что Ванюшка ты сделал-то. Зачем двери принёс. ; Говорит поп.
     — Так ты ж сам сказал, чтоб я двери сторожил, я и сторожу и обедню слушаю. А что, батюшко, не сердишься ли?
     А в то время другие его братья всё с подвала унесли у попа, пока Иван двери сторожил.
     Поп пришёл домой, а там всё опахано, больше нет ни денег, ничего. А он и не смеет сказать, что сердится, а то ещё и нос отрежут.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Жил-был поп в селе. Сказка!!
===============
     Жил-был поп в селе.
     Нанял как-то он себе работника, сделал с ним условие: чтобы жить работнику всегда у попа. А у попа работники не уживались. Если работник не уживётся, то у него из спины ремень, а в голову молотком. Если уживётся, то у попа из спины ремень, а в голову молотком.
     Вот поп видит, что работник у него уживается. Поп что ни заставляет работника делать, он все делает. Поп видит, что дело плохо.
     А у них в лесу водилось множество медведей. Поп и послал его за медведем. Сказал ему:
     — Поди, приведи мне бурка медведя из лесу!
     Работник пошёл, привёл медведя, спрашивает:
     — Поп! Куда ж мне бурку девать?
     Поп видит, что дело-то плохо пошло и говорит:
     — Запряги его в телегу. Поди, собирай мои долги: Мне должен в одном омуте водяной дедушка!
     Работник поехал на медведе к этому омуту. Приехал, распряг медведя, пустил подле себя гулять. А у работника были вершки. Он начал из них вить верёвочки.
     Выскочил из воды чертёнок и спрашивает:
     — Что ты, дядюшка, вьёшь?
     — Верёвочки вью! Берега сжимать, а вас, старых чертей, из воды выживать!
     Чертёнок бросился прямо в омут и сказывает своему водяному дедушке:
     — Дедушка, дедушка! Я был на берегу. Там сидит мужичок, верёвки вьёт. Я его спрашивал:
     — Что ты делаешь?
     Он сказал:
     — Хочу берега сжимать, вас, старых чертей, выживать!
     Тогда старый Чёрт водяной говорит малому чертёнку:
     — Поди, спроси: Что ему надо?
     А работник в это время вырыл яму. На яму поставил шляпу, а в шляпе на дне вырезал дыру.
     Чертёнок вышел и спрашивает:
     — Что же тебе надо, работник попов?
     Отвечает работник:
     — Наноси мне вот в эту шляпу золота.
     Чертёнок пошёл, сказал дедушке.
     — Погоди, ; говорит дедушка, ; скажи ему: кто кого опередит бежать, тому и деньги?
     Пришёл чертёнок к работнику и предлагает ему бежать вперегонки, кто опередит, того и золото. А у работника был заяц за пазухой прирученый. Работник и говорит:
     — У меня есть мальчик с пальчик, и он тебя опередит!
     Пустил чертёнка с зайцем. Заяц туда, сюда, стал вертеться и убежал из глаз. Чертёнок и не видал, куда тот убежал.
     Приходит назад в омут к дедушке и говорит:
     — У него есть мальчик с пальчик: Тот меня опередил и из глаз у меня ушёл.
     — Поди, скажи ему: кто кого переборет, тому и деньги? ; Дед водяной говорит.
     Приходит чертёнок к работнику и говорит:
     — Дедушка сказал, что того золото будет кто поборет другого. Давай с тобой бороться!
     — Где тебе, ; говорит работник попов, ; бороться? У меня есть старичок, и тот тебя поборет!
     И послал его к медведю. Стали они бороться. Медведь ударил так, что чертёнок сразу улетел под небеса. Воротился назад чертёнок и говорит дедушке:
     — Дедушка, дедушка! У него есть старичок: Он меня как ударил, так я под небеса улетел!
     Дедушка дал ему палку:
     — Поди, скажи ему: кто выше эту палку кинет, тому и деньги?
     Чертёнок пошёл и говорит:
     — Дедушка мой сказал так, кто выше эту палку закинет, того и золото будет.
     Работник и говорит чертёнку:
     — Кидай же ты наперёд, ты принёс, ты первый и кидай.
     Чертёнок кинул палку высоко до облака. Приходится работнику кидать палку. Он и говорит чертёнку:
     — Зажмурься! Я брошу так высоко, что ты уж не увидишь, так высоко!
     Тот зажмурился, а он бросил палку в кусты. Когда тот разжмурился, работник говорит:
     — Видишь, моя палка из виду вон улетела!
     Чертёнок возвратился в омут.
     — Дедушка, дедушка! Я высоко кинул палку, а он ещё выше, она и не прилетела ещё!
     Нечего делать, стали носить золото, сыпать в шляпу. А в шляпе дырка была, а была она на яме: сколько они ни носят, все шляпа не наполняется.
     Кое-как черти наполнили яму полну золотом. Тогда переложил работник золото в телегу, запряг медведя и повёз должок к попу.
     Поп удивился, что работник его везёт целый воз золота. Работник и говорит:
     — Поп! Вот я золото привёз. Куда мне девать золото и куда бурку?
     Поп не знал, что сказать, говорит:
     — Пусти к нашей лошади!
     Работник пустил. В утрях пришли, а медведь съел лошадь, только кости повсюду валяются обглоданные. Вот поп видит, дело плохо. Начинает с женой сушить сухари, чтобы бежать от работника куда-нибудь.
     Насыпали мешки сухарей. Работник, не будь дурень, сухари из одного мешка высыпал, а сам туда и сел.
     Ночью поп с попадьёй собрались, взяли мешок, побежали куда глаза глядят. Бежали, бежали и устали. Попадья и говорит:
     — Сядем на корточках. Отдохнём да съедим пирожок.
     А работник из мешка и говорит:
     — Поп, попадья, я за вами бегу, скоро вас догоню!
     Спужались поп с попадьёй, вскричали:
     — А! Он нас догоняет, побежим дальше.
     Вот они бежали, бежали и устали.
     — Давай, отдохнём.
     Сели отдыхать, а работник из мешка:
     — Поп, попадья, я скоро вас догоню!
     Соскочили поп с попадьёй, побежали опять. Бежали, бежали, устали и говорят:
     — Ну хоть сейчас догоняй: силы больше нет!
     Сели. Стали доставать пирожок. Развязали мешок, а оттуда и вылез работник.
     — Ну что, поп, надо вырезать у тебя теперь ремень из спины, а в голову тебе молотком?
     Поп стал просить его помириться. Помирились они. Стал работник у попа за сына старшого. Стали жить, как родня.
++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Жил-был поп. Сказка!!
===============
     Жил-был поп.
     Уж такой он был скупец и привереда, ни один работник не мог у него ужиться. Накормить забудут, отдохнуть не дадут, а работы, край непочатый.
     Разве что не каждый день нового батрака поп искал, но чтоб какой-то неделю выдержал, не было такого смельчака.
     Не было, не было, ан нашёлся один. Ему говорили все:
     — Не ходи к попу, с голоду опухнешь.
     А тот хохочет:
     — Не умели вы, видно, батюшке услужить.
     Нанял поп нового батрака, привёл на усадьбу, а тут уж дело к обеду.
     — Ну что ж, свет, садись, обедать будем.
     Налила попадья по тарелке наваристых щей с мясом. Только бы хорошенько заправиться, да заплакала во дворе поповская дочка.
     Поп кивает работнику:
     — Глянь-ка, свет, что там стряслось! Успокой чадо.
     Пошёл работник во двор, успокоил неразумное дитя, а воротился, поп с попадьёй уж отобедали.
     — Что ж, свет, ; развёл руками поп, ; два раза стол не накрывают!
     Так несолоно хлебавши и пришлось работнику идти на гумно, рожь молотить. Пришёл, уж стемнело на дворе.
     — Садись за стол, ; говорит попадья, ; ужинать будем.
     Помыл работник руки, за ложку взялся. Поставила попадья на стол горшок каши, не успела по тарелкам разложить, расплакалась-раскричалась, как на грех, опять поповская дочка.
     — Неси её, свет, на двор! ; Говорит поп. ; Пусть маленько проорётся!
     Вынес работник крикунью на крыльцо, уговорил-успокоил, а воротился, на столе уже ни горшка, ни каши.
     — Что ж, свет, ; усмехается поп, ; в нашем доме два раза не ужинают. Бог не велит.
     — Ладно, ; думает работник, ; ужо я тебя, жадину, проучу.
     Утром встал чуть свет, будит попа:
     — Ну что. Батюшка, ладно ли я у тебя работаю?
     — Ладно-ладно, свет. ; Поп улыбается.
     — А ежели ладно, давай уговор заключим: Я не сдюжу работу, ты меня гони со двора в шею. Без всякого расчёта. А коли ты вдруг для меня работы не найдёшь, расчёт вперёд!
     Батюшка думает:
     — Вот повезло, так повезло. Батрак то, видно, глуповат. Уж я его завалю работой, а не сдюжит, в три шеи со двора.
     И в тот же день опять отправил батрака на гумно. Время обедать, пришли, сели за стол. Попадья ковригу хлеба положила, за ухват взялась, щи из печи достать.
     А батрак отхватил от ковриги краюшку по себе, сидит, ждёт. Тут опять заревело-заплакало во дворе поповское чадо.
     — Поди, свет, ; говорит поп. ; Успокой дитя.
     Батрак сунул за пазуху краюху, пошёл. Пока был на дворе, весь хлеб съел. Вернулся. Говорит попу:
     — Щец-то, батюшка, я не похлебал!
     — Ну, свет! У нас щей два раза не варят.
     Смолчал батрак, ушёл на гумно. Намолотился вдосталь, пришёл ужинать. Попадья положила на стол остаток ковриги, пошла к печи за щами. Батрак сунул хлеб за пазуху, ждёт, когда пошлют его нянчить поповскую дочку.
     А вот и плач как по заказу. Взял батрак девчонку на руки, ушёл с ней на крыльцо. Укачал, убаюкал её на свежем воздухе и ковригу умял.
     Пришёл в дом, положил девчонку в зыбку, а сам на печку, да и захрапел для вида. А попадья, в заботе:
     — Как быть то с таким едоком? Если он по ковриге хлеба будет есть, им никаких запасов не хватит.
     — Бежать нам с тобой надо, ; говорит ей поп. ; Мы ведь как с ним уговорились. Коли он с работой не управится, моя взяла, могу гнать его в шею со двора. А если я уговор нарушу, расчёт вперёд за три года. Где ж такую прорву денег возьму? Бежать надо.
     На другой день, пока батрак рожь молотил, попадья насушила два мешка сухарей, поставила в угол.
     Приходит батрак обедать, так и шибануло в нос сухарями. Увидел два мешка, смекнул, в чём дело.
     Сели за стол. И ребёнок поповский молчит, заигрался, а батрак учён, отвалит от ковриги краюшку, ест, пока попадья щи не поставила. Поели, поп и говорит:
     — Ты, свет, потаскай скирды с поля, а я отдохну да тоже к тебе на помощь приду.
     — Ладно, ; говорит батрак.
     А сам, только они из избы, высыпал из одного мешка сухари в подпол, а сам в тот мешок залез. Слышит, ночью будит попадья попа:
     — Вставай! Далеко ли уйдём то? Проснётся, хватится, искать станет.
     Взвалил батюшка мешок с батраком на плечи, попадья другой и бежать из дому. Выбежали за деревню, полем бегут, а батрак то из мешка голос подаёт:
     — Куда вы? Постойте! И я с вами!
     Хотел поп остановиться:
     — Разве ж убежать от молодого, да ещё с мешком на плечах?
     А попадья ему:
     — Ещё чего? Отстанет!
     Бегут дальше. А батрак опять из мешка:
     — Погодите чуток, догоню!
     — Остановимся, жена, ; говорит поп. ; Всё одно ведь догонит.
     А попадья своё твердит:
     — Не догонит, умается!
     Наконец, выбились из сил, свалились с ног на берегу речки. Сбросил поп мешок с плеч, а батрак:
     — Ой, батюшка! Зашиб ты меня!
     Ахнул поп:
     — Так ты здесь?!
     — А где ж мне быть? Это вы хотели от меня сбежать. А я от вас ни на шаг.
     Делать нечего, разложили на берегу костерок, стали чай пить с сухарями. Отошёл батрак в ближайший лесок за хворостом, а попадья давай попа точить:
     — Положим батрака то с краю, ближе к речке, а ночью и скинем в воду.
     А батрак смекнул, в чём дело: Очень уж старательно попадья его на самый обрыв устраивала, своего полушалка не пожалела траву накрыть.
     Легли спать. Батрак ночью то и перенёс попадью на своё место, а сам на её место, к попу под бочок лёг.
     Проснулся поп, будит батрака, думает, что жену:
     — Вставай! Пора. А то светать начнёт.
     Размахнулись, да и бросили попадью в воду. Хлопнул тут батрак рука об руку и говорит:
     — Камень в воду, чертям подарок!
     — Это ты, что ль? ; Ахнул поп.
     — А то кто же, батюшка!
     Схватился поп за голову, да поздно.
     Не зря говорят:
     — Не ищи дурней себя.
     Однако же поладили поп с дурнем, стали жить вместе, друг другу помогать. А вскоре поп подыскал дурню и невесту с приданым хорошим, а потом и сам попадью привёл, не можно попу жить без попадьи, не положено по церковному закону.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Нанял поп работника. Архангельск. Сказка!!
===============
     Нанял как-то поп работника, поехали они за сеном.
     Ехать пришлось далеко, только за полдень и приехали на поле. Обратно придётся где-то в деревне ночевать.
     Вот кладут они сено в телегу, работник и говорит:
     — Вот что, батюшка, будет тебя хозяин в деревне садить ужинать, ты взараз не садись: ты ведь не работник. Раз позовёт, и другой позовёт, тогда только особо тебе соберёт.
     Поп послушался. Стали они возвращаться, стало уже затемно. Смотрят дом стоит хороший, поп отправляет работника к хозяину договариваться. Хозяин соглашается принять попа на ночлег, а работник и говорит ему:
     — Ты хозяин смотри, попа не зови на ужин два раза, только один, обидится и с ума сойдёт.
     Взошли они в избу, стали ужинать, садится хозяин и говорит:
     — Ну, батюшко, садись.
     Поп не сел, говорит сыт, мол, как его работник-то научил. В полвыти хозяин опять говорит:
     — Батюшко, сел бы со мной поисть.
     Поп опять не сел. Ужин кончили. Убрались хозяева спать. Легли и поп с работником, поп и говорит:
     — Я есть хочу. Большуха солодягу для квасу из печи вынимала, я её съем.
     Работник научает:
     — Вывези пригоршнями из горшка только.
     Поп пригоршни и забил в горшок. Да только горшок-то был узкий, а солодяга горячая, поп руки завезил туда, а обратно вытащить не может, бегает по избе, причитает:
     — Ой-вой-вой-вой, руки горят.
     Ночь была месячная, перед окном хозяйский работник лежал, и плешь у него от месяца блестит на голове.
     Попов работник и говорит:
     — Вон на лавке камень лежит, ударь об него, легче будет.
     Поп побежал, да по плеши хозяйского работника и ударил. Горшок сломался, а хозяйской работник и завопил:
     — А вой-вой-вой, убили!
     Поп испугался, из избы и побежал в свою деревню босиком, а дело было зимой.
     Хозяин из другой избы пришёл с огнём и видит: солодяга на полу, работник в крови, и спрашивает:
     — Что у вас такое случилося?
     Поповской работник и говорит:
     — Я говорил ведь, не потчевай попа два-три раза! Ты два раза попотчивал, он с ума и сошёл.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Поп сам ел хорошо, а своего работника кормил плохо. Сказка!!
===============
     Поп сам ел хорошо, а своего работника кормил плохо.
     Вот в праздник какой-то работник забрался пораньше в церковь, залез под престол и сидит там. Поп пришёл, начал служить. Стал читать:
     — Господи, очисти меня грешного и помилуй!
     А работник тихонько из-под престола говорит:
     — Не помилую тебя поп, не помилую.
     Поп услыхал, изумился. Опять говорит:
     — Господи, очисти меня грешного и помилуй!
     Работник опять:
     — Не помилую тебя поп, не помилую!
     Поп в третий раз говорит так же, и работник ему в третий раз отвечает то же. Поп осмелился, говорит:
     — За что же, господи, не помилуешь-от?
     Работник отвечает:
     — Работника плохо кормишь, сам ешь, а он голодный!
     Поп пришёл домой, говорит попадье:
     — Мать, какое мне было преставление: Я слышал глас, что работника-де кормим мы плохо, а это грех, оказывается.
     Пришёл и работник как раз.
     Его сразу за стол усадили, стали кормить, угощать.
**************
     Да, а вот сам-то священнослужитель не смог додуматься. Может Библию не читал никогда.
+++++++++++++++++++++++
.....
Поп и работник. Раз поп с работником поехали купить сено. Сказка!!
===============
     Раз поп с работником поехали купить сено.
     А поп сильно скупой был. Вот он и говорит работнику своему:
     — Ну, работник, ты хлеба себе бери, а мне не надо. Я поп, меня в каждом месте примут!
     Вот и поехали они. Приходит ночь. Поп и говорит работнику:
     — Поди, просись ночевать и скажи там хозяину: Когда я приду в избу и скашляю первый раз, чтобы был самовар готов. Когда скашляю второй раз, ужин, и третий раз, постель чтобы готовили!
     Работник сделал наоборот всё. Он так сказал, когда просился ночевать:
     — У меня, ; говорит работник, ; батюшка совестливый. Когда он придёт в избу и скашляет первый раз, чтобы баня готова, а второй раз скашляет, чашку холодной воды ему чтобы, а третий раз кашлянет, чтобы постеля ему готова была.
     Так всё, понятное дело, и сделали хозяева, как говорил работник. С попом шутить нельзя. Пред Богом стоит. Так попов работник проделывал это три ночи.
     Стали ночевать они последнюю ночь, поп очень захотел есть. Разбудил своего работника среди ночи и говорит:
     — Я видел, что вчера баба хозяина поставила квашню. Хотя бы теста похлебать мне сырого, голод заморить!
     Работник принёс ему теста, и поп его рукой прямо хлебает. Когда он кончил свою похлёбку, и говорит:
     — Где бы мне руки помыть?
     — А вон стоит кувшин с квасом, поди мой! ; Говорит работник.
     Поп так и сделал. Затолкал обе руки в кувшин, и когда вымыл, потянул свои руки, а они затянулись в узком горлышке.
     — Работник, руки-то я не могу добыть из кувшина, ; говорит поп.
     А работник был продувной на выдумки.
     — Поди, вон, смотри, на лавке лежит точило, разбей его, кувшин-то об точило это.
     А на лавке спал плешатой старик. Ночь была месячная, плешь у старика-то и сияет, как точило. Вот, поп подходит и хлоп старика по плеши. Старик как закричит:
     — Сыновья, вор здесь! Бьют меня!
     Поп в испуге подхватился и бегом на улицу прямо с кувшином. Работник ушёл за ним. Поп выскочил. Бегает по двору, спрашивает работника:
     — Ну как, работник? Обо что я разобью свою кружку?
     А в то время старуха хозяйская вышла на волю, до ветру. Работник и говорит:
     — Вон у столба стоит корга от дерева, стучи об неё, батюшка!
     Поп в сумерках подходит и хлоп старуху по голове. И опять крик. Поп чуть не плачет со своим кувшином.
     Наконец работник сжалился над попом и освободил ему руки от кувшина этого неразумного. Всё успокоилось, объяснилось, поехали они домой. Ночевать уже не стали в деревнях, а ночевали на поле. Раз они ночевали, тёмная ночь была, жуть вокруг, работник, чтобы страху ещё нагнать на попа, и говорит попу:
     — Смотри-ка, сколько волков! Нас съедят теперь!
     А в темноте видны были огни, как волчьи глаза. Поп, испугался и шепчет с испуга, чуть не икает:
     — Что будем делать-то, работник?
     А работник и говорит:
     — Привяжу я давай тебя батюшка на бичёвку. Ты стань на четыре лапы и лай на них, аки ты собака есть. А я возьму дубину и буду ходить вокруг тебя. Волки увидят, что ходит лесник, и убегут.
     Так и сделали. Когда рассветало, то смотрят, а то были обгорелые пни!
     Так вот как учат скупых попов! В следующий-то раз поедет этот поп за сеном, дак возьмёт своего хлеба в дорогу.
*****************
     Сказок у нас с вами в головах ещё много осталось, а вот животы совсем пустые сделались. Языки у сказочников повешались аки кожи на заборе.
+++++++++++++++++++++++
.....
Поп и три брата работника. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жили три брата, прежде они жили хорошо, а конце плохо стали жить.
     Вот как-то большой брат и говорит:
     — Кому-нибудь из нас надо идти в работу.
     Пошёл меньшой брат в работу наниматься. Идёт по дороге, стретился ему поп.
     — Куда, молодец, пошёл?
     — Пошёл я в работники наймоваться.
     — Наймись мне. ; Поп говорит.
     — Наймусь, хорошо.
     — Ну, что просишь? ; Поп спрашивает.
     — Прошу сто рублёв в год у тебя.
     Поп отвечает:
     — Дам сто рублей, только и ты сто рублёв положь под залог: ежели ты сперва осердишься, платы не будет тебе за работу твою, сто рублёв с залога заберу, а я осержусь, из спины ремень, из задницы пряжку мне вырежешь.
     — Ладно, согласен. ; Говорит меньшой брат.
     На восток Богу помолились и поехали жить к попу. У попа были дети, был сын прокажённый. Как только сядут они исть, сын начинает реветь:
     — Я страть хочу.
     Работник потащит в нужник, воротится назад, а со стола убрано всё уже, а работник неёмши остался.
     Так и до полугода он живёт у попа, и стал работник вовсе слаб. Поп заметил это и говорит:
     — Что же ты работник совсем не весел?
     — Батька, ты кабы был на моём месте, ты бы с первого дня осердился. Я больше половины году терпел, тепере осердился.
     — Ну коли осердился, то и ладно.
     Живут они дальше, год прожил работник у попа. Расчёт надо бы с хозяина получить.
     — Хозяин, отдай расчёт.
     Поп и говорит:
     — У нас ведь с тобой залог был положен: платы не будет, ежели ты первый осердишься, а я осержусь, из спины ремень, из задницы мне пряжку.
     Рабочему нечего стало говорить, от попа пошёл ни с чем. Пришёл домой, не принёс ничего. Братья спросили:
     — Где ты был, что принёс?
     — А где жил, тут и осталось.
     Братья говорят:
     — Это-ле наша не беда! Ждали с деньгами, а пришёл брат ни с чем.
     Большой брат и говорит среднему:
     — Иди ты в работу нанимайся, нечем стало жить у нас.
     Пошёл средний брат в работу. Идёт по дороге, встретился ему тот же самый поп.
     — Куда, молодец, пошёл?
     — Пошёл я в роботы наймоватца.
     — Наймися мне. ; Поп говорит.
     — Наймусь к тебе, святый отче.
     — Ну, что же ты просишь за работу?
     — Прошу сто рублей в год у тебя, святый отче.
     — Дам сто рублей, только и ты сто рублёв положь под залог: ежели ты сперва осердишься, платы не будет тебе за работу твою, сто рублёв с залога заберу, а я осержусь, из спины ремень, из задницы пряжку мне вырежешь.
     — Ладно, согласен. ; Кивает головой средний брат.
     На восток Богу помолились и поехали жить к попу.
     Вот живут они. Да как только сядут они исть, тут сын попа, прокажённый который, сразу в рёв:
     — Я страть хочу.
     Совершенно так же, как в первой раз. Пришёл и средней брат домой опять ни с чем. Братья спросили:
     — Ну, брат, жил ты, где деньги?
     — А где жил, тут и осталось.
     Большой брат говорит:
     — Ну нечего делать, братья, оставайтесь, пойду я в работу.
     Пошёл по дороге, стретилса тот же поп и меньшим братьям.
     — Куда, молодец, пошёл?
     — Пошёл я в работники наймоваться.
     — Наймись мне. ; Поп говорит.
     — Наймусь, хорошо.
     — Ну, что просишь? ; Поп спрашивает.
     — Прошу сто рублёв в год у тебя.
     Поп отвечает:
     — Дам сто рублей, только и ты сто рублёв положь под залог: ежели ты сперва осердишься, платы не будет тебе за работу твою, сто рублёв с залога заберу, а я осержусь, из спины ремень, из задницы пряжку мне вырежешь.
     — Ладно, согласен. ; Говорит средний брат.
     На восток Богу помолились и поехали жить к попу. Поп также морит голодом работника. Живёт до полугода, стал средний брат плохой на лице. Поп заметил, что он стал невесёлый и спрашивает его:
     — Что ты не весел стал работник, сердишься-ле что на меня?
     — Да батюшка, ты бы на моём месте был, дак с первых дён осердился, а я не сержусь на тебя нисколько.
     У попа было три сына, первой прокажённый, второй Лука, третей Пёрша. Работник этот как-то наутро раненько стал, кол навострил, с обоих концов, в нужнике воткнул в землю, а другой конец на верху оставил.
     Сели обедать, прокажённый ревёт:
     — Страть хочу.
     — Работник, давай скорее тащи его в нужник. ; Поповна говорит.
     Работник потащил его и посадил дырой в заднице прямо на кол, да ещё его и придавил, тут быстренько и заскочил в избу. Попа с попадьёй как раз и застал за столом, сел с ними исть, в первой раз так получилось.
     Попадья и говорит:
     — Ты куда парня-то девал?
     — Молчи, попадья, ваш сын у места сидит, звёзды читает.
     Поп и говорит:
     — Попадья, сходи-ка, посмотри, что там он считает, такого никогда не было? Каки-таки звёзды он там читает?
     Попадья побежала, а у ребёнка прокажённого ртом кол вышел уже. Забежала, закричала.
     — Поп, что-же ты сидишь, какие там звёзды он читает — ротом кол у него вышел.
     Поп побежал, работник сзади, поп с кола сымает ребёнка своего, а работник и говорит:
     — Батюшко, не осердились-ле?
     — Нет, какие там осердились, не осердились. ; Поп чуть не плачет.
     Прокажённого и похоронили. Теперь живут прекрасно, от стола не оддёргивают, работник сытой, весёлый.
     Вот поп ушёл как-то в гости, работнику наказывает.
     — Работник, ты смотри в амбаре двери карауль, чтоб нас не обокрали, да не обнесли.
     Работник с их амбара двери снял, с крюков прямо и братьев своих позвал. Скорёшенько братья приехали, из амбара что можно было увезти, то и прибрали на телегу и увезли.
     А работник с дверями пошёл туда, где поп в гостях был, двери на порог положил, на эти двери и сам лёг.
     Поп посматривает в окошко и говорит:
     — Как быть мой работник это пришёл.
     А гостей хороших много было, ругаться стыдно, он насмелился спросить:
     — Что, работник, не ты-ле тут?
     — Я. ; Отвечает работник.
     — Как ты тут, я велел тебе в амбаре двери караулить, а ты здесь.
     — Амбарные двери ведь у меня здесь, подо мной, а я на них.
     Поп подумал, подумал и говорит:
     — Это-ле не беда. Не охота было идти, а надо идти домой. ; Вот и пошёл поп.
     Работник двери берёт, идёт заследом попу, не отстаёт, попадья сзади торопится. Пришли, а в амбаре шаром покати, всё увезено. Попадья и говорит:
     — Поп, это-ле нам не беда!
     Работник говорит:
     — Батынко, не осердился-ле ты?
     — Нет, зачем же, не сержусь. ; Поп говорит и чуть не плачет.
     Опять они какое-то время живут-поживают, живут согласно. Попа с попадьёй зовут в гости опять. Пошли они, попадья работнику наказывает:
     — Работник, ты испеки пирог мясной, накроши лука да перча, завтра нам гости будут.
     Ушли в гости, работник поймал ребяток поповых Лаку и Перча, зашиб их, и, как было наказано попадьёй, отрезал от них мяско, в пирог его запёк, остатки в погреб бросил.
     Поп с попадьёй домой пришли, ребяток нету, должно, у дедки и бабки спят. Наутро стали, созвали гостей, погостили, всяки ествы ели, до этого пирога дело дошло.
     — Поп, ты режь пирог, да оставь Луке да Пёрше по кусочку.
     Работник на полатях лежит.
     — Попадья! Луки да Пёрши нету, ты ведь Луку да Пёршу велела выкрошить на пирог.
     Гости из-за стола стали вон походить, по домам. Ушли все, поп и спрашивает:
     — Дак что, ребята-то, убиты, что ли?
     — Ребята твои в погребе.
     Пошли глядеть, а там их тела мёртвые. Поплакали, погоревали поп с попадьёй, да делать нечего, хоронить надо, попадья говорит:
     — Поп, да всё же, хоть и остатки, да похоронить надо.
     Работник и говорит:
     — Поп, колодочки делайте, а я пойду могилу копать.
     Работник спрашивает:
     — Батюшко, ты не осердился-ле?
     — Нет, нет, не осердился.
     Ребяток похоронили, пришла ночь, легли спать, а комната одна была. Поп с попадьёй на кровати, работник на полу. Попадья попу и говорит тихо:
     — Поп, что-же будет делать нам? Это-ле нам не беда! У нас ведь житьё было хорошо, нынче нечего не осталось, один скот. Прокажённый ты, прокажённый! Лука да Пёрша были безвинны, да и тех погубил у нас, кабы ещё он и нас не погубил. Пошлём давай его в чисто поле, там ходит медведь-людоед, скажем ему, что у нас чёрная корова не пришла.
     Наутро встали, поп работнику и говорит:
     — Работник, у нас чёрная корова не пришла с пастбища, поди пригони её.
     Работник был послушен, пошёл. Приходит в чисто поле и попал на самого медведя, медведь на задние ноги перед ним встал. Молодец говорит:
     — Михайло, много-ле ты у меня уешь? Поди к моему хозяину у него много мяса есть поисть тебе.
     Медведь и пошёл. Молодец позади идёт, да прутиком его погоняет. Догонил его до дому, отворил всё двери во хлевах и говорит медведю своему:
     — Полезай Михайло, будет тебе тут поисть.
     Сам пошёл в дом. Поп спросил:
     — Работник, пригонил-ле чёрную корову-то?
     — Пригонил батюшка, пригонил, только она побурела, видно со страху.
     Попадья тут вскричала:
     — Что же это, поп будет-то! Корова-то ведь у нас дома была, кого же он пригонил?
     Попадья кинулась во хлев, заглянула, медведь ходит. Она тут в крик:
     — Поп, это-ли не беда! Ведь он медведя пригонил, скота всего нашего он придавил.
     Поп говорит:
     — Работник, пожалуйста, поди выгони медведя назад.
     Работник вышел и говорит Михайле:
     — Михайло, наелся, дак поди прочь к себе в лес.
     Медведь ушёл. Работник зашёл в избу.
     — Батюшко, не осердилса-ле на меня?
     — Нет, как, зачем осержусь на тебя. Хорошо работаешь.
     Пришёл вечер, ложится спать стали, поп с попадьёй на кровать, работник на полу. Ночью попадья попу и говорит:
     — Поп как же будем делать? Работник дочиста у нас всё упёк, кабы нас не упёк. Утром испечь надо хлеба, да сбежать отсюдова, пока работник этот сам не уйдёт к себе домой, тогда и мы вернёмся на двор. Чёрного, да белого надо скласть в мешки, побольше мешок ты потащишь, поменьше я потащу.
     Работнику же в ту ночь худо спалося, он и услышал ихний разговор.
     Утром попадья стала стряпать. День проходит, наступает вечер, ложатся спать, мешки с хлебом в сенях лежат. Работник ночью взял малицу-рубаху с капюшоном и рукавами мехом наружу, завертелся в неё, что его не видно, вышел в сени, из мешка хлеб высыпал, в мешок сам забился.
     Попадья ночью прохватилась, попа будит и говорит:
     — Поп, ставай, Бога ради, собираемся.
     Выбежали они в сени, оделись, поп большой мешок схватил, попадья малой, побежали. Бежали, бежали, встретилась по пути им речка с сильным течением и глубокая. Мешки они тут бросили, попадья и говорит:
     — Слава тебе, Осподи! Убежали от злодея.
     Поп и говорит:
     — А слава Богу, убежали же.
     Работник из мешка выбивается.
     — Поп, я ведь здесь.
     — Але ты, работник, здесь?! ; Поп ахает.
     Сели ужинать, и работник вместе, работнику не естся, не шибко он приустал в мешке-то едучи на поповой шее. Вот работник пошёл в сторонку на свою нужду к речке. А угорыш там к речке крутой был, попадья и говорит попу:
     — Ты, поп, на гору ляг, а я под гору лягу, а работника возле меня положи. Ты сосни, да прохватись, да меня пихни, я его ещё пуще пихну, он в воду-то улетит, утонет там, так и отвяжемся от беды этой.
     Легли спать, поп на гору, попадья пониже, работник ещё того пониже. Работник и думает, что неспроста это, уж как его попадья укладывала с краю-то, ажно свой платок ему тут подстелила.
     Поп с попадьёй приустали за день бегаючи с мешками, тут сразу и заспали крепко, только похрапывают, а работнику не спится. Взял он попадью пошевелил, она ещё пуще похрапывает, не чует ничего, работник попадью на своё место, с краю, прямо на краю угора-то, а сам в серёдку лёг. Лежит ждёт и думает:
     — Когда поп меня пихнёт.
     Поп проснулся, темно вокруг, даже звёзд не видать, работника пихнул, тот ещё того пуще попадью толкнул, попадья и улетела в воду, бултыхается там, вода в пучину её понесла. Поп с радости и кричит:
     — Попадья, ставай, ставай, утонул, слава Богу!
     Работник скочил.
     — Поп, да ведь попадья утонула!
     Поп молчит, работник и говорит:
     — Поп, не осердился ли ты?
     Поп тут наконец-то не выдержал и кричит:
     — Ах ты, дурак ты, дурак, хоть век бы ты меня упекал своими проделками, я бы не осердился, а то попадью упёк, нынче осердился на тебя.
     — Поп, а ведь у нас залог положен был, разве ты забыл?
     — Был, да ведь ты у меня уже всё и так упёк.
     — Я бы тебе ничего не сделал, да мы ведь на восток Богу помолились, грешно будет не исполнить завета пред Богом, давай ложись батюшка.
     Попа работник повалил, стал кроить из спины ремень, из задницы пряжечку.
     Пошёл поп прочь оттуль, дошёл до дому, а там остатки добра поповского уже развезли соседи по закромам своим.
+++++++++++++++++++
.....
Поп и Христос. Легенда. Сказка!!
     Вот видишь ли, скажу я твоей милости, что был один священник беднеющий, пребеднеющий.
     Приход ли у него был больно малый, или как тебе сказать, правду-то молвить, что иное, только, слышь-ка, всё он молился Богу, кабы в достатке то стать посправнее.
     Вот он всё молился, да молился, день и ночь молился, уж он и Николу-то Угодника милостливого просил всё, кабы справиться с бедностию своею.
     Ан нет, лихо, да лихо! Не даёт Бог ему счастья.
     Вот тогда и пошёл он из дому, куда глаза глядят. И вот так он шёл да шёл, всё он шёл, устал уж. И тут увидал он, как возле дороги сидят двое с сумками. Как и он они были пешие, ну, знаешь, присели с дороги длинной отдохнуть.
     Сидят и отдыхают. А один-ат молоденький с бородкой, а другой-ят седенькой, старичок такой.
     А один-ат, знаешь, был сам Христос, а другой-ят Никола милостливый.
     Вот поп подошёл к ним и говорит:
     — Ну, братцы! Вы, как и я же, пешком идёте. Кто вы дескать таковы?
     Они ему сказали:
     — Мы ворожейцы, знахари, и ворожить умеем и лечим.
     Поп им тогда и говорит:
     — Ну, слышь-ка, друзья, нельзя ли вам взять и меня с собою.
     — А что, а и пойдём. ; Говорят они ему. ; Толька матряй, всё будем поровну делить.
     — Знамо дело, что поровну. ; Кивает довольный поп.
     Вот этим делом-та и пошли они все троя вмести.
     Шли они так да и шли, тут как раз устали и зашли ночевать в избушку какую-то.
     Поп-ат всё у себя с вечеру съел, что, знаешь-ли, было у него съестного.
     А у Христа с Николой милостливым была только одна лишь просвирочка, и ту положили они на полочку у образов да другого дня.
     Наутро поп встал и захотелось ему есть, он взял украдкой ту просвирочку и съел её.
     Христос-ат утром проснулся, схватился просвирочки, ан лих нету её!
     — Кто, слышь-ка, мою просвирочку съел? ; Спрашивает у попа.
     Поп заперся, отнекивается, говорит:
     — Знать не знаю, я не ел.
     Вот что же тут поделаешь, ну знать так тому делу и быть.
     Встали, вышли из избушки и пошли опять. Идти-то надо. Шли они, шли, и пришли наконец-то в один город.
     Тут молоденький, который с бородкой, знахарь, знаешь-ли, Христос-ат, вот он и говорит:
     — В этом городе у богатого барина есть больная дочь. Никто не смог её излечить, айдате-ка мы к нему.
     Пришли они к тому барину, стали стучаться у него под окном, говорят:
     — Пусти-ка нас. Мы, слышь-ка, вылечим твою дочь.
     Вот пустили их. Дал им тот барин лечить свою дочь. Они взяли её и повели в баню.
     Привели в баню, и Христос-ат всею её разрезал на части, она и не слыхала ничего, не плакала, не кричала.
     Разрезал Он на части её, взял и перемыл всё на всё в трёх водах.
     Перемыл в трёх водах и сложил её всею вместе по-прежнему, как была.
     Сложил вместе, спрыснул и раз, она срослась. Спрыснул в другой, она пошевелилась. Спрыснул в третий, дак она встала.
     Привели её к отцу. Она, знаешь-ли, и говорит:
     — Я во всём здорова по-прежнему.
     Вот барин тот их вдоволь сыто на сыто всем, что у него было, накормил и напоил.
     Поп ел, ел, насилу с места встал, а те, знаешь, Христос-ат да Никола милостливый, немножко закусили, и стали сыты.
     Вот опосля барин-ат открыл им сундук с деньгами и говорит:
     — Ну, слышь, берите, сколько душе вашей угодно.
     Христос взял горсточку, ды Никола милостливый другую. А поп начал совать везде себе, и в карманы, и за пазуху, и в суму, и в сапоги, везде было полно насовал.
     Вот этим делам-та пошли они опять в дорогу. Шли, шли, и пришли к речке, Христос с Николай милостливым разом перешли легохонько, а поп-ат с деньгами шёл-шёл по воде-та, да и начал было тонуть.
     С другого та берегу Христос с Николой милостливым кричат ему:
     — Брось, брось деньги! Брось, слышь, деньги! А то утонишь.
     — Нет. ; Говорит поп. ; Хоть утону, а их не брошу.
     — Брось, брось деньги! А то захлебнёшься, помрёшь ведь.
     — Нет, умру, а не брошу! ; Говорит поп.
     Ну вот кое-как перебрёл он с деньгами-та через речку. Тут и сели все трое на бережку.
     Христос-ат и говорит попу:
     — Давай деньги-то делить.
     А поп не даёт:
     — Это маи деньги! Вы-то что же не брали себе больше? Я чуть было не утонул с ними, а вы говорили, брось да брось их.
     — А уговор-ат. ; Сказал Христос. ; Ведь лучше денег.
     Вот поп и стал выкладывать свои деньги в кучку, и Христос с Николой милостливым тоже сложили свои туда же.
     Вот этим делом-та стал Христос делить деньги и класть на четыре кучки, на четыре доли.
     Поп-ат и говорит:
     — Нас де трое только. Кому кладёшь ты ещё-то четвёртую долю?
     — А четвёртая доля тому. ; Говорит Христос. ; Кто мою просвирочку съел.
     — Так это самое, то же ведь я, слышь, я её и съел! ; Подхватился поп.
     Вот Христос-ат с Николай милостливым и усмехнулись.
     — Ну, коли ты мою просвирочку съел, так вот тебе эти две кучки денег тогда. Да вот и мою тоже возьми себе. ; Говорит Христос.
     — И мою, слышь, кучку возьми себе. ; Говорит Никола милостливый. ; Ну так вот, теперь у тебя много денег! Ступай домой, а мы пойдём одни.
     Поп-ат взял все деньги и пошёл один.
     Пошёл, знаешь ли, и думает, чем дескать мне домой идти, лучше пойду я один лечить. Я теперь сумею и сам лечить, видел, как они-то лечат.
     Вот он шёл-шёл, пришёл в какой-то город. Пришёл значит он в этот город, заходит на базар, люди к нему подходят, видят, что он священник, спрашивают, как господу молиться правильно. Он всё это говорит и вызнаёт, что у одного богатого купца есть больная дочь, и никто её не мог излечить.
     Приходит он к дому этого купца и говорит:
     — Пустите меня, я вашу больную дочь вылечу.
     Пустили его.
     Он, знаешь ли ты, уверил их, что вылечит.
     Ну хорошо, так тому делу и быть, вылечит, так и вылечит! Вот выпросил он большой нож вострый и повёл больную в баню. Привёл её туда, разложил на полку и начал её резать на части, видел, как Христос-ат резал.
     Только ну ка тут кричать эта больная. У Христа она не кричала, а тут кричит, словно её режут. Кричала, кричала, что ни есть мочи!
     А поп ей приговаривает:
     — Не кричи, слышь, не кричи, будишь здорова!
     Вот изрезал поп её замертво на части, и начал её перемывать в трёх водах, как Христос, вишь ты, делал.
     Перемыл и начал складывать опять, как была по-прежнему. Ан-лих не складывается она на прежний лад.
     Вот он мучился, мучился над нею, кое-как сложил. Сложил и спрыснул раз, ан, слышь-ка ты, она не срастается. Спрыснул в другой, а и тоже нету толку. Спрыснул в третий, а и тоже всё, знаешь ли, без толку.
     Запричитал тут поп:
     — Ну, беда теперь моя пришла! Пропал я теперь! Угожу на виселицу, либо матряй теперь в Сибирь на катару! Зачем домой не сошёл, денег-то было сколько, жил бы да жил.
     Начал плакать и молится Богу и Николе милостливому, чтобы послали ему опять тех знахарей.
     И видит он в окошко в бане, что идут к нему в баню те знахари, молоденький с бородкой и седенький старичок.
     Вот как возрадовался им! Бух им в ноги и говорит:
     — Батюшки мой! Будьте отцы родные мне! Взялся я лечить по-вашему, да не выходит.
     А эти знахари опять, знаешь ли, были Христос и Никола милостливый.
     Вот взошли они, усмехнулись и говорят:
     — Ты больно скоро выучился лечить-то!
     Вот Христос-ат взял мёртвою всю её по частям перемыл снова, да и сложил.
     Сложил, знаешь ли, по-прежнему, как была она, и спрыснул раз, она срослась, спрыснул в другой, дак она пошевелилась, спрыснул в третий, тут она и встала.
     Вот поп-ат перекрестился:
     — Ну, слава тебе, Господи! Уж вот как рад-то я, и сказать нельзя!
     — Возьми. ; Сказал Христос. ; И отведи её теперь к отцу. Да мотри, больше не лечи! ; Крепко-накрепко наказал ему. ; А не то пропадёшь!
     Вот знахари те, Христос и Никола милостливый пошли со двора, а поп-ат привёл её к отцу:
     — Я её, слышь-ка ты, излечил.
     Дочь сказала отцу, что она теперь здорова по-прежнему.
     Купец ну ка тут давай его поить, кормить, уговаривать, чтобы остался он у него-та.
     — Нет, ; говорит поп, ; не останусь!
     Вот купец ему денег ему дал вдональ, лошадь с повозкой. Поп прямо и поехал дамой.
     Положил зарок, что лечить больше теперь не станет. Занялся своим поповским делом.
++++++++++++++++++
.....
Поп и цыган. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был цыган, у него был отец-старик.
     Крепко старик заболел, лежит в постели, а сын ходил-ходил за ним, да потом и бросил.
     Что отец ни попросит у него, пить или есть, цыган будто не слышит, только думает, как бы поскорее помер.
     — Э, сынку, сынку! ; Говорит отец, ; ты уже не стал меня и за батька почитать, а я ж тебя на свет родил!
     А сын ему отвечает:
     — Какой ты мне батька! Ты не на меня робил, а свою душу солодил да услаждал. Полезай ты к матери в сраку, а то я батько тебя перероблю.
     Отец вздохнёт и промолчит.
     Пришло время, помер старик. Одели его и положили на лавке: лежит покойник, борода у него длинная. Накурили в избе ладаном. Всё готово.
     Пошёл цыган за попом:
     — Здравствуй, батиньку!
     — Здорово, цыган! Что скажешь?
     — Мой батько помер, поди да похорони.
     — Неужели помер? ; Поп спрашивает.
     — Помер он, пусть земля ему пухом буде! Лежит на лавке, как Спас, и бороду свою вокруг распас, хорошенько, батинька, по хатоньке походите кадилом покропите, на его белое тело посмотрите. Ладаном пропахнет, может он батиньку и просвятится!
     — Что же, цыган, есть у тебя деньги, за похороны заплатить?
     — За что это тебе деньги-то платить? За тую стерву, что лежит на лавке, чёрную, аки головешка, вытаращив зубы, как бешеная собака. Да ещё тебе за него деньги платить! Пожалуй, и не приходь его хоронить, дак я тебе его приволоку за ноги к церкви: что хошь, то и делай с ним, хоть себе на ветчину копти да жарь!
     — Ну ладно, ладно, ; говорит поп, ; сейчас приду да похороню.
     Воротился домой цыган, вслед за ним пришёл и поп: отпели цыганова отца, положили в гроб, снесли на кладбище и похоронили.
     — Неужели ты, ; говорит поп цыгану, ; нисколько не заплатишь мне за своего отца? Тебе грешно будет!
     — Ах, батиньку! ; Сказал цыган. ; Сам знаешь, какие у цыгана деньги: было трошки, дак все потратил на поминки, а ты, батиньку, повремени до ярманки, добуду денег, отдам тебе!
     — Ну, хорошо, свет, подождать можно. ; Поп отвечает.
     Началась ярмарка, поехал цыган в город, лошадьми менять. Поехал и поп по своим делам. Вот и попадается цыган попу навстречу.
     — Послушай, цыган, ; напоминает поп, ; время тебе уж деньги отдать за отпев батьки твоего!
     — Каки-таки деньги? За что тебе отдавать?
     — Как за что? Я твоего батька схоронил.
     — А то оказывается ты его ухоронил, вот-то мне и треба! Я сколько уже ищу своего батька, никак не могу найти. Чужие батьки лошадей на ярмарке меняют, а моего нигде нема. А это оказывается ты, псяча-козляча твоя борода его ухоронил где-то, батьку моего дражайшего!
     Ухватил цыган попа за бороду, повалил на землю, вытащил из-за пояса кнут и начал его отжаривать:
     — Вот тебе, псяча-козляча борода! Хоть сдохни, да роди назад моего батьку! А то задеру кнутом совсем, да ещё впрягу в сани заместо лошади батьковой!
     Насилу поп вырвался из цыганских рук да давай Бог тягу! С тех пор перестали попы спрашивать с цыган денег. Бог их знает чьих они дети: Господни или чёртовы.
+++++++++++++++++
.....
Поп исповедник. Архангельск. Сказка!!
===============
     Было как-то такое дело, крестьянин уехал в лес за дровами, приезжает с лесу, братец ты мой, домой идёт под окно, а в фатере в это время случился поп у хозяйки в гостях.
     Поп-то и говорит:
     — Ах, дитё, муж у тебя приехал, а я у тебя, куда деваться-то мне.
     А жена-то эта мужняя отвечает:
     — Ах ты ведь поп, ты меня вроде исповедовать пришёл. Как я до смерти заболела, что тебе будет.
     Мужик приходит в фатеру, а поп у стола сидит, а жена сейчас свернула с себя кокошник, чепчик, да в углу и лежит, кричит, кверху раком.
     Мужик приходит и говорит:
     — Ну, здравствуй, батюшко.
     Поп и говорит:
     — Здравствуй, дитё духовное, я пришёл вот к тебе, мне ведом такой пришёл, что жена твоя сделалась нездорова, так исповедать её я пришёл.
     Муж и говорит:
     — Да, что, батюшко, зачасто она стала нездорова, так уж исповедуй, батюшко.
     Начал он исповедовать и начал, а муж-то по обыкновению стал дела свои справлять, да тут из фатеры вышел. Поп с делами с исповедальными справился, исповедь справил, кличет мужа:
     — Микита, дитё духовное, иди в фатеру, к жене подойди.
     Мужик этот, видно жаланен был до жены своей, спрашивает у попа:
     — Что, на первом слове её исповедальном, батюшка, не понял ли, оживёт или помрёт жена-то моя?
     Поп на ответ говорит мужику:
     — Ах, дитё ты моё духовное, если бы ты справил заповедь ей, так она и исправилась может быть. Сходил бы ты в Турцию, за турским маслом и помазал бы ей очи, она поправилась бы и хворать не стала бы больше.
     Муж был послушен, склал себе котомочку и полетел бегом в Турцию за турским маслом.
     Далёко ль, близко ль шёл он этой дорогой, да попадается ему нищий прохожий, калика, стрету ему идёт с санкой-кережкой за собой тянет.
     С каликами первым долгом раскланяться нужно, говорит калика:
     — Спаси Господи, помилуй раба Божия, куда ты, кормилец, отправился?
     Мужик и говорит:
     — Да вот, старичок, жена нездорова стала, дак поп на исповеди у ней был и послал меня за турским маслом.
     Этот старик сразу смекнул в чём суть дела, ему-то как не ведомо, нету такого масла. Калика и говорит ему:
     — Кормилец, а давай-ка воротимся взад, не можем ли мы сами-то поправить здоровье твоей жены дома у тебя.
     Поворотились назад со стариком. Не доходя же до своего селения, старик приказал ему свалиться в санки-кережку его, подстанки, дровёнки, да ещё в рядной мешок упаковал мужика.
     Мужик сел туда, а старик поволок кережку. Догнал до дома и давается к ночи у жены его, а мужик в кережке завязан в мешке. В то время у ней поп в гостях был, не уходил ещё.
     Калика давается к ночи, жена пустила его ночевать. Вот он кережку свою в фатеру волокёт.
     Хозяйка говорит ему:
     — Старичок, ты клади кережку в сени.
     А калика отвечает:
     — Где я, тут кережка моя будет, а то снесут воры деревенские.
     Калика зашёл в фатеру, заволок кережку, поставил в дверный уголок, а мужняя жена сидит с попом, угощаются они. Калика на лавку сел, как словно Семион Иванович, у нас такой был, поп жене и говорит, как словно попадье своей:
     — А, попадья, поднеси-ко ему стаканчик винца, не знает-ли он былинки какой-ни сказать нам.
     Старичку то стаканчик поднесли, выпил он, крякнул, поп и говорит:
     — Попадья, попадья, дай другой стакан.
     Выпил старик другой стакан и сидит на лавке. Поп говорит:
     — А что старичок, ты проходец по землям разным, не знаешь ли какой-нибудь былинки сказать, песенки спеть?
     А калика на это и говорит:
     — Нет, батюшко, первым вы скажете, а потом попадья, а впосля и я расскажу.
     А они уже весёлые были с винца-то, вот поп и говорит:
     — Попадья, попадья, так ты спой прежде меня.
     Попадья, как с лавки выскочила, и пошла по фатере, как шальная скакать-плясать, да припевает:
     — Жена безумного мужа выслала в Турцию за турскиим маслом, а сама-то жена здорова и добра, с попом и за столом говорит-разговаривает, и ендовы вина, полштофа вина пьёт.
     Села жена на лавку, отдышалась еле-еле и говорит:
     — Ну поп, теперь тебе очередь.
     Поп как скочит с лавки, как вдоль фатеры пошёл вприсядку, рясу растопырил, задницей сверкает, стыда на замечает и поёт:
     — Как шальная жена безумного мужа, выслала в Турцию, за турским маслом, а сама жена, здорова и добра, с попом за столом и ендова вина.
     Спели они, не отдышатся, потом старичку говорят:
     — Нунь, старичок, ты пропой, мы пропели свои песни, а теперь ты нам укажи свою, да спой её.
     Старик говорит на то:
     — Хороша ваша песня, ох как хороша.
     И запел старик свою песню им:
     — Ох ты слушай-ка, кережка, разумей-ка ты, мешок мой, не про тебя-ли говорят, не про твою-ли голову говорят, а я вот мешок-то развяжу, а безмен-то на гвозду, а ты отвесь-ка попу что положено ему, а остатки тому, кто с попом за столом.
     Спел, да и на лавку старик и сел. Поп-то говорит:
     — Попадья, попадья, а дай-ка третий стаканчик ему, ещё может лучше чего споёт.
     Жена повинуется попу, как есть она и вправду его попадья. Калика как третий стаканчик выпил, так опять заводит свою песню. Запел опять и пошёл по фатере кругом.
     — Ох ты слушай-ка, кережка, разумей-ка ты, мешок мой, не про тебя-ли говорят, не про твою-ли голову говорят, а я вот мешок-то развяжу, а безмен-то на гвозду, а ты отвесь-ка попу что положено ему, а остатки тому, кто с попом за столом.
     Он мешок как развязал, мужик оттудова зглянул и видит, безмен на гвозду, жена с попом за столом, тяпнул безмен, и попа безменом отвозил, а остатки тому, кто с попом за столом.
     Поп ждать добавки не стал, рясу подобрал и в дверь бегом.
+++++++++++++++++++
.....
Поп на празднике. Сказка!!
===============
     Был в одном селе поп объедало.
     В праздник какой-нибудь церковный идёт этот поп с крестом по избам. Войдёт, побрызжет святой водой по углам, и давай ему то-сё. Войдёт, сам на стол поглядывает:
     — Бла-а-гослови бог! А хорош ли пирог-то ваш?
     Благословляет, сует крест, кому в глаз, кому в лоб. А сам ногою топ-топ. К столу поближе.
     — Православные, живите дру-ужно! А к киселю молока нужно. Во имя отца и сына, и святого духа! А в рыбнике у вас сильно запеклась муха. Бойтеся греха и ада-а! Покормить попа надо.
     Да и насядет жрать-то, только скулы потрескивают. Рыбник хвать, дак с костями прямо в рот, кисель с блюда слизом закидывает.
     Наестся, сидит, едва дышит. Снова кадилу свою заводит:
     — Мир дому сему, отныне и до века-а! Накормили человека.
     Да в новую избу.
++++++++++++++++++
.....
Поп на том свете. Миф. Сказка!!
===============
     Жил-был поп. Был бездетный. Была при нём ещё матушка.
     Жадный был поп до наживы. Проповедовал этот поп людям, что они должны делать, чтобы быть им в раю, за что увещевал красноречиво прихожан, чтобы несли ему больше.
     Матушка слышала, как он красиво говорит, и решила, что будет батюшка в раю. И всё попрекала его, зачем он не протопоп или не архиерей.
     Вот умер он как-то. А матушка осталась, после смерти его начала жить добродетельно, чтобы не отстать от попа. Все имущество своё раздала, всем помогала. И когда умерла, повели её в рай.
     Ходит она по раю, ищет она батюшку, а его нет. Спрашивает ангела:
     — А где мой батюшка?
     — Не заслужил твой батюшка благодати райской. ; Ангел ей отвечает.
     — А могла бы я его увидеть?
     Ангел говорит:
     — Для праведной души все можно! Пойдём, покажу.
     Идут они и видят муки различные, червь неусыпный, огонь неугасимый и тина невылазная.
     Подходят ближе, видят, стоит поп по шею в какашках, а ему черти ещё их на голову поливают. Поп глаза выпучил и только головой качает.
     — Эх, батюшка, батюшка! Надеялась ли я видеть тебя в этом гнусном месте! Ведь я думала, что ты в раю будешь!
     А он отвечает:
     — Эх матушка, хорошо, что я тебя не послушал: Ведь ты всегда надоедала мне, отчего я не протопоп, не заслужил высший чин. Хорошо, что я простой поп, Так я не дюже втоп, А вот ниже меня протопоп, Так я на нём ногами стою.
+++++++++++++++++++++
.....
Поп Пасху забыл. Архангельск. Сказка!!
===============
     В одной деревни в Поморье был поп, работника не имел за отсутствием чем платить, так у него церковной сторож всем управлял, дрова носил, колол, на колокольню лазил.
     Вот как-то попались сторожу дрова не колкие, он язык от колокола отвязал, да языком-то по обуху и колотил, дрова колол. Это было как раз великим постом дело. А когда Пасха будет поп этот не знал.
     В другой деревне за десять почти вёрст, тоже был поп, тоже при бедное деревне, там тоже всем сторож заправлял. Так и этот поп не знал, когда будет Пасха. Увидел он как-то, что у одной старухи печка ввечерях топится, знать куличи готовит, а у старухи пойти спросить попу не удобно. Вот он и посылает сторожа к соседнему попу за десять вёрст спросить, не завтра ли Пасха.
     А тот тоже не знает и тоже послал к нему своего сторожа спросить. Сторожа на дороге встретились, оба и пошли по деревне смотреть у кого с вечера печь топится. Пришли в деревню, смотрят, а одна старуха молока крынку тащит, они её спрашивают:
     — Бабушка, куда с молоком бежишь?
     — Что вы, деточки, ведь завтра Паска.
     Разбежалися сторожа по разные стороны. Вот первый сторож тоже прибежал в церковь и говорит:
     — Батюшко, завтре ведь Пасха, надо заутреню звонить.
     Поп спохватился и кричит:
     — Давай бежи скорей, надо звонить, скоро двенадцать часов уже.
     Сторож прибежал на колокольню, а забыл, что язык с колокола снял на расколку дров языка нет. Сторож с колокольни вернулся, лопату взял и давай снег раскапывать, язык колокольный искать.
     Нашёл его кое-как, привязал к колоколу, а уже светится на улице, и вот давай махать языком, звонить. Поп забежал в церковь, в церкви свечи ещё не горели, темно было, за снег запнулся, растянулся, снег взашкирку ему насыпался, он обмёрз. Поднялся, ему холодно, бежит ругается:
     — От, холод-то какой нынче, как о Рождестве.
     Тут как раз и миряне в церковь собрались. Поп прибежал, от холода и снега в зашкирке про всё забыл, помнит только, что на Рождество, а что на Рождество и откуда оно, не помнит. Вот они с дьячком Рождество и заславили. Поп совсем позабылся, что говорить-то.
     А миряне меж собою и говорят:
     — На-ко! Дела-то какие. Сей год Рождество впереди Пасхи пошло.
++++++++++++++++++
.....
Поп Пахом. Притча!!
==============
Не стало как-то в одном селе попа.
     Согласились мужики избрать попа всем миром, выбрали и пошли к дядьке Пахому.
     — Пахом, - ему говорят, - а Пахом! Будь ты у нас на селе попом.
     Пахом и стал попом, да то беда: ни службы не знает, ни петь, ни читать не умеет.
     Вот однажды собрались миряне в церковь, а в тот день был большой праздник.
     Пахом выносит книгу и спрашивает:
     — Православные! Знаете ли вы эту книгу?
     — Знаем, батька, знаем.
     Еще покойный поп все, бывало, ее читал.
     — Ну, коли знаете, нечего вам ее и читать.
     Выносит другую:
     — Православные! А эту книгу знаете ли?
     — Нет, батька, этой не знаем.
     — Ну, коли не знаете, так чего ж вам ее и читать!
++++++++++++++

Поп Пахом. Приходит мужичок в одно селенье. Сказка!!
===============
     Приходит мужичок в одно селенье и видит-толпа, и спрашивает:
     — Что это у вас за толпа?
     — А нет у нас в приходе попа! Был отец Пахом, да унесло прахом. ; Толкуют миряне.
     — Так ведь я братцы, ; говорит Пахом, ; тоже Пахом!
     — Коли ты Пахом, так будь же у нас попом! ; Мужики его просят.
     Приняли его тут же в священники. Служил пятнадцать лет у них. А он был неграмотный. Но за молебны, за обедни брал дорого.
     Мирянин один обиделся как-то, да и подал прошение преосвященному, что дорого берёт:
     — За молебны двадцать пять рублей.
     Архиерей в объезд приезжает в приход, заставляет его обедню служить. Начинает поп Пахом:
     — Благословен бог наш.
     И дальше околесицу несёт, да языком чешет. Доходит дело до евангелия, он нараспев и тянет:
     — Шёл мимо этого места, и увидел я народу толпа, и спросил: Что же, братцы, у вас за толпа? А вот у нас-толпа, нет у нас в приходе попа. Был отец Пахом, да унесло прахом. Так я, братцы, Пахом. Если ты Пахом, так будь же у нас попом! Служил у них пятнадцать лет, ну и накопил денег три тысячи рублей. Первая тысяча архиерею, вторая тысяча мне, а третья тысяча певчим.
     А певчие:
     — Слава тебе, господи, слава тебе!
     Евангелие кончено. Преосвященный и говорит:
     — Я, миряне, не нахожу в священнике дурного ничего, может он служить до смерти, покуда в силе!
+++++++++++++++++++
.....
Поп ржёт как жеребец. В некотором селе жил-был поп. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором селе жил-был поп, великий охотник до молодых баб.
     Как только увидит, бывало, в окне, что мимо двора его идёт молодка, сейчас высунет голову и заржёт по-жеребячьи.
     А на том же селе жил один мужик, у которого жена была оченно хороша собой. И ходила она кажный день за водою мимо поповского двора. А поп только усмотрит её, сейчас высунет в окно голову и заржёт.
     Вот баба пришла домой и спрашивает у мужика:
     — Муженёк, скажи, пожалуй, отчего это. Иду я за водой мимо попова двора, ; а поп на всю улицу ржет по-жеребячьи.
     — Эх, дура баба! Это он тебя облюбить хочет. А ты смотри, как пойдёшь за водой и станет поп ржать по-жеребячьи: Иго-го! ; Ты ему и сама заржи тонким голосом: Иги-ги! Он к тебе сейчас выскочит и попросится ночевать с тобой. Ты его и замани. Вот мы попа-то и обработаем: Пусть не ржёт по-жеребячьи.
     Взяла баба ведра и пошла за водой. Поп увидел её из окошка и заржал на всю улицу
     — Иго-го! Иго-го!
     А баба в ответ ему заржала:
     — Иги-ги, иги-ги.
     Поп выскочил, надел подрясник, выбежал из избы к бабе той:
     — Что, Марьюшка, нельзя ли того этого самого.
     — Можно, батюшка! Вот муж у меня как раз сбирается в город на ярманку, только лошадей нигде не добудет.
     — Ты давно бы сказала! Присылай его ко мне, я дам свою пару лошадей и с повозкой: Пусть себе едет, а мы с тобой исповедуемся пред Богом.
     Воротилась баба домой и говорит мужу:
     — Так и так, бери у попа лошадей.
     Мужик сейчас собрался и прямо к попу, а поп давно его ждёт.
     — Сделайте милость, батюшка, дайте пару лошадей на ярманку съездить. ; Просит мужик.
     — Изволь, изволь, свет! Возьми конечно.
     Запряг мужик поповых лошадей в повозку, приехал домой и говорит жене:
     — Ну, хозяйка, я выеду за деревню, постою немножко, да и назад. Пусть поп приходит к тебе гулять, а как я ворочусь, да застучу в ворота, он испугается и станет спрашивать: Где-бы спрятаться? Ты и спрячь его в энтот сундук, что с голанской сажей стоит. Слышишь?
     — Ладно! ; Говорит жена.
     Сел мужик в повозку и поехал за деревню. Поп увидел и сейчас бросился к бабе:
     — Здравствуй, Марьюшка!
     — Здравствуй, батюшка, теперь нам своя воля, погуляем! Садись-ка за стол да выпей водочки.
     Поп выпил рюмку и не терпится ему: Поскидал с себя рясу и сапоги. Вдруг как застучат у ворот. Поп испугался и спрашивает:
     — Кто это, Марьюшка, стучится?
     — Ах, батюшка, ведь это мой муж домой приехал, кажись что-то позабыл.
     — Куда ж мне-то, свет, спрятаться-то?
     — А вон порожний сундук стоит в углу, полезай туда. ; Ему Марьюшка указывает.
     Поп полез в сундук и прямо попал в сажу. Улёгся там, еле дышит. Баба сейчас закрыла его крышкой и заперла на замок. Вошёл мужик в избу. Жена и спрашивает:
     — Что воротился-то?
     — Да позабыл захватить сундук с сажею. Авось на ярманке-то купят. Пособи-ка на повозку снести.
     Подняли они вдвоём сундук с попом и потащили из избы.
     — Отчего он такой тяжёлый, ; говорит хозяин, ; кажись совсем порожний, а тяжёл?
     А сам тащит-тащит, да нарочно об стенку или об дверь и стукнет. Поп катается в сундуке и думает:
     — Ну, попал в добрый капкан.
     Втащили на повозку. Мужик сел на сундук, и поехал на поповых лошадях в город. Выехал на дорогу, как стал кнутом помахивать да коней постёгивать, помчались они во весь дух.
     Вот едет ему навстречу барин и говорит лакею:
     — Поди, останови этого мужика, да спроси, куда так шибко гонит?
     Лакей побежал и кричит:
     — Эй, мужичок, постой, постой!
     Мужик остановился.
     — Барин велел спросить, что так шибко гонишь?
     — Да чертей ловлю, оттого шибко и гоню.
     — Что же, мужичок, поймал хоть одного?
     — Одного-то поймал, а за другим гнался, а вот ты помешал. Теперь за ним не угонишься.
     Лакей рассказал про то барину. Так и так, одного черта мужик поймал. Барин сейчас к мужику:
     — Покажи, братец, мне чёрта. Я с роду их не видывал.
     — Дашь, барин, сто рублей, покажу.
     — Хорошо, ; сказал барин.
     Взял мужик с барина сто рублей, открыл сундук и показывает, а в сундуке сидит поп весь избитый да вымазанный сажею, с растрёпанными патлами.
     — Ах, какой страшный, ; сказал барин, ; как есть чёрт! Волосы длинные, рожа чёрная, глазища так и вылупил.
     Потом мужик запер своего чёрта и опять поскакал в город. Приехал на площадь, где была ярманка, и остановился.
     — Что, мужик, продаешь? ; Спрашивают его.
     — Чёрта, ; отвечает он.
     — А что просишь за него?
     — Тысячу рублей давайте.
     — А меньше как? Дороговато.
     — Ничего меньше. Он у меня важный чёрт. Одно слово тысячу рублей.
     Тут собралось около мужика столько народу, что яблочку упасть негде. Пришли двое богатых купцов, протолкались кое-как к повозке.
     — Мужик, продай чёрта!
     — Купите. Что ж. ; Мужик им говорит.
     — Ну что цена будет?
     — Тысяча рублёв, да и то за одного черта без сундука, сундук-то мне нужен: Коли ещё поймаю черта, чтоб было куда посадить.
     Купцы сложились и дали ему тысячу.
     — Извольте получить! ; Говорит мужик. Открыл сундук.
     Поп как выскочит, да бежать! Прямо в толпу бросился, а народ как шарахнется от него в разные стороны.
     Так поп и убежал.
     — Экой черт! К эдакому коли попадёшься, совсем пропадёшь! ; Говорят купцы промеж себя.
     А мужик воротился домой, отвёл к попу лошадей, а тот на печке лежит, охает.
     — Спасибо батюшка, ; говорит мужик, ; за повозку-то. Славно я торговал, тысячу рубликов зашиб!
     После того баба его пошла за водой мимо попова двора, увидала попа, и ну ржать:
     — Иги-иги-иги!
     — Ну, ; сказал поп, ; муж твой славно меня угигикал!
     С тех пор перестал поп ржать по-жеребячьи.
+++++++++++++++++++
.....
Поп ржёт как жеребец. В некотором царстве, в некотором государстве жил поп. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил поп, полюбилась ему мужикова жена.
     Как только пойдёт она по воду с вёдрами, он и начнёт ржать, как жеребец.
     Вот раз идёт она по воду, поп увидел и заржал. Она себе тож взяла, да и заржала. Поп тут выбежал и к ней:
     — Что, умница, нельзя ли свести нам с тобой знакомства?
     — Можно, батька, только надо уладить одно дело!
     Пришла домой и говорит мужу:
     — Поп хочет со мной заняться, облюбить меня, просится ко мне ночевать.
     — Ну что ж? Пускай приходит, а я поеду пахать в поле, да ворочусь и накрою его. Авось что и слупим с него!
     Поехал мужик в поле нарочно мимо попова двора.
     — Куда, свет, едешь? ; Поп спрашивает.
     — Пахать, батюшка! Благословите на путь, на дорогу!
     — Хорошее дело, ; говорит поп, ; Бог тебя благословит!
     А баба пошла сейчас по воду, повстречалась с попом и говорит:
     — Ну, муж уехал пахать! Приходи, батька, нынче вечером. Я тебе закуску приготовлю, а ты вина приноси.
     Поп насилу вечера дождался. Поскорее оделся, захватил в карман денег и штоф вина и побежал к бабе. Пришёл.
     — Здравствуй, умница!
     — Здравствуй, батька!
     Вынул поп штоф, поставил на стол. Закусили они и выпили как следует. Тут поп начал с бабой заигрывать, за титьки её пощупывать, уж совсем на кровать тащит! Да тут вдруг как застучит в окно:
     — Отворяй, жена! Что заперлась? Али женихов прячешь?
     — Погоди батюшка, муженёк идёт, сейчас отопру ему.
     Поп испугался.
     — Куда же мне? Куда деваться-то?
     А баба ему говорит:
     — Ты, батька, поскорей разденься да напяль на себя вот эту худенькую одёжу-то и садись здесь у печки. Коли муж про тебя спросит, я скажу:
     — Нищий ночевать попросился, я и пустила.
     Поп сейчас стащил с себя рясу, оделся в изорванную одежду и сел у печки. Мужик вошёл в избу.
     — Что, муженёк, рано воротился? Сказал, что на три дня едешь.
     — Да забыл бочонок с водою. А это что у тебя за человек?
     — Это странник, попросился ночевать, я и пустила!
     — Ну, хозяйка! Дай-ка поужинать, а там и спать ляжем, завтра рано надыть на пашню ехать.
     Сел за стол и начал уписывать.
     — Ты, может, винца выпьешь? ; Говорит жена.
     — А разве есть у нас?
     — Есть. Нынче ходила я к матушке, она дала мне целый штоф.
     Мужик подвыпил порядком и говорит попу:
     — Садись, земляк, с нами ужинать!
     Поп уставился и молчит.
     — Эх, жена! Ходил он по белому свету, оброс весь бородою и перед людьми стыдно теперь показаться, вишь как боится! Подай-ка сюда ножницы, я ему бороду-то обстригу!
     Баба подала ножницы, мужик и остриг попу бороду догола. Потом сидел-сидел, да и выдумал:
     — Эй, хозяйка! Ступай к попадье да попроси, чтоб пожаловала к нам закусить и выпить. Она женщина хорошая! Её можно попотчевать.
     Побежала баба попадью звать, а та тому и рада. Вскочила, оделась и пошла к мужику.
     — Что так долго, матушка? ; Спросил мужик.
     — Экой! Чай сам знаешь, какое собирание у поповой жены: Покудова умоется да оденется, хороший мужик десять вёрст уйдёт!
     — Ну, садись, матушка, закуси с нами и выпей с чем Бог послал: У меня сегодня праздник: Корова бычка родила!
     И ну наливать её водкой. Один стакан поднёс, и другой, и третий.
     — Пей, матушка, за здоровье нашего бычка!
     Так всё вино и выпили.
     — Жена! ; Говорит мужик своей хозяйке, ; сходи-ка в кабак да возьми-ка ещё полштоф: Я загулял сегодня!
     Жена побежала в кабак, а мужик видит, что попадья захмелела, и стал у неё просить, чтоб дала ему отделать её. Попадья отговаривалась, отговаривалась, никак не могла отговориться. Всё мужик пристаёт:
     — Дай, матушка! Я отродясь не пробовал у попадьи!
     — Где же мы ляжем? ; Спрашивает попадья, ; ведь здесь нищий сидит!
     — Ничего, пусть себе посмотрит! ; Сказал мужик, положил попадью на кровать и давай её зудить туда-сюда.
     Поп сидит, поглядывает, да тяжело вздыхает. Только мужик покончил с попадьёй дело, пришла жена его с водкою. Ну, тут опять выпили. Попадья распрощалась и ушла домой, а мужик лёг с женою спать.
     И поп прилёг на лавке будто спать, а сам выжидает время-как бы удрать. Мужик нарочно и захрапел.
     Поп потихоньку вскочил да давай Бог ноги. Прибежал домой, насилу достучался, сбросил с себя тряпьё и ложится к попадье.
     Вот попадья хвать его за бороду, а бороды-то нет.
     — Кто это, батька, тебя облупил?
     — Да тот чёрт, что и тебя облупил!
     Тут попадья и язык-то и прикусила.
++++++++++++

Поп Скука. Вот. Одна молодая женщина сбоку жила. Сказка!!
===============
     Вот молодая женщина сбоку улицы жила.
     А поп дворочка через четыре от ней служил. Как пойдёт молодка за водой, поп всё сидит на крыльце.
     — Хи-хи, хи-хи!
     Она приходит домой.
     — Иван, что поп-скука, как ни пойду за водой, все хи-хи да хи-хи.
     — Э, дура, это ты ему пондравилась, он перед тобой конюет. Храбрится перед барышней. А ты ему жена знаешь что скажи: Будет тебе коневать, приходи-ка ночевать. Возьмика-сь вина и закуски.
     Ну жена так и сделала, как муж научил. Поп этим случаем рад был постараться, захватил с собой окрак ветчины, четверть вина.
     Пришёл к ней ночевать, она его давай разувать, раздевать. И разутого, раздетого, за стол. За столом-то она стала его целовать, а муж-то раньше ещё смоляную бочку в сенцы привязал.
     — Вот, жена, как я стукну об оконцо, сажай его туда.
     Вдруг муж застучал, сторонилася жена от попа, поп спужался, бегает с голой задницей по избе, куда спрятаться не знает, жена его и посадила батюшку в бочку смоляную.
     Муж подошёл к этой бочке и браниться на неё стал.
     — Я тебе жена давно сказал, что выкатывать бочку надо, выжигать её в поле от смолы-то!
     Тут попа и взяло в бочке горе. Куда ж ему деться, сам залез в бочку погреться. Берут они с женой в руки бочку ту смоляную, кот, да кот её, а поп в бочке шлёп да шлёп. Весь измазался, как чёрт.
     Вот так они его покатали по двору, потом на улицу. Так поп и провёл время в бочке до утра. Утром народ идёт по дороге и спрашивают мужика:
     — Куда мужик бочку катишь?
     Отвечает мужик:
     — Новых чертей наловил, царю везу на показ.
     Тут люди подходють:
     — Что это за черти такие, какие они из себя поглядеть бы их хоть раз.
     Мужик откроет, да и закутает снова бочку, всё не даёт разглядеть дюже-то. Некогда тут глядеть, да охать, надо дальше бочку везть. Вывез он бочку в поле. Катят дорогой.
     Едет тут как раз барин и спрашивает.
     — Куда едешь, мужичок?
     — Везу нового чёрта к царю напоказ.
     Барин на кучера говорит:
     — Поглядим-ка во все веки да хоть раз. Э, мужичок, а что стоит посмотреть чёрта?
     — Сто рублей давай барин, тебе-то уж не откажу.
     Да и за сто рублей мужик не дал им дюже посмотреть. В дырку в бочке и говорит, чтобы поп услышал:
     — Кто будет смотреть, я тебя открою, ты выскакивай скорей и беги куда-нибудь не оглядываясь и не останавливаясь. ; Приказал он попу. ; Не убежишь, дак всё равно я тебя убью, как ты чёрт есть и ничего мне не будет за это!
     Только мужик открыл бочку, да закрышку уронил, поп вылез и побёг через поле в лесок. Мужик шумит, кричит, махает руками:
     — Лови, лови чёрта!
     Барин хвать, хвать, а поп скричал, да и убёг. Мужик за повод ухватил бариновых лошадей.
     — С чем я теперь к царю поеду напоказ, поедемте со мной теперь на отчёт к царю.
     — Ах, ; думает барин, царь голову-то мне снесёт, что чёрта упустил. Мужичок, что за чёрта своего возьмешь?
     — Да пару лошадей, а мою клячу тебе на придачу. ; Мужик отвечает.
     Тот барин сел на клячу и на бочку, поехал домой. А мужик сел на пару, и домой себе жарит. Приехал домой к жене молодой.
     — Вот, жена, как их обучают дураков-то!
     Сел мужик за стол, доел ветчинку поповую, запил его же винцом, захмелел, да запели с женой шутку-прибаутку:
     — Полюбила батюшку-отца
     — Взяла выпила святого винца.
     — Попу-то вышло горе,
     — Жена-то смеётся всегда вдвое.
     А мужу и того хорошо.
++++++++++++++++++
.....
Поп телёнка родил. Архангельск. Сказка!!
===============
     Был жил прежде поп с попадьёй. Держали они прислугу.
     Попа этот не промах был поесть на халяву в святые праздники, коих в старопрежние времена куда как много было. Два-три дня не пройди, как нужно идти по дворам коптить кадилой да святить крестом, а там и до стола недалеко, как же это не угостить священника, почитай что грех.
     И вот стал живот расти у попа, несколько месяцев пузо у него растёт и выросло оно большое уже.
     Сказали попу, что есть лекарка недалёко, так она отгадывает, какая боль в ком, а только надо вымочиться, она узнаёт в мочи, что там такое.
     Поп вымочился в горшок, работница и понесла к лекарке горшок с мочой. Шла дорогой, тут собака выскочила, да за кошкой помчалась, прислуга спугалась, горшок обронила, моча вылилась, стала она плакать да причитать:
     — Как буде мне теперь к попу явиться.
     На это время увидела она, что корова мочится, взяла прислуга горшок и подставила под тую корову. Наполнила и с этой мочью к лекарке явилась.
     Лекарка посмотрела, туда-сюда разливала мочь эту, нюхала, пробовала на язык ажно, потом и спрашивает прислугу:
     — Что это, неужели мочь попова?
     Она говорит:
     — Право, право, это попова.
     — Так вашему попу надо скоро родить быка. Ведь та корова, от которой у мужика брюхо завелось, была грузная уже, с телятами.
     Прислуга воротилась назад к попу говорит:
     — Вам, батюшка, надо родить телёнка, быка.
     Попу это было очень стыдно, он и говорит:
     — Попадья, ты приготовь мне с утра хлеб на дорогу, а я уйду отсюда, рожу где-нибудь, потом вернусь.
     Ну, она приготовила хлеб, он и ушёл. Вот он шёл дорогой и увидел на обочине мёртвое тело лежит.
     У мертвеца этого сапоги были хорошие. Поп в дорогу с собой топор прихватил на случай разбойники какие, или дров на костёр порубить, он этим топором ноги и отрубил, в котомку их и завалил.
     Вот приходит поп на ночлег в деревне. Там было большое семейство. Положили его спать на прилавок под печкой. Спал он с дороги очень крепко, ничего ночью не слышал.
     А у этих у хозяев на то время телилась корова, принесла бычка. В хлеву у них было холодно ночью, боялись хозяева, что телок примёрзнет, так они этого бычка на печку положили греться, положили, да и сами все с трудов своих спать улеглися беспробудно.
     Этот телёнок возился возился, всё титьку мамкину искал, да и среди ночи с печки упал к попу на прилавок, и давай попа под задницу носом верать да тыкать, думал, что коровкина это задница.
     Поп пробудился на это, спичку чиркнул и посветил, поглядел и видит, что там телёнок, как лечейка и сказала. Перекрестился поп и говорит:
     — Слава Богу, я хоть не в своём месте родил.
     Поп встал тихонько, глаза перекрестил, из котомки сапоги вынул, на печку их поклал, сам котомку свою за плечи, да тихонько и ушёл, так что хозяева не слышали.
     Поутру встали хозяева, попа нет, заглянули на печку, а там одни ноги в сапогах, подумали, что поповы это ноги. Так они и решили, что телёнок съел попа.
     Хозяйка крикнула мужиков, чтобы убили телёнка, что телёнок попа съел. Мужики зараз и убили этого телёнка попоеда, да и всему семейству говорят:
     — Никому не разносите, что телёнок попа съел.
     А поп через много дней домой прибыл. Пришёл и с радостью попадье своей говорит:
     — Вот ведь лекарка-то правду отгадала.
     И потом долго ещё рассказывал про своё путешествие.
****************
     Дак пока поп ходил с котомкою своей, время много прошло, он и не ел почти, сильно ухондокался, отощал, пузо-то у него и спало. Так и вылечился.
++++++++++++++++++++++++
.....
Поп Толоконный лоб. Рекон. Сказка!!
     В одном селе жил-был поп-толоконный лоб, по имени Ерёма.
     У него был малый сынок Петрушка, такой прихотливый да балованный, Уж если чего захочет, так в ту же минуту давай. Не то заревёт так, что хоть святых выноси. Да ещё всё, что под руку попадётся, начнёт бить-кромсать, на куски ломать.
     Хоть летами мал, а ноготок востёр у него был. Не раз случалось, что попу с попадьёй глаза подбивал. А батракам просто житья не было, ни один ещё не оставался больше дня у попа-толоконного лба.
     Вот поп Ерёема пустился на выдумку, вздумал наперёд уговор делать с каждым наёмщиком.
     Как-то однова сидел поп под окном и смотрел, пригорюнясь, в огород:
     — Надо бы гряды полоть, да некому.
     А на ту пору идёт по улице мужик с лопатою и кричит:
     — Кому поработать? Кому поработать?
     Поп тотчас схватился, накинул свой подрясник, выбежал за ворота, кликнул мужика и говорит:
     — Ступай ко мне в батраки. За деньгами спору не будет. Только, мужичок, я с тем уговором нанимаю, если ты на меня рассердишься, то я вырежу из твоей спины ремень пальца в два ширины, а если я рассержусь на тебя, тогда ты вырезывай из моей спины.
     Мужик согласился и пошёл к попу в батраки.
     — За что, ; думает, ; стану я на попа сердиться.
     Принялся за работу и проработал до самого обеда. Приходит в избу и только было сел за стол, Петрушка заплакал во всё горло:
     — Я гулять хочу!
     — Батрак, ; говорит поп, ; веди сынка погулять.
     Батрак взял поповича за руку и повёл на улицу. Часа два протаскался с ним без толку. Воротился в избу, а уж поп с попадьёй давно пообедали и спать завалились.
     Остался батрак с голодным брюхом. На другой день опять то же, а на третий батрак не выдержал.
     — Нет, батька, чёрт с тобой и с твоим потрохом, а я больше не хочу у тебя ни жить, ни работать!
     — Что ж ты сердишься? ; Сказал поп.
     Вырезал у него по уговору ремень из спины и отпустил, не заплатив ни копейки.
     А у того мужика был меньшой брат Иван. По всей деревне дураком слыл. Видит дурак, что брат его на печь залез да все охает, и спрашивает:
     — Что ты, аль спина болит?
     — Поживи-ка у попа, так сам узнаешь. ; Старший брат отвечает.
     Иван взял лопату и отправился в путь. Пришёл в то же село и нанялся к попу-толоконному лбу Ереме. Поп и ему говорит:
     — Слушай, Иван, у меня за деньгами остановки не будет. Только соблюдёшь ли уговор? Если кто из нас двоих рассердится, у того из спины ремень вырезать.
     — Ладно, батько, ; отвечал Иван. ; Только ты сам не сердись, а мне не за что!
     Взялся батрак за работу, целое утро за двоих работал, пришло время обедать, только сели за стол, Петрушка и ну кричать:
     — Гулять хочу!
     — Батрак, ; говорит поп, ; поведи моего сына прогуляться да присмотри, пожалуйста, чтоб не убился где.
     — Хорошо, батько.
     Повёл батрак Петрушку и прозевал обед.
     — Плохо дело, ; Иван-то думает, ; голод не тётка, надо за ум браться.
     На другой день опять только за обед, а Петрушка гулять хочет, Иван схватил со стола кулебяку и повёл поповича. Пока тот играл, батрак кулебяку убрал.
     Воротился в избу, а поп с выговором:
     — Не годится-де так делать. Зачем кулебяку унёс?
     А батрак в ответ:
     — Никак ты, батько, осердился? Подставляй-ко спину, я ремень вырежу.
     — И, что ты, что ты? Я вовсе не сержусь, так только пошутил с тобой.
     — То-то же, смотри, ; говорит Иван.
     На третий день Петрушка опять за своё:
     — Гулять хочу.
     Батрак ухватил целую ногу жареной баранины и пошёл с ним на улицу. Пока Петрушка гулял да играл, батрак баранину уплетал. Поп и сам не рад своей затее. Иной раз и поругал бы батрака, так тот сейчас ему в ответ:
     — Никак ты осерчал, батько? Подставляй-ко спину!
     Вот как-то был на селе праздник. Попадья напекла и нажарила всего вдоволь. Сели было обедать. Батрак думает:
     — Вот когда нажруся, упьюся!
     По губам уж слюнки текут. Не тут-то было, веди опять Петрушку гулять. Иван повёл его в огород, да с досады посадил его на кол, а сам в избу воротился и уселся за стол.
     — А Петрушка где? ; Спрашивает попадья.
     — Да с ребятишками играть остался.
     На дворе давно стемнело, а Петрушка всё не ворочается. Пошла попадья искать, смотрит, а он на колу торчит, помер там, совсем-таки окоченел уж.
     Поп с попадьёй обмыли его, поплакали и похоронили, а выговаривать батраку бояться:
     — Пожалуй ещё до спины доберётся.
     Стали они думать, как бы от него избавиться, целых три дня думали. На четвёртый день зовёт поп Ивана и приказывает:
     — Сослужи мне великую службу, съезди на Чёртово озеро да спроси у нечистых, почему это они давно уж оброка не платят? Чтобы сейчас весь заплатили.
     — Изволь, ; отвечает Иван, ; для чего не сделать такой безделицы?
     Запряг лошадь в телегу и поехал на Чёртово озеро. Поп тут возрадовался:
     — Ну, попадья, авось его черти возьмут!
     Батрак ехал лесом, надрал лык полную телегу и приехал на озеро, сел на берег и принялся верёвку вить. Был день и прошёл, а Иван все верёвку вьёт. Вдруг выпрыгнул из воды чертёнок.
     — Батрак, что ты делаешь?
     — Сам, чай, видишь, Верёвку вью.
     — А зачем тебе верёвка?
     — Как зачем? Хочу озеро морщить да вас, чертей, корчить.
     — Что ты, батрак? За какую вину?
     — А за такую, зачем попу Ерёме оброку не платите? Али креститеся немедля.
     — Подожди Иван немножко, не морщи озера, я пойду своему дедушке скажу. ; Сказал чертёнок, и пырь, нырнул в воду.
     Иван тем временем вырыл глубокую яму, накрыл её шапкою, а в шапке-то загодя дыру прорезал.
     Чертёнок выскочил и говорит батраку:
     — Дедушка спрашивает, много ли оброку надо?
     — Вот эту шапку полную серебра насыпать.
     Чертёнок бултых в воду, передал ответ дедушке. Жаль стало старому черту с деньгами расставаться. Велел наперёд внуку померяться с батраком силами, стоит ли ещё отдавать ему деньги?
     Чертёнок ухватил дедушкину палицу и говорит Ивану:
     — Ну, батрак, кто из нас выше бросит?
     — Бросай ты прежде, как ты принёс её. ; Иван чёрту говорит.
     Чертёнок бросил палицу так высоко, что за щепочку показалась, а назад упала, дак земля ходенем пошла.
     Теперь очередь стала за батраком. Взял он палицу за один конец и видит, что не только бросить вверх, да и поднять не может. Пустился на хитрости, взвёл глаза на небо и начал пристально присматриваться.
     — Что же ты попусту глазеешь? ; Чёрт ему говорит.
     — А вот поджидаю, когда пойдёт облачко. Хочу на него забросить твою палицу.
     — Что ты, что ты! ; Закричал чертёнок, ; не бросай, а то дедушка прибранит меня.
     — Ишь, чёртово племя, жалко небось. Ну, завяжи свои зенки-то, не то лопнут, как я палицу брошу!
     Чертёнок завязал глаза, а Иван понатужился, приподнял палицу, да его по лбу палицей. Едва чёрт опомнился.
     Нечего делать, стал чёрт мешки с серебром таскать да шапку насыпать. Долго таскал, насилу с батраком расплатился.
     Тогда Иван склал всё серебро на телегу и повёз попу Ереме.
     — Бери, батько! Взыскал с чертей весь оброк дочиста.
     Поп и деньгам не рад:
     — Коли с чёртом сладил, до нас с попадьёй ещё скорей доберётся. Надо уйти из дома. Отсидимся где-нить, дождёмся, пока работник сам уйдёт, тогда и вернёмся.
     И уговорились поп с попадьёй уйти от батрака.
     Стали готовиться. Два мешка приготовили: поменьше попадье, побольше попу.
     А батрак всё это приметил, и ночью встал, да с попова мешка все вынял, а сам туда залез.
     Середи ночи подхватилися поп с попадьёй и ушли на дорогу. Вот они шли да шли и пришли к реке. Там решили отдохнуть. Стали выпрастывать мешки, а он вот он, батрак-то.
     Ну что ты с ним тут будешь делать? Давай придумывать, как от него избавиться. Вот поп и говорит попадье:
     — Давай мы батрака нашего на ночь с краю положим, а середи ночи-то и столкнём его с краю в реку. Он там и потопнет.
     Так и решили так.
     Стали укладываться, а Иван-то приметил, что поп с попадьёй всё на одну сторону прикладываются. Он и сделал вид, что уснул на самом краю бережка. Да только как попадья с попом всхрапнули, он взял, да и перекатил попа на своё место.
     Вот посреди ночи попадья проснулась и говорит:
     — Ну что отец, хватит спать, пора бы уж за дело приняться.
     Схватились они с батраком, да и тиснули попа в реку. Он там и булькнуть не успел, как в омут потонул.
     Утром встал батрак первым да и будит попадью:
     — Матушка, вставай, поп-то от нас сбежал. Теперя мы с тобой одни осталися, осиротели.
     Смотрит попадья, что и вправду попа нет, а батрак тут. Поняла она, что поп потонул. Куда ей теперь деваться. Пришлют нового попа, дак у него своя будет попадья, а её и в поломойки не возьмут, погибнет.
     Говорит она батраку, чтобы он в одёжу её мужа облачился, чтобы за попа стать в церкви. А епарху, мол, скажем, что видом поп изменился от больших молений.
     Делать нечего. Надел на себя Иван поповское облачение, сделался как вроде поп, пошли назад. А как бородёнка у него выросла, так никто и отличить не мог его от попа Ерёмы.
     Так и стали они жить поживать, да детей наживать.
+++++++++++++++++
.....
Поп у бабы и батрак. Легенда. Сказка!!
===============
     Жил мужик, хохол, да баба.
     У них был работник, хитрый, молодой. И повадился к той бабе поп ходить. Как только услышит, что мужа дома нет, сейчас и прибежит к ней. Работник это заметил.
     Вот дело было в самый сенокос, собрался мужик вечером ехать к озеру за песком, запряг лошадей и выехал на улицу.
     — Послушай, хозяин, ; говорит работник, ; не езди нонче за песком, воротись потихоньку назад, ; увидишь, как твоя жена с попом гуляет.
     — Как же мне это сделать? ; Мужик спрашивает.
     — А я научу тебя. ; Работник говорит.
     Взял работник лошадей, поворотил назад в сарай и говорит хозяину:
     — Вот тебе нож и мешок. Садись в мешок, я тебя завяжу, а вот как хозяйка пошлёт меня за щепками, я тебя и принесу в избу. Тогда сам узнаешь, как твоя жена с попом прохлаждаются. Станут они пить, гулять и меня с собой посадят, а после заставят петь песни. Ты хорошенько слушай, что я запою, так ты и делай.
     Завязал мужика в мешок и пошёл в избу.
     — Что, проводил хозяина? ; Спрашивает работника баба.
     — Проводил. ; Работник отвечает.
     — Ну, ступай скорей, позови попа.
     Работник сбегал за попом. Сели они с женой мужика за стол, стали угощаться.
     — Ну, работник, садись с нами. Ведь ты, чай, совсем управился. ; Зовут они на радостях работника.
     — Со всем уже управился, хозяюшка! Только вот щепок надо принести, завтра печь топить по утру.
     — Ну, ступай, принеси. ; Хозяйка говорит работнику.
     Работник побежал в сарай, притащил в избу мешок и положил под печку. Принялись они пить, гулять, песни затягивать. Поп порядком-таки подкутил и говорит работнику:
     — Спой-ка, свет, ты нам песенку.
     — Нет, пускай прежде хозяюшка споёт. ; Работник отнекивается.
     Хозяйка затянула:
     — Ой, поехал мой Григорий! Да поехал он до моря! Ой, бог знает, ой, бог весть, чи будет он дома, чи несть!
     Потом запел работник:
     — Да чуешь ли ты, Григорий, что твоя жена говорить? Возьми нож, мех порежь. Бери швидче макогон, давай жёнки перегон, жинку раз, попа два. Трантата-трантата
     — Славная песня, ; говорит поп, ; вот тебе за неё стакан водки! Спой-ка ещё разок.
     Работник запел в другой раз. Мужик тут как раз разрезал мешок, выскочил из-под печки, ухватил макогон и давай лупить бабу, раз, попа, два.
     Поп насилу выбрался. В окно улизнул. Рясу оставил. Потом пришлось тишком выкупать её у мужика. Куда ж на службу без рясы. Рясу в те времена только в епархии делали, а как там объяснишь, куда она делася.
     Дак пока поп у мужика рясу выкупал, пока торговали, не один штоф вина попивали, так и поладили. С тех пор семьями сдружились, ходили в гости друг к другу.
+++++++++++++++++
.....
Поп угодил в солдаты. Жил поп с попадьёй. Легенда. Сказка!!
===============
     Жил поп с попадьёй. Был у него не богатый приход. Прикармливались они с попадьёй медком: пасеку держали с северными пчёлками.
     Вот поп повадился лишек мёда на рынке торговать, а деньгу до дому не всю довозил, потому как по пути кабак стоял, прямо на дороге к ярмарке.
     Попадья, как весна подходила, дак попу и говорила:
     — Поп а поп, что нам Северная пчела летом принесёт?
     Поп ей отвечал:
    
     — Вестимо не смолу, а мёд.
     — К нам он не прильнёт,
     — Размешаем его с кутьёй,
     — Да съедим с тобой,
     — Любезной моей попадьёй.
     — А что останется, то в город свезём,
     — На те деньги коровку возьмём.
     — Да нет, поп! Я тебе говорю не про мёд, который тебе в горький задор, чтобы ты нёс всякий вздор. Ты бы остепенился, да больше Богу молился.
    
     Поп рассердился, попадье в шею сунул,
     Пошёл, да полосьмушки винца клюнул.
     Пьёт он да попивает,
     Службу пропускает,
     Рясу потерял,
     Книгу в кабак сдал.
    
     Не проспится поп ни ночью, ни днём.
     Вот и повезли попа к архиерею на приём.
     Архиерей на приёме за пьянство
     Взял, да и лишил попа убранства.
     Стал поп как все, простолюдин. А простолюдинам положено служить в солдатах. Поп возопил, да запричитал:
    
     — Прощай, моя питательная кутья.
     — Оставайся, моя горемышная попадья!
     — Будешь теперь ты не матушкой,
     — Не маткой, а навеки солдаткой!
     Попал поп в солдаты, причитает сам с собою:
     — Наполню теперь водою манерку,
     — Забуду до веку пить горелку.
     — Насыплю в ранец сухарей,
     — Я теперь солдат, не иерей.
     — Может, заслужу чин генерала,
     — А покамест хоть дойти до капрала.
++++++++++++++++++++
.....
Поп-хаптун. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Перед пасхой попу насобрали в церкви полный алтарь яиц.
     После обедни поп взял, да и охаляпил все яйца себе, всё их прихватил, собрал в корзинку здоровущую, в уголок поставил, чтобы после службы домой попадье снести. Известно дело, что попы и мертвеца обдерут.
     А дьякон, посмотря, что дело для него плохо выгорает, кинулся к яйцам и ну их топтать.
     А псаломщику-то что делать? Он смотрел да посвистывал.
     Подал тогда поп на дьякона и псаломщика в суд, хотел засудить их. В суде разобрались, и суд окончился обоюдно. Ведь их дела сами за себя говорят, что поп-хаптун, дьякон-топтун, а псаломщик-свистун.
***************
     Так-то и наше житьё-бытьё идёт да катится да, ко добру ластится!
+++++++++++++++
.....
Поп, попадья и дьячок. Архангельск. Сказка!!
===============
     Был поп и попадья.
     У них казак был Ваня, работник. А попадья любила дьячка, бегал к ней, чуть попа на дворе нет.
     Вот как-то сделалась она нездорова, посылает попа в Рымское царево за рымским маслом:
     — Батюшко, я тебе испеку пирожков-подорожничков, ты, Ваня, коня запряги, да батька отвези.
     А Ваня-работник батьку повёз и говорит по дороге:
     — Не езди, батько, в Рымское царево. Я тебя завяжу в солому, там спрячешься, принесу в фатеру, посмотришь, что с нашей матки сегодня будет.
     Ваня вназад воротился, занёс солому в избу.
     — Ваня, куда солому-то несёшь? ; Попадья спрашивает.
     — А я лягу на солому спать. ; Ваня ей.
     А у ней уж дьячок запущен в дом. Сели они и стали пировать. Напилися винца, она запела песню:
    
     — Поехал наш попик,
     — Поехал родимый
     — Во Рымское царсво,
     — По рымское масло.
     — Рымское масло
     — Некуда не годно,
     — К нашему приводно.
     И дьяк запел таку песню:
    
     — Поехал наш попик,
     — Поехал родимый
     — Во Рымское царсво,
     — По рымское масло.
     — Рымское масло
     — Некуда не годно,
     — К нашему приводно.
     А казак говорит:
     — Я теперь свою запою.
     И запел:
    
     — Солома, солома,
     — Прямая соломка,
     — Погляди, соломка,
     — Что девичечка дома:
     — Дьяк сидит на лавке,
     — Попадьюшка на скамле,
     — Самоварчик на столе,
     — А бизмен-от на стене,
     — Походи-ко по спине.
     Как поп выскочил из соломы, да дьяка по спине накладывать!
     Дьяк скочил, завопил, штаны подобрал, да горбаткой по двору пробежал. По дороге всю скотину поповскую напугал. Корова потом три дня не доилась, куры три дня не садились, свинка три дня только пукала.
++++++++++++++++++++++
.....
Поп, попадья, дьякон и работник. Жил себе поп. Легенда. Сказка!!
===============
     Жил себе поп.
     Нанимается к нему в батраки дурак один, так его прозвали на селе.
     — Что же с меня возьмёшь, ; говорит поп?
     Батрак отвечает:
     — День работать буду, а ночь на улицу гулять отпустишь.
     Поп тому и рад. А попадья, когда поп в отлучке бывал, у архиерея на приёме, с дьяконом якшалась, любовь имела.
     Вот как-то поп в уезд поехал, попадья к ночи дьяка к себе и подпустила.
     Вот он день работал, батрак-то, в поле. Ночь приходит, дак батрак на улицу пошёл. Вернулся домой, стучит в воротах. Встречает его попадья.
     — Что ты, батрак, зачем? ; Говорит она.
     — Да вот день паши, а ночью опять работай на вас, ; говорит батрак, ; поп-то велел под печь колья класть, да их сушить.
     Приносит батрак колья и начал под печку пхать. А под печкой-то сидит любовник попадьи, дьякон этот самый, которого туда попадья запрятала. Батрак все ему бока исколол.
     Дьякон жался, жался, но вот ему не в мочь стало, стал лезть он из-под печки и говорит:
     — Батрак, молчи, пожалуйста, не сказывай, что был у попадьи.
     Батрак смолчал. Вот поп с уезда прибыл, поехали они в поле работать.
     — Ну что, батрак, хороша ли улица ночью тебе? ; Поп спрашивает.
     — Эх батюшка, славная, хорошая, много удовольствий!
     Настаёт вечер, поп опять отпускает батрака на улицу. Сам в поле остаётся. Приходит батрак домой, слушает под окном, что попадья разговаривает с дьяконом.
     — Ну, как дурак-то опять придёт? Если придёт, куда тебе спрятаться?
     — Да куда, тебя куда! В закуту к овцам прячься.
     Вот батрак, послушал это и стучится:
     — Отворитя ворота!
     — Что ты, батрак? ; Спрашивает попадья.
     — То-та вот, у вас день-то паши, а ночью иди скотину пой! Поп приказал.
     — Сама я уже попоила скотину-то. ; Попадья говорит.
     — Да не знаю ничего про то, не то поила, не то нет. Батька велел напоить.
     Батрак в дом, дьякон через окно в овин. Вот выгнал скотину, а дьякон с овцами на четвереньках ползёт. Боится, чтоб как его батрак-дурак не признал. Скотина пьёт, а дьякон упёрся. Да не идёт в реку. Батрак его раз десять кнутом и огрел.
     — Что ж ты, скотина, нейдёшь-то? ; Кричит батрак.
     Дьякон жался, жался, да домой давай бежать.
     Батрак же вернулся в избу и давай сажу везде с печи обметать.
     — На что это ты батрак делаешь-то? ; Спрашивает попадья.
     — Я не знаю. Так попу захотелось.
     Намёл кошву большую сажи, поставил на полати, а сам пошёл к попу в поле пахать.
     Вот опять настаёт вечер, батрак на улицу идёт. Назад идёт, слушает опять под окном:
     — Дьякон тут, али нет?
     Дьякон спрашивает:
     — Куда мне –то спрятаться будет?
     — Лезь в кошву с сажею. Вон она на полатях стоит. Авось дурак не догадается, ; отвечает попадья.
     А тут как раз батрак застучал в ворота. Попадья спрашивает:
     — Кто это?
     — Это я, матушка, батрак ваш!
     — Зачем ты, батрак пришёл-то? Попадья спрашивает.
     — Вот когда откроешь, тогда и увидишь зачем.
     Схватил он веретье рогожное, идёт в избу, накрыл ею кошёлку с сажею, где дьякон сидел, увязал-упутал, вынес во двор, на телегу склал и повёз со двора.
     — Куда ты, погоди, не езди, поужинай. ; Попадья батраку кричит.
     — Некогда мне. Батюшка ждёт.
     Вот едет он мимо одной мельницы, а навстречу ему помещик, Вот он и спрашивает батрака:
     — Что ты, мужик, везёшь?
     — Чёрта везу. ; Батрак говорит.
     — Покажи, пожалуйста, чтой-то за чёрт такой из себя? Я сроду не видал!
     Отвечает батрак:
     — Нет, он уйдёт. Показать нельзя.
     — Что же он тебе стоит, если купть его?
     — Сто рублёв. ; Говорит батрак.
     Батрак развязал мешок и говорит дьякону:
     — Смотри же, чёрт, коли жив остаться хошь, дак беги прямо в речку.
     Как выскочит дьякон, как бросится в речку прямо, и бултых в воду! Барин ужаснулся:
     — Эх, жаль, ; говорит, ; ведь взаправду ушёл.
     Отдаёт барин батраку деньги, а он, получимши сто рублёв, поехал к попу в поле. Тот его спрашивает:
     — Что ж, батрак, хороша ли улица ночью седни была?
     — Ещё какая знатная! ; Говорит батрак.
     Целый день они работали. Настаёт ночь, батрак опять на улицу просится. Приходит, слушает под окном, дьякон опять говорит попадье:
     — Экая шельма батрак ваш! Как он меня осрамил. Ну ладноть, завтра я сам в поле поеду, там пахать стану.
     — А я тебе, ; отвечает попадья, ; наварю каши, нажарю поросятинки, лепёшек наделаю, полуштоф вина припасу да все и принесу. Да как тебя там найтить, где ты пахать-то будешь, на каком поле?
     — Я буду по дороге стружки стругать. По тем стружкам прямо ко мне придёшь. А лошадь у меня, сама знаешь, пегая, не то, что у попа, вороная.
     Вот поутру встаёт попадья и принимается обед готовить, а батрак уже давно к попу воротился.
     Стали пахать. Пахали, пахали, поп и говорит:
     — Что, батрак, а не пора ли нам и отобедать?
     — Нет, ещё рано, батюшка. Погоди маленько, нам попадья принесёт славный обед.
     — Эх, батрак ты дурак. Она отродясь ничего мне не нашивала.
     — Ничего батюшка, небось сегодня принесёт.
     Тут батрак взял, да и скинул с себя белые портки, навязал на свою лошадь, а стружки уж он давно перетаскал к себе на дорогу.
     Вот попадья идёт, бёдрышками вихляет, несёт обед по стружкам ко дьякону.
     — Батька! ; Говорит батрак. ; Смотри-ка, вон попадья идёт, обед несёт.
     — И то правда, никак она. ; Дивится поп.
     Попадья увидала, что не туда попала, хотела было назад воротиться, а батрак во все горло кричит:
     — Сюда, сюда попала, неси матушка.
     Нечего делать, пошла прямо. Поп обрадовался, бежит к ней, гриву растрепав:
     — Ай да мать! Право слово, умница.
     Вот сели они обедать. Попадья глядь-глядь по сторонам и спрашивает:
     — Это кто там пашет?
     — Отец дьякон, ; говорит поп.
     — Позови, поп, дьякона, а то скажет: Вишь, не позвал.
     — Батрак, поди позови дьяка-то. ; Поп говорит.
     Батрак пришёл к дьякону и говорит:
     — Ну, отец дьякон, поп узнал, что ты с его попадьёю живёшь, хочет топором тебя срубить. Нарочно затем и зовёт тебя.
     Дьякон не пошёл. Батрак приходит и говорит попу:
     — Найдёт, говорит, что не хочет.
     Попадья говорит:
     — Эй, поп, поди сам, да и позови дьяка-то.
     Поп пошёл. Батрак и кричит ему:
     — Ты захвати, батюшка, топор, у него собаки злы.
     Поп захватил топор. Вот дьякон увидел, что поп идёт с топором, да скорее бежать с пашни. Поп за ним.
     — Что ты, дьякон, постой, постой!
     Нет, тот все улепётывает. Попадья за ними вслед. Батрак подобрал все съестное-та, вышел на большую дорогу, сел там. Сидит, да поедает снедь, водочкой запивает.
     Наезжает на него помещик с борзыми и гончими собаками.
     — Не видал ли ты, мужик, каких зверей тут?
     — Э, да вон тут побежал в яругу волк, за волком медведь, за медведем лисица.
     Помещик кинулся в яругу, распустил всех гончих, те и припустили по следам. Смотрит помещик и видит, что такое: поп с топором бежит за дьяконом, попадья бежит за попом с полотенцем, а всё вместе бегут не знамо и сами куда.
     Плюнул помещик, позвал собак, и поехал куда ему надобно.
++++++++++++++++
.....
Поп, попадья, дьякон и работник. Жил-был поп да пападья. Сказка!!
===============
     Жил-был поп да попадья, дьякон да дьяконица.
     Только случись так, что попадья-то полюби дьякона, а не попа.
     У попа был казак, парень работяга хоть куда. Узнал он, что попадья-то любит не попа, а дьякона. Стал он думать, как бы эдак отучить дьякона от попадьи, а попадью от дьякона.
     Вот как-то поехали поп с батраком своим на пустошь, выпахивать её. Попадья и блинов, и пирогов напекла, всё это с утра спрятала, а попа с коркой хлеба отправила работать.
     Казак смекнул, что она настряпала для дьякона всего этого.
     — Постой-ка, ; думает, ; я те дам знать!
     Лишь только поп с казаком уехали, а дьякон и шмыг к попадье, и ну угощаться.
     Дело приходит к вечеру.
     Поп, поработавши, стал ложиться спать, а казак:
     — Пусти-ка, ; говорит казак, ; меня батя, я схожу на беседки к девке, а на заре опять приду к тебе работать.
     — Ну что делать, ; говорит поп, ; ступай погуляй, да смотри приходи пораньше.
     — Нешто, ; говорит казак и ушёл.
     Только пошёл он не к девкам, а к попадье, посмотреть, что она делает. Пришёл да под окном слушает. А дьякон как раз явился к попадье, сидит, разговаривает с ней:
     — Ну что, если поп или казак придёт таперичка, куда мне будет деваться?
     — Я тебя, ; говорит попадья, ; спрятаю так, что ни кто из них не найдёт. Вот смотри: тольки лишь стукнет к нам в окно который-нибудь, ты скорее под печку прятайся.
     Только лишь она это промолвила, тут казак и стучит в окно.
     — Кто там? ; Спрашивает попадья.
     — Я это, ; говорит казак.
     — Зачем ты пришёл-то?
     — Чёрт бы вас драл с попом твоим: день работай, да и ночью покою нет! Откутай-ка дверь. ; Казак ругается.
     — Ну дак что случилось-то? ; Попадья ему.
     — Вишь ты, поп-то велел заострённые колья под печку покидать, чтобы они там высохли к утру.
     — Ладно, ; говорит ему попадья, ; ступай отдыхай. Я сама покидаю.
     — Да чёрт знает, кого из вас слушать! Мне батька велел, так я сам перекидаю.
     Она дьякона под печь запихала, потом казаку открыла, он и начал закидывать. Потом говорит:
     — Постой-ка попадья. Что это там, ровно как мешает?
     — Это камни там, ; говорит попадья.
     — Ну, так ладно! Прощай покамест. Я опять пойду к попу на пустышь. ; Казак говорит.
     Ещё до зари, а уж казак будит попа:
     — Ставай батюшка, пора на работу идти!
     Поп скочил и ну работать. Весь день бедный работал, не ленился. Приходит дело к ночи. Казак опять ему говорит:
     — Пусти-ка, батя, опять меня на беседки к девки. Мне нешто полюбилось туда походить!
     — Ступай, ; говорит поп, ; да смотри, приходи завтра нонешней порой.
     — Нешто, приду, как не быть!
     Пошёл казак, да вместо посиделок к попадье опять. Подошёл под окно, да и слухает, что там, в дому-то делается. А дьякон там уже, как словно и не уходил от тудова.
     — Ну что, ; говорит дьякон, ; если опять этот казак озорник придёт, куда мне деваться-то?
     — Вот уж таперичка знаю, ; говорит попадья, ; я тебя спрятаю туда, что он уж никогда не найдёт. Смотри, как только он стукнется под окном, ты вот в этот мешок, что с рожью-та, и садись, а я тебя в него и завяжу.
     — Ладно, ; говорит дьяк, ; дело так и будет.
     Только лишь успела попадья это вымолвить, а казак тут как тут, да и стучится под окном. Дьякон как прыснет к мешку, развязал его и туда влез, попадья по-быстрому мешок завязала, да и кричит:
     — Кто там?
     — Я, ; говорит казак.
     — Зачем ты пришёл-то, казак?
     — Вишь ты, поп-то покою мне не даёт: день на него работай, а ночью на мельницу поезжай! ; Казак ей.
     — Экой какой! «Да так и быть, ; говорит попадья, — отдохни ночь, а на мельницу съездишь и завтра, а не то и послезавтра». А то, что теперь за езда! Ступай, ступай, отдохни.
     — Да ведь чёрт знает, кого из вас слухать! Мне что велено, то я и делаю.
     Пришёл казак в хату, взял мешок с дьяком, поднял на плечо себе и говорит.
     — Ох, что-то дюжа грузно.
     Да как с плеча-то мешок назад в пол и фуркнет. Дьякон там чуть не сдыхает. Вот казак опять, да опять мешок этот поднимет да кинет, поднимет да кинет.
     — Ну, ; говорит казак, ; совсем измучился. Чёрт с ним с этим мешком, да с мельницей, что хочет, пусть то и делает, а теперичка ни за что не поеду на мельницу. И без того устал. Прощай, матушка.
     Поутру ранёшенько было, а уж казак опять на работе. Попу ничего не говорит о вчерашнем, работает себе. Опять вечер на дворе. Наш казак по-прежнему просится у попа погулять. Поп отпускает его и говорит:
     — Ступай, братец, да смотри приходи раньше!
     — Небось приду, не опоздаю. ; Казак отвечает.
     Пошёл опять туда же, стал под окном, да и слухает. А дьякон весь избитый, обвязавшись сидит в переднем углу да охает:
     — Ох как меня ваш казак изувечил. Беда, как опять придёт!
     — Вот уж таперичка, ; говорит попадья, ; обману, так обману.
     — А как? ; Охает дьякон.
     — Тольки лишь он стукнется под окном, ты скорее побегай в хлев, разденься там, да распусти волос. Он если придёт туда, дак ты ходи на карачках, как ты есть сам овца. Там темно, он не разберёт.
     Только лишь успела она вымолвить это, тут как тут казак стучится. Дьякон задней дверью шмыг и во хлев. Штаны там снял и сидит аки овца нечёсаная. Вот попадья в это время спрашивает:
     — Что скажешь, казак?
     Тот ругается, чуть не матерится:
     — Чёрт вас дери-то с попом твоим, измучился я, а он ещё велел напоить овец.
     — Ладно, ; говорит попадья, ; я сама напою.
     — Йевота! Если не я сам пойду, так от попа достанется мне, а не тебе. Все ли овцы дома?
     — Все. ; Попадья отвечает.
     — Ну так ладно. ; Казак говорит.
     Вышел в хлев, поставил пойло, стал звать:
     — Тппррось, тппррось, тппррось!
     Телята все подошли, только один стоит в углу прижавшись.
     — Тппрруся, бог с тобой, тппрруся! ; Казак говорит ему, а он не идёт.
     Вот он и плетью его хлесть, он снова нейдет. Вот его ещё плетью, ещё, да ещё. Дьякон видит дела неладно, встал на ноги.
     — А, отец дьякон! Это ты? Как так? ; Удивляется казак.
     — Молчи брат казак, ни говори попу. Вот тебе сто рублёв за молчание.
     — Ладно, ладно, отец дьякон, ; говорит казак, ; так и быть, никому не скажу. Только смотри к попадье больше не ходи!
     Пришёл домой в избу с дьяконом. А попадья казаку тоже плачется:
     — Казачёк ты мой разлюбезный, вот тебе двести рублёв, не говори только никому.
     — Так и быть, хозяюшка, никому ни скажу. Только смотри дьякона не води домой больше!
     Прожил дурак-работник летину до осени у попа, взял ещё с него денежек за работу, ушёл в свою вотчину, и стал там жить да поживать, да всех этих умников поминать.
+++++++++++++++++++
.....
Поп, попадья, поповна и батрак. Легенда. Матершина. 1. Сказка!!
===============
     Собрался поп нанимать себе работника, а попадья ему приказывает:
     — Смотри, поп, не нанимай похабника. У нас дочь невеста!
     – Хорошо, мать! Не найму похабника. ; Поп её уверяет.
     Поехал поп, едет себе путём- дорогою, вдруг попадается ему навстречу молодой парень, идёт пешком-шажком.
     — Здравствуй, батька!
     — Здравствуй, свет! Куда Бог несёт? ; Говорит поп.
     — Хочу, батька, в работники наниматься.
     — А я, свет, еду искать работника. Наймись ко мне.
     — Изволь, батька!
     Поп ему и говорит:
     — Только с тем уговором, свет, чтоб по-соромски не ругаться.
     — Я, батька, отродясь не слыхивал, как и ругаются-то!
     — Ну, садись со мной. Мне такого и надо. ; Соглашается батька-поп.
     Поп ехал на кобыле. Вот он поднял ей хвост и указывает кнутовищем на кобылью письку:
     — А это, свет, что?
     — Писька, батька!
     — Ну, свет, мне эдаких похабников не надо. Ступай, куда хошь!
     Парень видит, что дал маху, делать нечего, слез с телеги и стал раздумывать, как бы ухитриться да надуть попа.
     Вот он обогнал попа стороною, забежал вперёд, шубу свою выворотил и опять идёт навстречу:
     — Здравствуй, батька!
     — Здравствуй, свет! Куда Бог несёт?
     — Да вот, батька, иду наниматься в работники.
     — А я, свет, ищу себе работника. Иди ко мне жить, только с уговором: Не ругаться по-соромски. Кто из нас выругается по соромски, с того сто рублей! Хочешь?
     — Изволь, батька, я и сам терпеть не могу таких ругателей!
     — Ну, хорошо! Садись, свет, со мною.
     Парень сел и поехали вместе в деревню. Вот поп отъехал маленько, поднял у кобылы хвост и показывает кнутовищем на письку:
     — Это, свет, что такое?
     — Это тюрьма, батька!
     — Ай свет, я такого и искал себе работника. ; Поп довольный остался.
     Приехал поп домой, вошёл с батраком в избу, задрал у попадьи подол, показывает на пупыську пальцем:
     — А это что, свет?
     — Не знаю, батюшка! Я сроду не видывал такой страсти!
     — Не робей, свет! Это тоже тюрьма. ; Поп его учит.
     Потом кликнул свою дочь, заворотил ей подол, показывает на пупыську её и спрашивает:
     — А это что?
     — Тюрьма, батюшка! Тюрьма.
     — Нет, свет! Это подтюрьмок. ; Поп учит.
     Батрак дрожит вроде бы со страху и посматривает во двор.
     — Ну, ; говорит попадья, ; мы тебя, голубчик, больше стращать не будем. А вот, что я скажу: У меня меж ног тюрьма, а у дочки-то перетюрьм-тюрьма: Кто провинится в воровстве или в чём ином нехорошем, дак того сюда и посадим!
     Поужинали и легли спать: Батрак влез на печь, собрал поповы носки, надел их на свой курукуёк, держит обеими руками и кричит во всё горло:
     — Батька! Я вора поймал! Дуй скорей огня.
     Поп вскочил, бегает по избе, словно бешеный.
     — Не пускай его, держи его! ; Кричит батраку. ; Небось, не вывернется!
     Поп вздул огонь, полез на печь и видит: Батрак держится руками за курукуй свой, а на нём надеты носки.
     — Вот он, батюшка, вишь, все носки твои заграбастал. Надо наказать его, мошенника.
     — Что ты, с ума что ли спятил? ; Спрашивает поп.
     — Нет, батька, я не люблю ворам потачку давать. Вставай, мать, давай-ка его, мошенника, в тюрьму сажать.
     Попадья встала с постели, а батрак ей и говорит:
     — Становись-ка скорей раком, как и сговорено было!
     Делать нечего, стала попадья раком, батрак и зачал её тюрьму осаживать. Поп видит, дело плохо и говорит:
     — Что ты, свет, делаешь? Ведь ты её имеешь!
     — А, батька! Уговор-то был по-соромски не ругаться: Заплати-ка мне ещё и сто рублёв!
     Пришлось попу раскошеливаться. А работник отимел попадью, держит курукуй свой в руках да своё кричит:
     — Этого тебе, каналья, мало, что в тюрьме сидел, ещё и в подтюрьмок посажу тебя! Ну-ка, голубушка, ; говорит поповне, ; отворяй подтюрьмок свой. Посадим вора туда!
     Поставил и её раком, да зачал осаживать по-своему. Попадья накинулась на попа:
     — Что ты смотришь, батька! Ведь он дочь нашу дрючит!
     — Молчи, ; говорит ей поп, ; за тебя заплатил сто рублей, не прикажешь ли заплатить и за неё столько же! Нет, пускай делает, что хочет, а я ничего говорить не стану!
     Отработал батрак поповну, как нельзя лучше. Поп кое-как потом спровадил его из дому. А поповне пришлось искать первого попавшегося жениха, из простых крестьян, чтобы грех поповны закрыть.
+++++++++++++++++
.....
Поп, попадья, поповна и батрак. Легенда. Матершина. 2. Сказка!!
===============
     Собрался поп нанимать себе работника, а попадья ему приказывает:
     — Смотри, поп, не нанимай похабника. У нас дочь невеста!
     – Хорошо, мать! Не найму похабника. ; Поп её уверяет.
     Поехал поп, едет себе путём- дорогою, вдруг попадается ему навстречу молодой парень, идёт пешком-шажком.
     — Здравствуй, батька!
     — Здравствуй, свет! Куда Бог несёт? ; Говорит поп.
     — Хочу, батька, в работники наниматься.
     — А я, свет, еду искать работника. Наймись ко мне.
     — Изволь, батька!
     Поп ему и говорит:
     — Только с тем уговором, свет, чтоб по-соромски не ругаться.
     — Я, батька, отродясь не слыхивал, как и ругаются-то!
     — Ну, садись со мной. Мне такого и надо. ; Соглашается батька-поп.
     Поп ехал на кобыле. Вот он поднял ей хвост и указывает кнутовищем на кобылью письку:
     — А это, свет, что?
     — Писька, батька!
     — Ну, свет, мне эдаких похабников не надо. Ступай, куда хошь!
     Парень видит, что дал маху, делать нечего, слез с телеги и стал раздумывать, как бы ухитриться да надуть попа.
     Вот он обогнал попа стороною, забежал вперёд, шубу свою выворотил и опять идёт навстречу:
     — Здравствуй, батька!
     — Здравствуй, свет! Куда Бог несёт?
     — Да вот, батька, иду наниматься в работники.
     — А я, свет, ищу себе работника. Иди ко мне жить, только с уговором: Не ругаться по-соромски. Кто из нас выругается по соромски, с того сто рублей! Хочешь?
     — Изволь, батька, я и сам терпеть не могу таких ругателей!
     — Ну, хорошо! Садись, свет, со мною.
     Парень сел и поехали вместе в деревню. Вот поп отъехал маленько, поднял у кобылы хвост и показывает кнутовищем на письку:
     — Это, свет, что такое?
     — Это тюрьма, батька!
     — Ай свет, я такого и искал себе работника. ; Поп довольный остался.
     Приехал поп домой, вошёл с батраком в избу, задрал у попадьи подол, показывает на пупыську пальцем:
     — А это что, свет?
     — Не знаю, батюшка! Я сроду не видывал такой страсти!
     — Не робей, свет! Это тоже тюрьма. ; Поп его учит.
     Потом кликнул свою дочь, заворотил ей подол, показывает на пупыську её и спрашивает:
     — А это что?
     — Тюрьма, батюшка! Тюрьма.
     — Нет, свет! Это подтюрьмок. ; Поп учит.
     Батрак дрожит вроде бы со страху и посматривает во двор.
     — Ну, ; говорит попадья, ; мы тебя, голубчик, больше стращать не будем. А вот, что я скажу: У меня меж ног тюрьма, а у дочки-то перетюрьм-тюрьма: Кто провинится в воровстве или в чём ином нехорошем, дак того сюда и посадим!
     Тут батрак и ухитрился: Украл серебряную ложку и привязал её мочалкою на курукуй себе.
     Стали они ужинать, попадья хвать, а ложки серебряной нету, чтобы в воду ставить. Кинулась искать, нигде нету. Смотрит, а у батрака штаны оттискиваются в низу, ниже живота.
     Стала обыскивать его попадья, спустила с него портки, увидела ложку, засмеялась и говорит:
     — Ишь тебя чёрт догадал! Ведь я же тебе говорила, что за воровство в тюрьму сажают.
     — Да я, матушка, сам ворам не потатчик. За такую вину надо его подлеца посадить в перетюрьм-тюрьму.
     Поп с попадьёй видят, куда дело пошло и говорят:
     — На первый раз-де и простить можно!
     — Вы-то прощаете, ; говорит батрак, ; да я-то не прощу: Вить про меня худая слава пойдёт! В перетюрьм-тюрьму его, бестию!
     Поп и попадья стали его уговаривать, просить да кланяться и упросили батрака не сажать вора к поповне в перетюрьм-тюрьму, а взять за то сто рублей деньгами.
     На том и порешились. Однако же поповне весёлый батрачок пондравился и через положеное время она забрюхатела. Поп про то узнал, да было уже поздно, пришлось венчать поповну с батраком. А поповне что барчук, что батрак, лишь бы курукуёк доставал куда надо.
++++++++++++++++

Попадья и разбойники. Архангельск. Сказка!!
===============
     Досюль в гости к попу ходили одни люди. Про них говорили, что они мазурики, а они говорили, что они просто торговые люди. Вот как-то и говорят они попу:
     — Батюшка, пусть матушка к нам в гости придёт, посмотрит, как мы живём, мы ей всё покажем, а то говорят об нас плохое, она и убедится, что это не так.
     Приехала она к ним, показали они ей дом, сидели за столом, обедали, рассказывали они о себе. Отвезли вечером попадьа домой. Она всё попу обсказала про них, что ничего там нету такого, что они мазурики.
     Да вот однажды захотелось ей ещё раз к мазурикам в гости. Она и пошла в инный раз. Пришла к ступеням, а там у них собаки на цепях большие такие, злые.
     Она взяла мякушку хлеба, пополам разломала и разбросала им. Они похватали и разбежались.
     Потом прошла по ступеням, взялась за двери, а они полы оказались, открытые, без замков. Зачем замки, коли собаки есть. Она в дом зашла к ним, ещё раз прошла, посмотрела. В чулан зашла к ним, у них полный чулан золота.
     В другой чулан взглянула, там серебра полно.
     Ходила она ходила, и в углу увидела щель, из которой свет струился. Подошла она поближе, там фанерка была прислонетая, она эту фанерку подвинула, а там подпол. Вот попадья в подпол пришла, взглянула, а там телес мёртвых полный подпол лежит накладеный.
     Испугалась попадья, хотела домой бежать, да тут вдруг наехали разбойники, привезли девицу с собой. А Попадья под кровать влезла, сидит там, видит, что беда пришла.
     Посадили мазурики девицу эту на лавку, а сами начали вина пить. Вина напились, поужинали, взяли девицу эту и зарезали. Рассекли всю, а у ней был перстень именной, и этот перстень слетел к попадье прямо под кровать.
     Она взяла в карман себе перстень этой девицы. Потом мазурики привели медведя эту кровь девицы этой лизать. Он кровь эту вылизал всю дочиста.
     А сам атаман на кровати лежит, где попадья сидит под кроватью, на той же кровати.
     А медведь чует, что человек лежит там, рвётся на неё, на попадью, а атаман-то думает, что на него.
     Атаман и говорит:
     — Выведите его к чёрту.
     Потом они заснули, попадья тихо выбралась с под кровати, вышла во двор, снова набежали цепные собаки, она, взяла вторую мякушку, собакам разбросала, собаки заурчали, она прошла сквозь них и ушла домой. Только утром и пришла.
     Домой приходит поутру, и тут один из этих мазуриков как раз наехал, опять в гости пришёл.
     Попадья попа послала к десятнику, чтобы людей набрали, а сама его угощать стала, этого мазурика, а люди стоят уже под окошком ждут команды.
     Потом ему и говорит этому мазурику:
     — Этой ночесью я во снях-то сегодня видела сон такой, будто бы я этакой дорогой пошла. ; И рассказывает, как она шла к ним.
     Мазурик и говорит:
     — Да, да тая дорога к нам и идёт.
     Продолжает Попадья:
     — Прихожу, у вас дом большой гораздо.
     Он, мазурик этот головой кивает:
     — Так и есть, большой дом у нас.
     Дальше рассказывает попадья:
     — И у ступеней есть две собаки на цепи.
     Мазурик говорит:
     — Так и есть. Две злые собаки у нас.
     Говорит попадья дальше:
     — Я во сне бросила им хлеба, собаки и разбежались.
     Мазурик отвечает на то:
     — Да наши собаки строгие.
     — Снится мне, что будто у вас дверь пола, открыта, без замков. ; Попадья говорит.
     Мазурик говорит:
     — Так, пола дверь, замков не закрываем.
     — А в чулане, приснилось мне, будто бы у вас полно золота. ; Попадья дальше говорит.
     — Так, так, матушка, так и есть, ; говорит мазурик.
     — А другой чулан полон серебра, а ещё снится мне, что будто у вас подполье полно мёртвых телес лежит. ; Попадья дальше наступает. А люди с ружьями под окном всё слушают, сейчас готовы вскочить в дом.
     — Что ты, матушка, нет у нас такого чулана! ; Мазурик кричит.
     — И снилось мне, что будто бы вы привезли девицу, поужинали, и будто бы вы эту девицу разрубили всю на куски.
     — Нет, нет, матушка, нет, что вы! ; Мазурик отнекивается.
     — И будто бы у ней ей перстень и перстень под кровать слетел.
     — Нет, нет, матушка.
     Она вынула перстень с кармана и показала. Он тут и побежал в дверь. А там народ был. Тут его и захватили. Потом поехали к мазурикам домой и там их тоже всех захватили.
***************
     Не ходите девки в полночь в одиночку за околицу гулять. И мазуриков тогда не будет, и воровать им некого будет за околицею.
++++++++++++++++++
.....
Попадья по-немецки заговорила. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил-был поп с попадьёй, и был у них казак.
     Попадья попа не любила, зналась с дьячком, а этому казаку было ряжено триста рублей до тех пор, пока попадья по-немецки не заговорит.
     Поп и говорит:
     — Матушка, ты не учись по-немецки, этот казак у нас век проживёт один.
     Попадья говорит:
     — До старости жила не училась, теперь неужели буду?
     Поп знал, что попадья дьячка любит, и просил казака:
     — Казане, не можешь-ле дьячка развести как-нибудь?
     — Отчего, можно. ; Казаке говорит. ; Ты батюшка сегодня нарядись кучером, а попадью попом, и поезжайте, а я дома останусь.
     Дьячок здрит в окошко:
     — О, поп с кучером куда-то поехали, надо поспешить к матушке.
     Оделся и к попадьи побежал. Казак одел попадьино платье, увязался и ходит по комнатам.
     Дьячок прибежал и заходит к попадьи в зало. С попадьёй поздоровался, сели разговаривать. дьячок стал к ей приступать. Казак пошёл, на кровать повалился.
     — Ну, иди давай дьяк.
     Дьячок пришёл, на кровать свалился, вытянул куль-курукуй свой и лежит. Попадья взяла в руки кляп-от, наклонилася да и откусила.
     Дьячок побежал домой, из подштанников кровь валит. Настоящая попадья приехала с попом из гостей.
     На другой день поп с казаком пахать запоезжали. Уехали, а дьячок и думает:
     — Ну, ладно, схожу я к попадьи отомщу, что-нибудь сделаю ей.
     Попадья настоящая теперя, нечего не знает этого дела, примат его по-старому. А дьячок невесёлой. Попадья спрашивает:
     — Что ты такой невесёлой?
     — Так, ничего, ; дьячок говорит.
     — Не хошь-ле поисть сёмушки?
     — Нет, не хочу. ; Дьяк отвечает.
     — Не хошь-ле осетрины?
     — Как бы с твоего языка, дак поел бы. ; Дьяк ей.
     А у кухарки как раз дьячковский был выжарен, казак подсунул. Попадья кричит кухарки:
     — Тащы сюда всё, сёмгу и осетрину.
     Кухарка принесла, на стол положила. Попадья взяла сёмгу на язык, грызла, грызла, разгрызть не могла и высунула на языки и говорит:
     — На, ешь.
     Дьячок схватил, да с языком и откусил.
     Поп воротился, попадья говорить не может — немая. Поп говорит:
     — Что такое!
     Роботник говорит:
     — Э, батюшко, расчёт позволь, попадья немецкая стала, да по-немецки и заговорила.
+++++++++++++++
.....
Попадья, дьячок и работник. Архангельск. Сказка!!
===============
     В задние годы поп работника взял.
     Поехал как-то поп пахать к ночи с работником, и до вечера попахали там. Работник и говорит:
     — Батько, спусти меня к ночи домой.
     А тот ему отвечает:
     — Ты не скоро поутру придёшь.
     Работник отвечает:
     — Я скоро утром буду.
     Вот он и пошёл. Пришёл домой, за воротами застучал. А у попадьи дьячок в гостях был.
     — Куда я, ; говорит дьячок? А мешки на лавки стоят с овсамы.
     — Ступай, в мешок полезай, ; попадья говорит.
     Дьячок в мешок и ушёл. Попадья работнику отворила ворота. Работник чует, что тут дело нечисто, он и говорит:
     — Вот, на конях ехали на поле, а овса не везли, а топерича надо мни-ка носком (за плёчьми) нести овёс.
     Пришёл он в избу, и за мешки йимается на лавках, надо вроде мешки взять. Попадья ему и говорит:
     — Возьми маленький мешок.
     А работник отвечает:
     — Поп велел большой нести.
     Взял на плечи своротил, да и за ступенья на улицу бросил. Там дьячок был, в большом мешке.
     Потом работник в поле, опять ушёл к попу. Опять задел рукава, оратать стали с попом. День до вечера опять прооратали. Поп опять оставается к ночи, а работник давается опять домой.
     — Ну ступай работник, ; поп говорит, ; раз уж ты ко времени приходишь.
     Работник опять пошёл, застучал в ворота. А у попадьи дьячок сидит. Дьячок говорит:
     — Куда я опять?
     — А завернись в перину.
     Он завернулся, она ушла отворять. Работник видит, что тут дело опять скоромное, он говорит:
     — Вот, поп велел перину принести в поле.
     Работник пришёл в спальню, постельев там много. Попадья говорит:
     — Возьми поменьше которая перину.
     — Нет, поп велел большую.
     Взял перину, и со ступени бросил, о зень бросил, да и сам опять ушёл в поле опять к попу. Стали они оратать в поле. День до вечера проорали, опять поп оставается к ночи, а он давается домой.
     Работник опять пришёл, за воротами стучит, дьячок опять в гостях.
     — Куда я, ; говорит дьячок?
     — Ступай завернись в бычачью шкуру, ; попадья говорит, ; да поди в хлев с быками туда.
     Дьячок завернулся и ушёл в хлев. Ну и запускает опять работника попадья. Он и говорит:
     — Вот, поп послал быков напоить.
     А попадья ему отвечает:
     — Работник, быки поены.
     — Он тебе не верит, мне напоить велел.
     Сейчас пришёл в избу, воды начерпал в вёдро и пошёл быков поить. Пришёл, дал быкам, дал бычкам, бычки тут пьют, а там ещё один бык стоит, не шевелится.
     Работник его туда-сюда:
     — Тпруся, яша! Тпруся, яша!
     А яша одна и не шевелится, не идёт, просто сказать. Он взял тогда палку и ну бычка колотить. Колотил, колотил и до полусмерти исколотил.
     Однажды работник слышит, как попадья говорит дьячку:
     — Я сегодня приду с кофьём и с чаем к тебе, оладьи напряжу, всего нанесу, блинов напеку, всего решительно.
     А работник и слышит это всё.
     Он и пошёл, этот работник, к попу на старое место оратать-пахать. Там были две дороги, росстань, одна дорога к попу, а другая дорога от росстани к дьячку, он тоже пашет.
     Дьячок говорит попадье:
     — Ну, я настругаю стружков, тебе по этой дороги идти, чтобы не ошиблась к попу зайти.
     Работник взял эти стружки с дьячковой дороги всё обрал себе в свою дорогу. Попадья наделала того-сего, пирогов, оладьи, корзинища целая, и пошла.
     Работник пришёл туда на поле, да и стали оратать с попом.
     — Ну, батько, ; говорит работник.
     — Что? – Спрашивает поп.
     — А сегодня попадья придёт к нам.
     — Полно, работник, придёт ли попадья сюда, ; удивляется поп. Никогда не ходила.
     — Придёт, ; говорит работник, ; и всяких кушаньев нанесёт. Гляди, ну смотри. Вон уже идёт, ; работник показывает попу.
     Ну и пришла попадья.
     — Бог помочь, говорит, отец Петрий.
     — Поди, пожалуй, ; говорит поп.
     — Ну что же, сядете обедать топеричо, ; попадья говорит.
     Ну и сели. Поп говорит:
     — А что, работник! Позови поди дьячка обедать.
     Попадья говорит:
     — Да, что же, возьмите дьячонка бедного обедать вместях.
     Работник и пошёл. У дьячка была собака большая, грызущая. Раюотник взял палку в руки, чтобы собака не обгрызгла его, а дьячок-то и увидал, что работник идёт с палкой, побоялся, что бить его идёт. Оставил тут лошадь и соху, а сам в бег пошёл, а работник ему кричит в догонь:
     — Постой, дьячок, ступай обедать вместях нами, поп звал обедать.
     Услышал эти слова дьячок, назад вернулся. Говорит ему работник:
     — Ну что ж ты бежал? Я звал тебя обедать, а ты в бег пошёл, я палку взял для собаки.
     А дьячок говорит:
     — Я думал, ты меня бить идёшь.
     Тыим и кончилось это дело.
+++++++++++++++
.....
Попариться захотелось. Баенник. Легенда. Быличка. Сказка!!
===============
     Один мельник вернулся домой с ярмарки за полночь и решил попариться.
     Разделся, снял, как водится, нательный крестик и повесил его на гвоздик, залез на полок. И тут, вдруг, явился ему в чаду и дыму страшный мужик с огромными глазами и в красной шапке.
     — А, хозяин, попариться захотелось! ; Прорычал баенник. ; Забыл, что после полуночи баня наша! Нечистая!
     И ну хлестать мельника двумя огромными раскалёнными вениками, пока тот не упал в беспамятстве.
     Когда уже к рассвету пришли в баню домочадцы, встревоженные долгим отсутствием хозяина, еле-еле привели его в чувство!
     Долго трясся он от страха, даже голос потерял.
     С тех пор ходил мыться, да париться не иначе как до захода солнца, каждый раз читая в предбаннике заговор:
    
     Встал, благословясь,
     Пошёл, перекрестясь,
     Из избы дверьми,
     Со двора воротами,
     Вышел в чистое поле.
     Есть в том поле сухая поляна,
     На той поляне трава не растёт,
     Цветы не цветут.
     И так же у меня, раба божия,
     Не было бы ни чирья,
     Ни вереда, ни баенной нечисти!
++++++++++++++++++++
.....
Попов работник. В некотором селе поп нанял себе батрака. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     В некотором селе поп нанял себе батрака и послал его на сучонке-лошадёнке пахать. Дал ему целую ковригу хлеба и говорит:
     — На, батрак. Будь сам сыт, накорми сучонку-лошадёнку мою, но чтобы и коврига была цела.
     Приехал батрак в поле и начал пахать. Работал он работал, а тут уж и время подошло червячка заморить. Животик ему так подвело, что решил он поесть, но вовремя вспомнил о поповом наказе.
     Что делать? Но голод не тётка, уму-разуму научит. Вот и придумал батрак. Взял верхнюю корку с хлебушка тихонько снял, мякиш повытаскивал. Сам наелся досыта и сучонку-лошадёнку накормил. А корки опять сложил по-прежнему, как было, да и попахивает себе до вечера как ни в чём не бывало. Горя ему мало!
     Вот уж начало и смеркаться. Кончил батрак пахать, приезжает домой, а поп встречает его у ворот и спрашивает:
     — Ну как, батрак, сыт-ли?
     — Сыт батюшка, сыт, ; отвечает батрак.
     Поп опять спрашивает:
     — А сучонка-лошадёнка моя сыта-ли?
     — Сыта, ; говорит ему батрак.
     Поп опять спрашивает:
     — А коврига цела?
     Показывает ему батрак на ковригу:
     — Цела. На вот, батюшка, погляди-ка, она целёхонька!
     Разглядел поп ковригу, рассмеялся и говорит:
     — Хитрый ты, окаянный! Будет из тебя прок! Оставайся у меня, живи. Мне такой и надобен.
     И оставил его у себя. Прибавил ему ещё жалованья сверх договорной цены за то, что парень попался ему больно догадливый.
     Тут-то батраку и пошло житье, что твоя маслена. Он даже у попа пиво пил и усы в нём обмочил.
+++++++++++++++++++++++
.....
Попов работник. В одном невеликом селе. Легенда. Сказка!!
===============
     В одном невеликом селе поп как-то нанял себе батрака смышлёного. Вот как-то раз решил поп проверить, насколько догадлив его батрак был на самом деле, и посылает его на сучонке-лошадке своей, что слово поповское понимала, пахать. Да и дал ему целую ковригу хлеба, говоря при этом:
     — Вот тебе батрак коврига, с неё будь сам сыт, и сучонку-лошадку мою не обидь, да сделай так, чтобы коврига осталась цела.
     Батрак сунул коврижку в пазуху, поехал в поле, а приехавши, зачал пахать. Пахал он пахал, время пришло к солнцестоянию, кажись, надо быть и червячка заморить. Животик ему да сучонке-лошадке подвело знатно уже. Да про наказ вспомнил, а что станешь делать с поповым-то приказом? И поесть охота, и в грязь лицом пасть не охота. Вздумал думу батрак, кажись бы гожа! Однако же уразумел разгадку поповского наказа батрак, по своему, но разгадал.
     Взял батрак верхнюю корку с хлебушка тихохонько снял, мякиш весь повытаскивал, сам досыта наелся и сучонку-лошадку накормил, а корки опять сложил по-прежнему, как и было. Выстал в поле, попахивает себе до вечера как ни в чём не бывало, и горя-беды ему мало!
     Стало смеркаться, поехал батрак домой. Приезжает, а поп его уж у ворот встречает и спрашивает его:
     — Что, мол, батрак, сыт?
     Он говорит:
     — Сыт, батюшка, твоим кормлением сыт.
     Поп опять спрашивает:
     — А сучонка-лошадка моя сыта-ли?
     Батрак отвечает:
     — Сыта.
     Поп опять спрашивает:
     — А коврига моя цела?
     Батрак показывает на целую ковригу:
     — Цела! На вот, батюшка, целёхонька.
     Поп рассмотрел ковригу, увидел, что она цела, как и уговорено было, потом посмотрел на сучонку-лошадку свою, а она головой ему мотает, словно соглашается, мол, ела я ела, сыта была этой ковригой. Рассмеялся поп и говорит:
     — Хитрец ты батрак аки окаянный! Как я вижу из тебя прок будет. Люблю людей находчивых да за их догадливость! Ухитрился-таки, ну ты и молодец! Оставайся у меня, живи. Мне такой и надобен, может и к службе приобщу.
     Оставил поп батрака у себя, прибавил ещё ему жалованья за то, что парень-то попался ему ухарский и разухабистый, да догадливый. Таковых людей лучше при себе держать.
     И пошло батраку житьё-бытьё, что ни праздник, то твоя маслена, и умирать не надо.
++++++++++++++++++++
.....
Попова Корова. Крестьянин один в незнаемой деревне. Сказка!!
===============
     Крестьянин один в незнаемой деревне, сильно боговерующий, пошёл как-то в благовещенье к обедне с женою.
     Поп по окончании литургии сказывал проповедь, в которой увещевал прихожан своих к подаянию милостыни.
     Между прочими убеждениями, что должно подавать ради имени Божия, доказывал он, что Бог всегда сугубо вдвойне награждает, подаяние, и этот довод подействовал очень сильно на этого крестьянина, поскольку был сугубо боговерующим.
     — Жена, ; говорил крестьянин боговерующий, выходя из церкви, ; вслушалась ли ты, что говорил батько? Коли Бог с такою лихвою да вдвойне назад отдаёт, то отдам я нашу корову ради имени его, а то она нам так немного даёт молока. Будет вдвойне давать, как ты думаешь?
     — Вестимо так, ; отвечала баба, ; по благословлению мы вдвое получим.
     Боговерующий крестьянин из незнаемой деревни решился-таки, и, отвязав свою корову, повёл её к попу, которого усильнейше просил взять её.
     — Она только одна у меня и есть, ; говорил крестьянин боговерующий, ; да я отдаю её тебе ради имени божия.
     С этими словами всунул он верёвку попу в руки. Поп весьма похвалил такой поступок своего прихожанина и от всего сердца желал, чтоб казанье поповское таковое же действие произвело в сердцах всех его слушателей.
     Когда ушёл крестьянин боговерующий, то поп велел полученную корову отвести во хлев и связать рогами с его коровою, дабы они свыклись вместе быть.
     По исполнении того попова приказа, корова поповская покойно ела, но другая, крестьянина боговерующего, дичась, стала дёргаться, чтоб отвязаться. Наконец удалось ей отвязаться от ограды и двинулась она к выходу из хлева, таща за собою, привязанную к ней рогами поповскую коровушку.
     Сие действие стало любопытно поповой корове, так что она любезно согласилась на необычное для себя путешествие. Вот крестьянская корова и привела поповскую из поля в поле, да к себе домой, до самого своего прежнего своего хлева.
     Крестьянин же боговерующий, увидев их обеих издали, закричал жене, чтобы вышла подивиться на чудо.
     Так стали радоваться они оба, что отдали свою корову, и верили, что поп не обманул их, сказывая им, что господь всегда сугубо и вдвойне воздаёт.
     Но как хлев их был тесен для двух коров, то они положили сбыть с рук вновь прибылую, и подлинно так стало: Крестьянин, не мешкая, повёл её на базар и там продал.
++++++++++++++++
.....
Поповская семья и батрак. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в нашем государстве жил-был поп с попадьёй, у него было три дочери да батрак.
     Вот этот батрак и задумал:
     — Как бы мне подобраться к поповым дочерям.
     Попросить-то прямо не смел. Дождался он праздника, взял с собой котелок и пошёл в сарай, налил в котелок воды, разложил огонь и давай кипятить воду.
     Поп воротился от обедни и сел обедать с женою и дочерьми, да и спрашивает:
     — А где же батрак-то наш?
     — В сарае, ; говорит попадья, ; что-то всё утро там работает.
     — Что вы, безбожницы! Послали его работать, а эдакой нынче праздник! Али в вас Бога-то нет?
     — Мы его не усылали. Он сам пошёл. ; Попадья отвечает.
     — Ступай, ; сказал поп старшей дочери, ; сходи за ним, чтобы шёл обедать.
     Поповна побежала в сарай. Прибежала и спрашивает:
     — Что ты, батрак, варишь тут?
     — Сласть варю! ; Батрак отвечает.
     — Дай-ка хлебнуть и мне!
     — А дай тебя разик отиметь, тогда и дам! ; Батрак ей.
     Уж оченно ей хотелось попробовать сластей батраковских, поповна заворотила подол, а батрак и ну её пялить. Отделал и дал хлебнуть.
     Она хлебнула.
     — Вода как вода! ; Говорит и ушла назад.
     Приходит в избу. Поп и спрашивает её:
     — Что ж батрак нейдёт?
     — Что-то работает! ; Отвечает поповна.
     — Дура! Ведь я сказал, чтобы все бросил да шёл обедать. Поди-ка ты, ; говорит поп середней дочери, ; гони его сюда!
     Побежала середняя дочь и спросила:
     — Что ты, батрак, варишь тут?
     — Сласть варю! ; Батрак ей.
     — Дай и мне хлебнуть сласти твоей!
     — Дай-ка раз отиметь тебя разок, тогда и дам сладкого!
     Тут он и эту отвалял и дал после хлебнуть.
     — Как есть вода! ; Говорит поповна и убежала назад.
     — Что ж батрак? ; Спрашивает поп.
     — Не идёт, что-то всё возится!
     Послал поп меньшую дочь. Пришла она в сарай и тоже спросила:
     — Батрак, что ты варишь?
     — Сласть сладкую варю!
     — Дай-ка мне хлебнуть!
     — Дай разок тебя отиметь, тогда и дам хлебнуть! ; Батрак ей говорит.
     Поповна дала ему разок, хлебнула воды и ушла в избу.
     Поп осердился и говорит:
     — Все вы дурищи! Поди ты, попадья! Зови его, чтоб сейчас шёл!
     Пришла попадья в сарай.
     — Что ты, батрак, варишь?
     — Сласть, матушка, варю!
     — Дай отведать, хоть раз хлебнуть! ; Поповна захотела тоже сладкого.
     — Дай тебя отиметь, дам и сладенького! ; Батрак ей.
     Попадья было заартачилась, а он так, даром не даёт попробовать сласти. Но уж ей очень захотелось узнать, что такое там варится, попадья и дала ему попежить себя, а потом хлебнула и водицы.
     — Ну что, хороша, матушка, моя сласть? ; Спрашивает батрак.
     — Хороша. ; Говорит матушка, ; давно такой не пробовала.
     Вылили вместе воду и пошли обедать.
     — Что ты, дурак, долго не шёл. Ныне грешно работать! ; Сказал поп.
     Стали обедать. Вот подали пирог, поп разрезал его и роздал всем по куску. Попадья отдаёт свою долю батраку:
     — На тебе, батрак, мою долю за давешнюю сласть твою!
     Глядя на мать, и поповны стали отдавать батраку свои куски:
     — На тебе, батрак, за давешнюю сласть!
     Поп глядел-глядел, да и сам туда ж:
     — На тебе, батрак, и мою долю за давешнее!
     — Да разве тебя батрак пежил? ; Спросила его попадья.
     — А вас разве пежил? ; Поп схватился тут.
     Попадья и поповны в один голос так и заголосили:
     — Как же! Нас пежил!
     Поп рассердился и согнал батрака со двора.
     Через оное время поповны вошли в беремя, чтобы спасти честь свою поповен своих, пришлось попу по-быстрому выдать их замуж за первого встречного.
***************
     А батрак оказался и не дурак, получал регулярно годовое жалованье от попа за трудную работу свою, держание языка на замке. На то жалованье батрак поднялся, купил билет в гильдию. Поп даже венчал его с купеческой дочкой, а потом и крестным стал у детей его. Да и поповны не забывали своего первого мастера на сладости.
++++++++++++++++++++++
.....
Поповские увёртки. Сказка!!
===============
     Однажды были именины у одного богатого человека, и среди гостей был священник.
     А дело было в великий пост. Мясного не есть.
     А тут подали как раз хорошо зажаренного поросёнка. Хозяева говорят попу:
     — Уж извините, батюшка! Вы ведь поросёнка-то не будете есть!
     Думали сами съесть. Но не тут-то было. У священнослужителей на всё своя притча найдётся.
     Поглядел он на поросёнка, вкусно! Поправил он рукава рясы, поднял руку с крестом и перекрестил поросёнка, говоря:
     — Господи, господи! Обрати порося в карася! ; И стал есть.
++++++++++++++++++++
.....
Попросился у Хозяина. Ман. Сказка!!
===============
     Шёл как-то охотник по лесу поздней ночью и набрёл на зимовье.
     Обрадовался – есть где переночевать. Затопил печку, поставил чайку согреть, но прежде попросился, чтобы хозяин пустил его переночевать, таков обычай, даже если хозяина на месте нет. А хозяин-то был там, да только домовой.
     Выпил охотник чаю, только начал спать укладываться – вдруг подул за окнами ветер, зашумело, дверь распахнулась, и голос стал слышен, хоть вроде бы и нет никого:
     — Ага, у тебя человек! Ну что, давить его будем?
     А в ответ другой голос:
     — Нет, не будем. Он у меня выпросился переночевать.
     — Нет, хочу давить его! – Другой голос рычит.
     — Говорю тебе, я его пустил!
     — Ах, так! – Закричал второй.
     И словно бы сцепились в драке, покатились по полу, в дверь, по ступенькам скок-скок.
     Охотник сидит ни жив ни мёртв:
     — Вот те на. Значит, кабы я у хозяина не попросился, меня тут отработали бы?!
     Потом до утра всё тихо было, но он всё равно глаз не смыкал. Ну а после уже узнал, что в том зимовье, случалось, люди пропадали.
     Небось те, кто не догадался у хозяина на ночлег попроситься.
+++++++++++++++++++
.....
Порно и шифонер!!
===========
     Эта история про сексу старая, с Одессы ещё идёт позатого века. Только там журнальчик был, кажысь, евреи баловались. Но жизненная история, в каждом поколении повторение своё имеет.
     Вот и я, смотрю порно, как-то по Интернету, где ж ещё-то его нынче сыщешь, деревень поблизости давно уже нету с голыми девками вокруг бань. Случайно, конечно смотрел, Гегеля вроде искал.
     Н-да... Засмотрелся, неосознанно, конечно, размышляя напряжённо о сложностях драматургической диалектики Человеко-Человечества...
     Н-да. Присматриваюсь, к деталям, то да сё..., где-то так подсознательно, не знаю, как выразиться. В общем неотрывно. Но сознание держу на стрёме...
     Тут гляжу из-за спины голос Нетьки, мол, а шифонерчик-то у них ничего, и обои какие-то особенные, у нас другие, кухонная мебель тоже интересная, узнать бы почём. Да, говорю, неосознанно говорю, словно сомнамбула, заворожённая пассами перед её глазами, а сервис, в смысле поесть питательно, говорю, у их никудышний, у тебя лучше было.
     Тут мы очнулись, и я понял, что именно меня так напрягает в этом ролике... Стареем.
***********
     А тут мне сейчас приятель старый, Валерий Фёдорыч, третьего дня сообщает, что Директор Университета в Штатах, в Джорджии, города у них по именам называют человечьим, как у нас кошек, так вот он открытие сделал, в Ланцете опубликовал.
     Мозг, сообщает этот академик, у старых людей мягше становится, более восприимчив становится к волнительным обстоятельствам, и он может секс воспроизводить в своём нутре, как в Вебе. Время на поиски в Интернете тратить не надо, и Нетька не застукает... Со своими куртуазными вопросиками, типа про обои ей интересно...
     Радость-то, Господи, какая. Пойду збрызну винцом это дело. У меня с того ещё праздника заначечка осталася. Спас от жены своей Нетьки...
     Спасибо Валерий Фёдорыч за добрые вести, а то я три дня повода никак не найду, чтобы про секс не думать, проклятущий. Пристал, зараза, как репей, всю жизнь сопровождает, сколько больничных извёл на него, думал хоть на старости отдохну от его поползновений...
     Ну вот теперь-то буду по науке действовать, методику разработаю, тоже в Ланцет этот ихний направлю. Курсы кройки и шитья организую....
++++++++++++++++++++++
.....
Поросёнок. Жил-был в одном селе поп. Матершина. Сказка!!
===============
     Жил-был в одном незнаемом селе поп, толоконный лоб.
     Была у него была дочка, да такая уродилась прекрасная, что любо-дорого посмотреть.
     Нанимал себе поп себе работников, и на ту пору был у него батрак: Детина ухарской! Живёт у попа месяц, и другой, и третий.
     На ту пору у богатого мужика на деревне родила баба; приехал мужик и зовёт попа окрестить младенца:
     — Да милости просим, батюшка, пожалуйте вместе с матушкою, не оставьте!
     А поповская порода на чужое добро лакома, за чужим угощеньем обосраться рада. Вот поп запряг кобылу и уехал с попадьёй на крестины, а батрак остался дома вместе с поповною.
     Захотелось батраку есть, а в печи-то у попадьи было припасено два жареных поросёнка.
     — Послушай, что я скажу, – стал говорить он поповне, – давай съедим этих поросят, вить попа с попадьёй дома нету!
     — И то, давай! – Говорит поповна.
     Он сейчас достал одного поросёнка, и съели его вдвоём.
     — А другого, – говорит он поповне, – давай я запрячу тебе под подол, чтоб наши не нашли, да после сами и съедим! А когда поп с попадьёй спросят про поросят – заодно скажем, что кошка съела!
     — Да как же ты под подол-то спрячешь? – Поповна дивится.
     — Уж не твоё дело! Я знаю как.
     — Ну, хорошо, спрячь!
     Он велел ей нагнуться раком, поднял подол ей, да и давай прятать своего сырого куруркуйка ей в пупыську.
     — Ах, как хорошо ты прячешь! – Говорит поповна. – Да как же я его оттуда выну?
     А Батрак и говорит ей:
     — Ничего, помани только овсом, он и сам выйдет!
     Таким манером уважил её батрак так славно, что она сразу и сделалась беременною. Стало у ней брюхо расти, стала она поминутно на двор бегать:
     Это у ней в брюхе шевелится-то ребёнок, а она всё думает, что это тот ещё поросёнок, когда батюшка на крестины к мужику ездил. Выбежит на крыльцо, поднимет ногу, а сама сыпет на пол овёс да и манит:
     — Чух, чух, чух! – Авось выйдет поросёнок-от.
     Раз как-то и увидал это поп и стали с попадьёй думать:
     — Ведь непременно дочь-та брюхата; давай-ко спросим у неё, с кем её лукавый свёл-от?
     Призвали дочку:
     — Аннушка, подь-ка сюда! Что это с тобой, отчего ты очижалела?
     Она смотрит в обоих родителей и молчит:
     — Что такое, – думает она, – почему меня спрашивают?
     — Ну, скажи же, дочь наша, отчего ты забрюхатела?
     Поповна молчит.
     — Да говори же, глупая! Отчего у тебя пузо велико?
     — Ах, маменька, ведь у меня в животе поросёночек, мне его батрак туда засадил!
     Тут поп ударил себя в лоб, кинулся за батраком, а того и след уж давно простыл.
+++++++++++++++++++++++
.....
Поросячьи имена. Архангельск. Сказка!!
===============
     У жены одного мужика, вишь ты, был приятель.
     Вот как-то она сошла с приятелем своим этим в такое-то место, где каким-то путём муж проходил мимо. Вот он и увидел их дело. Да сделал вид, что будто бы не видел, вроде бы в другую сторону смотрел. А они его видели, да думали, что он не заметил.
     Жена приходит, а на то время у них свинья поросилась, принесла трёх поросяток. Она и говорит мужу:
     — Пойдём муж на двор, надо поросятам имена наложить.
     Пришли на двор, она и говорит:
     — Я первому поросёнку имя наложу.
     Говорит первому поросёнку:
     — Мимо шёл, да не видел. Пущай я наложу имя: Мимошёл.
     А муж другому имя налагает такое:
     — Видел-не-кликал.
     Жена третьему налагает другое имя:
     — Впредь такова не буду.
     Поросят, видно, четверо было, а может и самой матки имя наложили:
     — Оповадишься ещё раз, так лишишься всего.
++++++++++++++++

Портной, сапожник и немец. Шёл сапожник дорогою. Сказка!!
==============
     Шёл сапожник дорогою. Нагоняет его портной и говорит:
     — Здравствуй сапожник, мир тебе твоею дорогою!
     — Здравствуй, здравствуй! – Отвечает сапожник.
     — Нельзя ли пристать к тебе в товарищи? – Просит его портной.
     — Пойдём, вместе веселей будет. – Говорит сапожник.
     Идут они, разговаривают, а навстречу попадает им немец. Подходит и говорит:
     — Здорово братцы. Мир дорогою вам. Братцы, а не примете ли в товарищи?
     — Какие мы тебе товарищи, мы русские, а ты немец!
     — Возьмите с собой, братцы! – Просит немец.
     — Ну что же с тобой сделаешь, иди! – Говорят сапожник и портной.
     Вот шли они да шли. Наконец пришли к избе на краю села. Останавливаются, стучат в окошко и просятся ночевать. Вдова же ждала среди ночи гостя к себе, не хотела пускать, сказала, что потоп будет у неё, все могут потонуть. Но гости сказали, что потоп им не помеха.
     Лёг сапожник у окошка, если что, то в окно выпрыгнет. Портной лёг на гольце у печки, думает, что быстро на печку взлезет. А немец лёг в корыте, которое привесил к потолку, сказал, что под потолком его никакая вода не достанет.
     После полуночи приходит гость её, любовник соседский. Стучится в окно и шепчет:
     — Дай, милая, я хоть тебя поцелую!
     Сапожник слышит, что думает себе за диво, взял, да и выставил ему свою задницу. Полюбовник в темноте не разглядел что там такое, тот поцеловал задницу и говорит:
     — Какая у ней морда-то широкая, да мягонькая! Милая, дай, ещё поцелую тебя!
     Сапожник ещё раз выставил задницу, а любовник в страстях душевных своих взял, да и куснул задницу сапожника. Тот вскрикнул от испуга:
     — Ах. Мать его так! Ловко поцеловал!
     Не удержался, да и пустил струю из своего курукуя прямо под потолок, а с потолка попадает прямо немцу в открытый рот. Тот с перепугу проснулся, подумал, что и вправду потоп случился на Земле, вот вот потопнет, перевернулся в корыте своём, да и грохнулся с потолка на голец.
     Портной с перепугу кинулся на печь лезть, а немец вскинулся, бросил всё добро своё и выскочил в дверь. Больше его и не видели.
     Собрались портной и сапожник, поделили добро немца. Сапожник и говорит:
     — Хитёр немец, а мы его надули!
+++++++++++++++++++
.....
Посев курукуёв. Матершина. Сказка!!
===============
     Жили-были в одном месте на Руси два мужика, соседями по пашне они были.
     Вот настало время, вспахали они себе землю и поехали сеять рожь. Сеяли они сеяли, подустали, остановились. И тут как раз идёт мимо старец, подходит к одному мужику и говорит:
     — Здравствуй, мужичок!
     — Здравствуй, старичок!
     — Что ты сеешь? ; Спрашивает старец.
     — Рожь, дедушка, сею, рожь вот.
     — Ну, помоги тебе Бог, зародись твоя рожь высока и зерном полна! ; Старец говорит.
     Подходит старец к другому мужику:
     — Здравствуй, мужичок. Что ты сеешь?
     — На что тебе надо знать? Я сею хрен моржовый, курукуй прозывается!
     — Ну и зародись у тебе кляп курукуевый! ; Старичок говорит.
     Старец ушёл, а мужики посеяли рожь, заборонили и уехали домой.
     Как стала весна, да пошли дожди, у первого мужика взошла рожь и густая, и большая, а у другого мужика взошли все курукуи моржовые, да все красноголовые, так-таки всю десятину и заняли: И ногой ступить негде, всё кляпы да курукуи!
     Приехали мужики посмотреть, каково их рожь взошла. У одного дух не нарадуется, глядя на свою полосу, а у другого так сердце и замирает:
     — Что, ; думает, ; буду я теперича делать с эдакими чертями?
     Дождались мужики осени, вот уж и жнитво пришло, выехали в поле: Один начал рожь жать, а другой смотрит, у него на полосе поросли курукуи где в десять, а где и в пятнадцать пестов. Стоят себе красноголовые, словно мак цветёт.
     Вот мужик поглазел, что делать, прямо-таки не знает, покачал головой, собрался уж домой ехать. Да тут снова старец явился, мимо идёт. Мужичок его и окликнул:
     — Послушай, старец, коли уж ты одарил меня эдаким подарком, дак уваж уж дальше, как с этим добром управляться.
     Остановился старец и так сказывает:
     — За то, что в первой не уважил ты старца проходящего, я тебя и одарил тем, что ты сам назвал. А таперича ладно уж, коли с уважением ко мне обратился, дак научу я тебя. Хозяйке, что купит пару таких курукуёв у тебя, сказать нужно только: но-но, тут как раз и порадуют они её вволю. А как захочет остановить их, так пусть скажет только: тпрру. Дёшево только не продавай, за пару бери триста рублёв.
     Вот мужик, приехавши домой, собрал ножи, наточил повострее, взял с собой ниток и бумаги, и опять воротился на свою десятину, и начал курукуи те моржовые срезывать.
     Срежет пару, обвернёт в бумагу, завяжет хорошенько ниткою и положит в телегу. Посрезывал все и повёз в город продавать. А сам про себя и бубнит:
     — Повезу в город, не продам ли какой дуре хошь одну парочку!
     Мужик, однако же хитрован был, думает, что за триста и не купит никто, а вот если за сто, но без заговора. А уж коли купит за сто, то не пропадать же товару, захочет узнать, как начинать, так и ещё сто даст, а уж за то, как отвязаться и всё пятьсот даст. Но противу старца лучше не идти, подумал мужик по окончании своих раздумий. Триста так триста.
     Мужик приехал со своим скоромным товаром в город, везёт по улице и кричит во всё горло:
     — Не надо ли кому кляпов, курукуёв! У меня славные продажные курукуи, сладкие, только что с грядки!
     Услыхала одна барыня, посылает горничную девушку:
     — Поди, поскорее спроси, что продаёт этот мужик?
     Девка выбежала, спрашивает:
     — Послушай, мужичок! Что ты продаёшь?
     — Кляпы да курукуи, сударыня. Смотрите, на выбор: поболе и помене!
     Приходит она назад в горницу и стыдится барыне сказать:
     — Сказывай же, дура! ; Говорит барыня, ; не стыдись! Ну, что он продаёт?
     — Да вот что, сударыня, он, подлец, курукуи красноголовые продаёт!
     — Эка дура! Беги скорей, догони да поторгуй, что он с меня за пару возьмёт?
     Девка воротила мужика и спрашивает:
     — Что парочка стоит?
     — Да без торгу сто рублей. ; Мужик говорит.
     Как только сказала девка про то барыне, она сейчас же вынула сто рублей.
     — На, ; говорит, ; поди, да смотри, выбери, какие получше, подлиннее да потолще.
     Приносит девка мужику деньги и упрашивает:
     — Только, пожалуйста, мужичок, дай каких получше.
     — Они у меня все хороши уродились!
     Взяла горничная пару добрых курукуёв, приносит и подаёт барыне. Та посмотрела и показались они ей оченно.
     Сует себе куда надыть, а они не лезут никак, видать ещё неучёные, прямо с поля, куда им до барских наук-от.
     — Что же тебе мужик сказал, ; спрашивает она у девушки, ; как командовать ими, чтобы действовали?
     — Ничего не сказал, сударыня.
     — Эка ты дура! Поди сейчас спроси.
     Побежала опять к мужику:
     — Послушай, мужичок, скажи, как твоим товаром командовать, чтоб мог действовать?
     А мужик говорит ей:
     — Коли дашь ещё сто рублей, так скажу!
     Горничная скорей к барыне:
     — Так и так, даром не сказывает, сударыня, а просит ещё сто рублей.
     — Такую штуку и за двести рублей купить, не дорого!
     Взял мужик новую сотню и говорит:
     — Коли барыня захочет, пусть только скажет: Но-но!
     Барыня сейчас легла на кровать, заворотила свой подол и командует:
     — Но-но!
     Да тут как пристали к ней оба курукуя, да как зачали её нажаривать, барыня уж и сама не рада, а вытащить их не может никак.
     Как от беды избавиться? Посылает она горничную:
     — Поди, догоняй этого сукина сына, ох-ох, да спроси у него, что надо сказать, ох-ох, чтоб они отстали, ох-ох!
     Бросилась девка со всех ног:
     — Скажи, мужичок! Что нужно сказать, чтобы курукуи от барыни отстали? А то они барыню совсем замучили!
     А мужик:
     — Коли даст ещё сто рублей, так скажу!
     Прибегает девка домой, а барыня еле жива на кровати лежит.
     — Возьми, ; говорит барыня, ; в комоде последние сто рублей, да неси подлецу поскорей! А то смерть моя приходит!
     Взял мужик и третью сотню и говорит:
     — Пусть скажет только: Тпрруй, и они сейчас отстанут.
     Прибежала горничная и видит, барыня уж совсем без памяти и язык высунула, ; вот она сама крикнула на них:
     — Тпрру!
     Оба кляпа сейчас выскочили. Полегчало барыне. Встала она с кровати, взяла и припрятала кляпы эти, как они и были в бумажечку, и стала жить в своё удовольствие.
     Как только захочется, сейчас достанет их, скомандует, и курукуйки станут её отрабатывать, пока не закричит барыня:
     — Тпрру!
     Так и жила: то Но, то, Тпрру! То Но, то Тпрру!
     Скажет:
     — Но! ; Кляп пойдёт в пупыську.
     Скажет
     — Тпрру! ; Назад попятится курукуёк.
     В одно время случилось барыне поехать в гости в иную деревню, и позабыла она взять эти кляпы с собой.
     Побыла в гостях до вечера и стало ей скучно: Собирается домой. Тут зачали её упрашивать, чтоб осталась переночевать.
     — Никак невозможно, ; говорит барыня, ; я позабыла дома одну секретную штуку, без которой мне не заснуть!
     — Да коли хотите, ; отвечают ей хозяева, ; мы пошлём за нею хорошего, надёжного человека, чтоб привёз её в целости.
     Барыня согласилась. Сейчас нарядили лакея, чтоб оседлал доброго коня, ехал в барынин дом и привёз такую-то вещь.
     — Спроси, ; сказывает барыня, ; у моей горничной, уж она знает, где эта штука спрятана.
     Барыня наказывает лакею привезти свой секрет в ящике, да никак не заглядывать туда, не любопытствовать, что такая за штука.
     Вот лакей приехал, горничная вынесла ему два курукуя, оба завёрнуты в бумагу, и отдала. Лакей положил их в задний карман, сел верхом и поехал назад.
     Пришлось ему по дороге выезжать на гору, а лошадь была ленивая, и только что он начал понукать её:
     — Но-но!
     Тут как раз оба курукуя-другана выскочили, стали искать, кого порадовать, да ближе его задницы нечего не оказалось, так и всадились ему в задницу и ну его зажаривать, холуй ажно испугался и долго его курукуя эти промучили.
     — Что за чудо такое. ; Кряхтит лакей. ; Откуда они проклятые взялись?
     Пришлось холую прямо до слёз, не знает, как и быть! Да стала лошадь с горы спускаться прытко, так он закричал на неё:
     — Тпру! ; Курукуя сейчас из задницы и повыскакивали вон.
     Вот он подобрал их, завернул в бумагу, привёз и подаёт барыне.
     — Что, благополучно? ; Спрашивает барыня.
     — Да ну их к чёрту, ; говорит холуй, ; коли б на дороге да не гора, они замучали б до смерти, не доехал бы я до двора!
+++++++++++++++++
.....
Поселянин и Медведица. Легенда. Сказка!!
===============
     Посол московский Димитрий, отличающийся весёлым и остроумным характером, рассказывал при громком смехе всех присутствующих, что в недавнее время один поселянин, живший по соседству с ним, прыгнул сверху для отыскания мёда в очень большое дуплистое дерево, и глубокая медовая пучина засосала его по грудь.
     Два дня он питался одним только мёдом, так как голос мольбы о помощи не мог в этих уединённых лесах достигнуть ушей путников.
     Напоследок же, когда отчаялся поселянин совсем в спасении, он по удивительной случайности был извлечён и выбрался оттуда благодеянием огромной медведицы, так как этот зверь случайно, подобно человеку, спустился туда поесть мёда.
     Именно так это было, что поселянин схватился руками сзади за крестец медведицы, та перепугалась от этой неожиданности, а он заставил её выпрыгнуть как тем, что потянул её за крестец, так и тем, что громко закричал что-то скоромное.
     Последнее возымело на неё необыкновенное действие, так что она, спустившись вниз с поселяниным, держащимся за крестец и продолжающем материться, убежала в край леса, не потрудившись даже поинтересоваться тем, отчего она из дупла этого так неосознанно выпросталась.
++++++++++++++++++++++
.....
После Покрова на первой неделе!!
============
     Знамо дело, что после Покрова на самой первой его неделе, первая пороша выпадает на землю талую. Это на селе бывает, что близ леса Шипового на Вороженщине, что близ Ярышовки, где церковка каменна стоит.
     И по той по пороше с лесу каждый год поезжает свадьба, да такая богатая, что и куда там.
     Саней не меньше как семеро, да в санях-то крикунов расхристанных не меньше, чем семеро. А по бокам-то ещё семеро на верхом на конях, да все с бердышами, да ещё и с палашами, да с пешками.
     И каждый раз выходит стречу той свадьбы поп их Семён. Крест у него на ремени, да на полутора сажени. И рядом диакон, горлопан на селе известный. Коли петухи не проснутся поутру, так он и сам так гаркнет, что и до Солнышка достанет, его разбудит.
     И вот дьякон с попом Семёном стречают таку свадьбу да привечают её всеми своими келеями как словно убернатора Воронежского:
     --- Бог же вам в помощь, духовные дети, красть воровать, да на разбое стоять! Да в церкву на отпев гряхов не забывать заглядывать. Господь всё видит, и всё слышит.
     А то разбойники шиповские свадьбы гуляют, да мимо церкви шпыняют. Говорят, на их деньги и церкуву Ерышовскую кирпичныю состроили, когда в Воронеже все церквы ещё деревянными были, окромя Собора убернаторского, знамо дело.
**************
     Записано было Орловской губернии от Сермяги, беглого каторжника, кой себя сам приговорил к пожизненной каторги за убиенных в Шиповом лесу, сколько и не считал.
++++++++++++++

По-собачьи. В некотором царстве жил-был дворянин. Матершина. Сказка!!
===============
     В некотором царстве жил-был дворянин, у него была дочь-красавица.
     Пошла она как-то погулять, а лакей идёт за ней позади да думает:
     — Эка ловкая штука! Ничего б, кажись, не желал на свете, только б отработать её хоть один разок, тогда б и помирать не страшно было!
     Думал, думал, не вытерпел и сказал потихоньку:
     — Ах, прекрасная барышня, шаркнул бы тебя хоть по-собачьи!
     Барышня услыхала эти слова, и как воротилась домой, дождалась ночи и позвала к себе лакея.
     — Признавайся, мерзавец, ; говорит ему, ; что ты говорил, как я гулять ходила?
     — Виноват, сударыня! Так-то и так-то говорил.
     — Ну, коли хотел, так и делай сейчас по-собачьи, не то всё папеньке расскажу.
     Вот барышня заворотила подол, стала посреди горницы и говорит лакею:
     — Нагибайся да нюхай, как собаки делают!
     Холуй нагнулся и понюхал.
     — Ну, теперича языком лизни, как собаки лижут!
     Лакей лизнул раз, и два, и три раза.
     — Ну, теперь бегай вокруг меня!
     Начал он кругом барышни бегать. Обежал разов десяток, да опять пришлось нюхать и лизать её языком. Что делать? Морщится, да нюхает, плюёт, да лижет!
     — Ну, теперича на первый раз будет, ; сказала барышня, ; ступай ложись себе спать, а завтра вечером опять приходи.
     На другой день вечером опять барышня позвала к себе лакея:
     — Что ж ты, мерзавец, сам не идёшь? Не всякий же день за тобой посылать. Сам знай своё дело!
     Сейчас заворотила свой подол и стала по собачьи, а лакей стал ей под задницей нюхать и языком в пупыське лизать. Обежит кругом её разов десять да опять понюхает да полижет.
     Эдак долгое время угощала его барышня, да потом сжалилась, легла на постель, заворотила подол спереди, дала ему разок, да и простила всю вину.
     Лакей отработал, да и думает:
     — Ну, ничего! Хоть и полизал, да своё взял.
++++++++++++++++++
.....
Поссорились побранились два боярина!!
===============
     Поссорились побранились два боярина,
     Поссорился Голицын со Прозоровым:
     – Уж ты с… сын, каналья, ты Прозоров генерал!
     То не ваше то пропало – государево:
     Золотой казны затратил, – да и сметы нет! –
     Да с вечера нам, солдатушки, приказ отда;н,
     Чтобы ружьи были чисты, тесаки были востры;,
     Протупеи с перевя;зом были вы;белены,
     Как и пушечки бунтареи были пу;качены.
     Уж мы первую бомбу бросили – не добросили,
     Мы другую бомбу бросили – перебросили,
     Уж мы третью бомбу бросили, – Кистри;н город зажгли:
     Как кистри;нские буватели заплакали – пошли!
*****************
     Тульская губ. Эпическое.
++++++++++++
.....
Посулёная половина. Пахал мужик в поле, выпахал самоцветный камень. Сказка!!
===============
     Пахал как-то мужик в поле, да и выпахал самоцветный камень.
     Идёт домой с камнем этим, а навстречу ему сосед, такой стародревний. Показал мужик ему камень и спрашивает:
     — Кому гож камень это, не знаешь ли, сосед?
     — Неси, ; говорит сосед, ; к царю.
     Понёс мужик. Приходит во дворец, повстречал на воротах генерала. Поклонился ему до земли:
     — Батюшка! Доведи до царя.
     — Зачем тебе нужно? ; Генерал тот спрашивает.
     — Несу из деревни подарок.
     — Ну что же мужичок, можно, только с уговором, чем царь тебя наградит, отдай мне половину. А не хочешь, вовек не дойти тебе до царя.
     Мужик согласился. Вот генерал довёл его до самого царя. Получил камень, понравился царю этот камень и говорит он мужичку:
     — Благодарю, мужичок! Вот тебе в награду за то две тысячи рублей.
     Мужик пал на колени пред царём и говорит:
     — Не надо мне, царь-государь, иной награды, кроме пятидесяти стежей в спину.
     Сдивился его просьбе царь, приказал дать ему пятьдесят стежей, только легонько. А мужик начал отсчитывать удары. Как дали двадцать пять, он и закричал:
     — Полно, будет с меня. Другая половина посулена тому, кто довёл меня до вашего царского величества.
     Позвали генерала и сполна отсчитали половину награды, только уже как следовало. Не рад был царский генерал такой награде!
     Царь поблагодарил мужичка и подарил ему целых три тысячи за смекалку.
+++++++++++++++++
.....
Посулёно. Жила-была бабушка. Сказка!!
===============
     Жила-была одна баушка.
     Вот поехала она как-то в лес по хворост. Вдруг слышит, что-то в болоте хряснуло, в лядине стукнуло, а то медведь идёт и рычит:
     — Бабка, бабка, съем я кобылку.
     — Не ешь, такой-сякой, дам тебе теплушку. ; Бабка ему обещает.
     — Ладно, приду за посуленным. ; Соглашается косолапый и ушёл в лес.
     Вот в другой раз поехала баушка за хворостом. Опять в болоте хряснуло, в лядине стукнуло, медведь идёт и снова говорит:
     — Бабка, бабка, а я съем кобылку.
     — Не ешь, такой-сякой, я дам тебе крепушку. ; Бабка ему обещает.
     — Ну, ладно, давай, жди, приду за посуленным. ; Снова соглашается косолапый и ушёл.
     Вот и в третий поехала бабка за хворостом. Опять болоте хряснуло, в лядине стукнуло, то медведь идёт и говорит.
     — Бабка, бабка, я съем кобылку.
     — Не ешь, такой-сякой, дам тебе потомбалку. ; Бабка ему обещается.
     — Ну ладно, приду к тебе за посуленным. ; Медведь удовольствовался.
     Старуха домой приехала, кобылку в конюшню, ворота подпёрла, поужинала, да и спать.
     Пришёл тут как раз медведь за посуленным, да в ставень стучится:
     — Стук-стук. Бабка, давай что посулено.
     — Какое тебе посулено? ; Бабка дивится.
     — А теплушку.
     Тут бабка ему и говорит:
     — Ох-ох-ох, тепло баушке на пёчушке, на запёчушке, ножки в полоточке, на грядочке.
     Медведь лапой снова по ставеньке:
     — Тук-тук-тук. Давай, бабка, что тобой посулено.
     — А какое тебе посулено?
     — А крепушку. ; Медведь рычит.
     А она ему:
     — Ох-хо-хо, крепки у баушки воротца, да крепко подпёрты.
     Медведь в третье стучится в ставеньку:
     — Тук-тук-тук.
     — Чего тебе? ; Бабка спрашивает.
     — Давай, бабка, что тобой посулено было.
     — А какое тебе посулено?
     — А потомбалку. ; Медведь говорит.
     Бабка тут снова запричитала:
     — Ох-хо-хо, а потомбалка в лес не едет да дров не везёт.
     Так и обманула старуха медведя.
+++++++++++++++++++
.....
Посулёныш Царю-самоедину. Жил хресьянин. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил хрестиянин один. Питался он охотою, что настреляет в лесу, тем и жил не тужил.
     Вот как-то, пошёл он в лес стрелять. Ходил он по лесу ходил, ничего не находил, устал, да тут увидел на дереве птицу. Хочет стрелить её, она ему и взмолилась человеческим словом:
     — Не стреляй меня, возьми домой, прокорми неделю, я тебе пригожусь.
     Он её и взял кормить. Неделю прокормил, пришли в лес, птица в дуб нос свой уткнула, нос подрожал, а дуб ни с места.
     — Корми меня охотник ещё неделю.
     Он прокормил птицу это говорящую другую неделю. Снова в лес её принёс. Она тыкнула в дерево носом, дуб только пошатнулся.
     — Корми меня третью неделю.
     Прокормил охотник её третью, опять пошли в лес, птица в дуб клюнула, дуб верх кореньем и пал.
     — Ну, хрестиянин, теперь стал ты мне за брата названного. Сама я по имени Нагой-птица. Отправимся на мою родину за расчётом к сёстрам моим.
     Она и полетела, он пошёл. Так через время пришли они в серебряное царство. Говорит ему птица:
     — Поди охотник под окошко, спроси, тут ли живёт Нагой-птицы сестра. Тогда скажи, что нужно выкупить брата её, а если скажет:
     — Что за выкуп дать? ; Спроси ларец за брата её.
     Охотник пришёл в серебряный дворец. Спросил, как велела Нагой-птица. Сестра же и говорит:
     — Хоть жалко братца мне, да не отдам ларца.
     Полетели да пошли они в другое царёво, в золотое. Там другая сестра Нагой-птицы таким же манером не захотела выкупить братца своего.
     Пошли да полетели они в третье царёво. Заходит во дворец охотник и говорит:
     — Тут ли Нагой-птицы сестра живёт? Коли тут, дак выкупи брата.
     — А что за выкуп просят?
     — Просил он ларец на выкуп.
     — Ну дак и хорошо, веди братца моего, он мне дороже ларца. Дам тебе ларца за него.
     Вот Нагой-птица с сестрой своей и отдали охотнику хрестьянину расчёт ларцом волшебным.
     — На, ; говорят Нагой-птицы обе, ; это тебе на твою вековщину будет. Только неси и внутрь не заглядывай, тогда всё хорошо и будет.
     Птица у сестры осталась, охотник тоже остался. Прожил три недели, Нагой-птица хрестьянина домой повела, в Русь святую, вывела, распростились они.
     Шёл он да шёл, сколько шёл уж и сам забыл. Остановился как-то отдохнуть и думает сам себе:
     — Ходил я столько годов, а что мне дали — шкатулка? Дай я посмотрю, что в ней есть.
     Отворил её, и тут сделалась палата белокаменная с золотым шатром. Всё в ней есть, чего в душу идёт. Он обрадовался, запер шкатулку, всё назад возвернулось прямо в ларец. Пошёл охотник дальше.
     Вот пришёл он в одно место, где уже и не знает куда идти. Вдруг слышит лошадь едет, а на лошади сидит Царь-самоедин. У его коня из ушей огонь машет языками, из ноздрей чад несёт на пять вёрст.
     Хрестьянин возмолился ему и просит:
     — Батюшко, выведи меня на дорогу, совсем заблудился я.
     — Посули, охотник за мой совет то, чего дома не знаешь. ; Царь ему говорит.
     Думал, думал охотник, вроде бы всё знает. Махнул рукой и отвечает:
     — Я всё дома знаю, кажись. Ну, давай, чего не знаю, твоё пусть и будет.
     На том и согласились. Царь-самоедин и повёл охотника заблудшего на дорогу.
     — Поди сюда охотник, ; говорит ему Царь-самоедин, ; тут твоя деревня. Смотри только, помни, чтобы готово было на такое-то время то, что мне посулил, а нет, дак плохо будет тебе!
     Пришёл охотник домой, его вышли из дому встречать жена с мальчиком за ручку на шестом году. Он сам себя за рот и хватил.
     — Ох-те мне, сына-то я и посулил.
     Им ничего не сказывает охотник, про себя молчит, приговаривает всё. Ящик свой ларец отворил, палаты белокаменные расправил. В палатах всего довольно, всего достаточно. Стали жить они хорошо.
     Думает сам себе охотник:
     — Бывает так, что время пройдёт так, может и забудется, да и не сбудется.
     Паренёк уж стал лет двенадцати. Пошёл он как-то на улице играть, да и стрелил одной бабушке-задворенке камешком в стекло. Бабушка ему и говорит:
     — Ах ты, негодной какой посулёныш Царю-самоедину.
     Стал парень спрашивать бабушку-задворенку про Царя-самоедина, она ему и рассказала всю эту историю.
     Он пришёл домой и спрашивает:
     — Батюшко, зачем меня посулил Царю-самоедину? Посулил, а не сказываешь?
     Понял мужик, что это ему Царь знак подаёт, что расчёт пора отдавать. Всё и рассказал. Поплакали, погоревали, да в путь-дорогу стали малого собирать. Мать подорожников настряпала, повопели, повопели, да и распростились.
     Шел он шёл, паренёк охотника, и приходит в такое место, где две дороги: по одной дороге трава зелена, по другой дороге горох насыпан.
     Он и думает:
     — По которой идти? Зелена трава — тая хрестьяньска дорога, а пойду я по гороховой, что-нибудь, да и буде.
     Так и пошёл. Приходит, стоит колодец, рядом озеро прозрачное, кругом камыш-трава, он за эту траву и сел отдохнуть, его там не видать никак.
     Сидел-сидел он. А тут прилетели откуда ни возьмися тридцать одна девица, завелись они купаться, все платье положили в кучу, а одна, самая хорошая, на особости отложила.
     Он и думает:
     — Я подхищу у ней платье, она мне всё расскажет.
     Взял и подхитил. Они все окупались и улетели, одна осталась, стала она заповёртываться туда, сюда, нет нигде платья её, а без него не может она обвернуться в птичку. Тогда и говорит она:
     — Кто это надо мной шутит? Если ты стара старушка, дак будь мне бабушка. Буде ты красна девица, будь мне сестрица. А буде ты молодой молодец, дак будь мне богосуженый жених.
     Подумала она подумала, а потом и говорит:
     — А знаю, кто это шутит: Иван хрестьяньский сын. А чего ты так долго к батюшке моему не едешь, он по тебе скучился, собрался за тобой поезжать.
     Парень тут вышел, платье ей отдал, она наделась и говорит ему.
     — Слушай Иван хрестьянский сын, отец приедет на встречу тебе, будет он пылить, ругать, ты скажи так:
     — Я не знал ничего.
     Распростились, он пошёл себе потихоньку. Вдруг земля буньчит, Царь-самоедин едет на встречу, за ним приехал. Из дале уже начал ругаться:
     — Ах ты, мошенник! Ты что ко мне не являесся?
     — Извините Царь-батюшка, я не знал, мне отец не сказал.
     Царь на коня его взял к себе, привёз домой, поставил в конюхи. В конюхах прослужил честно Иван три года, его поставил Царь в ключники. Здесь тоже Иван честно отслужил три года.
     Вышел Иван в хорошие годы, Царь и говорит ему:
     — Женись Иван, я тебя женю.
     Отвечает паренёк ему:
     — А у меня и невесты нету.
     — Дам тебе и невесту, умей только выбрать. ; Царь усмехается.
     Царь привёл тридцать одну дочерь: всё как одна в один рост, в один толст, в одну красу. Иван ходил, ходил, а надо было выбрать ту, с которой говорил, никак не может выбрать. А девица та взяла в руках платок пошевелила, он сразу сдогадался, её и вывел.
     — Эта моя богосуженная невеста.
     Отцу её жалко было отдавать, она-то у него любимейшая была и искуснейшая на всякие придумки волшебные.
     — Оставь Иван до завтра, завтра ещё раз выведешь. ; Царь ему говорит.
     — Нет, коли раз уж женилось, дак другожды мне не надо. ; Иван упорствует.
     Царь ему на то отвечает:
     — Ладно Иван хрестьянский сын, умно ты родился, да с умом ты и женился.
     Отвёл им палату, где жить. Стали они жить, зять стал ходить к царю с визитом каждое утро. Царь его порато любил.
     Но тут думные сенаторы позавидовали Ивану и говорят меж собою:
     — Мы век ему служили, да он нас так не почитает.
     Стали они ему мутить, наговаривать на него. Жена прознала про эти наговоры и говорит Ивану тогда:
     — Уйдём прочь в твою деревню. Они нам жизни тут не дадут.
     Коня, да лошадь, да телегу взяли, да и уехали. Когда подъехали к волости Ивана, он её оставил у бабки-задворенки.
     — Пусть твои родители тебя хорошенько встретят, ; жена Ивану говорит. ; Только не пей, иначе меня забудешь.
     Пришёл Иван домой, его встретили, садили за стол, угощали всем, что было, подносили ему вина, а он с радости и выпил, потом ещё поднесли, он жену свою и забыл.
     Время прошло, Иван-то видный из себя, ладный. Вот родители задумали его женить, он и согласился жениться.
     Невесту ему богатую сосватали, за невестой его требуют на свидание.
     А про то жена узнала, бабке и говорит:
     — Бабка, поди-ко купи ячменю мне.
     Бабка купила, принцесса царская самоединская ячмень в горшочке болтала-болтала-болтала, в печь и вылила. А оттуда вылетели голубок да голубка. Принцесса в платок их завернула, да на свадьбу к своему мужу и пошла.
     Пришла на свадьбу, голубей из платка выпустила, стали они летать. Голубь за голубкой всё летает, а она от него прочь, села к Ивану на плечо и запела:
     — Не забудь, голубок ты мой, как Иван хрестьянский сын, забыл Федору-премудрую, дочь Царя-самоеда во чистом поле.
     Заволновался народ и говорит меж собою:
     — Это де портеж, порча ведьмина.
     Тут Иван очусвовался, всё снова и вспомнил. Посмотрел на гостей, и увидел свою жену. Говорит он народу на свадьбе:
     — Я ведь уже женатый, отпустите меня.
     Вышел он из за стола, взял Федору за руки, да и стали они жить. А новую жену отпустили, ещё и денег её родителям дали за сватовство.
++++++++++++++++
.....
Потайное подземелье. Легенда. Жигули. Самара. Реконстр!!
===============
     Много хранится кладов по Волге, где вольные казаки, люди беглые да разбойники хоронилися от государевой ласки. И были среди них атаманы, что смотрели вперёд, полагая, что придёт время и награбленное золото поможет если не им, то их детям и последователям, ибо они стояли за Волгу Вольную.
     Никто и сейчас толком не знает, что хранится под Волгой, в горах Жигулевских, в оврагах ущелий потайных. А ведь непременно что-то есть. Сколько добра у купчишек было отнято! Сказывают, будто завладела этим добром Маринка, Гришки Отрепьева сожительница.
     Когда её сослали в Ярославль, так она оттуда бежала в Астрахань, а потом укрылась на утесе Стеньки Разина. Волгари сильно невзлюбили Маринку.
     Однажды два бурлака ночью поднялись на утес, и тут в полночь сама перед ними раскрылась дверь в потайное подземелье. Один-то и говорит другому:
     --- «Что я ни стану делать, знай молчи, а то худо придется. Нам бы только образ спасителя вынести, тогда и добро все наше будет.»
     Спустились они в подземелье. Большая горница. Каменный гроб, поперек три железных обруча. Кругом бочки с золотом, серебром, бриллиантами. А до Спаса далече. Перед ним лампада теплится. И образ весь в золоте и бриллиантах.
     Перекрестились бурлаки. Тут заводила-то поднял кувалду да как трахнет по обручам. Отлетели обручи. Содрогнулся и подпрыгнул каменный гроб. Поднялась крышка, и тут встала перед ними Маринка, баба красы неописанной. И вот она ими говорила тогда ласково так:
     --- «Что вам надо, ребятушки? Деньги, каменья, самоцветы? Берите, братцы, сколько душе угодно».
     Ничего не ответил старшой сгрёб железные прутья и давай ими хлестать раскрасавицу. Обливается она кровью, молит о пощаде, а он знай хлещет. Ну, тут второй-то и не выдержал и говорит:
     --- «Полно, брат, что с тобой? С ума ты, что ли, сошел? Она же и так всё отдаёт.»
     И только он это сказал, как тут же завыл ветер, сверкнул огонь, засмеялась радостно Маринка, и нечистая сила выбросила бурлаков на вершину утёса.
     Очухались они, ползают, ищут дверь в подземелье, а уже все пропало. Три года со страху не говорили. А как пришли в разум, то только что и пробормотали:
     --- «Вот она, жалость-то, как нас губит! Надо было добить Маринку эту».
     Много всего рассказывают про домовых, про леших всяких, да мало про Потаньку. А то дух баньки, чертёнок такой. Он сам-то невидим остаётся. Если не перекрестясь влезет кто в баньку, от он и давай шкурничать. То кипяток выплеснет, то мыло под пятку скинет, то крипиву в веник подсунет.
     Живёт Потанька в озере или в пруду, недалеко. Там у него своя братва, все так и зовуца Потаньками. 
     А чтобы не шкодил это чертёнок Потанька, нужно с ним поладить, дать ему мыльца немного, веточку с веника. Крестить только не надо, а то рассердица.
     Да бывает, что по хозяйству где поможет, только у них всё навыворот происходит, кто не знает, как ладить с Потанькой. Вот к примеру, Потанька может высидеть опару для блинов или пирогов хозяюшке. Только крестить её не надо, он прибегёт, сядет, опара враз подымется, он своё снимет и убегить. Потом уж и нужно оставшуюся опару крестить и цедить.
     А был случай, тут рассказывали, как одна баба, не благословесь, замешала опару. Прибежал бес Потанька да и сял на её, сял и сидит на ей.
     А баба и вспомнила, што, не благословесь замешала опару, пришла, да и перекрестила: Потаньке выскочить-то и нельзя.
     Баба процедила опару и вывалила опаринку на улицу, что осталось от опары-от, а Потанька всё тут был, в этой самой опаринке.
     Набежали тут свиньи и давай кактать да перепехивать, опраинку с Потанькой-то с места на место, а он вырватца никак не можот, потому, как опаринка ево держит, да ещё и крещена. Да тольки чрез трои судки кое-как Потаника выбился и без оглядки убежал.
     Прибежал к товарищам, кои на опру бегают, те и спрашивают:
     --- «Где был, Потанька, много ли опары набежало?»
     А он говорит, чуть не плачет:
     --- «Да будь она проклятая баба! Опару замесила, завела. Пришёл я, да и сел, чтобы опара-то шибчее поднялася, да нам досталося. Так она тут опомнилася, взяла да меня и перекрестила на опаре-от. Дак я насилу вырвался. Чрез трои судки. А то меня свиньи катали да перепехивали с той крещеной опаринкой, а я всё выбитца с под них никак не могу. Ну её эту бабу, теперь в жизь мою никогда не сяду к ей в опару! Не правильно она крестица».
****************
     Записана в Пермской губернии Шадринского округа в заштатном городе Долматове.
+++++++++++++++++

Похититель чужой жены. Велес. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Ещё в незапамятные времена, до того, как сделаться скотьим ботом на земле, Велес пастушествовал в небесах.
     Он гонял по синему своду стада облаков, играл на свирели, которую некогда изладили для него сыновья бога ветра Стрибога, и распевал песни о великих деяниях, кои дано свершить богам и людям.
     А у громовержца Перуна, небесного владыки, была красавица-жена, богиня добра и красоты Лада.
     Вместе с Перуном она родила детей: Леля, Дида и Ладо, но сама оставалась вечно юной красавицей.
     Её золотоцветные волосы были убраны жемчугами, одежда изукрашена богатым шитьём и драгоценностями.
     По всей земле стояли святилища Лады с её статуями. Велес давно зарился на красавицу Ладу, но боялся Перуна.
     Однако чуть, бывало, повеет теплом, чуть вылетят из райского сада Ирия жаворонки, неся на землю весну, тут как раз и начинает хмель любви бродить в теле небесного пастуха!
     Не в радость ему мирная жизнь, не в радость небесные красоты. Хочется потешить свою буйную плоть!
     Не в силах с собой справиться, Велес улучил миг, когда Перун отвернётся, ; и похитил красавицу Ладу.
     Что тут содеялось в небесах! Чёрные грозовые тучи, передовое воинство Перуна, стремглав понеслись к жилищу Велеса, чтобы испепелить его молниями, убить громами.
     Но тот заиграл на чародейной свирели братьев-ветров, и на пути Перуна встала неодолимая стена встречного ветра.
     Стрибог сурово бранил своих легкомысленных сыновей, давших в руки Велеса такое сильное оружие против верховного бога.
     А Велес наслаждался своей безнаказанностью и смеялся над обманутым громовником.
     А между тем Лада, которая была богиней не только любви и красоты, но и счастливого супружества, очень горевала в плену.
     Она любила своего грозного мужа, любила своих детей и только и мечтала, как бы убежать от похитителя.
     Но разве убежишь, если стада облаков стерегут каждый твой шаг! Разве убежишь, когда стоит Велесу заиграть на свирели, как ветры встают на твоём пути! И задумала Лада украсть эту свирель.
     Она подольстилась к Велесу, начала петь для него, танцевать.
     Ах, каким теплом повеяло в это время на земле и в сердце влюблённого бога! Но когда Велес уснул, разнеженный, Лада схватила волшебную свирель и с такой силой отбросила её прочь, что свирель улетела на землю и рассыпалась на тысячи обломков.
     Из них, между прочим, выросли тростник и камыш, из которых люди с тех пор и начали делать свирели да простенькие дудочки.
     В то же мгновение ветры перестали слушаться Велеса и склонились перед молниями Перуна.
     Громовержец прорвался в жилище Велеса и рассёк своей молнией дерзкого похитителя, а тело его яростно разбросал по лону земли.
     Увидав, как жестоко наказан Велес, добросердечная Лада горько заплакала, и слезы её тёплым дождём пролились на землю.
     Растаяли остатки снега, зазеленели травы в полях и лугах, оделись листвою леса, а кое-где расцвели синие, точно небеса, цветочки.
     Это были слёзы Лады по Велесу, которого она жалела и никак не могла забыть. С тех пор цветы эти и называются, незабудки.
     Пожалел суровый Перун красавицу-жену и дал ей слово вернуть Велеса. Но не сразу, а спустя несколько времени, когда утихнет гнев громовержца и когда настанет время укутать землю на зиму снегом. А пока пусть поживёт на земле.
     Но все-таки Перун не хотел, чтобы жена все это время смотрела вниз, на землю, и любовалась красавцем Велесом, а потому обратил его в медведя.
     С тех пор так оно и повелось. Лето Велес проводит на земле, в лесу, в образе медведя, украдкой помогая людям пасти их стада и оберегая коровушек от диких зверей: Недаром зовётся он скотьим богом, покровителем пастухов.
     Все это время стада облаков в беспорядке бродят по синим небесным пастбищам, именно поэтому летом куда больше облаков, чем зимой.
     Осенью, когда птицы улетают в тёплый Ирий-сад, они уносят с собою Велеса, вновь принявшего свой обычный облик.
     В это время подлинные медведи залегают в берлоги на зимнюю спячку.
     В небесах Велес приносит Перуну клятву верности и собирает свои разгулявшиеся стада.
     Но весной всё начинается сызнова! Вновь кровь буйствует в жилах Велеса, вновь похищает он Ладу, а грозный Перун рассекает его молнией и сбрасывает с небес на землю.
     Так вершится смена времён года.
++++++++++++++++++++
.....
Похороны кобеля. Жил-был мужик, у него был кобель. Матершина. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Жил-был мужик, у него был кобель.
     Рассердился как-то мужик на кобеля, взял и повёз его в лес. Там привязал около дуба.
     Вот кобель начал лапами копать землю, подкопался под самый дуб, так что дуб этот ветром свалило.
     На другой день пошёл мужик в лес и вздумал посмотреть на своего кобеля, пришёл на то место, где привязал его, смотрит: Дуб свалился, а под ним большой котёл золота.
     Мужик обрадовался, побежал домой, запряг лошадь да опять в лес, забрал все деньги и кобеля своего тоже посадил на воз. Воротился домой и говорит бабам:
     — Смотрите, угождайте у меня кобелю всячески. Коли не станете за ним ходить, да не будете его кормить, я с вами по-своему разделаюсь.
     Ну, бабы стали кормить кобеля на убой, сделали ему мягкую постель, холят его всячески. А хозяин никому, кроме кобеля, и не верит: Куда ни поедет, а ключи завсегда повесит кобелю на шею.
     Жил-жил кобель, заболел, да и околел. Вздумалось мужику похоронить кобеля со всей церемонией. Взял он пять тысяч и пошёл к попу:
     — Батюшка, у меня помер кобель и отказал тебе пять тысяч денег с тем, чтобы ты похоронил его по христианскому обряду.
     — Ну, это хорошо, свет, только в церковь носить не надо, а похоронить можно! Приготовляйся, завтра приду к выносу.
     Мужик изготовился, сделал гроб, положил в него кобеля, а наутро пришёл поп с дьяконом и дьячками, в ризах, пропели что надо и понесли кобеля на кладбище, да и закопали в могилу.
     Дошло у попа как-то дело до дележа с причтом. Дели он делил, да и обидел дьячков, мало им дал. Накатали дьячки на попа просьбу к архиерею:
     — Так и так, дескать, похоронили кобеля по-христиански.
     Архиерей позвал к себе попа на суд и говорит:
     — Как ты смел хоронить нечистого пса? ; Да и посадил его под арест.
     А мужик прознал про то, взял десять тысяч и пошёл к архиерею попа выручать.
     — Ты зачем пришёл мужик? ; Спрашивает архиерей.
     Так и так, отвечает мужик:
     — Помер у меня кобель, отказал он вашему преосвященству десять тысяч денег, да и попу ещё пять.
     — Да, братец, я слышал про то и посадил попа под арест. А зачем это он, безбожник этакий, как нёс кобеля мимо церкви, не отслужил по нём панихиды?
     Взял архиерей отказанные кобелём десять тысяч, выпустил попа и пожаловал его благочинным, а дьячков наговорщиков сдал во солдаты.
+++++++++++++++++++++++
.....
Похороны козла. Жили старик со старухой. Матершина. Легенда. Сказка!!
===============
     Жили старик со старухой.
     Не было у них ни одного детища, только и был что козёл, тут все и животы.
     Старик никакого мастерства не знал, плёл одни лапти, только тем и питался.
     Привык и козел к старику: Бывало, куда старик ни пойдёт из дому, козел бежит за ним.
     Вот однажды случилось идти старику в лес за лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес. Старик начал лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет. Щипал, щипал, да вдруг передними ногами и провалился в рыхлую землю, начал рыться и вырыл котелок с золотом.
     Видит старик, что козел гребёт землю, подошёл к нему и увидал золото. Несказанно возрадовался, побросал свои лыки, подобрал деньги, и домой.
     Рассказал обо всем старухе.
     — Ну, старик, ; говорит старуха, ; это нам бог дал такой клад на старость за то, что столько лет с тобой потрудились в бедности. А теперь поживём в своё удовольствие.
     — Нет, старуха! ; Отвечал ей старик. ; Эти деньги нашлись не нашим счастьем, а козловым. Теперича нам жалеть и беречь козла пуще себя!
     С тех пор стали они жалеть и беречь козла пуще себя, стали за ним ухаживать, да и сами-то поправились, лучше быть нельзя. Старик позабыл, как и лапти-то плетут. Живут себе поживают, никакого горя не знают.
     Вот через некоторое время козел захворал и издох. Стал старик советоваться со старухою, что делать:
     — Коли выбросить козла собакам, так нам за это будет перед богом и перед людьми грешно, потому что все счастье наше мы через козла получили. А лучше пойду я к попу и попрошу похоронить козла по-христиански, как и других покойников хоронят.
     Собрался старик, пришёл к попу и кланяется:
     — Здравствуй, батюшка!
     — Здорово, свет! Что скажешь?
     — А вот, батюшка, пришёл к твоей милости с просьбою, у меня на дому случилось большое несчастье: Козел помер. Пришёл звать тебя на похороны.
     Как услышал поп такие речи, крепко рассердился, схватил старика за бороду и ну таскать по избе.
     — Ах ты, окаянный, что выдумал, вонючего козла хоронить!
     — Да ведь этот козел, батюшка, был совсем православный: Он отказал тебе двести рублей.
     — Послушай, старый хрыч! ; Сказал поп. ; Я тебя не за то бью, что зовёшь козла хоронить, а зачем ты по сю пору не дал мне знать о его кончине: Может, он у тебя уж давно помер.
     Взял поп с мужика двести рублей и говорит:
     — Ну, ступай же скорее к отцу дьякону, скажи, чтобы приготовился. Сейчас козла хоронить пойдём.
     Приходит старик к дьякону и просит:
     — Потрудись, отец дьякон, приходи ко мне в дом на вынос.
     — А кто у тебя помер?
     — Да вы знавали моего козла, он-то и помер!
     Как начал дьякон хлестать его с уха на ухо!
     — Не бей меня, отец дьякон! ; Говорит старик. ; Ведь козел-то был, почитай, совсем православный: Как умирал, тебе сто рублей отказал за погребение.
     — Эка ты стар и глуп! ; Сказал дьякон. ; Что же ты давно не известил меня о его преславной кончине. Ступай скорее к дьячку: Пущай прозвонит по козловой душе!
     Прибегает старик к дьячку и просит:
     — Ступай, прозвони по козловой душе.
     И дьячок рассердился, начал старика за бороду трепать. Старик кричит:
     — Отпусти, пожалуй, ведь козел-то был православный: Он тебе за похороны пятьдесят рублей отказал!
     — Что ж ты до этих пор копаешься! Надобно было пораньше сказать мне: Следовало бы давно уж прозвонить!
     Тотчас бросился дьячок на колокольню и начал валять во все колокола. Пришли к старику поп и дьякон и начали похороны отправлять: Положили козла в гроб, отнесли на кладбище и закопали в могилу.
     Вот стали про то дело говорить промеж себя прихожане, и дошло до архиерея, что-де поп козла похоронил по-христиански. Потребовал архиерей к себе на расправу старика с попом:
     — Как вы смели похоронить козла?! Ах вы, безбожники!
     — Да ведь этот козел, ; говорит старик, ; совсем был не такой, как другие козлы: Он перед смертью отказал вашему преосвященству тысячу рублей.
     — Эка ты глупый старик! Я не за то сужу тебя, что козла похоронил, а зачем ты его заживо маслом не соборовал!
     Взял архиерей тысячу и отпустил старика и попа по домам.
++++++++++++++++++++
.....
Похороны козла. Казаки. Легенда. Сказка!!
===============
     Казак Григорий Алифанов славился на всю станицу богачеством своим. Сам атаман и тот с почтением ему низенько кланялся. И что бы Гришка не вздумал, то всегда всё по его бывало.
     Как-то у него околел козел. Нашла на Гришку блажь, вздумал похоронить его по христианскому обряду.
     — Ведь, ; думает он, ; мой козел не хуже какого-нибудь захудалого голутвенного казака.
     Пошёл к псаломщику и говорит:
     — Хочу своего козла, как полагается, по христианскому обряду похоронить.
     А тот ему:
     — Да разве это возможно. Козел ведь на самого черта похож - рогат, борода клином.
     — Ну, так что же! Ты знаешь, он у меня умница был. Когда умирал, то тебе отказал двадцать пять рублей.
     Вздохнул псаломщик.
     — Ох, искушение, я и не против бы, да только вот что дьякон и поп скажут.
     Гришка пошёл к дьякону, а потом к попу. Дьякону сказал, что ему козел отказал пятьдесят, а попу - сто рублей.
     Те тоже, как и псаломщик, поохали, повздыхали, а потом похоронили козла со всеми почестями - с выносом и колокольным звоном.
     Узнал об этом архиерей, разгневался и к себе вызывает попа, дьякона, псаломщика и Гришку.
     Приехали они к нему. Архиерей вышел к ним, по виду грозен. Поп, дьякон и псаломщик так на колени и упали, от страха друг к другу жмутся.
     А Гришка себе стоит, ухмыляется. Архиерей на него посмотрел строго и прикрикнул:
     — Ты что зубы-то скалишь, знаешь, я могу тебя лишить своего благословения и в монастырь отправить на покаяние! Посидишь там на одном хлебе да на воде!
     А Гришка не робеет.
     — Это за что же в монастырь-то? Козел ведь был умница. Он вам, ваше преосвященство, отказал тысячу рублей. И велел мне их отвезти. Вот и денежки-то.
     И выложил тут на стол тысячу рублей. Архиерей после этого сразу же смягчился, по-иному заговорил:
     — Я вас позвал не за тем, чтобы бранить за похороны козла, а хочу знать, достойно ли и по всем ли правилам христианской церкви было погребено такое умное животное.
     Тут поп, дьякон и псаломщик свой голос подали.
     — Ваше преосвященство, мы все, как полагается, справили.
     — Ну, если так, то с Богом поезжайте домой.
     Вернулся в станицу Гришка, похаживает по улице да себе в бороду посмеивается нахально.
     — Я, - говорит он, - денежками могу не то что архиерея, самих святых угодников ублажить. В раю мне всегда найдётся местечко.
***************
     На земле, слушатели мои внимательные, деньги, знамо дело, в ходу. А вот на небе их вроде бы как не водилось. Там не деньгами задабривают, а делами богоугодными.
++++++++++++++++++++++++
.....
Почему волки на Луну воют. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Однажды отец свет-небо Сварог собрал всех богов и провозгласил:
     — Приносят мне жалобы Святобор, бог лесов, и его жена Зевана, богиня охоты. Оказывается, с недавних лет, когда вольным вожаком стал рыжий волчище Чубарс, его подчиненные вышли из повиновения богам. Волки губят зверей безмерно и понапрасну, режут скот безоглядно, всем скопом стали кидаться на людей. Тем самым нарушается извечный закон равновесия диких сил. Не сумев справиться со смутьянами, Святобор и Зевана взывают ко мне, Сварогу. О боги и богини, напомните, кто из вас может преобрашаться в волка?
     Тут вперёд выступил Хоре, бог лунного света.
     — О отец наш, Сварог, ; молвил Хорс, ; я могу обращаться в Белого Волка.
     — Раз так, предуказую тебе ещё до наступления полуночи навести божественный порядок среди волков. Прощай же!
     Рыжего волчищу Чубарса в окружении множества свирепых собратьев Хорс застал во время пиршества на поляне, залитой лунным светом. Волки пожирали убиенных животных.
     Представ перед Чубарсом, Белый Волк сказал:
     — От имени бога богов Сварога спрашиваю тебя, вожак: Зачем губишь зверьё понапрасну и безмерно? На какую потребу режешь скот безоглядно? Для каких надобностей нападаешь даже на людей?
     Прорычал ему в ответ Чубарс, разъедая жирный кусище оленины:
     — Затем, что мы, волки и волчицы, должны стать царями природы и установить повсеместно свои нравы. А всех, кто посмеет встать на нашем пути, мы будем грызть. Вечно грызть, грызть и грызть!
     И тогда Белый Волк вновь преобразился в бога лунного света. Он сказал:
     — Да будет так. Желание твоё исполнится. Отныне ты будешь вечно грызть, но не живую плоть, а безжизненную Луну.
     По мановению руки Хорса от Луны протянулась к земле узкая белая дорожка. Хорс легонечко ударил своим волшебным жезлом с восемью звёздами рыжего волчищу Чубарса.
     Тот съёжился, будто шелудивый пес, заскулил жалобно и ступил на лунную дорожку. Она стала укорачиваться, унося смутьяна в небесные выси.
     Хорс тут же назначил волкам нового вожака, серого Путяту, и вскоре извечный порядок в лесах восторжествовал.
     Но с той поры светлыми ночами волки иногда воют на луну. Они видят на ней изгнанного с земли рыжего волчищу Чубарса, вечно грызущего лунные камни и вечно воющего от тоски.
     И сами отвечают ему унылым воем, тоскуя по тем временам, когда держали в страхе весь подлунный мир.
+++++++++++++++++++++
.....
Почему ель плачет. Сказка!!
===============
     Жила-была девушка. Вот пошла она как-то раз в лес по ягоды да провалилась в болото.
     Стала тонуть, думала, вот смерть её пришла, но наползли со всех сторон десятки ужей и вытянули её из трясины.
     — Как мне отблагодарить вас? ; Спросила она. ; Я для этого на все готова! Клянусь, все сделаю, чего вы только не пожелаете.
     — Если на всё, ; сказал самый большой уж, ; то выходи за меня замуж. Я есть царь всех ужей.
     Испугалась девушка, но слово не воробей, вылетит, дак и не поймаешь, а клятвопреступников, как известно, карают боги.
     Она согласилась и в назначенный день пришла к болоту в самом своём нарядном платье, обливаясь горючими слезами.
     Уж вылез из болота и пополз вокруг ели, велев девушке идти за ним.
     И пошли они, словно жених с невестой вокруг алтаря, а когда совершили три круга, уж вдруг обернулся красавцем молодцем, да таким, что у девушки мгновенно высохли слезы и чуть сердце из груди не выскочило от радости.
     Так и зажили они вдвоём в лесу, и не было в мире никого счастливее. Однако люди злы и завистливы.
     Прознали братья девушки о её муже и страшно разъярились. Они-то намеревались выдать сестру за богатого соседа, который обещал за это купить им двух добрых коней и каждого наградить увесистым кошелём с золотом.
     — Убьём мы ужа, тогда сестра домой воротится, ; порешили между собой.
     Да так и сделали. Но они и знать не знали, как сильно сестра полюбила своего мужа.
     Увидав его мёртвым, она обезумела и бросилась бежать куда глаза глядят. Увидела на пути ту самую ель, вкруг которой венчалась со своим возлюбленным, припала к ней и стала молить лесных богов спасти её от братьев.
     В тот же миг волосы её вплелись в иглы, руки свились с ветвями, тело слилось со стволом ели, а душа сделалась душой дерева. Так и не нашли её братья, пришлось им уйти из лесу ни с чем.
     С тех пор она так и стоит на опушке леса, и слезы порою сочатся сквозь кору как янтарная смола.
     А когда разражается гроза, ель глухо стонет и плачет, беспрестанно горюя по своему милому, царю всех ужей.
+++++++++++++++++++
.....
Почему Земля наша такая большая. Сатана. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Когда Бог сошёл с небес, чтобы сотворить Землю и уже насыпал среди воды острова суши, материки, Сатана задумал погубить Землю, утопить её в воде. Начал он толкать её из стороны в сторону.
     Долго толкал Сатана Землю по странам света, но земля под ногами Бога все разрасталась, разрасталась, и Сатане так и не удалось погубить Землю.
++++++++++++++++++++
.....
Почему крапива жжётся. Легенда. Скака!!
===============
     Жил был Павко. Была у него сестра Олёнушка. Жили они в согласии и хорошо.
     Но вот вошёл Павко в возраст и женился.
     Думал он, что заживёт счастливо, однако невзлюбила молодая жена меньшую сестру мужа, Олёнушку и положила себе её со свету сжить. А была она родственница Ягибабишны, местной колдуньи. Вот и наущала она свою племянницу что да как нужно делать, чтобы отвратить брата от сестры и полностью завладеть его сердцем.
     Перерезала она горло любимому соколу мужа и говорит, это-де Олёнушка содеяла.
     А Олёнушка пожалела жену брата и не открыла ему правды. Погоревал Павко и простил сестру.
     Тогда молодая хозяйка зарезала коня вороного и опять обвинила Олёнушку. И снова та смолчала, и снова простил брат сестру.
     Но нет покоя злобным сердцам, неугасимо и жадно горит в них пламя ненависти – не пожалела хозяйка собственного малого ребёнка, только бы Олёнушку со свету сжить.
     Увидал Павко окровавленное тело своего сына – и помутился у него разум. Привязал он сестру к конским хвостам и размыкал её тело белое по чистому полю.
     Только вот что случилось: где упало сердце Олёнушки, выросли маки, где синие глаза – там васильки, где русые косы протянулись – золотая розга выросла, а где сама упала – божьим промыслом церковь поднялась, словно из-под земли выросла.
     Спустя малое время молодая жена тяжко разболелась, заживо гнить стала. Просит она, чтоб отвезли её к церкви, той самой, которая выстала из тела Олёнушки.
     Положил Павко жену на телегу и повёз. Однако Храм Божий не захотел принять к себе неправедную ведьму, по пути начало тело её распадаться на части и вываливаться прямо сквозь жердины.
     Где кровь пролилась – там выросла жгучая крапива, где тело упало – болото пролегло.
     Только тогда понял неразумный Павко, что женился на вредной ведьмище, у которой на этом свете не было ничего святого, даже собственные дети. Загоревал он, что понапрасну загубил сестру свою Олёнушку, – да поздно было!
+++++++++++++++++++++++
.....
Почему Кукушка одна живёт. Миф. Легенда. Сказка!!
===============
     Когда боги создали землю, то заселили её зверями и птицами, каждой твари было по паре.
     В ту пору у кукушки был муж по прозванию кукуш. Однако он ей не по нраву пришёлся, и начала она на других птиц засматриваться.
     Улучит минутку, и ну хвостом вертеть перед удодом, вороном, ястребом, соловьём и даже петухом.
     Рассердились на неё их жены, собрались как-то раз и чуть не заклевали беднягу до смерти.
     Кукушка поплакала-поплакала, и опять за своё. Тогда жёны птичьи подучили кукуша со своей блудливой супругой разобраться.
     А кукушка блудливая на то смеётся:
     — Погоди, ; говорит она, ; вот снесу яйца, высижу птенцов, тогда и будем разбираться, чья я жена.
     Понял муж, что жена детей от ястреба, да ворона, да петуха нагуляла, очень рассердился, гнездо разорил, и улетел куда глаза глядят.
     Что было кукушке делать? Украдкой сносится стала она в чужие гнёзда, и снова сидит на дереве, кукованьем чужих мужей приманивает.
     С тех пор и повелось, что живёт кукушка одна, без пары, а птенцов своих другим птицам подкидывает.
     Но все же она иногда грустит по своему мужу, оттого и говорят, что, когда кукушка кукует, из глаз её падают слёзы.
++++++++++++++++++++
.....
Почему Небо от Земли далеко. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Когда бессмертные боги только что создали Землю и населили её людьми, небо почти касалось земли: Достаточно было подняться на цыпочки, чтобы к нему прикоснуться.
     Так богам было удобнее спускаться к людям, чтобы обучать их ремёслам, хлебопашеству, огородничеству, присматривать за ними, неразумными.
     Ведь люди поначалу ничего не умели, ни сеять, ни скот пасти, ни огонь добывать.
     А когда боги научили их всему, то окончательно переселились на небеса.
     Но как-то раз женщина стирала на бугорке бельё и вытерла мыльные руки о небо. А другая хозяйка вытерла их о месяц.
     Тогда боги поднатужились и немного приподняли небо.
     Через некоторое время один крестьянин пахал на волах землю, плуг за что-то зацепился, оглобля передним концом подскочила вверх и ударила по небу так, что покачнулся престол Сварога-Солнца.
     Пришлось богам опять приподнять небеса.
     А вскоре другой земледелец скосил траву, высушил, сложил в копны, а из копен решил сложить стог, да вилами-то небо и пропорол.
     Вот тогда-то боги окончательно разъединили землю и небеса.
++++++++++++++++++++++
.....
Почему радуга ночью не светит. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Как-то раз прекрасная богиня Лада скучала в своём заоблачном тереме, смотрела с небес на землю, и взор её упал на чернокудрого пригожего юношу.
     Он плясал с девушками так весело, что Ладе самой захотелось встать в хоровод.
     Она развернула свой самоцветный пояс, так что между небом и землёй протянулась радуга-дуга, и сошла по ней, будто по мосту, на полянку, где веселилась молодёжь.
     Черноокий красавец сразу приметил богиню и теперь танцевал только с ней.
     Все его подружки обиделись и убежали, и Лада осталась наедине со своим избранником.
     А Лада увлекла его в лес и искусила своей любовью. Настала ночь, но Лада и её милый забыли обо всем.
     А тем временем громоносный Перун отправился к своей супруге, однако не нашёл её в тереме.
     Только пояс её блестел между небом и землёй так ярко, что затмевал свет звёзд. Перун поглядел вниз.
     И непременно увидел бы свою жену в объятиях красавца-смертного, когда бы Лель, бог любви, не успел сорвать радугу с небес. Воцарилась тьма, и Перун ничего не заметил.
     А тут налетели Ветры-Стрибожичи и усыпили своими песенками грозного бога.
     Всю ночь не размыкали объятий Лада и черноокий красавец, а утром верный Лель бросил с небес самоцветный пояс, и богиня воротилась в заоблачный терем.
     Но она не забывает возлюбленного и порою спускается к нему с небес, распустив свой самоцветный пояс-радугу.
     Однако, чтобы грозный супруг ничего не заметил, Лада старается воротиться домой до наступления темноты.
     Поэтому радуга никогда и не светит ночью.
+++++++++++++++
.....
Почему славянки такие красивые. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Когда Род сотворил первых славян, он поручил богине Живе раздуть огонь жизни и вложить живые искорки в грудь каждого славянского человека.
     Жива собралась взяться за это, однако ей не понравились лица, которыми Род наделил славянских людей.
     И она быстренько переменила их, сделав славянскую женщину похожей на себя, а мужчину славянина, на Дажьбога.
     С тех пор славяне все были необПочему стариков перестали убивать Сказка. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Было одно царство на краю Руси. И жили там когда-то люди так: старые работать не могли, их вывозили в лес волкам на съедение.
     Вот у одного сына был отец. Отцу было шестьдесят пять лет. Сыну жалко было вывозить своего отца в лес. Сын сказал ему:
     — Я тебя отвезу в лес, построю тебе землянку и будешь там жить.
     Так и жил старик в той землянке.
     Однажды царь этого царства загадал загадку своим подданным и сказал:
     — Кто отгадает эту загадку, отдам полцарства. Загадка вам такая: в пруду не знамо каком кувшин стоит золотой. Кто его достанет, полцарства отпишу.
     Отгадать никто не может. Тогда сын пошёл к отцу и рассказал ему. Отец говорит:
     — Ты пойди погляди, если есть около пруда царского дерево какое-нибудь, если найдёшь, я тебе скажу разгадку.
     Сын поглядел, пришёл к отцу в землянку и сказал, что есть дерево там. Отец и говорит:
     — Кувшин висит на дереве и освещается на дне. Все, кто его ищут смотрят вниз, а нужно вверх смотреть.
     Сын влез на дерево и достал кувшин. Принёс к царю. Значит, выполнил задание. Царь спрашивает:
     — Кто тебя научил?
     Сын говорит:
     — А ты меня не зарубишь?
     — Не зарублю. ; Клянётся царь.
     Он говорит:
     — Я отца вывез в лес. Жалко с голоду морить. Я сделал ему землянку.
     Царь и говорит:
     — Он живой?
     — Живой. ; Отвечает сын.
     — Вези тогда его домой. Старые люди мудростью пророщены. Пусть молодых научают. А отца твоего для летописей наших назовём Рощеней мудрости.
     Сын привёз отца домой. С тех пор не стали старых вывозить в лес.
++++++++++++++++++++++
.....
Почему у Вещуна перья невызолочены. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     В начале мира создал Дый воду и сушу, а потом начал творить птиц, зверей, рыб и растения.
     Глядя на Дыя, принялся и Бес ему подражать.
     Сотворил Дый берёзу, а Бес тут же, осину, Дый, белорыбицу, а Бес, ерша колючего, Дый, оленя, а Бес, волка.
     Дый в ясный полдень собрал на лугу охапку цветов, подбросил высоко-высоко, и разлетелись во все стороны яркие птицы, похожие на летающие цветы.
     Бес в глухую ночь собрал в горсть стружки, что остались, когда он из осины волка вытёсывал, швырнул вверх, обернулись стружки воронами, чёрными, как ночь.
     Подлетел один ворон к озеру воды напиться, а тут луна возьми, да и взойди. Увидал ворон своё отражение, и ну клевать своего создателя:
     — Карк! Карк! Как ты посмел создать меня таким стррашным! Не хочу быть таким чёррным! Хочу быть яррким, как жаррптица! Вызолоти мне перья!
     — Ладно, ; сказал Бес, ; будь по-твоему. Станешь похожим на жар-птицу. Но не раньше, чем натаскаешь полное гнездо золота. Тогда я и вызолочу тебе перья.
     С той поры вороны тащат в свои гнезда все, что блестит, как золото. Да, видно, нет им удачи в этом деле: Никто из них на жар-птицу пока не похож.
+++++++++++++++++++
.....
Почему у Ласточки хвост раздвоенный. Сказка!!
===============
     Жила-была девушка-сиротка, и вот посватался к ней богатый, пригожий парень из дальнего села.
     Она себя от радости не помнила и дала ему согласие. Не знала бедняжка, что вышла замуж за разбойника.
     А свёкор её, отец мужа этой девушки, тоже оказался злодеем: Вместе с сыном они целые ночи пропадали на кровавом промысле, а утром приносили окровавленную одежду и злато-серебро, пахнущее кровью и трупами.
     Измучилась сноха глядеть на ворованное злато, стирать окровавленные рубахи да брюки, снятые с убитых людей на большой дороге, все глаза себе по-выплакала.
     Не раз молила она бога превратить её в любую земную тварь, чтобы избежать мучений. И сжалился Господь, сделал её ласточкой.
     Когда она вспорхнула птицей, свёкор кинулся её ловить и вырвал клок из подола.
     С той поры у ласточки хвост раздвоенный.
+++++++++++++++++++++
.....
Почему у Месяца лик переменчивый. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Когда Дый сотворил Землю, то Чернобог захотел отхватить и себе кусочек.
     Не стал спорить Дый, себе оставил восток, а запад отдал Черонобогу. Наметили границу камнями и спать легли, а ночью Чернобог украдкой встал и передвинул границу.
     Утром Дый заметил, что всё переменено, и спрашивает Месяца, не видал ли он, что было.
     Месяц говорит:
     — Да, видал.
     Но тут же испугался Чернобога и обмолвился:
     — Нет, кажется, не видал!
     Тут же ему стало стыдно врать:
     — Видал, ; говорит он.
     И опять струхнул:
     — Ой, нет, ничего я не видал!
     Рассердился Дый и за обман да переменчивость наказал Месяца, повелев ему три недели меняться и лишь одну неделю быть полной луной.
***************
     Некоторые люди также уверяют, будто круглолицый Месяц некогда был мужем богини Солнца, ну, а как стал на красавицу Зарю засматриваться, богиня Солнца выхватила меч и рассекла лик Месяца пополам.
++++++++++++++++++++++++
.....
Почему цыгане лошадь почитают. Легенда. Сказка!!
===============
     Известное дело, что цыгане, большие мастера менять лошадей.
     Кони у цыган холеные, откормленные, тяжёлой работой не замученные. Зайдут цыгане в деревню к мужикам и давай менять лошадей.
     Мужики им своих хиленьких отдают, замученных пахотой, а цыгане им откормленных, но за это мужики цыганам в придачу всякого добра отпускают: То живность какую, то денег немного.
     Ну а цыгане, понятно, ловчат, на обман пускаются: Другой раз старому коню зубы поправят и за молодого выдают.
     Вот как-то раз и случился такой обман. Поменял цыган у мужика лошадь больную да старую на молодого, хоть и слабого коня. На другой день лошадь у мужика и захромала.
     Прибежал мужик в табор:
     — Цыганочек, дорогой, что ж ты меня так обманул? Чего же ты мне больную лошадь подсунул?
     — А что случилось? ; Цыган спрашивает удивлённо.
     — Да так и так, так и так, хромает твоя лошадь на все четыре копыта.
     — Да разбей меня солнце, если я об этом знал, развей ты меня, как песок веется, развей ты моё счастье, да чтоб мне всю жизнь детей моих не видеть, да чтобы у меня никогда в руках лошадиной шерсти не было, да чтоб моя семья сгорела, если я когда-нибудь замечал это у своей лошадки.
     Поверил мужик цыгану, пришёл домой, глядит, а кобылёнка-то и сдохла. Собрал мужик деревню, кто с вилами, кто с топором, и к цыгану.
     А цыган почуял недоброе, вскочил на своего коня и помчался. Разве его догонишь?
     Оттого и почитается лошадь у цыган, что всегда их из беды выручает.
+++++++++++++++++
.....
Почему черти баб боятся. Цыгане. Сказка!!
===============
     Жил мужик с бабою тридцать лет.
     И за все это время он ни разу её не поколотил. Все эти тридцать лет вокруг них чёрт крутился, все старался, чтобы между ними раздор вышел. Да напрасно старался. А на это дело его старший чёрт из соседнего озера, водяной направил, да не велел возвращаться, пока задания не выполнит. Все его братья уже сидят в озере, а его Дед Водяной не допускает до себя.
     Идёт чёрт как-то по дороге, думает, как бы насолить мужику с бабою, чтобы рассорить их и повстречал сморщенную старуху, на вид хитрющую.
     Та увидела чёрта и спрашивает:
     — Чего ты плачешь-то, черятка?
     Чёрт отвечает:
     — Иди ты отсюда старуха! Все равно тебе моему горю не помочь.
     — Откуда ты знаешь? А может быть, я подсоблю твоему горю. ; Бабка ему говорит.
     Чёрт встрепенулся, старухи-то ох как горазды на выдумки, повернулся к ней и говорит:
     — Если поможешь, подарю тебе золотые сапоги.
     — Так в чём же дело? ; Она допытывает.
     Рассказывает чёрт:
     — Тридцать лет никак не могу мужа подговорить, чтобы жену свою побил.
     — Только и всего-то? Ну, это я сейчас сделаю.
     Пошла старуха к бабе и говорит:
     — Здравствуй милая.
     — Здравствуй, здравствуй, старушка, ; отвечает та.
     — А скажи, добрая женщина, как ты со своим мужем живёшь? Хорошо ли? Бил ли он тебя когда?
     — Да что ты, вот уж тридцать лет, как пальцем не тронул.
     — Ну и слава богу. Ты меня слушай, я тебя научу, ещё больше будет тебя жалеть. Как с поля домой придёт, ты ему сразу поесть дай, а потом скажи: Дай, мол, я на тебе вшей поищу. Ты вшей ищи, а за пазухой держи ножик. После этого он ещё больше тебя жалеть станет.
     — Спасибо, бабушка, за науку. Так и сделаю.
     — А далеко ли муж твой пашет? ; Спросила старуха, уходя.
     — А вон там, ; махнула женщина рукой, ; на пегой лошадке пашет, вот тебе и примета вся.
     Пошла старуха к мужику и говорит ему:
     — Бог в помощь тебе!
     — Здорово, здорово, бабушка.
     — Послушай, что я тебе скажу, сынок. Как домой придёшь, смотри в оба. Жена тебе поесть даст, а потом попросит, мол, дай-ка я у тебя вшей поищу. Так вот, у неё за пазухой будет нож, и этим ножом она тебя зарезать хочет.
     Опечалился мужик. Распряг коня, соху в сторону отложил и говорит:
     — Спасибо тебе, бабушка, за то, что ты мне сказала, я тебе за это заплачу.
     Пришёл мужик домой. Говорит жене:
     — Подай мне поесть.
     Та на стол накрывает и говорит:
     — Дай-ка я у тебя вшей поищу. Приляг.
     Лёг мужик, а сам тихонько у неё за пазухой пощупал. Нащупал нож, вскочил и говорит:
     — Ты зачем этот нож за пазухой держишь?
     И давай её бить.
     Вот старуха по дороге, а навстречу ей чёрт сапоги золотые несёт. Повесил их на жердь и подаёт ей издалека.
     Старуха говорит:
     — Подойди-ка поближе, деточка моя. Я у тебя поищу блох-то в шерсти за сапоги твои золотые.
     — Что ты, что ты, старая, ; отвечает чёрт, ; я тебя боюсь.
     И наутёк, и наутёк, бултых и в воду. Сидел там десять лет, пока не узнал, что старуха та померла.
++++++++++++++++++
.....
Пошёл козёл за лыками. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Пошёл козёл за лыками, а коза за орехами. Пришёл козёл с лыками, вернулся, а козы дома нет.
     — Ну, постой же ты, коза! Напущу на тебя волков.
     Пришёл к волкам, а волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постойте же вы, волки! Напущу на вас медведя.
     Он к медведю, а он не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постой же ты, медведь! Напущу на тебя людей.
     Пришёл к людям жалиться, а они не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постойте же вы, люди! Напущу на вас смерть.
     Прибегает к смерти, а смерть ленива стала, не идёт людей морить, люди не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постой же ты, смерть! Напущу на тебя огонь.
     Развёл огонь, дует на смерть, а огонь не идёт смерть сжигать, смерть не идёт людей морить, люди не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постой же ты, огонь! Напущу на тебя воду.
     Прибежал к озеру, роет канавы на огонь, а вода в канавы нейдёт огонь заливать, огонь не идёт смерть сжигать, смерть не идёт людей морить, люди не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постой же ты, вода! Напущу на тебя быков.
     Нашёл в поле быков, стал их гонять на озеро, а они не идут воду пить, вода не идёт огонь заливать, огонь не идёт смерть сжигать, смерть не идёт людей морить, люди не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постойте же вы, быки! Напущу на вас орлов.
     Поднялся в горы, стал орлов наущать на быков, только орлы не летят быков клевать, быки не идут воду пить, вода не идёт огонь заливать, огонь не идёт смерть сжигать, смерть не идёт людей морить, люди не идут медведя бить, медведь не идёт волков драть, волки не идут козу резать, коза домой не бежит, все под кустиком лежит.
     — Ну, постойте же вы, орлы! Напущу на вас ружье.
     Нашёл в хлеву старое ружьё, зарядил его, тут и пошло ружье орлов бить, орлы пошли быков клевать, быки пошли воду пить, вода пошла огонь заливать, огонь пошёл смерть сжигать, смерть пошла людей морить, люди пошли медведя бить, медведь пошёл волков драть, волки пошли козу резать, коза домой побежала, только им порожний хвост показала.
     А домой пришла коза, козёл спрашивает:
     — Где ты, коза, была?
     — За орехами в лес ходила.
     — Где ж твои орехи?
     — По дороге растеряла, волки набежали, от волков с испугу удирала.
+++++++++++++++++++++
.....
Поющее дерево и птица-говорунья. В одном городе жил купец. Сказка!!
===============
     В одном городе жил купец, у которого было три дочери.
     Чрез некоторое время он помер.
     Однажды девицы сидели под окошком и разговаривали.
     Старшая говорила:
     — Я бы желала хоть за хлебопёком царёвым быть взамужем!
     Средняя рассказывает:
     — А я бы за поваром царёвым пошла взамуж.
     Малая сидит и мечтает:
     — А я бы желала быть за самим царём и родила бы ему двух сыновей, по локоть руки в золоте, по колен ноги в серебре, в затылке светел месяц, а во лбу красно солнышко, да одну дочь, которая как улыбнётся, посыплются розовые цветы, а как заплачет - то посыплется жемчуг!
     Царь гулял в это время по полю, ехал мимо их дома и подслушал этот разговор. Вот на другой день послал он за купеческими дочерями и спросил:
     — Что вы говорили под окошком вчерашнего дня, рассказывайте?
     Ну, они сознались, что говорили. Царь тогда старшую дочь выдал за своего хлебопёка, среднюю за повара, а младшую взял за себя.
     Чрез некоторое время царица обеременела, и пришла пора ей родить.
     Царь начал заботиться, хотел посылать разыскивать хороших повивальных бабок. Но сёстры, досадуя на младшую свою сестру, просили царя чтобы он позволил им заступить вместо бабушек.
     Царь уважил их. Сёстры пришли во дворец, и когда царица родила сына, точно такого, как говорила до замужества, они взяли его, положили в крепкий ящик и пустили по реке, а вместо него подложили щенёнка.
     Царь увидал, что жена его вместо сына родила щенка, собрал всех своих министров и хотел её казнить. Но министры посоветовали первую вину простить, и царь на то согласился.
     Чрез некоторое время царица опять обеременела. Царь хотел было посылать за хорошими бабушками, но сестры царицыны стали его просить, чтобы дозволил им заступить вместо бабушек.
     И когда царица родила такого же сына, то сестры положили его в ящик и пустили по реке, а вместо сына подложили котёнка.
     Царь увидал, что жена его родила котёнка, собрал министров и хотел её казнить. Но министры уговорили его простить и вторую вину.
     Чрез несколько времени царица опять обеременела.
     Когда пришло время ей родить, то царь хотел было посылать за хорошими бабушками. Но сестры царицыны опять его упросили, что они сами всё могут исправить за бабушек.
     Царь на это согласился, и когда царица родила такую точно дочь, какую обещалась до замужества, то сестры взяли девочку, положили в ящик и пустили по реке, а вместо неё подложили кусок дерева.
     Царь увидал, что царица вместо дочери родила кусок дерева, собрал своих министров и хотел её казнить, но министры упросили его, чтобы не казнил её, а заклал бы в каменный столб.
     Детей же царских, пущенных по реке, всех троих перенял один генерал, воспитал их как можно лучше, а после помер, и остались они сиротками.
     Однажды братья сиротские отправились на охоту, а в то время пришла в дом к сестре их старушка. Царевна приняла её хорошо.
     Посидевши тут, пошли они в сад.
     — Что, бабушка, нравится ли тебе мой сад, и всего ли в нем довольно?
     — Всего довольно, ; отвечала старушка, ; только трёх вещей нету: живой воды, мёртвой воды и говорящей птицы.
     От тех слов царевна сделалась грустна и печальна. Приехали её братья, спросили, что она так печальна? Она сказала им все, что слышала от старушки.
     — Хорошо, ; отвечал старший брат, ; я поеду искать эту птицу.
     Даёт ей ножичек и говорит:
     — Если на ножичке кровь покажется, то меня в живых не будет!
     Ехал он долгое-долгое время. Приехал к какой-то горе, а подле неё стоит огромный дуб, под тем дубом старик сидит, у того старика волоса, брови, борода заросли уже в землю.
     — Здорово, старичок!
     — Добро пожаловать, ; отвечал старичок.
     — А что, не знаешь ли старичок, можно ли где достать живой и мёртвой воды и говорящую птицу?
     — Можно, да не легко. Ходят-то туда много, да возвращаются мало. Надобно тебе на гору подняться, только не оглядывайся, окаменеешь. ; Старичок говорит.
     Простившись с старичком, отправился он на гору. Взошёл на неё и услышал позади себя крик:
     — Держи, лови, руби его! ; Оглянулся брат и вмиг окаменел.
     Сестра его посмотрела на ножичек и узнала, что старшего брата в живых нет.
     Малый брат также захотел сходить за этими чудными вещами или хоть найти брата. Он дал сестре вилочку:
     — Если на вилочке кровь покажется, меня в живых не будет, ; и отправился в путь.
     Добрался до высокой горы, увидел старика, поговорил с ним и пошёл на гору. Там услыхал тот же крик, оглянулся, и окаменел.
     Сестра взглянула на вилочку, узнала, что и меньшего её брата нет в живых. Заперла свой дом и отправилась сама отыскивать живую и мёртвую воду и говорящую птицу.
     Приходит она к той же самой горе, увидела старика, поздоровалась с ним и подрезала ему волосы и брови, так как с ней были и ножницы и зеркало.
     — Посмотрись, ; сказала она старику, ; как ты похорошел!
     Он посмотрелся в зеркало:
     — И в самом деле, ; говорит он, ; я хорош стал! Сидел я здесь целые тридцать лет, никто меня не подстригал. Только ты догадалась. Куда ты, красавица, идёшь?
     Она ему рассказала все, зачем и куда идёт.
     — Ступай же ты, красавица, ; сказал старик, ; на эту гору. Там ты услышишь крик: лови, держи, руби её! ; Но не оглядывайся, а то сейчас окаменеешь. Как взберёшься на гору, увидишь там колодезь и говорящую птицу. Возьми эту птицу, почерпни из колодезя живой воды, и назад. Как пойдёшь назад, увидишь на горе стоячие камни: Ты их все живой водой обрызгай, то твои братья.
     Девица поблагодарила за наставленье и пошла на гору. Идёт и слышит страшные крики, но она не оглядывается.
     Добралась до сказанного колодезя благополучно, почерпнула живой и мёртвой воды, взяла говорящую птицу и пошла назад.
     На возвратном пути все стоячие камни обрызгала. Из тех камней поделались люди.
     Дальше она нашла ещё два такие же два камня, побрызгала живой водой, из них сделались её братья.
     — Ах, милая сестрица! Как ты сюда и зачем зашла?
     Она им сказала, что за живой и мёртвой водой и говорящей птицей, а больше того хотела их, милых братьев, отыскать.
     Воротились они домой и жили благополучно.
     Царь узнал, что в таком-то месте есть девица с двумя братьями. Девица эта, когда рассмеётся-то будут розовые цветы, а когда заплачет, то рассыплется жемчуг, и захотел на ней жениться.
     Однажды он приехал к ним в гости. Его приняли с должною честию. Погулявши везде, взошёл он в сад и увидел там говорящую птицу. А птица ему сказала, чтобы он ту девицу, которую хотел взять за себя замуж, не брал.
     — Почему ж не брать? ; Спросил царь.
     — А потому, ; отвечала птица, ; что она твоя родная дочь.
     — Да каким же побытом она моя дочь? ; Царь дивится.
     Говорящая птица рассказала ему всё, что было. Царь рассказал всё детям. После отправился вместе с ними во дворец и приказал разломать тот столб, где его жена была закладена.
     Вот царицу освободили, а сестёр её расстреляли.
     После того царь и царица с царевичами и царевною жили долго и счастливо.
+++++++++++++++++++++
.....
Поющее дерево и птица-говорунья. Жил царь очень любопытен. Сказка!!
===============
     Жил царь. Был он очень любопытен, ходил в простой одежде вечерами и всё под окнами слушал.
     У одного купца этого царства было три дочери. Любили они, сидя перед открытым окошком поговорить, посплетничать. Вот как-то и размечтались между собой эти дочери.
     Старшая говорит:
     — Если б меня взял взамуж царский хлебодар. Я бы пошла за него!
     А средняя говорит:
     — Если б меня царский слуга взял за себя замуж. Я бы за него пошла!
     А меньшая мечтает:
     — А я желала бы за самого царя выйти. Я бы принесла ему два сына и одну дочку!
     Царь весь этот разговор слышал. Спустя несколько времени царь сделал точно так, как они желали: Старшая дочь вышла за хлебодара, средняя дочь вышла за слугу царского, а меньшая за самого царя.
     Царь хорошо жил со своею супругой, и стала она беременна. Потом стала родить.
     Вот царь посылает за городской бабкой. А сестры царской жене и говорят:
     — Для чего посылать? Мы и сами можем быть у тебя бабками.
     Как родила царица сына, то эти бабки взяли, да и сказали царю, что, мол, ваша супруга родила щенка. Младенца же новорожденного положили в коробочку и пустили в царском саду в пруд.
     Царь разгневался на свою супругу, хотел было её в пушки расстрелять. Да отговорили приезжие короли, на первый-де раз надобно простить.
     Успокоился царь, посоветовался, и простил. До другого разу оставил.
     Через год стала царица другим ребёнком беременна и родила сына. Сестры опять сказали царю, что ваша супруга родила котёнка.
     Царь ещё больше того рассердился и хотел было свою супругу совсем казнить, да опять упросили-уговорили его.
     Он одумался и оставил её до третьего разу.
     А сёстры царицы и другого младенца положили в коробочку и пустили в пруд.
     Вот ещё царица стала беременна третьим и родила прекрасную дочь. Сёстры опять доложили царю, что ваша супруга родила неведомо что.
     Царь больше того рассердился, поставил виселицу и хотел было свою жену повесить. Да приезжие из других земель короли сказали ему:
     — Лучше возьми да поставь около церкви часовню и посади её туда: Кто будет идти к обедне, всякий будет ей в глаза плевать!
     Царь так и сделал. А ей не только что плевать в глаза, всякий несёт кто калачей, кто пирогов.
     Тех детей, которых родила царица, и бабки в пруд попущали, царский садовник взял их к себе и стал воспитывать.
     Эти царские дети росли не по годам, а по месяцам, не по дням, а по часам. Царевичи выросли такие молодцы, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. А царевна такая красавица, просто ужасть!
     Вошли они в пору и стали просить садовника, чтобы позволил им поставить дом за городом.
     Садовник позволил. Они поставили большой отличный дом и начали хорошо жить.
     Братья любили ходить за зайцами на охоту, а сестра одна оставалась дома.
     Вот как-то приходит к ней в дом старая старушка и говорит этой девушке:
     — Хорошо у вас в доме и красиво. Только нет у вас трёх вещей.
     Царевна спрашивает у старушки:
     — Чего же нет у нас? Кажется, у нас все есть!
     Старушка говорит:
     — Вот чего у вас нет: птицы-говоруньи, дерева певучего и живой воды.
     Как приехали братья с охоты, сестра их встречает и говорит:
     — Братцы! Все у нас есть, только трёх вещей нету!
     Братья спрашивают:
     — Чего же у нас, сестрица, нету?
     Она говорит:
     — Нету у нас птицы-говоруньи, дерева певучего и живой воды.
     Старший брат и просит:
     — Сестрица, благослови меня, я пойду доставать эти диковины. А если я помру или меня убьют, так вы меня вот по чему узнавайте: поторкну я в стену ножичек. Если с ножичка капнет кровь, это будет знак, что я помер.
     Вот он и пошёл. Шёл-шёл и пришёл в лес. Сидит на краю леса на дереве старый старичок. Старший брат царевич его и спрашивает:
     — Как бы мне достать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды?
     Старик дал ему каточек и говорит:
     — Куда этот каточек покатится, туда и ступай за ним!
     Каточек покатился, а царевич за ним. Прикатился каточек к высокой горе и пропал. Царевич пошёл в гору, дошёл до половины горы, да вдруг и пропал.
     В доме его тотчас же капнула с ножичка кровь. Сестра и говорит среднему брату, что помер наш большой брат:
     — Вот капнула с его ножичка кровь!
     Отвечает ей средний брат:
     — Теперь я пойду, сестрица, доставать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды.
     Она его благословила. Он и пошёл. Шёл-шёл, много ли, мало ли вёрст, и пришёл в лес. Сидит на дереве на самом краю леса старый старичок. Царевич его и спрашивает:
     — Что, дедушка, как бы мне достать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды?
     Старичок говорит:
     — На вот тебе каточек, куда он покатится, туда и ступай.
     Старик бросил каточек, он и покатился, а царевич за ним пошёл. Прикатился каточек к крутой высокой горе и скрылся. Полез царевич в гору, дошёл до половины, да вдруг и пропал.
     Вот сестра дожидалася его, а его все нет! Думает она:
     — Должно быть, и другой мой братец помер!
     Пошла царевна сама доставать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды. Шла она много ли, мало ли времени и пришла в лес. Смотрит, сидит на дереве на краю леса старый старичок. Спрашивает царевна его:
     — Дедушка! Что же ты там сидишь, спускайся вниз, я тебя постригу, ты вон весь оброс уже.
     Старичок ей и говорит:
     — Принеси добрая девушка мне водицы испить, я уже сто лет, как не пил.
     Принесла ему царевна попить. Затем девушка влезла к нему на дуб и обстригла его волосы, усы и бороду, которые вросли в стволы дуба и не давали старцу двигаться. Спустился старец с девушкой после этого вниз погляделся в зеркальце девичье и говорит:
     — Меня заколдовала колдунья сто лет назад, приворотив к дубу, который за сто лет вырос и поднял меня с собой наверх. А приворотила она меня за то, что не захотел я жениться на её дочери, тоже ведьме. В наказание я должен был давать каточки каждому. Кто искал дерево поющее, птицу говорунью и живую воду, но не мог я предупреждать их, какая их там ждёт опасность. За сто лет туда ушли много славных королевичей и царевичей, но пока никто так и не вернулся оттуда. А заклятие моё снимется только тогда, когда проходящий мимо меня обратится ко мне с добрым словом, подаст мне воды и обстрижёт мне волосы. Бороду и усы, вросшие в этот столетний дуб.
     — Сто лет тут сижу, никто мне доброго слова не сказал. Ты первая. А зачем же ты пришла-то сюда?
     Отвечает ему сестрица:
     — Как бы мне достать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды, да братьев своих найти хотя бы могилки?
     Отвечает ей старичок:
     — Где тебе достать! Здесь похитрее тебя ходили, да все пропали. Но так и быть, за доброту твою помогу я тебе: на вот тебе каточек, ступай за ним! Да смотри, на середине горы будут кричать тебе в спину страшными голосами: куда ты идёшь? Мы тебя убьём! Мы тебя съедим! Ты не оборачивайся, обернёшься, сразу окаменеешь, как и твои братья. Там они стоят, столбами каменными на середине горы.
     Бросил он каточек, он и покатился, девушка за ним пошла. Долго ли, коротко ли, прикатился этот каточек к крутой высокой горе. Девушка полезла в гору, и зачали на неё кричать:
     — Куда ты идёшь? Мы тебя убьём! Мы тебя съедим!
     Она знай себе идёт да идёт. Взошла на гору, а там сидит птица-говорунья. Девушка взяла эту птицу и спрашивает у ней:
     — Скажи мне, где достать дерево певучее и живой воды?
     Птица говорит: Вот туда ступай!
     Пришла она к певучему дереву, на том дереве разные птицы поют. Отломила от него ветку и пустилась дальше. Пришла к живой воде, почерпнула кувшинчик и понесла домой.
     Стала под гору спускаться, дошла до середины горы, смотрит камни стоят столбовые, как братья её родные, взяла царевна, да и прыснула живою водой: вдруг вскочили её братья и говорят:
     — Ах, сестрица, как мы долго спали!
     — Да, братцы, если б не я, вы бы век здесь спали!
     Говорит им сестра:
     — Вот, братцы, достала я птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды.
     Братья возрадовались. Пришли они домой и посадили певучее дерево в своём саду. Оно во весь сад распустилось, и поют на нем птицы разными голосами.
     Раз как-то поехали братья на охоту и попадается им навстречу царь. Полюбились царю эти охотники, стал их просить к себе в гости. Они и говорят:
     — Мы попросим у сестрицы позволения. Если она позволит, то непременно будем!
     Приезжают они с охоты, сестра их встречает, рада за ними ухаживать. Говорят ей братья:
     — Позволь нам, сестрица, к царю в гости сходить. Он нас честью просил.
     Царевна им позволила. Они и поехали в гости. Приехали они. Царь их отлично принял и на славу угостил. Стали они царю докладывать и просить, чтобы и он навестил их.
     Спустя некое время приезжает к ним царь, они его так же хорошо приняли-угостили. Царю очень понравилась младшая сестра братьев, задумал он на ней жениться. Вот пошёл он в сад, посмотрел дерево певучее и птицу-говорунью, удивился и говорит:
     — Я царь, да у меня этого нет!
     Подошёл он поближе, птица-говорунья и говорит ему человечьим голосом:
     — Не надо тебе царь жениться на этой девушке, потому что она дочь твоя, а братья её сыновья твои, которых сёстры твоей жены украли и вместо них подложили щенят.
     — Неужели это так? ; Сомневается царь.
     Тогда дерево певучее отвечает ему:
     — Птица-говорунья говорит только правду.
     Схватился царь, отправился вместе с братьями и сестрой домой, где учинил допрос. Тогда-то всё и прояснилось.
     Царь узнал про все, обрадовался, супругу свою из часовни взял, а сестёр её отправил на остров на краю своего государства. Стал царь с царицей и детьми жить вместе, и так они жили много лет во всяком счастии.
++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Был-жил Макарка. Миф. Сказка!!
     ....
     Это не два зверя собиралися,
     Не два лютые сбегалися;
     Это правда с кривдой сходилися,
     Промежду собой они дрались – билися.
     Кривда Правду одолеть хочет.
     Правда Кривду переспорила,
     Правда пошла на небеса,
     А Кривда пошла у нас вся по земле.
    
     Был да жил Макарка. Был он такой счастливый на рыбу, что за ночь по десяти вёдер налавливал. За что прозывали его Макаркой Счастливым.
     Вдруг то сделалось, что совсем перестала рыба попадать. Макарка Счастливый сейчас догадался, пошёл на реку ночевать и лёг под лодку, сидит там слушает. Пришли три черта и хвастаются. Один чёрт говорит:
     — Я вот у Макарки Счастливого всю рыбу отнял, не стала к нему в сети попадать.
     Другой говорит:
     — Я вот в таком-то царстве всю воду остановил: И люди и звери без воды помирают. А можно сделать, что пойдёт вода. Надобно цепь сковать да на той цепи в омут опуститься и отомкнуть жилу. Только надо скорей вылезать оттудова, а то человек от воды захлебнётся!
     Третий говорит:
     — А я вот в некотором царстве мучу царицу, в ночь по три платья раздираю ей.
     Макарка выслушал эти разговоры, и только убрались черти, тут же вылез из–под лодки и пошёл в чужую сторону, где народ без воды помирает. Пришёл в ту землю и говорит народу:
     — Хотите, я вам воду пущу?
     Весь народ возрадовался, начал просить:
     — Сделай милость, пусти воду!
     Сейчас доложили царю. Макарка Счастливый велел сковать цепь во сто сажень. Сковали цепь с крюком и опустили Макарку в омут. Он отомкнул жилу, вода ударила, потекла, зашумела.
     А Макарку Счастливого назад выхватили. И скотина, и люди, все бегут к воде!
     Царь пожаловал Макарку Счастливого, наградил его и деньгами, и сёлами.
     После того отправился Макарка в инное государство, где чёрт у царя жену мучит. Пришёл прямо во дворец и говорит царю:
     — Хочешь, я то сделаю, что чёрт перестанет царицу мучить?
     Царь этому возрадовался:
     — Сделай милость! Что хочешь, тебе заплачу.
     Макарка Счастливый велел сковать себе долбню в двенадцать пуд да железную шапку, чтоб было что на голову надевать.
     Настала ночь. Надел Макарка железную шапку, взял в руки долбню и сел возле царицыной спальни. Кругом у дворца всё солдаты стоят с ружьями да с пушками, как летит чёрт к царице, сейчас бьют в него и палят, а убить не могут!
     Прилетел чёрт, увидал Макарку и говорит ему:
     — Здорово, Макарка Счастливый!
     — Здорово, чёрт!
     — Пусти к царице. Помучать её надобно мне.
     — Нет, не пущу! Давай наперёд стукнем один другого по разу.
     — Давай! ; Чёрт обрадовался.
     Вот кинули жребий, кому достанется прежде бить. И досталося прежде бить чёрту. Как ударил чёрт Макарку Счастливого-тот пошатнулся, а Макарка ударил его, чёрт с ног свалился, еле–еле в себя пришёл и полетел назад.
     На другую ночь принёс чёрт осьмину орехов и начал Макарку Счастливого орехами занимать, только б к царице пустил. Вот они щёлкали, щелками орехи, и говорит чёрт Макарке:
     — Что ж ты меня не попотчуешь своими орехами?
     А у Макарки Счастливого были в кармане чигунные орехи:
     — Изволь, у меня в кармане есть!
     Чёрт эти орехи во рту валял, валял, не мог ни одного разгрызть. Так и бросил и говорит опять:
     — Пусти к царице! —Говорит чёрт.
     Макарка не пущает его:
     — Давай, ; говорит Макарка, ; ударимся ещё по разу!
     — Давай! ; Соглашается Чёрт.
     Ударил чёрт Макарку, тот наземь упал, встал Макарка и чёрта ударил так, что убил его до смерти.
     Царь пожаловал Макарку Счастливого, отдал за него дочь свою замуж. Зажил Макарка с царёвою дочкою, просто чудо!
     А рыбу зачем ему теперь ловить, рыбаки и так наловят, без Макарки.
+++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Были два брата. Легенда. Сказка!!
===============
     Были два брата. Один богатый, другой бедный.
     Богатый сделал пирушку, позвал гостей, позвал и брата. Брат пришёл всех наперво. После него начали собираться гости. Когда набралось их много, хозяин начал подвигать своего брата ниже. Говорит ему:
     — Поди-ка ты, брат, пониже!
     Брат подвигался, подвигался и додвинулся до самых дверей:
     — Больше уж и места нет!
     А гостей все прибывает. Говорит, наконец, богатый бедному:
     — Поди-ка ты к чёрту, дай другим место!
     Бедный брат вышел, подумал, что это его с этого свету всё гонят, решил пойти на мельницу топиться. Пошёл на реку. Смотрит, а там ходит по берегу мельник и причитает:
     — Что же теперь делать, вода ушла, мельница не крутится.
     Бедный брат ему и говорит:
     — Скажи мельник, где чёрт живёт, меня к чёрту послали?
     Тот отвечает:
     — Вон туда поди. В омут-бучило. В плотине вода у меня не держится, не знаю почему, только в омуте и осталася, где черти живут.
     Вот бедный брат туда скочил, в омут плюхнулся, пошёл на дно. А у чертей там изба целая на дне оказалася. Он не потоп, а объявился в избе, в той избе никого нет. Запал в закут, какой-то, его не видно было, сидит себе смирно и тихо, думает, что утонул.
     Вдруг видит чертяки приходят сюда, собрались в избу бесёнки. Собрались и стали промеж себя похваляться.
     Один, хромой бесёнок, говорит:
     — Я у мельницы прорыл плотину, ни за что её не укрепить!
     А другие ему в ответ:
     — Как не укрепить? Мельник ведь укрепит, дыру заделает!
     — Нет, так просто не заделать. Ничем не заделать. Нужно только накласть терновнику, да шиповнику. Тем дело и устроит!
     А бедный брат не шелохнётся, слушает их речи, если про него узнают, живым ему отсюдова не выбраться.
     Когда бесы наговорились, да нахвастались, тогда убежали из избы. Бедный брат остался один, тотчас выскочил оттуда, вылез из избы чёртовой, вынырнул из–под воды и очутился наверху.
     Мельник всё по берегу ходит, не знает, не ведает, чем укрепить мельницу. Бедный брат и говорит ему:
     — Награди меня, я укреплю твою мельницу.
     — Возьми что угодно. Хоть целый воз денег дам, только укрепи, пожалуйста!
     Рассказывает ему бедный брат:
     — Натаскай терновника да шиповника, заткни ими дыру в плотине, тем и устроишь!
     Мельник тотчас набил сваи, накидал терновнику, набросал шиповнику, сверху землёй заровнял, и укрепил мельницу, а мужику целый воз денег насыпал.
     Бедный увёз деньги домой, надо замерить, сколько привёз, да в кладовую стаскать, а не в чем мерить. Вот он посылает своего сына к богатому брату и наказывает попросить у него четуху.
     Богатый спрашивает:
     — На что четуху тебе?
     — Деньги из телеги в кладовую носить. ; Говорит сын бедного.
     — Какие там деньги? Что вы, смеётесь надо мной, что ли? У вас денег николи не водилось!
     И не дал четухи. Мальчик пришёл безо всего и говорит отцу:
     — Дядя не дал четухи, сказывает: на что вам!
     Отец посылает сына в другой раз:
     — Поди ещё, да хорошенько попроси.
     Мальчик опять к дяде.
     — Дай, ; говорит, ; четуху. Надо деньги таскать.
     Богатый дивится, не верит:
     — Ступай, я сам принесу четуху!
     Приносит к бедному брату четуху, увидал полный воз денег и стал спрашивать:
     — Скажи, брат, где взял монету! Гляди-ка, у тебя её целые вороха набросаны!
     — А помнишь, как ты послал меня к черту? Вот я к чёрту сходил и добро получил.
     Богатому забедно стало, пошёл искать чёрта. Прибежал на реку, а мельник по берегу ходит да радуется, что укрепил свою мельницу. Спрашивает его богатый:
     — Где чёрт живёт?
     — Вон, поди в бучило!
     Богатый бросился туда и объявился в избе, да и спрятался, как бедный учил. Приходят бесёнки и начали бесёнки опять собираться в избу и разговаривают промеж себя:
     — Вот мельник укрепил-таки мельницу и терновником, и шиповником. Теперь не разломать!
     Хромой бесёнок стал говорить:
     — А что, братцы, не подслушивает ли кто наши речи?
     Давай искать везде и нашли богатого брата в углу:
     — А! Дак это ты переносишь наши речи?
     Взяли его задавили, и выбросили из избы своей в омут, там он и утонул.
++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Были-жили два мужика. Сказка!!
===============
     Были, жили два мужика.
     У одного мужика было четыре корабля, у другого, три, и поспорили они, чем лучше жить: Кривдой али правдой?
     Правдивый-то и проспорил своему супротивнику все свои три корабля, и попросил он его перевезть себя на корабле на другой берег.
     Так дело и сделалось. Переехал он на другой берег, и пошёл по пробитой тропинке, и пришёл к дереву, а под деревом место кругом было утоптано, оттого что сюда собиралась нечистая сила.
     Влез правдивый на дерево, чтоб отдохнуть немножко, не боясь зверя, а за ним вслед собралась туда всякая нечистая сила и стала похваляться своими делами, только правдивого не видят, он на самый верх запрятался.
     Вот один чёрт и рассказывает, как он испортил какую-то царевну:
     — Царевна ослепла, оглохла, смутилась разумом, вылечить её никто не сможет. А вылечить её можно: Надо только взять из такой-то церкви крест да облить его водою и тою водою умывать и поить больную царевну, да ещё надо из–под такого-то камня достать лягву-жабу, вынуть у неё изо рта кусочек просвиры, что она утащила, и дать тот кусочек съесть больной царевне.
     Правдивый подслушал все это, добыл и крест, и кусочек просвирки и вылечил царевну.
     Царь отдал ему за то полцарства и в жены дочь свою, а как умер царь, правдивый сам сделался царём.
     А у криводушного мужика все пошло прахом, богатство всё изгибло, и стал он ходить по миру и собирать милостыню.
     Вот раз сделал царь на нищих обед, пришёл и криводушный. Царь узнал его, приказал его остановить и позвать к себе и оставил его ночевать во дворце возле себя.
     Ночью-то мужику захотелось испить, и видит он: Стоит в палатах вода, какою царь умывал свои ноги.
     — Ну, ; думает он, ; ничего, напьюсь и этой. Царские ноги не поганы!
     А царь увидел, что он хочет испить, и закричал:
     — Эй, вестовой, дай человеку напиться!
     И ему тотчас принесли чистой воды.
     Наутро царь рассказал криводушному все, что с ним сталось, наградил его и отпустил.
     Мужику захотелось попытать такого ж счастья, и пошёл он под то же дерево, где был и правдивый, да нечистая сила почуяла его и разорвала на части.
+++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. В некотором царстве жили два крестьянина - Иван да Наум. Сказка!!
===============
     В некотором царстве жили два крестьянина: Иван да Наум.
     Назвались они товарищами и пошли вместе на заработки. Шли-шли, очутились в богатом селе и нанялись у разных хозяев. Поработали одну неделю и свиделись в воскресный день и разговорились.
     — Ты, брат, сколько заработал? ; Спросил Иван.
     — Мне пять рублёв господь дал.
     — Господь дал тебе, рассказывай сказки. ; Иван говорит. ; Много он даст, коли сам не заработаешь?
     — Нет, брат, без божией помощи сам ничего не сделаешь, ни гроша не получишь!
     Тут они крепко заспорили и положили на том:
     — Пойдём оба по дороге и спросим у первого встречника: чья правда? Кто проиграет, тот должон отдать все свои заработанные деньги.
     Вот и пошли. Сделали шагов с двадцать, попадается им навстречу нечистый дух в человеческом образе. Стали его спрашивать, а он в ответ:
     — Что сам заработаешь, то и ладно! На бога нечего надеяться, он ни копейки не даст!
     Отдал Наум все свои деньги Ивану и воротился к хозяину с пустыми руками.
     Прошла ещё неделя. В воскресный день работники опять свиделись и подняли тот же спор. Наум говорит:
     — Хоть на прошлой неделе ты и забрал мои деньги, а мне господь ещё больше дал!
     — Ну если, по–твоему, тебе бог дал, а не сам ты заработал, то давай опять пойдём до первой встречи и спросим: чья правда? Кто виноват останется, у того отобрать все деньги и отрезать правую руку. ; Отвечает Иван.
     Наум согласился. Пошли они по дороге. Повстречался им тот же нечистый и отвечал то же, что и прежде.
     Иван обобрал у товарища деньги, отрубил ему правую руку и оставил одного.
     Долго думал Наум, что теперь ему без руки делать? Кто кормить, поить станет? Ну да бог милостив! Пошёл к реке и лёг на берегу под лодку и думает:
     — Переночую пока здесь, а утром увижу, что делать. Утро вечера мудрёнее.
     В самую полночь собралось на эту лодку многое множество нечистых и начали промеж себя разговаривать: Кто какие козни устроил.
     Один говорит:
     — Я между двух мужиков спор решил в противную сторону, и у правдивого руку отрезали.
     Другой на то сказал:
     — Это пустое! Только три раза по росе покататься, рука снова вырастет!
     — А я, ; начал хвастаться третий, ; у такого-то барина единственную дочь иссушил: чуть жива ходит!
     — Эка! ; Отвечал четвёртый. ; Если кто пожалеет барина, то непременно вылечит дочку. Средство простое: Взять такой-то травы сварить да в том отваре искупать её, она и будет здорова!
     — В одном пруду, ; стал говорить пятый, ; мужик поставил водяную мельницу и уж много лет хлопочет, а все без пользы: Только что запрудит плотину, а я прокопаю и выпущу воду.
     — Дурак же твой мужик! ; Сказал шестой черт. ; Он бы загатил получше плотину, а когда б стала вода прорываться, бросил бы туда сноп соломы: тут бы ты и погиб!
     Наум всё это слышал и на другой день вырастил свою правую руку, потом исправил у мужика плотину и вылечил дочь у барина. Щедро его наградили и мужик, и барин, и зажил он припеваючи.
     Раз повстречал он своего прежнего товарища. Тот удивился, зачал расспрашивать:
     — Как-де ты разбогател и откуда руку взял?
     Наум ему все рассказал, ничего не утаил. Иван выслушал и думает:
     — Постой же, и я так сделаю, ещё пуще его разбогатею!
     Пошёл к реке и лёг на берегу под лодку. В полночь собрались нечистые.
     — А что, братцы, ; говорит один из них, ; должно быть, кто-нибудь нас подслушивает. Ведь у мужика рука отросла, боярская дочь выздоровела, и плотина в ход пошла!
     Бросились все под лодку смотреть. Нашли Ивана и разорвали на мелкие кусочки.
***************
     Вот и отлились волку коровьи слезы!
+++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. В некотором царстве, в некотором государстве. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жили, были в одной деревне два соседа, оба были портные.
     Раз согласились они и пошли вместе в иные волости промышлять своим мастерством. Пришли в село незнаемое, начали баб да мужиков обшивать и заработали по двадцати рублёв на брата.
     Собрались и пошли в другую волость. По дороге и заспорили: Чем лучше жить, правдою или кривдою? Один за правду спорил, потому как с детства правдивым был, другой за кривду, криводушный был.
     — Дурак ты! ; Забранился криводушный. ; Видишь: баре, купцы да торговые люди умеют кривить, так они зато в сапогах ходят. А у нас на деревне, чай, знаешь старика Абрама: весь век свой прожил правдою, а сапогов да хорошего платья сроду не нашивал!
     Правдивый стоит на своём, не соглашается. Вот и ударились они об заклад, а уговор был такой:
     — Дойти до первого села и спросить у людей, чем лучше жить? Коли скажут: Правдою, то криводушный отдаст правдивому свои двадцать рублёв. А коли скажут: Кривдою, то наоборот, пусть правдивый расплачивается.
     Пришли в село и стали ходить по избам да спрашивать:
     — Скажите, люди божии, чем лучше жить: правдою или кривдою?
     Только кого ни пытают, все в одно слово говорят:
     — Нашли о чём спрашивать! Кривде везде лучше, кривда в сапогах ходит, а правда в лаптях!
     Отдал правдивый криводушному свои деньги, и принялись по-прежнему работать, баб, мужиков обшивать. Заработали по тридцать рублёв на брата и пошли в третью волость.
     Дорогою те же разговоры. Один говорит:
     — Правда лучше.
     Другой говорит:
     — Нет, кривда лучше!
     Поспорили и ударились об заклад на тридцать рублёв. Дошли до села. Кого ни спросят, всяк одно твердит:
     — Где уж нынче правдой жить? Правда-то в лаптях ходит, а кривда в сапогах!
     Проспорил правдивый криводушному весь заработок. В третий раз выработали они по пятидесяти рублёв на брата и опять заспорили. Заспорили и решили на том: Если кто теперь проспорит, у того и деньги взять и глаза ему выкопать.
     Знамое дело, правдивый проспорил. Криводушный взял у него пятьдесят рублёв, выкопал ему глаза, оставил одного на дороге, а сам ушёл домой.
     — Видно, и в самом деле нет на свете правды! ; Сказал слепой. ; Кривда меня перемогла. Как мне быть невидущему?
     Побрёл ощупью и попал на тропинку. Эта тропинка привела его до избушки в лесу для рыболовов, лесничих и охотников, станок по ихнему.
     Тут нащупал он толстое дерево, влез на самую верхушку и просидел до позднего вечера. Как стемнело, пришёл на то место старец, принёс вязанку дров, сбросил с плеч и сказал:
     — Господи благослови!
     Немного погодя пришёл другой старец, а там и третий. Сбросили с плеч по вязанке дров и также промолвили:
     — Господи благослови!
     Потом развели они огонь, сели возле костра и стали разговаривать. Один говорит:
     — У нашего царя третий год дочь больна. Кто её вылечит, за того царь отдаст её замуж.
     Другой говорит:
     — Царевну просто вылечить. Она заболела в самый троицын день. Подал ей за обедней поп просвиру, она стала есть и уронила под пол крошку, ту крошку подхватила лягушка и съела. От того вся беда приключилася. Теперь коли в троицын день взять бычью кожу, помазать её мёдом да положить под церковный пол, лягушка сейчас всползёт на кожу, полижет мёду, станет гадовать-блевать и выронит просвирную крошку. Тогда только взять эту крошку, обмыть в воде да скормить царевне, царевна и поздоровеет.
     На другое утро стали старцы росой умываться и говорят между собой:
     — Какая сегодня славная роса! Стоит ею раз, да другой помочить глаза, тогда даже и у слепого слепота пропадёт!
     После того старцы ушли, а слепой швец спустился с дерева, умылся росою, и в ту ж минуту стал видеть лучше прежнего, словно никогда и глаз не терял.
     Прославил он господа бога и пошёл в тот город, где жила больная царевна.
     На троицын день явился он к царю, потребовал себе бычью кожу да мёду, сделал все, как сказывал старец, и вылечил царевну.
     Царь обрадовался и выдал за него свою дочь.
     А криводушный так и ходил по миру: то там обманет, то здесь обмерит. Да только однажды поймали его мужики, что с двух мер один сюртук сошил. Поймали да к царю на суд привели.
     Узнали они друг друга, правдивый простил криводушного, дал ему денег, но наказал ему больше не криводушествовать. А напоследок рассказал, как он стал царём.
     Не смог, однако же, избежать криводушный искушения, побежал тому дереву, где старцы собираются, спрятался там. Старцы собрался там и стали думать, кто же сумел разгадать все их тайны. Стали искаться вокруг, увидели криводушного и обратили его крапивой.
+++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими. Сказка!!
===============
     В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то самое время жил, был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною. У них было три сына, царевича.
     Да сотряслась беда немалая, утащил царицу нечистый дух.
     Говорит царю большой сын:
     — Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку.
     Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не было.
     Стал второй сын проситься:
     — Батюшка, благослови меня в путь, дорогу. Авось мне посчастливится найти и брата, и матушку.
     Царь благословил. Он поехал и тоже без вести пропал, словно в воду канул.
     Приходит к царю меньшой сын Иван–царевич:
     — Любезный батюшка, благослови меня в путь, дорогу. Авось разыщу и братьев, и матушку.
     — Поезжай, сынок!
     Иван–царевич пустился в чужедальнюю сторону. Ехал он ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку, и думает сам себе:
     — Куда теперь путь держать?
     Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красные девицы, все хороши, а одна лучше всех. Разделись и бросились в воду.
     Много ли, мало ли они купались, только Иван–царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху. Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться, одного кушачка нет.
     — Ах, Иван–царевич, ; говорит красавица, ; отдай мой кушачок.
     — Скажи прежде, где моя матушка?
     — Твоя матушка у моего отца живёт, у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадётся тебе серебряная птичка золотой хохолок: Куда она полетит, туда и ты иди.
     Иван–царевич отдал ей кушачок и пошёл вверх по морю. Тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собою.
     Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку золотой хохолок и побежали за ней следом.
     Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.
     — Ну, братцы, ; говорит Иван–царевич, ; благословите меня вместо отца, вместо матери. Опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка.
     Братья его благословили, он сел на рели, полез в ту яму глубокую и спущался ни много, ни мало, а ровно три года. Спустился и пошёл путём, дорогою.
     Шёл он шёл, пришёл он в такое место, где стоит медное царство. Во дворце сидят тридцать три девицы, колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами, городками с пригородками.
     — Здравствуй, Иван–царевич! ; Говорит царевна медного царства. ; Куда идёшь, куда путь держишь?
     — Иду свою матушку искать.
     — Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. Он хитёр и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьёт! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней сестре, что она тебе скажет. А назад пойдёшь, меня не забудь.
     Иван–царевич покатил клубочек и пошёл вслед за ним. Приходит в серебряное царство. Там сидят тридцать три девицы, колпицы.
     Говорит царевна серебряного царства:
     — Доселева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван–царевич, от дела лытаешь али дела пытаешь?
     — Ах, красная девица, иду искать матушку.
     — Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре, что она тебе скажет: Вперёд ли идти, назад ли вернуться?
     Приходит Иван–царевич к золотому царству. Там сидят тридцать три девицы, колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства, такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
     Говорит она:
     — Здравствуй, Иван–царевич! Куда идёшь, куда путь держишь?
     — Иду матушку искать.
     — Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство. Там твоя мать живёт. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: Няньки, мамки, подайте моему сыну зелена вина. А ты не бери. Проси, чтоб дала тебе трёхгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь ещё вот что: У моего батюшки есть на дворе два чана воды, одна вода сильная, а другая малосильная. Переставь их с места на место и напейся сильной воды.
     Долго царевич с царевной разговаривали и так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелося. А делать было нечего, попрощался Иван–царевич и отправился в путь, дорогу.
     Шёл-шёл, и вот приходит к жемчужному царству. Увидала его мать, обрадовалась и крикнула:
     — Мамки–няньки! Подайте моему сыну зелена вина.
     — Я не пью простого вина, подайте мне трёхгодовалого, а на закуску горелую корку.
     Выпил трёхгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить.
     Вдруг прилетает Ворон Воронович. Был он светел, как ясный день, а увидал Ивана–царевича, и сделался мрачней темной ночи. Опустился к чану и стал тянуть бессильную воду.
     Тем временем Иван–царевич пал к нему на крылья. Ворон Воронович взвился высоко, высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам и облакам и начал спрашивать:
     — Что тебе нужно, Иван–царевич? Хочешь, тебя казной наделю?
     — Ничего мне не надобно, только дай мне посошок, пёрышко.
     — Нет, Иван–царевич! Больно в широки сани садишься.
     И опять понёс его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. Иван–царевич крепко держится. Налёг всею своей тяжестью и чуть, чуть не обломил ему крылья.
     Вскрикнул тогда Ворон Воронович:
     — Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок, пёрышко!
     Отдал царевичу посошок–пёрышко. Сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.
     А Иван–царевич пришёл в жемчужное царство, взял свою матушку и пошёл в обратный путь. Смотрит, жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним покатилося.
     Пришёл в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял повёл с собою трёх прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу.
     — Братцы родные! Если живы, меня выстайте.
     Братья услыхали трубу, ухватились за рели и вытащили на белый свет душу красную девицу, медного царства царевну. Увидали её и начали меж собою ссориться: Один другому уступить её не хочет. Она им и говорит:
     — Что вы бьётесь, добрые молодцы! Там есть ещё лучше меня красная девица.
     Царевичи опустили рели и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться. Один говорит:
     — Пусть мне достанется!
     А другой:
     — Не хочу! Пусть моя будет!
     — Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть краше меня девица. ; Девица им говорит.
     Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну золотого царства.
     Опять было принялись ссориться, да царевна, красавица тотчас остановила их:
     — Там ждёт ваша матушка!
     Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном, царевичем. Подняли его до половины и обсекли верёвки.
     Иван–царевич полетел в пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти: Очнувшись, посмотрел кругом, припомнил всё, что с ним сталося, вынул из кармана посошок–пёрышко и ударил им о землю.
     В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев:
     — Что, Иван–царевич, прикажете?
     — Вынестьти меня на вольный свет.
     Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет. Стал Иван–царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: Царевна из медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна из серебряного царства, за старшего брата, а его наречённая невеста ни за кого не идёт.
     И вздумал на ней сам отец, старик жениться. Собрал думу, обвинил свою жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову. После казни спрашивает он царевну из золотого царства:
     — Идёшь-ли за меня замуж?
     — Тогда пойду за тебя, когда сошьёшь мне башмаки без мерки. ; Придумывает свою отказку царевна, а сама про Ивана-царевича всё думает.
     Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать:
     — Не сошьёт ли кто царевне башмаков без мерки?
     На ту пору приходит Иван–царевич в своё государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:
     — Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай.
     Старик пошёл к царю:
     — Я-де готов за эту работу взяться.
     Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:
     — Да потрафишь ли ты, старичок?
     — Не бойся, государь, у меня сын чеботарь.
     Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану–царевичу. Тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил золотое царство и вынул готовые башмаки:
     — Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю.
     Царь обрадовался, принёс невесте. Та и смекнула, что Иван только и мог такие башмаки достать. Говорит ей царь:
     — Скоро ли к венцу ехать?
     Она отвечает:
     — Тогда за тебя пойду, когда сошьёшь мне платье без мерки.
     Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, даёт им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван–царевич говорит старику:
     — Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай.
     Старик поплёлся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу.
     Иван–царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул за окно. Растворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:
     — Неси во дворец!
     Царь радёхонек:
     — Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать?
     Отвечает царевна:
     — Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмёшь старикова сына, который платье венчальное сшил, да велишь в молоке его сварить.
     Царь не задумался, отдал приказ, и в тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне.
     Привели Ивана–царевича. Начал он со всеми прощаться, в землю кланяться. Бросили его в чан: Он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон, и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
     Говорит царевна:
     — Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: За тебя ли, старого, или за него, доброго молодца?
     Царь подумал:
     — Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!
     Бросился в чан и сварился в молоке.
     А Иван–царевич поехал с царевной из золотого царства венчаться. Обвенчались и стали жить, поживать, добра наживать.
+++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. В царстве Египетовском. Легенда. Рекон. Сказка!!
===============
       Эту легенду вскоропять рассказал мне Отец Валерий (Краснопёров) в 1995 году. Он тогда был без прихода, Ридигер его за что-то на несколько лет наказал, не велел принимать приход.
     Потом, в 2007 году Отец Валерий принял три храма в Сапожке, район такой в Рязанской обл. Это где Чёрная Речка.
     От кого Отец Валерий принял эту легенду и почему она ему так полюбилась, что он из Краснодара донёс её до самой Москвы, только Господу известно.
     А у меня дома он жил, прячась от бандитов, которым, неизвестно уж чем, но сильно насолил, может грехи не отпускал.
     За время отлучения от храмов и церквей, Отец Валерий отметился тем, что освящал заместо храмов банки, которые в те годы росли на земле Московской пуще грибов. На то есть и живой свидетель, Кочиев Геннадий, который присутствовал на этих освящениях, чем был пресильно удивлён, до того полагая, что банки есть порождения дьявольского происхождения, сам будучи из земли Южной Осетии, где нет ни одного ни Храма православного, ни банка православного.
     Ни один из этих банков, которые освящал в Москве Отец Валерий, так не дожил до наших дней наших пресветлых.
********************
     Так или иначе, но если верить Отцу преподобному Валерию, то.....
***************
     Во царствии во Египетовском были-жили два братия: старшего звали Правда, младшего звали Кривда.
     По смертии отца их старший брат должен был править страной этой Египетовской, но Кривда уговорил брата отказаться от трона. Правда не стал противиться, был он благороден и не мог принуждать людей к повиновению. Вот младший брат Кривда и взошёл на трон.
     Однако красота и праведность старшего брата не давала покоя Кривде. Если нужно было кому-то что-то посоветовать, то обращались сперва к Правде.
     Хотел Кривда казнить своего старшего брата. Тогда Кривда вызвал девять богов Эннеады, чтобы они убили его брата. Но те сказали, что по законом той страны принца крови нельзя было казнить. И боги Эннеады отказались это делать.
     Тогда Кривда сказал богам Эннеады:
     — Пусть приведут Правду и пусть ослепят его на оба глаза и пусть его сделают привратником в моем доме, чтобы он не видел моих жён и не касался их.
     Божественная Эннеада исполнила всё, что сказал Кривда, ибо это не противоречило законам той страны.
     Много дней после этого Кривде снова бросились в глаза достоинства Правды, его старшего брата.
     И Кривда сказал двум слугам Правды:
     — Схватите вашего господина и киньте его свирепому льву и многим львицам. Пусть думают все, что Правда по слепоте своей сам вошёл к ним.
     Слуги схватили Правду. Когда они стали подниматься с ним ко львам, то Правда попросил своих слуг:
     — Не хватайте меня. Не гневайте Богов Эннеады. Возьмите другого, который приговорён к смерти за убийство своих родителей. А меня отпустите, я уйду и меня больше никто не увидит.
     Пожалели слуги Правду, потому что он никогда ничего плохого не делал им и всегда благодетельствовал им. Они пришли к Кривде и сказали:
     — Мы бросили его ко львам, и они разорвали его.
     Кривда решил, что он выполнил все законы, избавившись от ненавистного брата, потому что Боги Эннеады не воспротивились.
     Много дней после этого, когда одна знатная дама вышла из своего дома, её служанки заметили Правду, который лежал у холма. Они посмотрели на него, и он был прекрасен. Не было равного ему во всей стране.
     Служанки вернулись к своей даме и сказали ей:
     — Пойдём госпожа наша с нами! Там слепой у холма, и он очень красив. Надо его забрать и сделать привратником у нас в доме.
     Дама сказала служанкам:
     — Ну что же, я верю вам, но приведите его ко мне, чтобы я могла взглянуть на него.
     Те пошли, приняли его руки в свои и привели его. Дама посмотрела на него, и она почувствовала страстное влечение к нему, когда увидела, как он красив телом.
     Когда Правду оммыли чистой водой с пряностями, тут увидела дама, что он необыкновенно красив. Так она полюбила его, что не стала откладывать близкого знакомства с ним и этой же ночью они спали вместе.
     Правда познал её, как познаёт мужчина, и этой же ночью она забеременела маленьким мальчиком.
     Прошло положенное для беременности время, и знатная дама родила сына.
     Сын тоже был необычайно прекрасен, и когда он вошёл в возраст, то не было равного ему во всей стране.
     Поговаривали, что он был дитя бога. Только от Богов рождаются такие прекрасные дети.
     Юношей отдали его в школу. Он быстро научился красиво писать, словно делал это с самого рождения. Но он был не только умён и знатен мужскою силою: он выполнял все положенные мужские работы. И так он быстро превзошёл даже старших учеников в школе.
     Как-то раз товарищи спросили его:
     — Чей же ты сын? Мы знаем, что у тебя нет отца!
     И так они смеялись над ним, говоря, что у него нету отца.
     Тогда юноша, придя домой спросил свою мать:
     — Мама, как же имя моего отца? Надо мною смеются товарищи. Они считают, что ты родила меня неизвестно от кого. И они мучают меня и смеются надо мной.
     Мать юноши сказала ему:
     — Вон там, у дверей, стоит слепой, вот он и есть твой отец.
     Тогда юноша подошёл к привратнику, подал ему стул, а под ноги дал ему скамеечку. Он поставил перед привратником стол, на стол наставил всяких кушаний, накормил и напоил его.
     После чего юноша спросил своего отца-привратника:
     — Можешь ты мне сказать, отец мой, кто же ослепил тебя, и за что. Я хочу отомстить за тебя.
     Отвечал ему отец-привратник:
     — Мой младший брат Кривда ослепил меня.
     И так отец рассказал своему сыну всю свою печальную историю. Юноша поклялся отомстить за это злодеяние.
     Взял тогда юноша десять хлебов, посох древяный, пару сандалий, бурдюк для воды и меч острый.
     Также юноша взял с собою быка особой масти и отправился туда, где был пастух Кривды.
     Придя туда, юноша сказал пастуху:
     — Возьми пастух эти десять хлебов, возьми также посох мой, вот тебе также бурдюк, меч острый, пара сандалий и постереги этого быка, а я тем временем схожу в город.
     Через несколько времени Кривда выехал со своею свитою за город, чтобы осмотреть свои владения. И так он пришёл на поле, где паслось его стадо быков.
     И тут среди своих быков он увидел вдруг быка необыкновенно красивой масти и очень дородного.
     Тогда Кривда приказал своему пастуху:
     — Убей этого быка, моя свита проголодалась, мы зажарим и съедим его мясо.
     На это его пастух ответил:
     — Я не могу его зарезать, господин, он принадлежит другому человеку.
     Кривда вскричал на это:
     — Ну тогда отдай всех моих быков хозяину этого быка. А этого я заберу к себе на кухню.
     А юноша был неподалёку и наблюдал за разговором Кривды с пастухом. Он видел, как Кривда забрал его быка.
     Скоро он вернулся туда, где находился пастух Кривды, и сказал ему:
     — Где мой бык? Я не вижу его среди твоих быков.
     Пастух ответил ему:
     — Кривда повелел всех этих быков отдать тебе за одного твоего.
     Сын же Правды отвечал пастуху:
     — Разве где-нибудь на свете есть ещё один такой же бык! Когда он встанет в Земле Амона, то его хвост будет лежать в папирусных зарослях, при этом левый его рог обопрётся на западную гору, а правый ляжет на гору восточную. Самая Великая река этого Света, Нил, будет его ложем. И чтобы ты, пастух нерадивый знал, от моего быка каждый день рождается по шестьдесят телят.
     Тогда пастух не поверил ему и сказал:
     — Да разве ж бывают такие быки, как ты говоришь?
     — На свете много чего бывает такого, чего быть не должно. Вот ты не должен был отдавать моего быка, ведь ты за это получил от меня плату.
     После чего юноша пошёл в город. Там он обратился в суд, где судили Боги Эннеады.
     Когда Боги Эннеады собрались, то сказали, что нет суда более благочестивого, чем этот, и что если кто осмелится сказать неправду, то его покарает меч, клинок у которого с гору Иал, рукоять крепкое как деревья Коптоса, ножны его являются гробницей Бога, а перевязь клинка удержит все стада Кал.
     После чего Боги Эннеады выслушали юношу. По окончании слов его они вскричали:
     — Неправду ты говоришь юноша! Нет такого необыкновенного быка, о котором ты говоришь, потому что мы его не видели.
     Юноша однако не растерялся и сказал:
     — А разве есть такой огромный меч, как Вы, Боги, говорили сейчас? Покажите Вы мне его.
     На что Боги Эннеады не смогли ничего сказать.
     После чего попросил юноша Божественную Эннеаду:
     — Рассудите теперь по справедливости Правду с Кривдой. Я сын Правды. Я пришёл вернуть честь моего отца, только Вы сможете это сделать.
     Когда привели Кривду, то он поклялся Владыкой Амоном и сказал:
     — Пусть найдут моего старшего брата Правду. Если он явится сюда живым, отдайте мой дом Правде, и царство это, ослепите меня и пусть я теперь станусь привратником в доме Правды!
     Сын Правды тоже поклялся Властителем Амоном, что его отец жив. И тогда юноша указал Богам Эннеады, где находится Правда. Они быстро его нашли и принесли в суд. Тут все увидели, что Правда жив и прекрасен, как и был. Он поклялся Амоном и рассказал свою историю.
     Тогда Божественная Эннеада сурово наказала Кривду. Ему нанесли сто ударов и каждый из Богов Эннеады нанёс ему по одной незасыхающей ране, числом девять. После чего ослепили Кривду на оба глаза и поставили при дверях дома и царства, которые присудили Правде.
     Так сын отца вернул ему попранную честь, дом и царство Египетовское.
***************
     Вечный спор между Правдой и Кривдой проявляется во всех частях света.
++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Вот, знаешь ли, было какое дело, скажу твоему здоровью. Сказка.
=================
     Вот, знаешь ли, было какое дело, скажу я тебе по твоему здоровью.
     Не во гнев твоей милости, к речи сказано будет, как мы теперича с тобой, раскалякались как-то промеж себя двое нашей братии мужичков, беднеющие – пребеднеющие.
     Один-от жил кое-как, колотился всеми неправдами, горазд был, знаешь ли, на обманы, приворнуть было дело, а другой–от, слышь-ка ты, шёл по правде, кабы трудами своими только и прожить.
     Этим самым делом-то они и заспорили. Один-от говорит:
     — Лучше жить кривдой.
     А другой-от говорит:
     — Кривдой век прожить не сможешь, лучше жить как ни есть, да правдой.
     Вот спорили они, спорили, никто, знаешь-ли мил человек, не переспорил другого. И пошли они, братец мой, на дорогу.
     Пошли они на дорогу и решили спросить до трёх раз, кто им навстречу попадёт и что на этот их спор скажет. Шли они шли, братец мой, и увидали, что ходит на пашне барский мужичок, пашет. Вот, знаешь-ли мил человек, подошли к нему. Подошли и говорят:
     — Бог на помочь тебе, знакомый. Разреши ты наш спор: Как лучше жить на белом свете – правдой или кривдой?
     — Нет, слышь, братцы! Что вы спорите тут. И так понятно, правдой век прожить не сможешь, кривдой жить вольготней. вот и наше дело: бесперечь, слышь-ли, у нас господа отнимают дни, работать на себя некогда; из-за неволи прикинешься, будто что попритчилось – хворь, знаешь-ли какая нашла; а сам меж этим временем-то в лесишко съездишь по дровицы, не днём, так ночью, коли есть запрет.
     — Ну, слышь, моя правда идёт, – говорит криводушный правдивому-то.
     Вот пошли опять по дороге, что скажет им другой. Шли они шли и видят, что едет на паре в повозке с кибиткой купец. Подошли они к нему. Подошли и спрашивают:
     — Остановись-ка, слышь, на часик, не во гнев твоей милости, о чём мы тебя спросим. Реши, слышь, наш спор: Как лучше жить на свете – правдой али кривдой?
     — Нет, слышь, ребята, что вы тут спорите? Правдой мудрёно жить, лучше кривдой. Нас обманывают, и мы, обманываем, тем и живём разживаемся..
     — Ну, слышь, моя правда, – говорит опять криводушный-от правдивому-то.
     Вот пошли они опять по дороге – что скажет третий. Шли они шли, и вот видят: – едет поп навстречу. Подошли к нему. Подошли, знаешь ли мил человек, к нему и спрашивают попа-то:
     — Остановись-ка, батька, на часочек, реши ты наш спор: Как лучше жить на свете – правдой али кривдой?
     — Вот нашли о чём спрашивать. Знамо дело, что кривдой. Какая нонче правда? За правду, слышь, в Сибирь угодишь, скажут – кляузник. Вот хоть к примеру, сказать вам, чтобы не солгать: в приходе-то у меня разе десятая доля на духу-то бывает, а знамо дело, мы всех записываем. Зато и нам повольготнее; ин раз ладно и молебен заместо обедни.
     — Ну, слышь, – говорит криводушный-от правдивому-то, – вот все говорят, что кривдой лучше жить.
     — Нет, слышь! – Другой ему говорит. -- Надо жить по – божью, как бог велит. Что будет, то и будет, а кривдой, слышь, жить не хочу, -- говорит правдивый-от криводушному-то.
     Вот пошли опять дорогой вместе. Криводушный всяко умеет ко всем прилаживаться, везде его кормят, и калачи у него есть, а правдивый-от где водицы изопьёт, где поработает, его за это накормят, а тот, знаешь ли, криводушный который, всё смеётся над ним.
     Вот раз правдивый попросил кусочек хлебца у криводушного:
     — Дай, слышь, мне кусочек хлебца!
     — А что за него мне дашь? – говорит криводушный.
     — Если что хошь, то возьми, что у меня есть, -- говорит правдивый-от.
     — Дай глаз я тебе выколю! – Криводушный смеётся.
     — Ну, выколи, – праводушный ему говорит.
     Вот этим делом-то криводушный и выколол правдивому-то глаз. Выколол и дал ему маленько хлебца. Тот, слышь мил человек, стерпел, взял кусочек хлебца, съел, и пошли опять по дороге.
     Шли они шли, да вот опять правдивый у криводушного-то стал просить хлебца кусочек. Вот, знаешь-ли, тот опять разно стал над ним насмехаться.
     — Дай, слышь-ка дурень, другой глаз я тебе выколю, дам тогда кусочек.
     — Ах, братец, пожалей, я слепой буду, – правдивый-от упрашивал его.
     — Нет, слышь, зато ты правдивый, а я живу кривдой, -- криводушный ему говорил.
     Что делать? Ну, так тому делу и быть, есть-то хочется, не помирать же.
     — На, выколи и другой, коли греха не боишься, - правдивый говорит криводушному.
     Вот, братец мой, выколол ему криводушный и другой-от глаз. Выколол и дал ему маленько хлебца. Дал хлебца и оставил его на дороге и говорит:
     — Вот, стану я тебя водить ещё слепого. Не нужен ты мне боле?
     Ну что делать, слепой съел кусочек хлебца и пошёл потихоньку ощупью с палочкой. Шёл он шёл, и сбился с дороги, не знает, куда ему идти. Вот и начал он просить бога:
     — Господи! Не оставь меня, грешного раба твоего!
     Молился, слышь, молился, вот и услыхал он голос; кто-то ему говорит:
     — Иди ты направо. Как пойдёшь направо, придёшь к лесу; придёшь к лесу – найди ты ощупью тропинку. Найдёшь тропинку, поди ты по той тропинке. Пойдёшь по тропинке, придёшь на гремячий-журчащий ключ. Как придёшь ты к гремячему ключу, умойся из него водой, испей той воды и намочи ею глаза. Как намочишь глаза, так ты и прозреешь! А как прозреешь, то поди ты вверх по ключу тому и увидишь большой дуб. Увидишь дуб, подойди к нему и залезь на него. Как залезешь на него, дождись ночи. Дождёшься ты ночи, слушай, что будут говорить под этим дубом нечистые духи. Они тут слетаются на толковище, хвастаются делами своими окаянными.
     Вот он кое-как добрел до леса. Добрёл до леса, полазил, полазил по нему, напал кое-как на тропинку.
     Пошёл по той тропинке, дошёл до гремячего ключа. Дошёл до ключа, умылся водою. Умылся водою, испил её и примочил глаза. Примочил глаза и вдруг увидел опять свет божий, тут и прозрел.
     Как прозрел, то и пошёл вверх по тому ключу. Шёл-шёл по нем вот и видит большой дуб. Под ним все утоптано. Влез на тот дуб. Влез и дождался ночи.
     Начали, как и говорено было, под тот дуб слетаться со всех сторон бесы. Слетались, слетались, вот и начали рассказывать, где кто был.
     Один бес и говорит:
     — Я, слышь-ка, был у такой-то царевны. Вот, десять годов её мучаю. Всяко меня выгоняют из неё, никто меня не сможет выгнать. А выгонит меня тот, кто вот у такого-то богатого купца достанет образ смоленской божьей матери, что у него на воротах в киоте вделан.
     Наутро, как все бесы разлетелись, правдивый слез с дуба. Слез с дуба и пошёл искать того купца. Искал, искал, кое-как нашёл его.
     Нашёл и просится работать на него.
     — Хоть год, слышь, проработаю, ничего мне не надо, только дай мне образ божьей матери с ворот.
     Купец, знаешь ли мил человек, согласился, принял его к себе в работники. Вот работал он у него что ни есть мочи круглый год. Проработавши год, он и просит тот самый, образ.
     Купец говорит ему:
     — Братец, доволен я твоей работой, только жаль мне образа, возьми лучше деньги.
     — Нет, -- не соглашается праводушный, -- не надо денег, а дай мне его по уговору.
     — Нет, -- отказывается купец, -- не дам образ. Проработай ещё год, ну, так и быть, тогда отдам тебе его.
     Вот этим делом-то правдивый мужичок работал ещё год. Ни дня, ни ночи не знал, все работал, такой, слышь, старательный был.
     Проработал год, опять стал просить образ божьей матери с ворот. Купцу, слышь-ка, жаль его отпустить и образ-от отдать.
     — Нет, -- говорит купец, -- лучше я тебя казною награжу, а коли хочешь, то поработай ещё год, ну, так отдам тебе образ.
     Так тому делу и быть, опять стал работать год. Работал ещё пуще того, знаешь ли мил человек, всем на диво, какой был работящий! Вот проработал и третий год. Проработал и опять просит образ.
     Купцу делать нечего, снял образ с ворот, отдал ему и говорит на прощание:
     — На, возьми образ и ступай с богом.
     Напоил его, накормил, да ещё и деньгами наградил, хоть и малую толику. Взял правдивый образ смоленской божьей матери, повесил на себя.
     Повесил на себя и пошёл к тому царю царевну лечить, у которой бес-от мучитель сидит. Шёл он шёл и пришёл к тому царю. Пришёл к царю и говорит:
     — Я-де вашу царевну излечить смогу, Ваше Величество.
     Впустили его в хоромы царские. Впустили и показали ему ту скорбящую царевну. Показали царевну, он и спросил воды.
     Подали воды, он перекрестился. Перекрестился и три земных поклона положил, помолился богу. Помолился богу, снял с себя образ божьей матери.
     Снял его и с молитвою три раза в воду опустил. Опустил и надел его на царевну. Надел на царевну и велел ей тою водою умываться.
     Этим делом-то, как она, матушка, надела на себя тот образ, да и умылась тою водою, вдруг из неё недуг, вражья-то нечистая сила, клубком и вылетел вон, со стенаниями. Вылетел окаянный вон, так она, слышь-ка ты мил человек, стала здорова по-прежнему.
     Невесть как все обрадовались. Обрадовались и не знали, чем наградить этого мужичка. И землю давали, и вотчину сулили, и жалованье большое клали. А он ото всего отказывается, и говорит всё:
     — Нет, ничего не надо!
     Царевна-то и говорит царю:
     — Я замуж за него пойду, он праведный человек, за ним Господь.
     — Ладно, – царь-от сказал.
     Таким делом-то и повенчались. Повенчались, и стал мужичок правдивый ходить в одёже царской, жить в царских хоромах, пить и есть всё заодно с ними.
     Жил он жил, да так и принаторел к ним. Как принаторел он к ним, и говорит:
     — Пустите меня на родину; у меня там осталась мать, старушка бедная.
     — Ладно, -- царевна, жена его сказала. – Поедем тогда вместе, не отпущу тебя одного.
     Поехали они вместе, вдвоём с царевной. Лошади-то, одёжа, коляска, сбруя – всё у них царское. Ехали они ехали и подъезжают они уже к его родине.
     Подъезжают к родине, и попадается навстречу им тот криводушный, что, знаешь ли мил человек, спорил-то с ним, что лучше жить кривдой, чем правдой.
     Идёт он навстречу. Правдивый царский сын узнал его и говорит:
     — Здравствуй, братец мой, – называет его по имени!
     Тому в диковину, что в коляске такой знатный барин его знает, и не узнал его. Вот праведный и говорит ему:
     — Помнишь, ты спорил со мною, что лучше жить кривдой, чем правдой, и выколол мне глаза? Это я самый и есть!
     Криводушный оробел и не знал, что делать. Говорит ему праведный:
     -- Нет, не бойся, я на тебя и не сержусь, а желаю и тебе такого ж счастья. Науча я тебя хорошему. Поди ты в такой-то лес. В том лесе увидишь тропинку. Поди по той тропинке, придёшь к гремячему ключу. Напейся из того ключа воды и умойся. Как умоешься, поди ты вверх по ключу. Увидишь там ты большой дуб, влезь на него и просиди всю ночь на нем. Под ним толковище нечистых духов, ты слушай и услышишь своё счастье.
     Вот, знаешь-ли мил человек, криводушный по его слову, как по-писаному, всё это сделал. Нашёл лес и ту тропинку. Пошёл по тропинке и пришёл, слышь, к гремячему ключу. Напился и умылся. Умылся и пошёл вверх по нем. Пошёл вверх и увидел большой дуб, под ним все утоптано. Вот он залез на этот дуб. Залез на дуб и дождался ночи. Дождался ночи и слышит, как со всех сторон слетались на токовище нечистые духи.
     Вот как слетелись, стали хвастать своими окаянными делами, а один жалится, что его выгнали из тела царевны, теперь не знает к кому пристать. Стали черти смотреть, кто их подслушал, да на дубу и нашли криводушного. Услыхали его по духу. Взяли и растерзали его на мелкие части.
     Так это дело и покончилось, что правдивый стал царским сыном, а криводушного-то загрызли черти.
+++++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Жили два брата. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жили два брата, один жил неправдой, людей обманывал и нажил много богатства, другой жил правдой, работал, трудился, людей не обманывал, а жил бедно — до того доживет, что в иной день и хлеба нет.
     Братья часто спорили: один спорил, что правдою на свете лучше жить, а другой хвалил кривду и говорил, что кривдой жить лучше.
     Однажды спорили, спорили, и Кривда предложил идти куда-либо и спрашивать, кто только встретится, чем на свете лучше жить, правдой или кривдой.
     Если до трёх раз скажут, что кривдой жить лучше, то у Правды Кривда глаза выколет. Согласились и пошли. Идут дорогой, а навстречу им собака бежит, тощая, худая.
     Кривда и говорит:
     — Посмотри-ка брат, собака-то какая, у неё спросим!
     Собака остановилась и говорит:
     — Да, вот я прежде служила у хозяина, стадо и дом стерегла, а вот устарела, хозяин и прогнал меня, живу, где попало и постоянно голодна.
     — Что, видел? ; говорит Кривда. ; Пойдём дальше.
     Идут дальше, а навстречу им конь бредёт, тощий, худой, старый, еле ноги передвигает.
     — Ах, какой конь худой! ; говорит Правда.
     — Да, ; говорит конь, ; прежде я не такой бывал, служил у хозяина верой и правдой, сколько на бегах хозяину денег достал! Стар стал, работать не могу, хозяин меня и прогнал.
     — Вот, видишь, ; говорит Кривда, ; и другой человек неправдою живёт.
     Пошли дальше, встречается им мужик. Остановились и спрашивают:
     — Скажи по совести, добрый человек, чем лучше жить на свете правдой или кривдой
     — Вот ещё, что вздумали спрашивать, правды-то теперь на земле и в слыхах нет, а если ещё которая и путается тут, то в лаптях ходит.
     Пошли дальше.
     — Слышал? ; говорит Кривда.
     — Слышал, ; говорит Правда.
     Завёл Кривда Правду в лес, выколол ему глаза и ушёл домой, а Правда и остался там.
     Правда не видит, куда идти, не знает, что делать, однако стал пробираться, долго ходил, и ночь наступила.
     Нащупал руками Правда сухой пень высокий, вскарабкался на пень, чтобы звери не тронули. Сидит, задремал, вдруг слышит говорит кто-то:
     — Что ты сегодня сделал?
     — Я сегодня опять на мельнице был, опять все разломал. ; А ты что наделал?
     — А я славную штуку устроил: брат у брата глаза выколол. ; Дело ладно!
     — А можно ли твоё дело исправить, может ли кто глаза вылечить, чтобы он опять видел?
     — Можно, только по три утренних зари покататься по росе на траве.
     — А где эта трава?
     — А трава здесь и растёт недалеко, между ручейками на берегу, да не догадался никто. ; Ну, а твою мельницу может ли хозяин достроить!
     — Да, только бы рубил в крест, и я ничего бы не мог сделать.
     Все и стихло, как настало утро, Правда и побрёл, слышит он, что где-то вода шумит, ручеёк бежит. Он и стал пробираться вдоль ручейка и пришёл к речке. Идёт вдоль по берегу реки, опять наткнулся на ручеёк, обрадовался и сидит на бережку.
     Настало утро, он по росе повалялся, на другое и третье утро, и стал зрячим, но домой не пошёл.
     Отправился туда, где хозяин не мог мельницы поставить, направил там дело и пришёл домой.
     Удивился брат, что Правда стал зрячим, а ещё больше дивился, когда Правда стал богатеть, ; в доме у него всего довольно, новый дом построил, скота много завёл. А Кривда стал беднеть: и скот-то валится, и что делать начнёт, ничто не клеится.
     Вот раз ночью и приходит Кривда и стал спрашивать, что с Правдой было с того времени, как он его в лесу оставил.
     Правда всё рассказал. Запало Кривде в голову тоже идти в лес, сесть на пень, может, и он услышит что-либо и разбогатеет. Ночью отправился, нашёл тот пень и забрался.
     Слышит шум, видит, что кто-то прилетел, потом другой. Один и спрашивает:
     — Ну, что теперь делать думаешь?
     — Да, не знаю, ; отвечает другой, ; за мельницу хорошо мне досталось, целый год в котле в кипелой смоле сидел, нужно что-нибудь похитрее устроить. ; А ты что?
     — А я, брат, тоже целый год на крюк был за язык повешен за то, что проболтался и кто-то глаза вылечил.
     — Нас, верно, кто-нибудь подслушал и все направил. Поищем-ка, нет ли кого?
     Кривда испугался и упал с дерева. Его схватили и глаза выкололи.
     Прошёл день, а Кривды не видать, жена его пришла к Правде и говорит, что брат ушёл в лес ночью и сегодня не видать. Пошли искать и нашли Кривду: у пня и слепой.
     Привели домой, и Кривда до того дожил, что Правда кормил всё его семейство до смерти.
     Тогда только Кривда согласился, что Правдою лучше жить на свете.
++++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Жили два купца - один кривдой, другой правдой. Сказка!!
===============
     Жили два купца:
     Один кривдой жил, другой правдой. Так все и звали их: одного Кривдою, а другого Правдою.
     — Послушай, Правда! ; Сказал раз Кривда. ; Ведь кривдою жить на свете лучше!
     — Нет! ; Говорит Правда.
     — Давай спорить? ; Предлагает Кривда.
     — Давай.
     — Ну, слушай: Говорит Кривда. ; У тебя три корабля, у меня два. Если на трёх встречах нам скажут, что жить правдою лучше, то все корабли твои, а если кривдою, то мои!
     — Хорошо! ; Согласилась Правда.
     Плыли они много ль, мало ль, сколь не далече путь свой продолжали, ; встретился им купец.
     — Послушай, господин купец, чем на свете жить лучше: кривдою или правдою?
     — Жил я правдою, да плохо. А теперь живу кривдою, кривда лучше!
     Плывут они дальше много ль, мало ль, и встречается им мужичок.
     — Послушай, добрый человек, чем на свете лучше жить: кривдою или правдою?
     — Известное дело, кривдою. А правдою куска хлеба не наживёшь!
     На третьей встрече им сказали то же самое.
     Отдал Правда три корабля Кривде, вышел на берег и пошёл тропинкою в тёмный лес.
     Пришёл он в избушку и лёг под печку спать. Ночью поднялся страшный шум, и вот кто-то говорит:
     — А ну-тка, похвалитесь: кто из вас нынче гуще кашу заварил?
     — Я поссорил Кривду с Правдою!
     — Я сделал, что двоюродный брат женится на сестре!
     — Я разорил мельницу и до тех пор буду её разорять, пока не забьют крест-накрест палей, да свай.
     — Я сомустил-совратил человека убить!
     — А я напустил семьдесят чертенят на одну царскую дочь. Они сосут ей груди всякую ночь. А вылечит её тот, кто сорвёт жар, цвет!
     Как ушли они, Правда вышел и помешал жениться двоюродному брату на сестре, запрудил мельницу, не дал убить человека, достал жар, цвет и вылечил царевну.
     Царевна хотела выйти за него замуж, да он не согласился. Подарил ему царь пять кораблей, и поехал он домой.
     На дороге встретил Кривду. Кривда удивился богатству Правды, повыспросил у него все, как что было, да и залёг ночью под печку в той же избушке.
     Слетелись духи, да и начали совет держать. Как бы узнать того, кто испортил им все дела?
     Подозревали они самого из них ледащего, худого да, дурного. Как стали его бить да щипать, он бросился под печку, да и вытащил оттуда Кривду.
     Стал Кривда перед ними оправдываться:
     — Я Кривда и живу неправдами, как и вы черти! ; Стал уверять их купец, да всё-таки они его не послушали и разорвали на мелкие кусочки.
     Так и выходит, что правдою-то жить лучше, чем кривдою
++++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Однажды спорила Кривда с Правдою. Легенда. Сказка!!
===============
     Однажды спорила Кривда с Правдою: чем лучше жить, кривдой али правдой?
     Кривда говорила: лучше жить кривдою. А Правда утверждала: лучше жить правдою. Спорили, спорили, никто не переспорит. Говорит Кривда:
     — Пойдём к писарю, он нас рассудит!
     — Пойдём, ; отвечает Правда.
     Вот пришли к писарю.
     — Реши наш спор, ; говорит Кривда, ; чем лучше жить, кривдою али правдою?
     Писарь спросил:
     — О чём вы бьётеся?
     — О ста рублях.
     — Ну ты, Правда, проспорила. В наше время лучше жить кривдою.
     Правда вынула из кармана сто рублей и отдала Кривде, а сама все стоит на своем, что лучше жить правдою.
     — Пойдём к судье, как он решит? ; Говорит Кривда. ; Коли по-твоему, я тебе плачу тысячу рублей, а коли по, моему, ты мне должна оба глаза отдать.
     — Хорошо, пойдём. ; Говорит Правда.
     Пришли они к судье, стали спрашивать: чем лучше жить? Судья сказал то же самое:
     — В наше время лучше жить кривдою.
     — Подавай-ка свои глаза! ; Говорит Кривда Правде. Выколола у ней глаза и ушла куда знала.
     Осталась Правда безглазая, пала лицом наземь и поползла ощупью. Доползла до болота и легла в траве. В самую полночь собралась туда неверная сила. Набольшой стал всех спрашивать: Кто и что сделал такого окаянного?
     Начали они хвастаться:
     — Я душу загубил.
     — А я того-то на грех смутил.
     — Я у Правды сто рублей выспорила да глаза выколола!
     — Что глаза! ; Говорит набольший. ; Стоит потереть тутошней травкою, глаза опять будут!
     Правда лежит тихонько себе, да и слушает на ус мотает. Вдруг крикнули петухи, и неверная сила разом пропала.
     Правда нарвала травки и давай тереть глаза. Потёрла один, потёрла другой, и стала видеть по-прежнему. Захватила с собой этой травки и пошла в путь, дорогу.
     В это время у одного царя ослепла дочь, и сделал он клич:
     — Кто вылечит царевну, за того отдам её замуж. Слово моё царское, нерушимое.
     Правда явилась во дворец царский, пришла к царевне, приложила ей к очам травку, потёрла и вылечила. Царь обрадовался, женил царь в радостях Правду на своей дочери и взял к себе в дом.
+++++++++++++++++++
.....
Правда и Кривда. Притча Дария, царя Персидского. Притча. Сказка!!
===============
     Поведал царь перский притчу во все страны:
     — Стоит щит, на щите заяц, прилетел сокол и взял зайца. Прилетела сова на щит и села вместо зайца. Если угадаете, люди, мою притчу, дам вам три кади злата и серебра.
     Только не угадывает сию притчу ни един человек.
     Вот как-то пришёл бес о едином оке, и поведал всем сущим на земле:
     — Поведаю я вам притчу, люди, за кадь серебра и злата.
     Приступили люди к бесу. Хотят знать отгадку. Глаголит им бес о едином оке:
     — Щит есть земля. На щите сидит заяц, то есть правда на земле. Прилетел сокол и взял зайца, то взята правда с земли на небо. Прилетела сова вместо зайца на щит, то значит села на земле кривда.
     Послали люди к Дарию, глаголят ему: таков ответ наш!
     Прислал Дарий людям три кади злата и серебра за верный ответ. Вот начали чашами люди делить злато и серебро по кадям между собою и бесу здесь стоящему тоже.
     Насыпали люди один кадь злата и рекоша, говорят бесу:
     — Се наша кадь есть.
     — Добро, пусть будет ваше, люди, ; отвечал им бес.
     Насыпали люди другую кадь злата и говорят, рекоша бесу:
     — Се тоже наша кадь есть.
     — Добро, пусть ваше люди будет, ; отвечает им бес.
     Насыпали люди кадь серебра и говорят, рекоша бесу:
     — Се также наша кадь есть.
     — Добро, пусть так и есть, ваша кадь, люди, ; отвечает им бес.
     Вот кончилось злато, поделили люди добро. Злато взяли, и серебро тоже. Ничто не осталося бесу.
     Потом оборотили люди пустую кадь вверх дном, посыпали златом дно это, и говорят бесу, рекоша:
     — Се твоё есть добро, бес.
     Бес же, видя эту толику хитрость, отвечает людям:
     — Кривду делаете, люди.
     Отвечают люди, рекоша:
     — Сам ты кривой бес! Ты же сам рек, что взята была правда на небо, а здесь кривда только и осталася. Где ж нам теперь Правдой-то изжиться. Возверни нам на Землю Правду, мы ей и оделимся с тобой.
++++++++++++++++
.....
Правильный поручик. Казаки. Легенда. Сказка!!
===============
     Было это в те годы, когда пытались заморские английские господа да султан турецкий прикарманить кубанскую землю.
     Как гадюки подлые, наползли в адыгейские аулы турецкие да английские шпионы и давай адыгов своей ядовитой брехнёй отравлять.
     Чего только не врали они, говорили, что русские хотят адыгейскую землю захватить, а всех адыгейцев перебить. Твердили, что русские, нечистые, гяуры.
     Соловьями разливались, обещая тем, кто пойдёт воевать против русских, и оружие, и славу, и золотые английские монеты.
     Султанские приспешники, пши да орки силой заставляли адыгейских джигитов с русскими воевать, торговали кровью своего народа.
     В то время пришёл сюда, на берега студёной Лабы, Тенгинский полк и начал строить здесь укрепление, станицу.
     Шумели тогда в этих краях вековые леса. В реке было столько рыбы, что казаки шароварами ловили её. А в степи, на плодородном чернозёме, бушевали могучие травы выше человеческого роста.
     Строили солдаты хаты и мечтали о том, как хмельной весенней зорькой пройдут они с сохой по этой нетронутой степной целине, как прорастут пшеничные зерна и вместо диких трав зашумят в степях хлеба, как заплещутся вокруг розовым морем сады.
     Но кругом полыхала война. Ночами к самой станице подползали лихие джигиты и кинжалами снимали часовых.
     Пойдёт казак в лес, только зайдёт в кусты, как вдруг гулко грохнет откуда-то турецкий мултук, и нет казака.
     Пришло как-то в станицу Тенгинскую пополнение, сотня солдат и несколько офицеров. Прибыл с этой оказией молодой поручик, худощавый, маленький, быстрый.
     Прошло немного времени, и приметили солдаты, что не похож этот поручик на остальных офицеров. Другие все привычными, понятными были: То в карты режутся, то чихирь пьют, то подвигами своими хвастают.
     А этот все один да один. Выйдет на берег Лабы, сядет на камень, смотрит, как бурун буруны догоняет, что-то шепчет и в книжечку записывает. А глянет, так страшно становилось от его взгляда, столько в нем тоски было.
     Потолковали между собой солдаты и решили, что тоска эта от страха:
     — Боится, мол, офицерик под пулю угодить, потому и невесёлый такой.
     Но вскоре убедились солдаты, что поручик не трус, а храбрый до отчаянности. Купил он у казаков гнедого черкесского коня, дикого, быстрого, как ветер, и начал чудить.
     Другие офицеры за палисад боятся выйти, потому что кругом из-за каждого куста пули жди, а поручик заседлает коня, возьмёт пистолеты да шашку и уезжает в степь или по берегу Лабы, как бешеный, мчится.
     Стреляли в его не раз, бурку пробили, картуз как-то сшибли, а ему все нипочём. Зачем ему была нужна такая лихость, никто догадаться не мог. И прозвали между собой солдаты нового офицера чудным поручиком.
     Служил в ту пору в Тенгинском полку старый бывалый солдат Иван Секачёв. Двадцать лет тянул он солдатскую лямку, и уважали его не только солдаты, но и офицеры, белая кость.
     В бою он был отважен, после боя, добр и приветлив, настоящий русский солдат.
     Среди офицеров только один попался, который не уважал седин старого солдата, не ценил его отвагу и сметливость.
     Был в полку князёк какой-то из Петербурга. Говорили, что сослали его на Кавказ из царской гвардии за растрату казённых денег.
     Так вот этот князёк и донимал Секачёва и других солдат злыми выходками. Придрался как-то он к Секачёву, что честь, мол, он неправильно отдаёт. И придумал такое издевательство: Надел свой белый офицерский картуз на столб, к которому коней привязывали, и велел старому солдату два часа маршировать мимо столба и честь картузу отдавать.
     Гоняет князёк Секачёва по солнцепёку, а сам присел в тени и наблюдает, скалится от удовольствия, как хорь на куру, и ещё командует:
     — Ногу выше, скотина!
     Марширует старый солдат, потом обливается. И вдруг видит, из-за домов вышел поручик, посмотрел на него, послушал, как князёк ругается. Передёрнулось лицо у поручика.
     Направился он лёгкой своей походкой к столбу и, не доходя несколько шагов, подобрался весь и тоже отдал честь белому картузу.
     Князёк даже подскочил от злости и закричал:
     — Поручик! Почему вы не меня, а этот столб приветствуете.
     А поручик подошёл к нему, улыбнулся кривой усмешкой, и ответил:
     — Так вы же сами, господин штабс-капитан, доказываете, что нет никакой разницы между вами и этим столбом, картуз на него свой надели, козырять ему заставляете солдата. А для меня даже приятнее этому столбу честь отдать, чем вам, ; столб пользу приносит, к нему коней привязывают.
     Князёк даже позеленел от злости.
     — Это оскорбление! Не угодно ли, господин поручик, дать мне за это удовлетворение!
     — Когда хотите, господин штабс-капитан, ; пожал плечами поручик.
     Сверкнули его большие тёмные глаза, и вдруг выхватил он пистолет, взвёл курок и почти не целясь выстрелил в картуз.
     Подбежал князёк к столбу, схватил свой картуз, а в нем дырка, в самой середине, там, где лоб штабс-капитанский приходится. Затряслись руки у князька, и крикнул он Секачёву:
     — Пошёл вон!
     А сам в другую сторону подался.
     Во второй раз поручик его проучил, когда напали на станицу турки. Посылал тогда князёк солдат на верную гибель, напрямик через поляну, под вражеские пули. А сам сзади за палисад прятался.
     Увидел это поручик и вдруг крикнул ему.
     — Русский офицер всегда пример своим солдатам показывает! Пойдёмте впереди, штабс-капитан.
     У князька даже поджилки затряслись от страха. Не решился он идти под пули. И солдат задержал, чтобы скрыть свою трусость. С тех пор стали звать солдаты молодого офицера, правильным поручиком.
     Полюбили его, во время боев от пули, от шашки вражеской прикрыть старались.
     Только все солдаты замечали, что держится поручик как-то особняком, разговаривает мало, а в глазах у него боль какая-то.
     — Грызёт, ребята, нашего поручика какое-то лютое горе, ; говорил Секачёв товарищам. ; Потому он и под пули суётся. Успокоить надо человека. Надо, чтоб высказал он, что его точит. Выскажет, легче станет.
     И как-то, когда поручик, ссутулившись, сидел на берегу Лабы, Иван Секачёв заговорил с ним:
     — Что это вы грустите все, ваше благородие? Зачем понапрасну под пули лезете? Ведь молодой вы. Вам жить да жить.
     Поднял офицер на солдата большие тёмные глаза, дрогнули у него над губой усики.
     — А зачем мне жить, братец, коли томимся мы все в тюрьме? Душа свободы просит. Свободы или смерти.
     Удивился тут Иван Секачёв. Кругом приволье дикое, солнце горячее да радостное, леса шумят, степи медовым запахом дышат, а офицер о тюрьме говорит.
     — Непонятно, ваше благородие! Посмотрите, простор какой, а вы про тюрьму говорите.
     Дрогнуло лицо поручика, такая горячая тоска в глазах у него загорелась, что старый солдат опустил взгляд.
     — Какое приволье, братец! Все мы в тюрьме, все мы в кандалах, за каждым жандарм в голубом мундире смотрит. Ты вон, наверное, уже не один десяток лет о своей деревне, о семье мечтаешь, а попробуй уйти домой.
     Вздохнул тут старый солдат и долго молча стоял рядом с поручиком, глядя, как плясали и пенились быстрые волны реки.
     Через несколько дней вернулся в станицу из-за Лабы казачий отряд. Привезли казаки с собой пленницу, худенькую черноглазую девочку, адыгейку, взятую в горах.
     Поселили её у пожилой казачки Марфы, разрешили ходить по станице, но зорко стерегли, чтобы не убежала.
     Девочка была дикая и пугливая, как горная козочка. Целыми днями она просиживала в темной горнице.
     Когда кто-нибудь заходил туда, она забивалась в угол, сжималась в комочек, дрожала и поблёскивала большими глазами.
     Вечерами Марфа чуть не силой выводила её на берег Лабы подышать свежим воздухом. Девочка садилась на берегу и горячими печальными глазами смотрела за реку.
     Она не пыталась бежать, понимая, что из этого ничего не выйдет, ведь если она бросится в воду, караульный казак на коне сразу же догонит её.
     Иногда девочка пела. Тоскливые, протяжные звуки рождались в её груди, и слезы катились из её карих глаз.
     И бывало, что на звуки этой песни из зарослей диких яблонь, на другом берегу, к самой Лабе выезжали адыгейские джигиты. Они долго маячили у светлой кромки воды, пока караульный не спугивал их выстрелом.
     Правильный поручик почти каждый день приходил слушать пение девочки. Несколько раз он пытался конфетками её угощать, спрашивал её имя. Но пленница замолкала, закрывала лицо рукавом, и только её большие глаза испуганно смотрели на офицера.
     Как-то несколько дней шёл дождь. Река разлилась, помутнела и неслась мрачная, яростная, с корнем вырывая высокие деревья, оглашая все вокруг гневным шумом.
     Перед вечером из-за туч выкатилось солнце, и кровавые отблески замелькали на жёлтой быстрине Лабы.
     Девочка, адыгейка, как обычно, уселась на берегу, взмахнула широкими рукавами, словно птица крыльями, и запела.
     На другой стороне реки показалось трое джигитов, Их кони замерли возле самой воды, неподвижно застыли всадники, точно чернью нарисованные на розовом закатном небе.
     Караульный казак даже не вскинул ружья, он видел, что пуля не перелетит разлившийся поток.
     Он только нахмурился и кулаком погрозил джигитам. Из-за хат к берегу медленно подъехал поручик. Его бурка, сапоги, темно, гнедой конь, все было забрызгано грязью.
     Он только что вернулся из дальней прогулки. Девочка смотрела, смотрела за реку, потом вдруг вскочила, взметнула руки и с разбегу прыгнула с невысокой кручи в воду.
     Набежавший вал ударил её, покрыл с головой, швырнул в быстрину. Где-то внизу мелькнуло её бледное лицо и чёрная коса. Поручик ударил шпорами коня.
     Скакун вскинул голову, затоптался на месте и, разбрызгивая комья глины, ринулся в воду.
     — Ваше благородие! Куда вы? Пропадёте, ; крикнул караульный и выстрелил в воздух.
     На скаку ловя ногами стремена, к берегу помчался дежурный казачий наряд. Далеко внизу в воде мелькнуло чёрное крыло бурки, оскаленная морда коня.
     — Сгибли! И офицер и полонянка сгибли, ; крикнул передовой казак, галопом мчась вдоль берега.
     По другой стороне Лабы, разбрызгивая воду, скакали джигиты, адыги.
     — Хлопцы, глядите! Вытащил он девчонку! На седло взял, ; вдруг закричал один из казаков.
     — Вытащить-то вытащил, да сам пропал. Его к тому берегу, прямо к черкесам сносит, ; отозвался передовой.
     Могучим рывком усталый конь выпрыгнул из быстрины на отмель. Было видно, как офицер, одной рукой сдерживая скакуна, нагнулся над спасённой девочкой.
     Выхватывая на скаку кривые клинки, к нему мчались джигиты.
     — Сгиб! Сейчас собьют, ; вздохнул казак.
     — Может, пугнуть из ружья? ; Спросил второй.
     — Пустое дело! Не долетит пуля. Ишь, Лаба какая широкая да яростная.
     Передовой джигит был уже возле поручика. Тот бережно, обеими руками протянул ему неподвижное тело девочки.
     — Взял, тихо сказал один из казаков.
     Джигиты и офицер слезли с коней и нагнулись над девочкой, положенной на песок.
     Казаки столпились у воды, вглядываясь в другой берег. Девочка приподнялась, села и протянула руки к одному из горцев.
     Джигиты стали что-то говорить офицеру, горячо размахивая руками. Затем все сели на коней и скрылись в лесу, подёрнутом синеватой дымкой сумерек.
     — В плен увели! Прощай теперь, правильный поручик, ; вздохнул кто-то из солдат.
     — Кто его знает! Может, и не пропал! Черкес, он тоже сердце имеет. Может, и вернётся ещё наш поручик, ; задумчиво ответил черноусый сотник.
     Поручик вернулся через неделю, когда Лаба уже вошла в свои берега. Вместе с двумя адыгейскими джигитами он выехал из леса, о чем-то поговорил с провожатыми, а затем спокойно, не торопясь переправился через реку.
     Его встречали и казаки, и солдаты, и офицеры. На поясе у поручика висел серебряный с чернью адыгейский кинжал.
     — Теперь он и те черкесы, кунаки, друзья, вроде побратимов, ; объяснил сотник.
     Не встречал правильного поручика только старый солдат Иван Секачёв. Несколько дней назад его отправили с турецкой пулей в груди в лазарет в Усть-Лабинскую крепость.
     Недолго пробыл в Тенгинской станице поручик. Пожил он недели три в станице, поездил на своём гнедом скакуне а затем начальство перевело его в другой полк.
     Среди солдат прошёл слушок, что отправили его из станицы по доносу князька, за дружбу с адыгейскими джигитами, за то, что не давал он издеваться над солдатами.
     Когда облетела золотистая листва с деревьев и загуляли по бурой степи холодные зимние ветры, в станицу Тенгинскую прибыла оказия и с ней вернулся из лазарета солдат Иван Секачёв.
     Вечером в хате казачки Марфы сошлись самые старые солдаты полка, чтобы поздравить товарища с возвращением.
     Седоусый, худой, с жёлтым от лихорадки лицом, сидел Иван Секачёв на почётном месте и разливал чихирь.
     — Да, братцы, убили нашего правильного поручика, нет его уже на свете, ; вздохнув, сказал Иван.
     В полутёмной комнате наступила тишина. Бледный огонёк каганца вздрогнул, и на стенах запрыгали серые тени.
     — Где убили? Кто? Черкесы? ; Посыпались вопросы.
     — Да нет, не черкесы. Офицер один убил, жандарм, наверное. Наш поручик против царя, слыхать, писал, чтобы, значит, все свободно жили на своей земле: и русские, и черкесы, и другие. Вот, говорят, за это его и убили.
     Старый солдат роздал чарки и предложил:
     — Выпьем же за то, чтобы сбылась думка о свободном житье, выпьем за светлую память нашего правильного поручика Михаила Юрьевича Лермонтова! Пусть будет земля ему пухом!
     Седоусые солдаты молча чокнулись чарками и под злобный вой зимнего ветра, бьющегося в окна, выпили и бормотали всё:
     — Крепкий хмельной чихирь.
+++++++++++++++
.....
Праздник духов. Про Дедов и Дзядов. Белоруссия. Легенда. Рекон. Сказка!!
     Как-то, дело было на родительской неделе, старец-слепец, космы зелёные, пришёл к одной древнейшей и старой деревне, а вместе с ним шёл ещё и поводырь.
     Проходя мимо кладбища старец-слепец потянул воздух ноздрями и спросил:
     — Слышу я что костёр запалили на кладбище, так ли это, юноша?
     — Точно, запалили, дедушка, и вправду запалили, ; отвечал поводырь, а он был неполных лет молодой человек. ; Ох же какой большой кострище посреди могил люди запалили. Не пойму я, а зачем же они середи дня костёр жгут? ; Спрашивает юноша-поводырь.
     Отвечает старец:
     — Да они же покойничков своих греют. Ныне праздник дедов. Прилетают их души из светлого Ирия, греются у костра, трапезу разделяют с живыми. Веди меня туда, друг мой, будет нынче и нам много еды! Это души покойников прилететь должны с того света, чтобы навестить живых ещё родственников.
     Как пришли старик-слепец с поводырём к костру, то увидели там, что живые родственники приготовляют яства, собиравшись за празднично накрытым столом.
     Пришло вечернее время, и тут стали прилетать один за другим покойные родственники.
     Они рассаживались за столом, и живые родственники стали кормить своих дедушек-дзядок, разбрасывая еду по столу и вокруг себя.
     Старик-слепец вместе с поводырём много еды собрали в свои котомки в эту ночь, благо, что живые родственники всю ночь жгли свечи, чтобы мёртвым родственникам было видно, что их кормят хорошо и не забывают.
     Хватило еды старику с его поводырём на много дней, чтобы дойти да самого Иерусалима на суд Вечевой.
+++++++++++++++++
.....
Праздник Окатка. У жены тоже был муж и в деревни любовник был. Архангельск. Сказка!!
===============
     У жены был муж, а в деревне той ещё и любовник у ней был.
     Вот как-то муж запоежжал в лес за дровами, ей и говорит:
     — Жена, спекла бы хоть блинов сегодня.
     Жена отвечает:
     — Что сегодня за блины, ведь не праздник?
     Он плюнул, впряг лошадь да поехал.
     У них была в фатеру принесена большая мясная бочка, а прямо в печки варился большой горшок мясной. Только муж за ворота, тут как раз любовник ейный приходит. Заходит в хату и говорит:
     — Что, уехал муж твой в лес?
     Она говорит:
     — Уехал в лес, садись блинов йись, я тебя накормлю блинами. Он просил, еретик эдакий, а я для него и заниматься не буду, накармливать.
     Любовник и сел блинов йись.
     А муж на самом деле в лес не поехал, рядом был, видел, как любовник в дом заходил. Объехал вокруг дома, да лошадку в сторону поставил и заглянул в окошко. Смотрит, а любовник сидит, блины её ест.
     Вот стал муж дёргать-подёргивать о заложку в дверях, стучаться. Жена стала прятать любовника.
     — Садись, ; говорит жена, ; в бочку, да ешь там с Богом блины, ; да ещё и масленик ему клала в кадку.
     Муж заходит и спрашивает:
     — Что же ты, жена, сегодня не хотела печь блинов, а вот вижу, что напекла. Куда же дела блины-то?
     Она отвечает ему, говорит:
     — Я сегодня узнала только, что праздник Окатка, в этот день роют и бросают блины в кадку.
     Муж попросил:
     — Дай мне хоти один блинок съйись для праздника, для Окатка этого.
     Жена спужалась и крикнула:
     — Эдакой ты обжора! Сегодня не для тебя печенье блинов, а для праздника.
     А мужик отвечает жене:
     — Жена, я сегодня для праздника вылью и щи в кадку, не пожалею.
     Она и говорит:
     — Да вовсе с ума ты не сходи, щей не порти.
     А он как схватил горшок со щами из печи прямо в рукавицах, да и давай лить щи в кадку для Окатки, да и вылил всё их туда.
     Любовник оттуль и соскочил.
     Муж ему и говорит:
     — А вот и сам Окатка. Это тебе Окатка от нас как раз в рот и с угощеньем!
     Гость и убежал. Больше не ходил к жене, наелся щей.
+++++++++++++++++
.....
Превращение. Легенда. Сказка. Реконстр!!
============
     Жил один багатый чалаиек, а были другие, соседи, бедны; багатый банкет делает каждый день, а бедные ницево не мейут.
     Приходзит как-то да багатого дзед адзин, старенький, седенький, и просицца на ночь, яму и каже:
     --- «Гаспадарок, мой галубок! Ци пусьциу бы ты мене на начлег?»
     Ион, багаты-от, ницого не дау яму да й гордо отказау, и казау:
     --- «У мене никали не начавали ни убогие, ни бедные, ни падарожные; дак и ты не будзеш начавац. Идзи у тую хату, што небам накрыта. Там заусиоды начуюць бедные, убогие и падарожные, то и ты там будзеш начаваць. Цебе там пусьцяць!»
     Старик яму каже:
     --- «Гаспадарок, мой галубок! Пакажы, будя твая ласка, где тая хата, што небам пакрыта?»
     Гаспадар вышоу да и паказываць: «Да вон дзе тая хата небам пакрыта, гдзе начуюць бедные, убогие и падарожные, там и цебе пусьцяць».
     Дак тут как раз дзед этот, старицок седенький пагладзиу гаспадара па галаве, и той гаспадар стау каниом.
     Патом просицца дзед этот у беднага на ночь и яму каже:
     --- «Гаспадарок, мой галубок! Пусьци мене на начлег».
     Атвечал яму беднай:
     — «Можно, дзедку! У мене начуюць убогие, бедные и падарожные».
     Говорит яму дзежка, старичцок тот, седенький:
     — «А кали, гаспадарок, я з каниом, то постишь ли?».
     Дак и он, беднай,  каже:
     --- «Дзедку! У мене поставиць нима гдзе, и сена нима, чого даць яму есть».
     Дзед, старичцок тот седзенький, яму и каже:
     --- «Я б на дваре паставиу, кастрыци падкинуу, дак и будзе есть!»
     Дак тогда бедный тот цалавек павиоу каня дзедкинава и паставиу на дваре, а дзед пашоу сам у хату.
     На заутра, як дзед адхадзиу, то каже беднаму:
     --- «Дарую я табе гэтого каня на твае сирацтво".
     И стал бедный багатым, стал он гаспадар, тот, кой был багатым, зачау яму дзякавать. Патом бедный и каже да жонки дп сваей:
     --- «Жонко! Возьмиом и вывазим яво хату».
     Пойшли  вывазили яво хату и там жили. Так пройшол год, вот как-то апяць прышоу дзед валшебный и просица на ночь у хату багатага, где уже жил беднай. Дак той не пусьциу яво, старица таво, дзедку валшебнага. Тогда старичок тот седенький и гаварит:
     --- «Я есть той самы старыць, а ты мене не спазнау!»
     И узяу та изноу погладзиу того каня па галаве, и стау ион человеком; а бедны зноу зробиуся бедным.
******************
     Записана в Новогрудском уезде Гродненской губернии.
+++++++++++++++++++

Предание о том, откуда взялись горы, великие и малые. Челябинск. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Вишь ли мил человек, когда господь задумал сотворить землю, послал он дьявола на дно окиян–моря.
     — Принеси ты мне, ; говорит Господь, ; пригоршню песку и из него я создам землю прекрасную, насажу её великими древесами плодовитыми и травами многоцветными и населю всякими тварями животными.
     А враг человеческий давно уже замыслил измену господу и таил в чёрном сердце своём злой умысел: Хотел он, видишь ли ты мил человек, создать свою собственную землю и укрыться на ней от лица господня, потому никакой вольготы ему на сей земле не было, ну и захотелось ему пожить там по своему дьявольскому хотению и без помехи, сеять вражду и грех осередь своих людей.
     Замыслив своё злое дело, спустился дьявол на дно морское, захватил пригоршню песку для господа, а сам набил себе песком полон рот, чтобы по примеру господню потайно сотворить у него своё земное пристанище.
     А господь как увидел, что у дьявола щека отдулась, так и догадался, что нечистый затеял против него что-то недоброе.
     Поманил он к себе Николу–угодника, да и шепнул ему что-то на ухо, а тот, не будь плох, схватил дьявола под мышки да давай щекотать, приговаривая:
     — Мышки–лягушки, мышки–лягушки.
     Не вытерпел дьявол щекотки и прыснул от смеха, а песок так и разлетелся по всему свету белому, и где пали песчинки из нечистых уст дьявольских, там и стали горы, великие и малые, на зло да на досаду людскую.
++++++++++++++++++++++
.....
Предание об Отце Богов. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Когда Дый сотворил землю, а Род породил людей, все они стали жить под покровительством Сварога, отца богов.
     Этот первый мир был истинный рай, во всем подобный небесному Ирию: светлый, яркий, лучезарный.
     Боги, Сварожичи на небесах жили радостно и счастливо, такую же жизнь вели и люди на земле.
     А так как мир освещался всегда лазурным светом и ночи не было, то не было и тайн, и секретов, а с ними не было и зла.
     Тогда на земле была вечная весна, то природа цвела и благоухала.
     Так продолжалось долгое время, пока Сварог–Творец не ушёл творить новые звёздные миры.
     За себя он оставил старшего Сварожича–Денницу, которому и поручил управлять богами, людьми, всем Лазурным миром.
     Тогда Деннице пришла мысль попробовать творить, как это делал сам Сварог. Денница сотворил новых людей, помощников себе и начал править. Но он позабыл вдохнуть в них добрую душу, и произошло на Земле первое зло.
     Сначала появилась тень, а потом и ночь, время недобрых замыслов и деяний.
     Против зла и самовластия Денницы восстали почти все Сварожичи. Разгневанный Денница решил захватить чертоги Творца и уничтожить защищавших их своих же братьев, богов.
     Началась война.
     Верные Сварогу Сварожичи, Перун, Белес, Огонь, Стрибог и Лада, крепко держались в чертогах Сварога.
     Перун, сотрясая небеса, громом и молнией сбрасывал нападающих с Лазоревых небес, где стоял чертог Сварога. Вихрем, ураганом сбивал их Стрибог.
     Огонь жёг, палил бунтующих, и те, обожжённые, падали на Землю, повергая в ужас людей.
     Белес и Лада победными песнями поддерживали защитников, бросаясь в бой, когда враг одолевал оборонявшихся.
     И вот прибыл Сварог. Простёр свою десницу, и всё замерло. Взмахнул, и все бунтовщики, как горящие звезды, посыпались дождём с небес на разрушенную Землю, где теперь дымились развалины, горели леса и высохли реки и озера.
     Горящей звездой сверкнул падающий Денница, вместе со своими единомышленниками пробил землю, и земля поглотила в своей пылающей пучине, Пекле, бунтующих.
     Так погиб первый мир, первое творение Сварога. Так родилось зло.
     И поднял Сварог свой чертог ввысь, и защитил его ледяной твердью. А поверх тверди сотворил новый, прекрасный Лазоревый мир и перенёс туда Ирий, и провёл туда новую дорогу, Звёздный путь, чтобы достойные Ирия могли достичь его.
     И залил водою горящую Землю, потушил, и из разрушенного, погибшего создал новый мир, новую природу.
     И повелел Сварог всем бунтовщикам искупить свой грех и забыть своё прошлое, рождаться людьми и в страданиях только совершенствоваться, чтобы достичь, что утеряли, и вернуться очищенными к Сварогу, в Ирий.
     А Деннице повелел Сварог стать светилом дня до окончания веков, чтобы освещать новый мир, Землю, оказывать людям помощь, согревать их сердца, чтоб через это тепло люди почувствовали правду, ; и в этом было искупление Денницы, породившего зло среди Сварожичей.
     Поэтому его стали величать Дажьбог, ибо он давал тепло, траву для скота и хлеб для людей, и сами люди, памятуя, что они потомки первых людей, сотворенных Денницей, величали себя Дажбожьи внуки.
     Перуну и Стрибогу повелел Сварог быть защитниками земной правды и хранителями её, защитниками людей и всего живущего.
     Перуну ещё было поручено изливать семя, жизнь на Землю, а Стрибогу, гнать тучи по лесам, полям и лугам, чтобы из них изливалось семя, жизнь, а в знойные дни навевать прохладу природе и уставшим людям.
     В дни же несчастий и горя нестись бураном, ураганом, чтобы напоминать людям, что их удел жить в правде, а не во зле.
     Мудрому Велесу предписывалось учить знаниям людей, учить порядку в жизни, труду, счету и письму, слагать песни и былины.
     Лада украшала мир красотой и любовью.
+++++++++++++++++++
.....
Предупреждение. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Прослышал мужик от кого-то, толи сон ему приснился, что зарыт на старом городище клад. Собрался он с духом и пошёл его рыть.
     А чтобы никто не увидал его и не отнял добычи, отправился туда глубокой ночью.
     Роет, а самого пот прошибает, не то от усталости, не то от страха.
     Умаялся, присел отдохнуть, глядь, выходит из развалин старичок, да и говорит:
     — Зачем ты роешь, человече? Гляди, накличешь на себя беду. Я вот тоже копал, да копал, да сюда и попал.
     — Да ты кто? ; Изумился мужик.
     — Был я человеком, вроде тебя, тоже клад здесь искал. А то был разбойницкий клад. Однажды увидели они меня ночью и убили. Убили и зачаровали стеречь разбойницкий клад на веки вечные. Беги отсюда, пока жив, не то сотоварищем мне будешь.
     Мужик даже спасибо не сказал, как задал дёру. Только возле своего дома остановился. Потом долго ещё свечки ставил за упокой души неведомого своего спасителя.
+++++++++++++++++
.....
Преподобный шершень. Притча!!
==================
     Был в одной помещичьей усадьбе управляющий-немец, праздников русских не признавал и завсегда заставлял мужиков работать.
     Приходит к нему однажды староста и говорит:
     — Завтра у нас праздник, работать нельзя.
     — Какой там праздник выдумал?
     — Да святого Николы, батюшка!
     — А где он? Покажь мне его!
     Староста принес образ.
     — Ну, это доска! - говорит немец.
     — Мне она ничего не сделает. И сам буду работать, и вы не ленитесь.
     Вот мужики и придумали немца проучить.
     Опять приходит к нему староста:
     — У нас, батюшка, завтра праздник.
     — Какой праздник?
     — Да преподобного шершня!
     — А где он? Покажь!
     Староста привел его к старому дуплу, где шершни водились:
     — Вот он!
     Немец стал заглядывать в щели, а шершни так и гудят!
     — Ишь, - говорит немец, - как песни то распевает! Али водочки хлебнул? Ну, да я его не боюсь, все-таки прикажу работать.
     Пока немец так рассуждал, шершни вылетели, и давай его жалить.
     — Ай-ай-ай! - закричал во всю мочь немец.
     — Право слово - не велю работать, и сам не стану. Пускай мужики хоть всю неделю гуляют.
++++++++++++++++

Прибакулочка. Архангельск!!
=================
     Шол мужик из Ростова-города, стретилса ему, идёт мужичек в Ростов-город; сошлись и поздоровались.
     — Ты, брат, откудова?
     — Я из Ростова-города.
     — Што у вас хорошого в Ростове деитця?
     — А што, у нас Ваньку Кочерина повесили.
     — А за што его, милова, повесили?
     — Да за шею.
     — Экой ты, братец, какой беспонятной, да в чём его повесили-то?
     — А в чём повесили — в сером кафтане, да в красном колпаке.
     — Экой ты какой безпонятной — какая у него вина-то была?
     — А не было вина-то, он сударь не пил.
     — Экой ты какой безпонятной — да што он сделал-то?
     — А што сделал — он украл у Миколы подковки, у Богородицы венок с головы.
     — Эка паря, милой Ваня.
    
     Прибакулочка. Матершина. Архангельск
     Шол мужик из Ростова-города, стретилса ему мужик, идёт в Ростов-город.
     Сошлись, поздоровались.
     — Ну, што у вас в Ростове хорошого деитця?
     — А што у нас — пошол мужик на поле, понёс семе посеять, да дорогой просыпал.
     — Это, брат, худо.
     — Худо, да не порато.
     — А што, брат, таково?
     — А он просыпал, да собрал.
     — Это, брат, хорошо.
     — А хорошо, да не порато.
     — А што, брат, таково?
     — Он пошол на поле, семе посеял, ему навадилася чёрная поповая комолая безхвостая корова, у него семё-то и поела.
     — А это ведь медведь был?
     — А какой медведь, полне на *** пердеть! Я прежде медведя знавал, медведь не такой: медведь серой, хвост большой, рот большой.
     — А то ведь волк.
     —Какой волк, *** тебе долг! Я прежде волка знал: волк красинькёй, низинькёй, сам лукавинькёй, идёт по земли и хвост волокёт.
     — А то ведь лисича.
     — Кака лисича, *** тебе под праву косичу! Я прежде лисичу знал: лисича белинькая, малинькая, бежит, прискочит да сядет.
     — А то ведь заец.
     — Какой заец, *** бы тибе в задницу! Я прежде зайца знал, заец не такой: заец малинькой, белинькой, хвост-нос чернинькой, с кустика на кустик перелетыват, сам табаркаёт.
     — А это ведь куропатка.
     — Кака куропатка, *** бы тибе под лопатку! Я прежде куропатку знал: куропатка серинькая, малинькая, с ёлки на ёлку перелётыват, шишечки покляиват.
     — А это ведь тетеря.
     — Кака тетеря, *** бы тибе запетёрил! я прежде тетерю знал: тетеря белинькая, малинькая, хвостик чернинькой, по норкам поскакиват, сама почиркиват.
     — А это ведь горносталь.
     — А поди ты на ***, перестань.
     Да и прочь пошол.
++++++++++++++++

Прибалутка. Бывал да живал, на босу ногу топор надевал. Архангельск!!
===============
     Бывал да живал, на босу ногу топор надевал, топорищем подпоясывалса, кушаком дрова рубил.
     Дрова нарубил, по дорожке пошёл; шёл, подошол, заблудилса, до избушки добилса.
     — Избушка, избушка, на курьей ножке, на веретённой пятке, повернись к лесу глазами, ко мне воротами, ко мне тынцом, ко мне крыльцом.
     Избушка повернулась, зашёл в избушку, сидит чесна квашня, женщыну месит.
     Он был в порках, у порков гасник, он через гасник скочил, порог-от и сорвалса, он на печку забралса, да тут и поколел.
+++++++++++++++++++++
Прибалутка. Жил-был старик с мужом. Архангельск
     Жил-был старик с мужом, да старуха с женой; детей у них не было, а полна изба робяток, жили они богато, денег скласть не во што, и кошёлька купить не на што.
     Дом был у них новой, околенки двойны, только рамы одны.
     Жона была роскрасавица, из лохани брана, помелом наресована, за окошко зглянёт, дак три дня собаки лают, прочь не отходят.
     Рогатого скота было много: два кота убойных, да две кошки подойных, сука без хвоста, да ступа без песта; посуды было множество: медного, оловянного, полтора блюда деревянного; хлеба довольнё: есь нечего, дети ревя, жонка ругаится, и старик выйдет на улицу с народом награится:
     — Эх, робята, у меня жонка ругаитця, ребята ревут, какое веселье в избы.
+++++++++++++++++

Прибалутка-скороговорка. Архангельск!!
===========
     Бывал бывалко, живал живалко, наорал на горку, спустил под горку, катись, моё чадо, катись, моё мило, катись не ушибись, не о пень, не о дорогу, не о косую огороду.
     Бывал да живал, трои лыжи под пояс подтыкал, сам пошёл дорогой, ноги стороной.
     Вырубил три палки: одну ледену, другу земленну, третью деревянну.
     Палкой шиб не дошиб, другой шиб перешиб, утка сколыбалась, озеро полетело.
     На море на окияне, на острове на Буяне стоял бык кормлёной, в жопы овёс толчёной, около маленьки ребятки поскакивали, да хлебом кусочком помакивали; это кушанье создрело, красным девкам на обед поспело.
     Солдатка ела, опрела, солдат ел, петух опрел.
     Петух да утка сидят, как дудка.
     Я-то ходил, опояску носил, опояска ремнёва, в опояске сёмисят иголок, иголки сверкают, девки в окошко глядают.
     — Это кто такой? Старой сибирской бурлак.
     Я тырком да нырком верётенком, в хлоч хорнул, в кобылу торнул, три года мёртвой лежал, небо овчинкой казалось; встал да пошёл, беда за бедой, жонку взял с рваной.
     Пожили немного росспорились, взяли да и розделились: бабки сени да изба, дедку.
     Да.
++++++++++++++

Прибаутки. Был я добрый молодец. Матершина. Сказка!!
===============
     Был я добрый молодец. Жил я в незнаемой деревне, и звали меня не знамо как.
     Пошёл я как-то к синю морю дубище–коренище рубить. Как отрубил я коренец, так ударил он меня посередь яец, так вот и теперь у меня рубец.
     Пошёл я оттедова по-над синим морем, зашёл в кузницу и говорю:
     — Кузнецы, кузнецы, скуйте мне топор, крепок и востёр.
     Сварили да сковали мне кузнецы топор, взял я его и пошёл. Иду я по-над рекою, а там прачка: я етую прачку курукуём-кляпом прямо в срачку, она в воду прысь, я на колоду сел, высек из пупыськи лобок и уехал на тот бок.
+++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Была репа важная, дивилась старуха кажная. Сказка!!
===============
     Была репа важная,
     Дивилась старуха кажная.
     Одним днём
     Кругом не обойдёшь.
     У той репы половину
     Мы с семьёй целую неделю ели,
     А другую половину другую неделю.
     Корку навалили
     Да на кобылу насадили
     И телегу обломили.
     Вот какая была мудрость
     Недавно в утресь!
+++++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. В пупыське черви завелись. Матершина. Апросказ. Сказка!!
===============
     В пупыське черви завелись,
     Немножечко проточили –
     Три кареты проскочили.
     Гарнизонный капитан
     В пупыське роту обучал,
     Сам на секеле стоял,
     Да и саблею махал,
     Нигде края так и не достал.
++++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Вчерашний день по улице гулял. Матершина. Сказка!!
===============
     Вчерашний день по улице гулял и видел:
     Петух топчет курицу,
     Воробей, воробку.
     Надели меня супругой –
     Весёлой и упруrой.
    
     Будешь доволен,
     Я знаю приворотный корень,
     Да видя твою дурацкую рожу –
     Приведу тебе козу.
    
     Чем же тебя благодарить,
     Не успел киселя наварить.
     Хотел сварить кашу,
     Да расклевали куры чашу.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Галка-копалка, ты куды, галка, летала. Апросказ. Сказка!!
===============
     — Галка–копалка, ты куда, галка, летала?
     — На дедину полянку.
     — Чего делают на дединой полянке?
     — Грамоту пишут, на девицу здышут.
     — Девица, девица, сходи за водицей!
     — Рака боюся!
     — Рак на болоте,
     — Рубахи колотит,
     — В цветном платье:
     — Трои сани с козырями,
     — Трои с вычурами, прихотями.
+++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Где ты, сорока, была. Матершина. Сказка!!
===============
     — Где ты, сорока, была?
     — Да на колу сидела.
     — Да что ж ты оттуда улетела?
     — Да напакостила.
     — А, напакостила! Чёрт же те в шею, Так ты и здесь напакостишь.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Государь ты наш Сидор Карпович. Сказка!!
===============
     — Государь ты наш Сидор Карпович, много ли тебе от роду лет?
     — Семьдесят, бабушка, семьдесят, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, когда ты умирать будешь?
     — В среду, бабушка, в среду, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, когда ж тебя хоронить будут?
     — В пятницу, бабушка, в пятницу, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, чем тебя поминать будут?
     — Блинами, бабушка, блинами, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, во что после тебя позвонить будет?
     — В сковороду, бабушка, в сковороду, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, много ли у тебя детушек?
     — Семеро, бабушка, семеро, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, чем после тебя поить, кормить будет?
     — По миру, бабушка, по миру, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, по миру ходить, зима студёна!
     — В лапотках, бабушка, в лапотках, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, по миру ходить, собаки съедят!
     — С палочкой, бабушка, с палочкой, Пахомовна!
     — Государь ты наш Сидор Карпович, по миру ходить, не во что милостыню класть!
     — В сумочку, бабушка, в сумочку, Пахомовна!
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Гуси-лебеди летели. Апросказ. Сказка!!
===============
     Гуси–лебеди летели,
     В чисто поле залетели,
     В поле банюшку доспели.
    
     Воробей дрова колол,
     Таракан баню топил,
     Мышка водушку носила,
     Вошка парилася,
     Приушмарилася.
    
     Бела гнида подхватила,
     На рогожку повалила.
     Сера блошка подскочила,
     Ножку подломила,
     В передбанок вошку выносила.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Задумал наш дядюшка жениться. Матершина. Апросказ. Сказка!!
===============
     Задумал наш дядюшка
     Жениться на сивой кобыле.
    
     Стали мы своего дядюшку женити
     В четыре свахи дубовые,
     Пята сваха вязовая.
    
     С той радости наш дядюшка усрался,
     Кругом говном обклался,
     Домой пришёл, дак ни об чём не сказался.
+++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Из монастыря боголюбова. Матершина. Апросказ. Сказка!!
===============
     Из монастыря боголюбова
     Идут старцы станицами.
    
     Впереди идёт сам игумен,
     Ничего он не гyнит.
    
         Вот встал он последи луга,
         Собрались станичники кругом.
         Возговорил святой игумен
     И слог его был разумен.
    
     Состроим же, братия,
     Келью под елью.
         А старцы плечи распрямили
         И промеж себя говорили:
    
     Проторим дорожку в деревню,
     Чтоб молодые бабы ходили,
     Печёные яйца носили,
     Нас, молодцов, кормили,
     А мы бы им причастия творили.
+++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Коза, коза, лубяные глаза, где ты была. Сказка!!
===============
     — Коза, коза, лубяные глаза, где ты была?
     — Коней пасла.
     — А кони-то где?
     — Николка увел.
     — А Николка-то где?
    
     — В клеть ушёл.
     — А клеть-то где?
     — Водой унесло.
     — А вода-то где?
     — Быки выпили.
    
     — А быки-то где?
     — В гору ушли.
     — А гора-то где?
     — Черви сточили.
    
     — А черви-то где?
     — Гуси выклевали.
     — А гуси-то где?
     — В вересняк ушли.
    
     — А вересняк-то где?
     — Девки выломали.
     — А девки-то где?
    
     — Замуж выскакали.
     — А мужья-то где?
     — Все примёрли.
+++++++++++++++
.....
Прибаутки. Кот на печи сухари толчет. Сказка!!
===============
     Кот на печи сухари толчёт,
     Кошка в окошке ширинку шьёт,
    
     Свинья в огороде овёс толчёт,
     Курочка в сапожках избушку метёт.
    
     Вымела избушку,
     Положила голичок под порожичок.
+++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Куда, миленький, снаряжаешься. Сказка!!
===============
     — Куда, миленький, снаряжаешься?
     — Не скажу.
     — Скажи, мой дорогой, куда снаряжаешься?
     — В город на ярманку.
     — Миленький, возьми меня с собой!
     — Не возьму.
     — Возьми, мой дорогой, меня с собой.
     — Садись на самый краешек.
     — Что у тебя, миленький, в возу?
     — Не скажу.
     — Что, мой дорогой, в возу?
     — Яблоки.
     — Дай мне, миленький, яблочко.
     — Не дам.
     — Дай, дорогой, яблочко.
     — Возьми одно.
     — Где мы, миленький, ночуем с тобой?
     — Не скажу.
     — Скажи мой дорогой, где ночуем с тобой?
     — В большой деревне, у попа в пелевне.
+++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Кудель. Сказка!!
===============
     — Кудель, кудель,
     — Куда ты летела,
     — На кусточек села,
     — На кусточек села –
     — Соловьём запела?
     — У нас не так, как у вас:
     — И кудель поёт соловьём!
+++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Курошинским-то ребятам ныне пожилось. Сказка!!
===============
     Курошинским-то ребятам
     Ныне пожилось, прибогатилось.
     Они с торгу муку брали,
     Муку на солод меняли,
     Чисто пивушко варили,
     Бражку пьяненькую,
    
     Бражку хмельненькую.
     Они пили пировали,
     Сами всё проистощали,
     Кошелечки нашивали
     И пестери наплели,
     По дворам побрели.
++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Лежит зайка под кустом. Сказка!!
===============
     Лежит зайка под кустом хвостиком трясёт.
     Охотники за ним взорят, зверя малого ловят.
     Скочил зайка на ноги и говорит:
     — Вы, охотнички, идите, на мой хвостик посмотрите! Хвостик мой до сих пор со страху- трясётся.
     Вот и спрашивают зайку охотники:
     — Заинька серенький, где ты был–спобывал?
     — Был я, побывал в огороде, ельничке, в амбарчике, спальничке.
     — Кого видел, сповидал?
     — Видел я, повидал три девчины хороши, три любчины пригожи. Анюшенька черноброва, черноглаза лучше всех.
     — Заинька серенький, они звали ли тебя?
     — Звали–звали, позывали: Катюша на часок, Марьюша на денёк. Анюшенька удала на недельку позвала.
     — Заинька серенький, кормили ли тебя?
     — Катюша-то блинами, Марьюша-то пирогами. Анюшенька удала кашу с маслом поднесла.
     — Заинька серенький, поили ли тебя?
     — Катюшка-то пивцом, Марьюша-то винцом. Анюшенька удала стакан меду налила.
     — Заинька серенький, положили ли тебя?
     — Катюша-то на лавку, а Марьюша на другую. Анюшенька удала подушечку подала.
     — Заинька серенький, не били ли тебя?
     — Катюша-то клюкой, а Марьюша кочергой. Анюшенька удала за ушеньки подрала.
     — Заинька серенький, провожали ли тебя?
     — Катюша-то на сенец, а Марьюша на крылец. Анюшенька удала за ворота провела, да пинка ещё дала.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Меж долами, меж горами сидит баба с пирогами. Сказка!!
===============
     Меж долами, меж горами
     Сидит баба с пирогами,
     Недорого продаёт,
     Всё по денежке пирог.
     Она век-от свой торгует,
     Ходит босиком:
     Чулки новы,
     Пяты голы,
     Носки выпадали.
     Призакаялась молодка
     Пирогами торговать,
     Пироги печи,
     На базар везти.
++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Наташка, Наташка, сладенька кулажка. Сказка!!
===============
     Наташка, Наташка,
     Сладенька кулажка,
     Сладка медовая,
     В печи не бывала,
     Жару не видала.
     Заиграли утки в дудки,
     Журавли пошли плясать,
     Долги ноги выставлять,
     Долги шеи протягать.
+++++++++++++++
.....
Прибаутки. Начинается сказка от сивки. Прибаутка. Сказка!!
     Начинается сказка от сивки, от бурки,
     От вещей каурки.
     На море на океане,
     На острове на Буяне
     Стоит бык печёный,
     В заду чеснок толчёный.
     С одного боку-то режь,
     С другого макай да ешь.
+++++++++++++++
.....
Прибаутки. Не белая берёезонька в поле шатается. Сказка!!
===============
     Не белая берёзонька в поле шатается,
     Шелудивый с плешивым сочетается:
     — Хороши твои кудри,
     — Хороши твои русы,
     — Да не выросли!
++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Ну-тка, дядюшка Корнило. Апросказ. Сказка!!
===============
     Ну-тка, дядюшка Корнило,
     Запрягай-ка ты кобылу,
     У Макарья на песку
     Приразмычь горе-тоску:
     Стоит бражка в туеску,
    
     Бражка пьяная, пьяна,
     Весела хмельная голова!
     Бражку порняй выпивай!
     Пошёл полковник погулять,
    
     Поймал птичку, перепелёнку.
     Птичка перепелёнка пить похотела,
     Поднялась, полетела, пала, пропала,
    
     Под лёд попала,
     Попа поймала,
     Попа, поповича,
     Петра Петровича.
++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Однажды говорила о себе репа. Сказка!!
===============
     Однажды говорила о себе репа:
     — Я, репа, с мёдом хороша!
     — Поди прочь, хвастунья! ; Отвечал ей мёд.
     — Я и без тебя хорош.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Слеталися птицы стадами. Апросказ. Сказка!!
===============
     Слеталися птицы стадами,
     Садилися малыми рядами,
     Пели они, воспевали,
     Жалобно причитали:
    
     — Кто у нас на море большим?
     Кто на синем-то меньше?
     На море орёл царём,
     На море орлица царица,
     Его голубушка перепёлка,
    
     Русский гусь торговый,
     Сера утка попадья,
     Воробышек дьячок,
     Малые чирята крылошане,
     Дикие гуси дворяне,
    
     На море филин водовозом,
     На море журавль перевозом:
     — То-то ли долгие ноги,
     То-то ли короткое платье!
    
     Журавль по бережку ходит,
     Людей перевозит,
     Цветно платье не мочит.
     Галочки черноваты,
     Малиновки штуковаты,
    
     Синички молодицы,
     Касаточки красны девицы.
     Малая птица синица
     Сенушко косить не смогает,
     По корму скотинушку пускает.
    
     Жаворон воспевает, слышит весну красну,
     Слышит лето тепло:
     Стала мать, рожь на колос метаться,
     Скотинушка в лес убираться.
     Ворона-то вшивая,
    
     Понаплетка фальшивая,
     Летом ворона по суслонам,
     Зимой ворона по дороге,
     Каждого следу перегребает,
     Каждого братом называет.
    
     Сорока-то гостиная жена,
     Хочет щепотко ходити,
     С денежки на денежку ступать,
     Рублём ворота отпирать,
     Полтиною замечать,
     Без калача исть не сядет,
     Без водки не изопьёт.
++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Стоит град пуст, а во граде куст. Сказка!!
===============
     Стоит град пуст,
     А во граде куст.
    
     В кусте сидит старец
     Да варит изварец.
    
     И прибежал к нему косой заяц
     И просит изварец.
    
     И приказал старец
     Безногому бежать,
     А безрукому хватать,
     А голому в пазуху класть.
++++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Стоит поп на льду. Матершина. Сказка.
==============
     Стоит поп на льду,
     Подпёр кляпом бороду.
    
     Перебёт монах мать да дочку
     Прямо по лубочку:
    
     Лубочек вот гнётся,
     Чёрна пупыська трётся
    
     Потирается, развозжается.
    
     Трах, трах, трах!
     Перебёт старуху монах
    
     На осиновых дровах
     Три полена в головах.
++++++++++++++++

Прибаутки. Тень-потетень, выше города плетень. Сказка!!
===============
     Тень, потетень,
     Выше города плетень.
     На полице трубица гороховая,
     На печи калачи,
     Как огонь горячи,
     С печки упали,
     В горшочек попали.
    
     Кушайте, бояре, поварных щей.
     Тетка, божатка,
     Сошей-ка рубашку,
     Тоненьку, беленьку,
     Косой вороток.
     Поеду я жениться, на сивке, на бурке,
     На соловой кобылке.
    
     Кобылка, кобылка,
     Не сдерни овина.
     В овине Арина ткёт полотно,
     Перетыки-то кладёт,
     Да недотыкивает.
    
     Шапка, татарка
     Поехала по лавкам.
     Бей в доску
     Да поминай Москву.
    
     Как на Вологде вино
     По три денежки ведро,
     Хоть пей, хоть лей,
     Хоть окачивайся!
    
     Куколка, куколка,
     Для ча долго не жила?
     Я боялась типуна.
     А типун-то не судья,
     А судья-то лодыга.
    
     Лодыгины дети
     Хотят улетети
     За Иванов город.
     Они по грамотке пишут,
     На девицу дышут.
    
     Девица, девица,
     Поди по водицу!
     На дороге-то волки
     Горох молотили,
     Поповы ребята попу-то сказали,
     Попадья-то с печи обломала плечи.
    
     Сём, пересём на лопатке испечён.
     Мужик песню спел, на капустник сел,
     Съел три короба блинов,
     Три костра пирогов,
     Заулок рогулек,
     Заход калачей,
     Макинницу сулою,
     Овин киселя,
     Поварёнку щей!
+++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Теща про зятя пирог пекла. Сказка!!
===============
     Тёща про зятя пирог пекла,
     Творила да вмесила три осьмины муки,
     Соли да крупы на четыре рубли,
     Масла да яиц на восемь рублей,
     Окорок свиной да поросёнок годовой.
    
     Этого пирожка семерым не снесть,
     А хоть семеро подымут,
     Так десятком не съесть.
     А зятек сел, в присядку все съел.
     Теща по полу похаживает,
     Скоса на зятя поглядывает:
    
     — Милый зять, не одуло ли тебя?
     — Ласкова теща, Не прибавишь ли ещё
     — Хоть сито блинов, Решето пирогов?
     — Что ж тебя, зятюшка, не розорвало?
    
     Вот зять идёт дорогой,
     А брюшина стороной.
     Навстречу ему прохожий спрашивает:
     — Что это за диво? Где я ни бывал, нигде не видал! Какое это диво, зятева брюшина!
++++++++++++++++++++
.....
Прибаутки. Ходит курочка в сапожках. Сказка!!
===============
     Ходит курочка в сапожках,
     Выронила пёрышко,
     Из перышка-то ядрышко;
     Укатилось оно на Иваново село.
    
     На Ивановом селе-то
     Собачка на лычке потявкивает,
     Медведь на цепочке порывается,
     Господин на печке обувается,
     Госпожа за печкой оладьи печёт,
     Сухари толчёт.
+++++++++++++++++++++
.....
Приблизьте злодеянья к небесам. Боголесье. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Один древлянин, за силу и свирепость прозванный Вепрем, из мести поджёг ночью двор соседа.
     Но внезапно подул сильный ветер, и сгорело полсела.
     На всеобщем сходе юноша Будимир, который гадал той ночью по звёздам и видел поджигателя, обличил Вепря в содеянном.
     Вне себя от ярости, тот выхватил меч, сразил обличителя насмерть и, спасаясь от погони, укрылся в священной роще, Боголесье.
     Ступить под сень Боголесья с оружием в руках, святотатство пострашнее поджога.
     Но что делать, как покарать злодея? Он воин умелый и злохитрый, легко перебьёт хоть полсотни безоружных.
     Окружили древляне рощу и стали думу думать. Наконец изрек верховный волхв:
     — Дети мои! Древляне! Я стану молить святые небесные силы, чтобы они помогли нам расправиться со злодеем. А вы повторяйте за мною.
     И тут он воззвал, простирая руки ввысь:
     — О боги и богини Боголесья, приблизьте злодеянья к небесам!
     Вослед за верховным волхвом все древляне начали умолять богов и богинь свершить праведный суд над преступником и святотатцем, восклицая:
     — О боги и богини Боголесья, приблизьте злодеянья к небесам!
     Время шло. Солнце поднялось к полудню. Иные из древлян уже усомнились в душе, благорасположены ли святые небесные силы к людским моленьям. Но вдруг грянули средь ясного неба удары грома, и в раскатах все ясно расслышали слово:
     — Свершилось!
     Вслед за тем над вершинами дерев Боголесья показался Вепрь, влекомый ввысь незримой властью.
     Он изрыгал проклятия и грозил то земле, то небу мечом, на котором засохла кровь Будимира.
     И тогда взлетели с луков древлянских сотни стрел и пронзили тело злодея.
     Когда же древляне, оставив мечи и луки на подступах к Боголесью, отыскали в чащобе труп Вепря, тот на глазах вдруг начал истлевать, пока не осталась лишь горстка праха. Развеяли его по ветру и разошлись.
     Настала ночь, а брат убиенного юноши, Громислав, долго ещё вглядывался в узоры звёздного ковра, вытканного в небесах.
     И чудились Громиславу в этих узорах лики богов, карающих злодеев и святотатцев.
+++++++++++++++++++++
.....
Привычки. Ехали три молодых парня по реке в легоньком стружке. Сказка!!
===============
     Ехали три молодых парня по реке в лёгоньком стружке.
     У одного была привычка утирать под носом указательным пальцем, у другого, постоянно зачёсывать волосы рукою, а у третьего почёсывать бока.
     Разговорились они между собой. Тот, который утирал под носом пальцем, сказал:
     — Братцы! Не худо бы нам отстать от своих привычек!
     Другие согласились с ним. Посидели так какое-то время, а у каждого рука так и чешется: У одного тянется к носу, у другого, к голове, у третьего к бокам.
     Тут увидели, что к ним подплывает лодка. Первый парень крепился, крепился, да и сказал, подтирая под носом:
     — А вон наши-то едут, вон!
     Другой, зачёсывая волосы, крикнул:
     — Сюда, наши! Сюда, наши!
     А третий привскочил радостный и, почёсывая бока, сказал:
     — Наши едут, скоро будут!
++++++++++++++++++++++
.....
Приданое от Кума. Лесные Духи. Быличка. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Косили молодые муж и жена свой луг на окраине дремучего леса.
     Ребёночка своего положили в зыбку берестяную, а зыбку на берёзке в тени повесили.
     Косили, косили, напекло молодайке солнцем голову, она и упала без памяти. Муж испугался, схватил жену и побежал к речке, а про дитя забыл.
     Провозился до темноты, кое-как жена очнулась и первым делом спрашивает:
     — А где же наше дитятко?
     Муж за голову схватился, забыл! И как теперь вспомнить, на каком дереве зыбка висела? У матери всякая хворь сразу прошла, вскочила она и бегом на ту опушку. Муж за ней.
     А темно, а страшно! И дитя молчит, голоса не подаёт. Хоть бы кричало, так найти легче было бы. Уж не померла ли доченька? ; Подумала мать, и слезы хлынули из глаз.
     Вдруг слышит рядом чей-то голос, словно дерево скрипит:
     — Свети, светило!
     И в тот же миг вышла из-за тучи луна, светло сделалось. Видит молодая мать, на берёзе висит зыбка, как прежде висела, а рядом стоит куст не куст, а вроде как маленький человечек, весь из веток сделанный, и качает эту зыбку, приговаривая:
     — Баю, баю, дитятко, баю, баю, милое! Матушка оставила, батюшка оставил! Баю, баю, дитятко!
     Поняла молодка, что это кто-то из лесных духов ребёнка приголубливает.
     — Как бы не забрали себе! ; Думает, а подойти, попросить ребёнка боится.
     Наконец набралась храбрости, лепечет дрожащим голосом:
     — Куманёк, а куманёк! Родимый! Отдай ты мне моего ребёночка!
     Отбежал лесной от зыбки, в ладоши раз, два, а сам шумит:
     — Ха–ха–ха! Шёл я шёл, да кумушку себе нашёл!
     Гулко побежал по лесу и все то же повторяет: видно, по нраву ему, что куманьком назвали.
     Молодайка схватила дитя из зыбки, только повернулась, а лесной поперёк дороги стоит и спрашивает:
     — Приданое у девки есть ли?
     Женщина только и могла, что головой со страху покачала. Ну какое может быть приданое у младенца? О том ещё и не думал никто!
     — Неладно, кума! ; Пробурчал лесной, вытянул свои руки, а пальцы у него-как веточки, длинные, тонкие.
     Видит баба, светится меж ними что-то. В то же мгновение лесной исчез, а на тропе остался малый сундучок. Горит огнём, весь переливается жаркими сполохами.
     Тут муж подоспел, одной рукой жену схватил, другой, сундучок и давай бог ноги из леса!
     А вслед шумит, гудит, словно ветер в вершинах дерев:
     — Слышь, кума! Приданое-то девкино прежде времени не растранжирь, не то худо будет!
     Так они потом ещё пятнадцать лет сундучок открыть боялись, пока дочка не заневестилась.
     Ничего, хорошее приданое дал лесной дух: доверху полон был его сундучок златом и серебром.
+++++++++++++++++++++

Приданое. Захотелось девке замуж. Архангельск. Сказка!!
===============
     Захотелось девке замуж. Стало ей тошнёшенько со скуки. Вот она стала спать одна в чулане, склала туда три узелка, три шкулька животов для мягкости. И вот ей сон приснился. Никому она не сказала про сон свой и пошла на кладбище.
     Шла она шла, отошла от дому три версты, пришла к кресту. Клала шкульки под куст, сама на узелки-шкульки легла, лежит, ждёт женихов, у самой ещё не были они приказаны.
     Лежала она лежала, приспала вроде. Зазвонили колокольца, она и скочила:
     — Женихи едут, женихи едут! Ажно едут благородные.
     Она и пошла домой, шкульки-узелки свои там, под кустом забыла. Пришла домой, мать пришла, её со сна будит, в девичьей комнате, а её там и нету.
     Мать вышла туда в чулан, а девка в чулан забралась.
     — Мариха, стань, где ночью была? Где тебя чёрт-то носил? ; мать спрашивает.
     — А была там-то, ; девка лепечет, ; шкульки-узелки под кустом забыла.
     — Поди, ищи, ; говорит мать, ; где тебя чёрт носил, там и ищи.
     — Поди сама, я не пойду, боюсь. ; она матери говорит.
     Тут мать пошла, ходила, ходила, найти не могла, так и пропали.
     Как раз пришёл к ним Гришка свататься. Мать девку за Гришку и выдала. Гришка её только четыре недели любил, больше любить не стал, стал к инной ходить.
     Может узелки её привидение или ман какой взяли, её себе оневестили, а мужа отвадили.
     Со стороны спрашивают девку ту:
     — Что пришло во сне тебе?
     — А вот что: пришёл сарафан.
     — Какой сарафан?
     — Зад стоячий, перед шутичий, будто рогозенный, тётки Ганни покойницы.
     — Ещё что пришло?
     — Пришла сорочка ещё.
     — Какая сорочка?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажная, шелковая, будто ровдянная.
     — Ещё что пришло?
     — Пришёл ещё передничек, выбойчатый, набойчатый, бумажный шелковый, весь в узлах.
     — Ещё что пришло?
     — Ещё пришли чулки.
     — Какие такие чулки?
     — Выбойчаты, набойчатые, бумажные, шелковые, одной спицей связаны, нет ни пят, ни носков.
     — Ещё что пришло?
     — Пришли башмачки.
     — Какие такие башмачки?
     — Выбойчаты, набойчатые, бумажные, шелковые, прытко хорошие, будто берестяные лапти. Ещё пришёл чайник.
     — Какой чайник?
     — Ни крышки, ни дна, только ручка одна.
     — Ещё что?
     — Пришла постеля.
     — Какая?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажная, шелковая, прытко хороша, будто соломенная, тётки Ганни покойницы.
     — Ещё что?
     — Ещё пришла подушка.
     — Какая?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажная, шелковая, прытко хороша, будто мякинная. Ещё пришла одевальница.
     — Какая?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажная, шелковая, прытко хороша одевальница: шерсть вся как у мышей выскребена.
     — Ещё что?
     — Ещё пришла коровушка.
     — Какая?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажна, шелковая, прытко хорошая корова, вся у ворон выклевана, тётки Ганни покойницы.
     — Ещё что пришло?
     — Пришла овечка, выбойчатая, набойчатая, бумажна, шелковая, прытко хороша овца, тётки Ганни покойницы, тут клочёк, там клочёк. Пришло ещё блюдце, будто куричье корыто, тётки Ганни покойницы. Пришла ложка ещё, будто поварёнка. Пришла ещё пупыська.
     — Какая?
     — Выбойчатая, набойчатая, бумажная, шелковая, прытко хороша, будто решето.
+++++++++++++++++++++
.....
Приёмыш и царевна. Были три брата. Сказка!!
===============
     Были три брата.
     Два брата отделилися: средний и малый, а старший остался в дому. После его смерти остался годов шестнадцати мальчишка.
     Мать как-то посылает его на базар:
     — Иди по базару да плачь: не найдётся старичок какой в люди тебя вывести.
     Ходит он по базару, печальный весь, чуть не плачет. Старичок подошёл к нему:
     — Ты чего плачешь-горюешь мальчик?
     — Потому я, дедушка, плачу-горюю, что отец у меня покинул именье, а я не могу с ним распорядиться. Ещё я глупой.
     — Ну, пойдём, ; говорит старичок, ; я выведу в люди тебя. Я и сам безродный.
     Привёл старика мальчик домой. Мать мальчика, разрезала каравай, внесла, стала его весить: одна половина больше, другая меньше.
     — Нет, дедушка, ты не выведешь, иди, с богом.
     Он и ушёл. Мать снова посылает мальчика опять его на базар. Ходит на базаре и плачет. Тот же старичок подошёл и спрашивает.
     — Ты зачем плачешь?
     — Вот некому меня в люди вывести.
     Опять привёл мальчик этого старичка домой. Мать опять каравай внесла, разрезала этот каравай: равные краюшки.
     Собираются как-то его дяди в инные земли за товаром. И мальчик с этим дедушкой тоже поехали. Приехали за море, пошли представляться к королю, а у него королевна стоит в соборе, в гробнице.
     Каждый день по одному человеку давали торговому, кто приезжал торговать, чтобы отмаливали её в церкви. Только она их ночью всех съедала. Тряхнули дядья мальчика они жеребей и выпало этому мальчишке идти отмаливать королевну покойную.
     Дедушка повёл его в собор, закружил шесть кругов, поставил его к аналою, и дал евангелие читать. Говорит старичок мальчику:
     — Читай и никуда не оглядайся. Оглянешься. Помрёшь.
     Как дело к полночи, она с гробу вылазит, королевна. Стала ему всякие страсти представлять. Мальчик однако никуда не оглянулся: читает и читает. Тут как раз кочет пропел, она опять в гробницу грохнулась.
     Пришёл дедушка с слугой, смотрят, а он стоит и читает. Дедушка этот свёл его с назначенного места, повёл к королю.
     Другую ночь достаётся дяди. Дядя стал просить у мальчика:
     — Сделай племянник такое одолжение: у меня ведь пять человек ребятишек, а ты один, мне их всех кормить надо, а эта покойница меня точно разорвёт.
     Мальчик и пошёл за него молиться в церкву. Старик закружил ему девять кругов, поставил опять евангелие читать.
     Опять королевна-покойница ему страсти всякие задавать стала среди ночи. Кочет пропел, она опять в гроб легла.
     Дедушка опять со слугой пришли, опять его свели с кругов. Повели во дворец.
     На следующий день малый дядя тоже стал просить мальчика:
     — Тебе не страшно: ты две ночи читал, почитай и третью.
     Опять дедушка повёл его в собор. Двенадцать кругов заворожил, опять поставил его читать евангелие.
     Выстала покойница, опять начала ему страсти задавать: тут медведи, разные звери, собор загорелся.
     Кочет пропел, она прямо к нему стала рядом и стала с ним читать. Утром король с дедушкой идут, а они уже в два голоса читают.
     Король обрадовался и отдать дочь за мальчика взамуж. Их свели, вывели с собору, привели во дворец, стали пировать. Потом обвенчали мальчика на ней.
     Приехали домой.
     Этот старик пожил три дня с ними. Потом старик и говорит мальчику этому:
     — Давай теперь жену делить.
     Устрастился мальчик:
     — Как мы её будем делить.
     Старик и говорит:
     — Как знаю, так и разделю.
     Подошёл к ней, как шашкой хватил, да и пополам её разрубил. И тут полезли из неё всякие ужасти: змеи, ужи, всякая тварь.
     Вынимает он два пузырька из кармана. С одного пузырька сбрызнул, она исцелилася, с другого сбрызнул, она встала, и стала живая.
     Потом старичок прощался и пошёл. Через какое-то время старик присылал приёмышу коня небесного. На нём приёмыш ездил к старичку в рай: видел в первое окно сады, во второе видел цветы райские, детей, одетых по-солдатски, в третье окно видел ад кромешный.
     Пробыл там приёмыш один день, а оказалось год. Жена-королевна думала, что он пропал совсем.
+++++++++++++++++++
.....
Призрачный Клад. Купили муж и жена дом задёшево. Легенда. Сказка!!
===============
     Купили муж и жена дом задёшево и не знают, куда деваться от радости.
     Выгодная покупка! Только спать пошли, как вдруг зашумело, зашуршало по всему дому, и чей-то голос сказал:
     — Валюсь, рассыплюсь!
     Подскочили хозяева, начали искать, что да как. Ничего не нашли! Поднялись на чердак, глядь, посредине стоит сундук кованый, крышка откинута, в сундуке серебра, доверху!
     Ринулись к нему муж с женой, а сундук возьми и исчезни. Ничего не стало, только голос как бормотал, так и бормочет:
     — Валюсь, рассыплюсь.
     И снова, и снова. И так целую ночь! Смекнули муж и жена, что это блазнилось им, привиделось.
     Они, бедняги, только теперь и поняли, почему дом так задёшево им достался: Прежние хозяева не знали, как поселившуюся в нем блазню выжить.
     В таком месте, где блазня завелась, никому покоя нет! Всю ночь глаз сомкнуть не могли.
     Наутро начали хозяева покупателя искать на свой дом, да только все в округе про блазню знали и других таких дураков не нашлось.
     А блазня каждую ночь своё заводит:
     — Валюсь, рассыплюсь!
     Хозяева уже болеть стали. Ну что за жизнь, днём спят, ночью дела делают, да ещё блазня с темноты до света непрестанно бормочет:
     — Валюсь да валюсь, рассыплюсь да рассыплюсь!
     Ну, совсем доконала она мужика. И вот однажды, заслышав голос блазни, он как гаркнул в сердиах:
     — Вались, рассыпайся!
     И в то же мгновение с потолка свалился клад, куча серебра. А следом и сундук упал-тот самый, который хозяева на чердаке видели.
     Так они и сами разбогатели, и блазню навеки выжили.
++++++++++++++++++++
.....
Приплыш. Жил досюль старик и старуха. Архангельск. Сказка!!
===============
     Жил досюль старик и старуха.
     У них сперва не было детей — ни сына, ни дочери, никого. Потом божили детей себе, она и понеслась, принесла сына.
     Сын растёт не по дням, а по часам и правда божий получился. Утром принесла, а в вечеру на ногах постал.
     Через три дня пошёл он уже в лес дров сечь, отец рубит топором, а он возьмёт руками да беремечко сломает — вот и дрова готовы.
     Вот по день он ходил да по другой ходил, и вырос такой мужик большой большинский.
     Как-то вечером старик и говорит:
     — Старуха, уж дал Бог нам сына, да сбыть нам бы от этого сына.
     А старуха и говорит:
     — Как придёте обедать, так ты вели ему воды подать, он как наклонится над водой, так ты его и толкни в реку.
     Обед сварили, принесли к реке, поставили кастрюлю на краю. Отец и говорит:
     — Дай, дитятко, воды напиться.
     Он взял чашку, наклонился. А отец взял, да и толкнул его в руку.
     А река очень быстра, его и понесло и потом с реки вынесло в море и морем несет его. Там близко ли, далеко ли несло много мест.
     Потом увидали его с корабля, на корабле этом ехал Иван-царевич. Спустили маленькую шлюпку, его и переняли, этого приплыша, и привезли на корабль.
     Вот и говорит Иван-царевич:
     — Ну как тебя звать?
     Говорит парень:
     — А зовите меня Приплышём.
     Так и поехали они на корабле. Этот Иван-царевич ехал жениться в другую землю.
     Говорит как-то Иван-царевич:
     — Кабы мне лук, я стрелять бы из него стал, кабы мне меч, я бы им стал сечь, кабы была красна девка, я бы и спал с ней.
     Этот Приплыш ему и говорит:
     — Вот что, Иван-царевич, будет у тебя лук, да не будет у тебе рук, будет у тебя меч, да некому будет им сеч, а и буде красна девка, да будет не с кем ей спать.
     Иван-царевич на то и говорит:
     — Да я тебя взад в море брошу.
     А Приплыш ему и говорит:
     — А вот что, Иван-царевич, лучше брось ты меня на матерь-землю, дак, может, я тебе чем пригожусь.
     Доехали до того берега, где надо Ивану-царевичу сватать. Взял Царевич Приплыша на землю-матушку выпустил.
     Этот Приплыш ходит и говорит матросам:
     — Отказал мне Иван-царевич от себя, так всё равно ему без меня не жениться.
     Потом Иван-царевич свататься стал. И наказала эта невеста ему службу, так сказала:
     — Если хочешь замуж взять, должен ты здынуть вот этот лук со стрелой.
     И как раз 40 человек несут лук, а ему, надо одному здынуть его. Царевич видит, что не справиться ему самому и говорит:
     — Лакей, сходите, зовите ко мне Приплыша.
     Сходили, созвали Приплыша. Он и приходит.
     — Ну, здравствуй, крестов братец, ; говорит Иван-царевич, ; помоги моему горю, сделай милость.
     — А вот я тебе говорил, что будет лук да не будет рук, да будет меч да некого сечь, а будет красна девица, да не с кем спать.
     Иван-царевич и говорит:
     — Помоги Прилипыш, сделай милость, крестовый брат, если можешь.
     Вот Прилипыш скидавал плохи одежды, царскую одёжу надевал взял этот лук, взял одной рукой здынул да на земь пустил, на щепья лук этот и рассыпался.
     Так тогда заговорила невеста:
     — Не своими догадками живёт русак, а чужими.
     Второй день пришёл, несут царевичу меч сорок человек, а ему надо одному здынуть, Ивану-царевичу.
     Зовёт Иван-царевич опять крестового брата:
     — Не покинь, выручи меня, замени.
     Опять Прилипыш одел платье царское и пошёл к мечу. Пришёл да здынул меч, одной рукой, наземь бросил и рассыпался меч.
     — Ну, ; говорит невеста, ; не своими догадками живёшь русак, а чужими.
     На третий день нужно свадьбу играть, честным пирком свадебку сыграли и поехали на корабле домой.
     Ехали домой и очень стала толстая княгиня, порато толстая, пёрнет, накинет духу, так не может никто здыхивать.
     Иван-царевич домой приезжает. Пожили они несколько времён. И царевна эта Ивана-царевича хуже работника почитает. Не почитает совсем как мужа. Поладила его коз да свиней да коров пасти, и как это коров пригонит, каждую нужно ещё поцеловать под хвост.
     Жена эта глядит в окошко, как коров-то Иван-царевич пасёт, да под задницу угощает.
     Смотрит на это Приплыш и говорит:
     — Вот что крестный брат, Иван-царевич, ты дай мне свою одежду, я пойду пасти коров, а сам сходи в кузницу скуй прут, один оловянный, другой медный, третий железный.
     Этот Приплыш взял, приходит со скотом вечером, а она глядит вверх в окошко, а этот ворота отворил, он как скотину швырнет, так она и кувырком и летит: а эти три прута железные уже у Приплыша под пазухой.
     Она со дворца спустилась вниз Ивана-царевича казнить-наказывать, она думает Иван-царевич он, а тут Приплыш.
     Этот Приплыш взял её, захватил правой рукой и почал её зудить и колотил, колотил, прут сломился и потом и двумя прутам завёл. Потом взял и третий, и тут она стала с руку толщиной уж, потом стала с валёк толщиной, потом уж с веретёшку стала толщиной.
     Остатней прут сломился, взял Приплыш веретёшко да пополам и разломил:
     — Наперёд стань жена молодая, а назади стань гора золотая, лучше старого да и лучше прежнего.
     Вдруг стала наперед гора золотая и назади жена молодая и лучше прежнего, просто красавица сделалась, что на нею бы и глядел.
     — Ну, вот Иван-царевич, крестовый брат, Бог тебя благословит с женой молодой. Ну, вот же спи с Иваном-царевичем благословясь.
     А Иван-царевич ему надавал и золота, и серебра, и скатна жемчуга, а Иван-царевич спит с молодой женой, живут-поживают и добра наживают, а Приплыш пошёл, куда голова понесёт.
+++++++++++++++++++++++
.....
Присказки. Пермь. Сказка!!
     Я у них был, да мёд пил.
     Мне дали колпак,
     Да почали из избы-то толкать.
     Дали щуку, дак
     Я дверей-то не ущупал.

     Дали шлык, дак
     Я в поворотню-то швырк.
     Мне дали леденну лошадку,
     Да репно седелышко,
     Да симену уздечку,
     Да синий кафтан,
     Да красны коты.

     Я еду, дак синочка и кричит:
     Синь да хорош!
     А мне почулося:
     Скинь да положь!

     Я и положил под кокору,
     И сам не знаю, под котору.
     Синочка опять кричит:
     Красны коты!

     А мне почудилося:
     Драны коты!
     Я взял да и бросил.
     Я замёрз без кафтана-то.
     Вот увидел огонь.

     Приехал, а у меня лошадка-та и растаяла.
     А седелышко-то свиньи съели.
     Без присказки сказки что без полозьев салазки.

     Начинается сказка, начинается побаска, дак сказка добрая, повесть долгая, не от сивки, не от бурки, не от вещего каурки, не от молодецкого посвисту, не от бабьего покрику.
     Вот диво, дак так диво!
     На море, на океане, на острове Буяне стоит древо, золотые маковки.
     По этому древу ходит кот Баюн, вверх идёт, песню заводит, вниз идёт, сказки сказывает.
     Были тут две избушки, печки муравленые, потолки чёрных соболей, жили тут двенадцать богатырей.
     Сидели Ермаки, высокие колпаки, сидели Ермошки, длинные ножки.
     Стоял столб точёный, золочёный, на столбе птица, синяя синица, красные пёрышки.
     Летела сова, весёлая голова.
     Вот она летала, летала и села,
     Да хвостиком повертела,
     Да по сторонам посмотрела,
     А и опять полетела.
     Летала, летала и села,
     Хвостиком повертела,
     Да по сторонам посмотрела.
     А и опять полетела, летала, летала.
     Далеко от нас было, не видать, а только лишь от стариков было слыхать.
     В тридевятом царстве, в тридесятом государстве снег горел, соломой тушили, много народу покрушили, тем дела не порешили.
     Жил царь на царстве как сыр на скатерти.
     Реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки.
     Разодрались как-то комар с мухой.
     Комар кусил муху,
     А муха-то кусила слепня,
     А слепень-то кусил шершня,
     А шершень-то кусил воробья.
     И пошёл тут бой,
     Не разлить бойцов водой.
     Это ещё не сказка, а только присказка, вся-то сказка впереди.
+++++++++++++++++++++++
.....
Присказулька. Жил-был мужик, была у него кобылка ледяна. Архангельск. Сказка!!
==============
     Жил-был мужик, была у него кобылка ледяна, плётка горохова, товару короб лоскутья, ложки серёбренны.
     Поехал мужик на рынок продавать.
     Ехал дорогой, а там ему кричит старушка:
     — Кум, приворачивай на спутье.
     А мужик был глухой, ему послышалось:
     — Кинь лоскутье.
     Он и кинул.
     Дорога-то была тряска, тут как раз ложки забренчали, он подумал задрались, он те ложки и скинул телеги.
     Ехал он, тут вишь ты, мужики обед варят, кобылка к огню пришла, да и растаяла.
     А плётку горохову вороны склевали, и ничего не стало.
     Вот мужик пошёл домой, а там летает птичка, кричит:
     — Синь кафтан, да хорош.
     А ему почулось:
     — Скинь кафтан да положь.
     Он и положил под кокору и теперь не знает, под котору.
++++++++++++++++++
.....
Притворная болезнь. Бывали-живали царь да царица. Сказка!!
===============
     Бывали, живали царь да царица.
     У царицы той был один сын, Иван–царевич. Вскоре царь умер, сыну своему царство оставил. Царствовал Иван–царевич, тихо и благополучно и всеми подданными был любим.
     Женился Иван, и вскоре родились у него два сына.
     Иван–царевич ходил с своим воинством воевать в иные земли, в дальние края, к Пану Плешевичу. Рать, силу его побил, а самого в плен взял и в темницу заточил.
     А был Пан Плешевич куда хорош и пригож!
     Увидала его как-то царица, мать Ивана–царевича, полюбила и стала частенько навещать его в темнице. Однажды и говорит ей Пан Плешевич:
     — Как бы нам сына твоего, Ивана–царевича, убить? Стал бы я с тобой вместе царствовать!
     Царица ему в ответ:
     — Я бы очень рада была, если б ты убил его.
     — Сам я убить его не могу, а слышал я, что есть в чистом поле чудище о трёх головах. Скажись царевичу больною и вели убить чудище о трёх головах да вынуть из чудища все три сердца. Я бы съел их, и у меня бы силы прибыло.
     На другой день царица разболелась, расхворалась, позвала к себе царевича и говорит ему таково слово:
     — Чадо моё милое, Иван–царевич! Съезди в поле чистое, убей чудище о трёх головах, вынь из него три сердца и привези ко мне: Скушаю, авось поправлюсь!
     Иван–царевич послушался, сел на коня и поехал. В чистом поле привязал он своего доброго коня к старому дубу, сам сел под дерево и ждёт.
     Вдруг прилетело чудище великое, село на старый дуб, дуб зашумел и погнулся.
     — Ха, ха, ха! Будет чем полакомиться: конь, на обед, молодец, на ужин!
     — Эх ты, поганое чудище! ; Ему царевич говорит. ; Не уловивши бела лебедя, да кушаешь!
     Сказал Иван–царевич, натянул свой тугой лук и пустил калёну стрелу. Разом сшиб чудищу все три головы, вынул три сердца, привёз домой и отдал матери.
     Царица приказала их сжарить. После взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу.
     Съел он это угощение, царица и спрашивает:
     — Что, будет ли у тебя силы, как у моего сына?
     — Нет, ещё не будет! А слышал я, что есть в чистом поле чудище о шести головах. Пусть царевич с ним поборется. Одно что-нибудь: или чудище его пожрёт, или он привезёт ещё шесть сердец.
     Царица побежала к Ивану–царевичу:
     — Чадо моё милое! Мне немного полегчало. А слышала я, что есть в чистом поле другое чудище, о шести головах. Убей его и привези шесть сердец.
     Иван–царевич сел на коня и поехал в чистое поле, привязал коня к старому дубу, а сам сел под дерево.
     Прилетело чудище о шести головах, весь дуб пошатнулся.
     — Ха, ха, ха! Конь, на обед, молодец, на ужин!
     — Нет, чудище поганое! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! ; Иван-царевич кричит ему.
     Натянул царевич свой тугой лук, пустил калёну стрелу и сбил чудищу три головы. Бросилось на него чудище поганое, и бились они долгое время. Иван–царевич осилил, срубил и остальные три головы, вынул из чудища шесть сердец, привёз и отдал матери.
     Она того часу приказала их сжарить. После взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу. Пан Плешевич от радости на ноги вскочил, царице челом бил. Съел шесть сердец.
     Царица и спрашивает:
     — Что, станет ли у тебя силы, как у моего сына?
     — Нет, не станет! А слышал я, что есть в чистом поле чудище о девяти головах: Коли съем его ещё сердца-тогда наверное будет у меня силы с ним побороться!
     Царица побежала к Ивану–царевичу:
     — Чадо моё милое! Мне получше стало. А слышала я, что есть в чистом поле чудище о девяти головах. Убей его и привези девять сердец.
     — Ах, матушка родная! Ведь я устал, пожалуй, мне не выстоять супротив того чудища о девяти головах!
     — Дитя моё! Прошу тебя, съезди, привези.
     Иван–царевич сел на коня и поехал. В чистом поле привязал коня к старому дубу, сам сел под дерево и заснул.
     Вдруг прилетело чудище великое, село на старый дуб, дуб до земли пошатнулся.
     — Ха, ха, ха! Конь, на обед, молодец, на ужин!
     Царевич проснулся и отвечает ему:
     — Нет, чудище поганое! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь!
     Натянул свой лук, пустил калёну стрелу и сразу сшиб шесть голов, а с остальными долго, долго бился. Срубил и те, вынул сердца, сел на коня и поскакал домой.
     Мать встречает его:
     — Что, Иван–царевич, привёз ли девять сердец?
     — Привез, матушка! Хоть с великим трудом, а достал.
     — Ну, дитя моё, теперь отдохни!
     Взяла от сына сердца, приказала сжарить и отнесла в темницу к Пану Плешевичу.
     Пан Плешевич съел, царица и спрашивает:
     — Что, станет ли теперь силы, как у моего сына?
     — Станет-то станет, да всё опасно. А слышал я, что когда богатырь в баню сходит, то много у него силы убудет. Пошли-ка наперёд сына в баню.
     Царица побежала к Ивану–царевичу:
     — Чадо моё милое! Надо тебе в баню сходить, с белого тела пот омыть.
     Иван–царевич пошёл в баню. Только что омылся, а Пан Плешевич тут как тут, размахнулся острым мечом и срубил ему голову.
     Узнала о том царица, от радости запрыгала, стала с Паном Плешевичем в любви поживать да всем царством заправлять.
     Осиротели двое малых сыновей Ивана–царевича. Вот они бегали, играли, у бабушки, задворенки оконницу изломали.
     — Ах вы, такие-сякие! ; Обругала их бабушка-задворенка. ; Зачем оконницу изломали?
     Прибежали они к своей матери, стали её спрашивать:
     — Почему-де так неласково обошлась с нами?
     Говорит мать:
     — Был бы у вас батюшка, заступился, да убил его Пан Плешевич, и схоронили его во сырой земле.
     — Матушка! Дай нам мешочек сухариков, мы пойдём оживим нашего батюшку.
     — Нет, дитятки, не оживить его вам.
     — Благослови, матушка, мы пойдём.
     — Ну, ступайте.
     Того часу дети Ивана–царевича срядились и пошли в дорогу. Долго ли, коротко ли шли они, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, ; попался навстречу им седой старичок:
     — Куда вы, царевичи, путь держите?
     — Идём к батюшке на могилу: хотим его оживить.
     — Ох, царевичи, вам самим его не оживить. Хотите, я помогу?
     — Помоги, дедушка!
     — Нате, вот вам корешок. Отройте Ивана–царевича, этим корешком его вытрите.
     Они взяли корешок, нашли могилу Ивана–царевича, разрыли, вынули его, тем корешком вытерли.
     Иван–царевич встал:
     — Здравствуйте, дети мои милые! Как я долго спал!
     Воротился домой, а у Пана Плешевича пир идёт.
     Как увидал он Ивана–царевича, так со страху и задрожал.
     Иван–царевич предал его лютой смерти.
     Схоронили Пана Плешевича и отправились поминки творить. И я тут был, поминал, кутью большой ложкой хлебал, по бороде текло, в рот не попало!
++++++++++++++++++++++
.....
Притворная болезнь. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил, был царь с царицею, а детей у них не было. Стали они со слезами бога молить, чтоб даровал им хоть единое детище, и услышал господь их молитву: Царица и забеременела.
     В то самое время понадобилось царю надолго отлучиться из дому. Простился с женой и отправился в дорогу.
     Много ли, мало ли прошло времени, родила царица сына Ивана–царевича, такого красавца, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать.
     Рос он не по годам, не по дням, а по часам, по минутам, как тесто на опаре киснет. Вырос такой сильномогучий богатырь, что всякий стул под ним ломается, и просит царицу, чтоб приказала сделать ему железный стул, и тот с подпорами.
     Вот воротился царь домой. Царица обрадовалась, встречает его и сказывает, какого она ему сына родила, сильного, могучего богатыря.
     Царь не хотел верить, чтоб мог такой сын от него народиться. Сделал пир, созвал всех князей, и бояр, и думных людей. Спрашивает их:
     — Научите, что мне делать с неверной женой, топором казнить её или вешать?
     Один думный сенатор отвечает ему:
     — Чем казнить да вешать, лучше сослать её с сыном в дальние страны, чтоб об них и слуху не было.
     Царь согласился, и тотчас выслали их из того государства. Вышла царица с Иваном, царевичем за городские ворота.
     — Любезная матушка! ; Говорит он. ; Сядь, отдохни здесь, а я от отца моего пешком не пойду.
     Вернулся назад и просит у царя лошади.
     — Ступай в заповедные луга. Там пасутся мои табуны, выбирай себе любого коня.
     Приходит Иван–царевич в заповедные луга, начал коня выбирать: на которого руку положит, тот и издохнет.
     Выбежал к нему пастух:
     — Э, эх, Иван–царевич! Ты здесь не выберешь по себе коня. Возьми-ка вот этого для матери, а для тебя есть добрый конь на острову. Там растут двенадцать дубов, под ними выход есть, в том выходе стоит конь на двенадцати цепях, за двенадцатью дверями и за столькими ж замками. Каждый замок в пятьдесят пуд.
     Иван–царевич благодарствовал на том пастуху, брал одного коня и держал путь к матери. Сажал её на того коня, а сам возле пешком шёл.
     Много ли, мало ли ушло времени, увидали они двенадцать дубов.
     Побежал туда царевич, открыл выход и начал ломать и двери и замки. Только что конь услыхал по себе богатыря, тотчас стал помогать, копытами цепи, двери разбивать.
     Подходит Иван–царевич к коню, надевает на него богатырский прибор и выводит в поле чистое. Сел верхом и начал пытать своего коня.
     Мать ему говорит:
     — Сын мой любезный! Завёл меня в такие пустые, безлюдные места, да и покинуть хочешь.
     — Нет, матушка! Я тебя не покину. А коня пытаю.
     Раскинули они на острову палатку, жили и питались, чем бог послал. Однажды говорит Иван–царевич:
     — Государыня моя матушка! Благослови меня в дальнюю дорогу. Чем тут жить, лучше поеду, отыщу себе державу.
     Поехал он и долами, и горами, и темными лесами. Выезжает на ровное место и видит впереди, словно гора воздымается.
     — Дай подъеду!
     Подскакал поближе, глядь, а то лежит богатырь убитый.
     — Эх, ; думает царевич, ; славный был богатырь, да какой-то злодей сгубил: Может, сам-то и ногтя его не стоит!
     Подивовался–подивовался и хотел было ехать дальше. Вдруг мёртвый богатырь отзывается:
     — Что ж ты, Иван–царевич, только посмотрел на меня, а ни слова не вымолвил? Ты бы спросил меня, я б тебе добро посоветовал. Вишь ты, младой юноша, и сам не ведаешь, куда едешь, а едешь ты прямо к Огненному царю: Не доезжая до его царства вёрст тридцать, уж огнём жжёт! Столкни-ка моё туловище да возьми мой щит и острый меч, кладенец. Как станешь подъезжать к огненному царству и начнёт тебя огнём жечь, ты закройся моим щитом и не бойся жару, а приедешь к самому царю, он тебя встретит с обманом. Смотри, в обман не давайся, бей его один раз, а убьёшь, меня не забудь!
     Иван–царевич взял щит и меч, кладенец, поскакал, полетел к Огненному царю, на всем скаку ударил его раз. Огненный царь наземь пал и кричит:
     — Бей ещё!
     — Русский богатырь не бьёт два раза, а раз да горазд!
     Убивши царя, бросился его осматривать и нашёл у него мёртвую и живую воду. Взял ту воду и поехал к мёртвому богатырю. Соскочил с своего доброго коня, поднял голову богатыря, приложил её к туловищу и спрыснул мёртвой и живой водою.
     Богатырь встал. Назвались они братьями и пошли путём, дорогою. Говорит богатырь:
     — Давай изведаем силу, чья возьмёт?
     — Эх, брат! Не надоело тебе лежать в чистом поле тридцать три года. А я не хочу пролежать и единого. Лучше разъедемся в разные стороны!
     И поехали они по разным дорогам.
     Иван–царевич приехал к своей матери, рассказал ей, как победил Огненного царя, и зовёт её с собой:
     — Поедем, государыня матушка, в его царство.
     — Ах, Иван–царевич! На что ты убил его? Ведь Огненный царь мне сват.
     Поехали они в то царство. Жили сколько-то времени, вздумалось царевичу на охоту ехать, а мать его достала мёртвую и живую воду, нашла Огненного царя, подкатила его голову к туловищу и давай взбрызгивать.
     Огненный царь открыл глаза и говорит:
     — Ах, любезная свашенька, долго ж я спал.
     — Спать бы тебе отныне и до веку! Мой сын, злодей тебя до смерти убил. Как бы нам его извести?
     — А вот как, ; говорит Огненный царь, ; только он вернётся, ты сделайся больна и скажи ему, что в таком-то царстве, куда ворон костей не заносит, есть одномесячные яблоки и от тех яблоков всякая хворь проходит. Пусть-ка достанет.
     Сын вернулся домой, мать больна лежит, посылает его за одномесячными яблоками.
     Иван–царевич оседлал своего доброго коня и стрелой полетел в то царство далёкое, куда ворон костей не заносит.
     А там царствовала девица, красавица, и был у ней пир большой. Выглянул из окна один из гостей и говорит:
     — Приехал к вам младой юноша: конь под ним аки лютый зверь, сбруя и все приспехи богатырские словно жар горят.
     Встречала его царевна середи двора широкого, сама снимала с доброго коня. Взялись они за белые руки и пошли во дворец.
     Села царевна на золотой стул, а русский богатырь сам себе место нейдёт.
     — Не будешь ли гневаться? ; Говорит Иван–царевич. ; Ведь я с просьбой приехал.
     — Говори: что надобно? Все тебе в угоду сделаю.
     Он ей сказал свою нужду. Тут они долго пировали и забавлялись, после того обручились и дали слово крепкое, чтоб ей за другого замуж нейти, а ему на другой не жениться.
     Пора Ивану–царевичу и в путь отправляться. Невеста, красавица навязала ему одномесячных яблочков, пошла провожать и говорит ему:
     — Я слышала, ты большой охотник. Подарю тебе двух собак. Эй, Тяжёлый и Лёгкий! Служите царевичу, как мне служили. Коли что над ним приключится, лучше и назад не бывайте!
     Едет Иван–царевич домой. Мать увидала и говорит свату:
     — Вон наш разлучник едет!
     Тотчас заперла Огненного царя за кипарисные двери, а сама на постель легла. Входит Иван–царевич во дворец и отдаёт матери одномесячные яблоки.
     Вдруг собаки бросились к кипарисной двери и начали грызть. Мать говорит:
     — Сын мой любезный! Какую привёл ты охоту? Мне и без того мочи нет, а они дверь грызут.
     Царевич закричал на своих собак, и они улеглись возле него.
     На другой день поехал он с своей охотой позабавиться, а мать кинулась свата отпирать и просит его извести как-нибудь сына.
     Пошёл Огненный царь к озеру, на песчаные берега, злого змея караулить. Мало ли, много ли дожидался, выходит змей на берег, лёг и заснул. Огненный царь одним взмахом отрубил ему голову, вынул зелье и понёс к сватье. Отдаёт ей:
     — На, ; говорит, ; напеки с этим зельем лепёшек и покорми сына.
     Иван–царевич вернулся домой и просит у матери:
     — Нет ли поесть чего?
     Она отвечает:
     — Мочи моей нет, ничего не готовила, только лепёшек напекла, возьми и кушай на здоровье!
     Только он взял одну лепёшку, собака из рук её вырвала.
     — Ну, сынок, завёл ты охоту, не дадут и куска съесть!
     — Я, матушка, другую возьму.
     Взял ещё, другая собака и эту вырвала. Взял третью, откусил и тут же помер. Мать соскочила с постели, отперла кипарисную дверь и выпустила свата.
     — Ну, ; кричит, ; извели, наконец, нашего злодея!
     Выковырнули у Ивана–царевича глаза и бросили его в колодец, а сами стали жить да веселиться.
     Собаки бились, бились около колодца, вытащили Ивана–царевича и понесли к наречённой невесте. А ей уж сердце сказало, что нет его на свете. Вышла она далеко к нему навстречу, взяла его на свои белые руки, понесла во дворец и написала к своей сестре, чтобы та прислала новые, лучшие глаза и воды живой и мёртвой.
     Начали его лечить, живой водой вспрыскивать. Иван–царевич встал:
     — Ах, моя милая невеста! Как долго я спал.
     — Спать бы тебе вечным сном, кабы не я! ; Отвечала невеста и рассказала все, что с ним мать сделала.
     Пожил он у ней несколько времени и собирается домой. Говорит ему царевна, красавица:
     — Иван–царевич! Не давайся в обман матери.
     Он оседлал коня и едет домой. Мать узнала его и закричала:
     — Опять едет мой злодей, и две собаки впереди бегут!
     Заперла своего свата за кипарисную дверь, сама села под окно и горючьми слезами обливается.
     Иван–царевич въехал на двор, соскочил с коня и пошёл к матери. Собаки за ним и бросились дверь грызть.
     — Матушка! ; Говорит царевич. ; Подай мне ключ от этой двери.
     Она мялась, мялась, не хотела ключа отдавать, разные отговорки приводила:
     — И ключ-то потерян, и отпирать-то незачем!
     Иван–царевич сам нашёл ключ, отворил дверь, а за дверью сидит в креслах Огненный царь.
     Закричал царевич своей охоте:
     — Тяжёлый и Лёгкий! Возьмите Огненного царя, отнесите в чистое поле и разорвите на мелкие части!
     Собаки схватили его и разорвали на мелкие части: не только человеку кусков не собрать, даже птице не сыскать!
     Потом Иван–царевич сделал тугой лук и кленовую стрелу и говорит матери:
     — Пойдём теперь со мной в чистое поле!
     Пришли они в чистое поле. Царевич натянул свой тугой лук, положил одаль:
     — Становись, матушка, рядом со мною. Кто из нас виноват, того кленовая стрела убьёт.
     Мать прижалась к нему близко-близко. Сорвалась стрела и попала ей прямо в сердце.
     Иван–царевич поехал к своей невесте. Пристигла его в пути, дороге тёмная ночь.
     Усмотрел он вдали огонёк, поехал в ту сторону, стоит избушка, а в избушке старуха сидит. Завёл с нею разговор о том, о сем. Старуха ему и сказывает:
     — Есть у нас в озере страшный змей о двенадцати головах, все людей пожирает. Нынешнюю ночь вывезут к нему на съедение самоё царевну: так вышло по жребию!
     Иван–царевич не ложился спать, со полуночи пошёл на то озеро. Царевна стоит на берегу и во слезах говорит таковы речи:
     — Лютый змей! Пожри меня скорее, кончи мои мучения.
     Распахнулось у ней покрывало, и узнал Иван–царевич свою невесту, и она его признала.
     — Ступай отсюдова, ; говорит ему царевна, ; не то лютый змей и тебя съест!
     — Не пойду, ; отвечает Иван–царевич, ; мы с тобой обручились, чтобы вместе жить, вместе и помереть.
     Вот лезет из озера змей о двенадцати головах:
     — Эх, красная девица! Да у тебя заступа есть. Ну что ж! В моем брюхе и заступе будет место.
     — Ах ты, проклятый змей! ; Сказал Иван–царевич. ; Ты прежде пожри, тогда и хвались.
     Вынул свой острый меч, раз махнул, и снял с него шесть голов. В другой махнул, и остальные сбил.
     Потом Иван–царевич поехал с своей невестою в её царство, обвенчались и жили долго и счастливо.
+++++++++++++++++++
.....
Пришельцы. Балашихинские бывальщины. Реконстр!!
=============
     Это вот рассказывал один чудак, что, мол с детства в чудеса верил, ему бабка много нашёптывала, чтобы угомонить к ночи. А как подрос, так в инопланетян стал верить, в институте работал закрытом по наноэнергетике. Они там вошли, оказывается, в контакты с микроцивилизациями, которые внутри людей обосновались.
     Идёт он как-то по улице в Питере, улицу стал переходить, тут визг и в бедро ему капот попадает от машины. Спазу крик, шум, мат-перемат, а он по-тихому перебрался на другую улицу, отряхнулся, поднимает глаза, чтобы понять, где он, и видит, как по улице летит Диван Диваныч, а за ним пуфики, кресла, стульчики, раскладушки. Ну, так в метре от асфальта. Ну, думает чудик этот, всё, кирдык настал.
     Душа в пятки ушла и оттуда звонит ему в мозжичок по внутренней связи, обстановку запрашивает. Это всё чудак этот рассказывает.
     И дальше он рассказывает про этот случай. Думает он в этот момент, вот ведь, что такое душа? На философию потянуло. В душе есть всё, что в мире есть. Дальше перестало думаться.
     Покрутил он головой, глядь товарищ идёт, таких тогда много ходило. Спрашивает этот чудак у прохожего этого, а что, мол, не Ваши ли это предметы тут расхаживают. А у него вроде как поводок в руке был к предметам уходящий.
     Тот, проходящий этот, остановился, посмотрел округ себя, потом на него, и спрашивает:
     --- Какой, мол, такой холодильник?
     Чудак ему говорит:
     --- Да не холодильник? А Диван Диваныч с семейством.
     И он, чудак этот, пальцем стал показывать ему за спину. А там и вправду холодильник. Тот поворачивается, а ничего там и нету. Что за чудеса.
     Тут слышит, чудак дальше рассказывает, по внутренней связи Душа его подсказывает, что, мол, не показывай пальцем-то, не хорошо это. Инопланетяне это.
     Чудак этот хватился умишком-от своим, пораскинул туда-сюда, и понял, что это не иначе, как инопланетяне прилетели. Так запрограммировали всё округ, что Диван Диванычи с Холодильниками летать по дворам начали.
     А это же ж известно, что как Инопланетяне прилетят, то это всё, спокою не будет. Пока не улетят по своим делам, вся жизнь неладом пойдет.
     Пошёл этот чудак в озеро Бабошкинское, нырнул в него, помолился, пообщался заодно с русалками, вынырнул, вернулся откуда ушёл. Вроде бы ничего, все ходят по асфальтам, никто не летает.
     Потом этого проходящего товарища вроде бы видел чудак этот где-то на перекрёстках, но ничего округ не летало, да и Душа чудака этого по пяткам не прыгала. Она первая чует, если что не так в окружающем мире.
     Жизнь наладилась. Теперь, если снова кому что прилетит, знаете, что делать. В Бабошино или ещё куда ныряйте. Главно чтоб поглубжее было, до пупа до самого Земли. Там ни масоны, ни мафия, ни чиновники, ни обрядники никакие не достанут.
+++++++++++++

Пришли вятские в Москву. Легенда. Быличка Симбирская. Сказка!!
===============
     Пришли вятские в Москву.
     Стоят перед башней Ивана Великого и говорят:
     — Как они туда затащили крест?
     А другой стоит и говорит:
     — Вот чудо великое!
     А как воткнули, да так, башню Ивана Великого нагнули, да крест в него воткнули!
++++++++++++++++++
.....
Про Адама и Евгу!!
=================
     Создал Господь Адама и Евгу и пустил их жить в пресветлом Раю; а к воротам райским приставил собаку, зверя чистого; по всем раю ходила, И повелел Господи собаке, зверю чистому:
     --- "Не пускай, собака, зверь чистый, не пускай ты чорта лукавого в рай: не напоганил бы он моих людей".
     Лукавый чорт пришел к райским воротам, бросил собаке кусок хлеба, а та собака и пропустила лукавого в рай. Лукавый чорт возьми, да и оплюй Адама с Евгой; всех оплевал, с головы до последнего мизинчика во левой ноге.
     Приходит Господи - только руками об полы ударил! На Адама с Евгой глянуть срамно! Но Богу, известно, не обтирать их стать, не марать же рук в чортовы слюни: взял, да и выворотил Адама с Евгой. От того и слюна стала погана.
     Говорил тогда Господь:
     --- «Слушай, собака, была ты, собака, была ты чистый зверь, ходила по всему пресветлому Раю; отныне же будь ты пёс нечистый, будь ты зверь; в избу тебя грех пускать, коли в церковь вбежишь, ту церковь нужно снова святить".
     С тех пор не собака зовется, а пёс: по шерсти погана, а по нутру чиста."
*****************
     Сабурово. Орловская губ.
+++++++++++++
.....
О происхождении названия села Аношкино!!
==================
     Много многожды лет тому назад по реке Дон проплывал корабль, на котором находился царь Петр Первый.
     Тут на берегу увидел царь несколько домиков, деревушка что ли какая, подумал царь и приказал пристать к берегу.
     Царь Пётр всегда был дотошный и решал разузнать про здешние места. Его встретили как положено на Руси встречать доброго хозяина, вынеся навстречу ему все припасы, что были заготовлены на всякие такие случаи, как раз хватило весь пень на берегу занять, ещё и под мышкой у местного старого солдата Онуфрия осталось, которого и послали на стречь царю, как он муштру-то знал и правильный фронт держать умел.
     А народ-то его звал Аношкой, за то, то что тот как со службы сошол, так и кричал бабам у колодца, мол, а ну-ка, расступись, служба идёт.
     Царь не побрезговал подарками, откушал с Аношкой, да пока разжёвывал кусок отсетра, три года как спойманного, солдат успел Петру обсказать доходчиво, как и положено по службе, про все дела тут и их достопримечательности.
     Царю Петро понравилось толковое разъяснение служивого, и он хотел узнать, как само село это называется. Тот ответил, что, мол, с утра называется Смирно, а к вечеру – Вольно.
     Царь рассмеялся и сказал, что, мол, пусть теперь и называется Аношкою, и своим дьякам так и наказал, те и записали.
     Сказывают ещё, что на это село претендовали местные монастырские службы. Но после занесения его в анналы гражданские, по сути царские, стало село свободным от посягательств церкви.
+++++++++++++++

Про Анюту. Воронеж. Анекдот. Сказка!!
=============
     Жил в одной деревне богатый мужик и бедный пастух Ванька. У мужика было две дочери. Одну он отдал за богатого, а другую за пастуха.
     Был праздник Покров. Приехал к тестю богатый зять. И Ванька пастух пришёл.
     Когда сели за стол, выпили изрядно, закусили, стал у богатого зятя тесть всё выспрашивать, сколько тот ржи посеял, сколько скота вырастил. А у Ваньки пастуха и спрашивать ничего не стал, потому что у него и добра-то всего было что дубинка да жалейка.
     Пообедали, поговорили. Потом Анюта, жена пастуха, пошла плясать и приговаривать:
     — Богатые свиньям месят и со свиньями едят, а мы с Ванькой прямо готовые пирожки едим, яичками прикусываем.
     Послушала богатая жена, обидно и завидно ей стало, что бедняки лучше её живут. Заплакала она, что у ней нету такого счастья. Как заплакала, так и окосела на оба глаза. Богатый её и оставил у тестя, без неё уехал.
     Так-то вот оно как бывает. Тут и сказке конец. А больше ничего и нету.
++++++++++++++++++++++
.....
Про бани. Играли раз в саду днём ребятишки. Быличка Симбирская. Сказка!!
===============
     Играли раз в саду днём ребятишки и раз как-то поиграмши распустили слух, что в бане видели чертей, банных анчуток, кикиморами что прозываются.
     — Мохнаты они, ; говорят ребятишки, ; а голова-то гола, будто у татарчат. И стонут эти анчутки.
     Стон в бане многие соседи слышали, особливо бабы да девки.
     Пошла про баню дурная молва, ходить ночью боятся мимо бани садом, а через сад был ход со второго Курмышка на первый и на Большую улицу, а Кирпичной-то улицей дальше было обходить.
     Прошло с год время. Стали о бане забывать. Вдруг оказия случилась: Одну девушку выдавали замуж на Курмышке, бедную нищенку за солдатика. На девишник баню истопили, пошли девки с невестой мыться, размывать ей усы, да из бани-то все нагишом и вышли в сад на дорогу и давай безобразничать и беситься. Да так и пошли, словно сами не свои, остановиться никак не могут: которая пляшет да поёт, что есть голосу, похабщину, которые друг на дружке верхом ездиют, хоркают по-меренячьи.
     Еле-еле их усмирили, перехватали, отпоили молоком парным с мёдом. Неделю хворали, всё жаловались на головную боль.
     Думали, что девки белены объелись, смотрели, нигде не нашли. Порешили, что это анчутки над ними подыграли.
     Баста с тех пор эту баню топить. Да на ярманку кто-то и вздумай ей попользоваться. Один печник, слышь, кутила был, Бубловым прозывался, сорви-голова такой, и пошёл в неё первый.
     Поддал, помотал веник в пару, хвать, с него дождик льет. Взглянул, а он в сосульках весь! Как бросит веник да с полка и хмыль нагишом домой. Прибежал в горницу в чём мать родила, без стыда, без совести.
     — Теперь верю, ; говорит Бублов, ; что у вас черти в бане-то живут!
     — Это тебе попритчилось, видно? ; Ему-то говорят.
     — Чего попритчилось? Шут с ней и с баней-то вашей!
     И рассказал. Сходили за его рубахой и штанами. Принесли, а они все в лепестки изорваны. Так все и ахнули.
     С той поры баню совсем забросили, а дом Веригиных кто ни купит, с год поживёт, так покойник в семье.
     А как наступит весна, все видят то утром, то в полдни, то вечером бегает по саду здоровенная нагая баба. Бросятся с дубьём её ловить, она убежит в баню. Ищут, ищут, а нету её нигде!
     Так года четыре продолжалось.
     Потом купил дом плотник один. Ушлый оказался, сломал он и дом, и баню, всё перебрал, и с того времени как рукой сняло.
+++++++++++++++
.....
Про бани. Муж с женой в баню пошли. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     Муж с женой в баню пошли. В бане никого больше не было, только они.
     Только муж помылся, да и хочет идти, жену кличет, а та не хочет, легла на полок, попариться ещё ей захотелось.
     Вдруг у окна чёрт закричал по-павлиньему.
     Муж-то выбежал, пробежал вокруг бани и вспомнил вдруг про жену. Бежит муж назад, а уж его не пускает нечистый-то в баню, дверь с той стороны припёр. Потом одну женину шкуру мужу в окошко кинул. Да крикнул в догонку:
     — Вот твоя рожа, а вот женина кожа!
     А говорят, что нельзя мужу первым выходить из бани: сначала жена, потом только муж. Чёрт только того и ждёт, старается мужа отвлечь из бани, чтобы его жена одна осталась.
+++++++++++++++++++++
.....
Про бани. Один бесстрашный тоже в баню пошёл. Самара. Быличка Симбирская. Сказка!!
===============
     Один бесстрашный в баню пошёл, да долго оттуда и нейдёт.
     Пошли к дверям звать его, а его не пускают. Стали в дверь стучать, а ему только больнее от этого, криком кричит, чтобы не открывали, больно ему.
     Зовут его, а он и говорит:
     — Вот мне сейчас гроб делают.
     И слышат снаружи, что в бане пилят и стругают, и топором стучат. Он кричит:
     — Вот теперь меня уже заколачивают!
     И слышно, как гвозди вбивают. Думали, что он сам разыгрывает, попугать хотел вроде.
     Утром вошли, а он мёртвый, в гробу, середи бани.
++++++++++++++++++++
.....
Про бани. Одна девка бесстрашная в баню пошла. Самара. Быличка Симбирская. Сказка!!
===============
     Одна девка бесстрашная в баню пошла.
     — Я, ; говорит, ; в ней рубаху сошью себе и назад вернусь.
     Пришла в баню, углей с собой взяла, а то ведь не видать ничего. Сидит и раздувает их. А полуночное время было уже.
     Начала она наскоро рубаху смётывать, смотрит, а в корчаге её уголья раздувают маленькие чертенята и около неё бегают.
     Она шьёт себе, а они уж кругом обступили и гвоздики в её подол вколачивают.
     Вот она и начала помаленьку с себя рубаху спускать с сарафаном, спустила да в сшитой рубахе и выскочила из бани.
     Наутро взошли в баню, а там от сарафана одни клочья только остались.
+++++++++++++++++++++
.....
Про бани. Стояла у нас на Курмышке. Самара-Симбирск. Быличка. Сказка!!
===============
     Стояла у нас на Курмышке в Симбирске баня в саду у Веригиных.
     Осталась после хозяйки умершей дочь, невеста была уже, Дуня её звали. Всё она об матери плакала. И пронёсся слух, что мать к ней по ночам змеем летает. Прилетит это к полyночи и над трубой рассыплется.
     Похудела бедная дочка-то, иссохла, ни с кем не говорила и всё в полдни в баню ходила.
     Стала за ней её тётка подсматривать, зачем это Дуня в баню ходит.
     Раз досмотрела и услыхала, что она с матерью-покойницей говорит, и обмерла тётка со страху.
     Слышит тётка, как Дуня говорит:
     — Не скажу мамынька, никому! Я рада, что ты ко мне ходишь.
     Тётка тихонько отошла от бани, а Дyня вернулась в горницу такая весёлая, только бледная, ни кровинки в лице.
     — Ты, Дуня, не скрывай, ; сказала ей тётка, ; что видишься с матерью в бане.
     Девка-то взглянула на неё и закричала недаровым матом:
     — Ты, проклятая, меня извести хочешь, задушить хочешь!
     — Ты не сердись, Дунюшка, я тебе с матерью видеться не запрещаю.
     Уговаривать её принялась. Девка вдруг повеселела и всё тётке рассказала.
     Как только она тётке все рассказала, в самую полночь девку в постели мёртвой нашли.
     Пошёл слух, что Дуню мать убила, и даже сама старуха-обмывалыцица говорила, что на груди у Дyни видела два пятна, словно они нарисованы, точь-в-точь крылья вора, а это значит мать-то в виде змея прилетала и дочь за то убила, что та тётке проговорилась.
     Люди видели этого змея, как он над Веригиным садом пролетел и над баней рассыпался.
     После смерти дочери дом и сад остались заброшены. Окна в доме заколочены, и никто не покупал, а место было хорошее.
     Все чего-то боялись.
     Потом нашёлся один, немец вроде, купил, всё там разобрал, на дрова пустил, а себе каменный дом поставил. Больше ничего такого там не случалось.
++++++++++++++++
.....
Про башкира, мещеряка, хана и купцову дочь. Реконстр!!
================
     Был один богатый человек. У него было два работника. Один был башкир, а другой был мещеряк. Мещеряк был бойкий, красивый, а башкир был плохой какой-то, всё молчит, да делает, всё молчит, да делает. Ну вот так они живут все, да и трудятся.
     И вот один раз как-то мещеряк сидел на улице, а башкир мёл что-то округ ограды. И тут к мещеряку вышла дочь хозяина и села рядом с ним. И говорит девка мещеряку:
     --- «Возьмёшь меня замуж? Если любишь, так я пойду за тебя замуж».
     Мещеряк отвечает:
     --- «Как не любить такую красивую девицу? Люблю»
     На то говорит ему купцова дочка:
     --- «Коли любишь, так сегодня ночью поедем вместе. Возьми у моего отца пару лошадей, запряги и потом постучи мне в окно. Тогда мы и поедем с тобой».
     Так и сговорились. А она уж давно в невестах была, только отец-то её уж больно как привередлив был. Все женихов отшивал, то хозяйство негожее, то лицом не тот, то хром. Ей уж заскучало совсем, хотелось детишек-то при жизни обнянькать. Хоть за кого готова была. А мещеряк-от был не дурён, и собой не плох, авось проживём, думает.
     А работник-башкир, который мёл в ограде, слышал их разговор. Мещеряк на радости пошел пировать. Напился, пришел пьяный. Запрёг пару лошадей, изготовил все; потом зашел в избу, надел хорошую одёжу. Как он зашел в избу, тот, башкирин-то, и спрятал у него вожжи. Надел мещеряк хорошую одёжу, сел – поехал; раз ли, два ли лошадей ударил и поехал без вожжей.
     Башкир ждёт, да ждёт часа два, мещеряка нету. Потом пришли одни лошади, без мещеряка. Лошади увезли пьяного мещеряка, без вожжей, куда-то и там выронили. Тогда этот башкир взял вожжи и поехал искать мещеряка. Нашёл его в степи и стоптал совсем лошадями, а пришли волки прохожие и кости его обгладали. Не стало мещеряка.
     Потом пришёл башкир домой; постучал в окно, где спала хозяйская дочь, и разбудил ее. Девка открыла окно и бросала свою одёжу; добро все бросала на повозку, а потом сама вышла. Сели и поехали вместе.
     Ехали, ехали. Девка и спрашивает:
     --- «Что, ничего не говоришь-то?»
     Остановились тогда. Посмотрела она и видит, что это не мещеряк.
     --- «Как так? Я тебе ничего не говорила!»
     Тот молчит. Тогда эта дочь купцова говорит:
     «Ну и ладно. Сбежала, всё одно теперь. Бог, видно, так велел! Чего тут поделаешь?»
     Ехали, ехали. Нет ни одной деревни. Наконец, попался им мост. За мостом деревня, а проехать туда нельзя: мост плохой.
     Посылает она его квартиру искать. Прошёл он через мост пешком, зашёл в деревню. Квартир там нету. Живет там хан. Он спрашивает у хана:
     --- «Нет ли тут простой квартиры?»
     Хан сказал:
     --- «Вот есть пятистенный дом, он простой. Коли хочешь, так покупай».
     Башкир и купил этот дом за сто рублей. Потом пошел за бабой через мост; приехал на квартиру и живёт. Живет он, значит. А Хан и думает:
     --- «Что это, баба у мужика хорошая, а сам он плохой. Надо взять бабу-ту себя, я же хан».
     Поговорил с советниками. Один советник сказал ему:
     --- «Вот есть аул и там есть хан, а у хана есть дочь. Пускай он тебе привезёт эту дочь замуж. Она тоже красивая. Если он её привезет, так тебе не надо брать у него бабы, а не привезет, так возьми у него бабу».
     Послал хан одного советника за башкиром. Башкир пришел к хану. Хан сказал ему:
     --- «Вот там у хана дочь есть, тащи её к нам. Если не притащишь, так добро не будет тебе!»
     Башкир ему и говорит:
     --- «Ладно, ты хан, твоя воля».
     Пришёл домой. Баба его спрашивает:
     --- «Чего тебе приказал хан?»
     Башкир рассказал ей. Баба сказала ему и говорит:
     --- «Ничего, притащишь её. Я тебе бумагу напишу. Она будет сидеть в двухэтажной избе, в окно смотреть; ты давай ей эту бумагу».
     Пошёл башкир с этой бумагой. Пришёл туда; показал ей эту бумагу, которую написала ему баба. Та смотрела, читала и говорит башкиру:
     --- «Заходи сюда».
     Зашёл он, сел. Девка и говорит:
     --- «Вот тебе ключ; ты поди под сарай, отпирай; там повозка и пара лошадей, запрягай, а ключ сюда подавай. Положу его на место, а то отец узнает».
     Запрягли лошадей; сели, вместе поехали. Девка эта училась вместе, в одном училище, с дочерью того хана; и, когда учились, они дали друг другу клятву, что коли одна сперва выйдет замуж, то обеим туда идти, в одно место, хоть, говорит, хороший муж, хоть плохой.
     Приехали домой. Первая баба и говорит ему:
     --- «Поди к хану, скажи ему: дочь того хана приехала сюда, да не пойдёт к хану, а пойдет к тому, кто её привез».
     Хан сказал на то:
     --- «Не придёт, так не придёт! Чево поделать? Пускай не придёт».
     Хан опять к советникам, что, мол, поделать? Один советник сказал ему:
     --- «Вот в таком-то месте, за такой-то рекой, есть 6 штук золотоголовых зайцев; они такие дурные, что сами кончат башкира, если увидят: пусть он принесёт их сюда».
     Так советовал. Послал хан одного советника звать башкира. Позвали; он пришёл и говорит ему хан:
     --- «В таком-то месте есть такие-то зайцы… Не притащишь, добро не будет тебе».
     Пришел башкир домой, плачет. Баба спрашивает:
     --- «Как и что там. Чего приказал хан?»
     Не башкир может говорить, плачет, плачет. Баба говорит:
     --- «Отдыхай маленько, потом скажешь».
     Спал он, потом встал. Баба спрашивала:
     --- «Ну вот, запишу я тебе бумагу, потом дам тебе кошму, белую, новую, чистую, на ней никакой приметы нет. Когда через реку переходить будешь, тогда к подошве в сарык клади эту бумагу, а то утонешь. А как придёшь на место, эту кошму клади; сам зайцам не показывайся. Через час смотри».
     Он перешел реку, разостлал кошму; лежал час; потом смотрел, а на кошме лежат шесть зайцев. Взял их с кошмы, потом кошму взял и пошёл домой. Через реку перешел, опустил их всех на дорогу, так они глядь, сами идут, играют, которой вперед идёт, которой сзади идёт.
     Пришел башкир этот в деревню, принёс зайцев в свою избу, оставил их там, а сам пошел к хану, сказал ему:
     --- «Зайцы у того останутся, кто их притащил, а к вам не пойдут».
     --- «Ну, не придут так не придут. иди домой!»
     Ну и айда, башкир ушел домой. Хан опять советуется:
     --- «Надо как-нибудь взять его бабу».
     Один советник говорит:
     --- «Вот в таком-то месте есть море, на этом море есть дракон, пусть он этого дракона притащит сюда».
     Послал хан за башкиром, он и пришёл. Говорит ему хан:
     --- «Вот так и так… Не притащишь, добра не будет вам!»
     Башкир пошёл домой, плачет. Говорит ему баба-от:
     --- «Ты отдыхай, давай, потом скажешь».
     Спал башки, потом встал. Жена спрашиват:
     --- «Чего сказал хан?»
     Отвечал башкир:
     --- «Вот в таком-то месте есть Дракон, надо его привесть.
     А сам всё плачет. Она ему говорит:
     --- «Вот я бумагу напишу тебе, дам пешню. Эту бумагу держи в руке. Как дойдёшь до него, пешней коли прямо. Как поколешь его, так сразу садись на него верхом, бей хлыстиком».
     Как сказала, так он и сделал. Ударил пешней, сел верхом; как ударил хлыстиком, тот так и поехал прямо. Приехал верхом на звере в свою деревню, заехал прямо в ограду к хану. А зверь больно большой; половину деревни изломал зверь, как пришёл.
     Кричит башкир хану:
     --- «Приказал дракона тащить, я притащил, давай, бери!»
     Хан кричит ему:
     --- «Ой, не надо, не тащи, не надо! Отпусти его куда-нибудь!»
     А башкир ему отвечает:
     --- «Сам велел, а теперь, отпустить! Так нельзя маять человека! Прими присягу, ханскую, что больше не пошлёшь никуда!»
     Хан, однако же хорохорится, не принимает присяги, говорит:
     --- «Давай верь мне так, без присяги, не буду больше посылать».
     А башкир ему не верит, крутится на драконе по двору, все сараи уже размета, того гляди, за дом возьмётся. Потом, однако, принял хан ханскую присягу. Тогда башкир отпустил зверя, сам пошёл домой. Хан, на то он и хан, опять думает:
     --- «А что мне присяга, одну присягу нарушу, ничего не будет».
     Опять советуется со своими советниками. И насоветовали они ему ещё один совет. Выкопали яму глубины 40 сажен, набросали туда дров, налили керосину. Послал хан за башкиром. Тот пришел, спрашивает:
     --- «Чего прикажете?»
     Говорит ему, приказывает хан тот:
     --- «Вот что прикажем тебе теперь. У меня отец живёт на том свете. Иди башкир к нему, да узнай, как живёт, здоров ли? Придёшь, так скажи мне».
     Отвечает ему башкир:
     --- «Ладно».
     Пошел он домой, рассказал бабе. Баба его говорит:
     --- «Иди туда. Дойдёшь. Дам я тебе колотушку и жалезную лопатку. Будешь ими копать землю и ляжешь, только мимо ямы. Жди, пока они сожгут дрова и керосин. Они бубт думать, что ты в яме их. Вот тебе золотая чашка, как придёшь, так отдай её хану и скажи, что, мол, отец подарил, тебя, хан великий, в гости звал. Да вот тебе ещё серебряную чашку, скажешь, что это, мол, мать подарила. Шибко, мол, хают тебя на том свете, хан, что не приходит к нам мой сын. Так и скажи. Да только сразу не ворочайся. Не поверит хан. Туда худу не меньше месяца. На двадцать седьмой день приходи. Поверит».
     Пошел, значит, башкир. Тут по дороге в яму толкнул его хан, башкир мимо его яму да в свою скатнулся. А хан зажёг дрова и керосин. Сгорело там всё. Хан думает, что не стало башкира. А тот вылез с ямы и в лесу в шалаше сидит, дни считает, как баба велела.
     Через две недели хан пошел к его бабе и говорит:
     --- «Айда баба ко мне, твой мужик сгорел, кончал».
     Та ему и говорит:
     --- «Никак он не сгорел. Ты ведь его посылал на тот свет к отцу; он придёт! Буду ждать ещё».
     Хан зубами скыпнул и говорит:
     --- «Ну, жди! Приду потом, возьму замуж».
     Вот уже три недели прошло. Опять хан пришёл, кричит с порога прямо:
     --- «Айда баба ко мне! Сколько время прошло, он не пришёл! Не придёт он больше!»
     Но она не пошла, говорит, положенное время ещё не вышло по правилам. Ждать надо. На двадцать седьмой день хан опять пришел к бабе, и говорит:
     --- «Айда ко мне! Всё равно, не придёт!»
     Она ему обещает:
     --- «Ещё три дня осталось. Месяц кончится, тогда и пойду за тебя, хан, замуж».
     Месяц прошёл. Башкир пришёл, пошёл прямо к хану и говорит ему:
     --- «Вот эту чашку хан, тебе отец подарил. А эту чашку тебе мать подарила. Ругают тебя шибко, зачем ты сам не пришёл!»
     Хан тогда и говорит:
     --- «Я пойду сам, узнаю, здоров ли отец, как там живёт да поживает. Ты видел, а я не видел, плохо меня там встретят. Копай башкир мне яму, буду как и ты ходить на тот свет».
     Ну что тут делать, хан приказал, надо делать. Башкир сам копал, копал, да сам не смог, нанял ещё людей копать. Наконец выкопали яму на 40 сажен. Потом, как советники сказывали, башкир сто сажен дров наготовил, и 10 пудов керосину туда слил. Потом говорил хану:
     --- «Ну что хан, всё сделал, давай, айда, иди!»
     Хан полез в яму на свидание к отцу, советники всё подожгли. Решили, что пошёл к отцу. Он там кручинился, кричал оттуда, чтобы его выняли, но ханский приказ, что закон.
     Вот так башкир с помощью своей бабы, которую украл у купца, перехитрил двух ханов, но остался жив и сейчас поживает. А советники поставили его самого ханом. Де такие счастливые ханы земле башкирской всегда нужны.
+++++++++++++

Про бедного мужика и барина. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил мужик бедный-пребедный.
     Не было у него ничего, окромя старенькой, хроменькой лошадёнки. И вот думает мужик, с чего бы ему начать богатеть.
     А недалеко от него жил богатый барин. И всего-то у него было много, и всего-то хватало. Вот сел мужик на свою хроменькую лошадёнку, да и поплёлся к барину. Приехал, а барина на этот час дома не было. Он на охоте был. Жена его, так та дома была.
     Подходит мужик к дому, а у ворот, во дворе, свинья баринова с маленькими поросятами ходит. Мужик хоть и беден был, да сметливый, решил над барыней подшутить. Подошёл он к свинье, кланяется ей во все стороны и приговаривает:
     — Свинушка пестра, моей матушке сестра, пойдём на поминки обедать.
     А барыне всё с крыльца видно, а только не слышно. Посылает она слугу узнать, в чем дело, что мужику от свиньи надо. Подошёл слуга, спрашивает. Ну, а мужик не слушает его, своё приговаривает:
     — Свинушка пестра, моей матушки сестра, пойдём на поминки обедать.
     Вернулся слуга, говорит барыне:
     — Мужик-дурак, нашу свинью на обед звал.
     Рассмеялась барыня и говорит:
     — Как был он бедный мужик-дурак, так он дураком и остался. Пусть он ещё и поросяток с собой возьмёт. Да подай ему мою лучшую шубу, чтобы моя свинья нарядной на обед приехала.
     Сделал всё слуга, как барыня приказала. Отдал шубу её мужику. А тот посажал и поросят, и свинью в телегу, прикрыл их всех шубой и говорит:
     — А шубу я положу отдельно. Пусть свинья будет прямо на обеде одетая.
     Сел на свою худалую лошадёнку и поплёлся скорей домой. А барыня стоит на крыльце и вспоминает довольная, как она над мужиком надсмеялася. Ждёт мужа домой. Вот вернулся муж, она ему все и рассказала.
     Выслушал тот, да и говорит:
     — Не мужик дурак, жена, а ты дура. Он ведь привезёт свинью домой, зарежет, да ещё и поросятки останутся. Ты хоть, чей он, спросила?
     — Нет, не спросила.
     Закричал барин слуге:
     — Готовьте мне тройку лучших лошадей! Я поскачу догонять его.
     Запрягли ему лучших лошадей. И он поскакал догонять мужика. А мужик тем временем в тёмный, ему знакомый лес заезжал. Прислушался он, слышит: догоняет его барин. Лошадёнка-то у него старенькая, да ещё с поросятами, двигалась медленно.
     Схоронил он свою хроменькую лошадку в кусты, чтобы её барин не заметил, а сам снял картуз, положил на дорогу, сидит и рукой держит, как раз барина ждёт. Подъезжает барин, еле остановил лошадей, и кричит на мужика:
     — Эй, мужик! Не видал, не проезжал ли тут мужик с поросятами?
     — Видал, ; говорит мужик. ; Вон по той дороге поехал. Только не догнать тебе его, барин. Вот я бы догнал. Я с лошадьми с детства занимаюся. Да только не могу я послужить тебе. Видишь, сокола ясного поймал, в шапке сидит.
     Отвечает ему барин:
     — Мужик, а мужик, догони ступай его, а я посижу, покараулю сокола. Авось не выпущу!
     — Ну, ладно, ; согласился мужик.
     Сел мужик хитрован на его лучшую тройку и был таков. Подъехал к своей лошадёнке с другой стороны, привязал её сзади тройки и потихоньку поехал домой, посмеиваясь над барином. А тот сидел, сидел, ждал, ждал мужика, надоело ему это занятие. Он думает:
     — Посмотрю-ка я пока сокола. Небось, не упущу.
     Стал потихоньку картуз поднимать, а сам рукой сбоку придерживает. Потом быстро рукой хвать! Картуз в сторону. Смотрит, а там, как ни есть, пустота. Ничего нету. Только муравей под лопушок быстро побежал. Понял барин, что обманул его мужик.
     Думает он:
     — Видать, он и был тот самый мужик, что жену мою обманул.
     Делать нечего, остался барин в дураках. Приезжает домой, а жена его встречать вышла.
     — Ну, жена, ; говорит барин, ; ты была дура, а я ещё дурачей. Ведь и меня тот же мужик обманул. Да ещё и сидеть в тёмном лесу заставил.
     А мужик домой приехал, его много детей встречает. Разбогател мужик. Дом новый построил, скотинку завёл, детей женил, весёлые свадьбы играл.
+++++++++++++++++++++
.....
Про белого бычка. Докучные сказки. Не сказать ли тебе сказочку. Симбирск. Сказка!!
===============
     — Не сказать ли тебе сказочку про белого бычка?
     — Скажи!
     — Я скажи, лучше ты скажи: не сказать ли тебе сказочку про белого бычка?
     — Не хочу сказать так.
     — Я не хочу, я не хочу, а за то, что ты не хочешь не сказать ли тебе сказочку про белого бычка?
     — Отстань! Не хочу сказать.
     — Я отстану, только не ты отстань, а скажи, не сказать ли тебе сказочку про белого бычка?
     — Вот пристал! Ничего не хочу.
     — Ты говоришь вот пристал, я говорю вот пристал. Не сказать ли тебе сказочку про белого бычка?
     Молчание.
     — Ты молчишь, и я молчу про то, чтобы не сказать ли тебе сказочку про белого бычка? Ты скажи, да я скажи, да чего у нас будет, да докуль это будет!
     И продолжается эта сказочка про белого бычка до тех пор, пока не замолчит совсем или не убежит прочь тот, кому её рассказывают.
++++++++++++++++++++
.....
Про Василья-солдата. Легенда. Рекон. Сказка!!
     Раньше была служба солдатская, служили двадцать пять лет.
     Один солдат, Васильем его звали, служил далеко, примером так сказать, где-то на Бруцкой границе. Примером, отслужил службу, двадцать пять лет, и стал собираться к дому.
     Ему полковник за хорошую службу подарил двадцать пять рублей денег.
     Вот, а тогда ещё дорог жалезных не было. Отправился он домой пешком. Вот он ишёл день, ишёл два. Потом лес. Вот он в лес ишёл. День прошёл, а всё лес, дале шёл, а там ещё боле лес.
     Да, и стало темно, ничего не видать, а деревни-то всё никакой нету.
     Зашёл солдат в сторонку от дороги, сел под дерево, разожёг огонёчек, дров наносил. В общем как-то так. Сидел он, примером, часов до одиннадцати вечера. И вот слышит он разговор. Слышит он разговор и идут люди к нему. До двенадцати человек, а из себя они разбойники.
     Подошли к нему, спрашивают от него:
     — Ты кто такой, что ты сидишь тут?
     Солдат отвечает, говорит так:
     — Солдат я, иду со службы на родину.
     Один из партии этой говорит своим:
     — У него деньги, наверное, есть. Им за службу дают.
     Спрашивает его:
     — Есть у тебе деньги?
     Он говорит:
     — Есть двадцать пять рублей.
     Вот говорят разбойники:
     — Давай нам их.
     Атаман ихней шайки тогда приказывает:
     — Товарищи мои, не нужно брать у солдата деньги.
     Они однако не послушали, отобрали деньги и пошли. Вот прошли саженей десять.
     Атаман и говорит:
     — Товарищи, а не пойдёт ли солдат с нами в нашу шайку. Солдаты люди опытные, нам бы такой товарищ пригодился. Вернёмтесь-ка, спросим у него.
     Вот они вернулись и спрашивают его:
     — Как звать-то тебя?
     — Василий. ; Отвечает солдат.
     — Ну вот что, Василий, не желаешь ли к нам партию идти, работать с нами.
     Вот Василий подумал-раздумал, а что идти на родину-то, отец с матерью померши, никого не осталося.
     — Ну так коли желаете, так я пойду с вам работать.
     Вот они и пошли. Ишли они, не знамо куда они вели его. Только привели через лес, и там огромадные горы, и в горах поделаны такие просто называется, как тебе сказать, чтобы проще писать, склепы.
     Они пришли, открыли склепы, а там горит огонь. Да ещё понавешено по стенам разные ружья, разные шашки, разные револьверты, разная одежда хорошая, разные водки хорошие, разные закуски.
     Вот сели они и говорят:
     — Ну так что же, товарищи, давайте-ка выпьем, устали.
     Выпили, закусили, ну и легли спать. Спали так они что до двенадцати часов дня. Потом встали, спрашивают у этого Василья-солдата:
     — Не можешь ли ты нам кушанье справлять да стряпать?
     Василий говорить:
     — Могу!
     Ну, вот атаман и говорит:
     — Мы тебя не будем брать с собой на работу, а ты нам будешь перед нашим приходом кушанье справлять.
     Вот они провели время до девяти часов вечера. В девять часов, темно уж стало, отправляются на свою работу справлять её. Солдату и говорит атаман:
     — Так что вот так, Василий, к двум часам ночи чтобы был ужин готов.
     И отдаёт атаман солдату девять ключей, говоря при этом:
     — Бери солдат всё, что нужно по хозяйству, открывай все двери, что восемь ключей открывают, а не открывай дверь под девятый ключ.
     Сказал так атаман и вот они отправились на свою работу.
     Вот Василий с этими ключами стал ходить по комлатам. Ходил там готовил ужину. Потом стал ходить по комлатам, к восьми ключам нашёл замки, а от девятого ключа не может найти ни замка, ни двери.
     Долго Василий ходил, по стенам присматривался. И вот одно местечко нашёл, будто неплотно обои приставши к стенке. Вот он отворотил немного обои, бумагу, укурат тут ключ туда девятый пришёлся.
     А там оказалась царевна Маша, похищенная разбойниками во время катанья на лодке. Атаман принуждал её выйти за него замуж и держал взаперти до получения согласия. Она научила Василия угостить разбойников вином с сонными каплями, которых у разбойников было много.
     Солдат напоил их вином с этими каплями. Они тотчас заснули. Он взял вострую шашку, отрубил всем головы. Потом вывел царевну. Она ухватила его за шею, обещала выйти за него замуж; дала ему свой именной перстень, от него взяла его простое колечко.
     Они взяли денег и ушли жить в один город, под именем брата и сестры. Там Василий купил дом, где раньше был магазин, и открыл торговлю.
     Раз как-то в магазин пришёл тот полковник, который отпускал Василия со службы, узнал его и царскую дочь и решил ей овладеть. Полковник позвал Василия с Машей к себе в гости.
     И вот они поехали морем. А полковник жил недалеко от их города, приморского, на острове; он выслал за ними своих лошадей и своё судно. Когда они сели, у полковника уже были подговорены матросы, чтобы выбросить Василия в море.
     Царевна Маша стала плакать, уговаривать полковника не топить Василья, а хотя заколотить его в ящик и бросить в воду. Его раздели, посадили в сколоченный из досок ящик, бросили ему рогожку и опустили в воду. Ящик принесло к берегу.
     Василий оперся ногами и головой, разломал ящик и побежал голый берегом. Там был лес, пилили мужики дрова, подошли к нему. Он им сказал, что с ним было. Они дали ему прикрыться рваную верхнюю одежду и сказали, чтобы он шёл в город; там есть трактир на окраине, где принимают всех рваных, пьяных, босяков.
     Хозяин трактира призрел Василия, одел его, дал ему приют и пищу. Василий рассказал ему своё приключение и показал оставшийся на руке перстень царевны. Город этот был столица, где жил царь, отец Маши. В это время пришли афиши, что на царской дочери будет жениться полковник, который её спас от разбойников и едет с ней в этот город.
     Василий выпросил у трактирщика денег и устроил свой полк из босяков. На них мундиры, кепки, все было рогожное. С этим полком он вышел на встречу царевны. Он велел своим солдатам идти впереди всех и занять первое место при встрече царской дочери.
     Все на пристани смеялись на этим полком. Но царевна узнала Василия и решила выйти за него, а не за полковника. Маша потребовала, чтобы отец позвал на свадьбу рогожный полк.
     По приглашению царя Василий приходит на свадьбу с двумя подчинёнными ему товарищами. Они входят во время пира, подходят к царскому месту, дак Василий выдёргивает стул из-под полковника, а его товарищи из-под сидящих с ним рядом министров.
     Царь разгневался, но царевна объясняет, что это её настоящий жених, а полковник был её злодей, овладевший ею обманом.
     Полковника выбрасывают в окно с верхнего этажа, а пир продолжается с настоящим женихом Василием.
+++++++++++++++++
.....
Про водяных и русалок. В одном месте у реки. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     В одном месте у реки тихое место было.
     Страшное было место, глубина беспросветная. И ни волны не колыхнётся. Там нечистая сила, видимо, была.
     Все показывалось людям. Миша Крюков, он на горе жил, рассказывал:
     — Ехали мы на мельницу ночью. И вот, значит, доезжаем до речушки, нужно на ту сторону переезжать, а в ручье сидит женщина голая, вроде русалка. Волосы распущены, по воде бьёт и кричит:
     — Свети, месяц! Рубить буду! Свети месяц! Рубить буду!
     — У нас волосы дыбом. ; Миша говорит. ; Не знаем, как за реку переехать. А тут как раз переезд был, где она шалила. Потом отошли мы немного, она поплескалась ещё немного, и как раз луна пала за тучу. Волны не блестели на реки, скучно бабе стало, она нырнула. Потом мы проехали.
+++++++++++++++++
.....
Про водяных и русалок. Мельник у нас был. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Мельник у нас был.
     А про него говорили в селе, что в омуте у мельницы, в глубине чертёнок у него жил.
     Как-то приехал мужик к нему зерно молотить, а колесо не крутится. Мельник и говорит:
     — Табак у чертёнка кончился.
     Мужик глянул под колесо, видит, что там вроде бы чёрт рогами под колесо упёрся и не пускает его, чтобы крутилось.
     Кинул мужик ему голбец табака туда, дак колесо и закрутилось тут же.
++++++++++++++++
.....
Про водяных и русалок. У нас как-то баба утонула. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     У нас как-то баба утонула.
     Мне было лет двенадцать. Она купалась. Пошла на пожню и вот придумала купаться. Все купались, и она тоже пошла.
     Вот она вылезла, села, обсохла и говорит:
     — Нет, я ещё нырну.
     Нырнула и не вынырнула. Так вот. Дак брат ейный нырял, дак обратно выскочил и говорит:
     — Больше я не буду нырять.
     А после он рассказывал матери:
     — Нырнул я туда, а там сидит на ней волосатый кто-то. Такой волосатый сел на ней, дак я, ; говорит брат, ; испужался. Не знаю сам, как и вынырнул!
+++++++++++++++++++++
.....
Про волка. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жили старик со старухой. У них имелась свинья. Опоросилась как-то свинья. Поросятки бегают по хлеву, а свинья с ними, ни на шаг не оставляет их.
     Повадился волчок к хлеву ходить и думает:
     — Как же мне этих поросят-то пересчитать?
     Вот он хвостик под ворота подсунет, помотает, поросёнок за ним полезет и выскакивает за ворота. А волк его цап, и пошёл в лес.
     А у хозяев была собака. Они собаку бьют, что она не спасает их. Волк ещё и ещё пришёл таким разом. Вот старик отвёл кобеля в лес и привязал за дуб.
     Выходит к этому дубу волк и говорит:
     — Ага, вот где с тобой, дружок, увиделись! Теперь я тебя съем.
     А собака его вопрошает:
     — Да что же я такой худой, а ты меня будешь есть. Ты принеси мне барана, я его съем, да и поправлюсь.
     Волк принёс барана. Кобель съел барана. Приходит волк второй раз:
     — Ну что же, подправился?
     А собака в ответ:
     — Да ну! Что же я с одного разве поправлюсь? Ты принеси мне кабана. Вот тогда бы ты мной полакомился.
     Принёс волк кабана. Кобель съел. Волк и говорит:
     — Вот теперь я тебя съем.
     А собака ему:
     — Нет, мы поборемся с тобой.
     Схватил кобель волка, бил его, бил, волк еле вырвался и давай убегать. Бёг он бёг, видит, что ходит козел по бугру.
     — Вот теперь я не упущу! Это тогда я дурак был: и накормил, и напоил кобеля.
     А козел ему говорит:
     — Ты стань под гору, а я на гору. И рот подюжей раскрой.
     Волк разинул рот, а козел разогнался, волк и слетел.
     С тех пор поросятки перестали пропадать, а хозяин кобеля простил и назад забрал.
++++++++++++++++
.....
Про воробья. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Заболела у воробца-горобца-молодца голова.
     Прилетел воробец-горобец в степь и сел на былинку. Сел и говорит:
     — Былинка, былинка, покачай воробца-горобца-молодца.
     А былинка говорит:
     — Не хочу колыхать горобца-молодца.
     — Не хочешь? Ну, подожди, былинка! Нашлю я на тебе козу!
     Прилетел воробец-молодец до козы, сел ей на рога, и говорит:
     — Коза, коза, иди былинку и грызи её.
     — На что мне былинку грызть?
     — Не хочет воробца-молодца качать-колыхать.
     А коза и говорит:
     — Не хочу былинку грызть.
     — Ну подожди, коза! Нашлю я на тебя волка.
     Полетел воробец-горобец-молодец в лес, нашёл волка и говорит:
     — Волк, волк, пойди козу ешь.
     — На что козу есть?
     — Да она не хочет былинку грызть.
     — А на что былинку грызть?
     — Да на то, что она не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     — Не хочу козу есть.
     — Ну подожди, волк! Нашлю я на тебе людей.
     Полетел воробец-горобец в село. Стал людей звать:
     — Сюда, люди! Сюда, люди! Волка быть!
     А люди говорят:
     — А за что волка бить?
     — А за то, что не хочет козу есть.
     — А на что козу есть?
     — На то, что не хочет былинку грызть.
     — А за что былинку грызть?
     — Да не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     Подумали люди и говорят:
     — Не хотим мы волка бить.
     — Не хотите вы волка бить? Нашлю я на вас, люди, огонь.
     Полетел воробец-горобец, ищет, где огонь горит. Прилетел воробец-горобец до огня и говорит:
     — Огонь, огонь, пойди людей жечь!
     — За что людей жечь?
     — Не хотят волка бить.
     — За что волка бить?
     — Не хочет козу есть.
     — А на что козу есть?
     — Не хочет былинку грызть.
     — А на что былинку грызть?
     — Не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     — Не хочу никого я палить и жечь, - сказал огонь.
     — Ну подожди, огонь! Нашлю я на тебе воду.
     Прилетел воробец-горобец к озеру и говорит:
     — Вода, вода, пойди огонь тушить!
     — На что огонь тушить?
     — Не хочет людей жечь.
     — А на что людей жечь?
     — Не хотят волка бить.
     — А на что волка бить?
     — Не хочет козы есть.
     — А на что козу есть?
     — Да не хочет былинку грызть.
     — А на что былинку грызть?
     — Не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     А вода и говорит:
     — Не хочу огня тушить.
     А на берегу озера паслися волы.
     — Ну подожди, вода! Нашлю я на тебя волов.
     Полетел воробец-горобец к волам и говорит.
     — Волы, волы, идите к воде и её из озера выпейте!
     — А на что воды пить?
     — Не хочет огонь тушить.
     — А на что огонь тушить?
     — Не хочет людей жечь.
     — А на что людей жечь?
     — Не хотят волка бить.
     — А на что волка бить?
     — Не хочет козу есть.
     — А на что козу есть?
     — Не хочет былинку грызть.
     — А на что былинку грызть?
     — Не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     — Не хотим мы воду пить.
     — Ну подождите, волы! Нашлю я на вас бурю.
     Полетел воробец-горобец-молодец к ветру, сел на былинку и говорит:
     — Ветер, ветер, нашли бурю на волов!
     — На что насылать бурю на волов?
     — На то, что не хотят воду пить.
     — А на что воду пить?
     — Она не хочет огонь тушить.
     — А на что огонь тушить?
     — Не хочет людей жечь.
     — А на что людей жечь?
     — Не хотят волка бить.
     — А на что волка бить?
     — Не хочет козы есть.
     — А на что козу есть?
     — Не хочет былинку грызть.
     — А на что былинку грызть?
     — Не хочет воробца-горобца-молодца колыхать.
     Рассердился ветер на воробца-горобца. Поднялась сильна буря. Закачалась былинка, упал воробец-горобец и занесло воробца-горобца-молодца незнамо куда.
***************
     А вот не надо на всех обижаться, будь добрым и покорным для всех.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про глупого барина. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил-был барин, глупый-преглупый. Раз ехал барин по селу, да и заснул.
     И решили ребята над барином подшутить. Распрягли лошадь, оглобли просунули через дырки забора, а потом запрягли лошадь.
     Проснулся барин и не поймёт, где он, где лошадь и почему перед ним забор. Слез он с телеги, долго ходил, смотрел, а когда увидел запряжённую через забор лошадь, ещё больше озадачился.
     Долго думал над этим барин, да так ни до чего и не додумался. И стал барин у всех спрашивать о том. А все посмеивались да ничего ему не сказывали.
     Так до сих пор барин и спрашивает всех о том случае.
+++++++++++++++++++
.....
Про глупого змея и умного солдата. Сказка!!
===============
     В некотором царстве, в некотором государстве жил да был солдат.
     Отвоевал он войну и пошёл домой. Идёт, трубочку покуривает да песни распевает.
     Шёл он, шёл и пришёл под вечер в какую-то деревушку. Подошёл к ближней избёнке и стучит в окно:
     — Эй, хозяева, пустите солдата переночевать!
     Никто не отзывается. Пошёл солдат к другой избе, постучал. И здесь молчат.
     Пошёл солдат к третьей. Поднялся на крылечко, давай стучать в дверь.
     И здесь ни ответа, ни привета. Открыл солдат дверь, вошёл в избу.
     Смотрит, никого нет, все кругом пылью да паутиной покрыто.
     — Что за диво? ; Думает солдат. ; Куда все люди из этой деревни подевались?
     Стал ходить по избам. Куда ни заглянет, везде пусто. Вошёл он наконец в последнюю избушку. Сидит там на печке старик, вздыхает да плачет.
     — Здравствуй, добрый человек! ; Говорит солдат.
     — Здравствуй, служивый. Как ты сюда попал? Видно, жизнь тебе надоела. На войне уцелел, а здесь ни за что пропадёшь.
     — Это почему?
     — А потому, что повадился к нам змей летать, людей пожирать. Всех проглотил, меня одного до утра оставил. А завтра прилетит и меня съест, да и тебе несдобровать. Разом двух проглотит!
     — А может, и подавится? ; Говорит солдат. ; Дай-ка я с тобой переночую да посмотрю завтра, какой такой змей к вам летает.
     Легли, переночевали. Утром поднялась вдруг сильная буря, затряслась изба, прилетел змей. Сунул голову в дверь, увидел старика и солдата.
     — Ага, ; говорит, ; прибыль есть! Оставил одного, а нашёл двух, будет чем позавтракать!
     — Будто и взаправду съешь? ; Спрашивает солдат.
     — Съем да облизнусь!
     — Врёшь, подавишься! ; Говорит солдат.
     — Да ты разве сильнее меня?
     — Ещё бы! Небось сам знаешь, что солдатская сила куда больше твоей.
     — А ну давай попробуем, кто кого сильнее!
     — Давай! ; Говорит солдат.
     Поднял змей большущий камень и говорит:
     — Смотри, солдат: я этот камень одной лапой раздавлю-только песок посыплется!
     — Дави, посмотрю на твою силу змееву!
     Змей взял камень в горсть и стиснул, да так крепко, что он в мелкий песок обратился, искры во все стороны посыпались.
     — Экое диво! ; Говорит солдат. ; А ты попробуй так сожми камень, чтобы из него вода потекла.
     — Этого я не могу, ; говорит змей.
     — А я могу! Сейчас покажу.
     Вошёл солдат в избу, он ещё с вечера углядел на столе узелок творогу, ; вынес этот узелок и ну давить! Сыворотка так и потекла наземь.
     — Что, видел? У кого силы больше?
     — Правда, солдат, рука у тебя сильнее моей. А вот попробуем, кто из нас громче свистнет!
     — Ну, свистни!
     Змей как свистнул, деревья закачались, все листья с них осыпались.
     — Хорошо ты свистишь, а все не лучше моего, ; говорит солдат. ; Завяжи-ка наперёд свои глазищи, а то как я свистну, они у тебя изо лба выскочат!
     Змей послушался и завязал глаза рогожей и говорит солдату:
     — А ну, свистни, солдат!
     Солдат взял дубину да как стукнет змея по голове! Змей зашатался, во все горло закричал:
     — Полно, полно, солдат, не свисти больше! И с одного раза глаза чуть не вылезли, а в ушах и сейчас звенит.
     — Ну, как знаешь, а я, пожалуй, готов и ещё разок–другой свистнуть.
     — Нет, не надо! Не хочу больше спорить. Давай лучше с тобой побратаемся: ты будь старшим братом, а я, меньшим.
     — Не к лицу мне с тобой брататься, ну да ладно уж, будь по-твоему!
     — Ну, брат, ; говорит змей, ; бросим мы этого старика, будем своим хозяйством жить. Ступай в степь, там стадо волов пасётся. Выбери самого жирного и тащи сюда!
     Нечего делать, пошёл солдат в степь. Видит он, что пасётся большое стадо волов. Солдат давай их ловить да за хвосты связывать. Змей ждал, ждал, не выдержал и сам побежал.
     — Что так долго? ; Спрашивает.
     — А вот постой, ; отвечает солдат, ; свяжу штук пятьдесят да за один раз и поволоку всех домой, чтоб на целый месяц хватило.
     — Экий ты! Разве нам здесь век вековать? Хватит и одного.
     Ухватил змей самого жирного вола за хвост, взвалил на плечи и потащил в деревню.
     — Как же это так, ; говорит солдат, ; я столько волов связал, неужели их бросить?
     — Брось, ; отвечает змей. ; На что они нам!
     Пришли в избу, наложили два котла говядины, а воды нету.
     — На тебе воловью шкуру, ; говорит змей солдату. ; Ступай набери полную воды и неси сюда, станем обед варить.
     Солдат взял шкуру, потащил к колодцу. Еле, еле порожнюю тащит. Пришёл к колодцу и давай окапывать его кругом. Змей ждал, ждал, не выдержал, побежал сам:
     — Что это ты, брат, делаешь?
     — Хочу колодец кругом окопать да в избу перетащить, чтоб не нужно было каждый день ходить по воду.
     — Экий ты! Что затеваешь! На это много времени уйдёт, а нам обед варить!
     Опустил змей в колодец воловью шкуру, набрал полную воды, вытащил и понёс домой.
     — А ты, брат, ; говорит он солдату, ; ступай в лес, выбери сухой дуб и волоки в избу: пора огонь разводить.
     Пошёл солдат в лес, начал лыко драть да верёвку вить. Свил длинную, предлинную верёвку и принялся дубы опутывать. Змей ждал, ждал, не выдержал, сам побежал в лес:
     — Что так мешкаешь?
     — Да вот хочу зараз дубов двадцать зацепить верёвкою да и тащить, чтоб надолго дров хватило.
     — Экий ты, все по, своему делаешь! ; Говорит змей.
     Вырвал с корнем толстый дуб и сам поволок к избе.
     Солдат сделал вид, что крепко сердит: курит свою трубочку, сам ни словечка не говорит. Наварил змей говядины, зовёт солдата обедать. А солдат сердито отвечает:
     — Не хочу!
     Вот змей съел один целого вола, выпил воловью шкуру воды и стал солдата выспрашивать:
     — Скажи, брат, за что сердишься?
     — А за то и сержусь, ; отвечает солдат, ; что я ни сделаю, все не так, все не по, твоему.
     — Ну не сердись, помиримся!
     — Если хочешь со мной помириться, вези меня в мою деревню.
     — Изволь, брат, отвезу.
     Сел солдат змею на спину и полетел на нём. Подлетел змей к деревне, спустился на землю. Увидели его ребятишки.
     Бегут, во все горло кричат:
     — Солдат приехал! Змея привёз!
     Змей испугался и спрашивает:
     — Что, что они кричат? Никак я не разберу.
     — А то и кричат, что сейчас за тебя примутся!
     — Ну, ; думает змей, ; коли в этих местах малые ребята таковы, то взрослые и подавно спуску не дадут!
     Сбросил солдата, да бежать. Убежал и пропал как в воду канул.
     Перестал по деревням летать да людей пожирать, так напугался!
++++++++++++++++++++
.....
Про грешную дочь. Жили да были мужик с бабой. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Жили да были мужик с бабой, и была у них дочка красавица.
     Вот дошла до них весть, что помер в дальнем краю старший мужнин брат, и потому надо ехать в те земли, получать богатое наследство.
     Собрались мужик с бабой, а девку на хозяйстве оставили: Изба, скотина, пчельник огромный, за всем пригляд нужен.
     Девка слыла недотрогой и разумницей, потому и оставили её без опаски, но разум, он молодым друг только лишь до поры до времени, частенько глупого сердца слушается.
     Как так случилось, неведомо, но обольстил девицу красивый да лукавый работник, и в скором времени почуяла она себя в тягости.
     — Видно, придётся тебе жениться на мне, ; говорит она милому дружку. ; Батюшка крутенек, да ничего, покричит-покричит, может, даже побьёт сгоряча, но потом простит.
     А работник тот уже имел в дальнем селе и жену, и двух детушек. Побоялся, что это дело наружу выйдет, ; и как-то ночью сбежал от своей любушки на родимую сторону.
     Пождала она его, поплакала, а потом и ждать перестала. Теперь все её мысли о том лишь, как скрыть от добрых людей, что нагуляла себе ребёночка.
     И пижму она пила, и спорынью, и в бане парилась, и с крыши овина прыгала, ну все делала, что глупые девки с таких случаях делают, только ничего не помогло: Доходила она уже до семи месяцев.
     Вот–вот отец с матерью приедут. Решила девка руки на себя наложить от позора. Приделала к крюку в потолке верёвку, петлю навязала, сунула туда голову, да и шагнула с табурета. А крюк возьми и сломайся.
     Грянулась она оземь, и так зашиблась, что тотчас родила преждевременного ребёночка, который на свете не зажился: Крикнул только один разок, да и умер.
     Закопала его грешная мать на задах, едва управилась, родители на пороге:
     — Как-де без нас жила, поживала? Что такая худая да бледная?
     — Устала, да соскучилась, мочи нет. ; Говорит она.
     Собрали праздничный ужин, рассказали о своём путешествии, а как гости разошлись и пошли хозяева спать ложиться, вдруг слышат, кто-то скребётся под окошком да кричит тоненьким, жалким голосом:
     — Как меня зовут? Как меня зовут-то, ты не сказала?
     Отец с матерью понять не могут, что творится, а девка наша лежит ни жива, ни мертва: Поняла, что плачет за окошком её дитя некрещёное.
     Кое-как ночь избыли, лишь под утро заснули. А назавтра повторилось то же самое. И на третью ночь.
     — Что за беда? ; Дивуются родители. ; Уж не игоша ли к нам повадился? Но откуда бы ему тут взяться?
     А голосок за окошком все кричит:
     — Как меня зовут? Как меня зовут-то ты не сказала?
     Не выдержала грешница, вскочила с постели, подбежала к окошку и крикнула:
     — Егорушкой!
     И перекрестила ночную тьму. Вмиг всё стихло за окном, больше игоша никогда не являлся.
     Девица-то знала, что сыночка родила, ну, значит, и должна была назвать мужское имя.
     А если пол ребёнка не угадаешь, игоша никогда не отвяжется, хоть целый век кричать, плакать по ночам будет.
     Ну вот, а потом повинилась грешница во всем перед отцом с матерью и в монастырь ушла, грех свой замаливать.
     Не в том грех её, что дитятко нагуляла, а в том, что со свету его сжила, душу невинную загубила некрещёную.
+++++++++++++++++++++
.....
Про гуся. Докучные сказки. Сказка!!
===============
     Летел гусь, сел на дорогу
     Упал в воду.
     Мок он мок, кис да кис
     Вымок, выкис, вылез,
    
     Сел на дорогу и опять пал в воду.
     Мок он мок, кис да кис,
     Выкис, вылез, мокрый весь,
     Снова сел на дорогу
+++++++++++++++
.....
Про домового. Жил-был дядька. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил-был дядька и была у него семья большая.
     Жил он в великой бедности. Было в него в хозяйстве старая хата да собака.
     Раз как-то дядька заметил, что его собака в ночи дивится на крышу и завывает. Так он замечал это несколько ночей подряд. Однажды ночью он сам услышал, что кто-то ходит по крыше та гукает:
     — Иду, иду.
     Испугался дядька этот, пошёл до своего соседа и рассказал ему про это дело, спросив, что делать надо, чтобы ушло это наваждение.
     У соседа была сестра, которая заявлялася в то село раз в год. А жила она в лесу в сторожке. Ходили слухи, что она ведьма была. И потому брат с нею не общался.
     Он и сказал тому дядьке, что может то до тебя моя ведьма приходит.
     Назавтра они спрятались во дворе и стали стеречь за крышей. Ровно в полночи они заметили, как развивающаяся борода вылазит из трубы. Потом крыша расступилась, и борода провалилась в дом. Дядька с соседом побежали в дом и нашли там чёрный гроб. Тут вдруг с потолка прямо кошка спрыгнула и шипит:
     — Золото не берите, а спрячьте.
     Крышка гроба тут открылась, а там было полно золота.
     Домовой хотел их испытать: если возьмут золото себе, то они умрут, а если его спрячут, то станут они богатеть. А сестра соседа обратилась кошкою и им хотела подсказать, что надо делать.
     Дядька и сосед взяли золото и закопали в саду. Домовой стал им помогать и стали они богатеть.
     А сестра соседа на самом деле не была ведьмою. Колдовала немного, но и только. На неё больше наговаривали.
+++++++++++++++++

Про домового. Коровку-то когда выводишь. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Коровку-то когда выводишь, надо рожью её посыпать и говорить слова, чтобы дедушка-суседушка не мучал скотинку:
     — Дедушка-суседушка! Каурую пусти мою коровушку. Пой, корми, на меня не надейся. Будьте мои слова крепки да лепки. Аминь.
     Это надо говорить, чтоб суседка не плёл гривы у лошадей, чтоб коровы чистые ходили.
     Случай был такой.
     Один мужик кормил лошадь да хорошо, а она все худеет и худеет. Мужик-то стал караулить её.
     Вдруг дверь в стойло отворилась, идёт старикашка с фонарём, сел на лошадь да стал качаться. А то суседка и был.
     Он её мучил, потому она и худая была.
     Насыпал хозяин зерна рядом с коровкой. Да кастрюлю с киселём поставил. Так раз в неделю стал делать, коровушка-то и оправилась, бегать стала.
++++++++++++++++++++
.....
Про дочь Меньшикова и Петра Первого. Легенда. Сказка!!
===============
     У Меньшикова дочь красавица была.
     И был садовник при доме, уж пожилой был человек. Меньшиков просил его посмотреть за Лидой, когда она на прогулку выходит.
     Этот садовник проходил как-то Петроградом и встречается с Петром Первым, императором.
     — А, постой-ка приятель! ; Император ему говорит. -- Ты где служишь, каким солдатом?
     — Служу у графа Меньшикова, ваше императорско величество!
     — А, постой-ка, друг, я давно встречи ждал с тобой: расскажи, как Лида у Меньшикова, куда ходит на балы? Как бы мне свидаться с ней, поиметь знакомство?
     — Не знаю, как, ваше императорско величество: строго блюстят родители её, и я приставлен смотреть, когда она по саду прогуливатся.
     — А ты мне помоги, я тебя награжу, и могу на свободу тебя отпустить, что ты вот доживёшь до старости и уедешь домой. Не знаешь ты, когда Лида ходит гулять?
     — А на закате она ходит, ; говорит он, ; купаться в бассейн.
     — А как она там, затворяется на крючок, али так, просто?
     — Я не могу вам объяснить, императорско величество, а только вы следите сзаду сада. Я калиточку не запру, а, чтобы мне не наделать шуму, я удалюсь. А вы там заходите и делайте, как вам надо!
     — Ладно, ; говорит Пётр Первый: я тебя награжу.
     Пётр день, два караулил. Лида купалась, а все у ей бассейна была заложена на крючке. И только на третий день она очень разгорелась. Гуляла по саду, забегает в бассейну и забыла запереть.
     Только разделась, как он хлоп, и к ней! Дверь и на крючок.
     Она скрестила руки и говорит:
     — Что вы, император, хотите делать со мной?
     — Я ничего не буду делать!
     — Да разве можно такое похабство над девушкой делать?
     — Ну что, тут ничего такого нет, все так делают. ; Император говорит.
     Кладёт её на площадку, облюбил её, и встаёт уходить.
     — Нет, постой император, ; Лида говорит, ; не уходи, и ты теперь искупайся со мной!
     Ну, он не противился: разделся, залез в бассейну. Она достаёт из кармана его именные часы и перстень:
     — Вот, император, если у меня родится сын, то дай ему часы, если дочь, то дай ей перстень.
     — Что ты, ; говорит Пётр: да это позор будет мне и тебе, как узнают!
     — Тебе не знаю будет ли позор, а мне не позор: уж я наплевала отцу в бороду!
     — Ну, что ж, ; говорит Пётр: пусть по твоему будет!
     — Так вот, император, давай часы и перстень для памяти мне про тебя.
     — Ну, до свиданья, Лида, не сердись на меня, что я тебя укараулил.
     — А раз ты мог такой момент словить, то что я могу сделать: я девушка беззащитная.
     Уехал Пётр, получил своё удовольствие.
     То бывало Меньшикова отца Лида поздравляла с добрым утром, а теперь её отец будил каждый день.
     — Что это ты Лида какая-то сонная?
     — Ничего папа, так, ; говорит ему Лида.
     Прошло месяца два-три, тут уж ей толчок сделали ножки. Приходится что-то придумывать. Ну, как у женщины молодой, графини, была у ней мамка.
     Как-то один раз эта мамка была у неё в светлице, Лида подзывает её и говорит:
     — Знаешь что, мамка, можешь ты мою тайну сохранить? Со мной такой грех случился. Ты должна помочь в моем греху.
     — Да что ты матушка, да я для тебя во всяким рази, что только тебе будет угодно.
     — Устроим так, ; говорит Лида, ; я сделаюсь больной, месяца два полежу, ты способствуй мне перед папашей. Я такую солью штуку, пулю, а потому, вобче, ; лекарство я буду в таз, а ты, в помойну яму выливать. Я себя на три года в монастырь, ты, со мной. Куда я, туда ты со мной.
     Ну, вот, она давай хворать, хворать, чахнуть, чахнуть, потом до того дошло, что приходит отец Меньшиков и давай её лечить, но только нет никакого ей облегчения.
     — Нет, никакие меня медикаменты не вылечут, ; говорит она отцу: я сон видела во сне. Я посвятить должна себя в монастырь, на три года. Какой-то старец явился мне и сказал так.
     — Ну что ж, ; говорит Меньшиков, ; иди в монастырь, ты там может и оздоровеешь! Помолись там, поживи ты в монастыре, только бы ты была жива!
     Понемножку стала вставать она. Сделала завещание, стала поправляться, маленько стала есть, стала подтягивать корсет, ; пуза чтобы незаметна было, что она брюхата.
     Тогда носили кринолины, под им оно ничего не поймёшь. Так, день, другой, осталось суток пять до отъезда в монастырь.
     Она приходит к отцу, говорит тогда ему:
     — Дорогой папаша, надо ехать мне, как завещала, в монастырь.
     Он уговаривает остаться её и говорит:
     — Останься, мол, устроим большой вечер на прощанье, поживи, в монастыре там скучное дело.
     — Нет, папаша, до этого дня только я завещала, больше не могу, надо ехать.
     Тот, конечно, стеснять её не стал, приказал заказать лошадей, собрали что надо в дорогу. Она незаметно кучеру дала денег, чтобы вёз, куда прикажет. Села помягче! Любаву, мамку, с собой посадила и отправились в монастырь.
     Стали они к монастырю подъезжать, ну она будто притомилась. Да, повозка была проходная, на почтовых она поехала, надо было лошадей покормить.
     Остановились ночевать в деревушке, и она заказала, чтобы что она потребовала, все бы у них было, и горничная чтобы была с хозяевами рядом, чтобы всякий раз сейчас же могла прийти.
     Подъехали к одному дому, остановились, кучер стучит:
     — Вот проезжающая барышня у вас хочет переночевать, да отдохнуть!
     Хозяин вышел и говорит:
     — Пожалуйте, милости просим, вот горница вам есть отдельная.
     Сейчас протопили, втащили туда вещи. Там они и поселились с Любавой мамкой. Вот ночью начала Лида мучиться, растрясло её ещё дорогой-то, ну значит время пришло родить ей.
     Родился у ей мальчик, вылитый Пётр Первый, красавец, волосы из кольца в кольцо.
     Когда родила и говорит, чтобы убрать всё так, чтоб дело это ни кому не было известно. Мамка, Любава все обстряпала, грязь прибрала, что от женщины остаётся:
     — Ну что Лида, ; говорит Любава, ; будем теперь делать?
     — А вот что, ; говорит Лида: вот тут в пакете пять тысяч, возьми вот два куска материи, заверни всё и отнеси младенца в монастырь.
     Любава берёт младенца, берёт этот пакет, берёт эту материю и пошла понесла младенца в Соловецкий монастырь.
     Луна была ущербная. Подходит она к монастырю, сидит привратник у ворот, монашек, старик. Сидит, удит, клюёт носом, потом взял, на балясы прилёг и захрапел.
     Она тихонько подкралась, положила младенца. Тот храпит. К утру старик заметил свёрток, да и младенец уж закричал, соску ищет, выпала соска у его.
     Старик подымается:
     — Господи! Исусе Христе, сыне божий!
     Глядит: а младенец завёрнутый лежит. Да чудное существо, красавец такой! Сейчас доложил игуменье, монашенка черничка пришла, посмотрела:
     — Что тут?
     Взяла пакет, прочитала:
     — Денег пять тысяч, мать не известна, ухаживать за дитём как можно ловчей!
     Игуменья взяла это дело на себя, окрестила, дали имя Павел, стали воспитывать.
     Деньги положили до возраста лет, когда он возвратиться с ученья должен
     Вырастили его, лет восьми стал мальчик, давай его учить. Вот подходит время, отдали его в училище из монастыря. Стало ему годов пятнадцать.
     Когда возмужал Меньшиков внучек, тогда стал жаловаться, что ученики дразнят его, что нет у его родителей. Тут рассказали ему, мальчик узнал, что он подкидыш.
     — У всех учеников мамаша есть, а я какой подкидыш могу быть? ; Спрашивает.
     — А что ж: ведь, твоя мама неизвестна, тебя за воротами ребёнком нашли.
     — А, так значит Несчастный я человек!
     — Да тебя девушка родила, вот и подкинули, чтобы ты матери своей не знал.
     Павел этот Подкидыш Несчастный, учился очень гораздо, лучше учителя все науки изучил. Учитель глядел, глядел и говорит:
     — Слушай Павел: я тебя не могу больше учить. Если хочешь, иди в наверситет, высшую науку изучать!
     А учиться до чего был он горазд: играть на гитаре, на арфе и выучился петь, так поёт, что закачаешься.
     Живёт Павел в монастыре. Похаживает, посматривает, и монашки закидывают глазки, да и молитву стали забывать на него глядючи.
     Наконец подходит к нему как-то игуменья и говорит:
     — Мой милый, тебе семнадцать лет, ты уж мужчина, мы не можем тебя больше здесь держать.
     А он как привык к им и говорит:
     — Как же, мама, я не могу с вами расстаться.
     — Здесь тебе нельзя. Вот твои пять тысяч рублей, мать твоя неизвестная оставила, я их не утратила, получи их, тебе пока хватит, на службу где-нибудь определишься.
     Он получил пять тысяч, пошёл к учителю опять, учитель говорит:
     — Я не могу тебя обучать. Выписывать тебе книги, тоже не знаю какие. Поступай давай в наверситет.
     Он попрощался. Учитель подарил ему арфу, гитару. Нанял он подводу, выехал в Петроград.
     Походил он по Петрограду, остановился в гостинице. У содержателя этой гостиницы была дочь, хорошая, красивая.
     Откупил он себе номер, живёт. Один раз ввечеру заиграл он на арфе. И на гитаре играет, да какой у него золотой голос! Народ прямо не может пройти.
     Окошко на улице открыто было, толпа прямо всю улицу запрудила, даже полицию вызвали.
     Дочь содержателя гостиницы была восемнадцати лет.
     — Папа, ; говорит она отцу: Вы наймите этого человека, может быть, он займётся со мной музыкой. Ты смотри, как он рассыпается, и я могла бы так играть.
     Отец пошёл, заходит к Павлу и говорит ему:
     — Молодой человек, моя молодая дочь хочет тоже научиться этой музыке: не пожелали бы вы с ней заняться?
     — Почему ж, ; Павел говорит: -- можно заняться, если она хочет. Я сам до сих пор учился, да хочу вот отдохнуть, пока подыщу себе место.
     — А сколько это будет стоить удовольствие? ; Отец спрашивает Павла.
     — Ну уж это сколько вы положите. ; Павел отвечает.
     — Ладно! Я сделаю так: если ты будешь учить мою дочь, вот тебе двести рублей в месяц и стол готовый.
     Будучи молодым человеком, а она девица молодая, заиграли они совсем другую штуку. Сидят, и заместо уроков, обнимаются.
     В это самое время мать его, Лидия Меньшикова, собрала сведения с монастыря, узнала, когда и куда он должен был приехать. Она и туда, и сюда, по гостиницам, по трактирам, а его нет нигде!
     А по городу слава уже идёт, что в такой-то гостинице молодой музыкант и певец, какого ещё свет не производил. Вот она в эту гостиницу и пыхнула.
     — Не проживает ли у вас восемнадцатилетний молодой человек здесь?
     Хозяин подходит и говорит:
     — Да, вот в пятом ли, в шестом номере, дочь мою музыке обучает.
     — Проведите меня, мне нужно этого человека беспременно видеть.
     Повёл он её, подходит к двери тихо. Отворяют, она залетает туда, он сидит на диване, а она у него на правой ноге сидит, обнял её и целуются.
     — Ну, дочка, как же так! ; Хозяин всколыхнулся.
     Она вскочила, изменилась вся в лице.
     — Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди! ; Графиня им говорит. ; Помогай вам бог заниматься на музыкальных инструментах!
     — Спасибо! ; Павел отвечает.
     — Давно ли ты тут занимаешься музыкой?
     — Да я другой месяц вот живу.
     — Твоё имя как?
     — Павлом Георгиевичем меня называют.
     — Так, ; говорит графиня, ; Павел Георгиевич, значит, тут и живёте? А это тут кто у вас? ; Спрашивает Княгиня у хозяина.
     — Она дочь моя, учится на музыке играть.
     — Так вот тут нужно мне секрет переговорить. ; Меньшикова дочь, Лидия Меньшикова, говорит. ; Может быть я вам мешаю: так я могу и обождать.
     — Да что же, ; Павел говорит, ; что вам угодно?
     — А вот что, я тебе мать. Мне сказали, ты уехал в Петроград. Я тут все гостиницы избегала, не могу тебя найти. Пора уж тебе делом заняться. Хочешь торговлю я тебе сделаю?
     А напротив графа Воронцова уж ей дом был откупленный. Она отторговала с им все постройки, пару лошадей, кучера, повозку, погребок магазинный, всё откупила, представила Павлу Георгиевичу и говорит:
     — Вот тебе это всё! Тогда что тут делать тебе, выходит, что к труду надо приступать.
     Перебрался Павел, выходит он в этот дом, внизу у него, магазин, вверху жительство.
     А у графа Воронцова была дочка, красавица такая, что только из-под ручки смотреть на неё. А та девушка, с которой Павел музыкой занимался, брошена уж осталась, с брюшком, у ей брюшко заболело, так вот выучил он её на инструментах играть.
     Выходит Павел в погребок, а дочка графа Воронцова тоже выходит на балкон, и глаз с него не спускает, хоть оттаскивай.
     Так вот и любуется на него изо дня в день. Только что ж, глазами-то сыт не будешь!
     Вот один раз вышла она из террасы, с балкона своего, не утерпела, и говорит своей фрелине:
     — Ну какой же он милашка, я бы его прямо в ложке выпила!
     Ну, что делать, хочется ей познакомиться с Павлом-от, подзывает она кухарку, губернанку и говорит ей:
     — Пойди к нему в лавку, возьми там шеру ли, мадеру какого-нибудь. Мне она не нужна, только посмотри на него, да расскажи мне про него.
     Пошла та, забежала к нему в лавку магазейную и спрашивает:
     — Позвольте мне мадеру бутылку!
     Он выставляет бутылку:
     — Пожалте денежки! ; И сам сел и начал играть на гитаре. Посмотрела она его красоту, прибегает и говорит:
     — Ох ты, вот да! Такой красавец, какой редко увидишь и на портрете!
     — Ох, дай мне свою одежду, я пойду сама посмотрю! ; Заинтересовалась дочка графа Воронцова.
     Вот она одеёт кухаркино платье, накрывается шалью и отправляется туда, к нему, к Павлу этому. Заходит и говорит:
     — Вот подайте мне вина разного, ; показывает ему по полкам, ; вот шеру, мадеру и коньяку в три звёздочки!
     Она сказывает, а он выставляет. Выставил три бутылки, она выбрала. Ну ей не надо, только случай произбрать. Берёт она вино и говорит:
     — Скажите, господин, как ваше имя?
     — Павел, ; говорит он: Георгиевич!
     — А кто вы такой?
     — А я, ; говорит Павел, ; из наверситета учеником вышел. Сейчас вот занимаюсь хозяйством. Погребок магазейный имею. А кто вы такие будете?
     — Я, ; говорит девица, ; Воронцова губернанка. Я пошла сюда, потому что послала меня графиня. Воронцова дочь за вином, к ней гости пришли.
     Сперва она лицо закрывала, а тут платок сбросила, он глядит, а тут кудри, пудры, румяна, белила, духами какими-то заграничными несёт, глазки ему так и эдак щурит, заговаривает его.
     Он и думает про себя:
     — Вот покупательница заявилась, ничего себе так!
     Поговорили они, потопталась она. Картинка, хоть на стенку вешай.
     — До свиданья, ; говорит графиня: идти надо. Спокойной ночи!
     Прямо сама не своя она пришла к себе домой, разобрало девку, хочется ей молодца заполучить, да не знает, как это устроить.
     Затворилась себе в спальне, стала думать, думала она думала, достаёт вино из шкафчика, наливает стакан, дербалызнула, да и спать устроилась до обеда.
     Граф Воронцов заходит, смотрит, что такое? А дочка напилась из тоски, лежит.
     На другой день наводила она, наводила планы, что бы такое сделать. Наконец, придумала план: пошла она в кассу, взяла там семьдесят пять тысяч, взяла губернанку свою и говорит ей:
     — Вот ты мне нужна. Если ты мою тайну сохранишь, я тебя награжу, в золоте будешь ходить. Не найдёшь ли человека верного, подкоп чтобы под этот погребок магазейный из моей спальни и под его спальню сделать, через улицу?
     — Есть, ; говорит губернанка, ; есть хороший надёжный человек. Только как работать тут, землю куда девать из этого прокопа?
     — На носилках в помойную яму можно стаскать. ; Предлагает графиня.
     — Так тогда можно будет разыскать! ; Отвечает служанка.
     — Давай, скорее это дело устраивай! ; Торопит графиня. Неможется ей. Истомилася вся прямо по Павлу этому.
     Эта губернанка охлопотала этого человека. Пришёл он, она вызвала дочь графа Воронцова, они посоветовались:
     — Ну, сколько ты возьмёшь за эту работу?
     — Работа эта очень опасная, она сто тысяч будет стоить.
     — Ах, у меня только семьдесят пять.
     — Мало, конечно, но ради Вас соглашуся.
     — Ну, тогда делай, только чтоб ни папа, ни мама, никто в городе про то не знал.
     — Не сумлевайтесь, барышня, давайте деньги, мне надо нанять рабочих и устройство это начинать.
     Вот начали работу. Трудно было сделать, но слово выполнил: это дело протянулось с месяц.
     Закончили подкоп, прямо к нему в спальню. Оденется она, и туда прямо на прогулку. Натащит она вина прислуге своей, научилась водку пить, вся она спилась, ничего не видела.
     Подкоп этот, прямо как колидор хороший. Наставили там свечи, светло, как на главной улице.
     Как уходит назад, она угасит свечи. Вот она первой раз так побегла к Павлу и там она принудила его к любви-от. Пришла к ему к сонному, мушкет направила на него, тот перетрусил здорово со сна-то, спрашивает, чуть не заикается:
     — Что вы, графиня, от меня хотите?
     А у самого губы дрожат.
     — А вот что мне угодно: если желаешь жизни, то сохрани тайну!
     У того аж слезы вывернулись. Ну и сама она не выдержала, заплакала:
     — Я, ; говорит графиня: об вас забыть не могу, Павел.
     — Знаете, барышня, я сам сейчас человек безоружный, нахожусь в вашей воле, только понять мне трудно, что вы от меня хотите?
     — Ты мой, а я твоя, мы должны любить друг друга, ; говорит ему.
     — Ну, когда так, то я не прочь, только зачем же угрожать мне оружием? ; Павел говорит.
     Потом она часто стала похаживать, даже нетерпения у ней не было: чуть видит, что погребок перемежился, людей нет, ширк, и туда по колидору подземному.
     Вот шёл один раз мимо Пётр Первый и решил зайти в погребок выпить, аппетит пришёл у него. Смаху отворил дверь, а дочь графа Воронцова сидит у Павла на коленях.
     Глядит он на Павла, ну прямо его портрет, а тут его крестница. Оставалось минут пятнадцать, как закрывать погребок, тут в городе были постановления, во сколько закрывать, дальше торговать нельзя.
     Он ничего ни сказал им, только попросил:
     — Дайте мне полбутыльничек!
     Выпил Пётр, остатки оставил, деньги выложил, оставил в погребе. Выпил и подзадумался себе:
     — Зайду-ка я к Воронцову, к куманьку своему.
     Только он вышел, как девица запричитала:
     — Государь был это, крёстный мой!
     Перепугались они оба. Выговаривает графине Павел:
     — Ты сама беду делаешь, приходишь в такое открытое время на коленях сидеть!
     — Ну ни черта! ; Она ему говорит. ; Наверное не разглядел он, не разобрал.
     — Да, не разглядел. Всё он разглядел, на то и царь.
     — Ах! Ну да ни чёрта! Куда он пошёл?
     Она живо спрыгнула под западню, в колидор подземный, прибегает, встречает крёстного своего в доме уже.
     Тот смотрит и думает:
     — Что за история, призрак что ли это? Мимо не проходила, а уж дома встречает. Это что такое?
     Поглядел на неё, а сам думает:
     — Ну нет, что-то такое тайное тут есть.
     Он сейчас к графу Воронцову. Разговоры, угощения. Ну, посидели, поговорили, рассказал ему Пётр своё приключение.
     Тот не верит. Потом, наконец, назначено было в сенате дела разбирать. Пошли на завтра в сенат.
     Пошли они, а все сенаторы давно уж там сидят, ожидают. Просидели до позднего вечера.
     Меньшиков и Воронцов и Пётр Первый пошли вместе, и пришла ему мысль зайти в погребок тот.
     Проходят мимо погребка, говорит граф Воронцов:
     — Выпьем Ваше Величество, а потом по домам пойдём!
     Отворили разом дверь, смотрят, а там дочка его опять на коленях, сидит. Вошли они. Молодой человек встаёт за стойку, а она сейчас же убежала в комнату другую, закрылась там.
     Пётр опять сметил это, а граф думал, что прислуга там или сестра была.
     — Ну, ; спрашивает царь, ; Вы граф видели там, как приказчик забавляется, кто там у него на коленях сидел?
     — Нет не заприметили. ; Отвечает граф.
     — Ну, ладно, ; говорит царь, ; до второго случая, сейчас не скажу вам, что тут творится, потом всё само откроется.
     Как-то опять они идут той же дорогой мимо погребка магазейного этого. Говорит Пётр Первый графу Воронцову:
     — Ты знаешь, кум, тут чудо сотворилось одно, зайдём-ка сюда. Есть тут два портрета, только смотри, виду не показывай. В сенате я с тебя воли не снимаю, а здесь сдержись!
     Подходят тихо, неслышно, Пётр смаху дверь дёрнул, только дверь отворил и говорит:
     — Видишь граф там два портрета?
     — Вижу! ; Говорит граф.
     Попросили они водки, чтобы виду не показать. Выпили они, встают, даже заплатить забыли. Павел Георгиевич подходит и говорит им:
     — Можно записать, у меня книга есть: в другой раз уплатите.
     — Записывай, говорит царь! ; И вышли они с графом на улицу.
     — Ну что же, узнал теперь свой портрет? ; Спрашивает Воронцова Пётр Первый.
     — Да это моя падшая дочка! ; Говорит Граф.
     — Ну а тот-то, что за кот? ; Пётр спрашивает.
     — Я признаю, что по виду как будто твой сын, что-ли! ; Граф говорит.
     — Похож-то похож, ; говорит Пётр: -- да и чёрт его знает откуда он взялся?
     — Да ты, кум, тоже хороший жеребец, ; говорит царю граф, ; тебе попадётся, дак не сорвётся. Вот один из них здесь и объявился. Делайся с ним как хочешь, ну а с дочерью я не буду няньчиться. Да это что за паскудство такое с кабатчиками связалась, не нашла себе похуже кого. Ну что же тут делать с такой подлостью? Как его тут устранить? Отдать её за такого кабачника, стыд будет на весь Петербург! Ни по улице не пройти, ни в сенат не зайти!
     — Вот что, ; говорит Пётр: завтра в сенате надо заявить, что такой-то человек имеет заговор на императора. Представь граф такую бумажку, его в тёмную повозку и в тюрьму!
     Ладно. Собирают сенат. Заявляет граф такую историю в сенате:
     — Так мол и так-то, такой-то человек имеет заговор против власти.
     На завтра приходят жандармы, человек шесть или семь, стучат.
     — Что вам нужно? ; Спрашивает Павел.
     — Хозяина нужно!
     Отворяет им прислуга. Тогда они заходят:
     — Где хозяин?
     — Спит хозяин.
     Забегают к нему. Он в спальне только пробудился.
     — Вы арестованы законом!
     Захватывают его прямо в одних подштанниках, и айда!
     — За что, я что нагрезил? ; Кричит Павел.
     — Разберутся, что нагрезил. Поворачивайся, не разговаривай! ; Офицер главный ему приказывает.
     В повозку Павла втолкнули, и пошёл, только колеса загремели.
     А про это всё дело мать его, Лидия, узнала. Приходит к нему в дом и спрашивает:
     — За что его взяли?
     Прислуга плачет:
     — Не знаем, за что нашего хозяина арестовали, увели, посадили в повозку.
     Она по городу побегла узнавать, куда его увезли. Туда–сюда, не может точно узнать, куда его упекли.
     Потом придумала, сообразила. Зашла в магазин, где маскарады продают, и стала генералом одеваться, девизором по тюрьмам. Оделася и поехала по тюрьмам. Приезжает в одну и приказывает:
     — Давай, показывай, какой где арестован!
     Заходит к одному, к другому, заговаривает, будто о деле расспрашивает. Добралась до одной камеры, где он в одиночке сидит, она стражу и спрашивает:
     — А тут кто у вас?
     — Не знаем, ; стража отвечает, ; новичок и секретно очень арестован, ваше превосходительство!
     — Уйди в сторону! Я сам поговорю с ним.
     Приказывает она этому тюремщику, и начинает заговаривать с арестованным:
     — Как с ним эта случилась, за что вас арестовали.
     Он ей отвечает кое-как. Она ему:
     — Ах, ты, какой дерзкий, молодой человек, как ты отвечаешь!
     Он тогда ей и говорит:
     — А ты зачем мои тайны хочешь узнать, или моему делу помочь?
     — Да, твоему делу могу помочь, а ты знаешь, что ни сегодня-завтра тебе голову на эшафот положат!
     — Нет, я этого не знаю! ; Павел отвечает.
     — Ну так вот знай, что тебе грозит смерть, если ты не откроешься мне.
     Ну, тут он стал помягче разговаривать:
     — Не знаю, за что взяли меня, за какое дело. Я ни в чем не виноват. Утром я ещё спал, пришли, арестовали меня и в темной повозке привезли сюда, и вот сижу в этой одиночке совсем безвинно.
     — Это наверно граф Воронцов тебе дело придумал, ; княгиня говорит.
     — Может быть, и не знаю. ; Павел головой вертит.
     — Не знаком ли ты был с его дочкой? ; Княгиня пытает его.
     — Да, его дочка ко мне ходила.
     — Ага! ; Тут она достаёт часы и перстень, которые взяла у Петра Первого в купальне и подаёт их ему.
     Он дерзко оттолкнул их.
     — Ну, вот, ; говорит Павел, ; как гадко ты делаешь, зачем мне теперь они.
     Она ему настаивает:
     — Надень часы и перстень, это тебе защита от смерти: как увидят на тебе эти часы и перстень, не посмеют тебя казнить!
     И уходит от него.
     Проходит несколько время и объявляют ему конфирмацию:
     — Молодой человек, двадцати четырёх лет там-то жил, обвиняется в заговоре на государя, ; присуждается ему смертная казнь.
     Ну и спасибо! Есть за что поблагодарить! Вот утро. Явился конвой, повели его на площадь. А там эшафот уже открыт. Ну он всё-таки не так уж трусит. Там народу собралось, все сенаторы, Пётр Первый, он не знал этой штуки, что его сынку привелось на эшафот, и мать его тут в народе стоит смотрит.
     Привели его и опять к нему обращаются:
     — Сознайся ты, молодой человек, с кем ты имел заговор, с какими ты студентами там хотел государя убить?
     Он отвечает на то:
     — Я не имел заговора.
     — Ах, не хочешь ты сознаться! Пиши решение. Смертная казнь ему!
     Подписали, а там и петля висит. Начал священник его напутствовать:
     — Сознайся во грехах, чадо моё, покайся, я свидетель один перед богом.
     — Я ничего не сознаюсь, ничего не знаю. Я иду помирать невинным. ; Отвечает Павел.
     Конфирмацию прочитали, палачи надевают пропускную ему рубаху!
     Хотели надеть только петлю, смотрят, а на шее у него часы, а на них герб и орёл его императорского величества: Пётр Алексеевич Романов.
     Руку его взяли, а на руке перстень, на вставке тоже записано, Пётр Алексеевич Романов. Палач тут же закрыл их и говорит царю:
     — Не могу, Ваше императорское величество, заслуги ваши подвергать казни.
     — Как так? ; Пётр спрашивает.
     — Да так, извольте посмотреть!
     Подходит Пётр, глядит, действительно часы и перстень его. А тут она вышла, Лидия:
     — Видишь Пётр? Кто это тебе приходится? Да за такую сволочь, как Воронцов, ты сына своего хотел убить?
     — Как так сына? Какого сына? ; Пётр всполошился.
     — А знаешь ли помнишь ли купальню?
     Прямо ему наотрез спрашивает.
     Он схватился, давай на извозчика, и Воронцов тоже за им вослед. А она взяла Павла и привезла в погребок опять.
     Вот какая была хитрая Лидия эта, дочка Меньшикова. А то пропал бы человек!
     Вишь как подстроили себя покрывать, да не вышло: не даром она перстень и часы-то у царя-то вырядила.
+++++++++++++++
.....
Про дрозда и лисицу. Была лиса. Сказка!!
===============
     Была жила лиса в лесу.
     Пришла она как-то к дрозду и говорит:
     — Ты на бане посиди, а я попарюся в бане. Только как собаки побежат, мне скажи ты.
     А он, дрозд-то, тут начал манить, хвистать:
     — Собаки, собаки! Сюда, сюда.
     Она говорит ему:
     — Дрозд, дрозд, никак ты собак манишь?
     А он говорит:
     — Нет, говорит, я так своё горе развожу.
     Только она в баню, дрозд опять:
     — Собаки, собаки, сюда, сюда.
     Она голову из бани высунула и спрашивает:
     — Дрозд, дрозд, никак ты опять собак манишь?
     Дрозд говорит:
     — Нет, я так своё горе развожу.
     Только она юркнула в баню, дрозд опять:
     — Собаки, собаки, сюда, сюда.
     Собаки наконец услышали и прибегли, посмотреть, что это там. Лиса только голову высунула и спросила:
     — Дрозд, дрозд, никак ты собак манишь?
     Собаки тут как раз в щель и в баню, лиса из бани вон через окошко, собаки за ней. Кто за ногу, кто за голову, так и разорвали всю.
***************
     Хоть и хитра была лиса, да дрозд тоже не дурак. От лисы избавился надолго, до следующего лета.
++++++++++++++++++++
.....
Про дуб. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил старик со старухой. Были они бедные-пребедные.
     Однажды старик говорит старухе:
     — Пойдём в лес, бабка, хоть желудей наберём.
     Сходили они в лес, принесли желудей, высыпали на печку. Пошёл дед утром во двор, а там на заборе орёл общипаный сидит. Пожалел его дед, вернулся в дом, собрал желудей, все взял, что были, да и дал орлу. Тот поклевал, поклевал, очухался и улетел, сказав по человечьи на прощание:
     — Ты мне дед пособил, и я тебе будет время помогу.
     Пол в хате был худой. Один жёлудь упал под пол и стал рость. Вырос этот дуб до потолка.
     Раздвинулся потолок. Дуб растет выше. Раздвинулась крыша. Растёт дуб до облаков. Раздвинулись облака. Растёт дуб выше облаков. А дед с бабкой радуются.
     И вздумал дед залезть на этот дуб, посмотреть на небо, да желудей набрать. Лез он долго - день, два, три.
     А старуха его волнуется:
     — Где ж дед делся?
     А дед спустился с неба и говорит бабке:
     — Где я, бабка, был! У бога в гостях.
     Разворчалась старуха с большими обидами:
     — Что ж ты, старик, меня не возьмёшь к богу в гости?
     Посадил дед бабку в мешок, навалил на спину и потащил, день тащит, два тащит, три тащит. Закашлялся старик и уронил бабку. Загоревал дед и полез вниз.
     Слез дед с дуба, бака мёртвая лежит, и заплакал дед.
     Подлетел к нему орёл и говорит:
     — Не плачь, дед, оживлю твою бабку за то, что ты мне пособил.
     Принёс он деду живой воды, прыскал он бабку свою. Оживела бабка. Стали они жить и поживать. И дуб стоит. А теперь по нему молодые лазят да космонавты.
+++++++++++++++++
.....
Про дурня. А жил—был дурень. Былина. Сказка!!
===============
     А жил–был дурень,
     А жил–был бабин,
     Вздумал он, дурень,
     На Русь гуляти,
     Людей видати,
     Себя казати.
    
     Отшедши дурень
     Вёрсту, другу,
     Нашёл он, дурень,
     Две избы пусты,
     В третей людей нет.
    
     Заглянет в подполье,
     В подполье черти
     Востроголовы,
     Глаза, что чаши,
     Усы, что вилы,
     Руки, что грабли,
    
     В карты играют,
     Костью бросают,
     Деньги считают,
     Груды переводят.
    
     Он им молвил:
     Бог вам в помочь,
     Добрым людям!
    
     А черти не любят,
     Схватили дурня,
     Зачали бити,
     Зачали давити,
     Едва его, дурня,
     Жива опустили.
    
     Пришедши дурень
     Домой-то, плачет,
     Голосом воет.
     А мать бранити,
    
     Жена пеняти,
     Сестра-то также:
     Ты, глупый дурень,
     Неразумный бабин!
     То же бы ты слово
     Не так же бы молвил,
     А ты бы молвил:
    
     Будь враг проклят
     Именем господним,
     Во веки веков, аминь!
     Черти б убежали,
     Тебе бы, дурню,
     Деньги достались
     Вместо кладу.
    
     Добро ты, баба,
     Баба бабариха,
     Мать Лукерья,
     Сестра Чернава!
     Потом я, дурень,
     Таков не буду!
    
     Пошёл он, дурень,
     На Русь гуляти,
     Людей видати.
     Себя казати.
     Увидел дурень
     Четырех братов,
     Ячмень молотят.
    
     Он им молвил:
     Будь враг проклят
     Именем господним!
     Бросилися к дурню
     Четыре брата,
     Стали его бити,
     Стали колотити,
     Едва его, дурня,
     Жива отпустили.
    
     Пришедши дурень
     Домой-то, плачет,
     Голосом воет.
     А мать бранити,
     Жена пеняти,
     Сестра-то также:
     А глупый дурень,
     Неразумный бабин!
    
     То же бы ты слово
     Не так же бы молвил.
     Ты бы молвил
     Четырём братам,
     Крестьянским детям:
    
     Дай вам боже
     По сту на день,
     По тысячу на неделю!
     Добро ты, баба,
     Баба бабариха,
     Мать Лукерья,
     Сестра Чернава!
    
     Потом я, дурень,
     Таков не буду!
     Пошёл же дурень,
     Пошёл же бабин
     На Русь гуляти,
     Себя казати.
    
     Увидел дурень
     Семь братов
     Мать хоронят,
     Отца поминают,
     Все тут плачут,
     Голосом воют.
    
     Он им молвил:
     Бог вам в помочь,
     Семь вас братов,
     Мать хоронити,
     Отца поминати.
    
     Дай господь бог вам
     По сту на день,
     По тысячу на неделю!
     Схватили его, дурня,
     Семь-то братов,
     Зачали его бити,
     По земле таскати,
     Валяти,
     Едва его, дурня,
     Жива опустили.
    
     Идёт-то дурень
     Домой-то, плачет,
     Голосом воет.
     Мать бранити,
     Жена пеняти,
     Сестра-то также:
     А глупый дурень,
     Неразумный бабин!
    
     То же бы ты слово
     Не так же бы молвил.
     Ты бы молвил:
     Прости, боже,
     Благослови, дай, боже,
     Им царство небесное,
     В земли упокой,
     Пресветлый рай всем!
    
     Тебе бы, дурня,
     Блинами накормили,
     Кутьёй напитали.
    
     Добро ты, баба,
     Баба бабариха,
     Мать Лукерья,
     Сестра Чернава!
     Потом я, дурень,
     Таков не буду!
    
     Пошёл он, дурень,
     На Русь гуляти,
     Себя казати,
     Людей видати.
    
     Встречу ему свадьба,
     Он им молвил:
     Прости, боже,
     Благослови!
    
     Дай вам господь бог
     Царство небесно,
     В земле упокой,
     Пресветлый рай всем!
    
     Наехали дружки,
     Наехали бояра,
     Стали дурня
     Плетьми стегати,
     По ушам хлестати.
    
     Пошёл, заплакал,
     Идёт да воет.
     Мать его бранити,
     Жена пеняти,
     Сестра-то также:
     Ты, глупый дурень,
     Неразумный бабин!
    
     То же бы слово
     Не так же бы молвил.
     Ты бы молвил:
     Дай господь бог
     Новобрачному князю
     Сужено поняти,
     Под злат венец стати,
     Закон божий прияти,
     Любовно жити,
     Детей сводити!
     Потом я, дурень,
     Таков не буду!
    
     Пошёл он, дурень,
     На Русь гуляти,
     Людей видати,
     Себя казати.
     Встречу дурню
     Идёт старец.
    
     Он ему молвил:
     Дай господь бог
     Тебе же, старцу,
     Сужено поняти,
     Под злат венец стати,
     Любовно жити,
     Детей сводити!
    
     Бросился старец,
     Схватал его дурня,
     Стал его бити,
     Костылем ковёркать,
     И костыль изломал весь,
    
     Не жаль ему, старцу,
     Дурака-то,
     Но жаль ему, старцу,
     Костыля-то.
    
     Идёт-то дурень
     Домой-то плачет,
     Голосом воет,
     Матери расскажет.
    
     Мать его бранити,
     Жена журити,
     Сестра-то также:
     Ты, глупый дурень,
     Неразумный бабин!
    
     То же бы ты слово
     Не так же бы молвил.
     Ты бы молвил:
     Благослови меня, отче,
     Святы игумен
     А сам бы мимо.
    
     Добро ты, баба,
     Баба бабариха,
     Мать Лукерья,
     Сестра Чернава!
     Потом я, дурень,
     Впредь таков не буду!
    
     Пошёл он, дурень,
     На Русь гуляти,
     В лесу ходити.
    
     Увидел дурень
     Медведя за сосной,
     Кочку роет,
     Корову ковёркат.
    
     Он ему молвил:
     Благослови мя, отче,
     Святы игумен!
     А от тебя дух дурен.
    
     Схватал его медведь-от,
     Зачал драти,
     И всего ломати,
     И смертно ковёркать,
     Выел: Едва его, дурня,
     Жива оставил.
    
     Пришедчи дурень
     Домой-то, плачет,
     Голосом воет,
     Матери расскажет.
    
     Мать его бранити,
     Жена пеняти,
     Сестра-то также:
     Ты, глупый дурень,
     Неразумный бабин!
    
     То же бы слово
     Не так же бы молвил:
     Ты бы зауськал,
     Ты бы загайкал,
     Ты бы заулюкал.
     Добро, ты баба,
     Баба бабариха,
     Мать Лукерья,
     Сестра Чернава!
     Потом я, дурень,
     Таков не буду!
    
     Пошёл же дурень
     На Русь гуляти,
     Людей видати,
     Себя казати.
    
     Будет дурень
     В чистом поле,
     Встречу дурню
     Шишков, полковник.
     Он зауськал,
     Он загайкал,
     Он заулюкал.
    
     Наехали на дурня
     Солдаты,
     Набежали драгуны,
     Стали дурня бити,
     Стали колотити.
     Тут ему, дурню,
     Голову сломили
     И под кокору бросили.
    
     Тут ему, дурню,
     И смерть случилась.
++++++++++++++++++++
.....
Про Еву!!
=============
     Однажды, когда Адам, выведенный из себя одиночеством и неустроенностью, прилёг под яблоней, на него, как обычно, упало яблоко.
     Он его сгрыз, как всегда это делал, и, впервые со дня своего сотворения задумался, потому что яблоко, тоже впервые со дня сотворения  Райского Сада, оказалось червивым, там сидел червь сомнения, который проник в душу, мозг и тело Адама.
     Начал он думать, тоже впервые со дня своего появления. Не с кем ему оказывается пообщаться, поболтать, некого разыграть, кина нету, ни-че-го. Культура в ноль. И тут его осенило: культура-то ведь, она же женского рода...
     Вот что сделал с человеком червь сомнения
+++++++++++++++

Про Елену Красоту Золотую косу. Пермь. Сказка!!
===============
     Была у короля дочь Елена Красота Золотая Коса.
     Была у него спрятана и росла в спальне: никому он её не показывал.
     Первая жена, мать Елены Красоты, у короля умерла. Взял он себе другую, волшебницу. Эта его жена выйдет на балкон утром и говорит:
     — Заря хороша, а я ещё лучше!
     А заря отвечает:
     — Елена Красота ещё лучше тебя!
     Она и спрашивает мужа:
     — Где Елена Красота? Заря мне говорит, что она ещё лучше меня. Если скажешь, с тобой буду жить. Не скажешь, не стану!
     Пристала к королю, не отстаёт. Наконец как-то сознался он ей:
     — Она у меня в западях растёт.
     Королева и говорит:
     — Посади её в повозку, вели кучеру заколоть в лесу, одно сердце вытащить и принести мне!
     Делать нечего, новая жена тоже дочка короля. Короля сильного, если что мог и войной за дочку пойти.
     Приказал он кучеру, чтоб отвёз Елену Красу в лес по далее и всё сделать, как Королева велела.
     Елене Красоте, однако ж птица невелица про беду немнучую всё ей нащебетала. По дороге Елена выпросила у кучера:
     — Не бей меня! Собаку убей и отдай мачехе сердце собачье!
     Жалко ему стало дочку королевскую, дитя ведь, у него у самого их было четверо, он её и отпустил. А Королю принёс собачье сердце.
     Елена Красота ушла куда глаза глядят. По лесу ходила, вся истерзалась. Пришла в дом какой-то. У дома два льва ходят. Эти львы никого не пропущали, ни конного, ни пешего.
     А она прошла, они её не тронули. Видит Елена: в дому не обиход. Видно, что мужчинская работа.
     Она взяла, чаны обиходила, исправила все по-бабьему. Спряталась. Приходят они, 25 человек. Видят, что обиход у них.
     Есаул кричит:
     — Кто это обиходил? Если старичок, будь нам тятенька! Если молодая девица, будь нам сестричка!
     А она за сундуками схоронилась. Выглянула и говорит:
     — Я обиходила.
     Они её убрали в наряды, на неё смотрят, не могут наглядеться. Волшебница, жена короля на другой день выходит утром на балкон и говорит:
     — Заря хороша, а я ещё лучше!
     А заря ей отвечает:
     — Елена Красота ещё лучше тебя!
     Тогда обернулась волшебница голубкой, принесла Елене Красе платье и говорит:
     — Возьми, тебе родимая мамонька принесла платье!
     Обморачивает её голубка. Елена Красота взяла, надела и померла тут же. Львы заревели ревьмя.
     Молодцы хотели её хоронить, да решили её переодеть. Сняли с неё платье, она и оживела.
     Спросили они как дело было, поняли, что всё это дело рук злой волшебницы. Настрого приказывают Елене:
     — Ты, Елена Красота, ; тебя мачеха обманывает, ты ей не откликивайся!
     Опять уехали молодцы в лес.
     На другой день вышла жена короля на балкон и восклицает:
     — Заря хороша, а я ещё лучше!
     А Заря отвечает:
     — Какая в тебе красота? Елена Красота лучше тебя!
     Разозлилась королева, голубем обернулась, к дому, где жила Елена прилетела, обернулась старушкой. Постучала в ворота, Елена выглянула, старушка ей и говорит:
     — Вот дала мне перстень мамонька твоя покойная, когда она ещё живая была, да я старая еле хожу, толь что до тебя добралась.
     Надела Елена Красота перстенёчек этот и умерла. Львы заревели недобром опять. Пригоняют молодцы с охоты, смотрят, а Елена Красота умерла.
     Платье с неё сняли. А колец-то много было на ней, не догадались снять их. Она однако не встаёт. Делать нечего, надо хоронить. Поставили на обрыве морском четыре столба, на них цепи, на цепях гроб повесили с Еленой Красотой.
     Есаул приказал тут:
     — Что я сделаю, то и вы!
     Сам закололся, все и закололись вокруг её гроба.
     Прошло сколько-то времени, едет на кораблях купеческий сын по морю и видит: какая-то гробница лежит с-под золотом. Никогда тут ничего не было.
     Остановился, гроб открыл. Не может налюбоваться на красоту девичью. Не смог оторваться от неё, снял с гроба, взял её с собой, увёз на казёнке с товарами. Приезжает домой с ними.
     Товар сложили? А Елену тайком пронёс, прокрался с нею и начал свою спальню запирать.
     Прошло сколько-то времени. Он всё ходит в спальню к себе и подолгу не выходит. Сам весь печальный.
     Мать начала за ним замечать: Что-то сынок свою спальню запирает! Надо поглядеть! Поглядела и говорит:
     — Отец, у него мёртвое тело лежит! Надо сжечь его или похоронить.
     Выждали, когда сына не было по купеческим делам дома, взяли смолья, хотели жечь, а прачка и говорит:
     — Надо мне снять кольца-то.
     Первое кольцо взяла, она и оживела. Обезумели все. Она встала с ложа своего и говорит:
     — Я царская дочь! Меня мачеха обморочила.
     Вернулся сын. Обрадовался восресению своей тайной возлюбленной. А там они и поженились.
***************
     Только было это уже в другом царстве, куда чары злой королевы не достигали. И она так и не прознала, где живёт её падчерица.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про жадного попа и хлеб. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил-был поп.
     Одно рождество для попа стало очень богатым. Собралось у попа в хате много печеного хлеба. И стал хлеб портиться.
     Приказал поп работнику своему выбросить хлеб в овраг. Прознал о том мужик Игнат, и решил проучить жадного попа.
     Тёмной ночью пробрался Игнат к оврагу. Высмотрел, где спрятан хлеб. Взвалил его на подводу и привёз в село. Одел ковригу хлеба на кол огорожи поповой хаты.
     И случись в этот самый раз буря с грозою. Проснулся поп у себя в хате и затрясся от страха. Выглянул в окно, а у хаты на кольях хлеба сидят, и молния сверкает. И подумалось попу, что это господь бог наказывает его. И страшно затрясся жадный поп.
     А на утро от страха-то и помер.
+++++++++++++++++++++
.....
Про жадного попа и Христа. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
     Это было ещё в те времена, когда Христос с отцом своим, Богом, ходил по земле и лечил людей.
     Вот шли бог и Иисус Христос. Шли и исцеляли души. Ходили они из села в село, и в одном селе жадный поп к ним примыкнулся.
     Вот ходят они втроём. Поп глядит, как бог и Иисус больного недугом неизлечимым разрубят на части, да сбрызнут живучей водой, тот и оживает. Поп это смотрит и на ус мотает. Смотрел, смотрел и говорит:
     — Господи, что ж вы деньги не берете?
     А господь говорит:
     — Хочешь, бери себе, а нам они не нужны.
     Теперь поп шёл, шёл и говорит:
     — Я есть хочу.
     А бог - святой дух, ему есть не надо. И вот господь приводит ему барана и говорит:
     — Сейчас иди зарежь и съешь всего, а сердце и печёнку оставь.
     Ну, поп зарезал барана и съел всего, поглотал и сердце и печёнку. Господь подошёл к нему.
     — Ну. ; Говорит. ; Съел барана?
     Он говорит:
     — Съел!
     — А печёнку с сердцем?
     — Там её, господи, не было. Ей богу, господи, не было!
     — Ну, ладно. ; Говорит господь.
     Пошли они дальше. Теперь поп говорит:
     — Господи, я один пойду.
     — Ну, иди.
     Он и пошёл. Пришёл он в село, а там девушка сильно болеет. Вот он порубил её на куски, а сложить не может и оживить не может. Что же делать?
     Решили его повесить. Приделали ему верёвку на шею. Но тут появился господь. Вот он говорит:
     — Ну, ел печёнку и сердце?
     — Нет, господи, не ел!
     Уже задыхаться стал поп, а всё хрипит:
     — Не ел, не ел, не ел!
     И сказал тогда господь:
     — Бросьте его, оставьте, я девушку вашу излечу!
     И не стали попа душить. Потом господь исцелил девушку. И опять они пошли дальше втроём.
     Шли они, шли, и господь привидел попу на глаза кучу золота. Поп говорит:
     — Вон, господь, золото!
     Господь однако говорит, что золото не убежит. А поп все спорит и спорит.
     — Ладно. ; Говорит господь. ; Беги вперёд и раздели золото на четыре кучки.
     Вот разделил поп золото, а сам думает, кому же четвертая куча золота, и хотел он себе взять её.
     Подходит господь, поп у него и спрашивает:
     — А кому это четвертая кучка?
     — Тому, кто сердце и печёнку съел.
     — Господи, я её съел.
     — Ну, что ж, значит, тебе. И наше золото тоже тебе.
     Поп собрал всё золото в мешок, и побёг домой. А дорога через речку шла. Поп стал перебираться, плотик нашёл, загрузился и поплыл.
     Да только на середине речки плотик стал тонуть, много поп нагрузил на него. Ему Господь с Иисусом с берега кричат:
     — Брось мешок, брось, не то потонешь.
     А поп держит, не отпускает. Потом уж по шею в воде сидел, решил отпустить, да оно не отпускается. Так и потонул поп.
     А господь и Иисус исчезли, растаяли как дым.
     Вот как наказывается жадность!
++++++++++++++++++++
.....
Про журавля. Докучные сказки. Сказка!!
===============
      
     Слушайте, послушайте!
     Расскажу вам сказочку –
     Хорошую, прехорошую,
     Длинную, длинную,
     Интересную, преинтересную!
    
     Жил, был журавль.
     Задумал он жениться
     На прекрасной на девице, на цапле.
     Пошёл свататься.
    
     Вот идёт он по болоту, ноги вязнут.
     Станет ноги из болота вытаскивать, хвост увязнет.
     Хвост вытащит, ноги увязнут.
     Ноги вытащит, хвост увязнет.
    
     Хвост вытащит, ноги увязнут.
     Ноги вытащит, хвост увязнет.
     Хвост вытащит, ноги увязнут.
     Ноги вытащит, хвост увязнет.
    
     Хвост вытащит, ноги увязнут.
     Ноги вытащит, хвост увязнет.
     Ну так что, хороша ли моя сказочка?
+++++++++++++++
.....
Про зайчика. Жил зайчик и лиса. Сказка!!
===============
     Жил зайчик и лиса.
     Зайчик построил земляную избушку, а лиса ледяную. Когда пришла весна, солнышко пригрело, у лисы избушка растаяла. Пришла лиса к зайчику и стала просить:
     — Зайчик, дай лапку погреть.
     Зайчик пустил. Лиса опять:
     — Зайчик, дай вторую лапку погреть.
     Зайчик пустил. Лиса опять:
     — Зайчик, дай третью лапку погреть.
     Зайчик пустил. Лиса опять:
     — Зайчик, дай четвёртую лапку погреть.
     Зайчик пустил.
     Вот влезла леса уже совсем в избу, обогрелася и выгнала зайчика вон.
     Пошёл зайчик по дороге и плачет.
     Бежит по лесу волк, смотрит зайчик плачет, что его есть такого, спрашивает. Говорит:
     — Зайчик, зайчик, чего ж ты плачешь?
     Зайчик говорит:
     — Как же мне не плакать? Я построил земляную избушку, а лиса ледяную. Когда пришла весна, солнышко пригрело, у лисы избушка растаяла. Пришла лиса ко мне, я её пустил, она обогрелася и выгнала меня в лес.
     Говорит волк:
     — Пойдём, я её выгоню.
     — Не, ; зайчик говорит, ; тебе не выгнать.
     — Выгоню. Пошли. ; Волк говорит.
     Пришли к лисе они, выгоняли, выгоняли, ни за что не выгнали. Волку надоело с лесой тявкаться. Он и убежал.
     Вышел зайчик снова на дорогу и плачет. Тут мимо идёт бобёр, зайчик ему то же, что и волку сказывает. Бобёр и говорит:
     — Зайчик, зайчик. Пойдём, я выгоню.
     Зайчик плачется:
     — Нет, тебе не выгнать, волк гнал, не выгнал, а тебе подавно не выгнать.
     Но бобёр говорит:
     — Выгоню, пошли.
     Зайчик говорит:
     — Ну, пойдем.
     Бобёр и запел песню:
    
     Я иду, иду бобёр,
     У меня под поясом топор,
     А в кармане ножик,
     Хочу лиску убить,
    
     Кожуринку снять,
     Под бочок себе постлать,
     Чтоб мякенько спать,
     Веселенько встать.
     Лиса услышала эту песню, испугалась и убежала.
     Зайчик стал жить, поживать и добра наживать! Больше он уже лису не пускал.
***************
     Ну так это этот зайчик не пускал, а его детишки сказку эту не слыхали, да всё то же самое и повторили.
+++++++++++++++++
.....
Про Замарашку. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жила-была мать-вдовушка в одном незнаемом царстве.
     У неё было три сына: старший, средний и младший.
     Вот как-то царь этого государства объявил указ: кто сделает сухопутный корабль, тому полцарства и царевну в придачу.
     Эта весть пришла в деревню, где жили мать и сыновья.
     Старший сын пришёл домой и сказал матери об этом объявлении. Стал просить у матери согласия, чтобы она пустила его делать корабль. Мать согласилась.
     А чего с собой брать? Надо идти за саранчой. Пошли, наловили, а мать напекла лепёшки из саранчи.
     Старший сын положил лепёшки и бутылку пива в сумку. Когда он пришёл в лес, то увидел старичка, который сидел на пне. Старичок спросил его:
     — Куда ты, молодец, путь направил свой?
     Он ему в ответ:
     — В лес иду, корыта буду делать свиньям. ; Не захотел признаться по правде.
     Старичок переспросил:
     — Свиньям, точно?
     — Да, свиньям, дедушко, свиньям, ; ответил старший сын.
     — Ну, корыто тебе и будет!
     Пошёл дальше этот юноша. И как бы он ни бился, ни боролся, у него только что и получались одни корыта. Огорчённый вернулся он домой.
     В другой раз стал проситься средний брат. С ним повторилась та же история, что и со старшим братом. На вопрос старичка он ответил, что идёт делать вёдра для лягушек.
     — Ну, вёдра и будут! - сказал старичок.
     Средний брат также ни с чем вернулся домой.
     Младшего брата звали Замарашкой за то, что он всегда возился в золе. Стал он просить мать, чтобы отпустила она его делать корабль. Мать усмехнулась и сказала:
     — Куда тебе, Замарашка, делать корабль!
     Он однако нашёл удобный случай, взял харчишки с собой. Харчишки взял простые: на полице плесняные лепёшки и полбутылки прогорклого пива, сложил это в сумку и пошёл.
     Когда пришёл в лес, встретил старичка на пеньке. Поздоровался Замарашка со старичком, пригласил с собой покушать. А когда стал доставать лепёшки, то они оказались не плесняные, а румяные, пиво стало не прогорклым, а квасным. Покушали они, старичок и спросил:
     — Куда, юноша, путь направил?
     Замарашка ему рассказал, что царь объявил сделать сухопутный корабль. За это он обещает полцарства и дочь замуж отдать. Старичок переспросил снова:
     — Значит, идёшь делать корабль?
     — Да. Может получится, ; отвечает по-честному юноша.
     — Ну, если корабль, так и будет тебе корабль! Только, когда ты придёшь на своё место, избери, какое тебе дерево понравится, вырежи из него червонку, а сам ложись спать. И когда поедешь на корабле в обратный путь, то бери всех с собой, кто встретится на пути. Всё сделай так, не забудь.
     Замарашка так и сделал. Сам спит, а тут строится корабль. Когда проснулся - корабль готов. Сел на корабль Замарашка и поехал.
     Едет, видит, что лежит человек и грызёт каменья. Он спросил:
     — Что ты за человек, зачем грызёшь каменья?
     А тот отвечает:
     — Я не наедаюсь хлеба. Приходится грызть каменья. Возьми меня с собой.
     — Садись! ; Говорит Замарашка.
     Едут дальше. Видят, что внизу лежит человек и сосёт втулу.
     — Что ты за человек - сосёшь втулу?
     — Я не напиваюсь воды. Приходится сосать втулу. Возьми меня с собой.
     — Садись! ; Соглашается Замарашка.
     Едут они втроём. Видят, внизу стоит человек, держит семипудовую гирю на ноге.
     — Что ты за человек и почему с гирей на ноге стоишь?
     — Я скороход. Без гири я мгновенно буду на краю белого света. Приходится держать эту гирю. Возьми меня с собой.
     — Садись! ; Берёт его с собой Замарашка.
     Едут вчетвером дальше. Видят, внизу лежит человек, припал ухом к земле.
     — Что ты за человек, припавший ухом к земле?
     — Я слухаю, что делается на краю белого света. Возьми меня с собой.
     — Садись!
     Едут дальше. Видят, а внизу стоит человек с луком, нацелился стрелять.
     — Что ты за человек? Куда целишься стрелять?
     — Я если выстрелю, то стрела улетит на край белого света. Возьми меня с собой.
     — Садись.
     Едут дальше. Видят, там стоит человек и закрыл рот ладонью.
     — Что ты за человек, закрывший рот ладонью?
     — Я если открою, из меня ветер дунет, и я всех поморожу. Возьми меня с собой.
     — Садись!
     Едут дальше. Наконец приехали к царю Незнаемого царства. Замарашка пошёл с докладом.
     — Царь-батюшка, корабль готов тебе!
     Царь обрадовался, выскочил со своей свитой из дворца. Видит, корабль стоит. Царь и говорит:
     — Кто же будет его хозяин?
     — Я - Замарашка.
     Царь так и ахнул. Не рад и кораблю. Думает, что хорошо бы избавиться от Замарашки как-нибудь. Ведь для царевны он сватает королевича из богатого королевства. Говорит тогда царь:
     — Это не всё тебе. Будут ещё задания. Выполнишь?
     — Какие? ; Спрашивает Замарашка.
     — Надо невесте принести воды с край белого света за 10 минут. ; Царь заганывает первую задачу.
     — Разреши царь взять одного с собой.
     — Бери хоть всех. ; Кивает головой царь. Он был уверен, что этот Замарашка не выполнит того задания, а дочка его пойдёт за богатого королевича из соседнего королевства.
     Замарашка взял с собой того, какой держал гирю. Скороход ушёл, и пришлось его ждать, а осталось 5 минут, но он не возвращается. Стал слушать тот, какой прикладывал ухо к земле, и говорит:
     — Он спит у колодца.
     А кто стрелял из лука и говорит:
     — Я сейчас его разбужу.
     Когда он выстрелил, стрела долетела, и стукнула об сруб колодезьный. Тот пробудился и помчался. За 3 минуты до срока прибыл.
     А царь, попив чай, сказал:
     — Это не всё, Замарашка. Ещё будут занятия. У меня два подвала печёного хлеба. Вот ты за ночь его и поешь!
     Замарашка отвечает:
     — Разреши взять с собой одного.
     — Бери хоть всех. ; Царь говорит. Чай прихлёбывая.
     Замарашка берет того, какой камня грыз. И за ночь это всё было убрано.
     Царь шёл и думал готовить Замарашке виселицу. А когда открыл подвал, там не оказалось хлеба. Царь так и ахнул. И к нему пришли мысли, чтобы ещё придумать задание.
     Нужно было попить два подвала пива за ночь. Замарашка и с этим заданием справился, взяв с собой человека, который не напивался и сосал втулу.
     Царь открыл подвалы, видит, что бочки с пивом пусты. Он говорит:
     — Это опять не всё. Ещё такое задание: ты должен переночевать ночь в раскалённом чигунном быке.
     — Разреши взять одного. ; Замарашка просит.
     — Бери хоть всех.
     Замарашка взял того, которой ладонью закрывал рот.
     Когда они стали входить в чигунного быка, человек открыл рот в пол-ладони. Тут повеяло холодком. И им можно было переночевать там.
     Наутро царь со своей свитой подходит к быку и с радостью говорит:
     — Ну, теперь наконец-то кончилось дело! - и сам стал открывать дверь.
     Но как только он её открыл, человек открыл рот на всю ладонь. И царь, и царская свита, и царские слуги, все легли колчушками ледяными.
     А Замарашка стал царствовать в его землях и взял дочь царскую в жёны.
***************
     А царевне было всё равно, лишь бы любил её и детей.
+++++++++++++++++++++
.....
Про зверей. Воронеж. Сказка!!
===============
     Давным-давно все звери жили очень дружно. Лесным царём был лев. Он не любил ссор и запрещал всем ругаться.
     Звери работали много на своего царя. Вот настало время, что не было у них больше сил работать. И решили они просить у льва вольную.
     Подумал лев и решил:
     — А что! Дам им вольную! Пусть живут себе и радуются!
     Раздал он всем грамоты, а кого не было близко, тем велел передать.
     И таким образом досталась кошке грамота собаки, потому как собака в это время была на охоте. Вот понесла кошка собаке грамоту. А далеко было идти. Села она отдохнуть, вдруг видит, мышка к ней подбежала:
     — Грамоту собаке несёшь? - Спросила она.
     Только кошка не слышала, она задремала, а когда проснулась, то видит, что сумка открыта, а грамота вся в клочья разорвана. Поняла кошка, что это мышкины игрушки, и затаила на неё злобу.
     А собака узнала, что осталась без вольной, стала гонять кошку и при встрече норовит загрызть её.
     С этих пор стали кошка, мышка и собака врагами. А чтобы им помириться, надобно им вернуться на службу ко льву, поработать на него и получить вольную. Тогда и будут в мире жить.
+++++++++++++++++++++
.....
Про злыдней. Легенда. Сказка!!
===============
     Жил в каком-то селе мужик, такой бедный, что часто, бывало, и поесть нечего и маленьким его детям, и ему с женой.
     Работать он не ленился, трудился с самого утра до позднего вечера, а все что-то не ладилось. Бьётся он как рыба об лёд, никак из нужды вылезти не может. Что за причина?
     — Почему я никак из нужды не вылезу? ; Думает бедняк.
     А причина этому была такая: Поселились у него в хате под печкой злыдни и во всем ему мешали.
     За что мужик ни возьмётся, все злыдни портят, всякие пакости придумывают, всякий вред ему наносят: То пшеницу сгноят, то волов уморят, то в огород чужих свиней впустят.
     Как-то раз под праздник раздобыл бедняк кусок сала да краюшку хлеба и стал кормить своих ребят.
     А был он музыкант, любил на скрипке играть. И так хорошо играл, что заслушаться было можно.
     Вот после ужина взял он скрипку и стал играть. Как услышали дети музыку, вскочили все, руки в боки и давай танцевать! Танцуют дети, а отец смотрит на них, радуется.
     Глядь, а вместе с ними танцуют какие-то человечки: Уродливые, маленькие, ручки длинные, шейки тоненькие, мордочки гадкие, злобные. И так их много, что и не сочтёшь. Догадался бедняк, что это злыдни.
     Отложил он скрипку в сторону, а злыдни всей гурьбой бросились под печку. Толкались, толкались, да и спрятались.
     Вот бедняк и догадался сразу, как от них избавиться. Как забрались злыдни под печь, он и спрашивает их:
     — Может, вам под печью тесно, неудобно сидеть?
     А злыдни ему в ответ:
     — Нет, не плохо! Нам хорошо! Удобно! Мы всюду можем поместиться!
     Достал бедняк свой рожок, понюхал табаку, да и говорит:
     — А в этот рожок поместитесь? Тут тепло и уютно.
     — Поместимся! ; Отзываются злыдни.
     — А ну посмотрим, как вы поместитесь! ; Сказал мужик, да и опустил открытый рожок пониже. ; Ну, где вы все?
     А голоса уж из рожка слышатся:
     — Вот мы все в твоём рожке!
     — А под печкой остался кто?
     — Никого нет! Все в рожке! Все!
     А мужику только того и надо. Закрыл он покрепче свой рожок, потом пошёл к заброшенной мельнице и засунул рожок под тяжёлый жернов:
     — Оставайтесь тут навсегда, не нужны вы мне!
     Да и вернулся домой. И с того дня сразу стало бедняку хорошо: Что ни задумает, всё ему удаётся, во всём ему удача. Появился у него достаток, перестали его дети голодать. Завёл он волов, свиней.
     Смотрят на него люди, сами дивятся.
     А в том же селе жил другой мужик, богатый, богаче его во всём селе никого не было. И был он такой завистливый, что второго такого и не сыщешь! Очень ему было досадно, если кто другой не нуждался, на поклон к нему не шёл.
     Проведал он, что бедняк от нужды избавился, ровней ему стал, и так озлобился, что и не расскажешь!
     Долго богатей отгадывал да раздумывал, как это разжился мужик, горемыка, но не мог отгадать, не мог додуматься.
     Вот пошёл он как-то к бедняку и стал с разными шутками да прибаутками выведывать у него, отчего тот стал в таком достатке жить.
     — Да вот работаю рук не покладая, оттого и живу хорошо!
     — Ну, а прежде разве меньше работал?
     — Не меньше, да злыдни мешали: в избе у меня поселились, все дела портили, во все лезли. Хорошо, догадался я избавиться от них!
     — Как догадался-то? Как избавился?
     — Да вот заманил их в рожок, закрыл крепко–накрепко и засунул этот рожок со злыднями под жёрнов на заброшенной мельнице.
     — Вот оно что! ; Говорит богатый. ; Ну, прощай, мне домой пора!
     Попрощался и ушёл. Да не домой пошёл, а прямо на ту заброшенную мельницу. Пришёл, нашёл жёрнов, под который бедняк свой рожок засунул, приподнял его и достал рожок. Открыл крышку и говорит:
     — А ну, злыдни, выходите на волю! Идите к своему хозяину! Он по вас соскучился.
     Думал богач, что злыдни так и бросятся назад к бедняку. А злыдни пищат:
     — Ну нет! Не пойдём мы к нему! Боимся. Он опять какую-нибудь хитрость придумает. Того и гляди, совсем нас погубит, со свету сживёт! Ты нас избавил, ты нас на волю выпустил, вот мы к тебе в хату и пойдём: ты добрый!
     — Э! ; Закричал богач. ; На что вы мне нужны! Не хочу! Не возьму вас к себе в хату! Прочь от меня убирайтесь!
     Куда там! Все злыдни испугались и гурьбой кинулись к богатею–завистнику, обхватили его крепко со всех сторон, уцепились, никак и не оторвёшь!
     Скидывал он злыдней, скидывал, да не мог скинуть, не мог освободиться, так и пошёл со злыднями домой.
     Вошёл только он в хату, тут злыдни соскочили с него и разбежались, спрятались кто куда. Да так спрятались, что и не найдёшь!
     И стали злыдни с того дня жить у богатого. И пропало всё его богачество: Волы да коровы стали дохнуть, коней украли, пропали овцы и свиньи, хлеб перестал родиться. А потом сгорела у него и хата, и двор сгорел.
     И стал завистливый богач нищим.
++++++++++++++++++++
.....
Про змеев. Самара. Быличка. Поверье. Сказка!!
===============
     Когда змей летает ко вдовцу али ко вдовице, его можно остановить. Надо только, сказать:
     — Тпру!
     Тут его обо всем спрашивать можно, и он правду скажет. А когда отпускать надо, то следует рубашку на себе от ворота вниз разорвать на себе, а иначе не улетит и будет всё говорить:
     — Отпусти! Отпусти!
     Кто этого не знает, того замает змей.
     Раз над одной избой, где вдова жила да об муже горевала, змей рассыпался. Оборотился прежним хозяином женщины. Вошёл, как был при жизни, прямо с ружьём, и зайца в руках принёс.
     Та и обрадовалась. Стали они жить. Только всё она сомневается, муж ли это, заставляла его креститься. Он креститься-то крестится, да так скоро, что не уследишь, крестится-ли он в самом деле.
     Святцы давала ему читать, он и читает, только вместо Богородица читает: Чудорoдица, а вместо Иисус Христос, Сус Христос.
     Догадалась она, что неладно, пошла к попу. Поп молитву ей дал, он пришла в дом с той молитвой и пропал змей, не стал больше летать.
     А было это в селе Никольском о третьего году. Через сколько-то времени в селе, тоже вроде Никольском, у бабы сын родился, чёрный, с копытами, и глаза без век, навыкате. На змея похожий.
     Мужики думали, думали, к попу ходили, да потом и убили его, а после в землю зарыли. Да ещё колом осиновым приладили. Так, на всякий случай.
+++++++++++++++++++
.....
Про Иванушку Дурачка. Жил был Иванушка дурачок. Сказка!!
===============
     Жил да был Иванушка дурачок.
     Был он собою красавец, только что ни сделает, все у него смешно выходит, не так, как у людей.
     Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город. Жена и говорит Иванушке:
     — Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их!
     — А чем? ; Спрашивает Иванушка.
     — Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари, будет похлёбка!
     Мужик приказывает:
     — Да дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали!
     Уехал мужик с женой. Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит:
     — Ну вот, я гляжу за вами!
     Посидели дети некоторое время на полу, запросили есть. Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в неё полмешка муки, меру картошки, разболтал всё коромыслом и думает вслух:
     — А кого крошить надо?
     Услыхали дети, испугались, кричат:
     — Он, пожалуй, нас искрошит!
     И тихонько убежали вон из избы. Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок, соображает:
     — Как же я теперь глядеть за ними буду? Да ещё дверь надо стеречь, чтобы она не убежала!
     Заглянул в кадушку и говорит:
     — Варись, похлёбка, а я пойду за детьми глядеть!
     Снял дверь с петель, взвалил её себе на плечи и пошёл в лес. Вдруг навстречу ему Медведь шагает. Удивился медведь, рычит:
     — Эй, ты, зачем дверь в лес несёшь?
     Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось. Медведь сел на задние лапы и хохочет:
     — Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это?
     А Иванушка говорит:
     — Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца, матери слушались, в лес не бегали!
     Медведь ещё сильней смеётся, так и катается по земле со смеху.
     — Никогда такого глупого не видал? Пойдём, я тебя жене своей покажу!
     Повёл его к себе в берлогу. Иванушка идёт, дверью за сосны задевает.
     — Да брось ты её! ; Говорит Медведь.
     — Нет, я своему слову верен: обещал стеречь, так уж устерегу!
     Пришли в берлогу. Медведь говорит жене:
     — Гляди, Машаня, какого я тебе дурачка привёл! Смехота!
     А Иванушка спрашивает Медведицу:
     — Тётя, не видала ребятишек наших?
     — Мои здесь, дома, спят все. ; Медведица отвечает.
     — Ну-ка, покажи, не мои ли это?
     Показала ему Медведица трёх медвежат. Он говорит:
     — Не эти, у меня двое было.
     Тут и Медведица видит, что он глупенький, тоже смеётся:
     — Да ведь у тебя человечьи дети были!
     — Ну да, ; сказал Иванушка, ; разберёшь их, маленьких-то, какие эти, не эти!
     — Вот забавный! ; Удивилась Медведица и говорит мужу: Михаило Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живёт!
     — Ладно, ; согласился Медведь, ; он хоть и человек, да уж больно безобидный!
     Дала Медведица Иванушке лукошко, приказывает:
     — Поди-ка, набери малины лесной. Детишки проснутся, я их вкусненьким угощу!
     — Ладно, это я могу! ; Сказал Иванушка. ; А вы дверь постерегите?
     Пошёл Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идёт назад к Медведям и поёт во все горло:
     — Эх, как неловки Божии коровки! То ли дело муравьи или ящерицы!
     Пришёл в берлогу, кричит:
     — Вот она, малина?
     Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, очень рады!
     А Иванушка, глядя на них, говорит:
     — Эх–ма, жаль, что я не медведь, а то и у меня дети были бы!
     Медведь с женой хохочут.
     — Ой, батюшки мои! ; Рычит Медведь. ; Да с ним жить нельзя, просто со смеху помрёшь!
     — Вот что, ; говорит Иванушка, ; вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне!
     А Медведица просит мужа:
     — Миша, ты бы помог ему?
     — Надо помочь, ; согласился Медведь, ; уж очень он смешной!
     Пошёл Медведь с Иванушкой лесными тропами, идут они, разговаривают прямо по приятельски.
     — Ну и глупый же ты! ; Удивляется Медведь.
     А Иванушка спрашивает его:
     — А ты, умный?
     — Я-то?
     — Ну да!
     — Не знаю.
     — И я не знаю. Ты, злой?
     — Нет, зачем мне злым быть? У меня всё есть, я медведь, меня некому разозлить.
     — А по моему, тот, кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем!
     — Ишь ты, как вывел! ; Удивился Медведь.
     Вдруг видят: сидят под кустом двое детей, уснули. Медведь спрашивает:
     — Это твои, что ли?
     — Не знаю, ; говорит Иванушка, ; надо спросить. Мои есть хотели.
     Разбудили детей, спрашивают:
     — Хотите есть?
     Те кричат:
     — Давно хотим!
     — Ну, ; сказал Иванушка, ; значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне ещё надобно похлёбку варить!
     — Уж ладно! ; Сказал Медведь, принесу!
     Идёт Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, как ему приказано, а сам поёт:
    
     — Эх, вот так чудеса!
     — Жуки ловят зайца,
     — Под кустом сидит лиса,
     — Очень удивляется!
     Пришёл в избу, а уж хозяева из города воротились. Видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, сели они на лавку и плачут горько.
     — О чём плачете? ; Спросил их Иванушка.
     Тут увидели они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке:
     — Это чего ты наделал?
     — Похлёбку! ; Он отвечает.
     — Да разве так надо её делать-то?
     — А я почём знаю-как? ; Иванушка плечьми пожимает.
     — А дверь-то куда девалась?
     — Сейчас её принесут, да и вот она!
     Выглянули хозяева в окно, а по улице идёт Медведь, дверь тащит, народ от него во все стороны бежит, на крыши лезет, на деревья. Собаки испугались, завязли со страху в плетнях, под воротами. Только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на Медведя:
     — Кину в реку-у! Ку-ку-ру-ку.
     А медведю не до него, он дверь людскую несёт.
+++++++++++++++++++
.....
Про кабачную кикимору. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     В одной дистанции стоял кабак на юру близ оврага. Овраг-то обсыпался, так что кабак чуть лепился на овраге.
     В этом селе были большие базары по понедельникам и пятницам, и шла в кабаке большая торговля вином, но, ни один целовальник не мог долго усидеть в кабаке: Постоянно проторговывался и разорялся.
     То находили у них недочёт в деньгах, а главное дело, большую усушку вина и рассуропку, разбавку вина, так что в откупной конторе все этому дивились, и ещё тому дивились, что все целовальники рассказывали, как ровно в двенадцать часов кто-то у них вино цедит. И когда зажигали свечку, то видели карбыша, который бёг от бочки и скрывался под полом, в нору.
     Откуп кому ни предлагали снимать кабак, все отказывались. Даже даром предлагали кабак, без всякого залогу, но никто не снимал.
     Предложили одному пьянице и моту, и несколько раз оштрафованному и пойманному в приёме краденых вещей.
     Он был в крайности, потому что промотался, не имел себе пристанища и ходил из кабака в кабак, а был человек семейный, очень неглупый и отчаянная голова.
     Он согласился взять кабак, хотя и слышал много страшных рассказов об нём. Кабак стоял заброшен.
     В первую ночь, когда он поселился в нем, он приготовил сальную свечку, спичек, положил топор на стойку, выпил пол-штоф вина и лёг спать.
     — Ну, ; говорит, ; теперь хоть сам чёрт приходи, никого не боюсь!
     Спустя короткое время, он услыхал, что кто-то вино из разливной бочки цедит. Он быстро зажёг свечку, взял топор, осмотрелся, подошёл к бочке, осмотрел её, видит, что она не повреждена: Печати все на ней целы, а кран заметно полуотворен.
     Постукал он топором в бочку и по звуку определил, что будто вина меньше. Сорвал печати, накинул мерник, видит, что трёх с лишком вёдер нет.
     Он удивился и выругался, как ему хотелось.
     — Чёрт, что ли, отлил! Покорись мне! Ведь я чертей-то не боюсь. Я до чёртиков-то я раз десять напивался. Не привыкать стать мне вашего брата видеть!
     Тут он услыхал под полом треск: стала поворачиваться половица, и стало из-под пола вырастать странного вида дерево.
     Все растёт и растёт, распространяются сучья, ветви и листы, закрывают почти что весь кабак и склоняются над его головой!
     Целовальник, собравши, что есть силы, взмахнул топором рубить дерево и говорит:
     — Ну, так, брат, вот как по-нашему! Я тебе удружу!
     В эту минуту топор его как будто во что воткнулся. Он не может его сдвинуть и чувствует, что какая-то могучая рука удерживает топор.
     Целовальник не струсил.
     — Пусти меня, ; говорит целовальник, ; Я знаю, что ты чёрт. Пусти! Я все-таки буду рубить!
     В это время слышит над своей головой тихий и кроткий голос:
     — Послушай, любезный, меня: не руби ты дерево! Это, я.
     — Да кто ты?
     — Я тебе скажу. Ты со мной уживёшься, мы будем с тобой друзьями, и ты будешь счастлив. ; Невидимка говорит.
     — Да кто ты? Говори скорей! Пусти топор, я хочу выпить!
     — Ну, брат, поднеси тогда и мне!
     — Да как я тебя поднесу, когда я тебя не вижу?
     — Ты меня никогда и не увидишь, только когда с тобой прощаться буду, может, покажусь, ; опять Невидимка сопит в ухо.
     — Правду ли ты говоришь?
     — Давай выпьем, а потом поговорим. ; Невидимка просит.
     — Ну, пусти же топор!
     Целовальник почувствовал, что кто-то топор пустил. Зашёл за стойку, взял штоф вина и хотел из него наливать, а голос ему и говорит:
     — Послушай, любезный, ты много теперь не пей. Для нас довольно и полуштофа. Вон возьми вон этот, у которого донышко-то провeрчено, в том, брат, вино-то хорошее, ещё не испорчено.
     — Да как это ты узнал? Я принимал: все пол-штофы были целы. ; Целовальник удивляется.
     — А ты ходил отпускать вино-то мужику, тебе нарочно дистаночный его и подменил, чтоб узнать наперёд, будешь ли ты здесь мошенничать.
     Целовальник взял этот пол-штоф, посмотрел перед свечкой на его дно и увидал, что действительно на дне проверчена дыра, чтобы можно отлить и впустить туда, а после воском залепить.
     — Ну, чёртова образина, теперь я верю тебе, что ты чёрт.
     — А ты не ругайся! Мы с тобой будем друзьями. Ты угости лучше.
     Целовальник налил два стакана, взял свой и выпил, сам скосился и смотрит на другой и видит: стакан поднялся сам собой и так в воздух и опрокинулся, как будто кто его пил, и так сухо, что капли не осталось, только кто-то крякнул.
     — Ну, брат, спасибо тебе за угощенье! ; Невидимый чёрт брякнул удовлетворённо.
     — Спасибо-то спасибо, а ты мне расскажи, кто ты.
     — Я, брат, тебе расскажу. Слушай! Я есть сын богатых родителей, сын купеческий и проклятый ещё в утробе матери, и вот теперь скитаюсь по свету около тридцати лет и не нахожу себе пристанища. Отец меня проклял ни с того, ни с сего, а мать поклялась своей утробой в нечестивом деле.
     — Они душу человеческую сгубили: отравили своего родного брата, чтобы воспользоваться его богатством. Так вот я кто такой!
     — Теперь дальше слушай. Ты каждый день в двенадцать часов дня и ночи ставь в чело за заслонку по стакану вина и пресную, на меду, лепёшку. Этим я буду кормиться, а ты себе торгуй.
     — Не бойся ни поверенных, ни дистаночных, ни подсыльных: я тебе об них буду говорить. За десять вёрст ты будешь знать, кто едет, и кого подослали, чтоб тебя поймать в разливе вина. А теперь ложись и спи!
     — Только, брат, образов не заводи и молебнов не служи, и как я отсюда уйду через год, так и ты уходи, а то худо будет тебе. Слышал?
     — Слышал, слышал. ; Целовальник головой кивает.
     — Так и поступай!
     Целовальник выпил ещё вина и лёг. Посмотрел на дерево: оно стало меньше, все ниже и ниже, скрылось под полом, и половица опять легла на своё место, как ни в чём не бывало.
     Целовальник затушил свечу и заснул.
     На другой день был базар. Он поутру встал рано и увидал, что у него открылась хорошая торговля, и он, полупьяный, целый день хорошо торговал, ни в чем не обсчитался. К вечеру проверил выручку и смекнул, что торговля шла на удивленье, а что говорил ему проклятый, он все это исполнил, и с этого дня целовальник стал торговать так хорошо, что все его товарищи стали ему завидовать.
     Он никогда не попадался ни под какой штраф, несмотря на то, что постоянно продавал вино рассуропленное, и заблаговременно знал, кто из дистаночных или поверенных приедет к нему его ревизовать.
     Удивлялись его аккуратности, его ловкости, его честности и больше всего тому, что целовальник, хотя пил вино, но пьян, не напивался.
     Прошёл год. Наступила полночь. Целовальник по обыкновению спал на стойке и проснулся.
     Слышит вдруг голос:
     — Ну, прощай, брат! Я ухожу. Ты завтра же откажись от кабака и прекрати торговлю!
     — Ну что ж, покажись мне, как обещался! ; Целовальник ему.
     — Возьми ведро воды и смотри в него! ; Говорит Невидимый.
     Целовальник взял ведро воды, а в другую руку свечку, и стал на воду смотреть. Он увидал в ведре своё лицо и с левого плеча, другое лицо, красивого человека, средних лет, чернобрового, черноглазого, а в щеках как будто розовые листочки врезаны.
     — Видишь ли меня?
     — Вижу. Какой ты красавец!
     В это время кто-то вздохнул и раздался голос:
     — Не родись ни хорош, ни пригож, а родись счастлив.
     Всё пропало. В печной трубе раздался страшный вопль и плач.
     Целовальник все-таки не послушался и на другой день торговал по случаю базарного дня, и хотел ещё зашибить копейку несмотря на то, что в течение года нажил мошенничеством и приёмом краденых вещей до двух с лишком тысяч.
     В этот же день дистаночным был оштрафован на двести пятьдесят рублей, сдал должность и навечно отказался от торговли вином. Перестал пить, купил себе постоялый двор и сделался набожным человеком.
+++++++++++++++++
.....
Про камбалу. Воронеж. Сказка!!
===============
     Вы знаете рыбу камбалу?
     А почему она однобокая, знаете? Ну, слушайте.
     Когда замучили Иисуса Христа, горько горевала Божья матерь. Один раз, а это было в чистый четверг, пришел к ней святой пророк. Божья матерь сидела и кушала рыбку, и плакала.
     И сказал ей пророк:
     — Не плачь, божья матерь Мария. Твой возлюбленный сын воскреснет через три дня.
     Божья матерь уже скушала полрыбки, бок и щёчку, и тут сказала:
     — Так пусть эта рыбка оживёт.
     И бросила её в Окиян-Море. Вильнула хвостиком эта рыбка и уплыла. Так и осталась камбала-рыбка однобокая.
     Это не сказка, а сущая правда. Но это было так давным-давно, что вы можете не поверить. Вот пройдёт много времени и про Гагарина будут так же рассказывать.
++++++++++++++++++
.....
Про Кащея. Жил царь с царицею. Сказка!!
===============
     Жил царь с царицею.
     У их не было сына. Две дочки царевны были, а сына наследника царства не было. Ждали они долго третьего ребёнка, и вот, наконец, дождалися. Назвали его Иваном и стал он зваться Иваном-царевичем. Родился он и стал расти не по дням, а по часам.
     Через мало времени, вырос он. Стал проситься на волю погуляти. И тогда царь его послал сватать на конец света, чтобы высватал себе Ненаглядную красоту.
     Выбрал Иван-царевич коня себе в царёвой конюшне, самого никудышного, вывел его в поле, оставил там на двенадцать дён, а когда вернулся, то обратился тот в коня под стать богатырю Ивану-царевичу.
     Попрощался Иван со сторонушкой родимой, благословился у родителей и поехал искать своего счастия.
     Долго ли коротко ли он ехал, вот он приезжает к лесу. На краю леса стоит плохонькая избушечка. Только он к ней подъехал, как повернулась она к нему дворцом. Въехал Иван во двор привязал коня к медному кольцу и вошёл в избу.
     Там сидит бабушка-старушка. Вот она раскричалася на него:
     — Ты никакого кольца не стоишь, не то что медного.
     И стала расспрашивать Ивана:
     — Куда ты едешь, Иван?
     Он говорит ей:
     — Бабушка, прежде накорми, напои меня, потом в постель уложи, тогда и спрашивай.
     Вот он лёг спать и стал рассказывать.
     — Не видала ли ты такую красоту, которая живёт на конце света?
     Она говорит:
     — Я слыхом не слыхала и видом не видала такой красоты! Ты Иван ложись спать, а утром я тебя отправлю к своей сестре, может она что знает про Ненаглядную Красоту.
     Встал Иван поутру рано, старушка дала ему клубочек. Тот клубочек с руки Ивана спрыгнул и покатился к средней сестре бабушки старушки. Иван отвязал коня от медного кольца и поехал в путь, дорогу заследом за клубочком.
     К вечеру приезжает ко другому дворцу, привязал коня к серебряному кольцу, вошёл в избу.
     Тут старуха раскричалася:
     — Ты медного кольца не стоишь, а к серебряному привязал!
     И начала спрашивать:
     — Куда ты едешь Иван?
     Он говорит:
     — На конец света еду, сосватать ненаглядную красоту. Не видала ли ты её?
     Она говорит:
     — Я видом не видала и слыхом не слыхала. Ложись спать, утро вечера мудренее. Утром я тебя отправлю к своей сестре, может она что знает про Ненаглядную Красоту.
     Встал Иван поутру рано. Встал, умылся. Старушка дала ему клубочек. Тот клубочек с руки Ивана спрыгнул и покатился к старшей сестре бабушки старушки. Иван отвязал коня от серебряного кольца и поехал в путь–дорогу заследом за клубочком.
     Ехал Иван ехал, наступает вечер, приезжает к развалящему дворцу, привязал коня к золотому кольцу и вошёл в избу.
     Старуха на него и раскричалася:
     — Ты медного кольца не стоишь, а к золотому привязал.
     И стала расспрашивать:
     — Куда ты едешь Иван?
     Он говорит:
     — На конец света, сосватать себе Ненаглядную красоту.
     Она его накормила, напоила, в постель уложила и говорит:
     — Ложись спать, утро вечера мудренее.
     Вот он поутру встал рано, умылся, оделся и вышел с ней на крыльцо. Она на землю поглядела и крикнула диким голосом:
     — Рыбы и гады, идите сюда!
     Они пришли. Она их спрашивает:
     — Не видали ли вы ненаглядную красоту, которая живёт на конце света?
     Рыбы и гады отвечают ей:
     — Мы видом не видали и слыхом не слыхали такой красоты.
     Она поглядела на небо и крикнула диким голосом:
     — Что есть птиц, слетайтесь сюда!
     Они прилетели. Она стала их спрашивать:
     — Не видели ли вы ненаглядной красоты, которая живёт на конце света.
     Они ей отвечают:
     — Мы видом не видали и слыхом не слыхали такой красоты.
     Только они вошли в избу, старуха и царевич, прилетела Моголь–птица, вся изба и затемнела сразу. Вышли они на улицу, старуха и говорит:
     — Моголь, птица, где ты побывала-проживала, почему запоздала?
     Она им отвечает:
     — Я проживала в диком лесу, ничего не слыхала, только ветер ночной мне весть твою принёс, я как раз и прилетела.
     Старуха спрашивает у ней:
     — Не видала ли ты ненаглядной красоты, которая живёт на конце света?
     Моголь им отвечает:
     — Видала.
     Старуха и говорит ей:
     — Сколько есть у тебя сил, довези Ивана–царевича дотули.
     Согласилась на то Моголь-птица.
     Иван–царевич пошёл в кузницу, сковал длинное копье и купил бочку мяса и бочку винца.
     Положил на неё две бочки и сел сам. Напоследок старуха дала Ивану узелок с горошинами и сказала:
     — Бросишь горошину в озеро, выйдут к тебе всё рыбы и сделают, что прикажешь. Бросишь в небо, прилетят к тебе птицы всякие и сделают, что скажешь, бросишь в землю, будут тебе повиноваться всё гады земные и подземные.
     Вот они полетели: как она оглянется, он положит на копье мяса и даёть ей в рот.
     Вот она проглотит сразу его. Как оглянется, он опять положит на копье мяса, опять даёт ей.
     Потом скормил ей этих две бочки, прилетели в болото. Иван–царевич и говорит:
     — Моголь–птица, давай здесь опустимся.
     Моголь–птица ему отвечает:
     — Что ты надумал? Мы с тобой здесь увязнем.
     Они пролетели это болото. Только мясо уже закончилось, дать Моголь-Птице уже нечего. Она ещё раз оглянулась, Иван вырезал свои икры, подал ей свои икры.
     Вылетели на лощину, опустилися на землю. Иван–царевич слез с Моголь–птицы, он пошёл, хромает. Моголь–птица ему и говорит:
     — Чего ты хромаешь, Иван–царевич?
     Он ей отвечает:
     — Я вырезал свои икры да вам отдал.
     Она в этот же миг выплюнула его икры и сразу ему отдала. Иван–царевич их приставил и пошёл как новый и опять кривлять не стал.
     Пришёл он в тот город, где Ненаглядная Красота находилась. Остановился он у бабушки–задоринке и говорит:
     — Бабушка, не видала ли ты Ненаглядной Красоты, которая живёт на конце света.
     Она ему отвечала:
     — Ложись спать, Иван. Утро вечера мудренее.
     Он лёг спать. Наутро старуха его будит:
     — Вставай, пора в церкву идти.
     Он встал, умылся, оделся и пошёл в церковь. Пришёл в церковь, а она к ему и встала сбоку-то как раз, Ненаглядная красота.
     Потом отошла обедня, пошёл Иван домой. Пришёл к бабушке–задворинке. Бабушка его и спрашивает:
     — Видал Ненаглядную красоту?
     Он отвечает:
     — Я видом не видал таких и слыхом не слыхал!
     — Ну, говорит, ложись спать, завтра я тебя рано разбужу.
     Вот он лёг. Бабушка–задворенка его и будит поутру.
     — Вставай, Иван–царевич, пора в церковь идти.
     Он встал, умылся, оделся и пошёл. Пришёл в церковь, она уже там. Она пришла к нему и стала рядом. Начали они говорить. Он её взял и сосватал.
     Взял Иван её с церкви и пошли с ней вместе к бабушке–задворенке. Справились они там и, в путь, дорогу. Взяли своего коня и поехали.
     Доехали до зелёного дуба, Иван–царевич лёг отдохнуть и заснул, и проспал долго. А в то время мимо пролетал Кощей Бессмертный и Ненаглядную красоту украл.
     Иван проснулся и хватился, Ненаглядной красоты уже нет. Он заплакал и пошёл. Но по следам он догадался, что у Кощея Бессмертного красота.
     Вызвал коня своего с полей луговых и спросил, где есть страна Кощея. Конь его волшебный всё про это знал, туда ещё дед Ивана ездил с кощеем бился.
     Долго скакали в Кощееву страну, наконец добрались туда. Иван невдалеке спрятался, стал смотреть.
     Вот Кощей Бессмертный встал рано и ушёл на войну. Иван–царевич прокрался к Ненаглядной красоте. Она как увидела его и бросилась на шею. Он и стал ей говорить:
     — Спроси у Бессмертного Кощея, где смерть его положена.
     Вот он ушёл. Приходит Кощей Бессмертный и говорит:
     — Кто-нибудь у тебя был, наверно, Иван–царевич.
     Она и говорит ему:
     — Если он был, так караульте вы, если он придёт, а я его и в глаза не видала.
     Сели исть они, вот она и спрашивает:
     — Кощей Бессмертный, где смерть твоя?
     Он говорит:
     — Моя смерть положена в венике, что в углу стоит.
     А сам засмеялся. Он потом ушёл на войну, поутру. Приходит Иван–царевич и говорит:
     — Расспросила, где смерть у Кощея Бессмертного?
     Она говорит:
     — Расспросила. Он мне сказал, что смерть его в венке, а сам засмеялся.
     — Значит не там его смерть. Ты его ещё спроси.
     Приходит Кощей Бессмертный с походу и говорит:
     — Верно у тебя Иван–царевич был?
     А она говорит:
     — Я вам несколько раз говорила, что не было.
     Расспросила она про смерть:
     — Где твоя смерть? Скажи правду мне.
     — Ну ладно, скажу тебе, всё равно Ивану туда не добраться, ; говорит, ; Кощей. ; Моя смерть в озере во пне, во пне яйцо, а в яйце моя смерть.
     Вот он опять пошёл на войну.
     Иван–царевич и приходит к Ненаглядной красоте, говорит:
     — Сказал тебе Кощей Бессмертный, где смерть его лежит?
     Она и говорит:
     — Он мне сказал, что его смерть находится в озере, в озере пень, во пне яйцо, в яйце смерть
     Пошёл к озеру Иван-царевич, бросил в него горошину, и стал кричать:
     — Рыбы, идите сюда и тащите пень!
     Они и притащили. Иван–царевич взял пень, поднял кверху и бросил на землю, пень разлетелся, яйцо и вывалилось оттуда.
     Взял Иван это яйцо и пошёл к Кощею Бессмертному. Пришёл к нему и стал яйцо переворачивать с одной руки на другую.
     Кощей Бессмертный тогда глаза вытаращил и стал переворачиваться. Перекидываться с угла на угол.
     Кощей Бессмертный стал совсем затряхиваться и помер.
     Тогда Иван–царевич взял Ненаглядную красоту и пошёл домой. Как пришли они домой, то царь с царицей нарадоваться никак не могли на Ивана и его Ненаглядную Красоту.
     Царь сыну отдал полцарства, и стали они жить с Ненаглядной Красотой.
+++++++++++++++
.....
Про Киянь-море. Шел с низу человек, двадцать лет дома не был. Сказка!!
===============
     Шёл с низу по речке человек, двадцать лет дома не был. Сначала на службе был солдатской, потом батрачил, а то и разбойничал понемногу, всем помаленьку занимался, ни от какой работы не отворачивался.
     Захотелось ему пить, впал чуть в припадок, увидел колодец, наклонился, стал пить, ему тут в голову что-то и вдарило. А то как раз Киянь–море его за бороду взял и говорит:
     — Отдай, что дома не знаешь.
     Дёргался человек дёргался, да не тут-то было, от Кияна не отделаешься. Пришлось пообещать ему того, чего служилый не знал у себя дома. На том и порешили.
     Отцепился Киян от него. Приходит служилый домой, а у него беременна женщина дома оставалась, про что он и забыл, и его сыну уже двадцать лет, и имя его было Иван
     — Ну, сынок, говорит, я тебя не знал, продал, Киянь–морю. ; Говорит служивый.
     Распечалились, погоревали, да что делать, уговор с водяными держать надо, хуже сделает.
     Напекла мать сыну пирожков и лепёшечек на дорогу. И пошёл сынок в путь дорожечку. Сядет на кочечку, съест лепёшечку, сядет на пенушок, съест пирожок.
     Шёл он шёл, куда-то пришёл, видит стоит избёнка, он влез в эту избёнку. А тут волшебница Баба, яга. Зашипела она:
     — Что русским духом запахло? Ты от дела лытаешь, аль дела пытаешь?
     — От дела бабушка лытаю и дела пытаю. Продал меня тятенька Киянь–морю.
     — Эх, голубчик, ; говорит Баб Яга, ; Киянь–море лих, да как ещё разлих. Иди милой дальше, на этой путе будет тебе ещё избёнка. Там моя сестра живёт. Она расскажет тебе, как к нему подойти.
     Он и пошёл, дошёл до сестры до её. А та старая, вся в шерсти лежит, кривая совсем, кричит с порога ему:
     — Что-то тут русским духом запахло? Ты парень от дела лытаешь, ай дела пытаешь?
     Он ей и рассказал свою историю:
     — Бабушка, я от дела лытаю и дело пытаю. Скажи, бабушка, как к Киянь-морю подойти можно будет?
     — О, батюшка, у него, ; говорит Баба Яга, ; на тынинке по тычинке, а на каждой тычинке по человечьей головке. В воротах у него собаки борзые, так они тебя враз разорвут. Ворвёшься на двор, там будут кони лихие, они тебя тут же копытами собьют и растопчут. В сени взойдёшь, тут коты будут морские, они тебя тут же оскрябают, глаза тебе выковыряют.
     Запечалился парень пуще прежнего. Она его вузжалела и говорит ему.
     — Ладно, помогу я тебе. Пойдёшь влево, будет там озеро, возле этого озера будет стоять берёза, и в этой берёзе будет дупло, в этом дупле будет сидеть утка. Потом подлетят три голубочки, и будет на них одежда. Две голубки кучкой положат свою одежду, а одна голубка– поодаль. Вот какая поодаль положит, ты эту одежду её и припрячь.
     Шёл он шёл, Иван-от, и пришёл к озеру. Спрятался, смотрит, прилетают три голубки. Две в одном месте скинули одёжу, а одна внедалече от них.
     Иван эту-то одёжу и припрятал. Эти вылезли, наделися, этой надеться не во что. Она и говорит:
     — Кто мою одежду припрятал? Если молодой витязь, будь мой муж, а молода молодушка, будь родимая тётушка.
     Он отдал ей одежду. Назвалась она Алёной Премудрой. Полюбился Иван ей и сделала она его тело нетленным.
     Пришли они ко дворцу Кияна, Алёна утишила и собак и котов. Только они мявкают, а его не трогают.
     Коты его пропустили, никто не тронул: ни собаки, ни кони. А он устрастился поначалу, Иван-от.
     Восходит Иван к Киянь-морю в комлать и здоровается с ним.
     Киян ему отвечает тем же и говорит:
     — Эх, какой же ты лютой, все мои звери пред тобой клонятся. Ладно, теперь утворяй мне службу, великую дружбу. Вот на этой поляне, что во дворе у меня, чтобы был круглый, квадратный, по сто саженей во все стороны сад. И чтоб за сутки ты его насадил, и чтоб за сутки яблоки были, и на этой тарелке чтобы ты двенадцать яблок принёс царского шипу.
     Иван вышел на эту поляну и сел под берёзою, сидит, горюет. Подходит эта Алёна Премудрая и спрашивает его:
     — Что ты Иван, больно плачешь?
     — Как же мне не плакать? Вот велел мне Киян-Море в одни сутки насадить яблоней, чтобы они ещё поспели к утру, и велел он мне на тарелке принести двенадцать яблоков к нему завтра поутру. Где же это мне сделать?
     — Ложись, ; говорит Алёна Премудрая, ; да спи, утро мудрёнее вечера.
     Вышла на крылец, свистнула по молодецки, гаркнула по богатырски: явились двенадцать духов, двенадцать арапов.
     Приказывает она им:
     — Чтобы был сад на сто саженей и чтобы чего только на свете не было, было в этом саду насажено.
     К утру приготовили арапы яблоки и всё подготовили. Иван просыпается, берёт тарелку с яблоками, и понёс Кияну.
     Киян-Море удивился, этого не было ещё у него на его жизни.
     — Ещё, ; говорит Киян-Море, ; мне сотвори службу, как великую дружбу. Я тебе укажу землю сорок десятин. На этой земле чтоб была посеяна пшеница. За сутки чтобы она поспела, за сутки сжать её и обмолотить, и смолоть, и двенадцать амбаров чтобы было насыпаны этой пшеницей, и двенадцать пирожков чтобы ты мне испёк, вот на этой тарелке.
     Вышел Иван, сидит опять горюет-печалится. Увидела его Алёна, подошла к нему, спросила про печаль его. Он ей всё рассказал, она и говорит:
     — Не плачь Иван, ложись и спи. Утро мудрёнее вечера.
     Лёг он и спит. Она опять вышла на крылец, свистнула по молодецки, гаркнула по богатырски: явились опять духи эти.
     Приказывает она им:
     — Сотворяйте службу, великую дружбу. Чтобы было бы сорок десятин посеяно и сжато, и обмолочено, и двенадцать амбаров чтобы было, и всё насыпано пшеницей, испечено двенадцать пирожков и положено на тарелку.
     К утру приготовили арапы всё подготовили, положили, поставили на тарелку. Иван утром проснулся, взял тарелку и принёс во дворец.
     Киян посмотрел на работу эту, покачал головой, и ему сказал:
     — Эх, какой-же хитрый ты Иван, таковые мне ещё не попадались.
     Он, знать, догадался, что это дочь его хитрит.
     — Ну, ; говорит Киянь-Море, ; в третий и последний раз сотвори мне службу, великую дружбу. Вот на этой площади поставь собор, и чтобы были архиереи и протопопы, певчих сорок человек тут, и поставь тут мост, чтобы одна была дощечка точёная и одна золочёная, и чтобы был столбик точёный и золочёный на этом мосту, и чтобы сидели птицы райские и пели песни херувимские. Тебя тогда буду в том соборе венчать. Выберешь из трёх дочерей невесту, какая тебе покажется.
     Вышел Иван во двор, опять сидит да печалится:
     — Где же я их могу всех достать? Архиереи чтобы были и певчих сорок человек.
     Опять ему явилась Елена Премудрая, спасительница его. Послушала его загадку и говорит:
     — Спи Иван. Всё готово будет. Утро мудрёнее вечера.
     А ещё Алёна сказала Ивану так:
     — Поставит завтра нас тятька на одну доску. И мы будем волос в волос и голос в голос. Вот и не можешь ты нас различить. Будет муха садиться на меня. Я этак платочком тряхну, и скажу: кышь, муха–рябуха, не вреди моё белое брюхо. Вот ты тогда на меня и показывай. Вот, Киянь–море, эта моя невеста, эту беру.
     Он спал, а Алёна ему всё сделала: и собор, и дощечки, и птицы, всё явилося. И певчие, и всё.
     Делать нечего было Киянь-Морю, в заутреню он посмотрел собор, а за обедней их венчали.
     Пожили несколько времени молодые во дворце Кияна, да и запросились домой к Ивану.
     Но не захотел отпускать Киян-Море дочь свою на Русь, стал с советником своим рядиться, как их отвадить. И срядили, что это не Иван хитрил всё волшебство, а Алёна Премудрая делала:
     — Я, ; говорит Киян, ; голову её ей заверещу.
     Прислуги это слыхали и ей пересказали. Решили Алёна с Иваном бежать. Взяла Алёна свою подушку, положила в печку.
     — Топись, моя подушка трое суток по утрам, чтобы отец не догадался.
     А Алёна с Иваном скрылись, поехали на его родину. Утром выйдут Киян с советниками на улицу и просят прислугу:
     — Посмотри, топится ли у Алёны Премудрой хата?
     Те смотрят, дымок идёт с трубы, прибегают и говорят:
     — Топится, топится.
     Так трое суток топилась. А у Кияна были дочери, они пошли как-то посмотреть, как молодые живут, вошли в избу, а там нет никого. Они отцу пересказали, что Алёна Премудрая скрылася с Иваном, нету их.
     Отец прислуг послал вдогон догонять.
     Алёна Премудрая пройдёт немного, припадет брюшком, послушает ушком: не слышно ли погони. А тут как-то припала брюшком, послушала ушком и говорит:
     — Сейчас колёса тут же гремят. Догоняет погоня.
     Она сделалася тогда табуном овец, а его пастухом сделала.
     — Если подойдут Иван, будут спрашивать у тебя, ты говори, что таракашки–букашки, пора в лесу гнать. Одно только это слово труби и не отвечай им ничего.
     Подскочила погоня и у него стала спрашивать. Спрашивали, спрашивали, а он им всё одно отвечал, как Алёна учила, уехали. А Алёна с Иваном опять сделались муж с женой и пошли.
     Киян–море расспросил погоню, что они видели, как они приехали, тут сразу и догадался, что это всё дочь его мудрит.
     — Поезжайте, ; говорит Киян, ; поезжайте опять туда, пастуха этого берите, сюда тащите.
     Погоня снова поехала. Алёна в то время опять припала брюшком, послушала ушком и говорит:
     — Едет погоня за нами, колеса гремят.
     Тут она сделалась сама собором, а Иван сделала попом при Соборе. Велела ему так говорить:
     — Ты Иван труби только одно: кабы вас не было, я бы вас не видал.
     Прибежала погоня, спрашивает у попа, не видели ли тут кто не проезжал мимо Собора, а он только трубит: кабы вас не было, я бы вас не видал. Постояла погоня, постояла, в Собор влезла, потом постояли, да опять обратно и уехали.
     Приехали назад и всё, что видели и слышали Кияну обсказали. Киян-Море, больше обозлился. Сам поехал в погонь.
     Алёна в то время припала брюшком, послушала ушком, услышала, что уж недалеко едет погонь. Поняла, что это отец едет. Она тогда сделалася сама озером, а Ивана сделала уткой.
     — Плыви, ; говорит Алёна, ; к тому бережку, к своей родине, а то он тебя похитит.
     Киян прибыл к озеру, возле того озера крутится, чтобы утку схватить, а утка отплывает к другому берегу. Киян на другую сторону забегает, а утка назад спешит.
     Стал Киян-Море пить то озеро. Пил его пил, половину выпил. Воды мало осталось, вот-вот утку бы схватить. А Алёна опять напустила целое озеро воды. Стал Киян опять воду пить, да брюхо его и лопнуло. Он и кончился здесь.
     Сделались Алёна и Иван опять муж с женой и пошли на его родину. Подошли к ихнему селу. Раскинула Алёна свой белый шатёр и посылает своего мужа к отцу с матерью.
     Говорит:
     — Иди Иван к отцу с матерью, со всеми ими целуйся, а встретит тебя твоя сестра чернощёчка, с ней не целуйся, а то и меня забудешь.
     Он говорит:
     — Что ты Алёна разве я тебя забуду? Я и целовать не стану её.
     Пришёл Иван в дом, отец с матерью обрадовались, что он воротился. Поцеловались: и отца поцеловал, и мать поцеловал, а сестрёнку не стал целовать.
     Родители его тут угостили, как следует быть со свиданьем. Он лёг и уснул. А эта чернощёчка и говорит:
     — Мамынька, он меня не поцеловал, я его хоть сонного поцелую.
     Подкралась к Ивану и поцеловала. Он тут же забыл её, Алену Премудрую, что она его из пропасти эдакой вывела, забыл про неё, что она там во чистом поле, во белом шатре.
     Отец с матерью жили богато, стали за него сейчас сватать. Вот и усватали ему невесту. Скрутили свадьбу.
     А она, Алёна Премудрая, узнала про то, сделала так, что в день свадьбы во всем селе огни погасли. А у себя расклала огонь: ясно у ней всё горит. Тут с села посылают к ей за огнём посланников. Пришли за огнём, а она не даёт и говорит:
     — Принесите мне хоть в горсти мучки.
     Принесли ей мучки. Она сделала так, что ещё и не донесли до села огня, а уж во всех избах загорелись огни, спички стали дуться, а то как залиты все были водой.
     Алёна с той муки сделала два шаричка, из этих шаричков сделала два голубя: голубь с голубкой.
     Вот привели Ивана с новой невестой под венец. А голубь с голубкой, как их везли, летели за ними. Как они около церкви приостановилися, голубь с голубкой сели Ивану на плечо, и стала голубка гласить ему:
     — Не забудь, голубь, голубку, как Иван русский забыл свою Алёну во чистом поле, во белом шатре.
     Услышал это Иван, бросил эту невесту и бегом туда, в этот шатёр. Новой невесте дали откупной и стал Иван жить с Алёной.
     Что им надо, дак Алёна выйдет на крылец, свистнет по молодецки, гаркнет по богатырски и всё им будет. Не надо и работать.
***************
     Ну, я думаю, что это все болтни. Не может быть, чтобы это всё так сбывается.
++++++++++++++++
.....
Про клады. В Саратовской губернии. Самара. Поверие. Сказка!!
===============
     В Саратовской губернии, в Кузнецком уезде, возле с.Елюзани клад есть: в озеро, на цепях бочки с золотом опущены.
     Тут прежде разбойники жили и оставили всё награбленное добро в озере, а для того чтобы никто не узнал, куда они дели золото, сносили его в воду по ручью, что шёл от ключа. По этому ручью шли к озеру и от озера.
     Озеро потом почти всё илом занесло, ручей-то иссох почти весь, ключ не бьётся больше, вода из него в другое место пошла. Клад этот сколько не искали, так он никому ещё не дался. Говорят, что главный разбойник отдался во власть Сатаны Водяного, который и поставил его сторожить клад этот. Вот сторож этот и отвёл ключ в другое место, чтобы озеро тиной заросло и не пешком, ни в лодке нельзя было в него войти.
++++++++++++++++++++
.....
Про клады. В селе Новиковке. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     В селе Новиковке по лесам разбойники сильно прежде шалили.
     У мужиков, промышлявших разбоем, не одно мёртвое тело случалось на гумне, в соломе лежало.
     Бывало в кабаке перекоряться начнут и припомнят друг дружке:
     — У тебя, вора, на гумне-то что?
     — Что у меня?
     — Поди зaвальни три валяются!
     Зaвальнями мёртвые тела они звали, потому что в солому заваливали.
     Вот одного такого разбойника поймали. Повинился он, что людей грабил, багром телеги из-под яру в воду стаскивал, убивал.
     Посадили его в острог. Он, для того чтоб у Бога замолить, чтобы выпустили его, написал к любовнице письмо.
     В письме пишет, что надо рыть под дубом. Там есть ход, в ходу лестница в подвал, а в подвале золото. Пишет ей:
     — Часть этого золота ты возьми и отдай на ризу Божьей Матери в церковь. Только сначала сходи возьми свою иконку, что у тебя в головах висит, да с ней помолися Божьей матери в своей церкви.
     Письмо долго ходило по рукам, все читали его, от начальства до приказных, но клада так и не нашли.
***************
     А дело-то простое видать было. Надо было икону ту найти, видно там была разгадка, где тот дуб искать. А как было найти, коли дом скоро после как разбойника в острог усадили, погорел. Что было соседи разобрали. Любовницу его в другое село взяли. Хороша была собой. А куда делась её икона и она сама не упомнит. Да и зачем ей, муж ей хороший достался, при достатке, она ему пятерых родила. Куда ей клады ещё.
+++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Возле села Красная Река. Самара. Поверие. Сказка!!
===============
     Возле села Красная Река есть клад, недалеко от леса, в пещере.
     В ней стоят лодки и кадушки с деньгами. Дверь в пещеру отворяется накануне первого дня Пасхи.
     Тот может добыть этот клад, кто поматерно за всю жизнь не выругается ни разу.
     Клад и до сих пор не тронут.
***************
     А как его взять коли первое-то слово новорожденного: эх ____ твою Мать или мать твою ___, куда это я попал.
++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Две хлебницы рыли по нaслуху. Самара. Сказка!!
===============
     Две хлебницы рыли клад по нaслуху, недалеко от Конной слободы, на валу. Одна хлебница вдовая, у другой муж пьяница беспробудная, у обеих уж детей кормить нечем было, вот и пошли на поиски богатств подземных, наслушались у колодца разговоров про клады на пригорке у речки. Так вот по наслуху приколодезному и пошли.
     Хлебницами у нас звали замужних баб. Только им разрешалось хлебы печь, девкам не дозволялось.
     Когда эти хлебницы уж вырыли кинжал и пистолет, вдруг услыхали, что по горе, от храма Иоанна Предтечи пошёл сильный гул.
     Было это около полудня, летом.
     Взглянули они по направлению гула и увидали тройку лихих коней, которая скакала во весь дух с горы и быстро, с треском и шумом выехала из Конной слободы на большую московскую дорогу.
     Тройкой правил красивый кучер средних лет, одетый в чёрную бархатную безрукавку, в бархатных штанах, в поярковой шляпе с красными лентами.
     С ним рядом на козлах сидел красавец-казачок, а в самой коляске, важный барин.
     Выехала тройка на дорогу, остановилась. Барин слез с коляски, казачок спрыгнул с козел и пошёл вдоль дороги вприсядку плясать. Барин заложил руки назад, склонил голову и пошёл впереди лошадей, а кучер шагом поехал за ним.
     Казачок так лихо, так чудно плясал, что хлебницы на него засмотрелись, да ещё думали в это время и о том, как бы о себе не дать барину подозрения к тому, что они роют деньги, и чтоб он из любопытства их не спросил.
     Лишь тройка поравнялась с ними, они увидали, что из реки Свияги вылез страшного роста солдат, подошёл к казачку, схватил его на руки и понес в омут, под водяную мельницу.
     Барин сел на лошадей. Кучер ударил по всем по трём возжами, гаркнул на них, и с посвистом молодецким тройка полетела вдоль дороги столбовой, только пыль взвилась за нею столбом! Солдат дошёл с казачком до омута, бросился туда и пропал.
     Это видение так испугало кладоискательниц, что они перестали рыть клад и почувствовали, что сердца у них замирают, руки и ноги дрожат. Они отправились домой, однако яму завалили снова и рассудили так, что это им клад давался, да не сумели они его взять, подойти к нему с молитвой и дотронуться.
     После этого нашли они одного начётчика-чернокнижника, который по чёрной книге им прочитал, чтоб они отправились этот клад рыть на Пасху, между заутреней и обедней, и взяли с собой по яичку, и кто бы с ними на валу ни встретился, тотчас же похристосовались.
     Они испекли себе по три яичка, окрасили их и положили в подоткнутые передники, чтоб им скорее можно было похристосоваться.
     Пришли на вал, начали рыть клад и, спустя короткое время, заступом стали задевать за чугунную доску.
     И пошёл от самой Баратаевки гул, зык, рёв такой, что земля под ним задрожала! Услыхали они страшный крик и видят, по валу идёт к ним медведь, не медведь, человек, не человек, а сами не могут понять, что за чудовище.
     По одёже будто солдат! Глазищи-как плошки. Так и прядают, как свечи. Рот до ушей, нос кривой, как чекушка, ручищи, что твои грабли. Рыло все на сторону скошено.
     Идёт это чудовище, кривляется на разные манеры и ревёт так, что земля стонет и гудит.
     Вот они встали рядом, оперлись на заступы, припасли яички и думают:
     — Только подойдёт этот клад, мы ту же секунду с ним и похристосуемся.
     Чудовище медленно подошло, да как топнет, да рявкнет:
     — Вот я вас, шкуры барабанные! Так тут-то вы ребятишек зарываете!
     Поднял над ними престрашный кулачище. Они испугались, бросились от него бежать что есть духу, а чудовище все топало да кричало:
     — Вот я вас, шкуры эдакие!
     Бежали они до паперти храма Иоанна Предтечи. Тут без памяти и упали.
     Их добрые люди отпрыскали водой и привели в чувство, думая, что с усердными христианами случился обморок в храме.
     Когда те опомнились, пришли домой, чернокнижник сказал им, что они уж больше не найдут этого клада, что он ушёл в землю и что узнал он об этом по гулу, который раздавался по большой дороге.
++++++++++++++++++++
.....
Про клады. На Волге Воробьёва гора есть. Самара. Поверие. Сказка!!
===============
     На Волге реке Воробьёва гора есть. В той горе есть пещера Стенькина. В той пещере золота спрятано так много, что ему конца и краю нет. Всё награбленное Стенька в эту пещеру складывал.
     У входа в пещеру старик сидит, подаёт кружку соплей и говорит:
     — Выпей, тогда клад тебе и дастся!
     Охотников не выискивается.
******************
     Говорят, что выпьешь соплей этих, дак так там с кладом этим и останешься. Говорят и другое, что, мол, это гной с тела Стенькиного, когда он помирал от хворобы.
++++++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Недалеко от Тагая. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     Недалеко от Тагая в незнаемые времена мужик какой-то лошадь искал.
     Шёл он шёл, доходит до крутой горы. Видит: в ней дверь, он её открыл и вошёл. Было там много комнат. В первой комнате всё стояли лодки с золотом. Пошёл мужик дальше, в последней комнате был стол накрыт, а за тем столом сидит девица. На столе, вино и закуска. Поздоровался мужик, а она как немая сидит, руками показывает фигуры всякие.
     Ничего мужик из её фигур не понял, подошёл, взял золотую чарку, налил вина и выпил. Чарку эту золотую взапазух себе сунул, пошёл обратно и во все места, что у него было, золота из лодок насыпал.
     Выходит мужик из двери в пещеру, смотрит, а над дверями серебряные наборные уздечки висят.
     Он взял одну уздечку. Только что вышел, тут как раз напал на него конный народ, вроде казаков, избили его, отняли деньги. Уцелел один кубок да несколько золотых.
     Принёс мужик кубок золотой тагайскому попу и рассказал всё, что с ним приключилось.
     А на кубке был вензель Петра Первого и на деньгах тоже его вензель был. Поп послал по инстанциям.
     После все это у судейских да чиновников пропало.
***************
     Мужик потом попу хотел показать про то место. Как они пошли, так и не вернулись. Говорят старцы, кто этот клад найдёт, да захочет к нему вернуться, дак там и останется на вечную службу охранником.
     А что это за девица немая. Так никто и не скажет до сих пор. Может надо было её взамуж взять?
+++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Недалеко от Чердаклов. Самара-Симбирск. Быличка. Сказка!!
===============
     Недалеко от Чердаклов есть дуб. Под ним лежит клад.
     Вот раз мужики пошли его рыть, ружьё на всякий случай взяли. Пришли. Видят, что около дуба с полунoчи ходят чёрные коты. Крyгом дуба того ходят.
     Стали мужики смотреть на котов, глаз отвести не могут. Закружилась у них голова, и попaдали мужики всё нaземь.
     Очнулись, хотели рыть, а кошки опять хороводиться пошли, то влево, то вправо.
     Так и побросали всё мужики: страшно стало.
     Говорят, что на этом дубе повесился тот, кто этот клад зарыл. При жизни кошек он сильно привечал. Со всей округи ходили к нему прикармливаться. Богатый был. Откуда богатство его никто не знал.
     Захотел он жениться, сватал себе простую крестьянку. Сильно он её любил. А она уже выдана была ещё малой за другого. Отказала ему. Он и повесился над своими богатствами. Вот как он повесился, так кошки всей округи постановили над ним охрану, чтобы никто не тревожил их наставника и кормчего.
***************
     А коты, знамо дело, баять с испокон века подручны. Любого забают так, что забудет куда ходил. Но не до смерти, только до беспамятства.
++++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Один богатый брат. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     Один богатый брат, желая подсмеяться над своим бедным братом башмачником, поднял на улице дохлую собаку и бросил ночью ему в окно, да сказал при этом:
     — На те, чёрт проклятый! Одолел ты меня, попрошайка!
     А вышло так, что дохлая та собака в избе бедняка и рассыпалась золотом.
     Бедный брат проснулся от звона. Услышал он братнину ругань, встал, увидал груду золота, поблагодарил брата за помощь.
     С того времени он разбогател, а богатый брат обеднел, промотался весь.
***************
     От того это случилось, что брат отдал всё окаянному, а тот, думая, что это подарил ему бедный брат, поскольку собаку дохлую чёрт нашёл в доме у бедного, отблагодарил бедного брата удачей в делах и в жизни, а все богачества богатого брата прибрал к себе, спрятал в озере, в самом омуте.
++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Один дворовый человек. Самара-Симбирск. Быличка. Сказка!!
===============
     Один дворовый человек, истопником он у господ был, нанялся в Симбирске Москвитинов сад чистить с другими рабочими.
     Работали под горой, а есть наверх ходили, к амбарам. Там и изба была.
     Вот раз он приходит. Вдруг из-под амбара козлёнок к нему и кинулся.
     Он его взял, да на плечо к себе положил. Гладит и приговаривает:
     — Бяшка, бяшка!
     А козлёнок-то ему в ответ и передразнивает по человечьи:
     — Бяшка я, бяшка!
     Работник испугался, схватил козлёнка за задние ноги, да об землю и ударил. Смотрит, а козлёнок опять под амбар шнырнул.
     От страха работник тут же на месте упал. Долго хворал после этого и вскоре умер.
***************
     А это ему видно клад давался, он не сдогадался. Надо было под избу лезть и там копать, клад-то и нашёлся бы. А как он не полез, вот окаянный на него разобиделся и лишил жизненной силы.
++++++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Один татарин зарыл клад. Самара. Поверие. Сказка!!
===============
     Один татарин зарыл клад с таким приговором у себя на дворе:
     — Как стрела высоко улетит, так пусть клад в землю уйдёт!
     Тут при этих словах словно кто его на этом месте по голове ударил. Он час без памяти лежал. Жена его на огороде нашла, его согнуло в турий рог. Домой привела, стала выспрашивать, а он ни то, ни сё. Ничего не помнит. Так и не выправился.
***************
     Только на смертном одре немного очнулся и вымолвил, что клад спрятал, а где, так и не успел выговорить, окаянный непопустил, чтобы его добро забрали.
+++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Портной один на краю города. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     Портной один жил на краю города. У реки Камы жил, на самом берегу. Берег подтапливался много лет и вот вода под самые стены стала подходить. Были у него работники.
     Вот раз идёт он по базару и попадается ему чувашенин.
     — Слушай портной, ; говорит чувашенин этот, ; у тебя в доме клад есть.
     Тот смеётся, однако спрашивает:
     — Где это?
     — Да в хлеве, как войдёшь, так направо, в углу, к реке.
     — Врёшь ты всё, старый хрыч! Какой у меня клад?
     — Нет, не вру. Отрой его, тогда и богат будешь!
     — Ну тебя, ; говорит портной, ; Вот выдумал!
     И пошёл домой.
     — Ну, коли не хочешь, то как хочешь. После каяться будешь, станешь меня искать. ; Проговорил ему вослед чувашенин.
     И пропал из виду. Дома портной и раздумался:
     — А что не попытать? Дай, порою.
     Пошёл искать этого чувашенина, дак еле нашёл его. Просит его, чтобы помог найти клад. Тот согласился, но сказал:
     — Только с условием, с рабочими поделись. Если ты не поделишься, то не дастся тебе клад, если в мысль тебе придёт не делиться с ними, то клад уйдёт как раз тогда, когда копать будешь.
     — Хорошо. ; Соглашается портной.
     — Тогда достань икону, три свечки и заступ, а работника одного рыть заставь. ; Учит его чувашенин.
     Вот пришёл портной домой, одного работника оставил на ночь дома. Праздник был, все гулять ушли, он ему и говорит:
     — Останься, ты мне понадобишься, не ходи нынче гулять. Будем клад рыть.
     — Ладно. ; Соглашается работник.
     Пришёл этой ночью и чувашенин. Пошли все вместе в хлев, икону поставили, свечи зажгли. Работник с хозяином роют яму в углу, а чувашенин молитвы читает заговорные, чтобы клад остановить.
     Только портной роет, а сам себе и думает:
     — Что это я, неужто своим добром с работником буду делиться? Чай, на моем дворе-то, а не на его?
     Как подумал про это, поднялся шум, икону с силой неведомой за дверь выкинуло, свечки потухли. Тут и клад загудел, в землю сошёл. Стало темно, и давай этого портного по земле возить. Возит да возит его нечистая сила.
     Чувашенин тогда и говорит работнику:
     — Кинься на него! Упади!
     Тот упал на хозяина: их двоих стало из угла в угол таскать. Насилу знахарь остановил окаянного заговорной молитвой.
     Клад ушёл, а чувашенин после и говорит портному:
     — Вот не хотел ты поделиться, он и не дался тебе. А теперь в этом доме тебе не житьё будет, а горе мычное: нечистая сила тебе жить в нём не даст, всё растащит по закутьям своим: кто в озеро, кто в чащобу.
     Портной видит, что плохо дело, взял, да от реки и переселился выше, в другое место, и опять, как был бедный, таким, же и остался.
***************
     Не сумел он взять клада, не умел стать богатым. Тут недостаточно расчёта или удачи, нужна ещё милость всевышних.
++++++++++++++++++
.....
Про клады. Раз человек десять пошли клад рыть в лес. Самара. Быличка. Сказка!!
===============
     Раз человек десять пошли клад рыть в лес.
     С ними и свяжись один шутник. Дорогой он поотстал, а те вперёд целиной прямо по пшенице идут, тропу проложили. Он сзади шёл, да колосья соломенные через тропу-то и связал.
     Вот они пришли к месту, стали рыть, а он в стороне притаился, да стонет. Те и стали переговариваться:
     — Ты это?
     — Нет.
     — Кто-то стонет будто.
     Он как заревёт, дак они и давай Бог ноги! Побежали тропой-то, как до зaвязи соломенной добежали-то, там запутались и погрохались все об землю! Задние набегут, да через передних-то грохаются! Обеспамятели со страху так, что насилу домой приползли.
     А тот хохочет сидит, шутник тот.
     Уж после они, как узнали, ругали его, ругали.
++++++++++++++++++++
.....
Про клады. Симбирский богач Твердышов. Самара. Легенда. Сказка!!
===============
     Симбирский богач Твердышов, говорят старожилы, зашил собственноручно в подушку все свои бумажки и просил своего приказчика положить эту подушку в гроб ему, под голову прямо. Да велел, чтобы приказчик при своей жизни никому об том не сказывал. Ни то ему ночью змея явится, обовьёт голову и раздавит.
     После смерти Твердышова, родственники умершего засадили приказчика в острог за сокрытие денег богача. Так он и не сказал, где бумаги Твердышова, змеи боялся.
     Вот как-то приказчику во сне явился Святитель Николай Чудотворец и посоветовал ему объявить родственникам Твердышова, что деньги покойным зашиты в мёртвую подушку и лежат с ним в гробу.
     С разрешения губернатора, в присутствии начальства и кладбищенского священника, могила Твердышова была разрыта, открыта гробовая доска, но деньги взять было нельзя, потому что вокруг головы мертвеца обвилась страшная змея и бросалась на всех, кто только близко подходил.
     Говорят, что священник будто бы проклял Твердышова, и гроб с ним, подушкой и змеёй провалился в бездонную пропасть.
***************
     Приказчика той же ночью нашли в постели с размозжённой головой. А рядом сундук с червонцами царскими, подарок будто бы от Святителя Николая.
+++++++++++++++++++
.....
Про клады. Старик один в подполе клад зарывал. Самара. Легенда. Сказка!!
===============
     Старик один в подполе клад зарывал, а сноха и видела.
     Вот он зарывает и говорит сам себе:
     — Чьи руки зароют, те руки и отроют.
     На другой день старик и помер.
     Сноха стащила его мёртвого в подпол и давай его руками клад отрывать, да приговаривать:
     — Чьими руками зароется, теми и отроется! Чьими руками зароется, теми и отроется!
     Ей клад-то и дался. Да только, когда она от радости стала клад тот перекладывать в кошёлку себе, то делала это своими руками. Руки эти у неё в змей обратились, покусали её всю, она прямо тут и умерла.
***************
     А нужно было клад руками старика вынуть, попа позвать и молитву свершить над кладом. А с церковью по-Божески поделиться.
+++++++++++++++++++
.....
Про козлятушку-малятушку. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жила коза с козлятами.
     Ушла коза за травой, а козлята дома остались. Вот волк пришёл и шуметь стал:
     — Козляточки, мои деточки, отворитеся, отопритеся, отомкнитеся, ваша мать пришла, молока принесла.
     Они отвечают:
     — Наша мать шумит не так-то. Нашей матери дома нет.
     Волк повернул, пошёл назад. Пришёл в кузню, сказал:
     — Кузнец, кузнец, подбей мне тонкий конец! Чтоб как коза шумела.
     Кузнец запихал железяку в огонь, разжёг и запихал волку в рот.
     Приходит коза и шумит:
     — Козлятушки, мои деточки, ваша мать пришла, молока принесла, полны рожечки творожечки и сисечки да кубышечки.
     Они отворились и начали говорить, что приходил волк. Коза говорит, чтоб не открывали, а то он их заберёт. Опять коза ушла и приказала, чтоб не отворять.
     Волк пришёл и снова запел голосом козы:
     — Козлятушки-малятушки, отворитеся, отопритеся, отомкнитеся, ваша мать пришла, молока принесла, полны рожечки творожечки и сисечки да кубышечки.
     Они ему открыли, и он их побрал. Только один махонький схоронился, а этих всех унёс. Положил в мешок и понёс.
     Коза пришла, козляточек нету, один маленький остался и всё ей обсказал. Коза пошла их искать, догонять волка. Бежит и спрашивает у пастухов:
     — Пастушок, пастушок, не видал волка? Он понёс козляточек моих в мешке.
     Тот ей показал, куда волк побежал с мешком, даже на овец не глянул.
     Она догнала волка. А она с собой набрала картошечек печёных. Говорит она волку:
     — Давай, куманёк, отдохнём! А то я дома ещё не была, есть захотела, а мне ещё козлятушек своих кормить-поить, ; обманывает его коза.
     Развели огонь и начали прыгать, сигать через огонь, согреваться. Когда огонь горел чуток, коза прыгала вперёд волка.
     А разгорелся огонь сильнее, тогда начал волк скакать. Коза нарочно подкладывала дров. Он весь опалился и ничего уже не видит, глаза его попалились.
     Волк рассерчал на козу и говорит:
     — Кума, я тебя съем, за то, что ты меня подпалила.
     — Ой, куманек, разевай рот. Я сама полезу к тебе. Так и быть уж уважу куманька-то.
     Волк разинул рот от удивления, коза и прыгнула ему рогами в глаза.
     Волк упал и сдох. А коза взяла мешок с козлятками, выпустила их и пошла домой.
+++++++++++++++++++++++

Про козу лохматую. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жили-были дед с бабой. Была у них внучка Машенька, а в хозяйстве всего-то, что коза по кличке Лохматая.
     Вот посылает однажды дед внучку козу на выгон пасти. Погнала Маша козу на самые зелёные травы, к самому чистому озеру. Целый день щипала коза травку и пила чистую водицу.
     Под вечер спрашивает Маша козу:
     — Наелась ли, напилась ли ты, Лохматая?
     — И наелась, и напилась, ; отвечает коза. И погнала её Маша домой.
     Заходит вечером дед в сарай и спрашивает козу:
     — Наелась ли, напилась ли ты сегодня, Лохматая?
     А коза вдруг жалобно заблеяла и говорит:
     — Я не ела и не пила, только, когда бежала по лесочку, сорвала три кленовых листочка, вот голодной и осталась.
     Рассердился дед на внучку за то, что она козу плохо пасла, побил её и выгнал из дому.
     На следующий день посылает он бабу пасти козу на выгон. Погнала баба её на самые зелёные травы, к самому чистому озеру. Целый день щипала коза травку и пила чистую водицу. Под вечер спрашивает баба козу:
     — Наелась ли, напилась ли ты, Лохматая?
     — И наелась, и напилась, - отвечает коза.
     И погнала её баба домой. Заходит вечером опять дед в сарай и спрашивает:
     — Наелась ли, напилась ли ты, Лохматая?
     А коза опять так же заблеяла жалобно и говорит:
     — Я не ела и не пила, только когда бежала по лесочку, Сорвала три кленовых листочка. Вот голодной и осталась.
     Рассердился дед на бабу, побил её и выгнал из дому. А сам подумал:
     — Отчего же это коза целый день голодная?
     На следующий день дед сам решил пасти козу. Переоделся пастухом и погнал её на самые зелёные травы, к самому чистому озеру. Целый день, как и раньше, коза травку щипала и водицу пила. К вечеру спрашивает её дед:
     — Наелась ли, напилась ли ты, Лохматая?
     — И напилась, и наелась, - отвечает коза.
     Пригнал дед козу домой, а сам снял с себя наряд пастуха, зашёл в сарай и спрашивает козу:
     — Наелась ли, напилась ли ты, Лохматая?
     А коза, как и раньше, отвечает:
     — Я не ела, не пила, лишь, когда бежала по лесочку, Схватила три кленовых листочка. Вот голодной и осталась.
     Понял дед, что коза и раньше его также обманывала. Пожалел он, что выгнал Машу и бабу, и решил он наказать козу. Взял её за рога и начал с неё шкуру сдирать. Один бок ободрал уже, как вдруг коза вырвалась и убежала в лес.
     Идёт она по лесу и видит, что избушка стоит, а в той избушке заяц живёт. Подошла коза поближе и как закричит:
     — Я, коза Лохматая, Полбока драная. Тупу-тупу ножками, заколю рожками, гам -- и тебя заяц съем!
     Испугался заяц, выскочил и убежал зверей на помощь звать. А коза в избушку зашла и дверь за собой закрыла.
     Собрались звери около избушки: и лиса, и медведь, да только никто не может выгнать козу. И вспомнили тут о Петьке-забияке. Позвали его на помощь.
     Идёт петух прямо на избушку и кричит во весь дух:
    
     Ку-ка-ре-ку!
     Иду, иду на козу.
     Несу для козы косу.
     Косу несу острую,
     Зарежу Лохматую!
     Задрожала коза от страха, испугалась косы и пустилась наутёк куда глаза глядят.
     А дед разыскал бабу и внучку Машеньку, поклонился им в пояс и просил простить его. И зажили они снова втроём ладно и весело.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про колодец. Докучные сказки. Сказка!!
===============
     Жил да был старик,
     У старика был колодец,
     В колодце был елец.
     Тут и сказке всей конец.
     Кто что понял, молодец,
     Тому в полкорец медунец.
     А мне второй полкорец.
+++++++++++++++
.....
Про кошку и Кикимору. Легенда. Сказка!!
===============
     Наняли одни люди плотников строить дом.
     Но хозяева плохие попались: кормили работников скудно, да и при расчёте обманули.
     Вот плотники обиделись и подсадили в новый дом кикимору. Среди них был один, который умел такие штуки делать.
     Вырезал деревянную куколку, на голову ей шерсть прилепил смолой, обернул в тряпицу под вид юбки, пошептал чего-то, и готово недоброе дело.
     И так-то она лютовала, кикимора эта. По полу целыми ночами топала, посудой гремела, чашки и плошки била.
     Никакие знахари помочь не могли, потому что подсаженную кикимору вывести очень трудно. Только кошка с ней могла справиться, но ненадолго.
     В конце концов эти люди плюнули, и съехали к родне:
     — Может, ; думают, ; надоест кикиморе одиночество, да она сама сбежит?
     Пока изба стояла без жильцов, пришли сергачи с медведями туда на постой.
     Обрадовалась кикимора, что снова люди пришли и думает себе:
     — Я вам отомщу за то, что меня тут скучать бросили! Узнаете, на что я способна!
     И сдуру, не зная, с кем связывается, набросилась ночью на медведя. Косолапый, конечно, помял её так, что она заревела и бросилась из той избы бежать.
     Поселилась кикимора эта плотницкая на горелище, на самой окраине села, где двор того года ещё сгорел. Хозяева в конце концов вернулись в свой дом и стали там жить, поживать.
     Через какое-то время подходит к их дочери на улице какая-то женщина, малёхонькая, худёхонькая, чернёхонькая, глазки злобные, косые, и спрашивает:
     — Слышь-ка, ты вон в том дому живёшь?
     — Да. ; Отвечает дочка.
     — А кошка от вас ушла?
     А те люди и впрямь держали кошку, которая как раз окотилась, поэтому девочка ответила:
     — Нет, не ушла. Живёт по-прежнему, ещё и котят принесла!
     Женщина ручонками всплеснула и бежать. Бежит да приговаривает:
     — Теперь совсем беда мне пришла: зла была кошка, когда одна жила, а теперь с котятами, и вовсе в дом не подступишься!
     С тех пор о кикиморе не было ни слуху, ни духу.
+++++++++++++++++++++
.....
Про Кощея, Ивана Царевича и Марью Моревну. Сказка!!
===============
     Жил на свете Иван–царевич, и было у него три сестры.
     Однажды поехал он на охоту, вернулся, глядь, а дома-то никого нет. Слуги рассказали, что налетели Сокол, Орёл и Ворон да унесли царевен к себе в жены.
     Пошёл Иван–царевич их искать, зашёл в царство, которым правила Марья Моревна, прекрасная королевна. Увидал её Иван–царевич, и полюбил, и ей тоже полюбился.
     Поженились они, приехали в её дворец, Марья Моревна дала ему ключи от всех палат, а один самый большой спрятала и говорит:
     — Теперь ты здесь хозяин, делай, что хочешь, только от подвала ключ я тебе не дам, иначе беда будет.
     Прошло сколько-то времени, Иван–царевич не может ни спать, ни есть, так ему хочется в тот подвал заглянуть.
     Выждал, когда Марья Моревна гулять в сад вышла, выкрал у неё ключ и отомкнул двери в подвал. Глядит, а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.
     Просит Кощей у Ивана–царевича:
     — Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не пил, не ел, совсем в горле пересохло.
     Царевич подал ему целое ведро воды, тому мало. И второе выпил, да третьего запросил.
     А после этого тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
     — Спасибо, Иван–царевич! ; Говорит Кощей Бессмертный. ; А не видать тебе теперь Марьи Моревны, как своих ушей.
     И страшным вихрем вылетел в окно, подхватил с земли Марью Моревну и унёс её в своё каменное царство.
     А Иван–царевич снарядился в путь: жену возвращать. Долго шёл, но добрался-таки до каменных гор, отыскал Марью Моревну, усадил на коня и повёз домой.
     Налетел Кощей Бессмертный, изрубил в мелкие куски, сложил в смолёную бочку, скрепил железными обручами, бросил бочку в море и улетел в свой замок, а Марью Моревну с собой унёс.
     В это время Сокол, который за себя старшую сестру Ивана–царевича взял, говорит ей:
     — Беда с твоим братом! Птицы весть принесли мне.
     И полетел на выручку. Орёл с Вороном тоже прознали беду, с ним полетели. Спасли они Ивана, сбрызнули мёртвой и живой водой, Иван–царевич очнулся и говорит:
     — Как же долго я спал. А вы кто такие?
     — Мы твои братья названные. Поехали к нам в гости.
     — Нет, братцы. Я пойду жену добывать.
     — Нипочём тебе не победить Кощея, коли не будет у тебя богатырского коня, что быстрее ветра.
     — Да где ж его взять?
     — А это уж наша печаль. Мы у тебя сестёр унесли, значит нам тебе и отслужить.
     Полетели Сокол, Орёл и Ворон к Бабе–Яге, у которой был табун волшебных коней, да и угнали одного, того, что быстрее ветра.
     Привели его к Ивану–царевичу. Поблагодарил он братьев, и снова поехал в каменные горы.
     Добрался до Марьи Моревны, та ну его целовать, да миловать, слезами обливать:
     — Я уж и не чаяла тебя увидеть. Но лучше уезжай подобру–поздорову, не то догонит нас Кощей, и тогда быть тебе снова изрубленым, а мне это хуже своей смерти.
     — Не догонит он меня теперь. ; Говорит ей Иван-Царевич.
     Посадил её на своего коня, тот полетел быстрее ветра. Кощей Бессмертный домой воротился, обнаружил пропажу и ринулся в погоню.
     Гнался, гнался за Иваном, стал перелетать Сине-Море, устроенное Марьей Моревной, устал, сел в него. А отец Марьи, царь этого моря, поглотил Кощея пучиной своей сроком на тысячу веков.
     А Иван–царевич с Марьей Моревной воротились в своё царство, но прежде заехали к каждой из сестёр Ивана-царевича и ещё раз поблагодарили Сокола, Орла и Ворона.
+++++++++++++++++++
.....
Про кума. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил-был кум. Поехал однажды он на базар и купил меру гороха. Едет с базара через мосток, а чертёнок дёрг мешок за хвосток. Мешок упал, и весь горох рассыпался. Кум собрал весь горох в мешок и дальше поехал. Вдруг идёт навстречу кум и спрашивает:
     — Где был?
     — Был я на базаре.
     — Чего купил?
     — Купил мерку гороха.
     — Ох, кум, это хорошо!
     — Хорошо да не очень.
     — А что?
     — Да вот что. Ехал через мосток, а чертёнок дёрг за хвосток, весь горох рассыпался.
     — Ох, кум, это плохо!
     — Плохо да не очень, ведь я его собрал.
     — Ох, кум, это хорошо!
     — Хорошо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Я посеял его, кум, буграми. А он вырос редкий.
     — Ох, кум, это плохо!
     — Плохо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Я собирал, собирал да полон ворох и набрал.
     — Ох, кум, это хорошо!
     — Хорошо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Повадилась попова свинья ходить, двенадцать поросят водить. Весь горох и поела.
     — Ох, кум, это плохо!
     — Плохо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Я бил-бил да полон чан мяса набил.
     — Ох, кум, это хорошо!
     — Хорошо да не дюжа.
     — A что?
     — Да вот что. Повадилась попова кошка ходить, шесть котят водить.
     — Ох, кум, это плохо!
     — Плохо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Я бил-бил да бабе на тулупчик набил.
     — Ох, кум, это хорошо.
     — Хорошо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Пошла она в церковь, а поп с неё тулупчик и снял.
     — Ох, кум, это плохо!
     — Плохо да не дюжа.
     — А что?
     — Да вот что. Я пошёл, увёл корову у него. Пустил её на луг, а она пришла без ух.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про купца, молодого приказчика и купчиху молоденькую. Жил да был купчина. Сказка!!
===============
     Жил да был купчина, старый хрычина.
     Много водки на своём веку попил и зеркал в кабаках побил. А под старость и вовсе сбрендил, женился на молоденькой.
     Чудить, однако же, не бросил, так по-прежнему пьёт да куролесит.
     Вот молодая купчиха и слюбилась с купцовым-то приказчиком. Муж придёт домой пьяным–пьянёшенек, завалится с сапогами на кровать, а молодка порх в садок и к милому дружку на свидание. Иной раз и среди ночи сойдутся.
     Купчиха, чтобы не проспать, шёлковую ленточку на ножку себе привязывала. Появится любовник, увидит ленточку, в окошко продёрнутую, подёргает, и, готово дело!
     Долго они таким манером старого хрыча за нос водили. Однако сколько верёвочка ни вейся, конец ей все равно будет. Та же ленточка их шашни-то и открыла.
     Встал как-то купец за нуждой посреди ночи, пошёл бродить по горнице, дверь в стене искать, да и зацепился ногой прямо в ленточку! Уцепился, пошёл за ней да прямо к своей постели пришёл.
     — Тут дело нечистое, ; думает купец. ; С чего это супружница моя на ленточку себя посадила?
     Отпустил он ленту, в кулаке держит. А молодая спит и во сне своего Потапа ненаглядного видит. А он возьми, да и появись вьяве.
     Дёрг-дёрг за ленточку. Купец тоже дёрг! И бегом к двери скорее! Потап, любовник её, ходу, купец за ним и орёт благим матом:
     — Держи вора!
     Купчиха проснулась, ленты хватилась. Куда там, один обрывочек на ножке болтается.
     Скорёхонько разбудила приживалку молодую, запихнула её в свою постель, объяснила всё и ленту на ногу привязала.
     — Перетерпишь за меня. Дак богатой на всю жизнь сделаю!
     Перекрестилась та и в постель поглубже зарылась.
     Вскорости прибегает купец. Сам злющий-перезлющий. Не догнал Потапа-то. И от этого в ещё больший кураж вошёл. Стал купчина лупцевать бедную приживалку. Да всё в морду норовит. Охает да стонет баба, а он только пуще разгорается. Наконец бросил, побежал к двери.
     — Пойду, ; говорит купец, ; к твоим братьям, приведу сюда, пусть на сестрицу свою полюбуются. Да забирают тебя ко всем чертям из моего дома вместе с ленточкой!
     Выскочил из дома купец как безумный, а жена за дело принялась. Первым делом вывела из дома приживалку да такой презент ей в дорогу сунула, что та еле в руках удержала. Потом оделась, постель прибрала, как будто и не спал на ней никто.
     И с вязаньем к окошку села. Немного погодя вваливается в дом купчина, а с ним трое братцев купчихиных, у каждого кулак по пуду весом.
     Поклонилась купчиха мужу и братьям.
     — Здравствуй, муж дорогой, ; говорит. ; Совсем заждалась тебя жена верная. А ты всё гуляешь где-то, ночевать дома не изволишь.
     Купец так и опешил.
     — Эй, баба, ты что мелешь? Да не я ли обманут был тобой сегодня ночью? Не я ли колотил тебя за измену подлую?
     — Может, и колотил кого, да не меня, ; спокойно отвечает бабёнка. ; Не ведаю я, где ты и с кем ночевал, муж мой дорогой. А я, раба твоя верная, полночи у окошка тебя дожидалася.
     Смотрят братья: а и правда, не похоже что-то, чтобы их сестрицу кто-то кулаком угощал. Говорят мужу:
     — А ну-ка, брат, дыхни!
     Дыхнул купец.
     — Э, да ты, видать, и впрямь перебрал накануне. Не помнишь уж, куда тебя и занесло. Бардак с родным домом перепутал!
     Посмеялись над купцом да пошли себе восвояси. Лёг купец спать. Утром просыпается, спрашивает жену:
     — Что тут за шум вчера был?
     Отвернулась молодая жена и говорить с ним не хочет. Стал купец подлаживаться к жене:
     — Послушай, душенька! Видать, вчера в трактире меня опоили и в чужую постель подбросили. Теперь я вижу, что ты ни в чём не виноватая. Зря про тебя люди говорят, что у тебя с приказчиком Потапом шуры-муры завелись. А я уж и впрямь стал на тебя нехорошее думать.
     — Что ты, ; говорит жена, ; соглашусь ли я! Не верь людям, верь своим глазам.
     — Говорят-то, что Потап к тебе давно подбирается.
     — Ну что ж, ; усмехается молодая купчиха. ; А ты испытай его.
     — Да как?
     — А вот как. Нарядись в моё платье да пойди к нему в сад, знаешь, где он спит, да потихоньку шёпотом и скажи: вот она я, от мужа к тебе пришла. Вот и посмотришь тогда, каков он есть.
     — Ладно, ; сказал купец. ; Завтра же и сделаю ему испытание.
     На следующий день дождался ночи, оделся в женино платье, пошёл в сад.
     — Кто это? ; Спрашивает приказчик.
     А сам под постелью дубинку припасённую нашаривает. Купчиха-то успела с ним накануне словцом перекинуться.
     — Я, душенька, ; шепчет купец.
     — Зачем пришла ко мне?
     — От мужа ушла, к тебе пришла. Любимый мой. –Купчина говорит-от.
     Вытащил Потапушка дубину да как хряснет купца поперёк спины.
     — Ах ты, мерзавка! ; Орёт Потап. ; И то про меня говорят, что я к тебе хожу. Хочешь, подлая, чтобы я опостылел хозяину? Так не бывать же этому!
     И давай колотить купца по шее, по спине да вповолочку.
     — Не ходи за мной, не срами меня! Я ни за что не соглашусь на такие пакости.
     Кое-как купец вырвался, прибежал к жене. Отдувается, как после бани.
     — Нет, милая, теперь никому не поверю, что у тебя шуры–муры с Потапом.
     — Ну вот и ладно, ; сказала купчиха.
     И в тот же вечер достала из комода новую ленточку и стала жить с приказчиком без всякого.
++++++++++++++++++++++
.....
Про лакея Алёшу. Загадка. Сказка. Пермь. Реконстр!!
============
     Один барин был. У него был лакей Алёшка. Раз барин заслушал, что какая-то мудрёная невеста объявилася и выходит замуж. Но с условием, чтобы ей дали три загадки, чтобы она их не разгадала. А была она в институтах столичных, училася там. И много книжек всяких с собой привезла, в которых все разгадки женихов и находила. И вот объявила она всем:
     --- «Если мне три загадки заганут, не отгану – так за него замуж пойду!»
     Барин это обдумался и надумал, как её взять, эту невесту премудрую. Приходит этот барин домой и кричит лакею:
     --- «Алёшка! Вот тебе три рубля – ступай, купи мне лошадь!»
     Тот получил деньги, спускается вниз и говорит:
     ---«Барин, что-то у нас не совсем!»
     Побежал однако. Бегал, бегал, лошадей по таким деньгам нет. Раз ведут лошадь пропащую без малого; раз он её купил. Купил за трёшницу. А его спрашивают:
     ---«На что вы – слышь, – этаких покупаете?»
     Алёшка отвечает:
     --- «Собак барин собирается кормить!»
     Вот лакей этот Алёшка приходит домой, кричит барину. Барин выходит, смотрит, и говорит:
     --- «Ну, вот лошадка так лошадка! Такую и надо! Ставь в конюшню и корми – больше ничё!»
     На второй день кричит барин:
     --- «Алёшка! Иди-ка сюда!»
     Алёшка пришел, спрашивает:
     --- «Что, барин угодно?»
     Барин ему:
     --- «Вот тебе Алёшка три рубля! Ступай, купи мне самого лучшего драпу на сюртук, и на жилет, и на брюки!»
     Алешка приходит в один магазин смеётся и говорит:
     --- «Чего-то, слышь, барин с ума сходит! Чего же я на три рубля куплю драпу?»
     Торговый говорит:
     --- «На эти деньги рогож не купишь!»
     Алёшка и говорит:
     --- «Верно! – говорит, – идти рогож купить что ль!»
     Купил Алёшка рогож, завернул в салфетку и несёт барину. Принёс барину, кладёт. Барин и говорит:
     --- «Ну, вот драп так драп! Лучше этого мне и не надо!»
     Потом говорит Алёшке, лакею-то своему:
     --- «Теперь найди мне портного! Был бы хороший – чтоб матерье не извёл!»
     Алёшка пошл, портного хорошего привел. Сшили, принесли. Барин-от за работу тоже три рубля заплатил.
     Через неделю лошадь немножко отдохнула, поправился. Барин одевает своё рогоженное платье, садится на лошадь, отправляется и говорит:
     --- «А ты, Алёшка, айда за мной!»
     Пошёл и Алёшка. Вот на сватовьё-то и поехали. И пристигла их на дороге ночь. Они остановились у озера ночевать. Он утром барин встаёт, пошёл умываться. Умылся пеной, не водой, а утёрся этой хилой свой лошади хвостом. Крякнул и говорит:
     --- «Смотри-ка, Алёшка, что я сделал! Ты за это получишь деньги!»
     Тот спрашивает:
     --- «Что, барин?»
     Барин отвечает:
     --- «Я, слышь Алёшка, умылся не водой и не росой, а утёрся полотенцем не тканым и не браным. Вот, слышь, Алёшка, это первая будет загадка! Пущай она попробует отгадать!»
     Поехали вперёд. Видят, корова в хлебе ходит. Говорит барин:
     --- «Алешка, слышь, сорви хлеба и добром выгони её, тихонько! Теперь, слышь, – смотри, Алёшка, не забудь, ты из добра и добром и выгнал! Это будет у нас, Алёшка, вторая загадка!»
     Опять отправились вперёд. Видят они как змея через дорогу ползёт.
     Барин и говорит:
     --- «Алёшка! На-ка тебе мою саблю, пересеки её напополам!»
     Алёшка взял саблю, пересек змею напополам. Барин после того и говорит:
     --- «Вот, Алёшка, третья загадка. Зело зелом убил! Пущай она попробует отгадает!»
     Приезжают в тот город. Приехали, а там к это невесте заумной ещё до барина человек с сотню стоит, тоже с загадками. Их так много набилось, все загадывают. А она у всех отгадывала. Вот и барина очередь подошла. Она на него посмотрела, прыснула со смеху и говорит ему:
     --- «Ты, – слышь-ка, – что, рогожный барин, что-ли? (А он же весь в рогоже был.) Загадывай!»
     Вот барин и начал свои загадки сказывать:
     --- «Я у озера ночевал. Умылся утром не водою и не росою, утёрся полотенцем не тканым и не браным».
     Она, невеста эта премудрая, бегала, бегала, во все свои премудрые книжки заглядывала, а отгадать не могла. Потом к Алёшке подлазилась его спрашивает, он ей что-то там шепчет тихо. А тот с её сто рублёв взял. Она бежит к барину, говорит по Алёшкиному сказу:
     --- «Отгадала! Вот так и так!»
     Барин ей говорит:
     --- «Нет, – слышь, – каналья! Это тебе лакей мой, Алёшка рассказал, сто рублей получил с тебя!»
     Говорит тогда невеста:
     «Давай, вторую загадывай!»
     Барин начинает:
     --- «Из добра добром и выгнал».
     Это вот снова бегала невеста эта премудрая, бегал, всех своих дворовых опять обспрашивала, и на чердак слазила, и в подпол, даже в колодезь глянула, может черти что скажут. Да только отгадать тоже не могла. А Алёшка ей сказал и сто рублёв за отгаду взял с неё. А Барин и тут её уличил в подлоге. Просит потом, чтобы барин ей третью загадку заганул. Он начал ей третью говорить:
     --- «Зело зелом убил».
     Она пошла опять отгадывать по книгам, под печку даже лазила, а всё никак. Снова к Алёшке, тот с ей сто рублёв взял, отгадку дал. Прибежала, и говорит барину:
     --- «Теперь все отгадала!»
     А барин ей отвечает:
     --- «Нет, – слышь; – если бы Алёшка не сказал, триста рублей не нажил, так тебе бы сроду не отгадать. Вот на честной люд в свидетели!»
     Ну что было делать, пришлось в силу необходимости вышла за него замуж. Да по правде-то говоря, ей уж и самой давно хотелось бы замуж, надоело в девках сидеть, хоть и премудрой по книжкам. Жизнь природная куда как интереснее. Из книжек дети не появляются.
+++++++++++++

Про ленивую жену. У крестьянки ленива была дочь. Сказка!!
===============
     У крестьянки ленива была дочь, затем её никто замуж не брал.
     Работать не хотела, щи варить, хлебов печь, рубашки шить не умела.
     Сыскался однако же проворный жених, стал свататься, мать её жениху сказала:
     — На что она тебе? Она худая будет хозяйка, ведь она у меня ничего не работает.
     Жених сказал:
     — Матушка, отдай за меня, мне её работа не надобна, у меня кот в избе варит и жарит, рубашки шьёт и моет.
     Недолго думая и свадьба совершилась. Стали они жить.
     Жена молодая с утра как сядет у окошка, так и сидит, а после полудни на заваленке семки лущит. Так день идёт после свадьбы, другой. Муж это всё смотрит, на ус мотает. Вот как-то принёс он молодой жене кусок мяса и говорит:
     — Жена, вели коту сварить щи.
     Умница часть мяса взяла, коту отдала. Кот увидел такое счастье, стал над частью ворчать, а хозяин молчит, ничего вроде не видит. Как кот часть всю обрядил, то хозяин заговорил:
     — Нет, кот, я с тебя дурь-то собью, ведь это тебе не у матушки дурить.
     Сказал жене:
     — Вот, жена, как ты ко мне в дом пришла, так на моего кота блажь нашла.
     Схватил муж плеть и давай кота сечь, кот с перепугу жене в сарафан спрятался, а муж не уймётся, обоих сечёт: кот ворчит, а жена кричит.
     На другой день муж принёс другую часть мяса, сказал жене:
     — Вели жена коту сварить мясо, а ежели он щи не сварит, то я ему больше дам дранья.
     Сказал так, да и пошёл себе на работу. Жена не стала дожидаться кота, сварила мужу щи.
     Муж жену похвалил. Жена в другой день тоже сварила щей, да ещё и каши. Сама всё нашла где что лежит, сама стряпала. Поначалу то это пригоркнет, то другое сырым подаст, а потом ничего, пристряпалась, дело пошло. Да так пошло, что и самой понравилась, от печи за уши не оторвёшь, точно вся в бабку свою вышла.
     Так то вот судьба всему её таким порядком научила.
++++++++++++++++++++
.....
Про лешего. Вот однажды мужик поехал на лошадях. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Вот однажды мужик поехал на лошадях домой.
     Он где-то в лесу работал. Едет он едет, и вдруг лошади у него заржали, дальше не идут. Он остановился:
     — Что такое?
     А на улице уж совсем темно. Припозднился мужик ехать домой. Выходит, темно уже, плохо видно, но досмотрел однако же, там лежит телёнок. Телёнок лежит и отрублена у него голова.
     Чего делать с этим телёнком? Мужик под уздцы лошадей отвёл, взял этого телёнка, положил на сани, голову тоже туда закинул, и давай понукать.
     Он бьёт бичом этих лошадей, понукает вожжами, кричит, а лошади ни с места, храпят, пена у рта, а всё ни с места!
     Поглядел в телегу мужик, а у телёнка голова приросла! Ему так стало жутко! Давай опять лошадей гнать, а лошади-то ни с места, все изорвались, а с места сдвинуться не могут.
     Тогда он давай креститься: и вичкой, и руками крестится, давай телёнка этого крестит, смотрит, а столкался этот телёнок с саней.
     Как столкался телёнок с саней, да как захохочет человеческим голосом. Вскочил, и вдруг это оказался мужчина. Вскочил и побежал копытами по полю. И оказался он с рогами и бородой. Побежал в лес прямо через поле и без дороги.
     Тут лошади сорвались с места как оглашенные. Мужик их еле удерживал, так до самой деревни бежали без передышки.
     Так то вот избавился мужик от этого телёнка.
***************
     А старики так сказывают, что если бы мужик креста не клал, то чёрт этот указал бы ему место, где клад запрятан. Только душу бы забрал у мужика.
     Пожил бы мужик в достатке пару лет, а потом и пропал бы, чёрт к себе его взял бы на барщину за чертячий клад свой. Лет на тридцать пропал бы мужик, а потом его чёрт поселил бы в могилу чужую, и стал бы он неприкаянный по ночам людей пугать, пока люди колья осиновые не возьмут, да его не пригвоздят в могилу, тогда только он и успокоится. Да ещё попа призвать, чтобы отпел его по-христиански.
+++++++++++++++++++++
.....
Про лешего. Давно было. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Давно было.
     Ездила женщина на мельницу. Шурой её звали. Там она задержалась, стало вечерять. Обратно домой поехала, уже потемну. Ей говорят бабы:
     — Не езди, Александра, ночью: может тебя поманить.
     А она смелая была, смеётся:
     — Я не боюся ничего.
     Вот едет она. Темно уж совсем. Тут видит Александра, что кто-то вроде бы как на белой лошади за ней. Она назад-то смотрит, а он манится, да манится за ней. Она быстрее, а и он быстрее, не отстаёт.
     В жар её бросило со страху-то. Потом оглянулась назад, а и нету никакой белой лошади. Пока смотрела, и её лошадь не идёт, остановилась.
     Смотрит Александра вокруг, а тут ущелье! Что за ущелье, раньше здесь не такого не бывало.
     Сошла Александра, переодела хомут с лошади другой стороной, перевернула его. И тут сзади кто-то в ладоши схлопал, да громко так. И слышно откуда-то:
     — Ага! Догадалася!
     Неизвестно кто, голос какой-то.
     Поехала дальше, кое-как выбралась на тракт какой-то, да по утро только нашла свою дорогу и до дому с петухами приехала.
***************
     Леший её ещё с мельницы видно приметил, да хотел в жёны забрать, на хозяйство своё поставить. Хозяйство у него большое, достаточное, всего вдосталь, только скучно там. За поляну не выйти никуда, всё вокруг лешим зачаровано. А раньше как лет через тридцать и не опустит. Старухой уж станет. Лешие ведь хоронить-то не умеют.
++++++++++++++++++++
.....
Про лешего. На погосте в одном месте кабак был. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     На погосте в одном месте кабак был.
     Вот как-то шёл мужик пьяный с кабака этого. Идёт, песенки поёт, плутает, сам на себя дорогой бранился чертями да лешими, что не найдётся никак.
     Ему навстречу как раз мужик попадается из темноты прямо. От он пьяненькому и говорит:
     — Пошли, весёл-человек, доведу тебя до хорошего места.
     Всё вёл по дорожкам, и говорит ему:
     — Иди за мной весёлый ты человек. Мня повеселишь.
     А мужик-то хоть и пьяненький был, а думает:
     — Куда это он ведёт меня?
     Стал он молиться. Одну всего молитву знал, ту и прочитал. Перекрестился. Тот мужик-то и закричал:
     — А! Догадался!
     Сразу вскочил на вершины, на ёлки, и пошёл верхом, только шум стал по лесу. А у самого глаза такие чёрные, рога большие.
     Километров на пять завёл. Мужик-то даже и не заметил, как туда зашёл. Еле вышел. Пока выходил из дебрей лесных, дак сразу и протрезвел. Потом в рот не брал лет пять.
***************
     Это леший хотел себе работника в дом завести. Дом-то у него большой, хозяйство не малое. Хозяйке одной с детями малыми не управиться. Сам-то по хозяйству не занимается, всё за лесом присматривает.
     Отпустил бы леший мужика лет через сорок, не раньше, когда уж мужику время примирать подойдёт. Лешие хоронить не приставлены.
+++++++++++++++++
.....
Про лешего. Один мужик делал сани себе. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Один мужик делал сани себе, но ещё по голой земи, снега ещё не было. Сани приготовляют-то до зимы. Сделал сани, да и пошёл их запихивать на подволоку, а сани там во что-то упёрлись. Пихал-пихал, вот никак не лезут.
     Мужик рассердился:
     — Понеси леший сани! Чтоб их леший унёс!
     Залез, расправил, всё-таки затолкнул.
     Пришла осень, напал снег, стали уже все сани запрягать. А он ещё не запрягал.
     Осенью, примерно в ноябре месяце, сосед его ехал с грузом, и поднялась такая буря, что невозможно.
     Едет и смотрит, что в стороне от дороги сидит женщина с маленьким ребёнком. Ребёнок ревёт, и сама женщина замерзает уже. Он подъехал, она его просит:
     — Отвези, спаси нас!
     Посадил он их в кошёлку, укрыл своим зипуном, поехал. Угор был большой и нырок, ухабина. Лошадь побежала, а в этом нырке его как тряхнуло, у него сани-то подломились, полозья переломились, и копылья вылетели, оглобли вылетели.
     Дальше ехать нельзя. А чего дальше делать? Ни туда, ни сюда. Ямщик и думает:
     — Надо взбираться на угор, перегружать надо. Поеду в деревню, лошадь выведу, надо им покупать новые сани.
     Вдруг откуда ни возьмись мужик тащит сани новые, ещё неёзженые. Притащил и говорит:
     — На тебе, запрягай, воз перегружай и следуй дальше.
     Этот ямщик хотел ему уплатить за сани. А этот, который сани принёс, говорит:
     — Мне ничего не надо. Это за то, что ты помог и спас мою жену с ребёнком.
     Тот перегрузился и уехал. А тот, который делал сани, во дворе у себя хватился, надо ехать, тык-брык, и саней нигде нет.
     Куда девались сани-то? А этот ямщик приехал ночью домой, отогрели бабу и ребёнка, накормили, а тот, видно окаянный, или леший, ему и говорит:
     — Я утром приду за своей женой.
     Мужик, который сани делал, пошёл по деревне искать свои сани:
     — Кто-то у меня сани утащил с подволоки.
     В это время чёрт пришёл к ямщику за женой. Они и встретились. Мужик, который сани делал и говорит чёрту:
     — Сани с подволоки потерялись, нигде не видел?
     — А я их унёс. ; Говорит чёрт.
     — Как унёс? ; Мужик дивится.
     — Ты чего сказал, когда на подволоку пихал их? Ты же их мне, лешему, отдал, помнишь? Когда они мне не требовались, я их не брал, а надо стало, дак я их и унёс.
     Мужику делать нечего: он сам и отдал.
     Леший чёрт жену свою с ребёнком забрал. Потом ушли они в другие места.
+++++++++++++++++++++
.....
Про Мамая безбожного. Легенда. Сказка!!
===============
     На Руси было это на православной, когда княжил там князь Дмитрий Иванович.
     Засылал он с данью русского посла Захарья Тютрина к Мамаю безбожному, псу смердящему.
     Правится путём–дорогой русский посол Захарий Тютрин. Пришёл он к Мамаю безбожному, псу смердящему и говорит ему:
     — Давай-ка принимай дань от русского князя Дмитрия Ивановича!
     Отвечает Мамай безбожный:
     — Покуль не омоешь ног моих и не поцелуешь бахил, не приму я дани князя Дмитрия Ивановича.
     Отвечает русский посол Захарко Тютрин:
     — Вместо тог, чтобы с дороги молодца напоить, накормить, в бане выпарить, в те поры вестей попросить, а ты, Мамай безбожный, пёс смердящий за эти-то слова свои раздуй твою утробу толще угольной ямы. Велишь ты мыть твои басурманские ноги и целовать бахилы послу русскому. Не след мыть ноги и целовать бахилы русскому послу Захарью Тютрину! Пусть поганый татарин, Мамай безбожный и безверный целует ноги русского посла Захарья Тютрина!
     Разъярился собака–татарин, рвал свои чёрные кудри, метал их наземь да по застолью, княжеские бумаги придрал и писал свои ярлыки скорописчатые:
     — Когда будет овёс кудряв, баран мохнат, у коня под копытом трава и вода, в те поры Мамай безбожный будет с святой Русью воевать: В те поры мне ни воды, ни хлеба не надо!
     Набрал он из татар сильных, могучих богатырей тридцать человек без одного, посылает их на нечестное побоище и так говорит им:
     — Пошли слуги мои верные, попервее русского посла Захарья Тютрина. Дорогой уходите его в тёмных лесах, во крутых угорах, а тело воздымите на лесину в откормку птицам.
     Правится путём–дорогой русский посол Захарий Тютрин. Пристигала его темна ночь на бору. Однако же не оснащается он ночевать, всё одно идёт вперёд.
     Поутру, на восхожем, да на солнышке, видит русский посол Захарий Тютрин, как выходят из лесу тридцать без одного сильных, могучих богатырей.
     Не убоялся Захарий Тютрин поганых татаровей, захватил оберуч, обеими руками, корзоватую мохнатую уразину и ждёт незваных гостей.
     Ударили татаровья на Захарья Тютрина, поставили на округ доброго молодца. Начал Захарко поворачиваться, начал он уразиной гостей чествовать: кого раз ударит, дак, грязьёй сделает.
     Невмоготу стало поганым татаровьям супротивничать русскому послу Захарью Тютрину, начали они конаться ему с хорошими речьми:
     — Отпусти ты нас живьём, русский посол Захарий Тютрин, не посмеем больше перечить тебе!
     Глядит Захарко на сильных, могучих богатырей: Из тридцати голов без одной остались живы только пять голов, да и те уразиной испроломаны, кушаками головы завязаны. Сжалился он над погаными нехристями, отпустил их к Мамаю безбожному и говорит такие им слова:
     — Правьтесь домой, да скажите Мамаю, каково обидеть русского посла Захарья Тютрина.
     Ударил он своего доброго коня по крутым бёдрам, конь по первым ускоком сделал сто саженей печатных, вторым ускоком версту промеж ног проложил, третьего ускока на земле опятнать не могли никто.
     Смекнул тут дело недоброе Мамаево путём-дорогой русский посол Захарий Тютрин, понял, что Мамай поход собирает на Русь, а чтобы тайно было, то посла хотел изгубить. Взял он двенадцать ясных соколов да тридцать белых кречетов. Написал свои листы скорописчаты, привязал к птичьим хвостам и примолвил:
     — Ясные соколы и белые кречеты! Полетите вы ко князю ко Дмитрию Ивановичу в каменну Москву, накажите, чтоб Задонский князь Дмитрий Иванович собирал по городам и селам и по дальним деревням рать–силу несметную. Оставлял бы по домам только слепых, да хромых, да малых ребят, недоростков, чтобы их не печаловать.
     — А я пойду в своё место, стану собирать мохначей, бородачей, донских казаков.
     Поутру было, на всхожем на солнышке, пошли морока по ясну небу, понесли с собой частый, мелкий дождь со буйным ветром со вихорем.
     Во шуму, во грому ничего не чуять стало, только чуется громкий зык от терема княжеского. Задонский князь Дмитрий Иванович наказал клич кликать по всей Москве белокаменной:
     — Собирайтесь все князья и бояре, и сильные, могучие богатыри, и все поленицы удалые ко князю во светлый терем на трапезу.
     Собирались со всех концов Москвы белокаменной все князи и бояре, сильные, могучие богатыри и все поленицы удалые ко князю во светлый терем на трапезу, послушать его разумных речей, а и того пуще, посмотреть его очи ясные.
     Как матёрый дуб промеж тонкими кустами вересовыми, что вершиною в небо взвивается, ; значит великий князь промеж своими князьями и боярами.
     То не золота трубочка вострубила, то Задонский князь Дмитрий Иванович стал речь держать:
     — Воины мои любимые! Не на попойку призывал я вас, не на радостный пир вы ко мне собиралися. Собиралися вы ко мне за печальной весточкой:
     — Мамай безбожный, пёс смердящий, со всеми своими ордами некрещёными, идёт святую Русь воевать. Будет нам от Мамая–собаки пить горькая чаша!
     — Пойдёмте, мои любимые воины, к окиян–морю, изладим лёгкие струги, и побежим мы из окиян–моря в море Хвалынское к соловецким чудотворцам:
     — Запрёмся там, и нечего с нас будет взять Мамаю безбожному, псу смердящему. Коли так не сделаем, то он нас полонит, очи выкопает и злой смерти предаст.
     Отвечают князи и бояре, буйны головы понуривши:
     — Задонский князь Дмитрий Иванович! Одно солнышко катится по небу, один князь княжит над Русью православною: не перечить мы пришли твоему слову крепкому. Позволь нас заставить речь–ответ держать, как надо ладить с Мамаем безбожным, псом смердящим.
     — Задонский князь Дмитрий Иванович! Пойдём мы к окиян–морю, прирубим лёгкие струги, скалепки смечём в окиян–море, сами соберём рать–силу великую и будем драться с Мамаем безбожным, псом смердящим, до последней капли крови, и будет на Мамая безбожного победа!
     — Что за слых, что за гром грянул по трапезе? ; Говорит Задонский князь Дмитрий Иванович.
     Отвечает калика перехожая, сумка перемётная:
     — Это, Задонский князь Дмитрий Иванович, из терема побежала нечистая, неприятная да трусливая сила, что тебе под ухо шептала, чтоб шёл ты к Окиян–морю строить лёгкие струги, из Окиян–моря в море Хвалынское, когда ты бога прославил,.
     Задонский князь Дмитрий Иванович чинил крепкие наказы, чтоб собирали рать–силу несметную по городам с пригородками, по сёлам с приселками и по всем дальним печищам, оставляли б дома только слепых, да хромых, да малых ребят–недоростков им в печальники.
     Собрали со всех концов Руси православной рать, силу великую, утвердили силу по–за Москве белокаменной, расклали силу по жеребьям:
     Семёну Тупику, Ивану Квашнину, русскому послу Захарью Тютрину и семи братьям Белозерцам.
     Пошла сила на поле на Куликово, Москвы не хватаючи. На поле на Куликове начали думу думать, как надо силу сметить?
     Русский посол Захарий Тютрин садился на своего доброго коня, объезжал округ силы три дня и три часа, не мог силы сметить: На сколько вёрст стоит?
     Задонский князь Дмитрий Иванович проговорил таково слово:
     — Разойтись силе по чисту полю и взять силе по камушку, по злаченой пуговке. ; Приказал дубы замётывать теми камушками.
     Заметала сила семь дубов: с комля и до вершины дубов не видно! Разделили ту силу несметную на три полка: Первый полк взял Задонский князь Дмитрий Иванович, другой, русский посол Захарий Тютрин, третий полк взяли: Семён Тупик, Иван Квашнин и семь братьев Белозерцев.
     Начали они кидать жребьи: Кому первому на татаровей поганых идти?
     Первый жребий выпал русскому послу Захарью Тютрину, с мохначами, бородачами, донскими казаками. Другой, Семену Тупику, Ивану Квашнину и семи братьям Белозерцам, третий жребий выпал Задонскому князю Дмитрию Ивановичу.
     Втепор заслышал шведский король про великое побоище, набрал силы сорок тысяч:
     — Пойдите, воины мои любимые, на поле на Куликово, Москвы не хватаючи. Станьте, мои воины, на бугры на высокие: Станет Задонский князь Дмитрий Иванович побивать Мамая безбожного, тогда ко Дмитрию Ивановичу пристаньте. Будет Мамай безбожный побивать Дмитрия Ивановича, ко Мамаю пристаньте.
     Лукав был шведский король, велел по правой силе приставать!
     Турецкий король заслышал про великое побоище, приказал набрать силы сорок тысяч и посылал их на поле на Куликово, сам наказывал:
     — Воины мои любимые! Какую силу побивать будут, ко той пристаньте.
     Прост был турецкий король, по виноватой силе велел приставать!
     Засряжалась рать–сила могучая на поле на Куликове на кровавое побоище. Перед держал русский посол Захарий Тютрин с мохначами, бородачами, донскими казаками.
     Палась им навстречу сила Мамая безбожного: Когда сила с силою сходилась, мать сыра земля подгибалась, вода подступалась.
     Втепор выскочил из земли Кроволин-татарин вышиной семь сажень. Вскричал татарин зычным голосом:
     — Задонский князь Дмитрий Иванович! Давай мне-ка поединщика. Не поставишь мне поединщика, я твою силу один побью–вырублю, грязьёй сделаю!
     Говорит Задонский князь Дмитрий Иванович:
     — Не на кого мне надеяться. Самому пришло идти супротивником, поединщиком на Кроволина–татарина!
     Обволакивает он свои латы крепкие, застегает пуговицы вольянские. Обседлали ему добра коня во седло черкасское, берет он с собой палицу боевую, поезжает к Кроволину–татарину.
     Пал ему навстречу незнамый воин:
     — Осади лошадь, Задонский князь Дмитрий Иванович! Пойду я на Кроволина–татарина, отрублю ему по плеч басурманскую голову!
     Седлал он своего доброго коня, подтягивал двенадцатью подпругами шёлковыми не ради басы, ради крепости.
     — Обороню я тебя, Задонский князь Дмитрий Иванович, от верной смерти! Если я побью Кроволина–татарина, то бейся и дерись с окаянным врагом, с Мамаем безбожным, псом смердящим, до последней капли крови: и будет на Мамая безбожного победа!
     Задонский князь Дмитрий Иванович с незнаемым воином обменялись конями, простились, и благословил его князь Дмитрий Иванович на дело великое, на побоище смертное.
     Съехались два сильные, могучие богатыря на чистом поле на Куликове в бою, драке переведаться.
     Палицами ударились, дак палицы по чивья поломались. Копьями соткнулись, дак копья извернулись. Саблями махнулись, дак сабли исщербились. Повскакали они с добрых коней, бились они рукопашным боем, и бились они три дня, три ночи, три часа не пиваючи, бились не едаючи. На четвёртый день оба тут и упокоились.
     Начал князь Дмитрий Иванович досматривать: незнаемый воин правую руку на тулово Кроволина–татарина накинул, значит его победа была.
     Князь своего воина срядил, похоронил, над ним крест поставил и вызолотил.
     У Мамая безбожного, пса смердящего, выскочил из земли другой воин Квашнинок–богатырёк и завопил своим зычным голосом:
     — Задонский князь Дмитрий Иванович! Подавай мне-ка супротивника. В другую сторону я твою силу побью, и тебе, князю, глаза выкопаю, свет отниму!
     Понурил буйну голову Задонский князь Дмитрий Иванович:
     — Не на кого мне-ка надеяться, самому придётся идти на Квашнинка–богатырька.
     Садился он на своего добра коня, поезжал на Квашнинка–богатырька. Тут пал ему навстречу другой воин и говорит:
     — Осади лошадь, Задонский князь Дмитрий Иванович! Избавлю я тебя от скорой смерти. Буде я побью собаку–татарина, то бейся и дерись с Мамаем безбожным, псом смердящим, до последней капли крови. Будет на Мамая безбожного наша победа! А буде Квашнинок–богатырёк побьёт меня, садись на моего доброго коня: увезёт он тебя от смерти от скорой.
     Князь Дмитрий Иванович и незнаемый воин обменялись конями, простились, и благословил его Дмитрий Иванович на дело великое, на побоище смертное.
     Съехались два сильные, могучие богатыря на чистом поле на Куликове в бою, драке переведаться.
     Впервые палицами они ударились, дак палицы по чивья поломались, копьями кололись, дак копья извернулись, вострыми саблями рубились, дак сабли исщербились. Повскочили они с добрых коней, бились, дрались рукопашным боем, бились, дрались три дня, три ночи и три часа, не пиваючи, не едаючи и ясных глаз не смыкаючи. На четвёртый день оба тут и упокоились.
     Начал князь Дмитрий Иванович досматривать. У воина князева правая пола на поганого татарина накинулась. Значит опять Русь взяла свою силу.
     Князь своего воина честно срядил, похоронил и на могиле крест поставил и вызолотил.
     Втепор русский посол Захарий Тютрин с мохначами, бородачами, донскими казаками напущался на силу Мамая безбожного.
     Светлый день идёт ко вечеру, а бой да драка ещё не кончилась: Когда кончилась драка, начали смечать: У кого сколько силы больше пало?
     У русского посла Захарья Тютрина на одного мохнача, бородача, донского казака по две тысячи по двести татаровей выпало.
     Стал попущаться другой полок, Семена Тупика, Ивана Квашнина и семи братьев Белозерцев.
     Красное солнышко из-за леса привздымается, бой–драка не умаляется. Красное солнышко на покать пошло, нашу силу побивать татаровья стали.
     Втепор стал попускаться Задонский князь Дмитрий Иванович.
     Ходит он в силу Мамая безбожного, как острая коса в сеностав в мягкой траве. Куда проедет на коне, дак там улица, где поворотится, там переулочек, оборота на коне даст, тут площадью силу сделает.
     Невмогуту стало биться Задонскому князю Дмитрию Ивановичу: Забрызгал он свои очи ясные поганою татарскою кровью, тут у него и свет выбрало, отемнел князь на глаза свои.
     Законался он своему коню доброму:
     — Увези ты меня, конь, от скорой смерти!
     Бил он коня по крутым бёдрам. Подымался конь, только топот стоит! Привозил его конь в поле чистое к кудрявой берёзе, а опричь той кудрявой берёзы на поле нет ни лесинки. Слезал он со добра коня:
     — Побегай, мой добрый конь, в чистые поля, в широкие луга, ешь шёлкову траву, пей свежую воду. Не достанься, мой добрый конь, поганому Мамаю безбожному, псу смердящему.
     Сел Задонский князь Дмитрий Иванович под кудрявую берёзу. Просветлели под берёзой его глаза княжьи, смотрит он, а в небе летит стая белых лебедей. Поглядел на стаю Дмитрий Иванович, говорит:
     — За грехи мои окаянные попущает господь бог на землю русскую Мамая безбожного. Не по нас видно птицы летят: будет на Русь православную победа!
     Обсиделся Задонский князь Дмитрий Иванович, смотрит, как бежит по чисту полю стадо серых волков.
     — Господи, истинный Христе! Смилуйся над Русью православною, не отдай нас в лихо к некрещеному поганому татарину. Не по нас звери бегут: пить нам от Мамая безбожного, пса смердящего, горькую чашу!
     Заспал Задонский князь Дмитрий Иванович на кудрявой берёзе.
     Втепор сила Мамая безбожного, пса смердящего, нашу силу побивать стала.
     Русский посол Захарий Тютрин с мохначами, бородачами, да донскими казаками, Семён Тупик, Иван Квашнин и семь братьев Белозерцев и вся Дмитрия Ивановича сила–рать могучая господу богу возмолились:
     — Господи Иисусе, истинный Христос, Дон–мать пресвятая богородица! Не попустите некрещеному татарину наругаться над храмами вашими пречистыми, пошлите нам заступника Георгия Храброго.
     Тут как раз из-за тех ли темных лесов, зелёных дубрав выезжает сильное воинство. Ударилось оно на силу Мамая безбожного.
     Побежали поганые татары по чисту полю, прибегали поганые татары в зыбкую орду, в этой орде поганые татары и живот свой скончали.
     Спохватилась рать–сила могучая Задонского князя Дмитрия Ивановича.
     Русский посол Захарий Тютрин, Семен Тупик, Иван Квашнин и семь братьев Белозерцев начали силу спрашивать:
     — Не пометил ли кто пути–дороги Задонского князя Дмитрия Ивановича?
     Молчит рать–сила могучая: ни от кого ответа нет. Русский посол Захарий Тютрин, Семён Тупик, Иван Квашнин и семь братьев Белозерцев понурили свои буйны головы. Положили они на скопе:
     — Погиб Задонский князь Дмитрий Иванович в бою–драке от поганых татаровей.
     Взадь пошла рать–сила могучая по чистому полю.
     Увидел русский посол Захарий Тютрин в чистом поле кудрявую берёзу, а на той кудрявой берёзе чернизину. Походил Захарко на чернизину, признавал он Задонского князя Дмитрия Ивановича.
     В ноги пал он князю Дмитрию Ивановичу:
     — Возрадуйся, Задонский князь Дмитрий Иванович! Постояли мы за матушку Русь православную, победили Мамая безбожного, пса смердящего!
     Соходит князь Дмитрий Иванович с кудрявой берёзы. На восток он три раза земно кланяется.
     Настигали они рать–силу могучую, находили в том радость да веселие.
+++++++++++++++++++++
.....
Про Марка Богатого. Воронеж. Сказка!!
===============
     Нищие странники как-то пришли в одно село, зашли в одну избу передохнуть, а там хозяином был Марко Богатый. Не захотел он пустить нищих, сказал:
     — Гости у меня, места нет в избе, идите дальше, вас пустят.
     Пошли нищие в крайнюю избу, самую бедную, их туда пустили, хотя там с детишками изба и так полна была. Узнали странники, что в этой бедной семье родился мальчик. Родители дали ему имя Василия Несчастного.
     Нищие те сказали тогда:
     — Мы ему дадим счастье и богатство Марка Богатого.
     А то были не простые странники, а посланники Господа.
     Про это узнал Марк и задумал извести Василия. Он взял его к себе в работники.
     Марк Богатый этот дружил со Змеем-Царём. И однажды посылает к нему Василия, чтобы он погиб у него.
     Отправился Василий, дошёл до реки и видит перевозчика. Тот перевёз его и попросил узнать у Змея, долго ли ему быть перевозчиком.
     Дальше идёт Василий. Видит, через реку лежит рыба-кит. Она говорит:
     — Спроси у Змея, долго ли мне лежать здесь.
     Приходит Василий к Змею. А у него была кухарка, и она его притаила. Прилетел Змей и повёл носом:
     — Что-то русским духом пахнет!
     А кухарка не выдала Василия, за то, чтобы он взял её себе в жёны и увёз отсюда.
     Подаёт она Змею обед и выспрашивает у него. А Василий все слышит. Змей сказал, что рыба-кит до тех пор будет лежать, пока корабли с золотом не выбросит из своей пасти, а перевозчик до тех пор будет ездить, пока он первому встречному не отдаст весла и не оттолкнёт ногой лодку от берега. Сам же может быть свободен.
     Василий все это слышал. На другой день Змей улетел, а Василий взял из чулана добро Змея, кухарка показала, взял с собою и саму кухарку и отправился домой.
     Вернулся Василий. Марк Богатый увидел его живым и разозлился. Он сам пошёл к Змею узнать, почему тот не съел Василия.
     Дошёл до речки, попросил перевезти его, а перевозчик отдал ему весла и оттолкнул лодку от берега. Так Марк стал вечным перевозчиком.
     А Василий стал богатым. Рыба-кит выбросила корабли с золотом, и он ими завладел. Потом обвенчался с кухаркою, стала она ему верной женой. Жили они долго и счастливо.
++++++++++++++++++++++
.....
Про Машеньку. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жила-была одна семья. И была у них дочка Маша. Жили они дружно. Во дворе у них была собачка Лайка. Маша её очень любила.
     И вот как-то у них умерла мать. Отец погоревал, а потом взял себе жену. Да оказалась она злой-презлой мачехой для падчерицы. У неё тоже была дочка, Катей её звали. Ленивая была, ничего не заставишь её делать. Всем хозяйством занималась Маша. А Маша была красавица.
     Мачеха свою дочку жалела, а Машу заставляла всё делать. Мачеха Машу очень не любила. И вот однажды подходит она к мужу и говорит ему:
     — Вези Машу в лес. Не нужна она!
     Жалко старику везти свою дочь в лес, но ничего не поделаешь. Запряг старик лошадь, посадил Машу на сани и повёз в лес. А собачка за ними бежит.
     Заехал он в тёмный лес и оставил там Машеньку. Пожалел её, а ведь старуха приказывала привязать её к дереву, чтобы волки съели.
     Ходила, ходила Машенька одна по лесу, страшно ей. Звала на помощь, но никто к ней не пришёл, не отозвался. Видит, стоит избушка. В той избушке светился огонёк. Зашла она в эту избушку, затопила печку и стала варить кашу.
     Тут выбегает к ней мышка и говорит:
     — Машенька, дай ложку полизать.
     А она отвечает:
     — Подожди, мышка, не сварилась ещё каша. Как сварится кашка, потом я тебя накормлю.
     Вот сварила Маша кашу, а мышка опять к ней и просит каши. Накормила она мышку, да и сама наелась.
     Подходит ночь. Ровно в полночь открывается дверь, заходит огромное чудище и громким голосом говорит:
     — Давай Машка с тобой поиграем в кошки-мышки.
     Дал Маше колокольчик и говорит:
     — Ты будешь бегать и колокольчиком звенеть, а я буду тебя догонять.
     Испугалась Машенька. Откуда ни возьмись, выскочила мышка, и говорит Маше:
     — Давай мне колокольчик, а ты спрячься. Я буду бегать и колокольчиком звенеть.
     Бегал, бегал чудище за мышкой, да так и не догнал. А на улице уже рассвело. Петухи как пропели, так чудище с избы и извернулось. Устала Машенька, легла на лавочку приспать. Солнышко встало, в оконце вглянуло, Маша и проснулась. Встала она с лавочки, глядят, а посреди избы стоит сундук полный всякого добра.
     А в это самое время мачеха говорит старику:
     — Ехай в лес за Машиными костями, хоть похороним.
     Запряг лошадь старик и поехал в лес. Ехал он, ехал, подъехал к избушке. Встречает его Маша, жива-разживёхонька, рада-радёшенька. Обрадовался старик, посадил Машу в сани, поставил и сундук и поехал домой.
     А мачеха блины печёт и приговаривает:
     — Сейчас старик приедет и кости Машины в сундуке привезёт.
     А собачка ей в ответ:
     — Тяф, тяф! Старик Машу везёт и полный сундук добра.
     А старуха злится, бросает блины Лайке. А та всё повторяет:
     — Старик Maшу везёт и полный сундук добра.
     Подъехал старик ко двору. Старуха на порог выбежала, смотрит, а Маша-то живая, да ещё полный сундук добра стоит. И говорит тогда мачеха:
     — Вези мою Катю теперь в лес, она ещё боле добра привезёт!
     Посадил старик Катю на сани и повёз в лес. Привёз он её и оставил там одну, а сам домой вернулся. Шла, шла Катя, дошла до избушки. А там огонёк светится. Зашла она в избушку, затопила печку и стала варить кашу. Вылезла мышка из норки и говорит:
     — Кать, Кать, дай мне каши.
     А Катя отвечает:
     — Она ещё не сварилась.
     Вот сварила Катя кашу и села за стол есть. А мышка опять к ней и просит каши. Катя сама съела всю кашу и мышке ложкой по лбу.
     Подходит ночь, ровно в полночь открывается дверь и заходит страшное чудище. И громким голосом говорит:
     — Давай с тобой поиграем в кошки-мышки.
     Дал ей колокольчик и говорит:
     — Ты будешь бегать и колокольчиком звенеть. А я буду тебя догонять.
     Взяла Катя колокольчик, зазвонила, а чудище схватило её и съело.
     В это самое время мачеха старику и говорит:
     — Ехай в лес, вези Катю с добром!
     Запряг он лошадь и поехал в лес. Подъехал старик к избушке, открыл дверь и видит: посреди избы стоит сундук. Открыл он сундук, а там кости Катины лежат. Поставил старик сундук и повёз домой.
     А старуха печёт блины и приговаривает:
     — Старик Катю везёт и полный сундук добра.
     А собачка ей в ответ:
     — Тяф, тяф! Едет старик, сундук везёт, а в сундуке Катины кости гремят.
     Разозлилась старуха, взяла палку и прогнала Лайку со двора.
     Вот подъехал старик ко двору. Старуха вышла на порог. Видит стоит сундук, а в нём Катины кости.
     Старик выгнал злую мачеху. Больше никого в дом не приводил.
     А Машенька вышла замуж, стала жить-поживать да денежки наживать.
++++++++++++++++++++++
.....
Про мораль и Совесть
     Олег Данкир
     Мораль есть весьма едкая скотина, которая занимает излишне много места в человеке по сравнению с другими внутренностями, да ещё в подмогу к себе Совесть призывает, соседку с чужого двора. Ей бы сидеть на привязи во дворе и тявкать на прохожих, а она устроилась внутри меня, кормится мной и меня же всячески поносит и облаивает.
    
     Продать её хочу, вот уж пол жизни торгуюсь с купцами по делам морали, да цену неважную предлагают за такую богатую невесту.
    
     А как сговоримся, Совесть является, подружка Морали, и начинает мучить и мучить.
     Чего только не пробовал. Жену себе завёл, Детей, внуков. А и эти заодно с моралью. Хотя зачаты были совершенно аморально....
     Вообще-то если Совесть мучает, то значит слишком доверились Морали, подружке ейной. Нельзя этого допускать. Люди советуют выпить пять стаканов хлебного самогона, с добавлением помета страуса, закусить килечкой маринованной, и она сама убежит, куда глаза глядят. Не любит она алкоголя!
     Говорят, что и Цари русские от них, закорючек этих страдают. Сколь уж призывали дохтуров всяких, заморских, подземельных, иноплатяных. Совсем уж страшно, говорят и Путина иногда Мораль навещает, в это, конечно, никто не верит, ну разве только что посвящённые, чубайсики с наинками.
     Простым смертным, ошибаться не грех, они и Моралью и с Совестью как-то уживаются.
+++++++++++++

Про мужика бедняка. Легенда. Сказка!!
===============
     Однажды мужик пошёл в лес дрова рубить, подошёл к озеру, сел на берег и нечаянно уронил топор в воду.
     Сидит и горюет. Вдруг из воды выходит чёрт и спрашивает:
     — Чего, мужик, плачешь?
     — Топор, батюшка, утопил.
     Ушёл чёрт в воду и через недолгое время приносит мужику серебряный топор и спрашивает:
     — Твой топор?
     — Нет, ; отвечает мужик, ; не мой.
     Чёрт снова ушёл в воду и снова приносит ему топор, теперь золотой. И спрашивает:
     — Твой топор?
     — Нет, ; отвечает мужик, ; не мой.
     В третий раз чёрт вынес мужику его собственный топор. И спрашивает:
     — Твой топор?
     — Мой, мой!
     Тогда чёрт подарил мужику все три топора, и пошёл мужик домой с радостью. Пришёл он домой и рассказал всё мужикам.
     Тогда одному богатому мужику тоже захотелось получить золотой и серебряный топоры.
     Пришёл он к озеру, бросил свой топор в воду, сидит и горюет. Выходит из воды чёрт, спрашивает:
     — Что ты горюешь?
     — Да топор потопил.
     Ушёл чёрт, потом приносит ему серебряный топор и спрашивает:
     — Твой топор?
     — Мой, мой, чур, мой! ; Закричал мужик.
     Чёрт ушёл с топором и больше не вышел из воды.
     Так богатый мужик и остался без топора.
++++++++++++++++++++++
.....
Про мышь зубастую да про воробья богатого. Сказка!!
===============
     Пришла старуха к нам вечор, да и стала сказывать сказки про деревенское раздолье: про ключи студёные, про луга зелёные, про леса дремучие, про хлебы хлебистые, да про ярицу яристую. Так она полночи говорила, мы и уснули, да проспали полгода.
     Это не сказка, а присказка, сказка будет впереди.
     Жил да был в селе мужичок, крестьянин исправный. У кого хлеб родится на четверть, у кого на пятерик, а у него нередко и на десять!
     Сожнёт мужичок хлеб, свезёт в овин, перечтёт снопы да каждый десятый сноп к стороне отложит, примолвя к тому:
     — Это на долю бедной братьи.
     Услыхав такие речи, воробей зачирикал во весь рот:
     — Чив, чив, чив! Мужичок полон овин хлеба навалил, да и на нашу братью видимо–невидимо отложил!
     — Ши-шь, не кричи во весь рот, ; пропищала мышь-пискунья, ; не то все услышат: Налетит ваша братья, крылатая стая, всё по зёрнышку разнесёт, весь закром склюет и нам ничего не покинет!
     Трудновато было воробью молчать, да делать нечего: Мышка больно строго ему пригрозила.
     Вот слетел воробей со стрёхи на пол да, подсев к мышке, стал тихохонько чирикать:
     — Давай де, мышка-норышка, совьем себе по гнёздышку: я под стрёхой, ты в подполье, да и станем жить да быть да хозяйской подачкой питаться, и будет у нас всё вместе, все пополам.
     Мышка согласилась. Вот и зажили они вдвоём. Живут год, живут другой, а на третий стал амбар ветшать. Про новый хлеб хозяин выстроил другой амбар, а в старом зерна оставалось мало.
     Мышка-норышка это дело смекнула, раскинула на умах и порешила:
     — Коли мне одной забрать всё зерно, то более мне и достанется, чем с воробьём пополам.
     Вот прогрызла она в половице в закроме дыру, зерно высыпалось в подполье, а воробей и не видал того, как весь хлеб ушёл к мышке в нору.
     Стал воробей поглядывать:
     — Где зерно девалось?
     Зерна не видать. Он туда, он сюда, а и нет нигде зерна. Стал воробей к мышке в нору стучаться:
     — Тук, тук, чив, чив, чив, дома ли, сударушка мышка?
     А мышка в ответ:
     — Чего ты тут расчирикался? Убирайся, и без тебя голова болит!
     Заглянул воробей в подполье, да как увидал там хлеба ворох, так пуще прежнего зачирикал:
     — Ах ты, мышь подпольная, вишь, что затеяла. Да где ж твоя правда? Уговор был, чтобы всё поровну, всё пополам, а ты это что делаешь? Взяла, да и обобрала товарища!
     — И-и, ; пропищала мышка-норышка, ; вольно тебе старое помнить, я так ничего знать не знаю и помнить не помню!
     Нечего делать, стал воробей мышке кланяться, упрашивать, а она как выскочит, как начнёт его щипать, только перья полетели!
     Рассердился и воробей, взлетел на крышу и зачирикал так, что со всего округа воробьи слетелись, видимо-невидимо.
     Всю крышу обсели и ну товарищево дело разбирать. Всё по ниточке разобрали и на том порешили, чтобы к звериному царю всем миром с челобитьем лететь.
     Снялись, полетели, только небо запестрело. Вот прилетели они к звериному царю, зачирикали, защебетали, так что у царя Льва в ушах зазвенело, а он в ту пору прилёг было отдохнуть.
     Зевнул Лев, потянулся, да и говорит:
     — Коли попусту слетелись, так убирайтесь восвояси, я спать хочу. А коли дело есть до меня, то говори один, ведь петь хорошо вместе, а говорить хорошо порознь!
     Вот и выскочил воробышек, что побойчее других, и стал так сказывать дело:
     — Лев–государь, вот так и так, наш брат воробей положил уговор с твоей холопкой, мышью зубастой, жить в одном амбаре, есть из одного закрома до последнего зерна. Прожили они так без малого три года, а как стал хлеб к концу подходить, мышь подпольная и слукавила, прогрызла в закроме дыру и выпустила зерно к себе в подполье. Брат воробей стал её унимать, усовещивать, а она, злодейка, так его ощипала кругом, что стыдно в люди показаться. Повели, царь, мышь ту казнить, а все зерно истцу воробью отдать. Коли же ты, государь, нас с мышью не рассудишь, так мы полетим к своему царю с челобитной!
     — И давно бы так, идите к своему Орлу! ; Сказал Лев, потянулся и опять заснул.
     Туча тучей поднялася стая воробьиная с челобитной к Орлу на звериного царя да на его холопку, на мышь. Выслушал царь Орёл да как гаркнет орлиным клёктом:
     — Позвать сюда трубача!
     А грач–трубач уж тут как тут, стоит пред Орлом тише воды ниже травы.
     — Труби, трубач, великий сбор моим богатырям: беркутам, соколам, коршунам, ястребам, лебедям, гусям и всему птичьему роду, чтобы клювы точили, когти вострили: будет вам пир на весь мир. А тому ли звериному царю разлётную грамоту неси: За то, что ты, царь, потатчик, присяги не памятуешь, своих зверишек в страхе не держишь, наших пернатых жалоб не разбираешь, вот за то и подымается на тебя тьма–тьмущая, сила великая. И чтобы тебе, царю, выходить со своими зверюшками на поле Арекское, к дубу Веретенскому.
     Тем временем, выспавшись, проснулся Лев и, выслушав трубача–бирюча, зарыкал на всё своё царство звериное. Сбежались барсы, волки, медведи, весь крупный и мелкий зверь, и становились они у того дуба заветного.
     И налетала на них туча грозная, непроносная, с вожаком своим, с царём Орлом, и билися обе рати не отдыхаючи три часа и три минуты, друг друга не одолевая. А как нагрянула западная сила, ночная птица, пугач, да сова, тут самый зубастый зверь–мышь первый наутёк пошёл.
     Доложили о том докладчики звериному царю, рассердился Лев–государь на зубастую мышь:
     — Ах ты, мышь, мелюзга подпольная, из-за тебя, мелкой сошки, бился я, не жалеючи себя, а ты же первая тыл показала!
     Тут велел Лев отбой бить, замиренья просить. А весь награбленный хлеб присудил воробью отдать, а мышь подпольную, буде где найдётся, ему же, воробью, головою выдать.
     Мышь не нашли, сказывают: сбежала-де со страху за тридевять земель в тридесятое царство, не в наше государство.
     Воробышек разжился, и стал у него что ни день, то праздник, гостей видимо-невидимо, вся крыша вплотную засажена воробьями, и чирикают они на всё село былину про мышь подпольную, про воробья богатого да про свою удаль молодецкую, как они зверей гоняли.
++++++++++++++++++
.....
Про Ноя и Евгу. Легенда. Реконстр!!
============
     Когда во всём мире не осталось ни одного православного, кроме Ноя праведного, Господь велел Ною строить Ковчег, да только никому не сказывать, что делает. И говорил тогда Господь:
     --- «Для того хочу самого лукавого вместе со всеми людьми беззаконными потопить. Нашлю на всю землю Потопу. Коли ж хоть всех людей потоплю, а оставлю только лукавого. Лукавый, коли узнает, так опять весь мир соблазнит. Всех потоплю, греха не будет на земле, а на племя оставлю тебя, Ноя праведного, да ради тебя, Ноя, жену ещё твою Евгу»
     На что Ной, благословясь, с крестом и молитвой взял топор, пошёл рубить Ковчегу по Господнему указу.
     Лукавый, однако, всегда уши вострит, как если что в мире новое деется. Начал там крутиться, высматривать, и видит, как Ной там что-то строит, а что строит, про то не сказывает. Думает лукавый, что дело плохо, без него хотят обойтись. А Ной-то праведный прямо-таки с раннего утра до поздней ночи на работе. А Евга одна сидит дома. Вот тут Лукавый и подлезь к Евге, да всё выспрашивает, ну, сами знаете дело женское для Лукавого не хитро. От он и спрашивает:
     ---«Спроси ты, Евга своего Ноя праведного, что-й-то он рубит? По виду смотрю, это не изба, а коли и изба, то она у вас новая да просторная, много народу поместится».
     Пришел Ной праведный с работы поздно вечером. Стала Евга у него выпытывать. Ной праведный крепится по Господнему указу, не сказывает. Говорит ей Ной:
     --- «Господь не велел сказывать».
     Сказала Евга про то лукавому. Лукавый покрутился, повертелся и надумал свою хитрость на Господню мудрость. Научил он Евгу тогда, как водку делать, с которой Ной больше Евгу полюбит, да и сказал ей:
     --- «Как придёт Ной праведный обедать, как он пообедает, так он обязательно попросит квасу испить. Вот тогда ты, Евга, и дай ему винца, в квас замешанный. Ной праведный захмеляет, тебя облюбит, а во хмелю всё скажет».
     Пришел Ной праведный, пообедал, попросил квасу испить; Евга и дала ему вместо квасу винца стопку. Ной праведный и захмелял, стала тут Евга не теряя время ластиться к Ною праведному; тот и рассказал, для чего он Ковчегу строит:
     --- «Господь велел Ковчегу строить и беспременно кончить к Мокрину дню. В Мокрин день Потопа начнется, и потопит Господь всех людей, окроме меня, Ноя праведного, да еще ради меня, Ноя праведного, окроме тебя, Евги. А всем другим, да и самому лукавому на Новом Свете не быть!»
     Лукавый и думает про себя:
     --- «Был бы я цел, то грешники будут. Грешники будут, будет кому в церкву ходить и подаяния приносить».
     Говорит тогда Лукавый Евге:
     --- «Наступит когда Мокрин день, наступит тогда потопа, пойдет потопа, Ной праведный станет тебя, Евгу, звать в Ковчегу, а ты не ходи, пока Ной праведный не кликнет: "Да иди же ты, проклятая!". Как он тебя проклянет, тут и я проюркну с тобой на Ковчегу вашу.
     Вот наконец наступил Мокрин день, и наступила ужасная потопа. Евга стала собираться в Ковчегу, а лукавый к ней залез под подол, сидит там, ждёт, когда её Ной проклянет. Ной говорил, звал, звал её, он по лукавом нейдёт. Вот он уже кричать стал:
     --- «Иди же, Евга, в Ковчегу!»
     Говорит она Ною праведному:
     --- «Погоди ты Ной Праведный, надо горшки захватить!»
     Ной ей снова кричит:
     --- «Иди уже, Евга, вода скоро по колени будет!»
     Она ему снова как Лукавый учил:
     --- «Погоди, Ной праведный, надо ложки да плошки забрать».
     А потопа уже по пояс достиг. Ной не вытерпел и кричит:
     --- «Да иди же ты, проклятая!».
     Только сказал он это слово, лукавый тут и скок в Ковчегу. Без этого слова Лукавому нельзя было войти. Ной праведный начал рубить ту Ковчегу с крестом и молитвою, с благословением Божиим, от того и нельзя было войти никому из грешных. Если бы Евга раньше туда вошла, то Лукавый из-под её подола вывалился бы и в Ковчег не был бы пущен. А после проклятого слова Евга и пронесла Лукавого на себе.
     Так вот и остался Лукавый в Новом Свете. Потом потопа прошла, а грех так и остался на земле остался.
***************
     Сабурово. Орловская губ.
+++++++++++++

Про нужду. Вот как-то бедный мужичек. Сказка!!
===============
     Вот как-то бедный мужичек, в худенькой своей одежёнке, в дрянненькой обувчёнке работал в мороз. Дерево рубит, и сам нагревается. Лицо его от морозу разгорается.
     В то время въезжает в селенье барин, и не больше как двое, с кучером, и остановились. Говорит он мужичку:
     — Бог помочь, тебе, мужичек!
     — А спасибо же, сударь!
     — В какую стужу ты рубишь?
     — Эх, сударь, нужда рубит, не я. ; Мужичок говорит.
     Барин этому делу изумлился, спрашивает своего кучера:
     — А что, кучер, какая это Нужда? Знаешь ли ты её?
     — Я только сейчас сударь, слышу.
     Спрашивает барин мужичка:
     — Какая же это, мужичёк, Нужда? Охота бы мне её поглядеть где она у тебя?
     Мужичек и говорит:
     — На что тебе, сударь?
     — Да охота мне её поглядеть. Барин настаивает.
     И в то же время в чистом поле, на бугрине, в зимнем времени, стала со снегом Нужда былина. Сказал мужик:
     — А вон, сударь, на бугре Нужда стоит. Вон она как от ветру шатается, и никто не догадается.
     Барин и говорит:
     — Нет ли времечка тебе её нам указать?
     — Пожалуй, можно, сударь.
     Сели на тройку лошадей и поехали в чисто поле Нужду глядеть. Выехали они на бугрину и проехали эту былину, а другая-то дальше стоит. И указывает мужик рукой:
     — А вон, сударь, она в стороне, только нам ехать нельзя, там снег глубок.
     — Покарауль-ка наших тройку лошадей, дак я схожу, погляжу на эту Нужу. ; Сказал барин
     Барин слез, да и пошёл, а кучер-то говорит барину вдогон:
     — Сударь, дак вы и меня возьмите, и мне охота тоже поглядеть.
     — Пойдём, кучер! ; Приказывает ему барин.
     И так полезли по снегу два дурака. Эту былину пройдут, другую найдут, а всё ещё Нужду никак не видят.
     Мужичек-то был не промах, выстегнул ихнюю тройку лошадей, сел, да и полетел. Только они его и видели. Они и не знают, куда он уехал.
     Полазали, ползали по снегу два дурака, тут их как раз и постигла Нужда. Оборотились они своим следом, на дорожку вышли, к повозочке подошли, а лошадушек и след простыл.
     Думали, думали барин с кучером, что делать? Лошадей-то нет, и повозку-то бросить жалко. Говорит барин кучеру:
     — Впрягайся-ка, кучер, в корень, а я хотя на пристёжку.
     Кучер говорит:
     — Нет, вы, барин, посправнее, немножко посильнее. Вы давайте в корень, я полезу в пристёжку.
     Нечего делать, запрегся барии в корень. Вот везут да везут. Провезут немного, да привстанут, подышат.
     Этот же мужичек припрятал ихних лошадей, надел одёжку другую и пошёл навстречу к ним. Встречает их и спрашивает:
     — Что это вы, барин, повозку на себе везёте?
     Барин сердито говорит:
     — Уйди мужик. Это не я, это Нужда моя везёт.
     — Какая же это Нужда? ; Мужичок говорит.
     — Ступай вон там в поле, на бугре она колышется!
     А сам везёт, да везёт, язык высунувши. До села доехал, лошадей нанял. Приехал домой на троечке, на чужих.
     Вот так-то, хорошая прогулочка: и Нужду увидал и тройку лошадей потерял.
+++++++++++++++++
.....
Про одиннадцать братьев. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жили мать с отцом.
     У них было одиннадцать сынов и двенадцатая была дочка. И были они так хороши, жили так хорошо, что, как говорится, писали на золотых досках золотым мелом. А были они так красивы, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
     Мать как-то померла. Отец погоревал, погоревал, да другую привёл.
     Новая жена невзлюбила мужниных детей. Всё думала, как бы от них избавиться. Пошла она к колдунье, и та научила её, как извести детей.
     Как-то предложила мачеха пойти им в баню и напустила туда какого-то дыму, что превратились все ребята в лебедей. Выбили они форточку и начали вылетать.
     А сестрёнка их стояла около бани и считала. И насчитала одиннадцать лебедей. Они около неё повились, повились, прощались с ней. Кто на спину сел, кто на шею сел, кто на голову. Поворковали и улетели.
     Осталась сестра одна и решила пойти и найти своих братьев. Вот идёт она по лесу одна, а навстречу к ней бабушка. Сестрёнка ей и говорит:
     — Бабушка, не видала ли ты, куда полетели лебеди?
     Бабушка расспросила её про её беду и сказала:
     — Деточка, я твоему горю помогу. На вот тебе клубочек, и иди, куда он покатится. Остановится этот клубочек около одного озера. К этому озеру на день прилетают одиннадцать лебедей и днём бывают на этом острове. Но, чтобы превратить их опять в людей, ты должна каждые 12 часов ночи приходить на могилы, брать крапивы и плесть рубашки из крапивы. В это время, пока будешь плесть, ты не должна ни слова не говорить.
     Сестра обосновалась на этом острове. Лебеди бывали там целый день, а когда солнце начинало закатываться, они перелетали на другой остров.
     Вот сидит она на берегу и дожидается лебедей. И только солнце заходит, летят одиннадцать лебедей. Увидели сестрицу свою, обрадовались, начали ворковать, кружиться. Она их всех обнимает, целует. И решили они перевезти её на тот остров, куда они на ночь улетают.
     Начали они плести сеть. Сплели, посадили её, полетели. Вот уж скоро закат солнца. Они выбились из сил, боятся уронить её в море. Вот уж село солнце, и они прилетели на остров. Сделали ей шалаш. И она стала жить там.
     Раз приезжает на этот остров принц. Зашёл он в шалаш, увидел её и решил жениться. Дюжа она была хороша. Тут он у неё что-то спрашивает, а она плетёт, молчит, как заговорённая. Он подумал, что она немая, но всё же решил жениться. Привёз во дворец, сыграли свадьбу. И она стала жить у них.
     Но каждую ночь в двенадцать часов она поднимается и сидит на кладбище, плетёт рубашки. Сплела уже восемь рубашек. Начала девятую плести. Свекровь в это время невзлюбила её. Уж дюже она была красива. И говорит сыну:
     — Что ж ты взял её? Она же колдунья. Каждый раз ночью она в двенадцать часов просыпается и уходит, я это замечала. Надо над ней что-нибудь сделать. Она колдунья.
     Начала она девятую рубашку плести, а все на неё уже нападают, а она молчит, ни слова. И вот по настоянию матери решили её казнить. А она всё не разговаривает. Всё плетёт и плетёт рубашки. Начала плести одиннадцатую рубашку. Один рукав не доплела. И повели её казнить.
     Сделали постамент, виселицу сделали и уж только хотели её вешать, вот тебе, летят одиннадцать лебедей. Она тут на них начала рубашки накидывать: на первого, на второго, наконец, на последнего.
     А на последнего как не доплела, так и остался он без руки. И всё они сделались красивые, встали как молодцы и спасли её.
     Стали они жить-поживать и добра наживать. Только принц удалился из дворца и от матери своей в другой город земли своей.
++++++++++++++++++
.....
Про одного солдата. Прослужил солдат у царя три года. Сказка!!
===============
     Прослужил солдат у царя три года, и царь за службу дал ему три копейки.
     Пошёл солдат домой. Идёт, а по дороге попадается мышь и говорит солдату:
     — Здравствуй, солдат!
     — Здравствуй, мышь!
     — Где, солдат, был?
     — Служил.
     — Много ли царь за службу денег дал?
     — Три копейки!
     — Дай мне одну копейку, я тебе, может, пригожусь.
     — Ну, ; подумал солдат, ; не было денег, да и тут не деньги!
     Взял и отдал мышке копейку. И пошёл дальше. Идёт, попадается ему жук и говорит солдату:
     — Здравствуй, солдат!
     — Здравствуй, жук!
     — Где, солдат, был?
     — Служил.
     — Много ли царь за службу денег дал?
     — Дал три копейки, да я отдал мышке одну копейку, осталось две!
     — Дай мне копейку, я тебе, может, тоже пригожусь.
     Отдал солдат копейку и пошёл дальше. Идёт, попадается рак и говорит солдату:
     — Здравствуй, солдат!
     — Здравствуй, рак!
     — Где, солдат, был?
     — Служил.
     — Много ли царь за службу денег дал?
     — Дал три копейки, а я мышке отдал копейку, жуку, копейку, ещё осталась одна.
     — Дай мне тоже копейку, я тебе тоже, может, пригожусь!
     Отдал и эту копейку, пошёл без денег.
     Тут как раз пришлось солдату идти через Питер и с Васильевского острова по мосту переезжать Неву. К Зимнему дворцу мост-то подходит. А на мосту народу столько, что протолкнуться некуда, не то чтобы солдату пройти.
     Солдат спрашивает у народа:
     — А что такое тут делается?
     А ему отвечают:
     — Вот что, солдат. У царя дочь положила зарок: кто рассмешит её, за того и замуж выйти. Видишь, она сидит на балконе, а на площади люди по всякому стараются, как бы рассмешить царевну, но придумать ничего не могут!
     Делать нечего, мостом идти нельзя, пошёл солдат позади перил. Но шинель-то у него была рваная, как-то за гайку дыркой задел, и сдёрнуло его с моста в Неву.
     Вдруг, откуда ни возьмись, мышь, жук, да рак солдата из Невы вытащили, и возворотили его на мостовую как раз против Зимнего дворца, где стояла царевна на балконе.
     Вот мышь разувает его, жук портянки выжимает, а рак вилки свои расставил да на солнышке портянки и сушит. День-то был хороший! Солнце светило, портянки сушило.
     А царевна на балконе увидела, рассмеялась и в ладони захлопала:
     — Ой, как хорошо за солдатом ухаживают!
     Ну, солдата сейчас же забрали, привели к царю, царь и говорит:
     — Так вот что, солдат, царское слово назад не берётся, и дочернин зарок я должен исполнить, выдать за тебя замуж дочку!
     Недолго думамши, честным пирком, да за свадебку. Да недолго солдату пришлось жить у царя, захотелось ему домой.
     Царь задумал от солдата как-нибудь избавиться, решил отправить его так, чтобы он назад уже и не возвернулся. Вот он и говорит ему:
     — Чтобы тебе, зять, пешком не идти, дам тебе я лошадь!
     Дал царь солдату ледяную кобылу, гороховую плётку, синий кафтан да красную шапку. Вот солдат сел на кобылу и поехал домой. А на такой кобыле, знамо дело, круто не поедешь.
     Ехал он целую зиму до Пудожа, весной остановился на Филимонихе. День-то был весёлый, жаркий, заснул солдат, ледяная кобыла и растаяла, а гороховую плётку сороки да вороны расклевали. Остался у него синь кафтан да красная шапка, и пошёл солдат на Заречье пешком.
     Идёт он по деревне Истоминой, а ребята и кричат ему:
     — У Федьки синь кафтан!
     А ему почудилось:
     — Скинь кафтан.
     Солдат кафтан снял, да и повесил на кол и пошёл дальше. Идёт по деревне Сениной, а ребята кричат:
     — У Федьки красная шапка!
     А солдату почудилось:
     — Краденая шапка.
     Он и её на кол повесил. Перешёл через деревню, а тут хлебные зароды, ворона сидит и каркает:
     — Бурлак идёт! Бурлак идёт!
     А сорока на колу кричит:
     — Чики, чики из Питера, чики, чики из Питера!
     Дошёл солдат до дому, петух у крыльца кричит:
     — Без денег, без денег!
     Заходит в сени, а курица на сарае сидит кричит:
     — Как это так? Как это так? Как это так?
     Зашёл в избу, а кошка с печи спрыгнула и кричит:
     — Профурал, профурал, профурал!
     Вот так ничего у солдата и не осталось.
+++++++++++++++++++
.....
Про орла. Жил царь. Двое жили с женой. Сказка!!
===============
     Жил царь. Двое они жили с женой. У них детей не было.
     Жили они хорошо. Было у них много всякой скотины. И царь ещё ходил на хоту.
     Раз как-то пришёл он в лес и увидал на дереве сидит орлёнок. Вот царь и думает:
     — Я его сейчас застрелю.
     А ему орлёнок говорит по человечьи:
     — Не убивай меня. Возьми меня с собой, я тебе отплачу.
     Царь думает про себя:
     — Всё–таки я тебя застрелю.
     Орлёнок как словно мысли его читает и говорит царю:
     — Не убивай меня царь, бери с собой, я с тобой рассчитаюсь.
     Царь опять свою думает:
     — Нет, всё–таки застрелю, чем он там со мной рассчитается.
     — Нет, бери, бери меня, царь, ; говорит орлёнок.
     Царь подумал и говорит:
     — Ну, ладно, надо взять, на третий раз не убивают!
     И взял орлёнка домой. Кормил царь его три года. Всю скотину орлёнок у царя поел. Стал орлёнок уже орлом.
     Орёл ему и говорит на третий год:
     — Ты меня сейчас выкормил. А теперь полетим с тобой. Я тебе покажу вольный свет.
     Царь, с женой простился, сел на орла, полетели они. Летели они далеко и долетели до моря.
     И тут вдруг орёл царя сбросил в море. Не долетел царь до моря, как орёл его подхватил на крыло и говорит ему:
     — Ну что царь, напугался ты?
     Царь отвечает:
     — Напугался.
     — Как ты меня хотел застрелить, да не застрелил, так и я тебя не утопил.
     Полетели дальше. Долетели до другого моря. Орёл опять царя сбросил, чуть не утопил. И тут же царя подхватил на крыло и говорит:
     — Ну что, царь, напугался?
     — Напугался, ; говорит царь.
     — Как ты меня не застрелил второй раз, так и я тебя не топлю.
     Полетели дальше. Орёл его спрашивает:
     — Погляди царь, что в левой стороне и что в правой?
     — В правой стороне, ; царь говорит, ; красный дом стоит, а в левой вижу чисто поле.
     — Полетим, ; говорит орёл, ; в красный дом.
     Прилетели они в красный дом, сели во дворе. Тут его сестра живёт. Царя орёл оставил на дворе, а сам зашёл в избу.
     Тут же вылетела сестра из избы и гончих собак спустила на царя. Орёл услыхал это. Тут же вылетел, подхватил царя на крыло, полетели они дальше. Летели они далеко.
     Орёл спрашивает:
     — Чего царь ты видишь в левой стороне и что в правой?
     Царь отвечает:
     — В правой стороне вижу чисто поле, а в левой стороне стоит жёлтый дом.
     — Полетим, ; говорит орёл, ; в него.
     Прилетели они, сели во дворе. Тут жила его средняя сестра. Царя орёл оставил на дворе, а сам пошёл в избу.
     Сестра орла посадила угощать, а сама вышла на двор, гончих собак на царя спущать. Тут же орёл это услыхал, выскочил из избы, подхватил царя на крыло, и полетели они дальше.
     Летели они чистым полем. Орёл его спрашивает:
     — Что царь ты видишь в левой стороне и что впереди?
     — Впереди, ; царь говорит, ; я вижу голубой дом стоит, а в левой стороне чисто поле.
     — Полетим, ; орёл говорит, ; в голубой дом.
     Тут его, орла этого, родная мать жила. Она его встретила, угостила. Орёл царю говорит:
     — На вот тебе три коробочки, и ты их до дому не открывай. Первую коробочку открой в избе, вторую открой на дворе, а третью открой в огороде. Возьми корабль, и ты плыви на нем. Он тебя вынесет на берег, и тут, до дому останется идти недалеко.
     Царь сел на корабль, и он вынес его на русский берег. Царь слез с корабля, сел отдыхать, и думает:
     — Дай-ка я погляжу, что в коробочке.
     Открыл красную коробочку, и тут пошли по берегам всякие скотины. Он ужахнулся, и говорит:
     — Как же я её теперь соберу?
     Тут выходит из воды старик старый и спрашивает:
     — Что ты, добрый молодец, призадумался?
     — Как мне не призадуматься? ; Царь говорит. ; Я скотину не соберу назад.
     Старик этот и говорит царю:
     — Отдай мне то, что ты дома не знаешь, и я тебе скотину соберу.
     Царь думал, думал, вроде бы всё знает в своём доме и говорит:
     — Ну, ладно, чего я у себя не знаю, всё вроде бы знаю, отдам.
     Сразу старик собрал царю всю скотину. Царь взял коробочку, и он пошёл домой. Пришёл он домой и увидал, что сын народился, и он понял, кому отдал сына своего. Жене ничего не сказал.
     Открыл он первую коробочку в избе, сразу посыпалось из этой коробочки много денег.
     Вошёл царь на двор, открыл другую коробочку, сразу пошло много скотины по двору.
     Пошёл он в сад, открыл третью коробочку, так сразу вырос огромный хороший сад.
     Жили они долго, всё было хорошо. Как-то поехал царь гулять. Приехал на край леса, и выходит ему навстречу старый старичок и говорит этот старичок:
     — Эй, молодец, что ты мне посулил, то и отдай, а то плохо тебе будет!
     Приехал царь домой, всё рассказал жене. Погоревали они, вошли в большую печаль. Но делать нечего, посылают они сына в путь-дорогу, счастья своего искать.
     — Иди сын, в лесок, вот по этой дорожке. ; Рассказывает ему царь. ; Увидишь, там стоит избушка. Войди в эту избушку. В этой избушке живёт старушка. Она, что тебя будет расспрашивать, ты ей всё и расскажи.
     Пошёл царевич куда отец ему сказал, зашёл в избу, там бабушка перестарая. Он ей и говорит:
     — Здравствуй бабушка!
     Она ему с печки отвечает:
     — Добро пожаловать, добрый молодец. Что тебе надо?
     — Ты, ; говорит царевич, ; меня, бабушка, сперва накорми да напои, спать уложи, потом спрашивай.
     Она его накормила и напоила и спать уложила. Потом начала его расспрашивать. Он ей все рассказал. Говорит она ему:
     — Прилетят к одному месту двенадцать птиц, ударятся оземь и сделаются барышнями. Все полезут враз купаться, а одна барышня от них отстанет. И ты подкрадись к ним и укради её рубашку.
     Пошёл царевич этим путём-дорогой, дошёл до этого места, спрятался в кустах. Дождался как прилетели двенадцать птиц, ударились оземь, сделались барышнями и начали купаться. А одна прилетела позже и рубашку свою поодаль оставила.
     Он подкрался, украл её рубашку, снова спрятался в кустах. Все вылезли, собрались, ударились оземь, сделались птицами, полетели, а у одной рубашки нет. Стала она на берегу и говорит громко:
     — Отдай мою рубашку. Коли отдашь, будешь моим мужем. Я Василиса Премудрая. А мой отец Подводный царь.
     Вышел царевич из укрытия, отдал ей рубашку. Она ему поклонилась и говорит:
     — Когда ты придёшь к нашему отцу, которому ты отдан, я тебя выручу из беды, как теперь стала твоей невестой.
     И она улетела. Пошёл царевич дальше и, наконец дошёл до ихнего царства, пришёл к её отцу. Пришёл к нему, предстал пред ним, поклонился, рассказал кто он такой.
     Сначала Царь Подводный рассердился, что царевич так долго шёл к нему, потом, видя, что он благородно воспитан и красив собою, успокоился, раздобрился. Дал царевичу три дня на отдых.
     После трёх дней явился царевич к Подводному царю во дворец и тот даёт ему первую задачу. Сказал Подводный царь:
     — Наварю я пива, и ты его всё выпей.
     Пошёл царевич, призадумался. Василиса Премудрая его встретила, спрашивает:
     — Что ты, мой дорогой, так призадумался?
     — Да вот, царевна, твой отец задал мне задачу: выпить целый погреб вина, всё бочки.
     — Придёт, ; говорит ему Василиса, ; к нам пивец, и он все пиво выпьет.
     Наутро действительно пришёл пивец, они его послали в погреб, он и выпил всё пиво, а сам исчез, как его и не было. После него пришёл в погреб царевич. Немного там постоял, и заследом за ним пришёл отец Василисы Подводный царь, увидал бочки пустые, подивился этому и задал другую задачу:
     — Истоплю, ; говорит Подводный царь, ; баню, сожгу полусаженку дров, и ты сходишь первый туда вымыться, вымоешься и после тебя чтобы холодно в бане стало.
     Идёт царевич домой, призадумался, не знает, как ему быть. Встретила его Василиса Премудрая и спрашивает:
     — Об чём, мой царевич, ты задумался?
     — Твой батюшка, ; говорит царевич, ; приказал мне в бане мыться, и чтоб после меня было холодно.
     — Ну ты царевич не горюй так. Я приведу мороза, он вымоется, а после ты пойдёшь.
     Пришло утро. Пришёл мороз, они послали его в баню. Взошёл мороз в баню дунул во все углы, стали там сусольки, а сам исчез, как его и не было. Пошёл после него царевич, постоял в бане. Слуги призвали отца. Он пришёл и очень подивился.
     — Это дело, ; говорит Подводный царь, ; будет мудрёнее меня.
     Задал ему царь ещё одну задачу.
     — У меня, ; говорит царь, ; есть двенадцать дочерей. Все на одно лицо похожи, под один волос, и все одной вышиной. Вот ты и узнай среди них Василису Премудрую.
     Царевич пошёл домой, призадумался. Василиса Премудрая его встретила и спрашивает:
     — Что же ты, мой царевич, так призадумался?
     — Как мне не призадуматься, царевна? Твой батюшка велел тебя узнать изо всех сестёр.
     — Ну ладно, ; говорит Василиса, ; не горюй. Первый раз надо мной будет виться пчёлка, а второй раз я на себе платье поправлю, а третий раз я платочком утрусь. И вот меня узнавай по этим делам.
     Наутро отец их всех созвал и составил рядом. Призвали царевича, и он начал узнавать.
     Первый раз пчёлка вилась.
     — Вот эта, говорит, Василиса Премудрая.
     Второй раз платье поправила. Он опять узнал.
     Третий раз платочком утёрлась. Он её опять узнал.
     Делать нечего, царское слово во всех мирах, что земных, что небесных, что подземельных, всегда закон нерушимый. Царь подводный повенчал их, потом и свадьбу сыграли.
     Пожили они немного, Василиса Премудрая царевичу и говорит:
     — Пойдём домой к тебе, а то нас батюшка мой замучит делами своими.
     Тут же они собрались и ушли. Шли они чистым полем. Василиса Премудрая говорит:
     — Ну-ка, я к земле прислонюсь ухом. Не гонит ли за нами впогоня?
     Прислонилась и услыхала, что гонит за ними впогоня.
     — Гонит за нами впогоня. Давай чем-нибудь сделаемся. ; Говорит Василиса.
     Она тогда сделалась колодцем, а царевич стал кружечкой при колодце. Подъехала впогоня и спрашивают у колодца с кружечкой:
     — Не проходили ли тут кто, люди какие, не видели, может воды набирали?
     — Какие люди? Мы век тут вырыты и поставлены, никто не проходил, птица даже не пролётывала.
     Погоня вернулась назад. Приехали к царю Подводному и рассказывают:
     — Нет никого. Только один в поле колодец на роднике стоит, а в колодце ковшичек плавает.
     — Э, ; говорит отец Василисы, ; Это, наверно, они и были, брали бы вы их! Гоните в другой раз в погоню.
     Погнали снова в погоню.
     Бежали, бежали Василиса с царевичем, потом Василиса и говорит:
     — Надо послушать, не гонит ли кто опять за нами?
     Прислонилась ухом к земле и говорит.
     — Гонит другая погоня. Ты теперь царевич делайся старой церквой, а я старым попом буду.
     Подъехала погоня, смотрят церковь стоит. Влезли в ней, там поп. Спрашивают у попа:
     — Эй, батюшка, не проходили-ли тут какие-нибудь люди?
     — Тут, ; говорит поп, ; зверь не проходил, не токмо что люди.
     Погоня обратно и вернулась. Пригнали домой, царю доклад делают:
     — Никого не видали, только церква старая с попом.
     — Эх, ; говорит царь. ; Это, наверно они и были. Надо было их и брать. Гоните в третью погоню.
     В третий раз погнала погоня.
     Василиса с царевичем бежали, бежали. Потом Василиса остановилась, прислонилась ухом к земле, чтобы узнать, не гонят ли опять за ними?
     — Недалеко уже погоня, ; говорит Василиса, ; давай опять чем-нибудь сделаемся. Ты теперь будь цветком, а я буду чёрным вороном.
     Подъехала погоня и спрашивает:
     — Ей, чёрные вороны, не проходили ли тут люди?
     — Тут, ; говорит чёрный ворон, ; не то что люди, птица не пролётывала.
     Покрутилась погоня вокруг, да и обратно вернулись. Царю Подводному доклад несёт:
     — Никого не видали, только цветок, да чёрный ворон.
     Отец и говорит:
     — Эх вы. Это были они, брали бы их.
     Тогда погнал сам отец Василисин за ними.
     В это время Василиса Премудрая прислонилась ухом к земле и говорит:
     — Сам отец гонит за нами. Давай сделаемся чем-нибудь ещё: ты сладкой водой, а я киселём.
     Подъехал отец, смотрит озеро, сел на берегу отдохнуть, стал закусывать. Попробовал он киселя, да сразу и пить захотел. Зачерпнул раз воды, не напился, зачерпнул другой раз, тоже не напился, стал воду ртом хлебать, никак не оторвётся. А вода из озера не убывает и всё слаще делается. Пил Царь Подводный воду сладкую, пил, да киселём заедал. Так он опился и объелся, его разорвало, он и помер.
     Пошли Василиса и царевич потихоньку домой. Дошли они до сада до своего, Василиса ему и говорит:
     — Придёшь домой, ни с кем ни целуйся, как поцелуешься, так сразу и забудешь меня.
     Пошёл царевич домой. Мать с отцом его увидали, обрадовались, начали целовать, он и забыл Василису Премудрую.
     Немного попировали и стали сватать ему невесту. Усватали и заказали по всему государству стряпать.
     А Василиса остановилась у старушки одной. Пришла как-то старушка с ярмарки и говорит, что царевича за девицу выдают, надо к столу пирог сделать. Тут Василиса сама взялась стряпать. Испекла пресняк с голубем.
     Стали играть свадьбу, посадили молодых за стол, и подали этот пресняк. А из него голубь вылетел и запел:
     — Забыл добрый молодец, забыл царевич молодой, кто его от смерти спас.
     Тут как раз царевич об Василисе Премудрой вспомнил и тут же за ней пошёл в сад.
     Привёл её домой, а эту невесту бросил, за неё царские откупные дали.
     Собрали снова пирушку, гуляли, пировали. Потом стали жить-поживать. Жили хорошо.
+++++++++++++++++++++
.....
Про орла. Жила вдова, у ней было три сына. Сказка!!
===============
     Жила вдова, очень красивая, у ней было три сына. Отец их пропал неизвестно куда. Так и не похоронили его по обряду.
     Два сына у вдовы было умные, а третий глупый, Иваном его звали. Он был самый малый и всё делал не так, как взрослые братья. Ещё он говорил, что ему во сне снится отец, что он жив, но находится в инном свете, и, что он однажды прилетит за матерью. Все говорили, что это глупости.
     Днями они ходили в поле жать все четверо. Вот как-то отправились они в поле. Стали они жать, а поле было на краю леса. И вот вдруг прилетел орёл и сел на дубу вкрай этого леса. Глупый же сын посмотрел на него и стал уговаривать мать пойти домой, потому что ему страшно. Мать ему отвечает:
     — Нет, сынок, нажнём ещё по снопику и пойдём все вместе домой.
     Они нажали ещё по снопику. Потом сыновья, говорят уже все трое:
     — Пойдём, мама, домой, проголодались!
     А она говорит им:
     — Ну, сыновья, ещё нажните по два снопика.
     Они нажали. Тогда мать им говорит:
     — Ну что же, поработали хорошо, пойдёмте домой.
     Пришли они домой. Взяли с собой один снопик. Пришли домой, поели и легли все спать.
     Ночью прилетел орёл и унёс у них мать. Они не слыхали. Поутру встают сыновья, а матери у них нет. Они говорят:
     — Ты, Ванюшка, не слыхал и не видал ли, куда наша мать ушла?
     А он им отвечает:
     — Нет, братцы, не видал! Но знаю, что мать нашу забрал тот самый орёл, который вкрай леса на жниве сидел. Да только мать наша оставила след, она бросала колосья от того снопа, что мы взяли с собой вечером.
     Умные братья ему не поверили, сказали, что он глупый. Стали они сговариваться пойти и разыскать мать, а глупого не хотели брать, оставить его дома. Так и пошли двое.
     Глупый за ними тоже побёг и кричит:
     — Братцы, вы куда? Возьмите и меня, вам одним не найти мать нашу!
     Они ему ответили:
     — Мы пойдём мать разыскивать, а ты дома сиди.
     А он всё-таки их не послушал:
     — Всё равно, ; говорит Иван, ; я с вами пойду!
     Так и пошёл он с ними, а собой взял два креста нательных. Ванюшка пошёл впереди, как лежали колосья, что мать бросала. Шли они так далеко и дошли до какой-то ямы. Сели около этой ямы отдыхать и думают.
     — Не там ли наша мать?
     А глупый сын сидит и уже из тростей верёвку вьёт. Говорит Иван братьям:
     — Братцы, спустите меня в эту яму, я дальше дорогу знаю, она мне во снях моих снилась, вам не найти.
     Они сказали, что это всё глупости, стали сами спускаться, но быстро назад поднимались, говорили, что там нет им никаких путей-дорожек, всё в темноте скрыто.
     Тогда малого брата спустили туда. Спустился Ванюшка и пошёл, куда он сам знал. Дошёл он до столба, на этом столбе было написано, что кто пойдёт в правую сторону, тот будет год пасти коров, а кто влево пойдёт, того дикий зверь растерзает, а кто пойдёт по прямой дороге, тот найдёт, что хочет, только назад не вернётся.
     Пошёл Ванюшка глупый по этой дороге. Долго шёл и пришёл до какой-то избушки. Взошёл он в эту избу, увидал свою мать.
     Обрадовались они друг другу, не чаяли свидеться, обо всём переговорили. Да тут на двор прилетел орёл. Мать спрятала Ванюшку в сундук.
     Прилетел орёл и говорит, что тут русским духом пахнет. Мать ему отвечает:
     — Это тебе от крыльев запах идёт, что ты на Русь летал и духу набрался под перья.
     Орёл поел и опять улетел на свою охоту. Только он улетел, мать с Ванюшкой собрались и пошли с сыном в путь. Как вышли из избушки, Ваня повесил на спину себе и материи по кресту. Так они и пошли обратно.
     В это время орёл прилетел в избушку, смотрит, матери нет, кинулся искать их по следу, да след их всё время к избушке приводил, был он перекрещеный, след ихний, потому что кресты были на спине у матери и Вани.
     Дошли они до столба на росстанях. Дальше пошли в эту сторону, где им год стадо пасти. Так было во снях у Вани. Если бы они сразу пошли бы, то орёл их настиг по этой дороге.
     Пришли они в деревню и нанялся Иван пасти. Ему хозяева приказали, что пасти можно только на этой стороне речки, на тот берег не загонять стадо.
     Однажды всё-таки загнал коров на другой берег, и прилетела колдунья с орлом вместе и много коров они положили. А там был Чёрная Ворона с птенцами. Стала ворона отгонять колдунью, призвала целую тучу ворон. Тогда орёл напал на её воронят, хотел их поесть, да Иван крест на них свой положил и не увидел их орёл, только ухо Ивана не поместилось под крест, орёл его и отодрал.
     Как закончилось это дело, сказала Ване Чёрная ворона:
     — Я тебя Иван в своё время отблагодарю, ты только хорошенько подумай обо мне, я к тебе и явлюсь.
     Пропас Иван целое лето. Настало время домой отправляться, как во снях ему привиделось. А как добраться до Руси не знает. Стал он искать Чёрную Ворону. Только он об ней подумал, как подлетела к нему Чёрная Ворона:
     — Чем я могу помочь тебе Иван?
     — Помоги, ; говорит Иван, ; нас с матерью моей на Русь отвезти.
     — Это я могу сделать, только сделай мне на дорогу провианту, чтобы хватило. Нам месяц лететь, мне сил без еды не хватит.
     Пошёл Иван к хозяевам, кому стадо пас и попросил у них плату за работу двенадцатью коровами. Сделал Иван двенадцать бочек мяса. Погрузил на Чёрную ворону, сели они с матерью на неё и полетели они в путь-дорогу.
     Он Вороне за каждую версту давал по куску мяса. И вот немного не долетели до родины, у Ивана мяса не хватило.
     Он думает:
     — Как мне с этим делом быть?
     Стал тогда Иван вырезать из своей ноги куски мяса. Версту пролетели. Он ей кусок отдал. Другую пролетели, он ей другой отдал. Вот наконец вылетели они из ямы. Мать сошла с Чёрной Вороны, а Иван еле-еле сполз.
     Стала его Чёрная Ворона спрашивать, что с ним случилось, рассказал ей, что со своих ног срезывал ей в конце пути мясо. Тогда Чёрная Ворона выплюнула его икры из себя и приставила к его ногам назад, они и срослись вместе.
     Потом они расстались. Осмотрелся Иван вокруг, братьев не увидел, не дождались они. Тогда пошли Иван с матерью домой. Домой пришли, а братья в избе сидят, горюют.
     Они обрадовались, что у них родная мать домой пришла.
     С тех пор стали Ивана прозывать Иваном Гожим. На всё годным.
+++++++++++++++++++
.....
Про орла. Сеяли мышь, да воробей овёс. Вятка. Сказка!!
===============
     Сеяли мышь да воробей овёс. Овёс вырос в тот год хороший.
     Воробей прилетел к мыши и говорит:
     — Ну, надо овёс жать.
     А мышь и говорит:
     — Зачем мне жать. У меня и под снегом ничего не уйдёт, я и под снегом овёс достану. У меня всё норки в земле под снегом. Мне и так хорошо. А тебе воробей если надо, то ты и жни.
     Воробей стал звать птиц на рассуд этого дела. Прилетели все птицы, прилетел царь птичий орёл.
     Мышь сделала себе нору. Влезла туда, нечего с ней не сделать, на суд-рассуд нейдёт. Птицу-Орлицу поставили караулить мышь. Вот она сидит день, другой и третий.
     Одной ночью Птица-Орлица уснула. Мышь выскочила и объела у неё крылья. Птица-Орлица пробудилась, а лететь не на чём. Ходит она по полю, ходит она по лесу, и думает горькую думу:
     — Неужели придётся помереть с голоду?
     А той дорогой шёл своей путёй Митя Волочащий. Птица-Орлица и говорит ему:
     — Митя Волочащий, прокорми меня три года, дак я тебе сослужу службу великую!
     Митя Волочащий подумал, что это дело-то хорошее, да и Птица-Орлица, всем птица великая птица, взял Птицу-Орлицу к себе и стал кормить.
     Первый год кормил, кулаком колотил. Другой год кормил, ногами пинал, а третей год кормил, батогом колотил. Через три года у Птицы-орлицы выросли крылья.
     Тогда Птица-Орлица ему и говорит:
     — Ну, Митя Волочащий, пойдём теперь ко мне в гости!
     — А как же я за тобой пойду? Ведь ты полетишь, а я лететь не могу. ; Митя отвечает.
     — Садись на меня, и я тебя довезу!
     Митя Волочащий сел на Птицу-Орлицу, и он полетел. Долетел до моря и стал подниматься кверху.
     До того высоко поднялась, что Мите Волочащему показалось море только с решето.
     Тут в самой вышине Птица-Орлица его и сбросила с себя. Митя Волочащий немного не довалился до моря, как Птица-Орлица его подхватила.
     Это повторялось три раза. Тогда Митя Волочащий и спрашивает:
     — Почему ты, Птица-Орлица, надо мной таргаешься, без сметы издеваешься?
     — А потому, что ты меня три года кормил, да каждой год бил. За это за самое я тебе и дала три страсти. А боле я это делать не буду!
     Летели они летели и долетели до такого места, где стоит избушка на курьих ножках, сама собой повёртывается. Спустился Митя и говорит:
     — Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!
     Повернулась избушка, как было проговорено, вошёл Митя Волочащий в избушку, а там сидит Еги-боба во стуле, прядёт шёлковой кужель на золотое веретёнце. Принюхалась Еги-баба и говорит:
     — Фу-фу, русского духу видом не видала и слыхом не слыхала триста лет, а русский дух сам на двор пришёл! Доброй молодец, волей ходишь, али неволей?
     — А матушка-сударыня ты сначала напои да накорми прохожего, тожноля расспроси его!
     Она напоила-накормила и говорит:
     — Волей ли ходишь?
     — А сколь волей, вдвое своей охотой. ; Митя отвечает. ; Где про птицу орла не слыхал ли кто?
     — А что есть в подполье за дверьми, то отдай, так скажу! ; Говорит Еги-боба.
     — О! ; Говорит Митя, ; век не видать, да того не отдать!
     Митя Волочащий вышел на волю, сказал Птице-Орлице про всё. Птица-Орлица махнула крылом, у неё дом пыхнул, у Еги-бобы этой. А это была сестра Птицы-Орлицы. И полетели далее.
     С другой избушкой тоже самое случилось. Наконец, долетают до третей избушки. Птица-Орлица и говорит:
     — Поди туда, Митя Волочащий! Здесь живёт моя мать
     Митя Волочащий приходит в избушку. Глядит, а там сидит Егибоба на стуле, прядёт шёлковой кужель на золотое веретёнце, и спрашивает:
     — Добрый молодец, волей ли ходишь или неволей?
     — А матушка-сударыня, ты сначала напои да накорми перехожего, тожноля расспроси про что хочешь!
     Она напоила его, накормила и говорит:
     — Волей ли ходишь?
     — А сколь волей, вдвое своей охотой. ; Митя ответствует. ; А где про птицу-орлицу не слыхал ли кто?
     — А что есть в подполье за дверьми, то отдай, так и скажу. ; Говорит Егибоба!
     — Отдам, дам, ; соглашается Митя, - да и придам-дам. ; Поди встречай! ; Митя говорит, ; Она у дверей стоит.
     Мать обрадовалась дочке и привела её в избу.
     Птица-Орлица сходила в другую комнату, перенарядилась и очутилась прекрасной Егибисной.
     Стал Митя Волочащий тут жить. Как стал там жить, так и забыл зачем приехал. Первой год жил, дак в одно поле ходил. Другой год стал жить, стал в другое поле ходить. А третий год стал жить, в третье поле не велят ходить. Подумал Митя Волочащий:
     — Почему же не велят? Дай-ка схожу!
     Пошёл в третье поле. Вышел на дорожку и пошёл вдоль берега. Пришёл к морю и видит, что на море лежит камень, на камне сидит птица об одной ноге и об одном крыле. Сидит и причитает:
     — Кабы мне крылышко, кабы мне ноженьку, улетела бы я на свою сторонушку!
     Тут Митя Волочащий вспомнил про свою Русь и вздумал на свою сторонушку пойти. Приходит к Птице-Орлице и говорит:
     — Птица-Орлица, что сулила, отдай! Я пойду домой
     — Ты разве ходил в третье поле?
     — Ходил. ; Говорит Митя.
     — Что ж ты видел?
     — Да вот птицу об одной ноге и об одном крыле.
     Птица-Орлица вынесла из подполья из-за дверей Мите Волочашшему корыто-ночвы, дубинку деревянную складную и два клубочка и наказала:
     — Пока ты не приедешь домой, эту дубинку не отпирай!
     Митя Волочащий сел на корыто-начовочки, один клубок катнёт, а на другой навивает, и полетели начовки эти, так что на лошади так не уедешь.
     Летел он летел и думает:
     — Что тут в дубинке складной? Дай-ко погляжу!
     Отпер дубинку складную, а оттуда выскочило двенадцать меринов, да к Идолу Поганому во двор ускакали.
     Закручинился тут Митя Волочащий и говорит тогда:
     — Куда мне надо, туда корыто-начовки, катитесь! Куда мне надо, клубочки, туда бежите!
     И начовки полетели прямо к Идолу Поганому. Прилетел Митя к Идолу Поганому, слез, спрятался за углом и смотрит: у Идола Поганова три дочери в голове ищут, чешут: одна трепалом волосы разымает, а другая щипцами вшей имает, а третья молотком вшей бьёт.
     Митя Волочащий зарядил в лук стрелу и хлоп ему в голову стрелой-от.
     — Ох, девки больно шипко! ; Вскричал Идол Поганый.
     А одна дочка ему говорит:
     — Батюшко, я трепалом ткнула не с догадки.
     Митя в другой раз стрелой ему в голову:
     — Батюшко, ; говорит дочка, ; я случайно щипчиками прихватила
     Потом Митя в третий раз пальнул стрелой:
     Одна сестра и говорит:
     — Батюшко, это я молотком пришибла не с догадки.
     Открыл глаза Идол Поганой, головой-то взмахал, и сшиб Митю Волочащего волосами своими с угла.
     Тогда Митя Волочащий закричал:
     — Идол Поганый, отдай моих коней!
     Тот ему отвечает:
     — А когда ты привезёшь от иностранного царя дочку за меня замуж, тогда я тебе отдам и коней!
     Митя Волочащий подъехал к морю на своих начовках. У берега уже стоял корабль. Он сел на корабль и поехал. Едет, а со стороны кричит ему человек:
     — Куда поехал, Митя?
     — К царю еду сватом за Идола Поганого!
     — Возьми меня в товарищи, Митя!
     — А ты кто такой?
     — А я горазд пиво пить!
     Вот Митя его и взял. Немного попоехали, другой человек кричит:
     — Возьми меня в товарищи, Митя!
     — А ты кто такой? ; Митя спрашивает.
     — Я горазд в бане париться.
     Ну что ж, и того Митя взял с собой. Потом третий человек просится:
     — Возьми меня с собой, Митя! Я тебе тоже пригожуся.
     — А ты кто такой?
     — Я горазд из трав траву выбирать, да кому надо подавать.
     Взял Митя и этого человека.
     Через несколько дней приехали они в то иностранное государство. Митя Волочащий стал сватать у царя дочь взамуж за Идола Поганова.
     Царь ему сказал:
     — У меня есть сорок бочек пива. Выпей всё один, тогда я отдам и дочку!
     Митя Волочащий послал своего товарища. Привели его в погреб к царю. Тот ототкнёт бочку, подставит рот, бочка не успевает бежать, как он пьёт.
     Царь пришёл утром и видит, что у него выпито всё пиво. Он тогда и говорит:
     — А у меня вот есть баня, дак кто выпарится в этой бане, тому я отдам и дочку взамуж.
     Баня была вся чигунная. Её раскалили докрасна, что вся она накалилась, даже стены.
     Митя Волочащий посылает своего товарища. Тот прибегает, заскочил в баню. Как пописькал, так во всех углах иней стал, всё простыло.
     Тогда царь отдал дочку. Митя Волочащий взял царевну и поехал обратно к Идолу Поганому.
     Идол Поганой встретил их, взял царевну и увёл во свои покои. Царевна и говорит Идолу:
     — Что же ты, Идол Поганой? Как мы с тобой будем жить невенчанные? У нас хотя и не венчают, но делают так: выкопают яму в три аршина глубокую и в три аршина широкую, навалят полну дров и зажгут. Когда дрова прогорят, положат через яму решётку и по ней проходят несколько раз вместо венчания
     Идол Поганой исполнил приказание царевны. Когда было всё готово, они направились идти через яму. Жених должен был проходить вперёд.
     Когда Идол Поганой ступил только на решётку, царевна поддёрнула её, и он упал в горящие уголья, тут сразу и сгорел.
     Царевна же вышла взамуж за Митю Волочащего и стали они править наперво здесь, а потом выехали в Русь.
***************
     Я там был, на свадьбе-то меня кормили обедом. Рыба-та у них была щука, я по блюду-ту щупал, ногти задрал, ничего и не набрал, да так голодный и ушёл, по дороге рубль нашёл. Зашёл в кабак, напил наел на пятак и упал там набок. Утром жена шла, еле нашла.
++++++++++++++++++++++++
.....
Про Перфила. Солдат четырёх попов хоронит. Сказка!!
===============
     Жил да был старик со старухою. Старик занимался сапожничеством, а она пряла пряжу.
     Он был пьяница пропойный. Какой грош–копейка заведётся, что заробит, то и пропьёт.
     Вот в одно время сидит он, шьёт, а старуха пряжу прядёт, и смекнул он дело, что у старухи есть шесть гривен денег и умствует про себя:
     — Как же мне их вывести у старухи?
     Вот сидел, шил, шил, бросает чирок, ругается, по избёнке забегал:
     — Работай, работай, не поесть, ни ничего нет!
     — Ну, что ты, старик, ошалел, заругался?
     — Да, что, то ли захворал, то ли отощал, исть хочу, а исть нечего. Дай-ка, старуха, у тебя де-то шесть гривен есть, пойду-ка на базар, куплю что–нибудь поисть.
     — Ну да, так-то тебе и дала! Пойдёшь в кабак, да пропьёшь!
     — Тебе говорят, не пропью, а куплю что–нибуть. Давай!
     Старуха достала шесть гривен свои, подала.
     — Ну ты старуха тут ладь горшок, я сейчас притащу живо.
     Побежал старик на базар. Забегает в кабачок.
     — Ну-ка, восподин целовальник, налей шкалик вина!
     Подаёт ему двадцать копеек. А выпил на десять.
     — А эти я вам оставлю в обратную дорогу выпить.
     Пошёл дальше, и опять в кабачок, в другой уже, забегает и подаёт двадцатку.
     — Вот тебе за шкалик, а эти десять в обратной путь.
     Также и в третий кабачок. Прибежал с пустыми руками на базар. Три шкалика он выпил, шапчонку скрючил и бегает по базару, как ошалелый, как его пьяницы все знали.
     Понурился и пошёл домой. Навстречу едет их же батюшка домой.
     — Ей, садись, Перфил, я тебя подвезу! ; Батюшка говорит.
     Сел Перфил с попом, поверстался мимо кабачка.
     — Эх, батюшка, стыд сказать, грех утаить. Мне, ведь, выпить надо зайти.
     — Ну, свет, и я зайду, у меня тут дело есть. ; Поп тоже говорит.
     Заходит Перфил в кабачок и говорит:
     — Ну-ка, скорей восподин целовальник!
     Целовальник живком наливает штофик, подаёт ему. Перфил выпил, шапочку на голове вскинул.
     — Ну, что, мы в расчёте, восподин хозяин?
     — В расчёте.
     А батюшка на деньги выпил. И так они во все три кабачка проезжали. Из третьего-то кабачка вышли, сели в сани, поп и спрашивает:
     — Это почему, Перфил, так? Я во всех кабаках по гривне уплатил, а ты без денег выпил?
     — Ах, батюшка, вы сейчас и сметили про то.
     — Ну, скажи же, Перфил, мне всею правду, пошто ты без денег пил водку?
     — У меня батюшка шапочка такая. Ты не гляди, что она плоха, я где что куплю, шапочку вскину, вот и в расчёте. Я шапочкой своей живу.
     — А поедем-ка, Перфил, ко мне чайку попить в гости! ; Зовёт его поп.
     — Нет, батюшка, спасибо, некогда мне.
     Батюшка наметил своё и не отстаёт: поедем да поедем! Согласился нехотя Перфил, приводит поп его к себе в дом. Прислугу отправили за дьяконом, да за причётником.
     — Ну-ка, матушка, нам закусить скорее ладь. Да поскорее!
     Приходит тут дьякон, приходит причётник. Батюшка на стол графин становит, а дьякона и причётника отозвал секретные речи говорить.
     — Давай Перфила сомущать, купим у него артелью эту шапку. Вот уж, на моих глазах, в трёх кабаках пил и денег не платил.
     Вот они и стали к Перфилу тут все и приставать:
     — Продай, Перфил, шапку нам!
     — Ах, батюшка извините, что я вам скажу, не могу я её продавать. ; Перфил им бубнит.
     А поповские глаза, известное дело, завидущие. Увидал у кого чего или голово волово, тут и давай выманивать.
     — Ах, да нет, Перфил, выпей ещё. ; Священники Перфилу.
     Поят и выманивают:
     — Продай да продай, Перфил, шапку. Ну, сколько, Перфил, возьмёшь за шапку?
     — А для вас, батюшка, за сто рублей отдам.
     Вот они согласились и дали, сложились они артелью, дали Перфилу сто рублей.
     Бежит старик домой, пьяный и с деньгами. Старуха из окна увидала, заругалась:
     — Налил глаза и опять бежишь!
     — Ну, не ругай, старуха, вот тебе деньги.
     Старуха смотрит на деньги, глазам своим не верит, ругается:
     — Ах ты пьяница, плут, украл где, набить, тебя завтра ещё посадят за них!
     А батюшка в то время и говорит:
     — Завтра я напереть поеду товары покупать.
     Надел Перфилову шапку и поехал в магазин. Тут его встретили и приглашают:
     — Проходите, батюшка, пожалуйста!
     Набрал там на тысячи и снимет шапочку:
     — В расчёте, господин приказчик?
     Приказчик улыбнулся сперва, думал, что поп шутит. Потом видит, что поп берёт уж всё и на выход пошёл, ухватился за попа:
     — Да вы что это батюшка шутите так!
     Поп одно твердит, этой шапкой трясёт перед приказчиком:
     — В расчёте, да в расчёте!
     До того они поспорили, что приказчик выходит с прилавка, отбирает товары и попа в толчки выбрасывает в двери.
     Поп не знает, куда глаза деть, а на уме себе и думает:
     — Погоди же, пусть не одному мне будет совестно, скажу дьякону и причётнику, что все благополучно.
     Так они все трое ездили, ничего не получили, одного только конфузу нажили.
     Перфилка тем временем купил некорыстную себе кобылёнку, потом разменял там пятитку в пять рублей, в ожидании, как попы придут.
     Кобылку новую загнал за сарай, а в навоз свежий натыкал деньги пятитки серебряные.
     Видит Перфил, что святые отче идут, налил воды в чашку, рукава засучил да заскал, и побежал за сарай.
     Приходят попы к старухе.
     — Где баушка Перфил твой?
     — Что-то за сарай делать побежал.
     Поп за сарай к ему. Вот, Перфил закрыл этот навоз чашку тряпкой. Они зашли к нему за сарай, попы эти.
     — Что Перфил ты тут делаешь?
     — Да, ни чего батюшка! ; А сам прячет вроде что-то.
     — Ну-ка что там у тебя, покажи.
     Отталкивает его. Перфил и говорит:
     — Да вот, батюшка, кобылёнку купил некорыстну, а она вот серебрушками кладёт. Я и собираю.
     Тут святые отче один шевяк навоза разломали, глядь, а там гривенник, да в другом ещё двугривенный.
     — Она бы ещё больше бы клала, да вот, кормить нечем. ; Старик кручинится.
     — Ты продай, Перфил, нам эту кобылку. ; Попы просят.
     — Ах, батюшка, так вам и продавать. Вы вот шапочку купили, да я слышал, у вас неудачно вышло. А вы у пьяного меня купили, да не спросили с каким наговором надо дело делать.
     — Ну, не разговаривай, Перфил, сколько возьмёшь за кобылу?
     — Да что уж с вас, двести рублей возьму.
     Попы обрадовались, увели кобылу. Поп говорит своим подсвященникам:
     — Я, ребята, напереть её возьму.
     Загнал поп её в хлев, насыпал ей овса, сена, пшеницы, навалила кобылёнка тут ему целые пошевни санные. Встаёт поп, идёт, рукава затыкает, по локоть руки выгадил в кале, а больше ничего там нет, никаких денег.
     Бежит тут к попу дьякон по кобылу и говорит:
     — Ты батюшка сутки выдержал, теперь мне давай! Ну как, батюшка, какова достача?
     Батюшка глаза закатывает, вроде считает деньги и говорит:
     — Да ничего, ладная!
     Через два дня опять к Перфилу бегут. Перфилу делать нечего, надо что-то придумывать.
     А Перфил сбегал на базар, купил бычий пузырь и налил его полон крови и подвязал подмышку старухе.
     — Старуха, как попы придут, ты сиди и пряди. Я скажу, ставь самовар, ты сиди и молчи. Раз скажу, два скажу, ты сиди. Ничего не делай. В третий раз я тебя ножом ударю, ты и упади!
     Приходят попы к Перфилу, начали на него ругаться:
     — Что же это такое Перфил, какую кобылу ты нам продал? Мы никакой достачи из её не достали.
     — Батюшка, я навязывал её вам что ли, вы сами её у меня выманили. Кобылу-то взяли, с радостями взяли, а наговор не спросили. Старуха, ставь-ка самовар, гости пришли!
     Раз сказал, два сказал, три сказал, берёт ножик, бац старуху в пузырь. Старуха упала, полна комната крови.
     — Ты что же это, Перфил, наделал?
     — Не ваше дело, батюшка, без вас обойдётся.
     А на стенке висит у него плётка. Схватил Перфил эту плётку и говорит:
     — Ну-ка, плётка–живулька, оживи мою жёнку!
     Раз-другой стегнул, старуха вскочила, побежала за самоваром. Попы друг на дружку взглянули.
     — Это что такое ребята? Это у Перфила надо купить. Купимте ребята у Перфила эту плётку. Наши жёны нас ни в чём не слушают. Перфил, продай нам эту плётку.
     — Да что вы, батюшка, старуха тогда меня слушать совсем не будет. Я так и с голоду помру тут.
     А старуха просит потихоньку попа:
     — Купите батюшка у него плётку эту, замучил он меня совсем уже.
     Взяли плётку у Перфила аж за пятьсот рублей. Приносят домой. Первый батюшка взял плётку. Похитнил он жену свою, ножами побил. Потом давай плёткой бить: бил, бил. Но не встаёт никто.
     Дал поп эту плётку дьякону и причётнику, а им не сказал ничего про свою беду. Также и дьякон и причётник похитнили своих жён.
     А Перфил в ожидании попов купил хороший леворверт и ушёл в пригон под сарай свой.
     Попы прибегают, кричат.
     — Где-ка баушка Перфил твой, путальник?
     — Да вон он что-то под сараем делает. ; Она отвечает
     — Поди-ка, отец дьякон, зови его сюда. ; Поп приказывает.
     Дьякон только под сарай забегает, а старик бац его из леворверта, удёрнул себе, сидит. А выстрела там не слышно. Ждали, ждали, долго нет дьякона.
     Посылает поп причетника.
     — Иди, зови его, опять что-то там торгует у него.
     Таким же порядком опять Перфил его придёрнул к себе. Пошёл поп сам и то же получил.
     Споправился Перфил с попами со всеми. Попадьёв нет, попы тоже куда-то разбежались. Стал народ проговаривать:
     — Где же у нас попы, где батюшка, весь причёт потерялся?
     А Перфил склал попов и сидит. Лежат они день у него, лежат два. В одно время забегает к Перфилу солдат и просится:
     — Можно ли у вас переночевать?
     — Ночуй, служивый, ночуй! Ну-ка, старуха, вари скорей ужну!
     Как сели они ужинать, Перфил становит на стол графин водки. Подаёт солдату стакан и другой. Солдат на уме думает:
     — Вот-то в рай-то я попал!
     Выпили всю бутылку, ажно весь графин Перфил солдату споил. Как солдат стал тут старика выхвалять:
     — Какой ты, дедушка, доброй!
     Старик под это дело пьяненькое и говорит как раз:
     — Я хошь и бедной, да меня все люди знают, даже и хорошие люди ко мне гостят. Вот нонче у меня была старуха именинница. Ну, и кое-которые люди ладно пособрались. Ну и приезжий батюшка ко мне на именины заехал. Подвыпили мы тут хорошо. И вот мой же грех: Он на двор ушёл, а сердце у него плохое, упал он, да и помер, а я боюсь его шевелить.
     — Ну дак что, стащил его в Ангару и всё тут! Хош, я снесу? ; Подпитой солдат говорит.
     — Пожалуйста, служивый, я тебе заплачу.
     — Ну-ка старик, давай неси его на крыльцо, я сейчас мундир надену, да оттащу его в Ангару!
     Взял солдат попа на плечо, да и отправился.
     Перфил в это самое время вынимает другого попа, облил водой, поставил у крыльца, а сам ушёл в избу.
     Как солдат попа на плечо взвалил, идёт мимо гаупвахты, а там спрашивают:
     — Тут кто идёт?
     — Чёрт идёт! ; Солдат отвечает.
     — Кого несёшь?
     — Попа несу! ; Солдат-от.
     — Куда несёшь?
     — Топить!
     Бросил солдат попа в Ангару, ворочается, видит, а поп мокрый у крыльца стоит.
     — Что такое, да ты раньше меня домой вернулся? Ну, нет погоди! ; Солдат подпитой, сообразить никак не может. Схватил, снова потащил.
     А Перфил тем временем третьего попа поставил и водой облил. Со вторым солдат идёт мимо гаупхвахты, опять же его спрашивают:
     — Кто идёт?
     — Чёрт!
     — Кого несёшь?
     — Попа!
     — Куда несёшь?
     — Топить!
     Бросил попа в Ангару. Приходит домой, тут третий наготове. Он его без разговору схватил, поволок, сам матерится.
     Как мимо гаупвахты с остальным попом побежал, опять же его спрашивают:
     — Кто идёт?
     — Чёрт!
     — Кого несёшь?
     — Попа!
     — Куда несёшь?
     — Топить!
     Часовые на то и говорят:
     — Вот где попов-то таскают. Надо нашему батюшке сказать, чтоб берёгся.
     Пошли к войсковому батюшке с докладом и говорят ему:
     — Батюшка, берегись, чёрт третьего попа унёс! Не поймём то ли шутка, то ли так и есть.
     — О, батюшки, я лучше на фатеру побегу! ; Испугался поп.
     Стал, свою шубу долгу надел и шкатулку под пазуху. Только батюшка направился через дорогу, а солдат тут и есть. Смотрит снова поп идёт.
     Он матерится, а ещё не остыл от водки, да кричит в сердцах:
     — Ты долго надо мной шутить будешь!
     Рассерчал, схватил на плечо его, да в Ангару. Тот кричит, молит, никаких резонов не принимает солдат, притаскивает, привязывает камень к шее, и култых в воду, а шкатулку себе забрал, хоть и пьяный, но солдат смекалистый.
     Прибегает солдат к Перфилу. Перфил его и спрашивает:
     — Что это ты так долго, солдат?
     — Да изволь радоваться, хозяин, ведь он был чистый колдун! Поп-то этот ваш. Таки четыре раза я бегал. Четвёртый-то раз он сухой был, да в шубу оделся.
     А Перфил думает себе:
     — Что такое, почему четыре раза, когда у меня всего три попа было?
     Тут заметил Перфил у солдата под мышкой шкатулку. Сметил Перфил, что дело нечито, решил перехитрить солдата и кричит:
     — Ну-ка, старуха, тащи скорее графин водки! С придатку надо подать солдату!
     Наливает Перфил ему стакан и спрашивает:
     — А, служивой, это у тебя тут что такое? Ты смотри старуха, дома ли у нас шкатулка, не украл ли её у нас поп? Точна, наша. Ну вот попы крадучие какие.
     — Да что вы тут кричите, вот ваша шкатулка! ; Солдат говорит и шкатулку Перфилу отдаёт.
     Перфил шкатулку отомкнул, а там денег шесть тысяч. Отдал он тут же солдату одну тысячу.
     Перфил потом разбогател, стал жить богато. Стал деньги считать, пить уже некогда стало. Гильдию себе купил. Попов других прислали, а дело с пропажей других попов так и не разведали.
+++++++++++++++
.....
Про Петра. Двое молодцев из солдатского ранца!!
============
     Шёл солдат домой - из армии возвращался. Шагал весело, песню пел - бывалый солдат без песни ходить не любит.
     Пошла дорога через лес. Видит солдат: опрокинулся воз с дровами. Лошадь в постромках запуталась, на дорогу выбраться не может. Мужичок-старичок вожжи дёргает да что толку!
     --- Лихо тебя, дед, угораздило! - усмехнулся солдат. - И давно тут застрял?
     --- Давно, сынок, давно, служивый, - отвечает мужичок-старичок, - уж и возок один мимо проехал, и две кареты, и боярские слуги мимо прошли - все только смеются, а пособить никто не желает.
     --- Одному тебе, дед, вовек на дорогу не выбраться! - сказал солдат, подошёл к возу, подпёр плечом - раз, два, три! - и поставил его на колеса. Потом подтолкнул воз - раз, два, взяли! - и выпихнул его на дорогу.
     Помог мужичку-старичку дрова собрать, на воз уложить.
     --- Жалко, что нам не по пути, - вздохнул солдат. - А то бы подвёз ты меня, дед, хоть немного!
     --- Спасибо тебе, служивый! - поклонился мужичок-старичок. - Добрая у тебя душа!
     --- И тебе спасибо на добром слове! - ответил солдат. - Русский воин никогда мимо чужой беды не пройдёт. Нашу заповедь слышал: землю родную береги, ворога погуби, малому да старому помоги!
     --- На Руси на добро добром отвечают, - молвил мужичок-старичок. - Хочу тебе, служивый, дать один совет. Если случится попадёшь в столицу да царю чем-либо вдруг угодишь, и он тебе скажет: «Проси у меня чего хочешь», - то ты попроси у него старый солдатский ранец, который в царской сокровищнице валяется. И что бы царь тебе ни предлагал, взамен ничего не бери.
     Сказал мужичок-старичок эти слова и растаял, исчез - словно бы ни его, ни воза с дровами, ни лошади и не бывало никогда.
     --- Ловко! - покачал головой солдат. - Сколько я на свете чудес ни видывал, а всё равно каждый раз удивляюсь! Ловко!
     И зашагал дальше. А как раз в эту пору в гости к царю приехали иноземные всякие короли да принцы. Пировали они день, другой, а на третий поднялся меж ними спор: кто кого сильнее!
     Самим-то королям и принцам друг с дружкой силой мерятся несподручно - дело это не благородное, не королевское. На такой случай каждый из них с собой силача возит. И тот силач вместо короля или принца борется, силу-сноровку свою показывает.
     Раз такое дело, то и царь клич бросил: всем, кто в свою силу крепко верит, немедля во дворец явиться! Услышал это солдат, усы подкрутил:
     --- Какой же русский в свою силу не верует?
     И пошёл в столицу, прямо во дворец царский. Собрались силачи, стали бороться друг с другом. Кого на лопатки уложат - тот уходит мёд пить. А кто верх берёт, тот с другим силачом начинает бороться.
     И так вышло, что солдат, в конце концов, всех победил. И тех, кто хвастал своей силой, и тех, кто помалкивал. Кого хитростью, кого ловкостью, а кого и просто бросит через голову да коленом к земле и прижмёт! Сильнее всех оказался!
     Царь его обнял и сказал:
     --- Молодец! Не посрамил силушку русскую! А теперь давай со мною бороться! Положишь меня, то проси, чего хочешь! Ну, держись, солдат!
     Обхватили они друг друга так, что кости захрустели. Вокруг гости иноземные столпились, никогда не видели они такой забавы. Солдату не хотелось на глазах у чужаков царя своего побеждать. Решил он поддаться, ослабил хватку, царь его тотчас на обе лопатки и положил.
     --- Виват! - кричат все. - Виват царю-богатырю!
     А царь рассердился, усы топорщит, говорит солдату:
     --- Ты камедь передо мною не разыгрывай, а то я тебе вместо награды выволочку дам! Меня не обманешь! Будем ещё раз бороться!
     Опять они схватились. И опять солдат поддался, уж очень ему не хотелось царя перед гостями позорить. Ещё пуще разыгрался царский характер.
     --- Ты меня за командира своего почитаешь? - закричал царь.
     --- Так точно, ваше императорское величество! - ответил солдат. - Вы есть мой самый первый командир!
     И тихо добавил:
     --- Царь-государь, ведь гости иноземные тут... что они про Вас-то потом рассказывать будут?
     --- Пусть что хотят говорят! - закричал царь. - Они-то и так бороться, как я умею, не могут! А тебе приказываю: борись во всю силу! Честно, без обмана!
     --- Будет исполнено, ваше императорское величество! - отрапортовал солдат.
     Ну, приказ есть приказ - нужно его выполнять. Только борьба началась, солдат изловчился, да так царя крутанул, что сразу его на обе лопатки и уложил.
     --- Молодец! - вставая и отряхиваясь, сказал царь. - Уговор дороже денег, проси чего хочешь!
     --- Ничего мне не надобно, кроме старого солдатского ранца из вашей сокровищницы, - ответил солдат.
     --- Ох, хитёр же ты, солдатик! - усмехнулся царь. - Никогда бы я тот ранец никому не отдал, да слово царское нарушить не могу! Эй, генералы, принесите мне ранец!
     Получил солдат ранец, а царь говорит:
     --- Беру я тебя, солдатик, к себе на службу. Будешь сокровищницу мою охранять. Сдаётся мне, что в неё воры наведываются. Ночью на страже стоять будешь, а днём отдыхать!
     Так и пошло: днём солдат отдыхает, а ночью царские сокровища сторожит.     Ходит с ружьём возле казны царской и гадает:
     --- Чего ж этот ранец в сокровищнице лежал рядом с камнями драгоценными да золотом червонным? Ранец старый, внутри пустой - какая в нём корысть?»
     Разглядывал его солдат со всех сторон, крутил-вертел - ничего не увидел. Задумался, да пальцами-то по ранцу и постучал, вроде как барабанную дробь выбил. И тут же откуда ни возьмись перед ним два молодца встали, говорят:
     --- Мы - двое из ранца! Служим тому, кто ранцем владеет!
     --- Ловко! - рассмеялся солдат. - Много я чудес видел в жизни, а всё равно - каждый раз удивляюсь!
     --- Чего прикажешь? - спрашивают молодцы.
     --- Да вроде пока ничего не прикажу, - отвечает солдат. - Нужно будет - позову.
     А во дворе жили, среди прочей разной челяди, три боярина. Они-то и повадились в царскую казну захаживать. Все потайные двери узнали, ключи к ним подобрали. У царя злата много, не сразу заметишь, если кто и украл.
     На этот раз, в самую глухую ночную пору, бояре из потайного хода вышли, а солдат на посту стоит! Делать нечего, назад воры повернули.
     --- Житья нам не будет от этого солдата! - сказал один боярин.
     --- Ежели мы его не погубим, добра царского нам не видать! - сказал другой.
     А третий хлопнул себя по лбу и говорит:
     --- Знаю, как от солдата избавиться! Пойдём к царю и скажем, будто солдат по городу ходит, на каждом углу похваляется, что самого царя на лопатки уложил! Что, дескать, слабенёк у нас царь-государь!
     Так бояре и сделали. Поклонились на следующий день царю:
     --- Не вели казнить, царь-батюшка, а вели правду говорить!
     --- Велю! - сказал царь.
     --- Одни мы, бояре, цену знаем твоему доброму слову, царь-батюшка! - сказал один боярин. - А мужики да солдаты, чем ты с ними добрее, тем больше они нос задирают!
     --- Это к чему такие разговоры? - спросил царь.
     --- К тому, что солдат ходит по городу и тебя хулит! - молвил второй боярин. - Дескать, слабенёк у нас царь, на ногах стоит худо, побороть его любой может!
     --- Позорит он тебя, государь наш, позорит последними словами! - закричал третий боярин. Лучше оглохнуть, чем солдатские слова слышать! На обе, говорит, лопатки я царя положил и, говорит, коленом придерживал!
     Крепко осерчал царь, вспылил:
     --- Где ж это видано, чтоб надо мною, царём, потешались?! Приказываю: солдата тотчас в колодки заковать и в арестантскую посадить! Чтоб ему в другой раз неповадно было язык распускать!
     Слуги побежали, схватили солдата, на ноги и на руки ему колодки дубовые повесили и в арестантскую посадили.
     --- Не велика беда! - усмехнулся солдат. - Мне бы только до ранца рукой дотянуться!
     Сбросил он ранец с плеч, побарабанил по нему пальцами. Встали перед солдатом двое молодцев.
     --- Чего прикажешь? - спрашивают.
     --- Снимите колодки, а то руки-ноги от них устали! - приказал солдат, и в тот же миг развалились колодки дубовые. - А теперь отправляйтесь во дворец, узнайте, за что меня под арест взяли!
     Молодцы исчезли, а солдат положил ранец под голову и заснул. Молодцы вернулись к вечеру, все рассказали, как было.
     --- Не иначе, как я поперёк дороги этим боярам стал, - догадался солдат. - Видно, худое дело они задумали!
     --- Прикажи - будем казну охранять, - говорят молодцы, - ни зверь, ни птица и близко к ней не подойдут!
     --- Нет, солдат приказы должен самолично выполнять, на других не сваливать! Вы, молодцы, меня отсюда на пост доставьте - время мне уже заступать!
     Солдат усы не успел подкрутить, как оказался на посту возле царской казны. Бояре только стали потайную дверь отмыкать, а солдат тут как тут:
     --- Стой! Кто идет?
     Бояре испугались, пустились со всех ног прочь. Так бежали, что целую ночь отдышаться не могли.
     --- Откуда он взялся, этот солдат? - спросил первый боярин, когда, наконец, перевел дух.
     --- Видно, стража у арестантской плоха! - сказал второй боярин.
     --- А как же он колодки с рук-ног снял? - почесал затылок третий боярин. - Нет, тут что-то не так... Нужно к царю идти - пусть солдата в яму посадят, уж оттуда он не выберется!
     Пошли к царю. Поклонились, говорили:
     --- Царь-батюшка, где ж это видано, чтоб твои указы не исполнялись? - спросил первый боярин.
     --- А что случилось?
     --- Солдат из-под ареста ушёл, всю ночь по городу ходил, сами видели! - сказал второй боярин. - И опять похвалялся своей силой, а твоей, царь-батюшка, слабостью! - добавил третий боярин. - Посади ты его, царь-батюшка, в самую глубокую яму, чтоб оттуда и неба не видно было! Да на ноги, на руки ему - кандалы чугунные, потяжелее...
     Царь пуще прежнего вспылил, кричал:
     --- Что ж это такое? Арестанты разгуливают на свободе?! Бросить солдата в яму! Посадить его на цепь!
     А солдат с поста своего вернулся в арестантскую, ранец под голову, заснул. Так его, сонного, на цепь приковали да в яму и бросили.
     --- Ох и боятся же меня воры-бояре, раз так перед царём чернят! - смекнул солдат. - Ну да меня этим не проймёшь - я свою службу знаю.
     И как только вечер наступил, побарабанил солдат по ранцу - явились перед ним молодцы, спрашивают:
     --- Что прикажешь?
     --- Освободите меня да на пост доставьте! - приказал им солдат.
     Тотчас же цепь свалилась, и очутился солдат у казны царской. Только полночь минула, бояре к потайной двери подошли. Смело, не таясь, а кого бояться? Солдат-то в яме сидит! Ключами зазвякали, начали замки отмыкать. А солдат подошёл поближе да как гаркнет:
     --- Попались, толстопузые! Вяжи воров!
     Бояре едва жизни от страха тут же, не сходя с места, не лишились. С места двинуться не могут, коленки у них подогнулись.
     Солдат, глядя на бояр, так захохотал, аж слезы из глаз потекли. Лишь тогда воры в сознание пришли и дали стрекача, только пятки засверкали. Когда рассвет занялся, солдат вызвал молодцев из ранца и приказал:
     --- Отнесите меня назад, в яму! Да цепь наденьте, а то стража, неровен час, заметит неладное.
     В яме улегся солдат поудобнее, положил ранец под голову и заснул. А бояре до утра сидели в своих палатах каменных и даже говорить друг с другом не могли - тряслись от страха, зуб на зуб не попадал.
     Уже солнышко взошло, когда один из бояр, наконец, слово вымолвил:
     --- Как же он, проклятущий солдат, из ямы выбрался, от цепи освободился?
     --- Нужно у стражи об этом допытаться! - сказал второй боярин.
     --- Тут что-то не так, помяните мое слово! - почесал в затылке третий боярин.
     Пошли бояре к яме. Принялись ругать стражников:
     --- Ведаете, что за нарушение царского приказа бывает? А? Почему солдат из ямы выходит? Вас, разинь, самих нужно в яму вместе с солдатом посадить.
     Стража клялась и божилась, что солдат из ямы и носа не показывал, да и как покажешь, ежели она глубокая, как колодец? Бояре задумались.
     --- Как же так? Солдат из ямы не выходил - а на посту стоял? - удивился один боярин.
     --- Чудеса! - сказал второй. - Волшебная сила, не иначе!
     --- Это всё из-за ранца, который царь солдату дал, - зашептал третий. - Тот ранец волшебный - не иначе! Он-то все солдатские желания и выполняет! Пока ранец у солдата не отберём - нам с ним не совладать!
     Стража открыла крышку, и боярин крикнул солдату:
     --- Ты теперь государев преступник, а не солдат! И ранца солдатского тебе не положено! Давай-ка его сюда!
     --- Как же я его тебе дам? Отсюда не добросить! Верёвку спускайте! - отвечает снизу солдат.
     Бояре послали стражника за верёвкой. А солдат тем временем вызвал молодцев из ранца и приказал:
     --- Принесите мне солдатский ранец, чтоб похож был на мой!
     Не успели стражники веревку и до половины ямы опустить, как молодцы явились со старым солдатским ранцем.
     --- Две капли воды! - усмехнулся солдат, сравнивая ранцы. - Привяжите тот ранец, который принесли, к верёвке, да покрепче! Эй, поднимай!
     Бояре верёвку вытащили, схватили солдатский ранец, понесли к себе. Что только с ним ни делали, а никакого волшебства не приметили.
     --- Это не беда! - сказали они. - Главное - солдат теперь без ранца! И сегодня ночью мы без помех займёмся своим делом!
     К вечеру солдата опять на пост доставили. Только полночь миновала, слышит солдат - воры идут. Подошли они к потайной двери, начали замки открывать.
     --- Эх, видно, сам-то царь никак не догадается, почему бояре меня погубить хотят! - подумал солдат. - Надо бы ему воров этих показать! Тотчас сюда доставить царя! - приказал солдат молодцам из ранца.
     Бояре не успели первые три замка отпереть, как рядом с солдатом царь очутился. Стоит, глаза протирает, никак спросонок не поймёт, где он? Увидел солдата, усы от гнева затопорщились:
     --- Значит, правду мне мои верные слуги сказывали, что ты по ночам из ямы выходишь, по городу разгуливаешь?
     --- Правду, царь-государь! - ответил солдат. - Но не гневайся без причины, а выслушай...
     И рассказал солдат царю всё как было - про бояр-воров, про молодцев из ранца.
     --- Слышите, ваше императорское величество? - сказал солдат. - Сейчас злодеи потайную дверь открывают, хотят вашу сокровищницу ограбить!
     --- Хочу посмотреть на них! - сказал царь и пошёл вперед.
     А бояре-воры радуются, что никто им не мешает, уже последний замок с двери сняли. Только дверь стали отворять, как царь крикнет:
     --- Вот вы где, верные мои слуги!
     Бояре, как голос царя услышали, тут и повалились на землю и умерли от страха.
     --- Жалко! - сказал царь. - Я бы их в яму вместо тебя посадил! Ну, солдат, за верную службу получай награду! Дарю тебе всё, чем эти воры-бояре владели. Живи в своё удовольствие!
     --- Спасибо тебе, царь-государь, на добром слове! - сказал солдат. - Только сытая доля боярская мне не по сердцу! Отпусти ты меня домой, в деревню, да прикажи, чтоб с меня никаких налогов и податей не брали!
     --- Это ты, служивый, невозможного просишь! - засмеялся царь. - В моём царстве только один человек податей не платит - я сам! А двух царей сразу быть не может! Вот тебе кафтан с моего царского плеча и ступай на все четыре стороны! Да ранец-то мне оставь! Теперь эти молодцы вместо тебя казну сторожить будут!
     --- И на том спасибо, царь-батюшка, - поклонился солдат, отдал ранец, надел царский кафтан, запел песню и зашагал домой.
+++++++++++++++

Про Петра. Монахи и отставной солдат!!
================
     Прослышал как-то Пётр Великий, что в одном богатом монастыре живут триста молодых монахов припеваючи: пьют, едят сладко, спят долго, и работы у них нет никакой. Узнал об этом Пётр и рассердился:
     --- Как так? Весь народ и сам я в трудах да заботах живём, отдохнуть некогда. Ни днем, ни ночью покоя нету, а тут триста молодых да здоровых человек прохлаждаются, живут, как сыр в масле катаются. Ни заботы, ни работы не знают, жиреют на даровых хлебах.
     И приказал послать в монастырь гонца:
     --- Поезжай, скажи игумену: приказал-де царь сосчитать звёзды на небе и узнать, глубока ли земля матушка, да пусть тот игумен узнает, о чём я думаю, что у меня, у царя, на уме. Сроку дай три дня. На четвёртый день пусть сам игумен придёт ко мне с ответом. Коли не исполнит приказания, всех монахов и самого игумена велю на работы послать, а монастырь закрыть.
     Получил игумен царский приказ и затужил, запечалился:
     --- Ох, беда пришла неминучая!
     Рассказал всё как есть монахам. И монахи головы повесили. Думали, думали - ничего придумать не могли. В ту пору зашёл в монастырь отставной солдат и спрашивает:
     --- Чего, старцы, горюете? Жили всегда без нужды, без печали, а теперь головы повесили.
     Монахи ему отвечают:
     --- Ох, солдат, не знаешь ты нашего горя великого! Велел царь три загадки отгадать и через три дня игумену с ответом во дворец прийти.
     --- Какие загадки царь загадал? - спрашивает солдат.
     --- Надо сосчитать, сколько звёзд на небе, узнать, глубока ли земля, и сказать, что у царя на уме, о чем он думает.
     Выслушал солдат и говорит:
     --- Знал бы я, как царю ответ держать, как бы был на вашем месте.
     Монахи побежали к игумену:
     --- Солдат берётся загадки отгадать и царю ответ дать.
     Просит игумен солдата:
     --- Бери, чего хочешь, только пособи нам, научи, как царю ответ держать!
     Отставной солдат говорит:
     --- Ничего мне не надо. Давай только свою одежу, и я вместо тебя к царю пойду.
     Обрадовался игумен, и все монахи повеселели:
     --- Ну, слава богу, та беда миновалася! Как гора с плеч долой!
     Принялись солдата угощать:
     --- Пей, ешь, чего только душа пожелает.
     Да и сами себя не забывали, так наугощались, что сутки после отлёживались. А тут пришла пора и к царю идти. Нарядился отставной солдат в игуменовскую одежду и пошёл во дворец.
     Спрашивает Пётр:
     --- Ну как, отгадал загадки?
     --- Отгадал, ваше величество.
     --- Сколько звёзд насчитал на небе? - спрашивает царь.
     --- Семьсот сорок две тысячи четыреста восемьдесят девять звёзд.
     --- Правду говоришь?
     --- Я, ваше величество, сосчитал правильно, а коли не веришь, сосчитай сам, проверь.
     Пётр усмехнулся и спрашивает:
     --- Ну ладно, звёзды ты сосчитал правильно. А вот скажи: велика ли земная глубина?
     --- Земная глубина крепко велика.
     --- А как ты узнал?
     --- Да вот мой батюшка ушёл в землю, скоро будет тому тридцать лет, и до сей поры назад не воротился, значит, крепко велика земная глубина.
     Пётр опять усмехнулся:
     --- Ну, а теперь скажи, о чём я думаю? Что у меня, у царя, на уме?
     --- Ты, государь, сейчас думаешь: «Молодец этот игумен! Как он ловко сумел на все мои загадки ответ дать!»
     Расхохотался Пётр, подмигнул:
     --- Твоя правда! Молодец ты, игумен, на всё сумел ответить!
     А отставной солдат на это:
     --- Вот тут-то, ты и дал маху, государь.
     Удивился Пётр:
     --- Как так? О какой промашке ты говоришь?
     --- А вот как: принял ты меня, своего отставного солдата, за игумена.
     Посуровел Пётр лицом, стал расспрашивать и узнал, кто ему ответ держал. Солдат всю правду рассказал. Пётр ухватился за бока, долго смеялся, он смешливый был, и тут же велел солдата наградить, а монахов вместе с игуменом приказал на тяжелые работы послать.
+++++++++++++++++++

Про Петра. Находчивый солдат!!
==============
     Царю Петру хотелось самому до всего дознаться. Переоденется он иной раз в простое платье и пойдет по городу: слушает людскую молву и сам в разговоры вступает.
     Вот как-то раз зашёл он таким манером в трактир. А день был праздничный. Народу в трактире много набралось. Сидят по трое, по четверо, и кто о чём разговоры ведут. Огляделся Пётр и подсел к крайнему столику, а за столом солдат сидит.
     Пётр спрашивает:
     --- Откуда родом, служивый?
     --- Костромской я, - солдат отвечает.
     Улыбнулся Пётр:
     --- Земляки, значит. Дед мой то-же из костромских.
     --- А по какой части земляк? Чего в городе делаешь?
     --- Мастеровой я, по плотницкой части. Пётр Алексеев зовусь.
     --- Вот-вот, - подхватил солдат, - так я и думал. У нас, у костромских, это первое ремесло. И дед, и родитель, и сам я - тоже плотники. А что, земляк, закажем графинчик?
     Пётр отказывается:
     --- Денег нет. Да и тебе ведь рано утром вставать - служба!
     --- Это ничего, а денег нет - палаш заложим.
     Пётр уговаривает:
     --- Что ты, земляк, выдумал! Палаш заложишь - а вдруг ночью тревога, что станешь делать?
     Смеётся солдат:
     --- Наши офицеры да генерал спят до полудня. Семь раз можно выкупить заклад.
     --- Ну, ты как хочешь, а мне домой пора.
     Поднялся Пётр и ушёл. А солдат палаш заложил, выпил графинчик и с песенками отправился в казарму. Утром, ни свет ни заря, в полку тревога, все кричат:
     --- Царский смотр, царский смотр! Царь приехал в полк!
     Солдат вскочил, амуницию надел, а палаша нет. Что делать? Раздумывать недосуг. Обстругал лучинку, рукоятку сажей зачернили сунул лучинку в ножны.
     А офицеры от малого до большого и сам генерал бегают, суетятся. Царь прошёл по рядам раз, другой, увидал солдата. Приказывает:
     --- Четыре шага вперед!
     Солдат исполнил команду, вышел перед строем.
     --- Покажи, как учат вас строевой службе. Руби меня палашом!
     --- Никак нет, не могу поднять оружие против вашего величества.
     --- Руби - я приказываю!
     Схватился солдат за рукоять и закричал во всю мочь:
     --- Господи, обрати сие грозное оружие в древо!
     Размахнулся и ударил Петра, только щепки полетели. Все солдаты и офицеры ни живы, ни мертвы стоят, а полковой поп молиться стал:
     --- Чудо, чудо бог даровал!
     Подмигнул Пётр солдату и чуть слышно сказал:
     --- Ну, молодец! Люблю этаких. Три дня на гауптвахте посиди, а потом в штурманскую школу ступай.
+++++++++++++++

Про Петра. Плач войска по Петру. Московские, казацкие, Петровские. Авенариус. Былина!!
===============
     Ах ты, батюшка светёл месяц!
     Что ты светишь не по-старому,
     Не по-старому и не по-прежнему,
     Не во вей землю святорусскую,
     Что со вечера не до полуночи,
     Со полуночи не до бела-света,
     Все ты прячешься за облака,
     Закрываешься тучей темною?

     Как у нас было на святой Руси,
     В Петербурге, в славном городе,
     Во соборе Петропавловеком,
     Что у правого у крылоса,
     У гробницы государевой,
     Молодой сержант на часах стоял;
     Признобил он резвы ноженьки
     Что по самые сапоженьки,
     Белы рученьки по сами костеньки.

     Стоючи, он призадумался,
     Призадумавшись, слёзно плакать стал.
     И он плачет, что реки, льется,
     Возрыдает, что ключи шумят,
     Сам штыком-то бьёт об мать сыру-землю:
     „Подымитесь, ветры буйные,
     Разнесите снеги белые,
     Своротите белъ-горючь камень!

     Расступися, мать сыра-земля,
     Ты раскройся, гробова доска,
     Распахнися, золота, парча!

     Встань-проснися, православный царь,
     Православный царь Пётр Алексеевич!
     Посмотри, сударь, на свою гвардию,
     Что на гвардию, да на всю армш.

     Все полки уж во строю стоят,
     Все полковнички при своих полках,
     Подполковнички на своих местах,
     Все майорушки на добрых конях,
     Капитаны перед ротами,
     Офицеры перед взводами,
     А и прапорщики под знамёнами:
     Дожидают они полковничка,
     Что полковничка Преображенского,
     Капитана бомбардирского"
++++++++++++++++++

Про Петра. Солдат и разбойники!!
=================
Было это или не было - поди знай, а как слышал, так и рассказываю.
     Охотился как-то раз царь Пётр Первый, погнался за красным зверем, да и заблудился.
     Вправо повернет - лес; влево поедет - лес; куда ни повернёт - везде лес стеной стоит. Деревья вершинами в небо упираются.
     Кружил, кружил, в рожок играл - никто не отзывается. Должно стать, далеко от своих охотников отбился.
     День к вечеру, а дороги нет как нет. Конь притомился, и самому отдохнуть захотелось. Только спешился, как услыхал - неподалеку кто-то песню поёт.
     Вскочил на коня, поехал на голос и скоро выбрался на неширокую дорогу.
     У обочины на камне солдат сидит и заунывную песню поёт.
     --- Здравствуй, служба!
     --- Здорово, - солдат отвечает.
     --- Откуда, куда, зачем? - спрашивает Пётр.
     --- Из отпуска, в полк, службу править. А ты кто будешь?
     --- Зовусь Петром, гнался вот за красным зверем да сбился с пути, а теперь хорошо бы в город попасть.
     --- Ну, ладно, - солдат говорит, - надо нам с тобой, друг, ночлег искать. До города и в день отсюда не добраться, а через час ведь совсем стемнеет. Стой тут, а я полезу на дерево, что повыше, погляжу, нет ли где поблизости жилья.
     Влез солдат на самую вершину и крикнул:
     --- Тут влево, недалеко отсюда, дым вьётся и, слышно, собака пролаяла.
     Спустился и повел Петра в ту сторону, где дым виден. Пробираются напрямик, разговаривают. Пётр про службу спрашивает да про войну со шведами.
     Солдат рассказывает:
     --- Солдатская доля - не своя воля. На войне-то всяко приходится: и жар донимает, и ветер обдувает, и дождём мочит, и ржа сердце точит. Офицеры да генералы, а особливо из чужеземцев, нашего брата, русского солдата, и за человека не считают, бьют батожьём без разбору: правого и виноватого. Коли бы солдатская воля да орудий и припасов поболе, давно бы шведа одолели. А так что: тянется война, конца-краю не видно. Вот солдаты скучают: иному хочется отца с матерью повидать, иной о жене молодой тужит, а иной скажет: «Хорошо бы царя повидать, все ему солдатские думы бы и рассказать».
     --- А ты-то царя видал? - Пётр спрашивает.
     --- Нет, не привелось, а слышал будто он нашим братом, солдатом, не гнушается. Справедливый, говорят, ну и крутенёк: за провинность и генерала палкой отлупит, как рассказывают.
     Так они идут и идут и скоро вышли на широкую прогалину. Перед ними высокая, большая пятистенная изба, крепким забором обнесена. Постучали - ответу нет, только собаки лай подняли.
     Перемахнул солдат через забор, а на него два страшенных пса накинулись. Солдат саблю выхватил и зарубил собак. Потом ворота отпер:
     --- Заезжай, Петруша; хоть и не по сердцу жильё, а всё от ночи ухоронимся, да и харчами разжиться не мешает.
     Только поднялись на крыльцо, как навстречу им старуха.
     --- Здравствуй, бабушка, приюти дорожных людей на ночь да дай чего-нибудь поужинать, - солдат говорит.
     --- Нет у меня ничего для вас, и ночевать негде, уходите, откуда пришли.
     --- Коли так, придётся нам, Петруша, самим поглядеть, что тут творится.
     Зашли в горницу, на лавке девушка сидит.
     --- Собери, красавица, поесть, не даром просим, за деньги, - говор солдат.
     Девушка в ответ только мычит да рукой показывает и приветливо улыбается.
     --- Видишь, Петруша, немая на печь да на сундук показывает.
     Открыл солдат заслонку, вытащил из печки жареного гуся; открыл сундук, а там чего-чего нет: и ветчина, и масло, и заедки разные - всяких кушаньев и напитков на двадцать человек достанет. Поужинали, солдат говорит:
     --- Хорошо бы теперь на боковую. Куда эта дверь ведёт? Подавай, бабка, ключ!
     --- Нет у меня ключа, - ворчит старуха.
     Приналег солдат плечом, понатужился - с треском дверь размахнулась. А в той горнице оружие разное: пистолеты, кистени, сабли, кинжалы. Заглянул солдат в горницу, закрыл дверь, сам думает:
     --- Вот оно что, не к добрым людям угодили. По всему видать, хозяева - разбойники.
     А Петру только и сказал:
     --- Тут негде лечь, пойдём на чердак ночевать, там просторнее да и посветлее.
     Разыскал солдат два снопа соломы. Поднялись по приставной лесенке на чердак.
     --- Ты, Петруша, видать, очень крепко умаялся, ложись первый, а я караульным останусь, потом я посплю, а ты покараулишь.
     Пётр только успел лечь - сразу уснул как убитый. А солдат примостился возле люка с саблей наголо. Немного времени прошло - шум, свист послышался. Ворота размахнулись, слышно - трое верховых приехали. Переговариваются:
     --- Куда девку девать?
     --- Запри в чулан покуда, сейчас некогда с ней возиться.
     В ту пору старуха вышла во двор, рассказывает:
     --- Приехали на одном коне двое каких-то, собак зарубили, в горнице хозяйничали как хотели.
     --- Где они?
     --- Спят на чердаке, - старуха отвечает.
     --- Ну и пусть спят, вот поужинаем и управимся с ними - век не проснутся.
     Ушли разбойники в горницу, стали пировать, и скоро все захмелели. Старший саблю взял.
     --- Ну-ка, пойду гостей проведаю.
     Идёт по сеням, слышит - спят, храпят в два голоса на чердаке. Пётр спит, беды-невзгоды не чует, а солдат притворяется: храпит, будто тоже спит; сам весь подобрался, сидит над люком, и сабля занесена. Разбойник безо всякой опаски раз, раз по лесенке - и только высунулся, как солдат отсёк ему голову, словно качан капусты снял. И говорит:
     --- Одним меньше!
     А те два разбойника вино пьют, третьего ждут, дождаться не могут. Поднялся один, кинжал прихватил:
     --- Куда он там запропастился? Наливай, я сейчас ворочусь.
     Идёт по сеням, пошатывается. Слышно, на лесенку вступил... Солдат и этому голову отсёк так же, как первому. Потом таким же манером и с третьим разбойником управился.
     Стала заря заниматься, будит солдат Петра:
     --- Вставай, друг Петруша, вставай! Ты поспал, а я повоевал; пора в путь-дорогу отправляться.
     Проснулся Пётр, стал спускаться вниз, увидал - разбойники валяются:
     --- Чего меня не разбудил, вдвоём-то бы легче справились.
     А солдат и говорит Петру:
     --- Да мне и самому не привыкать стать, со шведами сражался, управлялся, а эта пакость не устрашит. Знаешь поговорку: русский солдат в воде не тонет и в огне не горит.
     В сенях встретила их немая, стала мычать и руками размахивать. Насилу догадались, про что она сказать хочет:
     --- Старуха убежала из дому.
     Потом повела к чулану, на замок показывает и топор солдату подала. Сбил солдат замок, размахнул дверь, а там девушка, писаная красавица, связанная лежит. Развязали, освободили девушку. Немая повела их на двор, указала на каменную плиту, знаками учит:
     --- Подымайте, дескать.
     Плиту подняли, а там ход в подземелье. Спустился солдат в тайник и видит богатства несметные: и серебро, и золото, и бархат, и парча, и каменья самоцветные. Набрал солдат в походный ранец золота, сколько мог унести, набрал и для товарища мешочек золота, выбрался, плиту на прежнее место сдвинул.
     --- Ну, Петруша, станем коней седлать, ехать надо.
     Оседлали четырёх коней, девушек обеих усадили, сами сели и поехали.
     --- Я человек походный, - солдат говорит, - а ты, Петруша, коли не женат, приглядись к девушке-то; красотой не обижена, да и отец у неё богатейший купец, сказывает, приданным наградит.
     Усмехнулся Пётр и ворчит себе под нос:
     --- Там видно будет.
     К вечеру добрались до столицы.
     --- Ну, вот что, служивый, у заставы мы расстанемся. Ты с девушками поезжай вот на такой-то постоялый двор, а я поеду знакомого разыскивать. Как разыщу, так дам тебе знать.
     На том они и расстались. Солдат привёз девушек на постоялый, двор, куда охотник указал. Заказали ужин богатый. И только сели за стол, как вдруг к воротам подкатила карета, шестериком запряжённая. Карету конные солдаты окружают. Впереди офицер едет.
     --- Что такое? - солдат думает. - Уж не проведали ли, что я разбойников порешил да маленько разбойничьими деньгами попользовался?
     В ту пору как раз вошёл офицер и строго так спрашивает сидельца:
     --- Где тут такие-то постояльцы: солдат и с ним две девушки?
     Сиделец дрожит, слова вымолвить не может.
     --- Так и есть, за мной, - смекнул солдат и говорит:
     --- Я век по судам не хаживал и сейчас в полк тороплюсь, недосуг мне, а что до денег, так берите их, прах их возьми, мне на войне только лишний груз таскать.
     --- Ладно, ладно, не разговаривай, - приказывает офицер, - садитесь все трое в карету, там разберутся без нас!
     Сел солдат с девушками в карету. Поехали. Подкатила карета к царскому дворцу. На крыльце генералов видимо-невидимо, и все к одному высокому повертываются, честь отдают, государем называют. А он обличьем всем - ну как есть вылитый вчерашний охотник Петруша. Подозвал царь солдата, говорит ему:
     --- Ну, служивый, здорово! Узнаёшь меня?
     Солдат стал во фрунт, вытянулся, глядит на царя, глазом не сморгнёт. Царь обнял солдата, подмигнул:
     --- Не робей, служба, при мне и чужеземные генералы не посмеют без вины батожьём бить.
     --- Ох, государь, - говорит перепугавшийся солдат, - я ведь с тобой по-простому говорил, а коли что и не так сказал, не вели казнить: лучше я на войне за отечество голову сложу.
     Засмеялся Петр, сказывает:
     --- Ты ведь сам говорил, что царь хоть крутенёк, да только с тем, кто в чём-нибудь провинился, а ты за твои мне услуги и не солдат теперь, а офицер. Будешь ротой командовать, а как шведов разобьем, высватаем тебе ту красавицу, что ты спас от разбойников. Коли у меня все солдаты такие молодцы, как ты, так мы шведов как пить дать разобьем.
     --- Ну что я за молодец, - солдат говорит, - у нас есть орлы, куда мне до них!
     --- А коли так, - смеётся царь, - тогда тебе недолго неженатому ходить: победа не за горами!
     И правда, после Полтавской баталии Пётр произвёл солдата в полковники и сам гулял у него на свадьбе.
     Как-то раз, в присутствии самого царя Петра, заспорили адмирал с генералом, чья одежда лучше?
     Генерал свою одежду хвалит, адмирал, свою.
     --- Моя шуба мороза не боится, буря ей нипочём, пуля её не пробивает! - хвастает генерал.
     --- А моя шуба, -  кричит адмирал, -  такая, что в жару в ней холодно, а в мороз, тепло! Под дождём она не мокнет, а в бою пушечные ядра от неё отскакивают, как орехи!
     Царь Пётр слушал этот спор, слушал, ему смешно стало.
     --- Размахались языками, как саблями, аж искры летят! - сказал он. -  Давайте лучше у солдата спросим: чья одежда лучше, генеральская или адмиральская? Как он скажет, так тому и быть!
     С царём спорить нельзя: адмирал да генерал ему поклонились, дескать, мы согласны.
     --- Солдат, ко мне! - приказал царь Пётр.
     Солдат ружьё на плечо и, чётким шагом к царю.
     --- У кого, скажи, одежда лучше, у генерала или адмирала? - спросил царь. -  Отвечай, не лукавь!
     --- По моему разумению, ваше императорское величество, лучше всех мой солдатский кафтан! - ответил солдат. -  Он ни жары, ни мороза не боится, а ветра и подавно!
     Царь Пётр рассмеялся, а генерал с адмиралом от злости надулись.
     --- Что ж, спор теперь меж вами троими! - сказал царь Пётр. -  Если генерал выиграет, быть ему фельдмаршалом. Если адмирал, то он станет флотом командовать. Если солдат свою правоту докажет, генералом его сделаю, а вас в солдаты разжалую!
     --- А как спор решать будем? - спрашивают адмирал с генералом.
     --- Вот так, -  отвечает царь Пётр, -  сперва попросим братца мороза, чтоб он покруче завернул, а потом его сиятельство солнце, чтоб пожарче грело. Кто стужу да пекло выдержит, тот и спор выиграет! Завтра же поутру и начнём!
     Генерал приехал в свой дворец, сел думу думать, как ему адмирала и солдата одолеть? Позвал верного слугу и приказал:
     --- Вот кошель с золотом, скачи к морозу, поклонись низёхонько его светлости и проси, чтоб завтра меня сильно не морозил. Адмирала же с солдатом пусть в сосульки обратит!
     Слуга взял золото, ускакал.
     --- Раз они оба замёрзнут, то на этом спор и закончится, решил генерал.
     Адмирал к себе во дворец приехал, тоже начал думу думать, как ему в споре верх взять? Позвал верного слугу и приказал:
     --- Скачи к его сиятельству солнцу, передай ему вот этот ларец с камнями самоцветными. Попроси, чтоб оно завтра меня не жарило, а генерала с солдатом в головешки превратило!
     Генеральский гонец побывал у мороза, прискакал назад, успокоил хозяина:
     --- Его светлость за кошель благодарит и обещал просьбу вашего превосходительства исполнить в точности!
     Генерал сразу повеселел, уже фельдмаршалом себя видит! Адмиральский гонец солнцу ларец передал, домой вернулся, доложил:
     --- Его сиятельство вам шлют поклон и вашу просьбу обещали выполнить!
     Адмирал засветился от радости: с завтрашнего дня он командовать флотом будет! А солдат сидел в своей казарме и на своем старом кафтане заплатки ставил да прорехи штопал. Наутро адмирал, генерал и солдат пришли к царю Петру.
     --- С чего начнем? - спросил царь. -  Со стужи или же с жары?
     --- С жары, с жары! - кричит адмирал.
     --- Со стужи, со стужи! - ещё громче кричит генерал.
     --- А мне всё одно! - сказал солдат. -  Любой приказ исполню!
     --- Ладно, пусть будет стужа! Братец мороз, начинай! - приказал царь.
     Едва царь с царицей и со всей своей свитой успел во дворец укрыться, как наступила стужа невиданная. Камни от холода лопаться начали, всё живое в лёд обратилось.
     Адмирал и генерал стоят в шубах на трёх мехах, издали ну прямо как стога сена, не отличишь.
     Солдат кафтан потуже подпоясал, ногами притоптывает, руками себя по бокам хлещет. То присядет, то встанет, то присядет, то встанет. Уши, нос, щеки потрёт, побегает туда-сюда, снова приседать начинает. Потом начал ружейные приёмы выполнять. Сам себе командует:
     --- Коли! Бей! Коли! Бей!
     От солдата такой пар пошёл, словно он только из бани выбрался.
     Чем мороз больше лютовал, тем солдат быстрее бегал. Ничего с ним стужа поделать не могла!
     --- Ну, хватит! - сказал царь Пётр. -  Спасибо тебе, братец мороз! Посмотрим, кто там жив остался!
     Сразу потеплело, снова птицы запели, листва на деревьях зазеленела.
     Вышли царь с царицей и со всей своей свитою из дворца. Глядь: солдат перед генералом навытяжку стоит, а генерал его распекает. За то, что когда солдат ружейные приёмы в стужу делал, то две ошибки допустил, приклад высоко держал и колол неглубоко.
     --- А почему адмирал из своей шубы не вылезает? - спросил царь Пётр.
     --- Не иначе, он там замёрз до смерти, царь-батюшка, -  радостно ответил генерал.
     Подошли к шубе, открыли её, а там вместо адмирала, сосулька в мундире!
     --- Плоха же оказалась его одежда, - сказал царь. -  Но спор ваш не закончен. Теперь посмотрим, как вы жару выдержите!
     --- За что меня обижаете, царь-батюшка? - взмолился генерал. -  Ведь я с адмиралом спорил, а не с солдатом. Свой спор я выиграл, а с солдатом мне невозможно на равной ноге быть! Я же генерал!
     --- Если ты настоящий генерал, то чего же тебе бояться? - засмеялся царь Пётр. -  А если солдат у тебя спор выиграет, то какой же ты после этого будешь генерал? Солнце, ваше сиятельство, начинай!
     Едва царь с царицей и со всей своей свитой укрылись во дворце, как началась жара небывалая. Всё кругом почернело. Ручьи и реки высохли, в облака обратились. Медведи в лесах дремучих шкуры с себя посбрасывали.
     Генерал язык высунул, глаза выкатил, ни вдохнуть, ни выдохнуть не может. А солдат как ни в чём не бывало туда-сюда ходит, ружьишком поигрывает.
     Солнце ещё пуще печёт изо всех сил. Генерал уже усыхать начал, сморщился, почернел.
     --- Эх, солнце, -  сказал солдат и усы подкрутил, -  ты же русских солдат в боях и сраженьях видело! Там уж такое пекло бывало, не чета нынешнему! И ничего, живы остались! Чего же ты зря стараешься? Смотри, само не сгори!
     Видно, солнцу и самому уже невтерпёж стало, жара начала спадать.
     Вышли царь с царицей и со всей своей свитой из дворца. Глядь: солдат как ни в чем не бывало, туда-сюда ходит, ружьишком поигрывает. А в генеральском мундире, головешка.
     --- Значит, и генеральская одежда никуда не годится! - сказал Пётр. -  Всех победил солдатский кафтан! Быть тебе, солдат, отныне генералом!
     --- А может генерал ходить в солдатском кафтане? - спросил солдат.
     --- Нет, это непорядок! - ответил царь Пётр.
     --- Но ежели генеральский мундир хуже солдатского кафтана, так зачем же мне добро на худо менять? - усмехнулся солдат. -  Нет, уж лучше я так солдатом и останусь. А можете вы одну просьбу мою исполнить, ваше императорское величество?
     --- Если смогу, исполню. Говори.
     --- Просьба такая: чтоб я, до конца дней моих, никому, кроме Вас, царь-государь, чести не отдавал, ни генералам, ни адмиралам, ни фельдмаршалам!
     Царь Пётр весело оглядел свою свиту, князей, графов, генералов, адмиралов, и сказал:
     --- Хоть это и не положено, но ладно, пусть будет по-твоему! Можешь генералам и адмиралам чести не отдавать, ты их в честном споре победил. А вот фельдмаршалов изволь приветствовать, как-то воинский устав предписывает!
     Царь рассмеялся и промолвил:
     --- Но если будет случай, и ты, солдат, у фельдмаршала какой-нибудь спор выиграешь, тогда другое дело!
+++++++++++++++++

Про покойников. Кикимору берут с болота. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Девицу одну просватали, так ей посадили кикимору, у неё живот вырос. Она, когда умирать стала, кикимора у неё изнутри заговорила прямо человеческим голосом, за что туда посажена была.
     Когда девица умерла, то ничего и никакого живота у ней не стало. И стекло в форточке выбило в избе.
     Это берут с наговором с болота. Может быть и икру лягушачью подкладывают, из неё кикимора вырастает. На три года девице была посажена кикимора.
     Когда кикимора пить хотела, так человеческим голосом говорила, что попить ей надо, прямо из живота, а девица и рта не открывает.
     Её сестра, когда за своего Колю вышла, то ей тоже кой-чего кинули. Ходила она с животом долго, голова болела. К ведунье одной пошла, она уже про то всё знает, как мысли читает.
     Посадила она сестру эту под матицу у печи, голову обмерила, воды зачерпнула, за ворот вылила. Да на живот холодной воды, так у неё живот прямо ходуном заходил, словно там кто сидел. Потом на картах раскинула, получилось у неё на двух дам одного мужика вытащила. Потом ведунья как словно с кем-то разговаривала, а сестре этой так говорит:
     — Ты через порог переступила, а там мышь была. За то её положили, что ты стала с парнем ходить.
     А она не знала, что он с девкой не по-хорошему ходил, Коля-то её. Она потом говорила:
     — Я бы его за десять вёрст стороной обошла.
     Откупила её ведунья, ушла кикимора. Сестра эта даже ничего не почувствовала.
***************
     А от кого откупила, так и не сказала, кто это двух сестёр под заговор подвёл.
+++++++++++++++++++
.....
Про покойников. Один мужик бабу свою схоронил. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Один мужик бабу свою схоронил и всё жалел, что она во сне к нему не приходит.
     Всё говорил:
     — Хоть бы показалась она. Пойду на кресты в двенадцать часов, там хоть постою, может выйдет.
     А у нас одна дорога туда, а рядом с крестами лес. Пошёл мужик туда, стоит там. Ветер задул, снег пошёл. Вдруг из леса выходит женщина высокая такая, вылитая евонная жена. Да одета ещё в то, в чём мужик хоронил-то её.
     Идёт ему навстречу и говорит:
     — Ты хотел меня видеть? Я пришла.
     Подходит к нему и всё хочет поцеловать, а потом щекотать его стала. Мужик перепугался, жарко ему стало.
     Он давай с себя скидывать всё, а она от него не отстаёт. Еле вырвался. Прилетел в одной рубашке в деревню. Оглянулся, когда домой бежал, а сзади вроде яма и земли нет.
     Божился потом, что приходила она. Говорит, мол, пойдите посмотрите следы. Да только один евонный след был, её следу не было.
     Вот ведь поманило как человека-то!
***************
     Только как снег сошёл, то говорят видели следы копытные в земле у кладбища, только не коровьи, а похожие и двуногие.
++++++++++++++++++++
.....
Про покойников. У нас вот дядя. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     У нас вот дядя был. Порчу ему пустили.
     Приехал венчаться. А церковь была обнесена оградой, надо было через царские ворота ехать, так это называлось у нас при венчании.
     А дружка не догадался посмотреть, всё ли в порядке, а там была чересседельница расстелена у ворот. Когда ехали, не убрали её. Кто-то, видно, подшутил нехорошо. А черезседельник в царских воротах, это порчу кто наводит.
     Вот он женился и заболел, и заболел, и заболел. Все у него изболело. А ведь это кто-то сделал и смотрит.
     На Долматове деревня есть, в Октябре. Там знахари были крепкие мужики. Поехали туда спознать, что это такое с дядькой. Один мужик сказал, что знает, что за дело, Суслонов у него фамилия была.
     Сделал ему, слечил его. Приехал к дядьке, вывел из дядьки нашего ящерицу прямо из живота. Напоил травой своей. Дядька блевал да блевал, да и выблевал ящерицу.
     Суслонов сказал, что надо было её сожегчи. А тётка не слышала, вынесла на улицу, да и выплеснула. Ящерица снова ушла в дядьку заговорённого. Вот чего не знали! Он опять заболел, опять ему в животе спокою не стало.
     Опять к этому же мужику Суслонову пошли. Он приехал, сделал, сказал:
     — Больше не выплескивайте на улицу, а вот на жар в печь кладите её. В печи натопите больше жару и туда бросьте её.
     Бросили в печку её, как из ружья она сторкала там! И больше всё, не зашла она в дядьку.
***************
     Он это сам про себя рассказывал. Я всё запомнил. Потом узнал, что его любила другая женщина. Да вот не простила ему. Говорили и другое, что тётку мою парень полюбил, а его сестра неродная хотела дядьку моего спровадить на тот свет, чтобы парень на тётке моей женился.
+++++++++++++++++++++++++
.....
Про помещика. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жил-был помещик. У него земля была до того бедна, что чего бы ни посеял помещик, ничего она не родила. Загоревал совсем он, а что делать, чтобы земля богатые урожаи давала, не знает.
     Прослышал помещик про то, что землю надо подкармливать навозом. Вот и велел он тогда всем крестьянам собирать навоз и вывозить к себе на поле, где будет пшеница посеяна.
     Крестьяне несколько дней и ночей не спали, вывозили навоз на помещичий участок. Посеяли пшеницу. Выросла она на удивление всем! Радуется, не нарадуется помещик. Колос у пшеницы так и клонится к земле, больно увесистая пшеничка.
     Вот пришло время её убирать. Приказал помещик приказчику:
     — А ну-ка объехай поле, посмотри, как пшеничка там. Не пора ли её убирать.
     Поехал приказчик в поле. Видит, что дети и старики голодные сидят. Жалко стало приказчику детей и стариков.
     Едет он и думает о том, какую бы хитрость предпринять, чтобы пшеница бедным послужила.
     Насыпал он в баночку навоза, а сверху пшеницы.
     Приезжает к помещику. Помещик спросил про пшеничку, а приказчик отвечает:
     — Да, уродилась пшеничка на славу. Как ни в кои года! Да вот навозом припахивает.
     Понюхал помещик пшеницу в баночке, а она и впрямь навозом воняет. Велел он отдать её крестьянам. А крестьяне в этот год раз за всю жизнь досыта наелись и хвалили умного приказчика.
++++++++++++++++++++
.....
Про попа и про корову. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     В одну церковь люди мало стали ходить. Никакого дохода нет служащим. Вот поп и решил поправить дела.
     Собрались дьякон с дьячком и угнали у одной вдовы корову с маленьким телёночком, поп так приказал. Угнали, да и спрятали в алтаре.
     Вдова плачет, убивается, детей без коровы кормить нечем. Ищут корову, и нигде не найдут.
     А поп подговорил одну старушку, чтобы она сходила к вдове и посоветовала ей молебен отслужить, может, и найдётся корова.
     Старушка сказала вдове это, та согласилась. Взяла последний кусок холста и пришла в церковь. Начался молебен. Дьякон, думая, что поп, как всегда его обманет и не поделится стал басом своим петь:
     — Вдовушка, вдовушка, в алтаре твоя коровушка и телёноче-е-к!
     А из-за дьякона и дьячок выглядывает.
     Тогда поп из алтаря откликается:
     — Дьякон, дьякон, поменьше звякай! И ты, дьячок, молчок, получишь полотна клочок на подрясничо-о-к.
     Отслужили молебен. Поп с Поподповниками прямо за алтарём стали делиться. А вдова пошла домой. Идёт и горюет. Зашла в комнату, а уже стемнело. Села она на лавку и плачет.
     Вдруг слышит: вроде корова ревёт. Она выскочила, а у порога корова её с телёночком стоит, поп выпустил.
     Вдова обрадовалась, думала, что это молебен помог, всем про это рассказала.
     Теперь у кого бы, что не пропадало, все в церковь шли.
***************
     Когда находилось, а больше не ничто не находилось.
++++++++++++++++++++

Про попа трусливого и мужика хитрого. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Случилось как-то одному мужику ночью идти через кладбище.
     Вдруг слышит мужик: вроде ребёнок плачет. Пошёл мужик на плач и свалился в свежую могилу. Осмотрелся мужик и видит: что-то белое с рогами рядом стоит. Понял мужик, что баран это был. И стал мужик звать людей на помощь.
     А мимо кладбища поп проезжал. Услыхал поп крик и спрашивает:
     — Кто это?
     — Я мужик, - отвечает ему мужик.
     И стал поп помогать мужику выбираться. Спустил один конец вожжей в могилу, а другой привязал к кресту. А мужик, не будь дураком, привязал сначала барана и кричит попу:
     — Тяни!
     Поп потянул и видит, что из могилы голова с рогами вылезает. Испугался, да и свалился сам в могилу.
     Мужик на попа взлез и вылез, да и барашка с собой ещё прихватил.
     Очнулся поп, а он в могиле сидит. Стал звать на помощь. Да только никто в тот день на кладбище не приходил.
     На следующий день пришли люди хоронить в эту могилу, только слышат: стонет там кто-то. Посмотрели и видят: поп сидит еле живой. Вытащили его.
***************
     Хотели прибить его осиновыми кольями, думали, что это чёрт у них на кладбище приблудился, да тут попадья прибежала, попа признала. Отпустили мужики его с миром. Поп хоть и хваткий был, да много за службу не брал, а прибить его, да кого ещё там пришлют.
+++++++++++++++++
.....
Про разбойников. Жил купец с купчихой, и была у их дочка. Сказка!!
===============
     Жил купец с купчихой, и была у них дочка.
     Приехали как-то сваты за дочкой, а то разбойники были. Богатые сваты были, родители оную готовы были отдать.
     А дочка их хотела узнать о сватах, что за люди такие. У ней была собачка знатная. Сваты ушли, дочка собачку пустила по следам, собачка вперёд, она за ней.
     Они шли, да шли, в дремучий лес и пришли. Стоит там хороший дом. Дочка постучалась, выходит старушка.
     — Милая моя, как ты сюда попала? Как мне тебя будет теперь спасти. Здесь живут разбойники, двенадцать человек их. Занимаются таким делом они: только что женятся, да и казнят жён. Я все ж таки думаю тебя спасти. Полезай, моя милая, под кровать, там сундуки, спрячься за сундуки и лежи тихо, не дыши. Покуда они придут, своё дело обделают. А ты лежи, покуда я застучу, я буду кота выпущать. Тогда ты выбегай.
     Они приехали. Привезли себе по барышне. Потом они пили, танцевали там и беседовали. Потом они и говорят:
     — Теперь, братцы, полно нам гулять, надо за дело браться, ; и начинают их рубить, барышень своих.
     Потом их срубили, и от одной барышни рука откатилась с перстнем под кровать, к той девушке, которая под кроватью лежит.
     Она тихонюшко, да тихонюшко прибрала эту руку, в карман себе взяла.
     Стали разбойники укладываться спать и говорят между собой:
     — Нам завтра опять за одной ехать!
     Она думает:
     — Нет, я вам не попадусь!
     Потом, как они уснули крепко, захрапели, тогда старуха разбила горшок, застучала сковородником, кота пошла выпускать, тогда в этот момент эта барышня попешалась тоже за порог бежать.
     Спаслась она, из дома выскочила, побежала дальше, не оглядывавшись до самого своего дома.
     Назавтра приехали за ней женихи эти же самые. А она своим родным рассказала, как с ней было всё и руку с перстнем им показала.
     Их приняли, за стол посадили, как следует, сваты в деревне гости важные. А стража была уже везде приготовлена. Вот девица и говорит:
     — Господа, позвольте вам теперь рассказать мой сон.
     Они говорят:
     — Что это за глупости сны рассказывать? Мы им не верим. Что это за сон у вас, барышня, нам совсем это не нужно.
     А еёные родные говорят:
     — Ну, пожалуйста, пожалуйста, расскажи, дочка!
     Она и стала рассказывать, как она ходила в лес, что там видела, всё про них, как что было.
     Сваты говорят, что это всё не правда, не стоит этому доверять. Тогда она выбросила на стол руку с перстнем.
     Сваты-разбойники вскочили, хотели девицу убить, но тут из другой комнаты охрана выскочила. Разбежались разбойники по углам, кто во двор выскочил прямо через окно, кому куда ближе.
     Но всё-таки их захватили тогда, не удалось никому сбежать. Потом поехали к ним в лес, и там остальных захватили.
     А старушку взяли в семью, она ещё и роды принимала.
++++++++++++++++
.....
Про святого мужика. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Раз, зимой как-то дело было, пошёл мужик в лес дровишек поцыганить, залез на дерево, уселся на сук и стал рубить сук, на котором он сидел. Шёл старик по дороге, подошёл к дереву и говорит:
     — Щас упадёшь ведь, цыган.
     — Не упаду, ; отвечает тот и продолжает рубить.
     Старик постоял-постоял и пошёл себе. А цыган сук срубил и сам вместе с ним упал на земь. Полежал он полежал, стал замерзать, и думает:
     — Видать, тот мужик прав был. Только как он узнал, что я упаду?
     Глядь на дорогу, а на ней крестики отпечатаны, мужик-то в лаптях был.
     — Да ведь тот мужик святой! - подумал цыган. - Пойду, спрошу у него, когда мне помирать.
     И пошёл старика догонять. Догнал его и спрашивает:
     — Скажи, святой старик, когда мне помирать.
     А тот старик посмотрел на него внимательно, сообразил, что с цыганом можно пошутить, и говорит:
     — А ты пощупай место пониже спины: если холодное, то готовься помирать.
     Цыган пощупал, а задница-то у него холодная. А то он час лежал на земле, чуть не замёрз. Схватился цыган, караул, мол, помираю. И стал тут же, на дороге, могилу себе рыть.
     А ехал как раз в это время по дороге барин в коляске. Кони барские испугались цыгана в яме и понесли. Так понесли, что и барина из коляски выкинули. Барин вылетел из коляски, сделал пару шагов и ухнул в канаву. Там свалился прямо на цыгана. Очухался барин, из канавы вылез, отряхнулся и приказал кучеру, чтобы он всыпал цыгану плетей.
     Поджарил кучер задницу цыгану, перцу ему задал. Встал тот, потрогал что у него там было пониже спины, чувствует, что там горячо стало, ажно щиплет, вспомнил про наказ старика святого, что если там горячо, то жить будет, и умирать передумал.
++++++++++++++++++++
.....
Про село Бычок. Воронеж. Реконстр!!
===================
     О происхождении именования села Бычок Петропавловского района Воронежской губернии.
============
     Царь Пётр много езживал по южным краям России. Был он и на Дону, когда готовился к осаде Азова и искал плотников, что могли бы ему флот целый состроить. Искал он и лес строевой для строительства крепостей на Донских прибрежьях. Неутомимый был Господин Земли Русской.
     И вот как-то Царь Пётр, проезживая по южным степям Воронежской губернии, встал в каком-то никому не знамом селе. И там по избам расселилася и его свита.
     А были в то время правила неписанные для хозяев сёл и деревень русских, если таковые были, что коли богатые приезжают в село, то хозяева должны их принять по всем почестям, накормить, напоить, в баньку сводить, и потом спать положить.
     К вечеру, пока Пётр со своими енаралами объезжал местные леса, да искал мастеров, все почести были изготовлены. Свита Петровская воротилась на село, откушали дворяне и пошли баньками баловаться. А им для пользы дела приставили и местных девок, чтобы и спинку потёрли, и кваску мядвяного подали. Но это самое, ни-ни-ни. Люди светские, сами понимаете...
     Утром Пётр вставал, как всегда первым, бояр своих и енаралов подымал плёткой и покрикивал, мол, ну, бычки, стоеросовые, прокоптили свои елдаки, теперь на службу давай. Так и осталося это наименование за селом этим – Бычки.
     Но в анналы исторические дьяки царские записали иную историю, якобы случившуюся здесь, что мол, в селе в стаде были только бычки, а коров разводили в соседних сёлах. Утром Царь Пётр узнал про это, и приказал так и записать село за Бычками.
     Хотя, есть свидетельства, что ещё раньше село это обзывалось как-то подобным образом, поскольку стояло оно на мысу с подводной мелью, уходившей словно елдак бычий в Дон, что называлось у местных бычок. Оттого тут и рыбы, мол, много было, что бычок этот справно работу свою делает.
     Сказывают, что ещё раньше это место арендовали богатые купцы с поселенцами, которых вроде бы назвали Бачами.
     Так вот в совокупности, как это повсеместно бывает на Руси стародревней, сказочно-легендарной, и сложилось славное именование этого села и места под ним – Бычок.
+++++++++++++++++

     Про серп во времена оные
================
     Небольшой кусочек из русского фольклора. Такого типа сказок больше чем несколько, видно, что здесь фольклор подправлен рукою то ли ходячего монаха, то ли почти образованного городского сказителя. Это пока ещё не литературный пересказ того, что мы имеем в примерах Пушкина и Лермонтова. Считается в учёном мире фольклорным стилем, хоть и с ухмылкой.
*************
     Шёл как-то по своим делам прохожий, досужий очень по своей наблюдательности. И вот, продолжая свой путь, случилось ему идти через поле, где женщины рожь не серпами, а зубами отгрызают солому.
     Он весьма удивлялся глупости народа и, проходя их, по обыкновению сказал им:
     — Бог на помощь вам, добрые люди.
     — Спасибо тебе, прохожий.
     Сожалея о них, постоял он несколько и поглядел. Потом, не говоря им ни слова, пошёл в кузницу и велел кузнецу, чтобы он сковал серп.
     Кузнец, услыша сие, пришёл в изумление и спрашивал прохожего, что такое за серп. Он ему растолковал, и кузнец по научению его сковал серп.
     Прохожий, взяв сие орудие, нужное для жнецов, пошёл на поле, с которого народ сошёл к тому времени в свои домы для обеда.
     Он в сие время нажал довольное количество и, связав сии снопы, заткнул в один из них серп.
     После чего сам ушёл в ближайший лесок и, взлевши на дерево, смотрел, догадается ли кто-нибудь из крестьян, что сие служит в их пользу.
     Вскоре по сем собрался народ на поле и, увидя снопы связанные, закричали:
     — Ах! Сколько червяк какой-то попортил хлеба у нас.
     Один из них казался похитрее и, увидя серп, заткнутый в сноп, сказал:
     — Братцы! Вот ещё и червяк-то здесь.
     Всякий стремглав побежал в свой дом – кто за шестами, кто за баграми, кто за верёвками и, пришед опять в поле, не осмеливались приблизиться к снопу, опасаясь, чтобы червяк не переел их самих.
     Разумные крестьяне начали сперва серп потрогивать шестами и баграми, желая его отдёрнуть от снопа, напоследок закинули мёртвую петлю, и удалось-таки им оною зацепить за серп.
     Потом несколько человек, ухватясь за верёвку, тащили червяка сего к реке топить.
     Серп же, будучи сам по себе лёгок, от скорого тащения крестьян то вскакивал, то зацеплялся за кочки, они же удивлялись сему и переговаривали между собою, что червяк мечется на них, чтобы в них вцепиться.
     Наконец, по несчастию их как-то серп вскочил на шею одному мужику и зацепился.
     Крестьяне, желая пособить сему горю, чтобы червяк не заел мужика, сильно верёвкою тянули серп, которым наконец и перерезали шею бедному крестьянину.
     Прохожий, сидя на дереве, взирал на безумие сих поселян с крайним соболезнованием, что люди оказывается гораздо глупее на свете есть его сестры, коя вчерашнего дня плакала на берегу по своему Николеньке, сыну, который пошёл к бабушке с того берега на этот по мосточку, с него упавши в речку, и потонувши в ней.
     При этом не беря во внимание, что она ещё не вышла взамуж, ещё не переехала в тую деревне, что располагалась на тоем берегу, что ещё не родила Николеньку, сына, что мосточка ещё не было, а была лодка перевозная. Её только сосватали за парня с другого берега, а выйдет потом она за другого, с этого берега.
     Между тем мужики мнимого своего червяка благополучно притащили к реке и, бросили между собою жребий, кому достанется переплыть с верёвкою на другой берег, чтобы там оставить этого мерзавца червяка.
     Тот, кому рок жребия достался, от сего не ушёл, коего избрали переезжать на другой берег, посадили его на бревно, но как бревно начало волнами туда и сюда качаться, то они, опасаясь, чтобы не утонул у них парень, сдогадались, что делать надобно, то они взяли верёвку и опутали оною ему ноги, потом толкнули от берега.
     Лишь только он отплыл на бревне несколько от берега, то вдруг и перевернулся, почему ноги одне только торчали кверху.
     Стоявшие же на берегу не могли догадаться, что их парень утонул, и закричали на него:
     — Как, брат, тебе не стыдно, что ты бережёшься обмочить ноги, хотя бы несколько и обмочил онучи, то мог бы их высушить дома.
     Но крестьянин, не внемля их выговорам, пошёл как ключ ко дну и, плывя с бревном, втащил за собою и серп.
     Крестьяне радовались, что утопили червяка, а того приметить не могли, что погубили двух крестьян.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про солдата. Пермь. Рекон. Сказка!!
     Это на самом деле реконструкция сказки. Текст был утрачен, остался только сюжет вкратце. Можно было попробовать восстановить лексику, но есть сомнения, что это сказка родилась именно в Перми.
     Историки по сказкам сообщают, что этот сюжет записан был где-то в Пермском сказочном районе. Хотя таких историй было много больше в других местах. Видать какой-нибудь захожалый калика оставил эту историю в какой-то деревушке в Перми в плату за ночлег, да полушку каши просяной. А дед с девятого кирпича печи её запомнил и рассказывал на ночь какому-то, приблудившемуся на ночь, собирателю сказок.
     По всему сказка приблудилась в Перми недавно и обросла характерной для этого сказочного края фразеологией.
****************
         Был генерал в одном государстве. Он много воевал, имел множество наград, был не беден и жил он там как на ровном месте. По чину был чуть ли не княжеского достоинства.
     Была у него дочка, уже на выданье. Пришло время и надумал генерал выдавать её замуж. Стали зазывать сватов. Многие приезжали, привозили подарки, да только получали от ворот поворот по одной простой причине. Уж очень привередлива была генеральская дочка к женихам. Не любила она неряшливых, хоть и богатых, хоть и в чинах. Вся в отца уродилась. Тот в своей походной жизни приучился к простой чистоте.
     Одним словом, ездили, ездили сваты да женихи и вот уж никого не осталося. Только заезжий из соседнего королевства дворянин остался. Он хоть и дворянин был, да был беден, и не имел денег на содержание прислуги, сам себя обслуживал, так что и готовил себе еду, и сапоги чистил себе сам, отчего другие дворяне над ним надсмехались.
     Как раз в это время прибыл в город, где жил генерал с дочкой, солдат, отслуживший положенный срок на царской службе.
     Узнал он про сватовство, что устроил генерал для своей дочки, да и решил попытать счастья. Чем Бог не шутит?
     Явился он как положено пред генералом, хоть и не в новом обмундировании, но в чистом, сапоги до блеска начищены, ордена, одним словом, при параде.
     Посмотрел на солдата генерал, подумал, что и сам с солдата начинал, знакома ему была солдатская судьба, а в чистоплотности с солдатом никому не сравняться. Вот он и решил устроить состязание между заезжим дворянином и солдатом.
     Но куда уж там дворянину в этом деле с солдатом сравняться. Что не зададут им выполнить дочка с генералом, у солдата всё складнее получается.
     Выиграл солдат и в этой баталии, скоро и повенчали солдата с генеральской дочкой.
     А когда приодели солдата, да поехали в церковь на венчание, то весь город высыпал на улицу. Только и толковали кумушки:
     -- Где же это невеста себе такого справного жениха выискала. Настоящий охвицер-дворянин. У нас в городе отродясь таких красавцев не было. Не иначе, как выписали с инного царства-королевства. Видный-то какой.
     Вот так оно и случилось у солдата.
+++++++++++++++++++++++

Про Соломона. Царя-то назвать я не могу, какой был царь. Сказка!!
===============
     Царя-то назвать, не знамо какой был царь, кто его знает. Только царица его пригуливала с чужими мужьями.
     Пришло время, родила она сына неизвестно от кого и понесла его подкинуть кузнецу. Зарыла ребёнка в омёт в солому на гумне и ушла.
     Кузнец утром приходит за соломой. Стал теребить солому вилами, а он и кричит:
     — Кузнец, тихонько, глаз мне выткнешь!
     Кузнец думает:
     — Кто это кричит, голосует?
     Он опять ткнул вилами. Тот опять кричит:
     — Тихонько, глаз выткнешь!
     Третий раз задел и его вытащил из соломы.
     — А, ; говорит кузнец, ; тут вон что, оказывается!
     Он взял этого ребёнка и отнёс домой. А был у него свой сын. Новому сыну нарекли имя Соломон. В соломе найден, так Соломоном и звали. Вот так возрастали они оба.
     Стал возрастать этот Соломон. Достиг годов до семи, стал ходить на улицу с ребятами. И стал ребят учить, да всё по-военному: Расставлять в шеренгу и командовать маршировку им.
     Но дюже сильный был, не по годам. Кому руку сломает, кому голову свернёт. Как-то раз играют они в царей, ребята и говорят:
     — Я буду царь.
     Другой говорит:
     — Я буду царь.
     Соломон тогда и говорит им:
     — Вот давайте так поступим, кто лягушек в озере уймёт кричать, тот будет царь.
     Встали всё шеренгой. Говорит им Соломон:
     — Ну, теперь кричите с краю и до краю, чтобы лягушкам молчать, приказывайте им.
     Все прокричали, лягушки не слушают, своё квакают. До него очередь дошла, он закричал, и тут лягушки все и замолчали.
     — Вот, ; говорит Соломон, ; вы не хотите меня слушать. В озере лягушки, и те меня слушают.
     Стали на Соломона жаловаться родители, что безобразничает и всякие дела нечеловеческие делает, дошли жалобы до царя. Задумался царь и говорит:
     — Что это за мальчик такой необычный. Постой-ка, это человек не простой. Похоже, что это сын мой.
     Решил царь испытать его на его разум, стал ему присылать загадки.
     Послал царь посланника к кузнецу, тот привёл трёх быков и сказал:
     — Вот, кузнец, прими этих быков, царь приказал, чтобы к такому-то времени накопил ты столько-то масла.
     Кузнец усумнился, что можно это сделать, но сын его Соломошка говорит:
     — Не сумлевайся батенька. Кричи мясников, будем есть их, быков этих.
     Зарезали быков, поклали в кадушку, засолили. Сели есть, едят, да едят. К назначенному времени приходит от царя посланник. Стучит под окошко:
     — Кузнец, ; говорит посланник, ; ты дома?
     — Нету его дома, ; говорит Соломошка.
     — Где он?
     — В бане он. ; Сломошка отвечает.
     — Что он там делает? ; Посланник дивится.
     — Родит, ; Соломон говорит.
     — Что ты, дурак, разве мужики родят?
     Соломон ему и отвечает:
     — А разве быки масло дают?
     Посланник царской ушёл, царю ответ принёс.
     Царь посылает тогда к кузнецу посланника с печёными яйцами, сорок штук яиц было в корзине царской. Приказывает, чтобы вот к такому-то времени из этих яиц цыплят вывести.
     Кузнец опять усумнился, чтобы можно этот приказ царский выполнить. Яйца-то печёные, как из них цыплят высидеть?
     Соломошка тогда и говорит:
     — Съедим их, больше ничего с ними не сделать.
     Ну, ладно, съели эти яйца. Через время приходит посланник царский в назначенное время, узнать, выведены ли цыплята.
     Соломошка и говорит отцу своему:
     — Иди отец к царю в сад, возьми посудку какую-нибудь, горсть проса и вари. Пусти курево по саду, чтобы до слуг царских дух дошёл. Подойдут к тебе, станут спрашивать:
     — Что ты, кузнец, делаешь?
     Ты отвечай:
     — Просо варю.
     — Зачем?
     — На семена.
     — Что ты, дурак, разве варёное просо сеют?
     Ты им ответь:
     — Разве из печёных яиц цыплят выводят?
     Так всё кузнец и сделал. Царь раздумался и отпусти его домой.
     Через несколько время царь присылает слугу, пишет в записке, чтобы кузнец ехал к царю ни пеший, ни конный, ни нагой, ни одетый и встал чтобы ни на улице, ни на дворе.
     Кузнец испужался, как это дело сделать. А Соломошка на то и говорит:
     — Не пужайся отец. Это мы всё устроим. Давай козу.
     Козу привели. Облёк отца Соломошка худым бреднем и говорит:
     — Поезжай на козе: ты ни пеший, ни конный. Стань в воротах: - ни на улице, ни на дворе.
     Видит царь, что все его загадки отгадали, но видит также что это не кузнец отгадывает, а отгадывает сын его.
     Решил он взять сына от кузнеца, но только не может различить, который его сын, который кузнеца. Посылает посланника, тот сообщает, что царь будет в гости в такое-то время.
     Приехал в назначенное время царь в гости с тремя лошадьми: на одной сам и ещё две пригнал порожними.
     Посидели, побеседовали у кузнеца. Поехали кататься. Посажал царь ребят на лошадей и поехали в лес на прогулку. Хочется царю узнать их мнение, сколько в котором ума? Различить по уму чтобы можно было, какой кузнецов сын, какой его сын.
     Поехали. Он оставил при себе одного парня и поехал с ним лесом наперёд, а Соломошка остался сзади.
     Кузнецов сын и говорит:
     — Вот Ваше царское величество, какой удобный лес, дубняк: тут бы устроить кузнецу мастерскую и жечь уголья. Ах, удобно бы было!
     Царь видит, что это не его сын, а кузнецов сын. Потом с этим поехал, с другим, с Соломошкой.
     Приехали в лес, Соломошка и говорит:
     — Вот, Ваше царское величество, кабы здесь была водяная пристань, из этого леса можно было бы корабли строить.
     Царь думает:
     — Мой сын вот этот.
     Взял царь к себе во дворец Соломошку. Соломошке что-то это дело не понравилось. Пожил он у отца своего царя и пропал без вести. Царь стал его разыскивать и всех спрашивать:
     — Не знаю, куда делся?
     Решил он лить золотую коляску. Кто сможет эту коляску оценить, тот и есть его сын.
     Послал посланников возить коляску по вольному свету, и по городам, и по сёлам, везде чтобы спрашивали:
     — Что эта коляска стоит? Кто может её оценить?
     Где привезут, народу много за ней толпится, всё смотрят, дивятся. Слуги всех спрашивают:
     — Что эта коляска стоит?
     Никто не может оценить. Отвечают:
     — А бог её знает, чего она стоит!
     Возили так возили, везде перебывали, во всех городах и губерниях царства, никто не ценит не оценивает.
     Поехали назад, домой к царю. Проехали там одно село, и тут утром табун выгнали пастухи. Один пастух сидит и ест что-то.
     Они ему показали на коляску золотую и спросили:
     — Чего эта коляска стоит?
     А у него в руках маленький кусочек хлеба остался. Он и говорит:
     — Если урожай хлеба, так она дорого стоит. А если неурожай, так она этого вот кусочка хлеба не стоит.
     Бросил этот кусок в рот и пошёл от них. А был это Соломошка, заметил он, что это его ищут, ушёл он табуна от этого. Ушёл он и пошёл на море, к корабельщикам. Там пристал к ним и с ними по морю плавал, с корабельщиками этими.
     Посланники с золотой коляской поехали к царю. Как приехали, царь их спрашивает:
     — Ну дак что, кто оценил ли коляску?
     — Нет, никто не знает. Говорят: бог знает что она стоит!
     — И никто ничего не сказал? ; Спрашивает царь.
     — Да сказал тут один, в одном месте, пастух сказал, да глупость он сказал, что пастух сказать ещё может, нехорошо и сказывать, что он сказал.
     — Ну, ; говорит царь, ; сказывайте, что он сказал.
     Отвечают посланники:
     — Если урожай хлеба, так она дорого стоит. А если неурожай, так она этого вот кусочка хлеба не стоит.
     — Гоните скорее за ним, это он есть. Он правду сказал, правильный ответ. ; Царь кричит.
     Пригнали посланники на это место, пастуха нет тут, ушёл. Сказали царю. Царь после этого стал раздумчивым, посухатился, приболел и помер.
     Жена его осталась царицей. Жена царевала там.
     Выехала она как-то с друзьями на море на лодке гулять, гуляла по морю. А там корабельщики плавают. И там Соломошка у корабельщиков играет в рожок.
     Разглядела царица Соломушку, понравился ей этот мальчик. Приказывает она корабельщикам:
     — Корабельщики, продайте мне этого молодца!
     Стали торговаться и продали его царице. Соломошка пересел к ней, в её лодку. Погуляли и приехали домой. Соломошка знает, что это мать его, остался, но не говорит, что он сын её.
     Пожил он много ли, мало ли во дворце, и вот мать его зовёт Соломошку с собой на постелю к себе. Лёг он, царица приказала, а он купленный, не откажешься, казнит. Лежит он, и она берёт его руку и кладёт себе на грудь. Потом спрашивает его:
     — Это тут что у меня?
     Он говорит:
     — Это пещера, а я в этой пещере сорок недель проживал.
     Стала она его спрашивать, что он сказал. Он рассказал ей всю свою историю, поняла, что это её сын. Тогда она ему и говорит:
     — Тогда ты есть царь Соломон по закону. Но, хоть ты и хитёр, а насидишься у жены под задом.
     Стал Соломошка царствовать. Много ли, мало ли прошло времени, Соломошка женился, взял жену из иностранного государства.
     Чрез какое-то время мать его померла. Померла мать, схоронил он её, стал поминать мать. И тут пришёл к нему чёрт Вергазулий. Говорит этот Вергазулий:
     — Ты, царь Соломон, и нас, чертей, тоже пригласи на поминки.
     — Приходите, ; Соломон говорит.
     Приглашает Соломон их на поминки. А они как пошли, так их видимо-невидимо их, конца и краю не видать, всех чертей ведёт Вергазулий.
     — Вы, ; говорит Соломон, ; покажите мне конец у вас, сколько вас?
     Вот они показали конец. Говорит им Соломон:
     — Вбирайтесь все ко мне во дворец.
     Вот они во дворец вошли, а Соломон приготовил им громадный чан и говорит:
     — Помещайтесь в этот чан: закуски и напитки вам тут всем вравне будут.
     Они туда и вобрались, в чан этот. Соломошка взял и полотном закрыл чан, потом перекрестил чан, зааминил. А они оттуда кричат:
     — Вот так царь Соломон нас угостил!
     Поставили этот чан в церкви и установилась в России тишина.
     Через несколько времени царь Соломон отъехал в какой-то город: армию посмотреть свою. Жена осталась одна.
     Тут как тут чёрт Вергазулий, один-то остался чертёнок. А зеркалов тогда ещё не было, не умели делать. Этот чертёнок Варгузилий устроил зеркало и идёт с ним к царице, жене Соломона.
     Царица взглянула в зеркало, увидала себя и говорит:
     — Эх, царя нет, а то бы мы тебе дорого дали за это зеркало.
     Вергазулий говорит:
     — Мы и без царя сделаемся. Ты выпусти моих братьев, дак я тебе его и так отдам.
     Спрашивает царица:
     — А как же я их выпущу?
     Чёрт говорит:
     — Ты захворай, тебя будут в церкви приобщать, лечить от хвори, пойдёшь мимо чана, дак дёрни за полотно, они все и вылезут.
     Так всё она и сделала, царица, выпустила чертей, поскакали они из чана, и пошёл шум в церкви, только стёкла затрещали.
     Царица видит, что дело плохо, царь её за это завинит, собралась и уехала к отцу своему в инное государство.
     Царю Соломону, через какое-то время, сказали, что дома нездорово. Пошёл по Рассее этакий шум везде, одна сплошная неприятность. Приехал он домой, жены нет. Жана уехала к отцу. Что тут делать?
     Стал Соломон собираться к тестю за женой, собрал своё войско, конницу. Собрались и поехали. Доехали до города, где тесть жил, поставил Соломон своё войско в скрытном месте, и наказывает своим солдатам:
     — Стойте и ждите до того времени, когда я заиграю в рожок. Первый раз заиграю, берите в руки коней, второй раз заиграю, скачите, третий раз заиграю, палите из пушек.
     Приехал Соломон к тестю, жена его встретила. Встретила и говорит:
     — Э, царь Соломон, мой тятенька на тебя сердитый, он тебя убьёт. Вот ты пока ляг в сундук, я закрою тебя. Я его разговорю.
     Тут и отец её заявился. Она говорит:
     — Белый царь здесь в сундуке. Руби его голову, и не слушай никаких его разговоров, он тебя всё равно заговорит.
     Отец взял саблю, подходит к сундуку, открыл. А Соломон из сундука и говорит:
     — Тесть ты мой возлюбленный, за что ты меня зарубишь как свинью в хлеве. Ты меня побей со славой, собери своё войско. На такой-то горе сделай козлы и приготовь три петли, и вот тут меня повесишь.
     Король этого государства приказал на горе устроить козлы и приготовить три петли. Всё изготовили. На другой день наутро и поехали на эту гору. Тесть со своей женой. Соломон на другой повозке со своей женой.
     Вокруг них войско, конница, тестевы войска. Соломон и говорит своей жене:
     — Жена, я тебе какую загадку загану, отгадаешь? Передние колёса лошадь везёт, задние чёрт несёт!
     Она и кричит:
     — Тятенька, руби ему голову, он нас обманет.
     Тесть говорит:
     — Э, глупая, куда обманет, кругом наше войско.
     Приехали к месту казни, Соломон стал под мочальную петлю и говорит:
     — Тесть мой возлюбленный, прикажи мне поиграть в рожок, в последний раз потешиться!
     — Да, сыграй, потешь и нас.
     А жена опять кричит:
     — Тятенька, руби голову, он нас обманет.
     Отец не слушает её. Соломон сыграл в первый раз на рожке. Кони его армии уже готовы. С мочальной петли стал Соломон на лыковую петлю и говорит:
     — Эх, прикажите ещё раз потешиться рожком!
     Разрешает тесть, сыграл Соломон второй раз, кони его армии уже скачут из засады. А жена кричит:
     — Не слушай Соломона, отец, руби ему голову, он нас обманет.
     Отец её не слушается. Вот Соломон встал на последнюю петлю, на ремённую и говорит:
     — Эх, тесть мой дорогой, дайте в последний раз потешиться рожком!
     В последний раз заиграл, ещё заунывнее, всем вокруг больно интересно слушать, как он играет. Играл он играл, потом спрыгнул с петли и говорит:
     — Тесть, посмотри-ка вокруг, мои голуби твою-то пшеницу всю поклевали!
     Тесть оглянулся. Видит: а войско уж другое стоит. Жена Соломона кричит:
     — Вот тятенька, говорила я тебе, что он нас обманет.
     Соломон тестя повесил в ремённую петлю, тёщу повесил в лубяную, а жену свою продёрнул в мочальную петлю.
     Поехал Соломон со своей войской и с музыкой домой.
++++++++++++++++++++++
.....
Про сороку и рака. Докучные сказки!!
     Стоит над рекой дуб.
     На этом дубу сидит сорока,
     В реку смотрит.
     А рак вылез из воды и лезет.
     Вот он лезет да ползёт,
     Лезет да ползёт.
     А сорока смотрит.
     Вот она смотрит, да смотрит,
     А рак лезет да ползёт.
     И так без конца!
++++++++++++++++++++
.....
Про старушку и бычка. Сказка!!
===============
     Бывала-живала старушка одна-одинёхонька.
     Был у неё бычок. Вздумала старушка к дочери ехать. Вздумала, бычка запрягла и поехала. Едет и приговаривает:
     — Санки маленьки, оглобельки тоненьки, Хомут не свой, поезжай, не стой.
     Бежит бычок. Ехали они ехали, встретился им зайка и говорит:
     — Бабушка, подвези меня.
     — Садись зайка. Одной-то скучно. ; Говорит старушка.
     Опять едет старушка, да и приговаривает:
     — Санки маленьки, оглобельки тоненьки, Хомут не свой, погоняй, не стой.
     Встретился им волк, тоже просится:
     — Бабушка, возьми меня.
     — Садись волчок, не жалко. ; Радуется старушка.
     Опять едет старушка, да и приговаривает:
     — Санки маленьки, оглобельки тоненьки, Хомут не свой, погоняй, не стой.
     Встретилась им лиса и просится:
     — Бабушка, возьми меня с собой.
     — Садись лисонька, пока не тесно. ; Говорит старушка.
     Опять едет она, своё приговаривает:
     — Санки маленьки, оглобельки тоненьки, Хомут не свой, погоняй, не стой.
     Встретился им медведь.
     — Бабушка, возьми меня с собою.
     — Садись Мишенька. Если тележка не развалится.
     Опять едет старушка, опять приговаривает:
     — Санки маленьки, оглобельки тоненьки, Хомут не свой, погоняй, не стой.
     Остановилася, сорвалась завёрточка на колесе. Надо завёрточку сделать. Говорит старушка:
     — Нут-ко, зайка серый, поди-ко, принеси из лесу завёртку.
     Зайко нашёл, принёс в зубах поторчинку сухую.
     — Э-э-э! Какая это завиточка? Поди-ко ты, волчок, принеси завиточку. ; Говорит старушка.
     Волчок пошёл, принёс сосенку.
     — У-у! Какая же это завёрточка? Поди-ко ты, лиса.
     Лиса пошла, бегала, колышек несёт сухой.
     — У-у! Какую же ты принесла завёрточку? Разве это завёрточка? Поди-ка ты, медведушко.
     Медведушко принёс листвяшку маленькую.
     — Какая же это завёрточка? Пойду-ка я сама. Караульте бычка-то.
     Пока старушка ходила, завёрточку искала, звери бычка задрали, съели, мохом набили, на ноги поставили, сами в лес убежали.
     Ходила, ходила старуха, принесла завёрточку. Завёрточку сделала, запрягла, поехала. Упал бычок. Мохом набит.
     — У-у! ; Рассердилась старуха на бычка.
     Санки оставила и пешком пошла к дочери.
***************
     А когда вернулись назад с лошадёнкой, то в саночках нашла она много ягод сладких и дичи свежей. То зайка, лиска, волчок и медведок ей натаскали и на саночки склали.
+++++++++++++++++++
.....
Про сына Ивашечку. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жили-были муж и жена. И был у них единственный сын. И звали они его ласково Ивашечкой.
     Родители знали о существовании злой ведьмы, которая охотилась за Ивашечкой. Она стерегла его в кустах, когда он ловил рыбу на лодке.
     Мать приносила к речке еду своему сыну и звала его на берег ласковым голосом:
    
     Сынку, сынку Ивашечку,
     Приплынь, приплынь до бережку.
     Принесла тебе хлебцы,
     Блинцы, сорочечку беленьку
     И ложечку красненьку.
     Сын приплывал, всегда давая ей много рыбы, завтракал и снова уезжал на лодке.
     Ведьма, сидя в кустах, слушала, слушала и решила обмануть Ивашку и выкрасть его. Подошла она к берегу и запела, как поет мать. Но голос у неё был очень грубый, и Ивашечка не поверил. И крикнул ей:
     — Нет, не обманешь, злая ведьма! Моя матушка мягким голосом зовет меня.
     Ведьма ушла к ковалю и сказала:
     — Коваль, подкуй мне голос, чтобы был он как у Ивашечкиной матери, а то тебя и твоих детей поем.
     Коваль испугался и подковал голос точь-в-точь как у матери Ивашки.
     Пришла ведьма к берегу, позвала Ивашку материным голосом. Он поверил и подплыл. Ведьма схватила его в большой мешок и потащила далеко от дома, в котором жил Ивашка. Принесла и посадила на печь и стала звать свою дочь:
     — Алёнка! Ты где, Алёнка?
     А её не было, она пошла до ковалёнка на погулёнки. К вечеру пришла дочь ведьмы, была она большой и страшной.
     Наутро ведьма приказала дочери истопить печь, изжарить Ивашку. А сама пошла звать гостей.
     Алёнка истопила печь, позвала Ивашку и говорит ему:
     — Садись, Ивашка, на лопату. Я тебя покатаю.
     Ивашка понял, в чём дело, и говорит Алёнке:
     — Да я не умею.
     Положит руку, а не так, поставит ногу, тоже не так. Всё в печку не пролазит.
     — Ну, - говорит Ивашка, - покажи мне как садиться. Я и сделаю по-твоему.
     Алёнка села на лопату, а Ивашка её как раз в печь и всунул. Заслонку заслонил, подпёр лопатой. Жарится Алёнка в печи. Ивашка после того вышел из дома ведьмы. Во дворе росло три больших дуба. Залез он на один и сидит там.
     Пришла ведьма с гостями, съели Алёнку, зажаренную в печи. Проводила она после гостей, легла на траву под дубом и говорит:
     — Покачуся-повалюся, Ивашкиного мясца наелась.
     А Ивашка ей с дуба:
     — Покатися-повалися, Алёнкиного наелась.
     Ведьма глянула на дуб и все поняла. И решила она съесть Ивашку.
     Начала ведьма грызть дуб. Грызла долго, дуб уже шататься начал, да поломала ведьма зубы. Побежала она до коваля, чтобы себе зубы делать. Коваль сделал ей зубы.
     Пока она бегала, Ивашка перелез на другой дуб и стал просить гусей, которые пролетали мимо, чтобы его к отцу и матери отнесли. Но первая стая гусей сказала ему, что пусть вторая стая возьмёт.
     Летит вторая стая. Ивашка стал проситься, а вторая стая сказала:
     — Пусть тебя третья стая возьмёт.
     А ведьма уже второй дуб догрызает. Дуб зашатался уже, да тут попереломались опять у ведьмы зубы. Побежала опять она к ковалю.
     Ивашка же в это время перелез на третий дуб. Тут летит третья стая. Он и просится:
     — Гуси, гуси-лебенята, Возьмите меня на крылата, Понесите меня к батюшке, Понесите меня к матушке. У батюшки всего много: есть что пить-есть, есть в чём ходить, Корыта овса, проса и воды.
     Сжалились над ним гуси, посадили на крылья и понесли к отцу и матери. Прилетели на двор и стали есть и пить воду.
     А Ивашка стал под дверью и слушает, о чём отец с матерью говорят. А они сели ужинать. Мать говорит:
     — Вот тебе, отец, пирожок. Вот мне. Был бы Ивашечка, и ему бы.
     А Ивашка говорит:
     — А мне?
     Родители обрадовались, накормили его и спать уложили. И стали жить втроём.
     А ведьма умерла с такого большого зла.
++++++++++++++++++++
.....
Про сына купца и дочь сапожника. Казаки. Легенда. Сказка!!
===============
     Жил один купец с женой, родился у них сын.
     Время идёт, сын растёт. Пришли годы, сын купеческий, Никита забурлачил. Мать с отцом призвали его к себе и говорят ему:
     — Пора тебе определяться, Никита. Жениться надоть.
     Говорит Никита:
     — Невесту не найду по нраву. Так бы и женился.
     Тогда мать говорит:
     — Сынок, слыхала я, что в такой-то станице у чеботаря есть дочь, сущая красавица. Ты бы поехал да поглядел.
     Собрался Никита в дорогу. Приезжает он в ту станицу, приходит к чеботарю и говорит:
     — Мне надо сто пар сапог сшить, ; сам говорит, а сам на девку глядит. ; Сшить надо к Покрову.
     Чеботарь отвечает:
     — Сапоги немудрено сшить. Задаток нужен.
     Дал Никита задаток, попрощался, поглядел ещё раз на дочку чеботаря и пошёл из хаты. Приезжает домой. Отец, мать спрашивают:
     — Ну что, сынок? Как тебе девица та?
     — Красивая, ; отвечает сын, ; по нраву мне, езжайте сватать.
     Отец с матерью собрались, поехали. Пришли к чеботарю, стучат в ворота:
     — Разрешите в хату войти.
     Из хаты отвечают:
     — Милости просим.
     Вошли они в хату, поглядели, нет ли чужих людей, сели на лавку. Мать Никиты говорит:
     — Слыхали мы от добрых людей, что торгуете вы куницами.
     Чеботарь отвечает:
     — Есть у нас куница красная девица, да она ещё на возрасте.
     Мать Никиты говорит:
     — А у нас для вашей красной девицы княгинюшки есть князь.
     — А где же ваш князь? Мы его не видали и слыхом не слыхали. Надо поглядеть, подумать, с родными посоветоваться. Милости просим, приходите в другой раз, да и жениха приводите.
     Мать отвечает:
     — Он сапоги вам заказывал. И вы его знаете, и он вас знает, и девку глядел, она ему по нраву пришлась.
     — Девку надо тогда спросить, ; говорит чеботарь, ; как она скажет.
     — Я согласна, ; отвечает дочь чеботаря Татьяна, ; только пусть он завтра приедет.
     Помолились родные Богу, сели за стол и пропили девку за Никиту. Потом договорились, когда будут свадьбу играть.
     Наутро Никита приехал к чеботарю, поздоровался. А Татьяна спрашивает его:
     — Никита, какое в руках у тебя есть ремесло. Чем занимаешься?
     — У меня богатство есть. ; Никита отвечает
     — Богатство пройдёт, а ремесло останется, ; отвечает ему Таня. ; Ты хоть научись кошёлки плесть, и то кусок хлеба на чёрный день. Научишься, тогда и свадьбу сыграем.
     Проходит какое-то время, научился Никита плести кошёлки. Приходит он к Тане и говорит:
     — Научился.
     Сыграли свадьбу. Живут Никита с Таней хорошо.
     Отец Никиты торгует разными товарами. И с заморскими купцами знается. Корабли приходят отовсюду. Корабельщики как увидят Таню, не налюбуются:
     — Такая красавица впору и царю.
     А в одном государстве у царя не было жены. Собрал он как-то корабельщиков и говорит им:
     — Вы, корабельщики, в разных странах бываете, много людей видите. Может, нашли бы мне жену, красавицу.
     Главный корабельщик говорит:
     — Вот, царь-батюшка, товары у одного купца брал, а у него есть сын, а у него жена. Такой красивой отродясь не видал.
     — Привези мне её, денег дам тебе много.
     Капитан согласился. Приехал он снова на Дон, привёз товары, продал, другие купил, а сам не отплывает.
     Пришёл воскресный день, вышли все на курагод-хоровод. Пришла и Таня, а Никиты в это время дома не было.
     Капитан заманил Таню на корабль. Показывает ей товары, а в это время матросы подняли якоря, паруса, и корабль побежал по морю.
     Приезжает домой Никита и спрашивает отца, мать:
     — Где жена?
     — Корабельщики увезли.
     Нагрузил Никита корабль добра, поехал в то царство, где жена была. По дороге шторм налетел, корабль разбило, и всё богатство пропало, насилу хоть сам спасся.
     Добрался Никита до чужой земли в чём мать родила. Делать нечего, начал плести кошёлки. Плетёт и продаёт. Получит деньги, на них и живёт.
     В том государстве до Никиты никто кошёлок не плел. Идёт он раз мимо царского дома и кричит:
     — Кому кошёлки? Кому кошёлки?
     Таня узнала голос мужа, глянула в окошко:
     — Да это же Никита!
     Послала она служанку, дала ей золота и сказала:
     — Отдай всё золото, а кошёлку возьми. Скажи мастеру, чтоб завтра в это время ещё принёс.
     Так служанка все и исполнила. На другой день Таня сама вышла. Никита узнал её. Она дала денег и сказала:
     — Найми корабль, чтобы в порту готовый стоял, потом найми дом, созови мир и царя со мною пригласи. Когда хорошо всех угостишь, кричи: У меня пропажа! Спросят тебя, что украдено? Ты скажи, что царь жену украл, да и показывай на меня.
     Собрал Никита гостей. Пришёл и царь с Таней. Гости пьют. Царь выпил три стакана вина и говорит:
     — У меня в государстве нет воров. Если боярин или князь что чужое возьмёт, то смерть ему будет.
     Никита спрашивает:
     — А если царь что возьмёт, отдаст он или нет?
     Царь отвечает:
     — А как же!
     Сидят дальше, гуляют. Никита стал кричать:
     — Люди добрые, а у меня пропажа!
     — Что пропало? ; Люди спрашивают.
     — Жена пропала! ; Никита кричит.
     — Кто украл? ; Спрашивают.
     — Ваш царь украл! ; Никита показывает на Таню.
     Мир взволновался. Все, кто были на пиру, стали кричать:
     — Бери жену! Бери жену!
     Никита взял Таню. Сели они на корабль и поехали домой.
     Хорошо теперь Никита с Таней живут.
     Теперь Таня на курагод-хоровод одна не ходит, а к корабельщикам на корабль и с мужем не заманишь.
***************
     Богачество пропадёт, а ремесло прокормит.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про телёнка. Вятка. Быличка. Сказка!!
===============
     Вот однажды мужик поехал на лошадях домой.
     Он где-то в лесу работал и ехал домой. Едет он едет, и вдруг лошади у него заржали, дальше не идут.
     Он остановился и думает:
     — Что такое?
     А на улице уж совсем темно. Припозднился мужик ехать домой. Выходит с телеги, досмотрел дорогу, а там лежит телёнок с отрубленной головой.
     Не знает мужик, чего делать с этим телёнком? Он взял телёнка, положил его телёнка на сани, под уздцы лошадей взял и давай их понукать.
     Он бьёт бичом этих лошадей, понукает вожжами, кричит, а лошади ни с места, храпят, пена у рта, ни с места и всё тут.
     Поглядел мужик на сани, а у телёнка голова приросла! Ему так стало жутко! А лошади-то ни с места, все изорвались прямо, а с места сдвинуться не могут.
     Тогда давай мужик креститься. Как только он не крестился: и вичкой, и руками крестился, столкал этого телёнка с саней и его давай крестить.
     Тут как раз телёнок как захохочет человеческим голосом. Вскочил, и вдруг это оказался мужчина с рогами и бородой. И побежал он прямо в лес.
     Тут и лошади сорвались с места. Как сорвались, так до самой деревни бежали без передышки, словно не бегали никогда.
***************
     А надо было сразу избавился от этого телёнка. Перекрестить его на дороге надо было бы, он и не смог бы проказить.
     Если бы не стал креститься мужик, дак его окаянный, а это леший был, увёл бы к себе в батраки на 45 лет. Потом отпустил бы его на собственные похороны, потому как лешие не знают, как правильно хоронить.
+++++++++++++++++++++++
.....
Про то, как иерусалимские святые через печь дорогу проложили. Сказка!!
===============
     Жил да был один мужик.
     Занимался извозом, дома редко бывал. А без хозяина, как говорится, и дом, сирота. Вот мужик и нанял себе работника, чтобы тот всю мужскую работу за него делал.
     А жена у того мужика была молодая да игривая баба. Привадила к себе сразу троих: попа, дьякона и дьячка. Вот раз приходит дьячок, стали они гулять, а тут идёт дьякон, и как раз до её хаты. Дьячок закрутился по комнате, просит бабу:
     — Спрячь меня куда-нибудь.
     — Полезайте на печь. ; Говорит баба.
     Завесила она его там полотенцем, потом пустила в дом дьякона. А дьякон пришёл за тем же самым, что и дьячок, за сладеньким. Снова гуляют. Тут откуда ни возьмись и поп идёт. На дворе уже. Кричит дьякон:
     — Куда ты меня спрячешь-то?
     — Лезьте на печь. ; Говорит баба.
     Вот их уже там двое, на печи-то. Погуляли немного и слышат во дворе голос:
     — Гей, стойте вы, проклятые.
     — Это работник с пожни приехал, ; шепчет баба, ; лезьте, батюшка, скорее на печь.
     Вот их уже там трое, на печи-то. Вошёл работник, чует, что нечисто в избе, кто-то есть.
     — Что, тётушка, или приходил кто? ; Спрашивает работник.
     — Ой, ; говорит баба, ; тут такое творится, что и не вымолвить никак, да ещё к ночи.
     — А что такое? ; Работник говорит.
     Поп, дьякон и дьячок испугались, что баба их выдаст, да и давай наутёк. Точно горошины с печи посыпались.
     Дьячок кричит:
     — Благослови, господи, ; да с печи, да в двери.
     Дьякон кричит:
     — Благослови, господь бог наш, ; да за ним.
     Поп за ними следом прямо в двери.
     — Смотри, ; говорит сообразительная баба, ; воистину чудеса! Не иначе как иерусалимские святые дорогу через нашу избу проложили.
     — Да как же они сквозь стенку прошли? ; Ухмыляется батрак.
     — Так то ж святые! ; Закатывает баба глаза. ; Святые, они и во-он в такую щёлочку пролезут.
     — Знаю я эту щёлочку, ; говорит батрак. ; Надо бы забить её хорошенько. А то видишь, какой в избе непорядок. Хозяин приедет, всё одно с меня спросит. Пошли-ка, баба, на печку, я тебе кляпом-то щёлку забью.
     Забил батрак ей щёлку, в которую иерусалимские святые лазили, да так ладно, что и хозяйка довольна вполне осталась. С тех пор попа с дьячком, да дьяконом от дому отвадила.
     Зачем нужны долгогривые, когда дома свой работник есть?
     И звать никого не надо. Плохо только то, что гостинцев не стало.
+++++++++++++++++++++++++
.....
Про Трёхглазку. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жила мачеха.
     У ней было три дочери: Одноглазка, Двуглазка и Триглазка. А у отца была одна красивая дочь Машенька. Она всё делала по хозяйству, была очень трудолюбивая. А мачехины дочери были ленивые, ничего не делали. Всю работу мачеха заставляла выполнять Машеньку. И кричала мачеха на неё каждый день и не знала, как от неё избавиться.
     Один раз заставила мачеха Машеньку стадо пасти. А с собой ей дала вязанку коноплей, чтобы Машенька перепряла всё и помотала в клубки. А за ней присматривать отправила Одноглазку. Машенька пригнала стадо в поле и начала плакать. Столько работы за день она ведь сделать не сможет.
     Подошла к ней рябая коровка и заговорила человечьим голосом:
     — Что ты, Маша, плачешь?
     Маша и отвечает:
     — Как же мне не плакать? Мать дала вязанку коноплей, чтобы я их попряла и в мотки перемотала.
     Коровка говорит:
     — Машенька, не волнуйся. Будет всё сделано. Ты только в одно ушко залезь мне, а в другое вылезь. А одноглазке скажи: усни глазок, она и уснёт.
     Та так и сделала. Оглянулась, а всё у ней перепрядено и смотано в клубки. Гонит Машенька стадо домой, и несёт пряденые мотки.
     Пригнала Машенька стадо домой, мачеха рассердилася и удивилася.
     — Как же это Машка всё успела сделать?
     На другой день мачеха дала две вязанки коноплей перепрясти и смотати. И решила она послать с Машей двуглазку подследить за ней. Маша пришла на поле и плачить.
     Коровка рябенькая подошла и говорит:
     — Не горюй, Маша. Скажи: Усни, глазок, усни, другой. Двуглазка и уснёт.
     Так Маша и сделала, двуглазка уснула, а коровка обратно ей всё сделала.
     Мачеха накричала на двухглазку свою. И на другой день послала триглазку. А Маше дала целую копну конопли перевязать. Машенька обратно сидит в поле плачет.
     Бурёнка рябенькая говорит ей:
     — Не плачь Маша. Скажи: Усни, глазок, усни, другой, усни третий.
     Маша сказала:
     — Усни, глазок, усни, другой.
     А про третий глазок и забыла. Трёхглазка всё увидела и рассказала мачехе. Мачеха решила зарезать коровку. Пришёл отец, а мачеха говорит ему:
     — Давай зарежем корову. Нет от неё пользы. Молока не даёт много.
     Отец отвечает:
     — Что ты, старуха! Корова хорошая. Зачем её резать. Да и материно приданое это?
     Но мачеха заладила своё. Отец и согласился. Машенька плачет, а коровка ей говорит:
     — Не плачь, Маша. Когда меня зарежут, мяса моего не ешь, а все косточки собери, посади в саду и поливай три раза в день.
     Машенька так и сделала. Не ела мяса, да ей его и не давали, сами всё поедали мачеха с дочерьми. Косточки Машенька посадила, три раза поливала, и выросла яблоня на том месте с золотыми яблоками. Ходили мачехины дочки смотреть на яблоню золотую в сад, хотели яблочки рвать, а они им в руки не давалися. А Маша свободно яблочки рвала.
     Один раз ехал мимо дома ихнего молодой купец с охоты, увидел он необыкновенную яблоньку и говорит мачехиным дочкам:
     — Сорвите-ка мне яблочка. Кто сорвёт да мне поднесёт мне золотого того яблочка, тую в жёны себе возьму.
     Стали доставать дочки мачехины, да только веточки сразу все и поднялись, достать нельзя, они не достали. Маша в это время во дворе работала. Грязная ходит. Её замарашкой сестры звали.
     Купец тогда попросил её сорвать яблочко. А сёстры не разрешали. А яблонька сама наклонилась через дочек мачехиных к Маше и дала ей яблочко золотое.
     Купец взял яблочко и подарил ей обручальное кольцо. Сёстры тут же хотели забрать у Маши кольцо, но она положила кольцо на ветку яблони и та поднялась высоко вверх, никак им было его не достать.
     Тогда стали сёстры рубить яблоньку, а она никак не рубится, всё топоры обломались об неё. Пошли сёстры в лавку и купили себе другие кольца. Но у купца кольцо было именное. А сёстры про то не знали. Купец приехал, спросил, кто здесь с его кольцом. Сестриных колец он не признал, а признал только то, что Маша ему подала. Он признал своё кольцо, посадил её в карету и увёз к отцу.
     Там Маша съела золотое яблочко, которое ей яблонька дала и сделалась красы невиданной. Потом была у них свадьба, с вином, с пивом, усами и бородами.
***************
     Жили они хорошо. И по сейчас живут, детей вырастают.
+++++++++++++++
.....
Про Францеля. Пермь. Сказка!!
===============
     Жил у царя Францель.
     Был он необыкновенно красив и за свою красоту получал он двенадцать раз в году из банка столько, сколько он умеет унести. Да только вот был он без хитрости. Сколько не возьмёт он денег, всё его по дороге омманут, то разбойники, то друзья, то целовальник.
     Францелю это сделалось не довольно, стал он у царя проситься:
     — Я желаю ещё по белому свету погулять. Поучиться уму-разуму.
     Царь на то ему сказал:
     — Францель, чем ты ещё недоволен от меня?
     — Ваше Царское Величество пусть и хуже себе получу, а все-таки схожу погуляю по белому свету! Может где раздобуду себе умишко.
     Говорит ему на царь:
     — Если не поглянется тебе Францель чужая сторона, воротись ко мне опять на житьё!
     Францель с царём простился, пошёл трактовою дорогою. Смотрит он, идут впереди два молодца. Он их догнал, с ними поздоровался.
     Молодцы спрашивают его:
     — Куда, молодец, ходил?
     — Я жил у царя и за свою красоту получал двенадцать раз из банка сколько мне влезет. Да только деньги не удерживались у меня, нет в царстве человека, который не разжился на мой счёт. Надо мной уж смеются. Надоело всё это, решил ума набраться, пошёл его искать. А зовут меня Францелем. А что у вас?
     — Да, и мы проживались в протчих городах, получали жалованье большое. Захотелось и нам погулять.
     — Так вот пойдёмте, братцы, все трое: где не найдём ли местечко хорошее?
     Назвались братцами. Своротили они в сторону, не трактовой дорогой. Станцию они прошли порядочную, есть захотели, а у них хлеба ни у которого нет. Францель на то сказал:
     — Я человек хилый, дюжить не могу. Давайте жеребий кинем: которого из нас из троих выпадет есть. С хорошей-то жисти!
     Тряхнули жеребий, а жеребий выпал на Францеля, его выпало съесть. Но братьи говорят:
     — Францель, мы не будем тебя губить: может, из-за твоей красоты и мы будем с тобой хорошо жить? Пойдёмте вперёд!
     Проходят они станцию. У Францеля ноги уже нейдут.
     — Братцы, давайте опять жеребий тряхнём: На кого выпадет, того и съесть?
     Во второй раз поуважили его, бросили, опять на него выпал, на Францеля.
     — Нет, все-таки не будем, хоть под руки тебя поведём! Может быть, где-нибудь селение будет! Все-таки пропитал будет.
     Проходят они третью станцию. Приходят они в такое место, где стоит дом хороший. Отворяют братия ворота, а там и не дом даже, а целый дворец. Заходят во дворец. У поратнего крыльца стоит дежурный и спрашивает:
     — Откуль вы такие? Кто такие молодцы будете?
     Они с ним и не разговаривают: есть захотели шибко. Отворяли двери, заходили в их дом. Нашли белого хлеба и там вари всяческой нашли, начинают есть. Пища была хорошая. Наелись они как требно быть.
     Францель говорит:
     — Нужно выйти из этого дома теперь нам!
     Выходят они во двор, а во дворе изба особенная оказалась. Францель и говорит:
     — Давайте зайдёмте в эту избу, приотдохнёмте маленько!
     Пришли и расположились в этой избе спать. Все уснули, а Францель не спит, не спится ему, словно ждёт чего-то. Не через много время прилетают в этот дом три девицы.
     Дежурный девицам говорит:
     — У нас в доме сегодня похитники: явились к нам три молодца. Из них из троих один был очень красивый.
     Девицы сказали:
     — Где же они теперь?
     — А они вон в той избе спят.
     Девицы:
     — Поди, дежурный, веди их всех сюда: мы спросим, какие-такие они есть люди.
     Дежурный приходит, видит, что Францель не спит и говорит ему:
     — Вас хозяева требуют на совет!
     Разбудил Францель своих товарищей, и пошли все трое к девицам. Приходят все трое, с ними поздоровались. Девицы спрашивают:
     — Откуль вы, молодцы, явились сюда?
     Францель об себе обсказывает:
     — Я был у русского государя, получал двенадцать раз в год из банка, сколь мне угодно взять будет денег, получал за свою красоту. Но захотелось мне по белому свету походить, ума-разума поднабраться и натакался теперь на ваш дом!
     Также и эти молодцы сказали:
     — Он нас пригласил, мы пришли в ваш дом все трое.
     Девицы сказали:
     — Раз уж вы взошли сюда, то теперь зовите нас своими жёнами, а мы вас будем звать мужьями. С нами вместе будете спать, да толь худых речей не выражать! Худые речи кто выразит, тогда мы вас не будем здесь держать, выгоним отсюдова!
     Они и согласились. С тем и записи сделали. Пожили они три года. Через три года сели как-то завтракать, а один из них и говорит:
     — Сёдни моя жена прибудет повечеру, я с ней блуд сотворю.
     Францель на то сказал:
     — Брат, коли ты выразил худые речи, сам и отвечай за это!
     Жёны их прилетели, а потом на моленье пошли. Да только моленье у них не пошло, кто-то нарушил клятву, худое слово сказал. Прибыли они домой. Францелева жена спрашивает:
     — Милый ты мой муж Францель, скажи ты мне: кто мог из вас худые речи выразить?
     Францель сказал:
     — Вот этот брат выразил худые речи
     А по правилу, за худые речи одного отвечали всё. Девицы сказали:
     — Теперь отправляйтесь, куда знаете! Теперь вас не надо нам!
     Францелю жена дала в гостинцы кошелёчек и вторая жена дала кафтанчик своему мужа и сказали так:
     — Вы нам не выразили худые речи, так мы вам дадим волшебные подарки.
     А третья сказала своему мужу:
     — Ты мне худые речи выразил, я тебе ничего не дам, никакого гостинца!
     Гостинцы ихние были дорогие! Распростились братия с ними, отправились. Свей путёй-дорогою. Только вышли на дворец, а большая сестра из них и говорит:
     — Что же, сестра, хотя он выразил худые речи, все-таки с тобой не сделал ничего плохого, подари ты и своему мужу что-то!
     Та выскочила со двора и скричала своему мужу:
     — Вот тебе, муж, получи от меня трость! Не осердись, что я тебе сперва не подарила!
     Вот и пошли все трое дорогой. Захотелось Францелю свой кошелёк узнать, что там есть, он и думает:
     — К чему этот кошелёк?
     Францель приотстал немного, развязал кошелёк, тряхнул его, и повалилось из него серебро. Францель клал в кошелёк и собрать не может, оставил и серебро тут, отправился товарищей нагонять.
     Догонял, догонял и захотелось ему узнать, а был он выдумщик, что там у товарища что за кафтанчик, как он действует?
     — Брат мой, дай-ка мне своего кафтанчику, я что-то приозяб, погреться бы мне.
     Дал братец ему свой кафтан. Францель надел этот кафтанчик, и братья не стали его видеть в этом кафтанчике. А это был кафтанчик-невидимка.
     Францеля стали кричать и глядеть, а Францель идёт среди них и улыбается, что не видят его в этом кафтане.
     Подумал Францель, что воровать можно ходить в нём! Снял Францель кафтан, тогда они его увидели.
     — Ах, мы думали, что ты куда-то от нас ушёл!
     Передал он кафтанчик брату. Захотелось у другого брата трость попросить.
     — Дай-ка мне бадажочек твой, что-то я приустал, поупрусь на него немного!
     Приотстал от них немного, тростью махнул в сторону, и тут вышел полк солдатов, в другую сторону махнул, тут тоже вышел другой полк солдатов. Махнул он тростью кверху, и сразу никого не стало, трость одна в руках у него!
     — Ну, штука хороша! ; Говорит Францель.
     Только он передал трость волшебную братцу своему, как видят они, что едет трактом ямщик. Францель и говорит:
     — Братцы, вы идите этим трактом, а я доеду до города и там вас дождусь!
     Ямщик сверстался, Францель и говорит:
     — Ямщик, вези меня по пути до города, я тебе заплачу за прогоны!
     Ямщик его подсадил, привёз в город. Говорит ямщику Францель:
     — Что тебе ямщик за провоз дать, денег али водки?
     — Мне подай водки!
     Заходит Францель в питейное заведение и говорит целовальнику:
     — Лей четверть!
     Целовальник:
     — Подай деньги сначала!
     Францель живо кошелёк свой развязал, тряхнул, и навалилась целая копна серебра. Целовальник кричит:
     — Довольно, будет, довольно!
     Целовальник налил четверть, денег сколь требно было взял, остальное оставил Францелю.
     — А оставшиеся деньги мне не надо! ; Сказал целовальник.
     Францель кучера скричал:
     — Бери четверть и вот сколь угодно денег бери тут оставшиеся!
     Идёт после этого Францель городом. Доходит до одного дома. Смотрит, а дом этот купцы оценивают, да всё никак оценить не смогут. Два раза приезжали, не смогли оценить. Выезжает в третий раз ценить сам государь.
     Францель и говорит:
     — Ежели вы желаете продать, то я заплачу сколько надо. Я желаю скупить его.
     Царь и говорит ему:
     — Навали до нижних окон вокруг этого дому серебра, тогда дом будет твой и всё, что в нём есть, всё будет твоё!
     Францель был на то согласен. Говорит он:
     — Подайте мне лестницу на крышу залезть!
     Францель залез на крышу, развязал кошелёк свой, тряхнул, и с одного боку навалил серебра. С другого заходит, потом с третьего и с четвёртого. Навалил Францель со всех четырёх сторон, повалилось серебро уже в окна.
     Царь кричит:
     — Довольно, Францель, будет серебра!
     Францель отвечает:
     — Деньги забирайте, дом мой теперь!
     Царь, однако, удивился этому делу, где он столько серебра мог взять? После всего этого дела Францель приказал кучеру запрекчи карету и приказывает:
     — Поезжайте трактом! Попадут вам два молодца трактом, вы везите их сюда!
     Очень кучер скоро карету запрягал, выехал за город, а там сидят два молодца на трактовой дороге, отдыхают. Подъезжает кучер к ним и говорит:
     — Вы Францелевы братцы или нет?
     Отвечают эти молодцы:
     — Францель нам брат!
     — Садитесь в эту повозку. Он дом скупил, велит вам ехать.
     Приезжают братцы в этот дом. Говорит им Францель:
     — Вот братцы, живите теперь со мной вместе! Вот я вам препоручаю дом, будьте вы этому дому хозяева!
     Подходит день воскресный. Францель запряг карету и поехал в монастырь Богу молиться. Приехал, заходит в церковь и встаёт перед царскими дверями, где царь становится.
     Царь приезжает в этот же монастырь со своей дочерью, становится возле Францеля по правую руку, а дочь по левую, а Францеля взяли в серёдки.
     Царская дочь сколько ли Богу ни молилась, сколь на Францеля смотрела. Выходят они из-за обедни, царская дочь Францеля остановила, сказала:
     — Францель, приедь ты в мой сад, я сёдни с тобой облюбиться хочу.
     Францель не отказался и говорит ей:
     — Вот я чаю напьюсь и прибуду!
     Приезжает он домой, чаю напился, лёг, немножко отдохнул, пошёл к царю, а братиям своим сказал:
     — Я сегодня схожу в гости куда и сам не знаю!
     Приходит в царский сад. Царевна в саду сидела, забавлялась чаем, царская дочь. Францель поздоровался с ней, сел с ней рядом на стул. Начинает она его потчевать. Девица и говорит:
     — Францель, где же ты мог взять столько серебра, что вокруг дому навалил?
     На то он ей сказал:
     — Есть у меня кошелёк-самотряшка.
     — Ну-ка, Францель, покажи, я погляжу, какой у тебя кошелёк?
     Францель-то бесхитростный был, подаёт царской дочери. Царская дочь взяла кошелёк и говорит солдатам:
     — Возьмите Францеля, избейте его до той степени, сведите в мой нужник, я на него буду писать и какать!
     Тут сразу Францеля солдаты до той степени добили, что он уж и не шевелится. Взяли под руки, свели его в нужник и заперли там. Не дают ему ни пить, ни есть, и он из параши пропитывается.
     Долго он там просидел, много дней, но сумел наконец выбраться оттуда ночным бытом. Набрал из параши да и заслепил дежурному глаза. Пока тот утирался, смог домой убежать. Приходит домой, обмылся как следует, лёг спать.
     Вот снова воскресный день подходит, приказал Францель кучеру запрягчи лошадь и опять в монастырь Богу молиться поехал. Стал он перед царскими дверями, где царь встаёт.
     Приезжает царь, встаёт по праву руку, а царская дочь по левую. Сколько она Богу ни молилась, на него смотрела, улыбалась, подсмехалась над ним.
     От обедни выходит Францель, и царская дочь за ним идёт. Вышла из Божьего храма и говорит:
     — Францель, погоди! И вы на то не посердитесь, что я посмеялась, сёдни выйдите в сад, я с вами облюбиться теперь хочу.
     Францель отвечает, не отказывается:
     — Чаю понапьюсь и приеду обязательно, Ваша царская милость.
     Чаю он понапился, поотдохнул, брату своему говорит:
     — Дай мне сегодня кафтанчику своего, я схожу в гости в нём!
     Брат ему отвечает:
     — Он висит в комнате, возьми ступай!
     Надел Францель кафтан и отправился к царской дочери в сад. Приходит к царской дочери, садится рядом чайничать. Царская дочь и говорит:
     — Что-то сегодня Францеля долго нет, дождаться не можем!
     Царской дочери он и говорит:
     — Что ты, царская княгиня? Я возле тебя сижу!
     — Как же я тебя, Францель, не вижу?
     — Кафтанчик-невидимка на мне: затем ты меня и не видишь!
     — Ну-ка, Францель, сними с себя, тогда я погляжу!
     Францель снимает с себя кафтан.
     — Дай-ка, Францель, я подержу, что это за кафтанчик такой?
     Подал он царской дочери кафтан, он же бесхитростный был, первая наука царевны ему не в прок пошла. Она берёт его, а солдатам до той степени велела его избить, чтобы он на ногах не стоял, а тогда стащить его в нужник и поставить два сторожа.
     Францеля избили, под руки увели, заперли. С хорошей-то жисти! Францель через неделю уж до той степени изморился, что его не стали уж шибко и караулить, думали, что он кончился.
     Однако он сумел притвориться, выбился из нужника, набрал из параши, заслепил дежурным глаза, да пока они утирались, смог убежать домой. Приходит домой, вымылся как следует, напился, наелся, лёг на отдых спать.
     Поутру братья его спрашивают:
     — Что ты, Францель, где-то долго жил? Мы уж потеряли тебя!
     — Угощался. Где доживу до ночи, там и ночую: знаю, что у меня дома есть кому быть!
     До воскресенья Францель доживает, запряг карету, едет опять в монастырь Богу молиться. Встаёт пред царскими дверями.
     Царь с дочерью приезжает, царь становится по правую руку, а царская дочь по левую, Францель стоит в серёдках.
     Царская дочь сколь Богу ни молилась, всё на него смотрела и усмехалась. Обедня отходит, она за ним опять выходит.
     — Францель, на то не осердись, что я маленько посмеялась! Сёдни непременно прибудь, я непременно облюбиться с тобою хочу.
     Францель не отказался:
     — Царская воля, закон, только чаю понапьюсь, так прибуду непременно!
     Приезжает он домой, чаю понапился, немножко отдохнул, брату и говорит:
     — Братчик, дай-ка мне своей трости, я сегодня по городу погуляю с ней!
     Брат дозволил ему трость взять. Приходит он к царскому саду. Махнул в сторону, вышел полк солдатов.
     Тут приходит царская дочь. Поздоровался он с ней, сел. Она и говорит:
     — Францель, у тебя сегодня что-то сторожа свои поставлены, где же ты мог своё войско взять?
     — Это у меня вот бадажок действует. Если я махну ещё в сторону, ещё полк выйдет. Махну кверху, ничего не будет!
     Царская девица говорит:
     — Дай-ка я, Францель, подержу, что у тебя за бадажочек!
     Протянул ей Францель бадажок волшебный, видно и вторая наука царская ему в прок не пошла, хитрости ещё достаточно не набрался. Царская девица взяла костыль, махнула им кверху, никого слуг этих не стало. Приказала она своим слугам вовсе его убить, снести в овраг, бросить его.
     Долго он пролежал там. Так много, что привилась к его голове древа, выросла большая. На этой древе разные ягоды были.
     Очувствовался Францель и глядит, а над ним дерево высится.
     — Неужели я много годов лежу? На мне уж выросло дерево!
     Достал нижнюю ягоду, съел её и полезли у него рога с головы, горба со спины, хвост сзади, стал вроде подобие дьявола, совсем худым стал. На той дереве были и другие ягоды, сорвал он ещё другого сорта ягоду, съел её и такой сделался молодец, что здрел бы да глядел бы, с очей не спущал бы, стал Францель ещё лучше старого.
     Францель набрал ягод этих двух сортов и пошёл домой. Пришёл, понапился, понаелся, отдохнул. С утра пошёл на рынок, взял окладную себе бороду старичью. Собрался вроде старика, в такую одежду старческую, бороду привесил. Пошёл во дворец. Приходит в царской во дворец и говорит слугам:
     — Я принёс морских ягод из леса, не угодно ли скупить?
     А ягоды были действительно необыкновенны по виду, сочные красивые. Посмотрели слуги, доложили служанке царской дочери:
     — Пришёл старик, принёс заморских ягод. Не угодно ли доложить царской дочери?
     Служанка посмотрела, ягоды ей понравились, рассказала царевне. Приказала тогда царская дочь:
     — Пущай он даст ягоду одну тебе попробовать: я погляжу, что из тебя выйдет.
     Дал Францель хорошую ягоду служанке. Девица съела и стала необыкновенно хороша собой: здрел бы, глядел бы и с очей не спущал бы, очень сделалась хороша. Удивилась царевна, вышла на улицу к старику и говорит:
     — Что же старик твои ягоды стоят?
     — Ягоды стоят мои по сто рублей за ягоду. ; Отвечает Францель.
     Царевна скупила одну ягоду за сто рублей и говорит:
     — Когда самоварчик поставят, чай пить буду и съем.
     После того Францель отправился из дворца домой.
     Царевна села за стол, чаю попила, съела ягоду, так из её головы тут же полезли рога, со спины порос горб, сзади полез хвост, стала она подобием дьяволу.
     Закричали дохтуров. Стали со всех стран дохтура приезжать. Рога спиливали, дак они новые произрастают, лечили всякими лекарствами, горб припекали, холодили, мазали, тёрли, хвост скручивали, а ничего не могут поделать, не стали больше лечить, пусть так останется, а то всё хуже становится.
     Тогда царевна завещание дала:
     — Кто бы меня мог излечить, за того бы и замуж пошла.
     Дали знать по всему городу. Францель узнаёт про завещание царевны, надевает на себя окладную бороду, приходит в царский во дворец, проходит на лицо к царевне и говорит:
     — Что, царская княгиня, какое у тебя завещание, если кто тебя излечит? Я могу тебя вылечить по-старому, ещё лучше будешь и здорова.
     — Если вылечишь ты меня дедушка, хоть и вовсе ты старик, за тебя пойду замуж!
     — Подпишись на это, царевна! ; Говорит Францель. По всему видать, что царские шутки пошли Францелю в науку, стал похитрее в этот раз.
     Подписалась она в присутствии царя. Францель приказал лакею затопить баню. Истопили баню. Францель говорит:
     — Несите её в баню! Я буду в бане лечить её.
     Стали двери и стены выламывать во дворце, чтобы царевну с рогами, горбами и хвостами вынести из дома. Наконец затащили её в баню. Тогда и Францель приходит туда, всех из бани выжил, один с ней остался. Взял он плеть, стал царскую дочь жарить. Стегал и приговаривал:
     — Будешь ли ты на Францеля писить? Не будешь ли над ним надсмехаться? Давай-ка царская княгиня, притащи ты мне Францелев кошелёк, тогда я тебя сейчас вылечу!
     Испугалась царевна и закричала:
     — Слуга, тащите, там в моей спальне под перинами, кошелёчек!
     То кошелёчек получил он, начал её плетью опять жарить:
     — Не будешь ли над Францелем смеяться? Не будешь ли на него страть?
     — Не буду я усмехаться над Францелем никогда!
     — Притащи францелев кафтанчик, тогда я тебя стану лечить!
     Она приказала притащить ему кафтанчик.
     Он в третий раз ещё её плетью прожарил, своё-то отплачивать, как его били.
     — Притащи ты мой костылёк, я окончательно тебя вылечу теперь!
     Притащили ему костыль. Он подавал ей хорошего сорта ягоду. Она съела и стали с неё рога отваливаться, горбы спадать, а хвост скрючиваться. Сделалась красавица, ещё лучше старого.
     Потом он снял с себя окладную бороду и сделался такой же молодец, лучше прежнего.
     Посмотрела царевна на него и приказала:
     — На Францеля переодеть одежду хорошую!
     Снарядился он как следует, явились они тогда в царские палаты.
     Потом сходили в Божий храм, повенчались с ним. Завели пир на весь мир.
     Стал Францель жить у царя во дворце, а братия его названные в богатом доме жить.
***************
     Вот так и научился Францель уму разуму. А царевнам верить всё равно нельзя.
++++++++++++++++++++++++
.....
Про хитрого парня. Крестьянин имел дочь и сына. Сказка!!
===============
     Крестьянин имел дочь и сына.
     Как пришла девка в возраст, стали свататься женихи к ней.
     Девка стала о том больше помышлять, как замуж выйти. Вот как-то пошла на реку платья мыть. Вымыв платье, на берегу села, стала неутешно плакать и выть голосом.
     Услышала её мать с дому, бросила дела и, подошедши к ней, спросила:
     — О чём ты, родимая, плачешь, чего ты, милая, хочешь?
     Умница отвечала:
     — Сударыня матушка, как мне не плакать, сватается за меня Карпушка, а как я выйду за него замуж, порожу сына Иванушку, а он, походя по бережку, упадёт в реку да потонет.
     Мать посчувствовала тут сама несносную печаль, и начала дочери вспомоществовать тем, что неутешно стала с ней и свои слёзы проливать.
     Услышал то старик, старухин муж, подошёл, обеих спросил, о чём они плачут.
     Печальные две умницы сказали старику предыдущее ихнее несчастье. Старик стал также участником сей несносной печали, и начал тоже проливать слёзы, так как их не хватало для полития земли.
     В то время, пришедший с работы сын, увидя, что в доме никого нет, спросил у соседей:
     — Где же мои домашние?
     Отвечали соседи:
     — Поди на реку, все трое неутешно плачут.
     Пришедши к реке, и увидя неусыпную печаль родни своей, сын спросил их:
     — О чём вы плачете?
     Отец с матерью и сестрой, кое-как, перебивая друг друга рассказали ему свою печальную историю, от которой, у кого угодно могло бы выскочить из груди сердце. Сын едва их мог ввести в резон, привёл домой и сказал им:
     — Неужели всё такие дураки, как вы? Живите вы, как хотите, а я пойду искать моего счастья.
     Пришед в небольшой город, увидел изрядный дом, в котором под окном сидит госпожа, бросая хлеб, кормит свинью с поросятами.
     Мужик снял шляпу, госпоже сделал поклон. А госпожа думала, что мужик кланяется свинье с поросятами.
     Мужика спросила:
     — Разве ты, мой друг, свинью мою знаешь, что ей кланяешься?
     Мужик увидел, что госпожа так же глупа, как и его домашние, госпоже этой отвечал:
     — Как, сударыня, мне не знать, она жене моей сестра родная. Я затем к вам и пришёл милости у вас просить, чтоб вы дозволили ей ко мне на несколько времени погостить, и с новорожденными детками.
     Госпожа сказала:
     — Пожалуй, возьми, мой друг, разве она давно с сестрой не видалась?
     Отвечал мужик:
     — Давно, матушка.
     Поклонясь госпоже в землю, погнал свинью с поросятами домой. Пришедши, отцу сказал:
     — Вот, батюшка, тебе свинья с поросятами.
     Спросил отец:
     — Где ты взял?
     Отвечал сын:
     — Бог мне её дал, нашёл в городе госпожу, которая ещё глупее всех вас.
     И начал сказывать им свою историю. А в это время к той госпоже, что свинью к сестре в гости отправила, приехал муж её, почтенный судья из мудрёного приказу, обедать. Жена встретила мужа, поцеловав его.
     — Сказать ли тебе, мой батька, новую премудрость, какой ты ещё ни от кого не слыхивал?
     Сказал муж:
     — Ври, дура, тебе уже давно воля дана.
     Отвечала жена:
     — Ты, хотя мудрым слывёшь и в премудром приказе сидишь, а такой диковинки не слыхал. Приходил ко мне мужик и просил, чтоб я любимую свою свинью с поросятами отпустила к нему погостить. Он женат на её сестре родной.
     Судья, будучи голоден, слышав такой вздор, отправил жену к родителям, сказав вдогонку так:
     — Гори ты огнём со своей свиньёй и с поросятами, поди куда хочешь, а мне ты больше не надобна, я уже от твоей глупости, не дожив века, состарился. Подлинно мне умные люди правду говорили: платье на грядке, а урод на руке. Чему быть, то будет. Как бы кто ни умничал, суженый урод будет у ворот. Богатство полюбится, и ум расступится. Кому повешенному быть, тому не утонуть. Легче сделать из белого чёрное, нежели из чёрного белое. Как бы кто умён ни был, дураку ума подарить нельзя.
++++++++++++++++++
.....
Про худую жену!!
================
     Жилъ-у батюшки и у матушки и въ ободрокушке, жилъ одинокой сынъ. И елъ сладко и работалъ легко. И похотели молодца отецъ-матушка пожанить ёво, да й и во деревенки брали оны очень богатую, и приданаго много. Да человекъ она была худой лицом. Не съ кимъ добру молодцу было нагладитца, и назабавитца.
     И съ того молодецъ въ гульбу пошолъ. И изъ земли въ землю и изъ орды въ орду, и загулялъ молодецъ къ королю въ Литву, и задался ёнъ въ ослужение, и жнлъ-служилъ верой-правдою поры времечки жилъ двенадцать годъ.
     И стосковалось дородно добру молодцю по своей родимой сторонушке. Посмотреть бы на отцовьское помесьице. Тамъ, где поди ж выросла уж зелёная крапивушка.
     И дологая ёнъ королю литовському: Ай же батюшка, король литовський, аще жилъ-служилъ у васъ я верой-правдою, да й неизмеишно, поры времечки двенадцать годъ. И стосковалось мае, дородню добру молодцю по своей родиной по сторонушки. А й посмотреть бы мне на отцёвское помесьице, тамъ, уж где поди выросла зелёная крапивушка!
     И приказалъ король коня седлать, и заседлали молодцу добра коня. Онъ оделся въ одёжицю снарядную. А эта королевна литовськая подходила къ комоду свому ко крущатому, и брала золоту казну безчётную, и подходила къ добру молодцу близёхонько, и полагала ручку праву во глубокъ карманъ его, куда спустила золоту казну безчётную.
     Выходилъ молодецъ на широкъ на дворъ, садился молодецъ на добра коня, и поехалъ молодецъ изъ земли въ землю. И вотъ приезжалъ онъ въ свою деревенку, на тое на отцовськое на помесьице.
     А на томъ отцовськомъ поместыици стоитъ худая, малая хизина, и около этой худой малой хизины ходятъ малые глупые два вьюноша. Становилъ молодецъ добра коня и говорилъ молодецъ таковы слова: Ай же вы, малые, глупые вьюноши, котораго дома вы и коёй семьн? Есь ли у васъ отецъ и матушка?
     Говорили ему малые, глупые вьюношн: Ай же дядюшка ты незнаемой, есь у насъ родчая матушка, а только нетъ у насъ роднаво батюшка.
     А говорилъ молодецъ таковы слова: Где же у васъ родная матушка?»
     Говорили малые, глупые вьюноши: Ай же дядюшка незнаемой, ушла наша матушка на крестьянскую работушку.
     Тутъ дородний добрый молодецъ ждалъ то онъ ту худую лицом жону съ крестьянской работушки. Вот худая-то жона идетъ она съ крестьянской работушки, а во правой руке несётъ косу вострую, а во левой руке несётъ грабли частые, а па плечахъ бедная горюшиця дрова несётъ. Приходила она къ малой, худой хизине.
     Говорилъ молодецъ таковы слова: Ты честная ли вдова, аль жена мужняя?
     Отвечала-то худая лицом жена, да жена умная и многорозумная: И не вдова я есь, и не жена мужняя, а есь я сирота горегоркая.
     Говорилъ молодецъ таковы слова: А знаю я, есть ты жена мужняя!
     Говорить лицом худая жена, жена умная: Почему жъ ты знаешь меня, жену мужнюю?
     Отвечалъ молодецъ: А потому я знаю жону мужнюю, што росли мы съ тобой близко-по-близку, и играли мы съ тобой въ шашки въ шахматы, и во славный въ волен во немецькии тогда съ тобе я часто езды бралъ.
     Говорила-то худая-то жена, жена умная: И жила я веки по-векамъ, и никакой же не слыхала игры шашечной, и нихто съ меня не могъ ездовъ брать.
     И говорить молодецъ таковы слова: Ты худая жена, а жена умная, подходи-тко ты ко мне близёхонько и полагай-ка ручку праву во глубокъ карманъ!
     Худая-то жена, жена умная и многоразуиная, подходила къ добру молодцу близехонько, полагала ручку праву во глубокъ карманъ, и здынула золоту казну безчётную.
     И пошли оне въ худую, малу хизину, и тутъ оны познавалися, и тутъ другомъ с другом человалися, и брали малыихъ, глупыихъ выюношевъ, и стали жити-быти, векъ коротати.
     И тымъ эта былинкп покончилась.
++++++++++++++++++

Про царскую дочь и козлёнка. Казаки. Сказка!!
===============
     Жил дед с бабкой, а детей у них не было.
     Печалится бабка, да всё причитает:
     — Господи, люди детей имеют, а мне бы хоть козлёнка какого Бог послал.
     Время идёт. И вот как-то пошла бабка за щавелем к оврагу, а там козлёнок бекает. Да такой ладненький, словно ангелочек. Привела она его, стали его лелеять и холить. Стал быстренько расти.
     Прошло сколько-то времени, бабка снова печалится:
     — Что же мы будем на старости лет делать? Кто нам глаза прикроет?
     А козлёнок вдруг и говорит по человечьи:
     — Я глаза прикрою вам.
     Дивуется старуха таким речам, радуется. Время идёт, козлёнок растёт себе да растёт. Прошло восемнадцать годов.
     Вот раз ребята в станице собрались в лес за дровами. Старуха им говорит:
     — Возьмите и моего козлёнка, пусть с вами погуляет.
     Взяли ребята козлёнка. Приходят в лес. Нарубили дров, положили на фуры и поехали домой. А козлёнок листочками лакомился, кустик за кустик и отошёл далеко, так и остался в лесу. Поглядел вокруг, никого нет.
     Подошёл козлёнок к большому дубу, ударил рогами в ствол и сказал:
     — Иди дуб, за мной.
     Козлёнок идёт, а дуб за ним. Увидали станичники такое дело, диву дались. Козлёнок идёт в свой двор, дуб за ним.
     Влезли во двор, козлёнок приказывает:
     — Дуб, попились, поколись и в кучу сложись.
     Как он сказал, так всё и сделалось.
     Стали по всей округе разговоры происходить про чудесного козлёночка. Услыхала про такое чудо царская дочь, приходит к старухе и просит:
     — Бабушка, пусти со мною козлёнка, пусть у меня поживёт.
     — Что ты, чадушка? Одна радость у нас со стариком. Как можно тебе его отдать?
     Царская дочь думает себе:
     — Знала бы я, что за хитрость такая в козлёнке. Видно околдован. Вот разгадать бы, тогда стал бы он молодцем, пошла бы за него замуж.
     Подумала, но ничего не сказала. Время проходит, вот козлёнок и говорит:
     — Матушка, иди сватать за меня царскую дочь.
     Мать дивуется таким речам. Но перечить не стала, собралась и пошла. Приходит к царю, а в палаты не идёт. Постояла, постояла под дворцом и домой вернулась.
     Козлёнок спрашивает:
     — Что царь тебе сказал?
     — Я, сынок, побоялась появить царю, что за тебя сватать пришла. Услыхал бы он про козла, да и голову бы мне отсёк.
     Козлёнок говорит:
     — Иди, однако же, сватай царскую дочь, не бойся.
     На другой день утром собралась старуха и пошла к царю. Подошла, а войти во дворец не смеет. Постояла, постояла, да и обратно домой пришла.
     На третий день козлёнок сказал:
     — Иди же ты к царю и домой не возвращайся, пока не сосватаешь. Сосватаешь.
     Пошла старуха. Стоит возле дворца и плачет. Царь увидал её, вышел и спрашивает:
     — Чего плачешь?
     — Послал меня мой козлёнок дочь твою сватать.
     — Так козлёнок твой и говорит ещё?
     — Так, царь-батюшка, и говорит.
     Царь себе думает:
     — Раз козлёнок посылает сватать, у него есть какая-то хитрость.
     Подумал так и говорит:
     — Слушай, старуха. Счастье будет у тебя, просватаю, не будет, голову с плеч, чтоб царское достоинство не срамила своим сватовством. Иди к своему козлёнку и скажи ему, чтобы построил дом лучше царского за сорок дней, тогда и отдам за него дочь. Не построит, зарежу твоего козлёнка.
     Приходит старуха домой. Пересказала козлёнку все, что царь велел, а он ей отвечает:
     — Не печалься, матушка, всё сделается.
     Время идёт, козлёнок считает дни. Прошло тридцать девять дней. На утро сорокового дня встал царь, глянул в окошко, а супротив стоит дом, ну чистый дворец. Царица корит мужа:
     — Продал ты, царь, дочь за козлёнка.
     — Это её счастье. Будем выдавать замуж.
     Затеяли свадьбу. Мир дивуется:
     — Царь за козлёнка дочь отдаёт.
     Сыграли свадьбу. Отвели молодых в их дворец. Остались молодые одни, козлёнок ударился об землю и превратился в парня пригожего.
     Прошло сколько-то времени, царская дочь появила этот секрет отцу с матерью.
     — Приведи тогда к нам его, ; сказала мать.
     Пошла царская дочь за мужем:
     — Ваня, пойдём к матери, я ей рассказала про твой секрет.
     Услыхал Ваня такие слова, сделался опять козлёнком и побежал прочь от царской дочери. А она за ним. Он по лесам, по камышам, по горам, а она за ним следом.
     Много дорог исходила царская дочь за козлёнком, сохнуть уж стала. Вот раз она и говорит:
     — Ваня, не гони меня, я ведь жена твоя.
     Обняла его, стала целовать, а шкура-то козлиная и спала.
     Вернулся Ваня к жене, стали они жить да поживать. И теперь ещё счастливо живут.
     Это всё правда.
     Кто верит, дак тому счастье будет, а кто не верит, дак он и правду за ложь примет.
++++++++++++++++++++
.....
Про царскую дочь и пастуха. Казаки. Сказка!!
===============
     Жил старик со старухой, и был у них сын.
     Время шло, сын вырос. А звали сына Леоном. Вот раз отец и говорит:
     — Поехали рыбалить, сынок.
     — Поехали, батюшка.
     Целый день кидали в море сети, а под конец дня поймали только одну рыбину.
     — Ты, дите, постой, а я дров соберу.
     Хотел пластать рыбу Леон, а рыбина говорит:
     — Не пластай меня, я тебе на время сгожусь.
     Пустил Леон рыбину в море. В это время пришёл отец и спрашивает:
     — Где рыбина?
     — Я, батюшка, в море её выпустил.
     — Ах ты, дурень!
     Взял палку, бросился на сына, а он бежать. Бежал, бежал по дороге, видит: жуки дерутся. Они к Леону за судом:
     — Разними нас Леон.
     Разнял их Леон.
     — Чем тебя благодарить? ; Спрашивает один жук.
     — Ничего мне не надо.
     Оторвал жук тогда крылушку у себя и говорит:
     — Отщиплешь от крылушки малую кроху, дак и жуком сделаешься.
     Взял Леон крылушку и пошёл дальше. Идёт, видит: орлы дерутся. Орлы, к нему за судом:
     — Разними нас, парень.
     Разнял он их. Орёл спрашивает:
     — Чего тебе дать?
     — Да мне ничего не надо.
     — Возьми моё перо, ; сказал орёл, ; нужно будет, положишь под мышку и полетишь.
     Взял Леон перо и пошёл дальше. Идёт, видит: бирюки дерутся. Бирюки, к Леону:
     — Разними нас.
     Разнял их. Бирюк спрашивает:
     — Чего тебе дать?
     — Ничего не надо.
     — Возьми от каждого из нас по волоску, оботрешься ими, будешь бирюком.
     Взял Леон по волоску от каждого бирюка и пошёл путём-дорогою. Видит: балка большая. Леон думает:
     — Что делать? Обходить далеко.
     Положил орлиное перо под мышку и перелетел балку. Работает, не обманул орёл.
     Пошёл дальше. Идёт, а навстречу охотники. Парень потёр себя бирючьими волосами, сделался бирюком. Охотники побегли за ним. Забёг парень за куст, превратился в жука и залез под листья. Искали, искали охотники, так и не нашли.
     А когда они ушли, Леон стал человеком.
     Пошёл Леон дальше, видит овечий баз, влез, поздоровался с пастухами. Стал проситься к ним, ну они и взяли они парня к себе.
     А недалеко от сюда жил царь. У него была дочь, такая красивая, что по всему свету лучше не найти. Вот она раз заявила:
     — Кто принесёт парное молоко барашки, за того выйду замуж.
     Снаряжали коней парни со всего государства, но никто не мог довезти молоко тёплым.
     Леон надоил молока, превратился в орла и принёс царской дочке тёплого молока. Царская дочь показалась и спросила:
     — Кто ты?
     — Бедный я, ; ответил Леон. ; Счастье будет, разбогатею.
     Сказал Леон, а сам задумался:
     — Как разбогатеть-то?
     Пришла ночь, стал парень жуком, подлез под двери и очутился в палатах царской дочери, потом превратился в человека и поцеловал её. Царевна зашумела:
     — Кто тут?
     Леон обратно в жука превратился. Прибегли до царевны люди, стали искать, да никого и не нашли.
     Леон так сделал на другую и на третью ночь.
     Когда в третий раз он нагнулся поцеловать, она опрокинулась и поцарапала ему лицо.
     На другой день царская дочь заявила:
     — Собрать всех бурлаков.
     Собрались все бурлаки со всего царства. Выстроили всех по-солдатски, стала девка смотреть. Ходила она по строю, ходила и увидела поцарапанное лицо у Леона.
     — Что с тобой, бурлак? Кто тебя так?
     — Ночью у нас беда была, бирюк в баз залез, а я с ним боролся.
     — Нет, пойдём к отцу, я тебя угадала.
     Пришли к царю. Он дочери говорит:
     — За чабана пойдёшь?
     — Пойду.
     Поглядела на Леона и говорит:
     — Делай себе дом и сватай меня.
     Леон ушёл. Идёт и думает:
     — На какие деньги я дом буду строить?
     Идёт, а ему надо было через речку перейти. Идёт по крутому берегу, а слуги царя за ним, взяли, да и столкнули парня в речку. Исполнили приказ царя: царю-то уж больно не хотелось, чтоб его дочь за чабана пошла.
     Как только Леон упал в воду, рыбина его и проглотила. Вот она его проглотила, а Леон стал сниться дочке царской, он от мог делать. Приснился он ей обсказал что как есть с ним сталося и сидит, думает, когда его кончина придёт.
     Проснулася царская дочь, вспомнила весь свой сон, узнала о таком деле отца своего, обидно ей стало, ведь полюбила она Леона. Думала, думала, как спасти жениха, где найти эту рыбину. И придумала. Известно, что невесты на хитрости горазды.
     Сделала она звезду из золота, села на корабль и в море отправилась. Нашла ту рыбину. Стала ей звезду показывать. Всплыла рыбина, увидала звезду и говорит:
     — Царская дочь, дай мне звезду.
     — Покажи, что у тебя в животе. Покажешь, тогда дам звезду.
     Рыбина показала голову парня. Царская дочь отдала звезду. На другой день сделала царская дочь золотой месяц и обратно в море поехала на корабле. Рыбина уже была тут как тут, всплыла и говорит:
     — Дай мне месяц, царевна:
     — Покажи по пояс, что у тебя в животе.
     Рыба показала, царская дочь отдала месяц. На третий день она сделала золотое солнце и поплыла на царском корабле в море. Стала солнце золотое в море показывать, рыба уже тут как тут. Выплыла рыбина и просит:
     — Дай мне солнце, царевна.
     — Покажи всего человека, что у тебя внутри.
     Рыбина показала. Люди царской дочери схватили Леона и на корабль вытянули. Царская дочь говорит:
     — Леон, будь моим мужем.
     Сыграли они свадьбу, построили себе дом, стали жить, поживать и добра наживать.
     А царь отрёкся от дочери.
     Как-то я проходил мимо и спрашиваю царя:
     — Где же теперь твоя дочь?
     — Нету у меня дочери, осталась только чабанова жена!
***************
     Да куда ж ему отречься. Время пришло, состарился, царь, уже невмоготу ему стало править царством, да на войну ходить, позвал он зятя своего и отдал ему половину царства.
+++++++++++++++++++++
.....
Про цыган. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Жила цыганская семья. Отец сильно выпивал. Посылает раз он сына за водкой. А тот отвечает:
     — У меня ведь денег нет.
     — Э, с деньгами и дурак купит, а ты попробуй без денег купи!
     Пошёл сын, набрал в колонке воды, приносит. Отец обрадовался. Начал пить, а оно не берёт!
     Говорит:
     — Слушай, да ведь это вода, а не водка.
     — Э, отец, от водки и дурак опьянеет, а ты попробуй от воды опьяней!
+++++++++++++++++++
.....
Про чёрта. Раньше, как баба родит. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Раньше-то, как баба родит, шесть недель пройдёт, идёт она в церкву молитву взять.
     А одна дак неживого родила. Родила неживого, да всё ей недосуг, слёзы льёт, печалится. Не пошла к батюшке.
     Вот ей привиделось во сне два нечистых: Глаза такие чёрные, рога у них, хвосты долгие.
     Схватили окаянные её за руки, назад выкрутили, притащили на угор-то под берёзки и вниз толкают, в реку.
     — Всё равно утопим, не удержишься, ; говорят черти.
     А та со страху за берёзки ухватилась со всей силы. Тут её Шура-то, муж её и разбудил.
     — Ты чего, ; говорит муж-то, ; ты чего, Дуня?
     Дак она его во сне-то за живот схватила, думала, что за берёзки держится.
     Он жене потом сказал:
     — Поди в церковь-то.
***************
     А спала бы одна, да за живое не ухватилась бы, дак они её потопили бы во сне, слюнями поперхнулась бы.
++++++++++++++++++++++
.....
Про чертей. Охота стала одному парню научиться в гармошку играть. Быличка. Вятка. Сказка!!
===============
     Охота стала одному парню научиться играть в гармошку. Гармонист на селе был, да съехал, прямо со свадьбы сваты забрали и увезли куда-то, за богатую невесту пошёл. Гармошку-то парню и оставил, а как на ней гармонить и не показал. Ему стрики и сказали:
     — Возьми в баню пойди и играй в гармошку учись. В двенадцать часов ночи явятся учителя, так сразу и научишься.
     Он и ушёл, да ещё и раньше ушёл. Сидит, в гармошку играет, пилит, плохо идёт дело.
     Вдруг двери отворяются, приходят в баню волосатые какие-то черти, тащат доски, ложат парня на эти доски и говорят:
     — Сейчас померяем, отпилим и гроб тебе сделаем, чтоб тебе удобно было там лежать.
     Стали пилить! Пилят и пилят. А парень тоже пилит на гармошке. Как они пилят, так и он пилит, думает всё, последний раз живёт, хоть поиграть. Да так у него получается, что черти уши впозатыкали, сами выть уже начали. А он всё одно пилит на гармошке. Это всё они сделали, гроб-то, убежали и гроб с собой захватили, крикнули, что за науку заплатить придётся и ничего не осталось, словно их и не было.
     Парень сидит, играет опять. Стало у него уже у него получаться, со страху что-ли? Играл-играл-играл, и тут вдруг ниоткуль взялся заяц. Как эдак к парню-то подворотился, да пукнул во всю баню. Тут уже и петухи закричали во всё горло, рассветало.
     Стал парень выбираться с бани, только глядь, а он с каржины подпечной в избе вылезает. Заходил вроде в баню во дворе, а оказался в голбище подпечном. Вылез парень. Больше, говорит, не пойду. Упал в кровать, три недели спал. Как встал, так пошёл по деревне на гармошке наяривать, как словно всю жизнь играл.
     Потом всё рассказывал, сколько страху, говорит, повидал! Беда! Черти, конечно, не народ! Но научить, дак чему хошь научат.
     ------
     Года два так парень поиграл на музыке своей, хорошо играл, даже из столиц государевых приезжали, возили с собой. Так он там на всех музыках играл, что ему ни давали, а он их никогда и в глаза не видал. Долго так играл.
     Потом худеть стал. Бледностью покрылся, загрустнел, словно думал всё об чём-то. Всеми днями, когда свадеб не было по лесам ходил. А через пять лет и вовсе пропал, пошёл, сказал травы какой-то набрать, да и не вернулся. Вместе с музыкой своей ушёл.
     Старики сказывали, что это черти его с собой унесли, дескать им тоже под музыку хочется попрыгать, не зря же они его учили. Также сказывали, что такие случаи бывают с мастерами, которые мастерство своё от чертей получили.
     Через пару лет стали люди слышать музыку по ночам на кладбище. Собрались как-то мужики с колами с вилами посмотреть, что за музыка. Пришли, а там парень этот пиликает в гармошку. И могила под ним раскрытая. Схватили они его, вниз стащили, осиновым колом пригвоздили, поп тут был, молебен пропел, так и засыпали.
++++++++++++++++++
.....
Проводы Зимы. Масленица. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     В стародавние времена Карачун, поссорившись с богами небесными, едва не превратил всю землю в мёртвое, заснеженное царство.
     Кое-как с ним поладили и решили, что часть года на земле будут царить сам Карачун и Зима, его верная подруга, а затем придёт Весна и начнёт вершиться круговорот времён года.
     Однако, когда пришло время дать дорогу Весне, старуха Зима вдруг заупрямилась.
     Уж очень не хотелось ей проваливаться в подземное тёмное царство.
     — Не уйду, ; воскликнула она, злорадно гоняя по земле самые студёные, самые свирепые метели из всех, что у неё оставались. ; Не уйду, пока меня не почествуют достойными проводами. Но только так, что и сама не знаю, как. Да ещё хочу, чтобы в каждом доме светило по солнышку.
     Боги призадумались. Зима просила невозможного! Жалко им стало людей:
     — Если не ублаготворить разошедшуюся Зиму, она, чего доброго, начнёт народ морить холодом и голодом.
     Вдруг светлая Лада радостно воскликнула:
     — Я знаю, что надо сделать!
     Она обернулась птичкой-синичкой и спустилась с небес на землю. В назначенное время Зима отправилась на собственные проводы. И не поверила своим глазам: в каждой избе, в каждом доме стоят на столах блюда, на которых стопками лежит что-то круглое, вкусно пахнущее.
     То были блины, печь которые научила людей Лада. И каждый блин светился как солнышко!
     А люди веселились, плясали, пели песни, вволю пировали, разъезжали в нарядных санях, строили снежные городки и разрушали их, одним словом, чествовали Зиму вовсю! И называли её щедрой, хлебосольной, масляной, весёлой, честной госпожой.
     Старуха так удивилась, что без спора убралась с земли.
     Пришла Весна, но с тех самых пор люди каждый год провожают Зиму, как бы устраивают по ней щедрые поминки.
     В честь нового весеннего солнышка пекут масляные блины.
     Но зовётся Масленица не только Блинной, но и Оладиной, потому что Лада когда-то научила людей печь не только блины, но и оладьи.
+++++++++++++++++++++
.....
Проклятая невеста. Теперь у нас вечера. Легенда. Сказка!!
===============
     Теперь у нас вечера.
     Прежде были игрища: собирались в одной избе молодцы и девицы, пели, веселились.
     На игрищах заводили игры и пели разные песни. Например, представляли: девушке шьют башмаки, брали за ноги, снять мерку.
     Вот к одному молодцу приступили отец и мать:
     — Женись да женись.
     А он не хочет. Потом говорит:
     — Ладно, пойду на игрище, всех выгоню парами. Если останется девица одна без пары, вот на ней и женюсь.
     Так и сделал, и остался в избе один. Вдруг видит, как показывается с подполу девушка, красавица, говорит:
     — Женись на мне, я твоя судьба.
     Он от вжаху да со страху едва опомнился, потом говорит:
     — А как же мне тебя взять?
     Она говорит:
     — Собирай гостей, хоть двенадцать человек, хоть больше, приезжай сюда за мной ночью, угощенье про всех будет готово.
     Вот он и приехал туда с гостями. Там столы уже накрыты, угощенья много, сели, попировали, поехали к отцу с матерью. Там опять пир зачался.
     Пришло время молодых укладывать спать. Отвели их в подполье. Там кровать была устроена. Вот она легла с мужем, полежали. Она и спрашивает:
     — А где у вас топор? Да ты, говорит, не бойся, скажи, где топор?
     Он сказал где у них топор. Она встала и ушла. Потом прошло несколько время, она пришла и легла с мужем. Слышут: в деревне крик, вопль. Он говорит:
     — Что это такое? Пойдём, послухаем.
     Она говорит:
     — Пойдём.
     Встали, пошли в дом, где шум. Видят девица лежит в крови с отрубленной головой. И мать над ней стоит и плачет.
     Новобрачная схватила топор и ударила по трупу крест на крест, и тогда труп обратился в осиновый чурбан. Мать совсем ужахнулась.
     Тогда она сказала матери этой девицы, а это была и её мать, новобрачной:
     — Ты не плачь мать моя об этом чурбане, ты бы плакала так обо мне: как ты меня прокляла, что я сколько лет жила у нечистых. А всё это время заместо меня ты жила с чурбаном, а не со мной. Только вот молодец меня и избавил!
+++++++++++++++++++++++
.....
Проклятие. А вот ещё рассказывают. Легенда. Реконстр!!
=============
     А вот ещё рассказывают по деревням на юге Воронежской губернии, что проклянывать нельзя детей, чёрт с записной книжечкой всегда за спиной стоит и записывает, кто и кого проклянывает, потом в точности всё это и исполнит.
     Это вот одна, значит, женщина, а было это давным-давно, она ещё малой была. Там у них девочка лежала в зыбке. И она всё плачет и плачет. Животик, что ли.
     Девочка вот плачет и плачет, какой уже, мать не спит, устала уже. Возьми она, да и вскрикни:
     --- А чтобы Лесной тебя утащил!
     Вот проходит год там, два три, а девочке всё роста нету никакого. Как словно в потолок какой упёрлася.
     И так вот уже доростила она до 16 лет, а всё в зыбке помещается. Все уже в замуж повыскакали, а эта нет. Кто ж её возьмёт.
     И вот один как-то раз заходит во двор девушка, проходит в избу словно как всегда тут жила. Заходит и говорит:
     --- Здравствуй, мама!
     Мать-то, женщина эта встрепенулася, словно вспомнила что, но говорит:
     --- Кака я тебе мама?
     А девушка эта, пришедшая и говорит:
     --- Это я, твоя дочь.
     Мать пошла к зыбке, полог откинула, глядь, а там лежит осиново полено. Она смотрит, а куда же дочь делася. А эта девушка ей и говорит:
     --- Ты, мама, возьми топор и его расколи, это полено, увидишь, что буде. Иди туда, с дому, на дороге расколи, тут не надо.
     Мать, как сама себя незнаемая, взяла это полено, нянькает яво и идёт на дорогу. Там, в сенях берёт топор дровяной, выходит и колет то полено на два поленца расколола осиновых. А сам плачет. Думает, что дитя родное убивает. Потом осёклась, смотрит, а то и вправду полено и спрашивает:
     --- А кто ее кормил?
     А девушка отвечает:
     --- Полено ты кормила, а меня леший кормил, как ты меня прокляла.
*****************
     А то Леший пожалел мать-то этой проклянутой девушки, видя, как она неустанно мается по полену, титьки ей пихает, и ухаживает, да всё плачет и плачет. А так бы не отпустил, старую жену через тридцать лет оправил бы помирать обратно, а эту бы за себя взял бы, чтобы лешат ему народила.
++++++++++++++++

Проклятие. Была мачеха, и вот она померла. Легенда. Реконстр!!
===============
     Была мачеха, и вот она померла, эта мачеха. Умерла она и были похороны. А после них легли все спать. Вот.
     А были там падчерицы, одна постарше, другая помладше. Которая младшая, тою Наташка звали, так и звали, Наташка, маленька ещё была.
     Вот полегди все спать, и тут в доме как началася посуда звенеть, да так началася она гряметь, как будто гулянка какая. А старшая падчерица лежала на диване, и диван как словно бы будто прыгал и охал. И вот она стала вспоминать, как и что в таких случаях надо материть, ну это самое, сами знаете, чтобы нечистую согнать, сами поди слышали.
     Вот она тогда повернулась на боку и говорит:
     --- А пошли вы все на курукуй.
     Сначала тихо так сказала, а Наташка, маленька, услышала это, думала с ей играется старшая сестра её, как крикнет во весь голос:
     --- А пошли вы все на курукуй.
     Да так громко сказала, и стала такая тишина. Через сколько-то времени чувствует старшая (а никто так и не сказал, как её звали, только младшую почему-то упомнили), толи он услышала, то ли почуяла старшая-то, как из-под дивана, на плече её стала рука. И она с испуга или как, эту руку ухватила.
     Как она эту руку ухватила, тут у неё мороз прошёл по телу, рука-то холоднющая какая была. И вздох из-под диваны вышел, тяжёлый такой и потопал, вздох этот.
     Эта падчерица старшая, закричала, вскочила, свечку зажгла, а все как словно мёртвые лежат. Она и давай визжать, как остолбенелая. От того видать крику-то все стали шевелиться вроде как. Она их щупать, толкать, а они тоже все холодные.
     Ну, кое-как растолкала. А Наташка, маленькая-то, так и не растолкалась. Видно нечисть не простила ей, что спугнула младшая падчерица их, с собой Наташку прибрала. Потом, говорят, видели вдалеке девочку малую, как облако. Всё блазило и блазило, вроде бы как манило.
     А то всё происки были мачехины, старые люди сказывали. Она-то как отец в дом её взял, так и не родила никого, может злилась, или ещё чего.
*****************
     Я же всё у рассказчиков уточнял, точно ли, что вздох этот ходил, или так, к слову. Да нет, говорили, именно ходил он, тяжело ходил. Даже добавляли, что долго ещё этот вздох ходил по двору, по чердаку, пока старшую сестру сваты не забрали и потом и вздох этот ушёл куда-то, куда сам знает.
+++++++++++++++++

Проклятие. Была такая история. Реконстр!!
==============
     Была такая история, то ли сказка, то ли быличка. Многие слышали у нас такую историю. Девушка проклята была за злодеяния своей прабабки, которая была ведьмой. И стала эта девушка кликушей.
     Эту историю чаще девки рассказывают по утрам у колодца. Так вот, они рассказывают, что кто ездил в Белогород, то там, в церкви, могли видеть девушку молодую.
     На ней разные бывали уборы, но чаще в последние времена носила она лёгкое платьице и платок тёмный на голове. И всегда ходила она вместе со своей мамой.
     Однако же вела себя эта девушка не по-человечески. То она кричала, то она выла, а то издавала звуки различных животных.
     И говорили, что всё это она делала против своей воли. И всё это происходило ещё в большей степени, когда начинал петь поп.
     Как он начнёт петь, так люди её окружат и смотрят на неё испуганными глазами. А поп знал про хворобу этой девушки и хотел помочь молитвами ей, но всё было бесполезно.
     Не раз их видели в этой церкви, но видели их и в других церквях. И всё вдвоём с матерью.
     Слухи всякие ходили. Сначала-то она была хорошей такой девушкой, интересной. Но чаще говорили, что её прабабка была ведьмой, которая делала очень много зла.
     Была эта ведьма, девушкина прабабка очень некрасивой, не верила ни в какого в бога, никогда не была в церкви.
     Вот люди и думают, что душа её никак не найдёт покоя, а за тот её родственники расплачиваются за её злодеяния. Вот в нашем-то веке пал жребий на эту несчастную девушку, её правнучку.
     Может найдётся какой смельчак и возьмёт её взамуж, да обвенчается с ней, тогда, говорят и спадёт эта тяжесть с родственников.
+++++++++++++++

Проклятие. Вот померла тетка. Легенда. Реконстр!!
==================
     Вот померла тетка одной девушки в Тулуне. Тамарой сказывают её звали. А это было в Тулуне, не знаю, не был там, есть ли место это сейчас на Руси где-нибудь. Ну вот как сказал дед с девятого кирпича печки муромки, так и говорю я вам. Дед тот говорил ещё, что на это печке когда-то Илюша лежал, которого за то или ещё за что Муромцем звали, или Муромом.
     А тётка это всё на отца своей племянницы заглядывалась. Как приходила, так матери обязательно дома не было. Подгадывала так или выслеживала. А девка эта, племянница это тётки Тамары, сильно как ревновала её к отцу своему. Как она ни придёт, так племянница тут и сидит с ними, вроде как дела у ней есть в избе.
     Уж как тётка эта не исхитрялась племянницу выпроводить, а та ни в какую. Та и деньги ей совала, чтобы конфеты пошла купила в лавке у дяди Панаса, ещё по-всякому, а та нет да нет.
     А потом с этой Тулуны уехали в другое место, там отец этой племянницы по работе что-то делал.
     И вот как-то спит эта племянница, и вдруг чувствует, что на неё кто-то дышит и злобно смотрит. И чувствует она воздух на неё идёт замогильный такой.
     Открывает она глаза свои, и видит как на яву, что стоит перед ней тетка её, Тамара эта. Как вот её схоронили, в таком же платье во весь рост она перед ней и стоит. Вот стоит она и зовёт как бы к себе.
     А тётка эта и раньше ей снилася, только племянница никому об том не сказывала. Думала, что блазня это, от усталости. И вот она ей, тётке-то своей, как на яву, и думает про себя:
     --- Ну что тёть, ты меня даже и здесь нашла.
     Встала племянница, перекрестила себя и тётку свою, эту Тамару, и она исчезла.
     А утром племянница всё матери обсказала, а та говоила, что мол слышала, как дочка её вроде бы как во сне разговаривала. А дочка ей отвечает:
     --- А то мам, я не во сне говорила, а на яву, и про себя, как ты услышала?
     Подумали они, подумали, и решили к ведунье сходить, что за случай такой. А та им сказала, что хорошо, мол, что про себя с тёткой разговаривала. Слово бы сказала, так с собой бы забрала племянницу-то. Там её продала чертям, чтобы она им зелье готовила для грешников, и сама же его пробовала, хорошо ли.
     Вот, вспомнил, как её дед с печки муромки называл – Галькой, вот. Та ведунья сказала ещё, что, мол, надо вам обеим замолить тётку.
     Вот пошли тогда в церкву, там за тётку свечку поставили, грех её замаливали ажно семь дён. Только на восьмой перестала она приходить к племяннице, и звать её с собой в Преисподню.
     Давно это было, уж и не упомнить, когда. Но только жили в стародавние времена в одной деревне два брата. На Руси ещё это дело было, когда ещё водились домовые, да лешие.
     Дни были светлые и весёлые, ночи тёплые, тёмные, и оттого страшные. Вот именно в ночь-то такую и выходила на свет божий вся нечистая сила.
     А жители деревни по очереди ходили стеречь снопы. Пришёл черёд идти в ночную одному из братьев.
     Подходит он к рже и видит, что вдоль снопов бежит девушка в длинном сарафане, а волосы по ветру развиваются. Бежит она и всё шумит:
     --- Хи-хи, хи-хи.
     Увидела парня этого, что сторожить вышел, бросилась за ним. Хотела поймать. Едва он в амбаре схоронился.
     Наутро пришёл парень в деревню и спрашивает стариков о видении, которые ночью видел. Они ему рассказали историю о проклятой девушке.
     Говорят, что прокляла её мать, когда она ещё во младенчестве была. Болела она долго, матери спать не давала и ни чё делать. Вот та в сердцах спросонья и прокляла её, к чёрту послала. С тех пор, как прокляла её мать, не может эта девушка жить среди людей, всё бегает по ночам и пугает людей.
     И сказали старики ему ещё, что для того, чтобы избавить её от проклятия, надо в полночь надеть на неё крест.
     Вот на следующую ночь пошёл этот парень вместе с братом в ту самую ржу, где проклятая девушка была, взяли они крест, да и на себя кресты надели.
     В полночь как раз и появилась та девушка. Братья поймали её, накинули крест и привели домой, отдали матери. А та поначалу никак не хотела её признать за дочь свою. Она все эти годы полено осиновое нянькала, даже грудью его кормила, а то, оказывается чёрт пил молоко это.
     Взяли братья топоры, выхватили это полено с рук матери, да разрубили его в щепы. Мать поначалу в обморок впала, а как пришла в себя, дочь свою признала, и словно они всегда были вместе.
*****************
     Потом, говорят, у братьев спор вышел из-за этой девушки, оба хотели её себе в жёны взять. Но она ни за кого не пошла. Уехала в столицы, стала там музыкой заниматься и другими профессиями. Черти видать научили.
+++++++++++++

Проклятие. За жадность и бессердечие. Реконстр!!
=============
     За жадность и бессердечие, отказ приютить в непогоду старика, барин и его род подвергается проклятию: погибает вся его семья, сам он умирает в одиночестве.
     Случилось это давно.
     Жил в одной деревне богатый барин со своей семьей.
     Случилась однажды ночью страшная непогода.
     И постучался в дом к этому человеку старик и попросил ночлег и хлеба.
     Но барин прогнал старика и сказал, чтобы он искал приют в другом доме.
     На что старик ответил, что барин ещё пожалеет об этом, что он останется один и сойдет с ума, и что дом его проклятый будет стоять пустой ещё 100 лет, пока его молния не спалит.
     Как сказал, так и случилось.
     Вскоре у барина при родах умерла молодая жена, да и родила мертвого ребенка.
     Дочь его старшая играла с соседскими детьми и пропала, но никто не мог вспомнить, когда и куда она подевалась, долго её искали, а через неделю нашли мертвую в лесу.
     Тут-то и вспомнил барин старика.
     Один сын маленький остался у мужика, но и его не смог уберечь.
     Покусали мальчишку собаки, и умер он.
     Рассказал барин людям о старике и о его проклятии, испугались люди и старались обходить дом стороной.
     Так и остался барин один, а через год сошёл с ума и умер.
     А дом стоял пустой сто лет, а потом была страшная буря, и молния спалила дом!!
+++++++++++++++++

Проклятие. И ищо про одного расскажу. Легенда. Реконстр!!
============
     И ищо про одного расскажу, который пропал, а как объявился, где был, не знамо .
     Один, однако, сын был у матери. И вот они ну ругаться, ну ругаться. То ли невесты ему не нравился, а он уж взрослый был, то ли чё. Вот она как-то возьми, и скажи:
     --- Лесной бы тебя утащил!
     Они это всё лето ругалися, уже к осени дело шло. И сын как-то пошёл в лес за чем-то, и потерялся. А это уже жали, значит, осень.
     Пашня была, как женщина говорила, которой это всё обсказывала её бабка про эту историю со слов одной колдуньи, что ли. Ещё говорил, что как за стеклянной стеной было это поле, где ругалися-то. Не знаю, как это понять.
     Ну пропал, и пропал, можа пошёл в бурлаки, или в скит, такое бывало в те пора.
     И вот смотрит он, на конях кто-то ездит. То ли он ездит, то кто-то. Помнит только, что у коней гривы лохматые, длинные, вьются прямо. Это он потом сказывал, как в себя пришёл.
     Вот эти кони лохматые остановилися, и слышит он:
     --- Вон твои мать и сестра.
     Сказали это и уехали. Это парень всё рассказывал. Во сне, что ли, был, или как. А парень смотрит, а он на березе сидит лохматой такой, будто грива у коней, на которых он только что ехал.
     И тут, так он рассказывал, его ужас взял. А с поля к нему уже люди бежали. Тут все прибежали и кричат:
     --- Откуда ты взялся, где был, чё ты ел?
     А он как сам не свой отвечает:
     --- Да ел я, ел, деревенские шаньги ел, одна у меня даже осталася.
     Стал её доставать, а там, в руках держит он коровью лепёшку.
     Вот так-то ругаться на робят. Чёрт, то леший всегда за спиной стоит и проклятия записывает, кого проклянут.
     Вам поди бабушки Ваши тоже говорили:
     --- Ты, девка, не ругайся на своих ребят".
     Примеров на Руси много было. Это всё истинная правда. Что старые-то люди сказывают, врать не будут.
+++++++++++++++++++

Проклятие. Проклятая матерью дочь. Реконстр!!
===============
     Проклятая матерью дочь может уйти в лес и там по ночам кричать.
     Когда-то давно давным было такое случилось, что жила в Рогатой Ярушке, село такое, в Ростове, что ли, красивая девушка. Была нелюдимая и всегда ходила одна.
     И вот стали замечать, что по ночам она куда-то уходит. Стали люди следить за ней и увидели, что, как только темнело, она шла в лес или в поле и начинала там кричать. Кликушей делалася, что ли.
     Как про это спознали, так стали её бояться, и никто к ней не подходил. А она оттого сама стала нелюдимой.
     А на колодезе по утрам собиралися и рассказывали, что её прокляла мать, когда она животиком болела, в люльке ещё была. Вот чёрт её и прописал себе в кликуши, чтобы она по ночам работу чертячью делала, всех пугала. А для работы дали ей лес соседний и поле.
     Да, времена раня были такие, что проклятия сбывались. Как мать её прокляла, так она и стала по ночам исчезать, и выходить гулять в первом часу ночи.
     Говорят, что только если обвенчается она с кем-то по всем правилам в церкви, тогда только чертячье заклятие снимется. Только кто-ж её возьмёт такую нелюдимую. Разве только что проезжий какой человек, али слепой. А своих-то парней никто не допустит до её.
++++++++++++++++

Проклятие. Это вкратце про то. Реконстр!!
==============
     Это вкратце про то, как проклятая дочь вместе с женихом возвращается к своей матери, так как мать её замолила, заклятие снимается.
     Вот как-то, на Святки, дело было, молодые люди стали гадать. Это вот они бегали под окна и спрашивали, как зовут невесту или жениха.
     А один пошёл в дальнее место села, подошёл к заброшенной избе и в шутку спросил, как зовут его невесту. А там вдруг кто-то втянул его через окно в комнату. И видит он, что там сидит девушка необыкновенной красоты. Говорит эта красота неописуемая парню этому, смельчаку:
     --- Коли не возьмёшь меня в жёны, то ты умрёшь.
     И вот дала она ему на раздумье три дня сроку. А девица-то в душу ему запала, как такую красоту не полюбить. Пришёл парень домой и затосковал. Не стал он никому рассказывать о своем горе.
     Вот проходят назначенные три дня. Не выдержал он и рассказал всё отцу и матери. И тогда отец решил играть свадьбу. Поехали свататься в заброшенный дом.
     А им навстречу выходит эта раскрасавица, уже вся убратая в подвенечное. Перевенчали их родители. И потом жили молодые склько-то времени хорошо и счастливо.
     Только по праздникам им некуда было идти в гости, ведь родственников у его жены не было. Видит она, что парень скучает, и однажды говорит своему мужу:
     --- Если хочешь увидеть моих родных, то поедем, я тебе покажу, только не удивляйся.
     Приехали они в неизвестное какое-то село. Стемнело, пока доехали, постучалися в какой-то дом, чтобы переночевать. Их у ворот встречает хозяйка и говоорит:
     --- Я бы пустила, да у меня ребёнок плачет да плачет в колыбели вот уже 20 лет. Никак не успокоится, и вам спать не даст.
     Но они решили, что это не помеха. Особенно жена парня настаивала. Пустила их хозяйка в дом.
     Только стали они спать ложиться, а тут ребенок закричал, да так громко и визгливо, как пожалуй что и дети не плачут. Подошла тут молодая жена к люльке, откинула полог, посмотрела, да как выхватила ребёнка с люльки и хватила его об пол.
     И что вы думаете, мать в обморок, а ребёнок оборотился в обгоревшую курку.
     Как это случилося, девушка эта и говорит хозяйке:
     --- Я твоя дочь, ты меня прокляла, когда у меня животик болел, когда я ещё в люльке была. Вот черти меня к себе и забрали, а ты все эти годы нянькала полено обгорелое. И так бы ты его ещё долго бы нянькала, если бы не муж мой, который не убоялся меня в проклятиями твоими себе взамуж взять. Как обвенчали меня с ним, вот проклятие-то и спало с меня. А коли не взял бы, так через три дня меня бы за себя их главный чёрт взял бы, чтобы я народила ему ещё чертенят, свои-то уже все постарилися, некому смолу варить для грешников. А за то, что ты по мне слёзы все эти годы проливала, за меня молилась, не выкинула корягу с люльки в помои, я тебя простила, и сняла с тебя твоё проклятие. 
+++++++++++++++

Проклятой внук. Стал у бабки внук жениться. Архангельск. Сказка!!
===============
     Стал у бабки внук жениться. А она не хотела его отпускать, колдовала она и обещала внука своего на дочке чертячьем женить. Только внук всё одно стал жениться.
     Тогда бабка взяла, внука своего на венчальном пороге и прокляла. Как от венца пошли, его чёрт и взял к себе. Только они уже успели повенчаться.
     Осталась молодуха одна, слёзно плачет, что мужа не стало. Совсем уже извелась. Вот свёкор её, бабкин сын, стал на другой день говорить хозяйке своей:
     — Спеки колубков с собой мне, пойду я искать сына-то. Куда делся.
     Сделала хозяйка это всё, пошёл он в лес. В лесях шёл там он шёл, всё по следу, собака вела, принашёл избушку в этих лесях. Взошёл туда, колубки свои поклал на стол, а сам за печку сел.
     Тут идёт кто-то, в скрипку выскрипливает, в балалайку выигривает. Приходит в эту фатерку, садится на лавку и говорит:
     — Жаль мне батюшки, жаль мне матушки.
     А сам всё во скрипку выскрипыват, да в балалайку выигривает и поёт:
     — Жаль мне молодой жены. Не жил я, да расстался, жил бы, да потерялся.
     Тут отец и выходит с-за печки и говорит:
     — Ой сын ты мой любезный, пойдём ты домой со мной.
     — Нет батюшко, нельзя никак мне, заговорённый я. Заговор надо снять. А заговор у чёрта главного. ; Отвечает ему сын.
     В утрях сын пошёл в лес, а отец за ним вослед и кричит:
     — Я от тебя не отстану. Куда ты, туда и я.
     Приходят они к норе в земле. Сын с отцом тут простился, в ноги поклонился, да в эту нору и пал. Отец постоял, постоял да только не смел пасть. Пошёл назад, слёзно заплакал по сыну, пришёл домой. Приходит домой, хозяйка и спрашивает:
     — Ну что видел ли ты сына, батюшко?
     — Видел, ; говорит отец, ; да взять его никак не мог.
     Тогда невестка, выслушавши всю историю и говорит:
     — Я, батюшко, завтра пойду, куда он, туда и я. Я не отстану от его и заговор выпрошу назад.
     — Нет невестка, отстанешь. ; Говорит на то свёкр.
     Она своё твердит:
     — Нет, не отстану. Мне без него не жить всё равно.
     Пошла она по дороге, которую свёкор ей наказал. Приходит в эту избушку, колубки склала на стол, а сама за печку села ждать. Идёт жених её опять, во скрипку выскрипывает, в балалайку выигривает да всё тоже поёт-напевает:
     — Жаль мне-ка батюшка, жаль мне-ка матушки, жаль мне молодой жены, чуть пожил я, расстался, чуть пожил я, да потерялся.
     Тут как раз жёнка и выходит с-за печки и ним с здоровия делает. Потом и говорит ему:
     — Муж ты мой возлюбленный, куда ты, туда и я, я от тебя теперь не отстану никуда.
     — Будет тебе, ; говорит жених, ; бедна ты на ход, отстанешь от меня.
     — Нет, не отстану. ; Невеста ему отвечает.
     Поел жених колубков и пошёл в лес. Приходят они опять к этой норе в земле. Тут и расставаются слёзно. Он и говорит:
     — Прощай жена, тебе меня больше не видать.
     Она говорит:
     — А всё одно теперь уже, куда ты, туда и я.
     — Нет, ; говорит жених, ; ты след меня не ходи, сделай милость. Погибнешь.
     — Нет, я пойду за тобой, ни за что не отстану, ; говорит она.
     Вот он говорить больше не стал и пал в нору, а невеста постояла, постояла, да и пала следом туда же, сказавши:
     — То, всё ровно: где он, там и я, одна жизнь наша теперь.
     Пала невеста вослед за ним. А там пред ней встала дорога, на дороге дом, а жених уж к дому подходит. Она его всё одно догоняет, с ним идёт. Смотрит он на неё и говорит невесте своей:
     — Погибли мы теперь зараз, ты и я. Тут за меня свадьба играется, дочку окаянного за меня выдают.
     Они приходят туда, а там в избе этой сидит старик, страсть и глядеть на него, какой ужасный. Смотрит он на жениха и спрашивает:
     — Это ты кого привёл?
     Жених говорит:
     — Это жена моя венчаная.
     Невеста а тут этому старику в ноги сразу, просит, чтобы он вернул ей заговор на мужа её. Старик её бил, ломал, лягал, щипал, всяко и не придумать даже как. Как он на неё заступил ногой, так она худым голосом кричит, да ещё и на глотку ей стал, она всё одно шипит. Потом и говорит старик тот:
     — Несите её и его с заговором вместе, стащите обоих к дому, откуль взяли их, чтобы дух их не тут пахнул. А мне приведите бабку его
     Потащили черти их и притащили ночью к дому родному, о крыльцо хряснули так, что хоромы задрожали.
     Но, слава Богу, живы остались. Так она отворотила мужа себе назад.
     Стали они жить и быть и добра наживать, от лиха избывать. А бабка его пропала вовсе, говорят черти забрали её к себе на вечную службу заместо внука.
++++++++++++++++++++++
.....
Проклятые собаки. Анекдот. Воронеж. Сказка!!
===============
     Шёл раз по саду пастух, видит чурбан лежит красивый, переливается, прямо в руки просится. Он его под полу сунул, хотел свиристельку себе из чурбана сделать. Только с сада вышел и тут сразу напали на него собаки. Всполошились, сбежались со всей улицы, вот-вот разорвут. Пастух задом, задом отступает от них. Отступает и не замечает, как в церковь зашел.
     Оглянулся он, а как раз служба шла, людей много, и говорит:
     — Вот проклятые собаки, сколько же они сюда людей понагнали!
     Перекрестился он, себя осенил, тут из под полы у него вой и визг пошёл. Выскочили два волосатых какие-то и с шумом ускакали за ворота церковные, а собаки заследом помчались, со всех сторон обступили, того гляди разорвут.
***************
     Чурбан-то перекрестить надо было, потом уж и брать. Хорошо, что собаки учуяли чертей, да во храм вогнали. Так бы черти, которые в чурбан этот оборотились, завели бы пастуха в лес, а там в нору к себе скинули на вечную службу царю Подземельному.
++++++++++++++++
.....
Проклятый Муж. Лембой. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Одна женщина всё время ссорилась со своим мужем, уж такая сварливая уродилась.
     Всё было не так, всё не по ней. Ему поучить жену уму-разуму, как исстари учивали, а он всё терпел да терпел. Ну и дотерпелся. Как-то раз бросила она в сердцах:
     — А чтоб тебя лембой прибрал! ; Вечером того же дня муж пропал из дому.
     Вышел собак покормить, да и исчез бесследно. День нет, два, неделю, месяц.
     Жене тошнёхонько стало на свете жить: какой муженёк ни есть, а свой, без него всяко хуже, чем с ним.
     Никто её теперь не пожалеет, не приголубит. Побранить даже некого!
     Пошла к колдуну и говорит ему:
     — Помоги, колдовское твоё отродье, мужа отыскать.
     А тут как раз была ночь накануне Ивана Купалы.
     Взял колдун с собой женщину в лес, блукал, блукал там кругами всё, и к ночи привёл её к лесной горе, сам внизу остался, а ей велел подняться на гору.
     Взошла она на гору, видит, а там вместо ночи белый день, на улицах пляски, игры, столы расставлены, яствам и питью счёту нет. И черти, кругом черти, лембои!
     Окружили лембои эту женщину, стали расспрашивать, зачем она пришла к ним. Она им говорит:
     — Я мужа разыскиваю.
     — Ну так что же, ; говорят лембои эти, ; ищи своего мужа. Найдёшь, дак твой будет!
     Встали лембои рядами, а их не меньше тысячи, видит женщина, что все они, один в один её муж.
     Платье с одного плеча, ни по волосу, ни по голосу, ни по взгляду, ни по походке одного от другого отличить нельзя.
     Так бы и не признала жена между ними мужа, если б не заметила: у всех-то платье застёгнуто с левой стороны и в лице, ни кровинки, а у мужа правая пола вверху и румянец на щёках играет.
     Указала она мужа, и лембои с честью отпустили их домой. Подарки ещё понадавали.
     Пока шли до дому, жена так и не выпустила руки мужа, всё боялась, вдруг лембои налетят, да и снова отымут родимого, ненаглядного!
     С той поры стала молодка как шёлковая. Зажили они душа в душу, хоть в хоть, плоть в плоть. Что не так, всё равно как так.
+++++++++++++++++++++++

ПРОКОП ЛЯПУНОВ!!
==============
     Как бы;ло то у нас на святой Руси;,
     На свято;й Руси;, в каменно;й Москве,
     Бы;ло вре;мя вое;нное, вре;мячко мяте;жное,
     Заполони;ла то Москву; пога;на Литва;,
     Пога;на Литва;, прокля;та по;льска сторона;,
    
     Как уж жил тут пожива;л нечестивый Гужмунд;
     Жил он во святы;их места;х,
     Во святы;их места;х, в ца;рских ру;сских теремах.
    
     Недолго продолжа;лась его; моско;вска весёлая жизнь,
     Недо;лго продолжа;лась, то;лько мно;го го;ря нам накача;лось.
     Мно;ги ру;сские боя;ре нечести;вцу отдали;сь,
     Нечести;вцу отдали;сь, от Христо;вой ве;ры отрекли;сь;
    
     Уж оди;н то боя;рин, ду;мный воево;душко, кре;пко ве;ру защищал,
     Кре;пко ве;ру защища;л, изме;нников отгоня;л:
     Уж как ду;мный воево;да был Прокофий Ляпунов.
    
     Как Проко;фий то Петро;вич разосла;л свои;х гонцо;в,
     Как Проко;фий Ляпуно;в ро;здал пи;сьмы гонца;м,
     Ро;здал пи;сьмы гонца;м и прика;з им приказа;л:
     – Поезжа;йте вы, гонцы;, на все ру;сские концы;,
     На все ру;сские концы;, во большие города;!
    
     Вы проси;те воево;д идти; с во;йском сюда;,
     Свободи;ть го;род Москву;, защища;ть ве;ру Христа;. –
    
     Как узна;л то Гужмунд от своих изме;нников боя;р,
     Что разосла;л то Ляпуно;в гонцов в города;,
     Гонцов в города;, проси;ть воево;д с во;йском сюда;,
     Рассерди;лся, распали;лся нечестивый Гужму;нд;
    
     Распали;вшись, веле;л воево;душку уби;ть,
     Того; ли воево;ду Проко;фья Ляпуно;ва.
     И уби;ли злы изме;нники воево;душку.
    
     Как и дви;нулись ду;мны воево;ды со больши;х городо;в:
     Все большие города; – Каза;нь, Ни;жний – пришли с войском сюда,
     Как и на;чали русаки; пога;ну Литву; коло;ть руби;ть,
     Пога;ну Литву; руби;ть, нечести;ваго Гужму;нда верёвкой душить;
     Удуши;ли, всё нечести;вое пле;мя из Москвы; повы;гнали.
****************
     Тульская губ. Эпическое.
++++++++++++
.....
Проливной дождь. Ремезов. Легенда. Миф. Сказка!!
===============
     Баба Яга как-то собиралась хлебы печь, сватов собирать. Задумала старая карга замуж выйти. Да в мужья брала не кого-нибудь, а рогатого черта: самого Верхового.
     Он, известно, хоть и галчонок, а всем верховодит. Взгромоздилась на радостях банная нежить: банная нежить в сырости заводится из человеческих обмылков, а потому страсть как любопытна.
     Как уж заберётся нежить банная за Гиенские горы пировать в избушку, насмеётся, наестся, все перемутит, всех перепугает, ; такая уж нежить банная.
     Старик Домовой на бобах остался, показала Яга ему нос. Он-то ведь тоже жениться на Яге задумал! Но куда уж ему перед Верховным чёртом-то.
     Только и дед Домовой в долгу не остался. Так-таки и подшутил над Ягой: лопату у ней украл, никак ей хлебы в печь не заставить. Кричит она на Домового:
     — Бить тебя надо, беспутный ты домовой, да и обивки-то все в тебя вколотить! ; Причитает Баба-Яга, ходит у печи.
     Стали мы спрашивать у неё:
     — Бабушка, чего же ты плачешь-то?
     — А как мне, Бабе-Яге, не плакать, не могу посадить хлебы: Домовой украл лопату.
     И снова плачет. Не унять Яге слезы: скиснутся хлебы, дак прибьёт её Верховой, что хозяйствовать не умеет.
     Пожалели мы Бабу-Ягу в этом деле и говорим:
     — Бабушка, не плачь так горько, мы тебе отыщем сейчас лопату.
     А слезы Бабы-Яги так и льются, так и льются, вот уж полна капель натекает на крышу, с крыши на земь, да сквозь щели на пол, дождь беспрерывно течёт и течёт.
     — Эй, помогите! ; Всё уже кричат.
     Нашли мы лопату, отдали Бабе-Яге, она улыбнулась, дождь и перестал.
***************
     Подумала, подумала Баба-Яга, да и раздумала за Верховного идти, Домовой всё одно будет мутить с банной нежитью. Осталась за Домовым. Да и нам хорошо.
++++++++++++++++++++++++
.....
Пропавший камень. Челябинск. Легенда. Рекон. Сказка!!
     Начиная со слов "Вызывают чиновника, который камень привёз...", предлагается реконструированный вариант этой сказки, конец которой где-то затерялся.
***************
     Места наши каменные.
     У нас камень на камне лежит, да не простой, не булыжник какой.
     Вон она, Ильмен-гора, в полнеба взмахнулась.
     Деды сказывали, в иную ночь гора ровно из стекла становится, Насквозь видно.
     И вся-то она горит разноцветными огнями в такую ночь, и столько этих огней, сколько камней в горе.
     И так ярко горят они, что человеку, к нашим местам непривычному, глазам больно.
     То земное богатство себя сказывает. Раньше богатство это, почитай, нетронутым лежало. Поставит царь какого-нибудь захудалого дворянчишку, он и командует горным делом. Орденов навешает, пузо отрастит, а куда в гору-то с пузом? Так и сидит сиднем.
     Только простые люди богатства горы этой разгадывали. Они-то и видели, как гора, ровно бы стеклянной становилась, и все богатства земные горели!
     И у каждого был свой огонёк отметный, только протяни руку, и вот он! Простым людям, горщикам, и давались эти камни.
     Горное-то начальство на что далеко сидело, а приметило это. Приказ дало:
     — Как только горщик откроет новый камень, находку сейчас в Петербург сдать.
     Пришлют камень в Петербург, а там ждут, да дожидаются, жребий мечут, чтоб кому честь приписать, чьим именем камень назвать.
     О том, кто нашёл камень, и не поминают даже.
     Ну, после этого гора наша ровно бы реже светиться стала, реже стала богатства свои показывать.
     Был у нас горщик один, Андреем звали. И вот выходит раз Андрей в полночь.
     — Что такое, ; думает Андрей, ; неужто гора совсем перестала горщику свои богатства открывать?
     Только подумал, видит камень лежит. Темно кругом, чернота сплошная, а камень ещё чернее, только по краям свет неяркий теплится.
     Нагнулся Андрей, поднял камень, и сразу пропал свет, а тут как раз и третьи петухи пропели. Стал Андрей ощупью с горы спускаться.
     Вернулся домой, смотрит, что за чудесный камень! Ровно ночь в маленький обломочек поместилась. Смотрит, не оторвётся. Черно, а чует сердце, есть что-то неведомое, что скрыто за этой чернотой.
     Дождался Андрей утра, пошёл к чиновьишкам здешним, что к горному делу приставлены были, может, они скажут, что это за камень. Чиновничишки за камень уцепились:
     — Приходи, ; говорят, ; завтра. Если это новый камень невиданный, награду дадим.
     Пришёл Андрей, когда сказано.
     — Ты зачем пришёл? ; Спрашивают его, будто в первый раз видят.
     — Да ведь вчера камень вам отдал.
     — Некогда нам с пустяками возиться. Ступай, откуда пришёл.
     — Как так? ; Спрашивает Андрей. ; А камень? А награда?
     — О своём камне забудь, ; говорят. ; А награду получишь сполна, как сказано.
     Приказали чиновничишки дать ему сто плетей за строптивый нрав! Схватили Андрея и поволокли на площадь. А камень в Петербург отослали. Дивуются камню петербургские чиновнишки:
     — Ни на что не похоже, что видано было! Откуда чернота такая взялась?
     Тут один генерал вывернулся. Какой-то начальник по горному делу был. Мигом на камень руку наложил.
     — Это, ; говорит, ; мой камень. Фамилия моя Чевкин. Стало быть, камень чевкинитом называться будет.
     Ну, остальные видят, что делать-то нечего, поздравляют его, дескать, как это он здорово обмозговал.
     А камень за границу отправили. Надо было проверку сделать, доказать всему миру, что это новый камень и никакая не подделка.
     С камнем один человек поехал. Ночь не спит, стережёт, чтобы камень грешным делом не стащил кто.
     Ну, однако, доехал благополучно. Стали там учёные люди проверку делать. Всякие мерки примеряли, ни одна мерка к нему не подходит.
     Вызывают чиновника, который камень привёз, спрашивают его:
     — Нету для такого камня у нас никаких проверок. Расскажите, где этот камень нашли, при каких обстоятельствах?
     А тот знать ничего не знает. Давай приказы писать в инстанции. А почта была в те поры хоть и строгая, да не скорая. Пока обмены делали писаниями, время шло.
     Наконец дело дошло до чиновничишек, что при Ильмнь-горе сидели. А они и сами не знали откуда камень взялся, с какого места. Вспомнили, что ходил тут какой-то горщик, Андреем звался. За ним послали. Андрей, однако, места, где он камень нашёл, не стал показывать, хоть сколь его строго не допрашивали. И смертию грозили даже, да только Андрей ни в какую.
     Ну что делать? Андрей всё одно твердит:
     — Не помню никакого камня. А что вы говорите, так таких камней и не бывает вовсе. Покажите хотя бы. Посмотрю, может и вспомню.
     Стали посыльного отправлять, наконец привезли тот камень. Андрей его обсмотрел, сказал, чтобы свет в окнах закрыли. Видит, что это тот камень. Решил на хитрость пойти и говорит:
     — Надо отнесть его на то место, где я его нашёл, дождаться темноты, и посмотреть, может там ещё такие будут.
     Вот понесли этот камень. Долго ли шли нам не ведомо, но-таки пришли, всё сделали, как Андрей велел. Пришла ночь, камень стал темен темнее самой темноты а по краям свет струится. И тут увидели все, что тут много таких отблесков, прямо тысячи.
     Обрадовалися чиновничишки своему счастию. Стали утра дожидаться. Пришли первые лучи солнца. Стали бегать по откосам они, да только все блестки пропали. А лежат повсюду простые камни, коих и в селе полно.
     Стали они смотреть Андреев камень, да и его не смогли найти. А когда солнце уже в полдень взошло, то вдруг забыли все что они тут делают, зачем пришли. Смотрят друг на друга и не поймут, как они тут оказались.
     Так и пропал тот тёмный камень с блёстками по краям. Только сказка эта от него осталася.
     А про Андрея говаривали, что раз в году уходил куда-то и когда возвращался, то всегда с мешочком очень ценных камней, которые уже своим не отдавал, а отвозил в уезд, прямо генералу сдавал по счёту, который сюда приставлен был для смотру за порядком.
     Сам-то генерал, говорят, из солдат был. Жизнь простых тружеников знал. Оттого Андрея в обиду не давал чиновничишкам.
+++++++++++++++++
.....
Пропавший молодой. Архангельск. Сказка!!
===============
     В одном прекрасном месте, у отца у матери был единственный сын. Был он выращен родителями уже до двадцати пяти лет.
     Надумали его женить, прибрали невесту со своей деревни. Всё хорошо было. Женили его, прошли столы, пиры, всё как следует. Увалились они на честной спокой в отдельной чулан.
     Лежат они так, тут в двенадцать часов ночи приходит к дверям крестовый брат жениха, крестами с ним помененный, постучал у дверей. Молодой человек услыхал стук и спрашивает:
     — Что ты к нам пришёл?
     Отвечал крестовый братец:
     — Нельзя брат ли выйти тебе на слово?
     Решил жених, что заговорит он его надолго, и раздумал он со своей молодой:
     — Выйти мне-ка, али нет?
     Посоветовала ему молодая жена идти:
     — Это не долгое время будет, слово дать, другое взять, на это времени не много надо.
     Слез жених с кровати, не перекрестился сам и двери не перекрестил, отворил немножко незакрещеные двери и тут вдруг прямо сдёрнуло его в сени. И нет его. Поутру дружки приходят будить молодых, молодая одна, сидит на кровати и плачет. Спрашивают её дружки:
     — Где же у тебя молодой?
     — Увёл крестовой брат и не сказал куда. ; Отвечает молодая.
     Сходили тогда дружки к крестовому брату, там вовсе его нет. Обратили внимание в задний двор, тоже нету. Вовсе потерялся молодой жених и крестового брата тоже нет.
     Три года молодого ищут, а его всё нет. Молодая живёт то у его родителей.
     В одно прекрасное время, в холодную осеннюю ночь приходит к ним странный человек. Сидят они и беседуют. Стал свёкор богоданный запевать песню с этим человеком странным. Потом стал доспрашивать у них проходящий человек:
     — Что, хозяин, дочь ли тебе, али невестка эта девица?
     Отвечал странному человеку свёкор хозяин:
     — Женщина эта по закону мне невестка. Был у меня поженен сын, да потерялся на первом подлёге, и нигде найти не можем. Ноне его как раз и поминаем.
     Странный человек стал им говорить:
     — Живых поминать не нужно, а нужно их поискать.
     Взял хозяин в смекалу это, пораздумался. Поутру угостили странного человека хорошо, попросили его слёзно, что делать. Тогда сделал странный человек такой наказ:
     — Ты хозяин обрати внимание, что за 10 вёрст отсюда есть у вас рыболовное озеро, у озера стоит хорошая фатерка, в фатерке есть печка-пекарня. Захвати хлеба, иди туда, хлеб оставь на столе, протопи немножко печку и взайди в эту печку, прикройся заслонкой, тогда и свидишь своего сына, и справишь дело как надоть.
     Хозяин свёкор пошёл к рыболовному озеру, нашёл тую фатерку, протопил её, взалез в этую печку, прикрылся заслонкой.
     Через оное время приходит в фатерку его сын как есть, на голове несёт большой шкуль с разными кушаньями. Оказывается он денщиком живёт у хозяина. Вот полагает он шкуль на стол, разбирает белую браную скатерть и раскладывает разные кушанья, графины с разными водками, вилки, тарелки, ножики.
     Потом приходят хозяева, резвые такие: два парня молодых, у одного гусли в руках, а у другого гармоня. Вот они три раза сплясали, три раза протанцевали, сели за стол, с графинов хорошо попили, и обратно отвалили, остался сын убирать приборы.
     Отец тут как раз вышел из печки, поздоровался с сыном:
     — Здорово, дитятко, пойдём домой.
     Сын ему отвечает:
     — Я не по своей охоте, а живу у водяного по неволе. Мне домой идти нельзя, если ты идёшь со мной, то пойдём. Может и вызволишь меня.
     Отец с ним идти пожелал. Вышли они на улицу, приходят они к озеру, живой воды большой пролубь нашли, сын показал, что ему самому идти в пролубь надоть, а отец туда идти не посмел, боялся утонуть, а сын ушёл в воду. Отец постоял, да и обратился домой.
     Спрашивает его дома старуха обо всём, отец рассказал, что видел сына и проводил его до воды, а сам не смог за ним уйти в озеро.
     На другой день обращается сама старуха к этому рыболовному озеру, к этой фатерки, протопила пекарню и печку, заходит в этую печку, прикрылась заслонкой. Тут как раз отворяются двери, является сын её с приборами обеденными, полагает приборы на стол, развёртывает белую скатерть, вынимает разные кушанья, графины с разными водками, вилки, тарелки, ножики. К тому времени являются водяные хозяева. Вот они три раза проплясали, три раза взыграли в разные музыки, за стол сели, скорым шагом поели, обратились на улицу, в воду пошли, а сын стал кухню убирать.
     Старуха тут с печи вылезла долой и говорит сыну:
     — Дитятко наше, здравствуй. Пойдём домой со мной.
     Отвечает сын матери:
     — Мне домой мамушка нельзя никак, я не по своей охоте, а по неволе здесь. Если ты идёшь со мной, то я тебя возьму.
     Вышел сын на улицу, проводила его старуха к озеру, пришли они к широкой большой пролубе живой воды, в самую речищу.
     — Маменька, ; говорит сын, ; надо мне сойти туда.
     Старуха посмотрела туда, ужахнулась и говорит:
     — А я, дитятко, не пойду, утону ведь я там.
     Сын сошёл в воду, а старуха обращается назад, домой. Приходит она домой и её спрашивает про жениха своего молодая жена:
     — Видали ли там моего мужа?
     Всё ей мать обсказала, тогда решила невестка сама пойти за мужем, решила возвернуть его.
     По третий день невестка обращается к рыболовному озеру, пришла к этой лесовой фатерке, взошла туда, протопила пекарню и печку, заходит сама в эту печку, прикрылась заслонкой, сидит там тихо. Тут как раз появляется муж молодой со всеми ядомными приборами. Вот он полагает приборы на стол, развязывает белую белобранную скатерть, вынимает графины с водками, вилки и ножики, отворяет шири.
     Прибежали водяные хозяева озера. Три раза проплясали, три раза станцевали, попили и обратили своё внимание взад на озеро, ускакали туда и нырнули.
     На это время выходит жена из печки и кроет руки на шею своему хозяину, мужу молодому и говорит:
     — Что ж ты меня покинул?
     Отвечает он:
     — Я милая жена моя тут не по своей охоте, а живу здесь по неволи. А пойти мне домой сейчас нельзя, заговор на мне. Если ты идёшь со мной, то может и снимешь заговор с меня и уведёшь отсюда.
     — Пойдём, ; говорит ему жена, ; а я от тебя не отстанусь.
     Приходят они к берегу, подошли к широкой пролубе, к живому уречищу воды, муж её обращается в воду, а молодая жена думать не стала, сама перекрестилась, пролубь окрестила, вслед за ним и сиганула.
     Прыгнула она в пучину, думала сейчас утопнет, да тут вдруг вскрылась вода пред ней и видит она, что стоит тут белокаменна палата. Вот заходят они в палату, на кухне там живут кухарки, готовят разные кушанья.
     Говорит муж молодой жены:
     — Ты жена поживи пока здесь, а я пошёл к сатане.
     А жена взяла, да и перекрестила мужа своего. Сатана скучал по нём, хороший он был. Встречает его сатана, спрашивает:
     — Зачем в Руси долго ходишь?
     А на кухне сатанянта маненькие такие бегали, шалили, увидали эту самую молодую жену, доносят сатане, что он в Руси побыл, привёл русскую женщину, которая для нас не годится, она перекрестилась, когда в воду входила, а потом и мужа своего на кухне перекрестила.
     Говорит тогда сатана своим сыновьям:
     — Выкиньте тогда этих молодых на воздух вместе с заговором его. Да только не сощядите их.
     Приступали к ним два его сына, сатанёнка, выкинули молодых на лёд, одного на ту стороны пролубы, а другого на другую. Прославили они Бога, муж молодой и жена его молодая, окрестили пролубь, сами перстовались, и пошли они домой.
     Не робкой руки была жена-то, достала своего молодого хозяина с воды.
     Мало люди таких находят жён себе.
***************
     Потом хорошо они работали, делом занимались, имели они силу и достаток. Детей, правда, не было. С сатаной связались. Взяли к себе двоих племянников дальних, погорельцев. Изба у них сгорела вместе со всеми там.
++++++++++++++++++++++
.....
Протупей-прапорщик. Воронеж. Сказка!!
===============
     Давным-давно это было. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И было у этого царя три дочери: две замужем в иноземных государствах, а третья была ещё молоденькая, самая любимая, по имени Елена Прекрасная.
     Вот как-то раз уезжал царь в иноземное государство по делам важным и перед отъездом строго-настрого приказал няне никуда не выпускать Елену Прекрасную.
     Но только царь выехал из дворца своего, как возмолилась Елена Прекрасная:
     — Нянюшка, уж больно денёк хорош, погуляем по садочку.
     — Не велено мне выпускать тебя, красавица, строго-настрого приказано. ; Говорит ей няня.
     А Елена Прекрасная всё просит няню, да так ласково, да так жалостно, что не утерпела няня и согласилась, нарушила слово, царю данное. А беда-горе уж тут как тут.
     Не успела няня оглянуться, как Елена Прекрасная уже в садок убежала. Выбежала вослед няня да так и обомлела: откуда ни возьмись волшебник явился, схватил Елену Прекрасную, взвился в облака, только его и видели.
     Стала няня стражу звать. Прибежала стража, ан уж поздно. Горько заплакала нянюшка. Как царю сказать? И стала она смерти лютой ждать.
     Вот ворочается царь из государства иноземного в царство своё, а не знает он про беду великую. А как прибыл он, то упала няня в ноги его и во всем повинилася.
     Как услыхал царь о том, что случилось, что нарушила няня запрет его, то разгневался и приказал рубить ей голову. Да этим горю не поможешь, приказал царь все войско своё выстроить.
     Вот выстроили всё несметное войско царское и стал царь сам войско обходить и сказал такие слова:
     — Кто отыщет дочь мою Елену Прекрасную, тот и мужем её станет.
     Обошёл царь все войско своё несметное, только нет желающих, и второй раз обошёл, снова никто не вызывается найти дочь царскую, и уж третий края стал войска своего обходить, до одного конца дошёл, до другого, и тут слышит, говорит ему Протупей-прапорщик, который последний стоял:
     — Я найду дочь твою, только прикажи снарядить мне кораблик маленький, да провизии на шесть месяцев на троих.
     Обрадовался царь, услыхав речь Протупея- прапорщика, и приказал срочно снарядить корабль и всё требуемое Протупею-прапорщику выдать.
     На другой день рано поутру отправился Протупей-прапорщик искать Елену Прекрасную.
     Долго ли, коротко ли они плыли, об этом нам не ведомо, а только видят, что берег показался, а на берегу они видят лес дремучий, в том лесу смотрится им дворец прекрасный. Решили они причалить, да узнать, что за дворец такой, кто в нём находится, кто там проживается.
     Так порешили: два на охоту пойдут в лес этот, да дворец может посмотрят, а один на корабле остаётся, обед готовит.
     Протупей-прапорщик и матрос на охоту пошли, а капитан на корабле остался. Вот уж и обед он приготовил, уж и солнышко красное опускается, а товарищей всё нет и нет. И решил капитан прилечь да отдохнуть.
     Только он прилёг, как вдруг буря страшная началася, вихри закружили: деревья к земле преклоняют, травушку с корнем вырывают.
     Откуда ни возьмись появляется волшебник! Спрашивает он:
     — Ну как, капитан, обед-то твой готов-ли?
     — Готов. ; Отвечает капитан.
     — Тогда подавай на стол.
     — Нет, - говорит капитан, - вот придут товарищи, тогда и пообедаем.
     Но волшебник ждать не стал. Избил капитана до полусмерти, всё съел и слетел не знамо куда, как и появился.
     Тут как раз и товарищи с охоты пришли голодные! Смотрят, а капитан стонет, лежит и обед не приготовлен:
     — Да захворал что-то, - говорит капитан. Не признался, что волшебник был у него.
     Делать-то нечего. Приготовил Протупей-прапорщик с матросом обед, сами поели, капитала накормили и спать легли.
     На другой день на охоту Протупей-прапорщик и капитан пошли, а матрос на корабле остался, стал обед готовить.
     Вот уж дело к вечеру, солнышко красное за лес опускается, у матроса уж давно готово всё, а товарищей всё нет да нет.
     Вдруг ветер страшный поднялся, закрутил-завертел всё: столетние дубы к земле пригибает, молодые прямо с корнем ломает. И откуда ни возьмись появился волшебник:
     — Ну, здравствуй, матрос! Как, обед-то у тебя готов-ли?
     — Готов. ; Отвечает матрос.
     — Тогда подавай на стол!
     — Нет, погоди маленько, ; говорит ему матрос. ; Вот сейчас товарищи с охоты придут, вместе и пообедаем.
     Но волшебник ждать не стал. Сграбастал матроса, избил его до полусмерти, всё поел и исчез.
     А тут товарищи как раз с охоты пришли, оба голодные, усталые. Видят, что матрос чуть жив лежит, а обед не готов.
     — Захворал что-то я, ; говорит им матрос.
     Не признается, что волшебник приходил. А капитан догадался, что с матросом произошло, но ничего не сказал.
     Вот приготовил Протупей-прапорщик с капитаном обед, сами поели, матроса накормили и спать легли.
     Наутро матрос и капитан на охоту пошли, а Протупею-прапорщику пришёл черёд на корабле остаться.
     С обедом он быстро справился и сел товарищей поджидать. Вот уж солнышко красное за лес опускается, темнеть стало, а товарищей все нет.
     Вдруг завыло всё, зашумело, звери-птицы в норы попрятались, ветер такой страшный поднялся, что столетние дубы с корнем выворачивает. И откуда ни возьмись появился волшебник:
     — А, здравствуй, Протупей-прапорщик! Как обед-то готов-ли у тебя?
     — А почему же не готов? Готов! - Отвечает ему Протупей-прапорщик.
     — Тогда подавай на стол!
     — Ну что ж, изволь.
     Выставил ему Протупей-прапорщик всё, что наготовлено было, да бочонок вина выкатил и стал волшебника потчевать, да вина подносить. До тех пор подносил, пока весь бочонок не опорожнил.
     Захмелел волшебник, а Протупей-прапорщик парень был не промах, долго думать не стал, взял, да и убил этого волшебника. Обыскал его и нашел большую связку ключей.
     Взял он ключи эти и отправился во дворец, что в лесу-то стоял. Во дворце комнат великое множество. И стал Протупей-прапорщик эти комнаты открывать.
     Вот уж тридцать пять открыл и все пустые. И подходит к последней - тридцать шестой. Открыл и видит: сидит там Елена Прекрасная, дочь царская, девица красоты неописанной и горько плачет.
     Увидала она его и говорит:
     — Ах, молодец, как ты попал сюда? Уходи, пока жив, а то сейчас волшебник прилетит, убьёт тебя.
     Засмеялся Протупей-прапорщик и говорит:
     — Он меня не то убьет, не то нет, а я его уже убил.
     Рассказал он Елене Прекрасной, что вот уже три месяца, как отбыл он из государства и её ищет. Возрадовалась Елена Прекрасная несказанно. Пошли они на корабли, чтоб домой на родную сторонушку возвращаться.
     Вот, пришли на корабль, а там уж товарищи с охоты вернулись и его дожидаются. Рассказал им все Протупей-прапорщик: как прилетел к нему волшебник, как напоил он его и убил, как нашёл и освободил Елену Прекрасную.
     Тогда и товарищи его признались, что с ними произошло, хоть и совестно им было.
     И только они отчалить собрались, как вспомнила вдруг Елена Прекрасная, что забыла на окне перстень заветный, и хотела побежать за ним. Но Протупей-прапорщик не пустил её и сам воротился во дворец волшебников.
     А пока бегал он за перстнем, его товарищи дело чёрное совершили. Завидно им, что не они наши Елену Прекрасную, и решили они не ждать Протупея- прапорщика, а самим привезти Елену Прекрасную.
     Как сказано, так и было сделано. Отчалили они от берега. А Елене Прекрасной капитан пригрозил:
     — Как прибудем в государство, говори, что я тебя нашел, а не то в море спихну. Давай в том царскую поруку нерушимую.
     Испугалась Елена Прекрасная, заплакала и поклялась, что скажет так, как он велел.
     А тем временем Протупей-прапорщик с перстнем вернулся. Глядь, а корабля уж и след простыл. Понял он, что сотворили его товарищи, да уж делать нечего. Закручинился Протупей-прапорщик и пошёл в лес дремучий.
     Долго ли он шёл, коротко ли, нам того не ведомо. Скоро только сказка сказывается, да не скоро дело делается.
     Вышел Протупей-прапорщик на полянку какую-то. На той полянке избушка стоит, махонькая такая, уж, почитай, в землю вся вросла. Вошёл Протупей-прапорщик в эту избушку и видит, что сидит там старичок старенький-перестаренький и уж еле дышит. Говорит Портупей:
     — Здравствуй, дедушка!
     — Здравствуй, Протупей-прапорщик! Дай мне водицы напоследок испить да чёрствой корочкой заесть добрый молодец.
     Посмотрел Портупей в сенях воду в кадке, а она уж вся плесневелая, с лягушками. Сбегал на колодец, принёс воды свежей, набрал в кувшин медяный, подал старцу. Да подал ещё ему из ранца ужин свой. Выпил старец не выпил, съел хлебца свежего, толи так пожевал, сальца понюхал. Да говорит Потупею таковы слова:
     — Много тут перебывало молодцев, да никто так и не подал мне воды колодезной, а всё с бочки травленую мне приносят. С того я и помирать стал. Знаю, беда с тобой приключилася. Но не тужи, молодец, я тебе помогу за доброту твою. Если плыл ты сюда три месяца, то назад за три дня доберёшься. Выйдешь из избушки, свистни-крикни голосом молодецким:
     — Сивка-бурка, вещая каурка!
     — Стань передо мной,
     — Как лист перед травой!
     — Конь мой бежит -
     — Земля дрожит,
     — Из ушей дым валит,
     — Из ноздрей пламя пышет.
     — Тотчас прибежит к тебе конь богатырский. В одно ухо влезешь, в другое вылезешь и станешь добрым молодцем, писаным красавцем. А ещё дам я тебе меч волшебный. С этим мечом ты непобедим. Ну, а теперь отправляйся.
     Поблагодарил Протупей-прапорщик старичка и отправился домой. Вышел он из избушки, свистнул- крикнул голосом молодецким:
    
     — Сивка-бурка, вещая каурка!
     — Стань передо мной,
     — Как лист перед травой!
    
     — Конь мой бежит -
     — Земля дрожит,
     — Из ушей дым валит,
     — Из ноздрей пламя пышет.
     Тут и прибежал к нему конь богатырский. Влез Протупей-прапорщик коню в одно ухо, в другое вылез и стал такой молодец, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
     Добрался Портупей до государства родного за три дня. Пустил коня во широко поле, а сам попросился на квартиру к старушке одной. Старушка пустила его, накормила, напоила и новости сообщила:
     — Сегодня у царя свадьба. Его меньшая дочь найдена, а замуж её отдают за капитана, который нашел её. На радостях царь большой пир устроил, и всех приглашают. Ты бы сходил, сынок.
     Пошёл Протупей-прапорщик на пир. А там народу видимо-невидимо. Сама Елена Прекрасная и капитан всех гостей обносят: по чарке вина да закуску всем подносят, дошла очередь и до Протупея-прапорщика. Подносит ему Елена Прекрасная. А он таким красавцем стал, что его и узнать нельзя.
     Вот он выпил, закусил, да и говорит:
     — За здоровье ему.
     А Елена Прекрасная очень удивилась словам его и спросила, почему это он так сказал: За здоровье ему!
     — А вот почему, - говорит Протупей-прапорщик. И достаёт её перстень заветный.
     Тут узнала его Елена Прекрасная, в ножки ему повалилася, во всём повинилась, всё как было и порассказала.
     Разгневался царь и приказал капитана расстрелять, а Елену Прекрасную с Протупеем-прапорщиком обвенчать.
     И был у них потом вот уж пир, так на весь мир.
     Прошло времени ни много и ни мало, а только беда приключилась, объявили соседние государства царю войну. Собралась сила несметная. Разоряют всё на своем пути. Всё огню придают.
     Вот призвал царь на подмогу своих зятьёв старших со своими дружинами. Выступают они в поход и посылает за Протупеем-прапорщиком Елену Прекрасную. А он и говорит:
     — Болен я. Не могу воевать.
     Рассердился царь. Зятья тоже рассердились и без него отправились.
     Бились они долго ли, коротко ли, только отступают царские войска. А два его зятя впереди всех бегут. Враг же все дальше и дальше идёт, уже к городу царскому подступает.
     Встал тут Протупей-прапорщик, вышел в чисто поле, свистнул, крикнул голосом молодецким:
    
     — Сивка-бурка, вещая каурка!
     — Стань передо мной,
     — Как лист перед травой!
    
     — Конь мой бежит -
     — Земля дрожит,
     — Из ушей дым валит,
     — Из ноздрей пламя пышет.
     Тотчас подбежал к нему конь богатырский. Протупей-прапорщик в одно ухо коню влез, в другое вылез и стал такой красавец, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
     Прискакав тем делом на поле брани, увидел он, что царское войско уже совсем разбито, а зятья уж давно поле брани оставили. Стал махать Протупей-прапорщик мечом волшебным, посыпались головы вражеские, как дождь на сыру землю. Одержал он победу и домой отправился. И встречают его зятья старшие по дороге!
     — Сколько вам заплатить за победу? ; Спрашивают они его.
     — Из спины по ремню. ; Говорит Портупей.
     Делать нечего, согласились. Вырезал Протупей-прапорщик у них по ремню из спины, завернул в тряпину и домой поехал.
     Зятья же старшие тем временем с победой приехали, перед царём хвалятся. Большой пир устроили. И Протупея-прапорщика пригласили. Да только он не пошёл.
     Прошло некоторое время, и снова война приключилась. Зятья старшие в поход выступают. За Протупеем-прапорщиком жену послали.
     — Болен я, не могу, ; тот отвечает.
     Ещё пуще разгневался царь на меньшого зятя. А старшие зятья без него отправились.
     Недолго бились войска царские, осиливает их неприятель. Зятья старшие - убегать, свои головы спасать.
     Встал тут Протупей-прапорщик, и вышел во чисто поле, свистнул-крикнул голосом богатырским:
    
     — Сивка-бурка, вещая каурка!
     — Стань передо мной,
     — Как лист перед травой!
    
     — Конь мой бежит -
     — Земля дрожит,
     — Из ушей дым валит,
     — Из ноздрей пламя пышет.
     Тотчас явился перед ним конь богатырский. Протупей-прапорщик в одно ухо коню влез, в другое вылез и стал таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Явился он на поле бранное и стал волшебным мечом махать. И посыпались головы вражеские, словно дождь на сыру землю.
     Одержал Протупей-прапорщик победу великую и домой отправился. На полпути встречают его зятья старшие и спрашивают:
     — Сколько заплатить вам за вторую победу?
     — По мизинному пальцу с правой руки.
     Делать нечего, пришлось отдать. Взял Протупей-прапорщик мизинные пальцы и домой отправился.
     Зятья по тую пору к царю приехали, хвалятся, что вторую победу одержали. Пир устроили ещё больше прежнего. И Протупея-прапорщика на пир пригласили.
     Вот пришел он на пир, а над ним все потешаются:
     — Мы уж две победы одержали, а ты всё спишь!
     Достал тогда Протупей-прапорщик ремни из спины, да мизинные пальцы и рассказал всё, как было.
     Понял тут царь, что не старшие зятья победы одержали, а Протупей-прапорщик, и прогнал их, а его сделал главным министром. И стал он по иноземным государствам ездить и в большом почёте был.
     Пока Портупей ездил по дальним краям, Елена Прекрасная, жена-то его, взяла и полюбила человека другого, и решилась она погубить мужа своего. Тайно выведала она у Протупея-прапорщика, что за сила в мече его, выкрала у него меч и передала своему возлюбленному.
     Опечалился Протупей-прапорщик и отправился к тому старичку, который подарил ему меч волшебный.
     — Здравствуй, дедушка!
     Посмотрел Портупей в сенях воду в кадке, а она уж вся плесневелая, с лягушками. Сбегал на колодец, принёс воды свежей, набрал в кувшин медяный, подал старцу. Да подал ещё ему из ранца ужин свой. Выпил старец не выпил, съел хлебца свежего, толи так пожевал, сальца понюхал. Говорит после того Протупею таковы слова:
     — Здравствуй, Протупей-прапорщик! Знаю про горе-беду твою. Помогу и на этот раз, но больше жене своей не доверяйся. Завтра поутру будет этот человек в море купаться, а меч на берегу оставит. В это время я пущу к нему селезня, и будет он возле него плавать. Захочет этот человек поймать его. И пока он будет его ловить, ты бери свой меч.
     Поблагодарил Протупей-прапорщик старичка и отправился свой меч выручать.
     Пришёл он поутру на то место, где любовник жены купался, видит, что прилетел к нему селезень и рядом плавает и хочет человек этот поймать селезня. Тут он быстренько охватил свой волшебный меч и говорит:
     — Лови, лови! Ты то ли поймаешь, то ли нет, а я уже поймал!
     А селезень сразу вспорхнул и улетел.
     Протупей-прапорщик прогнал свою жену неверную и стал жить-поживать, да за правое дело стоять.
+++++++++++++++++++++++
.....
     Ходил по миру старенькой старичок, а это дело на Руси было, на Старой Руси ещё, когда много было людей перехожих, и попросился ночевать к одному мужику. Тот и говорит:
     --- «А что, пожалуй я тебя пущу. Только станешь ли всю ночь сказывать мне сказки. Я под них сплю крепко, потом работаю хорошо».
     Этот старичок перехожий соглашается:
     --- «Хорошо, буду сказывать; дай только отдохнуть».
     Говорит ему хозяин:
     --- «Ну тогда, ступай!»
     Вошёл старичок этот в избу и лёг на полати. Хозяин к этому времени сел ужинать и говорит старичку:
     --- «Поди-ка, почтенной, поужинай с нами».
     Старичок слез с полатей и поужинал. Вот хозяин после того и указывает старичку этому, перехожему:
     --- «Ну, старичок, сказывай сказку».
     Старичок ему на то ответствовал:
     --- «Погоди хозяин, я ещё не отдохнул с дороги, лучше я поутру расскажу».
     Согласился хозяин и говорил:
     --- «Ладно!»
     С тем все и улеглись спать. А среди ночи старичок этот проснулся в ночи и видит, что теплятся перед образами две свечки и порхают по избе две птички. Захотелося ему напиться, слез он с полатей, а по полу так и бегают ящерицы. Подошёл к столу, смотрит, а там лягушки прыгают да крякают.
     Посмотрел старичок на старшого хозяйского сына, а промеж им и женою змея лежит. Посмотрел на второго сына, что помладше, а на его жене кошка сидит, да на мужа рот разинула. Глянул старичок на меньшого сына, а промеж им и женою младенец лежит.
     Страшно показалось это дело старичку, пошёл он и лёг в гувне. Тока что лёг, а тут кричат:
     --- «Сестра! Сестра! Прибери меня».
     Лёг старичок этот перехожий тогда под изгородой, а и тут кричат:
     --- «Выдерни да вторни меня!»
     Лег он тогда под чигун, да тут опять здесь кричит что-то:
     --- «На бобре вешу, на бобёр упаду!»
     Пошёл старичок опять в избу. А тут как раз просыпается хозяин и говорит:
     --- «Ну так что ж, сказывай давай сказку старик, как обещал!»
     А старичок ему и говорит:
     ---  «Я не сказки буду тебе сказывать, а правду. Знаешь ли ты, хозяин, что я в твоем доме видел? Как проснулся я воды испить встал с полатей своих и вижу, как теплится перед образами две свечки, а по избе две птички перепархивают».
     Говорит на то хозяин:
     --- «Так это ж мои два ангела перепархивали!»
     Говорил дальше старичок:
     --- «Да ещё видел я вот что, как про меж старшим твоим сыном и его женою змея лежала».
     На то отвечает хозяин:
     --- «Это оттого, что они в ссоре».
     Хорошо, говорит старичок:
     --- «Глянул я ночью и на другого сына, а на его жене кошка сидит, и она на мужа рот разинула».
     Хозяин говорит:
     --- «Это значит, что они не дружно живут, хочет жена мужа известь».
     Продолжал дальше старичок перехожий:
     --- «А как посмотрел на меньшого сына, так меж ним и женою младенец лежал».
     Хозяин и это объяснял, что, мол:
     --- «Это не младенец был, это ангел лежал, оттого что живут они дружно, согласно».
     Подумал, подумал старичок и спрашивает у хозяина:
     --- «Отчего же, хозяин, как слез я с полатей, так по полу ящерицы бегали, а как подошёл к столу и хотел испить, так по нем лягушки прыгали да крякали?»
     Говорил на то хозяин:
     --- «А этот оттого, что снохи мои никогда угарочка не подметут, а квас как нацедят в кружку, так, не благословясь, и поставят на стол».
     Старичёк этот неугомонный дальше говорит:
     --- «Пошёл было я спать на гувно, а там кричат: «Сестра! сестра! Прибери меня».
     Хозяин объясняет:
     --- «А это вот что значит: сыновья мои никогда метел, благословясь, на место не поставят!»
     Старик дальше расспрашивает:
     --- «Потом лег я под изгороду, а там кричат: «Выдерни, да вторни!»
     Хозяин говорит:
     --- «Это значит, что изгорода вверх низом поставлена».
     Старичёк дальше спрашивает:
     --- «Потом лёг я под чигун, а там кричат: «На бобре вешу, на бобер упаду».
     Хозяин говорит:
     --- «А это вот что: коли я помру, то и весь дом мой опустится!»
     Шел прохожий как-то на Строй Руси, ночь его догнала, и выпросился он ночевать к одному дворнику.
     Ну вот накормили его ужином, как и положено было в то время и отправилися все спать кто куда. А этого дворника было три сына, все женатые.
     Вот после ужина разошлись они все с женами спать в особые клети, а старик-хозяин взобрался на печку.
     Прохожий проснулся ночью и увидал на столе разной гад. Не стерпел такой срамоты, вышел из избы вон и зашёл в ту клеть, где спал большой хозяйской сын; здесь увидал, что дубинка бьется от полу до самого потолка.
     Ужаснулся и перешел в другую клеть, где спал средний сын; посмотрел, а меж им и женою лежит змий и дышит на них.
     Тут подумал этот прохожий:
     --- «Дай еще испытаю третьего сына».
     Пошёл прохожий в иную клеть. А тут увидал кунку, и она перескакивает с мужа на жену, с жены на мужа.
     Дал прохожий им всем покой, не стал будить, и отправился в поле. Лёг он под зород сена, и тут вдруг послышалось ему, будто какой человек в сене стонет и говорит:
     --- «Тошно животу моему, тошно скотине моей! Ах, тошно животу моему, тошно скотине!»
     Прохожий этот испугался и лёг было под суслон ржаной; и тут послышал голос, и он кричит:
     --- «Постой, возьми меня с собой!»
     Так и не поспалось прохожему, воротился к хозяину в избу. Тот к тому времени проснулся, и зачал его, старика этого прохожего хозяин спрашивать:
     --- «Где ты был, прохожий?»
     И вот этот прохожий пересказал хозяину всё виденное да слышанное и сталему объяснять:
     --- «Что на столе нашёл я разной гад. Так это от того, что после ужина невестки твои ничего, благословясь, не собрали и не покрыли.
     --- Что у большого сына бьётся в клети дубинка, это оттого, что хочется ему большаком, старшим, главным в доме, хозяином быть-стать, да малые братья не слушаются его, не велик ещё возрастом, говорят.
     --- Что бьётся то не дубинка, а это ум-разум его туда-сюда вихляет.
     --- Что промеж среднего сына и жены его видел змия, так это потому, что друг на друга вражду имеют.
     --- Что у меньшого сына видел кунку, то значит, у него с женой благодать Божья, живут в добром согласии.
     --- Что в сене слышал стон, так это потому, что коли кто польстится на чужое сено, скосит да сметёт его в одно место со своим, тады чужое-то давить как своё, а своё стонет, да и животу, да скотине тяжело это.
     --- Что колосье кричало: «Постой, возьми меня с собой!», это, которое с полосы не собрано, оно-де говорит, мол, пропаду, соберите меня!»
     А после сказал прохожий старику:
     --- «Наблюдай, хозяин, за своей семьёю. Большому сыну отдай большину и во всём ему помогай. Среднего сына с женою разговаривай, чтобы жили советнее. Ты чужого сена не коси, а колосье с полос собирай дочиста».
     Распростился прохожий этот со стариком и пошел в путь-дорогу. Другим пошёл уму-зразуму учить. Оттого и Русь Святая, что Святость её в карман не положить, она из уст в уста переложивается, от того и живая всегда.
+++++++++++++++++

Птица Юстрица. На море на Окияне. Песня
==================
     На море, на Окияне,
     На острове на Буяне,
     Сидит птица Юстрица.
    
     Она хвалится, да выхваляется,
     Что всё видала,
     Всего много едала:
    
     И царя в Москве,
     И короля в Литве,
     И старца в келье,
     И дитя в колыбели!
***************
     Пока она так хвасталась. Подкралась лисица, схватила Юстрицу, домой притащила, борща наварила, Юстрицу поедала, и сама себя восхваляла:
     Ничего не видала,
     Всего ничего не едала:
    
     А и царя в Москве,
     А и короля в Литве,
     А и старца в келье,
     А и дитя в колыбели!
     Вместе с птицей Юстрицей поедала.
+++++++++++++++
.....
Птичий язык. В одном городе жил купец с купчихою. Легенда. Сказка!!
===============
     В одном городе жил купец с купчихою, и дал им господь сына не по годам смышлёного, по имени Василий.
     Раз как-то обедали они втроем. А над столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил:
     — Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне вправду, что соловей распевает нам тут и какую судьбу предвещает. Дак я, кажись, при жизни ещё своей отдал бы ему половину имения, да и по смерти отказал много добра.
     А мальчик, которому было тогда шесть лет, посмотрел отцу с матерью в глаза озойливо и сказал:
     — Я знаю, что соловей поёт, да сказать боюсь.
     — Говори без утайки! ; Пристали к нему отец с матерью.
     И Вася со слезами вымолвил:
     — Соловей предвещает, что придёт пора и время такое, что, будете вы мне служить так, что отец станет воду подавать, а мать полотенце лицо, руки утирать.
     Слова эти больно огорчили купца с купчихою, и решились они сбыть своё детище. Построили небольшую лодочку, в тёмную ночь положили в неё сонного мальчика и пустили в открытое море.
     На ту пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел в лодку и сел мальчику на плечо.
     Вот плывёт лодка по морю, а навстречу ей корабль на всех парусах летит. Увидал корабельщик мальчика, жалко ему стало, взял его к себе, расспросил про всё и обещал держать и любить его, как родного сына.
     На другой день говорит мальчик новому отцу:
     — Соловей-де напевает, что подымется буря, поломает мачты, порвёт паруса. Надо поворотить в становище.
     Но корабельщик не послушался. И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала паруса.
     Делать нечего, прошлого не воротишь. Поставили новые мачты, поправили паруса и поплыли дальше.
     Вася опять говорит:
     — Соловей-де напевает, что навстречу идут двенадцать кораблей, всё разбойничьих, во полон нас возьмут!
     На тот раз корабельщик послушался, приворотил к острову и видел, как те двенадцать кораблей, всё разбойничьих, пробежали мимо.
     Выждал корабельщик сколько надобно и поплыл дальше.
     Ни мало, ни много прошло времени, кто его знает, пристал корабль к городу Хвалынску. Тут как раз у здешнего короля уже несколько годов перед дворцовыми окнами летают и кричат ворон с воронихою, да с воронёнком, ни днём, ни ночью никому угомону не дают.
     Что ни делали, никакими хитростями не могут их от окошек отжить. Даже дробь не берет!
     Приказано было тогда прибить на всех перекрёстках и пристанях такову грамоту королевскую:
     — Ежели кто сможет отжить от дворцовых окошек ворона с воронихою, тому король отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну в жены. А кто возьмётся за такое дело, а дела не сделает, тому отрублена будет голова.
     Много было охотников породниться с королём, да все головы свои под топор положили.
     Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика:
     — Позволь пойти к королю, хочу я отогнать ворона с воронихою.
     Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать.
     — Ну дак что же, ступай, ; говорит корабельщик, только если что недоброе случится, то сам на себя и пеняй!
     Пришёл Вася во дворец, сказал королю и велел открыть то самое окно, возле которого вороньё летало. Послушал птичьего крику и говорит королю:
     — Ваше величество, сами видите, что летают здесь трое: ворон, жена его ворониха и сын их воронёнок. Ворон с воронихою спорят, кому принадлежит сын, то ли отцу, то ли матери. Просят Вас, Ваше царское Величество, рассудить их. ; Ваше величество! Скажите, кому принадлежит сын?
     Король говорит:
     — Отцу.
     Только изрёк король это слово, как ворон с воронёнком полетели вправо, а ворониха отправилась влево.
     После того король взял мальчика к себе, и жил Вася при нём в большой милости и чести. Вырос он и стал молодец молодцом, женился на королевне и взял в приданое полцарства.
     Вздумалось как-то Васе поездить по разным местам, по чужим землям, людей посмотреть и себя показать. Собрался он и поехал странствовать.
     В одном городе остановился он ночевать. Переночевал, встал он поутру и велит, чтоб подали ему умываться.
     Но как Василий был царевич, царского звания, то хозяин сам принёс ему воду, а хозяйка сама подала полотенце.
     Поразговорился с ними королевич и узнал, что это и были отец его и мать, заплакал он от радости и упал к их ногам родительским. Потом взял Василий их с собою в город Хвалынск, где стали они все вместе жить, да поживать и добра наживать
***************
     В этот Хвалынск в те поры и повадились всё птицы слетаться раз в три года на свой базар, который в народе и стали называть Птичьи базаром.
++++++++++++++++++++++
.....
Пугало. Бывает так, что в доме топится печь. Страшилка. Реконстр!!
============
     Бывает так, что в доме топится печь, тепло и сухо. А на улице в это время дождь, холодно и сыро.
     Посмотрит на это огородный пугало, надоест ему под дождём стоять, ворон с грядок гонять. Вот возьмёт оно, да и оживёт.
     Вот как-то так и случилося, что ожило пугало огородное, захлопло глазами, замахало руками, и пошло к дому. К дому пришло, в дверь стучится.
     Девочка пошла открывать, спрашивает: 
     --- Кто стучит?
     Отвечает пугало:
     --- Это я, Урода с огорода!
     Девочка спрашивает:
     --- Зачем пришло?
     Тот отвечает:
     --- Мне бы на печку усесться, у огня погреться.
     Девочка испугалася, говорит:
     --- Не пущу.
     Пугало огородное просит её:
     --- Пусти! А то дверь сворочу, побью-поколочу! 
     Девочка испугалась. Убежала и спряталась под кровать. В дверь опять постучали. Бабушка девочкина пошла открывать, спрашивает:
     --- Кто стучит?
     Пугало огородное снова бурчит:
     --- То я, Урода с огорода!
     Спрашивает бабушка девочкина:
     --- Зачем пришло?
     Отвечает Урода с огорода:
     --- На печку бы мне усесться, у огня погреться.
     Бабушка ему то ж, что и девочка отвечает через дверь:
     — Не пущу.
     А Пугало рычит своё:
     --- Пусти! А то дверь сворочу, побью-поколочу!
     Бабушка испугалась. Побежала, спряталась за комод. В дверь снова постучали. Дедушка пошёл открывать, спрашивает:
     --- Кто там всё стучит, спать людям не даёт?
     Отвечает Пугало Урода:
     --- Это я, ваше Пугало Урода с огорода!
     Спрашивает его дедушка:
     --- Ты этот зачем пришло?
     Пугало с огорода отвечает:
     --- Да мне бы деда на печку усесться, у огня погреться.
     Дедушка отвечает и ему то ж, что бабушка с девочкой:
     --- Не пущу.
     Пугало просит:
     --- Пусти деда! Коли не пустишь, дверь сворочу, побью-поколочу! 
     Дедушка испугался. Убежал и спрятался под лавкой. Пугало дверь тогда своротило, в комнату вошло. Смотрит, на столе горячий самовар стоит и шипит. Пугало говорит: 
     --- Что, бабка, шипишь? Вот я тебя!
     Ударило пугало ручищем-рукавищем самовар и прибило. Потом смотрит, а на печке тесто в квашне всходит, пыхтит. Пугало говорит:
     --- Что, старик, пыхтишь? Вот я тебя! 
     Треснуло пугало ЕГО ручищем-рукавищем по квашне с тестом и прибило. Смотрит Пугало Урода, а в печи дрова потрескивают. Пугало говорит: 
     --- Что, девка, трещишь-верещишь? Вот я тебя! 
     Полезло пугало в печку, ручищем-рукавищем на огонь попало, полыхнуло и сгорело, одни угольки остались.
+++++++++++++++
Лучше бы пустили, ничего бы и не было. Только Домовой обиделся бы, что его не спросили. Но ничего, посопит, посопит, да как солнышко приплывёт, сам Пугало отведёт, на место его посадит, да ещё и отрыжку свою ему даст с позавчерашнего обеда
++++++++++++++++++

Пугачевский клад. Давным-давно это было. Челябинск. Легенда. Сказка!!
===============
     Давным-давно это было. Царица Екатерина тогда правила.
     Здесь среди Уральских гор непроходимых, тёмных лесов впервые появились поселенцы на нашем озере Тургояк.
     Пригнали поселенцев из разных мест: Кто говорили вроде из-под Тулы, а кто уверял, что из степных краёв люди были.
     Обжили эти места поселенцы. Полюбили они Урал. Не зря старики говорили:
     — Где трудился, там второй раз родился.
     Но тягостно жилось им, поселенцам этим. Едучей мошкарой висели над ними наушники, приказчики и надзиратели. Под плетью доводилось работать: Лес рубить, выжигать уголь, гнать смолу и везти всё в Златоуст, в завод.
     И работать приходилось с темна до темна. А куда податься? Где правду найти?
     Но вот как-то раз прискакал в Тургояк дружинник. Добрые вести с собой он привёз:
     — За Уралом, дескать, народ восстал, а в голове восставших Пугачёв, атаман.
     Шло время. Говорить уж стали об этом смелее, открыто, вслух, не опасались хожалых и наушников. Приказчики и нарядчики присмирели для виду, подобрели.
     А молва о Пугачёве волною раздавалась по Уралу, не боясь никого. Вскорости и войска Пугачёвские появились. Шли и ехали русские, башкиры, киргизы калмыки, чуваши.
     Были у них казённые екатерининские ружья, пики, дреколья, луки, топоры да просто дубинки.
     Двигались эти люди по лесу, впервые прокладывая дорогу к горе, ныне Пугачёвой.
     На широкой елани у горы остановились. Атаманом у дружинников был Грязнов. Всем станом командовал он.
     Вскоре на стану закипела работа. Запылали костры, появились шатры, шалаши и просто землянки.
     До самых холодов пробыли здесь пугачёвцы. Силы копили. А силы росли. Всё новые люди прибывали: шли из соседних деревень, с лесорубок, аулов башкирских. Чем могли, помогали.
     В отряде дружинников среди башкир были два друга: один Бокай, а другого Инышем звали.
     Ценил атаман Грязнов их обоих. Доверял, самые трудные дела поручал.
     Под осень подули студёные ветры. Озеро сильно заволновалось. В стан к дружинникам прискакал гонец от Пугачёва. Приказал Пугачёв Грязнову спешно сняться со стана, вести войска в Златоуст, а добро схоронить в надёжном месте, дабы не могло попасть оно в руки злодеев.
     А добро было немалое: дубовый бочонок на пять вёдер был полный-полнёхонький золотом набитый. Задумался атаман. Как быть? Куда золото схоронить? И надумал Грязнов держать совет с Инышем, помощником верным.
     Велел позвать его. Пришёл Иныш в шатёр атамана. Положил тот ему руку на плечо, в глаза посмотрел и сказал:
     — Помоги мне советом и делом. Скажи, куда можно клад схоронить? Где найти надёжное место, чтоб не попал он злодеям.
     Задумался Иныш, потом к атаману приник:
     — Знаем мы, атаман, такой мест. Вон тот сторона, видишь, есть тёмный урман. Урман это на горе, а в урмане озеро лежит. Тудой бочку тащить надо. Нет в озере дна. Да и озеро не найти! Нету дорога там. Своя дорога проложим.
     Наутро, когда весь стан ещё спал, загромыхали колёса телеги. Лошади тащили клад в гору.
     Впереди шёл Иныш и показывал путь, за ним шли дружинники, расчищали дорогу от валежника.
     Рядом верхом на коне ехали Грязнов и Бокай. Путь до озера был невелик, но шибко труден. Довелось расчищать урман, объезжать болота.
     Только когда солнце стало садиться за ближней горой, довезли клад до места, враз из сухости плот сгоношили. Вкатили на него бочонок. На плот взошли атаман Грязнов, Иныш и Бокай. В руки они шесты взяли и отпихнулись ими от берега.
     Доплыли до середки и бочонок скатили в воду. Сильная волна ударилась о берег, вернулась назад, ещё раз ударилась и всё улеглось. От тяжёлого шума озёрной воды эхо в дальних горах долго держалось.
     На другой день отряд атамана Грязнова покинул стан. Прошло сколько-то времени.
     Согнала отовсюду войска свои царица, осилила повстанцев. Самого Пугачёва казнили, а люди его по лесам разбрелись.
     Слухи же о кладе разошлись по всему свету. А жил в этих местах один богатый бай по имени Садык. Имел Садык большие богатства, но всё было мало ему.
     Долго думал он, как взять клад. И надумал. От озера на горе можно прорыть ров, и вода самотёком уйдёт. Осушить дно и до клада добраться.
     Радостный вернулся Садык домой. Враз собрал много людей и приказал им рыть канаву.
     Поначалу работа шла хорошо. Но чем глубже, тем труднее становилось работать. Немало кирок-каёлок сломалось, немало людей изошло, но всё осталось по-прежнему, ну никак не шли лопаты в землю, будто камень там лежал.
     Отказались люди работать:
     — Не можем больше. Сам Садык робь. Аль не видишь, что ли ослеп. Нет дна озеру этому. Сам гранит грызи, а мы уходим. Шабаш!
     Так и не довелось Садыку клад Пугачёвский достать. Будто два гранита этот клад охраняли. Один гранит в земле лежал, а другой гранит стеной живых людей пред Садыком стоял.
     С той поры это озеро называется Инышкой, а место, где Бокай жил меж двух куреней стали звать Малый и Большой Бокай.
     А гору же и по сей день называют Пугачёвой.
***************
     Вода же с того арыка, что люди прорыли и сегодня проливается. Смотрят на неё люди и дивятся, что она всегда золотистого цвета, даже и ночью светится.
+++++++++++++++++++++++
.....
Пугачевский клад. На Инышке-то в тёмном озере. Челябинск. Песня. Легенда. Апросказ!!
====================
     На Инышке-то в тёмном озере,
     Во стальной воде, да под Стёклышком
     Спрятан – скрыт лежит Пугачёвский клад
    
     Он давным – давно был там Спрятанный,
     Он давным – давно там Схороненный,
     Он схоронен был в темно – чёрну Ночь,
     Поздней осенью в непогодушку.
    
     Говорил больной Емельян – Пугач
     Есаулу-то Салаватушке:
     Спрячь-то, верный друг, это Золото,
     Спрячь – ко, верный друг, Самоцветики,
     Чтоб враги сейчас не подкралися,
     Царскими псам добро Не досталося.
    
     Стаи гончих псов последу,
     С горы Ильменя пробираются.
     Эх, вернуть бы мне силу ратную,
     Всех орлов моих, псами Съеденных!
    
     Ох, как сильно меня ранили
     Под Магниткою во большом бою!
     Пугачёв сказал, всхмурил чёрну Бровь
     И махнул рукой он невесело.
    
     Люди ратные сели в лодочки,
     Понеслись они левым берегом.
     Гучи чёрные низко свесились,
     Ветер нёс волну с силой – посвистом
     И бросал в волнах остры лодочки.
    
     И неслись они лёгче перышка,
     А в боргах волна лихо ярилась.
     Одна лодочка позамешкалась
     В камышах – траве, в тихой заводи,
     Где стоял давно старый осокорь.
    
     Каркнул вороном Салаватушка
     И столкнул ногой бочку С золотом.
    
     И с тех пор давно, Много – много лет
     Стало место то неприметное,
     В камышах – траве затерялося.
    
     И с тех пор лежит бочка С золотом,
     Бьёт волна по ней сизокрылая,
     Только с берега ворон каркает
     Стережёт добро пугачёвское.
     Пузырь, соломинка и лапоть. Жили-были пузырь, соломинка и лапоть. Сказка!!
===============
     Жили-были пузырь, соломинка и лапоть.
     Вот как-то пошли они в лес дрова рубить. Дошли они до реки и встали, не знают, как же через реку перейти?
     Лапоть и говорит пузырю:
     — Пузырь, давай на тебе переплывём!
     Задумался Пузырь и говорит:
     — Нет, Лапоть, пусть лучше соломинка перетянется с берега на берег, а мы перейдём по ней.
     Соломинка и перетянулась. Вот Лапоть и пошёл по ней, а она возьми и переломись.
     Лапоть плюхнулся в воду, стремнина его подхватила, в пучину тянет, лапоть барахтается. А Пузырь на берегу остался, смотрел, смотрел, стал смеяться, потом хохотаться, хохотал, хохотал, да и лопнул!
***************
     Одна Соломинка осталась на другом берегу, другая на этом, Лапоть приткнулся к камышам.
     Соломинки собрали птички, принесли их в Лапоть и из них там гнездо свили и птенцов вывели, а Пузырь собака нашла и чуть им не подавилась.
+++++++++++++++++++
.....
Пузырь, соломинка и лапоть. Шли два старика по дорожке. Сказка!!
===============
     Шли два старика по дорожке. То были Пузырь да Бородка.
     Пришли они в такое место, где видят пустую избушку. Пошли они в неё, смотрят там печка, решили согреться на печке. Залезли на печку, да холодно им, она не греет.
     Стали думать, где искать огонька? Посылает тогда Пузырёк Бородку:
     — Поди старичок-бородачёк, добудь огонька, печь растопить! Тогда мы и согреемся.
     Бородка слез, открыл печку, увидел искорку, стал бородкой своей туда сюда махать, искорка и пыхнула, пошёл огонёк, с огонька пламя. Пузырёк сидел на печке смотрел, как бородка машет туда-сюда. Смешно ему стало, стал Пузырёк хохотать. Хохотал он так хохотал, пал с печки и лопнул. К тому времени и печка согрелась.
     Что делать Бородке? Залез он на печку, да и согрелся. Как согрелся, слез с печки, собрал из лоскутков новый Пузырёк, да и пошли два старичка дальше.
++++++++++++++++++++++
.....
Пупыська и задница. Матершина. Сказка!!
===============
     В одно время заспорили меж собой пупыська и задница, и такой подняли шум, что святых выноси!
     Пупыська говорит заднице:
     — Ты бы, мерзавка, лучше молчала! Ты знаешь, что ко мне каждую ночь ходит хороший гость, а в ту пору ты только бздишь да коптишь.
     — Ах ты, подлая прописюга! ; Говорит ей задница. ; Когда тебе перебёлку-то делают, по мне слюни твои текут, я ведь молчу!
     Всё это давно было, ещё в то время, когда ножей не знали, курукуем говядину рубили.
++++++++++++++++++++
.....
Пустая корзинка. Быличка. Сказка!!
===============
     Пошли как-то раз девицы бруснику брать. И с собой Марьянку взяли.
     Нашли щедрый прещедрый брусничник, разбрелись по нему, аукаются, пересмеиваются. Только успевают ягоду из-под листиков доставать и в корзины складывать.
     Вдруг слышит Марьянка, вроде плачет неподалёку кто-то. Оглянулась и видит, что стоит за её спиной маленький квёленький мужичишка, носик востренький, руки чуть не до земли висят, платье на нем обносившееся.
     Стоит, хнычет и трёт глаза кулаками.
     — Что за беда у тебя, дяденька? ; Спрашивает его Марьянка, а она девка была жалостливая.
     — Ой, беда, беда! ; Причитает мужичок, а глаза у него такие печальные, печальные. ; Корзинку-то я потерял, брусники в ней под самую вершинку! Где-то тут поставил, а где, поди знай! Помоги, девица, всю бруснику тебе отдам, самую что ни на есть отборную.
     Марьянка думает:
     — А что б ему не помочь?
     И ну озираться да оглядываться, всё корзинку искать. А мужичок вокруг шныряет и приговаривает:
     — Вот здесь она стояла. Нет, вот здесь. Или туточки?
     Марьянка за ним мечется как угорелая, даже голова разболелась, а корзинки нет как нет. Тут она ему свою корзинку и отдала, хоть и немного там было брусники.
     — Ну, какова брусничка? ; Подходят к ней подружки.
     У всех полные корзины и короба, а у Марьянки ничего, даже и корзинки нету.
     — Ой, до бруснички ли мне! ; Отмахнулась девица. ; Мы тут с дяденькой корзинку ищем.
     — С каким дяденькой?
     — Да вот с этим!
     Глядь-поглядь подружки Марьянкины, а нету нигде никого.
     — Да где ж он, дяденька? ; Удивилась Марьянка. ; Был только что, право слово, вот здесь стоял, причитал так жалостно, что у меня даже голова разболелась. Ох, бедненький! Да как же он теперь без корзинки-то?
     — Да что за печаль твоя, ; говорят девушки. ; Ты лучше о том печалься, что у самой ягоды всего ничего.
     А брать бруснику уж некогда, глядь на небо, а там уж гроза собирается! Побежали девицы со всех ног домой.
     Бегут, тревожатся, как бы ягоду не растрясти да под дождь не попасть, а Марьянка пустым подолом помахивает и по-прежнему причитает:
     — Да как же там бедненький дяденька? Куда ж его корзинка запропала? Ох, у меня так голова болит по нему, просто раскалывается!
     Еле живая от боли притащилась девушка домой. К вечеру в жар её бросило, насилу бабка сняла ей жар и боль капустными листьями да клюквенными припарками. Сказала ей Марьянка про свою историю. Говорит ей бабка:
     — Глупа же ты у меня, внученька. Это не простой мужичок был, а хитрый и зловредный Боли-бошка, что ягодникам и грибникам в лесу головы морочит. Скажи ещё спасибо, что не завёл тебя в болотину и не бросил там!
    
     Утром встали, корову выгоняли в стадо, глядь, а у ворот цельная гора брусники навалена. И сверху корзинка Марьянкина стоит.
     Всей деревней потом собирали эту бруснику. Не такой уж он и вредный оказывается этот Боли-Бошка. Добро тоже помнит. Видно, не так уж и много у них там счастья, в лесу-то тёмном.
++++++++++++++++++++++
.....
Пустой Дом. Быличка. Сказка!!
===============
     Как-то опустел в селе один дом.
     Старший сын по тому времени родителей, и меньшую сестру к себе в город перевёз. Он там сильно разбогател по купеческому делу. Так сказывал:
     — Пускай отец с матерью отдохнут от забот-хлопот, а сестрёнка воспитывается как настоящая барышня.
     Они, ничего не скажешь, и раньше хорошо жили: дом-то у них был что полная чаша. А теперь стоит пустой и ждёт своего покупателя.
     Вот как-то раз слышат соседи глубокой ночью шум какой-то, словно бы поют на разные голоса, хохочут и песни играют. Да так громко, что соседям и не заснуть!
     Выглянули, а там заколоченные окна у пустого дома освещены изнутри, кто-то там куролесит да гуляет.
     — Неужто хозяева вернулись? ; Подумали соседи и тихонько подкрались под окошки. Стали туда подглядывать, смотрят, а ничего они не видят.
     Дом пустой, вещички все оттуда повывезли, остался посреди горницы один колченогий стол. Над ним в свете множества лучинок пыль столбом стоит, и словно кто-то колотит по столешнице ложками и мисками, стучит стаканами превесело.
     По полу топочут чьи-то ноги, только не видишь, скажешь, что пляшет человек двадцать, не меньше. И орут дурнопьяными голосами заливистые песни.
     А дом по виду всё одно пустой. Переглянулись сосед с соседкою, перекрестились троекратно, да и пошли восвояси к родимому дому.
     Тихохонько на крылечко поднялись и на полати взобрались.
     Поняли, что гуляет в пустом доме сам жировик, прежние весёлые времена поминая. Нрав его сказывается, даже когда вся жизнь прахом пошла.
     С тех пор частенько велись в пустом доме гулянки, пока не купили его новые хозяева и не приструнили жировика.
***************
     Только не следует Жировика обижать, коли уж он в доме поселился. Иначе все богачества он будет себе прибирать и где-нибудь во дворе прятать. Хозяева хоть до посинения трудись, а только на жизнь хватает, куда прибыль девается, одному только Жировику известно.
     А вот покорми его, поговори с ним ласково, он и принесёт накопленную прибыль.
+++++++++++++++++++++++
.....
Пустынник и Бог. У народов романских есть предание. Легенда. Реконстр!!
================
     У народов романских есть предание о пустыннике. Мало кто этому верит, но старки сказывают, что это всё правда, потому что про это не написано, что можно исправить да исказить, и что это сказанное, воспроговорённое, что не исказимо.
     И вот по этому сказанному и воспроговорённому выходит, что этот пустынник воспроисходит от того, который заслушался в лесу соловья, потом долго молил Бога, чтоб даровал Бог ему изведать сладость блаженства праведных.
     Не всякому Бог отвечает, а только праведным, у кого сердце без чевоточинки, кто не ел яблока червлёного, что дьявол рассыпал перед первыми людьми.
     Бог как услышит такого праведника, то и сделается он Пустынником. Впадёт он в сладкое забытье на целые сто-триста лет. Люди будут ходить возле него, а не будут видеть его.
     Когда же по Божьему указанию Пустынник этот очнётся, то всё для него тут явится ему ново и незнакомо. И будет он ходить по деревням да рассказывать про тот чудный мир, в котором он уснул сто-триста лет тому назад. И будут люди тому дивиться, кормить его и звать к себе в гости да на посиделки.
+++++++++++++++++

Пустынник и Хромой бес. Был в одном мести пустынник. Был в одном мести пустынник. Легенда. Реконстр!!
=================
     Был в одном мести пустынник, и молился тридцать лет Богу. А пока он молился, то мимо его часто пробегали беси.
     Один из них был хромой, так что он отставал далеко от своих товарищей. Пустынник остановил хромого и спросил:
     --- «Куда вы, беси, бегаете?»
     Хромой остановился и сказал:
     --- «Мы бегаем к царю на обед. Там они яства подают, так всё неперекрестясь, вот мы и лакомимся».
     Вот этот пустынник ему и говорит:
     --- «А не верю я тебе, врёшь ты окаянный.»
     Тот, Хромой-то, тут вскопытился бегает ругается:
     --- «Как так, да не сойти мне с этого места, да мы оттуда ележивоты свои уносим!»
     А Пустынник не верит ему и всё тут. Потом говорит Хромому этому беси:
     --- «Ты когда побежишь назад, принеси мне солонку от царя. Как принесёшь, тогда только я поверю, что вы там обедаете».
     Он, этот Хромой и принес солоницу. Пустынник посмотрел солонку и говорит
     --- «Когда побежишь опять к царю обедать, забеги ко мне взять назад солоницу».
     Между тем Пустынник этот на солонке написал:
     --- «Ты, царь, не благословясь, кушаешь, потому с тобой беси едят!»
     Государь прочитал это послание Пустынника, и велел, чтобы на стол становили все, благословясь. После того бесенки прибежали на обед к царю и не могут подойти к благословенному столу, жжёт их, и убегали все назад.
     Начали эти бесенки тогда спрашивать хромого:
     --- «А что, ты оставался с пустынником; верно, говорил с ним, что мы на обед ходим?»
     Он, Хромой бесенка им и сказал:
     --- «Я только одну солоницу приносил ему от царя».
     Начали тогда эти беси Хромого своего бесинка за то драть, для чего сказывал пустыннику.
     Вот Хромой Бесинка в отмщение за сою промашку построил против кельи Пустынника кузницу, и стал стариков переделывать в горно на молодых.
     Пустынник увидел это, захотел и захотел сам переделаться. Да и говорит:
     --- «Дай-ка и я переделаюсь!»
     Пришел в кузницу к этому Хромому бесенку, говорит:
     --- «А что, нельзя ли и меня переделать на молодого?»
     На что ему бесенка этот отвечает:
     --- «Так изволь».
     Схватил Хромой бесинка Пустынника и бросил его в горна свои кузнечные. Там его варил-варил, перевёртывал, чтоб весь выварился, и выдернул молодцом. Поставил его перед зеркало и говорил:
     --- «Поглядись-ка теперь, каков ты?»
     Пустынник смотрел в зеркало, сам себе налюбоваться не может. Потом понравилось ему это свершение, и захотелося ему жениться. А Хромой бесинка словно услышал его пожелание, предоставил ему невесту. Вот они смотрят друга на дружку, и оба они глядятся не наглядятся друг на друга, любуются не налюбуются.
     Вот ужо надобно ехать к венцу. Это Хромой бесенка и говорит Пустыннику:
     --- «Ты смотри, когда венцы станут накладывать, ты не крестися, не то худо будет!»
     А Пустынник думает про себя, как же не креститься, когда венцы накладывают? Так и не послушался Пустынник Хромого бесинка, перекрестился, а когда перекрестился, то увидел он, что над ним нагнута осина, а на ней петля.
     А вот и выходит, что, если б не перекрестился, так бы тут и повис Пустынник на дереве.
     Это Бог отвел его от конечной погибели, потому что он перекрестился.
+++++++++++++++++

Пустынник и Хромой Поганька бес. Бывали когда, да живали на Руси. Легенда. Реконстр!!
================
     Бывали когда, да живали на Руси Пустынники. Это такие молельники за грехи людей. Живут в пустынях, вдалече от людей.
     Один такой пустынник молился тридцать три года. Вот он молился да молился и как-то стал замечать, что к какому-та оному царю ходят дьявола на обед, а тама ивкают, гайкают, кричат, кличут, пляшут, скачут и песни поют. А Царю-то они неведомы, потому что в разных мирах живу, оные цари в Белом, а эти дьяволы живут в Тёмном царстве во своём. Вот не ведают они друг друга, даже если за одним столом сидят.
     А Пустынники ведают Тёмное царство и всех его приспешников. Один раз один из дьяволов Поганька хромой отстал от гурьбы чертячей. Пустынник вышел ему навстрчу и спрашивает его:
     ---  «Куда вы так ходите-то всё гурьбою?»
     Тот ему и говорит:
      — «Да ходим вот к такому-то царю на обед. А у него все стряпухи делают всё, не бяагословясь, нам то и ладно, обедаемся по-царски!»
     Пустынник это, старче уже, думает, как бы об этом известить царя. А от царя носили ему, Пустыннику этому, обедать каждый день.
     Вот он в другой-то раз принял ества от царя, да на тарелках взял и надписал, что, мол, дьявола к нему ходят на обед каждый день, потому, как еда у тебя, царь, некрещена.
     Царь увидел эту надпись, тотчас всех людей переменил и поставил к стряпне людей набожных. За что они ни возьмутся, всё говорят:
     --- «Господи, благослови!»
     Вот как-то видит Пустынник дьяволов этих, как вперёд на царский обед шли они веселы и радостны, а назад, в обеда, идут, заунывны и печальны. Спрашивает Пустынник Поганьку хромого:
     --- «Что же  выв так не веселы идёте?»
     Тот покачал головой и только и сказал:
     --- «Молчи же! Уж мы тебе отплатим!»
     Не стал видать после того пустынник дьяволов. А к нему множество людей приходило с тяжбами духовными своими. Один раз приходит к нему женщина, набожна такая.
     Он её расспросил, кака така, откуда? Те-други разговоры, стали винцо попивать и напились. И тут вдруг сговорилися они венчатца. Ну что, как сговорился, так и пошли. Пришли, а там уже всё готово, как и есть, словно ждали их.
     И вот пришло время в церкви венцы надевать, вот уже начали, осталося только надеть венцы-от. А и тут Пустынник этот и перекрестился, как и положено при обряде венчания.
     Тут эти дьявола и отступилися. И увидел Пустынник петлю перед собою, ещё бы шаг и в петлю угодил бы.
     После того Пустынник этот тридцать три года молился, грехи замаливал.
+++++++++++++++++++

Пустынник и чёрт. Жил-был на Руси в стародавние времена. Легенда. Реконстр!!
================
     Жил-был на Руси в стародавние времена святой пустынник, коорый поручился Богу молитися тридцать три года. И вот как-то вычитал он в Писании, что всё, чего ни пожелаешь, и всё, чего ни попросишь у Бога с верою, то Господь тебе и и дарует всё, что попросишь.
     Захотелось ему испытать: правда ли это? И вот раздумывался он:
     --- «Ну, можно ли тому статься, коли я пожелаю взять за себя царевну, то ужли ж царь и выдаст ее за такого старца!»
     Думал-думал и пошел к царю и говорит ему:
     --- «Так и так, говорит, хочу взять за себя царевну замуж».
     Царь посмотрел на него и говорит:
     --- «Коли ты достанешь мне такой дорогой камень, какого ещё никто не видывал, так царевна будет твоею женою».
     Воротился пустынник в келью. И стало тоскливо. А чёрту давно уж досадно смотреть было на его святое житие, потому как мешал этот Пустынник творить чёрту свои бесовские проказы. И пришёл черт этот местный соблазнять Пустынника и стал сказывать ему про своё могущество. Вот этот Пустынник тогда и сдогадался его спросить:
     --- «А сможешь ли ты, нечистой, влезть в этот кувшин с водою?»
     Отвечал ему хвастливый чёрт:
     --- «Э! Да я, пожалуй, в пустой орех влезу, не только в кувшин!»
     Протянул ему Пустынник кувшин и предлагает чёрту:
     --- «Однако попробуй сюда влезть!»
     Черт сдуру влез в кувшин, а пустынник и начал его крестить, чёрта и кувшин заодно. Тот оттуда, как из Преисподней кричит во всё своё чертячье горло:
     «Пусти меня, старик, сделай милость, пусти, крест меня жжёт, страшно жжёт!»
     Говорит ему Пустынник в горлышко кувшина:
     --- «Нет, не пущу! Разве что не возьмёшься ли ты достать мне такой дорогой камень, какого еще никто на свете не видывал, ну, тогда другое дело!»
     Говорит из утробы кувшина чёрт:
     --- «Достану, право слово, достану, только пусти!»
     Пустынник открестил кувшин, чёрт выскочил оттудова и улетел. Через малое время воротился он с таким дорогим камнем, что всякому на диво! Взял пустынник камень и понёс к царю.
     Тот посмотрел камень, показал министрам своим, те сказали, что, мол, да, сей камень никем не виданный. Царю что делать, делать нечего, велел царевне готовиться замуж за старца. Но пустынник на то говорит царю:
     «Не надо, Ваше Величество! Вишь, начитал я в Писании: что ни попрошу у Бога, то мне и сделает, вот мне и захотелось попытать, а взаправду-то жениться я не хочу».
     А нечистой уж как было радовался, что смутил пустынника, мол:
     --- «Вот-де женится на царевне, какое тут спасенье!»
     Вот в другой как-то раз заспорил Пустынник с чёртом:
     «А вот не влезешь-де ты, окаянный, в орех свистун, свищ такой, (раньше при всех рощах был)!»
     Чёрт на то расхвастался да и влез. Вот пустынник давай его крестить.
     Тот оттудова кричит:
     --- «Ой пусти меня, ой, пожалуйста, пусти! Меня огнём жжёт, бока уже пожигает!»
     Говорит на то ему Пустынник:
     --- «Выпущу, коли пропоёшь мне ангельские гласы!»
     Говорит из свища этого орехова чёрт:
     --- «А то не смею петь меня разорвут за это наши и горнило Везувия скинут!»
     А Пустынник своё:
     --- «Одначе пропой!»
     Ну что было делать чёрт? Согласился он. Вот выпустил его Пустынник на волю, сам пал на колени и зачал Богу молиться, а нечистой запел ангельские гласы. То-то хорошо, как запел! То-то чудесно, как он рулады-то ангельские выводил! Вишь, черти-то прежде были ангелы, оттого они и знают ангельские гласы.
     Как запел он, так ту и поднялся на небо. А то Бог, значит, простил его за это пение. Черти, Лешие, Бесы билися, крутилися внизу, а не достать им своего бывшего брата. Рукой махнули и стали обоходить стороною тридевятою скиталище Пустынника.
+++++++++++++++

Пустынник. Легенда. Реконстр!!
=============
     Было-жило в Руси где-то три мужика.
     Один мужик был богатой; только жил он, жил на белом свете лет двести уже, а всё не умирает. А всё оттого, что молился он каждому делу, и после каждого дела. Долголетик он был.
     И старуха его была жива, и дети, и внуки, и правнуки все были живы, и никто не умирает. Что за такое? Из скотины даже ни одна не истратилась, не издыхала!
     А был там другой мужик, и слыл бессчастным, ни в чём не было ему удачи, потому что за всякое дело принимался без молитвы. И вот бродил себе то туда, то сюда, без толку.
     И был там, в этом самом месте, третий мужик быль горькой-горькой пьяница; все дочиста с себя пропил и стал таскаться по миру.
     Вот однова как-то, то ли по случаю, то ли по Божьему умыслению, сошлись они вместе, и отправились все трое к одному пустыннику, спросить его как быть с этими чудесами.
     Старику Долголетику захотелось выведать, скоро ли Смерть за ним прейдет, а бессчастному да пьянице, долго ли им горе мыкать? Пришли и рассказали всё, что с ними сталось.
     Пустынник выслушал их, вывел всех троих в лес, на то место, где сходились три дорожки, и велел древнему старику идти по одной тропинке, бессчастному — по другой, а пьянице, по третьей. И наказал, что там, мол, всяк своё увидит.
     Вот пошел старик Долголетик по своей тропинке. Шел он там да шёл, потом ещё шёл, и увидел хоромы, да такие славные. А в хоромах тех два попа. Вот только подступился он к попам, они ему и гуторят: «Ты ступай, старичок долголетик, домой! Как вернёшься, так и умрёшь, успеешь только на лавку лечь, да приказа посмертные раздать».
     Бессчастный увидел на своей тропинке избу, вошел в неё. Смотрит, а в избе стоит стол, на столе краюшка хлеба. Он то проголодался, этот бессчастный, обрадовался краюшке, уж и руку протянул, да позабыл лоб-то перекрестить, краюшка тотчас исчезла!
     А пьяница, что, ему не впервой ходить туда-сюда в поисках чего-нибудь выпить. Шёл-шел, по том ещё шёл он да похаживал по своей дорожке и дошёл он до колодца. Вглянул он в него, а в нём гады, лягва, змеи и всякая срамота плещется!
     Воротилися бессчастный с пьяницей к пустыннику и рассказали ему, что видели.
     Говорил тогда Пустынник бесчастному:
     --- «Тебе николи и ни в чём не будет удачи, пока ни станешь ты за дело приниматься, благословясь и с молитвою».
     Потом поворотился Пустынник к пьянице и говорил ему:
     --- «А тебе уготована на том свете мука вечная, за то, что упиваешься ты вином, не ведая ни постов, ни праздников!»
     А старик-то древний долголетик дошёл о дому, и только в избу, а Смерть уж пришла за душою. Он и зачал просить её:
     --- «Ты уж Смертушка моя позволь ещё пожить на белом свете, я бы роздал своё богачество нищим. Дай мне сроку хоть на три года!»
     Отвечала ему Смерть:
     --- «Нет тебе сроку ни на три недели, ни на три часа, ни на три минуты! Надо было прежде того думать и раздавать. А у меня приказ Бога!»
     Так и умер старик. Долго жил на земле, долго ждал Господь, а только как Смерть пришла, вспомнил о нищих.
*****************
Записана издателем в Воронежской губернии, Бобровском уезде.
+++++++++++++++

Путана. Дело это случилось в Индиях Заморских. Легенда. Реконстр!!
==============
     Дело это случилось в Индиях Заморских. Были жили там Путаны. И вот одна из них родила Кришну. А Кришна, согласно Ведам, рождается как ему захочется, может и раз в день, а то и того чаще. Любил он так озорничать и женщин радовать собой.
     И вот как-то раз одна Путана с ребёночком Кришной без позволения вошла в Гокулу. Она была научена обезьяним царём, который хотел получить власть над миром, чтобы убить порождённого Путаной Кришну, пока он маленький. За это деяние ей был обещан один из обезьяних Князей в замужество.
     По наущенпию Царя Обезьян она обернулась очень красивой женщиной и переступила порог дома.
     Положив Кришну младенца себе на колени, Путана положила Ему в рот сосок своей груди, который до того она помазала страшным ядом.
     Она надеялась, что как только Кришна возьмёт в рот её грудь, то и сразу умрёт.
     Однако маленький Кришна хоть и был маленьким, но был Он Богом, который всё видит, слышит и знает. Он быстро и зло схватив сосок, выпил отравленное молоко вместе с жизненным воздухом ведьмы.
     А что ему отравы, если он и Сам есть порождение сего мира вместе со всеми радостиями, со всем Добром, со всем Злом, со всем ядами и отравами.
+++++++++++++++
     Взято из Источника вечного наслаждения. Свами Прабхупады.
++++++++++++++

Путешествие солдата. Сказка!!
===============
     Задумал один солдат домой убежать из армии, потому что долгое время служил и соскучал по родным и знакомым.
     Надумал с тоски и пошёл домой себе на родину. Идёт день и другой, неделю, вторую и так дальше. Идёт он лесом дремучим, далеко зашёл. Сел отдохнуть, тут смотрит, появляется впереди охотник, прицеливается из ружья куда-то вдаль. Стоя прицелится, потом с колена, тут и ляжет, а всё ему как-то неловко.
     Встал солдат в то время, подходит к нему, поздоровался и спрашивает:
     — Куда ты так долго прицеливаешься?
     Охотник ему отвечает:
     — А вот куда, братец ты мой, за тридевять земель, в тридесятом царстве есть большая поляна, на той поляне стоит трёхсотлетний дуб, а на том дубу сидит муха, и я вот хочу мухе прострелить левый глаз. И вот я охочусь на таких зверей, как на мух, комаров, стрекоз, и, настреляя таких зверей, ношу в город и продаю в коллекцию и, таким образом, зарабатываю себе кусок хлеба.
     Охотник, обрисовав свою жизнь солдату, спрашивает его в свою очередь:
     — А ты что за человек и чем занимаешься?
     — Я есть солдат, ушёл я со службы до времени, и гуляю по белу свету, больше тебя я видал по миру, чем ты в лесу охотившись на мух, комаров, стрекоз. Пойдём лучше со мной, тогда больше узнаешь, что творится на белом свете.
     Охотник, недолго думая, согласился пойти с солдатом, и пошли вдвоём. Идут они так лесом, и вдруг неожиданно встречают человека, идущего им навстречу на одной ноге, а вторая нога у него положена на правое плечо. Собою он был высокого роста.
     Когда он с ними поравнялся, солдат его и спрашивает:
     — Почему ты на одной ноге идёшь, ведь неловко, чем на двух ногах. Или же ты с ума сошёл и потому ходишь на одной ноге?
     Этот человек ему отвечает:
     — Я с ума не сошёл, а почему на одной ноге хожу, потому что мне на двух ногах ходить неинтересно. Если я пойду на двух ногах, то сделаю сто или приблизительно шагов. Я обойду весь белый свет кругом и ничего не увижу, потому и хожу на одной ноге.
     Солдат пригласил ходока на одной ноге идти с ним. Он согласился, и пошли они втроём. Идут они втроём и разговаривают каждый про свою жизнь.
     Вдруг они встречают молодого парня, у которого шапка на голове надета, как ермолка, и чуть держится на голове, готовая каждую секунду упасть с головы.
     Когда солдат с ним поравнялся и поздоровался, то спросил его:
     — Брат, да надень ты шапку получше, а не то ты на своём быстром ходу её утеряешь.
     Этот парень ему и говорит:
     — Нельзя мне шапку надеть, как полагается, потому что сразу будет сильный холод и мороз.
     Солдат ему и говорит:
     — А ну-ка, попробуй во время июля месяца нагнать на нас мороз.
     Молодой парень и говорит:
     — А ну, смотрите.
     Начал он шапку надевать глубже на голову, стало холодней, и, когда он надел шапку совсем за уши, вдруг на деревьях появился иней и на земле снег.
     Тогда солдат и говорит:
     — Довольно твоего фокуса, а то ты нас совсем заморозишь.
     Этот парень снял шапку, и вдруг стало опять тепло, как и было. Солдат пригласил этого парня идти с ним и говорит ему:
     — Чем ходить тебе одному, с нам будет веселее.
     Он согласился, и пошли они четыре бездомных души все вместе. Идут так они лесом четыре братца, разговаривая между собою. И вдруг услыхали они впереди сильный шум и хряск.
     Они на минуту остановились, испугались и стали между собою разговаривать, что наткнулись на зверей и теперь им погибель будет.
     Но солдат ободрившись и говорит им:
     — Пойдём, братья, вперёд, что будет хорошо или плохо, но не поворачивать же нам назад теперь.
     Пошли вперёд и видят, как молодой парень в красной рубахе, голубых штанах, без шапки, засучивши рукава, ломает и вырывает с корнями столетние дубы и носит их в одно место и кладёт.
     Когда они подошли к нему, поздоровались, солдат и спрашивает:
     — Что ты делаешь?
     Он им и говорит:
     — Сегодня утром мать моя разбудила меня и говорит, что дровишек нет в доме печку истопить, чтобы сходил я в лес за дровами. Вот я пришёл за дровами.
     И куча дров у него была наложена обширнее и выше трёхэтажного дома.
     Солдат ему говорит:
     — Брось ты свою лесную и запечную жизнь, пойдём с нами.
     Он, недолго думая, согласился и пошёл с ним. И так пошли они пять отрадных молодцев. Идут они лесом впятером.
     Вдруг поднялся сильный ветер и превратился в бурелом. Они с большим трудом пошли против сильного бурелома вперёд.
     И что же они увидели, а увидели они вот что: стоит громадный сильный парень у дерева, левым плечом впёршись в дерево, правая ноздря в носу у него заткнута пальцем, а в левую дул, и такой сильный вихрь выходил у него из левой ноздри.
     Когда подошли к нему, поздоровались. Солдат и спрашивает:
     — Что ты делаешь?
     Он отвечает:
     — Я есть мельник, работаю у богатого мужика, вон посмотрите, взлезте на это дерево, и смотрите вон в ту сторону, вёрст двадцать пять отсюда стоят на горе пять ветряных мельниц. Я отсюда на них дую из левой ноздри. Крылья у них крутятся, там мужики засыпают в жернова зерно, мелится мука, и везут домой.
     Солдат и говорит:
     — Пойдём с нами, будет тебе веселей в компании нашей.
     Он согласился, и пошли они шесть на все руки ребят. Идут они и приходят в город, это была столица Задонского царства.
     В этой столице жил царь и имел дочку красивую. И давно он хочет её отдать замуж, не считая рода и звания. Но только за того человека, который бы смог обогнать пешим ходом его дочку.
     Когда солдат услыхал со своей братией про такое дело, он сразу явился к царю и заявил, что желает состязаться с царёвой дочкой.
     Царь дал согласие и объявил в этом своей дочке. Они вместе с солдатом решили на другой день выйти на бега.
     На следующий день солдат выходит со своей братией на место бегов на плацу. Выходит туда и царь со своей свитой, Царская дочка там же.
     Когда солдат увидал царскую дочку, он и говорит своему ходоку на одной ноге, чтобы он бежал с ней.
     Одноногий дал согласие, и вот они по команде побежали. Одноногий царскую дочку обогнал ещё только что бежавши в противоположный конец и обратно добежал до половины, а потом лёг отдохнуть. В это время царская дочка ещё не добежала и до половины. Одноногий как лёг, так сразу и заснул.
     Царская дочь добежала до одного конца, обратно побежала, там видит спящего одноногого, потрясла его за нос, а он спит, беспробудно.
     Ждут друзья Одноногого, а его всё нет, уж показалася царская дочка. Тогда охотник, обращаясь к солдату, говорит:
     — Моя обязанность его разбудить.
     Берёт он ружье, прицеливается, стреляет, и как раз попадает в самый кончик его носа. Одноногий просыпается, вскакивает, бросается бежать не вперёд, а назад. Добежал до начала, потом побежал обратно, пришёл первым, а царская дочка, только спину его и увидела.
     Ему, как победителю бегов, раздались похвалы и рукоплескание, а царской дочке, позор и унижение за столь многолетние победы на бегах.
     Царь, однако же, придумал ловушку, чтобы от такого грязного и чумазого зятя избавиться. Он товарищам и говорит:
     — Вас нужно вначале в бане выпарить и умыть, а потом и свадьбу играть.
     Солдат и братья согласились идти в баню. Царские слуги повели их в баню. Приводят к бане, баня вся чигунная. Говорят им, чтобы входили они в баню, всё готово:
     — Мыло, веники, мочалки, тёплая и холодная вода. Парьтесь.
     Когда они вошли в баню, слуги сразу баню закрыли на замок и кричат дворникам, чтобы те везли скорее дров.
     Когда дворники привезли дров, сразу развели костёр под баней и стали быстро нагревать баню.
     Солдат и видит, что они влетели в ловушку и что от них избавиться хотят, сжечь живьём, как в котле. Баня стала нагреваться докрасна.
     Тогда парень-мороз и говорит:
     — А что, ребята, вам я вижу жарко, тогда я поохлажу немного.
     Стал он шапку надевать, баня начала остывать, и когда он надвинул шапку за уши, то дрова под баней погасли, и баня покрылась инеем.
     Слуги от сильного мороза попадали на землю и говорят:
     — Оставьте нас живых, и мы вас выпустим из бани.
     После того мороз прекратился, выходят они из бани и говорят царю:
     --Ваше Величество, в Вашей бане холодно.
     Тогда царь им и говорит:
     — Возьмите с меня, что хотите золота и всяких драгоценностей, а дочку я за вас замуж не отдам.
     Они согласились на то. Послал солдат матушкина сынка, который дрова собирал, за золотом. Взял большой мешок и говорит:
     — Вот царь дай мне только одну ношу, и дочка тогда с тобой останется.
     Начали слуги в этот мешок деньги из царских банков всыпать. Все деньги всыпали, начали уже хлеб сыпать. Хлеб весь из государства всыпали, начали скот, и скот весь взошёл в мешок и весь лом, железо.
     Тогда силач этот матушкин, берёт мешок на плечи, вышел за царский двор, встретили его там товарищи, пошли они из города. Отошли они вёрст несколько и остановились отдохнуть, а царь в это время выслал за ними погоню, чтобы отнять от них мешок с деньгами, хлебом, скотом и прочим.
     Погоня была, вправду сказать, немалая, несколько дивизий кавалерии!
     Солдат заметил погоню и говорит, что мы теперь погибли. Но мельник им и говорит:
     — Пускай только они поближе подъедут, я их подниму на воздух.
     Начал он из левой ноздре на кавалерию поддувать, стали они подниматься на воздух, и по воздуху они летали над их головам, а достать их не могут.
     Тогда командир кавалерии, седой генерал, говорит, что он во многих войнах был и всегда выходил победителем, и таких чертей не видывал, как этих, что всё с государства взяли, вложили в один мешок, и теперь наше государство осталось голое и голодное вместе с царём.
     — Прошу я вас, опустите вы нас на землю и отпустите живым и пускай вам останется всё, что у вас в мешке взято с царя за выкуп дочки.
     Тогда мельник тише начал дуть, опустил их всех на землю, и кавалерия умчалась обратно в город. Прискакали в город, генерал докладает царю:
     — Их никакая сила не возьмёт.
     Так и пошли шесть товарищей гулять по белу свету со своими деньгами, хлебом, скотом, мясом.
     Гуляли до тех пор, пока всё не прогуляли. А потом разошлись каждый по своей дороге и стали жить каждый по себе.
***************
     Всё добро снова к царю вернулось. А товарищи на своих местах остались ждать новых подвигов, может снова солдат какой со службы сбежит.
++++++++++++++++++++
.....
Пчела и заяц. Воронеж. Сказка!!
===============
     Попрыгун-заяц наелся где-то зелёной сочной травы, спрятался под кустиком и вздумал под теплым солнышком понежиться. Вдруг зажужжала пчёлка, села на цветок, копошится там.
     — Ты что тут делаешь? - спросил заяц.
     — Нектар собираю, пыльцу свежую, - ответила пчела.
     — И много тебе нужно? ; Заяц интересуется.
     — На всю семью. И в зимовку молодым пчёлам, чтоб не голодали и не замерзли.
     — Ох, не говори! Зимой и соломинке рад. Но разве ты наносишь одна на всех?
     — Мы всей большой семьёй работаем. До свидания заяц! Мне некогда.
     И пчела перелетела на другой цветок. А заяц и думает:
     — Ишь ты! Всей большой семьёй работают. Дружные!
     Прижал заяц к телу свои длинные уши и шепчет:
     — А я-то думал, что дружба, это всего лишь игра в подпрыжки.
++++++++++++++++++++++
.....
Пьяница и диавол. Легенда. Реконстр!!
============
     Некоторый человек пияница пропился весь на кружале до самого до нага и рече:
     --- «Не знаю, что и больше пропить! Аще бы был купец, продал бы душу свою».
     Только он это сказал, тут как раз и приде к нему сам диавол во образе человеческом и рече ему:
     --- «Что, человече, думаеши?»
     Тот, который пьяница, ему и говорит:
     --- «А то я и думаю! Не знаю, что с себя пропить! Аще бы купец, был бы, так и продал бы яму душу свою».
     Диавол это в виде человеческом даде ему дене, а сам что-то записал в книжечку свою, словно с подмышки скинутой.
     Пияница сел и начал пити да пити. Где уже ему помышлятише о душе своей. Он и других зазвал, все поил, про себя не забывал, а забывал только о душе своей, которая с кончанием денег переходила к диаволу.
     По приближению вечера установленного дня рече диавол:
     --- «Аще кто купит коня, подобает ему взяти и узду. А вы, сторонние люди, вы свидетели, что кто купил аз у сего человека душу, то подобает взяти мне и тело».
     И тут нападе на всех, что свидели были, страх велий. Ажно души их вострслися до самой глубины морской.
     А Диавол, как и сговорено было, да ещё и в свидетелях, взял пияницу, вместе с его душою и телом, а и потащил во ад на муку вечную.
++++++++++++++++++

Пьяница. Заговор. Реконстр!!
===============
        Кто ложно клянется, божится? - Пьяница.
        Кто понапрасну матерным словом сквернитца, бранитца? - Пьяница.
        Коли женщина скверным словом дерзанётся -
        То Мать-сыра земля потрисётца.
        Как Прасвитая богородица сы пристолым пытранётца,
        Тогда Уста правыя кровью запекутца.
    
        Позднию вечерню играить-пляшить, заутреню прасыпаить? - Пьяница.
        Васкресный день в абедню биседу биседуеть? - Пьяница.
        Невмытыми руками хлеб пожираеть? - Пьяница.
        Во грязи валяитца? - Пьяница.
        Обхаркался, облевался? - Пьяница.
    
        А хто пьяницу асуждаить, пуща пьяницы сагришаить;
        Ни падобаить псу блевотины пьяницы излактати,
        Ни падобаить с пьяницай навстречу стреватца,
        Падабаить пьяницу абыходом абхадити.
    
        А ни падобаить с пьяницай дабру речь гаварити,
        Ни падобаить пьяницу на дабру речь спаучати;
        Пьяницу ни научишь, только раздражнишь:
        Древом убьеть, аль ножом он зарежить.
    
        Пьяница-кровопивец, пьяница-слезоливец,
        Пьяница-злой убивец, пьяница живопродавец.
    
        Пьяница видить волны морския, сам у судна садитца,
        Сам сибе скорой смерти придаваить, грех сибе на душу принимаить.
++++++++++++++++++++
.....
Пятница. Легенда. Реконстр!!
===============
     Вот как-то адна баба ни пачитала матушку Пятницу, так и учла прядиво мыкать да вертеть. И так прапряла она да абеда, и вдруг сон на неё нашёл, такой магучай сон!
     Уснула ана, и тут вдруг атварилась дверь и входит, вишь ты, сама матушка Пятница, в очью всем, в белом шушуне, да ишшо сердитая такая! И шмых пряма к бабе, ще пряла-та.
     Набрала Пятница в горсть кастрики с пола, какая атлятала-та ат мочек, от пряди льна, да поскони, и ну пасыпать бабе тоей глаза, и ну пасыпать! Пасыпала да и была такава, паминай как звали! Ничаго и ня молвила, сярдешная.
     Та баба, как праснулася, так и взвыла благим матам ат глаз, и ни ведая, ат чаго ани забалели.
     Другие бабы тут были, сидят в ужасьи и учали вапить:
     --- «Ух ты, акаянная! Заслужила казнь ты лютую ат матушки Пятницы».
     А потм ещё сказали ей все, ще было. Та баба слушала-слушала и ну просить:
     --- «Матушка Пятница! Взмилуйся мне, помилуй меня грешную; поставлю те свечку, и другу-недругу закажу обижать те, матушка!»
     И ще ж вы это думаете? Ночью, вишь, опять прихадила ана, этая Пятница, и выбила из глаз у той бабы кастру-та, и ана апять встала и возвидела всё.
     Да, эта грех великай абижать матушку Пятницу. Так и будешь у ей прядиво мыкать да прясть, пока не обослеешь! Татк-то вот не почитать богов роднородственных.
++++++++++++++++++
Записана в Липецком уезде Тамбовской губернии.
++++++++++++++++

Пятно. Жили-были на Руси Древней. Страшилка. Реконстр!!
==============
     Жили-были на Руси Древней где-то отец, мать, сын да дочь. Вот так они жили, да не тужили, и всё-то было не было у них ни хорошо, ни плохо, а как и всех округ.
     Да только как-то на стене у них пятно какое-то появилось, большое. Стала мать-то то пятно стирать. Мать тёрла, терла, да не стёрла. Притомилася, пошла за калитку, а обратно и не вошла, как не хотела. Калитка закрытая и всё. Настала ночь и мать исчезла под Луною.
     На другой день стал отец стирать пятно это. Трёт, трёт, трёт, ужу дырку вытер в стене, а оно не уходит. Пошёл на лавка за калиткой отдохнуть, там до ночи просидел, встать не мог, а ночью при Луне тоже исчез.
     Вот брат полез пятно это тереть. Тоже тёр его, тёр, пальцы все уже об него обтёр, пошёл отдыхнуть на задний двор, а там как Луна выстала, так и исчез.
     Пришла тогда дочь стирать это пятно. Только приступила, как чёрт оттуда вылазит. Она ему и говорит:
     --- Ты окаянный чё это моих мамку, папку и брата съел?
     А он и говорит:
     --- А чё они мою лысину терли! Больно же.
+++++++++++++++++

Пять золотых колец. Баенник. Легенда. Быличка. Сказка!!
===============
     Однажды собрались девушки на святочную вечеринку, а парни за что-то обиделись на них и не пришли.
     Заскучали девицы, и самая смелая из них говорит:
     — Пойдёмте-ка к бане, кого-то из нас баенник озолотит.
     — Как так озолотит? ; Спрашивают подруги.
     — Надобно протянуть руку в окно, коли не трусиха, ну, баенник и насадит на руку пять золотых колец.
     Подошли к бане. Ночь звёздная, морозная, луна светит. Самая смелая из всех подруг сунула руку в баньку, да как закричит.
     — А-а-а.
     А ей кто-то со страшной силой стиснул пальцы и тянет внутрь.
     Кое-как помогли ей руку выдернуть, глядь, а на ней и впрямь кольца. Только не золотые, а жалезные, к тому же, скованные воедино, так что и руку разжать нельзя.
     Сколько не трудились кузнецы, а не могли расковать кольца. А однажды цыганский табор пристал на опушке. Там был кузнец, цыганский колдун. После долгих трудов и молитв удалось цыганскому кузнецу-кудеснику освободить несчастную от оков нечистой силы!
***************
     Только по уговору с табором пришлось девку эту смелую за цыгана молодого отдать в табор. А что делать, не ходить же всю жизнь окованной в жалезо.
++++++++++++++++++
.....
Пятьдесят золотых от Спасителя. Сказка. Быличка. Реконстр!!
==================
     Спустился как-то Господь с Петром на Землю, стали выбирать в какой дом войти, попросить ужина. Пётр говорит, пошли вон в тот, он богатый, там накормят нас.
     Только Спаситель выбрал крайний домик с покосившейся крышей.
     Постучались оне,  вошли и видят, что сидят за скудным питанием столом все члены семьи, а вокруг нищета царствует.
     Ну, думает Пётр, тут уж точно ничего не дадут. Но он ошибся. Хозяйка извинилась, что не может попотчевать странников нищих. Встала и принесла из сеней тарелку с супом небогатым. А в нём плавали 50 глазков жира, наверное последнего.
     Покушали Спаситель с Петром, потом Спаситель вышел в сени и сделалось там в той кастрюле, откуда женщина суп брала, 50 золотых. Потом все легли спать.
     Утром хозяйка вышла в сени и нашла золотые, поняла она, что необычные были гости у неё.
     Побежала она в другой дом к богатой крестьянке, попросить маслица на завтрак, гостей попотчевать, да и рассказала историю.
     Та богатая крестьянка попросила прислать постояльцев к ней, она-де их ещё лучше попотчует. А про себя думала, что много получит золотых. Сказала бедная женщина, что зовут гостей её в другой дом на завтрак. Не отказались Спаситель с Петром. А Пётр уж как был доволен, вот уже накушается.
     Пришли оне в дом этот богатый. Их встречают радушно. Садятся оне, крестьянка богатая побежала в сени и налила полную тарелку супу, да прыснула туда всю масленицу, так что масло растеклось по всей тарелке, супа даже видно не было.
     Поели Спаситель с Петром, пошли своей дорогою, а Пётр и говорит:
     --- Что уж как много масла в супе было, наверное, ты Спаситель много злата ей одарил.
     Однако Господь ответил:
     --- Получила она всего один золотой, потому как, там была всего одна капля масла, одна капля -- один золотой.
     Тощий суп бедной женщины в 50 раз дороже Спасителю, чем жирный суп богатой крестьянки.
+++++++++++++++