Грешницы

Конечно же, паску можно было купить в ближайшем магазине или кондитерской.  Но моя подруга Алька не могла себе такого позволить.  И даже   не потому, что имела врожденный   кулинарный талант.  Для неё это был вопрос, прежде всего, сакральный, а не гастрономический.   

Вообще-то, ее звали Александрой, но с тех пор, как мы приехали   в легендарную Одессу из разных уголков, тогда еще, единой   Советской страны и познакомились, для всех она стала просто Алька. Учились мы на одном курсе, готовясь положить весь свой молодой энтузиазм на развитие и процветание важнейшего народного хозяйства. 

На правах подруги, и можно сказать, местного жителя, так как ее родовое гнездо располагалось на живописных берегах Днестра всего в каких-то ста километров от города, Алька возложила на себя обязанность адаптировать меня, девочку с Севера, к местному   колориту. Именно тогда, привычное русское слово «кулич» мне пришлось заменить украинской «паской». В категоричной форме   Алька заявила, что нужно говорить именно так, и никак иначе.  Для большей убедительности, выставила высоченную пышную паску в белой глазури, посыпанной разноцветной сахарной крошкой, привезенной из дома после праздничных каникул. Аргумент всей комнатой общежития был уничтожили за считанные минуты, и больше никто не сомневались в Алькиной компетенции и не спорил.

Отношения, которые зарождаются в дни беспечной юности, удивительно бескорыстны и долговечны. Мы удачно дополняли друг друга и чистосердечно любили, если такое определение, в принципе, применимо к женской дружбе.
Институты мы давно позаканчивали, повыходили замуж, неплохо устроились в жизни, но давняя  Алькина традиция самой готовить паски, с душой так сказать, осталась неизменна.  С каждым годом прилавки отечественных магазинов на радость хозяйкам наполнялись бакалейными новшествами - сухими дрожжами, красителями и добавками, всевозможными цукатами и фигурными украшениями, что постепенно превращало пасхи в заграничный праздничный кекс.  Алькин   же рецепт не менялся веками.  На обычной закваске, из всех излишеств лишь ложка рома и изюм. Паска получалась слоистая, воздушная и плотная одновременно, что можно было отламывать по кусочку, не уронив при этом ни единой крошки.

Каждый год Алька заранее пекла кучу пасок разных размеров, выстраивала их на столе, и красовались они до Христово   Воскресения, как церковные башенки с узорными куполами. 
      
Но однажды, числа в календаре сложились не самым лучшим образом….   Наше социалистическое детство наложило   определенный отпечаток на религиозное воспитание, вернее на   его отсутствие, но даже самых минимальных познаний было достаточно для того, чтобы понять - в Страстную неделю любые   увеселительные мероприятия нежелательны. А тут мой День рождения! Да еще в пятницу.

-  Алька! Ты что, сума сошла?!  Мне 25 лет исполняется! Ресторан уже заказан. Это даже не обсуждается!
-  Но ведь пятница, строгий пост….  Да и Аркадий не любит, когда я без него фестивалю, - вяло сопротивлялась подруга.
-  Переживет твой Аркадий!  Если он по полгода в рейсе, так что теперь, тебе из дома не выходить?! И вообще, не могу же я свой День рождения отменить.
После непродолжительных сомнений Алька сдалась и с оживлением переключились на извечный дамский вопрос «что же надеть».
Отгуляли знатно - с огоньком, шумом, танцами, с неограниченным количеством алкоголя и разбитой декоративной тарелкой откуда-то из Африки, включенной в счет, цена которой превзошла все допустимые нормы приличия. 

На следующий день, проснувшись ближе к обеду и заварив себе бодрящий кофе, я набрала Альку по телефону:
-  Привет, дорогая! Я полна сил и энергии, когда пойдем паски святить?
Не услышав в ответе привычного жизнелюбия, я растерялась:
-  Случилось что-то?
-  Приезжай, потом расскажу….
Объяснив непонятное настроение плохим самочувствием, через   час я уже звонила в двери подруги.

-  Привет, - подавленным голосом поздоровалась Алька и, отвернувшись, поплелась на кухню.
В   квартире стояла невыносимая жара и густой ванильно-сдобный    аромат. Окна были наглухо закрыты, все по правилам – чтоб выпечка не осела. Я зашла и обомлела…

Тесное пространство типичной чешки заполняли горы непомытой посуды - всякие мисочки, баночки, венчики, лопаточки, ложки-поварёшки. Из мойки торчали промасленные противни и гора жестяных формочек. Над лужицей загустевшей глазури свисала с миксера застывшая капля. Венчала эту инсталляцию погрома груда раскуроченных свежайших пасок. 
-  Ну ты, мать даешь…, - единственное, что я смогла произнести.
-  Представляешь, только поставила в духовку, обнаружила -   обручального кольца нет! Сама понимаешь - плохая примета.
-  Так нашла хоть?
-  Ну да, по закону подлости в предпоследней…, - Алька победоносно продемонстрировала мне руку с кольцом на привычном месте и грустно улыбнулась. - Ты думаешь, я вчера вернулась и легла спать? Ничего подобного - чувство невыполненного долга мне не давало покоя - пошла и поставила тесто! Видимо, сдуру так месила, что и кольцо замесила. Ну, дальше то, что видишь….
В душе пробежал суеверный холодок и воображение начало рисовать мрачные картины неминуемого наказания.
-  Алька, прости меня! Это я во всем виновата!  …

Муки покаяния мучили нас в адской жаре, пока кто-то не догадался   открыть окно. Ворвался поток свежего воздуха и спасительно отрезвил сознание, способствуя воспротивиться печальной   перспективе. Мы наспех разгребли на столе небольшое   пространство, разлили уместный случаю «Монастырский кагор» и, покаявшись от всего сердца, осушили бокалы, поклявшись не грешить больше в Страстную седмицу. Не чокаясь, на всякий случай.

Смеркалось. В тишине мы перемыли всю посуду, уложили в   корзинку последнюю уцелевшую паску и поспешили в церковь на   Вечернюю, с надеждой уповая на всепрощающую милость    Господа….

С той весны прошло немало времени. Алькин муж все-таки   благополучно ушел к другой - понапрасну только паски тогда извели ....  Верить в приметы или не верить – дело каждого, но в чем я точно не сомневаюсь - Алькины паски самые вкусные!