Курьер
Пятеро окружили Врена как раз, когда он вышел из пустого пролома в стене, осуществив очередную доставку. Врен - курьер. Ему передают - он относит. Врен гордился тем, что даже в эти проклятые времена пустоты он оставался одним из немногих, кто умудрялся полноценно функционировать в отсутствие Инфосети. Он в нетерпении осмотрел окруживших его чужаков - было не похоже, что они представляют угрозу, но сейчас многое стало не тем, чем кажется. Чужаки начали пульсировать и в сознание Врена полились слова.
Первый: Врен, ты был выбран
Второй: Другие не справились
Третий: Больше попыток не будет
Четвертый: Отнеси это в Кузню
Пятый: Времени осталось мало, это последний куб
Врен почувствовал обжигающее тепло в руке и с недоумением уставился на переливающийся огнями металлический куб. Пятеро запульсировали одновременно и Врен услышал их последнее напутствие: “ты должен успеть до тысячного удара Кузни”.
Как раз при этих словах по Городу пронеслась ударная волна от падения гигантского молота в центре огромной башни, видимой из любой его части. Скоро придет вторая. Удары Кузни были необходимы для выживания - жизнь каждого Горожанина зависела от своевременности нового удара, несущаяся по улицам ударная волна бодрила и освежала, на короткий миг глаза Горожан загорались, распрямлялись спины и вот воздух наполнялся созидательной энергией, готовой выплеснуться в окружающее пространство и изменить серую реальность, но… Миг спустя они снова гнулись к земле и с потухшими взорами шаркая продолжали движение по закольцованному маршруту.
Город был просто огромен, гигантский темный мегаполис, переживший страшный катаклизм, триллионы Горожан, гигантские Инфоканалы, широченные проспекты и огромные трубопроводы соединяли все его части. Бурные реки, сходившиеся под Кузней в бескрайнее охлаждающее реактор озеро, были заключены в бетон. Катаклизм изломал эту землю, но очень медленно, постепенно, она исцелялась. Горожане даже в отсутствие Инфосети умудрялись вести ремонтные работы. Но их труды были лишены смысла, организации и порядка.
999 ударов, огненный куб и уходящий ввысь в белесой дымке шпиль Кузни далеко впереди.Врен сорвался с места и побежал, громко шлепая босыми ногами по каменной мостовой. Проспект был традиционно забит - пробираться через эту реку из тел в серых робах было практически невозможно - так он никогда не успеет в срок. Придется уйти в проулки и тоннели. Он осознавал риск - прежние курьеры наверняка сгинули выбрав тот же путь, но выбора у него не было - по проспекту к Кузне он доберется когда будет уже слишком поздно. Крепко сжав огненный куб руками, он растолкал себе небольшой проход и, разбежавшись, заскочил в окно второго этажа. В этом доме давно никто не жил, в углу комнаты в обнимку лежали четыре скелета - те, кому не удалось пережить остановку Кузни. Поднимая тучи пыли, Врен мчался по коридорам заброшенного строения, затем по внутреннему двору, в проулок - чем дальше он удалялся от проспекта, тем тише становилось вокруг. И темнее.
Скверна не заставила себя долго ждать, черное маслянистое щупальце чуть не ухватило бегущего Врена за лодыжку, сгустки черной жижи начали падать с потолка тоннеля и проступать на его стенах. Нестерпимая вонь заполнила окружающее пространство. Врен бежал - со Скверной нельзя сражаться, от нее можно только бежать. А бег - это то, что он умел лучше всего. Впереди, прямо у него на глазах черные сопли затягивали единственный выход как множащая сама себя паутина. Вытянувшись в прыжке, он успел проскользнуть в стремительно уменьшающуюся дыру и вывалиться под белёсо-серое небо - он ещё никогда не был так рад видеть это бескрайнее бельмо, которое не давало Скверне покинуть сырые тени катакомб и тоннелей, и настичь его. Удар Кузни, здесь - в глубине переулков, он ощущался совсем не так, как на проспекте, сюда приходили лишь малые отголоски, но и их хватило для того, чтобы насытить Врена энергией и погнать его дальше по заброшенным и кишащим Скверной полуразрушенным извилистым ходам..
243 удара спустя Врен оказался в особо пострадавшем от катаклизма районе - скрюченные бетонные пальцы разрушенных трубопроводов вздымались в небо, по изрытой заполненными водой кратерами земле было невозможно передвигаться, и всюду были разбросаны кости, останки Горожан, которые некому было убрать - сюда никто не ходил, даже Скверна обходила эти места смерти стороной. Только сейчас Врен начал понимать, что Город обречен - на смену погибшим Горожанам не появлялись новые, земля не выравнивалась, никто не приходил для уборки мусора. Масштаб разрушений этого района ужасал и Врен видел, что деградация постепенно охватывает все новые улицы, поглощает дома. На его глазах в пыль осыпался целый квартал, открыв ему проход дальше.
Оставалось всего 352 удара, когда измученный курьер, сжимая изодранными руками огненный куб, вывалился из черного зева коллектора, в след ему донеслось разочарованное сопение - даже голодная Скверна понимала, что это был ее последний шанс на трапезу. Взору его предстала бескрайняя площадь, кишащая Горожанами, в центре площади стояла громада Кузни, в центральной шахте которой медленно взводился невероятных размеров и массы цилиндр, чтобы сорваться на пике и, вытесняя колоссальные объемы воздуха, рухнуть на наковальню, даруя Горожанам возможность прожить еще немного времени. Чем ближе Врен подбирался к Кузне, тем отчетливее слышал боль измученного механизма, каждый замах которого давался ему все труднее.
Толпу было не обойти - впереди лежало еще немалое расстояние, которое придется протискиваться сквозь нескончаемый поток бредущих по своим делам Горожан. У казавшейся хаотичной живой реки однако были свои законы. Потоки сливались в течения, которые причудливо закручивались, делились и объединялись, а также образовывали водовороты из серых неспешных фигур. Каждый удар Кузни на таком расстоянии оглушал своей безразмерной энергией, Врен стал замечать, что время ускоряется и интервалы между ударами становятся короче.
У подножия Кузни он с ужасом обнаружил, что осталось менее 50 ударов, а перед ним стояли огромные запертые ворота. Подойдя ближе он увидел, что у ворот нет никаких ручек или петель, за которые можно было бы потянуть - это был тупик! В отчаянии, Врен протянул руку с огненным кубом к воротам и они с тяжелым скрипом открылись. За воротами лежал просторный зал, выходящий к подножию наковальни. По её периметру шла спиральная лестница, подъем по которой отнял у Врена целую вечность, а тем временем удары молота стали частым и регулярным явлением и вся конструкция сотрясалась каждый раз, когда из белесой дымки сверху с огромной скоростью вылетала круглая плоскость гигантской твердыни. 5 ударов.
Курьер стоял посреди гладкого как стекло плато из полированного металла такой чистоты, что в нем отражалась вся окружающая реальность столь точно, что возникали сомнения - на какой стороне настоящий мир, а где отражение. Врен понимал, что отсюда он уже не выйдет, это был самый большой и самый главный путь в его жизни, который заканчивается здесь и сейчас. Врен поднял огненный куб навстречу несущемуся бескрайнему диску.
Последний удар изменил все, Горожане с недоумением поднимали головы и вглядывались в горизонт. Что-то менялось, в мир возвращались цвета, резкие темные тени начали проявляться от всех объектов, с востока из-за горизонта показался край слепящего багряного диска - над Городом впервые за долгое время восходило Солнце. Инфосеть ожила, по дисплеям побежали колонки цифр, текста и графической информации. Горожане прекратили бесцельное шатание по проспекту и прильнули к экранам жадно впитывая информацию - Инфосеть вела диагностику, раздавала задачи, организовывала и направляла. Уже скоро улицы будут кишеть слаженно работающими Горожанами, фанатично исполняющими приказы, идущие от ожившего Региструма.
Она открыла глаза и повернула голову. В палате было светло, а за окном - ночь. Глаза никак не могли сфокусироваться, было больно, пахло болезнью. В комнате было много людей, кто-то плакал, что-то пикало где-то над головой. Вдруг время как будто остановилось - все замерло. Он так и остановился с раскрытым ртом, успев сделать только полшага прочь от ее кровати и всё ещё касаясь ее маленькой ладони кончиками своих пальцев. Мокрые от слёз глаза застыли не в силах поверить увиденному. Рука врача, готовящегося отключить аппарат, безвольно упала. Она слабо улыбнулась и едва сжала своей серой истощенной ручкой пять его горячих пальцев.
Свидетельство о публикации №218041101146