Тяжелые изотопы спирта

Что касается алкоголя в летном деле, то, как правило, ни один нормальный летчик, особенно летающий на одноместном самолете, не позволит особо надираться, и даже вообще пить перед полетами. Другое дело, Афганистан. Там летали каждый день, без выходных и праздников. К примеру, в летной книжке за май 1984 г. тридцать один летный день, 117 боевых вылетов с налетом 67 часов. Поэтому снять стресс после дневных вылетов было обычным делом, благо конструкторы МиГ-21 позаботились об этом. Это была не разбавленная водой СВС-жидкость, а чистый 96° спирт, помимо антиобледенителя, им охлаждался и радиолокатор РП-22. Реально в Афганистане спирт заливался только в самолеты дежурного звена, основная же часть шла исключительно для внутреннего употребления. Вечерняя доза была индивидуальной, обычно дело ограничивалось 100-150 граммами, у нас вообще существовало правило, что каждый наливает себе сам, исходя из потребностей, здоровья и завтрашней нагрузки.  При нашей ежедневной влетанности, когда кажется, окажись в кабине прямо со сна, голова, руки и ноги автоматически начнут действия под названием «полет». Да и ночью во сне постоянно летаешь, пикируешь, стреляешь и бомбишь, нарушая ночную тишину криками и командами. Поэтому употребление алкоголя вечером перед полетами утром на их качество практически нисколько не влияло. Правда, иногда отдельные события (праздники, дни рождения, ордена, звания) требовали большей дозы. Поэтому утром командованием обычно производился внешний предполетный осмотр с предложением отдохнуть до обеда особо преуспевшим в нарушении режима летчикам. Все жили вместе и знали кто, где, когда, с кем и сколько.
Вообще-то этим делом должен был заниматься врач. Но наш доктор (начальник медицинской службы полка) Володя Чечнев  по причине доброго характера и личного регулярного употребления к весне 1984 г. почти полностью самоустранился от предполетного контроля летчиков. Иногда видя, как плохо перебравшему вчера летчику, он сам предлагал утром грамм 50-100 для поправки здоровья с отдыхом на весь день. Для обеспечения гибкости и приобретения опыта у нас каждый ведущий летал с 2-3 летчиками, в звеньях пары тоже менялись, ударом руководил командир ударной группы, обычно от командира звена и выше. Средняя нагрузка на летчика была около 2-3 вылетов, поэтому выбывание на день из боевого состава одного-двух летчиков никак не влияло на общую боеготовность.
Мне же обычно приходилось взлетать раньше всех, каждое утро, обычно еще затемно, встречая рассвет и восход солнца уже в воздухе. Утренние полеты обычно были на разведку погоды для вертушек по маршруту высадки очередного десанта, совмещаемые с визуальной разведкой, ударами по обнаруженным целям, а так же с посещением особо живописных мест. Замена тут была невозможна, поэтому в случае наличия остатков вчерашнего злоупотребления  на взлете включался ТРТВК (регулятор температуры в кабине) на «горячее» и подача 100% кислорода, что приводило к полному прояснению головы уже минут через 6-10. Ни в одном полете проблем с мыслительным процессом и соответствующем обстановке шевелением рулями не возникало.
На учебно-боевой  МиГ-21УМ обычно вешались, что бы не зря керосин жечь, две 240 мм ракеты С-24. Постоянно общаясь с местными разведгруппами, мы каждый день знали несколько запасных целей, удар по которым был либо не выполнен, либо выполнен без результатов.
Такие полеты давали особую свободу, после разведки в заданном районе можно было лететь куда и как хочешь. Обычный режим полета – высота 25-100 м, скорость 1000 км/ч, хоть и летал так в мирное время, но здесь ежедневные полеты давали особую тренировку. Начинаешь видеть каждый метр высоты, реагировать на каждое изменение рельефа. Особо интересно летать так в ущельях, получается этакий слалом между отвесными склонами.
Однажды, ранним утром, пролетая по проходу в небольшую долинку северо-восточнее Баграма, перед горным хребтом, вижу на входе справа "пупок" - горушку высотой метров 200 (я летел ниже вершины). На горушке выложена обваловка из камня, а в ней крупнокалиберный пулемет ДШК и  высокий металлический флагшток с зеленым (!) флагом. Решение созрело мгновенно, форсаж, боевой разворот, пикирование и С-24 дымными следами уносятся на «пупок». На выводе видны дымы от взрывов, рассматривать результаты не стал - еще  успею.
На следующий день снова залетаю посмотреть. Горушка конечно стоит, ДШК убрали, но флаг по-прежнему висит. Повторяю воспитание ракетами и лечу дальше.
Баграм, обеденная жара. Летный состав отправлен в столовую на обед, мое ударное звено (мой ведомый командир звена Виктор Скворцов, ведущий второй пары старший штурман полка Виталий Евтухов и его ведомый начальник разведки Игорь Долгих) остается дежурить для ударов по вызову. Лежим в нашей каморке отдыха, отгоняя назойливых афганских мух, слушаем вялый радиообмен с самолета - воздушного пункта управления (ВзПУ) Ан-26РТ, нарезающего круги где-то над Панджшером. Виталий в философских размышлениях о текущем моменте заявляет:
- Коль, ты знаешь, что-то мне в последнее время наш доктор не нравится - раньше он к обеду обычно набирался, а сейчас уже с утра еле ходит.
        - Продукт видно поспел, - откликаюсь я.
- Какой продукт? - спрашивает Виталий
Рассказываю, что двумя неделями раньше наш заместитель командира полка по инженерно-авиационной службе (его кабинет находился в деревянном стартовом домике предполетных указаний) пожаловался, что уже несколько дней у него в кабинете припахивает брагой. Осмотр места показал, что источник запаха мог находиться только на чердаке. Оказалось, наши бойцы, присвоив в столовой мешок сахара, замешали брагу в сорокалитровом баке от авиационных противопехотных мин. Бак обнаружили, спустили с чердака, и наш доктор без промедления решил рискнуть жизнью и проверил напиток. Дегустация показала, что возраст браги всего пара-тройка дней, словом, «продукт не готов!». На предложение вылить «отраву», ведь и спирта вполне достаточно, доктор живо отреагировал заявлением не портить добро и обещал лично проконтролировать процесс, для чего бак и был перенесен в его личный кабинет в соседнем домике.
На мой рассказ штурман с подозрительным энтузиазмом предложил посмотреть процесс. Заходим в кабинет доктора, бак стоит перед кондиционером и заботливо укрыт фанеркой от мух. Открываем – там уже трети нет. Без особых раздумий Виталий черпает кружкой желтоватую прозрачную жидкость. Следую дурному примеру. Ничего, прохладно, кисленько, так, квасок-шампусик. Пропускаем по паре кружек. После этого едем на обед и через пару часов по вызову летим на удар по цели севернее Ассадабада.
Цель задана координатами и описанием - отдельная «крепость» в ущелье, выходящем в долину реки, от границы с Пакистаном километров 10-15. Выходим к реке, справа остается Джелалабад, разворачиваемся влево на север, начинается долина реки,  справа за рекой граница. Считаю ущелья, наша цель в четвертом, но оно какое-то не такое, как на карте. Чувствую, что с мышлением плоховато - за кабиной одно, на карте другое, в голове третье, все вместе абсолютно не стыкуется. Справа «сосет крыло» Витя и пара Виталия. На ведомых вообще-то надежды мало, они развращены тем, что обязанность найти цель и выполнить первый удар лежит на командире группы. Взрывы в горах видны за 30-50 км и можно спокойно, не заморачиваясь на лишнюю подготовку, выполнить удар по цели, обозначенной ведущим. Но Виталий – старший штурман полка, к тому же в своей деятельности очень ответственный. Точно знаю, что у него-то есть и полетная карта и «километровка» цели. Спрашиваю:
- Виталь, как с целью?  - Виталий держит паузу, потом мычит в эфир:
- По-моему, уже прошли.
Разворачиваемся на 180 к началу долины и начинаем снова считать ущелья. В голове удивительная тупость. В первый раз за четыре сотни боевых вылетов!
- Выходи вперед - понимая, что цель и на этот раз не найду, командую штурману выйти вперед. Но и его мыслительный процесс видно заклинило,  разворачивается сначала влево по склону, потом вправо.
  - Что-то сомневаюсь!
Вдруг вспоминаю о цели, которую сегодня утром уже посещал и найду в любом состоянии. Принимаю решение - грех на душу не брать, и веду звено к знакомой горушке, на которую и вываливаем уже 4 тонны бомб. Отбомбившись, успешно совершаем посадку в Баграме, особо не распространяясь о том, куда на самом деле «вывезли» бомбы. Впрочем, об этом в военной суете никто и не спрашивал.
На следующее утро заглядываю к знакомой цели. Горушка конечно никуда не делась, флагшток срезан на 2/3, но флаг висел уже красный.  (Если честно, флаг на самом деле был белый, чувствую - хотели красный, но нужного цвета видно не нашлось!)
  На вечернем «разборе полетов» Виталий, склонный к философским умозаключениям, уже за порцией нормального напитка, назвал случившееся влиянием «тяжелых изотопов» спирта.

На снимке справа - старший шурман полка В.Евтухов,
слева  - начальник разведки полка И.Долгих.
под крылом ФАБ-500 М54