Вой акулы 21

Живописная картина предстала моим глазам в  кабинете Михаила Андреевича. Капитан первого ранга Постников, одетый по-пляжному, восседал во главе, а  Вася в камуфляже, двое гражданских в костюмах,  и начальник лаборатории с дамой сидели по обе стороны приставного стола.
Блестящая лысина Михаила Андреевича вносила пикантность в уже знакомый интерьер.
- Степан Олегович, чем добирались? – поднялся из-за стола Постников.
- Да, на Лэнд Ровере. Он за вами на пляж приехал, а я воспользовался случаем.
- Отлично, а мы, здесь, во всём разобрались, так что можно на дачу возвращаться.
- А как же директор ресторана?
- Им уже занимаются вот эти товарищи – он указал на штатских. Не будем им мешать. Вы со мной?
-  Если Михаил Андреевич не возражает, мне хотелось бы с ним обсудить вопрос излучения. Если он отпустит даму, конечно.
Начальник лаборатории не возражал. Постников пообещал доставить даму домой в целости и сохранности, я попрощался со всеми, кроме Михаила Андреевича, и мы остались в кабинете вдвоём.
После всего пережитого, начальник лаборатории расслабился, приняв  несколько стопок коньяка, и я составил ему компанию. В  кучерявом парике, дубле того, в котором ушёл Сигизмунд Митрофанович, и с белозубой улыбкой учёный вновь стал самим собой.
- Я в курсе, что вы создали излучатель. Когда испытание прибора? И можно ли его увидеть?
- Конечно, пойдёмте, Степан Олегович. А на испытания «Клин» выйдет завтра.
Через стеклянный коридор мы пошли в лабораторию. И пока Михаил Андреевич открывал ключом её дверь, я задал интересовавший меня вопрос.
- Зачем Вы  директору ресторана  свой парик отдали?
-  Это был его парик. Два года назад, Сигизмунд был в Израиле, и привёз оттуда три одинаковых парика. Один для себя, второй подарил мне, а третий я выкупил у него для брата, вы его видели, я имею ввиду парик на Василии Андреевиче. А на пляж я без парика приехал, чтобы нас с Анжелой не засекли. Вы же, наверное, знаете, какими жены непредсказуемыми бывают, если уличат…
Прибор ГП-Снукер, лежащий на столе, представлял собой полуметровую трубу диаметром пятнадцать сантиметров, заглушенную с одной стороны. Михаил Андреевич положил прибор так, чтобы открытой стороной он выступал над краем стола, и подсоединил к заглушке кабель с пультом.
- Прибор готов к эксплуатации – Михаил Андреевич нажал кнопку, из отверстия выдвинулся конус, ещё насколько кликов и вокруг конуса образовались лепестки антенны.
–  А вот так оператор может подобрать необходимый угол раскрытия, для усиления излучения. Но можно установить автоматический режим работы, тогда прибор сам найдёт нужный угол - на столе прибор работал безукоризненно и учёный широко улыбнулся. 
- Впечатляет, Михаил Андреевич. Впрочем, это ведь холостой режим?
- Ну, если я сейчас полностью включу Снукер, побежим мы отсюда, кто кого обгонит. На стендовом испытании, когда первый раз включили его в рабочий режим, всего на одну минуту, с нашего катера, что стоял у причала, матросы в воду попрыгали. И объяснить ничего не сумели. Вот так-то.
Принятый ещё до нашего похода коньяк, наконец-то, возымел своё действие, поскольку начальник лаборатории предложил обзорную экскурсию, что возможно только при абсолютном  доверии. Я не возражал, и мы прошли по коридору с расположенными слева и справа металлическими дверьми. Он называл тему исследования за каждой дверью, а я принимал это на веру, поскольку внутрь помещений мы не входили. И такая экскурсия мне была не понятна, ведь всё это я мог услышать и в его кабинете. Но, Михаил Андреевич уверенно привёл меня к цели, открыв  неказистую деревянную дверь с надписью «Завхоз».
- Не обращайте внимания на надпись, конспирация. Ведь это самая секретная комната  нашей лаборатории.
На столе стоял пятилитровый стеклянный бутыль. Через его горлышко внутрь уходили два параллельных стержня разного цвета и трубка, снаружи соединённая с баллоном, лежащим на столе. К стержням, от стоящего под столом аккумулятора, тянулись провода. В нижней части бутыли был краник, из которого по трубке  в бутылку капала жидкость. Рядом стояла наполненная бутылка.
- Если честно, Михаил Андреевич, очень смахивает на самогонный аппарат, особенно конец процесса. Правда нет змеевика, и того, из чего гонят.
- Да Вы провидец, Степан Олегович. А то, из чего гонят – вот здесь. – Начальник лаборатории погладил рукой баллон. – Здесь воздушная смесь, в основном углекислый газ, так сказать дыхательные отходы.
- Тогда попробую угадать дальше. В бутылке графитовый стержень и медная игла? – Я недавно прочёл о случайном открытии американских физиков, получивших спирт из воздуха в 2016 году…  Правда они использовали наноиглы из графена и меди, но ведь то, что за границей сложно, у нас - просто.
- Совершенно верно, графит и медь.
– И как давно вы добились успеха?
- Ну, мы гоним…- Михаил Андреевич закашлялся и уточнил – проводим эксперименты с марта 2015 года. Как раз к женскому празднику и получили первый… Результат.
Михаил Андреевич достал два стакана, на треть аккуратно заполнил  их жидкостью  из нерабочей бутылки
- У вас уже есть патент?
- А зачем? Мы же пока лишь экспериментируем, так сказать, по теме «Альтернативное топливо»  – учёный поднял стакан и посмотрел на свет. -  Как только дойдём до девяноста пяти процентов чистоты, так сразу и оформим.
- Вам, наверное, не один год потребуется?
- Да, уж….  Но, мы полны оптимизма –  Михаил Андреевич белозубо улыбнулся и достал тарелочку с печеньем.
Я понял, что учёный лукавит, после того, как мы продегустировали половину нерабочей бутылки. Чистейший спирт. А это значит, что вопрос с альтернативным топливом  уже решён.
- А когда вдруг этот проект закроют, что будете делать?
          Михаил Андреевич хитро улыбнулся.
- Я сейчас открою вам страшную тайну. Во-первых закрывать некому и незачем, всё под нашим контролем. А во-вторых, недавно, - он достал из сейфа листок бумаги - Международная группа исследователей Радиоастрономического института Макса Планка, Германия, обнаружила крупнейшую молекулу спирта в центре Млечного Пути. Это простейший вторичный одноатомный спирт.
            Вернув листок в сейф, ученый продолжил.
- А мы уже разработали Новый проект "Телепортация молекул спирта из созвездия Стрелец В2 на третью планету солнечной системы с дальнейшей конденсацией и сбором в стеклотару". Рабочее название. Сыграли, так сказать, на опережение.
           Я склонил голову перед изощрённостью научных умов. Мы выпили за неиссякаемость науки. А поскольку компания у нас была чисто мужская, тема производства плавно перешла в женское русло.
- Степан, можно я так буду Вас называть?
- Можно. И давайте уж на ты.
- Премного благодарен. Как тебе Анжела?
- А почему среди вас оказался Сигизмунд? Он что, чей-то родственник?
- Так это брат Анжелин. Они же как две капли…
- Близнец, что ли?
- Нет, какой-то отдалённый. Но, как похож!
Даже после всего принятого, я сходства не обнаружил, но чтобы не расстраивать хозяина, перевёл разговор на большую политику.
- Михаил, ты как думаешь, война будет?
- Какой острый вопрос ты задал, Степан – с пониманием поджал губы и покачал головой собеседник. - Провидцы-прорицатели, ну там Кейси, Нострадамус и другие однозначно сказали: «Война будет». И именно на Востоке. Вот только я вспоминаю предвоенные годы…
- Пред какие военные? Ну, в смысле перед какой войной?
- Перед второй, мировой….  Так вот, как услышу, что наш главный военачальник освобождается от высших офицеров, там в отставку или ещё куда, сразу предвоенные годы и лезут в мысли. И чем всё это обернулось.
- Миша, ты не переживай – постарался успокоить я его. – Сейчас всё проще: одна бомба – и нет ни высших, ни низших… Никого.
- Да-а – протянул Михаил Андреевич и затих. Но потом вдруг встрепенулся и пустил разговор по второму кругу со средины. -  Степан, ты не ответил. Как тебе Анжела?