Почему высшее образование в России малоэффективно

Почему же я утверждаю, что современное высшее образование в нашей стране малоэффективно? К сожалению, придется вернуться немного назад, к школьным заведениям. Без этого отступления невозможно рассуждать о высших институтах, потому как корни этой проблемы растут еще со школьной скамьи, а если конкретно, то со старших классов. В этот промежуток времени учебные заведения желают продемонстрировать свой престижный статус. Но в реалиях современного образования весь престиж сводится к тому, чтобы школьники смогли сдать экзамен ЕГЭ на как можно больший балл. Если, например, кто-то из учеников с этой задачей не справляется, то это серьезный ущерб по репутации не только учителя, но и всей школы. Из-за этого, начиная с седьмого-восьмого класса, в школах наступает процесс натаскивания, задача которого помочь детям зазубрить информацию. Не понять или обучить, а именно дать ровно те знания, которые могут встретиться в экзаменационных билетах. Из-за этого в подрастающем поколении возникают крайне смешанные и противоречивые чувства, касательно своего будущего. Чаще всего они сводятся к тому, что подростки сами себе ставят барьеры и не развиваются дальше них. «А зачем мне это учить? Этого ведь не будет на экзамене». Боюсь представить, сколько раз я слышал данное высказывание в пределах моего учебного заведения.
Но школьным воспитанием все проблемы не ограничиваются. В дело вступает «Старая школа», а именно советское воспитание. Большинство выпускников поступает в учебные заведения, потому что так надо, так принято. Без высшего образования ты – никто. Другая же часть, состоящая полностью из парней, поступает в университеты и институты только, чтобы избежать военного призыва. В итоге процентов девяносто выпускников школ поступают в университеты. Причем даже не важно куда. Главное получить в конце «корочку», вот и всё. Но причем же здесь советское воспитание? Всё дело в том, что современная школьная программа полностью берет за основу опыт Советского Союза, а именно некоторое подобие локального тоталитаризма. Школы, по своим уставам и правилам не многим уступают военным учреждениям, основная задача которых воспитать дисциплину. Уравнять каждого ученика, каждого воспитанника. Если ребёнок плох в математике, но при этом прекрасный художник, или же прозаик, то его всё равно будут публично осуждать и называть тупым, тем самым расшатывая и без того несформированную самооценку учащегося еще больше. Чаще всего подобные учащиеся и сами начинают считать себя тупыми, ставят на математике крест и избегают её подобно огню. И это не говоря уже о том, что в молодежи убиваются творчество и креативность, а на их месте клепаются шаблон за шаблоном. Но это касаемо общеобразовательных школ. Существуют, конечно же, гимназии, лицеи, отдельные физико-математические, художественные или же музыкальные школы, но в данном абзаце я говорил об обыкновенных общеобразовательных учебных заведениях.
В итоге, получая посредственное школьное образование и воспитание, подгоняемые страхами и осуждениями со стороны, дети идут в высшие заведения. А с учетом того, что для поступления в университеты необходимо предоставить результаты Единого Государственного Экзамена, сдача которого сводится к умению попадать в шаблон, высшие учебные заведения страдают от потока студентов, которые не способны к мышлению и анализу. Главное отличие института от школы, с которым сталкивается каждый учащийся – в высших учебных заведениях тебе не будут досконально все разжевывать и укладывать в рот. По этой причине процент отчислений на первом и втором курсе настолько высок. Это своего рода отсев учащихся, которые продолжают мыслить как школьники, не способные к самостоятельному обучению и ждущие, что за них это сделает кто-то другой. Но это идеализированный сценарий. На деле в современных университетах до защиты выпускной квалификационной работы, дотягивают лишь три категории студентов:
• Как раз те, которые смогли перестроиться со школьного воспитания;
• Те, которые не отошли от школьной скамьи, но очень усердно собственными силами держатся за свое место, чаще всего с помощью заучивания необходимой информации, причем строго в период сессии;
• Хитрые, способные находить обходные пути, умеющие договариваться и убеждать преподавателей поставить им оценку.
Про оценки мы поговорим чуть позже. Я хочу немного задержаться на второй и третьей категориях, потому как факт их существования – тот еще феномен.
Эти две категории студентов объединяет одно стремление: получить корочку. Никаких лишних усилий. Едва они выйдут за стены учебного заведения, как вся полученная информация будет утрачена. А все дело в том, что есть такое, несколько ненормальное, понятие, как «типичный студент». Тот самый образ учащегося, который просыпает или прогуливает занятия, ведёт себя вальяжно, начинает учиться, как и представитель второй категории, только на момент сдачи зачетов, либо же на время сессии. Чаще всего, если до защиты дипломной работы есть два года, то они посвятят последний месяц на её написание. Третья категория же  наверняка этот диплом благополучно купит. И что самое страшное - эта форма поведения считается нормой. Причем чуть ли не на государственном уровне. Подобный образ активно раскручивается нашим телевиденьем, подразумевая в этом нечто обычное. Чаще всего, когда человек видит шаблон, собирательный образ какого-то ярлыка или рода деятельности, то почти на подсознательном уровне делает всё, чтобы ему соблюдать.
Вторая палка в колёсах машины высшего образования – система оценивания. Само понятие оценки в наше время в корне извратилось. Оценка всегда должна была быть показательной мерой знаний студента. На деле же оценка стала служить палкой колбасы в руках у профессора Павлова. Стоит начать выводить в зачетной книжке буквы «О» «Т» «Л», как можно увидеть, что у студента загораются глаза, словно он сам удивлён этому результату. А как часто наблюдалась картина, когда оценку студенту выставляли, после просмотра результатов прошлых сессий? Еще и факт получения денежного вознаграждения за «хорошо» и «отлично» делу не сильно помогают. В итоге, обучение среднестатистического студента сводится лишь к получению оценок выше «удовлетворительно». Знания же, к сожалению, занимают далеко не первое место в их приоритетах.
Еще одно из слабых мест университетов, особенно технических вузов – закостенение информации. Что это значит? Информация имеет свойство устаревать. Прогресс не стоит на месте, в век беспроводной цифровой связи, аналоговые телефонные линии выглядят как кандалы у каторжника. Они затормаживают весь процесс в целом, загружая, будем откровенны, мёртвой информацией. Это равносильно изучению латыни или древнегреческого языка в наше время. Мёртвые языки, которые учат, чтобы знать. Но только знания эти никуда не приложить. Ты можешь изобрести колесо, но какой от этого прок, если все вокруг давно пользуются летательными аппаратами? Освоил устройство парового двигателя?  Мои поздравления, но КПД электродвигателя и двигателя внутреннего сгорания на порядок выше. Зачем учить устройство электронно-лучевой трубки, когда везде используются жидкокристаллические или же плазменные экраны? К чему я это всё? Да, базовые знания нужны. Но знания должны быть актуальные, широко применяемые в современных реалиях. Время – самый бесценный ресурс, а тратить его на то, что тебе никогда не понадобится – слишком дорогое удовольствие. Да, можно сказать, что старая информация может пригодиться, например то, что о цифровой связи вспомнили, когда пришло время оптики, но это всё равно, что иметь заваленный чердак и хранить всё со словами «А вдруг пригодится?». Я не утверждаю, что нужно ставить крест на этих знаниях, но необходимо уделять больше внимания актуальным темам.
Так же к слабым местам высших учебных заведений можно отнести извечно царящую в ней геронтократию. То, что преподавательский состав в большинстве своем состоит из лиц, которым далеко за шестьдесят, порождает некоторую ограниченность. Отсутствует приток свежей крови, как говорится, свежих взглядов и мнений. Это приводит к окостенению, о котором я уже сказал ранее. Пожилые люди не столь склонны осваивать что-то новое, открывать нечто неизвестное. Как следствие, возникает пропасть взаимопонимания между студентами и преподавателями, которая с каждым годом становится всё шире и шире. Другое дело, что очень сложно привлечь в ряды преподавателей молодых специалистов. Ничтожно низкая заработная плата отталкивает от выбора этой профессии. Чаще всего преподавание становится чем-то вроде хобби, в то время как основной заработок идет от какого-то внешнего бизнеса. Но это, в свою очередь, приводит к некоторому безразличию по отношению к учебному процессу. Это проявляется в пропуске занятий, расстановке оценок «от балды», а то и вовсе несправедливо суровыми требованиями. Другая категория не имеет бизнеса на стороне, но компенсирует это заработками внутри учебного заведения. Хорошо, если с помощью дополнительных занятий, но чаще всего они получают свой заработок от третьей категории студентов, о которых я уже говорил.
К преподавателям нет такого уважения, которое было прежде. Из уст молодежи нередко раздаются слова: «Учат лишь те, кто не смог добиться сам». Сложно судить, насколько верна эта фраза, но многие принимают её на веру.
Многие хулят наши высшие учебные заведения, то и дело сравнивая их с западными аналогами. Приведу цитату из книги «Голая Обезьяна» Десмонда Морриса: «В британских университетах почти двадцать процентов учащихся в какой-то момент своего образования прибегают к помощи психоаналитика. Для некоторых ситуация становится невыносимой, и тогда совершаются самоубийства, уровень которых в университетах необычайно высок – в три, а иногда и в шесть раз выше среднего у этой же возрастной группы. В университетах Оксфорда и Кембриджа уровень самоубийств выше в семь-десять раз». Ни для кого не секрет, что чем престижнее вуз, тем выше требования. Но не каждый способен выдержать всё это давление, которое валится на плечи студента. Там уже ни с кем не церемонятся. Справился – молодец, не справился – проваливай.
Одно время я общался с одним молодым человеком, который учился в Кембридже. Если мне не изменяет память, он поступал на филологическое направление. Он был из России, и поступил туда по программе иностранных студентов, но после года обучения он взял себе академический отпуск. Самое тяжелое задание, которое поручали в стенах университета – написать сочинение по прочитанному произведению. Вроде бы ничего сложного, вот только книга толщиной в шесть сотен страниц, написанная на староанглийском языке, а срок выполнения задания – неделя, при этом это только один предмет из множества других. Преподаватель отбирал самые неудачные произведения и публично зачитывал их перед всей группой, высмеивая ошибки.
Я не буду каким-либо образом осуждать преподавательскую этику Великобритании. Могу лишь сказать, что у нас под давлением учащиеся находятся, начиная со школы. Их запугивают общим государственным экзаменом в 9 классе, запугивают единым государственным экзаменом в 11, их запугивают сессией, и при этом везде утверждается, что если ты не сдашь экзамен и вылетишь, то всё, твоя жизнь окончена. Она пуста и не имеет смысла. Учащиеся не виноваты в текущем положении дел. Преподаватели не виноваты в том, что репутация и эффективность учебных заведений падает. Во всем виновато неправильное воспитание, неправильный подход. Нас учат, что мы должны добиваться, всего действуя сообща, надеясь на чье-то хорошее настроение. Там, где садится солнце, учат, что каждый сам за себя. Хочешь добиться успеха – будь лучшим, становись лучше других.
В заключение скажу лишь, что успеха добиваются лишь те, кто работает над собой. Те кто занимается самообучением. Кто не ждет, что его чему-то научат, а находит тех, кто укажет ему путь к новым знаниям. У меня всё.