Что мы знаем о Дусе

Кто из новосибирцев не знает Дусю Ковальчук! Ну, может, не как женщину, а как улицу.

Эта улица располагается в центре города, и на ней находится студенческая поликлиника. Все мы так и говорили – «поликлиника на Дусе Ковальчук». Собственно, от всех прочих совковых улиц эта отличалась лишь неким панибратством в названии, эдакой фамильярностью, официально закрепленной на уличных вывесках.

Иногда я даже ненадолго задумывалась: почему, собственно, Дуся? Не Авдотья, не Евдокия, а Дуся-Пуся? Нет ответа.


                ***

Как-то раз весной мы с Леной гуляли по Скверу Героев Революции. Посреди лиственниц и крупных кустов разноцветной сирени рядком стояли бюсты тех самых «героев», и возглавляла эту шеренгу пресловутая Дуся Ковальчук.

- Так вот ты какая, Дуся-Пуся! – поприветствовала ее я, подойдя поближе, чтобы разглядеть лицо.

Да, таких лиц больше не делают. Широкоскулая, большеротая, челюсти плотно сжаты, небольшие глаза, скорее всего серые, смотрят упрямо, куда-то поверх деревьев, наверное, в светлое будущее.

- Влюбленная женщина, - пренебрежительно махнула рукой Лена.

Я изумленно повернулась к ней:

- На тебя весна влияет. При чем тут? Откуда ты знаешь?

- Я не знаю, я вижу, - пожала плечами проницательная Лена. – И вообще, все революционерки – влюбленные женщины, - безапелляционно заявила она.

- О как! Впервые слышу такую теорию социалистической революции, – расхохоталась я.

- Да я тебе сейчас точно скажу, в кого она была влюблена, - и Лена медленно пошла вдоль шеренги, останавливаясь перед каждым бюстом.

- Не этот, не этот, - поочередно отвергала она мужиков рабоче-крестьянского вида с положительным выражением лиц, как у профессиональных героев.

- Вот он! – уверенно указала она на одного из революционеров.

Я подошла к нему поближе. Курносая веселая физиономия, вьющийся чуб, задорно улыбающийся рот. Еще тот прохиндей, скорее всего, в революцию подался из авантюризма.

- Петухов, - читает Лена.

- Знаю я улицу Петухова, это у черта на куличках, - замечаю я.

- Вот в этого Петухова она и была влюблена, он у них был комиссаром.

- Проверим, - пообещала я.

В редакции я полезла в интернет, изучать материал по Дусе.

К моему величайшему изумлению, Лена оказалась права: Дуся Ковальчук действительно любила этого Петухова, из-за него бросила мужа, детей и стала революционеркой, а свой дом предоставила революционерам для всяких сборищ.

И еще одно поразило меня в Дусе, а именно – ее непролетарское происхождение. Несмотря на простонародную внешность, которой наделил ее скульптор и даже слегка подчеркнул, Дуся вышла из дворянского сословия. И чего не жилось...

                ***

Но это еще не все о Дусе.

Наша редакция располагалась в огромном бизнес-центре, бывшем здании проектного института.

На лестничной площадке постоянно тусовался курящий народ из редакции и не только. На подоконнике стояла консервная банка, приспособленная под пепельницу. 

Среди курящих я заметила одну немолодую уборщицу. Ее особенность состояла в том, что она меньше всего походила на уборщицу, несмотря на черный халат: у нее были красивые серые глаза, умный ироничный взгляд, а еще в ней чувствовалась порода и полное приключений прошлое.   

Как-то раз Лена пришла с лестницы в страшном изумлении.

- Вы знаете, кто эта тетка? Ну, уборщица?

Все сразу поняли, о ком речь.

- Это же внучка самой Дуси Ковальчук, ни больше, ни меньше!

- Да что ты?

- Уборщицей работает? Да ладно! Не может быть, – не поверили мы.

- Может. Возьму нее интервью, - заявила Лена.

« - Всю жизнь мне говорили: внучка Дуси Ковальчук не должна курить. Внучка Дуси Ковальчук не должна пить. Внучка Дуси Ковальчук не должна гулять. А я назло всем пью, курю и гуляю!» - прочитали мы в статье.

Теперь понятно, почему она работает уборщицей – чтобы еще сильнее испортить репутацию своей революционной бабке.


В своем журналистском расследовании Лена решила пойти еще дальше
- Интересно, что же сейчас находится в том легендарном доме Дуси Ковальчук, где когда-то тайно собирались революционеры? Надо бы сходить посмотреть.

Вернулась в легком недоумении. Как выяснилось, ей не только не удалось проникнуть вовнутрь и побеседовать с новыми владельцами, какое там! - ей угрожающе намекнули, чтобы она сюда больше не совалась, а то, мол, хуже будет. Деревянный двухэтажный дом скрывался за высоким забором, ворота были вечно заперты. Лена сдалась не сразу, побродила вокруг, попыталась расспросить соседей из квартала. Ей даже удалось собрать какие-то отрывочные сведения. В общем, к дому время от времени подъезжают крутые тачки и привозят юных девиц пэтэушного вида.

Вот, собственно, и все. Ну и стоило ради всего этого Дусе Ковальчук идти в революцию.

Новосибирск, 1999

Их книги "Колонка злой музыковедьмы"