Натюрморт

Был обычный незапоминающийся полдень. От свалки воняло на мертвые километры вокруг. Охранник по фамилии Дурилов выбрался из своей туалетообразной будки, почесался, сплюнул, перешел дорожку, подбрел к грузовику сзади,  приподнял синий растрескавшийся полог, заглянул внутрь, ничего не понял, вернулся на позицию, и лениво открыл ворота. И груженая тентованная фура беспрепятственно проехала на территорию, отделенную от остального мира проволочным забором с табличками «Мусорный полигон!»

Покатавшись по огромной кривой территории, фура нашла искомое место. Там, на краю свежевырытой глубокой ямы, возле кучи вынутого грунта, ее ждали экскаватор с экскаваторщиком на борту и бульдозер с бульдозеристом на крыше.

«Едет! Едет! Едеееет!» радостно закричал, размахивая руками, бульдозерист. 

Вот тентованная фура поравнялась с ямой.

«Ну, чего встал?!» поприветствовал экскаваторщик водителя фуры. «Сдавай задом и вываливай!»

«Яма узенькая», возразил ему водитель. «Я много привез. Расширяй! В два раза!!!»

«Да что я, санкционные фрукты не видел?!» кипятился экскаваторщик. «Все завалим, а он вон засыплет и утопчет в лучшем виде!»

Он кивнул на бульдозериста, что отплясывал на крыше кабины.

«Впервой нам, что ли, этим заниматься?!» стоял на своем упрямый бульдозерист. «Ну?!?!»

«Да ты погоди нукать!» осадил бульдозериста водитель фуры. «Нукать – не пукать! У меня в этот раз не продукты питания!!!»

«А чего же?» не поняла экскаваторщик.

«Продуктов больше не осталось, сам знаешь», пояснил водила. «Так они за другое принялись…»

***

Яма была срочно расширена. Как и просил водитель фуры – в два раза. Холм земли стал выше, крупнее, и кучнее. Колыхаясь на крыше бульдозерной кабины, чокнутый бульдозерист распевал одному ему понятную песню:

«Забери меня, задери, и, и!»

«Слезай уже, чудила!» призвал его экскаваторщик, заглушив свой экскаватор. «Будем разгружать, чего привезли!»

Бульдозерист замолчал, сиганул пятками вниз, стек с крыши по стеночке кабины на крыло, с крыла съехал по гусенице и шлепнулся двумя ногами на запакощенную почву. Вместе с экскаваторщиком, они побежали помогать водителю фуры…

… «Еще есть?» спросил экскаваторщик.

«Последняя!» радостно ответил из кузова водитель.

И оттуда, к ногам экскаваторщика, шлепнулось полотно в раме. Экскаваторщик перевернул картину носком сапога.

«И тут яблоки», облизнулся он, разглядывая с высоты собственного роста лежащий на земле шедевр изобразительного искусства. «И груши! И виноград! А вон там – фазаны! А там – колбаса! И вино!»

«Сыры!» смаковал слова водитель фуры, бродя посреди разбросанных картин. «А на той – перепела какие-то. Утки. Одним словом, дичь!»

Бульдозерист тоже поддевал ботинком картины, и ловко перевертывал их кверху изображением.

«Ух ты!» истекал слюной погонщик бульдозера. «А у меня – персики! А вот на этой – арбузы! Лимоны! Ребята, настоящие лимоны!! Эх, лимончиков бы сейчас, да с чайком!!!»

«Чайку ему!» проворчал экскаваторщик. «Мы же последний чай в прошлом месяце вон там захоронили, чудила!»…

…Фура была отогнала от ямы. Ее место занял бульдозер. Водитель с экскаваторщиком стояли в стороне и молча наблюдали, как вооруженная отвалом гусеничная машинка отползла назад, словно пытаясь взять разгон поприличнее. Вот она на удивление резво рванула с места, развила предельную скорость из всего черепашьего диапазона скоростей, и поползла прямо на разбросанные по земле холсты.

«Вот», весело вопил из кабины бульдозерист. «Люди старались, рисовали. А мы все эти кувшины – вот так!»

Гусеницы, цыкая звеньями, наползли на беззащитные картины, подмяли их, смяли, разломали, и смешали с верхним слоем когда-то относительно плодородной  грязи. Деревянные рамы трещали под гусеницами. Рвался холст. Затерев грунтованное масло по самое не могу в давно уже бывший гумус, бульдозер остановился, дернулся на месте, и пополз в обратном направлении. Затем тарахтящее чудо техники под управлением поющего маэстро-хореографа снова замерло, и опустило отвал. Лезвие уперлось в самую землю. Бульдозерчик, в свою очередь, уперся в отвал. И, при помощи сияющего на солнышке отвала погнал картинно-земляную, почвенную смесь вперед, в сторону ямы.

«Уррраааа!» хрипло горланил бульдозерист за рычагами.

Не прошло и минуты, как сгребаемая бульдозером гора остатков живописи лавиной съехала в ямные глубины и исчезла в них навсегда…

…Отмаялись!» дежурно констатировал экскаваторщик, имея в виду картины.

«Отмаялся», дополнил его водитель фуры, имея в виду поехавшего бульдозериста, что, беспрестанно исторгая из себя радостные крики «Вперед, в атаку! Уррраааа! Бдыщь, бдыщь, бдыщь!!! Тататататататата!!!», третий час подряд укатывал гусеницами землю мусорного полигона.

Неожиданно, в поле зрения появился странный автокран с гигантскими колесами. Повалив ворота вместе с будкой охранника, странная машинерия проехала на территорию и остановилась. Из кабины водителя высунулась голова в каске.

«Кого тут разгонять?» спросила голова.

***

«Ничего-то ты не понял, Дурилов!» корили и журили разные голоса. «Как бы ты ни пыжился, как бы ни старался выйти из своего состояния, ты снова в него возвращаешься!!!»

Дурилов попробовал тряхнуть головой и открыть глаза, чтобы отогнать от себя наваждение. Но он был спрессован между стенами охранничьего домика, спрессован плотно и надежно.

«Ничего, Дурилов!» успокоили его. «Скоро ты встретишься с тем, кто тебя переехал!»…

Прошло два месяца. Вместо руки и ноги было по деревяшке.