Пограничный Китай 40 лет назад. Часть 1

«Для того чтобы идти вперёд,            
необходимо чаще оглядываться назад».


Так получилось, что на долгие годы я оказался связан с китайской проблемой. Сейчас, правда, уже мало кто называет противоречия между СССР и КНР китайской проблемой. Как оказалось, проблема оказалась общей.
В тот, уже далёкий период никто на этот счёт не задумывался. Все были уверены, что Китай предал совместные интересы, отошёл, как тогда говорили «... от общего курса мирового коммунистического движения...». Фактически получилось, что отошли мы, а наш сосед продолжает строить «социализм с китайской спецификой».
Восток и Запад - вечная российская проблема. Кто нам ближе? И то и другое наша часть, может одна сильнее, другая слабее, но, как говорят китайцы «идти нужно на двух ногах».

В 70-е годы, о которых пойдёт  речь, мы с китайцами находились по разные стороны баррикад и вылили друг на друга большое количество грязи. Не обходилось без переборов, о чём можно только сожалеть. Это, наверняка, осознают и наши китайские соседи.
Предлагаемые читателю материалы составлены на основе советских официальных источников, китайской прессы,  данных нарушителей границы, многочисленных отрывочных личных записей и отдельных воспоминаний из практики тех лет, когда «враги стали друзьями, а друзья - врагами» (и ди вэй ю, и ю вэй ди).
Хочется надеяться, что предлагаемый экскурс в прошлое поможет читателям лучше узнать китайцев, которым в начале 70-х годов было около 20-30 лет. В настоящее время они составляют цвет страны и стоят у её руля, в том числе в пограничных провинциях, округах и уездах.

В заключении хочу подчеркнуть, что предлагаемые записи не содержат фундаментальных сведений, аналитических выкладок по затронутым темам и потому не претендуют на всестороннее их освещение. Своей работой я хочу отдать дань уважения всем участникам великого противостояния на границе с обеих сторон и, прежде всего моим товарищам и коллегам по совместной службе в России, Казахстане и Киргизии


Часть первая.

Переселение грамотной молодежи в деревню.


«Везли их больше не на юг, а на север -
туда, где трудовые и военные ресурсы
могли понадобиться».


В декабре 1976 г. на участок одной из застав пришёл нарушитель границы. Задержал его офицер, который по счастливой случайности находился на реке, ловил рыбу, а тут тебе перебежчик. Китаец пришёл из приграничного посёлка, где проживал вместе с женой, работал в кооперативе и допустил растрату.  Переселенец из г. Шанхая, ранее обучался в ВУЗе,  был подвергнут «трудовому перевоспитанию» (лао гай). От преследования бежал один, хотел оказаться в Гонконге или на Тайване и просил оказать в этом содействие.

Именно тогда я впервые познакомился, а точнее имел возможность общаться в непринуждённой обстановке с достаточно грамотным представителем китайской молодёжи. Было известно, что кампания переселения таких представителей в Китае началась после того, как 22 декабря 1968 г. газета «Женьминь Жибао» опубликовала указание «О переселении грамотной молодёжи в деревню». С тех пор группы переселенцев регулярно прибывали в пограничную с СССР провинцию Хэйлунцзян. Приезжали главным образом из городов Пекин, Шанхай, Тяньцзинь, Чженьчжоу, Цицикар, Кайфын, Луньчжень. Кроме студентов, школьников были и уволенные военнослужащие.
Надо отметить, что в сельские населённые пункты (коммуны, бригады) прибывали также молодые люди из городов, уездных центров, непосредственно провинции Хэйлунцзян. Так, из того же округа Хэйхэ «на село» выехало около 5000 чел., в том числе 3000 выпускников средних школ из городов Нуньцзян, Айхуй, Бэйань, Суньу и Сунькэ.

Распределение грамотной молодёжи по народным коммунам (НК) осуществлялось с учётом имеющихся условий для приёма. Прибывших размещали по большим (БПБ) и малым (МПБ) производственным бригадам. Например, одна бригада смогла принять только 20 чел. В другой БПБ количество гражданской молодёжи за несколько лет увеличилось с 34 до 56 чел., что составило 22% населения бригады и 55% её рабочей силы. В некоторых бригадах число прибывших достигало 160 чел. Были случаи, когда бригады, невзирая на указания, отказывались принимать переселенцев. Причинами таких решений и действий являлись отсутствие жилплощади (некоторые переселенцы приезжали только за этим) и слабое физическое состояние рабочих. Последние чаще прибывали в группах бывших кадровых работников и их расселяли ближе к уездным центрам. Для  «лишних» создавали специальные молодёжные рабочие точки. Так, формировали отдельные молодёжные строительные бригады по укреплению берегов рек, прокладке дорог и возведению других объектов «капитального строительства».

В общежитиях мест не хватало и многих переселенцев подселяли в дома коммунаров. В группах охраны НК на всех прибывших составляли списки, где указывались их установочные данные, прежнее место жительства, социальное происхождение, адреса и характеристики. Для контроля за бригадами закреплялись политработники, которые проходили соответствующую подготовку. В целом отношение к «грамотной молодёжи» было положительным и отражало установку «чем больше, тем лучше». Во многих госхозах, НК и бригадах приграничья переселенцы играли ведущую роль в общественно-политической и экономической жизни.
Многие переселенцы являлись членами КПК и КСМК. Они, со временем,   заняли  руководящие должности в управлении организаций, многие стали учителями, врачами, механизаторами, бухгалтерами и т.д.
Героями для переселенцев в провинции Хэйлунцзян являлись погибшие на пожаре Ян Шоулинь и Цзинь Сехуа. Проводились слёты передовиков с задачей их почитания.  Для участия приезжали гости из Шанхая, Харбина, Цзямусы и Хэйхэ, были представители от пограничников и производственно-строительных войск (ПСВ). Особое внимание уделялось идеологической подготовке. Так, многие переселенцы обучались на провинциальных курсах по изучению марксизма-ленинизма и трудов Мао Цзэдуна.

Многие из них были недовольны условиями жизни и работы. Существовала жестокая конкуренция по выдвижению в различные «руководящие группы», и потому соперничающие пытались «столкнуть» друг друга. Сложно решались вопросы трудоустройства женщин. Их труд оплачивался по низким ставкам. Не хватало средств на строительство жилья, школ, и потому даже жесткая экономия не позволяла решать жизненные вопросы. Так, если в день зарабатывался один трудодень - 0,8 юаня, то работнику, после вычетов за зерно, ничего не оставалось. Многие молчали или притворялись довольными.
По имеющемуся «Положению о грамотной молодёжи», по исполнению переселенцу 18 лет, следовал его перевод на полный паёк зернопродуктов. Особо нуждающимся оказывалась материальная помощь. Эта сумма оплачивалась на 50% коммуной, на 50% государством.

Недовольные деревенскими условиями предпринимали всяческие попытки для выезда из глуши. Пути выбирались разные: через набор на стройки рабочих уездными отделами труда (брали, как правило, холостых или женатых, но без детей); по семейным обстоятельствам, если проситель или близкие родственники имели тяжёлые заболевания (чаще лёгочно-простудные, туберкулез). Последних переводили в южные районы. Из 10 заявок утверждалось 3-4. Перевод оформлялся по заключению местной уездной больницы. По присланным документам «с глубинки» решений не принималось. Отмечалась самовольная миграция переселенцев. По этому поводу на местах издавались распорядительные документы.
Был случай, когда один получивший травму переселенец, после лечения в  уездной больнице не возвратился в бригаду, отказался работать на «лёгком» участке и обратился с просьбой вернуться в Шанхай. Его дело передали на рассмотрение в уездный отдел труда.  Имели место и такие примеры, когда женщины выезжали в уездные больницы для лечения больных детей и после приёмов у врача исчезали.
В коммунах составлялись списки, кому разрешалось выехать в отпуск домой на родину. В хозяйстве, откуда пришел перебежчик, трудились несколько переселенцев из Шанхая. Когда они попросились выехать домой для заключения брака, их не отпустили - боялись, что не вернутся.

По решению парткомов молодежи разрешалось на новый год выехать на 20 дней в центральные города, с целью навестить родителей. От коммуны на пропитание выделялись талоны на зернопродукты всекитайского значения, в расчёте на один месяц 30 цзинь (около 15 кг,). На случай проверки, каждому выдавалась справка о законности наличия продуктов. Бывали случаи, когда «отпускники» получали аванс по 103 юаня. В другой НК запрещалось отпускникам давать деньги взаймы, так как не было уверенности в их скором возвращении, разрешалось только оплачивать проездные билеты. Отпускали по очереди.
По официальному мнению руководства КНР, проводимая кампания по переселению молодёжи в сельскую местность имела положительный эффект. Однако, возникали и многочисленные общественно-социальные проблемы. В связи с этим, в Пекине проводилось Всекитайское совещание по корректировке кампании, но и после него домом для «грамотной молодёжи» оставались пограничные народные коммуны. Многие из переселенцев проживают в пограничных уездах до настоящего времени.