Лесбиянство - хуже пьянства

               
     Мало кто в мире задумывается об этимологии итальянских наименований, а кто знает - молчит, дабы не впасть в прискорбные заблуждения, вполне способные увести исследователей и до марша на Рим, что естественно и не должно смущать пытливый ум истинного научного человека растратчика, подумаешь, люди в чорных рубашках, мир насмотрелся и на людей без всяких рубашек, особенно когда с фанатской трибуны лезет щетинистым рылом явно тепленький поклонник, подмигивает и косит лиловым глазом, намекая на совмещенный санузел с джакузи на ближайшей вилле Боргезе, еще помнящей пропотевшие носки Лимонова, как они небрежно свисали с мраморного фаллоса Голиафа, угрожающего спокойствию Израиля какой - то х...ней, названной древними пращой. Между прочим, я до сих пор не понимаю, как из этой залупы пулять камешками, но это не относится к теме моей сказки, потому продолжим. У итальянцев очень странные, если не сказать нецензурнее, окончания фамилий. Простейший пример. Матерацци. Вот эти вот  " цци ", они вот зачем ? И разве у любого не возникнет в разуме и сразу же гнусная рожа какого лысого, огребающего по заслугам под довольный рев трибун ? Думаю, что так. И поделом. Как любой сионист знает о холокосте, так и каждый итальянец достоин своей стремной физиономии, к примеру, арабского происхождения, гадкого такого, отвратительного негодяя, что заполонили старушку Европу, пугая до невозможности мою любимицу Марин, хотя ее папа мыслит ширше, чего я не могу не одобрить, действительно, семитизм одинаков, как Пикачу или шайтаны, а раз так, то какого хера делить этих козликов. Как сказал однажды один умный человек : " Убивайте всех, Господь на том свете разберется ". И он был прав, этот святой человек. В общем, дело было так.
     - Слышь, да ты зае...л, - закричал Луций Сергий Катилина на мускулистого Спартака, обнаженным торсом выдвинувшегося с Форума, где и было его лежбище. - Вечно полуголым шаришься, нет бы по - простому, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, я не вождь, а просто говенная команда из одиннадцати кенгуру Диты фон Тиз, столь верно чередующей резинки от чулок с трусиками, что вошла в мировой фонд бриллиантов назло Трейси Лордс.
     - Лучше вообще голым ходить, - мрачно отвечал Спартак, качаясь или, что точнее, раскачиваясь в кокетливых сандалиях у ложа неистового бунтовщика, - чем, как руссиянский премьер, опять запретивший Америку. Сука, - взвыл Спартак, вовремя вспомнив о месте, а это был Рим, если что, - ведь третий раз за неделю запрещают Америку, пидарасы скудоумные. Нет бы разрешить ИГИЛ, не, бля, все придумывают х...ню какую - то, покемоны сраные.
     - Ты не кипешуй, Спартак, - вкрадчиво предложил Луций Сергий, наливая вино в кубок и протягивая приятелю, можно сказать, соучастнику, пособнику, сука. - На, вмажь и предложи конструктивно и в комплексе.
     Спартак хыкнул жестоким голосом и залпом выпил поднесенный картрет, размахнулся и швырнул расписанный рабами Марка Гальперина сосуд в стену, извеку окаймлявшую храм Юпитера Громоносца Мехоноши :
     - На сторофья !
     - Короче, Луций, - заговорил Спартак, хмелея на глазах, - предложение более четкое и резкое, нежели какие - то там запреты. Чисто Дарвин. Или Розенберг ? - задумался Спартак, но махнул рукой и продолжил. - Всем единоросам, включая премьера и беспартийного упырька во главе, просто вот напросто возродить славные традиции Орды. Свалить на х...й в Антарктиду и раз в году приезжать за данью. А лучше, - захохотал Спартак, падая на землю, - приказать этим скотам, коими они правят, доставлять дары и пешком прямо в Новую Швабию.
     - Представляю, как они раздерутся, выбирая самых достойных идти пешком с дарами в Антарктиду, - подтвердил жуткое прозрение павшего Луций Сергий и сплюнул, передернув плечами от отвращения. - Если уж они за вином гоняют на лодках во время катастрофы, то, в - натуре, чудесная Пикачу - сестренка волшебного коалы. Интересно, - прикинул возможности Луций, вставая и свистом вызывая колесницу, - Бэйли не психанет, если он еще и родственницу притащит ?
    Покачивая головой великий человек, отдавший вместе с женой свои жизни свободе, не задумываясь, не боясь и не оттягивая момент встречи с Годохмой, встал за возничим да и уехал в манду всех революций.