Глава 36. Столица Кубани - Краснодар

                В Краснодар отправились на пароходе, который в нашей станице не приставал, отправились на посадку в более крупную станицу.

Поездка не запомнилась, берега скучно и медленно протягивались мимо. Ни одного города на берегу.

Под вечер река раздалась вширь, образовав огромную акваторию грузового порта, но самого города не видно. Только сараи и убогие хижины, изрытый голый берег, без кустарника, деревьев, ни травинки, ни одного приличного корабля или яхт.

Всё так убого, словно перенеслись в XVIII век. Никакого намека на цивилизацию. Окраина города. Долго добирались до знакомых матери, семьи милиционера-старшины.

      Утром вышли в город, показавшийся после села праздничным и многолюдным. Улицы, редкие парки  залиты солнцем.

Мать повела во Дворец пионеров, в надежде пристроить меня в какую-нибудь секцию, чтобы не болтался по улицам, пока будет на занятиях в институте.

Но меня не взяли. Нужна прописка. Брали только своих.

Запомнилось огромное здание, высокие потолки, как в фойе, так и в комнатах, и везде мало ребят, но они заняты.

      На второй день, возвращаясь домой, увидел соседа-ровесника на углу квартала возле нашего дома. Он ел плавленый сырок, которого я еще не пробовал, дал укусить.

Не понравилось. Липкий, невкусный. Из пахты, самый дешевый. Мальчик форсил лакомством, которое наша пищевая промышленность недавно освоила. Об этом я узнал много позже.

 Я ушел в наш огромный двор, окруженный со всех сторон одноэтажными домами. Единственный водопроводный кран, но толчеи возле него нет.

Во дворе постоянно сушится чьё-либо бельё на веревке, подпёртой длинным шестом.

У хозяев маленький ребенок, к которому не разрешали подходить. Поэтому он не запомнился, как и жена хозяина. Они не разговаривали со мной, и я старался не надоедать. Дома был лишь тогда, когда там была мать.

Всё остальное время пропадал на улицах, раскаленных летним солнцем.

Зелени в городе почти нет. Траву не поливали, и она быстро выгорала.

Город слишком велик, чтобы хорошо его узнать. Хожу только по знакомым улицам, некоторые мощены камнем.

Автобусов мало. Люди, в основном, ездят на трамваях во все концы города. Самое главное для мальчиков, — на трамвае можно проехать бесплатно. Кондуктор сидит на одном месте и не может за всеми уследить, да и особо не докучали мальчикам.

Мы часто ездили на подножках старых трамваев, у новых двери закрывались автоматически, не за что ухватиться.

Как-то, с соседом попали на такой трамвай. Пришлось мне сесть на буфер, а он стал ногами на узенькую планочку, выступающую кромку.

При другом раскладе я бы не стал на такую планку, понимал, чем это чревато. А он, не задумываясь, ухватился.

      Трамвай набрал скорость, задрожал, раскачиваясь, и мальчик почувствовал, что его пальцы слабеют, и он может упасть на полной скорости, и закричал.

В полупустом трамвае нас услышали и передали водителю, что нужно остановить, а мы бросились бежать в обратную сторону, в страхе, что нас догонят, и придется отвечать. Но за нами никто не погнался. Можно было и не убегать.

Любимое занятие мальчишек кататься на «колбасе», железном буфере, сцепке вагонов трамвая. Позже их назовут «зацеперами».

Для меня это не слишком большой криминал: если другие так делают, то почему мне нельзя?

Возле рынка стоит большой решетчатый шар и реклама, приглашающая посмотреть смертельную петлю на мотоцикле, на это у меня денег нет, поэтому и на рынок не заглядываю.

Подождал на остановке трамвай к Пионерскому парку, куда часто езжу.

Подошел старый трамвай с удобным большим буфером, на который я сразу же уселся, радуясь, что нет конкурентов.

Уселся с комфортом, вот-вот тронемся, как услышал спокойное:

— Слезай, приехали. – И меня схватили за шиворот, не вырваться.

Оплошал! Как же не заметил на остановке милиционера?! Где же он был? Досада и предчувствие неприятных последствий, о которых и представления не имел.

Привели в отделение, расположенное неподалеку в подвале соседнего дома. Спросили фамилию.

Я молчал, не зная, какой тактики придерживаться, то ли врать, то ли сознаваться?

С расспросами не долго усердствовали, потому что я молчал, отвели в просторную, чистую камеру.

Под потолком маленькое оконце, выходящее на улицу. Там свобода, трамваи, люди.

Не успел осмотреться и прийти в себя, продумать тактику поведения, – вероятно, и пяти минут не прошло, как открылась дверь, и меня вывели из камеры.

В помещении увидел своего хозяина в форме. Он строго пожурил, пообещал рассказать матери о моем поступке, и меня освободили.

Я вышел довольный, что легко отделался – матери не боялся. Что она может сделать?

 Но на буфер трамвая больше не садился, предпочитая ездить на подножке, в компании таких же безбилетников, и не только мальчишек, но и парней двадцати лет.

 При приближении кондуктора, мы, просто, спрыгивали и дожидались другого трамвая. Перед остановкой, по примеру более взрослых, лихо спрыгивал на ходу, иногда на приличной скорости.

От рынка трамвай огибал Пионерский парк, где я любил проводить время, особенно, когда были деньги на аттракционы.

Самым дешевым был вход в комнату смеха.  Забавно. Вот, женщина проходит с мальчиком, её фигура постоянно меняется, то вширь, то вдоль.

Глупое занятие смотреть в искажающие зеркала.

В комнатах не более десяти человек, но и они быстро покидают. Смеха не слышно, лишь улыбки и восклицания мальчиков, они более непосредственны, девочек не видно.

 Больше я туда не заходил, и удивлялся, видя редких входящих. Глупо платить деньги, чтобы посмотреть на себя искаженного.

В правом конце парка, недалеко от чугунного забора стоял телескоп.

Но, заглянув в него, ничего не увидел. То ли нужно сначала заплатить? Какая-то непонятная хитрость.

Неподалеку ряд качелей-лодочек. Никогда на них не катался. Решил испытать это удовольствие. Купил билет.

 Тут же, подошел паренек старше меня года на два, встал в лодку напротив. Сильно и умело раскачал.

Меня так сильно замутило, что я пересилил стыд и попросил остановиться.

Паренек недовольно посмотрел на меня и прекратил раскачивать, но ругать не стал, лишь упрекнул, что зря потратил свои деньги. С тех пор я к качелям не приближался. Но помнил, что качку на катере выдерживал намного лучше других людей.

В глубине парка извилистый, живописный водоёмчик, напоминающий отрезок русла реки с поворотами, камышовыми зарослями, на берегу выдавали лодку напрокат. За три  рубля можно полчаса кататься.

Грести никто не учил, сам приноравливался, тем более что быстрота не нужна, много поворотов, встречных лодок, где сидели по двое, трое, а я всегда один.

За лето, лишь пять раз катался, да и других соблазнов много, денег на всё не хватает. За водоемом медведи в клетке, возле них вонь и скукотища.

Однажды пришел в парк без денег. Миновал павильоны, где выдавали настольные игры, возле качелей и телескопа много людей. Почти у всех закопченные стекла. Приближалось солнечное затмение, а меня никто не предупредил, я бы тоже закоптил стеклышко.

Кто-то пожалел меня и дал закопченное стекло, и я увидел наполовину закрытое солнце. Вернул стекло и пошел к выходу, потому что в парке становилось темно и тревожно. Сильно потемнело, похолодало. Исчезло настроение. Зря приходил.

продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/25/941