Василий из Дубровки

Памяти моего деда, Кузнецова Василия Денисовича
и моей бабушки, Кузнецовой Варвары Ивановны


Возвращаться домой Василию было не просто. Три месяца в госпитале после обморожения рук и ног зимой 1939 года, спасибо врачам, что руки ноги спасли; затем долгое восстановление, когда Василий привыкал к розоватой, практически нечувствительной и тонкой коже на руках, что не давала возможности даже завести трофейные часы и естественно лишала его прежней жизни и выгодной по деревенским меркам работы сапожника. Идя по пыльной дороге к родному селу, где его ждала мать, жена и две дочери, поднимая клубы пыли кирзовыми сапогами, Василий думал о новой работе, где его руки смогут прокормить семью и где его 4 класса образования, полученные в начальной земской школе, могут быть востребованы. Закинув, на плечо гимнастерку и радуясь летнему теплу, Василий дошел до водокачки. Припомнилось, как он с тятей в 1917 году, ездили на паровозе в Брянск и тятя купил ему по случаю поступления в высшую начальную школу форменную фуражку и Вася не снимал ее всю дорогу домой, гордясь своим видом. Как давно это было… Раздевшись до казенных подштаников,  сложив форму и перетянув ее солдатским ремнем, Василий медленно спустился в холодные воды Десны и держа над собой тючок с одеждой, поплыл на противоположный берег, где стояло его село.
***
- Привет, мама!
- Ой, Васенька! Живой!- мать, всплеснув руками, присела на лавку возле печки. – А я уж подумала, что не доживу до твоего возврата со службы. А ты садись, сынок, садись. Голодный, наверное?
- Да уж есть, малехо, мама.
Мать, встала с лавки и живо накрыла на стол. Посмотрев на сына, спустилась в подпол и достала запотевшую четверть «самогона». Василий, приняв от матери стопку, резко выдохнул и выпил ее  содержимое. Горло перехватило огнем и Василий закашлялся. Как то само собой навернулось воспоминание, как в декабре 1939 года санинструктор, достав Василия  из промерзшего танка, так же напоил его ледяным спиртом из фляжки.
- Ну, Васенька, расскажи как здоровье твое?
- Уже в порядке, мама. Дай Бог добрым людям да врачам здоровья. Вытянули меня с того света. Вначале думал, все каюк мне, ан нет. Сперва санинструктор меня, закоченевшего из танка выковырнул, на дрожки уложил, спиртом напоил и отвез в санбат. А там и врачи меня хмельного раздели да в таз с теплой водой усадили. Так и отогрели. Да вот одна незадача, кожа у меня на руках да ногах струпьями пошла, да потом слезла с мослов. Хорошо, что гангрены не приключилось, так бы остался бы я мама инвалидкой. Как тут мои?
-Ой, сынок. Варька та твоя, хоть и неграмотна, как получила письмо с армии, так и побежала к председателю колхоза, чтобы прочёл. А там понаписали страсти Господни! А как тот ей энто письмо прочитал, то Варька, вернулась домой сама не своя. А в письме том такие страсти- что ты рук и ног лишился, что отправили тебя в гошпиталь, и что советска власть благодарит меня за такого геройского сына. А о ей ни словечка, как будто и не жена она тебе и ни мать твоих дочек. Высохла вся, как та палка. Вся какая-то стала «черная» да молчунья. А детки твои, Алька да Манька, сейчас в садике. У нас тут при ародроме детсад открыли, так они там неделю живут, ну а Варька, в пятницу по вечеру их домой забираем. Ты. Сынок чем думаешь заняться то? Опять скорняжить будешь да сапоги тачать?
- нет, мама. Чувствительность руки потеряли. Так что мне теперь иной исход нужен. Вот шел суда и думал, что в МТС надо мне податься. А что? Танк я знаю. Механиком был не из последних, а трактор тот же танк. Да и тонкой работы там для рук не надо.
- Это ты правильно сынок придумал. Сейчас ох, как нужна нам мужская рука. Вон вишь, крыльцо подгнило, крышу надо бы перекрыть да и других мужеских дел у нас невпроворот. А сейчас приляг, отдохни с дороги, а я пока пойду баньку истоплю да Варьку оповещу о твоем возврате со службы. 
Василий, откинувшись на стену дома, прикрыл глаза. И уснул. Разбудил его плач жены, уткнувшейся ему в колени. Погладив жену по голове и ненароком сдвинув платок, Василий увидел прядь седых волос.
- Васенька! Живой!- Жена обхватила за шею и целуя его в небритые щеки с плачем, приговаривала. - Я в церкву ходила, свечки за здравие тебе ставила! Васенька! Как ты нас всех напугал. Я уж думала, что вдовой с двум малыми детьми останусь без кормильца своего.
- Ну ладно, Варюша, ладно.- Василий, обнял жену за плечи.- Видишь помогла твоя молитва. Жив я и здоров.
Зашедшая в дом мать, посмотрев на невестку и сына, смахнула краешком платка набежавшую слезу.
- Вася! Баньку я истопила. Иди обмойся! А ты, Варенька, подсоби мужу.
***
После бани Василий, переодевшись в слегка сырую после стирки гимнастерку и почистив сапоги пошел отмечаться в сельсовет.   
- Здравы будьте. Рядовой Кузнецов по окончании службы прибыл по месту жительства и пришел для постановки на учет.
Незнакомый мужчина в комиссарской гимнастерке жестом указал василию на стул перед его столом.
- Степан Матвеевич,- представился он,- председатель местного сельсовета. А ты часом не сын бабки Денисихи?
- Точно.
- Ну давай солдат свои воинские документы, да промеж того, как я буду тебя записывать, рассказывай, какую воинскую специальность имеешь да чем собираешься заняться.
- Воинская специальность у меня механик-водитель, а работать думаю пойти в МТС. Техника мне знакома, да во время службы ни она меня ни я ее не подводил.
- Дело, солдат. Только вот нет сейчас в МТС мест. Может своей деревне, чем поможешь. У нас тут связь тянут. Телефонисты край как нужны. Ну и заодно надо и столбы ставить. И ямы под них копать. Так что работы много, а вот никого из деревенских мужиков сейчас привлечь не смогу. Большинство их кто на аэродроме пристроились, кто- то как ты в МТС подался, а кто-то в лесхоз на вахту ушел. Так что в деревне мужиков работоспособных только двое- ты да я. А я тебе наряд и на лес выпишу и с МТС договорюсь на вывоз леса, а ты и себе дров к зиме наготовишь да и дело для села сделаешь. Как договорились, солдат?
- Договорились. Хотя как работу сделаю все равно на МТС пойду. Сезонная работа это одно, а постоянный заработок совсем другое.
- Ну тогда солдат по рукам. Завтра жду тебя у сельсовета. Возьмешь у меня бумаги да приступай к работе.
Василий, вернувшись с сельсовета, позвал жену.
- Варюша! Тут мне в деревне сезонную работу предложили. Так что может деток заберем с садика. Больно видеть мне их охота. Соскучался по нашим дочкам.
- А чтож не забрать то. Тятя с войны вернулся. Думаю разрешат в саде. Ты утречком поезжай да их забери.
- Нет, Варюша. Я утром к работе приступаю, а ты сходи да хоть на денек их возьми. А я уж, как работой займусь так и побуду с ними.
Мать, услышав разговор сына и невестки, сказала:
- Варьке с утра на дойку, а ты вон на свою работу, так что дети, сама схожу да девок наших упрошу дать, хоть на денек. А вечером их обратно в садик сведу, пока у вас все с делами не наладится.
***
Утром Василий, в своей неизменной гимнастерке прибыл в сельсовет.
- Вот, Кузнецов, получай наряд на рубку леса. Езжай в лесхоз, их бригадир в соседнем селе тебя ждет. Вывозить будешь на лесхозовском тракторе. С бригадиром заведи знакомство, глядишь они тебе там подсобят, да и делянку тебе нарежут не только под столбы. Так что давай Кузнецов, приступай к работе.- Матвей Степаныч протянул ему желтые листы наряда с фиолетовыми печатями.- Да смотри там. Сильно не наглей. А чтоб быстрей обернулся возьмешь моего коня. Жду тебя к вечеру с вестями.
***
Местный уполномоченный НКВД просматривая сводки внезапно напоролся на сообщение о прибытии Василия Кузнецова.
- Аллё! Сельсовет? Матвей Степанович! Тут мне депеша пришла, что к вам в село вернулся рядовой Кузнецов. Знаешь такого? Что уже отметился? Ты его и на работу взял? А на какую если не секрет? Столбы телефонные ставить? А знаешь ли ты, Матвей Степанович, что этот Кузнецов, сын полковника царской армии Дениса Кузнецова, который был у нас владельцем мельницы, крупорушки, маслобойни да еще много чего. Что не знал? То-то. Пришли ка мне этого Кузнецова. Посмотрю я что за фрукт тут у нас пророс.
***
Василий, за весь день проведенный в седле изрядно устал, но возвращаясь в село уже предвкушал встречу с дочками. Подъехав к сельсовету, он увидел милиционера и как то съежившегося Матвея Степановича. Спрыгнув с коня и взяв его под узцы, Василий подошел к председателю.
- Матвей Степанович! Как оговорено, все выполнил. Делянку под столбы нам нарезали. С Леспромхозом все оговорил. Бригадир пообещал нам выделить людей под погрузку столбов.
- Ты это, Вася! Вот за тобой из райцентра приехали.- как бы смущаясь сказал председатель.- Не обессудь, но съезди, а потом мы обо всем поговорим.
***
- Присаживайся Кузнецов! Ну расскажи как служил и чем думаешь заняться.
- Служил я товарищ уполномоченный механиком- водителем танка в Ленинградском военном округе в Н-ской части. Вот вернулся после окончания службы на Родину. Думаю селу помочь, а затем когда работу кончу пойду устраиваться на работу в МТС или в леспромхоз.
- Кузнецов, для тебя я пока не товарищ, а гражданин уполномоченный.- и поправив портупею, уполномоченный продолжил. - А скажи ка мне Кузнецов, ты в комсомол вступал?
- Нет, гражданин уполномоченный. Не взяли меня.
- А почему же тебя не взяли? А Кузнецов?
- Происхождение не позволяло. Отец мой, полковник царской армии был и от того меня комсомол чуждым элементом считал, а значит и доверия ко мне не было.
- И что же ты думаешь, сейчас доверие к тебе появилось. То что твой отец женил тебя на сельской бедноте не дает доверия советской власти. Может ты гадость какую учинить надумал.  А, Кузнецов?
- Так сделайте запрос в мою часть гражданин уполномоченный. Ко мне за все время службы со стороны командиров нареканий не было. Так что доверие я в армии, когда с белофиннами воевал, заслужил.
- Ладно, Кузнецов. Запрос на тебя я отпишу, но знай, что приглядывать за тобой буду и если что,- прибавив в голосе «железа» уполномоченный провел пальцами по ремню,-  вслед за батюшкой своим отправишься. А сейчас иди. Свободен.
Василий тяжело поднялся с прикрученного к полу табурета и ночью побрел в родное село.
***
Когда начало светать Василий, подходя к селу, увидел одинокую фигуру, стоявшую на дороге.
- Вася-я-а-а-а!
Жена бросилась к Василию. Полушубок, наброшенный на плечи, соскользнул и упал в дорожную пыль.
- Васенька, живой. Ну слава Богу! Пойдем скорее домой. Мать вся извелась. Деток мы вечером после новости о тебе в садик свели.
Василий, подобрав с земли упавший полушубок, встряхнул его от пыли и набросил жене на плечи.
- Пойдем домой, Варенька! Прошлое видно никогда меня не отпустит.
***
Утром, прошедший за ночь с десяток верст и прилегший Василий стоял в дома, в котором размещался сельсовет. Матвей Степанович, подъезжая на коне, издалека увидел солдата.
- Ну что Василий отпустили?
- Как видите Матвей Степанович. Нет на мне никакой вины. – Василий пристально посмотрел в глаза председателю сельсовета.- Работа то у меня есть? Или вся вышла в связи с вызовом?
- Да работа то есть, только как вот доверить тебе ее, не знаю. Телефон дело то государственное, а ты тут со своей родословной. Из дворян что ли?
- Из служивых мой род. А Вам скажу одно, товарищ Сталин отменил сословия и уравнял всех в правах. Претендовать, на отданное добровольно батюшкой советской власти имущество не буду. Так что если есть работа, то давайте, а нет, то сам пойду да найду. Я к вам в помощники не набивался.- Василий всем своим видом показал, что разговор закончен и повернувшись уже собрался уходить.
- Да постой ты! Ишь завелся! Обидели его!? – Председатель слез с коня и подойдя к отвернувшемуся Василию, сказал- Ты мне тут не строй из себя Ваше благородие. Работу я тебе дам, но и за результат спрошу. Бери коня и езжай в леспромхоз. А то, что строга советская власть к твоему сословию, так не забывай, что и Ваше сословие много крови попортило советской власти.
Василий привычно залез на коня.
- А ты, как я посмотрю прямо кавалерист! – приложив к глазам ладонь и загораживая их от вставшего солнца, председатель рассматривал всадника,- чувствуется выправка. Езжай! Посмотрим, что ты за фрукт.
***
Василий полдня провел на делянке вместе с лесником, подбирая подходящие под столбы деревья. Ближе к обеду, вернувшись в село и привязав коня уздечкой к крюку, вбитому в стену сельсовета, Василий отправился на доклад к председателю.
- Выбрали мы с лесником деревья, Матвей Степанович, но лесник не знает сколько нам дерева для столбов надо. Да и я по своей глупости у Вас не спросил. Так что сотню деревьев я зарубками пометил.
Матвей Степанович, почесав в затылке, озадачился внезапно поставленным Василием вопросом.
- Значит так Василий. Возьмешь у землемера сажень и от правления пойдешь на крайний конец села. Посчитаешь сколько саженей. А дальше мы с тобой и решим сколько нам столбов надобно. А лучше так. Возьми и сколоти сажень сам. Зачем землемера напрягать.- подмигнул Василию председатель.- Думаю и без него мы сами управимся с количеством столбов. Да смотри сажень не короти, а то вместо столбов частокол поставишь…
Вечером этого же дня Василий и председатель сошлись, что деревне надобно 82 столба под телефон, а остальной лес Василий привезет в село и складирует у себя на подворье. Зайдя вечером в дом, Василий впервые за прошедшие три года службы увидел своих дочек, Альку и Машу. Девочки, испуганно смотрели на вошедшего в дом мужчину.
- Ну что девки сидите, как приколоченные,- сварливо пробурчала мать. – Отец Ваш с войны вернулся. Встречайте хозяина.
Алька встала из-за стола и подошла к отцу. Пятилетняя девочка задрала голову чтобы посмотреть на лицо отца.
Василий подхватил Альку и крепко расцеловал.
Алька расплакалась. Щетина больно кололась и верить в то что это ее отец, Алька не хотела.
Сползшая с лавки младшая Манька протопала к отцу.
- Тятя, а ты нам подарок с войны привез?- дергая его за штанину военного галифе, спросила Маня.
Опустив Альку на пол, отец подхватил Машу и тоже ее расцеловал. Манька, не разу не видевшая  отца испуганно заплакала.
- Ну вот, устроили слезу.- Варя подошла к девчонкам и приобняла их за плечи.- Радуйтесь, что вернулся к нам живым. А Вы подарок? Тятя для нас лучше любого подарка. И подтолкнув девчонок к отцу, отправилась к печи, доставать еду для замотавшегося за день мужа.
***
Вплоть до поздней осени Василий копал ямы и устанавливал столбы. Вечерами, его приход домой неизменно встречал девчачий писк и ласковые руки жены, подававшей ему полотенце и растирающей капли воды по обмытой от пыли спине.
- Вася! А что будешь делать с лесом, который во дворе?
- Если председатель разрешит, то поставим еще один дом, а то ютимся все в старом. Повернутся негде. Или этот перестроим. Ты как думаешь, мама?
- Хорошее дело придумал. Обговори с председателем. Он тебя хвалит. Думаю, что и отказа тебе не будет.
***
Телефонисты в село так и не вошли. Бросили свой провод на краю села и уехали по каким- то своим делам.
- Василий, давай-ка сам проведи связь.- отсчитывая очередной червонец сказал председатель.- А то чувствую нескоро у нас будет связь. А сам знаешь, нам сейчас без связи никак нельзя. Немец то давно уже свой штык на нас точит. А мы все новости получаем в райцентре. Так можно все пропустить.
***
Зимой 1940 года в село стали возвращаться мужики. Сына Денисихи все обходили стороной, ведь он единственный из села, кто был призван военкоматом и побывал на войне. Пожилые мужики нередко встречавшие Василия на дороге озадачивали его только одним вопросом:
- Ну что, Вася, война с немцем будет?
Василий после прокладки телефонного провода уже исполнял обязанности заместителя председателя сельсовета и неизменно им отвечал:
- Товарищ Сталин не допустит. Так что мужики не сомневайтесь.
Пять месяцев 1941 года прошло и Василий уже привычно для всего села садясь на коня, объезжал МТС, коровник и леспромхоз. Где то он ругался, где то просил, а где то и махнув рукой, обещал жаловаться в ЦК.
В июне Василия вызвали в военкомат.
- Василий Денисович! Знаем, что у вас есть боевой опыт и то что вы механик- водитель хотим вас направить на курсы. Вы как на это смотрите?
Василий поймал глазами уполномоченного НКВД, сидящего за длинным столом военкома.
- Если Родине надо, то пойду.
- Ну, тогда вопрос с вами решенный. Возвращайтесь в свое село и сообщите председателю и семье о направлении Вас на трехмесячные курсы механиков- водителей. Больше прошу вас никому о командировке не сообщать.
Мать вечером повздыхала. Варюша всю ночь поплакала. И лишь дочки, как два воробышка с удивлением смотрели, как отец поутру надев старую гимнастерку и собрав вещмешок, уходил по пыльной дороге в сторону райцентра.
***
Война ворвалась внезапно- с грохотом взрывающихся бомб, пожаром жилого дома начсостава, криками раненых и стонами умирающих сослуживцев.
Сержант Кузнецов, успевший выхватить из разрушающегося здания казармы, гимнастерку и сапоги уже на улице стал приводить себя в порядок. Всюду была неразбериха. Подхватив за руку пробегающего сослуживца, Василий коротко спросил:
- В казарме есть еще люди?
Сослуживец смотрел на Василия и что-то пытался сказать. Присмотревшись Василий увидел капли крови на ушах солдата. Контужен. Ласково прихватив солдата за ремень Василий довел его до воронки, жестами указав ему присесть и подождать.
- Санитары!!!
Кругом мечущиеся люди ничего не замечали и не слышали Василия. Лишь когда рассвело в части был наведен хоть какой-то порядок. Раненных отправили в ближайшую больницу на автомобилях. Мертвых уложили вдоль стены клуба.
***
Выстроив строй живых на плацу, изрядно исковерканным ночным налетом, заместитель начальника танковой школы сказал:
- Товарищи бойцы! Война! Вы уже увидели на что способен враг. В эти минуты каждый должен показать чему Вы научились, чтобы показать всем мертвым, что их смерть не напрасна. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Днем в военной школе все оставшиеся слушатели приникли к громкоговорителям. Выступал Молотов.
- Война!- и мурашки побежали по коже Василия.- опять война!
Сразу вспомнилась гражданская, когда отец, желая его спасти от «мужичья» взял с собой. Служба была не красногвардейской и будучи вестовым у Каледина Васька скакал на своем Боюне и доставлял пакеты с приказами по различным селам и станицам мятежного Дона. Отец потерялся на полях гражданской войны и вестей от него не было. Мамка снилась только на коротких привалах и вместе с отступающими «белыми» Васька попал в Крым. В 22- ом Васька на перекладных, где- то подворовывая, а где- то и собирая милостынь «на пропитание» попал домой. Мать встретила его, оборванного и завшивевшего, как последнюю надежду и отправив в баню, долго била его березовым веником приговаривая:
- Васенька! Никому и никогда не говори где ты был. Лучше рассказывай, как скитался беспризорником, как милостыню просил, но никогда и никому не рассказывай, кем был твой отец и у кого ты служил. Сейчас все злые. Так что сыночек забудь все. А ежели расскажешь я этого не переживу.
Накатившая волна воспоминаний ушла, оставив неприятный холодок где-то внизу живота.
- Сержант Кузнецов!- громко прокричал солдат.
- Я!- поднимаясь, ответил Василий.
- К командованию! Иди в штаб, который на полигоне.
***
- Товарищ майор! Сержант Кузнецов по вашему приказанию прибыл.- Василий прищелкнул каблуками.
- Ты что же Кузнецов, щелкать каблуками умеешь?- удивился заместитель начальника школы.- Откуда такое умение у крестьянина? Отвечайте Кузнецов!
- Видел товарищ майор, как делают некоторые старшие командиры, вот и решил что так более красиво.
- Кавалергард нашелся. Ну что Кузнецов. От командования будет тебе задание. Недалеко километрах так в 15 есть склад горючего. Вот тебе предписание. Берешь двух бойцов, полуторку и чтобы через три часа Вы все вернулись обратно с бочками горючего. Понял сержант?
- Так точно, товарищ майор!- и уже не так громко как в-первый раз Василий прищелкнул каблуками.
- Иди кавалергард.- улыбнулся майор.- Три часа. Время пошло.
***
Ручным насосом Василий качал из заглубленной в земле цистерны горючее и заливал его в бочки. Молодые рядовые таскали их  к кузову полуторки и ставили их возле нее на «попа». Затащить их в кузов ни их сил, ни возможностей, а подключить к погрузке личный состав склада оказалось невозможным. Единственный часовой, стоявший на въезде на топливный склад, после проверки документов у Василия и пропуска полуторки, продолжал охранять вверенный ему пост. Так что все втроём, и только втроём.
Дыхание давно сбилось и лишь меняя поочередности руки, Василий не сбивал темп перекачки драгоценного горючего.
- Товарищ сержант! Последняя!
- Ну, братцы навалимся. Уже опаздываем где-то на полчаса.
***
Школа горела. Черный дым поднимался в небо и кое-где закручиваясь в спираль кидал обрывки бумажек.
- В комендатуру! Срочно!- скомандовал Василий.
***
- Ваши ушли в 1 Московскую дивизию пешим строем. Так что нагоните.- уставший капитан посмотрел на Василия.- Езжай сержант, горючее им, как воздух необходимо.
Вскочив на подножку «полуторки» Василий приказал водителю:
- Гони на Березину!
***
В декабре 1941 года Василий добрел до дома. Деревня была под фашистом. Василий залег, кутаясь в немецкую шинель, у забора своего домохозяйства. Вот из бани вышла Варюша. Девчонок не видно. Мать с ними видно в доме хозяйничает.
- Варя!- сиплым голосом позвал Василий жену. Варя остановилась и стала озираться по сторонам.
- Варюша!- еще раз позвал Василий.
Варвара быстро убежала в баню и разложив по рукам простиранное немецкое белье подошла к забору.
- Васенька! Жив! Господи спаси и сохрани! Ночью к тебе приду. Сейчас нельзя. Немцы в доме.
***
Присев у забора Варвара пересказала все события лета, осени и наступившей жены мужу.
- Васенька! Тебе в деревню никак нельзя! Повесят тебя, как Матвея Степановича! У нас тут совсем беда. Половина мужиков ушла в лес, а половина пошла в полицаи. Так что Васенька никак нельзя тебе домой. Ночью ко мне придут наши за картохой. Хоть и голодно им и холодно в лесу, но мы даем им, что можем. Ты, Вася, иди с ним в лес. И мне спокойней, что ты жив и не погибнешь зазря.
***
-Товарищ сержант! Как вы оказались в Брянских лесах и так далеко от своей воинской части.= Уполномоченный НКВД бурил взглядом Василия.- Что захотел к жене «под юбку»?
- Никак нет, гражданин уполномоченный. На фронт шел после окружения, двух ранений и плена. А сюда попал, потому что это прямая дорога на Москву.
- Долго же ты шел, Кузнецов.
- Если бы не Варвара, жена моя, то и до Вас бы не дошел.
- Это почему же?
- Варвара сказала, что председателя сельсовета немцы повесили, а стало быть если его первым, то меня точно быть вторым.
- Ну, рассказывай свой боевой путь, сержант Кузнецов!
Стараясь не сбиваться с мысли Василий стал рассказывать как он в июне 41 доставил горючее в первую Московскую дивизию, потом был в ней танкистом, а потом потерявши танк попал в плен и как бежал из него. По мере рассказа уполномоченный что-то записывал, задавал вопросы по датам и в конце, видя что Василий вот-вот уснет, отправил его под охраной часового в медпункт.
***
Лето 1943 года.
- Сержант Кузнецов!
- Я!
- Вы направляетесь в  409 отдельный медико-санитарный батальон 324 стрелковой дивизии. Получите документы! Можете идти.- Уполномоченный НКВД протянул Василию документы.- Воюй, Василий Денисович!