Из жизни миллионеров

Во время завтрака мы ежедневно включаем популярный фильм про успех, чтобы на весь день зарядиться американским оптимизмом (собственного пока явно не хватает).

- Если вы будете думать о долгах, то так в долгах и останетесь, – объясняет нам с экрана веселый дяденька. – Вы должны думать о процветании, а уж Вселенная сама найдет для вас способ реализовать ваше намерение.

- У нас нет выхода, - говорит Саша. – Придется думать о процветании.


С момента автокатастрофы на Пангане прошло полгода, и Саша уже по улицам ходит без трости. Правда, немного прихрамывает.

- Можно считать, что эту войну мы выиграли, - подытоживаю я.

- Остался совсем пустяк – найти работу, - добавляет он. – И долги за лечение раздать...


И тут зазвонил Сашин телефон.

- Алло, привет, Гера! - это был Сашин напарник из русского дайвинг-центра.

- Привет, я на Самуи. Где вы живете?

- На Фишерман Вилладж.

- Очень кстати. Я сейчас подъеду.

Гера все такой же стильный байкер. Сняв на пороге свои фирменные тряпичные «сапоги», он без объявления войны переходит к главному:

- Вы в курсе, что на Самуи наши снимают кино?

- Вроде что-то слышали...

- Короче, завтра с утра все мы приглашены в массовку – мне звонила некая Женя и просила подогнать еще кого-нибудь. Я тут позвонил одним, а они почему-то не хотят. А вы пойдете? Там в конце дня, говорят, по две тыщи бат дадут.

- Шутишь!  А где это? Мы сейчас без колес.

- Да у вас тут под боком, на Фишерман Вилладж.

Ничего себе! Не соврал американский дядька.


Фишерман Вилладж – что-то вроде Арбата, только на тайском острове Самуи.

Действительно, на улочке странное оживление, не типичное для тропического утра: скопление байков на обочине, толпа фарангов российского вида, а во главе горластая русская дама с блокнотом в руке.

- Так, вы у меня кто? – заметила она нас.

- Я – Георгий, а они со мной, – представился Гера.

Дама что-то пометила у себя, предложив нам подождать под тентом. Там уже вовсю работала «полевая кухня»: тайские повара нагребали  «тай-фуд» по полной программе - рис с мясом в соусе карри, с курицей и креветками.  Люди в импровизированном кафе говорили исключительно по-русски.

– Давненько я не видела столько соотечественников на квадратный километр, - изумилась я.

- Как жалко, что я еще не успел проголодаться, - посетовал Саша.

- Ничего-ничего, надо себя заставлять, – возразил Гера.

Мы набрали себе по полной тарелке.

- Они до этого дней десять снимали на Ко Тао, и русский дайвцентр весь ушел в массовку, а Леха даже дублировал под водой главного героя, - рассказывает Гера. – А я-то думаю, чего это наш директор такой щедрый – вызвал, работу дал. Я одного отнырял, другого – все работаю да работаю, - а они, оказывается, себе новую, не пыльную такую работенку нашли!

- А что надо делать? – интересуюсь я.

- Сидеть и ждать. Вызовут – объяснят.

- Ну, за две тыщи в день – я согласен, – прикинул Саша и выскреб остатки риса с карри.

 

За нами пришли. Толпа фарангов двинулась к месту съемки.

На площадке суетилось бледнолицее начальство: московская режиссерша - еврейская возрастная дама в коротком сарафане, ассистент режиссера, он же Сергей Палыч, пожилой дядька в джинсовых шортах и кроссовках с носками (между прочим, здесь такого не носят) со скучным и усталым лицом.  Ну, операторов среди тайцев мы сразу определили, ведь операторы всего мира, как и оркестранты, выглядят похоже – неформальные, длинноволосые, высокомерные.

К нам подошел унылый Сергей Палыч и дал напутствие:

- Каждый встанет, куда мы ему укажем, и по команде «Начали!» пойдет по дорожке. Ничего специально играть не надо, смотреть в камеру тоже. И следующий дубль - с того же места. Запоминайте, где стоите.

Сергей Палыч начал было расставлять туристов по разным точкам узкой дорожки, но обнаружил большущую лужу посреди дороги - результат ночного ливня.

Непорядок! По его сигналу прибежали тайцы со швабрами и разогнали лужу.

- Продолжим. Вы, с ребенком, встаньте вот сюда, вы - сюда, – это он нам с Сашей.

Мы застыли на отведенном нам пятачке в ожидании главных героев. Солнце начинало нещадно палить, и я пожалела, что не захватила шляпу из дома.

«Как бы не сгореть,» - подумала я, как вдруг увидела рядом голого по пояс рослого блондинистого фаранга с ослепительной белой кожей, который о чем-то беседовал с Сергеем Палычем.

- Сейчас сгорит! – воскликнула я, а потом заметила, что кожа этого несчастного уже не столько белая, сколько розовая. – Уже сгорел!

- Сгорел на работе, – вдруг громко ответил этот несчастный, проходя мимо, - оказывается, все слышал.

Мужик был странно знакомым. Где-то я его видела... В кино! Так это же сам Марат Кошаров! (Здорово – буду потом своим рассказывать: вот так - я, а вот так – он!)

- Почему он опоздал? – возмущается Сергей Палыч за спиной артиста, подходя к режиссерше. – Тоже мне...

- Он не виноват - только что прилетел из Москвы, – заступается она и догоняет «звезду», чтобы пообниматься.

На него чуть ли не на ходу надевают белую рубашку и голубой пиджак из «мятой» льняной ткани, якобы страшно дорогой.

- Они думают, миллионеры тут одеваются именно так, – хихикаю я. - Да все они ходят в семейных трусах и в сланцах.

К Кошарову уже подводят партнершу, красотку в сари. Сари? Причем тут?..

  – Саша, может, они перепутали страну ?

Невысокая коренастая блондинка ненатурально красива. Впрочем, грим очень естественный, хотя тон «загара» не наш, слишком бежевый: азиатский загар желтый. Кажется, это новая восходящая звезда российского кинематографа по имени Катерина Вилкина.

- Вы, собственно, чем занимаетесь? – спрашивает она Кошарова.

- Компьютерами, - отвечает он.

Какими еще компьютерами? – не успеваю удивиться, как соображаю – это же они просто повторяют роль.


- А вы не знаете, о чем фильм? – пытаю я товарищей по массовке.

- Вроде как про одного российского миллионера, который скрывается в Таиланде, - охотно объясняет мне дядечка в капитанской фуражке. - Она приехала, чтобы его найти. Искала в дайверской среде, даже для конспирации сдала на сертификат «Оpen water". А в конце тем самым миллионером окажется тот, на которого она совсем не думала...


К нам подходит вальяжный таец и лениво что-то объясняет, - думает, что по-английски. Никто из толпы фарангов-статистов ничего не понимает. Подзываем Сергея Палыча.

- Он хочет сказать, что все должны встать по своим местам, а по команде «Начали!» пойти по дорожке – каждый в свою сторону.

- Ну и где тут логика: русской массовкой руководит таец с плохим английским, которым руководит русский Сергей Палыч - с плохим английским! – изумлялась я. – Прямо Вавилонская башня какая-то! А почему бы ему самому не сказать нам по-русски?

- Ничего удивительного: любой кипеж в Таиланде разрешается властями только при условии трудоустройства львиной доли тайцев. В этом кино у каждого своя ответственность. Почему Сергей Палыч должен сам следить за массовкой, когда деньги за это получает специальный тайский человек?

Похоже на правду.

Мы с Сашей оказываемся лицом к главным героям. Все замирают. По крику «Начали!» народ с места принимается деловито гулять, а лицо Кошарова мгновенно принимает безмятежное выражение.

- А вы, собственно, чем занимаетесь? – томно спрашивает девица, глядя в камеру.

Нам приходится еще раз пять туда-сюда продефилировать – то дубль запороли, то крупные планы снимают.


Затем мизансцена меняется. Теперь героиня объясняется с молодым журналистом, который привез ее в Таиланд и который ее типа любит, и она его тоже, хотя пока еще об этом не знает. По слухам, он и есть тот самый олигарх, которого она ищет.

«Лжежурналист» неброско так выглядит - в лимонно-желтых шелковых широких штанах и фиолетовом шелковом пиджаке, надетом на голое тело и расстегнутом до пояса. Кстати, это небезызвестный актер Константин Крючков.

- На что только не идут люди, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, – веселюсь я потихоньку.

Героиня, стоя к нему спиной, произносит в камеру монолог в духе «Дома-2». И так раза три. Мы пока что отдыхаем, сидя в тенечке.

Вдруг раздается оглушительный крик режиссерши:

- Это кто там снимает на втором плане?!

Оказывается, вся массовка, присевшая под кустами, поголовно достав свои «мыльницы» и смартфоны, увлеченно щелкает съемочный процесс, чтобы было что потом рассказать. При этом попадает в кадр. Вот тебе и «скрывающийся миллионер»!

Массовку-папарацци с позором удалили, а героине пришлось свое «между нами все кончено» продекламировать еще раз.

Тут объявили перерыв на обед.

Это была песня... Нас накормили вкусно приготовленным «тай-фудом» в самых разных вариантах, как в приличном ресторане. К основному блюду прилагались овощи и тропические фрукты, из которых мы знали только ананас и арбуз.


После обеда – снова ресторан, на этот раз киношный. Задача массовки  – сидеть за столиками и помалкивать, пока главные герои выясняют отношения.

- Савадикап! - врывается в помещение Кошаров и громогласно заказывает: - Эдик, ту мохито!

Почему-то нам смешно. Слово «совадикап» он произносит по-свойски, будто полжизни здоровается именно так (ну, может чуть-чуть с «масковским» акцентом), и с пафосом, примерно как «Слава КПСС!». Сдается, джентльмены, это комедия.


Самое приятное выпало на вечер: к Жене выстроилась очередь из массовщиков, и она каждому выдала по две тысячи бат. За один день мы заработали на месяц жизни в Таиланде.

- Вот, Саша, мы с тобой и материализовали миллионерскую жизнь!

День явно удался.