121. Изнемогаю

Продолжение.

Вот что я прочла в интернете, созвучное с моими переживаниями.

Пегас подкован и крылат
и все слова его - булат,
но то витает в облаках, то рысью скачет,
а у Синицы только клеть,
и из нее не улететь,
и как тут сердцу не болеть - по то и плачет.
Пегас - эстет и меломан,
и крутит с Музою роман,
и о Синице забывает постоянно,
а в клетке дел невпроворот,
а за окошком небосвод,
но ей уже который год - не до романов.
Она давно уже одна,
и ей ночами не до сна,
и все хорошее давно уже забыто,
и мысли грустные прядёт,
но всё надеется и ждёт,
что он придёт и постучится в дверь копытом... 

И вдруг я поняла, что нельзя лучше назвать моё состояние, чем "В КЛЕТКЕ", и у меня "дел невпроворот", и сердце болит, и с дочкой плачем, и мне ночами не до сна, и все хорошее забыто.

И появился ответ:

Пегас мой в Питере завяз,
Меня оставив в Сан-Франциско.
Дел у него там невпролаз,
А до меня - ох как не близко.
 
И хоть на клетке нет замка,
я всё равно изнемогаю.
Расправив крылышки слегка,
пока в стихах скорбь излагаю. 

Готовлюсь я к нему лететь
На тот любимый край земли.
Пусть там меня подкосит смерть,
но - от Пегаса не вдали.

А одна моя читательница (Ирина) тоже точно попала в эту мою больную точку:

"Напишу, что думаю по этому поводу, то что вы едете за ним сама - это очень хорошо!
Мужчина в возрасте очень трудно адаптируется, оставшись один. Боюсь, что у вас будет дилемма - либо остаться с ним, либо одной, но с детьми. Питер он ни на что не променяет. Простите, если я была резка, я жила за границей, и не по наслышке знаю, что такое тоска по родине."

Совпадение только подтверждает (для меня, во всяком случае) правильность её комментария. Но реальность значительно сложнее, чем кажется со стороны.

Здесь со мной ведь не только дочка, которая бросит всё на свете (и меня тоже), только чтобы быть с папой, но и его родители, которым за 70 и которым настолько хорошо здесь, что все их болячки исчезают одна за другой. Старых друзей здесь у них оказалось не меньше, чем они нажили за последние 15 лет, как переехали к нам в Питер из их Одессы. Сначала они даже и слушать не хотели изучать английский. Всё русскоязычное - врачи, магазины, туристские бюро, справочная служба, русский центр, телевидение, газеты, прекрасный общественный транспорт (бесплатный для seniors, т.е. старших 65), наши лучшие русские гастролёры, русскоязычные клубы и встречи по интересам и т.д. и т.п. 
И самое главное - рядом их любимые внуки и фантастические (по сравнению с Питером) климат и погода, в добавок - и работать не надо - наслаждайся жизнью, потому что я рядом - продукты я им обеспечиваю с рынка чудесные, свекровь наслаждается домашней работой на американской кухне (мне - никаких забот с этим) - восстанавливает "одесский профессионализм".

И если меня с дочкой он легко может вернуть в Питер, мы и сами бы рады, то о его родителях это не скажешь, но и оставить их без меня нельзя. Похоже - дилемма имеет единственное решение: как только появится намёк на то, что он не может перебраться сюда с нового года, взбесится дочка и рванётся к нему. Мы уже знаем её неукротимый характер. Она дисциплинированная в пределах договорённостей, пока хочет сдерживаться. По-моему, муж этого не допустит. Поэтому, хоть ему, может быть, и не хочется, но у него нет свободы выбора - его переданность и любовь к своим родителям - это не то, что можно даже обсуждать.

Теперь о тоске по Родине - ностальгии. До того, как получила это предупреждение от Ольги, я пока не задумывалась над этим - заботы не давали возможности. Но теперь я понимаю, что именно это имели в виду наши новые американские родственники и их друзья - они заваливали нас очень правдиво выглядящей негативной информацией о современной обстановке в России. От меня это отскакивает, как горох от стенки, а на родителей это влияет, как отборный яд. Они пытались меня втянуть в эти обсуждения, а после того, как со мной не получилось, попытались втравить в них сына, но он, предупреждённый мною, успокаивает их, что их это уже не касается, что папа скоро приедет и не допустит их разъединения со мною. Как раз то, что мне и надо.

А я помню Чайковского: "Вдохновение рождается во время труда и во имя труда" - вот и пытаюсь себя загрузить любимым трудом - музыкой. Мой рояль - теперь мой лучший друг. А соседи по кварталу здесь достаточно бесцеремонные - собирались у нашего забора и как только я заканчивала что-то - начинали громко аплодировать, кричать и даже свистеть (здесь это - высшая форма одобрения). Пришлось предложить им принести свои стулья к нам в сад и разрешить им входить туда через калитку хозяина нашего дома (китайца), который сдал этот свой второй дом нам и живёт в непосредственном соседстве с нами. Свекровь недавно расстаралась и устроила им пир по-одесски прямо в саду, так теперь они все приволакивают мешки фруктов из своих садов, этот китаец вдруг начал реанимировать наш сад, а свекровь озадачила их всех - она хочет чтобы у нас в саду росли каштаны, акации, сирень и мимоза - в ней заговорила её Одесса. 

И ещё Ирина писала:

"То, что Вы сейчас испытываете - это пока ещё эйфория, а что Вы скажете лет так через пять! Ну, а с мужем.... родители, дочь и т.д., напоминает лёгкий шантаж, он должен САМ захотеть приехать, иначе, со временем, могут быть проблемы у него и со здоровьем. Нельзя человека насильно осчастливить".

Почти так же написали мне на личку ещё двое. Эти письма для меня так же дороги, как и оптимистичные. Они помогают мне быть настороже, более внимательно и критично оценивать то, что я натворила, да и вообще себя, что в данной ситуации исключительно полезно. Над ними я, конечно, особенно задумываюсь.

То, что человека нельзя осчастливить насильно, безусловно верно.
Как и верно то, то за своё счастье надо бороться.

Чтобы одно не противоречило другому нужен ум. Мои дневники подсказывают мне, что уже с наших первых дней я была больна его недостатком. И лучшее этому подтверждение - то, что моё поведение действительно было настоящим шантажом - собою, родителями, дочкой. Какое-то счастье, что я это своевременно поняла и не успела распространить свою "изобретательность" на его родителей. Его отец уловил бы это моментально. Я только сейчас понимаю, что это уловил и мой умница, но не даёт мне это почувствовать, чтобы мне не стало больно.
Первые мои выводы по результатам ночного обдумывания - не сжигать мосты в России, т.е. не избавляться от моей собственности там - не продавать свою школу и квартиру, прекратить "рулить" дочкой, подговаривая, как говорить с папой по скайпу, восстановить контакты с близкими друзьями в Питере, которые я поневоле сокращала, т.к. они были для меня очень болезненны - большинство не одобряло моего срыва сюда.

А у меня настроение - злое-презлое... на саму себя. Хочется - невозможное - вернуть всё вспять. Хотя теплится надежда, что с его приездом сюда всё образуется - ведь это ОН - мой умница, мой "повелитель".

И у "Таня идущая по судьбе" (не думайте, что это моя ошибка - отсутствие запятой после "Таня") я читала:

Душевную, женскую тайну,
Увы, никому не понять!
Когда, вдруг, услышат случайно:
Себе она шепчет: Стоять!

Стоять! – Улыбаясь невзгодам.
Стоять!- Слезы щиплют глаза..
Стоять! - Вопреки всем невзгодам.
Стоять! - Когда в сердце гроза.

Вот так и стоит, улыбаясь,
Держа независимый вид-
Сомненьем душевным терзаясь
И спрятав от всех, что болит.

Подумают: Ей-то, что нужно?
При ней всё - ни дать и не взять!
Судьба ей, похоже, послушна,
Не жизнь, а одна благодать!

Но только лишь Богу известно,
О чём она ночью не спит.
Для всех остальных – Всё чудесно!
На том вот она и стоит...

Как бы мне хотелось мочь вести себя так же! Я тогда ответила ей:

А я в одиночку "стoять" не умею, 
Не властна "грозу" подавить я в себе,
В разлуке с тобою смертельно болею,
Живу лишь поскольку нужна я тебе.

Я горы смету, устою в ураганы
С тобой - в самой тяжкой на свете борьбе.
Но - между нами легли океаны,
Так жить не могу - и лечу я к тебе.

Да-да - лечу! Вот как всё повернулось.

Свекровь, уже освоившаяся в американской жизни так, что проблем у неё уже нет, пригласила новых родственников на "обед по-одесски". Такого количества "разносолов" я не видела, кажется, даже тогда, когда мы жили у них на даче в Одессе в первый месяц нашей близости.
Уже почти в самом начале обеда она вдруг заявила мне:

- Мы здесь обсудили сложившуюся ситуацию и хотим посоветовать тебе лететь в Питер. Дети переедут к нам. Мы здесь прекрасно справимся впятером эти полтора-два месяца. А вам вдвоём там будет легче, чем порознь.

Я, прибитая неожиданностью, только переводила взгляд с одного на другого говорящего. Говорили все. Молчала только дочка. А когда я остановила взгляд на ней, она бросилась ко мне на шею и выпалила:

- Я бы на твоём месте ни секунды не задумывалась. Если бабушка и дедушка согласны остаться с нами без тебя - о чём тут думать - ты ведь перестала быть на себя похожей. А ведь папа, может быть, переносит разлуку ещё хуже - он же там один.

И - расплакалась. Наступило молчание. Прервал его сын:

- Ты чего ревёшь - сама же первая затеяла это обсуждение, сама убеждала нас, что ты прекрасно обойдёшься с нами здесь без мамы, а теперь заныла по маминой юбке.

Договорить она ему не дала:

- Дурак ты, я вовсе не поэтому расплакалась, а потому что тоже соскучилась по папе. И он ведь скучает без нас не меньше - чего же тут долго разговаривать - надо скорее лететь туда. Конечно, не мне, а маме.

Дедушка притянул её к себе и расцеловал в обе щеки.

- Ты правильно сказала. Конечно, мама будет ему там самой нужной сейчас поддержкой. Ну, хватит трепать себе нервы этими разговорами. Давайте сменим пластинку. У твоей мамы там хлопот тоже будет достаточно - и для продления визы полезно иметь запас времени, и продать хотя бы одну машину, а другую перегнать брату в Москву, и с квартирами прояснить ситуацию, так что чем раньше полететь, тем лучше. И - хватит об этом. Им там будет виднее. Давайте обсудим, что и как надо делать, чтобы мне в моём возрасте всё-таки получить здесь право вождения, раз можно сдавать правила на русском языке.

За всё это время мне не пришлось сказать ни одного слова, хотя меня распирало как-то высказать, что во мне творилось. Но слов не находилось, и я села за рояль (весьма поучительную историю его приобретения я опишу вскоре). Не помню, как давно мы "говорили" так слаженно.

И вот уже в последний вечер перед отлётом я с удовольствием записала:

Моё настроение после сегодняшнего утреннего разговора по скайпу с моим М совершенно преобразилось. Он порадовал меня сообщением, что уже принято решение о его годовом отпуске с 1-го января для завершения докторской (к которой, наверное, и не прикоснётся, а отдаст своей аспирантке - внучке директора института).
Через 2 недели состоится защита этой аспирантки, после этого он завершает там свои дела.
В его институте в понедельник уже будет объявлено об этом.
Он будет встречать меня в Москве.