за новой дозой...

думала,
буду вспоминать минувший день,
полный исповедей, аварий, любовных историй
и крупных денежных переводов.
обычные дела,
внутренняя групповая динамика.
теперь это так называется.

вы  чудо…
вы не представляете,
сколь необычные переживания мне подарили.
наши планы, намерения ...
неважно:
я снова там, куда более всего боялась  попасть,
и пусть   не в состоянии постичь твой разум,
я  брошена на произвол нашей удачи.
если мир
в своей замысловатой глупости
настолько безжалостен,
мне это понимать не  обязательно.
будто все наши тайны обволакивает сигнал,
звучащий простым ритмом,
что живет в каждом изгибе света,  жесте .
от этих высоких децибел летели объективы
и взрывались лампочки,
а закоротивший рассудок лишь мямлил
«не может быть...».

они и   реальной жизни словно добавили яркости.
красное  стало еще  краснее.
черное чернее.
словно чувствуешь,
как сердце  разрослось, лишилось кожи.
 
вот она - податливость незапертой двери.
на меня словно  шёл  запретный эпизод судьбы.
ничего не принимай на веру,
ни о чем не суди окончательно.
только,    кто-то  ведь  и до нас
жертвовал языческим богам полета
свои бескрылые мечты.

случается,  мы ждем запертые в комнатах,
звонка телефона, который так и молчит,
одиноко ждем эту истину,
этот кристалл  реальности, загубленной иллюзиями.
и что она  сама придёт к нам... 
то просто ложь.
забудьте.

землетрясение  даже в один балл
точными инструментами  ощутимо.
в  10 баллов –  оно разрушительное,
в  11 – катастрофическое,
в  12 – опустошающее,
когда все сравнивается с землей.
а бывает,  что трясёт внутри?
кто считал баллы?

я даже не знаю,
видит ли меня кто-либо, кроме меня  самой.
да и что такое "я" или "мы"?
имеет  ли наше "я"  форму и  чем она заполнена?
состоим ли мы в родстве с   весенним дождем?
поднимаемся ли мы холодным паром
над спящим городом?
кто мы — тени на замшелой стене?
или мы пыль на мраморном,
с отбитыми крыльями надгробном ангеле?
живем ли мы в стенах,
как сверчки, щелчками исчисляющие время?
когда облака створоживают луну.
эти облака — тоже мы?
не мы ли таимся в безъязыких звуках?
когда деревья сорят червонным золотом,
не мы ли
этот мидасов мусор, златопад,
тревожащий тишину шуршанием и хрустом?
что же мы суть такое?
кто такие  вы, и я, и все   вокруг, 

мы — параллельные линии,
в пучке таких же параллельных?
мы — ручьи в общем потоке?
и если нас зачеркнуть,
для большой реки не произойдёт ничего.
но  вопреки всему   одержима я  какой то 
ахинеей....
почти  шаманским ритуалом....
это на первый взгляд кажется,
что мы просто сидим перед экранами,
а на самом деле мы
уже проникли сквозь мистическую мембрану
и странствуем  по  вселенной,
рискуя, разыскивая и надеясь...
надеясь вернуться назад
и принести с собой чудеса,
которых ... которые...  с   которыми....
да что там...

вы вообще представляете, как это опьяняет?
а потом возвращаешься в мир
и понимаешь, что мир спит,
валяется в коме
и не догадывается о том,
что ветер снова закатил визгливую истерику.

пусть страх захлестнет меня.
я омоюсь им,
приму его,
он накроет меня с головой,
лишится силы, перестанет потрясать и пугать ...
и тогда я смогу  хоть о чем то  подумать.

вокруг  детонировала  ночь,
картина, где сгустились все представления о черных тайнах души,
и ты узнаешь, сколь далеко способна зайти, 
в любви,  страхе и эйфории.
ночь  отвращает неверных друзей,
сшибает лоб в лоб со всем миром,
сводит с ума.
 
правду ли я говорю?
вы  испытывали то же, что и я?
 
изнеможение, 
словно ты в повседневность уже не вмещаешься?
этот город мозги перекашивает.
тут как со всеми ядовитыми любовями:
надо передохнуть, а потом опять,
за новой дозой боли и мук.
может, это неизбежно,
если ты на орбите этой  планеты,
чья масса превращает твою собственную
в ничто?

театр одного актёра, монолог.