Дешёвое Vino Tinto Глава 11

    - У Вас какой резус-фактор крови? - спросила я. Арина посмотрела на меня и улыбнулась уголками губ.
    - Отрицательный.
Какое-то время я поколебалась, а потом быстро почти без перехода.
    - Известный исследователь паранормальных явлений, фамилию сейчас затрудняюсь вспомнить, но очень известный, доказывает: люди, имеющие отрицательный резус-фактор крови, либо из особой генетической линии "Homo sapiens", либо потомки, кого бы вы думали?
Арина пожала плечами. Глядя на неё, я подумала, что сейчас, в домашнем халатике, босая, какая-то нахохлившаяся, как чужеродная птица, должно быть дремавшая до моего появления, сидя на кресле-качалке и обняв руками колени, она и впрямь похожа на существо не от мира сего, и то, что она здесь - это какое-то недоразумение. Я повторила вопрос.
    - Уж не инопланетян ли вы имеете ввиду? - холодно ответила она.
Я положила руки ей на плечи и с пылающими щеками, потому что торопилась к ней, в упор посмотрела в её зелёные глаза.
    - Вот именно! Глупо звучит, но я действительно много статей изучила, прежде чем объявить вам всё это. Арина, примите к сведению, что самая популярная теория говорит о внеземном происхождении ДНК у таких, как вы. Доказано, чаще всего их глаза или зелёные, или голубые. Иногда, правда, встречаются совсем светло карего цвета. А у вас какого цвета глаза? - Зелёные!
    - Да ну вас, Рене! - сказала она со вздохом.
    - А ещё, такие люди очень долго не старятся, - продолжаю я. - Вот вам, например, больше сорока пяти, ну, в крайнем случае, пятидесяти лет не дашь. А ведь вы, теперь-то я знаю наверняка, никакими ботоксами не колетесь, подтяжек не делаете. И вы красивы не общепринятой красотой манекенщиц, а чем-то неизмеримым и впрямь неземным. И чем больше вас узнаю, тем больше убеждаюсь в вашей нестандартности.
Арина посмотрела на меня с покорным выражением женщины, которая не понимает, чего от неё хотят.
    - Вы только вникните, - продолжаю я убеждать, несколько удивившись  нежеланию войти в суть дела. - Согласно законам генетики, люди наследуют только те свойства, какими обладали наши предки. А вы, помнится утверждали, что ни внешне, ни внутренне не похожи на своих родителей и родных.
Арина пожала плечами. Я приложила ладонь  ко лбу и направилась к столику на колёсиках, чтобы из хрустального графина с водой наполнить стакан и утолить жажду перед тем, как начать следующую фразу.
    - А это вам как? И у человека, и у обезьяны кровь совместимая, а именно, резус-фактор крови положительный. Хочу подчеркнуть, только положительный. Получается, те очень, очень немногие люди с отрицательным резус-фактором имеют каких-то иных предков.
    - И вполне возможно, пришельцев, - с насмешливой улыбкой вставила Арина. Это меня не смущает, я не оставляю надежды погрузить обожаемую мной женщину в размышления.
    - Учёные, Арина, считают, что носители отрицательного резус-фактора появились на земле тридцать пять тысяч лет назад и каким образом они появились никому пока неизвестно.
Арина прищуренно улыбнулась, вздохнула и проговорила:
    - Мне неловко за своё невежество, но я по-прежнему не понимаю, дорогая Рене, к чему всё это и к чему вы клоните?
Я чувствую, что начинаю закипать. Неужели мои рассуждения не займут её внимания?
    - Почему меня заинтересовали эти данные? - почти кричу я. - Потому, что у неземных температура тела более низкая, чем у остальных. И как вам эта деталь?
Она опять пожала плечами.
    - А разве не вы рассказывали мне, что даже когда очень гриппуете, температура у вас мало подымается и врачи по этой причине не выдавали вам порой больничных листов. Были такие случаи?
    - Ну были, - лёгкая улыбка по-прежнему не сходит с её губ. Я внутренне чуть морщусь и заявляю:
    - Ну уж этим любопытным феноменом наверняка выведу вас из устойчивости, - и я медленно цежу: - он связан с беременностью.
Наконец-то замечаю растерянность на лице не очень-то сегодня разговорчивой  собеседницы.
    - Что? - переспросила она. И, видимо, хотела что-то ещё сказать, но передумала.
    - Представьте себе, при вашем резусе иммунная система тела должна атаковать плод.
    - Почему? - Арина пристально смотрит на меня и я подытоживаю:
    - Потому, что воспринимает его как инородное тело.
    - Как это так? - Теперь её взгляд такой, словно ожидает в чём-то поддержки.
    - Так что не вините себя из-за мертворождённого сына.  Не ваша вина, дорогая, что в тот период далёкой юности нашей врачи ещё не имели специальных лекарств, которые подавляют иммунитет женщин, сохраняющих беременность. 
Мне показалось, что Арина внутренне застонала. Чувства, которые она сдерживала, не желая выдавать их, вылились в этом слабом, невольном звуке.
    - Я всю жизнь думала, что я просто очень невезучая.
Она протянула руку и накрыла своей ладонью мою.
    - Ах, почему, почему тело с отрицательным резусом атакует и убивает собственный плод, дитя, которое женщина так ждёт? - Её брови обиженно приподнялись и глаза повлажнели. Я обняла её.
    - К сожалению, на этот вопрос пока нет ответа. Но все научные исследования говорят в пользу теории о внеземном происхождении обладателей такой крови, как у вас. Умоляю, Арина, не мучайтесь больше из-за того, что у вас нет детей. Значит, так почему-то Богу угодно. - В моём голосе звучала боль, Арина услышала её, улыбнулась, как умела только она и кивнула, мол всё хорошо.
    - Учёные говорят, что после двухтысячных годов на нашу планету придёт "Золотой век". А это значит, что людям начнут открываться древние знания и жизнь в корне изменится.
    - Все мы под высшими божественными предначертаниями, - совсем тихо ответила она. И мне показалось, что Арина внутренне повторила мучивший её вопрос: "Почему тела людей с отрицательным резусом атакуют собственный плод?"
И я непроизвольно ответила, - не комплексуйте, моя хорошая. Вы не ущербная, а наоборот интересная, неадекватная личность.
    - М - да... - выдавила она. Я насторожилась. А Арина потёрла одной ладонью другую, видно было, что она волнуется и заново пропускает через себя всё услышанное от меня. Именно этого и добивалась информаторша.
Потом мы помолчали.
Арина сжимала голову руками. Она понимала, я не стала бы приставать к ней с этими статьями, если бы не придавала им значения и если бы не догадывалась, что где-то за этим скрывается история с её первым мужем, о котором так странно сказано в дневнике, а в свете так вообще никто и никогда не слыхал об этом браке. Подобные тайны не могут не вызвать любопытства.
    - Я проведу эту ночь размышляя о том, что всегда хотела забыть, - сказала она в ответ на мысли, которые, видимо, читались на моём лице. Глаза её сузились, словно захотели раствориться в моём взгляде. - Вещи о которых сожалеешь, почему-то единственные, о каких постоянно помнишь. А раз помнишь, то выходит, что они-то и есть самые важные в твоей жизни. - Теперь зелёные глаза её расширились и источали что-то неуловимое вместе с измученной улыбкой.
    - Да, память отсеивает всё второстепенное, - соглашаюсь я. - И знаете, прошлое даже если оно доставило нестерпимые муки, нельзя не любить. Скажите, как можно плохо относиться к прошлому с людьми, с животными, которых мы привязываем к себе? Прошлое, это кусочки из которых все мы и состоим. А разве умно по недоброму относиться к самим себе?
    - Ах, кабы мне дано было тогда заглянуть в будущее, - всё могло быть по-другому. А так, всю мою жизнь мной не довольно моё глубинное и затаённое второе "Я". Оно знает намного больше, чем моё физическое "Я". А откуда оно пришло ко мне, наверное, узнаю только на том свете.
    - В религии его называют Духом.
    - Да. Я задумывалась об этом. - И резко, и неожиданно сказала: Моего первого мужа звали Виницкий Владимир Хаймович.
    - Арина, вы вызываете во мне любопытство, сравнимое с выявляющим инстинктом животных, когда они встречают что-то неизведанное.
    - Вы хотите откровенности, как в детстве? - отозвалась она.
    - У меня такое ощущение, что мы к этому подошли.
    - И у меня такое же ощущение, - созналась Арина. Поразительно, но наши ощущения с ней всё чаще и чаще сливаются. Она как-то призналась, что тоже, как и я, испытывает чуть ли не физическое удовольствие от наших исповедальных бесед. И меня горячей волной захлестнула догадка, что сегодня узнаю ещё одну её тайну.
    - Мне так не хочется вызывать такси, хотя уже так поздно и надо возвращаться домой, - начала я.
    - Не подумала об этом, извини. А может устроишься на ночлег в соседней комнате на диване? - И перехватив мой обрадованный взгляд, засмеялась: - Да, Рене, давно пора обращаться друг к другу на ты. Я кивнула. И, обнаглев, спросила:
    - А можно мне быть рядом, на раскладушке, и слушать твои воспоминания и рассуждения о первом муже?
Арина сразу не ответила. Она отделилась от стула, упёрлась руками в поясницу и прогнулась назад, а я не могла не отметить: надо же, она всё ещё гибкая, как девушка. Эх, да мы с ней ещё очень даже ничего, не тридцать, конечно, но седины и целлюлита не видно, и мужчины по-прежнему клюют.
Мне Арина действительно нравится, и не только, как главный типаж нашей будущей книги. Нравится своей непредсказуемостью, лёгкой позитивной энергией, которую раздаёт налево и направо. Нравится и тем, что не похожа на меня. Мы с ней, как два разных "Я", едущих в одном направлении в одних санях. Как приятно быть с ней рядом и знать, что мы нуждаемся друг в друге.
Проглотив на балконе по три длинных узких фужера дешёвого Vino Tinto и приняв душ, мы устроились в Арининой спальне, она на кровати, я на раскладушке.
И вот, мы как бы уходим из этой реальности в другую, только одной Арине известную.
Тогда, Арина выглядела смущённой и неуверенной, а подчас ужасно наивной девочкой. Ей не нравилось, что на неё всегда обращали внимание мужчины.
    - Боже, - возмущалась она, - и что их так притягивает ко мне?
Владимир Хаймович, заведующий отделом женской одежды  Московско-Ленинского универмага Москвы, велевший ей демонстрировать платья на местном подиуме, на это сказал как-то:
    - В твоей стройненькой фигурке прослеживается какая-то особая притягивающая женственность, которая вместе с невинной застенчивостью, очень возбуждает мужской пол.
Если честно, то этой скромнице льстило, что он ставил её выше всех остальных продавщиц и не сердился, когда она, случалось, запаздывала на работу или с обеденного перерыва и даже заговорщицки хитро улыбался.
Так уж вышло, что окончив торговый техникум, она была обязана отработать два года в универмаге, что находился возле метро Серпуховская. Вот и попала семнадцатилетняя девушка под патронаж тридцати трёхлетнего высокого, видного и холостого мужчины, который, как говорится, сразу положил на неё глаз.
Так началась её ежедневная суетливая рутинная работа. Машинальная пробежка до метро, потом в метро по переходам, потраченное время на обслуживание покупателей и возвращение в деревянный бабушкин дом, где её ждал горячий ужин.