В войну. 8 глава

                8 глава.
   Через три дня спокойной, размеренной тыловой жизни, по которой так истосковались окопные бойцы,  к селению, где базировался пехотный полк, пешим строем подошло ожидаемое пополнение. Более тысячи, новобранцев из далёких Сибирских городов. К их появлению готовились. За околицей, со стороны леска, силами расквартированных на отдых пехотинцев, были вырыты и наспех накрыты, полсотни блиндажей. В которых в относительном тепле и разместили вновь прибывших солдат. Два дня у руководства ушло, на распределение личного состава, по подразделениям. За первым стрелковым батальоном старшины Васильева, в котором к этому моменту, исполняющим обязанности комбата, был лейтенант Акимов, закрепили более двухсот бойцов.
     Дел у Анисима Емельяновича прибавилось, вся хозяйственная сторона жизни батальона, оставалась на нём. Всюду нужно было успеть, накормить, обогреть, такую ораву молодых организмов. Основной костяк новичков, состоял из восемнадцати летних пацанов. А тут, как на грех, мороз изо дня в день, только усиливается. И сколько времени им ещё тут зимовать, хранится за семью печатями.
     Сегодняшний день, конца февраля, выдался на редкость солнечным. Старшина со своим близким другом, Евдокимом Гориным, о чём-то переговариваясь, попыхивая самокрутками, подходили к блиндажному лагерю.  Заслышав, не стройный напев гармони, прибавили шаг. На поваленных топольках, человек пятнадцать, сидели вокруг костра, оценивая неумелые попытки молодого солдатика, подобрать не знакомую мелодию. 
      - Что ты её тискаешь, не девка ведь, дай жару.- придирался один к гармонисту.
      - Да, он поди, ещё и девок-то, не пробовал, а тут музыка, уровень.- лыбясь подключился к товарищу второй.
       - Погодь шуметь, дай по обвыкнуться, чужой механизм, у меня дома аккордеон был, немного не то, наберитесь терпение, сейчас всё будет.- рыкнул на них из-за гармошки парень, продолжая попытки.
       -Откуда инструмент?- подойдя к ним, поинтересовался Васильев.- По прибытию сюда, помнится, не значился. Гармонист и остальные отдыхающие поднялись, поприветствовали старшину.
       - Мы товарищ командир,- начал мяться, краснея солдатик,- Вами были прикреплены для хозяйственных работ, к одной бабушке,- махнул он головой в сторону селения.- Напилили и накололи ей дров, на три зимы хватит, так она нам в благодарность и отдарила. Сына говорит, погибшего была. Играйте, говорит мальчики, да поминайте Антошку моего, добрым словом.
       -Точно отдарила, не самовольничали? – напустил строгость Анисим.
       -Как можно, нечто мы не понимаем.  Честное комсомольское.
       -Смотрите, проверю. Ну, а что ж ты мил человек, мучаешь то красавицу, али без опыту?
       - Есть маломальский, приноровиться чуть требуется и всего делов, она что-то не строит, - заулыбался юный гармонист.
       -Дело стоящее, дай-ка пальцы поразмять,- попросил Горин. Приняв гармонь у новобранца и присев на его место, он заиграл, грустную, но удивительно душевную мелодию. Все притихли, слушая. Отовсюду к костру потянулся народ. Когда Евдоким закончил, раздался буквально гром аплодисментов.
       -Спасибо ребята, - снял и бережно вернул её хозяину, - Вот так брат, а ты говоришь, не строит.  На, тренируйся.  Вокруг все одобряюще загомонили.   
      - Как устроились, жалобы, предложения, пожелания? – поинтересовался у ребят старшина.
       -Жить можно. Когда уже в бой?  Сколько нам ещё тут куковать? – посыпались вопросы,- В землянках холодней, чем на улице, жмёмся друг к дружке, как по любви,- не злобясь, шутили ребята.
       - Когда на передовую, этого я вам не скажу, потому как не нашего ума дело. А, то, что мёрзните, это вы, совершенно напрасно делаете. Рядом такой лесок чудесный, а они мёрзнут, слыхал Григорич?  А ещё Сибиряки, нечто в лесу ночевать не доводилось? Ну-ка, пойдём.- увлекая за собой молодёжь, Васильев шагнул, к ближайшей землянке. Разгрёб в центре еловые ветки, на которых вповалку, ночевали солдаты, трофейным, добытым в рукопашном бою ножом, проделал между брёвен перекрывающих крышу небольшое отверстие. Быстро, всё подробно объясняя, сложил и запалил не большой, совершенно бездымный костерок.  Через несколько минут, всем присутствующим зевакам, стало жарковато. Теперь уже все одобрительно восхищались способностями старшины.   
       -Всё понятно, так–то лучше. Ладно, отдыхайте гвардейцы. Пойдём Григорич дальше.
     Жизнь в полку кипела. Вернулся из госпиталя Старшим лейтенантом Ковылёв, принявший на себя руководство батальоном. Долго и сердечно поблагодарив Анисима, за тот памятный, последний пока для себя бой, он познакомился с новыми ротными, Акимовым и Скворцовым.
       - Не густо, третья рота Анисим Емельянович, пока я не выбью хотя бы ещё одну офицерскую единицу, за тобой, не обессудь.
        -Ну вот, снова понизили. Больше месяца комбатствовал, и на тебе.- пошутил старшина. Как скажите, мы не в обиде. Расскажи лучше, как лечили, кого из наших подранков в госпитале встречал, что там, в цивилизации о наступлении говорят? Что Величев в штабе шепнул?
       -Погоди, Емельяныч, дай осмотреться. С колёс сразу столько вопросов. Всё обскажу, может с начало за встречу, да и за знакомство, как вы ребята, составите нам с Васильевым компанию? Да, расслабьтесь вы, сегодня можно. Чем порадуешь старшина? Комполка сказал, вы тогда с Гориным с добычей знатной из-за речки воротились, а? До сих пор говорит, разговляетесь не по детски. Или припозднился я? Что усы крутишь?
       - Ой, и порадую, пошлите, там уже ребята подсуетились, не обидим.
       -Ничего не изменилось, узнаю настрой первого пехотного. Сколько из старых осталось?  - спросил комбат, двигаясь с лейтенантами  за старшиной из одной избы в другую.
      - Сейчас, сейчас, сам всех увидишь. – распахнув дверь в просторную комнату, в которой был накрыт длинный, грубо сколоченный стол, - Заходь по одному.
       Кто-то громко закричал как на параде, - Смирно! – вдоль двух стен вытянулись довольные сослуживцы. – Вольно,- раскинув для объятий руки, скомандовал Ковалёв. – Здорово чертяки, как же я по Вам, скучал. Обнимания и рукопожатия, продолжались минут десять. После чего Горин, пригласил всех к столу, где уже было разлито.
       - Говори комбат, первый тост за тобой, -предложил он, - Нет возражений?
       - Кто посмеет возразить орденоносцу?  Да ещё и в новых, не обмытых погонах, - зашумели с обоих сторон, весёлые собравшиеся. - Говори командир.
        Ковылёв поднялся, обвёл всех неторопливым взглядом. И вдруг, став совершенно серьёзным, сказал.
       - Во-первых, спасибо всем Вам, за то, что я сейчас стою тут с этой вот кружкой в руке, что вынесли тогда за реку, хоть и махнул я сам уже на всё рукой, в агонии. За отрезвляющую пощёчину, Евдокиму Григорьевичу, отдельная благодарность. Низкий Вам поклон с Анисимом Емельяновичем, за тот бой. Мне рассказали, когда в госпитале оклемался, прям возгордился, что лично знаком. Вот это действительно, заслуженно орденоносцы, а я так, что говорится, до кучи попал. Спасибо Вам отцы.  Давайте изначально помянем хлопцев наших, в память о которых будем и дальше рвать эту нечисть фашистскую, пока сами не сложим свои головы, или не запалим логово зверя того неразумного, со всех сторон – Все молча поднялись, выпили. Следом разлили по второй, за победу, и посыпались вопросы, ответы, всевозможные солдатские присказки, байки. Пир закончился за полночь. Тыловая жизнь в резерве, подходила к концу… 
---13.04.2018 г.---
Продолжение следует…