Пиня

АЛЕСЯ РАНИМАЯ - http://www.proza.ru/avtor/alesyar - ПЯТОЕ МЕСТО В 10-М КОНКУРСЕ НА СВОБОДНУЮ ТЕМУ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Сцена из триллера: молодая мама приходит на открытую городскую площадку с двухлетним ребёнком, отпускает его побегать и вдруг, по неизвестной причине, слепнет.
Даю время на работу воображения.
А теперь настоящая история.

Не очень молодая, но тоже когда-то мама, приходит в открытый городской парк с собакой, оглядывается по сторонам и зная, что совершает преступление, спускает собаку с поводка: «парк такой пустой, а Пиня такой послушный, да и ноги уже не те ходить с ним – пусть побегает». Через пару минут у Валентины Николаевны случается первый из трёх последующих инсультов, и она слепнет.
Она понимает, что паниковать бессмысленно, а так хочется!
Еле сдерживая подступающие слёзы, она нащупывает в кармане пальто телефон. Уставшие пальцы скользят по гладкой поверхности сенсорного экрана – даже имея зрение Валентина не всегда могла с ним справиться.
Слышно, как бегает по парку Пиня, шуршит по траве лапами. Она вытягивает руку, щупает вокруг себя воздух и почему-то вспоминает утренний разговор с дочерью.


- Да, он кастрированный, все прививки, – дочь говорит по телефону. - Порода? Пинчер, поэтому и Пиня, понимаете?
Пиня кладёт свою голову на стол и печально смотрит на Валентину, та отщипывает кусочек хлебушка и украдкой следит за передвижениями дочери по кухне.
- Нет, мы не можем его привезти, у меня мама болеет, я её одну не могу оставить. Поэтому и отдаём. Мы же его сами выкормили, малышом взяли! Он ещё… Нашли? Нет что вы, не нашли, нам это… знакомые отдали у них собака родами померла, им тяжело было.
Валентина Николаевна кладёт перед Пиней кусочек, тот исчезает в пасти. Пиня делает пол шага и пересекает маленькую кухню, радуется, толкает дочь и снова кладёт голову на скатерть.
- Мама!
Валентина Николаевна вздрагивает и виновато смотрит на дочь, Пиня тоже, но голову со стола не убирает.
- Мама, - прикрывая трубку рукой, - нельзя кормить его хлебом!
- Да кто кормит?
- Мама, ну не ты же потом эти кучи слоновьи по дому собираешь! – Дочь забывается в досаде и взмахивает обеими руками, телефон описывает полукруг перед пиниой мордой. - Ты видела, как он серит?!
 Тут же опомнившись в трубку:
- Алло? Это я не про …ну вот, бросили. Вот же я дура! Нервы совсем ни к чёрту!
Дочь досадует на себя, на телефон, в её голосе чувствуется солёная горечь.
Валентина даёт Пине ещё кусочек.
- Мама! Ну что мне с тобою делать!?
- Давай оставим его, пожалуйста.
- Мама, если ты хочешь жить со мной – то без него. А сама ты жить уже не можешь. Нам нечем оплачивать две квартиры, мама!
- Ну вспомни как мы его нашли в коробке, такого маленького, чуть больше котёнка, как кормили из сосочки, как пеленали его, кто же мог подумать, что он не пинчер, а такой волкодав огромный! Даже папа…
- Ой не говори мне за папу!
- Папе бы не понравилось, что мы с ним вот так.
- Папа мечтал от него избавиться! Он объявления клеил!
- Неправда, я бы заметила!
- Ты? Заметила? Не смеши меня!
Дочь не унимается, продолжает.
- А после того, как он тебя с ног сбил и тогда ещё, когда повалил – он усыпить его хотел, тайком от тебя.
- Неправда, как бы он мне объяснил? Ка бы он мне в глаза…
- Сказал бы, что сорвался с поводка и машиной сбило, делов то тебя обмануть?!
Валентина Николаевна встаёт и идёт в ванну. Пиня неуклюже следует за ней, перегораживает собою проход, встаёт между женщинами и дочь не смеет приблизиться.
Валентина кричит:
- Ну давай переедем на периферию, в какой нибудь Кармиэль? Там всё очень дёшево и я смогу с ним много гулять..
Она с надеждой смотрит на дочь выглядывая из ванной комнаты, под глазами у неё свежие потёки краски.
- Ты уже ни с кем гулять не в состоянии, мама. А я точно найду там работу, да, ждут меня там!?
- Везде что-то есть.
- А замуж? В той дыре, куда мы из-за него переедем я смогу кого-то найти или мне в центр ездить? Тебе вообще кто важнее, мама, я или он?
- А тебе?

Валентина Николаевна  зовёт:
- Пиня, Пиня, домой!
Под пустую руку, замершую в воздухе ныряет большая голова, поднимает её, прижимается тёплым телом, тяжело и громко дышит. Валентина может ощутить на лице пар исходящий из огромной пасти.  Валентина Николаевна встаёт, держится за ошейник, это удобно, он почти достаёт ей до талии.
- Домой, Пинечка, домой.
Проходит несколько минут и Пиня наконец понимает, кто сегодня ведёт, делает шаг, ещё шаг, Валентина послушно, но неуверенно следует за ним. В голове у неё что-то шумит и этот шум, и тёплая шерсть пининой шеи, и гладкая кожа широкого ошейника, который они выбирали с мужем вместе, незадолго до его смерти – всё это придаёт ей уверенности, не позволяет окунуться в темноту паники и беспомощности. Пиня замедляет шаг.
- Я иду, я иду, - говорит она то ли собаке, то ли мужу, которого рядом нет.

Пиня привёл маму домой, посадил в кресло. Дочь не сразу поняла, что в доме не так. Только через час она смогла оторваться от компьютера, тяжело поднялась и в очередной раз споткнувшись по дороге из туалета в кухню, к холодильнику и снова в туалет, заметила и Пиню, и маму, замершую в кресле.
Скорая застала Валентину живой. Дочь мяла в руках окоченевшие мамины пальцы, с благодарность смотрела на притихшего за занавесками Пиню – он умел найти себе место так, чтобы не пугать гостей.
- Мама, мама, ты слышишь меня?
Валентина Николаевна слышит.
- Мама, я соврала про папу, он не хотел убивать его, слышишь?
- Я знаю, - выдыхает Валентина.
- И объявления он не клеил. Он их никогда не клеил, это я их клеила, мама…
Валентина хочет попросить дочь, попросить дочь… третий инсульт лишает её речи, обескураживает, сбивает наповал, «что же я хотела, что? попросить дочь о…»
Носилки поднимают вверх, дочь разжимает сухие мамины пальцы и быстро, ни секунды не стесняясь присутствия врачей, снимает с маминой руки кольцо с изумрудом, папин подарок, редкая вещь, вдруг затеряется.
Валентина хочет попросить дочь, попросить дочь о Пине …  но она ощущает непривычную лёгкость на пальце, внезапное одиночество как физическую боль, как приговор и просит о Пине Бога.