Николай Мельник Кедровая страда

               
                Летом 2016 года умер мой муж, сгорел моментально от онкологии легких. В апреле ездил работать на даче, а в июне его не стало. До последнего дня и часа был в сознании и на ногах. В Томске живет его сестра Светлана, с ее мужем Николаем Олег в 1985 провел месяц в томской тайге на сборе кедровых шишек. Это была романтика наших дней, тяжелая романтика. Жить в землянке, ежедневно выполнять однообразную утомительную работу, остерегаться зверя, мокнуть, стыть, надрываться физически. Мой муж – человек умственного труда, он всю жизнь выполнял инженерную работу, занимал руководящие посты, он – лесозаготовитель. Естественно, тайга, рыбалка – его страсть, это, вероятно, побудило его поехать тогда с Николаем. Да и сам Николай, человек очень энергичный, веселый, азартный, (полковник КГБ), сыграл немаловажную убедительную  роль. Олег вернулся домой с пышной бородой, привез мешок с орехами и пачку денег, которые разошлись впустую, купить что – то путное в те времена было невозможно. Мы с детьми долго наслаждались орехами; подробности поездки он  рассказывал, но не так детально, как это написано в рассказе. Все события того времени стали мне известны только из рассказа Николая, за что я выражаю ему огромную благодарность, ему и его жене Светлане, которая приняла участие в написании рассказа как филолог. Тамара Климова.



                Памяти Олега
                Ивановича Климова            
                посвящается

                От автора.

   Это было время развитого социализма, когда вся страна под руководством Партии строила обещанный к 1985 году коммунизм. Образование было бесплатное. Медицина - тоже. В заболевший зуб, чтобы убить нерв, закладывали мышьяк, от которого чернели дёсны, а в дупло вставляли свинцовую пломбу. Всем платили одинаковую зарплату, которой хватало, как сейчас говорят, на прожиточный минимум и необходимые покупки для семьи и дома, но без излишков. Поэтому студенты организовывали строительные отряды, зарабатывая на стройках века в районе, области, крае. Шабашники или, как их называли, калымщики, люди без постоянного места работы и жительства, создавали свои бригады и строили дома, коровники, котельные, гаражи и другие объекты. Многие подрабатывали на сборе грибов, ягод и других дикоросов. Все были заинтересованы. Работающие – в том, что могут получить дополнительные деньги и потратить на что-то необходимое, начальники – в выполнении планов, спускавшихся сверху, и в дешёвой рабочей силе, работавшей быстро, но неквалифицированно. Это была общепринятая система, и она всех устраивала. Работали такие бригады,как правило, во время личных отпусков, либо создавались людьми, не имеющими  постоянного места работы и жительства. Они специализировались на каком-то одном виде деятельности, достигали определённого мастерства и, в общем-то, качественно выполняли работу, за которую брались. Зимой отдыхали, где кто захочет, либо сможет, исходя из тех денег, которые у них оставались после загульных пьянок.
  Такое было время. Автору этих строк хотелось показать возможному читателю, желающему заглянуть в недалёкое прошлое, как люди того поколения  жили, работали, любили себя, свои семьи. Как бережно относились к природе и к тому, что она создала.
   
   Известно, что в нашей жизни нет ничего случайного. Всё, что происходит: встречи, знакомства, события малые и большие – планирует невидимый нам режиссёр.
  Николай, работник правоохранительных органов, ожидал в местном аэропорту районного центра на севере Томской области прилёта самолёта. Высокий, статный, светло-русый, голубоглазый, он выделялся среди немногочисленных встречающих.
   - Ба! Какие люди и без охраны! – неожиданно услышал он. Оглянувшись, Николай увидел, как твёрдой походкой человека, уверенного в себе, к нему подходил Владимир, техник из авиаотряда. Николай знал, что Владимир из семьи немцев Поволжья, высланных на Север в начале Великой Отечественной войны 1941-45 годов, женат, в возрасте Ильи Муромца, такой же крепкий, широкоплечий, темноволосый, да и силой бог не обидел. В руках чувствовалась сила человека, не боявшегося любой работы.  Разговорились.
  Вскоре объявили прибытие самолёта. По трапу самолёта спускался родственник Николая – Олег Иванович, мужчина среднего роста с утончёнными чертами лица, тёмными вьющимися волосами. Крутой открытый лоб выдавал в нём человека более интеллектуального, чем физического труда, что и неудивительно при его должности директора леспромхоза.
    К отпуску готов? – обнимая Олега, шутливо проговорил Николай.
    Всегда готов! – по-пионерски отсалютовал Олег.
Владимир, стоявший рядом, заинтересованно наблюдая встречу, вдруг проговорил: 
             - Друзья, у меня есть предложение, не тратить впустую отпуск, а забраться на месяц в тайгу и поработать на заготовке кедрового ореха. И отпуск пройдёт интересно, и с пользой для дела - заработаем денег. Я думаю, они лишними никому не будут. Как относитесь к моему предложению?
- У меня, как вы понимаете, отпуск уже начался, поэтому возражений нет. А деньги?  Когда они были лишними, - ответил Олег.
- Я не возражаю, - продолжил Николай, - у меня отпуск по графику с первого сентября. Но надо знать, где хороший урожай кедровых шишек. Просто ехать в тайгу, не зная обстановки, бессмысленно.
- Согласен, - поддержал Владимир. Я недавно разговаривал со своим дядей Маулем Александром Яковлевичем, который рассказал, что на его охотничьих угодьях есть несколько кедровых массивов и на шишку нынче богатый урожай. Заготавливать орех на его территории никто не будет. Надо только заранее сделать заявку в коопзверопромхозе.
   Так, буквально за десять минут в аэропорту была создана бригада по заготовке кедрового ореха.
   На следующий день все трое были в кабинете Анатолия Ивановича Сысоева, директора конторы, руководившей работой всех охотников, рыбаков, грибников и другого трудового народа, вносящего свой посильный вклад в общенародное дело поднятия благосостояния жителей страны и снабжения продуктами пропитания из местной тайги. Дефицит всего и во всём расцвел в эту пору пышным букетом. Чтобы что-то купить, надо было в местных органах власти получить талоны, а уж потом ждать, когда это «что-то» появится на прилавках магазина. Талоны были на всё, кроме, разве что на шнурки от ботинок, да и те продавались по талонам. Это тоже была система, и с ней надо было считаться. А самое главное – в ней надо было жить.
   Поздоровавшись, все трое сели на стулья по приглашению хозяина кабинета.
- Что же Вас привело ко мне, любезные Вы мои? – заинтересованно спросил он.
   Николай, как старший по возрасту, начал разговор издалека.
- Анатолий Иванович! Собрались три отпускника и решили, а не пойти ли нам к тебе? Вдруг мы для чего-нибудь пригодимся, и ты сможешь помочь нам весело и с пользой для дела провести отпускное время. Правильно я говорю? – обратился он к своим.
- Верно! – поддержали в голос друзья.
- Ну что же, любезные Вы мои! Правильно сделали, что пришли ко мне. Я сейчас комплектую бригады по заготовке кедрового ореха. Урожай кедрового ореха в тайге нынче очень хороший  уродился, и будет большим грехом этим не воспользоваться. Предлагаю заняться прибыльным делом, и денег заработаете, а самое главное, отдохнёте хорошо. Условия лучше, чем на курорте: тайга, чистый насыщенный кислородом плотный воздух – режь ножом и ешь. Ежедневный бесплатный терренкур чего только стоит. Одним словом, курорт, да и только! Другие за такое удовольствие деньги платят, а для вас всё это бесплатно будет. Соглашайтесь, друзья мои! Я со своей стороны помогу вам всем необходимым: получите на складе продукты питания, мешки, вёдра, металлическую сетку для сита и прочий инструмент. Вертолётом доставлю к месту заготовки, потом и вывезу вместе с заготовленным орехом.
- Анатолий Иванович! – перебил его Николай, - но это всё, как мы понимаем, будет стоить немалых денег, а их у нас  сейчас нет.   
- Разлюбезные вы мои! Я бы вам советовал не волноваться по этому поводу, их нет у всех, кого я отправляю в тайгу. Мы вам выдадим по ведомости всё, что захотите взять с собой в тайгу, распишитесь и езжайте себе с богом. По возвращении из тайги сдадите заготовленный орех, расплатитесь, да ещё и деньги останутся для ваших любимых жён.
- Умеете Вы, Анатолий Иванович, убедительно говорить. Считайте, что уговорили, - сказал Николай, и все трое согласно закивали головами.
- Ну, и прекрасно. Тайгу, где будете отдыхать, я думаю, вы выберете сами, - и подвёл к карте лесов района, висевшей на стене кабинета.
   Тут в разговор вмешался Владимир:  Нам бы хотелось забраться в район озера Круглое, где охотничьи угодья моего дяди Мауля Александра Яковлевича. Я с ним разговаривал,  он не возражает.
- Вот и прекрасно. Тогда я даю команду кладовщице выдать всё, что вам необходимо, и через два дня вылет. Я сделаю заявку на вертолёт. А пока зайдите в кадры и подпишите договор с коопзверопромхозом.
   Он тут же написал записку, передал Николаю, пояснив, что с нею надо зайти на склад к Варваре Петровне, которая выдаст всё необходимое для работы в тайге.
   Друзья зашли в отдел кадров, написали заявления о приёме на временную работу, подписали договор и отправились к Варваре Петровне. Хозяйка склада, моложавая женщина, приветливо встретила  членов вновь созданной бригады и, прочитав поданную ей записку, улыбнулась и заявила, что они у неё не первые и не последние, поэтому она быстро выдаст им всё необходимое. Достала из ящика своего стола список полагавшихся продуктов и имущества. Вскоре в кузов подошедшей машины были погружены ящики с консервированной тушенкой, по банке на брата в день, рыбные консервы, мешок вермишели и макарон, два брезентовых полога, десять метров металлической сетки, мазь от комаров, пять метров марли и другая мелочёвка, необходимая в тайге. От консервированных огурцов, помидоров, сухарей и хлеба отказались. Владимир  предложил купить хлеб  в магазине перед самым вылётом, а всё остальное: в том числе, морковку, огурцы и капусту, он возьмёт у себя дома. Вместо шести предложенных Варварой Петровной оцинкованных ведер, как она пояснила, каждому по два для сбора и переноски кедровых шишек, по предложению Владимира, взяли только два – одно для воды, другое для приготовления на костре супа, щей и других таёжных «деликатесов».
   Поблагодарив заботливую кладовщицу, друзья забрались в кузов автомобиля и отправились на грузовой склад вертолётного отряда, где сложили до вылета всё полученное имущество, накрыв его брезентовым пологом.
  На следующий день, знакомый охотник, узнав, что Николай во время отпуска вылетает в тайгу на заготовку кедрового ореха, сказал ему, что в коопзверопромхозе, по его сведениям, были малогабаритные машинки для переработки шишек, работающих от присоединяемой бензопилы «Дружба». На вопрос, по какому принципу она работает, объяснил, что при работающем двигателе бензопилы вращается металлический вал с приваренными шипами, который дробит шишки, вентилятором отвеивает лишнюю шелуху и из нижнего лотка высыпается уже чистый орешек, который собирается искладывается отдельно для дальнейшей сушки. Поблагодарив собеседника, Николай,     созвонившись с Анатолием Ивановичем по телефону, зашёл к нему в кабинет.
- Анатолий Иванович, разведка донесла, что у вас есть машинки для переработки кедровых шишек. Можем ли мы получить такую на свою бригаду?
- Любезный ты мой человек! Действительно, у нас в организации есть шесть таких аппаратов. Прекрасные машинки, скажу тебе, которые ускоряют переработку кедровых шишек в десятки раз. Я уже три года подряд делаю заявки в нашу областную контору, но кроме ежегодных обещаний ничего не получаю, так как не даёт лимитов центральная контора в Москве. Все мои доводы по повышению количества заготавливаемого нашим коопзверопромхозом ореха разбиваются, как волны на песке. И деньги есть, чтобы купить ещё хотя бы с десяток штук таких агрегатов, но «воленс-ноленс», как говорят французы. Поэтому машинок всего шесть, а бригад я отправил в тайгу уже десять, Вы у меня одиннадцатые. Вот такая штука!   Обидно то, что ничего нельзя изменить, когда за тебя решают где-то далеко в министерстве,  - с грустью закончил он.
- А как выходят из положения те бригады, которым не досталось таких аппаратов?
- Да очень просто, дедовским способом деревянным вальком на доске раскатывают шишки, а потом на сите с ячеёй чуть больше ореха просеивают. Орех выпадает, а шелуха остаётся в сите. И тут ничего нового не придумаешь. Наши предки были мудрые. К слову, возьмите у нас на складе металлические сетки двух видов: с ячеёй пять миллиметров и вторую – десять миллиметров. Сколотите короб для сита из досок, а снизу закрепите эти две сетки – нижний ряд мелкая ячея, а поверх неё крупная, через которую будет проходить орех. Так работают все.
- Спасибо, Анатолий Иванович. Не здорово, конечно, но что поделаешь. Сетку нам Варвара Петровна уже выдала. Будем выкручиваться на месте. Пожелайте нам удачи.
- Успехов вам, ребята. Заявку вашу на вертолёт я проверил. Вылет третьего сентября. Из тайги вывозим бригады с первого октября, а вы готовьтесь к приёму вертолёта числа четвёртого – пятого октября, - сказал он, делая пометки у себя в документах, - Всего вам доброго!
  Спустя полчаса Николай встретился с Владимиром и рассказал о состоявшемся разговоре с Анатолием Ивановичем.
- Я знал, что такие  машинки в коопзверопромхозе есть. Иметь такую штуку в тайге - мечта любого заготовителя. С ней за один день можно обработать кедровых шишек столько, сколько вручную будешь обрабатывать, как минимум, четыре дня. Поэтому, сам понимаешь, что они уходят нужным и близким людям.
- Но дедовским методом, как посоветовал Анатолий Иванович, мы наш план до самых белых мух не выполним.- Не переживай. Мы этот дедовский метод усовершенствуем, если постараемся. У меня есть одна задумка. Мой дядя, Александр Яковлевич, рассказал, что на том месте, где мы будем работать, одна из бригад, в предыдущие годы, оставила после себя конический короб для засыпки кедровых шишек. В нижней его части закреплён деревянный вал с металлическими шипами, которые  при вращении размалывают шишки, а вращать этот вал будет бензопила, которую я возьму с собой, она у меня есть дома. Надо только взять с собой запасные звёздочки от заднего колеса велосипеда и бензопилы, так как неизвестно, какая звёздочка на вале шишкодробилки.
- Хорошо, это я беру на себя, - ответил Николай.
    Через два дня все трое с утра пораньше были в помещении диспетчерской вертолётного отряда, где уже было достаточно много народу. Здесь находились геофизики, лесники, хозяйственники, которым надо было, как всегда срочно, отправить свой груз, а также жители отдалённых посёлков, куда в распутицу можно добраться только вертолётом. Дежурный диспетчер Константиныч, как его все называли, успевал отвечать на вопросы, переговаривать по радиостанции и всех успокаивать. И когда трое друзей наконец-то добрались до его стола и спросили, какие перспективы у них сегодня улететь, он просмотрел заявки, поднял голову и с усталой улыбкой сказал, что вертолёт он сможет выделить только после обеда.
- Не переживайте, други мои. Можете отдыхать до трёх часов. До вашего места посадки лёту минут сорок, поэтому вертолёт успевает засветло и вас доставить и вернуться домой до окончания светового дня. Когда можно будет загружаться,  я вам скажу.
  В четыре часа Константиныч дал команду на погрузку, и через час все трое летели по направлению к Федькиному бору. Минут через сорок командир вертолёта дал команду приготовиться к высадке, и вскоре вертолёт завис на высоте метра полтора над болотом метрах в ста от кромки леса. Через пять минут весь груз был внизу, и друзья, прижатые к болоту воздушным потоком от винтов, вертикально поднимающегося вертолёта, молча, провожали его взглядом.
   - Первое, что нам предстоит сделать, это перенести наши продукты и вещи на сухое место, пока не стемнело, - сказал Владимир. И все дружно принялись за работу.
 Стемнело, когда все вещи лежали на высоком месте под кедром. Накрыли их брезентовым пологом. Над болотом стелился туман, а вокруг - тишина, непривычная для городского жителя. Похолодало. Небо высветилось звездами. Из-за кромки тайги поднималась яркая луна. Усталость, накопившаяся за день, давала о себе знать, хотелось спать.
 Владимир развел костёр, чтобы приготовить таёжного чайку. А Николай с Олегом пошли обустраивать место для ночлега. Нашли пихту, нарубили мягких пихтовых веток, переносили на высокое сухое место, застелили брезентом и разложили спальные мешки. Воздух вокруг наполнился ароматом великолепного таёжного чая с густым запахом молодых побегов дикой чёрной смородины.
 - Друзья, прошу к столу,- позвал Владимир.
 На брезентовом пологе лежали нарезанные крупными ломтями куски хлеба, стояли кружки с ароматным чаем и вскрытые охотничьим ножом консервные банки с тушенкой. Это был королевский ужин, после которого все залезли в свои спальные мешки. Олег ещё пытался петь песню «Сижу на нарах, как король на именинах», но усталость и сытный ужин сделали своё дело, и вскоре все заснули.
 Ночь выдалась стылая. К утру трава покрылась изморозью. Поднимавшееся солнце начинало пригревать, а поднявшийся лёгкий ветерок постепенно  разгонял стелющийся над болотом туман. Желания вылезать из спальников почему-то не было, но раздавшийся голос Олега: Друзья, а не хотите ли  погреться у костра? - заставил Владимира и Николая освободить голову из спальных мешков, а потом  полностью вылезти из них после предложения попить горячего чая и позавтракать.   
   - Как говорил Владимир Маяковский: «и жизнь хороша, и жить хорошо», а в нашей тайге ещё лучше, - добавил Николай. Под открытым небом, да на свежем воздухе, спать, конечно, хорошо, но скоро начнутся дожди, поэтому надо думать о крыше над головой уже сегодня. Да и одежду где-то сушить надо будет после работы.
Олег предложил построить большой шалаш и утеплить его. Владимир, исходя из опыта старшего поколения, высказался за рассмотрение варианта обустройства землянки, о которой говорил ему его дядя, находившейся, по его словам, примерно в ста метрах от болота. 
Все трое направились в обход поляны, и вскоре раздался голос Олега, который нашёл что-то, похожее на землянку. Все собрались у этого «что-то» и стали его рассматривать. Оно представляло собой вырытую яму размером три на три метра с подобием ступенек для спуска вниз. Все стены были размыты дождями и обвалились вниз. Ступеньки на входе в эту яму были размыты дождями и потоками талой воды весной и дождями.
Совещались недолго и решили остановиться на этом варианте, используя бывшую когда-то землянку в качестве её основы.
- Ребята, - Николай тут же предложил план, - как говорит народная мудрость: глаза боятся, а руки делают. Поэтому, Володя, ты, как главный завхоз, неси лопаты, мешки,  будем приводить наше будущее жильё в божеский вид. Вынесем всю обвалившуюся землю, выровняем стены, а вначале обустроим ступени на входе, чтобы можно было спокойно спускаться и подниматься из нашей будущей землянки. Потом примемся за укрепление стен, сделаем накат на потолок, насыплем сверху земли, обустроим лежанки для отдыха, соорудим небольшой столик и поставим привезённую с собой железную печурку, просушим наше жильё, и будем радоваться жизни. Олег, а тебе, как главному шеф-повару сегодня готовить праздничный ужин. Есть возражения? Нет возражений. Тогда за работу.Погода благоприятствовала  слаженной работе. Солнце стояло в зените. С болота тянуло устоявшимся    ароматом  прелой травы и  лёгким запахом газа метана. Стенки очищенной ямы будущей землянки парили – солнце делало свою работу.
  Кто-то предложил отдохнуть и чего-нибудь перекусить. В костер периодически подбрасывали нарубленные сучья засохших сосен, коих на болоте было более чем достаточно. Поэтому чай подогрели быстро, нарезали хлеба, вскрыли банки с рыбными консервами. Получился неплохой обед, после которого Олег и Николай задымили болгарскими сигаретами Ту-134, которые в те времена были в моде у курильщиков.      
Владимир, как противник данного безобразия, по его твёрдому убеждению, лежал на брезентовом пологе и напевал песню «Мы кузнецы, и дух наш молод». Остальные недружно ему подпевали.
   - Петь и отдыхать, конечно, хорошо, но работу за нас никто не сделает. Какие  дальнейшие планы? - спросил Николай у Владимира.
   -  Яму мы подготовили, теперь надо укрепить стенки, чтобы они не обсыпались. Для этого надо по углам поставить столбики, которые будут и опорой для потолка. На них положим горизонтальные лёжки, затем на них уложим настил для потолка. Поэтому я беру бензопилу и идём заготавливать необходимый материал.
      Остаток дня до самых сумерек прошёл в поиске деревьев необходимой толщины, их повалу, обрубке сучьев и переносу к месту будущего жилья. В конце рабочего дня Олега отправили готовить ужин. Николай с Владимиром продолжили заготовку материала для стройки. Уже совсем стемнело, когда Олег позвал на ужин.
Уставшие, но довольные своей работой, быстро умылись и уселись, по словам Олега, за скатерть-самобранку, на которой  стояли щи из квашеной капусты с тушёной говядиной, отварная картошка с тушёнкой,  солёные огурчики и пол-литровая бутылка «Столичной».
- А не прибавить ли нам света к нашему праздничному столу? - сказал Николай и,  взяв охапку нарубленного заранее сушняка, подбросил его в костёр, который через некоторое время разгорелся ярким пламенем, осветив сгущающуюся темноту.
 - Ну, теперь мимо рта не пронесём. Олег, наливай. Мы с Володей готовы отмечать наш общий первый трудовой день.
   Олег разлил по глубоким тарелкам ароматные щи, каждому подал кружку со «Столичной» водкой и предложил тост за первый трудовой день в тайге. Ужин продолжался, пока костёр полностью не прогорел. С болота надвигался туман, медленно поглощая всю округу. Все залезли в спальные мешки и незаметно уснули, договорившись о костровом, который должен будет с утра разжечь костёр и вскипятить чай.
   Утро выдалось солнечное. Лёгкий ветерок медленно разгонял туман. Тишину нарушали скрипучие голоса соек и кедровок, посвист рябчиков, которые в этих местах были не пуганые, поэтому сидели на деревьях рядом с землянкой.

Позавтракали быстро. Хлеб с маслом и сахаром, рыбные консервы и ароматный горячий чай, настоянный на таёжных травах и корнях шиповника, сказать, что всё было вкусно, значит, ничего не сказать.
- Друзья мои, судя по сменившемуся направлению ветра на северо-западный, а это, как говорят местные старожилы, предвещает через день - другой приход дождей. Поэтому, нам надо успеть закончить строительство нашего жилья, подготовить лежанки, сделать маленький столик, поставить печку и разделать железным листом выходное отверстие  трубы, чтобы не загорелось перекрытие  землянки. А когда будет всё готово, перенесём все продукты и вещи в землянку, а затем уже приступим непосредственно к сбору кедровых шишек. 
  Возражений, естественно, ни у кого не было, поэтому сразу же приступили к намеченной работе. В первую очередь были поставлены по углам вертикальные столбики, к которым прикрепили горизонтальные лаги, а затем на них наложили потолочный накат. С левой стороны от входа в землянку поставили печку, а вверху над ней в потолке положили лист жести с отверстием для выхода наружу трубы. Вспоминали с благодарностью кладовщицу Варвару Петровну, которая настоятельно рекомендовала взять и листы жести, и гвозди, и три рулона толи. Жесть пригодилась для обустройства выхода печной трубы через потолок, гвоздями прикрепили вертикальные и горизонтальные  столбы. Листы толи раскатали и перекрыли весь потолок землянки, на который насыпали слой земли, а сверху уложили дёрн, чтобы дожди не размыли землю.
  К вечеру землянка была готова. Все продукты  перенесли вовнутрь и разложили на свободных местах. Слева и справа, и у противоположной от входа стороны, устроили лежаки, на которых уложили мелкие пихтовые лапки, а поверх постелили спальные мешки. Между лежаками поставили маленький узкий столик из четырёх вбитых в землю столбиков, соединённых между собой деревянными стволиками и небольшой накат из тонких прутьев, образующий горизонтальную поверхность. Узкую, наклонную траншею со ступенями в землянку, накрыли брезентовым пологом, который в сухую погоду мог убираться. На входе в землянку вместо двери прикрепили кусок брезента, чтобы ночью лучше сохранялось тепло.
- Терем-терем, теремок! Кто в тереме живёт? Заходим, братцы, - радостно пригласил Николай. В тесноте, да не в обиде. Теперь мы обеспечены надёжной крышей над головой и можно с завтрашнего дня приступать к нашей основной работе, ради которой мы прибыли сюда. Я думаю, романтики будет достаточно. У нас с вами условия почти курортные. Воздух, как говорил директор коопзверопромхоза, плотный, насыщенный, режь ножом и ешь, терренкур, более чем достаточный. Поэтому, считаю, что мы ужин вполне заслужили. Володя, пойдём за дровами и опробуем нашу печурку, а Олег приготовит ужин.
   Печка оказалась чудо-печкой. Быстро разогрелась, не дымила, и вскоре Олег приготовил картошку, тушёную с мясными консервами, и к ней квашеную капусту, вскипятил чай и пригласил к столу. Пока готовился ужин, в землянке стало жарко. Подняли полог на входе. Стало прохладнее. Ужин был сытный, и все разомлели. Николай с Олегом поднялись наверх покурить. Владимир вышел тоже подышать свежим воздухом перед сном. Кругом стояла тишина, такая, что звенело в ушах. Над тайгой светил месяц. На небе уйма звёзд, среди которых  ярко выделялось созвездие Большой медведицы. И тишина. Похолодало, поэтому  все спустились вниз. Опустили полог на входе, легли поверх спальников и вскоре спали крепким сном людей, хорошо потрудившихся  и проделавших добротную работу. Впереди был новый трудовой день.
   Ночью в землянке стало прохладно, поэтому все трое залезли в спальники. Но как только утром Владимир растопил печурку, и стало теплее, остальные выскочили из спальников и бегом к болоту, чтобы умыться и по пояс облиться холодной водой.
  После завтрака пошли осматривать кедровники, чтобы определиться, где собирать кедровые шишки, в каком месте их складировать, а затем обрабатывать. Самыми удобными оказались два массива. Первый – на расстоянии до километра, длиной около полутора километров и шириной примерно пятьсот метров. Второй находился за небольшим болотцем, вернее, перешейком между двумя болотами, по размеру чуть больше первого. Определили, что из первого кедрового массива шишки сразу переносить на базу, где затем перерабатывать. Во втором собирать и складывать в одну кучу на месте, а по окончании сбора переносить мешками в общую кучу. После прихода на базу, Олег предложил сделать колот, чтобы ускорить сбивание шишек с кедров, как это делают заготовители у них в леспромхозе, но Владимир категорически отверг это предложение.
- Друзья мои, сделать колот не проблема – отпилить чурку от дерева мы можем, вырубить длинный шест труда не составит, сделать отверстие для шеста в чурбане тоже можем, но таскать целый день от дерева к дереву и колотить этим колотом кедры, наших сил хватит дня на два – три. Во - вторых,  этим колотом мы принесём больше вреда деревьям, чем пользы. И, в-третьих, вы обратили внимание при обходе, что шишки поспели и сами начинают падать на землю. Дальше будет больше. После того как пройдут дожди, и подует сильный ветер с северо-запада, а по приметам всё идёт к тому, погода уже начала портиться, практически вся шишка будет на земле. Поэтому я против колота.
  Доводы были убедительны, и возражений ни у кого не возникло.
- А сейчас я предлагаю взять фартуки, которые я приготовил ещё дома, мешки и пока светло отправиться на сбор шишек, чтобы уже завтра с утра капитально заняться заготовкой.
  С наступлением сумерек сбор прекратили. Во время ужина в тёплой землянке, прогретой славной печуркой, подвели итоги прошедших трёх дней.
- В нашей тайге в Красноярском крае труднее собирать кедровые шишки, сказал Олег, - в траве их не видно, поэтому приходится траву разгребать и только потом собирать. А здесь подходишь к кедру и по ямкам во мху сразу видно, где и сколько лежит. Это удобно.

- Шишки стали поспевать, поэтому начали сыпаться, но их пока мало. Будем собирать то, что упало и лежит во мху, пока их белки не собрали, - подал голос Владимир, - а после сильного ветра остальные осыпавшиеся шишки будем собирать повторно по ранее пройденным местам.
Николай подвёл итог прошедшего дня, сказав, что за сегодняшний день собрали десять мешков кедровых шишек, и пожелал всем хорошо отдохнуть.
  За четыре следующих дня кедровая куча выросла до полутора метров в высоту, и счёт количеству принесённых мешков был потерян. На пятый день прошла гроза с сильным дождём и ветром. Грохотал гром, скрипели деревья под напором шквалистого ветра. Всё небо обложило тёмными тучами, и только к утру всё успокоилось. Всё, что должно было вылиться с небес, вылилось. Несколько деревьев на краю болота повалены. Уровень воды в болоте повысился. Выглянувшее солнце стало подсушивать промокшую землю и всё, что на ней находилось. Все проснулись от тишины. Громко кричали кедровки, устроив свои разборки на собранной куче кедровых шишек, которая под тёплым солнышком парила. Громко отбивали барабанную дробь дятлы. Посвистывали рябчики. Малые пичуги весело выводили свою незатейливую мелодию.
  Первым поднялся Николай,  принёс из болота воды,  вскипятил её и приготовил завтрак.
На работу вышли только после обеда, когда всё вокруг немного подсохло. И опять продолжилась эта самая кедровая страда, которая произошла, видимо, от слова «страдать». Когда надо подойти каждому к своему дереву, поклониться ему и каждой упавшей шишке, стать на корточки, поднять её из каждой ямки во мху и положить в фартук, наполнив который, пойти к мешку и высыпать в него содержимое. А потом снова идти к кедрам, которые ждут своей очереди. И так, пока не наполнится мешок, который затем берёшь на плечо, несёшь его на стан и высыпаешь в общую кучу. Возвращаешься назад на свою полосу и вновь повторяешь только что проделанную процедуру. 
  В таком темпе проработали ещё четыре дня. Фартуки и вся одежда покрылись смолой от кедровых шишек. За день руки становились липкими и чёрными от прилипшей земли, хвои, мха и всего того, что лежит на земле. Вечером, по окончании работы, приходилось долгое время очищать руки и ножом, и песком, и хозяйственным мылом, чтобы можно было поесть более-менее с чистыми руками. Стала наваливаться усталость, и утром совсем  не хотелось выходить на страдную свою полосу, и только слово «надо» заставляло продолжать эту работу.
 - Володя, - сказал Николай, - ты говорил, что недалеко отсюда есть охотничья избушка твоего дяди Александра Яковлевича.
 - Да, отсюда километров семь – десять, и он должен быть на месте. А что?
 - Я думаю, что нам стоило бы устроить себе отдых, не то мы вскоре начнём лаять на луну, да ругаться друг с другом. По-моему, наступил момент, когда все устали и всем надо немного отдохнуть.- Согласен, Николай. Тем более у него там есть банька, заодно и помоемся. Да и он будет рад встрече. Заодно и Олег сможет там порыбачить на удочку, отвести душу. Ты говорил, что он заядлый рыбак.
   У Олега возражений не вызвало высказанное предложение, и по выражению его лица было видно, что будущий отдых его больше обрадовал, чем расстроил.
   На следующее утро, захватив с собой одну «Столичную», все трое отправились на озеро Круглое, где была охотничья база Александра Яковлевича. Дорога была недальняя, всего-то километров около десяти. К двенадцати часам были на месте, заодно по пути набрали по полведёрка брусники и клюквы, коих в тех местах было более чем достаточно.
   Озеро поражало своим величием и располагалось как бы в чаше с отлогими берегами. Расширяясь от мыска, уходило вдаль не менее чем километра на два. На правой стороне стоял мощный кедровый массив. На противоположной стороне рос светлый берёзовый лес, а в прибрежной полосе тальник. В начале озера, на склоне, стояла охотничья избушка размером примерно четыре на четыре метра, срубленная в лапу из толстых кедровых брёвен, с окном, обращённым к озеру. С противоположной стороны находилась малого размера входная дверь. Невысокая односкатная крыша прикрывала само строение. Видно было, что всё здесь подчинено одной цели – сохранить тепло в домике осенью, а, главное, зимой. Рядом с домиком на ровном месте был навес, где хранились рыбацкие и охотничьи снасти. Тут же были аккуратно сложенные поленницы сухих дров, заготовленные на зиму. Рядом стояли добротно сделанные две конуры для охотничьих собак хозяина. В стороне располагалась небольших размеров банька, на одну треть врытая в землю. Внутри была железная печь, на которой стоял бачок для нагрева горячей воды, и в железной коробке лежала больших размеров галька.
   - Николай, вы с Олегом можете половить окуней, которых здесь полным - полно, а я, пока нет Александра Яковлевича, затоплю баньку. Когда он появится, а он должен скоро подойти вместе с собаками, я вас позову. Лодка на берегу, а удочки под навесом. Успешной вам рыбалки!
   Накопав червей на берегу в районе тальников, с удочками наперевес рыбаки сели в лодку и отплыли от берега метров на десять. Глубина была не менее двух-трёх метров, вода светлая, почти прозрачная, и на фоне песчаного дна  видны стайки окуней  мелких и крупных размеров.
  - Да куда же ты, малый, лезешь, уйди в сторону, не тебе предназначено.
  - На кого ты Олег шумишь?
  - Понимаешь, я подвожу крючок с червем ко рту большого окуня, а мелочь норовит перехватить червяка. Пусть сперва подрастут, нам такие не нужны.
   Рыбалка продолжалась около часа. Наловили за это время штук двадцать крупных окуней для ухи. За это время появился хозяин зимовья с двумя крупными лайками восточно-сибирской породы, которых он сразу посадил на цепь, каждую у своей конуры.
Когда лодка с рыбаками пристала к берегу, он подошёл к лодке, помог подтащить её на берег и поинтересовался уловом. Посмотрев на улов, сказал, что он всегда рад гостям, но угощать будет своей ухой. Сел на лодку, завёл мотор и поехал проверять сети в другом конце озера. Выловленных окуней отдали собакам, которые с удовольствием с ними управились.
  Владимир к этому времени натопил баню, и все трое отправились получать удовольствие от общения с ней. Разогретые и напарившиеся берёзовым веником, разомлевшие, смывшие с себя не только усталость, бегом отправились к озеру и, остынув в воде немного от баньки, зашли в охотничий домик. Александр Яковлевич уже разливал по чашкам уху, от которой шёл духмянистый аромат, вобравший в себя запахи рыбы и каких-то душистых таёжных трав. На столе традиционные сто граммов водки после бани, налитые в кружки. Хозяин дома говорит тост за здоровье всех присутствующих, желает удачи во всех их делах. Наступает блаженство от великолепной ухи и всего того, что окружает. А уж после - неторопливые разговоры про житьё-бытьё, погоду и природу, охоту, сбор ягод, берёзовых почек, кедровых орехов.
   - Недели две назад, перед вашим появлением, прилетало городское начальство в кедровый массив на правом берегу озера недалеко от моей охотничьей избушки для сбора кедрового ореха. Ходил к ним в гости, смотрел, как они работали. Привезли с собой маленькую электростанцию, вечерами у них всегда было светло. Вертолёт, который их высадил, несколько раз пролетел над кедровником, сбил воздушным потоком всю  шишку, а им осталось только её собрать, что они и сделали за два дня. Пропустили всё собранное через специальную машинку, готовый очищенный орех засыпали в мешки за один день. На следующее утро прилетел вертолёт и вывез всю компанию в город. Вот как надо работать. А вы за две недели ещё не собрали кедровую шишку во втором массиве. Вам ещё предстоит её собрать, перенести на основную стоянку, переработать, очистить, просушить и затарить в мешки, затем переносить на вертолётную площадку.
 - Скажи мне, - обратился он к Николаю, - а почему ты не мог воспользоваться своим служебным положением и так же быстро и комфортно провести заготовку ореха?
 - Понимаешь, Александр Яковлевич, в нашей организации такие вещи не приветствуются, и мы не так воспитаны. Да и, по общему мнению членов нашей бригады, каждая работа должна доставлять удовольствие, даже если она связана с определёнными трудностями. В этом, как мы считаем, и заключается романтика жизни. Только через трудности познаётся ценность нашей жизни на этой земле. А то, что даётся легко, оно так не ценится, и также легко уходит.
  Да, ты, наверное, прав. Мне приходилось встречаться с ребятами из вашей конторы, и все они были с чистыми руками и совестью, за что и пользуются уважением у людей.
   За приятными разговорами за столом время прошло незаметно. Солнце уже клонилось к закату, и надо было собираться в дорогу.  Поэтому,поблагодарив Александра Яковлевича за гостеприимство, троица отправилась в путь. На базу пришли уже в сумерки, согрели и выпили по кружке чая.  Полные впечатлений от прошедшего дня улеглись спать.
  С утра перешли на второй кедровый массив, и началась вторая половина кедровой страды.
   Условия сбора были гораздо удобнее, чем в первом массиве. Сплошная моховая подстилка высотой не более пяти-шести сантиметров давала возможность быстро находить упавшие кедровые шишки. Падая, они делали во мху углубления, по которым сразу было видно, сколько их упало, и где они лежат. Не надо было разыскивать их в траве, которая часто встречалась в первом бору, что ускоряло сбор. Собрав несколько мешков, определили место складирования, и с каждым днём эта куча росла прямо на глазах, разрастаясь и в вышину, и ширину. К концу рабочей недели постепенно стала накапливаться усталость, в том числе и от её монотонности. Наполнив мешок шишками, нужно было отнести и высыпать их в кучу. Затем вернуться, подойти к кедру, поклониться каждой шишке, положить её в фартук, опять поклониться очередной шишке, положить в фартук, набрать его полным, отнести и высыпать в мешок, который с каждым разом всё отдаляется и отдаляется, и уже приходится тратить время, чтобы его разыскать. Голова идёт кругом.
    После очередного рабочего дня, придя на основную базу, обнаружили следы посещения базы медведем. Ореховая куча была разворочена, пустые консервные банки разбросаны возле ямы, которая использовалась для их складирования. На двух стволах берёз, стоявших рядом с землянкой, когтями были сделаны отметины на высоте около двух метров. - Соседство опасное, - решили все трое. Стали предлагать возможные варианты избавления от него. Олег и Владимир предложили сходить за помощью к Александру Яковлевичу, как к кадровому охотнику. Николай, исходя из надвигающейся ночи и предстоящего похода через болота, предложил создать условия, отпугивающие медведя от этого места. Для этого вокруг землянки натянуть проволоку, на неё привязать все пустые банки, которые будут издавать шум при попытке медведя подойти к базе. Это заставит медведя уйти. А поскольку впереди была ночь, приступили немедленно к огораживанию своего ночлега. Быстро натянули проволоку, привязали пустые банки, пошумели ими с полчаса и легли спать. Сон был тревожный. Топор и ножи лежали рядом с постелью на всякий случай, в надежде, что бог не выдаст, медведь не съест. Следующие дни прошли спокойно, следов пребывания медведя больше не появлялось. Со временем всё забылось. Страда продолжалась. Работа, изматывающая из часа в час, изо дня в день.
  Первым об окончании сбора кедровых шишек заговорил Николай.
   - Друзья мои - трудоголики. Я, по-моему, насобирался кедровых шишек на всю оставшуюся жизнь. Честно признаюсь – устал. Начинаю плутать в двух кедрах. Насобираю полный фартук шишек, иду искать мешок и не могу его сразу найти, потому что не получается сориентироваться. Это усталость. Поэтому предлагаю прекратить сбор. Тем более, у нас ещё уйма работыкоторую надо сделать к прилёту вертолёта. Надо переносить собранные шишки на основную базу, их переработать, отделить орех от шелухи, высушить орех, затарить в мешки и переносить на вертолётную площадку. На всё остаётся чуть более недели до прилёта вертолёта.
   Олег согласился с этим предложением. Владимир решил продолжить сбор. На вопрос Николая, сколько мешков шишек надо собрать, чтобы получить мешок переработанного и высушенного кедрового ореха, он ответил, что обычно из четырёх мешков сырых шишек получается один мешок сухого кедрового ореха.
  - Олег, я предлагаю нам с тобой начать переноску шишек на базу, а Владимир пусть продолжает сбор шишек. От количества собранных мешков в его копилку пойдёт количество чистого ореха.
  Возражать никто не стал, и все принялись за свою работу. На следующий день и Владимир подключился к переноске шишек на базу. К концу второго дня, когда солнце уже скрылось за вершинами кедров и наступили сумерки, с последними мешками шишек из переносимой кучи, все трое в изнеможении сели на принесённые мешки не в силах подняться. Навалилась усталость. Сказать, что все устали, ничего не сказать. Руки сводило судорогами, ноги гудели, а спина плакала и стонала. Было одно желание – улечься на эту кучу и спать до самого утра, не двигаясь. Ни есть, ни пить, а только спать.
   Николай, понимая, что надо переломить это состояние, предложил всем отдыхать, а сам пошёл разводить костёр, вскипятил чаю, вскрыл консервные банки с рыбой, нарезал хлеба, разлил по эмалированным кружкам пол-литровую бутылку  «Столичной» и пригласил всех за столик у костра. После выпитой водки и походного ужина постепенно все стали приходить в себя. Разговоры были недолгими, хотелось спать, поэтому  отправились в землянку на свои лежанки и провалились в глубокий сон. Утром все проснулись от раскатов грома и шума дождя. По земляным ступенькам в землянку потекли ручейки. Все трое выскочили наружу землянки и стали натягивать полог над ступеньками, прижав его к земле чурками и обрезками стволов сухостойных деревьев, заготовленных для костра и печурки в землянке. К вечеру буря с грозой и дождём закончились, ветер затих, выглянуло солнышко. Природа умылась и обновилась. Тайга стала  светлее и наряднее. Над рядом лежащим болотом слегка курилось испарениями болото. Скрипучими голосами кричали кедровки и ронжи, деля и защищая свои участки обитания и пропитания.
  Олег развёл костёр, вскипятил чистой болотной воды, напарил корней шиповника и молодых побегов смородины, добавил немного чёрного индийского чая «Три слона», приготовил макароны по-флотски и пригласил всех к столу. После ужина стали решать, что делать дальше, и с чего начать. Владимир, как более опытный в этих вопросах, так как уже не в первый раз занимался заготовкой ореха, предложил сначала раздробить всю собранную шишку, затем отделить орех от шелухи, полученный орех просушить на костре, засыпать в чистые мешки, завязать и переносить всё полученное богатство на вертолётную площадку. 

- Главная задача сейчас - это переработать всю собранную шишку, - сказал он, - а для этого надо проверить состояние бункера дробления шишек, привести его в порядок, подсоединить к нему бензопилу, для вращения ротора и потом можно будет приступать к переработке шишек.
  Олег взялся за мытьё посуды и заготовку дров для костра и печурки. Владимир и Николай пошли заниматься дробилкой, которая при её ближайшем рассмотрении, представляла из себя четырёхугольную пирамиду, широкую вверху и узкую в нижней части. Ширина верхней части была около восьмидесяти сантиметров,  в нижней примерно около тридцати. Внизу пирамидального бункера был прикреплён деревянный вал диаметром в десять сантиметров с металлическими шипами по всей поверхности. Между валом и стенками приёмного бункера было около двух сантиметров для прохода ореха и ореховой шелухи. Сам бункер прибит к поваленному когда-то дереву. Сняли вал, усилили крепление шипов, подбив выструганные деревянные клинья, смазали солидолом оси и закрепили в нижней части бункера.
   Владимир принёс бензопилу «Дружба». Закрепили на ней ведущую звёздочку от заднего колеса велосипеда, так как на валу дробилки была такая же. Натянули цепь между бункером и бензопилой, вырубили топором углубления в дереве под упоры корпуса бензопилы, закрепили скобами в нескольких местах, чтобы она не сдвигалась во время работы. Завели двигатель. Опробовали работу полученного агрегата на холостом ходу, получилось удачно. Для пробы засыпали ведро шишек, получилось здорово. Система работает бесперебойно, а это радует.
   С раннего утра приступили к работе на шишкодробилке. Двое набирали шишки в вёдра и подавали третьему, стоящему на приспособленной площадке наверху. Шишки размалывались и сыпались вниз. Иногда, при переполнении бункера, шишки застревали в нижней части приёмного бункера, и палкой надо было их проталкивать вниз к валику. Через полчаса работы стало понятно, что предстоит делать ещё дополнительную работу – переработанные шишки необходимо было переносить на другую площадку, чтобы освободить подход к дробильной установке. После недолгого совета определили место для переработанных шишек, очистив его от сучьев и другого мусора, расстелили на земле большой брезентовый полог, и работа продолжилась. Конвейер заработал вновь. Наберёшь шишек в ведро, передашь его верховому, он высыпает в приёмный бункер, чтобы раздробить шишки и перенести полученную продукцию на подготовленную площадку. И опять: набрать, передать, размолоть, перенести. И так из минуты в минуту, из часа в час. Монотонная, изматывающая своим однообразием работа. К концу третьего дня все заготовленные за две с половиной недели кедровые шишки были перемолочены. Получилась огромная куча в диаметре около четырёх метров и в высоту не менее двух, которая была похожа непонятно на что: ни тебе шишек, ни тебе ореховых зёрен, - какая-то сплошная серая масса.
  - Ну вот, была конфетка, а сделали из неё непонятно что, - сказал Николай, глядя на эту кучу.
  - Теперь наша задача сделать из этого, непонятно что, опять конфетку. Но начнём мы этот процесс уже завтра, а сегодня очень хочется есть и спать, - подвёл итог Владимир.
  После ужина Олег спел под гитару пару песен, и все трое заснули крепким сном младенцев без снов и сновидений.
    Утром поднялись с первыми лучами солнца. После завтрака приступили к постройке очистительного устройства. Всем руководил опытный заготовщик кедрового ореха Владимир. Из досок, принесённых во время очередного похода к Александру Яковлевичу на озеро Круглое, сколотили короб длиной метра полтора и шириной сантиметров восемьдесят, высотой в пятнадцать сантиметров. В нижней части прибили металлическую сетку с ячеёй пять-шесть миллиметров. Привязали к четырём углам верёвки и полученное сито подвесили на перекладину между двумя берёзками, стоящими недалеко от переработанной кучи ореховых шишек. По высоте сито отрегулировали чуть выше пояса Владимира, который взял на себя работу по отбивке ореха от мусора. Засыпали несколько вёдер заготовленного сырья в импровизированное сито, и Владимир приступил, как он сказал, к отбивке ореха. Посмотрев, как он ловко толчками отталкивает от себя сито, а затем, встречая, заставляет его вибрировать и за счёт этого поднимая наверх лёгкую шелуху, а орех опуская на низ сита, Николай сравнил его работу с работой человека, моющего золото в лотке, когда за счёт невидимых движений рук он заставляет легкие частицы подниматься наверх, оставляя тяжёлые на дне лотка.
  Через час в сите остался чистый орех и немного шелухи от кедровых шишек. Всё это собрали в ведра и пересыпали в мешок, получилось почти полмешка. Затем убрали весь полученный мусор и перенесли его на место бывшей кучи. Первый почин сделан, и это начинало опять походить на конфетку.
  Олег пошёл готовить обед. Владимир с Николаем стали обсуждать план дальнейших действий.
  - Я думаю, что мы с Олегом Ивановичем будем работать на отбивке ореха, а ты, Николай, если не возражаешь, подготовишь яму для костра, на котором надо будет сушить чистый орех.
  -Естественно, не возражаю, так как это ускорит нашу работу, тем более, что нам надо спешить и успеть всё завершить к прилёту вертолёта, - ответил Николай.
   Определив место будущей ямы под кострище, и обговорив её размеры, друзья отправились к столу, на котором Олег поставил приготовленный им обед.
   После обеда Николай принялся за подготовку траншеи для кострища, остальные продолжили очистку ореха. К вечеру траншея была почти готова по размерам, которые рекомендовал Владимир: глубиной около двух метров, шириной сантиметров восемьдесят и пологим ступенчатым спуском.Глубину он обосновал тем, что в мелкой траншее надо будет использовать мелкие дрова, которые будут быстро прогорать, да к тому же сжигать орех.
  - Опыт показывает, что в траншее глубиной около двух метров можно использовать более крупные дрова, которые дольше горят, меньше дают пламени, нагревают дополнительно стенки, которые поддерживают температуру и равномерно просушивают орехи.   
  С хорошим опытом трудно спорить, поэтому траншея была сделана, исходя из доброго народного опыта, что в дальнейшем полностью оправдалось и дало возможность сдать орех высшего сорта в отличии от остальных заготовителей, которым снижали цену за некачественно высушенный орех.
  Владимир с Олегом  за день переработали примерно четвёртую часть от общей кучи. Получилось десять мешков ореха, очищенного от кедрового мусора.
  - Это же настоящая сушильная камера, - сказал Олег, - подойдя к подготовленной траншее и глядя на разгоревшийся небольшой костёр на её дне.
  - Она будет идеальной сушильной камерой, когда Николай закроет её сетчатым металлическим ситом, на которое будет высыпаться для просушки сырой орех, - в тон Олегу продолжил Владимир.
  На следующий день Олег с Владимиром продолжили свою работу. Николай начал готовить сито. Бензопилой свалил на болоте два сухостойных деревца, распилил на четыре части, две из которых длиной метра в два с половиной и две по одному метру, которые соответствовали ширине траншеи с небольшим напуском. Сделал выборку в половину толщины на концах заготовок, соединил их с помощью гвоздей. Получилась крепкая рама. Сверху наложил металлическую сетку с ячеёй в четыре сантиметра, чтобы не проваливались через неё орехи, сделав прогиб на десять – пятнадцать сантиметров, чтобы образовалась небольшая емкость для размещения сырого ореха. Закреплять сетку на раме пришлось с помощью гвоздей, а для большей прочности поверх сетки были прибиты прутки, которые надёжно прижали её к раме. Теперь осталось уложить её на постоянное место над будущим кострищем в траншее, но одному это было не под силу. Для перемешивания ореха на сетке сделал скребок или, как говорил Владимир, «пихло», видимо, от слова «пихать» что-то. Скребок - это длинный шест, к концу которого крепилась поперечная планка длиной около шестидесяти сантиметров и высотой сантиметров в десять. Когда сушильный короб и скребок были готовы, Николай подошёл к Владимиру и Олегу,  предложил устроить небольшой перекур, чтобы обсудить дальнейший план работы.
  Олег с Николаем закурили по сигарете марки «Шипка», так как сигареты с фильтром «ТУ-134» благополучно закончились.  Владимир, презирающий  данное зелье, сидел и просто отдыхал, тихо напевая какой-то мотив.
  - Всё готово к сушке очищенного ореха, и я готов начать это делать, пока вы будете заканчивать свою работу. Но для этого надо поставить раму с сеткой наверх сушильной  траншеи. Мне одному это не по силам, - сказал Николай.
Закончив перекур, все трое подошли к раме, взялись с трёх сторон, перенесли и аккуратно уложили её на заранее подготовленное место.
  - Теперь порядок. Можно приступать к сушке ореха. Я развожу костёр для просушивания траншеи, заготавливаю дрова, а вы продолжаете очищать орех. Время уже начинает поджимать, так как через неделю, возможно, за нами прилетит вертолёт.
   Владимир с Олегом ушли на своё рабочее место. Николай  взял бензопилу и отправился на заготовку сухого долготья для кострища. Спилив на болоте несколько сухостойных деревьев, раскряжевал их на короткие отрезки метра по два в длину, часть их перенёс к траншее и, набрав мелких сучьев, развёл костёр. Пока костёр разгорается, можно переносить и остальные распиленные стволики, решил Николай и отправился на болото. Пока он перетаскивал заготовленное, костёр в траншее разгорелся, и можно было подкладывать в него долготьё. Через час траншея освободилась от дыма и дышала жаром.
  - Вот это Ташкент, – сказал Олег, подходя к траншее и потирая озябшие руки.
  - А ты там был?
  - Нет, не был, но говорят, что там очень жарко, - ответил Олег.
  - Вот это самое то, что надо для сушки ореха, - сказал Владимир,- теперь можно приступать к нашей последней операции по заготовке кедрового ореха. Яма прогрелась, языков пламени, которые могли бы сжечь орех, нет. Поэтому надо начинать сушку.
 - Да, это самый ответственный этап, - сказал Николай, поэтому, Володя, у меня есть просьба к тебе, давай вместе с тобой просушим вдвоём хотя бы одно ведро сырого ореха. Ты знаешь требования приёмщиков, так как участвовал в этом процессе. Мне приходится заниматься  этим впервые. Передашь мне свой опыт, а дальше я уже сам продолжу сушку ореха.
 - Да здесь ничего мудрёного нет, - ответил Владимир, высыпая ведро сырого ореха на сушильное сито, - теперь «пихлом» надо периодически перемещать орех с одного края на другой, чтобы он не пересушился и не сгорел. Когда при расщёлкивании орешек будет издавать сухой звук, а ядрышко ореха будет не влажным, а сухим, значит, настала пора отгрести его в сторону, остудить, собрать в ведро и высыпать в мешок. Вот и вся премудрость. Есть вопросы?
 - Всё понятно. Высыпай сырой орех, перемешивай, отгребай от себя, подгребай к себе, пробуй на зуб, а когда орех подсушится, отгребай в сторону от огня, чтобы орех остыл, собирай в ведро и высыпай в чистый мешок. И опять высыпай, перемешивай, пробуй на зуб, отгребай в сторону, дай остыть, собирай и высыпай в чистый мешок. Всё просто, как дважды – два. Спасибо, Володя, за науку.
   - Пожалуйста. Пошли, Олег, на свой участок. Нам с тобой ещё предстоит очистить почти полкучи раздробленных кедровых шишек.
   Николай досушил высыпанное Владимиром ведро сырого ореха до нужной кондиции, ссыпал его в подготовленную тару и высыпал на сушильное сито полный мешок сырого ореха. И началась отработка технологии сушки. Высыпай, перемешивай, не дай ореху подгореть, пересохнуть. Пробуй на зуб, опять отгребай, подгребай, пробуй на зуб, перемешивай, по готовности отгребай в сторону, и ссыпай в чистый мешок. И так каждый день, пока последняя партия сырого ореха не будет просушена.
   Через двое суток Владимир с Олегом закончили работу по очистке переработанных кедровых шишек. Перенесли все мешки с очищенным орехом к сушилке.
   - Друзья мои, поздравляю нас с окончанием очередного этапа по очистке ореха. Вы молодцы. Теперь нам осталось досушить примерно одну треть оставшегося сырого ореха. Втроём здесь делать нечего, будем только толкаться, мешая друг другу. Поэтому предлагаю Олегу, как самому искусному повару,  заниматься приготовлением пищи и постепенно собирать и укладывать наши вещи, готовясь к отлёту. Мы с Владимиром досушим оставшийся орех, и будем переносить мешки с готовым орехом на вертолётную площадку. Это позволит ускорить нам завершение нашей с вами эпопеи заготовки кедрового ореха в этой тайге. Если нет возражений, то за работу.
  Олег сразу отправился готовить ужин. Николай с Владимиром, высыпав очередной мешок сырого ореха на сушильное сито, стали на противоположные стороны траншеи и начали попеременно перемещать сырой орех с одной стороны сита на другую. Это позволило обеспечить равномерную сушку ореха, не допуская его перегрева. Работа пошла быстрее и ко времени, когда Олег пригласил всех к ужину, успели просушить три мешка сырого ореха.
  После сытного ужина, Олег взял гитару, легко и с любовью перебирая струны. Но усталость взяла своё, и вскоре все трое заснули глубоким сном праведников, успешно завершивших свой трудовой день.
   Ближе к утру проснулись от грозовых раскатов грома и начавшегося дождя. Все трое выскочили из землянки и под проливным дождём стали укрывать брезентовым пологом мешки с высушенным орехом. Закрепив полог тяжёлыми обрезками сухостоя, вымокшие и озябшие вернулись в землянку. Олег растопил печурку и стал готовить завтрак. Пока закипала вода, все обступили печку, чтобы согреться. Вскоре в землянке стало тепло. Керосиновая лампа, стоявшая на полке у входа, освещала землянку, отбрасывая причудливые тени на стены. Гроза прошла, но дождь продолжался ещё часа четыре. Чтобы скоротать время, Олег играл на гитаре, остальные ему подпевали. Владимир, как всегда, пел свою любимую «Эх, дубинушка, ухнем». Николаю больше по душе была песня Владимира Высоцкого  «Если друг оказался вдруг».
  Дождь закончился к обеду. Легкий ветерок постепенно разгонял остатки дождевых туч, выглянувшее солнце прогревало землю, подсушивая намокшую траву и деревья. Можно было разжигать костёр в сушильной траншее и приступать к сушке сырого кедрового ореха. Николай с Владимиром, взяв бензопилу, отправились на заготовку сухого древостоя.Олег стал колдовать на кухне, готовя обед. Через час траншея от разведённого костра прогрелась. Можно было приступать к сушке ореха, и Николай с Владимиром высыпали первые два мешка сырого кедрового ореха на сушильное сито. Работа вдвоём продвигалась споро, и через час постоянного перемешивания ореха его партия была доведена до кондиции. Сдвинув в сторону от пламени горячий орех и остудив его, собрали в чистый мешок и перенесли в общую кучу.
  В таком ускоренном темпе весь оставшийся сырой орех был просушен за два дня. Вечером после вкусного ужина, а в тайге он всегда вкусный, особенно после работы с редким отдыхом, подвели итог всей работы. Владимир, как главный завхоз, подсчитал и доложил, что в итоге получилось тридцать семь мешков чистого сухого ореха.
  - Ну, что же. План, который нам определил коопзверопромхоз, мы даже перевыполнили. Поэтому должны гордиться собой. Можно с твердой уверенностью сказать, что наша бригада настоящих мужиков состоялась. Остаётся теперь подготовиться к возвращению домой, где нас уже заждались наши любимые жёны и дети. Предлагаю отметить успешное окончание нашей кедровой эпопеи. Олег, наливай.
  Олег разлил по кружкам последнюю бутылку «Столичной», которую Николай достал из загашника, спрятанного под корнем стоящего рядом с землянкой кедра.
  Поскольку до прилёта вертолёта, как обещал директор коопзверопромхоза перед отправкой бригады в тайгу, осталось двое суток, все трое отправились на вертолётную площадку. Вырубили вокруг неё весь сухостой и чахлый кустарник, чтобы вертолёт не смог зацепить его своими несущими винтами и отнесли всё за пределы площадки. Из крупного сухостоя оборудовали настил, на который перенесли все мешки с орехом и всё своё имущество, за исключением спальных мешков и посуды. Печку решили оставить в землянке решив, что она сможет ещё послужить другим бригадам, которые, возможно, появятся в этой таёжке, и будут вести заготовку ореха.
   В назначенный срок вертолёт не прилетел. Не было его и на второй день. Поэтому все эти двое суток  для бригады были днями ожидания и отдыха от всех дел. Отдыхали от дел праведных. Пели песни. Олег – современных авторов: Высоцкого, Никитиных и других бардов. Николай, ранее служивший на Тихоокеанском флоте, флотские. А Владимир подпевал всем с удовольствием. Одним словом, отдыхали. Дышали свежим ядрёным таёжным воздухом. Радовались жизни. Курорт, да и только!
   На третий день ближе к обеду вдали послышался характерный звук приближающегося вертолёта. Друзья, взяв с собой спальники, поспешили на вертолётную площадку. Когда он завис над площадкой, бортмеханик открыл боковую дверь и спустил лесенку, Владимир поднялся на борт вертолёта и стал принимать и раскладывать мешки, которые подавали Николай с Олегом.  Когда последний мешок с орехами и другими вещами был погружен, они поднялись на борт. Бортмеханик убрал лесенку, закрыл дверь. Двигатели загудели мощно и ровно, вертолёт набрал высоту и взял курс домой. И это были, наверное,  самые радостные минуты за прошедший месяц их жизни в тайге. Домой! Домой! Гудели двигатели, несущие лопасти схлопывали с характерным звуком воздух. Звук ласкал слух и радовал заготовителей кедрового ореха.
  Через сорок минут вертолёт приземлился в аэропорту. После полной остановки двигателей, к вертолёту подъехала грузовая машина из коопзверопромхоза, в которую перегрузили весь груз. Членам экипажа в знак благодарности, несмотря на их отказ, подарили мешок с орехами.
   Приехав в коопзверопромхоз, отчитались перед кладовщицей Варварой Петровной по имуществу, взятому у неё перед вылетом. Оставив себе по одному мешку орехов, остальные сдали приёмщицам, которые оценили его качество высшим сортом и сами взяли себе один мешок, заявив, что ещё никто из предыдущих заготовителей не сдавал орех такого качества. Написали расписку о приёмке, с которой Николай отправился в бухгалтерию. Главный бухгалтер, просмотрев все представленные ей документы, сказала, что она постарается быстро сделать всю необходимую калькуляцию, и предложила прийти к ней на следующий день за окончательным расчетом.
    С утра все трое были в конторе. После всех вычетов получили причитающиеся им деньги. Владимир получил дополнительно за собранные им четыре мешка кедровых шишек. Олег был тоже доволен, заявив, что у себя на работе он такую же сумму получил бы за три месяца. Николай, получив деньги, зашёл в магазин коопзверопромхоза и купил великолепную шубу английского производства, какую в городских магазинах днём с огнём было не сыскать. Жена Николая подарку  была рада, так как в городе она такой ни у кого из женщин не встречала. Дети тоже были рады приезду отца, а также возможности грызть кедровые орехи в любом количестве и в любое время.
   Через день Николай с Владимиром провожали Олега в аэропорту.
  - Ну что же, друзья, мы, по–моему, здорово и дружно поработали в тайге. Может, на следующий год, также отправимся на заготовку ореха, - весело глядя на всех, сказал Владимир.
  Николай засмеялся и сказал, что в этот раз он назаготавливался кедрового ореха на всю оставшуюся жизнь, поэтому кто его посадил, тот пусть его и собирает. Все дружно засмеялись, договорившись встретиться на следующий год.

Послесловие автора.

  Судьбы героев повести в дальнейшем сложились по-разному.
  Владимир вскоре перешёл на работу десантником - парашютистом в отряд пожарной авиаохраны лесов. Построил свой дом на приусадебном участке. В восьмидесятые годы прошлого столетия началась в стране «перестройка», в ходе которой была установлена жёсткая экономика. А в начале девяностых годов – эпоха «развитого капитализма». Начались сокращения предприятий и работающих на них людей. В связи с ликвидацией предприятия сократили и Владимира. Он ушёл напарником к своему дяде  Маулю Александру Яковлевичу, штатному охотнику коопзверопромхоза, после смерти которого, уволился и ушёл на пенсию. Вместе с женой вырастили двоих детей, помогают воспитывать внуков.
   Олег длительное время работал директором леспромхоза в Красноярском крае. В конце восьмидесятых годов, когда в стране практически не стало денег и все вопросы производственной деятельности решались через бартер и шли сокращения предприятий, он делал всё возможное и невозможное чтобы сохранить само предприятие и свой коллектив. Продавал лес на Украину, получая оттуда муку, крупы, масло и другие продукты, всем этим рассчитываясь со своими работниками. Но и его леспромхоз не обошла стороной эпидемия сокращений. По решению краевого управления леспромхозов его предприятие было ликвидировано. По приглашению руководства лесотехнического техникума стал преподавать экономику лесного хозяйства. Вместе с женой вырастили двух прекрасных дочерей, одна из которых стала работать преподавателем в школе, а другая была принята в члены Союза писателей России. После ухода на пенсию много времени уделял дачному участку. Из него получился прекрасный огородник. Выращивал всегда высокие урожаи различных овощей.
    Николай, закончив службу в начале «лихих девяностых годов» в КГБ, ушёл на пенсию. Два года жил в загородном домике бывшего леспромхоза, занимался огородничеством и разводил пчёл. Когда произошла авария на Сибирском химическом комбинате, глава администрации пригласил его на должность своего заместителя по безопасности, гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям. Собрал в отделе по ГО и ЧС администрации лучших специалистов в городе. Вместе с руководством комбината и сотрудниками соответствующих служб, была создана общегородская система предупреждения, выявления и ликвидации чрезвычайных ситуаций, которая была признана лучшей в области и регионе. Министром по делам Гражданской обороны и Чрезвычайным ситуациям был награжден знаком «За заслуги». По достижению предельного возраста для руководящих работников муниципалитетов, был уволен из администрации города. Построил в пригороде  на приусадебном участке дом, родовое поместье, как он его всегда называл. Занимался посадкой фруктовых деревьев, выращиванием огородных культур. Возобновил разведение и выращивание пчёл. За разработку новых конструкций «светлых» ульев получил два патента. Вместе с женой вырастили двух прекрасных дочерей. Старшая – кандидат математических наук  работает в университете. Младшая также работает в университете. Два года назад появилась любимая правнучка. Вместе с женой отметили «Золотую свадьбу».
  Жизнь, как говорят в народе, слава богу, прекрасна и удивительна. И эта прекрасная жизнь продолжается.

Апрель 2017 года.