Гл. 3 Кофе со сливками

             III. КОФЕ СО СЛИВКАМИ
               
                1
       Забыв на некоторое время о проблемах, существовавших на берегу, Б-177 готовилась на выход в море. Перед постановкой на боевое дежурство в базе ей предстояла контрольная проверка.
Расширяя горизонты складывающейся картины, не мешало бы заметить, что к этому времени приказа о назначении Дербенёва командиром лодки ещё не было и, как говорят на флоте в таких случаях, для «поддержки штанов» всякий раз назначается «старший на борту». Иначе говоря, должностное лицо имеющее допуск к управлению лодкой данного проекта, способное проконтролировать, поправить и при необходимости заменить «исполняющего обязанности командира».
На сей раз «держателем портков» к Дербенёву был назначен заместитель командира бригады капитан первого ранга Вадим Игнатьевич Ларичевский. Личность, нужно сказать, неординарная, пришедшая на бригаду извне и каким-то невероятно быстрым, скорее всего тоже очень неординарным, способом получившая допуск к управлению лодками проекта 651.
Совокупность качеств, выделяющих Ларичевского из общей массы ему подобных индивидов,  бросались в глаза сразу и запоминалась навсегда. Поскольку способность поучать всех и во всех случаях жизни, а также хроническая лень, без которой он, скорее всего, не смог бы прожить даже полчаса, вряд ли кого-либо из командиров лодок могли оставить равнодушными. Глядя на этого руководителя со стороны, можно было смело садиться и писать картину о гусарах, потому что Вадим Игнатьевич «всегда немного пьян и до синевы выбрит».
На выходе в море экипаж Дербенёва отработал все положенные по плану элементы курсовых задач и боевых упражнений, продемонстрировав уверенные и хорошо отработанные навыки, что отметили даже офицеры штаба соединения, прикомандированные на эту проверку. И всё это невзирая на то, что часть экипажа только-только пришла на корабль.
Именно сейчас, на контрольном выходе, Александр почувствовал, как не хватает ему допущенного к самостоятельному управлению кораблём старшего помощника. Кутумов, пришедший на лодку старпомом, так же как и Дербенёв был из штурманов. Да  и отбирал его на эту должность, надо правду сказать, тоже сам Дербенёв. Молодого старпома отличали скромность, старательность, исполнительность, желание всё  и сразу охватить,  но все эти замечательные качества  не могли заменить опыт службы в должности  и наличие допуска к управлению лодкой…
«Почти как я когда-то!» — подумал Дербенёв глядя как старпом «учит» Ларичевского «качать» Солнце.
— Вы бы поспали, товарищ командир, третьи сутки на ногах…— вежливо предложил Кутумов, невольно обративший внимание на непроизвольно слипающиеся веки командира.
— А здесь кто, он, — показывая кивком головы в сторону «старшего» на борту,  — рулить будет? — тихо спросил Дербенёв. — Нет уж, сегодня к вечеру в базу, а там и высплюсь!
Уставший и злой на весь мир из-за постоянных «докапываний» «старшого»,  Дербенёв возвращался домой. Тяжкие мысли, ранее не так часто навещавшие его голову, не давали покоя. Подойдя к знакомой, ставшей почти родной за годы службы часовне Святого Петра на Северном кладбище, мимо которой пролегал «самый короткий» путь домой, Александр невольно остановился у знакомого камня с якорем.
«Корпуса флотских штурманов полковник Евстафий Алексеевич Тягин», – покоившийся под тяжёлым гранитным валуном по-прежнему встречал и провожал своих побратимов… 
«И что им всем не нравится?»  — возмутился про себя Дербенёв, вспомнив последнюю фразу заместителя командира бригады, брошенную после прихода в базу.
 — Ты дай мне «книжку на пятьсот страниц»,  и я доложу комбригу, что оценка контрольного выхода Б-177 соответствует кораблю постоянной готовности…
«Это ж до чего мы дошли? —  чуть не кричал внутренний голос Александра. — Слышишь, полковник Тягин? Пол-литра спирта решают, готов корабль с ядерным оружием на борту заступить на боевое дежурство или не готов… А что делать с людьми, ночами не спавшими, чтобы из этого железа родной дом слепить? Как оценивать труд, вложенный в душу каждого матроса его командирами и начальниками, чтобы родился подводник, а потом и экипаж? Пол-литра спирта тебе? На, захлебнись – позорище в штанах, а не заместитель комбрига!»
«А комбриг, наверное, по себе своих замов выбирал?!» —  пролетела очередная мысль.
— «А как же иначе? Ты ведь тоже по себе экипаж формируешь!» — отвечал внутренний голос…

                2
— Ты так и не ответила на мой вопрос! — Берзиньш умоляюще смотел на Татьяну,  допивая кофе на штатном месте Дербенёва.
— А ты как всегда занял место моего Сашки! — игриво  ответила Дербенёва.
— И всё же?! —  продолжал настаивать гость. — Я требую ответа! И потом, сколько можно в дружбу играть, когда я предлагаю тебе стать моей женой и хозяйкой хутора?
— А что первое – жена или хозяйка? — абсолютно несерьёзно уточнила Дербенёва.
— Решать только тебе, дорогая. Для меня эти понятия неразделимы. Да и мама так говорит.
— Мама, опять мама, а сам-то что думаешь?
— То, что я думаю последние годы, тебя, судя по всему, никак не интересует, но выбор тебе всё равно однажды придётся сделать. Только…
— Только что? — ухватилась за брошенную фразу Татьяна.
— Только бы поздно не было…
— Ты знаешь, Сашенька, что я думаю. Вот ты, например, ещё не женился, да и я согласия пока не давала, но уже угрожаешь. А что же будет, когда я стану законной рабыней вашего хозяйства?
— Так уж сразу и рабыней?! — возмутился Берзиньш. — У нас говорят так: «Были бы бараны, а кому их стричь – всегда найдётся!»
— А я тебе скажу иначе: «Лучше жить одной, чем с тем, кому ты не нужен!»
Дверь в прихожей скрипнула, и на пороге появился Дербенёв.
— Что, опять Репин подвёл? «Не ждали?» — зло бросил хозяин квартиры, направляясь в ванную мыть руки. — Надеюсь, и для меня кофе найдётся? Тогда, пожалуйста, со сливками…