Семья Ратинских-Струл

В начале ХХ века произошел исход евреев из Российской Империи. Поток иммигрантов устремился в «землю Колумба» из стран Восточной и Южной Европы. В истории этот процесс получил название «новой эмиграции».
Первая волна эмиграции пришлась на период с 1881 по 1914 годы. Евреи — выходцы из России — занимали первое место — почти 72%.
Вторая волна исхода пришлась на 1945 — 1947 гг. и включала, главным образом тех, кто прошёл через ад гетто и концлагерей, пережил кошмары и ужасы Второй Мировой.
Третья волна поднялась во второй половине 70-х годов и продолжалась до начала 80-х гг.
И, наконец, последний, крупнейший отъезд  евреев из СССР, который исследователи-историки  назвали «четвёртой волной» эмиграции, произошёл в 1988-1993 гг.

Главным побудительным мотивом эмиграции евреев из городов и местечек Российской Империи, в конце XIX — начале ХХ века, было, отсутствие гарантий их прав на жизнь и собственность, погромы, наветы и преследования, тяжелые социальные и экономические условия жизни в черте оседлости. На миграционный процесс неизменно оказывали влияние всплески антисемитизма в России: выселение евреев из многих городов и штетлов, в 1891 г., Кишинёвский погром 1903 г., «дело М. Бейлиса» (1911-1913 гг.), кровавые погромы в период революций, и прочее и прочее.

И тогда у берегов Америки появились толпы обездоленных, обессилевших евреев, у которых хватало сил и средств лишь на то, чтобы добраться до первого американского порта.
Путь эмигрантов к «дальнему берегу» лежал, как правило, через Броды и контрольные санитарные станции, на границе с Пруссией, в Гамбург и Бремен. Отсюда начиналось двухнедельное плавание, которое превращалось в сплошной кошмар из-за морской болезни, антисанитарных условий, недоброкачественной пищи и грубости стюардов.
Все печали отступили на задний план, когда на горизонте забрезжила «земля надежд». В Америке переселенцев встречала федеральная иммиграционная станция Эллис Айленд.  Здесь «русскому» еврею предстояло защитить своё право на въезд. После этого начиналась американская жизнь.

Большое семейство Ратинских, происходившее из старинного купеческого сословия выходцев из Польши, проживало в Кременчуге, в собственном особняке, на улице Мещанской (ныне Софиевская). В доме Ратинских, в котором размещался приличный кабинет для чтения, часто бывали городской голова – Андрей Яковлевич Изюмов, действительный статский советник —  Гавриил Иванович Сербулов,  Александр Иванович Богомолов, капитан 1 ранга Александр Сергеевич  Мусин-Пушкин.
На углу Киевской и Мещанской генерал Гутовский, также, выстроил для себя особняк. В начале XX века госпожа Гутовская сдавала в нём квартиры.
В 1887 году в квартале между улицами Кривогрязная (Троицкая), Мещанская, Приютская (Горького) и Бульварная (Богаевского) «Товарищество Ф. Сандомирский и Н. Рабинович» построило табачно-махорочную фабрику. На улице также размещался мыловаренный завод.
Ратинские держали собственную мельницу, которая приносила большие доходы. Имя главы семейства –  реб Арье Лейба было хорошо известно далеко за пределами Полтавской губернии. Ратинский часто ездил в Одессу и Николаев, он умело вел дела. Одна из его дочерей, Броха-Фрейда, вышла замуж за Гершона Струла (Struhl). Вторую дочь звали Рейза. Были у Арье Лейба и сыновья, однако имена их не установлены.
Сведения о «кременчугском» периоде жизни Ратинских крайне скудны и обрывочны.

В ктубе, оформленной 22 сивана 5671 (воскресенье, 18 июня 1911 г.), записано, что «в городе Кременчуге, Броха-Фрейда, дочь р. Арье Лейба (урожд.Ратинская) вышла замуж за Моше-Цви, сына р. Хаима Струла».

В «списке избирателей иудейского, христианского и др. вероисповеданий, имеющих право участвовать во втором городском избирательном съезде по Кременчугу, Крюкову и Градижску» от 16 июля 1912 г., за №3481, Хаим Тодросов Струль значится «по квартирному налогу».

Броху-Фрейду ласково называли «Бунечка», она была богобоязненной, и при этом образованной, грамотной и начитанной девушкой, обладавшей твердым и властным характером. Она была любимицей своих родителей и многочисленных подруг.

Гершон (Моше-Цви) бен Хаим Струл(Struhl)происходил из благородной и уважаемой еврейской семьи выходцев из Латвии. Его матерью была женщина по имени Пия (Pyia). Холеный, симпатичный и ухоженный «денди с иголочки» сразу пленил сердце Буни. Гершон был не чужд идеям хаскалы, интересовался всем новым, передовым и прогрессивным. «Дух Запада» давно витал в его голове.

О семье Струл, увы, никаких дополнительных сведений мы пока не обнаружили.

Фамилия, вероятно, происходит от латышского слова «strukla» — «струя, фонтан». Струлем называли неторопливого, размеренного в своих действиях человека.

Беды и лишения, которые принесли евреям революция и гражданская война, вынудили Гершона и Броху-Фрейду, в 1920 году, покинуть Кременчуг и отправиться искать «заморское счастье». Родители Гершона – Хаим и Пия, отказались покинуть дом и остались в Кременчуге.
Родители, брат и сестра Брохи-Фрейды тоже остались в городе. Впоследствии советские власти экспроприируют дом Ратинских, разорят мельницу.

К тому времени у пары – Брохи-Фрейды и Гершона было уже две дочери – Рися (Рейза) и Зина.

Добравшись до Севастополя, вместе с еще одной семьей из Кременчуга, по фамилии Шлапаковские, Ратинские-Струл, получив заграничный паспорт, преодолев большие трудности, прибыли в Константинополь.
Долгое время им пришлось жить в угрюмом, мрачном и грязном еврейском квартале, в тяжелейших условиях. Огромные крысы, полная антисанитария и отсутствие элементарных условий стало причиной распространения тяжелых инфекционных заболеваний.
Через время добрались-таки до США, где, со временем, стали настоящими американцами.

Когда Струл прибыли в Нью-Йорк, они поселились в западном Манхеттене, на Riverside Drive. Гершон открыл магазинчик, в котором продавал импортное мыло, шелка, духи и прочие товары. Он стал хорошо известным, и, в конечном счете, купил ресторан в East Side, затем отели в Нью-Джерси Атлантик-Сити.
Броха не работала, как заботливая и преданная мать она воспитывала дочерей, обучая девочек музыке, иностранным языкам, прививая любовь к искусству. Броха-Фрейда обладала прекрасным голосом и часто играла на гавайской гитаре для членов семьи и друзей.
После рождения третьей дочери – Лилиан, Броха-Фрейда заболела раком и умерла. Похоронили её в Нью-Йорке.
Гершон снова женился и поселился в Нью-Джерси. Он, кроме прочего, был неплохим живописцем и его картины демонстрировались в местных галереях и продавались на аукционах.
Гершон Струл прожил долгую и насыщенную жизнь и был похоронен в Нью-Джерси.

Нам написала из Америки правнучка Брохи-Фрейды — Бонни Сингер. Трогательная и непростая история её семьи, поведанная на английском, заинтересовала нас и заставила приняться за поиски. Бонни окончила Университет Маями, и работает медсестрой в «Jackson Memorial Hospital» (Нью-Джерси). Её еврейское имя – Броха-Фрейда, в честь её кременчугской прабабушки.

В начале ХХ века, в надежде обрести «абысэлэ мазл», многие кременчугские евреи навсегда покидали любимый город. Кто-то отправлялся в Палестину, кто-то в США или Латинскую Америку, кто-то – в Европу. Уезжали, увозя с собой старые фотографии, открытки с видами родного местечка, газеты, граммофонные пластинки…

Через много десятилетий потомки этих людей, «в далёких Палестинах», будут искать свои корни, докапываться до истоков, рассматривая старые снимки, выполненные кременчугскими фотографами Ольшанским, Гамалем и Тагриным, и пристально вглядываться в лица своих еврейских бабушек и дедушек, выходцев из украинских городов и местечек.