Выставка Натали Гранд. Обнажённое тело. 21 век

– Обнажённая натура освобождает зрителей от иллюзий и напоминает о разрушительной силе времени. В галерее представлены 50 снимков. Модели смотрят в камеру или прячут лицо. Неприкрытая реальность показывает гармонию человеческого тела и его уязвимость, – молодая художница с чёрными тонкими бровями и бледным, слегка испуганным лицом старательно повторяла заученную речь.

– Нервничает. Первая выставка. Всего три дня, – Гладис взяла меня под руку и потянула в сторону барной стойки. Мы взяли по бокалу вина и стали рассматривать публику.

Выставка "Натали Гранд. Обнажённое тело. 21 век." проходила в полуподвальном помещение старого здания на Гренвиш Стрит. Когда-то здесь был отель, но в начале девяностых прошлого века здание не прошло инспекции по пожарной безопасности и его решили закрыть. Владелец отеля отремонтировал первый этаж и сдал его под небольшой ресторан и свободную галерею.

– Давно ты с ней знакома? – настроение у меня было превосходное.

– Недавно. Она русская. Мы искали новые лица для разворота апрельского номера и кто-то посоветовал выставку в мидтауне. Я поехала посмотреть. Много разного. Но ты знаешь, как я отношусь к этнической культуре. Матрёшки, цветные платки и африканские маски уже больше не заводят, – она отпила глоток и причмокнула пухлыми губами. – Философия мультикультурализма трещит по швам. Внешняя политика, внутренняя политика, толерантность – суть не в этом.

– А в чём? – беседа стала занимать меня больше чем разглядывание посетителей.

– Суть, – Гладис поставила пустой бокал на стойку и жестом заказала второй, - Суть, моя дорогая, в том, что мы всё как эта выставка. Раздень нас здесь сейчас и никто не догадается о нашей внутренней культуре. Мы будем просто голые люди.

Молодая художница позировала на фоне портрета старика. Фотография была сделана в однотонной гамме и крупным планом. Контраст резал глаза. Журналистка и два репортёра брали у девушки интервью.

– Как выставка? – Джони Бойнер, владелец галереи современной живописи в Рочестер, облокотился на стойку и заказал виски. Пять лет назад мы вместе открывали канадский сезон в Баффало.

– Джони, и ты здесь? – Гладис подняла бокал, и мы кивнули друг другу.

– Гладис, мир искусства очень мал и капризен. Сегодня надо быть сразу в пяти местах одновременно. Занятная девочка – Натали Гранд. Кстати, прекрасный псевдоним. Твоя идея?

– Ты будешь удивлён, но у неё есть агент.

Зал наполнился посетителями. Лучи прожекторов выхватывали из приглушенного света то спины, то чей-то профиль, то обнаженную грудь или плечо модели. Тихая музыка перекрывала разговоры. Где-то натужно гудел кондиционер. В зеркале за барной стойкой отражались лица и фотографии.

– Ты присмотрел что-нибудь? – я кивнула в сторону зала.

– Ещё не решил. Хотя две работы мне нравятся. И пока, – Джони подмигнул нам и растянулся в улыбке, – она не знаете себе цену. Но, – он похлопал Гладис по плечу, – мы же знаем как всё работает. Мы старые акулы и выживаем благодаря инстинктам. Нам нужна история. И желательно уникальная. Шум, пресса, таблоид. Талантливых много – мало узнаваемых.

К стойке подошёл высокий молодой мужчина и заказал двойной скотч. Мягкий акцент выдавал в нем британца. Он сделал глоток, поднял бокал и поприветствовал нас.

– Грег Конати. Журналист "Мodern Рhotography", – он протянул визитную карточку. Гладис взяла её и стала внимательно изучать. Мы по очереди представились. Мужчины обменялись рукопожатием.

– Если не ошибаюсь, Гладис, Вы главный редактор "Open Mind"?

Гладис вежливо улыбнулась. Джони допил виски и собрался уходить.

– Мое почтение дамы, – он по очереди чмокнул нас мокрыми губами.

– Приятно было познакомиться, – Джони кивнул Грегу.

– Потрясающее открытие – эта Натали Гранд, – Грег посторонился пропуская Джони в зал. – Я только что разговаривал с её агентом. Фотографии не продаются и не разрешены к публикациям. Вы – единственный журнал который успел их разместить в глянце.

Джони замер на полушаге, медленно развернулся и встретился с нами взглядом.

– Минуточку, я не ослышался? Вы сказали, что она не продаёт работы? – он вернулся назад к стойке.

– Совершенно верно, – Грег снова сделал шаг в сторону пропуская Джони.

– Но почему? Кто она? – на щеках Джони Бойнера заиграл румянец.

– Ты должна с ней поговорить. Ты же русская. Вы найдете общий язык, – обратился он ко мне .

– Джони, я русская, но я не её агент. Почему бы тебе не связаться с ним напрямую и не выяснить?

– Не говори мне об агентах. Я сам продаю картины тридцать лет. Они никогда не скажут правду. Боже мой, целый вечер в этой душной конуре и ради чего? Ради искусства? Меня тошнит от него, – он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, – Так что там за история, Грег?

– Говорят она наследница русского престола, – Грег понизил голос и с интересом посмотрел на нас.

В воздухе повисла пауза. Зрители выставки плотной стеной закрыли от нас фотографии. Гул голосов слился с джазом. Где-то за стеной на улице раздался рёв полицейской сирены.

– Вы шутите? – Джони уставился на Грега.

– Ни чуть. Она внучка светлейшего князя Георгия Александровича Юрьевского, родной дед которого был сыном Императора Александра II.

– Гладис! Почему ты ничего не написала в своём журнале? – от недовольства Джони выпятил нижнюю губу и в упор смотрел на Гладис.

Гладис с удивлением подняла брови и чуть не поперхнулась вином.

– Дорогой, я беру интервью, а не вынюхиваю родословную. И потом мне всё-равно кто её бабушка, мне важен её талант.

– Грег, вы уверены, что она имеет отношение к российскому престолу? – Джони выхватил из кармана телефон и стал одним пальцем вбивать в браузере имя художницы. Через секунду с экрана на него смотрела юная красавица с чёрными бровями и слегка испуганным лицом.

– Дьявол. Похоже это она, – он стал показывать нам её страничку в интернете. – Могу представить как о ней сейчас раструбит пресса, – он достал платок и вытер вспотевшую шею.

– Я уверен, сегодня есть шанс с ней договориться. Всё-таки это её первая выставка. Она нервничает и у неё неопытный агент, – Грег кивнул в сторону журналистов и позирующей девушки.

Джони аккуратно сложил платок и засунул его в нагрудный карман.

– Гладис, ты не знаешь кто ещё из журналюг сегодня здесь?

Гладис открыла сумочку и высыпала на стол пачку визитных карточек. Я насчитала двенадцать штук.

– Бог мой, и "New York Times" здесь? Как это ей удалось? Впрочем, какие глупости я спрашиваю. "Open Mind" делает ей рекламу и она проводит выставку в одно и то же время с международным конгрессом по культуре. Я не удивлюсь если скоро здесь появится Английская королева.

Грег допил виски, галантно попрощался и растворился в толпе. Джони отошёл в сторону и с кем-то разговаривал по телефону. Гладис подкрасила губы. Мы перекинулись приветствиями ещё с парой знакомых из арт клуба и решили пойти поужинать на Кинг Стрит.

***

Дверь в спальню легко открылась и молодой человек вкатил столик. В медном ведёрке со льдом виднелась бутылка шампанского. В белой фарфоровой вазочке красной горкой лежала клубника.

– Детка, у нас всё получилось! – он подкатил столик к огромной кровати.

Из вороха белья и подушек показалось испуганное личико молодой девушки.

– Я боюсь! Рано или поздно обман откроется.

– Какой обман? Три галереи купили твои работы! Твои! Под каждой работой стоит твоя подпись "Натали Гранд".

– Да, но они думают что я наследница престола.

– Отлично. Когда я увидел ваше сходство, у меня сразу созрел план. Понимаешь, детка, талантливый людей много и сейчас в век электроники и цифровой фотографии почти невозможно хорошо заработать. Но, боже благослови всех папарацци и моду на звёзд! – парень открыл бутылку и разлил шампанское. – Я всего лишь намекнул им что ты звезда, и они сразу бросились, как гончие псы за зайцем, искать доказательства! Ваше сходство потрясающее. Ни один из них даже не стал торговаться. Дорогая, – парень обнял девушку и притянул её к себе, – это твой успех!

– Но, – она оттолкнула его и завернулась в простынь, – обман раскроется.

– Какой обман? Разве в контракте написано что ты принцесса? Или ты дала пресс-интервью и назвалась правнучкой Императора Александра II? Всё что ты сделала, продала свои работы, как Натали Гранд. Прекрасный псевдоним, неправда ли? Теперь работы в известных галереях и это их забота поддерживать твой имидж. Мои поздравления, Ваше Высочество! – парень взял её руку и поцеловал.

Они чокнулись со звоном и стали пить шампанское.

***

Гладис позвонила и пригласила меня на ланч. Мы выбрали тихое местечко на углу Велингтон Стрит. Я немного опоздала, и когда пришла в ресторан Гладис уже пила вино.

– Ну как тебе новость? – она хитро подмигнула мне

– По-моему гениально! – я засмеялась в ответ.

– Бедный Джони купил десять её работ! Десять! Я его знаю почти двадцать лет. Он никогда не раскошелился на две картины, а тут десять! – она откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. – Я же говорила тебе, для меня не существует внешней атрибутики. Все эти знаменитые имена, холёные лица, раскрученные бренды – пшик! Звук упавшей монеты! Звону много, а поднимать лень.

– Я с ним вчера говорила. Он в ярости и обвиняет тебя в пособничестве.

– Старый дурак. "Open Mind" напечатал работы Натали Гранд. Там не было ни слова об её мнимом родстве с русскими царями. Он сам попался на рассказ этого длинного журналиста. Кстати, я позвонила в редакцию "Modern Photography", и естественно о Греге Конати никто не слышал. Блестяще разыгранная комбинация рассчитанная на сенсацию. А не этот ли дурень Джони говорила нам об истории и загадке? История получилась что надо, – Гладис громко захохотала.

– В любом случае он купил эксклюзивные работы.

– Да, несколько фотографий, особенно фотография старика, по-настоящему талантливы. Я уверена что это только начало её успеха.