Вторжения смерти

Со мной бывало, и не раз, что в рутину  повседневной жизни вдруг, безо всякой причины, вторгалось напоминание о смерти. Оно могло выражаться по-разному: или картины окружающей действительности вдруг приобретали зловещий оттенок, не оставлявший сомнений в его значении, или в сознании возникали отрывки воспоминаний, принявшие угрожающий облик, или из памяти спонтанно вырывались художественные образы, почерпнутые из литературы, живописи и кино, или что-то проникало через оболочку подсознания. Побыв несколько мгновений, напоминание рассеивалось, нанеся неизбежный психологический ущерб.
Приведу несколько примеров самых ярких образов, ассоциировавшихся со смертью.

Женское лицо с безупречно правильными чертами, неподвижное, как маска, медленно поворачивается, стремясь занять положение анфас. Все это время женщина, не отрываясь, смотрит тебе в глаза холодным взглядом, в котором отвлеченная ирония постепенно превращается в убийственно-презрительную и издевательскую ухмылку палача.

В ночи из какой-то неимоверной дали на грани слышимости раздаются женские голоса; хотя они, очевидно, кричат об ужасе, отчаянии и боли, ни одного слова различить нельзя, как и узнать тех, кому эти голоса принадлежат.

Совершенно плоская глухая стена, простирающаяся вверх до самого зенита, а вправо и влево – упирающаяся в горизонт. Присмотревшись к ней, обнаруживаешь, что она сложена из плотно пригнанных друг к другу серых камней; их поверхность – холодная и шероховатая.

В зеркале отражается часть большой безлюдной комнаты, которая выглядит так, как будто она вот уж лет пятьдесят, как покинута; из-за царящего здесь полумрака не поймешь – то ли в комнате стоит дымка, то ли на зеркале - слой пыли; мебель – письменный стол, софа и кресла – выглядят зловеще, застыв в угрожающих позах. Портьеры, драпировки, мебельная обивка, -  пожухли и, кажется, вот-вот рассыплются в прах.

Часы без стрелок.

 Полная луна багрового цвета, вставшая низко над горизонтом.

Голова лошади вороной масти с угрожающе разинутой пастью и скошенным на тебя огромным блестящим черным глазом.

Все заливающий чернильный мрак.
В открывшемся вдали перед тобою круглом пятне ослепительного света появляется тонкая фигурка прекрасной девушки в развевающемся белом платье, которая вызывает неодолимое влечение к ней.

Свежевырытая яма глубиной около двух метров со скопившейся на ее дне водой.

Человеческая фигура, лежащая на обочине мостовой в позе поломанной куклы.

Роскошный лимузин черного цвета – Роллс-ройс, или Бентли, медленно и бесшумно едущий без шофера и пассажиров.

Густой, слегка клубящийся туман, в котором заглушаются  любые звуки.

Я не буду настаивать на том, что здесь приведен полный перечень моих образов смерти, но я могу утверждать, что среди них нет ни черепа, давно уже ставшего предметом искусства, ни креста, превратившегося в символ христианства, ни гроба, который слишком утилитарен, чтобы символизировать столь важный феномен, ни призраков умерших, ставших персонажами детских комедий.
Меня не оставляет впечатление, что эти вторжения в повседневную жизнь образов смерти происходят неспроста. Можно, например, предположить, что в величине и последовательности интервалов между ними и характере знаков зашифрована дата нашей смерти, и что шифр можно было бы разгадать, как неизвестную письменность. Но, если это так, то оно нам нужно? Достаточно того, что нам о смерти напомнили.
                Март 2018 г.