Глава 1. Дорога. Продолжение 3

Председатель не пожалел людей для официального представителя Аркадии – города, покровительствующего их «выселкам». А вот, как гражданскому лицу, тем более преследующему свои личные цели, он людей давать не хотел на отрез. Так и заявил Алтаю:

- Ты, конечно Алтай, человек уважаемый, посол, но вот про звезды – ты это зря наговорил. Смуту вносишь в коллектив. А у нас тут и без того полно забот. Так что вот тебе мой сказ – разведку осуществляй пустыни и кратера, а на дорогу и в лес не суйся. Не суйся и всё!

Алтай увидел в глазах Председателя категоричное «НЕТ», спорить не стал, а только спросил:

- Сколько человек пойдет?

- Семь дам. Больше нет. Не обессудь.
 
Алтай кивнул головой, ему и троих хватило бы.

Группу снарядили по всем правилам, сделали полносоставной. В неё вошли: двое комиссаров из Центра, двое разведчиков-охотников, выходцев из смежных с Мертвой Землей поселков, ещё двое из группы сводных застав и Седой. На его кандидатуре настоял Председатель. Ну конечно оружия по случаю взяли разномастного и разновеликого, от огнестрела, до бомбомета и лука. В форму их всех облачили песчаную, укрепленной малой радиационной защитой, по случаю привезенной Алтаем из Аркадии, чем весьма порадовал охотников. Остальные не проявили особых чувств к новой одежде, предпочитая свою, испытанную, за что сразу были отчитаны руководством и понеся тяжелые, но поправимые моральные потери, скрипя зубами, облачились в камуфляж.

Вышли.



Алтай старался припомнить, что сюда его привело, благо на него никто не обращал внимание и не заметил его отвлеченность. Полностью занятые новым облачением, группа «притиралась» к форме.

«Сегодняшний день буквально высосал его до основания. Люди целый день чего-то хотели, требовали ответов, решения их бытовых проблем. Иногда они были способны взбесить, вот как сегодня, своей наивной назойливостью и тупым упрямством.



Новая книга дарит успокоение, он лёг в холодную постель, думая об отвлеченном. «Общественная» работа уже давно не дает привлекательной занятости, не дарит нового, не стандартного и не способна отвлечь от тревожных мыслей последних дней. Эта книга настолько уныла и скупа фантазией, что он скоро понимает, что морит неодолимое желание отложить эту дрянь и следовать за желанием сна. Засыпает. И как обычно, как и всегда, ждёт ночи без сновидений, черную пустоту, но она не пугающая. Она не несет в себе ни чего и даже простого отдыха. Заснул, но сегодня видит сон. В нем силуэт женский, прозрачный, протягивает к нему руки, что-то хочет сказать, утянуть за собой в темноту, из которой он вышел.

Проснулся в холодном поту, посмотрел на настольные часы – четыре утра, проспал только пару часов. Усталость валит с ног, но чувствет, что снова заснуть уже не сможет.

Опять наступает день, который не способен принести ни чего нового. Алтай на работе, слушает очередного «просителя». Это молодая женщина, довольно привлекательная, с чувственными губами. Одетая довольно неряшливо, впрочем, как и все в округе, но она старается за собой следить. Поэтому в её гардеробе встречаются несколько ярких пятен-лоскутов. Рассказывает про своего ребенка, которому ему пришлось помочь со здоровьем в прошлом месяце и она теперь благодарно занимает его время пересказами своей счастливой и безоблачной жизни. Сидит напротив него, нога на ногу, качает ей. Рассказывает что-то про себя, улыбается своим мыслям, заново что-то переживает. Он её не слышит, делает вид заинтересованности, улыбается в ответ. Потом, вдруг понимает, что она обращается к нему:

– Дядя Алтай! Алтай! - Он с трудом сбрасывает оцепенение, спрашивает её в чем дело:

 - Она приходила ко мне. - Он старается вникнуть в новое, что она еще там придумала, ему безразлично. – Та женщина, в черном и с белым лицом, ко мне приходила. - Это явное сумасшествие, а думал, что один бредит.

- Что? Что Вы сказали? – Ошалело у неё переспрашивает.

- Я и говорю, спасибо Вам! Мишенька уже ручки тянет ко мне, агукает, улыбается.

Он встает, давая понять, что время у неё закончилось и ему нужно еще принять пару человек из длинной очереди. Она извиняется, что отняла его время, они прощаются. В «кабинет» проходит следующий. Он же не может переключиться, все проигрывая в голове сон и привидевшиеся слова мамы Мишеньки.

День катиться к концу. Таким разбитым и уставшим, он себя не чувствовал ни когда. Рядом с ним идет знакомый сталкер, он без обиняков называет себя «коллегой». Идут по коридору с «коллегой», разговаривают на его профессиональные темы, даже о чем-то шутят и тут он ему говорит:

- Алтай, а я тетку эту… твою. Я её в субботу видел. Не хотел говорить тебе сразу, думал, что ошибся. Но вот вчера, во вторник, снова видел. Ошибки быть не могло, это она! Что будешь делать? - И он туда же. Это какое-то сумасшествие, такого быть не может – массовое помешательство. Резко остановился, уставился на него, удивленно таращась.

- Алтай, ты чего? – Спросил он его.

- Ты сейчас что мне сказал. – Решил он на всякий случай переспросить.

- А чего? – Удивился он.

- Повтори, пожалуйста, последнее, что ты сказал. – С нажимом произнес Алтай.

- Да я про Локомотивное Депо тебе рассказывал. Говорю, чертовщина там всякая твориться.

- Ты мне что-нибудь говорил про какую-нибудь тетку? – Нетерпеливо спросил сталкера.

- Так, Алтай, ты меня вообще слушал, что я тебе говорил?

- Ты про тетку мне что-то говорил? – Чуть не кричал он.

- Нет, нет! Ну ты и даешь, Алтай! Переработал. Тебе поспать бы не мешало, а то вон, какие круги под глазами. – Он развернулся и пошел в другую от него сторону. - Тетка ему видится. Совсем старый сбрендил.

- Пока! – бросил он Алтаю через плечо, прощаясь.

Он с тоской подумал об одном дне отдыха и спокойствия. А еще о книге. Любой. Не скучной.

Читает книгу с первого листа. Вышло так, что взял незнакомую, ранее не встречавшеюся у него в библиотеке. По крайней мере, он её не помню. Она черная, то есть в переплете черная, листы обычные - белые. Старательно вчитывается в строки, буквы упрямо не складываются в слова, кажется, что это словно иероглифы незнакомого языка. Слова еще странные, незнакомые. В голову лезет прошедший день и его небывальщина.

Но тут, у него, словно получилось отвлечься, читая, поплыл по страницам плавного повествования, в мир, умело созданный писателем. Это была выдуманная вселенная злых колдунов, лесных фей и всяких других тварей. Тиски, давившие последнее время на виски, немного расслабились, Алтай почувствовал себя уютно на диване, под ночником.

Что-то заставило отвлечься,  даже сначала не понял, что это может быть, а потом услышал. Кто легонько постукивал по фанерной «стене» его «кабинета». Поднялся посмотреть, вышел в общий «коридор», заглянул за «стену».

Что- то произошло с его глазами, картинка, на которой сфокусировался, поплыла. Перед взором понеслись-поскакали какие-то тени, линии, звездочки и желтые пятна.

- Я здесь. – Голос в голове. – Здравствуй шаман.

Удалось сфокусироваться, разглядел. Возле фанеры внешней стороны «стены» его жилища, которое являлось одновременно и кабинетом, одинокой каплей зависла драконья муха, так называлась новая мутировавшая порода болотных стрекоз, чистый тотемный знак лесной или болотной ведьмы. Оставил открытой дверь в помещение, впуская внезапно повеявшею влагу и прохладу в спертый воздух «кабинета», впуская «дракона». Но стрекоза, не желая теснин жилья, развернулась в полете и увлекая за собой, потащила в глубь узкого неосвещаемого колодца коридора. Уверено освещавший электрический фонарь пятном света большое пространство вдоль коридора, вдруг утратил свою силу и стал быстро меркнуть. И вот от него остался лучик тоненькой лучины, который неуверенно колебался, словно на ветру, грозя в любой момент потухнуть. Зато впереди, в темноте, разгорался новый огонь, свет которого не резал глаза, но словно манил к себе. К себе. К себе.

Женский силуэт.

- Найди Рыжего. Найди Рыжего. Нади Рыжего.»


-Черт! Это была «ОНА»! Это была ведьма! – Шептал одними губами Алтай.