Она прожила чужую жизнь - 3. глава 12

    Глава № 12         

    Сегодня был нелёгкий рабочий день и Лариса очень устала. По пути домой обошла все магазины, хотела купить колбасы, но её всю уже раскупили. Пришлось довольствоваться хлебом и молоком.
Сейчас придёт домой и сварит молочную вермишель. А там и Костик из школы прибежит, в этом году учится на второй смене. Володи дома нет, уехал в командировку на месяц. Только первая неделя идёт, не скоро приедет.

На улице хорошо, по-летнему тепло.
Ей нравилась осень, особенно ранняя.  Ещё не холодно, но уже отступил нестерпимый летний зной, утро бодрит приятной прохладой, а вечера такие тёплые и спокойные, что и в дом не хочется заходить.

Не спеша шла по улице, не обращая внимания на людей, то и дело возникающих на пути, приближающихся, мелькающих совсем рядом, а потом растворяющихся где-то там, за спиной.
И тут увидела Костика. Он шёл навстречу с каким-то мальчиком, оживлённо что-то обсуждая.

- Костик! Куда это вы направились?

Сын остановился в растерянности, улыбнулся.
Занятия в школе только начались, мальчики ещё не успели помять и испачкать свои новые школьные формы, не успели из них вырасти, выглядели опрятно и даже нарядно. "Хороший у меня сынок, красивый", -   подумала с гордостью.
И правда, в меру упитанный, с аккуратно подстриженным в парикмахерской белокурым ёжиком волос, он открыто смотрел на неё большими серыми глазами, обрамлёнными длинными пушистыми ресницами, яркие полные губы в улыбке приоткрывали ровные белые зубы, на румяных щеках играли ямочки:

- Мама! Мы с Виталиком идём на рынок. Сейчас в школе переменка. Мы успеем. Виталик хочет семечек купить. А я с ним.

- Смотрите, на урок не опоздайте.

- Нет,  не  опоздаем.  Мы  бегом!

Придя домой и переодевшись, приготовила ужин, вышла на балкон, облокотилась на перила.
На лавочках возле подъездов сидели соседки. "И о чем можно  говорить  каждый  день, с утра до вечера? - подумала привычно. - Снова кого-то обсуждают. Всё-то они знают. Когда идёшь мимо, разговоры прекращаются, публика на лавочках настораживается и всеми органами чувств начинает вбирать в себя, впитывать, исследовать: во что одет, как идёшь, какое выражение лица, что несёшь в сумке. Потом иногда такие легенды слышишь о самой себе, что диву даёшься: откуда у людей столько фантазии?"

Солнце уже спряталось за соседними домами, а Костика всё не было. Странно. В это время он обычно уже был дома. Хотелось есть.
"Надо поужинать, - подумала с сожалением, - а там и Костик подойдёт. Наверное, заигрался с ребятами. Конечно, ребёнку интересно после занятий побегать, в футбол поиграть. Но хотя бы на минутку домой забежал, оставил портфель и поужинал. Бегает где-то голодный. Уже заработал выговор", - почувствовала, что начинает сердиться.
Немного перекусила и снова вышла на балкон.

Стемнело, а сына всё не было.
Принималась что-то делать, но работа валилась из рук, в душе нарастала тревога.  Уже девять часов вечера, в это время он всегда был дома. Где он? Может с ребятами мастерит что-то в чьём-то подвальном сарайчике, которые есть под каждым домом?
А вдруг их там закрыли? По вечерам жильцы домов входные двери в подвалы закрывают на замки.

Оделась, вышла на улицу.
Дверь в подвал их дома  заперта.
Обошла вокруг дома, наклоняясь к слуховым окошкам, звала:
- Костик! Костик! - но никто не отзывался.

Обошла все дворы квартала, все спортивные площадки, везде было пусто и тихо.

Сколько времени она ходит? Наверное, около часа. Надо идти домой. Может, он уже дома, и спит?
Вспомнила, как несколько раз, опоздав вернуться к девяти часам, сын осторожно открывал дверь, тихо, как мышка, проскальзывал в свою комнату, и быстро раздевшись, нырял под одеяло и притворялся спящим.
Знал, хитрец, что мама не станет будить и ругать за опоздание, а до завтра всё уляжется, только легонько пожурит. А он и виноват, и нет. Часов у него нет, потому и опоздал.

Лариса быстро поднялась на этаж, открыла дверь, не разуваясь побежала в комнату сына, резко включила свет.
Кровать пуста, Кости нет.
Часы в зале показывали одиннадцать ночи.

Что же делать?  Куда бежать?  Где искать?

Снова вышла на улицу, ходила вдоль домов, заходила в тёмные дворы и негромко звала:
- Костик! Костик!

Потом бежала домой в надежде, что вернулся и спит в своей кровати.
Но сына по-прежнему не было.
Паника всё плотнее заполняла все клеточки тела. Последний раз видела, когда он сказал, что с Виталиком идёт на рынок, который находится всего лишь в одном квартале от их дома.

Ни о чём не могла думать, только о сыне, о  том, где сейчас он может быть.
А в памяти всплывали рассказы о развратниках, соблазняющих мальчиков, и она гнала от себя эти мысли, старалась переключиться на что-то другое. И тогда приходили мысли о Днепре, который совсем рядом. Память навевала воспоминания о детях, утонувших в реке, и она снова старалась прогнать эти мысли, но им на смену приходили не менее страшные об автомобильных авариях, драках.
Хотя, в какую драку мог ввязаться девятилетний мальчик? Обыкновенный мальчик из обычной, нормальной семьи.

Вышла на балкон. Кое где в окнах горел свет, и у соседей тоже.

"Жаль, что нет телефона. Вот уже пятнадцать лет в очереди стоим, но установить его в центре города дело очень сложное. Говорят, следите, если кто из соседей откажется, тогда вам установим. А кто откажется? - думала Лариса, уже принявшая решение звонить в милицию. - У соседей есть телефон. Но так не хочется, чтобы они узнали о пропаже Костика, и потом судачили об этом на лавочках".

Но выхода не было, пришлось идти и от них звонить в милицию:

- У меня пропал ребёнок, девять лет. Обычно в это время он уже спит, а сегодня не пришёл со школы.

- А такое имя, как Виталик Лысенко, вам ни о чём не говорит? - спросили в трубке.

- Да, это его одноклассник. Я их вдвоём встретила, идя с работы. Ребята сказали, что идут на рынок купить семечек. А что? - насторожилась Лариса.

- Дело в том, что уже звонили его родители. Он тоже пропал.

- И что же делать? Что мне делать?

- Будем искать. У вас есть какие-либо предположения о том, где они могут быть?
- Не знаю. Я уже все дворы обошла, во все подвалы заглядывала, звала. Везде тихо.

- Будем искать. Наша патрульная машина стоит на углу, недалеко от вашего дома. Подойдите туда. Там родители Виталика.

Вздохнула с облегчением. Если мальчики вдвоём, значит, могли где-то заиграться, забыв о времени. 
Но где же они?  Где?
Вышла от соседей, в квартире снова торопливо прошла в спальню, но кровать по-прежнему была пуста.
Часы показывали половину первого ночи.

Вышла на улицу, пошла к патрульной машине.
Ровной светлой лентой тянулась вдаль асфальтированная дорога, освещённая кое-где лампами, установленными на высоких столбах (ночью сплошное освещение отключали). Тихо, непривычно пусто. Город спит.

Машину заметила издали, подошла к ней.
Рядом, на тротуаре, стояли мужчина и женщина.

- Вы родители Виталика?

- Да.

- Я мама Костика. Ничего нового?

- Ничего. Сказали, что разослали ориентировки всем патрулям города, связываются с ними по рации, но никто нигде ребят не видел.

- Где же они?  Где же они?

Вместе снова обошли дворы, подошли ко всем слуховым окнам подвалов. Теперь было не так страшно ходить по тёмным пустынным закоулкам квартала.
Но ребят нигде не было, и они снова вернулись к патрульной машине:

- Есть какие нибудь новости?

- Нет. Пока всё по-старому. Пока всё тихо. Ищем. А вы пойдите во двор, посидите на лавочке. Если что узнаем, подъедем туда машиной.

Только сейчас почувствовала, как устала. Гудели ноги, в голове зудели тревога и страх, сердце сжалось и застыло, онемело в отчаянии и неизвестности томительного ожидания. Втроём сидели на лавочке и молчали.

Патрульная машина подъехала в четыре часа утра.
Не сговариваясь, бросились к ней. Молодой милиционер уже приоткрыл дверцу:

- Живы ваши ребята, не волнуйтесь. С ними всё в порядке. Садитесь, поедем в районное отделение милиции. Они уже там.

- Где же их нашли? - не выдержала Лариса.

- Они просто шли вдвоём по центральной улице отдалённого района. Их увидели патрульные, забрали и отвезли в милицию, - тихим, усталым голосом произнёс милиционер.


Мальчики сидели на лавочке в полутёмном коридоре отделения милиции. Тёмно-зелёная лавочка, тускло отблескивающие высокие панели, окрашенные, как и лавочка, тёмно-зелёной масляной краской.

Устало присела на лавочку рядом с сыном.
- Костик? Ты мне можешь объяснить, в чём дело?

Увидев маму, мальчик улыбнулся. Вряд ли он мог понять и оценить её состояние. Его самого больше всего напугал привод в милицию.

- Почему вы оказались здесь, в этом районе города? - переспросила устало.

- Ходили смотреть ДЗОТы. Позавчера нас учительница водила в лес, где в войну были наши солдаты. Там остались всякие окопы, ДЗОТы. Знаешь, как интересно? Но когда с учительницей ездили, то не успели всё рассмотреть. Вот мы с Виталиком и решили после уроков сами туда поехать и всё хорошенько обследовать.

- Чем же вы ехали?

- Автобусом, двенадцатым номером. Мы хотели всё там рассмотреть, и последним рейсом домой вернуться. Ну, посмотрели, потом пошли на остановку, сидели-сидели, ждали-ждали. А он так и не приехал. Ну, мы ещё ждали, уже совсем темно стало. Мы и решили с Виталиком пешком домой идти. Идём, идём, сначала от леса к домам пришли, а потом по асфальту шли и уже на центральную улицу вышли. А потом, уже недалеко отсюда, нас милиционеры увидели и на машине сюда привезли.

- Самсоновы, зайдите, - позвали их в какой-то кабинет.
Там дали бланк, густо испещрённый  вопросами, и предложили его заполнить.
Долго заполняла ответы на, казалось бы, простые вопросы, касающиеся Кости, как например: «Форма ушей», и в скобочках: (круглые, квадратные, прямоугольные, овальные...), и то же самое по другим чертам лица и всего облика её сына.

На улице уже совсем рассвело, пространство начинало заполняться привычными шумами: пением птиц, шелестом листьев на деревьях от лёгкого движения утреннего ветерка, шуршанием шин по асфальту, урчанием моторов.
Город просыпался.

Их отпустили в половине шестого. Транспорт ещё не ходил, и постояв немного на остановке, Лариса предложила:

- Костик, пойдём пешком.

Идти далеко, один только мост через Днепр длиной полтора километра.
Домой пришли к семи часам.
Накормив сына, уложила спать. Самой пора собираться на работу.

Соседка, от которой звонила в милицию, деликатно ни о чём не спрашивала, Лариса же ни на работе, ни во дворе, ни своим самым лучшим знакомым, ни словом не обмолвилась о том кошмаре, который пришлось пережить.
Ждала мужа.
Только ему сможет рассказать всё без утайки, только он сможет понять, посочувствовать, взять на себя хоть чуть-чуть, и тем облегчить боль, которая сейчас распирала своей невысказанностью.


Володя, приехавший через три недели, выслушал её взволнованный рассказ с недовольным видом, затем раздражённо сказал:

- Зачем ты мне всё это рассказала?

- Как, «зачем»?! - изумилась недоумевая.

  - Ты уже всё пережила, всё в прошлом. Зачем надо было меня расстраивать? Ты же понимаешь, что мне вредно нервничать?

Нет, Лариса явно чего-то не понимала.

(Продолжение следует)