Глава 4. Сквозь горелый лес

Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2018/04/15/1671

4. Сквозь горелый лес

  Робкий рассвет застал нас вяло бредущими по редколесью. Несколько часов быстрым ходом сквозь густой подлесок значительно измотали нас. Зато моя обувь, основательно промокшая при форсировании первой и пока единственной водной преграды, практически просохла. Если бы не усталость, с каждым шагом добавлявшая груз на мои плечи, это обстоятельство порадовало бы меня своим скромным комфортом. Но увы, апатия отторгала все радости.

  Еще в предрассветной темноте, прогнавшей обе луны с небосвода, ощутили мы легкость пути. Эльфийка и так уверенно избегала сложных мест, но тут вдруг отпала необходимость в постоянном лавировании. Маршрут стал явно прямее. "Подлесок пропал", - равнодушно отметил я про себя. Когда же нежные утренние краски неспешно стали прорисовывать местность вокруг, я разглядел, что идем мы по погорелому лесу. Многие леты назад здесь было великое пожарище. Подлесок выгорел до тла и не спешил расти заново. А тысячелетние горелые деревья, что не попадали от ветров, стояли редкими величественными памятниками.

  Так и шли мы сквозь это кладбище деревьев, невысоко поднимая легкий пепел своими ногами. Десяток раз с начала пути я сверялся по компасу и сквозь редкие просветы пытался углядеть знакомые созвездия, так, для самоуспокоения. Аста-даша, действительно, вела нас точно к моей цели и не пытаясь отклониться. Единственно, в густом лесу петляла сильно между буреломов, но общее направление держала строго. Сейчас же, выйдя на "оперативный простор", и вовсе шла как по линейке в сторону Паруньо.

  Просыпающийся день все увереннее снимал с природы платье ночи. Я уже видел не только спину проводницы перед собой, но и вполне сносно различал окружающий мертвый пейзаж на десяток локтей вокруг. К моей печали свет утра совсем затмил загадочное мерцание звезд. Мне же оставалось только уповать на то, что компас не соврет, пока взойдет светило, по положению которого можно будет определиться.

  Последние несколько часов, с момента нашего спора о печати, мы молчали. Сначала в чаще было неудобно разговаривать, теперь, значительно уставши, не было желания. Уже некоторое время я подумывал о необходимости привала. Так долго мы... по крайней мере я (не буду за эльфийку говорить)... не вынесем. Необходим короткий отдых, возможно даже сон. Смотря окрест, искал я место поудобней для стоянки, но не лежала душа отдыхать в этой мертвой части леса. Да и расположиться безопасно вряд ли здесь удастся нам. Ну что ж, привал устроим, когда вновь войдем в "зеленку". Там-то уж точно есть укромные местечки, где выдохшийся путник сможет оставить свою усталость.

  Обыкновенно в эти часы лес уже оживает птичьим щебетом и другими привычными для него звуками после краткого предутреннего затишья. Нас же окружала мертвая тишина. Я бы даже сказал - "гробовая". Уши как заложило ватой. Пепел, поднятый нашими ногами, неторопливым шлейфом ложился обратно на землю, бесследно припорашивая пройденный нами путь, и стирая даже звук наших шагов. Не слышно было ни единого дуновения ветра. Но последние минут пять я ощущал Нечто. Это Нечто пока не идентифицировалось мною, не имело конкретных проявлений, лишь создавало неосязаемый эффект присутствия в киселем разлитом вокруг нас воздухе. Эльфийка тоже стала заметно нервничать. Это чувствовалось даже со спины.

  - Аста, постой, - тихо сказал я, легко коснувшись ее плеча.

  Также как и в первый раз, эльфийка моментально остановилась, воспринимая мои слова как команду. Она медленно повернулась вокруг, будто пытаясь что-то разглядеть за редкими черными стволами. Я напряженно осмотрелся, но не заметил никакого движения среди мертвых деревьев. Зато теперь, когда мы стояли, я наконец-то понял, что начало меня тревожить. Воздух! Да-да, воздух. Былая тишина чуть отодвинула свою завесу. Разлитый вокруг нас кисель едва-едва дышал. Загадочные вздохи раздавались тихо-тихо то тут, то там. Я осторожно покрутил головой, пытаясь определить источник звука. Заметив что-то краем глаза, долго вглядывался в пепельное пространство. Но - ничего. Эльфийка судорожно сглотнула, сама испугавшись своего же звука. Как я, она вокруг крутилась на каждый едва слышный вздох:
  - Смотри-смотри-смотри! - быстрым шепотом привлекла она мое внимание.

  Я тут же развернулся, но, видно, опоздал. Лишь пепел невысокой длинной змейкой оседал на землю в указанном направлении.
  - Кто был там? - в ответ также зашептал я, - Я не заметил никого.

  - Да ты не понял! Смотри на пепел! - отозвалась Аста.

  И действительно, кое где с земли внезапно легким облаком взмывали невесомые частицы того, что уж давно сгорело. Будто в такт со вздохами порывы ветра вздымали слабую волну и, прокатив мгновение, тут же к ней теряли интерес, позволяя вновь опасть седым плащом на свое место. Иной раз так на улице листвой играет ветер. Но здесь движения воздуха не ощущалось вовсе. "Что же за место тут такое?" - возникла тревожная мысль.

  - Ты понимаешь, что вокруг творится?- продолжал шептать я, - Известно ли тебе чего про этот погорелый лес? - не дожидаясь ответа, задал второй вопрос эльфийке.

  Девушка не отвечала, она завороженно смотрела на игру пепельных струй на земле. Тем временем дыхание вокруг нас стало чаще и как-то явственнее. Вздохи имели разную тональность. Переплетаясь друг с другом они образовали некий непостижимый ритм. Гармония звука напоила плотный воздух. Седые волны зачастили, пространство меж деревьями вкруг нас исчертили пепельные змеи и струи. Серая взвесь уже не успевала ложиться на землю и так и висела мелким туманом над ней. А мы стояли в этом коконе из звука, до середины голени утопая в волнующемся пепельном тумане.

  Однако в гармоничном ритме стали проскальзывать ноты угрозы. Они нарастали неторопливыми волнами, тревогой заползая в душу. Мне стало очень неуютно здесь.

  - Убиенные Убийцы, - выдохнула Аста-даша.

  Я сразу вспомнил эту легенду, хотя узнал ее в своем новом бытие одной из первых. С тех пор лавина свежих впечатлений мой мозг промыла и, думается, предание это забыться уж должно было. И все ж таки неведомая опасность подхлестнула память.

  Еще в первой встреченной деревне сдружился я с гвоздарем. Занятным человеком он оказался и умелым кузнецом. Не только гвозди мог ковать, а и чего сложнее. Виртуозный мастер своего дела, он по моим наброскам отковал мультик, которым я и пользуюсь по сей день, и который сослужил службу на поляне гоблинов. За три месяца моего пребывания в том поселении мы много с ковалем общались. Тогда я только познавал этот чудный мир и для меня рассказы гвоздаря давали бесценный опыт. Ему же интересны были идеи, обыденные для моей голубой планеты, но совершенно незнакомые здесь. Так вот, беседуя, кузнец поведал, что в этом поддвухлунном мире пойманных убийц казнят, как в моем средневековье колдунов и ведьм, - сжигая. Привяжут их к столбу, побольше дров и - запалят. В тех редких случаях, когда невозможно поставить столб, душегуба вяжут к дереву, сжигая вместе с ним. "И эта казнь имеет вековые корни, как и одно предание", - сказал коваль, приведя меня однажды на холм за деревней к выгоревшему кругу земли с обугленным столбом по центру. "Здесь-то казни не вершились уже многие лета", - продолжил мой сказитель, поведав, что во времена Великой Смуты, с полвека до Истового Замирения, развелось лихих людишек тьма-тьмущая. Сбились они в банды вместе с тварями злобными, да нечестивыми, и лихоимствовали на дорогах, проходу доброму люду не давая. И ведь не просто грабили, а измывались над невинными душами, в муках живота лишая. До того их бесчинства зашли, что позволять себе ироды стали в малые деревни заглядывать, вырезая те подчистую. Озаботились тогда правители, да наместники многочисленных на то время государств-княжеств и иных земель. И сумел их объединить один царек - Самвон VII. Беда-то общая была - для лихоимцев тех границ не существовало, бродили они по свету, всем досаждая. Собрал Самвон ловчие команды числом большим, да стал засады и ловушки хитрые разбойному люду чинить повсюду. И за полгода почти всех душегубов попереловил и в свой острог свез. Суд скорый учинил Самвон над ними и, учитывая их великое число, повелел в лесу место выбрать с буреломами сухими, да и вязать там к деревьям людишек тех лихих вместе с другой пойманной нечистью. И запалить тот лес наказал. Так и сгорели в одночасье тысячи душ лютых, нераскаявшихся. Поверье же гласит, что отказался Творец их забирать к себе, и души эти, потеряв в огне свое земное вместилище и не обретя нового хозяина, так до сих пор и мечутся, прикованные к погорелому месту. И горе тому путнику, что забредет невольно на их территорию! Выпьют его до дна там обезумевшие души иродов...

  Одним ярким мазком пронеслись мгновенно воспоминания эти у меня в голове. Я всеми фибрами своей души ощутил, насколько мне претит идея быть выпитым какими-то древними тенями безумных душегубов. Безмерная жажда жизни наполнила мое сознание до краев, заставив извлечь из дальних закоулков памяти один, казалось бы незначительный нюанс. В сказании упоминалось, что еще при жизни бесстрашен был разбойный люд, но звуки некие могли их отпугнуть. Не крики о помощи, те наоборот тешили слух убийц коварных. А вот звуки колокола, звук набата, собиравший и войска, и ополченцев - тот отгонял лихие банды.

  Конечно колокол с собою я не таскал, ведь шел-то налегке, не взяв даже оружия простого. Зато у меня в кармане лежал варган, который напоследок по моей просьбе мне изготовил тот же коваль. А инструмент нехитрый этот также вибрацией воздух наполняет. Тона, конечно, не совпадают, но по сути схоже. На что мне варган? Это еще из прошлого моего воплощения. В своей юности ходил я заниматься в разные музыкальные кружки. Чуток играл в школьном ансамбле на ударных, слегка освоил бас-гитару. Потом, после небольшого перерыва, пошел в студию классической гитары. И все те годы параллельно мучил фортепиано, стоявшее в гостиной с моих младых ногтей. Много воды утекло с тех времен и забылись детские увлечения, но, перешагнув в зрелости какой-то рубеж, стал испытывать я некую тягу к музицированию, избрав объектом выражения своих стремлений хомус. Не скажу, что хорошо его освоил, но для души поигрывал иногда, выводя несложные ритмы. Даже собрал небольшую коллекцию разнотипных идиофонов. Попав же в этот мир, понятное дело, меня периодически накрывали волны ностальгии. Вот под влиянием одной из них я и уговорил своего приятеля-кузнеца изготовить по моему описанию сей не шибко сложный музыкальный инструмент - подобие вьетнамского дан мои. Теперь, ностальгируя, я прижимал его к губам и извлекал вибрирующие звуки, сплетая нехитрые мелодии.

  Пока воспоминания эти галопом проносились в моей памяти, обстановка вокруг нас неуловимо менялась. Туман из пепла, взволнованного движением бестелесных тварей, поднялся уже выше наших колен. Мелкодисперсные частицы прозрачной вуалью заполнили пространство вокруг и много выше наших голов. Но эта-то взвесь и позволяла видеть насколько тесно нас окружили бесплотные сущности. Эти твари находились в постоянном движении, оставляя за собой извилистые шлейфы дрожащих в солнечном свете частичек пепла. В их вздохах сквозила уже неприкрытая угроза. Иные из этих неприкаянных душ обнаглели безмерно, нет-нет пролетая настолько близко к нам, что мы ощущали их ледяные прикосновения. То руку заденут, то проскользнут по волосам.

  Во взгляде эльфийки явно проступал ужас. И мне, и ей известна была суть поверья про Убиенных Убийц: душа выпитой ими жертвы навеки попадала к иродам в жуткую кабалу! Кто из живущих захочет такой участи?

  Внезапно сотни ледяных игл пронзили мой мозг, заставив покачнуться. Одна из тварей не снизив хода, как через вату, просочилась сквозь мою голову. "Вот они как!" - с угрозой, но вяло подумал я.

  С этого момента то одна, то другая неприкаянная душа отделялась от основного хоровода, заключившего нас в свою середину, и, оставляя за собой реактивный след, устремлялась к нам, навылет пронзая трупным холодом наши тела в разных местах и вновь возвращаясь к общему танцу смерти. Не знаю, что чувствовала эльфийка, а во мне эти непрекращающиеся проникновения разливались жидким азотом. Сознание замедлялось, угасая. Желания истаяли. Я уже равнодушно наблюдал кружение неведомых злых существ.

  Внезапно одна из тварей насквозь проскочила девушку где-то под сердцем. У эльфийки подкосились ноги и она мягко опустилась на колени, уронив голову на грудь. И замерла так на несколько мгновений. Я еще ничего не успел предпринять, как она плавно завалилась на бок, неестественно подломив руки и потихоньку скрываясь в стелющемся пепельном тумане.

  Это зрелище прикосновением каленого железа вернуло меня в реальность, выжегши из сознания и сердца лед апатии. Я выхватил из кармана хомус. Смешно, конечно: что есть бурло, а что - варган... но мне уж точно было не до смеха. Все одно, ни иного оружия против этих существ, ни мыслей про то, у меня не было. Дан мои, как колокол, быть может не ахти, но попытаться стоит. Ведь и при небольшом навыке возможно с помощью варгана воздух вокруг вибрациями напоить. Главное - умело использовать ротовую полость, горло и язык в качестве резонатора. Про неудачу я думать не хотел. Желание жизни для лежащей у моих ног хрупкой девчонки, да и для меня, конечно, тоже, двигало мною.

  Лишь первые колебания язычка хомуса отдали воздуху звук басовой струны, вокруг что-то стало неуловимо меняться. Во-первых, две твари, стремительно направлявшиеся с разных сторон к телу упавшей эльфийки, почти укрытому пепельной взвесью, мгновенно изменили направление своего движения и резво удалились. Во-вторых, зловещая гармония страшного хоровода стала нарушаться пока еще отдельными хаотичными движениями иных проклятых сущностей. В-третьих, набирающий силу в моих пальцах хомус все сильнее заполнял вибрирующим звуком пространство вокруг, совсем заглушив собою шелест дыханья неприкаянных душ.

  Я выкладывался по максимуму, напрягая свои рот, язык, горло, носоглотку. Подыгрывал дыханием, стараясь придать моему ритму басовитый угрожающий тон. Вокруг меня царил хаос, гармония покинула движения мерзких тварей. Они бессмысленно сновали с разных сторон, заметно освободив от своего присутствия пространство рядом со мной. Пользуясь их замешательством я подхватил бесчувственное тело эльфийки на плечо и понесся сквозь погорелый лес, стремясь скорее его покинуть. Не мог тогда поверить я, что вытащив девицу практически изо рта оголодавших монстров, вполне материальных при этом, какая-то бесплотная гадость так легко сможет ее сгубить! На бегу я еще как-то пытался извлекать из своего варгана звуки, уже не заморачиваясь их ритмом и тональностью. Главное - чтобы вибрации, отпугивающие эту нечисть, не прекращались. Делать это на ходу, одной рукой обхватив и придерживая Асту на плече и одновременно прижимая Дан мои к губам, другой - пытаясь попадать по язычку хомуса, было почти невероятно.

  Не знаю сколько я так бежал. Время перестало существовать для меня. Я жил одной лишь целью - покинуть проклятое место. Однако про себя вел счет. Рефлекторно. Если сердце девушки остановилось, важно знать сколько минут прошло и имеет ли смысл выбравшись пытаться оживить ее.

  Наконец, свершилось: пепел под ногами сменили робкие зеленые травинки. Вот уже дерево живое, а чуть далее и парочка кустов. А главное - сопровождавшие мой бег проклятые души, не оставлявшие надежду утолить свою жажду за наш счет, как натолкнулись на стеклянную стену, потеряв возможность и далее двигаться за мной.

  Заметив краем глаза их замешательство, я притормозил и повернул голову, убеждаясь в правильности мимолетного впечатления: мерзкие твари остервенело пытались достигнуть нас, но каждый раз наталкивались на невидимую преграду и отскакивали обратно, поднимая клубы пепла на своей стороне. У меня не было времени анализировать происходящее, я принял это как данность и лишь огляделся, поняв, что нахожусь посередине широкого прогала, полукругом охватывающего пожарище и отделяющего его от живого леса. Отметив про себя отсутствие "ваты" в ушах, заметное по слышимым вдали птичьим переливам, и сделав еще несколько шагов от жуткого места, я остановился и осторожно опустил свою драгоценную ношу на траву. Коснувшись пальцами одной руки артерии на шее эльфийки, с тоской осознал, что пульса нет. Но верить в ее смерть я не желал. Казалось, что бежал я целую вечность, однако счет закончил на трех тысячах ста семидесяти двух. Значит менее трех минут прошло! Плюс какие-то мгновения с момента падения девушки до начала моего бега. Есть, есть еще шанс!

  Стряхивая с плеч котомку, только сейчас заметил, что в пальцах другой руки все еще сжимаю варган, оказавший такую неоценимую услугу. Пихнув его в карман, я распустил пояс на талии эльфийки, выпростал Асту из рубахи и, скатав из нее валик, подложил под шею, удобнее укладывая девушку и запрокидывая ей голову. Более не мешкая, начал реанимационные мероприятия, стремясь вернуть эльфийку к жизни. Сам я еще ни разу искусственного дыхания не делал, да и видел всего однажды... в раннем детстве постоянно отдыхал с бабушкой на Рижском взморье и как-то собирая ракушки вдоль линии прибоя увидел плотную группу людей. Мне стало интересно, я пробрался ближе к центру... на песке лежал мальчишка. Примерно мой ровесник, но весь какой-то синюшный, даже синий. Взрослые женщины вокруг с горестными лицами обсуждали произошедшее, и я понял, что это утопленник. Над мальчиком склонились два медика в халатах, наверное работники пляжа. Рядом стоял открытый медицинский кофр... липкой патокой тянулось время, а я с каким-то щемящим чувством смотрел на парнишку, как медицина пытается вдохнуть в него жизнь... Спустя минут двадцать один из медиков накрыл мальчика простыней, а второй пытался утешить бьющуюся в истерике женщину... тогда им не удалось спасти ребенка...

  Дернул головой, отгоняя неприятные воспоминания. Так, нос зажать, два глубоких выдоха ей в рот. Ага! Грудь приподнялась, значит воздух попал в легкие, слегка воодушевился я. Привстал, нависая над девушкой. Раз, два, три... Тридцать быстрых и сильных толчков через грудину, стараясь запустить ее сердечко. Снова глубокий вдох и сразу за ним - второй, склонившись к лицу и выдыхая Асте в рот. Привстать, и опять тридцать интенсивных нажатий. Два выдоха, толчки в грудь, выдохи, толчки, выдохи, толчки. Нет пульса... Еще толчки, снова два вдоха. Еще и еще. Главное - не останавливаться, не думать о плохом... Вообще, не думать! Дышать и толкать - в этом смысл жизни! И моей, и ее!

  - Кха, - сквозь наши прижатые друг к другу губы, коротким кашлем попыталась Аста сделать первый выдох.

  Я еще не успел обрадоваться, как девушка внезапно открыла глаза. Не знаю, что она там подумала в первый момент, но, как потом размышлял я, моя поза действительно была довольно двусмысленна. Одна ладонь меж ее обнаженных грудей, губы вонзились в беспомощные уста. Взгляд девичьих очей из-под моей ладони, пальцами которой я зажимал эльфийке нос, просто испепелил меня. Я тут же попытался отстраниться. "Бум!" - взорвалось в моей голове. Лежа навзничь я разглядывал сквозь прогал в листве кружевные облачка, вальсировавшие в голубой дали неба, и слушал постепенно утихающий звон в ушах. Легкая тошнота бродила недалеко от выхода, но я не хотел ее поощрять.

  - Прости меня, пожалуйста, - нежно коснувшись моей щеки прошептала Аста, - Я... я... не специально... Но ты так стоял, а я без одежды... - она, уже облаченная в рубаху, склонилась над моим лицом.

  Слух постепенно возвращался вместе с негромким птичьим щебетом. Легкая и теплая слезинка упала мне куда-то на подбородок.

  - Спасибо, что вынес меня, не оставил этим тварям! - эльфийка махнула рукой куда-то в строну.

  "Ну и ручка у девочки!" - проплыло в моей голове: "Еще чуток, и меня откачивать надо было бы!" Похоже девичья пощечина отправила меня ненадолго в нокдаун.

  - Но зачем ты раздел меня и целовал беспомощную?! - видя, что я прихожу в себя, Аста-даша слегка гневно задала глупый, по моему, вопрос.

  Я чуть приподнялся, опираясь на локти. Голова еще кружилась и тошнота никак не хотела отступать. Попытался вникнуть в суть вопроса:
  - Целовал?

  - Да! - утвердительно качнула она головой, - Пока я была без сознания!

  - Аааа... - осознав ее несведущность в медицине первой помощи, я пояснил, - Ты умерла...

  - Что? - глаза эльфийки стали похожи на анимэшные.

   Не знаю, к месту ли, но в памяти вдруг всплыли слова из прежней жизни.
  - Ты не была без сознания, а находилась в терминальном состоянии. И апноэ и асистолия были явно выражены и мне пришлось провести сердечно-легочную реанимацию, - сыпал я незнакомыми девушке терминами, тем более на латинском-греческом да в русском произношении, так как в местных известных мне наречиях аналогов не наблюдалось. С удовольствием созерцал беспомощно хлопающую ресницами мордашку Асты, прелестную в своем непонимании.

  Надо сказать, что ранее за мною склонности к языкам не наблюдалось. Ну русский - это понятно. Знания же иностранных, в том числе и латыни, ограничены были у меня десятком-другим слов и парой фраз на каждом: там "хендэ хох", "май нейм из Вася" или "я, я, натюрлих". "Ин вино веритас", опять же, ну и в этом роде. Попав же в этот мир я память сохранил, иные воспоминания даже ярче стали, а бонусом - знание полутора десятков местных диалектов, как людских, так и существ волшебных.

  Минуту спустя мне удалось сесть и дотянуться до своей котомки. Вытащив небольшую фляжку, младшую сестрицу емкости для воды, с удовольствием сделал глоток обжигающей пищевод жидкости. Результат незамедлил сказаться - туман в моем сознание начал рассеиваться. Протянул флягу эльфийке, но, видя ее ступор, спокойно заткнул сосуд с бесценной влагой и любовно убрал его обратно в заплечный мешок.

  - У тебя остановилось сердце и отсутствовало дыхание, - пояснил я, глядя в непонимающее девичье лицо, - Такое состояние называют клинической смертью. То есть - обратимой. Хорошо, что оно продлилось недолго, и твой мозг не успел умереть окончательно. Мне удалось вернуть тебя к жизни, - я облегченно вздохнул: вроде удалось разъяснить Асте произошедшее между нами. На всякий случай продолжил, - Чтобы заставить твое сердце биться, я часто нажимал тебе на грудь, а выдыхая через твой рот, наполнял легкие воздухом. Хвала великому Ортоку, что мне удалось оживить тебя! - закончил я свой длинный монолог.

  Девушка молча сидела на земле, осознавая услышанное. Я же, немного прийдя в себя, встал и осмотрелся. Видимо мы значимо растревожили это осиное гнездо. Проклятые сущности огромным роем клубились подле незримой стены. Пепел по ту сторону воображаемой линии, отделяющей погорелый лес от зелени на нашей стороне, просто кипел от их бешеного танца. Удивительно, но на эту сторону попадали только отдельные его частицы, медленно кружащиеся в косых солнечных лучах. В бессильной ярости стонали неприкаянные души, не имея возможности пересечь запретную для них черту. Нас разделяла только полоса чистой земли с робко пробивающимися кое-где островками травы, которой было тем больше, чем дальше от пожарища. Мы с Астой находились уже на сплошном зеленом ковре, почти у стены живого леса. Как я понял, это была просека, вероятно, вырубленная слугами Самвона VII вокруг "лобного места" до справедливой казни, чтобы пожар не перекинулся на остальной лес.

  Я сделал несколько шагов в сторону проклятых духов и чуть замешкался, успокаивая зашедшееся стуком сердце: с каждым шагом их тяжкие вздохи сильнее буровили сознание, заглушая птичьи голоса. Превозмогая это психологическое давление, я подошел к неосязаемой стене, за которой бесновались мерзкие твари, и некоторое время наблюдал за их бесплодными потугами достичь меня. Но и я не знал, как досадить этим сволочам, доставившим мне беспричинно довольно горестных минут. Так и не придумав существенного им наказания, я тупо справил малую нужду через незримую черту, стараясь зацепить поболее своих врагов. Одновременно хорошенько выматерился, отводя душу. С удовлетворением отметил еще больший хаос, наступивший в их рядах. "Так вам, еба..ые ублюдки!" - громко и не стесняясь с чувством завершил я свой "акт возмездия". Удовлетворенный дурацкой местью, вернулся к эльфийке, которая, оказывается, с удивлением наблюдала за моими действиями.

  - Аста, ты как? Пришла в себя? Идти дальше сможешь?

  - Смогу, - утвердительно кивнула она, - А с тобой-то все хорошо? - девушка поднялась на ноги, захватив с земли мою котомку, и участливо заглянула мне в глаза.

  - Теперь вот - да! - улыбнулся я, забирая из ее рук свою ношу.

  Доставая компас, попытался по пронизывающим лес солнечным лучам определить положение светила. Казалось бы достаточно событий произошло в это утро, однако времени прошло не так много. День еще только набирал силу, и Феб не спешил на своей колеснице показаться над кронами деревьев. Я сверился с компасом.

  - Поведешь дальше? - удовлетворенно убирая каламиту и задавая вопрос, надеялся, что эльфийка не откажется. Ее вело природное чувство направления, а мне надо было регулярно сверяться с компасом и по другим косвенным признакам, известным каждому бойскауту моего мира, определять верность пути.

  Аста кивком подтвердила свою готовность и шагнула вперед.

  - Не торопись, - придержал я девушку, - Пройдемся спокойно. Теперь между нами и возможной погоней есть серьезный рубеж, который гоблины вряд ли решатся штурмовать в лоб. Будут обходить - потеряют время. Нам же сейчас нужно подобрать местечко поудобнее и чуток отдохнуть. Да и перекусить не помешает.

  Эльфийка вновь молча кивнула, она таки думала о чем-то своем. Прихватив свою "собственность" под локоток, я решил брать быка, ну или козу, за рога:
  - Ответь ка мне, Аста-даша, - я специально назвал девушку ее полным именем, - А разве дозволено меченому существу бить хозяина своего?! - подпустил я строгости в свой голос.

  Эльфийка заметно вздрогнула, но нашла в себе силы дать достойный ответ:
  - Всю жизнь недолгую готовили меня к единой высшей цели!.. Судьба моя предрешена до моего рождения за многие лета!.. - делая небольшие паузы, высокопарно начала Аста-даша, - Мне предстояло искупить грехи Юдоли этой грешной!.. - повела она свободной рукой вокруг, - То предначертано в скрижали древней, окропленной кровью агнцев...  - девушка опустила очи долу и замолчала на несколько мгновений, - И вот с моими менторами постигала я различные науки и умения, в числе коих были навыки стоять за свою честь! Открыв глаза и ощутив беспомощность свою пред угрожающей твоею позой, моя сноровка была быстрее помыслов любых, - Аста ловко выкрутила свой локоть из моей руки, сделала несколько торопливых шагов, обгоняя меня, и развернувшись, опустилась на колени, - Простите меня, господин!.. - замерла она в смиренной позе.

  Вот это финт ушами! Такого поворота я точно не ожидал... Эльфийка меня удивила.
  - Эй-эй! Что за дела? Вставай! - приобняв за плечи, поднял я девицу на ноги и заметил крупные слезы на ее щеках, - Ну, опять глаза на мокром месте! Обиделась?

  - Да! - не стала отпираться она, - Там на поляне жизнь мою ты, Ортодокс, перевернул! Теперь все вывернуто наизнанку! Не думай, нет во мне гордыни... все должное безропотно приму я... но... времени немного дай, чтобы обвыкнуть к положению теперешнему моему. Тогда и реагировать я буду верно, а сейчас - и дня еще не минуло... И потому так вышло... - как маленькая девочка она размазала кулачками слезы по щекам.

  Мдя, походу завязывать надо на время с этими объяснениями-выяснениями. А у меня и платок-то занят странным предметом, улыбнулся я про себя.

  Вновь подхватив эльфийку под локоть, я увлек ее за собой. По дороге сбил палкой с так кстати подвернувшегося масляного дерева два спелых плода. И еще раз нам повезло: на одном из часто встречавшихся кустов чудоцвета, хотя уже и не сезон, обнаружился, наверное один из последних, готовый распуститься большой бутон, который я незамедлительно срезал и отправил в котомку, в компанию к предыдущей добыче. С полчаса примерно я еще прошел, смакуя в душе эти маленькие радости...

Следующая глава - http://www.proza.ru/2018/04/15/1714