Расследование

 Уже на следующий день, едва вернувшись из школы, Николас принял решение взяться за раскрытие тайны маминых шрамов.
 Сегодня он почти не мог сосредоточиться на учебе: во время уроков то и дело пытаясь понять, что же на самом деле могло оставить на руках матери такие неприглядные отметины. Будучи с раннего детства впечатлительным и чувствительным, Николас также обладал огромным воображением, и теперь оно рисовало ему самые разные фантастические картины.
 И хотя у мальчика еще не было ни одного более-менее доказуемого предположения, он понимал одно. Шрамы у мамы остались после ранения об острый предмет, вроде ножа. Николас вспомнил, как сам около года назад немного им порезался, впервые взяв в руки. Да, тогда он очень испугался и сильно плакал, хотя крови было не так уж много. Это случилось больше от страха, чем от боли. К счастью, мама смогла быстро его успокоить, посадив к себе на колени, когда начала обрабатывать ранку. Чтобы мальчик не так боялся, она велела ему на время закрыть глаза, а когда он их снова открыл на месте кровоточащего пореза была чистая повязка. Николас почти сразу успокоился и даже уже спустя несколько минут как ни в чем не бывало улыбался, однако он успел подслушать короткий разговор своих мамы и бабушки, в ходе которого разобрал, что "порез, к счастью, неглубокий, и следа не останется". Действительно: уже через несколько дней на месте ранки появилась новая здоровая кожа, ничем не напоминавшая былое повреждение. Посмотрев на то место на своей руке, Николас еще раз убедился в правдивости разговора матери и бабушки. Но если у него тогда не осталось следа от ножа, а у мамы шрамы заметны до сих пор, значит, ее раны были гораздо глубже и, вероятно, опаснее. Мальчик знал, что от большой потери крови можно умереть и невольно содрогнулся при мысли, что такое могло случиться с его мамой. Но что же именно с ней произошло?

 Безудержная фантазия, подпитываемая сюжетами из любимых книг, приносила самые разные и невероятные версии. То Николасу казалось, что на его маму где-то в далеких джунглях напал свирепый тигр, то вместо него в воображении появлялась банда разбойников, пытавшихся ее убить и ограбить. Николас также слышал, что иногда при похищении женщин бандиты "лишают их чести", но пока еще не знал точно, что это значит, однако такие романтические версии появления шрамов ему очень нравились. Вообще мальчику было приятно представлять маму героиней любимых им приключенческих книг. Она была молода, красива и смела - идеальная кандидатура для романа! Но тем не менее, здравый смысл подсказывал, что в реальности все было несколько иначе, чем в подобных историях. Однако что же это понять так и не получалось.
 Воспользовавшись тем, что после его возвращения домой мама ненадолго ушла в магазин, Николас зашел в ее комнату в надежде отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Он пытался действовать как настоящий Шерлок Холмс - мальчик еще не читал о нем книг, но уже знал, что это был великий сыщик, превзойти которого не удавалось никому. Он раскрывал самые сложные преступления благодаря своей интуиции, опираясь на мелкие детали. И Николас решил в точности последовать его примеру.
 К счастью, у мальчика хватило разума не рыться в вещах родителей и не выбрасывать на пол все содержимое шкафов в комнате. Он лишь достал старый фотоальбом, где хранилось множество фотографий мамы, сделанных задолго до его рождения.
 Николас начал смотреть наиболее поздние, наткнувшись среди них и на свадебное фото родителей. Невозможно было им не любоваться, ведь там и мама и папа выглядели такими счастливыми и красивыми, стоя в обнимку и нежно улыбаясь. Однако руки мамы Николас так и не смог там рассмотреть - их скрывали перчатки, длиной чуть выше локтя. Если прежде мальчик был уверен, что это лишь дополняющий элемент к свадебному платью, то теперь начал подозревать, что они уже тогда скрывали шрамы на ее руках.
 Мальчик начал смотреть другие фото, в том числе сделанные уже после свадьбы, вплоть до своего рождения. И почти везде на них его мать то отводила руки на спину, если их не скрывали рукава или украшения, то держала запястьями вниз. Значит, она поранилась еще до того, как вышла замуж. Но когда?
 Вернувшись в начало альбома, Николас внезапно обратил внимание на фото, сделанное еще во время учебы его матери в школе. Там она в компании нескольких подруг, смеясь, машет в объектив камеры рукой, которую не скрывает одежда или браслеты. И совершенно видно, что в тот день на ее запястьях не было никаких шрамов - идеальные, нежные руки.
 Отложив ненадолго альбом, Николас задумался.
 "Так, в день свадьбы у мамы, получается, шрамы уже были, а когда она училась в школе, еще нет. Но то фото сделано не в последний год ее учебы, до выпускного... А где же фото с ним? Я их никогда не видел, мне не показывали. Странно... Здесь что-то не то, нужно с этим разобраться."
 Мальчик пересмотрел весь альбом от корки до корки, если вдруг какие-то фотографии в нем смешались и оказались разложенными не по порядку. Но все оказалось верным: фотографий его мамы с выпускного вечера просто не было! Ни в альбоме, ни где-либо еще в доме! Николас осмотрел всю комнату, но нашел лишь снимки бабушки с дедушкой и других своих дальних родственников, ничего больше. Впрочем, нет. Расстраиваясь от тщетности своих поисков, Николас внезапно обратил внимание на фотографию, стоящую в рамке за стеклом одного из шкафов. Прежде он тоже уже ее видел, но не обращая особого внимания. Теперь же Николас подошел ближе и начал изучать фотографию внимательнее. На ней был его отец. И именно в форме выпускника школы.
 Вообще, личность отца до сих пор оставалась для Николаса загадкой. Он очень любил его и уважал, но никогда с точностью не мог понять, о чем тот думает. Даже когда отец пристально на него смотрел. Впрочем, это случалось не так уж часто, поскольку Лайелл часто отлучался из дома в деловые поездки. Вот и сейчас он должен был вернуться только через несколько дней, и мальчик очень ждал его приезда.
 Но в данный момент Николаса больше интересовало именно фото отца. Всматриваясь в него, мальчик пытался понять, похожи ли они с ним. И действительно: несмотря на разницу в возрасте (Лайеллу на снимке было около 17-18 лет), можно было заметить схожие черты в лицах, тот же темный цвет волос, падающих больше на правую сторону головы, длинные темные ресницы и немного пухлые губы, которые Лайелл на фото чуть растягивал в снисходительную улыбку.
 И лишь глаза отца и сына отличались, да и сама манера взгляда. Лайелл глядел с фотографии сквозь стекла очков не зло, но как-то самодовольно, слегка прищурясь. Казалось, он сознает свое превосходство чуть ли не над всем миром и не стремится это скрыть. Николасу же подобное было совершенно чуждо. Да и его глаза с голубоватым отливом разительно отличались от отцовских темно-карих, хотя разрез был схож.
 Мальчик вспомнил, что мама часто говорила об отце, что он невероятно красив, но по-особенному, поэтому многие этого не замечают. Сам же Николас не считал своего отца красивым. Не только из-за очков, но и из-за слишком высокого лба и неровного  носа, несколько раз сломанного в детстве. Впрочем, это не мешало ему любить папу и мечтать в будущем походить на него. Однако жизнь отца, как и старые шрамы на руках матери по-прежнему оставались для Николаса тайной.
 Мальчик мог бы еще долго смотреть на фотографию, но тут раздался звук поворачивающихся в замке ключей. Понимая, что мама вернулась и не одобрит его занятий, Николас поспешно покинул комнату, возвращаясь к себе.
 "Что ж, один я так никогда и не найду ответа и не узнаю о прошлом своих родителей чего бы мне хотелось. Мне должны в этом помочь бабушка и дедушка."