Танки на улицах города

Историки говорят, что мира на Земле еще не было. Фашизм уже расползался
по Европе.  Война началась не сразу.  Неотвратимо приближалась она к нашему
порогу, и ее уже нельзя было остановить. Как не хотелось этому верить! Люди
еще жили надеждой.

Был конец мая, в Астрахани это уже лето. Отцвела сирень, а желтая акация только набирала бутоны. По Волге сновали катера, большие и маленькие лодочки жались ближе к берегу, уступая фарватер большим судам.  А вдоль набережной стояли мальчишки с удочками. Блестела на солнце астраханская воблёшка. Рыбалка всегда была любимым занятием наших горожан. В один из выходных дней мои родители собрались порыбачить на Волге. В старом семейном альбоме я нашла маленькую фотографию: Волга, весна, счастливые лица моих родителей. И дата – май, 1941г. Никто не знал тогда, что эта прогулка на баркасе по реке станет последней, и что совсем скоро все мужчины, запечатленные на этой фотографии, уйдут на фронт: и мой папа, и мамин брат Георгий, и хозяин баркаса, потому что всего через несколько дней, 22-го июня 1941 года начнется Великая Отечественная Война.

Фронт приближался к Астрахани. Из глубокого тылового района страны Астрахань стала прифронтовым городом. Война вмиг перевернула всю нашу жизнь. В первые же дни объявления войны мужчины нашего двора ушли на защиту Отечества. Это были наши отцы.      

К осени 1942 года оборонительный рубеж вокруг Астрахани был готов, внутри города создавались огневые точки, дзоты, железобетонные укрытия, баррикады. В те дни у Сталинграда решалась судьба страны, и в Астрахани формировались боевые части для Сталинградского фронта, город снабжал войска оружием, боеприпасами и питанием. Папу я уже совсем не видела, и связи с ним не было сутками. Он дежурил в военной комендатуре на железнодорожной станции, отправлял в Сталинград эшелоны с зенитками и бомбами. Железная дорога простреливалась немцами, вражеская авиация бомбила станцию. Когда бомбы попадали в цель, горели вагоны, груженные авиационными бомбами. На войне, как на войне! Ад кромешный! А эшелон с боеприпасами надо было спасать от взрыва. Главным было – не растеряться, и папа переводил вагоны с бомбами на запасной путь. Помогала ему отцеплять горящие вагоны молоденькая девушка, работница железной дороги, которая, вероятно, не думала тогда о страхе.

Фашисты рвались к устью Волги. Бомбили речные суда, казалось, горела сама Волга. А на улицах города стояли танки. Уже который раз самолеты-бомбардировщики и “мессершмитты” навещали наш город. Пролетая на низкой высоте “мессершмитты” своим шумом, мощью моторов наводили страх. По воздушной тревоге мы все выходили из своих квартир на открытые галереи. Люди переговаривались тихо, вполголоса, словно кто-то мог их услышать, и с тревогой смотрели в ночное небо. А там, в перекрещивающихся лучах прожекторов, казалось, прямо над нашим двором гудел немецкий самолет.
   
Люди с тревогой ждали вестей с фронта, репродукторы не выключались ни днем, ни ночью. В нашей спальне висела большая карта СССР, и мама каждый день отмечала на ней флажками передвижения наших войск. 
          - Говорит Москва. От Советского Информбюро…, - звучал взволнованный голос Левитана. - Сегодня наши войска после упорных оборонительных боев оставили города…

До конца войны было еще далеко, и в Астрахани было голодно, за одну буханку хлеба на базаре отдавали ценные вещи. Но, люди не потеряли истинные ценности - лучшие свои человеческие качества: доброту, сочувствие и чувство достоинства. Мой друг рассказал мне маленький эпизод из жизни своей семьи: 

“В тот день моя мама получила извещение о гибели ее брата. Надо ли говорить, в каком состоянии были мы все. Мама плакала. Большая семья была в сборе. Скорбно все мы сидели за столом, и мама делила на всех драгоценный хлеб. В дверь постучали. Старший брат пошел открывать. На пороге стоял высокий худой человек в обтрепанной военной шинели, вместо шарфа на тощей шее вафельное полотенце. Наверное, это был пленный из Сталинграда.               
               - Vena! – как пароль, назвал он столицу своей страны.      А потом    с надеждой в голосе попросил:         
               - Bitte, хлеба! 
       Ну, не смог тогда мой брат побороть в себе ненависть к врагу, не смог! Прогнал он того австрийца   прочь. А наша мама сквозь слезы сказала:               
              - Он ведь тоже человек!
       И взяв свою пайку, мама догнала того человека на улице и отдала ему хлеб. Вот поступок русской женщины! И какой для нас был урок! “      
 
   А я помню уже послевоенную Астрахань. Возвращались домой эвакуированные, снова заработали заводы. На улицах города можно было встретить наших солдат, вернувшихся с войны калеками. И еще очень долго после войны по разбитым тротуарам громыхали на своих низеньких, грубо сколоченных из досок, “колясках” безногие мужчины. Были среди них и совсем молодые, были и орденоносцы. На городском рынке вдоль стен сидели они с протянутой рукой.  Забыть такое нельзя!   

На возложении цветов к Вечному огню старая женщина, опустившись на колени, припала к большому гранитному камню с именами погибших.  Она что-то шептала. Молилась?    
        - Родненькие мои, только бы не было войны! Только бы не было войны!   

Снова пришла весна, скоро зацветет сирень. И 9 мая на параде Победы в большой колонне “Бессмертный полк” наши дети и внуки торжественно пронесут портреты своих дедов, наших отцов. И в этот день Победы я снова не смогу сдержать слез – такой уж это праздник!