Объект насмешек

Быть сыном начальника пожарной части не так просто, как может показаться на первый взгляд. Это только думается, что можно весь день лазать по пожарным машинам и перетаскивать рукава из угла в угол. Действительность же сурова.

Девять человек караула только на вызове превращаются в героев, которые готовы, если потребуется, нырнуть в огонь, а в повседневной службе – это тоскующие разгильдяи, которых хлебом не корми, дай над чем-нибудь позубоскалить. Биллиард, карты, тараканьи бега бойцам изрядно надоедают и, если они не заняты работой, то розыгрыши над коллегами и всеми до кого можно дотянуться для них первейшее дело.

Как сын начальника части, я беспрепятственно шлялся и по территории, и по самому зданию. Сидел за баранкой автомобиля, ел макароны по-флотски на общей кухне и носил каску с забралом, когда мне заблагорассудится. За эти вольности я постоянно становился объектом розыгрышей и подтруниваний.

Как-то захожу я на кухню и прошу, мол, дядя «Рыжий» дай мне хлеба с солью. «Рыжему» в те годы было лет двадцать пять – двадцать шесть, вряд ли больше. И он отрезав здоровенный шмат от буханки черного от души посыпал свежую горбушку солью. Да еще и лука зеленого, выращенного на подоконнике в придачу всучил. Ох и посолил же он хлебушек, доев я помчался опять на кухню, чтоб запить все водой. На пороге, меня опять встретил «Рыжий». «Ты пить?» - коротко спросил он, я кивнул, и он махнув рукой на железный ковш сказал – «Вон, пей!» От беготни и соленого хлеба пить хотелось прям очень-очень, и я, пытаясь первым же глотком утолить всю жажду, хватанул столько, сколько в меня могло влезть. Рот и горло как обожгло. Вода была точно морская, круто пересолена.

От неожиданности я выронил ковш, а у дверей загнувшись пополам ржали «Рыжий» и «Виталька Татарин». От смеха они просто задыхались. Я взял кружку и набрал воды из-под крана. «Лан, не обижайся», - еще давясь смехом, сказал «Рыжий» - «Это мы проверяли, сможешь ты быть матросом или нет, видим, сможешь. А вот сможешь ли ты выжить на необитаемом острове – это еще вопрос». Вид у «Рыжего» был уже очень даже серьезный и я стал убеждать, что все смогу и вообще круче Робинзона. «Ну, не знаю, не знаю», - продолжал «Рыжий» - «Там ведь всякой растительностью питаться придется. Сможешь ли?». Я был настроен категорически и мы пошли на улицу проверять. Недалеко от входа в здание росла молодая лиственница, ее молодые мягкие иголочки ярко зеленели на фоне кирпичной стены. «Вот, это нужно съесть!» - сказал с самым серьезным видом экзаменатор, указывая на дерево.

И я приступил. Точно юная гусеница я начал объедать деревце с макушки, съедая чуть кисленькие хвоинки. Было даже вкусно. Когда я объел пол дерева, завыла пожарная тревога, и «Рыжий» с «Татарином» понеслись бегом занимать свои места в пожарной машине. Я еще какое-то время слышал их удаляющийся хохот. Экзаменаторов не стало, и мне стало скучно жевать хвою, поэтому я пошел в бокс дожидаться возвращения расчетов с вызова.