Пограничный Китай 40 лет назад. Часть 6

Режим границы


«Надо бить по голове, остальное само отвалится»


Режимом на границе занимались органы ОБ в лице пограничных отделений ОБ  (общественной безопасности), органы внешних дел (ОВД)  и представители военных подразделений. Практиковались их совместные посещения пограничных сёл по реке на катерах. На остановках военные ночевали на постах, работники ОВД и ОБ на катерах или в бригадах.
Строгость в соблюдении режима границы проявлялась во многих элементах деятельности. Особо тщательно органами ОБ проводилось дознание по фактам обнаружения следов на берегу реки с выходом на острова. Такую информацию, в большинстве случаев, получали команды обстановочных катеров, устанавливающих знаки судовой обстановки ( буи, бакены, створные знаки) на реках и поддерживающих их в порядке.

Работа производственных бригад на реках Амур и Уссури расписывалась с апреля по октябрь. В апреле на островах Амура в северных районах пр.Хэйлунцзян коммунары вспахивали и засевали по несколько десятков шан земли.
В июне-августе на островах вёлся сенокос. По каждому выезду на остров информировались отделения ОБ НК. Существовали требования, согласно которым выход на остров и возвращение на берег должны были осуществляться организованно. Личные документы, записные книжки, газеты оставлялись дома. Если выезжали на день, брали сухой паёк. Во всех случаях назначались старшие рабочих групп.

После того как рассматривался и утверждался порядок работ, работающие на островах регистрировались на специальных бланках, в них, примерно, говорилось: "В девять утра 19 апреля  производственная бригада на 2-х тракторах с сеялками выходит на остров. Всего 15 чел., старший такой-то, возвращаются в 23 часа". Если состав работающих и время выходов не менялись, ежедневные инструктажи не проводились, а только в начале и в конце работ. Если случались изменения, то ответственные экстренно выходили на связь с органами ОБ и ОВД.

Во время работ рекомендовалось выставлять наблюдательные посты. Все желающие заготовить речной тальник записывались в бригадах. Вырезать его можно было только на разрешенных участках. Нарушители подвергались штрафу. При этом конфисковался инструмент и заготовленный кустарник.
В народных коммунах (НК) составлялся план, в котором указывались мероприятия: по выходу на острова; передвижению по реке; лове рыбы на определённых участках. План со всеми подробностями (кто, где, сколько и т.д.) утверждался в уезде после согласования с отделом ОБ.

Передвижение по  рекам в светлое время суток по берегу и на островах разрешалось только группами и не менее 3-х человек. Плавали на лодках только в дневное время, на санях по Амуру ездили по 2 человека. Нарушителей правил задерживали, с ними разбирались до выяснения личности и причин нарушения режима. Активный выход на острова завершался к 10 октября.

В НК часто поступали ориентировки по розыску. В этих случаях коммуна давала распоряжения в бригады расставить контрольные посты для проверки проезжающих. Службу несли круглосуточно. Задержанию подлежали лица из другого района,  не имеющие документов и подозрительные, хотя и имеющие документы.
Запрещалось кому-либо выходить на реку для вылавливания брёвен. Это могли делать только бригады рыбаков. Наблюдение за плывущим по реке лесом разрешалось вести только с берега.

В ноябре-декабре по реке прокладывались ледовые дороги. Китайская сторона весьма осторожно относилась к деятельности на пограничных реках, с тем, чтобы не допустить каких-либо оплошностей. Так, когда однажды китайцы обнаружили прибитый течением лес, об этом факте доложили в местное отделение ОБ (Общественной безопасности). На место приехал их представитель, который после уточнения «спорный он или не спорный», доложил в НК и только потом коммуна дала добро на вывоз обнаруженного леса.

С началом нового года в уездах согласовывались планы лова рыбы на реках и конкретно по коммунам. До утверждения этого плана лов рыбы запрещался. Частные лица в любом случае не могли ловить рыбу сетями. Так, представители отдела охраны военного подокруга, находясь в командировке в одном из ПСП (производственно-строительном полку), для того чтобы немного заготовить "красной рыбы" кеты вынуждены были договариваться с руководством местной рыболовецкой бригады.

Во время путины ОВД допускали мобилизацию учеников для вязки сетей и ремонта лодок. На участках лова кеты имелись «контрольные пункты», на них в установленное время поступали доклады о результатах лова. В погоне за прибылью некоторые руководители не обращали внимания на погранполитику и самовольно выходили на реку в ночное время и на не разрешённых участках. Лов рыбы осуществляли специальные рыболовецкие бригады. Им определялись участки, составлялись списки рыбаков.

Кроме лодок рыболовецких бригад, были личные и общественные. Лодки периодически перерегистрировались. Ответственные за плавсредства вызывались в уезд со списками наличия лодок и кому они принадлежат. По требованию военного командования, командиры погранрот составляли отчёты, в которых указывали сколько имеется на участке личных и государственных лодок, сетей, рыбаков.
Обобщенные и согласованные документы по вопросам режима границы, в том числе на заседания парткомов, готовили ОВД. Так, партком одной из НК на основе указания уездного ОВД провёл совещание по пограничным вопросам. Оно было связано с открытием навигации и производством летних работ на границе. В совещании принимали участие представители пограничных рот - командир и политрук, работник ОБ, руководители ОВД, НК, бригад, секретари партячеек и командир роты народного ополчения.

На участках некоторых БПБ (Больших производственных бригад) командиры пограничных рот или политруки являлись руководителями групп по внешним делам. На совещании заслушивалось руководство погранпоста по вопросам  взаимодействия с НК в охране границы и проведения мероприятий по усилению режима.
Однажды стало известно, что русская лодка сделала три круга на реке и каждый раз пересекала линию границы с заходом в китайские воды на 430 м. С таким нарушением шла в китайских водах вдоль берега 1200 м. Представители ОВД уточняли, далеко ли это от района постоянного лова рыбы китайских граждан, изучалась возможность контакта советских и китайских граждан.

В отчётах НК также указывались факты о том, что и их рыбаки допускают некоторые отклонения и заходят в неразрешённые районы, но в целом ведут себя хорошо и «не спускают глаз с сопредельной стороны». Как правило, материалы оформлялись письменно и направлялись в уездные ОВД.

Режим в строго режимном государстве, каким являлся Китай, занимал первейшее место. Всё было расписано до мельчайших деталей - где, когда, куда и сколько, кто и за что ответственный. Режим на границе включал в себя не только требования пограничной политики, но и порядок въезда - выезда в пограничный район, вопросы прописки и проживания. Содержание этих правил рассматривалось в предыдущих разделах, можно только добавить, что пропуск в пограничные населенные пункты выписывался и выдавался только Управлениями ОБ пограничных уездов. Пропуск выписывался и на выезд, если не было УЖПЗ (Удостоверения жителя пограничной зоны). Для оформления такого пропуска, в частности для отпускников, в НК запрашивались рекомендательные письма из производственных бригад.

Очень сложно обстоял вопрос с пропиской. Временно работающим в погранрайонах местные отделения ОБ  прописку не продлевали, это делалось только через уезд. Прописка оформлялась по хукоу (домовой книге). Сначала вопрос решался в парторганах. В 1976 г. поступила инструкция, согласно которой все перемещения гражданских лиц и их прописка должны были осуществляться через уездный комитет по устройству молодёжи на работу в сельской местности.

Все, кто выезжал из бригад по набору рабочей силы, переходили в ведение уездного отдела по труду и только он решал вопрос их прописки по новому месту жительства.
Приезжающим в погранрайоны для посещения родственников-переселенцев из числа «грамотной молодёжи» разрешалось временно проживать без "хукоу"(домовых книг). Они находились под контролем ОБ. Если у приезжего не было необходимых документов, но он действительно являлся родственником жителя приграничного населённого пункта, коммуна должна была написать рекомендательное письмо (цзешао синь) о том, что она может его (их) прописать, либо согласна их приезду в гости. Если коммуна не соглашалась, гостей отправляли обратно и проводили разбирательство. Пока решался вопрос, приезжие находились на КПП въезда в пограничную зону. Иногда это продолжалось несколько дней.

Забот с режимом хватало. Когда, например, задерживали кого-нибудь из числа приезжей молодёжи без документов, то уточняли из какой он бригады, кто руководитель бригады и уточняли его данные через ОБК (Отделение безопасности коммуны). Если сведения подтверждались - пропускали и особенно в тех случаях, когда можно было объяснить отсутствие документов необходимостью срочного выезда из погранрайона по чрезвычайной обстановке.
Строго обстояло дело с контролем за приезжими в гостиницах  (чжаодайсо). Если не было документов, администраторы звонили по месту их предполагаемой работы и просили уточнить, есть ли такие. Особая осторожность в приграничных постоялых местах проявлялась в зимний период, когда пограничные реки покрывались льдом и возможность нарушений границы увеличивалась.

Режимом занимались буквально все центральные и местные органы. Основные указания давались по линии парткомов, военных округов и подокругов за подписью, в последнем случае, их комиссаров, являющихся одновременно секретарями парткомов этих военных ведомств.

На основании этих распоряжений на местах проводились мероприятия с представителями контрольных служб, распределялись обязанности по обеспечению режима границы. Последние ,в основном, сводились к усилению контроля за обстановкой, организацией патрулирования. Предлагалось задерживать всех подозрительных лиц и своевременно докладывать.
В местной печати сообщались факты нарушения границы и её режима,в том числе, военнослужащими. Однажды указывалось, что пограннаряды разведроты одного подразделения на китайско-монгольской границе неоднократно ошибочно заходили на на территорию Монголии и находились там до 3-4 часов. На другом участке пограничники допустили заход во «внутреннею» реку (протоку) СССР. Заместитель Комиссара подокруга Ляонин позволял членам коммун переходить корейскую границу для обмена кукурузными семенами.

Сообщения заканчивались данными о том, что со стороны советских «ревизионистов» учащаются случаи «провокаций и вмешательства», в связи с этим предлагалось провести с населением дополнительные занятия по погранрежиму.

Руководство подокругов резко критиковало некоторых товарищей, «проводящих идеологию одурманивания местного населения мирным сосуществованием». Как оказалось, рыбаки нарушали условия лова рыбы на погранреках, а эти товарищи - руководители должных мер не принимали. Рыбаки срывали установленные советской стороной буи и тем самым проявляли недопонимание сложности межгосударственных отношений.

Пример говорит о том, что местные жители не видели особой сложности в обстановке и знали, что мелкое хулиганство с их стороны не будет иметь тяжких последствий. Власти КНР жёстким соблюдением режима старались подчеркнуть, что не всё так просто и надо бояться соседа. Такие выводы делали и мы в то время. Считали, что чем хуже обстановка на реке значит и в межгосударственных отношениях жди осложнений. Вероятно, мы делали неправильные заключения. Отношения между СССР и Китаем во второй половине 70-ых годов начали изменяться в лучшую сторону, и это, как ни парадоксально, сразу отразилось в увеличении нарушений режима границы. И последующая практика подтвердила нашу некомпетентность. Оказывается, чем больше нарушений на границе, тем лучше межгосударственные отношения. Начала процветать вседозволенность.

Контроль за движением транспорта, чаще всего принадлежащего ПСП (производственно-строительным полкам), осуществляли отделения ОБ и все данные по этим вопросам докладывались в уездные отделы безопасности. К разбирательству подключались транспортные отделы уездов. Погранроты транспортом практически не занимались, старались уйти от этой проблемы, если не было прямых указаний. Следует отметить, что именно транспортники отвечали за прокладку дорог по льду погранрек. Для руководства данными работами создавались специальные группы с включением в неё сотрудников ОБ.

Через погранпосты машины и водителей пропускали по спискам. Для контроля за передвижением строилось специальное КПП. В особых случаях к решению транспортных вопросов подключалось МИД КНР. В частности, с его санкции осуществлялось открытие передвижения автотранспорта подразделений ПСВ (Производственно-строительных войск) по дороге вдоль границы. Повседневным контролем за передвижением занимались начальники строевых отделов и заместители начальников пограничных отделений ПГП (погранполков). Итоги по соблюдению режима автотранспортом подводились на совещаниях с участием представителей строевых отделов военных соединений и подразделений. Присутствовали ответственные работники  ОБ и вооружения.

Взрывные работы в приграничных районах проводились только с санкции военных подокругов. НК запрашивали уезд, а уезд подокруг. При проведении работ рекомендовалось не нарушать покоя местного населения и стараться, чтобы не услышали русские. При проведении взрывных работ, в качестве инструкторов приглашались военнослужащие погранрот.

Много внимания вопросам режима границы уделялось и с нашей стороны, часто приходилось выезжать на конкретные участки застав, вместе с личным составом нести службу с наблюдательных постов (вышек). На них велся постоянный учет всех событий на сопредельной стороне: работ, передвижений, стрельб и массовых мероприятий.