Здравствуйте, мистер Джонсон

Огромная металлическая глыба, усыпанная антеннами,  вырастала на экране.

- Черт побери, - сказал Джон Джонсон, - да это не корабль, это почти станция.

Сверился с радаром и полез в реестр транспортных средств. Так и есть, кольцевая станция, правда, не обычная, орбитальная, а добывающая, из тех, что стыкуют прямо к астероидам. Двигатели, варп и простые, пять стыковочных шлюзов, больше двух десятков буровых дронов, спасательные шлюпки, экипаж... тридцать человек. Тридцать, задумался он поначалу, потом понял: ну конечно же, роботы. Мощный компьютер и куча вспомогательной роботизированной обслуги. Такие громадины мотаются по галактике десятилетиями: провиант доставляют контейнеровозы, когда приходят за рудой, а некоторые члены экипажа здесь рождаются и здесь же умирают, так никогда и не увидев цивилизованных планет. Ремонтом обычно занимаются они же, "копатели", как их называют в Поясе Света, заселенной части галактики, а вот спецперсонал, вроде Джонсона, вызывают редко, только в экстренных случаях.

В чем был экстренный случай сейчас, Джон не знал, этим ему предстояло заниматься сразу после стыковки. Визуально же станция была в норме, внешние повреждения отсутствовали, антенны связи поблескивали маячками, маневровые двигатели работали на малой тяге.

Однако, все же, что-то было не в порядке, и в следующий момент Джонсон понял, что.

Половина станции, или даже две трети - он не видел с этого ракурса - была обесточена. Ближайший шлюз работал, люк был освещен прожекторами, голографические маркеры медленно, лениво перемещались, указывая стрелками направление вращения, которое нужно было принять для правильного подключения переходных кабелей и шлангов. Остальные же шлюзы, по крайней мере видимые, были отключены, о чем оповещали ярко-красные сигналы по периметру люков, по четыре на каждый.

Реактор, подумал Джон, хотя вряд ли, движки встают, если реактор заглушен, да и питанию на внешнее освещение неоткуда взяться - солнечные батареи на станции не развернуты. Остается два варианта, и оба они Джону не нравились. Первый - неполадки с робототехникой, что означало мороку недели на три, и второе - биологическое заражение, что подразумевало консервацию станции до появления Службы Обеззараживания. "Копатели" частенько пренебрегают правилами и высаживаются на неизвестные планеты, на которых заразиться или подцепить паразитов - раз плюнуть, а потом вымирают все подчистую, и хорошо, если станция не на варпе. Представляю себе, несется эдакая махина в эпические дебри туманностей на гиперсветовой, а внутри истлевшие трупы. Эдакий разогнанный до субсветовой скорости стальной гроб. Хорошо хоть этот - на малой тяге.

- Брр, - сказал он вслух и поежился.

Потом еще раз попытался вызвать станцию, опять получил ответ от компьютера и координаты шлюза. Из экипажа никто не ответил.

- Ну что ж, приступим, - снова сказал вслух сам себе, задал точку стыковки и траекторию, и пошел одеваться.

Порядок есть порядок, думал он, натягивая штаны. Будь ты хоть человек, хоть робот, спецперсонал обязан быть в костюме, и плевать, что персонал в лице Агента по Устранению Неполадок Джона Джонсона, возможно, скоро будет в деловом костюме, рубашке и галстуке таскать полусгнившие трупы в пластиковых пакетах в криокамеру.

Взял из шкафа одну из сотни одинаковых белых льняных рубашек, надел, плотно натянув воротничок вокруг отливающей сталью шеи, застегнул,  открыл другой шкаф, взял один из сотни одинаковых же темно-алых галстуков, и, повязав, потянулся было за пиджаком. Потом, заметив вдруг какое-то пятнышко, быстрым движением снял его, достал другой, повязал, глянул в зеркало и, оставшись доволен, надел пиджак. Кнопкой в стене напротив открыл контейнер, пробежался пальцем по биркам на чемоданчиках, выбрал нужный и вынул, захлопнув затем дверку контейнера.

Все готово, что ж, можно и на станцию.

* * *

Коридор, что был сразу за шлюзовой, встретил Джонсона гулкой пустотой. Ни одного из членов экипажа, подумал Джон, хотя хотелось бы плакатов "Добро пожаловать" и полуголых девушек.

Ну, хоть так, хорошо хоть свет есть.

Свет и правда был, желтый тусклый редкий свет аварийных лампочек, рассеянных вдоль коридора, основное же освещение отсутствовало. Джон нашел глазами розетку связи у терминала сбоку от люка в шлюзовую, и поднес к ней руку. Запястье зажужжало, Джон выбрал интерфейс, потянул кисть вверх, из-под нее выполз нужный коннектор и подключился к розетке. Перед глазами появилось стандартное меню, Джон обошел его сразу, введя код доступа к головному компьютеру, однако тот не отвечал. Джон поискал в памяти коды доступа к остальным компьютерам, попытался подключиться по очереди к ним - отозвался только третий.

Что ж, логично, подумал Джон, третий шлюз - третий компьютер. Значит, остальные либо сдохли сами, либо линии, ведущие к ним, повреждены, а это - плохо. Разрушение станции изнутри - вещь редко хорошая, разрушение ее инфраструктуры - немногим лучше. Однако, отсутствие подключения к остальным компьютерам означало, что отключено даже не две трети станции. Процентов двадцать осталось, если не меньше.

Джон скачал план станции, отключился от розетки, свернул коннектор и пошел к управляющей рубке. Мягкое покрытие на полу приятно пружинило, делая шаги бесшумными - это казалось чересчур необычным после металлического пола в его корабле, однако он скоро привык и перестал замечать разницу. Коридоры были пусты и, пока он шел, навстречу не вышел ни один человек. Соседние с коридором отсеки были закрыты и заблокированы снаружи, одна лишь маленькая комната оказалась открытой, Джон заглянул туда, но и она оказалась пуста, потому он лишь хмыкнул удивленно под нос и пошел дальше. В управляющей рубке так же никого не оказалось, хотя компьютер работал, экраны светились и, ярко выделяясь на их фоне, мигала большая красная аварийная кнопка связи.

Если кнопка нажата, подумал Джон, а она нажата, это значит, что ее кто-то нажал. И это, в свою очередь, означает, что на корабле хоть кто-то живой - но есть. Кто и где - второй вопрос.

Он подошел к главному экрану, отключил кнопку, потом проверил доступность терминала связи, ввел персональный код доступа, открывающий непозволительные обычным пользователям, даже механикам из "копателей", функции, проверил доступ к дублирующим рубкам (пять, вместе с этой, остальные четыре не отвечали), проверил шлюзы - та же ситуация (один рабочий, четыре отключены).Вызвал дополнительное меню, включил датчики жизнедеятельности и проверил все помещения. Так и есть, пусто везде, однако датчики в панорамном отсеке отключены вручную.

Вот этим мы и займемся, решил он, и, подняв чемоданчик, двинулся к внешнему диаметру корабля, в панорамный отсек.

Люк с шипением откатился вбок, Джон вошел в отсек и огляделся. Панорамный иллюминатор был открыт, вдалеке, в космосе, сияла ярким голубым светом ближайшая звезда, систему которой они сейчас проходили вскользь, справа же  медленно наплывала пространственная аномалия, которая была заметна только благодаря плазме, плавно перетекавшей из звезды в ее жерло, и которую они огибали по широкой дуге, удаляясь от светила на максимально возможное расстояние. Хорошая траектория, подумал он, безопасная.

 Посреди отсека, перед блестевшим кнопками пультом, стояло большое кресло, и в нем он заметил маленький, скорчившийся силуэт человека.

Джон сделал шаг вперед и еле слышно кашлянул. Человек в кресле вздрогнул, быстрым движением вскочил на ноги, потянулся к пульту, и в помещении зажегся свет. Перед Джоном стояла, щурясь, маленькая, лет десяти, девочка, одетая в плотный, из кевлара, комбинезон.

- Здравствуйте, мистер Джонсон, - сказала она, воспользовавшись его замешательством, - а я вас ждала. И знаете, хорошо, что это вы.

- Я... - Джон сглотнул, подстраиваясь под ситуацию, - мы. Мы получили ваш сигнал, миссис... мисс...

- Мизи, - подсказала девочка. - Мизи Ванштейн.

- Спасибо, мисс Ванштейн. Мы получили сигнал о неисправности, экстренный сигнал, и я был отправлен к вам для устранения возникших неполадок. Сектор с Альфы Риа по Проксиму дробь Зет обслуживаю я, Агент по Устранению Неполадок Джон Джонсон, к вашим услугам, мисс.

- Очень приятно, - она чуть кивнула, и ему вдруг показалось, что в следующий момент она сделает книксен (господи, какой еще книксен, что с тобой, Джон), затем правая рука, которую она прятала до сих пор за спиной, опустилась и Джон увидел, что девочка сжимала в ней большой, просто огромный плазмер.

- У вас в руках оружие, мисс, - предупредил он. - Будьте так любезны убрать его, потому как сомневаюсь, что вы принадлежите к сертифицированному персоналу, которому разрешено использование оружия повышенной мощности в закрытых помещениях. Иначе...

- Иначе бла-бла-бла, - прервала она. - Иначе вы будете вынуждены применить насилие, что неприемлемо по отношению к ребенку, я в курсе, мистер Джонсон, и сейчас уберу пушку. Не подумайте, я не стала бы стрелять в вас, мистер Джонсон. Не так уж и легко выстрелить в человека, знаете ли.

Она действительно щелкнула предохранителем (черт, что за странности творятся на этой посудине, раз девочки держат плазмеры взведенными во время сна, подумал он) и бросила оружие в кресло.

- Я не человек, - чуть смущенно ответил он. - Не совсем человек, если быть точным.

- А кто же? - казалось, она даже не была удивлена.

- Киборг. Получеловек - полуробот.

- Верхняя часть, или нижняя? - уточнила она.

- Хм... - он не любил таких вопросов, но выхода иногда не было, и на них приходилось отвечать. - Все тело, за исключением кистей рук, лица и мозга.

- Дааа? - а в этот раз, кажется, ему удалось ее удивить. - Почти весь - робот?

- Почти, - прервал он неудобную тему. - Мне нужен кто-нибудь из взрослых. Мама. Папа. Или родственники. Кто-нибудь.

И вопросительно развел руки.

- Простите, миссс-тер Джонсон, - она иногда очень особенно произносила слово мистер, буквально интонационно раскладывая его на две части, и получалось длинное "миссс" и короткое, как выстрел, "ттер", - но взрослых тут нет.

- То есть как - нет? - удивился Джон.

- Сначала туда ушла мама, - девочка махнула рукой в сторону, - потом за ней ушел папа. Они не вернулись до сих пор.

 - А как давно они ушли?

- Не знаю, - пожала плечами Мизи, - по компьютеру прошло две недели, но мне кажется, что уже месяц. Или год, какая разница.

Джон снова удивился, но постарался не подать вида.

- Две недели, - переспросил он, - и две недели вы, маленькая мисс, одна?

- Нууу, - протянула она, - примерно - да.

- Мисс Мизи, - сказал он, приняв решение, - мне нужно спуститься в управляющую рубку и кое-что скачать в компьютере. Пойдемте со мной, и, знаете... - он качнул указательным пальцем, - я возьму с собой оружие, а там - спрячу его в сейф. Так спокойней.

Она снова повела плечами, устало вздохнула и поплелась к выходу. Джон подошел к креслу, двумя пальцами взял тяжелый плазмер, проверил, заряжен ли тот, и, убедившись, удивленно хмыкнул.

Заряженные плазмеры у "копателей", подумал он.

 Господи, куда катится эта Вселенная.

* * *

В рубке, уже спрятав в сейф оружие и подключившись интерфейсом к компьютеру, Джон уселся в кресло командира и, полуобернувшись, спросил:

 - Мне нужно будет для протокола допросить вас, мисс Ванштейн. Я буду задавать вопросы и сверяться с записями в системе, программа в одном из моих модулей будет автоматически записывать данные из вашего бортового компьютера, затем потребуется какое-то время для обработки всего и вынесения какого-либо решения. В любом случае, прошу вас, мисс, быть откровенной.

- Я постараюсь, - устало улыбнулась она. - Только у меня есть одно желание, а точнее - два.

- По мере моих сил, мисс Ванштейн.

- Во-первых, просто Мизи, а во-вторых - на ты. И - прошу вас, мистер Джонсон, даже не вздумайте отказать. Иначе буду молчать и вот нисколечко вы от меня не добьетесь.

- Я постараюсь, - смутился Джон.

- Вы такой... большой, - выдохнула она, - двухметровый робот с лицом человека, и когда я думаю об этом - мне становится немного страшно. Если же будете называть меня на ты, постараюсь не задумываться о том, что скрывается под этим костюмом.

Чересчур взрослая девочка, подумал Джон. Чересчур умные мысли для такой маленькой девочки, и это необычно. Хотя... она две недели совсем одна, и черт его разберет, сколько времени она провела в панорамном отсеке, дожидаясь меня, дожидаясь хоть кого-нибудь. Нельзя, чтобы маленькие девочки оставались одни в панорамном отсеке. И что это за чертов мир, где маленькие девочки остаются в одиночестве посреди космоса на две недели - за такой срок и не так повзрослеешь.

Но вслух сказал другое:

 - Как же ты провела это время?

- Это уже допрос? - спросила она.

- Нет, - снова смутился он, и снова поразился, с какой легкостью она вызывает в нем, взрослом человеке и двухметровом роботе, всякие, почти забытые, чувства.

- Роботы, мистер Джонсон. Роботы готовили, убирали за мной, роботы даже пели колыбельную на ночь, хотя я ненавижу колыбельные. Ну правда же, мистер Джонсон, мне - девять лет, какие могут быть колыбельные.

Даже не десять, подумал он.

- Никакие, да, - согласился вслух. - Потому тебе страшно со мной? Потому, что я - робот?

- И да и нет. Я вижу ваше лицо, и оно человеческое, мистер Джонсон, я вижу ваши руки, и они тоже человеческие. Я понимаю, что вы человек, хотя все же - вас, именно вас, боюсь. Даже больше, чем этих, наших.

- Я не причиню вам вреда, мисс. Законы робототехники...

- Тебе, - поправила она его. - И что законы робототехники могут запретить вам, киборгу? Вы же человек, та часть, которая управляет.

- Они вшиты и в роботов, и в киборгов, программно, в блок, который управляет всем, что во мне из металла. Не причини вред человеку, или не допусти своим бездействием причинение вреда, первый и основной закон. Остальные... для киборгов они слегка модифицированы, и в некоторых ситуациях могут быть нарушены.

- Вот, вы сами признаете.

- Не в вашем случае, - заверил он, и поправился, - не в твоем.

- Спасибо. Может, уже начнем? А то я устала немного, да так, что отключилась прямо в кресле. Ну, вы ж видели.

- Да-да, - согласился Джон. - Меня интересует, в первую очередь, последовательность происходившего. То, что станция практически отключена, я и так знаю, что же привело к такому результату - задача выяснить. Потому, если можно, по порядку, с чего все началось.

- Хорошо, мистер Джонсон, - она встала с кресла, потянулась пальцем вперед, в обзорный иллюминатор на полстены, который выходил наружу в сторону двигателей, - смотрите вооон туда.

Джон по привычке попытался подключить через компьютер внешние обзорные камеры, потом вспомнил, что они не работают, и, спохватившись, обернулся.

- Вон там, у пятого шлюза, видите, - продолжила она. - Внимательно приглядитесь и вы увидите небольшой корабль, он на пристыкован и висит на тросах.

Джон активировал импланты и действительно, в тени корабля неподалеку от шлюза еле заметно поблескивал маленький, совсем крохотный по сравнению со станцией, катер.

- Да, вижу, - сказал он, - совсем крохотный, может даже не корабль, а спасательная капсула.

- Приблизительно два месяца назад, - выдохнула она, устало опускаясь в кресло, - мы подобрали его  в четырех световых годах отсюда, если идти курсом на Факторию Зет Два. Корабль транслировал сразу на всех частотах, и сигнал был на транслимбе. Наши собрали Совет, были представители всех семей "Васперуса" - так называется станция - старший Рихтен, Боргор Второй, Крепс-отец, потому что дедушка их слег на тот момент, и Лотарги, оба, потому что они - инвесторы. Ну, и папа, от Вальштейнов.

Она поерзала в кресле, но Джон, не решись перебивать, промолчал.

- На Совете постановили, что раз язык вещания - транслимб, значит, это кто-то из наших. Пусть не из "копателей", но - человек, а потому мы немного изменили курс и подобрали корабль. Что было дальше - я плохо знаю, только из разговоров взрослых.

- С кораблем все правильно, шестьдесят четыре дня назад есть отметка об стыковке. По остальному, отчетам и документам - ссылки на головной компьютер, но он не работает.

- Работает, просто с ним нет связи.

- Вот как, - удивился Джон.

- Да. Итак, пристыковали его к пятому шлюзу, и там, внутри, точно кто-то был, живой. Его поместили в карантин, наши знают процедуры, и мы не хотим превратиться в летучее кладбище. На две недели, как по протоколу. Потом карантин открыли, и вот дальше - начались проблемы. Сначала папа говорил, что отключился пятый шлюз и пятая управляющая, Рихтены вроде пытаются восстановить, но все никак. Потом Рихтены  вообще перестали выходить на связь, а в перелете по заведенному порядку мы свои сектора не покидаем. Но Крепсы всегда были жадными, и кто-то из них сообразил, что, скорее всего, Рихтены поумирали там все. Отец так и рассказывал маме, Крепсы не стали дожидаться совета и по каналу связи сказали, мол, если они там все поумирали и мы их первые найдем - вся доля наша. Папа отговаривал Крепсов, но те не слушали, напялили скафандры для выхода в космос и поперлись по обшивке в пятый, потому что через третий их не пустили Лотарги. Из Крепсов в отсеке остался только дедушка, тот, который слег прямо перед советом. В общем, на следующий день отец сказал, что мы потеряли второй отсек.

Она выдохнула, откинулась в кресле так, что Джон видел теперь в тусклом свете экранов только глаза.

- Вы... ты устала, Мизи? - спросил он.

- Немного. Совсем чуточку, но я расскажу вам сначала, как все было, а после пойду спать. Я бы выпила кофе, если можно.

- Да, конечно, - сказал Джон. - Я сейчас прикажу роботам через интерфейс.

- А вы? Вы пьете кофе, мистер Джонсон?

- Я люблю кофе, Мизи. И даже могу пригубить капельку, на кончик языка. Пить его не получится, горло-то у меня уже не свое, - и Джон улыбнулся, чуть криво, как ему показалось, однако она не заметила.

- А как вы дышите?

- Я не дышу.

- Совсем?

- Совсем. В теле, внутри, есть необходимый запас кислорода, который используется для работы мозга, запас этот пополняется химическим путем и от внешней среды не зависит. Потому я практически не использую внешнюю атмосферу, даже когда разговариваю. Мимика осталась, но голос не принадлежит мне, он записан, и воспроизводится через электронику. Кроме прочего, стоят фильтры, которые очищают воздух, в ситуациях, когда я нахожусь в нормальной атмосфере: попадание любого микроба в оставшиеся ткани может вызвать необратимые изменения, и тогда придется с той частью тела расстаться.

- Очень жаль, если так будет, мистер Джонсон.

- Мозг же изолирован от внешней среды, - продолжил он, - испортить его очень тяжело, потому что он в контейнере из очень прочного сплава. К нему напрямую подключены импланты, и транскодер для взаимодействия с электронной частью организма, и разрушить его довольно проблематично - этим мы, киборги, выгодно отличаемся от людей, которые чересчур хрупки для некоторых... ммм... особо сложных поручений.

И он покосился на сейф, в котором лежал плазмер.

- Вы можете выйти в открытый космос без скафандра, мистер Джонсон?

- Могу. И даже спокойно функционировать в нем около часа. Столько заявлено в документации, фактически же - гораздо больше, пока хватит топлива в реакторе.

- А кислород?

- Для мозга? Ну да, и он, хотя даже если кислород закончится, умрет сам мозг, тело же способно выполнять последние отданные мозгом в транскодер приказы.

- Но ведь если умрет мозг - умрете и вы, мистер Джонсон.

- Наверное, да.

- Мне будет очень жаль, - повторила она. - Вы - хороший робот, мистер Джонсон, не то что те, другие.

- А у вас на станции были киборги? - спросил он.

- Нет, - ответила она, - у нас на станции были только роботы. И вот еще вы.

Джон усмехнулся.

- А если умрет электронный мозг, мистер Джонсон? - спросила она с вызовом, или ему так показалось. - Что тогда?

- Не знаю. Таких случаев еще не было, но, наверное, я буду парализован сначала, а потом...

В комнату вкатился серый цилиндр робота, приблизился к креслу, в котором сидела Мизи, стенка в боку его отъехала в сторону, и в отсеке запахло вкусным свежесваренным кофе.

"Ваш кофе, мисс" зажглась надпись над отверстием, Мизи потянулась и, достав чашку, громко отхлебнула.

- Мы отвлеклись, - сказал Джон, глядя вслед уезжающему роботу. - Давай продолжим, и ты пойдешь отдыхать.

- Да, - согласилась Мизи. - В общем, они созвали совет еще раз, Боргор Второй сказал, что у них припрятаны плазмеры, ну, вот как тот. Лотарги очень сильно ругались, после они перессорились все, и отец пришел совсем злой. Много кричал о том, что все они - тупицы и не понимают. Что нужно заблокировать второй и пятый, взять курс за Проксиму дробь Зет и там уже ложиться в дрейф да вызывать карантин, и что, если мы не полезем в те сектора, то нас отпустят через две недели. Но Лотарги были инвесторами, и станция была фактически их. А потому они настояли, Боргор Второй раздал всем плазмеры, и это был первый день за много лет, когда я видела все семейства вместе. Отец тоже взял плазмеры, но не пошел. Он запер обе стороны сектора, и мы стали ждать. В общем, через два дня первый и четвертый отключились. Работал только реактор и головной компьютер, компьютеры в секторах вышли из строя, и наблюдение тоже.

- Хм, - перебил ее Джон. - А что за ошибки давал головной при подключении к остальным компьютерам?

- Я не помню, миссс-тер Джонсон, - сказала она как-то чересчур резко, потом успокоилась и повторила, - я не знаю. Меня никогда не брали на ответственные события, хотя в работе станции у нас принимают участие уже с шести лет. Боргор Второй сына с четырех приучал и очень этим гордился в тот день, когда я их видела в последний раз. Он-то и хотел, чтоб отец оставил здесь меня одну, мол, я справлюсь, а им руки нужны. Но отец отказался, и Боргор назвал его трусом.

- Твой отец - не трус, Мизи.

- Мой отец дурак, миссс-тер Джонсон. Мы сидели в своем секторе и не высовывались, отец управлял головным компьютером отсюда, и даже задал курс к Проксиме дробь Зет, как и решил поначалу. А потом... в общем, в один день включился терминал связи, не с компьютера, а простой, из пятого сектора. Видео не было, но на той стороне был старик Рихтен, и он звал на помощь. Отец за день до того задал траекторию облета системы, а в тот момент - как раз вышел в космос, не работала панель в панорамном отсеке, а с незакрытым панорамным какой может быть варп. Разнесет иллюминатор сразу, вот он и пошел чинить сервопривод. Мама пыталась с ним связаться, но что-то связь барахлила, а старик Рихтен все звал и не умолкал, и тогда она взяла свой плазмер, оделась в скафандр, и пошла туда, в пятый сектор, сама. Отец был в бешенстве, когда я докричалась до него, и тут же полетел на транспортере за ней, к пятому шлюзу, там отстыковал снаружи капсулу, открыл люк и с тех пор так и не появился. Ни он, ни мама.

- Ты сама нажала кнопку экстренной связи, Мизи?

- Да, мистер Джонсон.

- Хорошо.

Джон отключил интерфейс и встал с кресла.

- Сейчас моя электронная часть обработает косвенные данные, датчики и данные систем жизнедеятельности с рабочей части станции. Ты можешь пойти поспать, Мизи, а я должен буду покинуть тебя.

- Вы улетаете... - голос ее слегка дрогнул. - Или пойдете в ту часть корабля?

- Да, Мизи, пойду. Иначе не смогу ничего сделать, ни для тебя, ни для станции, ни для твоих родных.

- Вы можете забрать меня отсюда, мистер Джонсон. Взять на свой корабль и улететь. К Проксиме дробь Зет, или к Альфе как ее там.

- Не могу, малыш, прости. Мой корабль - не спасательный катер, там одно кресло для криосна, одна система жизнеобеспечения, и у меня нет прав покинуть станцию, пока остается возможность, что на ней есть живые, кроме тебя.

- Это всё ваши законы, да? - разочаровано сказала она. - Ваши дурацкие законы для роботов?

- Да, наши законы, - согласился он. - Я не могу своим бездействием допустить, чтобы был причинен вред человеку.

- А то, что покинув меня, вы причините вред мне, мистер Джонсон? Как насчет этого?

- Мизи, - твердо сказал он. - Ты жила на станции две недели одна, что произойдет за те пару часов, пока меня не будет?

- Да, миссс-тер  Джонсон. Ничего не произойдет. Только... не отстыковывайте свой корабль.

- Обещаю. Даже вот, - он щелкнул боковым замком чемоданчика и вынул крохотный наушник. - Сунь себе в ухо, ты сможешь со мной переговариваться, пока не уснешь.

- А как же вы туда доберетесь, к пятому?

- Ммм, - задумался Джон. - Открою один из люков в вашем секторе.

- Они заблокированы, мистер Джонсон, - укоризненно потянула она. - Другие варианты?

- И кем же они заблокированы?

- Вам лучше знать, - усмехнулась устало Мизи, - у вас все журналы, теперь.

Эта девочка надо мной издевается, подумал он.

- Пойду по наружной обшивке, другого выхода нет.

- Хорошо. Буду вас ждать, и обещаю не докучать разговорами. Только не ставьте мне колыбельную.

- Обещаю, - сказал Джон. - Ты выросла из колыбельных, малыш.

* * *

Мизи и правда не докучала разговорами, и он подумал, что она уснула.

Люк пятого шлюза был действительно открыт, и, как попал внутрь не выпустив весь воздух со станции отец Мизи, Джон не понимал. Легкая, всего километра полтора, пробежка по обшивке без скафандра, в одной защитной маске, взбодрила его, и еще, всю дорогу, перешагивая препятствия, он думал, насколько апокалиптично в голубом призрачном свете далекой звезды выглядит человек (не совсем, но все же человек), бегущий в космосе в деловом костюме и галстуке. Жалко, нет ветра, иначе картина была бы полной.

Маленький корабль, болтавшийся метрах в двухстах от станции, все же не походил на спасательную капсулу, скорее, он был ближе по классу к катеру, на котором прилетел сам Джон, однако распознать тип он так и не смог: корабль был частично поврежден, да к тому же находился в тени от станции, а потому был практически невидим.  Добравшись до цели и войдя в шлюз, он нашел ручное управление и, подключив импланты, переведя реактор на максимальную мощность, с трудом проворачивая ручку, закрыл люк.

Терминал внутри шлюза, на удивление работал, хоть и был на аварийном, собственном резервном питании. Джон подключил интерфейс, проверил давление воздуха внутри станции - оно оказалось тоже в норме - и включил насосы. Воздух, а вместе с ним и тепло, заполнил шлюз, потом, тихо, почти неслышно, щелкнул замок и люк откатился в сторону.

Света в этом секторе не было вообще, даже аварийного. Джон перешел на ночное видение, однако и оно оказалось практически бесполезным, потому пришлось включать фонарь, и, уже в его прыгающем свете добираться, сверяясь по скачанной карте,  до первой щитовой.

Впрочем, как и ожидалось, она тоже была обесточена.

Есть же дополнительные источники питания, подумал он, их просто не может не быть на такой махине. Даже если реактор умирает, на корабле остаются люди и конструкторы не могли не предусмотреть резерв. Поискал по карте, посетовал мысленно, что нет подключения к бортовым компьютерам, с которыми поиск был бы намного легче, потом понял суть своих претензий и рассмеялся вслух. Затем продолжил поиск, ориентируясь по силовым кабелям, и, наконец, обнаружил то, что искал. Два микрореактора около двигателей, но их не включить в цепь, по одной большой батарее для резервного освещения на каждый сектор, и - вот оно, антимат-генератор, устаревший и не совсем безопасный, однако сейчас тот случай, когда выбирать не из чего.

Я нашел для тебя билет домой, маленькая Мизи, подумал Джон и пошел вниз, к центру станции.

Генератор запустился с первого раза, правда, чуть не пожег защиту, Джон вспомнил о ней в последний момент, уже когда загрузил контейнер с антиматерией и готовился включать. Вспомнил и переключил линии на резерв, затем запустил генератор, и... ничего не произошло, просто засветилась кнопка "пуск". Он чертыхнулся, подошел к сенсорной панели у входа в помещение, провел рукой, и по комнате разлился мягкий, чуть мерцающий свет. Улыбнулся своему успеху, подхватил чемоданчик и пошел обратно, наверх, к рубке.

Однако уже в коридоре этажом ниже рубки замедлил шаг: здесь на стенах были явные следы недавнего побоища, переборки в некоторых местах оплавились и почернели. Люки в боковые отсеки, в основном, были закрыты и не особо интересовали его, но он отметил, что несколько из них были вскрыты, некоторые - плазменным резаком, другие - механически, словно кто-то неведомый огромным ломом ковырял замки, причем не всегда успешно. Ближе к рубке следы побоища становились все явнее, и он стал опасаться, что и сама рубка разгромлена.

Так оно и оказалось. Компьютер был расплавлен и большая часть его лежала растекшейся бурой массой на полу, подключение к розеткам у бездействующих терминалов результата не принесло, и он решил двигаться в сторону третьего сектора в надежде, что неведомая битва, возможно, не коснулась второго сектора, или хотя бы компьютера в рубке.

Честно говоря, ему уже совсем не хотелось разбираться во всем, что здесь произошло, гораздо проще было запустить головной компьютер (если он еще не запущен, и если это вообще возможно), вызвать СпецБюро по Чрезвычайным Ситуациям, и свалить отсюда ко всем чертям. Правда, это подразумевает консервацию станции. Правда, это, в свою очередь, подразумевает погружение Мизи в криосон, а значит, ему придется оставить ее одну, и это было самым сложным.

Нельзя, чтобы маленькие девочки оставались одни в космосе, напомнил он себе.

Второй сектор был почти не поврежден, и Джон, увлекшись его обследованием, даже проскочил поворот в рубку. Чем ближе он подходил к заблокированному люку, тем меньше было участков с следами от плазмеров, однако, то и дело попадались детали разнесенных в клочья роботов. Это было странно, тем более, что, если все роботы на станции настолько же стары, насколько стар был робот, принесший кофе Мизи, то опасности они представляли не больше, чем какой-нибудь тостер. Какая-то извращенная ксенофобия, подумал Джон, местная ненависть к роботам, что ли. Хотя, кто его знает, что тут произошло. Если обычное заражение, что вероятней всего - вполне могли иметь место повреждения головного мозга пострадавших, а больной мозг способен и не на такое.

 В восстание кофеварок, если на то пошло, верится гораздо меньше, чем во все остальное, чем бы оно ни было.

Добравшись до заблокированного люка, Джон остановился, сверился с картой и уже собирался повернуть обратно, как вдруг заметил на полу, в куче пыли, маленький нашейный жетон на цепочке, из тех, что носят в армии, поднял его, сдул пыль и прочитал: "Софья Вайнштейн".

У меня для тебя плохие новости, маленькая Мизи, подумал Джон, а потом увидел в одном из приоткрытых отсеков, слева, блестящие свежим, ярким металлом части, которые явно не принадлежали местным развалюхам. С трудом протиснувшись в не открывающийся люк, вошел внутрь отсека и поднял одну из деталей. Титановая вставка, голеностоп, либо часть берцового сустава, даже шарнир от сервопривода на месте. Странно, подумал Джон, покрутил деталь, потом отбросил, заметив у переборки другую, более интересную, подошел и подобрал ее. Палладий, германий, кремний и фосфор, немного серебра - редкий и необычайно прочный сплав, но еще необычней было другое.

- А вот эта похожа на руку, - сказал вслух и удивился, насколько пересохло в горле.

В горле не может пересыхать, подумал он, тем более у меня. Это - старое чувство, еще человеческое, атавизм в мире киборгов, оно должно было давно атрофироваться вследствие приема медицинских препаратов, еще на стадии сращивания человеческой и электронной частей тела. Однако, ему почему-то стало очень не по себе, забытое чувство страха предательски поднималось в глубине сознания, пробуждая давно отмершие инстинкты.

DF-44RT348875.

Надпись на внутренней стороне детали означала маркировку модели, и цифры эти были подозрительно знакомы Джону. Он порылся в куче металла ногой, заметил еще одну, похожую деталь, наклонился, и разглядел номер.

DF-44RT348875.

Черт побери.

Та же модель.

Тот же серийник. И вот еще. И еще одна.

Что здесь, черт побери, происходит, подумал Джон.

Конвейерные модели могут иметь один и тот же номер группы, но серийный номер должен отличаться. Один робот - один серийник.

 Это - закон, иначе...

Подлая, предательская мысль закралась в его голову, и в тот же момент, отбросив ее, он принял решение.

Быстрым шагом вернувшись в управляющую рубку, подключил интерфейс к компьютеру, и, с радостью обнаружив, что доступ к головному компьютеру открыт, принялся скачивать все подряд, без разбора. Второй, свободной рукой, запустил на экране программу полета, скорректировал траекторию облета аномалии, выставил первую путевую точку, подтянул вектор тяги и назначил момент включения варпа. Установил конечную точку - дальняя орбита Проксимы дробь Зет, выход на гелиостационарную орбиту, добавил в программу управления блокировку заданного курса, убедился, что данные скачались, запустил их в обработку и отключил коннектор.

Вышел на центр комнаты, открыл основной замок чемоданчика, бросил его крышкой вверх на бесполезный теперь, заблокированный программно только что, пульт, и вынул маленький, удобный, последней модели плазмер повышенной мощности.

С киборгами не шутят, подумал он, особенно на этой чертовой посудине.

Что ж, мы тоже здесь не шутки шутить собрались.

Утопил кнопку аварийной связи (на всякий случай, кто его знает, что случится в дороге с этим, летящим на варпе, огромным стальным гробом, а так же, что с ним будет потом, после выхода на орбиту) и пошел обратно, к люку в третий сектор.

Непредвиденные обстоятельства могут произойти в любой момент твоей жизни, думал он. Однако, когда они заканчиваются, настает время давать отчеты, и в отчеты без доказательств никто не поверит. А потому мне нужны эти части киборгов, позарез.

Вернувшись, выбрал несколько деталей с совпадающим номером, бросил их в чемоданчик, захлопнул крышку, и выйдя в коридор, вызвал Мизи.

- Да, мистер Джонсон, - сказала она заспанным и таким же уставшим голосом, что и несколько часов назад.

- Мизи, мне нужно будет снова покинуть тебя. Прости.

- А где вы, мистер Джонсон? Вы уже улетаете?

- Нет, Мизи, не бойся, я здесь, совсем рядом, у заблокированного люка во второй сектор, буквально через стенку-другую от тебя. Дело в том, что... в общем, я нашел, как мне кажется, причину, которая погубила ваш экипаж, и чтобы это не произошло с тобой, придется тебя погрузить в криосон.

- Нет, мистер Джонсон, вы снова хотите оставить меня одну, - передатчик чуть искажал голос, но ему показалось, что она вот-вот заплачет.

- У нас нет выбора, Мизи. Ты должна будешь запереться в отсеке криосна и лечь в кресло, а проснешься уже дома.

- Мой дом здесь, мистер Джонсон.

- Твой дом там, где ты, мисс Мизи.

- Мама мне говорила то же самое, но почему-то я ей не верю сейчас.

Мама, подумал Джон. Черт. Мама же.

- Мизи, - спросил вслух, приблизившись к заблокированному люку. - А как звали твою маму?

- Вали, - ответила она, чуть помедлив. - Валентайн Вайнштейн.

- Мизи, - он тоже сделал паузу, пытаясь понять то, что только что мелькнуло в голове. - У тебя была... есть сестра?

- Я же вам сказала, миссс-тер Джонсон.

- Повтори. Просто скажи это еще раз.

- Нет, мы были здесь только с мамой и папой.

- Мизи. Как. Тебя. Зовут.

Пауза в этот раз была чуть дольше, а голос, ответивший с той стороны, гораздо тише.

- Софи. Софья Вайнштейн, но папа называл меня Мизи.

Джон сглотнул несуществующий комок в горле.

- Соф... Мизи... Кто заблокировал люк между третьим и вторым сектором?

Пауза была долгой, почти в полминуты, и тихий, едва слышный голос, неожиданно прозвучал чересчур громко:

- Вы, мистер Джонсон.

- Я? - удивился он.

Потом посмотрел на руку и медленно потянулся к сенсорной панели.

Черт побери, что ж это такое, что ж происходит, билось в его голове, почему это так, почему это со мной, и что же мать его здесь творится.

Серийник, выглянувший из-под рукава задравшейся рубашки.

DF-44RT348875.

Его серийник.

С первого раза подошедшие коды доступа, двери - кем же они заблокированы - вам лучше знать, Мизи, у вас на станции были киборги - нет, мистер Джонсон, только вы, люк из шлюза внутрь станции, который оставил открытым не отец - кто может бегать в космосе без скафандра, корабль, висящий на тросах и такой знакомый,  здравствуйте, мистер Джонсон - хорошо, что это вы, здравствуйте, мистер Джонсон - хорошо, что это вы, здравствуйте... господи, нет, этого не может быть, это легко проверить, и эти детали, они одинаковы и их тут много, десятки, если не сотни, да что ж это такое происходит...

Легко проверить, значит проверь, пришла неожиданно логичная мысль.

Джон распрямил руку и прижал ладонь к сенсору на стене.

Замок щелкнул и люк отъехал в сторону.

- Здравствуйте, миссс-тер Джонсон, - сказала Мизи, потом полыхнуло пламя и Джона отбросило назад.

Вторым выстрелом оторвало руку, в которой он держал плазмер, затем, еще двумя - ноги.

- Вы неисправимы, мистер Джонсон, - сказала, приближаясь, Мизи. Подняла дымящийся, огромный для нее плазмер, и добавила. - Папин. А тот, что вы спрятали - мой.

Положила оружие на пол подальше от Джона и, приблизившись, опустилась на корточки, так, что он смог увидеть ее усталое лицо.

- Вы только на меня не обижайтесь, мистер Джонсон. Я правда устала, и я - правда считала, что вы - другой. Вы и были другой, не такой, как те, все остальные. Те мистеры Джонсоны не разговаривали со мной, они запирали меня в отсеке и занимались своими делами. И вы знаете, мистер Джонсон, все они заканчивали одинаково. Вы уж простите, что я с вами вот так... - она повела рукой вокруг, - как с ними.

- Что случилось на корабле, - через силу выдавил Джон. - Кто ты такая.

- На корабле случились вы, мистер Джонсон. Пятнадцать дней  назад, если быть точным, вы пристыковались к пятому сектору и уничтожили всех, кто встретился вам на пути. О, вы нашли мой жетон, какая прелесть.

И она потянулась и забрала теплый металл из его ладони.

- Но как... - пробормотал он, но Мизи быстро приставила палец к его губам, и это было настолько необычно, что Джон замолчал.

- Вот так, мистер Джонсон. Всех, и меня в том числе. Вы хотели убить меня, все эти разы, каждый раз, и в тот - тоже. И вы почти сделали это, тогда. А все дело в том, что то, что у вас вот тут, - и она коснулась пальцем его головы, - видимо, разругалось с тем, что у вас вот там, - и она ткнула пальцем в его грудь. Вы сошли с ума, мистер Джонсон, если такое возможно сказать о роботах. Но вы - не робот, и в том ваша проблема. Если вы сейчас попытаетесь подключиться через транскодер к электронному мозгу, то жутко удивитесь тому факту, что скорректированная вами орбита приведет корабль прямо в эпицентр аномалии. Но вы не сможете подключиться к электронному мозгу, потому что он давно вам не подчиняется.

Джон попытался это проделать, и, действительно, не смог.

- Вот видите, - улыбнулась она. - Проблема в том, что аномалия, в которую вы ведете корабль, не только пространственная, а еще и временная. Каждый раз попадая в нее, корабль отбрасывает на неделю назад, и каждый раз я жду вас, мистер Джонсон, а дождавшись, пытаюсь изменить хоть что-нибудь, и в этот раз у меня почти получилось.

- Но ведь я ничего не помню об этом, - выдохнул Джон.

- Ах, да, не помните. Ну, это ведь потому, что ваш человеческий мозг обычно к тому моменту мертв, а из электронного мозга все данные при прохождении аномалии стираются. Откуда я это знаю? Просто я уже сбилась со счету. Каждый раз вы прилетаете, каждый раз доходите до этого люка, и каждый раз я вынуждена в вас стрелять, чтобы начать все заново. Иначе вы улетите и больше не вернетесь, и тогда никто не знает, как закроется петля. Может, я и весь этот корабль просто исчезнем из этой Вселенной, а может взорвемся Сверхновой. Но я не хочу взрываться, мистер Джонсон. Я устала каждый раз вас убивать, десять, двадцать, сто раз. И я устала быть одна. Жутко устала.

Корабль мелко завибрировал. Мизи выпрямилась, вернулась к плазмеру, подняла его и направила в голову Джону.

- В этот раз вы были почти идеальны, мистер Джонсон, и я вас даже почти полюбила. Вы почти не почувствуете выстрел с такого расстояния, и мы начнем сначала. Корабль входит в аномалию, нужно торопиться.

- Подожди, Мизи, - сказал Джон. - Я знаю решение. Если электронный мозг умирает при попадании в аномалию, а обычный - нет, и воспоминания в нем остаются, тогда тебе не нужно меня убивать. Я вернусь в следующий раз с этой памятью, и спасу тебя.

- У вас одноместный корабль, - недоверчиво сказала она.

- Мы возьмем кресло для криосна со станции, закрепим его в транспортном отсеке, положим тебя в кабине, а меня - туда, и долетим. Моего реактора хватит, запас воздуха я пополню здесь, потому - к черту второе жизнеобеспечение.

- Вы настолько хотите жить, мистер Джонсон? Вам настолько дорого существование в этой оболочке, недожизнь недочеловека, что вы готовы обмануть девятилетнюю девочку? Или это ваши чертовы законы, которые лучше обрекут человека на вечные мучения, чем убьют его сразу? Спросите свой транскодер, почему ваше электронное я сошло с ума и убило весь экипаж, и что ему помешает теперь убить меня?

- Нет, Мизи, ты не поймешь. И законы тут ни при чем.

- Что же тогда, скажите? Дайте мне хоть один повод не убивать вас, и я поверю.

- Нельзя... - вытолкнул он через силу, - нельзя, чтобы маленькие девочки оставались одни в этом чертовом космосе.

Переборки станции уже не вибрировали, они дрожали мелкой, но ощутимой дрожью, глухо выл реактор и, раздираемый чудовищными перегрузками, корпус, казалось, уже начал разрушаться.

Мизи хмыкнула, подняла плазмер, и приставила его к голове Джона. Потом замерла, на секунду отвернулась и, вдруг, опустила оружие.

- Я вам поверила. В последнюю секунду, но поверила. Вы ведь вытащите меня, да? - и, дождавшись его еле заметного кивка, кивнула в ответ, - а это значит... значит - до свиданья, мистер Джонсон.

Спрятавшееся в невидимом спектре горнило аномалии сомкнуло свои гравитационные  челюсти, и корпус корабля лопнул по диаметру.