Гл. 15 С Новым годом

             XV. С НОВЫМ ГОДОМ

                1
        Как ни старался комбриг «оттянуть» на неопределённый срок очередной отпуск Дербенёва, но двадцатое  декабря наступило как «неизбежный крах капитализма»! А вместе с этой датой наступило и «неизбежное» решение комбрига: либо командира лодки в отпуск, либо компенсировать его потерю из своего кармана…
Одно решение, как цепная реакция, вызвало и другое. Взвесив все «за» и «против», Дербенёв решил «путешествовать» на автомобиле. Во-первых, это сэкономит время и, отчасти, деньги, а во-вторых, и, наверное, в-главных, поможет Дербенёву эвакуировать свой «Москвич-2140» к родителям в гараж, сохранив, тем самым, честно нажитое имущество…
«Ехать одному, да ещё в зимних условиях рискованно! — рассуждал Дербенёв. —  К тому же, по информации опытных людей, на дорогах бывшего СССР появились какие-то бандиты под странным названием «рэкетиры»,  устраивавшие настоящую охоту за одинокими путешественниками и перегонщиками автомашин».
В последний момент выяснилось, что на Украину, правда через Питер, собралась семья старшего мичмана Шершенкова.  К счастью для Дербенёва билетов на руках у них ещё не было. Быстро обсудив все тонкости поездки,  командир «уговорил» своего подчинённого поехать с ним «вторым» водителем. Супруга мичмана согласилась быстрее своего мужа, и это стало главным аргументом в пользу авантюрной поездки!
Не мешкая собравшись, компания отправилась в поездку. «По пути» путешественники заехали в Гатчину, где Дербенёв сообщил Елене о планируемом разводе с супругой. А ещё он обещает молодой женщине, что любит её и обязательно вернётся к Новому году, чтобы вместе начинать новую жизнь…
Ах, как сладки бывают обещания, особенно когда их ждёшь!
Дербенёв никогда не был «сказочником», скорее наоборот, его вполне реалистичное отношение к жизни зачастую отталкивало женщин, мечтавших поначалу связать свою жизнь с Александром. Не был он и ловеласом, к его чести,  Александр всегда рассчитывал только на свои силы, возможности и чувства, но в этот раз желание «покрасоваться» или, точнее, выглядеть гораздо лучше, чем позволяла сама ситуация, взяло верх, и Дербенёв обещал Елене всё и вся. Потом, не задумываясь о последствиях, обещал вновь и ещё раз обещал, чтобы она поверила…
А между тем путь на машине оказался многотрудным. Снега и морозы местами, сменял постоянный дефицит бензина. Да и «Незалежная» встретила «москаля» без хлеба и соли. Поезда в Россию к этому времени там почему-то отменили, а самолёты, давно примёрзшие к полосе, даже покрылись снегом и стояли теперь без движения, как памятники, вкопанные в землю. Официальные власти объясняли этот парадокс «временным отсутствием топлива».
От сказочных свобод и демократии, за которые совсем недавно ратовала местная интеллигенция, остались вполне определённые реалии всеобщего хаоса и нищеты, поселившиеся в каждом уголке некогда самой богатой республики Союза.
Давящая на психику неопределённость смотрела на Дербенёва отовсюду, но больше всего, с каким-то особым укором, она взирала из глаз детей. Его детей…
— А это что за платочек? — удивилась Таисия Артёмовна, вскрывая  очередной пакет, поданный ей сыном.
 — Это, мама, тебе подарок от моей будущей жены Лены…— пояснил Дербенёв.
— Какой ты скорый?! Не успел с Татьяной развестись по закону, уже новая претендентка на твою шею сыскалась!
— Мама! Причём здесь шея, просто мы так решили…
— Помню я одно решение в твоей жизни! До сих пор икаю от его последствий. — Таисия Артёмовна настолько расчувствовалась, что решила присесть на табурет там, где стояла, посреди кухни. — Конечно жить тебе, и я любую женщину приму в нашем доме как дочку, но как бы тебе потом не пришлось самому жалеть об этом скоропалительном решении!
— А в чём, собственно, проблема? Это же моё решение! — отшутился Дербенёв.
— Проблема, сынок, только в том, что твоя Татьяна не привыкла быть в центре труда, но из центра внимания  её не изъять. А я, как и любая мать, мечтала всегда о том, чтобы  мой сын не только сам трудился во благо семьи, но  и помощники, чтобы у него были, хотя бы один. Его обычно супругой называют…

                2
         Позвонив в дверной звонок незнакомой ему квартиры располагавшейся на первом этаже трёхэтажного дома, Дербенёв вполне ожидаемо надеялся, что ему откроют, но за дверью было непривычно тихо. Сумки с подарками к Новому году, мешавшие двигаться, пришлось поставить у самой двери.
«Неужели нет никого?» — подумал Александр и сильно постучал в дверной косяк.
— Мама! Там кто-то пришёл?! — узнав голос своей дочери, Дербенёв обрадовался.
 — Может, это Дед Мороз уже, с подарками? — подбегая к двери предположил сын Вова.
Слёзы подступили к глазам Дербенёва, но он сдержал эмоциональный порыв…
  — Да, с Санта-Клаусом вместе. Оба сразу решили вас осчастливить… — голос Татьяны «наотмашь» рушил все надежды детей и лишал их ожидания сказки…
 Дверь резко распахнулась.
— Ой, это ты? — неожиданно тихо выдохнула Татьяна и даже улыбнулась через силу.
— Ура!!! Ура!!! Папа приехал. Наш папа приехал, — дружно подпрыгивая, закричали дети, хватая Александра за руки и пытаясь на ходу отобрать сумки.
Только сейчас, войдя в прихожую, Дербенёв увидел, что в квартире присутствуют ещё трое таких же маленьких, но чужих детей. Скромно и даже с опаской сельские дети выглядывали из комнаты, точно так на Дербенёва смотрели и его, вчера ещё холёные прибалтийские «принцы и принцессы», ставшие теперь обыкновенными селянами.  Облачённые в какие-то убогие, почти бесцветные одежды они – его дети ничем не отличались от остальных маленьких представителей «новой» Украины.
Дербенёв оставил сумки в комнате и, увлекаемый детьми, пошёл осматривать квартиру.
 — Здесь мы все спим! — сообщила Людмила, показывая на диван и детские кровати с разбросанными повсюду игрушками.
— А там у нас ёлка! — показывая на балкон, уточнил Вова. — Папа, мы будем наряжать ёлку? 
— Посмотрим…— неопределённо ответил Александр, открывая одну из своих сумок. — Это тебе, доченька, примерь! А это тебе, сынок…
Через пару минут, облачаясь то в одну, то в другую обновку, дети стали бегать на кухню, чтобы похвастать своими «приобретениями» перед мамой.
Чужие дети, поначалу присутствовавшие на «модном показе» и с любопытством наблюдавшие за происходящим действом, скромно и незаметно удалились, оставив радость встречи только семье. Дербенёв от неожиданности даже конфетами не успел их угостить…
Раздав все подарки «от зайца», «Деда Мороза» и себя лично, Дербенёв достал из сумки валютные накопления и направился на кухню, не забыл он  прихватить  и  приготовленные заранее документы на развод.
На кухне Александр обнаружил полупустой стол, основными блюдами которого были квашеная капуста, сдобренная «пахучим» маслом в глиняной миске, и нарезка белоснежного сала. Суетящаяся над приготовлением гостевого блюда из жареного картофеля Татьяна разговаривала с незнакомой женщиной, умело разливающей самогон по гранёным рюмкам.
 — Здравствуйте! — сказал Дербенёв, не ожидавший столь «хлебосольного» приёма.
По ходу общения он заметил, что стол сервирован на троих взрослых  и двоих детей, причём «его» полустакан уже был наполнен…
Добрый вечир! — по-украински ответила незнакомая женщина.
— Обо мне можете не беспокоиться, я не надолго. Тем более и машина под окнами стоит. — перекрыв все пути к отступлению, заметил Александр. — Надо всего лишь уладить некоторые формальности. Татьяна! Ты можешь уделить мне пять минут внимания?
 — Я то могу, — через плечо сказала как отрезала Дербенёва, —но разве твои личные дела настолько весомы, что ты не в состоянии уделить совсем немного времени для общения с собственными детьми?
Александр замер в нерешительности. Незнакомая женщина сейчас явно была лишней за этим столом и в этом разговоре, но, похоже, таковым себя чувствовал только Дербенёв. Не зная, куда теперь деть пачки с долларами, Александр выложил их прямо перед собой на тарелку, очевидно приготовленную для жареного картофеля.
— Я сбегаю за тушёнкой! — засуетилась незнакомка, собираясь оставить семейную пару пообщаться «с глазу на глаз».
— А у меня, что тушёнки нет или свиньи из другого совхоза? — не согласилась Татьяна, отправляясь в подвал за разносолом. — Никуда не разбегайтесь, я мигом!

                3
 — Александр Николаевич, извините, мы не знакомы, но я думаю, что сейчас это не важно. Вы просто обязаны меня выслушать, пока нет Татьяны, — пытаясь очень быстро изложить свою мысль, затараторила незнакомая женщина.
— Слушаю вас, — согласился Дербенёв, ещё не догадываясь, какие сюрпризы его ждут в этом разговоре.
— Дело в том, что вы должны срочно спасать Татьяну и её, ой, простите, ваших детей… Она ведь почти два месяца как безработная, а всё потому, что отказала директору совхоза стать любовницей начальника МТС…
  — Любовница, безработная, директор и начальник, претендующие на её тело. Ничего не понимаю! Я-то здесь причём? Пусть живёт, как хочет или как у неё получается, только с разводом лишь бы не тянула. Ну а денег теперь ей, наверное, хватит. Во всяком случае, на первое время, пока работу искать будет. — Дербенёв поднял тарелку с валютой и продемонстрировал её содержимое незнакомке.
— А разве детей вам не жалко? — не понимая холодность Дербенёва, спросила незнакомая женщина.
— Только давайте детей не трогать. Это сугубо наш, внутренний вопрос, и мы его, надеюсь, решим в пользу детей. Сына, во всяком случае, я готов хоть сейчас забрать…
Скрипнула входная дверь, и через минуту в кухню вошла Татьяна, а вместе с ней помещение наполнилось запахом подвальной сырости, характерной только для сельских погребов. На столе появились банки с закатанными ещё с лета помидорами и огурцами, местная тушёнка и разного вида соки, тоже в стеклянных банках.
 — Ну что, я быстро? Не соскучились? — весело уточнила Дербенёва, освобождаясь от своей ноши. — Давай, подруга, «по единой», как говорит мой отец. Наш гость всё равно не пьёт…
— Да, гость у вас сегодня серьёзный! — согласилась незнакомая женщина. — Но я думаю, что за знакомство он всё же обязан выпить хоть немного. Меня зовут Мария!
— Разве что пригубить…— внезапно согласился Дербенёв.

                4
      Посиделки на кухне довольно быстро закончились и к, радости Дербенёва, настало «свободное» время, когда можно поговорить о главном. Правда, Татьяна, немного захмелев, кажется, совсем к этому не была расположена. Наоборот, она всячески искала повод, чтобы оставить Дербенёва «ночевать» и никуда сегодня не отпускать, тем более в Черкассы.
Отказ Александра принят не был, и Дербенёва решила зайти с другой стороны.
  — А не будет тебе никакого развода, если не останешься со мной ночевать!
— Ну это уже слишком! — возмутился Дербенёв набрасывая на плечи куртку. — Я забираю сына, и мы уезжаем немедленно, тем более что обещание ребёнку показать новогодний Питер никто не отменял.
Дербенёв заглянул в гостиную и окликнул сына:
— Вова, пойдём собираться!
На оклик выскочила Людмила, всё лицо её было в слезах.
— Папа, а что, ты меня не берёшь с собой? Ты меня оставляешь? — захлёбываясь в рыданиях, еле проговорила дочь.
Огромные, наполненные слезами глаза маленькой Дербенёвой смотрели на отца как на последнюю надежду. И Александр не выдержал:
 — Кто тебе сказал, любимая, что я тебя здесь оставлю и ты с нами не поедешь? Собирайся!
— Тогда и я с вами еду, во всяком случае, в Черкассы. Хоть родителей навещу перед Новым годом, — готовая тоже расплакаться, решила Дербенёва-старшая.
Приехав в Черкассы, Дербенёвы решили, что документы на развод останутся у Татьяны и после праздников она подаст их в суд установленным порядком, при этом на алименты заявление подавать она не станет, поскольку при пересылке денежных средств почтой из Латвии на Украину будет теряться до половины суммы. Дербенёв же тем временем возьмёт билеты в Санкт-Петербург и свозит туда детей на Новогодние каникулы…