Как в России криминальная хроника делается 7

                Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"






…   Герасим выглянул из закутка.
Тишина и покой. И полное отсутствие  чистоты. Уборщица Света еще не пришла. Или уже ушла.
Уборщица Света была верующей и подрабатывала в церкви – пела в хоре. Певчая, одним словом. Видно была очень востребована –  часами кричала по телефону о времени выноса тела, отпевании и т.д.  Очень тяжелая психологическая обстановка складывалась в ее смену в коллективе.  Естественно, радостями тоже абсолютно не отличавшимся.
Как всегда в это предобеденное время в  редакции лишь разноцветно полыхали экраны, естественно, не выключенных, компьютеров, да в углу, спрятавшись  за столы и  пригорюнившись мятым лицом (явно с ночного похмелья), лежал на стульях репортер Петр Палыч Загоруйко, один из прекрасных авторов «упитанных трупов и железных металлов».
 - Загоруйко! Прими послание!..
37-летний пожилой репортер (ежедневный алкоголь  очень щедр на рельефные морщины, тотальное выпадение волос и скопчески-мешочную одутловатость) медленной пулей бросился к ближайшему компьютеру.
Герасим набил повседневное, и отправил десятистрочный подсердечный мат, перемежающийся редакторскими замечаниями, на каждый из персональных репортерских  компьютеров. Смысл послания сводился к намерению главного редактора сделать всем творческим работникам, (за  их филологические успехи) сексуальный урологический вибромассаж с пристегиванием атрибутики. Примерно так.
 Загоруйко, прочитав привычные строки, неправдоподобно расстроился, фальшиво зашелестел бумагой и совершенно неискренне стал что-то быстро набирать на компьютере.
  Зазвонил редакционный, «серенький» телефон.
 - Гера, оторвись на полчаса. Я у вас на девятом,  в «Позе»,  – голос Максима  Ртищева, периодического бизнесмена, игриво-баритонально переливался, был мягок, с хрипотцой в нужных местах и Расквасов понял, что Максим ночь провел как обычно, ритуально, сейчас он с ночной дамой и перешел уже с утреннего шампанского на утренний коньяк.
 - Какая «Поза», Макс?.. – испугался Герасим, - Тут работы выше крыши… Машина крякнула… Аркашка звонил… нажрался голый… Спонсёр   должен через  полчаса   лаве подогнать… Или отобрать… Сейчас летучка начнется…
 - Брось, брат,… «Лаве у него крякнули…»,  - Ртищев  еще громче заиграл полутонами коньячного баритона, явно пересказывая беседу кому-то третьему, женскому. - Мы здесь все сейчас сидим, крякаем…  Давай быстрее, дело есть и тебя касается…
- Через полчаса только если… - задумался Расквасов и крикнул, - Палыч!

Непохмеленный задумавшийся   репортер вскинулся, словно прошитый выстрелом, посерел мятым лицом и схватился за сердце.
  «Ох, не надо было так громко!..» - вспомнил себя в подобном состоянии  главный редактор и душевно, тихо продолжил:
 - Извини, Палыч, не подумал… Отпускает?.. Ты давай, не умирай – ты ж, Палыч, еще бодрый - как жеребец-пятидесятилетка…  Сейчас мини-полу-премию дам и пивком оттянешь…   Ты вот что…  Я    через полчасика отойду насовсем, а ты - поработай… Во-первых,  после летучки дождись здесь жалобщиков – мы вчера в судебном объявлении Козорезовых с Козероговыми перепутали, узнай кто из них ответчик, а кто истец и как правильно надо их указывать – извиняйся хоть на коленях, но скажи твердо – денег не вернем!.. Почему? Потому что их, бабки, вернешь ты! И мне лично! Еще раз скрысишь -  трындец тебе полный придет!  Далее - менты должны фотографии неопознанных трупов за 10 лет привезти – весь мешок рассортируй по  полу – мужские, женские…
- Герасим Трофимович!.. Вы же знаете, я трупов – не люблю!..
- А кто ж их любит-то, родной?.. Ты меньше кокетничай – первую сотню раскидаешь, дальше как яблоки перебирать  - со свистом…
- Надоели эти неопознанные мертвецы…
- Ты вот пить бросай, Палыч! – посоветовал Герасим. – Очень ты размашисто пьешь, я смотрю. С утра и уже душераздирающий просто… И на кого сам похож – на самого настоящего неопознанного мертвеца…
Затем подойдет такой… ну, плотный как я, мужик, лысый – это наш спонсор, фамилия его Доширак-Обжираков… смотри не перепутай.. а лучше и не называй… Он директор развлекательного комплекса… Ну, где бухают…   Он нам еще за рекламу бартер предлагал – бесплатные утренние танцы  в любом ночном клубе, помнишь  все вы там две недели на халяву танцевали?.. Вспомнил?.. (Герасим поймал себя на мысли, что разговаривает с Загоруйко как с умалишенным – но что делать – отупел Петр Палыч Загоруйко за последние десять лет…), Направь его в «Позу»… Скажи – я там…

Дверь открылась и вместе с  дымом дешевых сигарет в офис стали протекать  мутной струей работнички «Исподнего»: рыжая ужасно красивая длинноногая дылда Галка Савкова с оператором Тимуром, одетым  почему-то в шифоновую рубашку с рюшами и рыжую дубленку,  еще один оператор, Колян, блудливо прячущий глаза и громко дышащий носом, высокомерный «возрастной» журналист Гриша Краснобабин, в старомодном   берете и черном  длинном плаще, стажеры Вовик и Наташка из разных журналистских вузов, но почему-то страшно похожих и внешне и своими текстами друг на друга как двоюродные брат и сестра, их бескомпромиссный гуру-оператор Виталий и наконец водители – пожилые, хитрые, подлые и жадные Леонид и Филипп.