Часть восьмая. Грезящий город

Должен ли я теперь спать по ночам?
Или ночь теперь стала временем тяжких раздумий и долгих прогулок?
Должно ли существо, такое, как я спать по ночам?

Я вышел из своей запылённой квартиры и с головой окунулся в удушливые ароматы большого города. Свет витрин и блеск мокрого асфальта были моими спутникам. Голоса машин, реклам и людей смешались в приятную и тревожащую какофонию звуков. Я брёл не разбирая, шёл для того, чтобы идти, как и многие до меня. Хорошей или плохой, был частью меня. Даже будучи обычным, я любил скитаться по его печальным улицам, время от времени заговаривая со случайными бездомными, проститутками и проповедниками. Так я собирался поступить и сегодня, но… Этот раз был другим.
Огни стали насыщеннее, блеск асфальта ярче, а тучи стали настолько плотными и тёмными, что если бы кто-нибудь захотел взглянуть на людскую жизнь с той стороны у него бы не вышло.
Я был одинок и свободен и потому я побежал, мчась, как бактерия по кровеносной системе города-организма. Редкие прохожие, витрины магазинов, рекламные щиты – всё слилось в одно яркое воодушевляющее месиво. И от этой феерии, где-то внутри меня проснулась сила, прекрасная и дикая и я сам не понял, как оказался на крыше одного из высотных домов. Эта новая сила бурлила внутри меня, она была готова выплеснуться наружу, и я посмотрел на небо.
На нём не было помех. И я снова пустился вперёд, теперь уже по крышам высоток, легко запрыгивая на них, словно леопард на деревья, я бежал и бежал вперёд, ветер свистел у меня в ушах, а глаза заливались слезами из-за неонового блеска который, казалось, становился ярче с каждой секундой. Скорость стала моей частью, моей лучшей частью моим воздухом и водой, а затем пропало всё, кроме неё. Да и нужно ли что-нибудь, когда у меня есть это?
Снова вспрыгнув на крышу небоскрёба высокого и чёрного, как обелиск, я посмотрел в наливающиеся чернотой небеса, не следит ли кто за мной? Но небо лишь стало тяжелее и даже верхушки домов, острые, как спицы не могли сделать прореху, чтобы на нас живущих упало бы немного света.
Я огляделся, будто пытался найти кого-то, но разве люди поднимаются на крыши безлунными ночами? Нет, я был один. Радостная горесть захватила меня, и я упал на колени, рыдая, как никогда в жизни, будто бы склоняясь перед, залитым электрическим светом, грезящим городом.
Я был один, и я был жив.
До чего же страшно.