Еще одно утро Мэтта

Мэтт сидел в одиночество за столиком кафе, которое находилось в пяти тысячь милях от своей бывшей девушки. Правда, помимо пяти тысячь миль, их разделяло еще и одно   прошедшее десятилетие. Как обычно он заказал гранд-американо и взял с витрины первую попавшуюся бесплатную газету: ему нравилось как порывистый  флоридский ветер трепещет её уголки. Это вносило некоторое оживление. Хоть что-то волновалось рядом с ним. Сам же он давно уж как никого не волновал.  На бесконечно публикуемые им в интернете неудачные литературные опусы давно уже перестали приходить хоть какие-то отзывы. Он сочинял их прямо здесь, за железным столиком кафе, под открытым небом. Ветер приносил ему обрывки воспоминаний, Мэтт выхватывал их на лету и записывал в блокнот. Прямо такими, какими они и были. Честно говоря, все уже устали от этого порывисто-печально автора  и не обращали на его выходки никакого внимания. Поначалу это еще больше печалило Мэтта. Но со временем к этому привык и он сам. И, приди, вдруг хоть один новый отклик на его очередную исповедь души - он бы уже и врядли обрадовался. Скорее, огорчился бы еще больше...

"Разве жду я чьих-то слов? Разве же жду чьей-то похвалы или поругания? Равнодушие - давно уже стало нормой вокруг меня. Тогда чего же я ожидаю? Зачем записываю все эти слова и затем придумываю над ними заглавие? Может, чтобы самому - спустя еще одно какое-то десятилетие заглянуть в них - и почувствовать, ощутить, каким душевным дураком я был? Вот даже сейчас - ну не дурак ли? Вдруг понял, что напишу Ей. Приеду. И всё будет снова, как тогда. И всё только лишь потому - что на пути к кафе шел через кладбище, и покрылся весь тепленьким утренним солнцем, пропитался насмешливым ветром, наслушался задорного шелеста листвы, словом снова бесконечно влюбился в жизнь, а когда такое - ты же самый настоящий дурак, авантюрист, вот сейчас начнёшь ей писать письмо. Стих уже по дороге сложился. В висках пульсирует, а внутри вальсирует. И ты специально будешь растягивать эти строки письма на несколько недель, поить себя этой надеждой на возвращение, и даже более того, самой уверенностью - что всё так и будет! И никому о том не станешь говоришь. Это будет твоей прекрасной и волшебной тайной. Ну, разве что поделишься с одним колумбийцем, он тоже сюда бывает любит захаживать кофе попить. Почти совсем посторонний человек, у которого даже родной язык - не такой. Такому - можно и признаться. Это  - считай, не считается.

"What? Heh! No way!" - ответит он, рассмеявшись. А мне это и надо. Пусть знает наших! Не верится ему? Слишком умудрён жизненным опытом? А вот поглядишь через две недели. Ведь это как же? По-другому и быть не может! Раз сам я задался такой смешной увернностью!"

Так вот он и тянул эти две недели. Смаковал по глоткам терпкий кофе, вспоминая разные моменты из их прошлого. И всякий, кто проходил по улице мог увидеть мечтательную улыбку на лице сидящего неизменно за одним и тем же столиком в углу, кофемана, что-то там строчащего себе в свой блокнот.

"Подумать только! Напишу Ей... Позвоню! Приеду! И вот так вдруг... что  со мной? совсем весь страх потерял, что ли?!

..Ах, какое у неё всегда было лицо в тот момент, когда.. Эта её терзающаяся улыбка!.. Вот она, сейчас, прямо передо мной, я слышу её сдавленный удовольствием голос... её искренние судороги блаженства, к которому я был причастен... Да, раньше я мог быть подобным богу... Ведь что мне надо - это чувствовать как она забывается, уходит, растворяется, видеть эти её черты вдруг перстающими быть такими точными... слышать голос, который теряет слова, оставляя одно лишь звучание... как ветер зарывается в облака... как первая крупная капля дождя, падающая на пыльную дорогу... и вот уже от запаха воздуха кружится голова.."

Две недели прошли-пролетели. Он написал ей короткое безобидное письмецо, не желая её так уж сходу пугать, с тем расчётом, чтобы она просто вспомнила о его существовании и хоть что-то ответила. Хоть что-то написала. Но она ничего не написала. Ни слова. Пусто. Совершенное молчание. Ровно так, как и было на его литературной страничке в интернете. Удивило ли его это?

"Нет. Раз так было всегда... Значит и правду говорила тогда - что не любила. Зачем тут ЕЩЕ какие-то слова? Тем более спустя десятилетие. И тем более, она же ничего не знала про это недавнее моё скачущее зигзагами солнце, и воспламеняющий ветер! Остался только единственный стих.

Солнечно... Ветрено... Верится... В то что всё, возвращается...
Трепетно... Искренне... и к душе твоей тянется..."

Мэтт сидел за всё тем же столиком безлюдного в этот час кафе. Ветер теребил пустые уголки лежащей на столе газеты. Мимо с включенной сиреной проехала пожарная. Но Мэтт не замечал этого. Ему виделась та её неточная улыбка...

Вдруг день стал темнее. На небо набежали грозные тучи, тут такое в этот месяц часто бывает. Ветер усилился, и вот уже в воздухе запахло скорым ненасытным дождём. Кружка с кофе была уже давно пуста. Самое время идти обратно. Через пустынное зеленое кладбище, подгоняемым ветром и этим чувством чего-то стихийного... Какой-то возможной встречи или невозможности встретиться... Отчаянного хохочущего крика в начинающуюся грозу, в ощутимую даже чисто физически покалывающую пустоту вокруг... Словно поднёс магнитик - и другой его отталкивает... И в этом поле что-то отчаянное, а может смешное... Вот даже порой смеешься, сквозь слёзы. Как солнце бывает выглянет из-за тучи и заблестят под ним падающие струи дождя. Мэтт шел и всё что-то кричал в этот дождь... И ни слова нельзя было разобрать.