Записки Владимира Краковцева. Часть 2

Прощание с Харбином


Пока живы родители не уезжай далеко...


Знакомой дорогой из Харбина в Шанхай мы отправились под конец зимы 1936-37 года. Как и раньше – путь до Дайрена в купейном вагоне КВЖД привычный для отца, бабушки и меня прошел без каких-либо сложностей. В купе были все свои – с нами была  моя тётя Татьяна - она впервые ехала в Шанхай. На второй день мы уже прибыли в порт, который был недалеко от вокзала. В то время на линии Дайрен – Шанхай регулярно ходили три парохода японской пассажирской компании «Дайрен Кисен Кайша» (Dairen Kissen Kaisha) «Дайрен Мару», «Циндао Мару» и «Хотэн Мару». В этот раз нам повезло – мы попали на самый новый и чистый из трёх – Хотэн Мару. Повезло и с погодой – не штормило, море было спокойным и до самого Шанхая мы дошли почти без качки. Каюты второго класса были только двухместные и нас разместили, согласно регистрационных документов, меня с папой т.к. я был вписан в его паспорт а Татьяну с бабушкой.

Хорошо что двери кают были напротив  друг друга и бабушка сказала что если меня начнёт тошнить то она заберёт меня в свою каюту. Но всё обошлось и я стойко прошел испытание морем проведя обе ночи в мужской компании с гордостью ощутив себя почти что взрослым. Можно сказать, что всё было прекрасно и только одно омрачало наш круиз – то что с нами не было нашей мамы. Папа отвлекал меня от грустных мыслей и занимался моим обучением азам английского языка. К утру третьего дня мы вошли в устье Янцзы, прошли Вузунг и вскоре стали подниматься вверх по течению Вампу и наконец подошли к району Шанхая Хонкью где были пассажирские пристани.

   Перед отплытием из Дайрена папа послал телеграмму в Шанхай своему другу Юрию Стоюнину. На пристани в Хонкью было много русских встречавших своих родных или друзей. Среди стоявших чуть поодаль машин такси мы узнали двухцветный спортивный Матис дяди Юры и его самого возле машины. Мы поднялись на верхнюю палубу и папа стал энергично размахивать платком а я панамкой.  Когда мы поняли что наш сигнал принят мы спустились к нашим женщинам и стали в свою очередь для пассажиров 2-го класса. После довольно быстрой проверки документов (таможенный досмотр был  еще при посадке в Дайрене) мы поехали домой на двух машинах. Папа с другом погрузили наши чемоданы в такси и туда же сели бабушка и Татьяна. Предупредив, говорившего по-русски, шофера чтобы он ехал за нами, мы – трое мужчин влезли в двухместный типа «родстер» Матис и поехали. Был теплый солнечный день и дядя Юра раскрыл складную брезентовую крышу. Вдвоем с папой они ехали на передних сиденьях Ну а  я – я ехал в багажнике. У этого двухместного Матиса было еще, так называемое, «тёщино место». Крышка багажника открывалась не как у всех машин а наоборот и получалось обитое кожей мягкое сиденье со спинкой рассчитанное на одного взрослого или двух детей.     Для удобства посадки–высадки на задних крыльях этой машины были небольшие ступеньки а на кузове поручни.

Я не в первый раз ехал на «тёщином месте» и с удовольствием смотрел через  подаренные дядей Юрой тёмные очки на знакомые по прежним приездам места и улицы. Мы проехали по мосту Гардэн Бридж (Garden Bridge) потом по Нанкин роуд (Nanking rd), затем мимо Рэйс Корса (Race Course) выехали на Баблинг-Уэл роуд (Bubbling Well rd) и повернув налево на Сэймур роуд (Seymour rd) пересекли Авеню Фош (Av Foch) и повернув направо на Рут Ратар (Rt Ratard) и потом налево на Рут Лортон (Rt Lorton) мы наконец въехали в Лортон-Террас (Lorton-Terrace) где в доме номер 31 нас ждала Шанхайская бабушка. Это была папина мама Валентина Алексеевна Краковцева, старенькая и больная дама, с которой нам предстояло прожить вместе несколько лет. Проезжая по Сэймур роуд я посмотрел на большое поместье занимавшее целый квартал между Авеню Фош и Рут Ратар чтобы убедиться что там всё еще идёт строительство очередного павильона или бассейна, беседки или спортзала.

 Во время одного из приездов в Шанхай я ехал с папой на «дабл-дэккере» (двухэтажном автобусе) и сидя на верхней палубе я видел что в большом красивом парке всегда происходит строительство чего-нибудь. Тут папа рассказал мне что это вотчина очень богатого шанхайского миллионера и что когда он только начинал строить свой дворец к нему явилась цыганка и нагадала, что он умрёт когда закончит строить свой дом. С тех пор, якобы прошли десятки лет, а  бесконечная стройка продолжается в любое время года и при любой погоде. Спустя много лет я узнал его имя – это был персидский еврей Хардум.

 После того как папа с дядей Юрой разнесли наши чемоданы и другие вещи по комнатам  и мы умылись с дороги все сели за стол в столовой на первом этаже. Обе бабушки стали подавать кушанья заботливо приготовленные к нашему приезду Валентиной Алексеевной в том числе мои любимые макарони-фиш в сухарях. Дядя Юра Стоюнин, пообедав и побыв с нами еще какое-то время и, договорившись с папой о каких то своих делах, уехал. По старой привычке было решено, что я с бабушкой буду жить на первом этаже в столовой, а тётя Таня, приехавшая впервые, в малой спальне на втором этаже, ну а папа со своей мамой - в большой спальне. Еще при прошлых наших приездах мы привыкли к тому, что я называл харбинскую  бабушку Бусей, а шанхайскую просто бабушкой или по имени-отчеству. В день приезда всем нам очень хотелось отдохнуть и конечно же и мыслей не было чтоб пойти к кому-нибудь в гости или в кино.

Кроме того всем нам было необходимо принять ванну и как следует выспаться. Когда Бусенька предложила мне помочь искупаться я обиделся и сказал что я уже не маленький и пусть она только наполнит ванну и даст мне полотенце и чистое бельё а всё остальное я сделаю сам. После приятной водной процедуры я очень быстро крепко заснул и мне снился большой добрый и очень тёплый косолапый мишка. Он и раньше часто мне снился, особенно когда рядом была моя Бусенька.
  Утром следующего дня меня разбудил отец и сказал что он уезжает в банк на службу и что я остаюсь как старший мужчина в доме. И еще что он поручает мне научить Татьяну как нужно менять лёд в леднике когда его привезёт китайский рабочий.  А еще папа велел мне сходить с Таней в китайскую бакалейную лавку на левой стороне нашей улицы Лортон немного не доходя до православного собора на рут Поль-Анри  (Route Paul-Henri).

И что лавочник говорит по-русски. Я и раньше знал дорогу в эту небольшую лавку где можно было купить всё от хлеба до мороженого. Только раньше я никогда не ходил туда один или как в этот раз как бы за взрослого с маленькой девочкой Таней.  Раньше я бывал там с мамой или с Бусенькой. После обеда рабочий привёз лёд на трехколёсном велосипеде с большим железным ящиком впереди. У этого ящика были толстые двойные стенки и когда он открыл его крышку из него пошел пар. Рабочий в рукавицах большими щипцами вытащил здоровый квадратный кусок льда величиной с футбольный мяч и отнёс его на кухню. Когда вернулся с работы папа, мы все вместе поужинали и папа предложил решить вопрос о моей школе. Бусенька сказала, что раз здесь нет школы Чесноковой или похожей на неё, то может быть со мною будет заниматься Таня, пока она еще не устроилась на работу. Тем более что если я поступлю в какую-то школу в середине учебного года, то мне будет очень трудно догнать своих сверстников.

Я молча присутствовал в этом семейном совете, а когда Валентина Алексеевна сказала что возможно это будет какая-нибудь английская школа, мне стало чуточку не по себе. Правда я не подал вида что боюсь, тем более при папе, а про себя подумал - ну что я знаю кроме «эй-би-си и больше не проси»  Отец, выслушав мнения всех, сказал что он уже занимается этим вопросом и на днях нас ждёт какой-то сюрприз. Так в несложных хозяйственных хлопотах прошел наш первый день в Шанхае.