Ласточка

С начала октября осень тихо, без ветренных всхлипов и стенаний плакала вместо того, чтобы раскинуть яркость бабьего лета. Дожди были холодными и за пару недель успели изрядно остудить всё к чему прикоснулись.
В студёной земле корни трав не хотели наполнять живительным соком стебли, и небесная влага всё сильнее и сильнее пропитывала чернозём, застревая в нём, превращая в клейкую массу.
Отправлять свою Ласточку в такую погоду на пастбище я не стала, да и сама она не сильно рвалась к подружкам, скорее наоборот, вполне понятно объяснила, что думает по поводу выгула, когда сразу после утренней дойки подогнула передние копыта и улеглась в загоне.
Настаивать я не стала, бросила приличную охапку сена в кормушку, посыпала его дертью и ушла в дом готовить домочадцам завтрак, а заодно и обед.
По решению семейства, кроме домашней лапши на обед возжелалось овощное рагу с курицей.
Ближе к полдню, небо закончило сеять очередную порцию дождя. Пока плакальщица собирается с силами, я нацепила глубокие калоши и отправилась на огород собирать овощи для заказанного блюда в широкую алюминиевую миску.
Заморозки ещё не тронули листву, но рассудив, что тянуть с уборкой болгарских перцев опасно, собрала их, выкопала несколько морковок и подошла к водопроводной колонке рядом с загоном для скота вымыть урожай и калоши.
Вероятно, услышав наши с мужем голоса (я просила его принести картофель и лук, Ласточка выглянула из сарая.
Её красно-коричневая голова, отчерченная белой шерстью на шее и груди, казалось сама по себе волшебным образом повисла в проёме дверей. Случайный луч солнца неведомо какими усилиями прорвался через тучи, скользнул сквозь окошко сарая и, соединив светящейся чертой рожки над головой Ласточки превратил их в венец. Голова «царицы» немного повисела неподвижно, как будто она позировала невидимому художнику или фотографу, а когда ко мне подошёл муж, передние копыта вынесли на дощатый настил перед сараем просто обыкновенную, вполне упитанную  корову.
Видя, что мы, не обращая на неё внимания, занимаясь непонятно чем, она пошла через загон к той стороне забора, где у колонки я перемывала овощи. Подошла, вытянула шею по верх ограды и начала с шумом вдыхать воздух – принюхиваться, топтаться и толкать грудью доски.
Коровы не различают цвета, во всяком случае так принято считать, поэтому соблазниться яркостью оранжевой моркови, красного перца и золотистого лука она не могла, блёклость картофеля и пастернака не соблазняла и меня. Рассудив, что после сена, запах от которого был такой, что сама бы ела, Ласточка захотела пить, я набрала пол ведра воды и отнесла в загон.
Понюхав воду и мотнув головой, корова снова начала атаковать забор. Наши взгляды - её полный вожделения и страсти и мой следящий и любопытствующий, пересеклись в одной точке, где-то в середине чашки с овощами.
Что ж, если «женщина» хочет, а при этом ещё и благодарит отменным молоком – любой каприз исполнить радостно.
Отложив пару морковок и перцев в сторону, чтобы снова не топать в огород, пересыпала все овощи в большой таз и поднесла угощение коровушке.
Ласточка облизнулась, совсем как щенок, после ощупала губами круглую картофелину и отправила её в пасть. Раздался быстрый хруст, и она снова торопливо опустила морду в таз.
Третьей по счёту была круглая луковица. Раскусив её, корова замерла, а через небольшую паузу, приподняв в удивлении брови и дёрнув хвостом начала тщательно разжёвывать диковинку гоняя её с одной стороны зубов на другую. Она наклоняла голову в ту сторону, где была луковица, округлив до предела глаза цвета горького шоколада, а на толстых, розовых губах появилась пена слюны. Проглотив полученную массу, Ласточка переступила с ноги на ногу и начала мордой рыться в овощах. Четвёртой была… луковица!
Проигнорировав всё овощное многообразие, поддев языком сочный шарик, корова раскусила его, прижала уши к голове и заулыбалась самым настоящим образом.
Мы с мужем смотрели на счастливую, аппетитно хрустящую луком корову, и шутили на счёт того, что пора переводить её с сена на овощные салаты.
Как известно, в каждой шутке есть только доля шутки. По окончанию «сезона дождей», с колхозного огорода по тайному сговору со сторожем было вывезено изрядное количество овощей, и наша луковая гурманка стала получать полный таз «салата» к обеду. Правда, лука в волю я ей давала только когда она была в запуске (не доилась за месяц до отёла) – послевкусие  у «лукового молока» странное, не особо приятное.