Воронка

Пристань вольного города Бременхафена была заполонена самыми разными людьми – расторопные моряки уже пришвартовывали новоприбывший пароход с простеньким названием «Королева Виктория». Кто-то ожидал своих близких, партнёров по бизнесу, кто-то просто наблюдал за величественным приближением паровой машины, кто-то был в толпе зевак, проходивших мимо и решивших остановиться и поглазеть на гостей городка-порта.
Остановлен мотор.
Спущен трап.
Пассажиры неторопливо выходили из металлического тела парохода.
Вот женщина в розовом пышном платье и крохотной сумочкой на плече.
Вот юноша лет шестнадцати, полный достоинства и непонятной гордости, поправляет на новом чёрном пиджаке цветок бумажной хризантемы.
Вот мужичок, на вид сильно потрёпанный жизнью, вытирает вспотевшие ладони о свою длинную седую бороду.
Он сильно торопился, что было довольно заметно. При нём почти не было чемоданов или же других баулов и сумок, кроме полупустого небольшого мешка в руке.
Раздался мощный гудок, и все, кто находился на пристани, громко возликовали.
Прошло несколько секунд.
Ещё пара секунд.
Люди притихли.
Нарастала непонятная тревога.
Что-то было не так.
Не так, как раньше. Не так, как надо.
Что-то не то.
Резко и с шумом выпал в воду люк и из него высунулся мужчина в белом кителе, измазанном в чём-то похожем на уголь.
- Уходите! – воскликнул он и тут же обмяк.


Айк лёгким движением сорвал поддельную бороду. Теперь она точно была не нужна.
Он устало вздохнул.
Сколько хлопот ради мелкого дельца.
Фух.
Айк ещё раз провёл тыльной стороной ладони по лбу.
Предстояло сделать ещё совсем немного.
И тогда… Всё будет как нельзя лучше.
Несомненно, в голове бывшего британского гражданина созрела безумная, но многообещающая идея, которая должна была оправдать все его усилия и потери и привести к тотальному спокойствию. Пускай и с одним условием… Но сие лишь мелочь, недостойная внимания.
Осталось только пару шагов.
Довольный собой, Айк улёгся на старый засаленный диван. Условия были не лучшие, но разве не слишком ли жирно ожидать большего от квартирки в крохотном немецком городке за пару десятков марок, сиречь почти даром?
Мужчина опустил веки. Основная часть пути пройдена.



- Прошу, аккуратнее!
Господин Штрикт всею своею великосветской душою не любил, когда к его костюму, а тем более, упаси Боже, ему самому кто-то прикасался. И вот опять.
- Осторожнее, свинина!
Мужчинка в три погибели склонился перед доктором в белоснежно-белом пиджаке, поскольку перечить такому означало факт попытки самоубийства. А так можно даже отхватить бумажку-монетку-другую.
Однако, его сильно разочаровали – доктор спешил и даже не обернулся, чтобы узреть его поклон.
- Тьфу ты.
Он развернулся и поковылял дальше, стараясь расталкивать людей локтями не слишком часто. Настроение упало.
...
Настроение упало.
Вот урод.
Это тупое животное способно только хвататься за всё подряд, лишь бы не быть размазанным такими, как он, по мостовой.
И почему только за меня… Обокрасть хотел или денег стрясти?
На другие желания его крохотной башки бы просто не хватило.
Мерзкая гадина.
И таких вот змееподобных обезьян мы должны называть людьми.
Не низость ли?
Полнейшая.
Адам поправил гордого орла из чистого золота в петлице и направился дальше по кирпичу.


Вот урод.
Хоть бы повернулся, что ли. Дёрганый какой-то.
Сразу видно, Германия. Родина философов и самоубийц.
Мне не до этого.
Таверна была видна издалека – распахнутая настежь дверь источала яркий противно-жёлтый свет.
Сюда.
За стойкой стоял рослый, с густой бурой бородой, сделанной будто бы из медвежьей шерсти, бармен. Его зелёные глаза поминутно хитро стреляли по всему помещению.
Рядом с ним с полной кружкой пива с пеной еле держался на ногах другой немец – толстый, с сальными пальцами-сосисками и кривыми крохотными ножками. Одет он был в серого цвета сюртук, покрытый винными пятнами, и грязно-коричневые брюки. Этот субъект что-то старательно втирал бармену, но при появлении Айка резко заткнулся. Даже как-то слишком резко.
Айк присел за столик с более-менее чистой поверхностью.
Остаётся только ждать.
За дверью, ведущей в кухню, раздался громкий мужской бас.
- Я сюда не за этим пришёл! Отойди. Отойди, тебе говорят!
В комнату ввалился необычного для этого места вида человек. В нём Айк узнал того богача в белом пиджаке.
Попытки работницы таверны задержать этого великана оказались безуспешны, и он бухнулся прямо на стул напротив Айка.
- Ну здравствуй… Как ты тут? – промычал обладатель белоснежных одеяний.
Его нисколько не заботило то, что толстяк возле стойки отставил кружку и развернулся в его сторону, скорчив злобную гримасу.
- Эй! Ты оглох, что ли? Ворон, как жизнь?
От этого обращения по спине обладателя идентичной ему фамилии пробежали мурашки.
Неужели меня раскрыли? Кто это вообще?


- Передай привет Марте от меня, хорошо, Ворон? Эх, вороночек, тяжело ж жить в мире со змеями. Того гляди, и укусят тебя за ногу… И скопытишься, - бессвязная речь пьяного представителя чистой германской крови переходила чуть ли не в горячечный бред. Он вскочил и начал кричать во весь голос:
- Я вам не кто-нибудь! Я, может быть, облагородить ваше гнилое зав… заведеньице п-пришёл… Может быть, у меня марки по старому курсу считывают до сих пор в знак уважения! Может, мне сам канцлер руку пожимает при встрече! А я… Да я, знаешь ли...
Тяжёлая рука толстячка опустилась на голову возмутителя спокойствия, и тот звучно стукнулся лбом о столешницу. Ударивший засучил рукава и, взяв виновника его деяния подмышки, поднёс к двери и выбросил тело на улицу.
Конфликт исчерпан.
Немец сел на место дебошира.



- Ну привет. Готов?
- Без сомнения.
Англичанин сразу понял, с кем имеет дело.
Вот и последняя фаза. Крайняя стадия.
Айк нащупал револьвер в кобуре. Тихонечко.
- Ты принёс? – толстячок продолжал гнуть своё.
- Конечно. Но сначала…
- Понял я, понял. Пожалуйте.


Вот и она.
Лицензия. Валюта. Паспорт и другие документы. Пара десятков патронов для оружия. И всё в одной сумке.
Вот и твой выход, Айк.
- Отдавай, что положено. Поторопись, пожалуйста. Мне ещё кое-куда надо! – толстяк нервничал.
- Прям-таки надо? Ты думаешь, я тебя пущу?
- Чего тебе?
- Я пойду первым…
- Ты совсем головой тронулся? Гони, что должен, или тебе несдобровать!
Бородач полез рукой под стойку. Глаза его теперь чётко вперились в лицо посетителя.
Пора.


Адам пребывал в жесточайшей обиде.
Ворон не признал его! А если и признал, то того хуже – не захотел даже говорить!
Не захотел со мной. Со мной!
Ну ничего. Только выйди. Только выйди.
Я тебе покажу, кто из нас достоин звания великого человека, а кто просто лицемерная тварь.
Выползи из норки, ну же.
Адам Штрикт поджидал, как пантера, примерно метров за тридцать от злополучной таверны. Он жаждал часа расправы над наглецом, посмевшем проигнорировать его, ЕГО! А ещё хорошо было бы ответить достойно тому, кто бесцеремонно ударил его по макушке. Знал бы, кого бил, руку бы даже не поднял, деревенщина. Тут нормальные люди явно закончились.
Неудивительно, что выстрелов он не услышал, будучи пьяным в стельку.


Мужчина потёр руки. Дело оказалось пустяковое.
Эти ребята были явно не готовы. Хотя выглядело так, будто бы они знали, что делали.
Но увы, нет.
Даже скучно как-то.
И к этому я стремился не один год?
Ну да ладно. Всё готово.
Пора уходить туда, где меня ждут, пожалуй, меньше всего.
Айк глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Судьба на его стороне. А большего и не надо.
- Выкуси!
Всё вокруг закрутилось и потемнело.
И совсем не больно. Даже странно…


Этот отброс мира сего попался.
Попался, как ребёнок.
- Теперь плати. Сколько придётся.
Адам ревностно рыл добротной железной лопатой могилу для новоиспечённого обидчика прямо в мягкой земле.
Намечался сильный ливень, а это означало лишь то, что план жуткой смерти этого урода уже намечен и приводится в действие.
Доктор прекрасно знал, как правильно закопать. О нет, это была не банальная яма, нет. Это было бы неинтересно.
Тело было уложено в нужную позу.
Адам встал неподалёку и наблюдал.
Ждём-с.


Вода.
Много воды.
Какого?..
Вода заливалась в нос, в уши и не давала ничего увидеть. Всё, что было ниже кончика носа, каким-то образом оказалось в грязи.
Попробовал пошевелиться. Никаких результатов это не принесло.
Неудивительно.
Всего Айка словно парализовало.
Как же так?!
Всё же было так хорошо…
Айк, громко вопя, правда, про себя, старался увернуться от потоков дождевой воды с грязью, повернуть голову в сторону или хотя найти в себе силы двигаться.
Всё было тщетно.
Вода яростно продолжала заливать его.
Грязь набивалась в нос, не позволяя дышать. Слышать он уже давно ничего не мог.
С холма, в подножие которого Айк был вкопан, катились крохотные камешки, резавшие лоб и оставляющие ссадины и синяки.
Он понял, что обречён.
Первое, что он хотел бы знать – где сумка?
Последнее же – как он оказался здесь?..
Он потихоньку начал терять сознание. А может, даже умирать. Этого он понять не мог, но становилось как-то спокойно, умиротворённо… Камешки досаждали не так сильно, а вода стала обычной средой обитания…
Тише. Всё будет хорошо.
Пускай и не у тебя.


Профессор с наслаждением наблюдал, как созданная им физическая модель оправдывает себя.
Ливень и правда крайне сильный. Почти тропический.
Видно, что этот дурачок пытается.
Бьётся в конвульсиях, лишь бы спастись.
Головы не повернуть… какой ужас, правда?
Так тебе и надо.
Заслужил. Никакого уважения к старшим.
Ублюдок.
Только теперь Штрикт заметил лежащую рядом с головой утопающего сумку.
Он вспомнил, что снял её ещё в пьяном угаре.
Хм.
Просто украсть было бы некрасиво. Да и могут найти.
Как быть?
Он заглянул в сумку.
Какие-то бумажки, склейки, брошюры... Наверное, что-то важное. Дома посмотрю.
Как забрать сумку?
Это заставило Адама крепко задуматься.
Решение нашлось само собой.
Пожалуй, оно было гениальным. Под стать Штрикту.
Адам поднял лопату и легко стукнул ею Ворона по голове.
Пускай дышит. Сумка, видимо, важнее. Иначе бы он так себя не вёл.
Мне она принесёт больше пользы.
Открыв умиравшему проход к воздуху, Адам вприпрыжку помчался в сторону города.
Есть куда торопиться. Но мысль и правда была восхитительной.
- Говорил я тебе, чтобы к врачам не лез. Теперь я буду смеяться в три раза сильнее, дорогой Ворон.